Альто летел над самыми облаками, очень быстро — даже быстрее, чем во время шуточной гонки над Городом Дорожных Знаков. И Тео очень хорошо его понимал: дракону хочется поскорее вырваться за пределы Марцеи. Мальчик старался даже не думать о том, что случилось с музами и королем Джабби, с воронамиполицейскими и поварами Чревоугодного Побережья… Была ли вся страна окружена кочующими дюнами и смерчами или на пути у них оказался лишь Город Всех Богов… У Тео кружилась голова — то ли от нехороших мыслей, то ли от разреженного холодного воздуха.
Наконец Марцея и граничащие с ней пустыни остались позади. Альто спустился ниже и полетел медленнее. За последние несколько часов он не сказал почти ни слова. Тео чуть крепче обнял его за шею и наклонился:
— Эта богиня была…
— Моя знакомая, я пару раз возил ее по делам. Славная девчонка. Звала меня чудищем.
— Ты не знаешь, что случилось? Почему дюны так странно движутся? Так ведь… не всегда было?
Альто безнадежно пустил куда-то в сторону язык пламени.
— Нет, Тео, такого еще не случалось! И я не понимаю, что происходит. Знаешь… обычно перед тем, как приходит новый король, происходит что-то плохое, а потом все снова становится хорошо. Вот только пустыни еще никогда не вели себя вот так. Тот сыщик не просто так нас предупреждал.
— Я надеюсь, у царя Филиппа и в Листолесье все хорошо… может, это только одна пустыня начала наползать на Марцею?
Альто не верил, наверняка. Но кивнул:
— Все возможно. Главное, чтоб впереди было безопасно. Я ведь отвечаю за тебя, Тео. И… Да что это такое! Черт возьми!
— Что слу…
Но закончить вопрос мальчик не успел. Огромная летучая галера показалась из-за облаков и начала стремительно приближаться, вспарывая воздух. С борта орали что-то нечленораздельное, но угрожающее.
Тео отчетливо видел нос, похожий на клюв хищной птицы, и стройные ряды мачт. Рваные паруса охрового цвета и черный флаг с птичьим черепом воинственно раздувались на ветру. Судя по скорости, с которой корабль несся к дракону, да и по этим доносящимся с борта кличам, намерения у команды были не самые дружелюбные. Первый пушечный заряд пронесся всего метрах в пяти от головы Альто и заставил его шарахнутся вбок.
— Кто это? — крикнул Тео. — Обойдем?
— Поздно! — отозвался Альто. — Это Капитан Птиц и его воздушные пираты!
— Что им от нас надо?
Спрашивая, Тео чувствовал себя дураком. Он прекрасно знал, что обычно нужно пиратам. Альто резко взмыл вверх, избежав столкновения:
— Почему именно сейчас? И ведь не отцепится!
Точно в подтверждение этих слов, Тео услышал грохот: в них летело новое ядро.
— Сожги их! — предложил мальчик, крепче вцепляясь в гриву дракона.
Тот сменил направление, приблизился и открыл пасть, выдыхая огонь. Его тут же встретила струя воды — на борту, видимо, работал какой-то насос, благодаря которому напор был очень мощный.
Альто почти успел увернуться: поток пролился на его спину и накрыл Тео. Цепляясь покрепче и щурясь, тот всмотрелся в кружащую рядом галеру. На борту вооруженные бродяги самых разных мастей деловито перекрикивались, катили снаряды и хохотали — словом, вели себя так, будто выполняли обычную свою ежедневную работу.
Альто резко атаковал их, ударив хвостом в бок галеры. Ее качнуло, несколько человек упало на палубу. Две пушки грузно завалились набок.
— Попробуем уйти!
Альто вильнул влево-вниз, но галера немедленно в точности повторила его маневр, приближаясь почти вплотную, словно собираясь идти на таран. И Тео успел заметить, как через борт легко перемахнула человеческая фигура.
Альто опять дернулся. Тео ощутимо тряхнуло, на секунду он с ужасом подумал, что дракон спятил и пытается сбросить его. Но тут же…
— Привет, малыш.
Он увидел в нескольких метрах от себя высокого пирата, легко балансирующего на драконьей спине. Длинные кудрявые волосы необычного золотого оттенка трепал ветер, лицо было скрыто маской с хищным птичьим носом. Через прорези отчетливо виднелись глаза пирата: левый мерцал золотом, а на месте правого зиял черный провал.
На несколько секунд Тео, скованный взглядом, окаменел от ужаса. Он обернулся: галера кружила совсем близко, и все же стрельбы пока не было: то ли пираты боялись зацепить своего, то ли чего-то ждали.
Мальчик понимал, что Альто сейчас не может даже попытаться избавиться от незнакомца без риска случайно сбросить и его самого. Дракон лишь петлял в воздухе, стараясь снова задеть галеру хвостом. Но обоюдное преследование не могло длиться долго.
— Что тебе от нас надо? Убирайся! — крикнул Тео и вытащил из-за пояса кинжал, подаренный графом Ромбергом.
— А ты смелый для мальчишки… — точно размышляя над чем-то, произнес пират. — Жаль.
Он выхватил саблю. Клинок был сделан из какого-то прозрачного материала, похожего на стекло и казавшегося хрупким. Может, его удалось бы разбить?
