Френсис сказала Курту, что следующие несколько дней Ломакс будет работать вместе с ним. Она хотела, чтобы Курт показал ему, как опрашивать возможных свидетелей и собирать информацию, и чтобы Ломакс понял, как с этой информацией работать. Нижняя челюсть Курта выражала олимпийское спокойствие, однако происходящее ему явно не нравилось.

— Забирайте Ломакса в свой кабинет, - сказала Френсис, - а если ему понадобится стол, посадите его вместе с практикантами.

Нежелание Курта пускать Ломакса к себе смягчалось гордостью за свой кабинет. Он располагался на темной стороне здания. В нескольких ярдах за окном огромное сверкающее здание устремлялось ввысь. В комнату не заглядывало солнце. Она была окрашена белым, горели лампы. Их свет казался очень резким. Из-за этого на голые стены ложились причудливые тени.

Все предметы в комнате располагались в одну линию с рабочим столом или под углом в девяносто градусов к нему. Лишь единожды протяженность белых стен нарушалась. Восемь маленьких черно-белых фотографий висели на одинаковых расстояниях друг от друга. Они образовывали прямоугольник. На фотографиях, как заметил Ломакс, были изображены какие-то безлюдные пейзажи, в основном необычно пустынные городские улицы.

Очевидно, клиенты не допускались в эту часть офиса. Курт уселся за стол, жестом показав Ломаксу на единственное пустое кресло. Оно оказалось неудобным. Вероятно, кресло предназначалось для практикантов, секретарей и младшего персонала "Сэш Смит".

Курт вздохнул.

— Ну что ж, Ломакс, приступим, - устало проговорил он, потянувшись к блокноту. - Вот так я работаю с информацией. Не пытайтесь спорить со мной - только время потеряете. Там, в обсерватории, такие ребята, как вы, очевидно, применяют другие методы, но свой метод, если упоминать об удачных расследованиях, я использовал в деле "Народ против Теобальда", и он еще никогда не подводил меня.

Пока Курт рассказывал, Ломакс смотрел на стену, где профиль Курта, прекрасно видимый на белой стене, увеличивался в несколько раз. Тень нижней челюсти Курта зачаровывала его. Когда Курт зевал, казалось, что она доставала до пола. Тень исчезла, когда Курт обратился к компьютеру, чтобы объяснить, как работает программа. Ломакс еще раз, с близкого расстояния, посмотрел на черно-белые фотографии и понял, что это полицейские фотографии мест преступлений. Улицы были пустынны, потому что людей удалили, на земле виднелись четко очерченные мелом контуры жертв.

— Даже и не думайте, что Френсис доверит вам проводить опрос по-настоящему важных свидетелей, - заключил Курт. Он поднял стопку бумаг, а затем положил ее обратно на то же место. - В основном вам придется копаться во всяком дерьме.

Ломакс кивнул.

— Что ж, приступим.

Курт повел Ломакса по лабиринту темных коридоров, затем вниз по короткой лестнице с высокими ступенями.

— В те времена, когда дом принадлежал Кристиансену, здесь жили слуги, - заметил Курт. Он открыл дверь какого-то чулана: - Будете работать здесь.

Стол прилепился к дальней стене комнаты. Потолок был так низок, что Ломаксу пришлось пригнуться, чтобы войти. Чем ближе Ломакс подходил к столу, тем выше становился потолок. Над головой располагалось маленькое круглое окошко.

— Простите за тесноту, - неискренне извинился Курт. - Вам досталась самая странная комната в этом старинном здании. Прямо над ней - лестница.

Тут же кто-то начал спускаться вниз. Каждый шаг отзывался глухим стуком.

Протиснувшись между столом и стеной, Ломакс сел. Курт положил на стол папку и объяснил Ломаксу, чем тот будет заниматься. Телефонная компания предоставила распечатку звонков с домашнего телефона Льюиса. "Сэш Смит" также подготовила список телефонов, по которым Льюис звонил из кабинета и из машины. Задача Ломакса заключалась в том, чтобы выяснить, с кем Льюис разговаривал по телефону в течение трех месяцев, предшествовавших убийству.

— Это имена тех, кому звонил Льюис. Однако только имен недостаточно. Вы должны выяснить, кто эти люди и почему они ему звонили. Существует несколько способов добиться этого. Вы можете сказать, что попали не туда или что вы разыскиваете Льюиса, короче, придумайте любое приемлемое объяснение вроде того, что вы его старый друг и давно потеряли с ним связь…

— А что, если я скажу правду - что я помогаю в расследовании убийства Льюиса Фокса?

