Обсерватория уже спала, а тьма снаружи сгустилась, когда Ким и Ломакс, пошатываясь, побрели к машине, поддерживая с обеих сторон отвисший узел с вещами. Узел болтался между ними, словно огромный младенец.

— И ради чего мы, черт подери, прячемся? - спросил Ломакс, задыхаясь от тяжести.

— Потому что ты стянул два покрывала у Визжащей Эйлин, и теперь ее ничто не остановит - ордера на обыск, аресты мирных жителей, - пока она не вернет покрывала назад, - ответила Ким.

Это уже было похоже на прежнюю Ким. Однако, закончив фразу, она снова зашлась рыданиями. Ким не любила Эйлин Фрайл. Эйлин предлагала перераспределять комнаты чуть ли не каждый месяц, но пока что это ей не удавалось.

На сей раз Ломакс сделал вид, что не слышит ее рыданий. Он уже сказал все слова утешения, которые смог придумать. И несмотря на то что утверждал обратное, Ломакс все же был зол на Ким. Он снова заговорил о покрывалах:

— Я могу выгрузить оттуда вещи…

Ким перестала плакать. На ее лицо падал слабый отсвет от багажника.

— Не надо. Черт с ними. По сравнению с тем, что о тебе говорят люди, два украденных покрывала не играют существенной роли.

Ломакс покосился на Ким, желая понять, шутит ли она на сей раз.

— Я не шучу. Тебя попросили уйти, потому что ты под по-дозрением.

— Что ж, это лучше, чем под арестом, - пробормотал Ломакс, подходя к багажнику.

Ким тащилась за ним.

— Ты действительно влюблен в эту куклу Барби?

— Мне не нравится, что ты называешь ее куклой Барби.

— Влюблен, ведь точно влюблен?

— Да.

— Я постараюсь не называть ее Барби. Просто она так… Ладно, забудем. Надеюсь только, что ты не проведешь остаток жизни, посещая ее в тюрьме. Или еще чего похуже.

В темноте Ломакс прищурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. Ломакс… - в глазах Ким снова появились слезы, - я приеду к тебе в гости, если ты позвонишь.

— Обещаю всегда отвечать на твои звонки.

К удивлению Ломакса, Ким внезапно обвила его рукой. Она была такая маленькая и кругленькая и с такой силой уткнулась головой ему в грудь, что Ломаксу вспомнился Депьюти в приступе нежности.

— Я больше никогда этого не скажу, Ломакс, но я ревную тебя к кукле Барби.

Проведя щекой по его рубашке, Ким подняла голову. Ломакс положил руку ей на плечо. Он понимал, что должен чувствовать грусть расставания, но в голове его была только Джулия.

— Я вернусь в сентябре, - произнес он.

— Разумеется. -*** Неискренность этих слов преследовала Ломакса, когда он вел машину вниз по горной дороге. В этот час машин не было. В открытое окно Ломакс слышал звуки, издаваемые сверчками и прочими ночными созданиями. Гроза, собиравшаяся весь день, еще не разразилась, но воздух давил своей тяжестью. Казалось, автомобиль, перегруженный книгами и вещами, вспарывает воздух, словно большая лодка. Один раз, на повороте, на дорогу выскочил какой-то зверь. Он замер в свете фар, пристально глядя на машину. Ломакс резко крутанул руль. Это ока-зался горный лев - меньше, чем можно было ожидать по его грозному имени, но все же дикий, лоснящийся и мускулистый. Через несколько секунд животное исчезло в темноте. Его уход был так стремителен, что даже пару мгновений после того, как зверь скрылся из виду, Ломаксу казалось, что он все еще видит его образ.

Когда позже Ломакс рассказал об этом Джоэлу, сын завалил его вопросами, на которые Ломакс не смог ответить. Тогда Джоэл принес ручки и цветные мелки, чтобы Ломакс нарисовал льва, но он и тут не смог справиться. В конце концов Джоэл показал отцу рисунок горного льва в книжке, однако Ломакс не узнал зверя. Тогда ему пришлось согласиться с мнением сына, что никакого горного льва он не видел.

Наконец Ломакс преодолел последний поворот, и перед ним возникли огни города. Они сияли оранжевым, пронзая облака химическим заревом.

Он объехал предгорья, направляясь прямо к дому Джулии.

***

Когда она открыла дверь, лицо ее было бледно. Глаза казались круглее, чем обычно. Джулия выглядела очень юной, почти ребенком. Она прижалась к Ломаксу так же сильно, как ранее Ким. Внезапно Джулия спросила:

— Где Депьюти?

