Николь Смит поняла, что это бюро брата Эды, а не квартира. Оно находилось на четвертом этаже старого кирпичного здания. Николь отыскала фамилию Адамса на стенде сразу же за массивной стеклянной дверью. Белыми буквами было написано: «Том Адамс. Рекламное бюро».
«Он любит природу и фотографию», — сообщила Эда, провожая их.
— Странно, — пробормотала Николь себе под нос, оглядываясь вокруг. Должно быть, Эда ошибалась. Бюро находилось в самом настоящем городе. Гудели клаксоны, раздавались свистки, скрипели тормоза. Улицы заполнены автобусами, автомобилями, велосипедами, такси, и всюду люди, куда ни глянь. Вряд ли здесь найдется место для экзотических животных; девушка готова была поспорить, что на много миль вокруг не встретишь на антилопы, ни оленя.
Но что бы там ни сказала Эда о своем брате, Николь это не касалось. Как только она выполнит поручение, сразу отправится к Джону. Она расправила плечи, сгибавшиеся под тяжестью рюкзака, подхватила второй, который только что опустила на пол, и направилась к лифту в конце вестибюля.
— Пойдем, Лора.
Рыжеволосая девочка последовала за ней.
— Это здесь? — спросила Лора, с любопытством оглядывая узкий мрачноватый коридор. Пахло устоявшимся табачным дымом и еще чем-то. — Дядя Том живет здесь?
— Ну, конечно нет. Я думаю, что он живет в каком-нибудь другом месте. — Николь придала своему голосу уверенность, которой не испытывала.
Она завела девочку в лифт и нажала кнопку. Двери захлопнулись, лифт качнулся и пополз вверх. Затем остановился. После некоторой задержки двери открылись в фойе с дверью напротив и звонком. Николь нажала кнопку. Раздался ответный звонок. Можно было входить, и они вошли.
Действительно, он фотограф-натуралист. Правда, натура оказалась несколько иного рода, чем она себе представляла. Не успела Николь переступить порог, как ее нос уперся в пупок знойной полуобнаженной блондинки на черно-белой фотографии в полный рост.
Николь в изумлении широко распахнула глаза, затем крепко зажмурилась. Ей следовало бы закрыть глаза девочке, но у нее только две руки, и те были заняты.
— Чем я могу вам помочь?
Николь подняла ресницы. В дальнем углу узкой приемной за столом сидела элегантно одетая милая женщина, полная противоположность блондинке с фотографии. На вид ей было лет пятьдесят, волосы с редкой проседью подстрижены кружком. Казалось, карие глаза за затемненными стеклами очков расширились при виде вошедших.
Николь наконец повернула Лору так, чтобы она перестала пялиться на блондинку, раскрыв рот.
— Мне нужен мистер Адамс.
Женщина с удивлением смотрела на них, и ее вполне можно было понять: таких посетительниц в бюро она еще не видела.
— Вам… назначено?
— Я привезла девочку.
Женщина с испугом взглянула на Лору, мигом утратив свою профессиональную сдержанность.
— О Господи, нет! Она слишком мала!
— Совсем нет, ей уже шесть лет, — тут же возразила Николь. Уже в следующую секунду она поняла, что женщина имела в виду совсем другое.
— Мы пришли не на съемку, — пояснила Николь. — Это племянница мистера Адамса.
— Племянница?! — Глаза женщины стали еще больше, и она добавила: — Вы… Эда?
Видимо, секретарь мистера Адамса никогда не видела сестру шефа.
— Я соседка.
— Чья соседка?
— Эды. Она живет в соседнем доме. В Ванкувере. Нас нельзя назвать близкими подругами, а вот с ее дочкой мы друзья. — Николь бросила на Лору взгляд, полный обожания.
Девочка закивала головой, а Николь решила продолжить: — Когда Эда узнала, что я собираюсь в Галифакс к своему жениху, она попросила меня захватить ее с собой и отвезти мистеру Адамсу.
— Захватить?
— Ну да. К дяде, — твердо сказала Николь. — К мистеру Адамсу.
— О Господи! — Женщина посмотрела на них, потом на телефон. Она протянула было руку к трубке, но потом, очевидно, передумала звонить. — Ему это не понравится, — твердо произнесла она. — Ему это совсем не понравится.
Тем не менее она сняла трубку, но не успела набрать номер, как дверь за ее спиной распахнулась и появился мужчина довольно странной наружности. Взглянув на него, Николь сжалась, а сердце ее было готово выпрыгнуть из груди — так ей стало не по себе. Мужчина напомнил иллюстрации из книжки про пиратов, которую читал ей в детстве дедушка.