Курт холодно посмотрел на него:

— Можете говорить все, что угодно, Ломакс, лишь бы вам отвечали. И помните, вместе с вами эту же работу делает сотрудник районной прокуратуры, кто-то из новеньких - набирает те же телефонные номера и делает те же выводы. Вероятно, ему не больше двадцати.

Курт повернулся, чтобы уйти.

— Кстати, вы делите одну телефонную линию с Марджори и Ферном, парочкой наших молодых сотрудников.

Комната содрогнулась, когда Курт затопал по ступенькам лестницы.

Ломакс потерял ручку. Его интересовало, где находится автомат с кофе. Он проголодался. Он побродил по бывшим комнатам слуг, пытаясь завязать приятельские отношения с секретарями и одолжить ручку. Познакомился с Марджори. Та застонала, когда услышала, что отныне им придется делить одну телефонную линию.

— Замечательно, просто замечательно. Что ж, сейчас я собираюсь на ленч, поэтому можете пока пользоваться телефоном, но он мне понадобится, когда я вернусь.

— А как насчет Ферна?

— Слава Богу, он в отпуске, иначе нас было бы трое на одной линии.

Марджори оказалась грузной девицей, длинные темные волосы переброшены через плечо. Она даже не улыбнулась ему.

Ломакс вернулся за свой стол. Как бы он ни ворочался, все равно устроиться с комфортом ему не удалось. Прежде всего он позвонил Джулии. Ломакс хотел спросить, если ли у нее записная книжка Льюиса, которая помогла бы выяснить, кому принадлежат телефонные номера. Телефон Джулии не отвечал.

Затем он позвонил Кэндис.

— Не хочешь взять к себе на эти выходные Джоэла и Хелен? - спросила она быстро.

Ломакс знал, что в выходные у Кэндис годовщина свадьбы.

— Я мог бы взять их на прогулку в горы.

— Замечательно.

— Уже достаточно тепло, чтобы мы могли переночевать в горах.

Возникла пауза.

— Хорошо, - осторожно согласилась Кэндис.

— Я звоню, чтобы сказать, что если я тебе понадоблюсь, то найти меня можно по этому номеру.

Кэндис записала номер.

— Ты пробудешь все лето в университете или где-то еще?

— Нет.

— А где же?

Ломакс осмотрелся. Кто-то спускался по лестнице. В комнате почти не было света. Он почувствовал себя несчастным.

— Это долгая история, Кэндис.

— Ломакс… с тобой все в порядке?

Его обрадовало что-то похожее на сочувствие в голосе бывшей жены.

— Да. Все хорошо.

— Расскажи мне.

— Сейчас я не могу. Я должен сделать несколько звонков, а линию делят со мной еще два человека. К счастью, один из них сейчас в отпуске.

— Послушай. Просто скажи мне, где ты находишься и что ты там делаешь.

Ломакс попытался изложить Кэндис отредактированную версию последних событий, но закончил, как обычно, тем, что рассказал ей все. Это не принесло ему успокоения. Казалось, он рассказывает о ком-то другом - о человеке, который совершил ужасную ошибку.

— Ты совершил ужасную ошибку, Ломакс, - произнесла Кэндис, когда он закончил.

— Ты же не думала, что я все еще в обсерватории, работаю над Ядром Девять?

— Слушай, возвращайся. Бросай эту "Сэш Смит", сходи к Диксону Драйверу, извинись, вернись на работу…

— Нет, - несчастным голосом ответил Ломакс.

Он без особого успеха начал набирать телефонные номера. Если Ломакс попадал в какую-нибудь фирму, то выяснить ее адрес и особенно поле деятельности оказывалось весьма просто. Однако чаще автоответчик просил оставить сообщение, или недовольный голос сообщал, что не знает никакого Льюиса Фокса.

Ломакс решил последовать совету Курта. Поначалу это помогало.

— Э… я пытаюсь найти старого друга… Его имя Льюис Фокс…

— Смелее.

Голос был грубым и прерывистым. Он принадлежал женщине, вероятно, пожилой.

— Если вы не видели его несколько лет, то, вероятно, вам неизвестно, что он развелся. Несколько лет назад. Я забыла, когда это было.

Голос стал таким хриплым, что почти пропал.

— Извините, - сказал Ломакс.

Должно быть, это мать Льюиса.

— Я больше не выходила замуж.

— Нет? - снова смещался Ломакс.

— Могла бы, но не выходила.

Казалось немыслимым, что голос принадлежал первой жене Льюиса.

— Нет. Никогда. Я никогда больше не выходила замуж. Да, еще кое-что о Льюисе. Кроме того, что он развелся. Вы должны знать. Сейчас я вам скажу.

Ломакс решил, что женщина пьяна.

— Что же?