Тео набрался храбрости, одной рукой вцепился в длинную гриву Альто крепче и поднялся на ноги. Теперь они с незнакомцем стояли метрах в двух друг от друга: привыкший к любой качке в воздухе капитан и шатающийся даже от мимолетного движения драконьей спины мальчик. Пират замахнулся. Тео отступил назад, выставив кинжал для защиты. Драться он не умел, но сдаваться не собирался.
— Мы же ничего тебе не сделали!
Новая усмешка искривила губы пирата. Он взглянул на Тео, как тому показалось, чуть внимательнее и вдруг медленно спросил:
— Ты… не дитя этого мира, ведь так? Ты из мира за? Неужели он все еще стоит?
Мальчик не успел ответить: Альто, изловчившись, ударил хвостом так, что костяной наконечник задел пирата по голове. Тот покачнулся. Маска с треском раскололась, и на миг Тео отчетливо различил лицо противника: правая его половина была нормальной, даже казалась красивой, а левую изуродовали язвы. Глаз закрывала черная повязка.
Это длилось только секунду — пират быстро отвернулся. Его правая рука, сжимавшая саблю, взметнулась и опустилась — лезвие глубоко вошло в тело дракона. Тео вскрикнул и бросился на усмехающегося противника. Но Альто, яростно зарычав, уже содрогнулся всем корпусом, а пират, оттолкнувшись, одним прыжком, больше напоминающим стремительный полет, оказался снова на галере. Тео успел увидеть только окровавленную саблю и пальцы, которые сжимали ее рукоять. На мизинце поблескивал перстень с крупным золотистым янтарем, как раз поймавшим блик яркого солнца.
Падая на спину дракона и вцепляясь в слипшуюся от крови гриву, мальчик услышал крик:
— Доберешься до ближайшего короля — передай поклон от Капитана Птиц!
Галера резко взмыла вверх и начала удаляться. Но почти сразу Тео понял, что это не корабль покидает место битвы, а они с Альто стремительно падают вниз. Смех пирата и его напутствие все еще звучали у мальчика в ушах.
* * *
Уже у самой земли Альто, собрав последние силы, поднялся на несколько метров и смог сместиться немного вбок. Только поэтому они с Тео не разбились о прибрежные валуны и не утонули в синем озере, которое расстилалось на много футов вперед. Наконец дракон приземлился и тут же неуклюже рухнул в траву. Тео кубарем скатился с широкой спины. Секунд десять он лежал навзничь, тяжело дыша и чувствуя, как колотится сердце. Потом вскочил и бросился к своему неподвижному спутнику.
— Альто! — позвал мальчик, склоняясь к нему.
Дракон с трудом открыл один глаз и попытался приподняться на передние лапы, но так и не смог. Кровь из раны заструилась сильнее. Веко опустилось, хвост дернулся. В горле что-то захрипело, из ноздрей вырвался дым.
— Нет, не засыпай! Слушай мой голос! — вспоминая все, что ему говорили на уроках скаутской первой помощи, снова заговорил мальчик. Протянув трясущуюся руку, он провел по носу дракона. — Я сейчас перевяжу твою рану, ты только не…
Альто издал сдавленный рык и через несколько секунд начал превращаться в человека. Изменялась удлиненная морда, пропадала, втягиваясь в кожу, плотная чешуя. Теперь Тео видел огромную сквозную рану где-то в районе грудной клетки, под порванной черной рубашкой. Она кровоточила при малейшем движении. Оборотень тяжело втянул воздух в легкие и улыбнулся:
— Весь костюм испорчен. Жалко, я не проломил ему череп.
Руки никак не переставали дрожать. Мокрые волосы прилипли ко лбу, ледяной ветер отдавался во всем теле ломкой хлесткой болью — после потока воды с галеры одежда, даже теплый меховой плащ, уже не защищала от холода. Больше всего на свете мальчику хотелось, чтобы случившееся — до самой последней минуты — было просто кошмарным сном. Тео с отчаянием огляделся: на пологом зеленом берегу не виднелось ни одного дома. Альто, кажется, догадался, о чем подумал мальчик, и слабо покачал головой:
— Брось. После клинка Капитана Птиц обычно не выживают. Это… особая вещь.
— Замолчи, береги силы, — прошептал Тео, отрезая полосу ткани от своего плаща.
Он всеми силами пытался заставить свой голос звучать твердо и решительно, пока не увидел то, от чего ему стало еще страшнее: из раны вместе с кровью сочился какой-то странный серебристый туман. Альто закусил губу и попытался закрыть это место ладонью.
— Потерпи немного, — шепотом попросил Тео и, протянув руку, убрал волосы с его бледного лица. Лоб у дракона был ледяной, такой же, как и руки.
Альто закрыл глаза:
— Прости, я…
— Замолчи.
Больше ничего сказать Тео не успел: неожиданно он ощутил жжение в левом кармане, и снова оно было похоже на настойчивый зов. Мальчик вытащил конверт с письмом. Золотые светящиеся нити все еще лежали там. Некоторое время он тупо смотрел на них, пытаясь вспомнить, откуда они взялись, а потом…
…Такой можно убить, а можно спасти.
Мальчик быстро вытащил нить из конверта и обвязал один ее конец вокруг своего мизинца, а другой — вокруг мизинца Альто.
— Держись, — прошептал Тео, чуть сжав его руку.
