Заверещал телефон, Роман поднес трубку к уху.

— Петрович, ты где?

— Подъезжаю, буду совсем скоро.

— А я уже на месте. Петрович, это жуть! Две жертвы, молодые девушки, у обеих, как это сказать… Глотки вырваны.

— Что за связь, блин! Не понял — горла перерезаны?

— Вырваны! С мясом! Похоже, зубами. Думаю, маньяк!

— Или больной на голову ревнивец.

— Вряд ли.

— Кто тела обнаружил?

— Хозяйка. Квартира — съемная.

— Всех вызвал?

— Да, криминалист здесь, «скорая» тоже.

— Труповозка?

— Да нет, «скорая». Хозяйке плохо стало, нашатырем не обошлось.

— Десять минут максимум, и буду. Все, отбой.

Маньяк? Вот чего никогда не ждешь. Лесопарковых зон им не хватает, уже в квартирах промышляют. С маньяком он сталкивался лишь единожды, и именно тогда он убил человека. Делать этого, конечно, не следовало, когда маньяк начинает раскалываться, к его уже известным жертвам прибавляются еще несколько, но тут они уже сидели у него на хвосте, все — личность, «послужной список» — было установлено, не успели буквально на несколько минут. Вид окровавленного мальчишеского тела, лежащего в мусорной яме за ржавыми гаражами, Роману всю душу вывернул наизнанку, и когда у забора, ограждающего гаражный комплекс, он нагнал эту нелюдь, размышлял недолго.

С виду хилый мужичонка сначала пытался через ограждение перелезть, но после неудачной попытки соскользнул вниз, обернулся, увидел погоню и ощерился.

«Ну давай, давай, кинься на меня!» — подумал Роман.

Получилось еще проще — насильник вынул из-за пазухи приличных размеров нож, теперь уж точно можно было все списать на самооборону. Ребятам, бежавшим вслед за ним, из-за поворота ничего увидеть не удалось. Роман достал пистолет и выстрелил противнику в сердце. Тело шлепнулось оземь. Он выстрелил еще раз, но в воздух — если выстрелов всего было два, значит, первый был предупредительным. Подойдя к трупу, пнул носком ботинка, наклонился и пощупал на шее пульс. Ничего. Ну, так тому и быть. Еще признали бы душевнобольным, отправили на лечение, лет через пять он бы «выздоровел», вышел и принялся за старое. А так — прямиком в ад.

У нужного подъезда уже стояло несколько машин. В «скорой» сидела пожилая женщина с закатанным по плечо рукавом кофты, а врач измерял ей давление. Рядом с машиной стоял медбрат и курил.

Роман показал удостоверение, спросил:

— У дамы все нормально?

— Да, — кивнул тот. — Подозрение на микроинфаркт не подтвердилось. Только сильный шок.

— Здравствуйте! — сказал Петрович женщине. — Я из отдела по расследованию тяжких преступлений. Подняться со мной наверх сможете?

— Нет, — покачала она головой. — Нет, ни за что. Не сегодня.

— Ну а здесь меня подождете? У меня будет пара вопросов.

— Ей лучше бы домой, выпить успокоительное и прилечь, — заметил врач.

— Я подожду. Подожду, — согласилась женщина.

Легкими прыжками Роман поднялся до третьего этажа. Дом старый, но добротный, кирпичный, потолки высокие. У первой же по счету квартиры на этаже — распахнута тяжелая металлическая дверь, рядом толпятся люди.

— Разрешите, — кашлянул он и протиснулся внутрь.

Квартира являлась так называемой «студией» — все лишние стены были снесены, взгляду открывалось довольно-таки большое пространство. Сразу у входа, на полу, в огромной луже крови лежало тело девушки лет двадцати. Красивая фигура, задранная кверху маечка, обнаженный животик, джинсики. Длинные каштановые волосы всохли в разлившуюся кровь и слились с ней цветом. На шее зияла огромная рана. Кровь из артерии, вероятно, била фонтаном, пятна оказались на стене, на шкафу, на нескольких парах обуви. На фоне светло-бежевых обоев коричневые брызги были отчетливо видны. Рядом лежал пакет, из которого при падении вывалились бутылки — шампанское, вино, пиво. Роман отметил на нем логотип «Азбуки вкуса».

Подскочил Леонид.

— Так, народ, — обратился он к глазеющим на происходящее патрульным милиционерам в форме, первым прибывшим на место преступления, — давай, давай, освобождаем помещение, затопчете нам все.

Мужики согласно загудели и пошли на лестничную площадку.

