Николь пошла с ним, но только потому, что Лора испугалась, увидев, что она может покинуть ее и сдать на сомнительную милость дяди Тома. И еще потому, что чувствовала себя морально обязанной убедиться, что Том Адамс на самом деле не так свиреп, как кажется.

Николь с беспокойством размышляла о случившемся, с трудом поспевая за размашисто шагающим Томом. По дороге он рявкал на них на каждом шагу. Покрикивал на Лору, если она отставала. Бесконечно ворчал, закидывая вещи в такси и вытаскивая их. Они были вынуждены выйти за два квартала до его квартиры, потому что попали в безнадежную пробку, и теперь он жаловался, что из-за девочки они тащатся невыносимо медленно.

Николь убедилась, что Лора ушла вперед, и пнула его в голень.

— Дерь… — Том подпрыгнул на одной ноге, но удержался от продолжения. — Какого черта?.. Что вы делаете?

— Затыкаю вам рот. — Николь улыбнулась. — Ну, как?

Похоже, Том пришел в замешательство, затем немного успокоился.

— Она ничего не слышит, — пробурчал он.

— Напрасно вы так думаете, она все замечает. А вы даже не даете себе труда быть хоть немного гостеприимнее.

— Ей все равно.

Девушка снова пнула его.

— О черт! — Он согнулся, чтобы потереть ушибленное место, и уставился на кроссовки Николь. — В них металлические носки?

— Хотела бы я… — пробормотала девушка. Она поравнялась с ним, когда он завернул за угол и значительно замедлил шаг. — Я вижу, что вы расстроенны, — сказала она, сожалея теперь, что сделала ему больно. — Но не стоит срывать свое настроение на девочке. Она не виновата, что ее мать… — Николь никак не могла подыскать подходящее слово.

— Женщина со странностями? — подсказал Том. — Легкомысленное существо? Безответственная идиотка? Или вы предпочтете еще менее лестное, но справедливое определение?

Николь спрятала улыбку.

— Ну, я бы так не сказала, но…

— А я говорю, — мрачно изрек Том.

Николь почувствовала, что у него богатый опыт по части выходок своей сестры.

— Но она не хотела, чтобы ее поступок выглядел как безответственный. Эда очень милая, правда. Милая, забавная…

— Великодушная? — продолжил Том с иронией.

Девушка не смогла сдержать улыбку.

— По-своему, да.

Том обогнал Николь и взбежал по ступенькам большого дома из песчаника, бросил вещи на крыльцо и стал копаться в карманах в поисках ключа. Лора прижалась к Николь, глядя, как он открывает дверь.

— Третий этаж, — сказал им Том. — Вперед, марш!

Его квартира была расположена по всей ширине здания. Николь была уверена, что увидит лабиринт крошечных темных комнат. К ее удивлению, они вошли в огромное светлое помещение с высокими окнами и французской дверью, открывающейся на небольшую террасу. Кухня располагалась у стены, выходящей на улицу. Она занимала мало места, но в ней было все необходимое: белые шкафы для посуды, рабочие столы, отделанные зеленым кафелем, над которыми висели кастрюли и медные сковородки, всюду дерево. Прямо перед собой Николь видела просторную гостиную со сверкающим деревянным полом с геометрическим рисунком. Тут и там пол покрывали черно-белые коврики. В глаза бросились большой черный диван, такие же кресла и фотографии. Не огромные цветные фотографии красоток, а черно-белые стаи гагар на тихом озере, олень на просеке и даже одинокий волк, воющий на луну. Николь застыла, пораженная.

— Вы так и будете стоять в дверях? — проворчал Том, слегка подталкивая ее вещами, которые держал в руках, и ногой закрывая дверь. Он опустил рюкзаки на пол и разогнулся, театрально сморщившись.

— Не такие уж они и тяжелые, — колко заметила Николь.

Том тихонько выругался.

Девушка не обратила на это внимания, продолжая рассматривать гостиную. Она никогда не видела ничего подобного. С семи лет, когда Николь осиротела, она стала жить с дедушкой в старом доме. Там вечно царил беспорядок.

