Телевизионные комментаторы захлебывались от восторга. Наступил день полного солнечного затмения, и погода стояла великолепная.

Телескоп Берлинза не работал. Утром Ломакс вытащил его из коробки и попытался настроить. Телескоп показывал все вверх ногами. Ломакса удивило искажение. Он открыл окно и посмотрел в телескоп на Хелен и Джоэла. Детей отпустили из школы, и сейчас они бесились на пожухлой траве, шурша первыми палыми листьями. Ломакс разглядывал в телескоп играющих детей и собаку, но ни дети, ни Депьюти совсем не походили на самих себя.

Ломакс не знал, какую ошибку допустил Берлинз, полируя зеркала. Наверное, самоуверенный двенадцатилетний юнец в клубе дал профессору неверный совет. Однако небольшое искажение делало все вокруг, даже такие знакомые объекты, как детей и собаку, неузнаваемым. Ломакс был поражен. Он собирался написать Берлинзу, рассказать о том, как закончился процесс над Джулией, пригласить профессора на свадьбу и в конце письма заметить, что телескоп работает превосходно. А теперь он не знал, что сказать Берлинзу.

Неудача с телескопом страшно разозлила Ломакса. Он и сам не понимал причин своего раздражения. Ломакс позвал детей, они принесли с собой туристские ботинки.

— А ну катись! - прикрикнул он на белку, забравшуюся под навес.

Ожидая, когда дети наденут ботинки, Ломакс думал о Вики Фокс. Он не мог забыть, как она согнулась в свидетельском кресле, обхватив себя руками. Когда ее уводили, Вики двигалась медленно, с усилием, словно тело женщины неожиданно обрело громадный вес. Ее беспомощность глубоко ранила Ломакса.

Они подъехали к дому Джулии. Она ждала их. Как только машина появилась на дорожке, Джулия вышла из дома и стала запирать дверь. Вид бегущей Джулии с развевающимися волосами заставил Ломакса позабыть все печали. Джоэл без особого желания уступил ей место рядом с водительским. Депьюти никак не мог определиться, где хочет ехать - рядом с Джулией спереди или с детьми сзади, - и потому метался взад и вперед. Джулия смеялась. Она поблагодарила детей за красивый шарф, который не забыла повязать.

Ломакс нагнулся к Джулии и поцеловал ее, притянув голову к себе.

— А далеко мы пойдем? - недоверчиво поинтересовалась Хелен.

— Милю? - предложил Ломакс.

Хелен зависла над Джулией.

— Джулия не пройдет милю в таких туфлях! - благоразумно заметила девочка. Ломакс гадал, чьего влияния здесь больше - Кэндис или Роберта?

— Да нет, я смогу, - сказала Джулия.

— Когда папа говорит милю, он имеет в виду вверх, - объяснил Джоэл.

— А когда он говорит одну, это значит все пять, - добавила Хелен.

— Ну, не знаю… - Джулия вопросительно посмотрела на Ломакса.

— Дай мне ключ, - сказал Ломакс. - Я знаю, где у тебя лежат более подходящие ботинки.

Он зашел в холодный дом. Скоро Джулия оставит это место с его ужасными воспоминаниями, его призраками и постоянно неисправным измельчителем мусора. Она переедет в дом Ломакса. Уберет пыльные картины Кэндис и заменит их чем-ни- будь по своему вкусу. Каждую ночь она будет спать с Ломаксом в одной постели. Иногда в доме будут ночевать Хелен и Джоэл, время от времени - Депьюти. Джулия будет счастлива. Пройдут годы, хорошие воспоминания постепенно вытеснят плохие, и призраки исчезнут.

Он бегом вернулся к машине и забросил ботинки в багажник.

— До вас папа никогда так не бегал, - заметила Хелен, когда они проезжали тот участок дороги, где когда-то Льюис уснул за рулем и чуть не разбил машину.

— Если увидим красивый вид, остановимся, - предупредил Джоэл.

На недавний день рождения Роберт подарил ему фотоаппарат.

День выдался жаркий, но уже не обжигал зноем, как летом. Когда исчезли последние дома, дорога стала свободной. Она все вилась и вилась вверх и вниз, будто веревка. Сейчас машина ползла вверх. Один раз они миновали дом с покатой крышей, окруженный деревьями. Возле дома бегали собаки. Депьюти заметил их и отчаянно залаял. Собаки дружно залаяли в ответ.

— Мы снова поедем к озеру? - спросили дети.

