В понедельник утром мы все собрались в большом конференц-зале. Венчурную фирму «Ревер» представляли Джил, Арт, Дайна, Рави и Даниэл, а «Био один» была представлена доктором Эневером и Джерри Петерсоном. Это совещание по моей просьбе созвал в своем офисе Гарднер Филлипс. Он, само собой, тоже принимал участие в собрании. Одна из его помощниц – серьезного вида молодая женщина в очках – держала наготове блокнот и стило, чтобы вести стенографическую запись.

Когда я и Лайза вошли в зал, Гарднер Филлипс поднялся с места, пожал мне руку и предложил сесть. Мы заняли указанное место за длинным столом, а сам адвокат уселся справа от меня. Я ему полностью доверял, хотя и знал его все еще не очень хорошо. В этот момент мне нужен был первоклассный юрист, и я был весьма благодарен Джилу за то, что он меня с таковым познакомил.

– Благодарю вас, леди и джентльмены, за то, что вы согласились прийти. Полагаю, что все вы знакомы с моим клиентом сэром Саймоном Айотом и его супругой Лайзой Кук. Они располагают некоторой информацией о компании «Био один» и готовы этой информацией с вами поделиться. Мы вас слушаем, Саймон.

Я послал присутствующим улыбку. Дайна кивнула и улыбнулась в ответ. Рави сидел со своим обычным отрешенным видом, у Даниэла вид был, напротив, восхищенный. Все остальные одарили меня суровым взглядом. Джил внимательно смотрел на меня из-за толстых стекол своих очков. Брови его были сдвинуты, а лоб избороздили морщины. Эневер, судя по его виду, был вне себя от ярости. Одним словом, моя аудитория не выглядела очень доброжелательной.

– Новости у меня, к сожалению, скверные, – начал я. – Мы с Лайзой обнаружили, что «Невроксил-5» представляет опасность для жизни.

В комнате началось какое-то тревожное шевеление, а Эневер резко бросил:

– Докажите!

– Мы это обязательно сделаем, – сопровождая слова кивком, ответил я и принялся рассказывать все с самого начала. Я рассказал о той тревоге Лайзы, которую вызвал у неё «Невроксил-5», о предсмертном сообщении Джона, и о своем собственном расследовании в клиниках, где проводились испытания. Затем я сказал, что Лайза получила возможность получить более полные данные, которые подтвердили её первоначальные опасения.

Эневер мгновенно перешел в контратаку.

– Какие данные? – спросил он, обращаясь к Лайзе.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – сказала она, поскольку Гарднер Филлипс строго настрого приказал нам не говорить о том, как мы раздобыли информацию. – Но смею вас заверить, что полученные нами выводы сомнений не вызывают.

– Но это же полный абсурд, – фыркнул Эневер. – Ваши, как вы говорите, «выводы» не имеют под собой никаких оснований, и поэтому ничего не стоят. Давайте прекратим зря тратить время и вернёмся к работе.

– Неужели вас нисколько не тревожит увеличение числа инсультов среди пациентов, принимавших «Невроксил-5» полгода и более?

– Естественно, не беспокоит, поскольку ничего подобного не было.

– Надеюсь, вы же не станете отрицать, что пытались просить клиники переквалифицировать диагнозы тех пациентов, которые получили инсульт? Вы хотели, чтобы их исключили из числа тех, кто страдает Болезнью Альцгеймера.

– Да, просил. Но только в тех случаях, когда это было действительно уместно. Хорошо известно, что при диагностировании Болезни Альцгеймера часто случаются ошибки.

– А как нам быть с доктором Катарро? Ведь он был очень встревожен, не так ли? Вскрытие двух его пациентов, погибших от инсульта, показало, что они оба страдали Болезнью Альцгеймера.

– Не исключено. Но мы имеем дело с престарелыми людьми, и то, что двое из них скончались от инсульта – не более чем статистический всплеск. С доктор Катарро стало трудно иметь дело.

– И он весьма своевременно погиб в автомобильной катастрофе…

– Совершенно верно, – пробормотал Эневер но, заметив, что все сидящие за столом изумленно вскинули брови, добавил: – Послушайте, мне очень жаль этого парня. Но он был просто дурак.

– Вы готовы представить все данные клинических испытаний независимым экспертам? – спросил я.

