Облегчение Гэвина при виде того, как настоящую убийцу взяли под стражу, согревало его всю долгую обратную дорогу домой. Но его эйфория улетучилась, как только в поле зрения показался Блэкберри-Мэнор.

Его сестра, племянницы, девчонка Стентон и, кажется, все слуги столпились на лужайке перед крыльцом. Так как прежде его возвращение домой никогда еще не воспринималось как триумфальное и не требовало торжественной встречи, это вызвало у Гэвина опасение, что такое сборище не к добру. Особенно еще и потому, что среди собравшихся не было Эванджелины.

Он спрыгнул с коня на несколько секунд раньше положенного и чуть не угодил в груду камней. Выпрямился и бросился к крыльцу.

— Что случилось? — крикнул он, стараясь не терять самообладания. А что могло быть самым худшим? Что Эванджелина уехала навсегда? Это было бы самым худшим для него, но не для его слуг, гостей и всех, кто высыпал ему навстречу и ожидал у дверей, ломая руки и обращая к нему потерянные лица.

— Это Эванджелина, — запинаясь пробормотала мисс Стентон. Глаза ее были влажными.

— Этот злой человек поранил ее, — послышался дрожащий от слез голосок Рейчел. — Он забрал ее.

Руки Гэвина непроизвольно сжались в кулаки. Нет!

— Нейл Пембертон, — подтвердила Джейн. — Ее отчим.

Да, это было самое худшее, что могло произойти. Он ведь обещал защитить ее. И подвел.

— Что случилось? — снова спросил он, жалея, что этого мерзавца нет здесь, чтобы он мог растерзать его на части голыми руками.

Джейн испустила глубокий вздох:

— Когда я пошла смотреть свою миниатюру, близнецы улизнули, чтобы поиграть в прятки среди зарослей ежевики. Мы тотчас же отправились их искать. Слуги увидели, как они мелькнули в кустах, но мы смогли найти одну Рейчел. И решили, что Ребекка просто спряталась.

Рыдания Рейчел стали громче.

— Мисс Пембертон сказала, что она постарается найти Ребекку, и я повела ее в беседку. Но когда мы подошли к ней, оказалось, что он захватил Рейчел. Мисс Пембертон послала меня за помощью.

— Этот злой человек отрезал мои пуговицы. — Нижняя губка Рейчел задрожала. — Мисс Пембертон заставила его отпустить меня, но он схватил ее и дважды пырнул ножом.

Гэвин почувствовал, что легкие его сдавило. О Господи!

— Она пыталась вырваться, убежать, но он ударил ее. — Мисс Стентон сглотнула и поправила очки. — Она перестала сопротивляться и обмякла. Он затолкал ее в коляску, и это было последнее, что мы видели.

Гэвин стремительно повернулся в сторону столпившихся слуг.

— Заложи для меня карету, — приказал он кучеру. — Через десять минут мы отправляемся. Я знаю, где его искать.

Он направился к парадной двери.

— Что вы собираетесь делать? — спросила его мисс Стентон.

Гэвин обжег ее взглядом через плечо:

— А как вы, черт возьми, думаете? Я готов его убить! Я беру с собой пистолет и трость с лезвием внутри.

Роуз сделала шаг вперед.

— Он ее законный опекун, Гэвин.

— Он или отдаст ее мне… или умрет. — Он сверкнул смертоносной улыбкой: — Ему выбирать.

Эванджелина впадала в забытье и пробуждалась несколько раз за время долгого путешествия обратно в Чилтерн-Хилл. Ей досаждала каждая колдобина, каждая выбоина на дороге до тех пор, пока отчаянно пульсирующая боль в голове не погрузила ее окончательно во мрак.

Нейл впихнул ее в дом и бросил на пол. Эванджелина прикусила язык во время удара, но так и осталась лежать. Сильнее боли было лишь чувство беспомощности, охватившее ее при виде родного дома. Она оттолкнулась от пола связанными руками и попыталась встать на колени.

Нейл не обратил на это внимания, так как был занят поисками бутылки виски.