— Нет, - ответил Ломакс, - дорога одна, но места разные.

Хелен захотелось поговорить о суде.

— А судья сидел очень высоко? - - Да.

— А людей было много? - - Да.

— А судья бил кувалдой, чтобы все замолчали?

— Не кувалдой, а молотком, глупая, - заметил Джоэл.

— Кроме того, судьей была женщина, - добавила Джулия.

— Теперь они посадят эту преступницу в тюрьму?

Ломакс не знал, что ответить. Одно только упоминание о Вики Фокс отзывалось болью в сердце. Он снова вспомнил, как доверчиво, будто ребенок, она дала увести себя из зала.

— Вряд ли, она слишком больна.

Френсис сказала, что Вики вряд ли посадят в тюрьму, но когда Ломакс стал настаивать на более точном ответе, она промолвила: "Надеюсь, что нет" - и отвела глаза.

Когда они остались одни, Френсис сказала просто: "Народ против Фокс. Моя самая славная победа. И самая безрадостная".

— На самом деле она не такая уж плохая, - снова начал Ломакс.

Джулия и дети обернулись к нему.

— Но ведь убивать людей плохо, - заявила Хелен.

— Да, то, что она сделала, плохо, но это не значит, что она совсем…

— Она была такой печальной, - сказала Джулия детям, - что вы не смогли бы смотреть на нее без слез.

Ломакс снова впал в уныние и, чтобы отвлечься, стал разглядывать клены за окнами машины. Листья уже изменили свой цвет, и казалось, что горы покрыты кровавыми пятнами. Красота кленов всякий раз заново поражала Ломакса.

Джулия объяснила:

— Она почти сумасшедшая и просто не сознавала, что делает.

Помолчали, затем Джоэл сказал:

— Кое-чего я в этой истории с убийствами не понимаю.

Ломакс и Джулия опасливо посмотрели друг на друга краешком глаз, пока машина миновала очередной спуск. Затем улыбнулись.

— Чего ты не понимаешь?

— Вот смотрите, - начал Джоэл. - Как такое может быть? Ведь они чуть не посадили Джулию в тюрьму, пока не разобрались, что убийца - эта сумасшедшая.

— Вопрос сложный. Я должен подумать, - сказал Ломакс.

Он не мог объяснить детям, что Джулия скорее признала бы себя виновной, чем согласилась с тем, что не справилась с ролью жены и мачехи. Такого дети не поймут. Даже Френсис этого не понимает. После неожиданного завершения суда Френсис держалась с Джулией холодно. Она объявила, что передает управление ее доверительным фондом другому партнеру.

Когда они прощались, Ломакс сказал Френсис, что возвращается в обсерваторию. Вместо того чтобы поздравить его или пожелать удачи, Френсис промолвила только: "Будьте осторожнее, Ломакс". Затем приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку. Ломакс никак не мог вспомнить, кто говорил ему то же самое таким же взволнованным голосом. Затем вспомнил. Кэндис. После того как Джулии предъявили обвинение, когда все доказательства были против нее. Ломаксу казалось, что Френсис могла бы найти другие слова для прощания, но все равно она так нравилась ему, что он не стал спорить. Он поцеловал Марджори и пожал руку Курту, который обнажил все свои зубы в широчайшей улыбке. Ломакс надеялся, что больше никогда не увидит адвокатов, но Джулия хотела пригласить всех на свадьбу.

Так как никто не ответил ему, Джоэл попытался спросить по-другому.

— Вот послушайте, - начал он тоном Роберта, - разве у полиции есть отпечатки пальцев этой женщины? Они допрашивали ее? Проверяли ее алиби?

— Может быть, они никогда не читали "Мальчишек Харди"? - предположил Ломакс.

Джулия захихикала.

— Это серьезный вопрос, - сказал Джоэл, - и вы должны дать серьезный ответ.

Снова Роберт. Ломакс спросил себя: достаточно ли времени он проводил с детьми этим летом?

— На самом деле, - начал Ломакс, - я несколько раз встречался с Вики Фокс, но забыл спросить про алиби. Она сказала, что у нее нет машины. У Вики серьезные проблемы с алкоголем. Я просто не думал, что ее могут обвинить в убийстве, да и полиция тоже.

— Ох, папа, - промолвил Джоэл с такой досадой, что Джулия снова захихикала, - ты допрашивал убийцу и даже не поинтересовался ее алиби?

Они уже добрались до самых гор. С одной стороны нависала скала. С другой вид закрывали каменные гряды. Им еще предстояло найти место для наблюдения.