Он не верил, что это подействует, даже в ту секунду, когда почувствовал острую боль в груди. Она тут же прошла, сменившись мягким сонным оцепенением. По телу, промерзшему насквозь, начало разливаться приятное тепло, и нить засветилась ярче, постепенно опутывая со всех сторон. Пара мгновений — и все померкло.
— Что за…
Дыхание дракона стало ровнее. Открыв глаза, он удивленно посмотрел в лицо мальчика и, кажется, хотел что-то спросить, но у Тео не было сил отвечать ни на один вопрос. Он молча прижал палец к губам, а через секунду бессильно рухнул на траву.
* * *
Открыв глаза, Тео увидел высокий, украшенный лепниной потолок цвета слоновой кости. Некоторое время мальчик молча смотрел на него, пытаясь прикинуть, где теоретически может находиться. Это не было похоже ни на его дом, ни на Эстер-Холл, ни на роскошный ресторан-дворец короля Джабби или хоромы Большого Фила.
Воспоминание о недавней встрече в воздухе бесцеремонно ворвалось в опустошенную сном голову. Да, точно. На них напал ненормальный пират в птичьей маске и ранил Альто. Они упали, но… что случилось потом? Тео резко сел и тут же услышал девчачий голосок, звенящий обидой:
— Ну-у, куда это ты? — Маленькие ладошки бесцеремонно толкнули его обратно на кровать. — Ты еще болеешь!
В изголовье большой, очень мягкой кровати сидела одетая в кружевное розоватое платье девочка лет девяти и держала на коленках моток бинтов. Только сейчас Тео заметил, что его рука выше локтя аккуратно перевязана — там была царапина, которую он случайно нанес своим же собственным кинжалом во время недавнего падения. Поверх бинтов виднелось большое темное пятно — девочка, видимо, не пожалела для него какой-то мази.
— Это что… ты меня спасла? — приподнимая голову, спросил Тео.
Девчушка гордо закивала:
— А то. Я тебя вылечила, когда наши принц и принцесса тебя принесли!
— Аа… спасибо, — на всякий случай поблагодарил Тео. — А мой друг?
— С длинным хвостом? Он в соседней комнате. Меня не пустили к нему, хотя я хотела его тоже забинтовать. Я умею. И зашивать умею. И…
Мальчик вспомнил страшную рану дракона и подумал, что таким доктором там не обойдешься. Ему стало еще тревожнее, и он спросил:
— Он в порядке? Можно его увидеть?
— Да чего ты? Все с ним хорошо. А вы как к нам попали? Летели? А куда? Я всегда хотела полетать выше, чем летаю на слоне, но принц и принцесса не разрешают! А в облаках холодно?
Тео, несколько сбитый с толку оживленной болтовней маленькой медсестры, не отвечал. Он думал только об Альто.
— Эй ты! — Обиженная девочка потянула его за здоровую руку.
— А? Ой, извини… — Тео потер кончиками пальцев свой лоб. — Я, наверное, еще и головой ударился.
— Забинтовать? — с готовностью предложила собеседница.
— Нет, не надо. А как меня нашел ваш… король?
— Принц! Никаких противных королей тут нет! — с неожиданной педантичностью поправила девочка и все же объяснила: — Они с принцессой Арабэк там над озером иногда летают. На слоне.
— На слоне… — рассеянно повторил Тео и осторожно поинтересовался: — А кто у вас принц?
— Людовик Бродячий, конечно! У него самый красивый костюм, и еще, еще он играет музыку на дудочке! Хочешь, расскажу про него? Неужели ты не знаешь? Его все знают! Ты, наверное, просто глупый немного, да?
Тео понял, что у него нет никаких сил отвечать на бесконечные вопросы девочки, даже на последний. Мальчик откинулся на подушку и продолжил бездумно разглядывать богато убранную, яркую комнату.
— Давай…
— Наш принц, он… такой чудесный! В мире за я жила в маленьком и скучном городке на речке. И там правил кто-то другой, какой-то гадкий и толстый король, а еще у нас там полно крыс, которые воровали наш хлеб. А однажды вечером я услышала красивую музыку и увидела, что по улице идет он — в разноцветном плаще и берете. Я сразу поняла, что это и есть наш настоящий правитель! Принц! В первый раз он очень быстро ушел и увел за собой всех крыс. Я так грустила, думала, он не вернется… но он вернулся! И снова играл музыку, и я побежала за ним, и не только я, все городские дети! Потому что мы знали: он нас приведет в волшебную страну! И он привел! Представляешь, тут есть все, что мы только ни захотим! Острова с сокровищами, горы, реки, по которым можно плавать на лодочках! Ручные звери! И принц по вечерам для нас играет на дудочке, и его слышно по всей стране! И еще наша принцесса Бэки, ее ты тоже не знаешь? Она такая добрая, и у нее столько платьев!
Тео услышал звуки какой-то далекой мелодии и невольно приподнялся. Она очаровывала и влекла. Девочка тоже сразу замолчала и улыбнулась, на лице ее появилось спокойное, почти отрешенное выражение. Ноты переливались в воздухе и, казалось, приносили в комнату вечернюю свежесть. На сердце у мальчика стало легче, правда, почти сразу это ощущение сменилось противоположным — тревогой. Вроде бы необоснованной, и все же…
— Мне надо идти. — Он сел на кровати, потом поднялся.
— Куда это ты?
— Я хочу увидеть моего друга.
