Вигдис посмотрела на девятнадцатилетнего парня, сидящего напротив нее: вокруг глаз красные круги, вид жалкий.

После проведенной в камере ночи Фрикки продолжал молчать, что в общем-то удивляло Вигдис. Она всеми силами пыталась что-то выпытать у него, дать ему возможность облегчить душу признаниями. Упоминала Габриэля Орна, Синдри, Бьёрна и Харпу. Результат тот же.

Не забыла и Ингольфура Арнарсона. Никакой реакции.

Потом стал пытаться Арни. Его наигранность, в том числе повышение голоса на Фрикки и стук кулаком по столу, была откровенно бестолковой. Вигдис слегка улыбнулась Фрикки, и ей показалось, что он ответил тем же, но потом улыбка пропала. Она очень надеялась, что им не придется снова прокручивать видеозаписи. Арни наверняка слишком уж насмотрелся их. Раздался стук в дверь, и вошел один из дежуривших на входе полицейских.

— Вигдис? Там кое-кто хочет видеть вас.

Вигдис оставила Арни продолжать допрос и пошла за полицейским в соседнюю комнату. Там сидела темноволосая женщина лет двадцати.

— Я Магда, подружка Фрикки, — сказала она по-английски.

Вигдис вспомнила, что Арни упоминал о подружке, когда они забирали Фрикки в доме его матери.

— По-исландски вы говорите? — спросила она.

— Немного. Можно мне поговорить с ним?

— Боюсь, что нет. Мы допрашиваем его в связи с очень серьезным инцидентом.

— Прошу вас. Всего пять минут.

Вигдис покачала головой:

— К сожалению. Но пожалуй, вы можете помочь. Знаете что-нибудь о смерти Габриэля Орна в январе этого года?

Магда покачала головой.

— Я тогда была в Польше.

— Фрикки не говорил вам о ней?

Магда смутилась. В маленькой комнате для допросов стояла тишина. Вигдис ждала. Ей представлялось, что пока Магда старалась принять решение, она видит, как у нее в голове вращаются колесики.

— Да, — наконец проговорила Магда. — Говорил. Но будет лучше, если Фрикки сам скажет вам об этом.

— Согласна. Но он отмалчивается.

— Тогда дайте мне поговорить с ним. Наедине.

Вигдис задумалась. Как правило, свидетелей лучше всего держать в одиночестве, отмечать противоречия в показаниях, не давать им сговориться. Но это дело было иным. Она кивнула.

Через десять минут Магда постучала в дверь комнаты для допросов. Вигдис открыла.

— Фрикки хочет говорить, — объявила Магда.

Вигдис сидела за столиком в глубине кафе на Хверсфисгате, находящегося всего в нескольких метрах от полицейского участка. В такие минуты Магнусу было трудно воспринимать ее как исландку, а не как американку. Привлекательная черная женщина в джинсах и свитере, она вполне могла сойти за детектива из Бостонского управления полиции.

После встречи с Ингилейф Магнус бесцельно бродил по улицам. Идти было некуда: ему очень не хотелось появляться в полицейском колледже, и было ясно, что Бальдур не примет его в участке. Его мысли метались между Ингилейф и делом Оскара Гуннарссона. То и другое угнетало его. Никаких блестящих идей в связи с обеими проблемами не возникало.

Решение Ингилейф представлялось неизбежным. Дело, включавшее смерть ее отца в девяностых годах, было очень мучительным. Хотя оно сблизило их, Магнус понимал, что она связывала его с этим делом. Он понимал, почему она хочет уехать. Начать все заново в другой стране. Она делала то, что считала нужным.

Но это дело было другим. Хотя его отстранили, Магнус был уверен, что прав, и не мог бросить расследование.

Поэтому, когда Вигдис позвонила ему на сотовый, он поспешил в кафе.

— Что у тебя? — спросил Магнус.

— Фрикки заговорил.

— Ночь в камере сделала свое дело?

— Сделала скорее его подружка. Убедила его говорить.

— И что?

— Ты был прав. Габриэль Орн не покончил самоубийством.

— Кто его убил? Бьёрн?

— Возможно, Фрикки. Возможно, Харпа.