Вошедший был очень высокий, черноволосый, гладковыбритый пират. С худощавым лицом и орлиным носом. На нем были голубые джинсы и рубашка с короткими рукавами. Его энергия — или раздражение? — били через край. Эда сказала бы, что от него исходит агрессивность, но Николь подумала, что это определение не отражало полностью состояния этого мужчины. Прямые черные волосы торчали во все стороны, словно он только что взъерошил их руками. Будто в подтверждение ее мыслей, он запустил руки в волосы и еще больше взлохматил их.
— Где они? — требовательно спросил он, проносясь мимо секретаря, затем повернулся и остановился перед ней. — Они опаздывают!
— Я только что…
— Позвоните агенту! Если он думает, что я буду тут сидеть целый день в ожидании, когда приплывут его красотки, он ошибается!
Секретарь кивнула.
— Сейчас же! — рявкнул он, захлопывая за собой дверь.
— Это… — нервно начала Лора, дергая за руку Николь.
— Тихо, — сказала та.
Дверь снова распахнулась.
— Скажите ему, что, если через пять минут они не появятся, я буду снимать первых же, кто переступит порог.
Лора громко охнула и спряталась за Николь, и только тогда наконец он заметил пришедших. Его синие глаза метали молнии.
— А это кто такие? — Он перевел взгляд на Николь.
Девушка попыталась унять охватившую ее дрожь и вздернула подбородок.
— Меня зовут Николь Смит, — объявила она. — А вы, как я догадываюсь, мистер Адамс? Я привезла вашу племянницу.
Николь и не ожидала, что брат Эды встретит их с радостью, но надеялась, что он хотя бы скажет: «А, ну, конечно, вы же должны были сегодня приехать! Я забыл».
Мистер Адамс выглядел ошеломленным.
— Кого привезли? Мою… племянницу? — Он уставился на них, странно бледнея под загаром. — Ни черта не выйдет!
Николь нахмурилась.
— Следите за своими выражениями, мистер Адамс.
Он пропустил ее слова мимо ушей. Его глаза сузились и остановились на девочке, которая с любопытством смотрела на него.
— Ты… дочка Эды?
Николь остолбенела.
— Вы что, не знаете ее?
— Никогда не видел, — ответил Том. — Что она здесь делает?
— Я привезла ее вам.
Секретарь охнула.
Буря в глазах Тома Адамса перешла в ураган.
— Мне?! Вы шутите!
— Нет, я не шучу.
Какое-то время он молчал. Потом вновь взъерошил волосы обеими руками и наконец сказал:
— Так. Ладно. — Глубоко вздохнув, он взглянул на Николь. — А где же Эда? Прячется в лифте, чтобы разыграть меня? — Уголок его рта приподнялся.
— Она в Ванкувере, — ответила Николь.
— Что?!
Николь отступила на шаг, мысленно проклиная Эду.
— Вчера вечером она уехала со своим женихом в отель на побережье и сказала, что вы дали согласие на эту поездку.
— Эта маленькая лживая…
— Мистер Адамс! — Она думала про Эду то же самое, но не в присутствии же девочки высказывать свое мнение!
Том замолчал, засунул кулаки в карманы и забегал вокруг стола секретаря.
Внезапно раздался звонок, секретарь машинально нажала на кнопку, и дверь распахнулась. В приемную влетели две темноволосые грудастые секс-бомбочки в мини-юбках, как у барабанщиц, что участвуют в праздниках.
— О, Том, дорогой, извини, что опоздали! Но всюду такое движение, ты не поверишь! — на одном дыхании выпалила та, что повыше.
Обе пронеслись мимо Николь и Лоры, словно те были предметами интерьера.
— Где ты будешь нас снимать?
Девица поменьше ростом уже стягивала через голову свою майку, устремляясь в дверь, из которой вышел Том. Вторая задержалась, чтобы еще раз улыбнуться, и последовала за подругой.
Никто не пошевелился. Затем Том попытался пригладить волосы и одарил присутствующих свирепым взглядом.
— Сидите здесь, — велел он, указав на скамью, стоявшую в приемной.
Лора вздохнула и послушно уселась.
— Вы тоже, — сказал Том, посмотрев на Николь.
— Мне нужно идти, — возразила она. — Я должна была лишь доставить…
— Сидите здесь и ждите или забирайте ее с собой.
Николь возмущенно передернула плечами.
— Я не собираюсь…
— Тогда ждите, черт побери. — Том Адамс не терпел возражений.