— С Джоэлом и Хелен… я приехал прямо к тебе.

Джулия повела его в гостиную. В кресле, где несколько недель назад сидел Мерфи Маклин, сейчас расположился молодой человек. Он был чисто выбрит, загорел, короткие светлые волосы стояли торчком на голове. Бросив единственный взгляд на его костюм, прическу и линию челюсти, Ломакс счел молодого человека весьма отталкивающим.

Джулия представила ему другую гостью:

— Френсис Бауэр, мой адвокат.

Френсис выступила вперед, ее дорогой костюм зашуршал. У нее были светло-каштановые волосы, воздух вокруг благоухал духами. Когда Френсис здоровалась с ним, на руке тихонько звякнули украшения. Адвокат улыбнулась ему, и ее улыбка Ломаксу понравилась, однако он заметил, что Френсис оценивает его. Чувствуя себя объектом скрупулезного изучения, Ломакс начал заливаться краской и наткнулся на Курта, который встал пожать ему руку. Ломакс извинился. Курт был так же высок, как и он сам. Ломакс постарался ответить на крепкое рукопожатие Курта так же твердо.

— Курт помогает Френсис, - сказала Джулия, показав на блокнот Курта. - Он - следователь.

— Джулия, что случилось? Днем меня не было и…

— Мерф заявился в обсерваторию с двумя другими парнями в форме, и они…

Как обычно, когда Джулия что-нибудь объясняла, голос ее беспомощно угасал.

— И что они сделали? - попытался помочь Ломакс.

— Я сидела в кабинете, подняла глаза, а Мерф уже стоял передо мной…

Голос Джулии дрогнул. Ломакс обнял ее:

— В чем тебя обвиняют?

Джулия не ответила. Изящным движением она склонила голову и закрыла лицо рукой.

— Убийство первой степени. Двойное, - пришел на помощь Курт. - Убийство Льюиса Фокса и его дочери Гейл.

— Как они посмели? - спросил Ломакс.

Он обнаружил, что обращается к Френсис. Та безмолвно пожала плечами.

— Я хочу сказать, - пояснил Ломакс, - полицейские ведь приходили сюда несколько недель назад, и тогда у них не было никаких доказательств.

— Теперь они думают, что доказательства есть. - Тон Френсис не отличался особым дружелюбием. Ломакс решил, что ей не нравится его вмешательство. Адвокат продолжила: - Джулия, уже поздно, вот и друг ваш пришел. На сегодня мы закончим. Мы внесли залог и сделали заявление перед прессой. Сейчас начнем выстраивать вашу защиту. Не могли бы вы прийти ко мне в офис завтра и рассказать все подробно?

Курт моментально сверился с блокнотом.

— В одиннадцать пятьдесят, - уточнил он. Голос у него был хриплый.

Джулия подняла глаза:

— Я хочу, чтобы Ломакс пришел со мной.

Френсис и Курт обменялись взглядами.

— Обычно мы так не работаем, Джулия.

— Френсис возражает даже против моего присутствия! - пошутил Курт, словно это было чем-то из ряда вон выходящим.

— Но я хочу, чтобы он пришел!

— Очень важно, чтобы все, что вы скажете, каждая линия расследования сохранялась в полной тайне.

— Ломакс абсолютно надежен.

— Разумеется, - как можно убедительнее произнес Ломакс.

Однако Френсис уже направлялась к двери. Густые волосы слегка подрагивали при ходьбе.

Ломакс увидел, как Курт положил руку на плечо Джулии.

— Конечно, все это тяжело для вас. Общение с прессой - непростое испытание, но вы справились. Сейчас вам следует отдыхать, спать и стараться вести обычный образ жизни.

Ломакс не сводил глаз с руки Курта, ожидая, когда тот уберет ее.

— Обычный образ жизни, - эхом повторила Джулия.

— Курт прав, - раздался резкий голос Френсис от двери. - Вы должны снова начать работать. Я выясню у газетчиков, не видел ли кто-нибудь вас вместе с вашим другом - это нам сейчас не нужно. Вероятно, вам следует как можно скорее вернуться в обсерваторию. И расслабьтесь. До суда пройдут еще месяцы.

Курт поцеловал Джулию в щеку. Ломакс с возмущением посмотрел на него.

— Завтра в одиннадцать пятьдесят, - напомнила Френсис. - Присмотрите за ней, доктор Ломакс. Хотя, я уверена, вас об этом просить не надо.