Эванджелина видела, что он исчез из поля зрения за ее спиной.

Как она могла считать монстром Гэвина? Монстр был перед ней. Гэвин был… Гэвин был чудесным. Она потеряла очень, очень хорошего человека.

Потеряла навсегда. Обменяв свою свободу на свободу Рейчел, Эванджелина сдалась на милость своего отчима.

По закону он имел право на опекунство. Он никогда не выпустит ее из дому. Разве только в гробу.

Она услышала за спиной его шаги. Медленные размеренные удары подошв о деревянный пол. Шаги замерли. Нейл вцепился в волосы Эванджелины и потянул ее кверху. Она невольно вскрикнула, потому что Нейл вырвал несколько прядей. И тотчас же сжала губы. Ей было ненавистно показать ему свою боль. Это приводило его в экстаз.

Он отпустил ее волосы и чмокнул в затылок. На лице его сияла улыбка.

Окинув Эванджелину плотоядным взглядом, он насмешливо подмигнул ей.

— Ты выросла и очень похорошела. — Он осушил стакан виски и ухмыльнулся. — Это удача для нас обоих. Мне приятно принять тебя обратно, такую аппетитную и славную.

По рукам и ногам Эванджелины поползли ледяные мурашки.

Нейл поднял бровь:

— В чем дело? Никаких слез? Не будешь умолять меня, чтобы я оставил тебя в покое?

Нет. Она уже знала, что просить его остановиться означало только разжечь его аппетит. Если бы все эти годы здесь не было матери, способной ее защитить… Эванджелина напряглась. Лучше не думать об этом.

Он почти опустился на корточки так, что его лицо оказалось на уровне ее глаз, а руки скрестил на коленях. Подавшись вперед, он провел языком по ее лбу и понюхал.

Эванджелина изо всех сил старалась сдержать рвоту. Нейл потрогал ленту, стягивавшую ее талию.

— Хорошенькое платье. Жаль, что все в грязи. Лучше избавить тебя от него.

Эванджелина стиснула зубы и обожгла его взглядом. Чтобы раздеть ее, ему придется снять е нее путы. Как только он высвободит ее руки, она вцепится ему в лицо, а как только развяжет ноги — лягнет между ног и выбежит за дверь. Она скорее умрет, чем позволит ему прикоснуться к себе.

Он поднялся на ноги, сунул руку в карман, вынул связку ключей.

— Лучше я пойду и освобожу слуг. Холодно так, что пар идет изо рта. Нам надо развести огонь в камине, приготовить для тебя ванну, а мне еще виски… Оставайся пока здесь, дорогая. Забава начнется, как только я вернусь.

Он хмыкнул и исчез.

Эванджелина изо всех сил пыталась подняться на ноги и запрыгала к двери. Она как раз попыталась повернуть дверную ручку и открыть дверь, когда в комнату вошел отчим со стаканом виски в руке.

— Ну-ну, — процедил он сквозь зубы. Брови его взметнулись вверх. — Что я обещал тебе сделать, если снова поймаю тебя?

Должно быть, она просто отгородилась от этого воспоминания, заблокировала память.

Она предпочла бы, чтобы он убил ее прямо здесь и сейчас, чем если бы запер в этом проклятом чулане.

— Ах, — усмехнулся он. — Вижу, что теперь ты припоминаешь. Там ведь не так уж ужасно? Ну немножечко темновато, ну тесно, так что и повернуться негде. Посмотрим, можно ли тебя запихнуть внутрь теперь, когда ты выросла? Держу пари, что ты захочешь моего общества, как только проведешь там взаперти ночь. Возможно, две ночи. Или три.

Его пальцы сжали ее предплечье, а голос он угрожающе понизил:

— Останешься в чулане до тех пор, пока не будешь готова принять и приветствовать меня должным образом.

— Я не пойду туда, — ответила она шепотом. — Я не могу.

— Пойдешь.

Когда он потянул ее за руки, ноги Эванджелины подкосились. Она тяжело рухнула на пол.

— Пошла! Вставай!