— Наверное, я не слишком хороший детектив, - признал Ломакс.

— Наверное, - согласился Джоэл. Затем любезно добавил: - Вероятно, потому, что ты хороший астроном.

Джулия и Ломакс обменялись взглядами.

— Спасибо.

Рядом с ручьем они нашли место, где оставить машину. Депьюти жадно пил, показывая длинный розовый язык.

— Можете мне не поверить, - сказал Ломакс детям, когда они надевали ботинки, - но Депьюти просто обожает женщину, которая совершила эти убийства.

Джоэл, не мигая, уставился на Ломакса.

— Он всю ее облизал, - добавил Ломакс.

— Может быть, он просто хотел почистить ее, потому что думал, что она грязная? - предположила Хелен.

Ломакс посмотрел на Джулию. Она сражалась с ботинками, которые Ломакс захватил в доме. Наконец Джулия отбросила их прочь.

— Что случилось? - спросил Ломакс.

— Не подходят, - ответила она, снова надевая туфли. - Ничего страшного, я и в туфлях смогу.

Ломакс понял, что побежал в дом за ботинками совершенно неосознанно. Он просто вспомнил, что в свой первый визит в дом Джулии заметил их в чулане. Ботинки принадлежали Гейл.

— Господи, какой же я дурак!

— Все хорошо. Нет, правда, - настаивала Джулия, но в голосе ощущалось напряжение.

— Прости.

— Ботинки хорошие, и я давно хочу отдать их кому-нибудь, только не найду кому.

— Чьи это ботинки? - спросила Хелен, однако они уже начали карабкаться в гору вслед за Депьюти, и Ломакс с Джулией сделали вид, что не расслышали.

Тропинка круто шла вверх. Ломакс помог Джулии перебраться через ручей - ее туфли совсем не подходили для таких переправ. Джоэл сфотографировал их своим новым аппаратом.

— У кого фильтры? - внезапно спросил Ломакс.

Все посмотрели друг на друга. Фильтры остались в машине.

— Какой же я дурак! - заметил Ломакс. За последние двадцать минут он уже дважды произносил эту фразу. - Я схожу за ними. Я вас догоню.

— Ты не успеешь! - воскликнула Хелен.

— До затмения еще час, - объявил Джоэл.

Ломакс сказал, что вернется через полчаса. Все посмотрели на небо. Оно сияло молочной голубизной. Солнце палило вовсю.

— Оно так светит, - сказала Хелен, - потому что не знает, что случится с ним через час.

Они продолжили подъем, а Ломакс отправился вниз за фильтрами. Чтобы унять раздражение, он двигался быстро, съезжая вниз по камням, скользя по ровному склону. Вскоре он добрался до машины, быстро схватил фильтры и сразу же полез вверх. Ломакс спешил, но подъем занимал гораздо больше времени. Следы его быстрого спуска мешали подъему. Тишину нарушали одинокие проклятия. Вскоре Ломакс вспотел. Он задыхался. Около ручья, который он пересекал уже в третий раз, Ломакс остановился. Зачерпнув пригоршней воды, плеснул себе в лицо, чтобы охладить разгоряченные щеки. Ломакс посмотрел на часы. Часов на руке не было - он забыл надеть их сегодня утром. Тогда Ломакс посмотрел на небо.

Над ним реактивный самолет прочертил в небе белый след - так высоко, что след рассеивался и на глазах пропадал из виду. Самолет пролетел несколько минут назад. Ломакс подумал о Диксоне Драйвере, который летел вслед затмению через Орегон на север Калифорнии. Ломакс надеялся, что самолет во время затмения не будет летать над горами. Он не хотел, чтобы шум двигателей нарушил впечатление от события. Все это еще больше разозлило его. Ломакс весь кипел. Он спрашивал себя: почему в такой замечательный день, когда совсем скоро должно произойти такое необычайное небесное явление, а впереди его ждет целая жизнь вместе с Джулией, он так легко утратил жизнерадостность?

Ломакс обнаружил, что снова думает о Вики Фокс. Вопросы детей разбередили старую рану. На День труда он позвонил Хомеру и Джеферсону, но Джеферсон сказал, что отец слишком расстроен, чтобы разговаривать. Он мучительно переживал перекрестный допрос в суде.

Неожиданно Ломакс рассердился на Берлинза. Все неприятности сегодня начались из-за его телескопа. Эта мысль изводила его все утро, и сейчас, карабкаясь вверх, Ломакс не мог избавиться от нее.