Адвокаты направились к своим машинам. Машина Курта была длинной и низкой, и Ломакс легко представил себе, как Курт обгоняет на ней прочие машины на поворотах. Проходя мимо старого пикапа Ломакса, Курт заглянул внутрь. Ломакс понял, что он смотрит на скопление книг, бумаг и одежды, недоумевая, почему все это не выбросили на первом же повороте. Ломаксу захотелось, чтобы гроза, повисшая в воздухе, разразилась прямо сейчас.

Оставшись одни, Джулия и Ломакс почувствовали, что оба нуждаются в поддержке. Ломакс почти падал с ног от усталости. Не говоря ни слова, они отправились в постель, и Джулия заснула мгновенно, словно ребенок. Ломакс не спал, возбужденный близостью ее тела. Он постоянно просыпался и только при первых лучах рассвета заснул глубоко.

Когда Ломакс проснулся, он понял, что ночью была гроза. Воздух стал чистым, а небо просветлело. Он повернулся к Джулии, ощущая болезненную эрекцию. Джулия хмурилась, прикусив губу. Ломакс решил, что сегодня ей не до секса. Он лежал, вспоминая все, что случилось вчера.

— Если хочешь, чтобы я остался, ты должна проявить упрямство. Ты ведь их клиент, - напомнил Ломакс.

— Но Френсис говорит… Курт говорит…

— Просто подумай об этом.

На всех каналах рассказывали про арест Джулии. Ломакс смотрел, как меняются картинки, не вникая в смысл. Льюис. Гейл. Маленькая квартирка, университет, полицейский участок. Френсис и Джулия. Френсис делает заявление. Джулия отказывается отвечать на вопросы. Курт и полицейский отталкивают двух мужчин, вероятно, репортеров.

Джулия не смотрела на экран. Когда пришло время уходить, она встала у окна спиной к телевизору.

— Они говорят, - сказал Ломакс, когда они вышли из дома, - что твои отпечатки и волокна тканей обнаружены в квартире, где произошло убийство.

— Разумеется, - согласилась Джулия.

— Ты знала об этом?

— Я догадывалась, что они там будут. Я ведь была в квартире на двенадцать часов раньше. Я вымыла там и прибралась, чтобы Гейл, вернувшись из долгого путешествия, не оказалась в пыльной и пустой квартире. Я оставила подарок и все там вычистила. Так что мои отпечатки должны быть везде.

Ломакс улыбнулся и коснулся щеки Джулии. Он знал, что всему есть простое объяснение. Наверное, Френсис во всем разберется, и через день-два обвинение снимут.

Они посмотрели на пикап Ломакса и решили ехать на машине Джулии. Она села за руль. Машина была быстрой, но вела Джулия неуверенно, что замечали другие водители, особенно мужчины. Джулия ловила их взгляды, и что-то заставляло водителей махать ей на перекрестке и с улыбкой пропускать вперед в плотном ряду машин. Улыбочки и взмахи рук продолжались на всем пути в город. Ломакса это раздражало. Джулия намеревалась поговорить с ним, однако постоянно отвлекалась, улыбаясь чужим людям. Урывками она рассказывала Ломаксу о Френсис. Она объяснила, что после того как она вышла замуж за Льюиса, Френсис стала управлять ее доверительным фондом.

— Этот фонд, - спросил Ломакс, - что… Я хочу сказать, зачем он?

— Папа боялся, что я просто растрачу все деньги. Он хотел, чтобы кто-нибудь заботился обо мне, поэтому решил, что, если мне будут нужны деньги, я должна объяснить для чего. А окончательное решение за "Сэш Смит".

— Потому что ты была несовершеннолетней, так?

— Нет, это постоянное условие.

— До конца жизни ты должна спрашивать, как потратить собственные деньги?

Френсис была судебным адвокатом, но когда Джулия вышла замуж за адвоката, управлявшего ее доверительным фондом, Френсис заменила его, потому что была единственной женщиной среди партнеров "Сэш Смит".

— Они подумали, что мне приятнее будет решать такие вопросы с женщиной. Это не занимало у нее много времени… нет, правда.

— Значит, если тебе нужны твои собственные деньги, ты спрашиваешь разрешения у Френсис?

Ломаксу не удалось изгнать из своего голоса недовольные нотки.

— Таково правило фонда. Папа хотел быть уверен, что я не наделаю глупостей.

— Ты же взрослая женщина. И вольна делать глупости, если захочешь.

— Папа не мог представить меня взрослой. Для него я всегда оставалась маленькой девочкой.

— И тебе нравится просить?

— Френсис всегда соглашается. Она - как ты. Тоже считает, что я взрослая женщина и не обязана объяснять, почему мне нужны деньги.