Она дышала тяжело, с хрипом, и дрожала всем телом. Сердце ее сбилось с ритма, пульс стал неровным. Она не могла двинуться с места.

Нейл схватил ее за веревки и поволок по коридору к узкой высокой двери чулана.

Распахнул дверь.

Холодный ветер коснулся ее кожи.

Что, если он оставит ее здесь умирать?

Нейл поволок ее к открытой двери:

— Пошла внутрь.

− Нет.

Эванджелина отчаянно трясла головой:

— Нет. Нет!

Он пинками загнал ее внутрь.

Она пыталась сопротивляться, готовая лучше умереть, чем оказаться в заточении в узком пространстве, в этом крошечном кусочке ада. Когда он запихивал ее в чулан, она ухитрилась укусить его. Сильно укусить.

— Ах ты, маленькая сучка!

Он выпустил из рук стакан с виски, и осколки разлетелись во все стороны, разбрызгивая остро пахнущую липкую влагу и крошечные кусочки стекла на заднюю стену. Он продолжал ногами заталкивать ее дальше. Удары его ног были болезненными, от них должны были остаться синяки.

Дверь захлопнулась с такой силой, что порыв воздуха сдул влажные волосы, прилипшие к лицу. Звякнули ключи. Замок щелкнул.

Эванджелина открыла рот, но мрак поглотил ее крик.

Это было похуже, чем потеряться в тайных переходах Блэкберри-Мэнора. Много хуже.

Ее ноги свело судорогой. Она не могла двинуться. Не могла вздохнуть. Воздух был влажным, холодным, затхлым. Тени пропитаны запахом пота, виски и страха. А возможно, это был ее собственный запах. Возможно, она сама стала тенью. Стала ничем.

К ее щекам и рукам липла паутина. Возможно, в волосах у нее были пауки. Или в одежде? Она рванула путы на запястьях, но не смогла освободиться.

Что-то задело ее босую ногу. Крыса? Вот она шмыгнула по полу. Эванджелина не могла ее разглядеть, однако могла расслышать. Их было полным-полно.

Крысы способны учуять кровь. Скоро они набросятся на нее. Учуют. Будут обнюхивать. Потом кусать. Она не сможет их отогнать. Не сможет убежать от них. Она могла только вдыхать сухой пыльный воздух и молотить связанными руками и ногами по запертой двери чулана.

И кричать.

Эванджелина проснулась в полной темноте.

Она не могла вздохнуть. Прислушалась. Дыхание вырывалось из ее легких с хрипом. Короткие, быстрые, отчаянные попытки втянуть воздух. Надо успокоиться. Хотя бы попытаться. Подавить одышку. Нельзя сейчас терять сознание.

В ее щиколотках пульсировала боль. Ее ступни онемели. Запястья тоже. Можно ли высвободить руки? Надо свести вместе локти. Она попыталась сложить руки на груди так, что правое запястье коснулось подбородка. Туго. Больно. Не обращая внимания на острую боль и на то, что веревка стала скользкой от крови (она ощущала ее терпкий запах), Эванджелина вцепилась в нее зубами и принялась ее перегрызать. Она тянула, и рвала, и жевала ее.

Снова начала задыхаться. Перестала тянуть. Сплюнула. Что это такое, черт возьми? Паутина? Волосы?

Нет, волокно от веревки. Ей удалось отгрызть кусочек веревки, разделить ее на волокна. Хорошо. Надо попытаться снова.

По щекам ее струились слезы, когда она наконец перегрызла последние волокна веревки и освободила свои горящие запястья. От пыльного воздуха пораненные руки саднило. Свободна. Ее руки были свободны.

Она откинулась на спину, подняла руки и принялась вращать запястьями, и делала это до тех пор, пока ей не удалось восстановить кровообращение в кончиках пальцев. Как темно.

Ей казалось, нет, она была уверена, что стены надвигаются на нее, давят. Сжимаются вокруг. Душат ее. Нет. Она высвободила запястья. Значит, сможет высвободить и щиколотки.