— Здоров, — только кивнул он Роману, его руки уже были в латексных перчатках. Такие же перчатки натянул и сам Петрович.

В глубине квартиры стояла двуспальная кровать, на ней лежало еще одно тело.

Роман подошел ближе. Очень красивая девушка примерно того же возраста, полностью обнаженная, так же разорвано горло, но крови нет. Эксперт-криминалист Евгения фотографирует тело, на письменном столе уже стоит ее раскрытый саквояж — «спецчемодан № 3», — в нем лежат какие-то пробирки.

— Привет, Жень, — произнес Роман.

— Привет, — не поворачивая головы, ответила она. — Ром, ты, как всегда, забыл бахилы надеть.

— Черт, — ругнулся он. — Сейчас.

Натянув бахилы, он стал осматривать место происшествия. Следов борьбы нет — ничего не разбито, не опрокинуто, дверь не взломана. От первого тела к окну ведут четкие кровавые следы. Рамы распахнуты настежь. На подоконнике кровь, отпечатки не только обуви, но и ладоней. Залез через окно и через него же ушел? Ушел — да, но залез — вряд ли, следы четко идут носками от двери в сторону окна, других нет, да и третий этаж, да дом с потолками такой высоты, что за этаж четвертый в обычном панельном сойдет, так что преступник проник в квартиру через дверь.

Роман подошел к окну и выглянул наружу. Да нет, это нереально — если убийца спрыгнул вниз, то должен ноги себе сломать. Разве что допрыгнул до высокого тополя напротив и спустился по дереву?

Но до него несколько метров, что это за ниндзя такой? Почему не вышел по-нормальному?

Под окнами аккуратный газон, в ряд высажены деревья. Через дорогу — «Азбука вкуса». Видимо, та самая, надо зайти. Покупатели редко общаются с продавцами, но кто его знает…

— Данные камеры наблюдения у подъезда будут? — спросил у Лени.

— Нет камеры.

— Как так? Должна быть камера!

— Узнавал. Сломана. Еще не починили.

Час от часу не легче.

— Кинологи скоро приедут?

— Да тут такая хрень, — почесал тот затылок. — Они сразу за мной поднялись. Но собака перед дверью встала, и все. Ее за ошейник тянут, а она воет, упирается, зубами клацает. Ну, один из парней платком след потер и пошел с псиной на улицу. Я в окно гляжу — он платок ей к носу подносит, а она воет, и все. Может, сожрала чего вчера. Поехали за другой.

— Да, много с такими помощниками наработаешь. Ну, и что думаешь?

— Та, которая голая, — пригласила его домой.

— Обнаженная, Леонид! — подала голос Женя.

— Не сбивай. Короче, ни бокалов с остатками алкоголя или других напитков, ни пепельниц с окурками — ничего нет. Аудио-видео не включалось. Значит, сразу приступили к делу. Он ее быстро раздел — одежда разбросана по полу, она не возражала — под ногтями у нее ничего нет, если бы сопротивлялась, могла бы пару раз царапнуть, хотя бы содрать кожу.

— Не факт.

— Не факт, согласен.

— А у второй, кстати, тоже ничего нет?

— Тоже. Продолжаю. Тут зашла вторая, в руках несла пакет, наверное, было неудобно, в замке ковырялась долго. Это его почему-то напугало. Пока открывался замок, он разорвал горло первой и кинулся к вошедшей. Чики-дрики — и в окно. Повезло, удачно приземлился, и наутек.

— Почему не через дверь?

— Дверь открыта, ключ не нужен… Не знаю, — растерялся Леонид.

— Продавцы ларьков, дворники?..

— Ищем, опрашиваем, опера уже здесь, работают, я участкового вызвал — может, что-то кто и видел. Хотя вряд ли — все случилось слишком рано.

— Смерть наступила приблизительно в период с пяти до шести утра, — отозвалась Евгения.

— Откуда взялась вторая? — Роман подошел к трупу, сложил руки на груди и принялся подушечкой указательного пальца постукивать себя по кончику носа — такая сложилась дурацкая привычка, когда он о чем-то думал. — Откуда у нее ключ, почему пришла под утро?

— Хозяйка говорит, — ответил Леня, — они вместе жили. Одна снимала, другая — за компанию, чтоб не заскучать.

Роман еще раз внимательно посмотрел на труп.

— Чем он ей порвал шею? Может, какой-то кривой нож с зазубринами?

— Я посмотрела, — сказала Женя. — Однозначно зубами. Есть следы — здесь и здесь, — и показала гелевой ручкой, — то же самое со второй.

