1

Эрик опустил «Уолл-стрит джорнэл» и недовольно посмотрел на жёлтое такси, которое маячило перед капотом его автомобиля, не давая ему ехать быстрее. Потом взглянул на часы — они показывали пять сорок. До встречи с представителями адвокатской конторы, куда он направлялся, оставалось всего пять минут. Он опаздывал. Был вечер пятницы, машины стояли в пробках, поэтому опоздание могло оказаться чрезмерным даже по пятничным меркам.

«Ладно, — подумал Эрик, — ничего страшного». Сама по себе сделка была не столь уж существенной. Продавалась некая компания «Нет коп», подвизавшаяся в Интернете. Эрик не стал бы заключать сделку лично, не знай он, что в эту компанию вложил деньги сам Сидни Сталь. Если Эрик сумеет продать компанию за большие деньги, Сидни Сталь будет им очень доволен.

Автомобиль продвинулся вперёд всего на двадцать футов.

— Есть возможность проехать другой дорогой? — спросил Эрик у водителя.

— Ни малейшей, сэр, — равнодушно ответил толстяк шофёр, чей силуэт почти перекрывал Эрику обзор. Казалось, этому здоровяку доставляло удовольствие тащиться в вечерней пятничной пробке по главной автостраде Манхэттена.

Эрик вздохнул, но решил, что подгонять водителя бессмысленно. «Вот если бы на месте этого качка сидел Терри, — подумал Эрик, — он обязательно придумал бы что-нибудь». Но Терри сегодня был занят более серьёзным делом.

Эрик разложил на коленях документы и принялся их изучать. Темнело; он включил лампочку, освещавшую заднюю часть салона. Эрик любил работать, умел работать, но временами ему приходило на ум, что вся его жизнь — это сплошная работа.

Зазвонил мобильник.

— Эрик Эстли слушает.

— Эрик, это Йен.

Эрик сразу отложил бумаги. В голосе Йена слышалась тревога.

— Что случилось?

— Крис хочет со мной поговорить.

— И что с того?

— Он сказал: это связано с тем, что он раскопал в Америке.

Пульс у Эрика зачастил.

— Я с ним виделся, — сказал Эрик. — Ничего особенного обнаружить ему не удалось. Да, он знает кое-что о наркотиках. Но когда я его видел, он даже не пытался протянуть какие-то ниточки между результатами теста и тем, что случилось с Алексом. И уж никак не увязывал это со смертью Ленки.

— Он разговаривал с Маркусом Леброном?

— Не знаю. Такое намерение у него было, но я полагаю, что он его изменил.

— Вполне вероятно, что он с ним всё-таки разговаривал. — В голосе Йена звучал страх. — А если так, Маркус мог все ему рассказать.

— Успокойся, Йен. Мы ведь даже не знаем, что именно Ленка рассказала Маркусу. Кроме того, мы не знаем, виделся ли с Маркусом Крис. Но даже если они виделись, мы не знаем, что сказал ему Маркус. — Эрик на минуту замолчал, размышляя. — Кстати, когда Крис тебе звонил?

— Несколько часов назад.

— И когда вы должны с ним встретиться?

— Завтра. Во время ленча.

— По-моему, тебе лучше с ним не встречаться.

— Но если я не приду на встречу, он всё равно меня найдёт.

— В таком случае тебе лучше куда-нибудь уехать.

— Куда-нибудь уехать?

— Ну да. За границу. Во Франкфурт, к примеру, или в Париж. Скажи Крису, что вы встретитесь с ним, как только ты вернёшься в Англию. Это даст нам время для манёвра.

— Но завтра суббота!

Эрик прикрыл глаза.

— Скажи ему, что навалилось много дел. Все настоящие работяги пашут и в субботу. Пусть примет это, как факт.

— Но что ты собираешься предпринять за это время?

— Пока не знаю, — сказал Эрик. — Но я обязательно что-нибудь придумаю.

— Эрик! Прошу тебя, не делай ничего такого, о чём потом пришлось бы пожалеть!

— Я же сказал тебе, я всё улажу. А ты отправляйся в Париж и позвони мне оттуда. Нет, давай сделаем так: мы там с тобой встретимся. — Эрик помолчал, прикидывая в голове, что и как. — Позавтракаем в воскресенье в ресторане Жоржа Клинже. — С этими словами Эрик отключился, и голос Йена растаял в тишине салона.

Эрик смотрел на автомобильные стада за окном машины, на людские толпы, двигавшиеся по тротуарам, и думал. Хотя он очень надеялся на британскую стойкость духа, Йен оказался слабоват. Зато Крис проявил прыть, какой Эрик от него не ожидал. Приходилось снова брать всё на себя.

Эрик по памяти набрал номер. Чтобы соединить его с абонентом, телефонной компании понадобилось несколько секунд. Всё это время Эрик в упор рассматривал затылок водителя. Парень казался туповатым, но рисковать Эрик не хотел. Возможно, сейчас он сказал чуть больше, чем это требовалось, чтобы уладить дело с Йеном. На этот раз нужно быть особенно осторожным.

В трубке раздался голос:

— Слушаю.

— Терри?

— Да?

— Ты где?

— В Кембридже.

— И где наш парнишка?

— Проводит время с нашей девушкой.

В голосе Терри слышались иронические нотки, но Эрик проигнорировал намёк.

— Очень хорошо. У меня такое впечатление, что он не понял предупреждения. Поэтому делай так, как мы решили. Потом садись на самолёт и лети в Париж. В воскресенье мы с тобой там увидимся.

— Понял, шеф.

Поговорив с Терри, Эрик некоторое время звонил по разным номерам. Сначала позвонил своему секретарю, чтобы тот заказал ему билеты на Париж. Потом — одному из своих заместителей: поставить его в известность, что работает над делом фирмы «Нет коп» и должен немедленно начать переговоры с адвокатами фирмы, в связи с чем его несколько дней не будет в конторе. Потом позвонил в Сидней самому Сталю: сообщить, что прибыль от сделки может оказаться значительно больше, чем предполагалось. По этой причине ему, возможно, придётся вылететь в Европу или даже в Сидней. Сталь удивился, но дал добро на проведение операции. Когда Эрик звонил Сталю, у него слегка тряслись руки — Сталь был не из тех людей, кого можно безнаказанно обманывать. Впрочем, выбора у Эрика не было.

В последнюю очередь Эрик позвонил Кэсси и сообщил ей, что их планы на уик-энд в очередной раз рушатся. Кэсси приняла это известие довольно спокойно. Эрик улыбнулся. Кэсси была покладистой женщиной.

* * *

Крис остановил машину рядом с домом. Он припарковал её буквально впритирку с дверью — не хотел, чтобы кто-нибудь ещё поставил свой автомобиль рядом с входом. Взвалив на плечи дорожную сумку и тревожно оглядываясь по сторонам, он направился к входной двери. Крис всячески пытался умерить терзавшие его страхи, понимая, что в людном пабе ему ничто не угрожает. Кроме того, он не верил, что Йен может быть хладнокровным убийцей.

Однако Алекс и Ленка мертвы. И сам он получил предупреждение.

Крис благополучно вошёл в дом, поднялся по лестнице в квартиру. Все на своих местах. Он включил автоответчик.

«Прошу извинить, но на ленч я прийти не смогу. Срочное дело. Вылетаю в Париж. Позвоню тебе на следующей неделе».

Крис набрал номер мобильного телефона Йена. К большому его удивлению, Йен сразу же откликнулся.

— Слушаю?

— Йен? Это Крис.

— Привет, Крис.

— Ты где?

— В Хитроу.

— Послушай… Мне надо срочно с тобой встретиться.

— Я знаю. Но сегодня ничего не получится. Мы можем увидеться на следующей неделе. Как только вернусь в Англию, сразу же тебе позвоню.

— С чего это ты вдруг решил отправиться в Париж?

— Сделка, дружок, крупная сделка. Я узнал о ней только после твоего звонка.

— Чёрт! Но сегодня же суббота!

— Что поделаешь? Бизнес есть бизнес. Мне сказали: мчись как ветер, я и помчался.

Крис не знал, верить ему или нет. Йен редко покидал свой кабинет в банке и работал строго с понедельника по пятницу.

— Послушай, Йен, — жёстко сказал Крис. — Нам нужно с тобой поговорить. Обязательно. Ради этого я могу приехать даже в Хитроу.

— Мой рейс через двадцать минут.

— Ты не можешь поменять билет на более поздний рейс?

— Увы, нет. В Париже у меня назначена деловая встреча. На определённое время.

«Чёрт бы тебя побрал», — подумал Крис.

— И когда же ты вернёшься? Только точно?

— Не могу сказать со всей уверенностью. Всё зависит от того, как пройдут переговоры. Думаю, в воскресенье поздно вечером — это в лучшем случае. Говорю же тебе, я позвоню.

— Йен!..

— Извини, пора на посадку. Привет.

В трубке послышались гудки. Крис подумал, что не верит ни единому его слову.

* * *

Рейс оказался тяжёлым. Йену не хватало воздуха: в самолёте было ужасно жарко и душно — или, может, ему это просто казалось? В течение всего полёта он исходил горячим, липким потом. Эрик прав: ему и в самом деле необходимо на время исчезнуть из Лондона. Вряд ли Крис ринется из Лондона в Париж, чтобы следить за ним. Йен не имел представления, чем объяснит на работе своё отсутствие в следующий понедельник. Во Франции не заключалось ни одной сделки, которая требовала бы его присутствия. Нужно было что-то срочно придумать, а ему ничего не приходило в голову.

Йен был напуган. Он боялся все десять лет, что минули со дня смерти Алекса. Но теперь, когда погибла Ленка, страх его сделался неотступным.

Йен слазил во внутренний карман пиджака и исподволь взглянул на крохотный пакетик, который там хранился. Впервые он брал с собой это зелье в заграничную поездку. До сих пор он тщательно прятал белый порошок, пытался забыть о нём, старательно убеждал себя, что порошок не имеет для него никакого значения. Йен считал, что в любой момент может от него отказаться и принимать это вещество регулярно не станет никогда. Но после смерти Ленки пакетик с зельем стал жечь ему карман. Обойтись без приёма белого порошка Йен уже не мог.

Хотя Йен вёз кокаин через границу в первый раз, он считал, что транспортировка такого крохотного пакетика не представляет для него никакой опасности. Особенно при перелёте через Ла-Манш. Слишком обыденными стали рейсы между Англией и Францией, и слишком много людей пересекали Ла-Манш.

Ему очень хотелось немного нюхнуть. Прямо сейчас. Это желание посещало его все чаще с тех пор, как погибла Ленка.

Потом Йен подумал о Крисе. Он был умён, и Йен не сомневался, что рано или поздно он сделает правильные выводы. Если, конечно, Эрик его не остановит. Йен передёрнул плечами. Крис стал настоящей занозой. Но ему тем не менее не хотелось, чтобы произошло новое убийство. Этому кровопролитию пора положить конец.

Йен подумал, что лучше всего было рассказать обо всём десять лет назад. Но теперь ему оставалось одно — помалкивать и слушаться Эрика.

Йен встал и, осторожно двигаясь между сиденьями, пошёл по направлению к туалету.

* * *

Терри, едва слышно коснувшись земли, спрыгнул с десятифутовой стены колледжа и ухмыльнулся. Все эти английские колледжи со стороны выглядели как настоящие крепости, но, по существу, представляли собой обыкновенные деревенские усадьбы, куда ничего не стоило проникнуть. Люди, бродившие вокруг колледжа, были словно не от мира сего, чем-то напоминали Терри призраков, и он не сомневался, что даже если кто-нибудь из них его и увидел, то потом вряд ли об этом вспомнит.

Была половина второго ночи, и в небе тускло светила луна, освещая неярким серебристым светом росшие рядом со зданием старые раскидистые деревья. Терри затаился в тени, поглаживая наклеенные усы. Как ни странно, они ему нравились, и он решил когда-нибудь отпустить точно такие же. Другое дело — парик. Длинные локоны щекотали ему шею, а голова под ним чертовски зудела и чесалась. Человек действия, каким Терри себя считал, не должен носить ни длинных волос, ни тем более парика. Они просто-напросто мешают. С другой стороны, Терри, как профессионал, отлично понимал, как важно бывает временами изменить внешность. Ухмыльнувшись, он вспомнил, как парик и усы помогли ему остаться неузнанным, когда он в Нью-Йорке налетел на Шипеорского.

Пригибаясь к земле, он, как зверь, метнулся к одному из зданий колледжа. Потом, под покровом тени, прижимаясь к стене, обошёл вокруг здания и приблизился к двери. После этого, выпрямившись, он с отсутствующим видом — точно таким же, как у большинства местных обитателей, вошёл в помещение и стал подниматься по скрипучей деревянной лестнице.

Двумя этажами выше он нашёл массивную дверь с изображённой на ней цифрой восемь. Дверь была заперта, но замок был английский, к тому же из древних, и через несколько секунд Терри уже входил в комнату.

Он осмотрел гостиную. Постели здесь не было, зато в дальнем углу открывался вход в маленькое, тесное помещение. Терри осторожно приоткрыл дверь. На кровати лежала закутанная в простыни человеческая фигура. Тёмные волосы были разбросаны по подушке. Терри скривил губы в кривой усмешке и сунул затянутую в перчатку руку во внутренний карман пиджака, где лежал его нож с клинком в шесть дюймов.

Через два часа Терри сидел в круглосуточном интернет-кафе в Лондоне и щёлкал клавишами, набирая сообщение. Через три часа он — уже без усов и парика — стоял в фойе аэропорта Хитроу, дожидаясь первого рейса на Париж.

 

2

Крис поднялся с постели и сразу же отправился готовить себе чай. Спал он плохо. Всю ночь его мучили кошмары — человек в вязаной шапочке и с тёмными усами бегал за ним по ночному Лондону, размахивая длинным сверкающим ножом. Впрочем, утром ему лучше не стало: на него снова нахлынули вопросы, которые требовали ответа. Маркус, Йен, Алекс, Ленка — как они, чёрт возьми, между собой связаны? Что всё-таки случилось десять лет назад у побережья Лонг-Айленда? Что произошло в Праге две недели назад? И с какой стати Йена именно сейчас понесло в Париж?

Налив себе чаю, Крис вернулся с чашкой в гостиную. Усевшись в кресло, он мельком глянул на монитор своего компьютера. Вдруг Маркус прислал ему электронную почту? Или Джордж Калхаун решил прислать ему весточку? Или нашёлся ещё какой-нибудь доброхот, который мог пролить свет на события десятилетней давности?

Крис знал, что это, скорее всего, потеря времени, но электронную почту решил всё-таки проверить. Интуиция его не обманула. Пришло новое сообщение.

В строке «От кого» стояло: «От озабоченного друга».

В графе «Тема» значилось: «Я тебя предупреждал!»

Текст послания гласил:

Крис!

Я предупреждал тебя в Нью-Йорке не предпринимать никаких действий по известному тебе делу. Предупреждаю снова. Перестань задавать вопросы об Алексе. Он уже умер, так что незачем ворошить прошлое. В противном случае не только ты будешь наказан смертью, но и небезызвестная тебе Меган.

Крис от изумления приоткрыл рот. Было слишком рано, он ещё не успел окончательно стряхнуть с себя сон и к подобным посланиям не был готов. Тем не менее он тщательно проверил адрес отправителя. Оказалось, что это одно из многочисленных интернет-кафе, о которых он имел весьма смутное представление.

Зазвонил телефон. Крис сразу же схватился за трубку.

— Крис! Крис, это я, Меган! — В голосе звучала неподдельная истерика.

— Ты что, тоже получила такое же? — спросил Крис.

— Такое же — что? Да я только что проснулась. Покрутилась на постели и увидела рядом… Господи, как это ужасно! — Меган начала рыдать прямо в трубку.

— Что ты увидела? Что это было? Прошу тебя, Меган, говори медленнее. Сейчас тебе ничто не угрожает!

— Нож, Крис! Я увидела рядом с собой длинный, острый как бритва нож. У него на лезвии была кровь. Но кровь была не только на лезвии. Ею была измазана все моя подушка! Это было так ужасно!

Меган снова разразилась рыданиями.

— Скажи, ты пострадала? — торопливо спросил Крис.

— Нет, — всхлипнула она. — Как я понимаю, ночью, когда я спала, кто-то вломился в мою комнату, измазал мою подушку кровью и оставил рядом нож. Но я ничего не слышала, клянусь.

— Слава Богу, он не причинил тебе вреда. Но это и впрямь ужасно — проснуться и увидеть такое — брр!

— Да! Да! Да! Это был сплошной кошмар! Но кто это сделал? Кто? И почему?

— Это были люди, которые пытались испугать и тебя, и меня.

— Что ж. Они достигли своей цели! — выкрикнула Меган. — Я в жизни не была так напугана.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь, — сказал Крис. Ему хотелось прижать Меган к себе, успокоить её, приласкать, дать ей возможность почувствовать себя в безопасности. Потом им овладело чувство вины. — Прости меня.

— Простить тебя? За что? Ты ни в чём передо мной не провинился.

Крис сглотнул.

— Сегодня утром я получил электронную почту, — сказал он и зачитал ей текст электронного сообщения. — Но первое предупреждение я получил в Нью-Йорке. Кто-то напал на меня на улице с ножом и измазал кровью зеркало в моём номере.

— Боже мой! Почему ты мне всего этого не рассказал?

— Не хотел тебя пугать, — сказал Крис. — Я думал, что ты постараешься отговорить меня от расследования. Я и представить себе не мог, что это может как-то отразиться на тебе.

— Ладно, когда в следующий раз тебе будут грозить смертью, не забудь поставить меня в известность, — сказала Меган. В её голосе слышалась злость.

— Прости меня, дорогая Меган. Я очень, очень перед тобой виноват.

Помолчав, Меган спросила:

— А ведь они это серьёзно, правда, Крис?

— Похоже на то.

— Как ты думаешь, кто это сделал — Йен?

— Возможно. Быть может, он уехал не в Париж, как говорил, а в Кембридж. Одно знаю наверняка: тот, кто напал на меня в Нью-Йорке, точно был не Йен. Если за всем этим стоит Йен, у него есть весьма компетентный помощник.

— Но что же нам теперь делать?

— Во-первых, рассказать о происшествии администрации колледжа, если, ты, конечно, хочешь. Администрация, разумеется, свяжется с полицией; правда, я не уверен, что местная полиция сможет что-то сделать. Да и нью-йоркская тоже. С тех пор, как в Нью-Йорке на меня напали, я не имел от их полиции никаких известий. И всё же не стоит игнорировать правоохранительные органы.

Меган вздохнула:

— Нет, идти в полицию не имеет смысла. Тот, кто проник ко мне в комнату, был профессионалом. Поэтому его вряд ли остановит местный констебль. Думаю, мне остаётся одно — спрятать подушку и нож в пакет и выбросить их в мусорный контейнер.

— Я бы на твоём месте сохранил нож. Он понадобится потом — как улика.

— Конечно, я сделаю так, как ты скажешь.

Они помолчали.

— Крис?

— Слушаю?

— Я боюсь.

— Я знаю. Я боюсь не меньше твоего.

— У меня такое впечатление, Крис, что мы не в состоянии бороться с этим.

Некоторое время Крис молчал, обдумывая создавшееся положение. Он мог рисковать своей жизнью, но рисковать жизнью Меган не хотел и не имел права.

— Очень может быть, что ты права, — пробормотал он. — Ладно, на время я залягу на дно, а там видно будет.

— Крис! Могу я приехать к тебе? Как представлю, что ты там один… Вообще-то я собиралась провести весь день в библиотеке, но…

— Там я тебя и найду, — сказал Крис.

— Приезжай. Вдвоём мы обязательно что-нибудь придумаем.

* * *

Йен вошёл в ресторан и огляделся. Обычно он сразу направлялся к лучшему столику и заказывал себе обильный завтрак, достойный английского банкира. Но в это утро есть ему не хотелось, и он с удовольствием ограничился бы чашкой кофе и сигарой. Если бы не Эрик. Эрик любил хорошо поесть. Кроме того, он берег здоровье, поэтому чёрный кофе пил редко и почти не курил.

Йен пробыл в Париже около суток. Он снял номер в отеле, немного побродил по улицам, потом посмотрел какой-то идиотский американский фильм, вернулся в гостиницу и до закрытия бара просидел за стойкой. Утро выдалось серенькое и дождливое. Когда такси доставило Йена на окраину Парижа, слегка накрапывало, но стоило ему выйти из машины, как хлынул настоящий ливень, и ему пришлось бежать к дверям кафе, подняв воротник пальто.

Чувствовал себя Йен ужасно. Вечером он изрядно напился и перебрал кокаина. Не говоря уже о том, что он выкурил несчётное количество сигарет и турецких сигар.

По привычке Йен вынул из портсигара тонкую турецкую сигару. Голова у него раскалывалась, во рту было гадко, но он решил, что от одной сигары хуже ему не станет. Он щёлкнул зажигалкой и услышал, как уверенный голос рядом с ним произнёс:

— Здравствуй, Йен. Рад тебя видеть.

Он поднял глаза и увидел перед собой белоснежную крахмальную рубашку и чёрный галстук. Подавив неожиданно возникшее желание дёрнуть за этот безупречно выглаженный и завязанный галстук, Йен пробурчал приветствие, сделав вид, что не заметил протянутой ему руки.

— Самолёт опоздал на полчаса, но зато машин на улицах ещё нет. Так что я почти вовремя. Ты уже сделал заказ?

Йен покачал головой. Эрик подозвал официанта и заказал кофе со сливками и круассаны.

— Как дела? — поинтересовался Эрик.

— Полное дерьмо, — сказал Йен и скривился, как от зубной боли.

— Выглядишь ты, прямо скажем, не очень, — произнёс Эрик, рассматривая помятое лицо приятеля. — Опять употребляешь?

— Было дело. Вчера, — сказал правду Йен. Врать Эрику не имело смысла и означало лишь ещё больше себя унизить.

— Ну не глупо ли? — сказал Эрик. — Нам сейчас как никогда нужна ясная голова.