Через несколько секунд он увидел Джулию и детей высоко над собой. Они карабкались поодиночке - Джоэл впереди всех - и почти уже достигли вершины. Ломакс спешил, мрачные мысли не отпускали его. Разве возможно, чтобы Берлинз допустил такую ошибку в преломлении? Внезапно Ломакс подумал, что ошибка могла быть намеренной. Сначала он сам себе не поверил, но спустя несколько минут осознал, что прав. Вскоре он уже не сомневался в том, что Берлинз осознанно допустил ошибку. Ошибка в преломлении выглядела такой продуманной и искусной, что просто не могла оказаться случайной. Наведи телескоп на детей и собаку, и тебе покажется, что на расстоянии они выглядят похожими на себя. А на самом деле они совсем другие.

Ломакс весь взмок. Ради чего тогда Берлинз часами полировал дефектные зеркала?

"Кто знает, может быть, это научит вас чему-то", - сказал тогда Берлинз.

Чему? Искажающие зеркала могут рассказать только о природе искажения.

Ломакс подумал об измененных данных в Ядре Девять. Возможно ли, чтобы кто-то продуманно и аккуратно исказил их, не желая никого обманывать, а просто для того, чтобы понять природу искажения?

Мысль эта заставила Ломакса остановиться. Он чувствовал жар, но не из-за солнца или быстрого подъема, а совсем по другой причине. Жар исходил изнутри, заставляя гореть все тело. Ломаксу было стыдно. Если бы он проверил данные более тщательно, то наверняка понял бы, ради чего Берлинз изменил цифры. Вероятнее всего, профессор заметил нечто такое, что ускользнуло от внимания Ломакса. Что-то очевидное.

— Папа, быстрее! - раздался крик Джоэла.

Ломакс снова начал карабкаться в гору и догнал их на вершине - Джулия и дети улеглись на плоской скале, словно тюлени. Они решили смотреть на затмение, лежа на спине, под голову подложив свернутые футболки и свитера.

— Словно кинотеатр на крыше, - объяснила Джулия.

— И чтобы никто не смотрел на солнце без фильтров, - пре-дупредил Ломакс, раздавая очки.

— Папа, - спокойно заметил Джоэл, - мы знаем. Последние три месяца об этом говорят каждый день.

По часам Джоэла вот-вот должно было начаться затмение. Они легли под острым углом друг к другу на плоской и широкой площадке. Ломакс привстал и посмотрел на Джулию и детей. Они напомнили ему фотографии в кабинете Курта, на них силуэты убитых были нарисованы мелом на асфальте. Снимки не нравились Ломаксу. Этих людей убили. Почему он вспомнил о них сейчас?

Он лег навзничь. Затем снова сел. Ломакс думал о Джулии, о том, как она возилась с ботинками. Вспомнил выражение ее лица, когда Джулия надевала туфли.

— Ломакс, почему ты сидишь? - спросила она.

Он снова лег и надел фильтры. Депьюти прошуршал рядом - Разве ты не собираешься рассказывать нам о нем, папа? - спросила Хелен.

— О чем рассказывать?

— О затмении, - сказала Джулия.

— Ну, папа, - протянул Джоэл, - ты же астроном. Ты должен нам все объяснить.

Они принялись уговаривать его. Очевидно, почувствовали что Ломакс чем-то расстроен. Он коротко объяснил:

— Вы и сами все уже знаете. Луна проходит между Землей у Солнцем. Она меньше Солнца, однако находится гораздо ближе. Поэтому на несколько мгновений вам покажется, что Луна закроет Солнце. Вот и все.

Депьюти, который бродил от одного лежащего тела к другому, наконец устроился рядом с Ломаксом. Все смотрели на солнце через фильтры.

— Начинается! - завопила Хелен.

Затмение началось. Вокруг медленно сгущались тени и наступала тишина. Ломакс не сознавал пения птиц и шорохов насекомых, пока они не примолкли. Даже Депьюти угомонился Когда на небе потемнело, на земле воцарилась тишина. Большой черный диск стал медленно наползать на солнце. Ломакс знал, что это луна, он сам только что рассказывал о ней, но теперь это была уже не хорошо знакомая бледная тень. Темная зловещая сфера пыталась, словно огромная рыба, проглотить солнце.

Неожиданно на землю упала ночь. Ломакс поправил фильтры. Кругом стояла полная темнота. На несколько мгновений в небе проступили звезды. Это была не настоящая ночь. Все-таки стоял день. День без света, день без надежды.