Петрович оглянулся.

— Да, но где кровь первой жертвы? Ванную осмотрели? Может, он убил ее там, а потом перенес на кровать? Я ничего не понимаю!

— Смотрели, — ответил Леонид. — В ванной ни пятнышка.

— Смыл?

Евгения кашлянула.

— Он ее выпил.

— Как?! — О таких маньяках следователь припомнить ничего не мог. Но потом попытался рассуждать рационально: — Три с половиной литра? За один присест? Столько даже пива сам Ленька не выпьет!

— Роман Петрович! — рассердилась Евгения. — У вас шутки, как у Скалозуба! Если не выпил, значит, слил в емкость и унес с собой. Но никаких следов специальных приспособлений для такой процедуры я не обнаружила.

— Что думаешь? — спросил Роман шепотом, наклонив к товарищу голову.

— Да какая-нибудь гребаная секта. Или пьют, или собирают кровь. Поклоняются дьяволу. Или Антихристу, что одна хрень. Женька говорит, что девку даже не трахнули.

— Леня!..

— Сам такой. Ладно, в смысле не было проникновения.

— Евгения! — позвал ее следователь, так как она уже успела залезть в поисках вещдоков под кровать. — У них правда не было секса?

— Правда! — донеслось снизу. — Признаков, подтверждающих факт совокупления, не обнаружено. Может, судмедэксперт найдет смазку презерватива, но я говорю — вряд ли!

— Умница! — крикнул Петрович.

Повернувшись к коллеге, наконец перестал теребить свой нос и спросил:

— Ноутбук на столе включен — содержимое уже смотрел?

— Да это я его включил. Но у него установлен пароль, надо с собой забрать, пусть спецы покопаются.

— Что еще?

— Да ничего. Сумочки жертв на месте, деньги, кредитные карточки, мобильные телефоны — ничего не украдено.

— Мобилы — это хорошо.

— Да, только у одетой телефон отключен, а у раздетой почти разрядился, но я нашел зарядку, в розетку уже воткнул.

— Тогда…

— Да знаю, знаю. Просмотрю адресную книгу, выясню, кому она вчера звонила, кто звонил ей, поищу фотографии, обойду соседей…

— О’кей. Жень! Ты трупы сфотографировала?

— Да! — донеслось из-под кровати.

— Перевернем? — обратился он уже к Леониду.

Подошли, осторожно перекатили тело на живот.

Светлые волосы рассыпались по подушке.

— Вы осматривайте труп, снимайте пальчики, уж на оконных рамах или подоконнике точно их найдете, а я пойду возьму показания у хозяйки, — сказал Роман и спустился вниз.

Скорая стояла на месте, женщина по-прежнему находилась внутри.

— Начальник! — крикнул ему врач. — Отпускай нас, нам работать надо.

— А больная? — спросил следователь.

— Пришла в чувство, все нормально.

— Вам лучше? — поинтересовался Петрович у хозяйки.

— Да, — кивнула она.

— Домой сами доедете?

— Такси вызову.

— Хорошо, тогда выходите, на лавочке поговорим.

Он помог женщине спуститься, усадил ее на лавку у подъезда.

Врач высунулся из окна микроавтобуса, махнул ему ладошкой, Роман в ответ поднял руку. Машина пофыркала и выехала со двора.

— А вы все-таки бледная, — сказал Петрович, постаравшись вложить в голос побольше участия.

— Да уж не думала таких страстей на старости лет увидеть.

— Квартира хорошая. Давно сдаете?

— Квартира — сына, он в Германии живет, мне поручил сдавать. Света здесь у меня два года жила.

— Света — блондинка?

— Да, а вторая — Люда, ее подруга. Она где-то с год назад появилась, да мне что?

— То есть тоже жила здесь постоянно?

— Да, они сокурсницы, только в этом году институт закончили, месяц прошел. Эх, — вздохнула хозяйка, — ведь на самом деле такие хорошие девочки были, а я все ругалась с ними, а зачем? Ведь молодые, понятно, развлечений хотелось…

— Не содержали квартиру в порядке?

— Нет, почему же, наоборот. Все всегда чистенько, убрано… Но постоянно соседи жаловались — гулянки за полночь… Я бы молодым девчонкам и не сдала, но смотреть жилье Света приезжала с отцом, он такой степенный, солидный, бизнесом занимается, у меня и договор именно с ним составлен. Я ему иногда жаловалась, он ей делал внушение, и какое-то время все оставалось тихо. А потом опять начиналось.

— А что именно начиналось? Драки, ссоры случались?