— Что значит «не глупо ли»? — взорвался Йен. — Я поступаю так, как считаю нужным, и прошу это запомнить. Если мне не изменяет память, ты в своё время тоже был не дурак приложиться к этой дряни. Именно это и загнало нас в ловушку.

— Это было много лет назад. Вот уже десять лет, как я не притрагиваюсь к наркотикам, — спокойно сказал Эрик.

— Тебя послушать, так ты у нас прямо святой, — язвительно произнёс Йен. — К тому же ты позволяешь себе делать мне выговоры. Но я десять лет назад никого не убил. Я вообще никого не убивал — говорю тебе это на тот случай, если ты забыл!

— Ты не мог бы говорить потише? — с улыбкой осведомился Эрик.

— Какого чёрта тебе надо было убивать Ленку? — сказал Йен, понижая голос.

— У меня не было выбора. Она вот-вот заговорила бы. Сначала рассказала бы Маркусу, потом другим. Ты же знаешь Ленку: чтобы заставить её замолчать, существовало только одно средство.

— Зато теперь мы имеем у себя на хвосте Криса. И твою прежнюю подружку Меган. И Дункана, кстати, тоже. Это дело с каждым днём все больше выходит из-под контроля.

— Не совсем так, — спокойно сказал Эрик. — Сейчас я работаю над тем, чтобы все снова встало на свои места. И запомни — если бы ты не сказал Ленке об Алексе, ничего бы и не случилось.

Йен поник головой. Что там ни говори, Эрик прав. Йену вспомнилась ночь, когда его неожиданно потянуло на откровения. Было очень поздно, и они с Ленкой находились у неё на квартире. Сначала они занимались сексом, а потом, когда они лежали, расслабленные, на постели, перебрасываясь ничего не значащими фразами, Ленка рассказала ему про разговор с Маркусом, который в тот день ворвался в её офис. Йен, по обыкновению, находился под воздействием кокаина, голова у него работала плохо, и он выболтал Ленке то, что все эти десять лет хранил в тайне. Ухмыльнувшись, он заявил, что если Маркус полагает, будто Алекса убил Дункан, то это просто смешно. Эти слова насторожили Ленку, и она насела на Йена с расспросами. Йен попытался отшутиться, сказал, что это он так, по глупости брякнул, но Ленка устроила Йену форменный допрос, и он «раскололся». Быть может, ещё и потому, что ему давно уже хотелось рассказать об этом случае, просто подходящий человек не попадался. Йен поведал Ленке, что собственными глазами видел, как Эрик утопил Алекса. Ленка мгновенно вспылила, накричала на Йена, и не прошло и десяти минут, как он бродил рядом с её домом, высматривая свободное такси.

Ленка пообещала Йену, что обязательно расскажет обо всём Маркусу. Йен передал её слова Эрику. После этого прошло совсем немного времени, и Ленки не стало.

— Дела наши хуже некуда, — сказал Йен. — Но поднимать лишний шум и привлекать к себе внимание тоже не стоит.

— Ты прав, — сказал Эрик. — Поэтому считаю, что тебе и впредь следует хранить молчание. Как бы ни сложились обстоятельства. Впрочем, ты и без меня знаешь, что с тобой произойдёт, если ты снова распустишь язык.

— Это что — угроза?

— Разумеется, — негромко произнёс Эрик. — А я слов на ветер не бросаю, и ты прекрасно об этом знаешь.

Йен почувствовал, как его начинает охватывать гнев. Странное дело, но с тех пор, как утонул Алекс, ему никак не удавалось избавиться от опеки Эрика. В своё время Йен считал, что самое дальновидное — предоставить все заботы Эрику. Этот человек, казалось, умел решать любые проблемы. Теперь Йену стало ясно, что, отдавшись под покровительство Эрика, он совершил ошибку. С другой стороны, если бы дело вскрылось, Эрик потерял бы куда больше, чем Йен. Это давало Йену определённые преимущества, и он решил, что настала пора ими воспользоваться.

— А может, и мне стоит перейти к угрозам, а? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал по возможности твёрдо.

— Не думаю, что это с твоей стороны разумно, — холодно ответил Эрик.

— Почему нет? Ведь это ты убил Алекса. Ты и Ленку убил, хотя и не своими руками, конечно. Поэтому я говорю тебе: отвяжись от меня, или я расскажу всем, что о тебе знаю.

Йен был уверен, что эти его слова сокрушат Эрика, но этого не произошло.

Эрик смотрел на Йена в упор, не отводя глаз. Йен под его взглядом почувствовал себя неуютно — даже сигара, которую он курил, начала в его руке мелко-мелко подрагивать. Неожиданно для себя он поднял ко рту левую руку и стал покусывать ноготь большого пальца.

Эрик улыбнулся. Это была улыбка уверенного человека, сознающего своё превосходство.

— Мне никто не смеет угрожать, — сказал он и с этими словами встал и направился к выходу — как раз когда официант принёс кофе и круассаны.

* * *

Терри поджидал Эрика в аэропорту Шарля де Голля. Эрик выбрал для встречи один из небольших, укромных залов, где никогда не бывало много пассажиров и куда редко заглядывали представители администрации.

Эрик подошёл и сел в кресло рядом с Терри. Единственный человек, который находился от них неподалёку, был уборщик, не слишком усердно протиравший пластиковые полы своей жёлтой шваброй с тряпкой.

— Как дела, босс? — осведомился Терри.

Эрик вздохнул:

— Йен мне не нравится. Займись им.

— Сделать, как в прошлый раз?

Эрик согласно кивнул.

Терри довольно ухмыльнулся. За такие подвиги Эрик хорошо ему платил.

— Как всё прошло в Кембридже? — спросил Эрик.

— Отлично, босс. Оставил на подушке нож, а потом тихо вышел. Ни одна живая душа не видела.

— Как думаешь, ты её напугал?

— Можете не сомневаться, — сказал Терри. — Не знаю только, достаточно ли этого?

— Послушай, мы же не можем оставлять повсюду мёртвые тела, — рассудительно сказал Эрик. — Каждый новый труп увеличивает риск, что нас раскроют. Хорошо ещё, что убийства совершены в разных странах. Но если кто-нибудь сложит два и два и придёт к элементарному выводу, что все жертвы находились десять лет назад на одной яхте, нас обязательно сцапают.

Терри согласно кивнул. Хотя думал он о другом. О том, к примеру, что Эрик пощадил Меган только потому, что когда-то она была его подругой. По большому счёту, Эрику никого не хотелось убивать. Просто после смерти Алекса обстоятельства сложились таким образом, что он был вынужден это делать.

А ликвидировать Алекса было просто необходимо. Если бы Эрик его не убил, то не смог бы осуществить возложенную на него миссию. Эрик с детства знал, что наделён исключительными способностями. Во всех классах он получал высший бал. Кроме того, не было предмета, который ему не удавалось бы освоить. С детских лет он считал, что этими удивительными способностями провидение наделило его не просто так, а для того, чтобы он возглавил нацию. И он смог бы это сделать — у него был для этого особый дар. Во-первых, он умел зарабатывать деньги — но, чёрт возьми, не это главное. Удача всегда шла к нему в руки. И он знал, что где бы он ни оказался — даже в самом высоком обществе, — он всегда справится со своими обязанностями с блеском. Эрик знал также, что его грандиозные амбиции непонятны большинству смертных. Но сам он не сомневался в своём высоком предназначении.

Алекс и несколько граммов белого порошка могли положить конец его планам. Он не мог допустить этого.

— Будем надеяться, что мы достаточно их напугали, — сказал Эрик. — Если же нет, я придумаю другое средство заставить их молчать. — Эрик взглянул на свои дорогие часы. — Ну ладно, Терри, мне пора. Мой самолёт взлетает через двадцать минут. Желаю тебе удачи здесь, в Париже.

— Спасибо, босс, — ответил Терри, и они расстались.

Эрик прошёл паспортный контроль и арку металлоискателя и направился на посадку. Посадка была уже давно объявлена, но народу в коридоре толпилось ещё много. Он достал из кармана мобильник и набрал номер.

— Слушаю?

Он сразу узнал этот голос, хотя за последние девять лет он слегка изменился.

— Меган? Это Эрик.

На противоположном конце провода воцарилось молчание. Затем послышался голос женщины. Он был тихим, словно шёпот.

— Эрик?

— Да, это я. Как поживаешь?

— Как тебе сказать… Более или менее. В общем, неплохо.

— Это прекрасно. Я рад за тебя. Послушай, мы давно не виделись, но сейчас я в Лондоне и пробуду здесь какое-то время. Я вдруг подумал, что нам с тобой было бы неплохо встретиться. Скажем, завтра днём. Есть о чём поговорить. После того, что произошло с Ленкой, ну и в связи со всем остальным…

— Я не против, — неуверенно проговорила Меган. — Ты сейчас где?

— Я в аэропорту. — Эрик был осторожен и не сказал, в каком именно. — Сейчас мне надо кое-что сделать, но, думаю, к трём в Кембридж я попаду.

— Хорошо. Это время меня устраивает как нельзя лучше. Спроси в приёмной, и тебе скажут, где меня найти.

— Отлично, — сказал Эрик. — Тогда до встречи.

* * *

Крис смотрел, как медленно опадает в кружке пена. Он сидел в пабе Хэмпстеда, заполненном празднично разодетой воскресной толпой. В одиннадцать часов ему позвонил Дункан и назначил встречу в этом привычном для обоих месте.

Ожидая Дункана, Крис думал о Меган. Ощущение нависшей опасности заставляло его постоянно тревожиться о ней. Хотя он уже принял решение рискнуть собственной головой, подвергать риску Меган он не был готов — слишком дорога стала ему эта женщина. В который уже раз его охватило чувство своей уязвимости в этом жестоком мире.

Появился Дункан, но почему-то сел за маленький столик рядом и отсалютовал ему оттуда своей кружкой.

— Привет, Крис, как дела? — спросил он с широкой улыбкой, вторгаясь в мысли Криса о Меган.

— Плохо, — сказал Крис.

— Да ну? И как тебе удаётся справляться с депрессией?

— Да никак.

— Плюнь. У меня хорошие новости.

— Не может быть.

— Да нет, очень даже может. Помнишь Халида?

— Помню, — сказал Крис, хотя он едва помнил того араба, с которым его познакомил Дункан.

— Ну так вот. Халид проявил большой интерес к гособлигациям стран Восточной Европы, о которых ты тогда рассказывал. Кроме того, ты ему очень понравился. Он даже спросил, можно ли ему внести в фонд «Карпаты» собственные средства. Он хочет посмотреть, как ты ими распорядишься, а потом, возможно, займётся операциями на фондовом рынке самостоятельно.

Крис посмотрел на приятеля с недоверием.

— Ты шутишь?

— Точно, шучу, — сказал Дункан. — На самом деле он для начала навёл о тебе справки у Фейсала, который, разумеется, рассказал о тебе много хорошего. Я, конечно, сказал ему, что ты типичный неудачник и всё такое, но он мне не поверил. — Когда Дункан говорил это, улыбка у него становилась все шире и шире.

— Но ведь он знает, что меня с треском выгнали из «Блумфилд Вайса»!

— Похоже, ему на это наплевать. Кстати, ты не обратил внимания, что из «Блумфилд Вайса» уволили множество толковых парней? Взять хоть меня. Короче, ты готов принять в свой фонд нового инвестора?

— С превеликим удовольствием, — оживляясь, сказал Крис. — А какую сумму он собирается вложить в моё предприятие?

— Пятнадцать миллионов долларов. Если для тебя это слишком много, ты только скажи…

— Ну почему же? Пятнадцать миллионов долларов придутся нашей фирме как нельзя кстати.

Пятнадцать миллионов долларов равнялись примерно семнадцати миллионам евро, а это означало, что Крису хватило бы денег не только расплатиться с Руди, но и оставить ещё семь миллионов евро про запас.

— Подумать только, как удачно этот парень выбрал время, чтобы вступить в мой фонд, — сказал Крис.

Дункан расплылся в улыбке.

— Ну так как, сказать ему, что после длительных уговоров ты согласился принять его в фонд «Карпаты»?

— Так можешь ему и передать, — сказал Крис. — Отлично сделано, Дункан! Я твой должник.

— Брось. Мне приятно оказать тебе услугу.

Крис ухмыльнулся и поднял свой бокал.

— За Халида.

Они выпили.

— Кстати, — сказал Дункан, — спасибо тебе, что ты поговорил с Пиппой.

Крис полагал, что Дункан ничего не узнает о его встрече с Пиппой. Однако Дункан, к счастью, ничуть не сердился.

— Не стоит благодарности, — уклончиво ответил Крис.

— Не знаю, что ты ей сказал, но это сработало.

Крис удивился:

— Насколько я помню, она сказала, что ты скотина, а я с этим согласился. Вот и все.

— Ничего ты не понимаешь! Мы с ней в прошлую пятницу ходили в ресторан, и кажется, у нас с ней все снова начинает налаживаться.

— Приятно слышать, — сказал Крис. — А тебе это нужно?

— Да. Я действительно был скотиной, но очень надеюсь исправиться. Во всяком случае, попытаться стоит, — произнёс Дункан.

Крис посмотрел на Дункана и улыбнулся:

— Желаю вам удачи, ребята.

— А как твои дела? — поинтересовался Дункан. — Почему у тебя такая унылая рожа? Что, бумаги так уж сильно упали, или ещё что-нибудь?

— Позволь мне рассказать тебе все, — сказал Крис. Он основательно глотнул пива, после чего поведал Дункану обо всём, что с ним случилось в Америке, а также о том, что ему и Меган угрожали.

Когда Крис закончил своё повествование, Дункан протёр кулаком глаза, покрутил головой и с шумом втянул в себя воздух.

— Выходит, это не я убил Алекса?

— Похоже на то, — произнёс Крис.

— Боже мой! — Дункан обхватил голову руками. — А ведь все эти годы я винил в его смерти себя. А Йен, значит, намеренно поддерживал у всех иллюзию, что виноват я?

— Именно так.

Лицо у Дункана покраснело. Он откинулся на спинку стула и с размаху ударил кулаком по столу — так что расплескалось пиво.

— Вот мерзавец!

Парочка, сидевшая за соседним столиком, прекратила целоваться и с удивлением посмотрела на Дункана. Дункан перевёл взгляд на Криса и, понизив голос, спросил:

— Так что же всё-таки сказала Маркусу Ленка?

— У нас с Меган есть кое-какие предположения. Но что думаешь ты сам?

— Решил начать с меня? Хорошо, — произнёс Дункан и некоторое время обдумывал все сказанное Крисом. — Что ж, пойдём с начала. Мы все знаем, что Алекс утонул. Стало быть, если Алекс не утонул сразу, когда свалился за борт, то… то это означает, что кто-то утопил его намеренно. Уже после того, как он оказался в воде…

Крис кивнул.

— А это, в свою очередь, означает, — продолжал развивать мысль Дункан, — что утопить его мог только тот человек, который бросился в море для того якобы, чтобы его спасти. Получается, что утопить его могли только два человека — Йен или Эрик.

Крис снова утвердительно кивнул.

— Значит, это был Йен, кто ж ещё?

— Мы с Меган тоже так думаем.

— Я не могу в это поверить! Тогда выходит, что и Ленку убил он, так, что ли?

— Или он, или кто-то, кого он нанял.

— Господи! И что же ты собираешься теперь делать?

— Ума не приложу, как быть. Но, учитывая тот факт, что меня предупредили в Нью-Йорке, а Меган — в Кембридже, мы, похоже, имеем дело с крайне опасными людьми.

— Всё равно нужно продолжать расследование.

— У нас нет доказательств, — развёл руками Крис. — А потому надо ждать.

— По-моему, это трусость! — воскликнул Дункан.

— Это не трусость. Обыкновенный здравый смысл. — Дункан иронически хмыкнул. — Меня не остановят никакие угрозы, если они будут касаться лично меня, но рисковать жизнью Меган я не могу.

Дункан прищурился:

— Между вами что-то есть?

— Да, — сказал Крис. — Ты угадал.

Дункан с пониманием посмотрел на Криса и ухмыльнулся.

— Даже если бы между нами ничего не было, я всё равно не стал бы рисковать жизнью Меган. И тебе тоже лезть на рожон не советую. В любом случае, Йена сейчас в Лондоне нет. Он в Париже.

— Ты можешь ждать сколько влезет, — сказал Дункан. — А я ждать не намерен.

— И что же ты предпримешь? — спросил Крис.

Дункан ничего не ответил. Допив своё пиво, он расплатился и поднялся с места.

— Ради Бога, будь осторожнее, — сказал Крис. Дункан не обратил на его слова внимания. Расталкивая толпу, он устремился к двери.

* * *

Меган никак не могла сосредоточиться на лежавшей перед ней книге. Это был древний фолиант из Клюнийского аббатства во Франции. Монахи этого аббатства часто принимали у себя высоких церковных сановников, о чём на страницах фолианта имелись соответствующие записи. Монах, описывавший встречи иерархов церкви, отличался удивительным многословием. В книге не было ни одного предложения, в котором было бы меньше тридцати слов. Но с этим Меган могла ещё как-то примириться: она любила древние книги. В сущности, потому она и уехала в Кембридж, чтобы, забывшись среди книг, избавиться от гнетущего чувства, овладевшего ею после смерти Ленки. Библиотека была её убежищем, куда она стремилась всем своим существом, стоило ей только подняться с постели. Но сегодня даже в библиотеке она не могла избавиться от странного волнения. И причиной тому был Эрик.

Утром она по совету Криса сунула оставленный преступником нож в пластиковый пакет и спрятала его в одном из шкафчиков своего гардероба. Измазанную кровью подушку положила в другой пакет — побольше — и запихала его вместе со всякой дрянью в стоявший на улице контейнер для мусора. И сразу же после этого позвонил Эрик.

Она никак не могла ответить себе на вопрос, правильно ли она поступила, условившись с Эриком о встрече. Она избегала встреч с ним в течение восьми лет, и вот вам, пожалуйста, неожиданно сказала ему «да». Конечно, о возобновлении отношений речи быть не может. Он женат, а у неё завязался роман с Крисом, и она надеется на его продолжение.

Это будет совершенно невинная встреча, сказала себе Меган, покачав головой.

Тогда почему, спрашивается, у неё пересохло в горле? Почему она не может сосредоточиться на лежащей перед ней книге? Почему она всё время вспоминает его голос, его глаза, его руки?

Меган вдруг поняла, что ей просто необходимо с ним встретиться. Её тянуло к нему, хотя она знала, что между ними нет ничего общего. Эрик — хищный банкир-инвестор, настоящий спрут. Его жизненная философия ей чужда. Но с другой стороны, встреча с прежним любовником всё-таки имела смысл: надо же было доказать себе, что, порвав с ним, она поступила правильно.

Когда часы пробили два, она не выдержала, захлопнула книгу и медленно пошла к колледжу через дворик. Открыв дверь и оказавшись в своей комнате, она зябко повела плечами. Подумать только! Всего двенадцать часов назад рядом с её кроватью стоял человек с ножом. Вероятно сегодня ночью ей заснуть не удастся. Взгляд её упал на стоявший в гостиной диванчик. Если придвинуть его к двери, никто не сможет проникнуть к ней в комнату, предварительно её не разбудив. В конце концов, в случае опасности она будет кричать. В пределах слышимости находится не менее сотни человек. Разумеется, все они всполошатся и прибегут к ней на помощь.

Обхватив себя за плечи, она прошлась по комнате. Подошла к зеркалу, взяла щётку и расчесала волосы. Потом взяла тюбик с губной помадой, чтобы подкрасить губы, хотя прежде никогда этого не делала; немного подумала и отложила его в сторону. «Что со мной? Неужели я прихорашиваюсь для Эрика? Да быть того не может!»

Меган подошла к окну и посмотрела на мощённый каменными плитами двор. На верхушке огромного росшего во дворе клёна красовалась шапка подтаявшего снега. Меган подумала, что в жизни не видела такой огромной снежной шапки на верхушке дерева. Эта шапка просто напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь сбил её — камнем или снежками.

— Боже! О чём я только думаю, — сказала себе Меган и посмотрела на часы. Они показывали ровно три. Эрика не было.

В пять минут четвёртого в дверь постучали. Непонятно, как это произошло, но она не видела его, когда он подходил к дому. Ей потребовалось все её самообладание, чтобы не броситься со всех ног к двери.

Эрик почти не изменился: всё та же стройная фигура, те же умные, проницательные глаза, обаятельная улыбка.

— Привет, Меган, — сказал Эрик так, словно они расстались только вчера вечером.

У него даже голос нисколько не изменился.

— Привет.

— Можно войти?

— Входи, конечно. Но я думаю, нам лучше прогуляться. Зайти куда-нибудь, выпить чаю и что-нибудь съесть…

— Пирожных, например?

— Это несложно устроить.

— Вот и отлично, — произнёс Эрик, прохаживаясь по её гостиной. — Глазам своим не верю! — воскликнул он. — У тебя до сих пор висит этот плакат?

Он указал на чёрно-белую фотографию, на которой было изображено мёртвое дерево посреди Аризонской пустыни. Эта фотография служила заставкой на художественной выставке 1989 года.

— Мне всегда нравился этот плакат. Боже правый, да он вставлен в рамку!

— Да, потому что мне он тоже всегда нравился. Ну так как, мы идём?

Меган выбрала кондитерскую, куда обычно заглядывала после работы в библиотеке. Ей нравился её традиционный английский стиль; в туристический сезон там яблоку негде было упасть, но в марте посетителей было немного.

— Как ты все эти годы жила? — спросил Эрик, когда они заказали чай и пирожные.

— Ужасно, — сказала Меган. При виде Эрика она вдруг почувствовала, как тяжела была для неё восьмилетняя разлука с этим человеком, забыла о сдержанности и заговорила. Она говорила обо всём: о том, как ей было одиноко без Эрика, о смерти Ленки и о том, как она встретила Криса. Она даже рассказала о предпринятом им расследовании, о его встрече и разговоре с Маркусом Леброном и о ноже, оставленном у неё на подушке.