— Я тебя провожу. — Девочка протянула ему свою маленькую руку, явно опасаясь, что по дороге Тео упадет.
Они вышли в длинный коридор. Стены здесь были увешаны гобеленами с изображениями принцев, принцесс, рыцарей и иногда — диковинных зверей. Девочка подошла к одному из таких полотнищ: на темно-зеленом фоне блестели вышитые серебром замки и расходящиеся от них извилистые дороги. Под гобеленом пряталась дверная ручка. Девочка повернула ее с важным и загадочным видом.
Войдя в просторное помещение, освещенное лишь маленьким золотистым ночником, Тео прищурился и тут же сделал несколько шагов вперед. Альто спал, лежа на широкой кровати под пологом. Волосы у него сейчас были распущены и не шевелились, как… мертвые. Это было жутко. Казалось неправильным.
Лицо дракона не выглядело измученным или усталым, только легкая бледность напоминала о полученной ране. Дыхание было ровным. Левая рука со втянутыми когтями расслабленно лежала поверх одеяла на груди. Тео заметил вокруг мизинца странный след: здесь кожа была чуть темнее, с едва различимым в полутьме багровым оттенком, будто от ожога. Мальчик взглянул на собственный левый мизинец и увидел точно такой же след. Странно: боли он не чувствовал. Девочка окликнула его, Тео вздрогнул и спрятал руку в карман.
— Можешь отвести меня к принцу? — спросил он.
Она кивнула, глядя на него с любопытством. Тео в последний раз посмотрел на дракона-оборотня и направился вслед за ней к двери.
* * *
В зале, где они оказались, не было почти никакой мебели. Только небольшой диванчик на кривых ножках, пара кресел, несколько забитых книжных шкафов и повернутое к стене круглое зеркало. Пространство было таким обширным и пустым, что здесь могла бы свободно танцевать большая компания людей — хоть вся старшая школа Спрингвэй.
Тео посмотрел на большие двери: не те, сквозь которые вошел, а с другой стороны, застекленные, ведущие на балкон. Они были чуть приоткрыты, из-за них приглушенно доносились два голоса — мужской и женский.
Девочка выпустила руку Тео и убежала — он даже не успел поблагодарить ее. Так и остался стоять посреди комнаты. Однако в одиночестве мальчик пробыл недолго. Принц и принцесса тихо вошли в залу. И Тео убедился, что мелькнувшая догадка о короле четвертой страны верна.
Он был похож и одновременно не похож на все те свои изображения, которые Тео видел в книгах сказаний: высокий, узкоплечий, напоминающий чем-то фигурку-марионетку с острыми локтями и тонкими нервными пальцами. Щеголевато одетый — в синем камзоле с алой подкладкой, белых бриджах и лакированных остроносых сапогах с позвякивающими шпорами. К поясу крепились ножны, но в них лежала всего лишь флейта. Черты лица Людовика Бродячего были изящные и даже немного женственные, но взгляд серых глаз — хитрый, разбойничий, испытующий и очень опасный. И главное: как Тео ни присматривался, он не мог понять, сколько принцу лет — то казалось, что ему уже за сорок, то — что нет и двадцати. Словно лицо — очень подвижная маска. Походка у принца была скорее молодая: легкая, быстрая, пружинящая. А маленькая принцесса рядом с ним казалась хрупкой фарфоровой куколкой.
Пораженный красотой этой совсем юной девушки, Тео всматривался в нее и все больше понимал, что перед ним — самое не похожее на живого человека существо, какое он встречал за свою недолгую жизнь.
У принцессы Арабэк, которую все, видимо, звали чаще Бэки, было бледное лицо, витые локоны светло-орехового цвета и ярко-голубые глаза с длинными загнутыми ресницами. Маленькая рука лежала в руке супруга. На губах ни тени улыбки. Наконец, увидев Тео, девушка поприветствовала его церемонным наклоном головы:
— Рады наконец видеть тебя.
Как ни присматривался, мальчик никак не мог угадать, кто же — он или она — главный правитель здесь, в этих землях. Была ли Бэки порождением безумного воображения своего супруга, или все наоборот, и это он, создание ее фантазии, повинуясь малейшему движению или взгляду, выполнял всякий приказ. Принцесса, казалось, поняла его сомнения. Она звонко рассмеялась:
— Мы сами все еще не определились с этим и довольно часто ругались до недавнего времени.
— Но все же нашли решение… — улыбнулся Людовик. — Она сотворила меня.
— А он — меня, — эхом отозвалась Бэки. — Я уже была создана его супругой.
— А я — ее мужем. Просто мы не могли встретиться раньше, чем воды сомкнулись над нашими головами, а моя мелодия утихла.
— Как ты себя чувствуешь, дорогой Тео?
Выслушав этот диалог, казавшийся единым потоком речи одного двуликого существа, Тео все же ответил:
— Все в порядке… я ведь не пострадал, а вот Альто…
— Не тревожься, с ним все в порядке. Мои девочки ухаживают за ним, — произнесла с гордостью принцесса. — Это же их мечта.
— Играть в доктора? — невольно усмехнулся Тео. — Да, мне уже сказали… — Он потрогал повязку на руке и снова посмотрел на правящую чету.
— Тео… — тихо сказала Бэки, поднимая на него ярко-голубые глаза. — Когда я вошла в этот зал, ты подумал о том, что я совсем не похожа на живую девушку, правда?