— Папа? - прошептала Хелен.

— Я здесь, - прошептал Ломакс в ответ.

Солнце пыталось светить сквозь густую тень. Тьма казалась непробиваемой. Целый мир погрузился в тишину, мрак и холод. Отчаяние легло на Ломакса, словно тяжелые капли росы.

Луна продолжала свой путь. Солнечные лучи начали пробиваться по краям. Земля снова вздохнула свободно. Вдали раздалось птичье пение. Ломакс ощутил на лице и руках тепло и услышал, как рядом скребется Депьюти. Джулия и дети заговорили высокими возбужденными голосами. Вскоре солнце вновь обрело свою обычную форму. Массивный, цельный, неодолимый шар. Но боль Ломакса никуда не исчезла. Все, что казалось важным всего лишь несколько минут назад, обратилось в ничто, в пустоту. Руки и ноги затекли. Он слушал голоса детей, не вникая в смысл слов. Ему не было никакого дела, о чем они толкуют. Он не спешил спускаться вниз со скалы.

На Ломакса упала тень.

— Это я затмеваю солнце, - объяснила Хелен.

— Давайте спускаться, - сказал Джоэл.

— Сюда, Депьюти, - позвала Джулия.

Когти собаки заскребли по камням.

— Идем, папа, - сказал Джоэл.

Ломакс поднялся, и они начали спуск.

— Ты сможешь рассказать об этом своим внукам, - говорила Джулия Хелен. - В этой части Америки полного затмения солнца не будет еще много лет.

— Потрясающе, - заметил Джоэл.

— Мне кажется, это было прекрасно, - вздохнула Джулия.

Хелен согласилась. Она не выпускала руку Джулии из своей. Они шли впереди Ломакса. Голоса отдавались эхом. Дети бурно выражали свои эмоции, Джулия проявляла большую сдержанность.

— Как ты?

Джулия обернулась и посмотрела на Ломакса.

— Прекрасно, - ответил он, помахав им рукой.

Разговаривая, они продолжили спуск.

Ломакс знал, что все далеко не прекрасно. Когда они подошли к машине, он открыл багажник, чтобы положить детские ботинки, и снова увидел ботинки Гейл.

— Я заброшу тебя домой, а потом отвезу Хелен и Джоэла, - сказал Ломакс, когда они подъезжали к городу.

Джулия удивленно уставилась на него:

— Но почему?

— Есть кое-какие дела…

— Хорошо, - сказала она, пристально поглядев на него. Oн не ответил на взгляд. - Ты уверен, что все в порядке?

— Да.

Когда подъехали к дому Джулии, она предложила выпить чего-нибудь холодненького.

— Некогда. Я обещал Кэндис сразу же отвезти детей, - солгал Ломакс.

Хелен нежно поцеловала Джулию на прощание.

— Быстрее! - прокричал Ломакс из машины, и Хелен побежала назад.

Джулия смотрела, как они уезжают. Она казалась обиженной и смущенной. Поднесла руки к лицу, чтобы защититься от солнца, и Ломаксу на мгновение почудилось, что она похожа на Вики Фокс, которая так же закрывала лицо, защищаясь от Френсис. Хелен энергично махала рукой.

— Я хочу кое о чем спросить тебя, - сказал Ломакс Кэндис как только она вернулась с работы. На ней был белый халат.

— Ага, и у меня есть вопросы. О затмении. Это так серьезно? Все высыпали из офисов на улицы, словно по пожарной тревоге.

— Кэндис, я должен узнать кое-что прямо сейчас.

Кэндис сняла белый халат и повесила его рядом с дверью.

— Что там стряслось? - спросила она приглушенным голосом.

— Не бойся, Хелен и Джоэл смотрят телевизор, - сказа Ломакс.

Дети без конца переключали каналы, наблюдая затмение. Передавали картинку с телескопа. Солнце выглядело пугающе алым. Дети благоговейно молчали. Ломакс периодически слышал голоса Диксона Драйвера и кинозвезд, следивших за затмением с борта реактивного самолета.

Кэндис повела его на кухню.

— Ломакс, ты так странно выглядишь…

— Я и чувствую себя странно.

— Что случилось, кроме полного затмения солнца?

Ломакс вздохнул. Посмотрел на стол, где стояли вазы со свежими и сухими фруктами. Оглядел кухню с приколотыми на холодильнике рисунками и сверкающими баночками с орехами и бобами.

— Все. Случилось все, - ответил он.