Эрик всегда был хорошим слушателем. Он с сочувственным видом кивая, поддакивал и произносил, когда требовалось, необходимые слова, которые могли подбодрить Меган. Когда она закончила, он сказал:

— Похоже, ты неравнодушна к Крису?

— Даже если и так, то что? — спросила Меган, смущённо улыбаясь.

— Да нет, ничего… по-моему, он отличный парень.

— Это правда.

Эрик улыбнулся:

— Выходит, все не так плохо?

— Наверное.

Меган покраснела. С одной стороны, ей было немного неловко оттого, что она отдала свою привязанность другому мужчине, с другой — ей хотелось показать, что он не единственный на свете человек, к кому она может испытывать нежные чувства. Но это была опасная тема, и, чтобы сменить её, она спросила:

— Как тебе нравится семейная жизнь, Эрик?

Тот с минуту помолчал, нахмурил брови, делая вид, что обдумывает её вопрос, после чего, усмехнувшись, произнёс:

— В принципе, нравится. Но не забывай, что со дня свадьбы прошло уже семь лет.

— Действительно. И сколько же у тебя детей?

— У меня только один ребёнок. Мальчик, Уилсон. Но он стоит двух, у него редкие способности.

— Уверена, ты отличный отец.

Эрик вздохнул и покачал головой:

— Меня почти не бывает дома. Работа мешает мне уделять сыну должное внимание. Я провожу половину жизни в самолёте.

— Это ужасно.

— Я сам выбрал такую жизнь. Ты же знаешь, к какой цели я стремлюсь.

Меган улыбнулась:

— Я помню об этом.

— Но мои вечные отлучки не слишком хорошо сказываются на Кэсси и моем сыне, — сказал Эрик. — И это мне не нравится.

— Но в политические сферы, как я понимаю, ты уже проник? — спросила Меган.

— В определённом смысле. Помог советами нескольким важным людям.

— Но решительного шага пока не сделал?

Эрик улыбнулся:

— Ты права. Пока не сделал.

— Значит, ты не перешёл в стан демократов, как когда-то собирался?

Эрик неопределённо пожал плечами.

— Планы, знаешь ли, меняются, особенно когда ты пытаешься заниматься политикой, — сказал он, а потом неожиданно спросил: — Как вы с Крисом намереваетесь в дальнейшем вести расследование дела о смерти Ленки?

— Не знаю, пока не решили. После того, как какой-то тип влез ко мне в спальню, Крис решил, что нам следует на время затаиться. Но это все равно ужасно. Убийца Ленки заслуживает наказания, и самого сурового. Я почти не сомневаюсь, что к этому приложил руку Йен. Кстати, ты давно его не видел?

— Давно, — ответил Эрик. — Как-то раз мы столкнулись с ним в лондонском офисе. Оказывается, он всё ещё работает в «Блумфилд Вайсе». Но мы с ним больше не поддерживаем знакомство. Здороваемся — и только.

— Надеюсь, ты не на его стороне? — спросила Меган. — Я рассказала тебе все, потому что доверяю тебе. Кроме того, я знаю, что ты умнейший человек. Скажи мне: что ты обо всём этом думаешь?

Эрик некоторое время молчал и в упор смотрел на Меган своими выразительными голубыми глазами.

— Я думаю, Меган, что тебе нужно быть очень осторожной. Очень, — негромко произнёс он.

Меган почувствовала, как её захлестнуло горячей волной, и на щеках у неё вспыхнул жаркий румянец. Понимая, что ещё немного и она опять окажется во власти этого человека, она отвернулась и знаком подозвала официанта.

— Принесите, пожалуйста, чек.

* * *

Крис, перепрыгивая через две ступеньки, взлетел по лестнице к двери комнаты Меган. Ему было необходимо её увидеть. Весь день он испытывал странную раздвоенность. С одной стороны, он понимал, что готов рискнуть жизнью, чтобы найти убийцу Ленки, с другой — знал, что ради этого никогда не пожертвует ни жизнью, ни здоровьем Меган. В конце концов, страх за Меган возобладал. Крису не хотелось, чтобы по его милости с ней опять случилось что-нибудь ужасное.

Крис постучал, Меган открыла ему дверь, и Крис сразу же заключил её в объятия. Погладив девушку по голове, он сказал:

— Это я во всём виноват.

— При чём здесь ты? — удивилась Меган. — Ведь не ты же вломился ко мне ночью с ножом в руке.

— Я должен был рассказать тебе о том, что произошло со мной в Нью-Йорке.

— Не расстраивайся, — сказала Меган. — Просто давай условимся впредь говорить друг другу все, ладно?

— Ладно. Ты ходила в библиотеку?

— Разумеется. После того, что случилось, оставаться одной в комнате мне было невмоготу. Я надеялась, что работа поможет мне забыть об этом проклятом ноже.

— Ну и как работа? Продвинулась?

— Не слишком. Я никак не могла сконцентрироваться на тексте.

— Не удивлён.

— Послушай, — сказала Меган, — давай куда-нибудь сходим? Что-то мне не хочется сидеть в этой комнате.

Они пошли в кафе «Руж». Крис заказал себе бифштекс, а Меган — салат с козьим сыром. Они запивали еду красным вином, а когда бутылка подошла к концу, заказали ещё.

Меган выглядела подавленной. Она немного поклевала из своей тарелки, а потом отодвинула её в сторону. Она была тиха и молчалива, и Крису никак не удавалось её разговорить. Стоило ему коснуться какой-то темы, как Меган, демонстрируя полное отсутствие интереса к затронутому им предмету, заставляла его замолчать. Тогда Крис рассказал ей о встрече с Дунканом и о том, в какую ярость тот пришёл, когда узнал, что Йен убил Алекса и, возможно, Ленку тоже. На Меган, однако, это не произвело видимого впечатления. Теперь, когда они оба решили оставить расследование этого дела, даже рассказ о Дункане и о его реакции на случившееся не слишком её заинтересовал.

Криса настроение Меган не удивило — напротив, было бы странно, если бы после того, что с ней приключилось, она вела себя как прежде. Тем не менее, он никак не ожидал, что Меган встретит его так прохладно. Она казалась ему чужой и отстранённой.

Когда ужин подходил к концу и над столиком нависло продолжительное молчание, Крис спросил:

— Надеюсь, ты не сердишься на меня, Меган?

— Нет, — односложно ответила девушка.

— Мне кажется, если бы ты на меня за что-то сердилась, я бы догадался.

Она улыбнулась — впервые за весь вечер — и положила ладонь ему на руку.

— Ты здесь ни при чём, Крис… Не волнуйся. Просто…

— Просто ты никак не можешь прийти в себя, верно?

Меган тревожно на него посмотрела.

— Похоже на то. Теперь все вокруг кажется мне иным. Не таким, как прежде.

— Могу себе представить. Наверняка ты ужасно себя чувствуешь.

— Это правда. Пойдём, а?

— Разумеется. — Крис сделал было попытку заплатить по счёту, но Меган ему этого не позволила. Крис не хотел на неё давить, поэтому они заплатили каждый за себя. В молчании они отправились в обратный путь — к колледжу. Когда они дошли до его чугунных ворот, Меган остановилась.

— Крис, я намереваюсь провести эту ночь одна. Надеюсь, ты не против?

— Ещё как против, — сказал Крис. — Неужели ты думаешь, что после этого ужасного происшествия я оставлю тебя в одиночестве? Тебе нельзя оставаться одной.

Меган положила руку на рукав его пальто.

— Ты не так меня понял. Я хочу побыть одна. — Крис открыл было рот, чтобы сказать решительное «нет», но Меган его остановила: — Не беспокойся, со мной ничего не случится. Этот человек не вернётся. Ведь он добился чего хотел — мы бросили это дело. Повторяю, мне нужно побыть наедине с собой и разобраться в своих мыслях.

— Но, Меган, я…

— Крис, не спорь со мной. Прошу тебя.

Крис растерялся. Он ничего не понимал. На лице Меган появилось чужое и отстранённое выражение. Она была серьёзна, как никогда и, судя по всему, отступать от своего решения не собиралась.

— Как знаешь, — вздохнул Крис. — Но если что-нибудь тебя напугает или тебе вдруг захочется со мной поговорить, номер моего телефона тебе известен.

— Я тебе позвоню, — сказала Меган и поцеловала его в щёку. — Спасибо тебе. За все, — добавила она и пошла к воротам колледжа.

Крису ничего не оставалось, как развернуться, пройти через лужайку к асфальтовой дорожке, где он оставил свой автомобиль, сесть за руль и уехать в Лондон.

* * *

Меган не спалось. Поначалу она даже не пыталась уснуть. Натянув длинную тёплую фуфайку, она занялась перестановкой мебели: придвинула стоявший в гостиной диван к двери и установила на его подлокотник настольную лампу — в случае, если кто-нибудь попытается проникнуть к ней в комнату, лампа обязательно упадёт и разбудит её. Потом она открыла окно, чтобы её услышали, если придётся звать на помощь, и лишь после этого забралась в постель.

Несмотря на все эти приготовления, она была уверена, что человек с ножом больше не вернётся. Во всяком случае, в эту ночь. Переставляя мебель, она лишь пыталась избавиться от терзавшего её страха.

Заключив себя таким образом в маленькую крепость, Меган глубоко задумалась.

Вечер с Эриком прошёл совсем не так, как она предполагала. Прежде всего, Эрик вовсе не был жёстким хищным банкиром, думающим только о своих деньгах. За прошедшие десять лет он почти не изменился и оставался всё таким же красивым и обаятельным, как прежде. Воспоминания о прежней страстной любви нахлынули на неё вновь. Конечно, у неё были молодые люди, когда она училась в школе высшей ступени, но Эрик был первым мужчиной, которого она любила по-настоящему. Лёжа без сна в постели и ворочаясь с боку на бок, она спрашивала себя: сможет ли она когда-нибудь избавиться от любви к этому человеку?

Отослав на ночь глядя Криса, она поступила ужасно и понимала это, но она понимала также, что поступила правильно. Спать с Крисом, имея тот сумбур в душе, который она сейчас переживала, она бы не смогла. Кроме того, это было бы нечестно по отношению к Крису. Но ей меньше всего хотелось говорить ему, почему она отослала его в Лондон. Крис ни в чём не виноват. К тому же он ей нравится. Как бы она ни относилась к Эрику, он был человеком из её прошлого. Расставаться из-за него с Крисом в намерения Меган не входило.

«Но так ли это?» — задала себе вопрос Меган. Кажется, Эрик намекал, что у него с Кэсси все далеко не безоблачно. В глубине души Меган не сомневалась, что он женился на Кэсси по расчёту, пусть и неосознанно, а сейчас, возможно, раскаивается в этом.

В открытое окно вливался холодный воздух, и Меган плотнее завернулась в одеяло.

О чём только она думает? Ведь Эрик женат! Меган понимала, что все эти странные мысли нахлынули на неё в результате пережитой ею сильнейшей эмоциональной встряски. Уж слишком много всего на неё навалилось: смерть Ленки, человек с ножом, наконец, неожиданный визит Эрика. Она невольно пыталась уцепиться за что-нибудь стабильное, прочное. А самым прочным и стабильным в её жизни были отношения с Эриком. Тем не менее, она не могла не понимать, что, предаваясь размышлениям об Эрике, попросту обманывает себя.

Ей захотелось перемолвиться с кем-нибудь словом. И она знала с кем — с Ленкой. Ленка всегда понимала движения её души и могла дать хороший, дельный совет. Но Ленка умерла. Меган поёжилась — мысль о смерти подруги в очередной раз вызвала у неё страх и приступ острой душевной боли.

Меган открыла глаза. Она сама не заметила, как задремала. На мгновение ей показалось, что из гостиной доносится странный скребущий звук. Меган вскочила с постели, на цыпочках подошла к двери спальни и сквозь щёлочку выглянула в гостиную. Никого.

Она попыталась уснуть снова, но сон не приходил. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней возникал силуэт мужчины с ножом в руке. Это была настоящая пытка. Тогда она поднялась с постели, взяла подушку, одеяло, вышла в гостиную, водрузила настольную лампу на стол и улеглась на диван.

Теперь, когда она точно знала, что всякий, кто попытается открыть дверь, обязательно наткнётся на неё и разбудит, к ней неожиданно пришло успокоение. Завернувшись в одеяло и подложив под голову подушку, она забылась крепким, без сновидений, сном.

* * *

Йен оплатил счёт за номер в отеле «Король Георг V», вышел на улицу, немного погулял по городу, а потом зашёл в маленькое кафе на авеню Марсо. Он устроился за крохотным столиком у окна, заказал себе кофе, попросил принести пачку сигарет из чёрного табака «Житан», закурил и стал обдумывать своё положение.

Он был зол на себя за то, что снова позволил Эрику перехватить инициативу, но так было всегда. Как обычно, последнее слово осталось за ним.

Йен вспомнил, какой ужас овладел им, когда Алекс сорвался с борта яхты в тёмные воды залива. Вспомнил и свой собственный подогретый алкоголем героический порыв, заставивший его прыгнуть в воду, чтобы спасти приятеля. Йен был неплохим пловцом, но, как он ни старался разглядеть голову Алекса на тёмной поверхности воды, ничего, кроме белого буруна под форштевнем яхты, направлявшейся к Лонг-Айленду, он не видел. Борясь с волнами, Йен звал Алекса по имени, но ответа не было.

Потом уже, минут через десять, он разглядел среди волн чёрный предмет и понял что это — человеческая голова. Йен поплыл к плескавшемуся в воде человеку и вдруг понял, что ошибся. Перед ним в волнах бултыхались не один, а два человека. Сначала Йену показалось, что один пытается подать руку помощи другому, но потом, когда он подплыл поближе, выяснилось, что один человек, положив другому ладони на затылок и с силой на него надавливая, старается погрузить его голову как можно глубже в воду — другими словами, всячески пытается утопить несчастного. Хотя Йен чертовски устал, он продолжал плыть к сцепившимся в воде людям. Когда он добрался до места, над тёмной поверхностью воды виднелась только одна голова. Йен присмотрелся — это был Эрик. Йен громко позвал его по имени, Эрик повернул было голову на крик, но потом отвернулся и поплыл в противоположную от Йена сторону.

Йен некоторое время пытался отыскать среди волн тело Алекса, но его попытки ни к чему не привели. То ли он уже погрузился на глубину, то ли его отнесло течением, но видно его не было. Прошло ещё несколько минут, и Йен понял, что пора позаботиться и о себе. Он ужасно устал и замёрз.

«Ну куда же подевалась эта проклятая яхта?» — задавал он себе вопрос. Он уже не раздвигал сильными гребками воду и, сберегая силы, старался только держаться на поверхности.

То, что он увидел, никак не укладывалось у него в сознании. Какого чёрта Эрик вздумал топить Алекса? По мнению Йена, это было чистой воды бессмыслицей. Возможно, если бы Йен находился не в холодной воде, а в других, более благоприятных условиях, он до чего-нибудь путного и додумался бы, но холодная водная стихия отнюдь не способствовала ясным размышлениям.

Йену становилось всё труднее держаться на поверхности воды. Несколько раз он терял сознание, но снова приходил в себя, когда его захлёстывало волной, и инстинкт заставлял его выхаркивать из лёгких солёную морскую воду. Наконец он услышал звук мотора возвращавшейся яхты, а потом заметил в непосредственной близости от себя её корпус. Голоса, которые он слышал довольно смутно, звали его по имени. Йена увидели, бросили ему спасательный пояс, а потом выудили из ледяной воды залива, едва не ставшего его могилой.

В скором времени он лежал без сил на корме судна и больше походил на утопленника, чем на спасённого.

— Молчи обо всём, что увидел. Алекс собирался нас выдать. Мне ничего не оставалось, как его убрать, — прошептал Эрик ему на ухо.

И Йен промолчал. В тот момент он был слишком измотан, чтобы рационально мыслить, а потом появилась состряпанная Крисом и Эриком история, выдуманная для того, чтобы прикрыть Дункана. И тогда Йен подумал: «С какой стати мне во всё это вмешиваться?» Эрик, похоже, был в состоянии уладить это дело, причём так, чтобы никто больше не пострадал. Если бы Йен сообщил полиции об увиденном, то сам оказался бы в двусмысленном положении, поскольку доказательств у него не было. Йен не желал иметь к этому делу никакого отношения, и ему оставалось только молчать и постараться забыть о том, что произошло.

Забыть о случившемся ему, конечно же, не удалось. Его преследовало чувство вины, которое становилось ещё пронзительнее, когда он встречался с Эриком. Ничего удивительного — только они двое из всей компании знали тайну смерти Алекса. Они договорились хранить молчание и в течение десяти лет после смерти приятеля никогда не возвращались к этой теме.

Теперь же, вспоминая прошедшие годы, Йен пришёл к выводу, что совершил ошибку. По сравнению с Эриком ему почти нечего было терять. Наркотиками Алекса и Йена снабжал Эрик. По правде сказать, они не так уж часто баловались белым порошком, но полиция и руководство «Блумфилд Вайса» все равно объявили бы Эрика поставщиком, а их с Алексом — наркоманами. Эрику каким-то чудом удалось избежать тестирования на наркотики, которое устроили американским слушателям после экзаменов, возможно, по той причине, что он написал экзаменационную работу раньше всех и соответственно раньше всех ушёл — ещё до того, как администрация объявила о диспансеризации. Йен был иностранцем, и его не тестировали. Таким образом, на употреблении наркотиков поймали одного только Алекса. Между тем Алексу предстояло оплачивать медицинские счета своей матери, поэтому он как никто был заинтересован в получении работы после окончания курсов, и Эрик опасался, что Алекс, желая оправдаться, укажет на него как на поставщика. Случись такое, Эрик не только потерял бы работу в «Блумфилд Вайсе», но сведения о его деятельности, несомненно, просочились бы в прессу, и в будущем, когда Эрик решил бы совершить намеченный им рывок в большую политику, это могло подпортить его репутацию. Стоило только какому-нибудь журналисту из «жёлтой» газетёнки написать, по какой причине Эрика уволили из «Блумфилд Вайса», как его карьера политика была бы уничтожена. Вот почему Эрик убил Алекса — Йен, во всяком случае, в этом нисколько не сомневался.

Что касается Йена, его потери оказались бы далеко не так велики. Разумеется, он также лишился бы работы в «Блумфилд Вайсе», но ему, при связях его семьи в Лондоне, не составило бы труда найти какую-нибудь другую, не менее престижную работу. Йен примкнул к Эрику по той только причине, что не хотел обнародовать своё пристрастие к наркотикам.

Йен знал, что, рассказав Ленке об Эрике, совершил невероятную глупость. Но он никак не ожидал, что Эрик из-за этого пойдёт на убийство, и простить Эрику её смерть не мог. Ленка всегда нравилась Йену, у них даже наметился небольшой роман, и они восхитительно провели несколько недель. А потом Ленку убили. Но даже после смерти Ленки он был не в силах выразить Эрику своё негодование открыто — до того он его боялся.

Но больше этого не будет.

Йен, разжигая у себя в душе ненависть к Эрику, вышел из кафе и неторопливо направился к Сене. Дождь перестал, но прохожих на улице по причине воскресного утра почти не встречалось, если не считать кучки подвыпивших валлийцев, возвращавшихся в отель после весело проведённой ночи.

Но что же ему делать? Не меньше часа он вполне серьёзно размышлял над тем, не убить ли ему Эрика самому. Это был бы красивый жест: он отомстил бы ему за смерть Ленки и Алекса, особенно за смерть Ленки. Если Эрик может позволить себе с лёгкостью распоряжаться жизнью своих старых знакомых, то почему так не может поступить Йен?

В глубине души, однако, Йен знал, что никогда этого не сделает. Не то чтобы он так уж пёкся об Эрике. По мнению Йена, этот ублюдок заслуживал смерти. Просто Йену не хватило бы для этого решительности и мужества. Одно дело — замышлять убийство и совсем другое — воплощать подобные планы в жизнь.

Йен снова зашёл в кафе, где выпил пива и выкурил сигару. Утренний туман стал постепенно рассеиваться, и улицы Парижа предстали во всей своей неповторимой прелести.

"Итак, — думал Йен, — раз мне не хватает смелости покончить с Эриком, остаётся только одно: по-прежнему делать вид, что я знать ничего не знаю, и продолжать прятать голову в песок.

Хорошо, по крайней мере, что Крис решил взяться за Эрика всерьёз. А если Крис разоблачит Эрика, то и мне вряд ли удастся выйти сухим из воды. Если меня не посадят в тюрьму, то уже одно это будет большой удачей. С другой стороны, если Эрику снова удастся замять это дело, как удавалось до сих пор, снова пострадают или даже будут убиты люди. Возможно, Эрик, чтобы избежать риска разоблачения, расправится даже со мной".

Ничего этого Йену не хотелось, и он пришёл к выводу, что ему, наконец, пришла пора заговорить. Конечно, попытка вывести на чистую воду Эрика была чревата неприятностями, и нешуточными, но обстоятельства сложились таким образом, что и молчание может оказаться ничуть не менее опасным.

Допив пиво и расплатившись, Йен побрёл к мосту короля Людовика Святого. Сена, взбухшая от многочисленных дождей, билась белыми барашками волн о гранитные набережные. Из-за туч вышло солнце, и на улицах как-то сразу прибавилось народу — все радовались солнышку. У Йена тоже стало легче на душе: то ли от принятого им решения, то ли от появившегося на небе неяркого жёлтого диска. Оставалось, правда, решить, кому поведать о событиях десятилетней давности и о делах совсем недавних, в частности, о смерти Ленки. Он мог, конечно, отправиться прямиком в лондонскую полицию и все рассказать там. А мог поехать в Прагу или даже в Нью-Йорк. Но быть может, прежде ему следует посоветоваться со своим адвокатом? Или поговорить с каким-нибудь журналистом? Размышляя над всем этим, Йен решил, что лучше всего рассказать обо всём Крису. Хотя в последнее время они обыкновенно ссорились, это ничего не значило. Йен знал, что Крис — порядочный и честный парень. Он правильно распорядится информацией, которую ему доверят, в этом Йен не сомневался. Кроме того, они с Крисом могли бы морально поддержать друг друга. Йен, во всяком случае, в такой поддержке нуждался.