Мальчик ощутил легкое смущение и все же кивнул:
— Простите мне это, ваша светлость. В общении вы не производите такого впечатления.
— А хочешь увидеть меня? — вдруг спросила принцесса. Тео с удивлением смотрел на нее и молчал, она рассмеялась: — Настоящую меня? Какой я была?
Тео, по-прежнему ничего не понимая, кивнул. Бэки проследовала к большому круглому зеркалу. Развернула его к себе. Мальчик тоже подошел и увидел, как Бэки ладошкой смахивает паутину — легкие белые нити оставались на маленьких пальцах, а по ту сторону стекла постепенно проступал образ…
Теперь Тео видел самую обычную девочку. Некрасивую. Скорее наоборот — плотную, низенькую, темноволосую, с покрытым россыпью веснушек недовольным личиком. В его классе такую бы задразнили. Зато глаза ее непонятным образом притягивали. Лукавые, внимательные, с необычным миндалевидным разрезом и золотисто-карими радужками. А их обладательница как будто бросала вызов прекрасному, взрослому венценосному двойнику из Страны Брошенных Детей. Бэки вздохнула:
— Я редко подхожу сюда, мне не очень нравится смотреть на себя со стороны…
Тео не знал, что сказать. К ним сзади приблизился Людовик Бродячий — остановился рядом со своей женой, обнял ее за плечи и тоже отразился в зеркале — точно таким, каким и был. Тео некоторое время смотрел на них, потом все же робко спросил:
— Как это случилось?
Бэки по-прежнему не отвечала. Потом ее аккуратная маленькая голова склонилась к плечу. Это была молчаливая просьба — рассказать за нее.
Людовик завесил зеркало куском парчи и опять отвернул, чета медленно направилась на балкон. Тео пошел с ними рядом. Вскоре глазам открылся вид на разноцветные заплатки клумб на ярко-зеленых парковых одеялах, сотни башен и башенок с сахарными, шоколадными, хрустальными, золотыми шпилями. Переливались голубые воды озер и каналов, стелились дорожки из аккуратных кирпичиков. Вдалеке зеленел лес. И всюду резвились и играли дети всех возрастов.
— Она сразу поразила меня… — заговорил Людовик, не сводя прищуренного взгляда с самой высокой часовой башни. — В пестрой толпе разряженных сынков и дочек знати Бэки была чужой. Племянница священника и сирота, она редко выходила погулять, а когда выходила, все смеялись над ней — за бедность, за неуклюжесть, за неумение обижаться и давать сдачи.
— Я была очень тихой… — эхом отозвалась Бэки. — Но это не значит, что их насмешки не оскорбляли меня и не ранили.
— Знаешь, Тео, может, и скверно признаваться в таком… — продолжил принц, — но к ней меня привела всего лишь месть. Бургомистр ее городка, которому я оказал превеликую услугу, прогнав всех крыс, не только не расплатился по чести, но и посмел грозить мне инквизиторским костром, если я не уберусь прочь. И я убрался… но вскоре вернулся. И моя музыка играла уже не для крыс. Когда дети города шли, очарованные мелодией, она тоже шла за ними — но шла осознанно. Потому что уже знала: ее взгляд приковал меня и подчинил ее воле. Я был впереди, она замыкала наше шествие. Уже тогда, не обмолвившись и словом, мы были единым целым, были обручены моей музыкой и волшебством ее глаз. И оба мы хотели мести: я за обман, она — за обиды. Но она хотела еще и счастья. И моя музыка обрела не только звук, но и облик. С Бэки мы придумали эту страну — и едва воды реки, что текла на городской окраине, сомкнулись над нашими головами, страна сама открылась нам. Надо сказать, дети были счастливы таким поворотом судьбы: ну не здорово ли попасть в волшебное место, где исполняются все фантазии? Я отомстил сполна, заставив горько плакать всех, чьи дети навсегда покинули их мир. А она…
— Я простила… — тихо прошептала принцесса. — Это все более ничего для меня не значило. К тому же все они стали моими подданными. Счастливыми подданными.
— И велико наше новое счастье — быть вместе.
— Тогда же я попросила его подарить мне новую внешность. — Бэки провела по своим волосам. — Я хотела быть красивой, хотела быть достойной титула Принцессы Страны Брошенных Детей.
— И я не смог переубедить ее. — Людовик вздохнул. — Хотя более красивых глаз не видел — ни до, ни после нашей встречи на рыночной площади. Впрочем… — он улыбнулся, — сердце ее осталось прежним, а ничего важнее и придумать нельзя.
Тео отвел глаза. Ему не хотелось говорить, что он думает о подобных превращениях. Принц и принцесса нравились ему, и он решил промолчать — хотя бы в благодарность за спасенную жизнь. Мальчик взглянул вниз и вдруг увидел белого слона с большими птичьими крыльями. Слон брел неспешно, на спине его сидели, восторженно перекрикиваясь, несколько детей. Он что-то протрубил — звук разрезал мягкую вечернюю тишину, как зов боевого рога.
— Он тоже чувствует опасность и боится… — тихо сказала Бэки. — Я уже не надеюсь, что она нас минует.
— Идти нам тоже некуда.
— Я отдам приказ детям уходить за горную гряду и укрыться в пещерах. Завтра утром.