— Нет-нет, что вы! Музыка громкая, песни, все такое…

— Жених у Светы был?

— Был, но потом пропал. Лучше б и вправду одним женихом обошлось, а то соседки рассказывали — постоянно у них с Людой новые ребята. Ну, вот и доводились кого зря. Ой! — и хозяйка прикрыла рот рукой и всхлипнула.

— А почему вы пришли сюда именно сегодня?

— Так ведь двадцать пятое число, день расчета. Я ей вчера звонила, она сказала, приходите часов в десять. Я говорю — «в десять не могу, не успею на электричку, могу в восемь». Она — «хорошо».

— То есть нам в некотором роде повезло? — перебил ее Роман.

— В смысле?

— Ну, если бы она заплатила вчера, вы бы здесь не появились раньше, чем через месяц?

— Да, наверное, так… Я звонила в дверь, звонила, решила, что спят. У нас вообще была договоренность, что без нее в квартиру не вхожу. Но тут как бес под руку толкнул — и я своим ключом открыла. Нет, ну надо, бедные дети! — и не сдержавшись, женщина заплакала.

Роман добежал до своей «десятки», достал из бардачка пачку бумажных салфеток, вернулся, протянул даме. Подождав, пока она утрет слезы и успокоится, задал следующий вопрос:

— Вы торопились на электричку? Живете за городом?

— Нет, — тут женщина опять всхлипнула. — В гости к подруге собиралась.

— Мне надо записать все, что вы сказали, а вы потом подпишете, хорошо? Пойдем наверх?

— Нет, нет, — запротестовала хозяйка. — Не сейчас. Я не могу подняться в квартиру.

— Ладно. Давайте я сам напишу и принесу вам. Подождете меня здесь?

— Я к соседке зайду, в 39-ю квартиру, на первом этаже, чаю попью. Вы туда подходите.

— Хорошо. Телефон квартиросъемщика дадите?

— Сейчас, — и она стала рыться в большой объем — ной сумке. Потом достала оттуда книжечку, сказала: — Записывайте. Молодчанинов Владимир Павлович, — и назвала три номера.

Роман посмотрел и спросил:

— Первый — мобильный, понятно. А второй и третий? И что за код такой?

— Код — города Самары. Он там живет. Один рабочий, другой — домашний. Где какой, не знаю, я ему обычно на мобильный звонила.

— Хорошо. Но не уходите, а то потом вас в отдел придется вызывать.

— Нет, — покачала она головой. — Я буду у Раисы.

— Ну, у Раисы так у Раисы.

Поднялся в квартиру. Леня сидел в кресле, курил и внимательно рассматривал дисплей фотоаппарата.

— Обязательно смолить на месте преступления? — недовольно пробурчал Петрович.

— Мы уже все, что надо, нашли! — ответил тот с хитрецой.

— Да? — Роман повернулся к Жене.

— Да, — подтвердила она и дала ему в руку пробирку.

— Что это? — оторопел он.

— Ноготь. Ну, вернее, часть ногтя.

— Часть ногтя? Почему э… ноготь такой изогнутый?

— Если это бы был женский ноготь, то это нормально, — подошел Леонид. — Маникюр, понимаешь…

— Но он не женский, — вставила Евгения. — Слишком широкий.

— То есть, если я правильно понимаю, этот мужик не стрижет ногти? И они вырастают у него до такой степени, что начинают искривляться?

— Так точно, майор, — ответила эксперт-криминалист.

— Где нашли?

— У головы второй жертвы.

— Видимо, — вставил Леня, — он сначала схватил ее рукой за горло, а у нее — видишь? — медальон, вот и сломался ноготок.

— То есть ДНК у нас будет?

— Будет, — подтвердила Евгения. — Ну, а отпечатков столько, что с этим проблем нет.

— Разрешите? — раздалось у порога.

Роман оглянулся, в дверях стоял кинолог.

— Заходи, сержант.

Милиционер вернулся за дверь, послышалась короткая возня, шлепок, лай, и вдруг раздался настоящий вой.

Петрович подбежал к выходу — упираясь в порог всеми четырьмя лапами, здоровенная восточноевропейская овчарка сопротивлялась толкающему ее вовнутрь хозяину.

— Ну, давай, Арбуз, давай!

Обладатель столь неблагозвучного имени высунул из пасти язык, пыхтел, вращал глазами и ни в какую не позволял ввести себя в квартиру.

— Ничего не понимаю, — снял головной убор кинолог, — самый умный пес, какой у нас есть.

— А за что так обидно назвали?