Йен шёл по набережной, все лучше понимая, что принял единственно правильное решение. Вернувшись к себе в отель «Король Георг V», он заказал билеты на лондонский рейс, немного поспал и развлёкся с приглашённой к нему в номер портье проституткой.

Тремя часами позже, возбуждённый и взбудораженный желанием поведать людям правду, а ещё более белым порошком, которого он нанюхался, Йен решил провести последнюю ночь в Париже, гуляя по городу. Он посетил несколько баров на левом берегу Сены, потом подцепил двух датчанок на мосту Сен-Мишель. Йен притворился французом и отлично сыграл роль парижанина — так ему, по крайней мере, казалось. По-французски он говорил неплохо, и надуть датчанок ему не составило труда. Йен веселился напропалую, как и его случайные подружки с родины принца Гамлета. По мере того, как они вливали в себя всё большее количество горячительных напитков, им становилось всё веселее. Потом по какой-то непонятной причине одна из датчанок стала поглядывать на Йена с подозрением. Йену было на это наплевать, поскольку её подруга, обладавшая великолепным бюстом, по-прежнему дарила ему свою благосклонность. Она все больше напивалась и все теснее прижималась к нему. Потом та, которая поглядывала на Йена с подозрением, утащила свою разомлевшую подругу в туалет, и, хотя Йен прождал их не меньше получаса, они так к нему и не вернулись.

Йен допил очередную кружку, пожал плечами и вышел из бара в полной уверенности, что в скором времени подцепит другую датчанку, голландку или бельгийку — какая, к чёрту, разница?

Йен был уже основательно пьян. Несколько минут он шёл, не имея ни малейшего представления, куда, собственно, направляется. Так уж вышло, что он все больше удалялся от района баров, углубляясь в какой-то тихий, глухой квартал.

— Эй, Йен! — прозвучал в ночной тишине чей-то громкий голос.

Йен рефлекторно повернулся в сторону позвавшего его человека. Поскольку он был сильно пьян, его ничуть не удивило, что кто-то зовёт его в чужом городе по имени.

В следующее мгновение ему в грудь между третьим и четвёртым рёбрами погрузился клинок ножа, пронзив насквозь его сердце.

 

4

Понедельник у Криса был загружен до предела. Было приятно снова отдаться работе и забыть хотя бы на время о Йене, Дункане, даже о Меган. Когда Олли услышал, что их новым инвестором станет Королевский банк Кувейта, то от радости чуть не запрыгал до потолка. Ситуация на рынке не изменилась к лучшему, но теперь их это мало волновало. Это означало лишь, что потери Руди Мосса в тот момент, когда он решит отозвать свои средства, станут ещё больше, только и всего.

Наконец позвонил Халид. Оказывается, Дункан в спешке и сумятице их последней встречи забыл передать Крису главную новость: Халид желал внести свои средства незамедлительно. Крис и Олли тут же собрались, поехали в Королевский банк Кувейта и встретились с Халидом и его арабским боссом. Прежде чем подписать бумаги, Халид задал Крису несколько довольно каверзных вопросов, но Крис в этот день был во всеоружии и сумел дать на все вопросы исчерпывающие ответы. Под конец беседы Крис уже не сомневался, что арабские миллионы поддержат его фонд.

В середине дня Крис набрал номер и сделал звонок, о котором он мечтал весь день.

— Руди Мосс слушает.

— Привет, Руди, это Крис.

— Слушаю тебя…

— Боюсь, Руди, у нас возникли проблемы, — сказал Крис, изо всех сил стараясь скрыть звучавшее в его голосе торжество.

— Что ещё за проблемы? — не без важности осведомился Руди.

— Бумаги фонда падают в цене. И довольно быстро. «Эврика телеком» по-прежнему падает. Германские гособлигации — тоже. Все это мне очень не нравится.

— Кому же, чёрт побери, такое может понравиться?

— Я вот о чём хотел спросить: в этот момент, когда цены на бумаги так сильно падают, ты, быть можешь, изменишь своё решение и не станешь отзывать свои средства?

— Моё решение тебе известно, — бросил Руди. В его голосе слышалась неприкрытая злоба. «Вот и хорошо, — подумал Крис, — злись себе на здоровье».

— Если ты подождёшь хотя бы месяц, ситуация на рынке может выправиться, — продолжал Крис, стараясь говорить по возможности ровным и лишённым эмоций голосом.

— Что такое? Ждать ещё месяц? — вскричал Руди. — Да ты с ума сошёл! Я желаю отозвать свои средства. Немедленно.

— Немедленно не получится, поскольку в нашем распоряжении ещё две недели из законного месячного срока.

— А я плевать хотел! Я хочу получить свои средства сейчас же, ты меня понял?

— Уж и не знаю, смогу ли я так быстро осуществить все необходимые операции.

— Придётся тебе об этом позаботиться! — взревел Руди.

Крис дал ему возможность вволю накричаться, а потом сказал:

— Думаю, инвесторы, которые захотят купить твой пакет, не успеют оформить акт передачи так быстро, как тебе хочется.

— А ты на них надави! — сказал Руди. — Уж постарайся.

— Ты на этом настаиваешь? — спросил Крис.

— Да, настаиваю. И хватит об этом.

Крис минут двадцать барабанил пальцами по столу, выдерживая паузу, потом снова попросил подозвать Руди к телефону.

— Думаю, нам повезло. Нашёлся такой клиент, которому удалось мгновенно перевести средства, чтобы занять те позиции на рынке, которые раньше занимал ты. Если ты переведёшь факсом подтверждение о передаче, то уже завтра получишь свой пай.

— Стой у факса и никуда не отходи, — сказал Руди и повесил трубку.

В пять часов вечера Крис и Олли получили по факсу инструкции от фирмы «Амалгамейтед ветеранз» о немедленной продаже своей доли. Аналогичное послание, только обратного свойства, то есть о покупке, Крис и Олли получили от Королевского банка Кувейта. Кроме того, Королевский банк подтвердил желание вложить в фонд «Карпаты» дополнительно семь миллионов евро. Доктор Жижка к концу дня прислал факс, отменявший его первоначальное решение об отзыве средств. Конечно, чуда не произошло, и бумаги «Эврики телеком» все так же продолжали падать; германские бумаги тоже выглядели не лучшим образом, тем не менее благодаря всем этим манипуляциям фонд «Карпаты» получил возможность дышать.

— Никак не могу поверить, что мы выкарабкались, — сказал Олли, когда рабочий день подошёл к концу. — Не верю, и все тут.

Крис откинулся на спинку стула и ухмыльнулся. Потом посмотрел на стоявший у окна Ленкин стол. Где бы Ленка сейчас ни была, она тоже радуется их успехам.

— Олли?

— Слушаю.

— Перетаскивай своё барахло на этот стол.

— Как? Прямо сейчас?

— Нет, не сейчас. Это ты сделаешь завтра. Сегодня вечером я хочу угостить вас с Тиной шампанским.

* * *

Маркус сидел в кабине своего грузовика, потягивая кофе и наблюдая за каждой машиной, въезжавшей на стоянку. Он знал почти всех клиентов закусочной лично. Но даже если на стоянке вдруг возникал новичок, шестое чувство подсказывало Маркусу, что это не Эрик Эстли.

Эрик позвонил ему из аэропорта Берлингтон и предупредил о своём визите. Это было куда лучше, чем в прошлый раз, когда к Маркусу заявился совершенно незнакомый тип. Маркус отказался встречаться с Эриком у себя дома и назначил ему встречу в заведении «Райан диннер» в три пятнадцать дня. Он очень настаивал на трёх пятнадцати, хотя догадывался, что Эрику придётся ради этого прождать минимум два часа. Это имело определённый смысл. Ровно в три пятнадцать в «Райан диннер» приезжал Карл, чтобы перехватить чашку кофе и пончик. Карл был точен, как часы, а Маркусу хотелось, чтобы в момент встречи с Эриком рядом с ним находился полицейский.

В три десять на стоянку втянулся наёмный автомобиль с вермонтскими номерами. Из машины вышел мужчина в светлом деловом плаще, огляделся и неторопливо двинулся ко входу в кафе, загребая блестящими ботинками грязный снег. У дверей он остановился, внимательно огляделся и лишь после этого вошёл в кафе. Он был на несколько лет моложе Маркуса — ему было примерно столько же, сколько исполнилось бы сейчас Алексу, если бы он остался в живых. Маркус продолжал сидеть у себя в грузовике и, любовно поглаживая лежавшую рядом с ним на сиденье винтовку, вёл наблюдение до тех пор, пока не убедился, что Эрик приехал один.

Через пять минут на парковочную площадку вкатил белый полицейский автомобиль. Маркус ощерился в улыбке и выпрыгнул из своего пикапа.

— Привет, Карл, — сказал он плотному полицейскому, который как раз в эту минуту выбирался из машины.

— Как поживаешь, Маркус? — спросил его полисмен. Маркус догадывался, что Карл особой приязни к нему не питает, но, поскольку Маркус прожил в этих краях никак не меньше девяти лет, приветствие от представителя власти он всё-таки заслужил. Кроме того, он не сомневался, что, случись в кафе какая-нибудь заварушка между чужаком и местным, Карл, несомненно, встанет на сторону местного жителя.

Эрик сидел в огороженном со всех сторон загончике в самой дальней части кафе. Его безукоризненный костюм являл собой резкий контраст с подбитыми овчиной куртками и джинсовыми комбинезонами окружавшей его публики. Как только Маркус вошёл в кафе, Эрик поднял на него глаза и, как показалось Маркусу, мгновенно его узнал. Это напомнило Маркусу о том, что они с младшим братом были очень похожи. Он прошагал вперёд и занял ближайшую будку от стойки, у которой, как всем известно, любил сиживать Карл. Он сделал это намеренно, чтобы Карл мог слышать их с Эриком разговор. Потом Маркус устремил взгляд на Эрика и кивнул ему. Эрик взял свою чашку с кофе и пересел за стол Маркуса — как раз в тот момент, когда Карл занял своё законное место за стойкой. Карл заказал себе пончики, большую чашку кофе с молоком и погрузился в привычную беседу с Райаном, который знал, как угодить представителю власти.

Эрик посмотрел сначала на полицейского, потом на Маркуса и ухмыльнулся:

— Это справедливо.

Ответной улыбки от Маркуса он так и не дождался.

Эрик привстал и протянул руку.

— Эрик Эстли.

Маркус не сделал даже малейшего движения ему навстречу.

— Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу с вами поговорить.

— В таком случае говори.

Маркус изо всех сил старался вывести Эрика из равновесия, но пока грубость Маркуса Эрика нисколько не задевала.

— Ладно, — сказал он и принялся за свой кофе, не сводя с Маркуса глаз.

— Говори давай! — повысил голос Маркус.

— Я хочу поговорить с тобой о твоём брате.

— Тема разговора мне, в общем, известна.

— Алекс был моим другом.

— Ясное дело. Как я уже успел убедиться, у него было много друзей. Британец, который ко мне заезжал, к примеру. Я вот только одного не пойму: если у него было столько друзей, с чего это он вдруг погиб у них на глазах?

Эрик сделал вид, что не расслышал последней реплики Маркуса, и продолжал говорить спокойным, ровным голосом.

— Как я уже говорил, он был моим другом. Мы сблизились на курсах в «Блумфилд Вайсе» — нам казалось, что мы отлично понимаем друг друга. Тогда все слушатели искали квартиру, Алекс нашёл её первым и предложил мне поселиться вместе с ним. Я согласился.

— Ты, значит, был его соседом?

— Да. И как я уже говорил, мы с Алексом отлично ладили. Мы даже развлекались вместе. Знаешь, двум парням на Манхэттене всегда есть чем заняться.

Подошла официантка, и Маркус заказал себе кофе. Эрик дождался, когда она отошла, и продолжил свою речь:

— Когда он утонул, у меня было такое чувство, будто я лишился родного брата. Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы помочь его матери организовать похороны и поминки. Она была слишком больна, чтобы устраивать все это сама. После смерти Алекса я проводил довольно много времени с его матерью. Когда Алекс умер, она перестала сопротивляться болезни. Чёрт, что я говорю! Это ведь была и твоя мать тоже.

— Я всё это знаю, — глухо сказал Маркус. На самом деле о последних днях своей матери он ничегошеньки не знал — разве только по рассказам тётки. Его не было в Штатах. Тогда он находился за тысячи миль от родины.

— Я знал твоего брата всего девять месяцев, но помню его до сих пор. Он сильно отличался от других парней. Во-первых, у него было прекрасное чувство юмора, и он никогда не ныл. К тому же, в нём не было ничего от того холодного безжалостного банкира с Уолл-стрит, которого обычно изображают на карикатурах. Он, вне зависимости от дела, которым занимался, всегда оставался прежде всего человеком. Именно он помог мне сберечь в душе остатки человечности.

Пока Эрик говорил, Маркус ни на минуту не спускал с него глаз. Эрик был абсолютно спокоен, говорил разумные вещи и в отличие от британца нисколько не обижался ни на сердитые слова Маркуса, ни на его подчёркнуто пренебрежительное обращение.

— Я видел некоторые из его картин. Они были по-настоящему хороши. Я даже повесил одну из них у себя дома, и твоя мать с радостью с этим согласилась. Сказать по правде, работая в инвестиционном банке, он зря растрачивал свой талант.

Маркус все так же продолжал молчать, хотя магия слов Эрика стала постепенно оказывать на него своё воздействие. В сущности, Эрик сказал об Алексе всё то, что сказал бы сам Маркус, окажись он на похоронах брата. Таких слов об Алексе, кроме Эрика, ему до сих пор никто ещё не говорил.

Эрик деликатно глотнул кофе.

— Продолжай, — тихо произнёс Маркус.

— Я, признаться, думал, что случившееся с Алексом осталось в прошлом, но в течение нескольких последних недель я понял, что это не так. Ты не забыл о гибели брата и изъявил желание встретиться со мной. Мне очень жаль, что я не встретился с тобой тогда же, в Нью-Йорке. Увы, был очень занят. Кроме того, я подумал, что… Но нет, вряд ли об этом есть смысл говорить.

— Подумал о чём?

Эрик посмотрел на Маркуса в упор.

— Я подумал, какого чёрта я буду разговаривать с человеком, который даже не приехал на похороны собственного брата. О твоей матери я уж не говорю…

Маркусом овладел гнев. Что он о себе возомнил? Какое право он имеет его критиковать? В этот момент, правда, Эрик миролюбиво поднял ладони вверх.

— Извини. Я был не прав, думая так. Теперь я знаю, что ты долгое время находился в неведении о смерти своих близких.

Маркус поморщился. Да, его прошлое — это его боль, но этот парень, кажется, понимает, что Маркус не забыл брата, и хочет внести ясность в обстоятельства его смерти — пусть даже и по прошествии десяти лет после его кончины. Но что бы там Эрик ни говорил, подозрения Маркуса не оставляли. Перед ним сидел банкир, а такого рода людей Маркус на дух не переносил.

Между тем столь ненавидимый Маркусом банкир продолжал негромким голосом излагать свою версию происшедшего.

— Как ты знаешь, смерть Алекса не была несчастным случаем в его, так сказать, классическом виде. Имело место некое деяние, а попросту говоря, убийство. Кто-то его утопил. А потом этот кто-то расправился с Ленкой, с которой, я уверен, ты тоже встречался. Между прочим, вчера вечером погиб ещё один человек — в Париже.

— Ещё один?

Эрик кивнул. Вынув из кармана сложенную в несколько раз бумажку, он пододвинул её по поверхности стола к Маркусу. Это была ксерокопия статьи из французской газеты, где говорилось, что прошлой ночью в Париже был зарезан ножом тридцатидвухлетний английский банкир Йен Дарвент.

Лично с Йеном Дарвентом Маркус не встречался, но о том, кто он такой, знал отлично.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Думаю, что знаю. И уж совершенно точно я знаю, кто убил твоего брата.

У Маркуса перехватило горло, а сердце забилось, как сумасшедшее.

— Кто? — прохрипел он, переводя дух.

— Дункан Геммел.

— Дункан Геммел? — Маркус в изумлении посмотрел на Эрика. — Но это невозможно. Так мне Ленка говорила. Она утверждала, что кто-то утопил Алекса уже после того, как Дункан сбросил его за борт.

— Это сделал Дункан, — тихо сказал Эрик.

— Дункан, значит? — недоверчиво переспросил Маркус.

Эрик утвердительно кивнул.

— Когда Алекс свалился за борт, мы с Йеном сразу же прыгнули за ним в воду. Следом за нами прыгнул Дункан. На море было волнение, и разглядеть в темноте среди волн чью-то голову было практически невозможно. Мы с Йеном твоего брата потеряли. Но не Дункан. Дункан нашёл его и утопил.

— Откуда ты знаешь?

— Его видел Йен, — сказал Эрик.

— Йен?

— Да. И он сказал мне об этом на прошлой неделе. Я был в Лондоне, и мы встретились. Так вот, Йен мне рассказал, что видел, как Дункан утопил Алекса, но говорить об этом побоялся и решил молчать. И молчал целых десять лет. Потом Йен брякнул об этом Ленке, уж и не знаю почему. В минуту слабости, должно быть. Ленка заявила, что расскажет об этом всем, в том числе и тебе. Правда, насколько я понимаю, она так ничего тебе и не сказала?

Маркус по-прежнему был настороже и ничего не ответил на этот вопрос. Он только спросил:

— Что было дальше?

— А вот что. Йен имел глупость рассказать обо всём этом Дункану, и не прошло и недели, как Ленки не стало. Когда мы в последний раз виделись с Йеном, он был ужасно напуган. Он полагал, что после Ленки может настать его очередь. Он сказал мне, что уезжает в Париж и что у него нет никакого желания возвращаться в Лондон.

— И потом это? — Маркус ткнул пальцем в лежавшую на столе бумажку.

Эрик согласно наклонил голову.

— Так Йена, по-твоему, прикончил Дункан?

Эрик мрачно свёл на переносице брови.

— В том-то все и дело, что нет. Лично я думаю, что Йена убил Крис Шипеорский.

— Тот самый англичанин, который приезжал, чтобы со мной повидаться?

— Совершенно верно.

— С чего это ты пришёл к такому выводу?

— А с того, что, когда я садился в Лондоне на самолёт, чтобы лететь в Штаты, я заметил его в толпе пассажиров, которые направлялись на парижский рейс. Я, разумеется, подошёл бы к нему, но боялся пропустить свою очередь. Когда же я прошёл таможенный контроль, его уже и след простыл.

— Значит, этот Крис неожиданно вылетел в Париж в одно время с Йеном?

— Ну… Это могло быть и совпадением. Но я в тот же день разговаривал с ним по телефону, и он заверил меня, что собирается провести уик-энд в Лондоне. Выходит, он мне соврал? Но с какой стати?

Маркуса терзали сомнения, и это было ясно видно по его лицу.

— Послушай, — сказал Эрик. — Сразу говорю, что насчёт Криса у меня никакой уверенности нет. Я не знаю, какие у них дела с Дунканом, и по этой причине ничего утверждать не берусь. Но его ложь выглядит чертовски подозрительно.

Некоторое время Маркус молчал, переваривая полученную информацию.

— Если Алекса утопил Дункан, то почему Ленка в последний момент сказала мне, что не он виноват в смерти брата?

— Откуда мне знать? — сказал Эрик. — Возможно, она всё-таки была неравнодушна к Дункану, и любовь к нему в последний момент возобладала над желанием сказать правду. Но я точно помню, что говорил мне Йен. Он собственными глазами видел, как Дункан толкал Алекса под воду.

Маркус откинулся на спинку стула и потёр кончиками пальцев виски.

— У тебя доказательства есть? — спросил он.

Эрик тяжело вздохнул:

— Если бы у меня были доказательства, я бы сразу направился в полицейский участок.

— Стало быть, ты предлагаешь мне поверить тебе на слово?

Эрик улыбнулся:

— Хочешь, верь, хочешь, нет — как тебе больше нравится. Я просто считал, что обязан поделиться с тобой тем, что знаю. Но прошу тебя: никому об этом ни слова. Особенно Дункану или Крису. Они не знают, что Йен имел со мной беседу, поэтому я пока что в безопасности. А вот ты — нет.

— Как прикажешь тебя понимать?

— Очень просто. Ленка-то с тобой разговаривала. Есть у меня подозрения, что Йен — не последняя жертва.

— И что же ты собираешься теперь предпринять? — спросил Маркус.

— Буду сидеть тихо, как мышка. И притворяться, что ничего не знаю. А ты?

— Я?

— Ну да, ты. Ты ведь первый пришёл к выводу, что смерть Алекса не была случайной. Теперь же ты знаешь это наверняка. Как ты распорядишься своим знанием? Что будешь делать?

— Представления не имею. У меня нет доказательств.

— Если я найду доказательства, то обязательно свяжусь с тобой, — сказал Эрик. — Но искать их специально я не буду, предупреждаю.

— Просто не знаю, что и делать, — закручинился Маркус.

— Завтра я по делам лечу в Лондон, — сказал Эрик. — Если у тебя вдруг появится желание поговорить, звони мне на мобильный. Возможно, я смогу тебе помочь. Но только при условии, что ты будешь обо всём молчать. Вот тебе моя визитная карточка.

Маркус, не глядя, взял визитку и сунул её в карман.

— Я знаю, что есть люди, готовые на любое преступление, лишь бы окончательно закрыть это дело. Поразмышляй об этом на досуге.

Эрик извлёк из кармана пятидолларовую бумажку, положил её на стол и поднялся с места.

— Будь осторожен, — сказал он на прощание Маркусу и стал протискиваться сквозь забитую шофёрами закусочную к выходу.