Ломакс вспомнил умное и привлекательное лицо Френсис. Вспомнил ее глаза - зеленые и проницательные. Он подумал, что, пожалуй, вчера вечером она понравилась ему.

— Тебе нравится Френсис? - спросил он.

Джулия помедлила.

— Иметь женщину-адвоката - не совеем обычное дело.

— То есть?

Она снова ушла от ответа. Конечно, женщина-адвокат - это не совсем обычно, подумал Ломакс. Она не приглашала Джулию на ленч, не разыгрывала отеческой опеки и не испытывала личного интереса. Френсис относилась к Джулии как к взрослой.

Они пересекли двухполосное шоссе с согласия по крайней мере трех улыбающихся водителей. Джулия продолжала флиртовать, но Ломакс больше не находил ее поведение унизительным. Для ранимой молодой женщины, оставшейся в одиночестве, это была одна из уловок, помогающих выжить. Сейчас Джулия вела машину, сосредоточенно нахмурившись. Лицо ее было бледным. Запястья так тонки, что, казалось, готовы переломиться. Она нуждалась в защите.

Компания "Сэш Смит" располагалась в центре города. Офис находился в одном из старинных домов конца девятнадцатого века. Улица считалась охраняемой исторической территорией, и даже асфальт недавно заменили каменной мостовой. Один из домов был открыт для туристов. Гидессы в чепцах и длинных платьях приглашали желающих войти. Однако специально посаженные деревья не могли скрыть современные постройки вокруг.

Джулия объяснила, что здание "Сэш Смит" изначально при-надлежало богатому банкиру - иммигранту из Скандинавии. На стене висела доска с именем Джона Кристиансена. Изнутри дом был превращен в офис. Внизу в окружении телефонов сидел администратор. Жужжал факсовый аппарат.

Они прошли через холл. Стены были выкрашены белым и неровными углами спускались к не застланным ковром половицам.

Френсис не удивилась, когда вместе с Джулией в ее офис вошел Ломакс.

— Если вы настаиваете, чтобы доктор Ломакс присутствовал, полагаю, я вынуждена смириться. Хотя мне это не по душе, - сказала она.

Курт потянулся за чашкой кофе. Сегодня на нем был уже другой костюм.

— Мы все еще ждем, что полиция предъявит свои доказательства, - продолжила Френсис. - Однако исходя из вопросов, которые они задавали вчера, мы уже можем сделать вывод о том, какой линии они придерживаются.

— Вы имеете в виду деньги? - спросила Джулия.

Френсис промолчала, ответил Курт:

— У них есть свидетель, который рассказал достаточно, чтобы предъявить обвинение.

— Однако, - добавила Френсис, - они не сбрасывают со счетов и деньги.

Курт, который все еще возился с кофе, кивнул. Ломаксу хотелось, чтобы Курт занимался только кофе, но тот добавил:

— Они обнаружили большую сумму денег, переведенную с вашего счета на счет вашей падчерицы, и решили, что это шантаж. Похоже, они не слишком умны. Так что нам следует найти другое объяснение. С молоком или без, доктор Ломакс?

Курт обращался к Ломаксу с преувеличенной вежливостью, словно не замечая ни растительности на его щеках, ни мятой рубашки.

Френсис произнесла:

— Итак, давайте вспомним, когда вы в последний раз были в "Сэш Смит", Джулия. Вы помните?

— Ах да, - ответила Джулия, - разумеется.

Курт послал ей победную улыбку.

— В тот раз, - сказал он, - вы познакомились со мной.

Джулия хихикнула:

— Как я могу забыть такое?

Ломакс уронил ложечку. Курт подал ему другую.

Френсис заглянула в коричневую папку, лежащую у нее на коленях:

— Разумеется, это оставило у вас обоих незабываемые впе-чатления, но у меня есть точная запись. Я была в отпуске по рождению ребенка. Вы встречались с моей коллегой Мерседес Гонсалес и попросили четыреста пятьдесят тысяч долларов из вашего фонда.

Джулия кивнула.

Френсис медленно помешивала кофе.

— Перед встречей с вами Мерседес позвонила мне, и я объяснила ей правила распоряжения фондом. Если вам нужны деньги, мы должны установить, на что вы собираетесь их потратить. Однако как вам известно, я никогда не интересовалась причинами. После разговора со мной Мерседес поступила так же.

Френсис говорила извиняющимся тоном. Ломакс пристально смотрел на нее. Один раз она ответила на его взгляд и тут же быстро отвела глаза. Похоже, Френсис признает, что плохо управляла фондом. Она объяснила, что никогда не одобряла решения отца Джулии, согласно которому чужие люди могли запретить ей воспользоваться собственными деньгами. Френсис полагала, что по этому поводу в "Сэш Смит" существует некое негласное соглашение.