— Щенком арбузные корки лопал, как поросенок.

— Констатирую: след взять не удалось.

— Так точно!

— Ну, уводи своего пса, что ж делать.

— Я, Петрович, ни хрена не понимаю, — пробормотал Леня. — Как пить дать, секта.

Чтоб не слышала Евгения, Роман шепнул ему на ухо:

— Шел бы ты в жопу, Лень! — и уже громче, для обоих: — Меньше эзотерической литературой надо интересоваться! Хозяйка сказала, что девушки Бели… ну, скажем, раскованный образ жизни. В том, что они могли снять ночью мужика и привести его домой, нет ничего удивительного. Одного на двоих — не страшно. Пока светленькая начала, вторую за спиртным послали. А потом что-то пошло не так, видимо, преступник душевнобольной, его переклинило, и он убил девушек. Только блондинке зачем-то выпустил кровь — в ванную или в унитаз, а потом тело обмыл и положил обратно на кровать. А тем же самым заниматься со второй побоялся или начал в себя приходить. Какая секта, какой ритуал? Где круги на полу, звезды на стеках, не знаю, свечи там? А предположение, что он кровь выпил? Из вены? Как это технически возможно? Да никак! Все!

— Ищем случайного знакомого? — Леонид, казалось, обиделся.

— Ищем всех. Мотив ревности, преследования отвергнутого любовника, месть — ничего не исключаем. Если телефон зарядился, переписывай все звонки за последнее время, обзванивай их друзей, задавай вопросы и всех приглашай на завтра в отдел, кто упирается, устанавливай личность и вызывай повесткой. Участкового и оперативных работников пусти по всем соседям, если кто что видел или слышал, пусть зовет тебя, задавай вопросы сам. Закончишь — запрашивай архивную базу, узнавай, находили ли в России трупы с разорванными зубами шеями — не важно, женские, мужские. Евгения! Вызывай труповозку, и заключение судмедэксперта пусть готовят как можно скорее. Может, наркотики найдут в крови… Тьфу ты, в тканях! Леня, твой — телефон, мой — фотоаппарат. Идет?

— Идет…

— Ищи внимательно в адресной книжке запись «любимый», а так же всех «заек» и «котиков».

— Да знаю…

— СМС-ки прочти.

— Знаю!

— Документы обнаружил?

— Да, нашел в столе. Вон лежат, бери.

Роман открыл первый паспорт — Молодчанинова Светлана Владимировна, 1989 года рождения, на фото — старающаяся быть серьезной девчушка, по выражению лица видно — хохотушка. Эх, Боже ты мой!

Второй — Карташова Людмила Ивановна, 1989 года рождения, симпатичная, стрижка на фотографии короткая, сейчас отросли волосы, превратилась в красавицу, себе на беду…

Записав показания хозяйки, он спустился на первый этаж и позвонил в тридцать девятую квартиру. Открыла старушка — божий одуванчик, пытался ее расспросить, но она мало того, что ничего не видела, еще и оказалась туга на ухо и все по два-три раза переспрашивала. Хозяйка подписала протокол, взяла у него визитку и оставила свой телефон.

Петрович вышел из подъезда и направился в магазин. Если ходить вокруг да около, от граждан ничего не добьешься. Скажешь — «из прокуратуры», сразу рот на замок. А если произнесешь «отдел тяжких преступлений», сначала испуг, потом — искреннее желание помочь.

— Наташа, да? — кинув взгляд на бейджик, спросил он у ближайшего кассира. «Азбука вкуса» — дорогой, сука, магазин, но персонал здесь вышколенный, всегда к лицам улыбка приклеена, никогда клиента не отошьют, тем более не нахамят.

Девушка, не отрывая взгляда от кнопок, кивнула.

— Ночная смена домой уже ушла?

— Как раз через десять минут кассы сдаем. А что?

— Как мне самого старшего найти?

— О, прямо-таки самого-самого? — и девушка кокетливо стрельнула глазками.

— Ага.

— Вон менеджер зала, к нему подойдите.

Роман направился к парню, показал удостоверение, спросил:

— Можно мне с ночной сменой поговорить, со всеми, кто работал на кассах и в залах по времени приблизительно с половины пятого до шести?

— Они сейчас как раз «сдаются», минут через двадцать будут свободны.

— Задержите всех, я подойду, побеседую. Мне нужно минут пять, не больше, хорошо?