Тео насторожился. Интересно, чего опасались эти двое? Воздушных пиратов или… вспомнив остекленевшую Венеру, мальчик почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он даже не услышал, что ответил жене Людовик — только увидел, как она, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его и покинула балкон.
Бродячий некоторое время стоял молча. Потом вытащил что-то из кармана, и Тео увидел в изящной руке длинную нитку блеклого темно-золотого цвета. Под взглядом мальчика она медленно рассыпалась в прах. Принц вытер ладонь о край камзола.
— Этой золотой компасной нитью ты спас жизнь Альто. Но даже люди — если не ошибаюсь, кто-то из азиатских народов — знали, что мизинцы нельзя соединить без последствий. Артерия, идущая через мизинец, дальше несет кровь сюда. — Он ткнул указательным пальцем в грудь Тео — туда, где билось сердце. — И этой нитью ты связал ваши судьбы.
— Они и так были связаны, вряд ли иначе мы бы познакомились, — спокойно ответил Тео. И все же посмотрел на свой левый мизинец, где отчетливо темнел след ожога.
Людовик Бродячий пристально взглянул на мальчика:
— Отважное заявление для человека. Вот так соединить жизнь с жизнью опасного и весьма ненадежного существа…
— Альто не ненадежный.
— И даже не опасный? — расхохотался принц Страны Брошенных Детей. — Но он многое от тебя скрывает, как ты уже мог приметить.
— Возможно, — согласился Тео. — Но, видимо, меня это и не касается. Я ведь… — он сощурился с некоторым вызовом, — пришел сюда не для того, чтобы выведать тайны вашего мира.
— …В отличие от меня, хотел ты сказать? — закончил за него Людовик. Мальчик не ответил. — Черт… а ведь ты меня ловко поймал, Тео. Меня тайны очень даже волнуют. Особенно одна. А именно тайна нашего Зла.
— Альто говорил, что Зла у вас нет. Есть лишь то, что принесли с собой вы и другие короли. И если бы все вы принесли одно и то же…
Людовик неожиданно вздохнул и опустил голову. Некоторое время он смотрел на мозаичный пол, потом снова поднял взгляд и заговорил:
— Альто — творение гор. Большую часть своей жизни он проводит в небе и на вершинах. У него зоркие глаза и сердце, он видит общую картину намного лучше таких, как я. Но когда высоко летаешь, детали различать сложно.
— К чему вы это?
Какое-то время принц явно подбирал слова, наконец кивнул будто бы сам себе и обратил взор на Тео:
— Альто хотел тебя предостеречь и одновременно успокоить… но не сказал о главном. То, чего он так боялся, происходило и будет происходить всегда. Ведь все короли приносят сюда именно одно и то же. Свои страхи, сомнения, иллюзии, неоконченные дела и несказанные слова. Разные, но одинаковые. И все это оседает на границах созданных ими государств. Мы называем эти места Пустынями Стеклянного Песка. Или Родниковыми: в каждой пустыне есть Родники Невыплаканных Слез.
Тео вспомнил серебристую кайму вокруг Марцеи, вспомнил прорезавшие ее голубые нити. Словно подтверждая эти мысли, Людовик Бродячий продолжил:
— Родниковые Пустыни есть вокруг всех девяти стран. Где-то — как у нас — кайма совсем тонкая. Ведь когда сюда пришел я, моя душа не хотела ничего, кроме мести, свободы и любви. И я знал, что обрету все это здесь, ничего не потеряв там. Хотя… наверняка я чего-то не знаю о себе и наверняка среди стеклянного песка есть и что-то из глубины моей души… но пустыня у меня небольшая. Да и все дети, которые услышали мою музыку и пошли вслед, тоже не знали сомнений. Нет существ, сомневающихся реже, чем дети.
— Я сомневаюсь постоянно… — тихо возразил Тео.
Людовик без особого удивления, хотя и с некоторым даже сожалением кивнул:
— Значит, я был прав в своем первом впечатлении от знакомства с тобой: человеческие дети изменились очень сильно. И все же мои пленники не знали страхов и сомнений. И лишь Бэки… — он бросил взгляд через плечо на маленький диванчик, где читала книгу принцесса, — принесла с собой тоску и любовь. Она знала, что оставляет того, кого считала своим отцом и кто любил ее как дочь, навсегда, и горевала об этом. И наверняка бьющие в нашей пустыне родники состоят именно из ее слез.
Он снова замолчал. Тео внимательно всмотрелся в лицо принца — сейчас оно казалось лицом взрослого и бесконечно усталого мужчины.
— Когда мы проходили через Шервудский Лес, Альто спросил, сомневаюсь ли я. И я сказал, что нет. Наверное, я все-таки сказал не совсем правду… значит, и я тоже принес песок в эти ваши пустыни?
— Каждый смертный приносит его сюда. Кто больше, кто меньше. Самая большая пустыня — вокруг Тирии. Побывав там, ты поймешь почему. — Принц снова как-то нехорошо прищурился. — Надеюсь, и я к тому времени уже это пойму.
— А чем пустыни опасны?
Людовик Бродячий пожал плечами:
— Оттуда никто не возвращался. Все попадающие туда существа растворяются, стекленеют или задыхаются от пустынного воздуха. Поэтому мы никогда не пересекаем границы посуху. Только летаем, как можно выше, ведь по пустыням гуляют смерчи… а иногда они вырываются оттуда — и тогда берегитесь, обитаемые земли. Один такой смерч достиг приграничных садов нашей страны, и мы до сих пор боимся даже ходить в те места — там все умерло. А еще… там бродят абрисы.