— Вы знаете мое мнение, не так ли, Джулия? Хотя я и должна была оценивать, насколько весомы причины, по которым вы желаете взять деньги, и обсуждать их с вами, в действительности я этого не делала.

Джулия казалась обиженной.

— Отец боялся, что я влюблюсь в кого-нибудь такого, кто лишит меня состояния. Потому и поручил Льюису присматривать за мной.

Ломакс тряхнул головой. Льюису поручили присматривать за деньгами, но не за самой Джулией. Хотя в конце концов он стал присматривать и за ней тоже.

— Вы что-то хотите сказать? - спросила Френсис.

— Нет, - ответил Ломакс.

— Хорошо, вот что я имею в виду… - теперь тон ее стал еще более виноватым. - Вероятно, мне следовало спрашивать вас, для каких целей вы берете деньги. И видимо, моя коллега должна была поинтересоваться, зачем вам понадобились четыреста пятьдесят тысяч долларов… Когда? Вот, двадцатого марта, почти год назад. Если бы Мерседес спросила вас, нам было бы гораздо легче отвечать на вопросы полиции.

Последовало молчание.

— Вероятно, ей придется объясняться в суде, но это уже не ваша проблема. Хочу сказать… сумма очень большая. Я помню, что Мерседес позвонила мне. Я тогда еще удивилась, зачем вам понадобились такие деньги.

Джулия кивнула, но не сказала ничего.

— Мерседес говорила… ей показалось, что вы выглядели… расстроенной.

— Расстроенной?

— Она сказала, что спросила вас, в чем дело, но вы ответили, что все в порядке.

Джулия молчала.

— Итак, зачем вам понадобились деньги? - мягко спросила Френсис.

Черная ручка Курта нацелилась на блокнот, словно ястреб.

Ломакс, Курт и Френсис смотрели на Джулию, а та уставилась в свою чашку.

— Может быть, подарок Гейл? Вы хотели помочь ей? Ка-кой-нибудь долг?

Молчание.

— Я хочу сказать, может, она вовсе не требовала у вас денег, как считает полиция. Она могла сказать, что попала в какую-нибудь неприятную историю…

Наконец Джулия подняла глаза:

— Я дала их Гейл, но допускаю, что деньги предназначались Льюису.

Мгновение все удивленно молчали. Затем Курт принялся строчить в блокноте. Френсис спросила:

— Вы взяли деньги из фонда для Льюиса? Зачем?

— Я не совсем уверена…

— Зачем Льюису нужны были деньги?

— Я действительно не знаю.

Голос Френсис звучал мягко, однако в нем появились нотки беспокойства и возбуждения.

— Бизнес, удовольствия, долг… Возможно, полиция не ошибается относительно шантажа, однако ошибается по поводу его объекта?

— Френсис, он не сказал мне, тем не менее у меня сложилось впечатление, что деньги нужны для "Сэш Смит". Поэтому, когда Гейл попросила четыреста пятьдесят тысяч, я решила, что это для Льюиса. Я знала, что сам он не попросит. Ведь он сам когда-то управлял моим фондом - Льюис никогда не попросил бы у меня денег. Он считал, что это неправильно. Вот и я решила, что Гейл просила деньги для него.

Френсис смотрела недоверчиво.

— Ему понадобились четыреста пятьдесят тысяч для фирмы?

— Гейл сказала, что ей нужны четыреста пятьдесят тысяч. Она намекнула, что для отца. Я чувствовала, что это для него. Я знала, что ему нужны деньги. И не стала задавать неудобных вопросов. Просто перевела деньги на ее банковский счет.

— Понятно.

Курт произнес:

— Вы преданная жена.

Трудно было определить, содержится ли в его тоне ирония.

— Да, - ответила Джулия, глядя прямо на него.

Френсис спросила:

— А Льюис когда-нибудь намекал вам, для чего ему понадобились деньги?

— Нет. Наверное, для фирмы, для чего еще?

Френсис и Курт обменялись тревожными взглядами.

— "Сэш Смит", - сказала Френсис, - играет в этом деле слишком заметную роль… к сожалению.