— Он развелся. - Да…

— И умер. Сейчас вы поражены. А если я расскажу вам по-дробности, вы еще больше удивитесь. Сегодня утром мне звонила девушка и тоже искала Льюиса. Я сказала, что он умер. Она тоже удивилась. Я сказала, что могу еще больше поразить ее. Я могу поразить ее еще больше…

Женщина что-то пробубнила. Она пьяна или безумна?

Уже второй раз Льюису говорили, что сегодня им уже звонила девушка, которая спрашивала о Льюисе Фоксе. Должно быть, это кто-то, работающий на стороне обвинения, как и предупреждал Курт. Девушка на другом конце города тоже продвигалась по списку телефонов Льюиса. Она звонила по тем же номерам, обсуждала те же вопросы по тому же делу, однако ей платили за то, чтобы она пришла к совершенно другим выводам. Ломакс решил обогнать ее, начав с конца списка. -…и мою дочь. Это и его дочь. Ужасное преступление и страшная трагедия. Гейл. Она была такой юной… - продолжал женский голос.

Ломаксу с трудом удалось завершить разговор.

Он позвонил в обсерваторию и спросил Джулию. Добермен взял трубку. Ломакс надеялся, что Добермен не узнает его голоса.

— Она еще не вернулась с ленча, Ломакс, - ответил Добермен.

Ломакс позвонил профессору Берлинзу. Миссис Берлинз была осторожна:

— Э… а кто его спрашивает?

Ломакс назвал свое имя - наступила пауза.

— Зачем вы звоните моему мужу? - требовательно спросила миссис Берлинз.

Сейчас в ее голосе уже не чувствовалось неловкости.

— Чтобы узнать, как он.

— Паршиво. Благодаря вам, - ответила она. - Человек завершает выдающуюся карьеру, бесславно отползая в тень, окутанный облаком подозрений. Мне кажется, вам должно быть понятно, почему он чувствует себя паршиво.

Ломакс попытался возразить, что карьера Берлинза еще не завершена, что это была ошибка, что профессор вернется в об-серваторию в сентябре, но миссис Берлинз отключилась.

Еще не повесив трубку, Ломакс услышал, как Марджори заговорила на другом конце провода:

— Слушайте, да она просто сумасшедшая! - заметила она добродушно. - Сейчас моя очередь звонить.

Ломакс положил голову на руки. Ему предстоит провести лето, собирая информацию о ювелирных магазинах и ресторанах, в которые звонил умерший, о гаражах, в которых он чинил машину, о страховых агентах, с которыми он имел дело. А также о встречах Льюиса со стоматологом и нечастых звонках дочери во Францию, о его электрической компании, книжных магазинах, банках - обо всем том мусоре, с которым Ломакс так не любил возиться в собственной жизни и которым ему придется заниматься в чужой. И все это рассказывало ему о Льюисе еще меньше, чем копание в его помойном ведре.

— Вы пропустили ленч, - сказала женщина за соседней дверью, когда голод погнал Ломакса вон из кабинета. Она сидела на полу в окружении стопок из толстых коричневых папок. - Нам доставляют ленч из кафе. Вы заказываете Джей-Джей еду в одиннадцать тридцать и получаете ваши бутерброды после двенадцати тридцати. Они довольно неплохи. Я обычно беру с авокадо, орехами и беконом.

Женщина пристально посмотрела на Ломакса.

— Но если вы еврей, то можете не брать бекон, - добавила она.

— А где еще я могу поесть?

— Нигде.

— А можно что-нибудь заказать?

— Не раньше двух.

— А где находится автомат с кофе?

— Прямо напротив меня.

— Ах да.

— Кухня - на втором этаже.

— Спасибо.

Ломакс повернулся, чтобы идти, но передумал и вернулся.

— Вы знали Льюиса Фокса? - спросил он.

— Конечно, знала. Он был управляющим партнером.

— Он пользовался популярностью?

Мгновение она изучала его.

— С ним было все в порядке, - сказала она.

Ломакс вскарабкался по ступенькам. Он не стал останавливаться на втором этаже. Здание было трехэтажным, и, добравшись до последнего этажа, Ломакс обнаружил пожарный выход на крышу. Внизу шумел поток машин. Гиды в чепцах сопровождали туристов. Небо сияло. Солнце светило в угол крыши. Настроение Ломакса начало подниматься. Со всех сторон высились громадные здания, но в зарослях фасадов был просвет, и в этот просвет Ломакс уловил далекий проблеск гор, окаймлявших город. Его потянуло туда. Голубое небо на рас-стоянии казалось обесцвеченным, и создавалось впечатление, что на самых дальних и высоких пиках лежит снег. В такой день нельзя сидеть взаперти. Ломакс по ступенькам спустился в свой кабинет.