Вигдис передала Магнусу все, что услышала от Фрикки. О том вечере в январе. О выпивке в квартире Синдри. О звонке Харпы, уговорившей Габриэля Орна выйти из дому. О потасовке, о том, как Харпа ударила его по голове. И о плане все скрыть, о плане, к которому Фрикки почти не имел отношения.

— Они попались! — воскликнул Магнус торжествующе. — А что относительно Оскара? И Листера?

— Фрикки ничего не знал о них, — ответила Вигдис. — Он подозревает что-то, как и мы, но доказательств у него нет.

— Есть какая-то нить к установлению личности Ингольфура Арнарсона?

— Фрикки ничего о нем не слышал. Кстати, мы просмотрели телефонный справочник. Там значится десяток настоящих Ингольфуров Арнарсонов. Роберт сейчас связывается с ними.

Роберт был одним из детективов в отделе расследования преступлений против личности.

— Виделся Фрикки с кем-то из остальных после смерти Габриэля Орна?

— Только с Харпой. Он неожиданно встретился с ней в булочной в Селтьярнарнесе. Сказал ей о своей догадке, что Оскара и британского канцлера могли убить Синдри и Бьёрн. На нее это не произвело впечатления.

— То есть она причастна?

— Фрикки так не думает. Его подружка тоже.

— Значит, вы теперь их арестуете?

— Бальдур находится в крайнем возбуждении. Обсуждает сейчас это с Торкеллом.

— Но ведь тут есть дело об убийстве, по крайней мере о непредумышленном. Бальдуру никуда не деться от этого.

— Да, дело Габриэля Орна определенно будет открыто вновь. Но возникает вопрос, во всем ли ты прав. Есть ли тут связь с расследованием убийства Оскара.

— Мы не можем доказать этого, пока не получим известие об опознании Исака из Лондона. Однако нужно немедленно взять этих людей под стражу. Пока не убит еще кто-то.

— Пожалуй, — согласилась Вигдис. — Послушай, мне нужно возвращаться. Если они примут решение произвести аресты, то будут искать меня.

— Да, конечно. Ты молодец, Вигдис. И спасибо, что держишь меня в курсе.

Магнус допил кофе, а Вигдис ушла, не притронувшись к своему. Он улыбнулся своим мыслям. Приятно сознавать свою правоту, ничего не скажешь. И теперь он был совершенно уверен, что существует связь между этой маленькой группой и недавними расстрелами.

Его телефон зазвонил. Шарон Пайпер.

— Привет, Шарон. Исак опознан?

— Еще нет, — ответила та. — Муж свидетельницы еще не звонил в свою контору.

— Ну так почему бы тебе не связаться с индийской полицией? Это важно.

— Постой, Магнус, не гони лошадей. Есть кое-какие новости из Нормандии.

— Вот как?

— В деревне в нескольких километрах от того места, откуда стреляли в Листера, продавщица в булочной обслужила покупателя утром накануне покушения. На нем была голубая куртка, и у него был мотоцикл с голландскими номерными знаками.

— Это тот человек, которого видел фермер?

— Похоже на то.

— Дала она более подробное описание его внешности?

— Да. Кстати, весьма примечательна монета, которую он дал продавщице обменять. Та подумала, что это двадцать центов, но монета оказалась другой.

— Позволь мне догадаться. Исландской?

— Вот-вот. В пятьдесят крон.

— Господи. А описание?

— Симпатичный мужчина. Темноволосый. Небритый. Голубые глаза. Худощавый, но крепкий. Лет тридцати — тридцати пяти. Довольно высокий, примерно метр восемьдесят пять.

— Я знаю.

— Это не Исак, — сказала Шарон. — Но не друг ли Харпы Бьёрн?

— Очень может быть. Описание подходит.

— Отлично, я сообщу об этом в СО-пятнадцать.

— СО-пятнадцать?

— Это группа по борьбе с терроризмом. Здесь многие очень возбуждены. Думаю, наши вскоре свяжутся с вами. Или французы. Можешь прислать фотографию Бьёрна?

— Да. Наверное. — Магнус задумался. Официально я отстранен от дела, и мне велено не появляться в полицейском участке. Исландцы могут отнестись к этому очень щепетильно. Ты знаешь, каким может стать международное сотрудничество, если дело обретет политическую окраску.