Они молча смотрели друг на друга. Взгляд девушки выражал явное несогласие и отказ подчиниться.
— Если вы уйдете, — сказал Том в ответ на ее взгляд, — я разыщу вас где угодно, даже на краю земли.
И разыщу, черт побери, подумал Том, с яростью направляя прожектор на моделей. Девицы донимали его хныканьем и жалобами на усталость и яркий свет. Но все же это было лучше, чем то, что ожидало его после работы.
Черт бы побрал Эду! Как она могла так поступить? Как она себе все это представляла? Что он будет делать с пятилетней девочкой (или ей уже шесть?), пока она развлекается с женихом? Впрочем, что думала Эда, ясно: он позаботится о Лоре, точно так же, как всегда заботился о ней самой. Нужно лишь доставить ее к нему в Галифакс, и у доброго Тома не будет выбора — он придет на помощь и позаботится о девочке.
Закончив съемки и выпроводив девиц, Том долго сортировал пленки и наклеивал на бобины пояснительные ярлыки, чтобы отправить их в лабораторию. Затем начал приводить в порядок и студию: переставлял экраны, юпитеры, пытаясь отсрочить неизбежное — разговор о Лоре.
По крайней мере ее нянька не сбежала: через приоткрытую дверь он слышал ее. Сначала детский голос, что-то спрашивающий, потом ее мягкий ответ.
Хотя голос звучал достаточно твердо, выглядела она не намного старше дочки Эды. Возможно, причина в одежде. Такое впечатление, будто она нашла ее в магазине уцененных товаров или в мусорном баке. Что-то длинное и бесформенное.
Со своими распущенными каштановыми волосами с пробором посередине, нежным лицом девушка напоминала одну из исполнительниц фольклорных песен, которых часто можно увидеть на улицах Галифакса. У нее чудесная кожа, розовая и гладкая, с несколькими веснушками, но в целом безупречная. Возможно, девушка еще очень молода, подумал он мрачно. Что было в голове у Эды, когда она отправляла дочку с этим ребенком? Зачем она вообще прислала ее? И как посмела эта хиппиобразная Николь Смит морщить свой веснушчатый носик и отчитывать его!
Может быть, Ламбер возьмет девочку к себе, пока он придумает, как вытащить Эду и ее жениха из их рая? Пожалуй, это мысль. У Ламбер есть семья. Муж. Во всяком случае, Том полагал, что есть. В конце концов, это не имеет значения, решил он. С его связями вряд ли понадобится больше чем день или два, чтобы перевернуть небо и землю, найти Эду и призвать ее к ответу. А пока он может оставить девочку у Ламбер.
Ее не было.
— Где Ламбер? — потребовал ответа Том, сердито глядя на Николь.
Его секретаря нигде не было. В кресле сидела девочка — во всяком случае, пока он не открыл дверь. При виде Тома она спряталась за Николь.
Совершенно невозмутимая Николь Смит восседала на стуле рядом с огромным портретом прошлогодней супермодели. Этот портрет украшал обложку шикарного журнала под названием «Высшее общество» и должен был демонстрировать новую прическу, созданную Томом Адамсом. Она имела огромный успех.
Николь Смит являла собой полную противоположность портрету. Ее вьющиеся волосы — в полном беспорядке, в неподведенных глазах — невинность. Но это ее, по-видимому, мало беспокоило. Девушка смело встретила взгляд Тома.
— Я отправила ее домой.
— Домой?
— Да. Уже поздно. — Она встала и отложила книгу, которую читала. — Бедная женщина, она сказала, что сегодня здесь с восьми часов утра. У нее же есть своя жизнь — в отличие от вас. Поэтому я сказала, что она может идти. Вовсе не обязательно страдать всем. Ей нужно готовить ужин для Джорджа.
— Кто это такой?
Николь издала тяжкий вздох.
— Ее муж. — Она потрясла головой. — Бедняга, он целый день на ногах. Он репортер.
Том открыл рот, потом закрыл. Он подумал, что сейчас, наверное, напоминает рыбу, которую вытащили из воды.
Мужа Ламбер зовут Джордж? Он репортер? Том ничего не знал об этом. За семь лет работы в бюро Адамса миссис Ламбер никогда не болела, четко вела все дела, и у Тома не было к ней никаких претензий. Он никогда не звонил Ламбер домой, поэтому и не разговаривал с ее близкими.
Том огляделся. Девочка смотрела на него через объектив фотоаппарата «Кодак» начала века, который лежал на полке за дверью.
— Эй! — резко сказал он. — Положи на место.