Маркус, немного выждав, встал и с отрешённым видом направился к двери. Его мозг напряжённо работал, пытаясь разобраться в том ворохе информации, которую вывалил на него Эрик.

Что же из всего этого правда? Этот вопрос не давал ему покоя.

* * *

Крис примчался на работу рано утром. Они с Олли должны были заново просмотреть имевшиеся у них ценные бумаги и внести в пакет основательные изменения. Самое же главное — им надо было перевести бумаги «Амалгамейтед ветеранз» на Королевский банк Кувейта. Гособлигации не представляли в этом смысле трудностей, но цены на бумаги «Эврики телеком» диктовал в значительной степени «Блумфилд Вайс», их главный держатель, и с этим надо было считаться.

В девять тридцать Крис взглянул на монитор и обнаружил некоторую тенденцию в движении бумаг на рынке. Он переглянулся с Олли и набрал номер Йена. Крис знал, что Йен в Лондоне, тем не менее попросил позвать его к телефону. Обязанности Йена наверняка взял на себя какой-нибудь другой агент, и можно пока поговорить о бумагах «Эврики» с ним. Его очень интересовало, какую цену предложит за весь пакет «Эврики» представитель «Блумфилд Вайса» сегодня. Крис от всей души желал, чтобы «Блумфилд Вайс» предложил за его пакет как можно меньше, таким образом он надеялся насолить Руди Моссу.

— Привет, Крис, — отозвались на противоположном конце провода, когда директор фонда «Карпаты» представился и попросил к телефону Йена Дарвента. — Это Мэнди, Мэнди Симпсон.

Крис знал Мэнди — в своё время она была младшим агентом Дарвента по продажам, но за последние годы резко рванула вверх.

— Привет, Мэнди. Как поживаешь? Ты, оказывается, уже замещаешь Йена.

— Я не замещаю. Просто взяла трубку, поскольку мы с тобой знакомы.

По голосу женщины Крис понял, что произошла какая-то неприятность.

— Что случилось, Мэнди? — осторожно спросил он.

— Вчера вечером в Париже Йена убили.

Крис прикрыл глаза. Как ни странно, новость его не удивила. Он ожидал чего-то подобного.

— Крис? — позвала Мэнди, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

— Извини. Как это произошло?

— Насколько я знаю, его зарезали.

«Зарезали! Ах, Дункан, Дункан!» — с тоской подумал Крис.

— Полиция поймала убийцу?

— Нет, но я вообще мало что знаю об этом деле.

— Господи, — только и сказал Крис.

— Извини за неприятное известие, Крис, — с сочувствием произнесла Мэнди. — Я-то знаю, что вы с Йеном были друзьями.

«Ну, не такими уж и друзьями», — подумал Крис. И всё же, даже будучи уверен, что по вине Йена погибли два человека, он неожиданно тяжело воспринял известие о его гибели.

— Тебе-то за что просить извинения? Спасибо, что поставила меня в известность, — сказал Крис и повесил трубку.

Олли слышал весь разговор и побелел, как мел.

— Боже мой! — сказал он.

— Да, без Господа нам не обойтись, особенно в такой ситуации, — тяжело вздохнув, сказал Крис.

«Это Дункан его прикончил. Вот болван!» — подумал Крис. После того, как он рассказал Дункану о Йене, тот отправился в Париж, выследил там Йена и убил его. Зная взрывной характер Дункана, сомневаться в этом не приходилось. Не приходилось сомневаться также, что свою вину он скрывать не станет и в ближайшие двадцать четыре часа окажется за решёткой.

— Олли! Помолчи минутку, ладно? Мне срочно нужно сделать один звонок.

Олли торопливо отошёл от стола Криса и плюхнулся в кресло. Крис позвонил Меган и сообщил ей печальную новость.

— Это скорее всего сделал Дункан, — сказала Меган.

— Боюсь, что так.

— Он психически неуравновешенный человек. Впрочем, я всегда об этом догадывалась.

Что верно, то верно — Меган уже высказывала подобное предположение.

— Ты права, — сказал Крис. — И потому его скоро схватят. Дункан не умеет держать язык за зубами.

— Я лично покрывать его больше не стану, — сказала Меган.

— Если это сделал он, я тоже не буду врать.

— Быть может, нам заявить на него в полицию?

Крис вздохнул:

— Нет уж. Давай дождёмся, когда полицейские явятся к нам сами. Должен тебе сказать, нам тоже несладко придётся. Снова начнут расследовать убийство Ленки, потом вспомнят об убийстве Алекса, и вот тогда выяснится, что мы в течение десяти лет скрывали правду об этом деле.

— Наверное, ты прав. Но знаешь, как это ни странно, я испытала при этом известии некоторое облегчение.

— Облегчение?

— Да… после того, как Йена не стало. Уверена, с этих пор я смогу спокойно спать в своей комнате. И сразу же прекратятся убийства. Мне не хотелось бы этого говорить, но если Ленку убил Йен, он получил по заслугам.

— Да… — протянул Крис каким-то деревянным, лишённым всякого выражения голосом.

— Что с тобой? — спросила Меган. — Неужели ты сомневаешься, что Йена убил Дункан?

— Не то чтобы сомневаюсь, но…

— Но абсолютной уверенности у тебя нет?

— Нет. А у тебя?

— У меня тоже. В любом случае ты прав: в полицию идти нельзя. Надо сидеть тихо и ждать результатов расследования.

— Меган!..

— А?

— Могу я приехать сегодня вечером к тебе в Кембридж?

Меган заколебалась, но потом ответила утвердительно:

— Приезжай, конечно. О чём разговор?

— Отлично, тогда до встречи, — сказал Крис. Положив трубку, он задумался. Почему Меган заколебалась, когда он спросил, можно ли ему приехать? — задал он себе вопрос. Это ему не понравилось, и даже очень. С другой стороны, Меган права: смерть Йена выглядела загадочно, и никто из них не мог сказать, чем она могла для них обернуться.

Потом Крис подумал: а не позвонить ли ему Дункану? Смысла, конечно, в таком звонке было мало — Дункан почти наверняка находился сейчас в Париже и даже, возможно, в тюремной камере. Тем не менее, он поднял трубку и набрал номер банка «Хонсю». К огромному удивлению Криса, он сразу же услышал речь с шотландским акцентом.

— Дункан! Вот уж не думал застать тебя здесь!

— Это почему же? — поинтересовался Дункан. — Сегодня вторник, рабочий день, десять часов. Где ещё, по-твоему, я должен находиться? Кстати, ты уладил дела с Королевским банком Кувейта?

— Да, уладил, спасибо… Послушай, Дункан, я должен срочно с тобой поговорить.

— Ну так говори.

— Это не телефонный разговор, — прошипел Крис. Все телефонные разговоры в банке «Хонсю» записывались — точно так же, как в «Блумфилд Вайсе».

Дункан тоже понизил голос:

— Понимаю, ты на Йена намекаешь?

— Естественно.

— Ладно. Сейчас мне надо отправляться на деловую встречу, но в половине первого я освобожусь. Тогда и встретимся.

— Дункан, это очень важно.

— Извини, Крис, но раньше у меня никак не получится.

— Хорошо. Встретимся рядом с твоим офисом в двенадцать тридцать.

 

5

Банк «Хонсю» находился на Финсбери-сквер в северной части Сити. Дункан опоздал на встречу на пять минут.

— Ты куда это направляешься? — спросил Дункан.

— Так, на прогулку, — сказал Крис, выходя следом за шотландцем из здания. По площади гулял холодный ветер.

— Но на улице чертовски холодно, — сказал, поёжившись, Дункан. — А я даже не взял пальто.

— Это твои проблемы, — ледяным тоном произнёс Крис, размашисто шагая по одной из самых известных улиц в мире. Пройдя сквозь выкрашенные зелёной краской ворота, они оказались в небольшом парке, где стояли такие же зелёные скамейки.

— Чего это ты привёл меня сюда? — спросил Дункан. — Да я тут от холода окоченею на этих скамейках.

— Сейчас время ленча, обитатели Сити попрячутся по кафе и закусочным, и сюда никто не придёт, а мне того и надо.

— Да что с тобой сегодня? — спросил Дункан, засовывая руки в карманы.

— Мы встретились, чтобы поговорить о Йене.

— К чему такие меры безопасности? Уж если Йен кого и заложит, так это меня. Йен всегда меня терпеть не мог, — сказал Дункан.

— Ты мне лучше про своё путешествие в Париж расскажи, — мрачно произнёс Крис. — На красоты-то полюбовался? На Эйфелеву башню поднимался?

— Никак не могу взять в толк, о чём ты говоришь? Ни в каком Париже я не был.

— Дункан. Я не идиот. И не намерен впредь врать полиции, чтобы тебя выгородить.

— Чтобы меня выгородить? Ты на что намекаешь, а? — воскликнул Дункан и вдруг замолчал, что-то соображая. — Ах, вот оно что! С Йеном, стало быть, что-то случилось? — уже более тихим голосом произнёс он. — В Париже, да? И ты думаешь, что это я?

— Совершенно верно. Я уверен, что это сделал ты, — сказал Крис.

— Да что случилось? Убили его там, что ли?

Крис посмотрел на Дункана в упор. Его злость, удивление и замешательство казались подлинными. Но Крис только что сказал ему, что не станет его больше покрывать. Так что Дункану было с чего суетиться и изображать невинность.

— В ночь с субботы на воскресенье Йен был убит в Париже ударом ножа. И сделал это ты!

— Хватит молоть чушь, — запротестовал Дункан. — Откуда, спрашивается, у тебя такие сведения? Говорю же тебе: я его не убивал. Я и в Париже-то не был.

— Но ведь ты хотел его убить? Хотел, не отпирайся.

— Нет, не хотел.

— Но когда мы сидели в пабе, вид у тебя был самый что ни на есть решительный.

— Ну да, я на него разозлился, — сказал Дункан. — Кстати, ты и сам был чертовски на него зол, так что не тебе меня винить.

Крис покачал головой:

— Дункан, ты зашёл слишком далеко. Йен, конечно, натворил дел, но то, что с ним сделал ты, ничем не лучше. Ты не должен был его убивать.

— Да не убивал я его! Богом клянусь. К тому же я всё это время просидел в Лондоне!

— Разумеется, ты провёл ночь у себя в постели и никто тебя не видел?

— Возможно. Но нет, погоди, дай подумать. Воскресенье у меня не задалось. Поэтому вечером я отправился в полном одиночестве в паб, чтобы пропустить пару пинт тёмного на сон грядущий. Но ты прав. Известие о Йене меня потрясло, и настроение было препаршивое. Но потом я поехал к Пиппе.

— Как? Среди ночи?

— Да ещё было не так поздно. Полдвенадцатого примерно. Я хотел с ней поговорить. Но она сказала, что я пьян, и не пустила меня к себе.

— И что же, она подтвердит эту твою историю?

— Надеюсь. Почему бы ей и не подтвердить?

Крис заколебался.

— Ты мог бы заставить её лгать, чтобы выгородить себя. Как ты заставил всех нас врать ради тебя десять лет назад.

Глаза Дункана блеснули гневом.

— Я никогда не требовал, чтобы вы из-за меня лгали. Вспомни, это была твоя идея. Жаль, что мы тогда не рассказали всей правды. Возможно, ничего этого сейчас бы и не было. — Дункан с рассеянным видом провёл рукой по волосам. — Господи! Получается, что, если к вам с Меган заявится полиция, вы скажете, что это я убил Йена?

— Я скажу правду. И ничего больше, — ответил Крис.

— Очень мило. А правда как раз и заключается в том, что Йена я не убивал. Да пошевели ты мозгами хоть чуточку. Если Йена убил не я, а другой человек, значит, вам с Меган угрожает опасность — так или нет?

Крис ещё раз глянул на Дункана и поднялся с места. Он высказал приятелю всё, что хотел, и больше им говорить вроде было не о чём. Неожиданно Дункан схватил его за руку.

— Вот, — сказал он, доставая из кармана свой мобильник. — Позвони Пиппе. Прямо сейчас.

Крис заколебался. Между тем Дункан не стал дожидаться его решения и принялся набирать номер своей жены.

Потом протянул телефон Крису. Тому ничего не оставалось, как приложить трубку к уху.

— Филиппа Геммел слушает.

— Привет, Пиппа, это Крис Шипеорский.

— Как говорится, здравствуй, Крис и прощай. Я сию минуту убегаю…

— Я ненадолго, — пробормотал Крис и оглянулся. Дункан всё это время пристально на него смотрел. — Ты в последнее время Дункана видела?

— А почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Ответь на мой вопрос, и я скажу почему.

Пиппа вздохнула:

— В пятницу вечером мы с ним ходили в ресторан.

— И с пятницы ты его не видела?

— Ну, видела. Припёрся ко мне пьяный посреди ночи. Сказал, что хочет со мной поговорить. А я ему сказала, чтобы он проваливал, — вот как было дело.

— И когда же он к тебе припёрся?

— В воскресенье.

— В воскресенье? Ты уверена?

— Слава Богу, я ещё в своём уме. Конечно, уверена. А что такое?

— Ночью в воскресенье в Париже был убит Йен Дарвент.

— Боже мой! — На мгновение в трубке установилось молчание. Потом Пиппа заговорила снова, но на этот раз резкость из её голоса исчезла, уступив место усталости и печали. — Дункан болтал что-то о Йене, но я его пьяный бред не разобрала.

— Дункан думал, что Ленку убил Йен, — сказал Крис.

— А ты, стало быть, решил, что Дункан в отместку прикончил Йена?

— Да, — бросил Крис, мельком взглянув на Дункана.

— Ты не больно-то веришь своим друзьям, не так ли? — сказала Пиппа, подпустив в голос иронии. — Впрочем, когда тебя окружают лживые банковские агенты, этому удивляться не приходится. Нет, Дункана в Париже в воскресенье не было, и я готова подтвердить это под присягой.

Крис промолчал.

— Почему ты молчишь? Ты что, и мне не веришь?

Крис вздохнул. Он знал, что Пиппа сказала правду — устроить Дункану алиби она не пыталась. Ему вдруг стало стыдно — за то, что он не хотел ей верить, ей и Дункану.

— Я верю тебе, Пиппа. Большое тебе спасибо и до свидания.

Крис отключил аппарат и передал его Дункану.

— Извини.

Дункан сунул мобильник в карман и неожиданно широко улыбнулся:

— Да ладно. В последнее время происходят странные вещи. Трудно понять, кто врёт, а кто говорит правду.

Крис присел на лавку и несколько раз с силой провёл ладонями по лицу.

— Ты сказал совершеннейшую правду. — С минуту подумав, он добавил: — А знаешь ли ты, что всё это значит?

— Что именно?

— Если не ты убил Йена, тогда это означает, что его убили потому, что он знал, кто утопил Алекса. По этой же причине убили и Ленку — она тоже это знала.

— Ты так думаешь?

— Я не вижу другой причины.

— Кто же в таком случае утопил Алекса? — осведомился Дункан.

— Возможен только один вариант, — сказал Крис. — В море прыгнули трое — ты, Йен и Эрик. Так кто же утопил Алекса, а?

— Это Эрик.

— Похоже, так оно и есть, — сказал Крис. Теперь, когда он пришёл к этому выводу, все вдруг отлично стало на свои места. — Эрик утопил Алекса. Ленка узнала об этом и пригрозила рассказать все в полиции. Тогда Эрик её убил. Об этом узнал Йен, и вот теперь мёртв и он.

— Господи! — воскликнул Дункан.

— Вот именно. Но это ещё не все. Эрик, конечно, не убивал Ленку и Йена собственными руками. Вполне возможно, он нанял для этого того самого типа, который напугал меня и Меган. Это был человек с усами и длинными волосами. — Крис никак не мог забыть, как он двигался: вкрадчиво, неслышно, ловко — словно хищное существо. Точно так же двигался и тот человек, который перерезал Ленке горло в Праге.

Наклеить усы и надеть парик не составляло труда. Неожиданно Крис понял, кто был этим человеком.

— Это Терри. Водитель и телохранитель Эрика, — сказал Крис. — Ну, что ты думаешь по поводу моей версии?

Дункан надул щёки, а потом с шумом выдохнул.

— В принципе все ложится в схему, — согласился он. — После скоропалительного решения, к которому мы пришли относительно Йена, мне не хотелось бы больше спешить, но, похоже, всё, что ты говоришь, не лишено смысла. Эрик — единственный человек, который мог всё это спланировать и осуществить. Уверен, что его телохранитель Терри странствует по свету с одной только целью — выполнять грязную работу за своего босса. Но я не уверен, что к такого рода работе способен кто-то из нас. Эрик — очень приятный внешне парень, но внутри он холодный и безжалостный. И всегда все просчитывает — все возможные варианты. Думаю, такая работа по силам только ему.

Некоторое время они в молчании разглядывали увитую плющом кирпичную стену парка.

— Разумеется, никаких доказательств у тебя нет, — сказал Дункан.

— Нет.

— А как насчёт той психологини, с которой ты встречался в Нью-Йорке?

— Она не захотела со мной разговаривать. Сказала, что результаты тестов по психике слушателей — дело конфиденциальное.

— Быть может, есть смысл расспросить её снова. Особенно теперь, когда у нас есть имя.

Крис с минуту думал над предложением Дункана.

— Не знаю, есть ли смысл обращаться к ней снова. Но с другой стороны, отчего не попробовать? Дай-ка мне свой телефон. Доктор Хорват? Это Крис Шипеорский.

— Да что вы говорите? — послышался в трубке голос доктора Хорват, основательно сдобренный иронией. Впрочем, в её голосе сквозило ещё и любопытство.

— Мы встречались с вами на прошлой неделе. Я спрашивал вас о результатах психологических тестов, которым в своё время подвергали слушателей курсов «Блумфилд Вайса».

— Как же. Я отлично это помню.

— Вы по-прежнему отказываетесь дать мне более детальную информацию о результатах этих тестов? Может быть, вы передумали?

— Не передумала. Мой ответ тот же, что и прежде, — нет. В своё время я докладывала руководству «Блумфилд Вайса» о результатах тестирования некоторых слушателей, которые по той или иной причине вызывали у меня озабоченность. Но я в соответствии с договором обязана хранить молчание по поводу доверенной мне информации и договора этого не нарушу.

— Я вас понимаю, — ровным голосом сказал Крис, стараясь не выказывать своей заинтересованности. — Дело, однако, в том, что два дня назад был убит Йен Дарвент. А это означает, что из тех, кто был тогда на яхте, нет в живых уже трёх человек. Их всех убили, и очень может быть, это сделал один и тот же человек. Кроме того, весьма вероятно, что он на этом не остановится и будет убивать снова.

— Думаю, вам нужно поставить в известность полицию, — сказала Марсия Хорват. — Если мне пришлют запрос из полиции, я поделюсь с полицейскими своими наблюдениями.

— Это не так просто и требует времени, — сказал Крис. — Между тем времени у нас нет. Прошу вас, сообщите мне о результатах своих наблюдений. Иначе может статься, что следующей жертвой неизвестного убийцы с яхты станет ваш собеседник, то есть я. Так что в данном случае перед вами не просто абстрактная этическая проблема. Думаю, что если в ближайшее время я умру, вы будете вспоминать этот разговор до конца своих дней.

На другом конце провода возникла пауза. Дункан сразу понял, что доктор Хорват колеблется, и поднял вверх два больших пальца обеих рук — на удачу.

— Доктор Хорват? — сделал попытку нарушить затянувшееся молчание Крис.

На удивление, доктор Хорват откликнулась сразу:

— Один из тестов, которые я использовала, мы применяем для выявления, скажем так, некоторых специфических особенностей в характере служащих банка. Во время тестов двое тестируемых продемонстрировали результаты, которые сильно отличались от нормы. Другими словами, у них были обнаружены признаки патологии. Я продолжила тестирование этих двух субъектов, и, надо сказать, мои опасения подтвердились. Я настоятельно рекомендовала мистеру Калхауну отчислить этих студентов, но он не обратил внимания на мои рекомендации и взял на работу обоих. Одним из этих двоих оказался Стивен Матцли, который, как вы знаете, после ухода из «Блумфилд Вайса» совершил изнасилование.

В трубке снова установилось молчание.

«Ну же, говори, — молил про себя женщину Крис. — Назови второе имя. Одно только короткое слово — и я, клянусь, навсегда от тебя отстану».

— Второго приняли на работу позже. Мистер Калхаун как-то раз позвонил мне и с торжеством в голосе сообщил, что именно этот человек занял первое место по программе стажировки, которую проводил банк. Думаю, с его стороны это была маленькая месть. Он словно хотел дать мне понять, что самый талантливый стажёр на курсах был как раз из числа тех, кого я предназначала к отчислению в силу психологических особенностей.

— Большое вам спасибо, доктор Хорват.

— Не стоит благодарности. Надеюсь вы будете держать меня в курсе событий?

— Обязательно, — сказал Крис.

Отключив телефон, он протянул аппарат Дункану.

— Ну? — коротко осведомился шотландец.

— Это Эрик. Эрик занял первое место среди стажёров на курсах. Он был самым настоящим психом, которому удавалось скрывать отклонения от нормы за внешним лоском и хорошими манерами. Но доктора Хорват ему провести не удалось. Она сказала, что в его характере ярко выражены черты психопата.

— Ну вот, теперь мы получили подтверждение, — сказал Дункан. — Только что мы будем со всем этим делать?

— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотал Крис. — Прежде всего встаёт вопрос, в полицию какой страны обращаться. Речь-то идёт о трёх людях, убитых в разных странах, причём в Британии убийств не было. Кроме того, доказательств, чтобы добиться немедленного ареста Эрика, у нас нет. Полиции придётся начать длительное и сложное международное расследование. Эрик наймёт лучших адвокатов, которые будут защищать его интересы, а сам займётся охотой за нами. Начиная с этой минуты я, Меган и ты будем находиться в постоянной опасности. Возможно, полиции так никогда и не удастся собрать против Эрика достаточно улик и упечь его за решётку, но даже если им это и удастся, очень может быть, что мы все трое к тому времени будем уже хладными трупами.