– Ни в коем случае, – ответил Эневер. – Эта информация носит строго конфиденциальный характер, поскольку серьезно затрагивает наши коммерческие интересы. Тем более, что Управление контроля пищевых продуктов и медицинских препаратов получает все сведения о побочном действии лекарства.

– Но нельзя исключать, что имея в данном случае дело с престарелыми людьми, УКППМП просто не заметила возрастания частоты инсультов, – сказала Лайза. – Это станет для них ясно лишь после того, как будут проанализированы все результаты клинических испытаний.

Эневер ожег её злобным взглядом.

– Где ты получила эти сведения, Лайза? – впервые заговорил Джил.

– Не могу сказать, – ответила она.

– Чистейшей воды фабрикация! – брызнул слюной Эневер.

– Вы понимаете, насколько серьезны ваши обвинения? – строго глядя на нас, спросил Джил. – Если они подтвердятся, то «Невроксил-5» будет снят с испытаний, а котировки акций «Био один» мгновенно обрушатся. Для всех нас это будет иметь катастрофические последствия.

– Да, понимаю, – ответил я. – Мы всегда желали «Био один» только успеха. Но успеха не будет, и чем раньше мы признаем этот факт, тем лучше.

Джерри Петерсон смотрел на меня так, словно не знал, говорю я правду или лгу.

– Томас, – сказал он, – а не могли бы мы проанализировать все данные по третьей фазе на фирме?

– Испытания проводятся вслепую, а если мы будем разбираться в информации у себя, нам придется произвести расшифровку. Закон это запрещает. Кроме того, испытательный период сильно затянется. Не забывай, что в «Вернер Вильсон» ждут завершения клинических тестов к марту.

Джерри Петерсон, видимо, этого не забыл и сразу умолк.

– Каждый день продолжения клинических испытаний означает, что еще один или несколько пациентов получат инсульт, – сказал я. – И от этого нам не уйти.

– Дерьмо все это! – прошипел Эневер.

– Ты – сукин сын, Аойт, – вступил в дискуссию Арт. Он казался мне каким-то вздрюченным. Трезвым, но вздрюченным. – Ты всегда держал камень за пазухой против «Био один». Совсем, как Фрэнк. Ты просто завидовал нашему успеху. Но это слишком говенная причина, чтобы губить процветающую компанию и прикончить лучший проект фирмы «Ревер».

– Полегче, Арт, полегче, – вмешался Джил. – Из сказанного, как я понял, следует, что если мы немедленно не остановим испытания и не проведем независимого анализа, то несколько человек могут скончаться от инсульта. Я также понимаю, что это всего лишь предположение, но рисковать мы не имеем права. Никто не смеет ради успеха ставить на кон человеческие жизни. И…

– Но подозрения этих типов не подкрепляются фактами! – оборвал его Эневер и, ткнув обвиняющим перстом в Лайзу, добавил: – Я её уволил, и теперь она пытается отыграться.

Джил покосился на меня и продолжил, как ни в чем не бывало:

– Доктор Эневер, я знаю Саймона около двух лет, а Лайза – дочь моего друга. Да, я допускаю, что они могли все это изобрести, но в то же время нельзя исключать, что они говорят правду. Пока это нам не известно. Поэтому я прошу доктора Эневера передать всю имеющуюся информацию Рави, чтобы тот мог её изучить. Если выводы Саймона и Лайзы найдут подтверждение, все клинические испытания будут прекращены. И когда я говорю, вся информация, доктор Эневер, я имею в виду полный набор данных.

– Но это же абсурд! – возмутился Эневер.

– Или вы предоставляете сведения, или мы немедленно прекращаем испытания препарата.

Всё значение этих слов не сразу дошло до участников совещания. Но когда они осознали сказанное Джилом, в комнате повисла тяжелая тишина.

– Что скажешь, Рави? – спросил старший партнер.

– Я не знаю, смогу ли сделать какие-либо выводы, пока не увижу в каком объеме представлен материал. Но безопасность – ключевой элемент в разработке нового лекарства, – сказал Рави. – Внимательно выслушав Саймона и Лайзу, я понял, что в нашем случае присутствуют элементы риска, и мы должны принять меры, чтобы их устранить.

– А как ты, Дайна? Согласна?

Дайна согласно кивнула.

– Арт?