— Да, конечно, конечно…

Петрович вернулся в квартиру, опустившись в кресло, взял со стола фотоаппарат и стал листать фотки. Вообще-то, надо звонить ее отцу, вызывать в Москву на опознание, да и поговорить не мешало бы, хотя если убийца — случайный знакомый, это ничем не поможет. А если не так? И что ему сказать, как объяснить, что его Светланы уже нет? Раньше, давно, он начинал издалека, если приходилось сообщать родственникам жертвы о том, что их близкий человек погиб, но давать лишнюю надежду — мол, тяжело болен и прочая чушь — только лишнее издевательство над чувствами людей. Поэтому пусть будет как будет.

Так, девочки в Барселоне, девочки на море, девочки на выпускном. Юные, счастливые. Стоп. Света в обнимку с высоким длинноволосым парнем, вот она с ним целуется, у него же на коленях. Вот и нашелся возможный ревнивец. Пролистал до конца — половина фотографий в темных помещениях, огни размыты. Клубы. Девушки любили тусоваться.

И везде парни, парни, и еще другие девушки, И через раз — длинноволосый. Надо навестить. Быстренько вычислить и навестить.

— «Любимого» нашел? — крикнул он Лене.

— Нет, только все Саши, Кости да Пети. «Заек» тоже не обнаружил.

— Лень, вызывай помощников протоколы составлять и за понятыми ходить. Нам самим надо убийцу ловить, а не бюрократией заниматься.

— Слушаюсь! — довольно заорал Леонид. Кто же любит бумажную волокиту?

Роман повесил фотоаппарат на плечо, пошел в магазин.

У входа, мешая покупателям, уже собралась стайка работниц во главе с менеджером.

— Кхе-кхе, — покашлял в кулак Петрович. — Я — майор Фролов из отдела по расследованию тяжких преступлений, — достал паспорт Карташовой, всем показал фотографию. — Эта девушка приходила сюда четыре-пять часов назад. Кто ее обслуживал?

Молчание. Обычная российская круговая порука. Умрем, а подругу не выдадим! Девушки переглядывались, большинство взоров было направлено в сторону высокой брюнетки с прямой челкой. Ага, вот нашлась и знакомая.

— Девчонки, — сбавил он тон. — Нужна ваша помощь. Люду утром убили. Если ее кто ви…

Он не успел закончить фразу — брюнетка охнула, ноги у нее подкосились, и она повисла на руках у подружек. Девушки прикрывали рты ладошками. Даже с виду строгий менеджер и тот засуетился.

— Мы с ней не знакомы, — сказала низкорослая коренастая девушка, стоявшая к Роману ближе остальных. — А вот Лариска, — и она кивнула в сторону брюнетки, — хорошо ее знает.

— Знала, — поправил ее Петрович.

— Знала, — согласилась та.

— Ладно, — развел он руки в стороны, — тогда все свободны. Лариса! — кассирша после секундного замешательства пришла в себя, только нижняя губа у нее чуть подрагивала. — Можно вас на пять минут?

Лариса молча показала в сторону выхода. Ну, на улице так на улице. Оно и лучше — воздуха больше.

Остальные девицы выходили первыми, с любопытством оглядываясь. Секретными разговорами внутримагазинный социум обеспечен на неделю.

Выйдя из помещения, Лариса оперлась спиною на опоясывающий фасад здания поручень, достала сигарету, закурила и только потом спросила:

— А Света где?

Роман взял секунду на раздумье, но решил вести разговор прямо, ответил:

— Тоже убита.

Пауза.

— Какой ужас! А что случилось?!

— Я расскажу позже. Сначала ответьте на мои вопросы, хорошо?

Девушка дернула плечиками — мол, ладно.

— Во сколько Люда утром делала покупки?

— Где-то в пять.

— Вы с ней разговаривали?

— Да.

— Вы с ней всегда разговариваете, когда видитесь?

— Да.

— Вы подруги?

— О, нет, ну что вы… Так просто, болтали иногда… Она когда заходила под мухой, любила языком почесать. Вот и все. Ну, один раз пивом после смены угощала — вон, в том скверике и пили.

— А со Светой общались?

— Нет, что вы!

— Почему?

— Ну та вообще была такая понтовая…

— Вы хотели сказать — заносчивая или, быть может, высокомерная.

— Ну, может… Наверное, да.

— Почему?

— Ну, она из другой жизни, у нее папа там — заводы, фабрики, расплачивалась всегда золотой кредиткой, всех поила, иногда толпой завалят сюда, девочки, мальчики, наберут самое дорогое шампанское, самый дорогой коньяк, а расплачивалась почти всегда она. Ну, очень редко еще ее мальчик, больше никто.

— Мальчик?