— Я тебя понимаю, — сказал Дункан. — Но не можем же мы просто сидеть и ждать, когда он до нас доберётся. Да и не в нас одних дело. Вспомни Ленку, Йена и Алекса. Мы просто обязаны отомстить ему за их смерть.

— Но я не знаю, как это сделать, — сказал Крис.

— Зато я знаю, — мрачно произнёс Дункан.

— Нет, Дункан, только не это, — сказал Крис, понимая, на что намекает Дункан. — С моей стороны глупо было, конечно, думать, будто ты убил Йена, но я до сих пор считаю, что убийство само по себе глупость. Прежде всего нас поймают — потому что убийцы из нас никакие. Ну и потом: убивать людей нельзя, даже таких, как Эрик.

— Меня поражает твоя щепетильность в вопросах морали, Крис. Но если мы его не остановим — хоть как-нибудь, — он убьёт нас. Этого, надеюсь, тебе доказывать не надо?

Крис знал, что Дункан говорит правду.

— О'кей, о'кей. Может, нам и в самом деле стоит обратиться в полицию? Это, конечно, риск, но, как ты говоришь, нельзя же сидеть на заднице и ждать, пока он перещёлкает всех нас поодиночке. Но прежде чем обратиться в полицию, я хочу поговорить с Меган. Мы с ней договорились встретиться сегодня вечером.

— К чему эти разговоры? Не понимаю.

— Хотя бы к тому, что, если Эрик узнает о наших действиях, она будет находиться в не меньшей опасности, чем мы.

— Ладно, — сказал Дункан. — Сделаем по-твоему. А после того, как ты расскажешь ей обо всём, мы пойдём в полицию. Но очень тебя прошу, начиная с сегодняшнего дня соблюдай предельную осторожность.

* * *

Маркус легко взял крутой спуск, который вёл от вершины холма к лежавшему у его подножия замёрзшему озеру. Лыжи, тщательно смазанные с вечера, несли его, как на крыльях. Небо было голубое и ясное, а вокруг царила такая тишина, что можно было подумать, будто в мире вообще не существует звуков. В отдалении виднелось несколько занесённых снегом хижин. Маркус оттолкнулся палками, скатился на лёд озера и помчался как ветер, пересекая его наискосок. Открывавшийся вокруг бескрайний простор стимулировал мозговую деятельность Маркуса — здесь ему легче думалось, а подумать было о чём.

В последнее время его раздражали все, даже Энджи, которая, конечно же, хотела ему добра, но постоянно лезла с советами, а Маркус знал, что этот вопрос он должен урегулировать сам.

Десять лет после смерти брата и матери он копил у себя в душе чувство вины и утраты, которое никак не находило выхода. Когда Маркус впервые стал задаваться вопросом, что же случилось с Алексом на самом деле, то, сам того не подозревая, начал двигаться по бесконечному лабиринту. С годами желание выяснить истинную подоплёку гибели Алекса превратилось у Маркуса в навязчивую идею, стало смыслом его жизни.

Ответить себе на вопрос, что значит выяснить истинную причину гибели брата, Маркус, наверное, так до конца бы и не смог. Найти его убийцу, конечно, — это прежде всего. Добиться, чтобы негодяй получил по заслугам, — это второе. Маркус не знал, правда, в какую форму следует облечь свою справедливую месть. Вернее, он догадывался, как надо поступить с убийцей, хотел этого, но готов к этому не был до сих пор.

После разговора с Эриком вся накопившаяся в душе у Маркуса злость всколыхнулась снова. В конце концов, какое право имел этот банкир говорить о том, что это он после смерти Алекса оказывал помощь его матери? Маркусу и без замечаний Эрика было тяжело нести бремя вины перед семейством, а тут ещё этот холёный, красивый парень начал поучать его, что и как он должен был делать. Тем не менее Маркус с самого начала поверил, что Эрик действительно был другом Алексу. Более того, он понимал, что отчасти упрёки Эрика справедливы: как ни крути, он действительно бросил мать и брата в самый тяжёлый момент и даже не приехал на их похороны.

Маркус, отталкиваясь палками от покрытой снегом заледеневшей поверхности, мчался по озеру, развив весьма приличную скорость. Он вообще был хорошим лыжником. В иные дни он без особого труда пробегал на лыжах и десять миль, и больше.

Алекс не любил кататься на лыжах. Но во всём остальном он был талантливее и даровитее Маркуса. Как художник, он был выше его на голову, куда быстрее соображал, легче заводил друзей — короче, младший брат обходил старшего по всем статьям, за исключением физической подготовки. Но Маркус никогда не завидовал талантам и популярности своего брата. Наоборот, он им гордился. Алекс же своих достоинств не выпячивал и, как казалось, всерьёз их не принимал. Все хорошее, что говорил Эрик об Алексе, было правдой.

Да, Алекс заслуживал такого друга, как Эрик. Даже, возможно, такого брата, но у него — увы — другого брата, кроме Маркуса, не было.

Но правду ли говорил Эрик, когда утверждал, что Алекса убил Дункан? Все банкиры — прожжённые лгуны, да и доказательств он никаких не представил.

Маркус в который уже раз припомнил беседу с Эриком от начала и до конца, стараясь быть максимально объективным. Чем чаще он мысленно возвращался к разговору с Эриком, тем основательнее убеждался, что в его словах было много правды.

В конце концов, кто такой этот британец с польской фамилией? Этот Крис Как-его-там? Маркус сразу понял, что Эрик и Крис сильно отличаются друг от друга. Если у Криса и была какая-то информация, он постарался её придержать, зато всячески пытался выведать, что знает по этому делу Маркус. Эрик приехал к Маркусу, предварительно предупредив его о своём приезде, спокойно подсел к нему за столик, рассказал всё, что знал, и уехал. Зачем приезжал Крис, Маркус точно сказать бы не смог. Убийство Йена Дарвента нисколько не изменило намерений Маркуса. Ему было всё равно, кто убил Йена. Его интересовало только одно: кто убил его брата. И теперь он знал, кто это сделал.

Это был Дункан.

Маркус начал подниматься на крутой берег, чтобы, преодолев его, сделать финальный бросок к дому.

Про себя он уже решил твёрдо: надо ехать в Лондон и разыскать этого шотландца. Наступило время расплаты.

* * *

Эрик откинулся на заднее сиденье взятого им напрокат «ягуара». Признаться, он чертовски устал. Он привык путешествовать, но не в таких условиях и не в этих краях. Тем не менее съездить в Ванкувер было необходимо. Как он уже говорил Терри в Париже, число трупов не могло увеличиваться бесконечно. Покончив с Йеном, они исчерпали лимит. Теперь им нужен новый человек, способный выполнить за них кое-какую работу.

Пока Терри вёл машину, пробираясь сквозь автомобильные заторы на пути к аэропорту, Эрик услышал писк зуммера, вынул мобильник из кармана и приложил его к уху.

Его ожидало не менее дюжины разных сообщений. Он не стал никому перезванивать, даже Кэсси. Но одно сообщение требовало немедленного ответа. Эрик торопливо нажал кнопку соединения. После недолгой беседы он расплылся в довольной улыбке.

— Хорошие новости, сэр? — спросил Терри, поворачивая рулевое колесо.

— В общем, да, — ответил Эрик. — Кстати, ты в Париже отлично провернул работёнку. Завтра же я переведу тебе на счёт гонорар.

— Это не столь уж важно, сэр. Я бы с удовольствием выполнил подобную работу снова. Только мигните.

— Пока особой нужды в этом нет, — сказал Эрик, плотнее запахиваясь в пальто. — Похоже, все волшебным образом устраивается само собой.

 

6

Поднимаясь по лестнице, которая вела к двери Меган, Крис испытывал радость и сильнейшее волнение. Ему не терпелось увидеть Меган и рассказать ей новости. Нервничал же он по той причине, что в прошлый раз она была с ним холодна, да и сегодня приглашала его к себе в гости не слишком настойчиво.

С часто забившимся сердцем он постучал в дверь.

Дверь распахнулась в ту же секунду.

— Привет, — сказала Меган улыбаясь.

— Привет.

— Заходи. — Меган притянула Криса к себе и поцеловала. И сразу же терзавшие его неуверенность и нервозность отступили, и он со страстью приник губами к её рту. Она стала расстёгивать на нём рубашку.

— Что за спешка? — спросил Крис.

— У тебя что, есть возражения?

— Никаких, — улыбнулся Крис.

— Тогда пойдём со мной, — сказала Меган и, взяв его за руку, повела к себе в спальню.

Прошло полчаса. Они лежали обнажённые в темноте спальни, сжимая друг друга в объятиях. Крис приподнялся на локте и смотрел, как лившийся из окна мягкий свет — отблеск электрического освещения с улицы — окрашивал в золотой тон кожу Меган.

— Мне было хорошо, — сказал он, проводя пальцем по её бедру.

— Ты заслужил немного радости, после того, как я по-свински обошлась с тобой в прошлое воскресенье.

— Ты не виновата, — сказал Крис. — Просто тогда ты ещё не успела отойти от потрясения.

— Нет, виновата, — возразила Меган. — А потому прошу меня простить. — С этими словами она нежно поцеловала его в губы.

— Сегодня я кое-что выяснил, — сказал Крис.

— Правда? — Она села на постели. — И что же именно?

Крис рассказал ей о встрече с Дунканом, о том, что Пиппа подтвердила его алиби, и о телефонном разговоре с доктором Хорват, которая косвенно признала, что тест выявил серьёзные отклонения в психике Эрика. Меган слушала его молча и очень внимательно. Когда он закончил свой рассказ, она продолжала хранить молчание.

— Ну? Что ты обо всём этом думаешь? — спросил Крис.

— Я не уверена в правильности твоих выводов.

— Насчёт Эрика?

— Да, насчёт Эрика. Я не думаю, что он хоть как-то связан с этим делом.

Слова Меган сразили Криса. Он считал свою версию абсолютно верной и логичной. Он в недоумении смотрел на Меган, не зная даже, что ей сказать. Он очень надеялся на её совет и здравый смысл. Имея такого врага, как Эрик, они должны были сплотиться и выступить единым фронтом.

— Но ведь это он. Как ты не понимаешь? Он утопил Алекса, а потом убил Ленку, чтобы заткнуть ей рот. По этой же причине он убил и Йена. Разве это не очевидно?

— Для меня — нет, — сказала Меган.

— Это почему же?

— Насколько я понимаю, доказательств у тебя нет, — произнесла Меган. — Боюсь, в своём стремлении обелить Дункана ты стал близорук и уже не можешь реально оценивать происходящее.

— А как же психологические тесты, выявившие патологию?

Меган рассмеялась:

— Подумай только, о чём ты говоришь! Разве можно обвинить человека в убийстве на основании дюжины вопросов, заданных десять лет назад?

— Доктор Хорват нисколько не сомневалась в патологических отклонениях у Эрика.

— Разумеется, это её хлеб. Психиатры и психологи никогда не сомневаются в своих диагнозах.

— Да, но мы знаем, что Дункана в ту ночь в Париже не было.

— Со слов его жены, которая является заинтересованной стороной. Кстати, Эрика тогда тоже не было в Париже.

— Откуда тебе это известно? — озадаченно спросил Крис. — И где же в таком случае он был?

— В тот день он был в Англии, — тихо сказала Меган. — Он приехал в Кембридж, чтобы повидаться со мной.

— Что такое?

— Повторяю, он приехал в Кембридж, чтобы повидаться со мной. Мы с ним ходили в кондитерскую и разговаривали.

— Почему ты не сказала мне об этом раньше? — спросил Крис.

Меган пожала плечами:

— Я не обязана все тебе рассказывать.

— Меган!

— Послушай, Крис, ты отлично знаешь, что в прошлом Эрик был моим парнем, поэтому мне трудно говорить о нём с тобой. Это была совершенно невинная встреча, тем не менее его появление здесь доказывает, что Йена убил не он.

— Это не имеет значения. Мы оба знаем, что грязную работу за него делает совсем другой человек.

— А ты не подумал о том, что убийство мог совершить Дункан?

Крис в растерянности провёл по волосам рукой.

— Но мы исходили из предположения, что Дункан может убить Йена в порыве гнева. Если же убийство заказал Эрик, то это холодное, тщательно спланированное преступление.

— А может, это Дункан все спланировал? — сказала Меган. — Я лично никогда ему не доверяла. А вот Эрику я верю.

Всего десять минут назад их отношения казались простыми и ясными. Теперь же атмосфера кардинально переменилась. Меган защищала Эрика, и это до крайности раздражало и злило Криса. Кроме того, ему не давало покоя то обстоятельство, что Эрик в воскресенье был здесь, в Кембридже. Вполне возможно, холодность Меган объяснялась именно визитом Эрика, а вовсе не испугом, который она пережила.

Меган словно прочитала его мысли.

— Между нами с Эриком уже много лет ничего нет. — Она коснулась руки Криса. — Ты должен мне верить!

— Должен? — удивлённо выгнул бровь Крис.

— Да, должен. Я, во всяком случае, очень этого хочу.

Крис хотел было возразить Меган, выложить ей свои соображения относительно Эрика и посмотреть, как она будет реагировать на его слова, но вовремя прикусил язык. Видно было, что Меган не хотела с ним ссориться и всячески старалась загладить невольную резкость своих слов.

— Ладно, я готов тебе поверить, — сказал он, призвав на помощь всю свою выдержку. — Но позволь мне задать тебе несколько вопросов об Эрике.

— Спрашивай.

— Мы знаем, что десять лет назад в Нью-Йорке Алекс и Йен принимали наркотики. Скажи мне, Эрик тоже их принимал?

Меган смутилась.

— Да, он принимал кокаин. Совсем немного. Но когда Алекса на этом поймали, сразу же перестал.

Крис с удивлением на неё посмотрел.

— Почему же ты мне об этом раньше не сказала?

— Мне казалось, это не столь уж важно. Тогда многие принимали наркотики.

— И ты тоже?

— Нет, — сказала Меган. — Правда, когда я училась в колледже, я пробовала кокаин, но дальше этого дело не пошло.

— Но Эрик всё-таки его нюхал?

— Да, и я очень за него беспокоилась. Он нюхал кокаин, когда учился в колледже, и позже — в Нью-Йорке, но, как я уже сказала, после того, как поймали Алекса, он завязал. Это могло сказаться на его политической карьере, о которой он мечтал.

— Такое вполне могло случиться, — сказал Крис. — А у кого были наркотики?

— О чём это ты?

— Ты прекрасно знаешь о чём. Предположим, Эрик или Алекс покупали у наркодилера кокаин. Так кто же из них его покупал?

— Я не знаю, — сказала Меган. — Я об этом его не спрашивала. Я вообще ничего знать об этом не желала.

— Хорошо, положим, ты не знаешь, кто покупал наркотики. Но, быть может, ты знаешь, у кого они хранились?

— У Эрика, — едва слышно сказала Меган.

— Значит, когда Алексу нужен был кокаин, он ходил за ним к Эрику?

— Думаю, да.

— Стало быть, Алекс мог сказать в «Блумфилд Вайсе», что Эрик был его поставщиком?

— Нет! — запротестовала Меган, в первый раз за всё время повышая голос. — Они были друзьями! Или ты пытаешься мне доказать, что Эрик был злодеем наркодилером, а Алекс — его невинной жертвой?

— Нет. Я хочу тебе сказать, что Алекс, в общем, был готов сообщить Джорджу Калхауну, у кого хранился кокаин, и Эрик об этом знал. Поэтому, когда у Эрика появился шанс расправиться с Алексом так, чтобы его не могли в этом уличить, он им воспользовался.

Меган фыркнула.

— Меган, — негромко произнёс Крис. — Мы с Дунканом хотим обратиться в полицию.

— И рассказать об Эрике?

Крис утвердительно кивнул.

— Даже не спросив моего мнения?

— Именно это я и хотел обсудить с тобой сегодня вечером.

— Правда? Что ж, я думаю, ты совершаешь большую ошибку. Ты просто ревнуешь меня к Эрику, а ещё хочешь защитить своего тупого приятеля от последствий его же собственной глупости. Я с вами в полицию не пойду.

Пока она говорила, Крис всячески старался сдерживаться, чтобы избежать конфликта, но под конец потерял терпение.

— Возможно, я ревную. Но для этого у меня есть веские основания, — сказал он, — До сегодняшнего дня ты почти ничего не рассказывала мне об Эрике. Я, к примеру, впервые слышу от тебя о том, что он употреблял наркотики. Кроме того, я лишь между прочим узнал, что в воскресенье он приезжал к тебе в Кембридж. Очень может быть, что существуют и другие секреты, связанные с Эриком, в которые ты не собираешься меня посвящать. В действительности, ты сама не в состоянии трезво оценивать происходящее, потому что ослеплена этим человеком! Он убийца, Меган. Он очень опасен. Постарайся это осознать. Вполне вероятно, он попытается убить тебя или меня, а, скорее всего, нас обоих. Чтобы остановить его, нам необходимо обратиться в полицию. Причём как можно быстрее…

Меган пристально смотрела на Криса. Её взгляд стал таким холодным и отстранённым, что Крис невольно поёжился.

— Мне кажется, тебе лучше уйти, — сказала она, стиснув зубы.

— Но, Меган…

— Одевайся и уходи! Немедленно!

И Крис ушёл.

* * *

Меган из окна наблюдала, как Крис, опустив голову и ссутулив плечи, шёл по двору. На мгновение у неё появилось желание распахнуть окно и позвать Криса назад. Но она подавила в себе этот порыв. Тогда ей пришлось бы признать, что теория Криса относительно Эрика верна, а согласиться с этим она не могла.

Она искренне пыталась забыть об Эрике и дорожила Крисом не только потому, что он ей нравился. Вступив с ним в связь, она пыталась доказать себе, что больше не любит Эрика.

Но у неё ничего не получилось. Крис был прав, когда ревновал её к Эрику. Сражение между разумом и сердцем выиграло сердце. Меган, считавшая себя женщиной разумной и в достаточной степени рациональной и гордившаяся этим, неожиданно поняла, что хочет снова быть с Эриком. При этом рассудок подсказывал ей, что ничего хорошего из их нового сближения не получится.

Возможность возобновления отношений с бывшим любовником не только вдохновляла, но и пугала её. В глубине души она знала, что в конце концов Эрик снова оставит её, отбросив, как ненужную вещь. Тем не менее перспектива новой встречи буквально завораживала её. Вспоминая их воскресную прогулку по Кембриджу и разговор в маленькой кондитерской, она не могла отделаться от мысли, что Эрик по-прежнему к ней неравнодушен. Значит, у них есть ещё шанс быть вместе.

Крис почувствовал перемену в её отношении к нему, и именно это более всего разозлило Меган. Впрочем, она злилась и на себя тоже, поскольку, разговаривая с Крисом, пыталась отрицать очевидное. Она вообще была к Крису несправедлива. А ведь он ей нравился, очень нравился, и она ни в коем случае не хотела причинить ему боль. Но контролировать свои чувства она более не могла. Меган, вопреки присущему ей рационализму, вдруг уверовала в судьбу. Она чувствовала, что отныне всеми её поступками руководит судьба и она не в силах противостоять ей.

Помимо всего прочего, Меган не сомневалась, что Крис, подозревая Эрика в злодействах, совершает большую ошибку. Уж она-то знала Эрика лучше всех и была уверена, что на убийство он не способен. Зато Дункан и Йен, по её мнению, вполне могли совершить убийство. Всё дело в ревности Криса, которая мешает ему видеть все так же ясно, как это видит она.

Отвернувшись от окна, Меган села за стол и стала выписывать цитаты из древних манускриптов, но скоро оставила работу, так и не сумев сосредоточиться. Тогда она легла на диван и открыла томик поэзии Эмилии Дикинсон, подаренный ей Эриком, когда они учились в колледже. Хорошо знакомые строки давали успокоение её мятущейся душе, так нуждавшейся в покое.

Зазвонил телефон. Меган подняла трубку.

— Алло?

— Меган?

Она сразу же узнала голос и вздрогнула всем телом, словно её ударило током.

— Эрик?

— Как поживаешь?

— Так себе.

— Ты уже слышала о Йене?

— Да, слышала, но никак не могу в это поверить. Ещё один из нашей маленькой компании.

— Это точно. Я потому и позвонил, что беспокоюсь о тебе.

— Правда?

— Ну разумеется. Я представления не имею, почему убили Йена, но мне хотелось убедиться, что у тебя все нормально.

— У меня действительно всё в порядке. Психи с ножами больше не вламывались.

— Вот и хорошо. Думаю, этот тип с ножом пытался предупредить тебя, чтобы ты не рыпалась и сидела тихо. Поэтому не делай ничего, что может его спровоцировать на дальнейшие действия.

— Не беспокойся. Я ничего делать не стану. У меня только одно желание — поскорее забыть обо всём этом ужасе.

— Это легче сказать, чем сделать. Ну а как там Крис?

Меган не хотела рассказывать о подозрениях, которые имелись у Криса насчёт Эрика. По крайней мере, по телефону. Поэтому она просто сказала:

— Мне кажется, он хочет пойти в полицию и рассказать там всё, что знает об этом деле.

— Но это же опасно! — воскликнул Эрик. — Он, конечно, вправе делать то, что считает нужным, но ему не следует забывать о грозящей тебе опасности.

— По-моему, он уже принял решение, — вздохнула Меган. — Мы из-за этого даже поссорились. — Меган секунду помолчала. — Откуда ты мне звонишь на этот раз?

— Из Лондона. Сегодня у меня был очень тяжёлый день. Сплошные переговоры.

У Меган часто-часто забилось сердце.

— Жаль, что ты всё время занят… Я вдруг подумала… мы могли бы встретиться снова.

— Почему бы и нет? — обрадовался Эрик. — Мне нравится твоя идея. Подожди секунду, я загляну в ежедневник. — Меган замерла в ожидании у телефона. Ей так хотелось увидеть Эрика, что у неё перехватило горло. — Ну вот, все отлично устраивается. Если хочешь, я могу приехать к тебе в Кембридж завтра вечером.