Как? Эванджелина теребила и царапала веревку, ломая и срывая ногти. Ноги все еще оставались связанными. Она все еще была беспомощна. Все еще оставалась на месте.

Он сказал, оставит ее здесь взаперти на несколько дней. Она сойдет с ума.

Послышался слабый стук. Кто-то пришел? Если люди войдут сюда, она будет кричать и звать на помощь. Если они войдут… Надо приблизиться к двери.

О! В ее икру впилось что-то острое. Что ее поранило? Эванджелина пошарила вокруг, ощупала пол пальцами и нашла большой осколок стекла. Это был осколок бокала, который швырнул в нее отчим. Острый. Настолько острый, что порезал ей ногу. Можно ли перепилить им веревку?

Она начала пилить, но пальцы скользили, как и веревка. Веревка лопнула посередине, и Эванджелина освободилась от нее. Кожу покалывало то тут, то там, по мере того как кровообращение восстанавливалось в ее онемевших ногах.

И вдруг она услышала голоса. Чьи это голоса? Конечно, голос Нейла и… Гэвина? Он здесь? Возможно ли это?

Эванджелина вскочила на ноги и тут же упала. Она осторожно поднялась, опираясь рукой на закрытую дверь. Здесь Гэвин. Это он!

Она начала барабанить кулаками по неподатливой двери и звать его по имени.

Послышались шум, возня, быстрые шаги.

— Эванджелина! Где ты? — раздался голос Гэвина.

— Не ваше дело! — закричал Нейл.

— Нет, мое, — возразил Гэвин. Ручка двери задребезжала.

— Вы не можете ее забрать. Она моя, — с возмущением сказал Нейл.

— А я принадлежу ей, — ответил Гэвин. — Откройте дверь.

— Никогда. Она меня ослушалась. Она знала, что последует наказание.

— Что? — воскликнул Гэвин. — Выпустите ее оттуда. Дайте мне ключ! Сейчас же!

Послышалась возня. Проклятия. Крик боли. Звон ключей.

— Эванджелина, я сейчас вызволю тебя. Держись! Гэвин забряцал ключами, но дверь не открывалась.

— Не тот ключ, другой! Проклятие!

Наконец дверь распахнулась, и Эванджелина вывалилась в коридор. Гэвин успел ее подхватить, прежде чем она упала на пол.

— Что он, черт возьми, сделал с тобой?

Эванджелина лишь покачала головой и прижалась к нему.

— Пойдем, — сказал Гэвин, крепко ее обняв. — Идем отсюда.

— Вы не можете ее забрать, — Нейл поднялся с пола. — Я ее законный опекун.

— Ненадолго.

Гэвин отнес Эванджелину в ее в комнату и уложил на софу рядом с камином.

— Пожалуйста, — сказал он тихо, опустившись на колени, — ты выйдешь за меня?

Эванджелина кивнула:

— Я была бы счастлива. Я люблю тебя.

Гэвин усмехнулся:

— А я — тебя.

— Как трогательно! — процедил Нейл сквозь зубы. — Но она не может выйти замуж без моего согласия.

— Значит, вы его дадите.

Гэвин пошарил по карманам, вытащил пистолет и положил его на подушку у ног Эванджелины.

Она посмотрела на пистолет, потом на Гэвина: он так спокоен, так рассудителен, не бушует, не кричит, срывая голос, как опасный безумец, каким его представляли некоторые. И это хорошо. Одного безумца в комнате было вполне достаточно.

Отчим приблизился к софе.

— Что за бумаги, черт возьми? — спросил он, указывая на бумаги в руках Гэвина.

— Брачный контракт.

Он протянул Нейлу бумаги.

Эванджелина с недоумением посмотрела на Гэвина:

— Когда ты успел составить брачный контракт?

— Я не делал этого, — признался он. — Этот контракт был составлен для Нэнси и Тисдейла. В ту ночь Хедерингтон снимал с него копии в моем кабинете. Я привез перья и чернила и кое-что изменил в нем. Как, например, имя невесты. И жениха. Он будет служить только как декларация о намерениях, пока я не попрошу своего поверенного составить новый. Самое позднее — к завтрашнему дню.