Направо от кухни Николь разглядела настоящую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. В конце комнаты, примыкающей к террасе, мебель — на этот раз цветная — образовывала уютный, интимный уголок: софа, мягкое кресло, кресло-качалка и книжные полки. Разумеется, все было дорогое, высшего качества, не то что мешанина из новых и старых вещей, изношенных и потрепанных, как в доме ее дедушки. Терраса выходила во внутренний дворик. Хотя и небольшой, но, без сомнения, его нельзя сравнить с рядами мусорных баков, на которые смотрело окно ее спальни в Ванкувере.

Все это было, безусловно, удобно и добротно.

— Не устали таращить глаза? — насмешливо заметил Том.

Николь почувствовала, что краснеет, но тут же парировала:

— Естественная реакция, когда вы приглашаете в дом какую-нибудь деревенщину.

От выражения его синих глаз ей захотелось немедленно провалиться сквозь пол. Он повернулся к Лоре:

— Вы будете спать наверху, — сказал он и подхватил вещи. — Пойдемте. — Николь осталась стоять, пока Том, уже поднимаясь вверх, не рявкнул: — Вы тоже! Вы тоже будете спать наверху!

— Я не собираюсь нигде спать, — возразила она. — Я ухожу. Я…

— Если вы уйдете, она уйдет вместе с вами, — заявил Том. — Я уже говорил это.

— Но я не могу остаться! У меня есть собственная жизнь.

— У меня тоже. Была.

Какое-то время они молча сверлили друг друга глазами, наконец Том спросил:

— Какая жизнь? Что привело вас в Галифакс?

— Я собираюсь замуж.

— Вы? — Он посмотрел на нее с таким удивлением, что девушке захотелось влепить ему пощечину.

— Да, я, — едва сдерживаясь, подтвердила она. — А что?

Он улыбнулся.

— Вы уже нашли жениха?

Что же получается? По его мнению, ни один мужчина в здравом рассудке не женится на такой девушке, как она?

— Да, у меня есть жених. И я даже собираюсь с ним встретиться сегодня вечером. Поэтому, с вашего позволения…

Пришла очередь Тома сжать зубы.

— Нет. Вы не можете уйти, — сказал он и добавил: — По крайней мере сейчас. Помогите мне. Поужинайте с нами. Уложите Лору спать.

Он выглядел растерянным.

Николь прикусила губу. Она планировала встретиться с Джоном, пока еще не очень поздно. Она не сообщила ему о дне приезда, хотела сделать ему сюрприз. Но в то же время Николь чувствовала себя ответственной за малышку. Даже если Том Адамс лучший дядя в мире, она не может оставить ее с человеком, которого видит впервые. Несмотря на то что ей хотелось хотя бы чуточку насолить этому невыносимому мистеру Дикая Природа, нечестно вымещать свое раздражение на Лоре.

— Хорошо, я уложу ее спать, — сказала Николь.

Том с облегчением вздохнул. Он взглянул на племянницу, которая смотрела на него в немом восхищении.

— Идемте, — сказал им Том, продолжив путь наверх.

Николь, глядя им вслед, услышала, как он прикрикнул на Лору, и поспешила за ними.

— Будьте подобрее, — тихо сказала она Тому.

— А кто добр ко мне? — огрызнулся он, указывая девочке на дверь одной из спален. — Который рюкзак ваш?

— Маленький. А вот этот — Лоры. Свой я оставила внизу.

Николь начала уже спускаться, когда услышала возглас Лоры:

— Ой! Вот это да!

Том тут же схватил девочку, вытащил ее из комнаты и захлопнул дверь.

— Не сюда, — сказал он, подводя ее к другой двери.

Николь пригляделась. Неужели Том Адамс покраснел? По губам ее скользнула улыбка.

Том отнес вещи девочки в спальню в конце коридора.

— Все вниз, — приказал он.

Николь лукаво улыбнулась, но Том сделал вид, что не заметил.

Когда они спустились вниз, казалось, его запал иссяк. Он молча смотрел на них, затем глянул на Николь с молчаливой мольбой о помощи.

— Поужинаем? — предложила она. — Ты, наверно, проголодалась, Лора?

Том ухватился за предложение, словно утопающий за спасательный круг. Он бросился к холодильнику, открыл дверцу, наклонился и заглянул внутрь. Осмотр явно затянулся. Лора подошла к нему и тоже посмотрела. Наконец она отважилась сказать:

— Здесь почти ничего нет. Молоко, пиво, а это что?