— Бродит кто?
Тео поежился. И от него не укрылось, что Людовик тоже.
— Я даже не знаю точно… кто или что? Тени страхов, тени иллюзий… Образы людей, которых встречали при жизни даже короли. Они не добрые и не злые… но они уничтожают всех, кого встречают. Иногда мне кажется, что они — то, что в корне противоположно создавшей нас Силе. И поэтому правильно, что мы опасаемся их.
Они еще немного постояли в молчании, потом Людовик вдруг спросил:
— Ты скучаешь по дому?
Мальчик, удивленный вопросом, поднял взгляд:
— Я…
Он не знал, что ответить, и вместо этого сам задал вопрос:
— Как вы думаете, сколько времени прошло на Земле с того момента, как я сюда попал?
Принц задумался:
— Может быть, одна или две минуты. А может быть, время обернулось вспять. Оно очень своенравное существо, никогда не знаешь, как себя поведет. Ты видел его когда-нибудь?
— Кого? — не понял Тео.
— Время. Самого сильного лекаря и самого страшного врага всего живого?
Тео хотел сразу сказать «нет». Но внезапно ему вспомнилось что-то, что мелькнуло в сознании перед тем, как он ступил на землю Листолесья. Опушка соснового бора, запах смолы и земляники… и полное отсутствие ветра. Только пробивающееся сквозь сомкнутые веки солнце. И еще странное чувство пустоты вокруг и пустоты внутри.
— Мне кажется, я… видел.
Раздался голос принцессы Бэки, приветствовавшей кого-то. Мальчик обернулся и увидел Альто — он, одетый в темный халат с широкими рукавами, стоял, облокотившись на спинку дивана, и разговаривал с девочкой. Она улыбнулась, потом махнула рукой в сторону балкона. Дракон-оборотень посмотрел на Тео и сделал несколько быстрых шагов вперед. Мальчик тоже шагнул ему навстречу, но остановился, понимая, что совсем не знает, что сказать. Альто приблизился, с тревогой всматриваясь в его лицо.
— Ты как?
— Благодаря тебе, — коротко ответил Альто и, чуть притянув Тео к себе, погладил по голове. Мальчик вздрогнул, но у него не появилось никакого желания вырываться. Отец никогда такого не делал, даже в очень далеком детстве. Максимум — мог неуклюже хлопнуть по плечу.
— Как мило, — засмеялась Бэки и поднялась с дивана. — А нам, между прочим, давно пора ужинать. Надеюсь, сегодня все-таки не мороженое, день был очень сложный! Идемте?
Дракон-оборотень галантно предложил принцессе руку. Тео украдкой покосился на Людовика: тот не сводил с Альто пытливого взгляда, но в глазах не было никакого раздражения, лишь любопытство. Заметив, что на него смотрят, принц вздрогнул, словно проснувшись, и приблизился к мальчику:
— Идем за ними. Не хочу, чтобы у меня так вероломно увели мою Бэки.
* * *
Ночь уже давно опустилась на Страну Брошенных Детей, но вся она по-прежнему мерцала разноцветными огнями. Там и тут что-нибудь мягко светилось: в каждом доме, вдоль улиц и даже среди листьев в лесах и парках. Фонари, светлячки, свечи в крохотных баночках и гирлянды то и дело попадались на глаза. Дети слишком боялись темноты, и потому так было всегда — принц и принцесса не жалели для них света.
Тео и Альто летели молча. Дракон уже совсем оправился от раны и стремительно несся вперед, стараясь нагнать потерянные часы. Тео то поднимал глаза к небу, то бросал взгляд вниз, выхватывая из сумрака очередной огонек. Было очень тихо — давно уже мальчик не встречал такого безмолвия, не звучало ни пения соловьев, ни стрекота цикад. Тео достал из кармана конверт, в котором лежало новое письмо от миссис Ванчи: строчки, написанные явно в спешке, проступили совсем недавно.
Тео, прости, что заставляю так долго ждать.С любовью, миссис Ванчи
Я очень хочу увидеть тебя как можно скорее. Тебе пришлось рисковать жизнью, ты проявил храбрость, которой я даже не ждала. Скоро ты познакомишься с самым необыкновенным и неукротимым из королей. До встречи, милый. Будьте осторожны.
Дракон плавно опустился и заскользил над самыми верхушками деревьев. Они с Тео не говорили друг другу ни слова вот уже несколько часов — с того самого момента, как Людовик и Бэки помахали им руками с высокой часовой башни. Наконец Тео все же решился спросить:
— Почему мы улетаем так быстро?
— А тебе хотелось бы задержаться?
Альто будто ждал этого вопроса. Приглушенный гортанный рык звучал, казалось, слегка напряженно, и мальчик, подумав, ответил:
— Мне понравились они оба, и…
— Тебя очаровала музыка?
— Да.
— Как и всех жителей этого места. Поэтому не стоит задерживаться в Стране Брошенных Детей слишком уж надолго, особенно если ты дитя.