— Договорились. — Меган боялась приглашать Эрика к себе домой, поэтому решила выбрать для свидания более нейтральное место. — Давай встретимся в пабе.

— В пабе так в пабе. Только в каком?

— Есть тут один, очень уютный. Называется «Форт Святого Георга». Находится на берегу реки. Я бы рассказала тебе, как его найти, но, боюсь, будет трудно объяснить.

— Не волнуйся, как-нибудь разыщу. Встретимся там в семь вечера. Хорошо?

— Просто прекрасно, — сказала Меган и с улыбкой положила трубку на рычаг.

* * *

Скромное весеннее солнце освещало усталые черты Маркуса Леброна, сидевшего на скамейке в Сент-Джеймсском парке. Скамейка находилась рядом с озером, и Маркус был уверен, что это та самая, которую описал ему Эрик. Маркус взглянул на часы. Пять минут двенадцатого. Эрик сказал: в одиннадцать.

Маркус, не знал, что должно произойти в это время. То ли к нему подойдёт Эрик, то ли кто-то ещё. Поначалу Маркус не хотел идти на встречу, но потом подумал и согласился. Терять ему было нечего, и не стоило отказываться от помощи, от кого бы она ни исходила. Он до сих пор ещё не решил, что сделает, когда найдёт Дункана, но найти его он обязан.

Во время перелёта ему так и не удалось заснуть. В сущности, он не спал уже двое суток, со дня встречи с Эриком в Вермонте. Маркус устал, глаза у него слипались, и, убаюканный шуршанием автомобильных шин по асфальту, он несколько раз ронял голову на грудь и задрёмывал. Впрочем, сон длился какие-то секунды, после чего он вздрагивал и снова вскидывал голову.

Неожиданно Маркус почувствовал, как к нему на колени опустился какой-то предмет. Он открыл глаза и увидел чёрную дешёвую спортивную сумку из синтетической материи. Маркус огляделся. Справа от него молодой человек и девушка, взявшись за руки, направлялись к Букингемскому дворцу. Слева он увидел темноволосого мужчину в кожаной куртке с поднятым воротником, который быстрым шагом от него удалялся. Маркус крикнул, стараясь привлечь его внимание, но человек лишь ускорил шаг. Маркус пожал плечами. Это был не Эрик, а его слуга или посланец Маркуса не интересовали.

Он расстегнул сумку. Внутри лежали листок бумаги и синий пластиковый пакет. На бумажном листке были аккуратно напечатаны адрес лондонского филиала банка «Хонсю» и домашний адрес Дункана Геммела.

Маркус вынул из сумки пластиковый пакет. В нём находился небольшой, но довольно тяжёлый предмет. Хотя Маркус догадывался, что находится в пакете, он на всякий случай осторожно в него заглянул. Как он и предполагал, в пакете лежал пистолет.

Стук сердца отдавался у Маркуса в ушах и, казалось, заглушал все другие звуки. Быстро сунув пластиковый пакет в сумку, он застегнул молнию. Потом, устремив взгляд прямо перед собой, попытался ответить на вопрос, как быть дальше.

Выбора у него нет. Он принял решение в тот день, когда катался на лыжах по замёрзшему озеру. Подхватив спортивную сумку, он поднялся с места и быстрым шагом двинулся в сторону Трафальгарской площади.

 

7

— Эй, Крис! Ты только посмотри — глазам своим не верю.

Крис, вздрогнув от вопля, который издал Олли, устремил взгляд на монитор. В разделе новостей значилось: «Радофон» выкупает за полтора миллиарда еврокомпанию «Эврика телеком».

Крис набрал номер «Блумфилд Вайса» и попросил к телефону Мэнди Симпсон.

— Ты слышала последнюю новость об «Эврике телеком»?

— Естественно.

— Как эта акция скажется на стоимости ценных бумаг «Эврики»?

— Это хорошая новость. И для тебя, и для «Блумфилд Вайса». Стоимость бумаг мгновенно взлетела.

Крис довольно ухмыльнулся.

— И сколько же теперь будут давать за штуку?

— Наш агент по продажам говорит: один и семь — но я думаю, он сильно занижает цену. Скоро бумаги «Эврики» будут стоить значительно больше.

— Отлично, — сказал Крис. — Спасибо за добрые известия, Мэнди.

— Похоже, Йен продал тебе не такую уж пустышку, — как бы между прочим заметила Мэнди на прощание.

Крис повесил трубку и задумался над её словами. Как ни крути, Мэнди права. Судя по всему, Йен, пользуясь служебными источниками «Блумфилд Вайса», с самого начала знал, что бумаги «Эврики» полезут вверх, и сказал об этом Ленке, хотя, скорее всего, не имел на это права. Ленка накупила бумаг на кругленькую сумму и даже влезла ради этого в долги. Её надежды оправдались; жаль только, что ни Ленка, ни Йен уже не могут порадоваться взлёту «Эврики телеком».

Йен вёл себя с Крисом сдержанно, и неудивительно. У него не было никаких причин откровенничать с ним относительно стоимости бумаг «Эврики телеком». Довольно и того, что он открыл служебную тайну Ленке. Йену следовало проявлять осторожность — они с Крисом никогда не были особенно близкими друзьями. Чем меньше людей знало о перспективах «Эврики», тем безопаснее он себя чувствовал.

Возможно, Ленка значила для Йена куда больше, чем показалось Крису. По крайней мере, теперь у него были основания так считать. Впрочем, сейчас рассуждать об этом не было времени. Все своё внимание Крис сосредоточил на мониторе компьютера. В соответствии с новыми данными пакет бумаг фирмы «Амалгамейтед ветеранз», который Крис благодаря посредничеству Дункана продал Халиду, стоил теперь на целых пятнадцать процентов больше, чем в день продажи. Руди Мосс, таким образом, понёс значительные убытки, зато фонд «Карпаты» основательно приподнялся. Крис подумал, что в ближайшем будущем фонду уже ничто не угрожает.

Крис набрал номер Дункана.

— Об «Эврике телеком» слышал?

— Да, — ответил Дункан. — Если мне не изменяет память, у тебя есть их бумаги?

— В огромном количестве.

— Халид будет прыгать от счастья.

— Можно сказать, ему повезло.

— Не только, — произнёс Дункан. — Он вовремя подключился к торгам на рынке, а главное — нашёл отличного менеджера. Так что в общем успехе есть и его заслуга.

— Зато Руди Мосс основательно погорел, чему я чрезвычайно рад.

Дункан расхохотался.

— Я тебе очень благодарен за Халида, Дункан. Честно.

— Не стоит благодарности. Главное, Халид будет доволен, а это добавит авторитета и моим рекомендациям. — Дункан хохотнул, но потом его голос стал серьёзным. — Ты с Меган разговаривал?

— Да.

— И что она тебе сказала?

— Сказала, что мы неправильно понимаем ситуацию. По её мнению, Эрик ни в чём не виноват.

— Но это же чистой воды сумасшествие. Она отказывается верить очевидному. Помнится, десять лет назад она с ним встречалась. Может быть, она и сейчас к нему неравнодушна?

— Думаю, так оно и есть, — с трудом выдавил из себя Крис.

Дункан сразу же уловил настроение друга.

— Похоже, тебя это огорчает? Ничего не поделаешь, старина, надо держаться. Но меня вот что интересует: если она считает, что Эрик невиновен, то кто, по её мнению, совершил все эти убийства — я, что ли?

Крис промолчал.

— Можешь ничего не говорить. Конечно, я, кто ж ещё? — сказал Дункан. — Послушай, я понимаю, почему ты хотел с ней поговорить, но теперь, когда разговор состоялся, мы её предупредили, а она так и не поняла — или не захотела понять, что всему виной Эрик, — нам пора действовать, верно?

Крис вздохнул:

— Ты прав. Но я уже говорил тебе: мы находимся в сложном положении. Прежде всего нужно определить, куда нам обращаться. В полицию Лонг-Айленда, Праги или в полицию Парижа? В Праге я знаю только одного полицейского. Его зовут Карасик. Но ему, чтобы разобраться с этим делом, придётся проделать огромный объём работы, а на это уйдут недели, если не месяцы.

— Господи, но не можем же мы сидеть сложа руки?

— Разумеется, — сказал Крис. — Может быть, нам лучше обратиться к адвокату?

— К адвокату?

— Ну да. Если мы найдём хорошего адвоката, он обеспечит нам защиту на тот случай, если американцы попробуют нас привлечь за сокрытие фактов десятилетней давности. Кроме того, он посоветует нам, куда и к кому обратиться, поскольку расследование предстоит международное. Мне кажется, так будет лучше.

— Ладно, — сказал Дункан. — Ищи адвоката, а когда найдёшь, сообщи мне, что он нам посоветует.

— Договорились.

Прежде чем повесить трубку, Крис некоторое время с отстранённым видом смотрел на неё. Дункан прав — времени терять нельзя. Пока Эрик разгуливает на свободе, все они рискуют головой.

Крис позвонил юристу фонда. Она порекомендовала ему знающего человека, который, в свою очередь, порекомендовал другого адвоката, ещё более сведущего в области уголовного права. Прошёл час, и Крис, наконец, договорился о консультации с неким мистером Джеффри Моррис-Джонсом на девять часов утра следующего дня.

* * *

Дункан никак не мог сосредоточиться на работе. В двенадцать ноль пять он сорвал со стула пиджак и выскочил из офиса. Забежав в паб на углу улицы, он залпом осушил пинту тёмного пива. Оказалось, что в данной ситуации пиво — самый подходящий напиток.

Дункан приободрился. Теперь он чувствовал в себе достаточно сил и энергии, чтобы противостоять обстоятельствам. Он знал: Эрика надо остановить. Если это возможно сделать в рамках закона, тем лучше, но Дункан вовсе не был уверен, что план Криса сработает. Полицейское расследование в любом случае надолго затянется. Тем временем Эрик наймёт лучших адвокатов и постарается замять дело. Пройдут месяцы, если не годы, прежде чем его посадят в тюрьму, если это вообще удастся сделать. И всё это время они с Крисом будут ходить по лезвию бритвы.

Потом Дункан подумал о Ленке. Её смерть должна быть отмщена.

Дункан выпил залпом вторую пинту, вышел из паба и прошёл пятьдесят ярдов вниз по улице до магазина хозяйственных товаров. Там он купил большой и острый разделочный нож. Если план Криса не сработает, он сможет и за себя постоять, и отомстить Эрику за Ленку.

* * *

После разговора с Дунканом Крису было не так-то просто снова включиться в работу. События на рынке между тем развивались. Бумаги «Эврики телеком» стоили уже один и девять за штуку, и Олли разгуливал по офису с видом именинника. Некоторое время они с Крисом посвятили обсуждению того, в какие бумаги следует вложить полученную прибыль. Крис изо всех сил старался соответствовать моменту и выглядеть таким же довольным и счастливым, как Олли, но у него это плохо получалось.

Крису не давала покоя мысль, что завтра ему предстоит встреча с адвокатом. Он не сомневался, что Меган совершает страшную ошибку, отказываясь верить в виновность Эрика. Ведь если её бывшему возлюбленному станет известно, что Крис собирается обратиться в полицию, он устранит её столь же хладнокровно, как и всех остальных свидетелей.

Быть может, для Меган безопаснее вернуться в Америку? — спрашивал себя Крис и сам себе отвечал, что Эрику, который с такой лёгкостью оставлял за собой шлейф мёртвых тел по всему миру, не составит труда достать её и в Штатах. Крис очень надеялся на то, что адвокат сможет дать ему дельный совет насчёт того, как лучше при сложившихся обстоятельствах обеспечить её безопасность — да и его собственную тоже.

Он чувствовал, что ему необходимо снова поговорить с Меган и попытаться переубедить её. Не меньше минуты он гипнотизировал взглядом телефон, не прикасаясь к нему, потом не выдержал, снял трубку и набрал её номер.

Когда она узнала, кто с ней говорит, на него повеяло арктическим холодом, но Крис был рад уже одному тому, что она вообще не повесила трубку. В нескольких словах он сообщил ей о предстоящей завтра встрече с адвокатом.

Меган отнеслась к этому известию без малейшего энтузиазма:

— Не понимаю, зачем ты мне всё это рассказываешь. На мой взгляд, эта встреча — бессмысленная потеря времени. Эрик ни в чём не виноват.

— Я знаю твою точку зрения и уважаю её. Но я хочу, чтобы ты была в курсе наших действий. Кроме того, я хочу обеспечить твою безопасность — на тот случай, если ты вдруг ошибаешься.

— Если бы ты действительно хотел обеспечить мою безопасность, то не обращался бы ни к адвокату, ни в полицию, — холодно заметила Меган.

— По-моему, более рискованно сидеть сложа руки.

— О'кей! Но если я всё-таки права? Если нам надо бояться не Эрика, а Дункана?

— Я только что с ним разговаривал, — сообщил Крис. — И думаю, что опасаться его не стоит.

— Правда? Будем надеяться, — сказала Меган. — Да, хочу поставить тебя в известность, что сегодня в семь вечера я встречаюсь с Эриком в «Святом Георге». Хочу с ним поговорить. Потом я позвоню тебе и сообщу о результатах.

— Ты с ума сошла! Не смей этого делать! — воскликнул Крис. В его голосе ясно слышались панические нотки.

— С чего это ты так разволновался? Мы обсудим с ним твою теорию, и я выслушаю его аргументы. Я хорошо его знаю и сразу пойму, правду он говорит или нет.

— Но если ты все ему расскажешь, он узнает, что мы с Дунканом продолжаем расследование. Ты погубишь и себя, и нас.

— Значит, тебе можно разговаривать с Дунканом, и это никакой опасности не представляет, а мне с Эриком нельзя, потому что это опасно? Странная логика, ты не находишь? — произнесла Меган, повышая голос.

— Все это не так просто…

— Правда? А вот я думаю, что все, наоборот, очень просто. В любом случае я уже сказала Эрику, что ты собираешься обратиться в полицию.

— Ты ему об этом сказала? Но зачем?

— Я не говорила ему, что ты его подозреваешь.

— Но он сам догадается! Бога ради, Меган, не встречайся сегодня с этим человеком. Это слишком опасно. Я прошу тебя об этом только потому, что боюсь за тебя. Мне невыносима мысль, что тебе могут причинить какой-либо вред.

На противоположном конце провода установилось продолжительное молчание. Когда Меган заговорила снова, голос её звучал куда мягче, чем прежде.

— Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, Крис. Последние несколько дней я была ужасно несправедлива к тебе и искренне сожалею об этом. Ты был прав — на меня повлияла встреча с Эриком. Уж слишком сложные и запутанные у нас с ним отношения. Не знаю, куда они могут меня завести, но именно это мне необходимо выяснить. Вот почему я должна обязательно встретиться с ним и обо всём поговорить.

— Меган, прошу тебя…

— Извини, Крис, — сказала она и повесила трубку.

Крис некоторое время остановившимся взглядом смотрел на трубку. Потом взглянул на часы. Двадцать минут шестого. Он мог ещё успеть в «Форт Святого Георга» к семи. Заехать домой и взять свою машину он не успеет, но если сию же минуту выйти из офиса и сесть на поезд, отправляющийся с вокзала Кингз-Кросс, то есть шанс, что он сумеет предотвратить встречу Эрика с Меган.

«Мне необходимо перехватить её до того, как она встретится с ним», — подумал Крис и набрал номер Дункана.

— Банк «Хонсю».

— Дункан, у меня плохие новости. Меган встречается сегодня с Эриком в кембриджском пабе. Она собирается открыть ему все наши планы. Я боюсь за неё, поэтому сейчас же отправляюсь в Кембридж. Ты едешь со мной?

— Да. Как ты намереваешься туда добраться?

— Поездом с Кингз-Кросс. Ты можешь сесть в поезд, отходящий в том же направлении, на станции Ливерпуль-стрит. Мы встретимся на вокзале в Кембридже и пойдём в паб. Нам надо оказаться там раньше Меган.

— О'кей. Я позвоню тебе на мобильный, чтобы сообщить, когда мой поезд прибывает в Кембридж.

Крис повесил трубку, распрощался с крайне удивлённым ранним уходом шефа Олли и направился к лифту.

* * *

Крис сел в метро и поехал на вокзал Кингз-Кросс. В час пик метро обыкновенно оказывалось куда быстрее такси. Он приехал на вокзал ровно в пять сорок пять, когда отходил поезд, который в соответствии с расписанием должен был прибыть в Кембридж в шесть тридцать три. Крис едва успел вскочить в электричку и подумал, что у него ещё останется время, чтобы взять в Кембридже такси и доехать до бара «Форт Святого Георга» к условленному времени.

Поезд уже отходил от перрона, когда в кармане у Криса закуковал мобильник. Звонил Дункан. Он сообщил, что сел на поезд на Ливерпуль-стрит, и его поезд должен прибыть в Кембридж в шесть сорок четыре. Крис сказал, что подождёт его на платформе.

Поезд промчался через Хартфордшир, проехал Стивинейдж и Ройстон, а потом пересёк пределы Кембриджа. До города оставалось всего десять минут езды, как вдруг электричка стала замедлять ход, а потом и вообще остановилась. Крис в нетерпении забарабанил пальцами о подлокотник сиденья. Только этого не хватало! Между тем за окном сгущался сумрак. Сине-серое небо начало постепенно затягиваться чернильными тучами, надвигавшимися с запада. Поезд всё стоял, зато начался дождь, и окно мгновенно залило дождевыми струями. Ко всему прочему поднялся ветер, и вагон начал довольно ощутимо раскачиваться.

Крис в отчаянии смотрел на исполосованное дождевыми струями стекло. Он опаздывал, и сильно. Было ясно, что он уже не успеет добраться до «Святого Георга» к семи часам. Одна только мысль о том, какой опасности подвергается Меган, приводила его в ужас. Боже! Что сделает с ней Эрик, когда узнает о его планах? Как только она расскажет ему о том, что Крису удалось раскопать, у Эрика просто не останется выбора. Он её убьёт!

Если, конечно, не решит пойти другим путём. К примеру, соблазнить Меган. Крисом владело странное чувство — то ли инстинкт, то ли ревность, но оно подсказывало ему, что Меган способна ещё отдаться Эрику душой и телом. Эта мысль жгла раскалённым железом.

Мысли Криса прервал громкоговоритель. Машинист объявил, что задержка связана с неисправностью железнодорожной стрелки и что вскоре движение будет восстановлено.

Но пока поезд стоял.

 

8

Меган находилась в четверти мили от «Святого Георга», когда начался дождь. Она видела, как мутные струи воды обрушились на старинную башенку паба на противоположном берегу реки. Скоро дождь перешёл в ливень, и она промокла насквозь, пока добралась до места.

В пабе было пустовато. Эрик ещё не появился. Меган посмотрела на часы и поняла, что пришла на десять минут раньше условленного времени. Она взяла себе пинту горького и уселась с кружкой в маленьком баре, освещаемом старинной лампочкой под стеклянным колпаком. Поёжившись от неприятного ощущения сырости, она отвела с лица мокрые волосы и сделала первый глоток.

Меган боялась встречи с Эриком и одновременно желала её. Она стремилась узнать, есть ли у них с Эриком будущее. Почему-то ей казалось, что этот вечер должен решить её судьбу.

Заскрипела дверь. В следующее мгновение Эрик просунул голову в полутёмный зал паба, огляделся и вошёл. Он был совершенно мокрый: вода ручьём стекала с его волос и одежды. Меган ему улыбнулась. Эрик отряхнулся, подошёл к ней и поцеловал её во влажную щеку. Потом они поздоровались, после чего Эрик тоже заказал себе пинту горького. Не прошло и минуты, как Эрик уже сидел рядом с Меган и с улыбкой смотрел на неё.

— Господи, ну и погодка, — сказал он.

— Ты столько путешествуешь. Думаю, тебе любое ненастье нипочём.

Эрик отхлебнул из своего стакана.

— Ты имеешь хотя бы приблизительное представление о том, что произошло с Йеном?

— Нет, конечно. Знаю только, что его убили.

— Сначала Ленку, потом его. — Эрик покачал головой. — А потом ты нашла нож у себя на подушке. Всё это странно и ужасно.

— Да.

— Я боюсь за тебя, Меган. Меня беспокоит желание Криса обратиться в полицию. Тот, кто совершил все эти убийства и угрожал тебе, снова пойдёт на преступление, если его спровоцировать. Тебе следует быть очень осторожной, Меган.

— Я постараюсь, — тихо пообещала Меган.

Чувствовала она себя не лучшим образом. Настало время задать Эрику главный вопрос, который должен был убедить её в его невиновности.

— Почему Крис думает, что это ты убил Йена? И Ленку? И конечно, Алекса?

Эрик прикрыл глаза. Потом медленно покачал головой:

— Мне казалось, Крис лучше знает меня.

— А какой ты? — спросила Меган, глядя на него в упор.

— Уж не тебе об этом спрашивать, — сказал Эрик.

— Какой ты? — повторила свой вопрос Меган.

Эрик внимательно смотрел на неё.

— Нет, — медленно, чуть ли не по слогам, произнёс он. — Это сделал не я. Я на такое не способен.

С минуту они молча сидели, глядя друг другу в глаза. На Меган, как и всякий раз, когда она видела Эрика, нахлынули воспоминания о том благословенном времени, когда они были близки.

— Ты мне веришь? — тихим голосом спросил Эрик, взяв её за руку.

— Да, — сказала она. — Верю.

Эрик улыбнулся:

— Вот и хорошо. Но почему Крис решил, что все эти убийства совершил я? И уж тем более не понимаю, почему он пришёл к выводу, что я убил Алекса — своего друга?

Меган принялась объяснять Эрику точку зрения Криса. Когда она закончила, вид у Эрика был мрачный и задумчивый.

— Но ведь он не предъявил тебе никаких прямых улик. Думаю, он не в силах найти ответ на вопрос, кто убил Ленку и Йена, это мучает его, и он, не желая расписываться в собственном бессилии, выбрал в качестве подозреваемого меня. Я разочарован. Я был о нём лучшего мнения.