— Пикули. — Том выпрямился и со вздохом закрыл дверцу. — Я не ждал гостей, — извиняющимся тоном сказал он. — Как насчет того, чтобы взять еду в каком-нибудь ресторане?

— Да! — поддержала его Лора.

— Как скажете. — Он вытащил из ящика на кухне пачку меню ресторанов, где можно взять что-то домой, и протянул девочке. — Выбирай. Я сейчас вернусь.

Пока Николь и Лора изучали меню, Том исчез на втором этаже. Девушка уже начала подозревать что-то неладное, когда услышала его шаги.

— Отлично, — сказал он. — Выбрали уже?

— Вот этот ресторан, — сказала Лора.

— Хороший выбор, — одобрил Том, взглянув на листок, и открыл дверь.

Никто за ним не последовал.

— В чем дело? — резко спросил Том.

— Вы уверены, что не хотите побыть с ней один хотя бы несколько минут?

— Чертовски уверен.

— Мистер…

— Знаю, знаю. Не ругаться. Пойдемте. Она голодна, да и вы тоже. Кто знает, что может выкинуть шестилетняя девочка, когда голодна? — Он глянул на Лору, как будто она готова была в любой момент вцепиться ему в ногу.

Лора, приняв его шутку за угрозу, кинулась за ним. Николь, видя, что без нее он никуда не пойдет, вздохнула и направилась к выходу.

Поход в ресторан и обратно, хотя не занял много времени, совершенно доконал девочку. Конечно, ведь она встала очень рано, чтобы добраться до аэропорта, потом перелет через всю страну, поездка на такси, затем нелегкая встреча с дядей, неблизкий путь к его дому — слишком много для маленькой девочки за один день.

Лора слегка поковыряла крылышко цыпленка в пяти специях и заснула над супом. Хорошо, что они принесли еду домой, подумала Николь. Когда голова Лоры стала клониться и наконец едва не упала на стол, Николь сказала:

— Думаю, для нее достаточно.

Том, молча уплетавший еду и не обращавший внимания на все, что происходило за столом, сказал:

— Слава Богу. Ее разбудить или я должен отнести Лору наверх?

Он произнес это таким тоном, что девушка поняла, как не хочется ему это делать. Интересно, подумала она, он все эти две недели хочет не обращать на них внимания? Во всяком случае, за ужином он вел себя именно так.

— Думаю, вам лучше отнести. Она заснула, и теперь ее и пушкой не поднять.

— Я вижу, у вас богатый опыт общения с детьми.

Николь смущенно пожала плечами.

— Она оставалась у нас несколько раз.

Девушка поднялась и отнесла свою тарелку в мойку, затем убрала и другие тарелки. Том оставался за столом, наблюдая за ней, но девушка полностью сосредоточилась на посуде.

Наконец он отодвинул свой стул и обошел стол, чтобы взять на руки Лору. Его движения были неловкими и неуверенными, но ему все-таки удалось поднять девочку. Выпрямившись, он взглянул на Николь.

— Пойдемте со мной, вы поможете с одеялом.

Девушка последовала за ним. Неизвестно, что увидела на стене в спальне Лора, но, наверное, он убрал это, когда они выбирали обед. Все, что Николь видела сейчас, это огромную кровать с синим пуховым одеялом, туалетный столик из тика, абсолютно пустой, и два светлых прямоугольника на стене, где, очевидно, висели фотографии.

Том заметил, что она смотрит на эти два пятна, и ответил ей холодным взглядом. Потом положил Лору на кровать и пошел в другую комнату за вещами девочки.

Вернувшись с рюкзаком, Том молча наблюдал, как Николь снимает с Лоры блузку и шорты, надевает ночную рубашку. Николь накрыла Лору одеялом.

— Наверное, следовало настоять, чтобы она почистила зубы, — сказала Николь, целуя девочку. — Но, я думаю, одну ночь можно пережить. Зубные щетки в рюкзаке. Вам не составит труда найти. — Она улыбнулась ему и отступила, ожидая, что тот поцелует племянницу на ночь.

Том не двигался. Он просто стоял в дверях и с непонятным выражением смотрел на маленькое тельце на огромной кровати. Потом вздохнул, провел рукой по волосам и вышел.