Похоже, эта девочка не из пугливых. Она положила фотоаппарат, но не стала прятаться за Николь Смит. Она серьезно посмотрела на него и спросила:
— Почему?
— Потому что это не игрушка.
— А я не играю. — Зеленые глаза не мигая встретили его взгляд.
— Что же ты делаешь?
— Смотрю на чудовище.
— Лора! — воскликнула Николь.
Том машинально перевел на нее взгляд и увидел, как, поглотив веснушки, краска залила лицо девушки. Какой это был цвет!
— Но ты же сама сказала мне, — возмущенно запротестовала девочка. — Ты сказала, что страшное надо изо… изо…
— Изолировать, — помогла Николь.
Лора кивнула.
— Изолировать все страшное, и тогда это страшное перестанет быть таким. Ты права. — Она повела глазами в сторону Тома.
— И что, ты больше не боишься? — спросил он.
Лора решительно помотала головой.
— А следовало бы.
— Мистер Адамс! — Николь покраснела еще сильнее.
Он вкрадчиво улыбнулся.
— Да?
— Перестаньте запугивать ее! Вам должно быть стыдно. Щеголяете своей свирепостью перед ребенком!
— Щеголяю свирепостью? Я щеголяю свирепостью?
Николь Смит сжала губы, затем повернулась к девочке.
— Он шутит.
Том нахмурился.
— Подождите-ка…
— Ты очень правильно сделала, Лора, когда навела на него фотоаппарат, — продолжала Николь, не обращая на Тома внимания. — Ты же видишь, что он вовсе не злой.
— Черта с два!
Девочка, широко открыв рот, уставилась на него. Николь недовольно сдвинула брови. Пытаясь сохранить независимый вид, Том почувствовал, как его окатила горячая волна смущения, которое заметила и Николь.
Он выругался про себя и отвернулся. Перед его глазами вновь оказалось пустое кресло миссис Ламбер, и Том вспомнил, что теперь ему не с кем оставить дочку Эды. Кроме… Кроме мисс Николь Смит.
Интересно, она замужем? Том попробовал разглядеть, есть ли на ее пальце кольцо, но она засунула руки в карманы своего парашюта, который, как он предполагал, она считала юбкой. Их взгляды встретились.
— Я не могу взять Лору, — заявил Том.
— Эда сказала…
— О, это не первый случай, когда сестра ошиблась. — Он неопределенно повел рукой. — Вы видите здесь хоть одну куклу? Или кубики, мозаику, или другие игрушки? Нет, не видите. А почему? Да потому, что это не детский сад. Я повторяю, это не детский сад! Я не могу взять девочку. — Как будто в подтверждение своих слов Том хлопнул ладонью по столу секретарши.
— Но вы ее дядя, — сказала Николь спокойно. — У нее больше никого нет.
— У Лоры есть вы.
— Я? — пискнула Николь.
— Да. Вы же привезли ее!
— Потому что меня… — Николь осеклась, бросив взгляд на девочку, — потому что меня попросила Эда.
Это означало, что она такая же жертва Эды, как и он. При иных обстоятельствах Том посочувствовал бы ей. В данной же ситуации он был вынужден думать о себе и решать, что делать с девочкой.
— Вам следовало отказаться.
— Я думала, вы ждете племянницу.
— Вы думали, я соглашусь стать нянькой? Вы думали, я сказал: ну, конечно, привози, она может сидеть в приемной и смотреть, как я работаю.
— Она сказала, что вы любите природу и живете почти за городом, — пробормотала Николь.
Руки Тома сжались.
— Гореть ей в аду…
Лора ахнула. Николь гневно посмотрела на него.
— Довольно. Вы напугали ее до смерти. Лора, твоя мама нигде не сгорит, не бойся. Она очень хорошая. И с тобой все будет в порядке. Просто дядя сильно расстроен. Он не такой приветливый, как хотелось бы. — Еще один упрек в его адрес. — Но это не означает, что он не любит тебя и не хочет взять к себе… — Тут она метнула на него такой взгляд, что он понял, ему не выжить, если он осмелится возразить. — Просто ему нужно привыкнуть к перемене в его жизни.
— В наших жизнях, — поправил Том, желая спасти хоть что-нибудь в том хаосе, в который Эда и Николь Смит превратили его жизнь.
Между темными бровями девушки пролегла крошечная морщинка.
— Что вы имеете в виду?
— Вы хотите, чтобы все было хорошо? Чтобы девочка была окружена заботой? Справедливо. Но изменится не только моя жизнь. На эти две недели изменится и ваша, Николь Смит.