— А что ты скажешь по поводу психологических тестов? — спросила Меган.

— Ах, это, — улыбнулся Эрик. — Но ты же знаешь, что никто лучше меня не умеет отвечать на всякие вопросы. Ещё в те годы, когда я учился в колледже, мне предложили работу десять крупнейших фирм на Уолл-стрит. И знаешь почему? — Тут он доверительно положил ладонь ей на руку. — Я всегда говорил то, что мои боссы хотели от меня услышать. А в «Блумфилд Вайсе» хотели видеть во мне крутого парня, готового съесть на завтрак младенца. Именно в таком духе я и отвечал на вопросы, которые они мне задавали. Возможно, я немного переборщил, изображая из себя финансовую акулу, но это позволило мне получить хорошую работу в «Блумфилд Вайсе».

— Стало быть, ты им врал?

— Не совсем, конечно. Но вроде того. Я фантазировал. Ну, например, мне задавали вопрос: переведу я старую леди через улицу или швырну её под автобус? Естественно, я отвечал, что толкну её под колёса. И все в таком же духе. В «Блумфилд Вайсе» нас всё время учили, что мир — это джунгли, а мы в нём — хищники, и на словах я всячески поддерживал эту идею. Но в действительности я ни разу не подставил никого из сокурсников. Да ты Криса спроси. Он подтвердит.

Меган испытала облегчение. Эрик дал ей вполне правдоподобное объяснение. Даже при условии, что доктор Хорват была хорошим психологом, Эрику не составило бы труда её обмануть. Меган была очень высокого мнения об умственных способностях Эрика.

— А ты-то сама как думаешь: кто убил Ленку и Йена?

Меган вздохнула:

— Не знаю. Признаться, я очень старалась обо всём этом не думать. Но если разобраться, то скорее всего, это Дункан. Крис, однако, уверен, что Дункан тут ни при чём. Крис — его друг и всегда его защищает.

— Мы все были на яхте, — сказал Эрик. — Должно быть, мы совершили тогда ошибку, скрыв правду, поскольку подобные секреты рано или поздно все равно всплывают на поверхность.

— Что же нам теперь делать? — спросила Меган.

Эрик с глубокомысленным видом глотнул пива.

— Понятия не имею. Но тебе лучше постараться обо всём этом забыть. Если убийца — Дункан или другой человек, его помощник, которого мы даже не знаем, то они, без сомнения, за тобой наблюдают. Если Крису не дорога его жизнь, он имеет полное право ввязываться в авантюры, но мне бы очень не хотелось, чтобы из-за этого пострадала ты.

Меган вспыхнула, как маков цвет. Забота о её безопасности, которую демонстрировал Эрик, вновь напомнила ей о времени, когда они были вместе.

Эрик ласково ей улыбнулся. Его рука по-прежнему лежала на её ладони, и они, не двигаясь и в полном молчании просидели так не меньше минуты, которая показалась Меган вечностью.

— Давай сменим тему, — предложил Эрик. — Эта уж больно мрачная. Расскажи мне о кембриджских преподавателях. Неужели они в самом деле такие чудаки, как о них говорят? Чем, интересно знать, они занимаются теперь, когда КГБ упразднили и они больше не могут вербовать студентов в шпионы?

Меган рассказала несколько забавных анекдотов об эксцентричности британских профессоров, потом переключилась на воспоминания о преподавателях колледжа, в котором они с Эриком вместе учились. После этого беседа приобрела более личный характер.

Эрик завёл разговор о Кэсси.

— Ты ведь знакома с ней, не так ли?

— Да, мы с ней виделись пару раз. Когда ты ещё только начал с ней встречаться.

— Ну и что ты о ней думаешь?

— Кэсси — приятная женщина. И очень хорошенькая. Не могу сказать, что я очень люблю её, но мне, пожалуй, трудно быть объективной.

— Извини, — сказал Эрик. — Я задал бестактный вопрос. Но ты права. Кэсси — совершенно очаровательная женщина. Она красива, умна, заботлива.

— А её отец — большая шишка в республиканской партии.

— Нечестно делать мне такое замечание.

— Извини, — сказала Меган, хотя никакой вины за собой не чувствовала. Ей не понравилось, когда Эрик стал перечислять достоинства Кэсси.

Эрик нахмурился:

— Не надо извиняться. Возможно, это обстоятельство сыграло в её пользу, хотя я, конечно, не признался бы в этом ни одному человеку. Но она и без того хороша во всех отношениях. Так, во всяком случае, говорят все мои друзья. К чему врать? Первые пару лет мы жили просто отлично.

Сердце у Меган с силой забилось.

— Первые пару лет?

— Да, — сказал Эрик и замолчал.

— Но почему только пару лет? Что же случилось потом?

— Даже и не знаю. Самое главное, это никак не связано с Кэсси. Она всегда была и остаётся идеальной женой. Тем не менее у меня в душе стало постепенно накапливаться недовольство по отношению к ней. Со временем я пришёл к выводу, что от женщины, которую я смогу любить до конца своих дней, мне требуется нечто большее, нежели просто красота и очарование. То, что Кэсси просто не в силах мне дать.

— Нечто большее? Что ты вкладываешь в эти слова?

— Это трудно объяснить. — Тут он пристально посмотрел на Меган. — Но, если честно, то в глубине души я знаю, чего мне не хватает. Да и ты об этом знаешь.

Меган постаралась сдержать овладевшее ею волнение. Она и впрямь знала, чего ему не хватает. Того уникального единения чувств и мыслей, которое они испытывали, когда были вместе.

— Но не кажется ли тебе, что если Кэсси узнает об этом, то будет сильно оскорблена? — спросила она тихим голосом.

Эрик кивнул:

— Да, и это меня тревожит. Не хотелось бы оказаться по отношению к ней неблагодарным. Но я не в силах с собой совладать.

— И что же ты собираешься предпринять? — спросила Меган. На мгновение ей показалось, что, задавая этот вопрос, она зашла слишком далеко, но не смогла удержаться.

Эрик напустил на себя смущённый вид.

— Не знаю. Суть в том, что большую часть времени я думаю о работе. Кроме того, я люблю Уилсона. Боюсь, что с течением времени мы будем всё больше и больше отдаляться друг от друга. Это печально, но факт.

У Меган пересохло во рту.

— Да, похоже на то.

У неё появилось желание броситься ему на шею, прямо здесь, в баре, и заключить его в объятия. Но она сдержала себя. Прежде всего, он женат, а из его рассказа можно было понять, что разводиться с Кэсси, во всяком случае, в ближайшее время, он не собирается. И он даже намёком не дал ей понять, что хоть когда-нибудь изменял своей Кэсси. Наоборот, у неё сложилось впечатление, что он чуть ли не образцовый муж, хотя и не совсем счастлив в браке. Меган считала себя не вправе разрушать чужую семью, какой бы она ни была. Или всё-таки вправе? Но как тогда быть с Крисом?

Тем временем Эрик взглянул на их опустевшие пивные кружки.

— Как думаешь, дождь уже перестал? Может, найдём какой-нибудь ресторанчик и пообедаем?

— Хорошо, — сразу же согласилась Меган.

* * *

Неожиданно поезд Криса сдвинулся с места и, набирая скорость, устремился вперёд. Не прошло и десяти минут, как он доставил его на кембриджский вокзал. Крис подождал пару минут, пока подошёл поезд Дункана, после чего они, дружно чертыхнувшись, сели в такси. Разгулявшаяся стихия сильно мешала движению, и, хотя город был маленький, им потребовалось целых двадцать минут, чтобы добраться до реки.

Крис и Дункан, выскочив из машины, перебежали по мосту на другую сторону реки и ворвались в бар «Форт Святого Георга». Ни Эрика, ни Меган там не оказалось. Тогда Крис подступил к бармену — парню с модной стрижкой и серьгой в ухе.

— Вы не видели здесь, часом, двух американцев? — спросил Крис. — Высокого парня и девушку с длинными, тёмными волосами?

— Как же, видел, — сказал бармен. — Они ушли всего несколько минут назад.

— Спасибо. — Крис повернулся к Дункану. — Полагаю, они направились в город. Пойдём скорее.

Они выбежали из паба, перешли мост и стали всматриваться в глубину парковой аллеи, которая вела к городу. Было темно, и, хотя уже зажглись фонари, в парке никого не было видно.

— Пошли, — сказал Крис и торопливо зашагал по тропе в сторону центра и освещённых окон колледжа Иисуса. Сначала они шли быстрым шагом, потом Крис не выдержал и побежал, уже почти не надеясь, что с Меган всё в порядке и Эрик не сделал ей ничего дурного.

* * *

Терри поднял глаза от миниатюрных шахмат и посмотрел в окно автомобиля. Прямо перед его глазами из такси выскочили двое мужчин и сломя голову побежали по мосту. Терри сразу узнал этих людей. Он собрался было последовать за ними, но тут увидел, как к мосту подкатило ещё одно такси. На этот раз из машины вышел высокий человек в длинном, по щиколотку, пальто, перегнулся через перила, глянул вслед бежавшим по мосту людям и направился в ту же сторону.

Терри вышел из автомобиля, захлопнул дверцу и неторопливо затрусил за всеми тремя.

«Судя по всему, боссу понадобится помощь», — подумал он.

* * *

Крис бежал вперёд размеренным шагом, вглядываясь в расстилавшееся перед ним тёмное пространство парка. За его спиной топал, шумно дыша, Дункан. Вскоре Крис увидел две чёрные фигуры, двигавшиеся в сторону города. Когда он приблизился к ним, то сразу узнал Эрика и Меган.

Он прибавил ходу и оказался совсем близко к ним. Теперь все они очутились на лужайке, от которой до городских строений было ещё довольно далеко.

— Крис! Какого чёрта ты здесь делаешь? — останавливаясь, воскликнула Меган. — И почему ты взял с собой этого человека?

В этот момент, тяжело дыша, подбежал Дункан.

— Мне необходимо поговорить с тобой, — сказал Крис, обращаясь к Меган.

— Нам с тобой разговаривать не о чём!

— Прошу, Меган, выслушай меня, это чрезвычайно важно!

Меган бросила в сторону Криса неприязненный взгляд.

— Меган, пойдём скорее, — сказал Эрик, взяв её за руку.

— Нет, Меган, остановись! — закричал Крис. Теперь он уже не просил, в его голосе слышались командные нотки.

— О чём ты хочешь поговорить со мной, Крис? — спросила Меган.

— Я просто хочу, чтобы ты осталась в живых, чтобы все мы остались живы! — воскликнул Крис.

— Тогда поговори с Эриком. Он поможет тебе во всём разобраться.

— Да не хочу я с ним разговаривать, — сказал Эрик. — До сих пор я старался не влезать в это дело и намереваюсь придерживаться этого принципа и впредь. Главное, чтобы ты была в безопасности. Всё остальное меня не волнует. Если Крису взбрело в голову сочинять безумные теории — это его дело, и не мне его разубеждать. Пойдём отсюда, Меган, и как можно быстрее.

Крис посмотрел на Меган в упор. Он не мог позволить Эрику увести эту женщину. Меган ответила ему сердитым взглядом, в котором, однако, проступили смущение и колебание.

— Остановитесь! — вскричал Крис, хватая Эрика за руку.

Эрик повернулся к нему и крикнул:

— Убери руки. Немедленно!

— Нет уж, тебе придётся задержаться, — сказал Дункан, делая шаг вперёд, выхватывая тускло сверкнувший нож и направляя его на Эрика.

Эрик замер. Меган вскрикнула.

Поначалу Крис хотел отступить на шаг и позволить Дункану вонзить нож в Эрика. У него даже появилось желание помочь Дункану разделаться с этим человеком, но потом разум возобладал.

— Остановись, Дункан. Не смей этого делать.

— Да? Этот тип убил моих друзей. Он и нас убьёт, если мы сейчас его отпустим. Он заслуживает смерти.

— Повторяю, Дункан, не делай этого. Подумай о себе. Тебя поймают и надолго посадят в тюрьму.

— Пусть. Отмщение стоит того.

— Нет, не стоит. Подожди, я вызову полицию.

— Нет, — мрачно сказал Дункан.

Крис посмотрел на полное решимости лицо Дункана и понял, что на уговоры тот не поддастся. Крис не мог помешать Дункану в осуществлении его намерения, поскольку это означало дать свободу Эрику. Крис отпустил руку Эрика и сделал шаг назад. Меган наблюдала за ними округлившимися от ужаса глазами.

— Останови его, Крис!

В этот момент Крис услышал за спиной металлический щелчок. Несмотря на шум дождя, этот звук прозвучал довольно громко, все обернулись и увидели Маркуса. Он был одет в длинное пальто, едва переводил от быстрого бега дыхание, а в руке держал пистолет.

— Очень милое зрелище. Целое стадо банкиров. Не знаю только, как назвать это сборище. Может, банда? Или шайка? Впрочем, это не так важно. Главное, все вы, как я погляжу, ненавидите друг друга.

Они молчали, устремив взгляд на чёрную дырку пистолетного ствола.

— Кто вы такой? — нарушив молчание, спросила Меган.

— Я — Маркус Леброн. Алекс был моим братом. Пока этот тип его не убил. — Маркус кивком указал на Дункана.

— Что?! — вспылил Дункан.

— Положи нож! — приказал Маркус, направляя ствол пистолета на Дункана.

Дункан не пошевелился.

— Я сказал — положи нож.

Дункан медленно положил нож на землю.

— Я тебя ненавижу, — сказал Маркус. — Ты убил не только моего брата, но и ещё нескольких человек.

— Ты так ничего и не понял, — сказал Дункан, делая шаг по направлению к Маркусу.

— Стой на месте, — скомандовал Маркус. — И имей в виду — стрелять я умею. Похоже на то, что я оказался здесь как раз вовремя, чтобы предотвратить новое убийство.

— Но твоего брата убил Эрик! — запротестовал Дункан. — И всех остальных тоже.

— Не пытайся надуть меня, парень, — сказал Маркус. — И стой там, где стоишь. А ты, — тут Маркус стволом указал на Криса, — встань с ним рядом.

Крис повиновался. Теперь они с Дунканом стояли плечом к плечу и смотрели на Маркуса. Весь вид этого человека говорил о том, что настроен он очень решительно. Крис почувствовал, как в его сердце заползает страх.

— Послушай, Маркус, — произнёс Крис, стараясь говорить ровным и спокойным голосом. — Ты неверно понимаешь ситуацию.

— Заткнись, или я прострелю тебе башку к чёртовой матери.

— Но Крис не сделал ничего дурного, — запротестовала Меган.

— Неправда. Это он убил вашего друга в Париже, — сказал Маркус.

— Никого он не убивал. Скажи ему, Эрик.

Меган повернулась к Эрику, но Эрик упорно молчал.

Между тем Маркус направил пистолет на Дункана.

— Может, Алекс для тебя ничего не значил, — сказал он. — Но он был моим младшим братом. Его ожидала большая и интересная жизнь, а ты её оборвал. Тогда меня не оказалось с ним рядом, и я не смог его защитить. Зато я могу отомстить за него.

— Маркус… — В голосе Дункана зазвучали панические нотки.

— Молчи! — бросил Маркус.

Меган наблюдала за происходящим со всё возрастающим страхом. Она понимала, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Ей хотелось закричать и бежать прочь от всего этого кошмара. Напряжение последних дней сказалось на ней, и сейчас она находилась на грани нервного срыва. Она посмотрела на Дункана — его черты искажал неподдельный страх. Потом она перевела взгляд на Эрика. Тот, наоборот, был на удивление спокоен, и на его губах змеилась едва заметная довольная улыбка. В последнюю очередь она посмотрела на Криса — тот был напряжён, как стальная пружина, но держался мужественно.

В эту минуту, возможно, последнюю перед смертью, он посмотрел на неё. И тут у неё внутри словно что-то щёлкнуло, и всё встало на свои места. Она поняла, что сейчас у неё на глазах погибнут люди, причём люди невинные. А ещё она поняла, что здесь есть человек, который по-настоящему её любит, и это совсем не Эрик.

Она медленно вышла вперёд и закрыла собой Дункана.

— Убирайся отсюда! — взревел Маркус. — Я сейчас буду стрелять.

— Нет, не будешь, — спокойно сказала Меган. — Положи пистолет.

— Послушай, женщина, я сейчас в таком состоянии, что мне плевать, сколько банкиров ляжет от моих пуль — один или все.

— Я не банкир, — сказала Меган. — Кроме того, я не думаю, что кто-то из этих людей имеет отношение к смерти твоего брата. Но даже если это и так, в последнее время произошло слишком много убийств, и следует положить конец кровопролитию.

В глазах Маркуса мелькнуло колебание. Меган быстро посмотрела на Эрика.

— Откуда ты знаешь, кто убийца твоего брата? И с чего ты взял, что Йена убил Крис?

— Это он мне сказал, — произнёс Маркус, кивнув на Эрика.

И тогда Меган все поняла. Эрик и словом не обмолвился ей о беседе с Маркусом. В словах Эрика не было ни капли правды, что бы он там ни говорил.

— Он тебе солгал, — сказала Меган.

— Господи, — пробормотал Маркус. — Вы, видно, стоите друг друга — все лжецы, и я сейчас всех вас перестреляю. Вы заслуживаете смерти.

— Нет, ты никого не убьёшь, — сказала Меган, делая шаг по направлению к Маркусу. — Ты ведь не убийца. Уверена, что и Алекс не одобрил бы этого.

— Нет, убью, — пробормотал Маркус, однако в голосе его уже не слышалось прежней уверенности.

— Что ж, в таком случае ты можешь начать с меня. А ведь ты отлично знаешь, что я ни в чём не виновата.

Меган сделала ещё шаг вперёд. Теперь пистолетный ствол находился на расстоянии нескольких дюймов от её груди. Маркус неожиданно опустил пистолет и прижал его к бедру.

В этот момент вперёд метнулся Эрик. Он схватил Маркуса за руку, в которой тот держал пистолет, и заломил её ему за спину. Маркус застонал от боли и выронил пистолет. Эрик поднял его с земли и направил на Меган.

— Такого рода приёмчики на меня не действуют, — холодно сказал он. — Мне-то не составит труда нажать на курок.

— Подлец! — воскликнула Меган исполненным презрения голосом. — Я верила тебе, а ты мне всё время лгал. Это ты убивал всех подряд, потому что они знали нечто такое, что могло разрушить твои ничтожные планы.

— Если у человека есть цель, он должен быть готов за неё сражаться.

— Бог мой! А я-то считала тебя особенным, не таким, как другие, — сказала Меган. — Но я ошиблась. Ты ведь ставишь себя выше всех остальных людей, не так ли? А из этого следует, что убивать недочеловеков вроде нас позволительно? Главное, чтобы ты, великий Эрик Эстли, сумел достичь вершин политического Олимпа? Так вот, позволь тебе заметить, что ты ничтожество и подонок. Мерзкий и гнусный убийца.

— Шлюха! — процедил Эрик и навёл на неё пистолет.

Несколько секунд назад Крис чувствовал приближение смерти и даже видел себя в мыслях с простреленной головой. Поначалу он ощущал страх, но потом сумел его превозмочь. Он не мог допустить, чтобы Эрик прямо у него на глазах расправился с Меган. Решение пришло само собой, ему не надо было даже его обдумывать. Если он останется стоять на месте, Меган умрёт. Если же он бросится на Эрика, то Эрик, возможно, убьёт его. Возможно, вместе с ним погибнет и Дункан, но Меган, скорее всего, останется жива. Он посмотрел на Дункана. Тому, похоже, удалось уже совладать со своим страхом, поскольку лицо у него было хотя и бледное, но спокойное. Он, как и Крис, тоже приготовился к действию.

Они бросились на Эрика одновременно. Прозвучал выстрел, но в следующий момент им уже удалось сбить Эрика с ног. Через секунду к ним присоединился Маркус. Крис тянулся к правой руке Эрика, которая по-прежнему продолжала сжимать пистолет, и наконец ему удалось прижать её к земле. Снова грохнул выстрел, но пуля, не причинив никому вреда, улетела в темноту. Эрик вырывался и брыкался, но трое мужчин в течение нескольких секунд прижали его к земле. Маркус выхватил у Эрика пистолет и приставил к его виску.

— Не вздумай даже шевельнуться, ублюдок! — проревел он ему прямо в ухо.

Терри наблюдал за этой сценой, укрывшись за деревом на расстоянии двадцати ярдов от того места, где разворачивались события. Ему вовсе не улыбалось сесть за решётку вместе с Эриком. У него на такой случай было отложено около миллиона долларов в швейцарском банке. На всю оставшуюся жизнь этого капитала, конечно, не хватит, но он обеспечит ему продолжительный отпуск в какой-нибудь отдалённой стране.

Терри решил, что настала пора сматываться. Чуть пригибаясь к земле, он быстрым, неслышным шагом направился к тому месту, где его ждал арендованный им «ягуар».

Когда Крис поднялся на ноги, к нему подбежала Меган, и он крепко сжал её в объятиях.

— Уж и не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, — сказала она, заглядывая ему в лицо.

— Конечно, прощу, — сказал Крис, встречаясь с ней взглядом. — Уж об этом тебе волноваться не стоит.

Она улыбнулась и спрятала голову у него на груди.

У них за спиной кто-то громко выругался. Дункан сидел на земле, прижимая руку к плечу.

— Ты в порядке? — спросил Крис.

— Главное, я жив. Хотя плечо чертовски болит. Да и кровь течёт.

— Позволь мне взглянуть, — сказал Крис. Он и Меган присели рядом с Дунканом на корточки. Кровь и впрямь сочилась сквозь одежду, и лицо Дункана было искажено от боли. К счастью, рана была неопасной.

— А что делать с этим? — спросил Маркус, тыча стволом пистолета в Эрика.

— Пусть сидит и не дёргается, — сказал Крис. Вытащив из кармана мобильный телефон, он набрал номер службы спасения и вызвал полицию. Настало время отвечать на непростые вопросы и давать объяснения. Но бесконечной череде убийств они положили конец, и преступник ответит за все.