Николь смотрела ему вслед. Девочке, конечно, все равно, поцеловал он ее или нет, хотя это, пожалуй, помогло бы их сближению. Это не твое дело, сказала себе Николь, выключая свет. Все, что было нужно, ты сделала. Это было правдой, но девушке хотелось, чтобы Лоре было хорошо с дядей.

Когда она спустилась вниз, Том стоял на террасе, глядя на опускавшуюся летнюю ночь. Руки в карманах выцветших джинсов, плечи слегка поникли. Прядь темных волос упала на лоб. Сейчас он не очень напоминал пирата, и все же он был пиратом, чей корабль только что захватили и пустили ко дну. Николь хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но что — она не знала, поэтому тихо кашлянула.

— Мне… действительно надо сейчас уйти.

Том повернулся.

— Крысы бегут с тонущего корабля? — Его рот искривился.

Сравнение оказалось настолько близко ее собственным мыслям, что Николь вздрогнула.

— Все будет хорошо, — попыталась она успокоить его.

Он немного помолчал.

— Не уверен. У Лоры был такой вид, будто я собираюсь убить ее.

— Просто она нервничает. Потом успокоится. Но нужно немного времени, такое не происходит за одну секунду, вы же понимаете. Должна сказать, что после обеда вы были немного… добрее.

— Я же не сказал ни слова.

— Это явный шаг вперед, — не удержалась от колкости Николь и продолжила: — Я понимаю, для вас это настоящий шок. Я и представить себе не могла, что Эда не предупредила вас.

— Да, в этом вся она. Что ни звонок, то шок.

— Наверное, у вас есть кто-нибудь, кто мог бы присмотреть за племянницей.

Том сморщился.

— Ламбер. Хотя не уверен, что она сможет совместить это с работой.

— Да, вряд ли, — согласилась Николь. — Может быть, у нее есть дочь? — Она помолчала. — Но вы не знаете, верно?

Том откинул волосы со лба.

— Верно, не знаю.

— Но это только на две недели. Может быть, вы возьмете отпуск?

— Да? Все бросить и…

Девушка подхватила свой рюкзак и принялась копаться в нем.

— Чуть не забыла. Эда прислала вам письмо. — Она вытащила немного помятый конверт. Он уже был таким, когда Николь получила его. Отдав Тому письмо, она застегнула рюкзак, набросила его на плечо и двинулась к дверям.

Том начал читать. Сказал грубое слово. Очень грубое. Потом еще одно. Девушка повернулась. Он смотрел на письмо, потом скомкал его.

— Она не может так поступить! — выкрикнул он. — Не может! Черт! Я не позволю!

Николь решила, что Эда сообщила в письме о своем замужестве.

— Может, все будет не так плохо, — забормотала она. — Брак — лучший выход.

— Брак? — Том уставился на девушку. — Ей же только шесть.

— Я говорю об Эде. Она сообщает вам, что выходит замуж за Энтони?

— Я как раз этого и хотел!

— Да? Не понимаю почему, — тупо сказала Николь.

— Теперь я и сам не понимаю.

— Из-за чего же вы так сердитесь?

— То, что она выходит замуж за Энтони, хорошо, но оказывается, он не готов стать отцом, она ошибалась в нем, — он помахал письмом перед ее лицом, — и поэтому Эда передает дочку под мою опеку!

Она здесь ни при чем. И ни за кого не отвечает. Ни за Эду, ни за Лору, ни за черноволосого пирата. Она должна идти к Джону, быть со своим женихом. Наконец-то быть вместе со своим женихом.

И все-таки Николь не могла выкинуть из головы Тома Адамса и его племянницу. Что будет, когда девочка проснется? Не приснится ли ей страшный сон? Знает ли Том, что нужно делать?

Пока такси везло ее по центральной магистрали к дому Джона, беспокойство все сильнее охватывало ее. Николь подъехала к шикарному зданию в престижном районе города, и вдруг ее пронзила мысль — наверное, напрасно она не сообщила Джону о своем приезде. Почему она не позвонила ему? Хотя бы написала!