Наступило молчание, от которого, как показалось Ломаксу, Френсис пыталась спрятаться, листая документы в коричневой папке. Папка была толстая. Документы, лежащие в самом начале, выглядели старыми. Ломакс заметил, что в основном папка состоит из писем и финансовых документов. Однако Френсис особенно не вглядывалась в них. Она размышляла. У нее были высокие скулы, полные губы, четкая линия подбородка. Ломакс понимал, что она очень красива. Лицо Френсис казалось оживленным даже сейчас, когда она погрузилась в размышления. Ломакс решил, что, очевидно, ей около сорока. Несколь-ко седых волос виднелись в каштановых прядях, и Френсис не делала никаких попыток скрыть их. Она обеспокоенно хмурилась. "Сэш Смит" не выполнила условий управления фондом, почти половина средств, пусть и не прямо, была направлена в саму фирму.

— Френсис… - начал Ломакс, и она проницательно посмотрела на него, словно ждала, что он заговорит. - Должна ли "Сэш Смит" защищать Джулию? Учитывая то, что фирма причастна ко всему?

Перо Курта трепетало по бумаге, словно язычок.

Френсис медленно промолвила:

— Правомерный вопрос…

— Конечно же, "Сэш Смит" должна защищать меня, - уверенно проговорила Джулия. - Я имею в виду, это же фирма Льюиса. И папа всегда обращался к вам.

Курт кивнул:

— Один из наших партнеров убит. Конечно, дело нас касается.

— Но обвинение предъявлено не Льюису Фоксу, - напомнил Ломакс, - а его жене.

— Будет выглядеть некрасиво, если мы не станем защищать Джулию. В этом деле мы на одной стороне, - настаивал Курт.

Однако зеленые глаза Френсис затуманились.

— Я дам вам совет, - сказала она. - Вам следует подписать бумагу - вы должны заявить, что, несмотря на то что фирма вовлечена в это дело, вы хотите, чтобы мы в нем участвовали.

Джулия кивнула:

— Я подпишу.

Ломакс попытался поймать ее взгляд, но она избегала смотреть на него.

Перо Курта снова замелькало по бумаге. Он сказал, что должен больше узнать о дне убийства. Джулия опять кивнула. Она выглядела обеспокоенной и от этого казалась Ломаксу особенно прекрасной.

Джулия ждала вопросов Курта. Курт ждал, когда она заговорит. Затем, после долгого молчания, когда Курт понял, что Джулия ждет, он начал так резко, что Джулия в тревоге отпрянула. Курт повторил вопрос, на сей раз более мягким тоном.

Наматывая волосы на палец, Джулия напряженно размышляла.

— Мы проснулись в четыре утра. Может, в половине пятого, не позже. Льюис вообще не хотел ложиться. Однако я настояла, чтобы он лег в постель. Ему было необходимо отдохнуть.

— Так-так, - сказал Курт. - Льюис устал.

— Он несколько раз засыпал за рулем. Один раз дома, в гараже. А однажды прямо в машине, когда очень поздно возвращался домой.

— Он никогда не рассказывал нам об этом, - удивленно про-бормотала Френсис.

— Но он не пострадал. Наверное, просто это не то, о чем рассказывают коллегам. Я хочу сказать, видимо, Льюис не хотел, чтобы люди думали, что он стареет.

— Итак, он заснул за рулем, но не пострадал, - сообщил Курт.

Ломакс заметил, что молодой человек не задает вопросов, а делает заявления. Он сомневался, что подобным способом Курту удастся многое узнать от Джулии.

— Я беспокоилась за него. Там есть такой участок в миле от дома. Дорога узкая и идет вокруг холма вверх-вниз, помните?

В голосе Джулии слышался вопрос. Она хотела, чтобы они вспомнили этот волнообразный участок. Ломакс тут же представил себе дорогу. Несмотря на холмистый характер местности, дорога оставалась прямой, словно пьяница, который пытается удержаться на ногах. Он понимал, как эта дорога может усыпить водителя, пока колеса продолжают вращаться.

Джулия добавила:

— Однажды он съехал там в кювет.

— Хорошо, - нетерпеливо кивнул Курт. Дорога его не интересовала. - Итак, Льюис отправился в постель, а вы поставили будильник на четыре утра.

— Да.

— Так рано?

— Льюис никогда не выходил из дома, не приняв душ и не побрившись, а до аэропорта час пути по хорошей дороге. У Гейл был дешевый билет, поэтому самолет прибывал среди ночи. Льюис говорил, что обычно на получение багажа нужен час, хотя раз на раз не приходится.

— Итак, будильник прозвенел.

— Будильник прозвенел, а Льюис никак не мог проснуться. Я была вынуждена расталкивать его, поэтому встала сама, хотя собиралась поспать подольше.

— Вы встали.

— Э-э… - Казалось, Джулии было трудно противоречить Курту. - Я смутно слышала, как Льюис принимал душ. Затем он подошел и поцеловал меня на прощание. Он выглядел усталым, лицо было опухшим, он на удивление плохо побрился. Когда он целовал меня, его щетина кололась. Это был его последний поцелуй.