— Да, Саша.

— Это важно, Лариса. Вы и фамилию знаете?

— Знаю. Кукушкин.

— Ну, а говорили, не общались. А фамилию знаете.

— Ну, а что тут сложного? Ходили по залу, она его по имени никогда не называла, все «Кукушка» или «Кукушонок».

Роман включил фотоаппарат, пролистал до фотографии длинноволосого.

— Он?

— Он.

— Так. А что Люда?

— Что Люда?

— Попроще?

— Да, конечно, своя девчонка. Света ее просто любила, как это… платонически, таскала всюду за собою, поила, кормила, а в конце концов с собой поселила.

— А теперь, Лариса, пожалуйста, очень точно, слово в слово, попробуйте пересказать ваш утренний разговор.

Девушка глубоко затянулась, потом стряхнула пепел и стала вспоминать:

— А не было особо разговора. Она торопилась. Я ей — «че ты спешишь, пойдем, постоим, покурим». А она — «не, в клубе такого классного иностранца подцепили, потомственный дворянин, то ли граф, то ли князь, они со Светкой домой пошли, а меня за выпивкой отправили. Если задержусь, то мне после Светки ничего не достанется». Я ей — «не бойся, раз граф, справится». А она — «не думаю, он уже того… давно не мальчик. Первый раз в России, хочет узнать ее душу. Ну, мы ему сейчас ее покажем!» Захихикала, расплатилась и убежала.

Роман кивнул, мол, продолжайте.

— Все, — сказала кассирша.

— А клуб не назвала?

— Нет.

— Точно нет?

— Точно, я бы запомнила.

— И именно граф? Или все-таки князь? Или виконт? Барон? Герцог? Маркиз?

— А черт его знает. Может, и герцог. Этого не помню.

— Совсем ничего больше не говорила?

— Нет.

— В поведении ее заметили какие-то странности?

— Да нет. Ну, разве что пьянее обычного. Вообще, знаете, выглядела счастливой. Я ей позавидовала.

— Ну, — усмехнулся Роман, — а теперь завидуете?

— Теперь — нет.

— Правильно. Живите своей жизнью, никому не завидуйте.

— Скучная у меня жизнь, — и брюнетка посверлила его взглядом, глаза в глаза, — у вас, поди, интересней.

Роман подумал. По двенадцать часов в день уроды-убийцы, без выходных, перед сном несколько книжных страниц, или водка, или телевизионный футбол. Каждый день — одно и то же. Только по воскресеньям, и то не в каждое, общение с дочкой, и по вторникам — час-полтора в парке с нею, или уток кормят, или на качелях качаются. Вот и все.

— У каждого — своя жизнь. Зато меня каждую минуту убить могут.

— А девчонок как убили? — спросила Лариса.

— Жестоко. Очень жестоко, — и вдруг спросил: — И это часто у них было — одного на двоих?

— А что тут такого? — девушка пожала плечиками.

— И вправду — что это я? — согласился он и показал рукой в сторону дома. — Пройдемте, показания ваши запишем.

— Да вы что! — Лариса возмутилась. — Я после смены, с ног валюсь! Мне бы к себе доехать, не заснуть!

— Лариса, поймите — вы последняя, кто видел Люду живой. Последняя! Ну, кроме убийцы, конечно. Ради памяти вашей знакомой — идемте! Иначе вам все равно приезжать в отдел, от этого никуда не деться.

— Хорошо, — сморщила она носик. — А это быстро?

— Быстрее некуда.

Молча они дошли до двора. У подъезда уже собрались телевизионщики. Роман усадил девушку на ближайшую лавочку, сам бочком пытался протиснуться мимо оператора, но не получилось — с микрофоном подлетела корреспондент.

— Комментариев не будет, — сразу отрезал он. — Обращайтесь в пресс-службу УВД района, — и поднялся в квартиру.

Санитары ждали разрешения упаковать тела в мешки. Саквояж Евгении закрыт — значит, все возможные улики собраны.

— Кино сняли?

Женя кивнула головой.

— Але! Але! — кричал в трубку Леня. — Черт, сорвалось…

— Как успехи? — усаживаясь за стол и доставая бумагу, спросил Петрович.

— Молодежь. Спят еще после бурной ночи. Или отключены телефоны, или просто идут длинные гудки.

— Что говорят соседи?

— Все спали. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.

— Значит, так! — он повысил голос, чтобы и Евгения слышала. — В «Азбуке вкуса» сообщили, что девушки в каком-то клубе познакомились с неким иностранным гражданином. Для них — немолодым. То есть будем считать, что ему, во всяком случае, за сорок.