– Ни за что! – выкрикнул Арт. – Это обрушит наши биржевые котировки. Это похоронит «Био один» и уничтожит, к дьяволу, «Ревер». Ты не можешь так поступить, Джил!

Выражение некоторой усталости, остававшееся на лице Джила с самого начала совещания, вдруг исчезло. Он выпрямился в кресле и теперь всем своим видом выражал решительность. Создавалось впечатление, что встретившись лицом к лицу с кризисной ситуацией, он собрал в кулак всю свою волю и был готов принять нужное решение, невзирая на все возможные катастрофические последствия.

– Джерри?

Джерри обратил свою свежую, пышущую здоровьем физиономию на недовольно скривившегося доктора Эневера, а затем перевел взгляд на Арта, который, как мне казалось, был готов вскочить со стула и врезать этим предметом мебели мне по голове.

– Прошу тебя, Томас, завтра передать все материалы Рави, – сказал он, и произнес он это легко, без всякого напряга.

Руководство компанией досталось ему без труда, и расставался он с ним также без излишних страданий.

– Спасибо, – сказал Джил. – Думаю, что у меня нет необходимости напоминать о том, что тема нашей дискуссия должна храниться в тайне. Это – весьма дорогостоящая и чувствительная информация. Каждый из нас, кто попытается избавиться от своих акций, будет передан в руки Комитета по этике.

Эневер чуть ли не дымился от злости. Арт тоже пыхтел, не скрывая недовольства. Все остальные молчали, оценивая все возможные последствия этого решения. Насколько я понимал, оно сулило серьезные неприятности каждому из присутствующих.

– Но остается еще один важный вопрос, – сказал я.

В обращенных на меня взглядах можно было прочитать всю гамму чувств – от изумления до ненависти.

– Кто-то убил Фрэнка. И кто-то убил Джона. Не исключено, что доктор Катарро тоже был убит, – выдержав паузу, чтобы слушатели лучше прониклись значением сказанного, я продолжил: – Они были убиты потому, что первыми открыли то, что я узнал о «Био один» позже. И вот сейчас, все те люди, которые больше всех пострадают от запрета «Невроксила-5» собрались в этом помещении.

– Но это же – абсурд, – подняв на меня глаза, произнес Эневер. – Надеюсь, вы не думаете, что прикончил их я? Да и зачем мне было это делать? Нам нечего скрывать – «Невроксил-5» абсолютно безопасное лекарство.

Я посмотрел на Арта. Тот ожег меня взглядом и пробормотал:

– Ну и дерьмо же ты!

Джил откашлялся, снова забирая власть в свои руки, и сказал:

– Гарднер, думаю будет неплохо, если ты позвонишь в полицию. Скажи, что мы здесь ждем их появления.

– Я это сделаю, – ответил адвокат.

На этом совещание закончилось, и все его участники разбились на мелкие группы. Джерри Петерсон подошел к Эневеру и принялся задавать вопросы. Они оба выглядели очень сердитыми, хотя Джерри держал себя в руках гораздо лучше. Джил и Рави завели какую-то серьезную дискуссию, и вскоре Джил жестом пригласил к себе Даниэла. Из всех нас Рави лучше всех разбирался в проблемах биотехнологии, и я подозревал, что собирать камни из руин «Био один» будет он, а не Арт.

Арт, оставшись за столом, жадно, стакан за стаканом поглощал минеральную воду. Да, похоже, ему будет довольно сложно сохранить свое место в уходящем поезде.

К нам подошла Дайна, и я почувствовал, как напряглась Лайза.

– Плохой день для «Ревер», – сказала моя коллега.

Я кивнул, соглашаясь.

– Но если с лекарством существует проблема, мы не можем рассчитывать, что она сама собой исчезнет, – продолжала Дайна. – Джил прав. Рави должен подтвердить или опровергнуть ваши выводы.

– «Ревер» потеряет миллионы, – сказал я. – Сотни миллионов.

– Все эти прибыли пока только на бумаге.

Мы некоторое время стояли молча, погрузившись в размышления о мрачном будущем нашей любимой фирмы.

Затем Дайна посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Лайзу и, улыбнувшись сказала:

– А вам обоим я желаю счастья.

После этого Дайна отправилась к Джилу и Рави, а Лайза крепко сжала мою руку и пробормотала:

– У, сука…

Несмотря на то, что мнения своей супруги я разделял далеко не полностью, спорить с ней я не стал.