Но сам Джон появлялся в ее доме внезапно довольно часто. Он никогда не предупреждал о том, что приедет. Собственно, каждый раз, когда он появлялся в ее жизни, это происходило неожиданно. Он возникал на пороге, улыбаясь, с маргаритками в руках и уводил ее в какое-нибудь романтическое место.

Теперь пришла ее очередь преподнести сюрприз.

Но, посмотрев из окна такси на мраморный фасад здания, Николь подумала, что ведь никогда не знала, где и как живет Джон. Когда они пришли к Тому в дом из песчаника, Николь подумала, что, возможно, Джон живет в таком же, и ей это понравилось.

Здание, к которому она подъехала, ничем не напоминало дом Тома. Здесь вообще не было зданий из песчаника. Дома здесь были массивные, с украшениями, с изысканными коваными решетками на высоких окнах, с тяжелыми дверями под навесами. И, кажется, везде швейцары. Не может быть, чтобы у Джона был швейцар! Но водитель сказал:

— Это здесь, леди.

И Николь поняла, что ошиблась, — у Джона есть и швейцар.

Девушка полезла в кошелек, чтобы расплатиться. Потом, прижимая свой рюкзачок к груди, выбралась из машины. Такси отъехало, а она осталась на тротуаре, напротив тяжелой дубовой двери со стеклянными вставками, над которыми золотыми буквами — а может, даже на золотой дощечке — был выбит адрес, по которому Николь посылала письма Джону.

Николь облизала сухие губы. Хотя Джон жил в ее воображении в образе Прекрасного Принца, она не могла и предположить, что он живет в доме, напоминающем, хоть и отдаленно, замок. Почему Джон ничего не говорил ей об этом? Потому что для него имела значение только она, а не то, что он живет в роскоши, а она — в обшарпанном уродливом доме, который уже забыл о своих лучших днях.

Неуверенно девушка приблизилась к дверям и нервно провела рукой по волосам. Почему ей не пришло в голову причесаться, прежде чем отправиться сюда?

Швейцар строго смотрел на нее. Его взгляд говорил: «Проходите, проходите, нечего здесь останавливаться». Николь сильно рассердилась. Пусть он думает, что хочет, но она не уйдет, поджав хвост. В конце концов здесь живет Джон. Все, что ей надо, это спросить о нем.

Она подошла ближе. Швейцар не двигался. Он продолжал внимательно смотреть на нее. Она взялась было за ручку, немного приоткрыв дверь, но швейцар тут же предупредил ее вопросом:

— Да?

— Можно видеть Джона Фултона?

Он нацелил на нее свой нос, но был слишком хорошо вышколен, чтобы предпринять что-нибудь еще.

— Мистера Фултона нет.

— Нет? А где он? — Господи, почему она не позвонила?

Швейцар не ответил. Видимо, его звали Бдительность.

— Когда он вернется? — спросила она.

Швейцар молчал.

— Послушайте, — в отчаянии начала она, — я знаю, что он бывает в поездках. Я просто не знала, что сейчас его нет. Мы… старые друзья. — Она не допускала ни на минуту, что мистер Бдительность поверит, что они с Джоном обручены. — Я из Ванкувера. Когда он бывает в нашем городе, он заезжает… — Николь осеклась, внезапно осознав, что этого говорить не следует.

В эту минуту из лифта внутри здания в мраморный вестибюль вышла хорошо одетая дама. Швейцар распахнул перед ней парадную дверь. Проходя мимо, она бросила на Николь испытующий взгляд, затем, видимо решив, что любопытство ей не к лицу, обратилась к швейцару:

— Мне нужно такси.

— Да, мадам, оно ждет.

Швейцар внимательно посмотрел на Николь, давая понять, что ей следует уйти.

Когда дама садилась в машину, он сказал:

— Доброго вечера, миссис Фултон.

Затем повернулся к Николь.

— Миссис Фултон? — почти прошептала та в замешательстве.

Он наклонил голову, и по его лицу пробежала высокомерная усмешка.

— Родственница Джона? Слава Богу, она не сказала, что они с Джоном обручены, — даже если так и было.

— Его мать. Остановить вам такси?

Николь была ошеломлена. Она опустила глаза. Ноги в открытых сандалиях вдруг показались ей слишком голыми. И совершенно не соответствующими миру Джона Фултона. До нее дошло — как же мало она знает о своем женихе!