— Почему за сорок? — перебила Женя. — Сорок, это что, старый?

— Ну им-то по двадцать! По двадцать одному, если быть точным.

— Ерунда какая! — отпарировала криминалист. — «Немолодой» — это за пятьдесят, не меньше!

— Короче! Он носит титул графа, герцога, князя или, в крайнем случае, виконта.

Леонид поднял руку:

— Почему «виконта» — «в крайнем случае»?

— Не цепляйся. В квартире был иностранец, и он убил этих девушек. Света послала Люду за алкоголем, и пока та находилась в магазине, он убил первую. Затем пришла вторая, он и с ней расправился. Все — никаких давних приятелей, никаких старых любовников — всех отсекаем за ненужностью. Знакомство произошло в клубе. Жень, посвети-ка им на запястья, может, печать вчерашнего заведения осталась?

— Я уже светила, когда микрочастицы искала — нет никаких штампиков, — ответила эксперт-криминалист.

— Неудача. Ладно. Леня! Сначала дозванивайся до ее подружек, приятелей, всех, кто получал от нее СМС-ки вроде «Как дела?», «Что делаешь?» и прочие — незнакомым людям СМС-ки не пишут. Составь список лиц, представляющих оперативный интерес. Наверняка кто-то знает, какой у них клуб любимый, а если такого нет, значит, три, пять наиболее часто ими посещаемых, обойдем их с фотографиями девушек, найдем среди персонала свидетелей, просмотрим записи камер наблюдения, вычислим сволочь. Также сделай запрос по всем гостиницам — выясни, не остановились ли где за последние дни обладатели дворянских титулов. Если таковых наберется несколько, чтобы сузить круг поисков — старше сорока лет.

— Пятидесяти! — вставила Евгения.

— Для начала учтем и младенцев. А вот потом уже будем думать. Также — кто пересек границу в последнюю неделю — запрос пограничникам.

— Ром, — нахмурился Леонид, — окстись, если в гостинице постоялец еще может козырнуть титулом, то пограничники вбивают только паспортные данные, имя и фамилию. Не ставят титул в паспортах ни одной страны, кроме, может, только какой-нибудь Буркина-Фасо.

— Ты прав! Но поспрашивать надо. Вдруг кто-то что-то видел, что-то слышал… Если мы его найдем, отпереться ему не получится. Мы имеем отпечатки ладоней и пальцев — первое. Вот по сгибам на ладонях нам и установят примерный возраст. Отпечатки пальцев — в Интерпол. Жень, слюна с мест укусов будет?

— Конечно.

— Слюна — второе. Следы зубов — третье. Судмедэксперт сделает нам по следам откусов слепок челюстей. Трупов два, что облегчит ему задачу. Часть ногтя — четыре. Плюс следы обуви. Если он прилетел в Россию в первый раз и не на ПМЖ, то вряд ли тащил с собою несколько пар обуви. И всю кровь он с этой пары не смоет. Проведем идентификацию с кровью Людмилы — еще одно доказательство. Для розыска: если пара не новая, то по стертым краям подошв установим примерный вес. Задачу нам упрощает то, что преступление не планировалось, все произошло спонтанно, никакого холодного расчета — следы не вытер, кровь с рук не смыл и вообще зачем-то сиганул в окно. Странный маньяк, право слово. Почему он не вышел через дверь?

— Может, не хотел на выходе из подъезда с кем-то встретиться? — предположил Леня.

— В полшестого утра?

— Не знаю.

— То-то. Блин, альпинист какой-то… Протокол составь! Про понятых не забудь! Оперов, как закончат, отпускай — наш маньяк уже давно тю-тю.

— Ладно.

— А как приедешь, не забудь про запрос в архив.

— Хорошо…

Роман быстро записал услышанное от Ларисы, посмотрел на лист — вот, даже фамилию не спросил. Взял фотоаппарат, шнур от него для подключения к компьютеру — все нужное у них в отделе есть, но вдруг флешку не вынешь, или еще что, — отключенный телефон Людмилы, ноутбук сунул под мышку.

— Я — в отдел! Закончишь тут — и сразу ко мне! — сказал он Лене.

— Есть…

Девушка по-прежнему сидела на лавочке, Петрович записал ее недостающие данные, дал расписаться и отпустил с миром, два раза уточнив номер ее мобильного.

Кинув на заднее сиденье вещи, сел за руль. Долго вертел в руках бумажку с телефонами Молодчанинова-старшего, подумал-подумал, решил позвонить по дороге.