Портовые города во всем мире имеют сходную черту. Какими бы современными не были постройки, как бы порт не был загроможден массивной техникой от лайнеров до ремонтных и строительных судов, сама атмосфера навевает романтические образы, донесенные писателями и художниками из глубин веков. И пусть теперь не паруса, наполненные ветром, а топливо и гудящие моторы уносят прочь корабли, особый вольный морской дух витает в атмосфере.

Судно Dhahran находилось в состоянии погрузки. Недалеко от него, чтобы не сгореть на яростном обеденном солнце, укрылась команда ассасинов, Вадим, Прометей, за которым неусыпно наблюдал, и Ромен.

Из всех только Вадим испытывал ни с чем несравнимую ностальгию, глядя на могучие тела контейнеровозов. Когда-то и на таких довелось походить, только недолго. Говорят: моряк однажды – моряк навсегда. В душе – возможно, но жизнь вносит свои коррективы. Крики чаек и стон металлических бортов звучали как музыка. Он, точно ребенок в преддверии Рождества, ожидал восхождения на борт.

– Это Крина, – представил Ромен подошедшую к ним девушку, после того, как сухо пожал ее руку. За этой поспешностью скрывалось некоторое смущение. – Мой добрый друг, а также – что еще важнее – экспедитор крупной компании, которая везет большую часть груза на этом суденышке.

– Все это мило, но сейчас куда более важно все-таки именно то, что я твой друг, – натянуто улыбнулась та, поправляя прямоугольные очки и рассматривая стоящих перед ней людей. Английский был хорош, но акцент ощущался. Ее строгий костюм, дорогая косметика и почти незаметные духи говорили о хорошей должности, а умение держаться – об опыте в руководящем составе. – Вас возьмут на борт как сюрвейеров – представителей страховой для сопровождения особого ценного груза до Александрии.

– Разве такое практикуется? – поинтересовался Алекс.

– Нами – нет, – ее губы снова растянулись в ниточку. – Но ко мне не так часто обращается Ромен. И слава Богу!

– Аминь, – кивнул Колин.

– Александрия нам не подходит, – напомнила Сэб.

– Хотите комфорта – оплатите себе круиз, – жестко ответила Крина. – Это максимум, что я могу вам предложить.

Они поднялись на борт за несколько часов до отбытия судна из порта. Длинный трап вибрировал под их шагами, заставляя волноваться даже тех, кому не был знаком страх высоты. На судне почти не ощущалась качка. Благодаря размерам, корабль походил на громадный склад для контейнеров. И только глянув вниз через борт, увидев темную полоску воды, пришлось бы признать, что это не здание, а все-таки судно. Каждое звено его якорной цепи было больше человеческой головы, а канаты – толщиной с ногу. Матросы нейтрально рассеяно кивали и улыбались, отвечая на приветствия Крины, которая сопроводила их к боцман. Тот внимательно осмотрел документы и кивнул, разрешая пройти. За спинами пассажиров он с кем-то связался по рации, сообщая о прибытии.

Их разместили в шести каютах, довольно скромных по размерам, но вполне приемлемых, как для одного человека. Прохладный кондиционированный воздух приятно освежал после раскаленного солнца.

– Отличное местечко, – цыкнула зубом Сэб. – Четыре дня в таких условиях после фургона – просто курорт.

– Море, солнце, толпа мужиков, – хохотнул Колин. – Всё, как ты любишь.

Сэб продемонстрировала ему пальцами неприличный жест.

Пока Ромен удалился, провожая Крину, Алекс вместе с Колином отправились в фургон, чтобы забрать оборудование. Сэб не терпелось подключить Вадима как можно скорее, поскольку ее терзали сомнения, что это будет возможно сделать во время плавания: малейшая качка может повлиять на соединения и некорректно прервать работу анимуса, что повлечет за собой непредсказуемые последствия.

До тех пор, пока судно не покинуло порт, было решено оставаться всем в одной каюте, в основном, чтобы присматривать за Прометеем. Втроем здесь было тесновато, но Вадим уже забыл, что такое комфортные условия. Бесконечные погони, сон в любом месте, где можно просто присесть, холодная сомнительная еда. После всего этого, местные каюты были просто восхитительны, даже если им придется жить вшестером.