Он был внуком близкого друга ее дедушки. Вот почему пять лет назад Джон заехал в Ванкувер повидать дедушку Николь. Он хотел познакомиться с человеком, который спас жизнь его деду. «Можно сказать, что и я обязан ему своей жизнью», — сказал тогда Джон.

В первую же встречу молодые люди влюбились друг в друга. После первой были еще встречи — все в конце его деловых поездок. Поэтому Николь немного знала о жизни Джона. Она решила, что он живет так же, как их семья. Не требовалось особого ума, чтобы понять теперь, как она ошибалась.

Может быть, даже к лучшему, что сейчас она его не застала, подумала Николь, представив, как он смутился бы, увидев ее на пороге своего дома, появившуюся нежданно. Ей не хотелось ставить его в неловкое положение.

— Мисс?

Швейцар все еще ждал ее ответа.

— Нет, благодарю вас. Я пойду пешком.

Том долго разглядывал свой бар, пока не решил, что выпивка его проблемы не решит. Пожалуй, это было бы под силу лишь фее, которая мановением своей волшебной палочки могла превратить его племянницу, например, в мышку. Или если бы кто-нибудь чудесным образом перенес ее в Ванкувер и нашел ей добрую, заботливую мать.

Он потер руками лицо и тяжело опустился на диван. Нет, сестра любит свою дочь, в этом он не сомневался. Именно поэтому, она и отдала Лору ему. Он подумал, что в поведении Эды даже есть некая, хоть и своеобразная, логика.

Я знаю, ты считаешь, что ей нужна стабильность, — писала Эда. — Согласна. И ты должен понять, что я не в состоянии дать ее дочери. Бог видит, как я старалась. Но, кажется, я не могу строить даже собственную жизнь. Я думаю, что это может получиться с Энтони, но не хочу давать девочке напрасную надежду. Вдруг опять все рухнет. Поэтому отдаю ее тебе. Понимаю, в каком ты сейчас состоянии, но ты ведь всегда заботился обо мне. И о девочке позаботишься тоже. Спасибо, старший брат. Я очень люблю тебя.

Эда.

Это было похоже на завещание. Как, черт побери, он будет теперь жить?

Том слишком хорошо знал о неупорядоченной жизни Эды, чтобы решиться жениться самому. Он и детей не хотел именно по этой причине. И вдруг она взваливает на его плечи ответственность, которую он ни за что бы не взял на себя добровольно. Но в одном Эда была права: она хорошо его знала — он в лепешку разобьется, чтобы ее дочери было хорошо. Знать бы только, с чего начать?

Вызов домофона прервал его мысли. Он глянул на часы. Двенадцатый час. Нахмурившись, спросил:

— Кто?

— Николь, — ответили ему. Голос был слабый и дрожащий, и какую-то секунду он не мог понять, кто это.

Сообразив, что это Николь Смит, Том нажал кнопку, открывая дверь подъезда. Выйдя на лестницу, он наблюдал, как Николь медленно поднимается.

— Что случилось? — резко спросил Том, оглядывая девушку, почти уверенный, что на нее напали, ограбили… Хотя кто станет нападать и грабить девушку, одетую подобным образом?

Николь слабо улыбнулась.

— Его нет дома.

Он бросил ее? Этот и другие, такие же малоприятные, вопросы закрутились у Тома в голове, он отогнал их и, отступив, дал девушке войти в квартиру. Николь остановилась буквально на пороге, держа в руках рюкзачок. Том взял его. Днем она готова была драться за свои вещи. Сейчас безвольно отдавала. Выглядела она так, будто вот-вот заплачет.

Том, привыкший к перепадам настроения моделей, с которыми работал, не боялся слез, но слегка удивился, увидев еще недавно столь невозмутимую Николь Смит в таком состоянии.

— Расскажите мне, что случилось, — с некоторой тревогой обратился он к девушке, вместе с ней проходя на кухню. Том поставил на огонь чайник.

Она шмыгнула носом и уселась, поставив локти на стол.

— Он уехал, и я не знаю, куда и на сколько. Я должна была сообщить о своем приезде.

— А вы не сообщили? — Том достал чашки для кофе.

— Мы никогда не условливались. — Девушка вздохнула и рассеянно провела рукой по волосам. — Это трудно объяснить.