— Вы полагаете, я его подпишу? — перебил его Нейл. Лицо его исказилось от отвращения. — С какой стати?

— Из-за денег, — просто ответил Гэвин. — У меня их много. Если вы будете настаивать на том, чтобы удерживать ее здесь, не получите ни гроша. Назовите вашу цену.

— Вы готовы ее купить? — ухмыльнулся Нейл, но глаза его загорелись алчным огнем. — Купить как шлюху?

Хотя челюсти Гэвина были сжаты, он пожал плечами:

— Я отдам за нее свою жизнь. Так какую сумму вы хотите? Впишите.

− Гм… — Нейл бросил на Эванджелину оценивающий взгляд: — Но если я оставлю ее здесь, я могу ее использовать как ведьму или шлюху. Возможно, я смогу отдавать ее внаем и заработаю больше денег, чем вы мне предложите.

— Только дотронься до меня, и умрешь. — Эванджелина взяла пистолет, который Гэвин положил возле ее ног, и наставила на отчима. Никогда бы она не подняла руку на живое существо… но Нейл Пембертон в счет не шел.

Нейл поднял брови и перевел взгляд с Эванджелины на Гэвина, потом снова на Эванджелину:

— Опусти пистолет.

Она навела дуло на грудь отчима.

— Послушайте, — сказал он, отступая на шаг, — я не смогу подписать бумагу, если умру. И не стану подписывать, если там не будет точно названа сумма, которую получу. Как насчет десяти тысяч фунтов?

— Идет.

Гэвин указал на бумаги.

— Я хотел сказать пятнадцать, — быстро исправился Нейл.

Гэвин кивнул:

— Дайте чернила. Я подпишу.

Нейл ушел и вернулся с большим несессером для письменных принадлежностей. Окунув перо в чернила, он нацарапал несколько строчек на каждом из листков.

— Вот. Я написал, что вы должны мне двадцать тысяч, которые выплатите в момент помолвки. Без всяких условий.

В желудке Эванджелины словно что-то оборвалось. Пистолет задрожал в ее влажной от пота ладони. Двадцать тысяч фунтов? Неужели у кого-нибудь есть столько денег?

— Пусть будет так, — ответил Гэвин тоном человека, которому надоела эта торговля. — Вы подписали?

Нейл подписал документ, сделал росчерк, снова окунул перо в чернила и вручил его Гэвину.

Когда оба документа были подписаны, Гэвин оставил один экземпляр на столе, другой положил в карман. Повернувшись к Эванджелине, протянул ей руку:

— Идем, любовь моя. Поедем домой.

— Ничего подобного, — покачал головой Нейл. — Она никуда не поедет.

Гэвин сжал кулаки:

— Вы же только что подписали документ.

— Это брачный контракт. До свадьбы она принадлежит мне.

— Через мой труп.

Гэвин схватил Эванджелину в охапку и направился к двери. Она обвила руками его шею, стараясь не выронить пистолет из дрожащих пальцев. Напряженно посмотрев через плечо Гэвина, она увидела искаженное яростью лицо отчима. Сердце ее сжалось от ужаса.

Нейл схватил кочергу с подставки возле камина.

— Как вы и сказали, пусть будет так. Я в любом случае получу деньги.

— Нет! — закричала Эванджелина. — Гэвин! У него кочерга!

Гэвин ускорил шаг.

Эванджелина наделила пистолет на Нейла. Тот замахнулся кочергой. Эванджелина успела нажать на курок.

Отчим упал и остался неподвижным.

Пистолет выпал из руки Эванджелины и с грохотом ударился об пол.

— Он мертв? — спросила она невнятно, пряча лицо в воротник Гэвина.

— Да, — сказал Гэвин.

— Я не хотела его убивать, — прошептала Эванджелина. — Но не жалею о том, что он мертв.

— Знаю.

Гэвин погладил ее по волосам:

— Это был несчастный случай. Теперь ты в безопасности. Ты моя.

— Навсегда?

— Навсегда.