Вспоминая, что его спутники рассказывали об Ост-Индской компании, которая в современном мире маскировалась под именами нескольких крупнейших организаций по перевозке грузов морским путем, Вадим только диву давался, как же все запуталось. «Мы плывем на корабле тамплиеров в компании с ассасинами, чтобы уничтожить Созидателей. Вот уж небылица так небылица», – думал он, осматривая каюту. А стоит ли оно того? Наверное, стоит. Если уж они и впрямь такие злодеи. Алекс уверен, что они ищут какое-то оружие, что-то, что позволит Созидателям вернуть себе полный контроль, который они утратили после ухода тамплиеров из-под отеческой опеки. Это тот спусковой механизм, который им необходим для развития, без которого дальнейшее воплощение миссии «Эдем» невозможно. Но почему Элиана? Почему эта девочка из далекого прошлого могла оказаться ключом? В конце концов, пока от нее не удалось узнать ничего, что подтвердило бы догадки Алекса. Возможно, они ошиблись. Как тамплиеры, да и сами Созидатели. Много времени с тех пор прошло.

Ожидая возвращения командира и готовясь снова стать транслятором чужого прошлого, Вадим краем глаза следил за Прометеем. Тот выглядел мрачным, хотя всю дорогу язвительно шутил и всячески демонстрировал наплевательское отношение к самой миссии ассасинов.

– Что, уже невесело? – спросил Вадим.

Прометей обернулся к нему, убедился, что Сэб вышла из каюты и стоит на палубе, хмыкнул.

– Нет. Почему же? – тот снова расцвел искусственной улыбочкой. – Все ведь идет по плану, да? Все надежно, за все ручается крутой Алекс. Только вот нюанс… незначительный.

Прометей сел на койку напротив Вадима и подался вперед, чтобы их разговор не подслушали:

– Это билет в один конец.

Вадим усмехнулся, и Прометей продолжил:

– Допустим, что каким-то чудом, перескакивая с судна на судно, вы доберетесь до заветного Бермудского треугольника. Зависнете прямо над убежищем Атлантов и даже купите в супермаркете ласты и маску, чтобы нырнуть. Неужели ты думаешь, что они этого не заметят? Им даже не нужно вас убивать. Достаточно просто не пустить. Но если будете настаивать, они вас изжарят, распылят на молекулы и всё. Конец истории.

– А тебя не тронут? Как своего оставят? – Вадим отлично понимал, ради чего Прометей это говорит. Раскол в команде был бы на руку перебежчику.

– А кто тебе сказал, что я раньше не слиняю? – хохотнул тот. – Океан большой.

Вадим кивнул несколько раз, размял колено, которое последнее время все сильнее ныло.

– Вот ведь ты кусок дерьма, – вздохнул он совершенно спокойно, и потому собеседник даже не сразу понял смысл его слов, хоть те и были произнесены на английском. – Пугаешь смертью? Чудищами морскими? Я солдат. Мужик. И думаешь, меня остановят твои сказочки? Думаешь, я смерти боюсь? Я боюсь жизнь прожить таким говнюком, как ты.

– А я, значит, говнюк?

– Как назвать того, кто служит подонкам, раз они ему платят? Почему не бросил это все? Почему согласился работать? Красивой жизни захотел, да так, чтобы не потеть на работе, ну да…

– Хорош судить. Не все так просто, как тебе кажется.

– Не все так просто? – Вадим покачал головой. – Я знавал парня, которому хребет переломило тросом. Не разрубило только потому, что в нескольких ватниках был, чтобы не околеть. Так вот, он почти год лежал, врачи говорили, что инвалидом помрет. А он не только встал, он на своей свадьбе вальс танцевал, понял? Вот это – не просто. А то, что у тебя, это даже несерьезно.

Прометей задумчиво смотрел на него, будто сомневался, не послышалось ли ему. Потом покачал головой:

– Везет Алексу с командой. Бабы на него западают, мужики ждут приказов.

– Снова промазал, парень. До Алекса мне и дела нет. Я хочу, чтобы мудаки, вроде тебя, перестали мне врать. Вот прямо сейчас.