Год назад в Бостоне Магнус расследовал дело, одним из фигурантов которого являлся канадский гражданин из Монреаля. Канадская полиция оказывала гораздо меньше содействия, чем обычно. Канадцы отказались от их неофициальной помощи в другом деле, связанном с арестом человека, подозреваемого в терроризме, и с отправкой его в Гуантанамо. С тех пор все должно было идти по официальным каналам. Досадно, но Магнус понимал их позицию.

— Можно ожидать, что с вами вскоре кое-кто свяжется.

— Спасибо, Шарон.

Значит, в Нормандию ездил Бьёрн. Возможно, через Амстердам. Взял там напрокат мотоцикл или угнал его. Или одолжил. Взял винтовку. Приехал в Нормандию и закопал ее.

И должно быть, Исак делал в Лондоне подобную работу. Выяснял адрес Оскара. Может, раздобыл пистолет и мотоцикл.

Но для кого? Ни тот ни другой ни в кого не стреляли. Синдри тоже: он все время находился в Исландии. Существовал кто-то еще, умеющий обращаться с оружием, не боящийся убивать, но не способный сделать нужные приготовления. Может, он мало путешествовал и не имел опыта пребывания в чужой стране. Может, не говорил по-английски.

Кто же? Магнус не представлял.

Однако будет нетрудно выяснить, летал ли Бьёрн в Амстердам на прошлой неделе.

Магнусу требовалось немедленно увидеться с Бальдуром. Он поспешно вышел из кафе и зашел в управление полиции.

— Где Бальдур? — спросил он у Вигдис.

— У комиссара. Торкелл, наверное, тоже там. Они решают, арестовывать ли Бьёрна и Синдри.

— Мне нужно видеть его.

— Не знаю, долго ли он там пробудет.

— Тогда я вызову его. Арни, проверь, летал ли Бьёрн в Амстердам в прошлый четверг и пятницу и вернулся ли в Рейкьявик в субботу.

— Что случилось?

— Он тот, кого видел фермер накануне перед тем, как Листер был ранен. Тот голландец. Только он не был голландцем, у него в кармане были исландские монеты. Вигдис, пошли со мной. Мне может понадобиться твоя помощь.

Магнус увидел на своем столе тонкую папку. То было заключение патологоанатома по поводу убийства Бенедикта Йоханнессона. Он оставил его там и пошел к двери.

Комиссариат находился всего в двухстах метрах, у оживленного перекрестка в современном здании, на улице вдоль бухты. По пути Магнус рассказал Вигдис подробнее о звонке Шарон.

Когда они переходили улицу, Магнус почувствовал, как завибрировал его телефон. Бросил на него быстрый взгляд. Шарон Пайпер.

— Привет, Шарон.

— Дела быстро развиваются. Мне только что позвонил студент из Лондонской школы экономики, друг Исака. Летом он работал научным сотрудником у парламентского заместителя министра финансов. Исак спрашивал его, где отдыхает Джулиан Листер. Студент тогда счел это странным, но назвал ему это место в Нормандии.

— Вот так так. Вы собираетесь арестовать Исака?

— Видимо. Я пока что не сообщала в СО-пятнадцать, решила сперва поставить тебя в известность. Они там с ума сойдут. Да, наконец, эта француженка в Индии опознала Исака. Это он спрашивал адрес Оскара.

— Приятный сюрприз. Спасибо, Шарон. Кстати, я тут пораскинул мозгами. Мне кажется, Исак и Бьёрн были пособниками третьего человека. Исак в Кенсингтоне, Бьёрн в Нормандии.

— Кто этот третий?

— Не представляю, но держу пари, он исландец. И видимо, не говорит по-английски.

Магнус прекратил разговор и вбежал в комиссариат. Кабинет комиссара охраняла секретарша. Когда она подняла трубку, чтобы сказать своему начальнику о Магнусе, он прошел мимо нее и ворвался внутрь, Вигдис следом за ним.

В кабинете находились четверо: Бальдур, Торкелл, комиссар и человек с серебристыми волосами, в котором Магнус узнал старшего юриста управления полиции.

Снорри Гудмундссон свирепо глянул на Магнуса.

— Ты соображаешь, что делаешь?