Ломакс решил, что сейчас Джулия заплачет. Она опустила голову, обхватив ее руками. Когда Джулия заговорила вновь, казалось, что слова силой вытягивают у нее из горла:

— Я слышала, как открывалась дверь гаража. Как завелась машина. Слышала, как Льюис отъехал, слышала звук мотора на извилистом участке дороги. Затем я уже ничего не слышала.

— Вы отправились спать, - сказал Курт.

— Я попыталась. Поставила будильник, но долгое время не могла уснуть. И как только я уснула, будильник зазвонил.

— Вы встали. - - Да.

— И что вы сделали? - требовательно спросил Курт.

От его тона Ломакс вздрогнул, а Джулия с удивлением посмотрела на Курта.

— Обычные вещи. Зарядка, душ. Ах да, потом зазвонил телефон. Это был Льюис.

— Во сколько?

— Не знаю. Не помню.

Джулия прикусила губу и с беспокойством поемотрела на Френсис и Курта.

— Все хорошо, Джулия, - сказала Френсис. - Расскажи нам о телефонном звонке.

— У Льюиса был счастливый голое. Он сказал, что самолет приземлился вовремя и Гейл выглядит великолепно. Затем трубку взяла Гейл. Было так приятно слышать ее голое. Она сказала, что рада вернуться домой. Затем - что-то по-французски. Я не поняла, но засмеялась. Затем она сообщила мне, что они заедут в ее квартиру, чтобы оставить некоторые вещи, и потому будут позже. Она сказала, что они позвонили, потому что…

Джулия внезапно замолчала. Они ждали. Когда она снова заговорила, голое ее был едва слышен:

— Потому что не хотели, чтобы я волновалась.

Теперь вопросы начал задавать опять Курт. Это все больше походит на допрос, подумал Ломакс. Ответы Джулии стали короче.

— Они говорили, что звонят из аэропорта?

— Нет.

— Они говорили, откуда звонят?

— Нет.

— Как вы думаете, откуда они звонили?

— Я… я не задумывалась.

— Итак, что вы делали, пока ждали?

— Ну, я закончила делать приветственные надписи. Одну из них, самую большую, повесила рядом с дверью снаружи. - Джулия нервно посмотрела на Курта. - Не знаю, сколько было времени. Было холодно и довольно темно. Стоял день, но света не хватало.

— Все нормально, Джулия, это естественно, что вы не помните, когда делали все эти вещи, - сказала Френсис.

— Я написала еще одну надпись - для столовой. И закончила развешивать бумажные украшения. Я должна была развесить их накануне вечером, но очень устала, пока убиралась в квартире у Гейл, да и Льюиса это раздражало.

— Хорошо, это мы обсудили вчера. Вот так и объясняйте в суде - в вечер перед убийством вы допоздна убирались в квартире.

— Я предполагала, что Льюис может завезти Гейл сначала на квартиру, чтобы бросить часть багажа. Я думала - оставлю подарок, возможно, приветственную надпись.

— Так, хорошо. Вы вернулись из квартиры поздно вечером, - напомнил Курт Джулии.

— Около десяти - половины одиннадцатого. Я пробыла там дольше, чем планировала, потому что… ну, уборка затянулась. Льюис говорил, что мне следовало нанять фирму, которая занимается уборкой. Как бы то ни было, я сказала, что закончу с украшениями утром. Так я и сделала. Мы планировали устроить праздничный завтрак с вафлями. Гейл писала, что ей хочется вафель. Я все приготовила и развесила украшения в столовой, где мы собирались завтракать. Украшения выглядели такими нарядными, словно на Рождество. Я считаю, что ноябрь - месяц унылый, ведь листопад уже закончился. Я хотела, чтобы Гейл увидела, что в доме стало красиво.

— Вы не поехали в аэропорт встречать Гейл, - сказал Курт.

— Нет.

— Почему?

— Ну, я должна была все организовать… вы понимаете…

— Хм. - Курт заглянул в свои записи. - Сколько гостей?

Повисла пауза. Губы Джулии задрожали.

— Простите?..

— Сколько гостей вы пригласили на вечеринку?

— Ну… было же утро. Это не вечеринка. Своего рода… теплое приветствие.

Курт бросил на нее острый взгляд.

— Ах так. Значит, гостей не было.

— У Гейл было немного друзей. То есть, возможно, у нее были друзья, но… мы не знали, кого пригласить. - Голос Джулии прервался. Казалось, она готова расплакаться. - Вы считаете, мы должны были пригласить гостей?