Прометей криво ухмыльнулся, выругался на испанском и лег на дальнюю койку, демонстративно уставившись в потолок.

Вадим почувствовал чужой взгляд, обернулся и встретился глазами с Сэб. Та, хоть и стояла снаружи, похоже, все слышала. И теперь подняла большой палец вверх в знак одобрения.

* * *

Ромен дернул Алекса за рукав, обращая на себя внимание, и взглядом указал на место у борта, вдалеке от трапа. Колин как раз прошел мимо, тяжело отдуваясь, поскольку взгромоздил на себя львиную долю анимуса, разобранного по рюкзакам.

– Если на перекур, то я завязал, – напомнил Алекс с усмешкой, озираясь через плечо, не подслушивает ли их кто-то.

Но поблизости не было даже матросов.

– Опять завязал? – Ромен изобразил глубокое удивление. – Мне б такую настойчивость в самообмане!

– Зачем позвал? – устало огрызнулся тот.

– Да не хотел как-то при всех говорить, а рядом постоянно кто-то ошивался. В общем, все паршиво в мире, так-то, – Ромен вставил сигарету в зубы, но поджигать не стал. – Сливают нас.

– Конкретней.

– Конкретно сливают. В Интернет то и дело вбрасывается свежая информация. На телевидении новостные программы захлебываются сенсациями. Знал бы ты, сколько за последние пару месяцев накрыли наркопритонов, берлог террористов, сколько сектантов повязали! И у всех как на подбор: лучшее оружие всего мира, боевая подготовка на высоте, пачки паспортов и прочей хрени.

Он вынул сигарету на секунду, чтобы с отвращением сплюнуть за борт, и снова вставил сырой фильтр в зубы.

– Солидно накрыли, – Алекс мрачно смотрел на горизонт. Сине-зеленое море неторопливо поднимало и опускало гигантские суда с такой же легкостью, как на пляжах – курортников на матрасах. – И что дальше?

– А дальше самое интересное. То автобус с арестантами перевернется и дивным образом взорвется вместе со всеми, кто в нем был, то камеры перепутаются, и заключенные учинят расправу над совершенно случайно попавшим к ним в руки новичком. Наши ряды прореживают, как чертовы грядки. С теми, кто остался под началом совета, ничего не происходит. Они в безопасности, пока помалкивают и выполняют приказы полоумных идиотов. Это геноцид, детка, по уровню IQ. Если не прогнулся, то жди гостей.

– А тамплиеров так же щемят? – Алекс облокотился на борт. Пальцы с такой силой впились в металлический край, что отшелушившаяся краска воткнулась в кожу.

– Похоже. Смотрел как-то на YouTube ролик о поимке неонацистов в Гамбурге. Громкое дело было, все журналистишки попытались раздуть, сам понимаешь. Германия, нацисты – не тема, а мечта. Ну а других в Афганистане взяли. Головорезы Талибана назвали их американскими шпионами и выпотрошили перед камерой, – Ромен снова достал сигарету. Та мелко дрожала в его пальцах.

Алекс выругался, устало протер ладонью лицо.

– Почему раньше не сказал?

– А что бы изменилось? Или ты бы развернул своё войско и ускакал в закат? – криво усмехнулся тот. – Нам этих гадов прижечь надо в их гнезде. И туда мы отправляемся, верно? А почему не сказал?… У тебя, Эл, там никого не осталось. Ни родни, ни друзей. Но о Сэб подумай, у нее там сын. У Колина – приятелей мешок и парочка подружек, считающих себя невестами. Вот и думай, почему не сказал.

– Эй!

Алекс резко обернулся. Колин, поднявшийся по трапу, тяжело поставил объемный рюкзак под ноги и возмущенно посмотрел на товарищей:

– Мне что, одному ишачить, пока вы сплетни перетрете?

– Идем уже, – миролюбиво поднял руки Алекс. – Прости, дела…

– «Дела», – передразнил Колин. – А я тут, наверное, просто так потею.

Алекс похлопал Ромена по плечу. Это было и приятельское участие, и благодарность за разумное решение. Тот тихо и неразборчиво послал приятеля, но без злобы, с грустью.