— Мне позвонили из Лондона. Бьёрна Хельгасона опознали в Нормандии, он был там накануне покушения на Джулиана Листера. А Исак Самуэльссон спрашивал студента, работавшего в министерстве финансов, о планах Листера на отпуск. Извините, что явился без приглашения, но я думал, вам следует об этом узнать до звонка из британской полиции. Или из французской.

Снорри сделал глубокий вдох. На секунду задумался.

— Опознание Бьёрна состоялось?

— Пока что нет. Но опознают, когда мы отправим фотографию.

— Быть уверенным в этом нельзя.

Снорри поднял руку, веля инспектору замолчать.

— Это меняет положение дел. Бальдур, Бьёрна и Синдри нужно арестовать немедленно. И Харпу Эйнарсдоттир.

— По какому обвинению? — спросил Бальдур.

— Пока что в убийстве Габриэля Орна, — ответил Снорри. — Когда они будут под стражей, посмотрим, сможем ли распространить обвинение на два других дела. Мне нужно быть готовым к звонку из Британии. Магнус, останься.

Бальдур и Вигдис вышли, Магнус остался в кабинете. Сел на стул Бальдура. Торкелл и юрист внимательно слушали.

— Так, Магнус. Если существовал заговор убить Оскара и Листера, то что он представляет собой?

— Если принимать показания Фрикки за истину, на демонстрации в январе познакомились пятеро. Это Синдри, Бьёрн, Харпа, Исак и Фрикки. В то время все они не знали друг друга и были возмущены креппой и ее виновниками. Они много выпили, Харпа выманила из дому своего бывшего любовника Габриэля Орна, они стали бить его и убили. Может быть, случайно, но нам нужно будет это установить. Они планировали представить его смерть самоубийством. Им это удалось.

Снорри внимательно слушал.

— А потом, мы не знаем когда, несколько человек из этой группы встретились и решили продолжить начатое. Убив одного, они захотели и дальше убивать тех, кто, по их мнению, был виновен в креппе. Оскара Гуннарссона. И Джулиана Листера.

— Кто был участником заговора на той стадии?

— Из тех пяти, видимо, только Бьёрн, Синдри и Исак, учившийся в Лондоне. Но я убежден, что к ним присоединился еще один заговорщик.

— И кто это?

— Не представляю. Думаю, исландец, не говорящий на иностранных языках, но это лишь догадка. Исак говорит по-английски, Бьёрн, очевидно, тоже, и, думаю, они подготовили оба нападения.

— И у них всего два объекта?

— Думаю, есть еще один. Моя… мм… осведомительница разговаривала с Синдри.

— Под «осведомительницей» ты имеешь в виду любовницу? — спросил Снорри. — Бальдур сказал мне.

— Да, — признался Магнус. — Они оба были пьяны, но Синдри намекнул, что есть еще один потенциальный объект, названный им Ингольфуром Арнарсоном.

— В честь первого поселенца?

— Думаю, это один из «захватчиков-викингов».

— Понятно.

— И даже если мы возьмем Бьёрна и Синдри, убийца, кто бы он ни был, останется на свободе. Поэтому они в опасности.

— Думаешь, нам следует предостеречь их?

— Да.

— Кого именно?

— Всех. Или по крайней мере самых видных.

Снорри выдул воздух из щек и стал обдумывать последствия всего этого.

— Эти люди террористы. Исландские террористы.

Магнусу был понятен надвигающийся национальный позор.

— На мой взгляд, они преступники. Группа из трех или четырех человек, не политическое движение. Речь у нас о помешанных, не о террористах.

Снорри чуть заметно улыбнулся ему.

— Возможно. Но если мы не будем предельно сдержанны, это повлияет на переговоры о банке «Айссейв».

— Мы не обязаны сотрудничать с британцами, — заявил юрист. — Можно вынудить их официально обратиться за помощью. А ранение Листера, разумеется, подпадает под французскую юрисдикцию.

— Сотрудничать нам нужно, — обратился ко всем комиссар. — Магнус, оставь политику мне, я поговорю с министром. А пока что помоги Бальдуру арестовать этих людей и выяснить, кто их сообщник.

Зазвонил телефон Снорри. Он ответил. Звонила секретарша.

— Соедини меня с ним, — обратился он к секретарше. И заговорил по-английски: — Доброе утро, старший инспектор Уоттс. Чем могу быть полезен?