— Попробуйте. — Том был заинтригован. Кроме того, рассказ Николь отвлек бы его от собственных проблем.

— Джон Фултон — внук лучшего друга моего дедушки. Они воевали вместе, и мой дедушка спас ему жизнь. Я не раз слышала от него эту историю. Я росла у дедушки, — пояснила Николь. — Мои родители умерли, когда мне было семь лет.

Том поставил чашки, ожидая, когда закипит вода.

— Я встретила Джона в девятнадцать лет. Ему было двадцать четыре. Его дед только что умер, и он занял его место в их семейном бизнесе.

— Компания «Фултон»? — Глаза Тома расширились. Это была одна из крупнейших компаний по импорту-экспорту в стране. Люди с высокими доходами покупали предметы домашнего обихода непременно у Фултонов.

— Вы слышали о них?

— Слышал.

— Наверное, у них куча денег, — хмуро сказала Николь.

— Да уж наверное.

— Я этого не знала, — тихо проговорила она. — Я думала, что Джон такой же, как и я.

— А он совсем другой? — Том начинал понимать, в какое положение неожиданно попала девушка.

Она мрачно продолжала:

— У них там швейцар. Мраморный холл. Хрустальные светильники.

— Так и есть, — подтвердил Том.

— Откуда вы знаете?

Чайник засвистел, Том приготовил кофе.

— В прошлом году я делал снимки их дома для рекламного издания.

— Так вы знаете, где они живут? Дом необыкновенный. Джон совсем другой.

— Может быть.

— Вы не знаете его?

— Нет.

Том водил компанию с теми, кто недавно разбогател и обрел известность. Фултоны были богаты с того времени, как их предки высадились на побережье Канады.

— Думаю, я ему неровня, — помолчав, сказала Николь.

— Но если он собирается на вас жениться…

— Во всяком случае, так он сказал. Он подарил мне кольцо. — Она покрутила рукой. Сверкнул камень величиной с горошину. — Я думала, оно с цирконом. Должно быть, это не так. — Казалось, это обстоятельство особенно расстроило девушку.

— Должно быть, нет.

Том подумал, что более странной девушки еще не встречал. Большинство из его знакомых женщин все отдали бы за бриллиант такого размера, а ее это расстраивает. Он пододвинул к Николь чашку с кофе, надеясь, что до слез не дойдет. Она обеими руками сжала чашку, наблюдая, как над ней поднимается пар.

— Спасибо. — Она отхлебнула. — Его мать посмотрела на меня так, будто я больна заразной болезнью.

— Что?!

Она пожала плечами.

— Сначала я не знала, что это его мать. Эта дама выходила из дома как раз тогда, когда швейцар не впускал меня в вестибюль, и глянула так… ну, не раздраженно, вы понимаете… По-моему, она хотела убедиться, что я не принадлежу к их кругу.

— Может быть, вам показалось.

Николь отрицательно покачала головой.

— Нет. — Она вздохнула. — Думаю, что ей ничего не известно о нашей с Джоном помолвке.

— Не все парни рассказывают матерям о женщинах, на которых собираются жениться. В любом случае он достаточно взрослый человек и не нуждается в ее разрешении.

— Просто я не хочу ставить его в неловкое положение.

— Вы не поставите… — начал Том и осекся. С его стороны было бы уж слишком убеждать девушку, что она не смутит Джона Фултона своей странной одеждой. Он стал внимательно рассматривать ее.

Она не была высокой и гибкой, как модели, которых ему приходилось снимать. Но Николь была привлекательна. Блестящие каштановые волосы, если их как следует подстричь и убрать кудряшки, будут великолепны. Лицо в веснушках, но кожа такого нежного персикового цвета, что при умелом макияже произведет потрясающий эффект. Другая одежда изменит облик.

Черты лица довольно милые, но она не прикладывает ни малейшего труда, чтобы подчеркнуть свою привлекательность. У нее большие карие глаза с зелеными и янтарными крапинками, милый прямой носик. А ее рот… Том пригляделся — в нем даже есть что-то, отдаленно напоминающее губы Сильвии Росселини. Он мог бы превратить Николь Смит в женщину, которая убьет наповал всех Фултонов на свете. На его лице появилась улыбка.

— У меня есть предложение, — сказал Том.