— Я не ребенок, — довольно резко возразил Тео и вспомнил, что уже говорил эту фразу дракону. Вдруг он подумал, что, может быть, и не прав. Мальчик улыбнулся и, меняя тему, спросил: — Как насчет опуститься вон там, где что-то светится серебром и как будто в тумане? Тебе надо передохнуть. Потом нагоним.
Альто не стал возражать. Вскоре они приземлились на довольно широкий холм, поросший густой душистой травой. Дракон принял человеческий облик и потянулся. Хвост тут же беспокойно зашевелился. Оборотень привычным щелчком отогнал его от уха и указал вперед:
— Посмотрим, что там? Только осторожно, мало ли…
Воздух казался спокойным, прозрачным, кристально чистым, ветер дул слабо. Тео и Альто спустились с холма и оказались в большом заброшенном саду, обнесенном резной оградой. Домов поблизости не оказалось. Почти сразу Тео почувствовал, как под ногами что-то захрустело, точно он шел уже не по траве, а по снегу. Но снег не лежал, ночь стояла такая теплая, что не был нужен даже плащ. Мальчик посмотрел вниз и увидел то, чего боялся. Знакомые серебристые крупинки.
К горлу подкатил ком. Тео замер и схватил Альто за рукав. Тот тоже уже заметил стеклянный песок, блестевший на листьях розовых кустов, на каменистых дорожках и даже на фонарях — они по-прежнему светили, но разноцветные огни, казалось, пытались пробиться сквозь покрытые инеем бутылки.
Один такой смерч достиг приграничных садов нашей страны… и мы до сих пор боимся даже ходить в те места.
Вспомнив рассказ хозяина этих земель, Тео прошептал:
— Они здесь были.
А еще… там бродят абрисы.
Продолжение слов принца вспыхнуло в голове внезапно. Тео не успел больше ничего сказать: впереди показалась человеческая фигура.
Мальчик прищурился, ожидая увидеть покрывающий ее песок, как это было с несчастной Венерой. Но человек, казалось, двигался совершенно свободно — только медленно и с опущенной головой, шаркая ногами. Он подходил. А они стояли.
Это оказался пожилой мужчина в одеянии священника. Выглядел он так, словно скитался уже не один месяц: грязные волосы растрепались, под слезящимися глазами залегли глубокие тени, сутана была оборвана. И даже крест на груди, казалось, почернел от грязи и ржавчины. Приблизившись, священник поднял взгляд, близоруко прищурил свои голубые блеклые глаза. Просительно вытянул руку и свистящим шепотом спросил:
— Моя девочка… малютка Бэки… скажите, вы не видели Бэки? Мне надо найти ее, она боится темноты.
Бэки была племянницей священника. Это тоже сказал принц.
Альто резко зажал Тео рот — когти даже впились в кожу на скуле. Дракон притянул мальчика к себе и взглянул священнику в лицо. В то же мгновение по чахлому телу абриса пробежала волна крупной болезненной дрожи. Очень медленно мужчина отступил, а через секунду рассыпался горкой стеклянных крошек. Снова стало тихо, Тео слышал лишь свое участившееся дыхание. Дракон-оборотень убрал пальцы с его губ и отошел.
— Это… ты сделал? — прошептал мальчик, поворачивая к нему голову.
Альто покачал головой:
— Абрисы — существа недолговечные. Слепые. Идут на тепло и голос. Главное, с ними не разговаривать.
— Потому что они состоят из наших сомнений и страхов? — негромко спросил мальчик.
Альто не ответил, вместо этого поинтересовался:
— Бродячий рассказал? И про пустыни, и про этих?
— Я не понимаю только, почему не рассказал ты.
Альто некоторое время помолчал. Тео подошел к маленькому дереву. Кто-то когда-то украсил его шелковыми лентами, и все они остекленели — точно так же, как и тонкие ветви. От прикосновения мальчика первая же ленточка рассыпалась.
— Давай уйдем отсюда.
Они снова поднялись на холм. Теперь открывавшийся отсюда вид уже не казался красивым. Он напоминал иллюзию вроде тех, что складываются иногда из стеклышек старого калейдоскопа. Порыв ветра растрепал волосы мальчика, и тот поежился, отгоняя неприятные мысли.
— Раньше всего этого не было, — начал Альто. — То есть о песках все знали, но… никто не погибал, ничего не стекленело. Я надеялся, что смогу защитить тебя в случае чего, и не хотел лишний раз пугать.
— А что бы делал я, если бы не знал? И если бы эти знания нужны были, чтобы… — Тео вспомнил мрачное изувеченное лицо воздушного пирата и с усилием закончил, — защищать тебя?
— Прости. Я не прав.
Больше дракон ничего не сказал. Тео пожал плечами. Потом посмотрел на свою руку и негромко поинтересовался:
— Помнишь, что случилось, когда ты упал?
Оборотень потер лоб:
— Хм… кажется, я отключился. Ты пытался говорить со мной. И я чувствовал странное тепло от левого мизинца, а потом… не знаю.
— Послушай, Альто.
— Да?
— В общем… ты не должен от меня ничего и никогда скрывать. Тебе понятно? — Это мальчик произнес в папином приказном тоне, вспоминая, как тот заставлял его не прогуливать уроки в детстве.
Оборотень посмотрел на него с некоторым удивлением, потом фыркнул. Хвост его снова оживленно зашевелился и легко ударил Тео по лбу:
— Что-то многовато ты хочешь, друг мой. Полетели?