Ломакс ощутил триумф. Вот как бывает, если вести себя с Джулией агрессивно. Она тут же начинает сомневаться в себе. Курт, раздраженный ее реакцией, поспешил заверить Джулию, что никаких гостей не требовалось.

Он снова начал задавать вопросы, но теперь часто запинался и умолкал. Вступила Френсис:

— Итак, вы все приготовили, а они не возвращались. Когда вы начали волноваться?

— Наверное, после девяти. Я смотрела телевизор. Я вскакивала и подбегала к окну всякий раз, когда слышала звук мотора или какой-нибудь другой шум.

Это было легко вообразить. Ломакс помнил кресло, на котором она, вероятно, сидела, и то место напротив окна, где, видимо, стояло кресло.

— А что вы делали, пока ждали?

— Смотрела телевизор… ну, не знаю. Просто ждала. Возможно, подмела двор. Во дворе было полно опавших листьев. А затем я забеспокоилась. Потом разозлилась на них за то, что заставляют меня так волноваться. А так как они все не появлялись, забеспокоилась вновь.

— Вы выходили?

— Нет… да. Только во двор. И еще проверяла, закрыл ли Льюис дверь гаража.

— Вы звонили кому-нибудь?

— Вики. Вики Фокс. Я подумала, что, наверное, не поняла Гейл. Может быть, она попросила Льюиса сначала завезти ее к матери, и когда она говорила о квартире, возможно, имела в виду квартиру Вики.

— Что она сказала?

— Ах, я не знаю, я ничего не поняла. Вики была пьяна. В любом случае стало ясно, что их там нет.

— Чем еще вы занимались?

— Не знаю. Просто болталась по дому. Но когда приехала полиция, я не удивилась. Я была спокойна. Спросите Мерфа. Я была по-настоящему спокойна. Словно я этого ожидала.

— Вы догадались, что случилось нечто ужасное.

Джулия грустно кивнула. Наступило молчание. Ломакса пе-реполняло сочувствие, но голос Френсис, когда она заговорила, звучал бесстрастно:

— Вы уверены, что рассказали нам все, Джулия? - - Да.

— Этот свидетель, консьерж в доме Гейл… Вы хорощо его знали?

— Не слишком. Может, он и видел меня, но не тогда, когда он утверждает. Видимо, это было тогда, когда я закончила уборку накануне вечером.

— Вы видели его?

— Нет.

Ломакс перевел взгляд с Курта на Френсис и обратно на Курта. Выражение их лиц казалось бесстрастным. Он решил, что они не верят Джулии.

— Вы больше никому не звонили, никуда не выходили?

— Нет, - ответила Джулия.

Ее простые ответы, как казалось Ломаксу, должны были посрамить скептически настроенных адвокатов. Френсис наклонилась, чтобы получше разглядеть лицо Джулии.

— Джулия, есть кое-что, о чем мы пока не говорили. Кое-что, о чем вы даже не спрашивали. Наказание. Если вас признают виновной.

Ломакс почувствовал, что его внутренние органы: желудок, селезенка, печень - все эти мягкие губчатые бесформенные органы сжались с силой, с которой им не совладать. Наказание. Он не спрашивал об этом раньше, потому что просто не хотел знать то, что сейчас скажет Френсис.

Ломакс посмотрел на Джулию. Она тоже ждала, обратив лицо к Френсис, на лице выделялись высокие скулы.

Голос Френсис был мягок.

— Просто вы должны понимать, что обвинительный приговор влечет за собой смертную казнь, - промолвила она.

Джулия не двинулась с места.

— Дело в том, - добавил Курт, - что здесь не может идти речь о сделке. Я имею в виду, что обычно Френсис договаривается с обвинением, но в вашем деле… за признание вины они могут предложить только пожизненное заключение. В лучшем случае. Таким образом, вам остается надеяться только на признание невиновности и последующий оправдательный приговор.

Ломакс возненавидел Курта за столь безрадостные слова и неумолимый стиль изложения. Вероятно, ему доставляет удовольствие произносить подобные речи. Джулия представила Курта как следователя, однако вел он себя скорее как юрист. Но не защитник, а обвинитель.

— Я не собираюсь, - сказала Джулия тихо, - признавать себя виновной.

Френсис подняла руку. Драгоценности тихо звякнули. Она подперла голову рукой и посмотрела Джулии в глаза.

— Как вы считаете, кто убил их? - спросила Френсис.

В ответ Джулия посмотрела на Френсис и с нехарактерной для себя твердостью промолвила:

— Знаю только, что не я.