Кабинет заведующего кафедрой иностранных языков Федора Федоровича, непосредственного начальника Бориса Антоновича, располагался на третьем этаже. Борис Антонович с трудом стал подниматься по лестнице. Начальника он не любил и, что греха таить, даже ему завидовал. Тридцать пять лет, а уже заведующий кафедрой, опять же кандидат наук и автор никому не нужных, но издаваемых трудов. Беспринципный наглый карьерист, но очень хорош собой. Ходили слухи, что он не пропускает ни одну симпатичную студентку – многие побывали у него в гостях в дачном поселке.
– Здравствуй, здравствуй! – с порога поприветствовал Бориса Антоновича хозяин кабинета.
– День добрый.
– Присядешь?
Борис Антонович опустился в глубокое мягкое кресло.
– Как движется учебный процесс?
– Как обычно.
– Хм… – Заведующий кафедрой многозначительно хмыкнул: – А тебе не кажется, что ты иногда бываешь слишком строг к своим… м-м-м… учащимся?
Первой мыслью Бориса Антоновича было поинтересоваться: «А твое-то какое дело?», но вслух он сказал:
– Абсолютно справедливая оценка не только знаний, но и, скажем так, желания эти знания получать.
– Да ясно это все! Но посмотри… – И тут Федор Федорович по-свойски присел на подлокотник кресла подчиненного, чем немало того смутил. – Лариса Вдовиченко – красавица, каких свет не видывал. Грудь, ноги, походка! А не может у тебя какой-то там зачет получить, а без него нет допуска к экзаменам. И заметь, девушка готова к вопросу сдачи подойти с неформальной стороны, нравов она современных. И раз тебе намекала, и другой, а ты, извини, просто пень бесчувственный…
Борис Антонович тут же вскочил:
– Если красавица такая, пусть на подиум идет, а не в университет! Задница у нее, может, и хорошая, только на плечах у нее тоже не голова, а задница.
Федор Федорович нахмурился:
– Дурак ты, Боря! Радовался бы, что у тебя есть шанс хоть с этой стороны красивых девок шпилить. Других возможностей, кроме как с проститутками спать, у тебя ведь нет? А тут сама, сама хочет и уверяет, что все сделает, как надо…
– Только ее же будет тошнить от отвращения…
– Комплексы, комплексы! Может, ей, наоборот, будет с… таким… интересно.
– А ты с ней уже пробовал?
– Да мало ли что я пробовал! Представь: она целиком зависит от тебя, исполнит все, что скажешь, будет бояться сделать что-нибудь не так, стараться. Возбудится, затрепещет в твоих руках…
– Да ты, прости господи, эротоман какой-то…
– А ты дурак! Живешь среди пыльных книжек и ничего вокруг себя не видишь!
– За предложение спасибо, только я и «Жизнь Дэвида Гейла» смотрел, и «Синюю машину»… Мне это все не особо надо.
– Хорошо, давай ее выгоним. Хотя… А если я так просто по-дружески тебя попрошу?..
– Мне кажется, друзьями мы никогда не были. Я людей с такими моральными принципами, вернее, с их полнейшим отсутствием, на километр к себе не подпускаю.
– Дурак, трижды дурак! Нам же еще работать вместе!
– Угрожаешь?
– Так, намекаю…
– Всего хорошего. – И Борис Антонович повернулся к двери, чтобы уйти.
Федор Федорович загородил ему дорогу:
– Ладно, давай по-другому. Ну, красивая девка, ну, дура, но жизнь-то ей зачем ломать, а? Три курса отучилась – и тут на тебе! Да тут пойдут такие толки и пересуды, кстати, и на твой счет. Сделай это для меня, а? Буду твой должник, вот ей-богу!
– Что-то я начинаю догадываться… – криво усмехнулся Борис Антонович. – Интерес, поди, неспроста? Уже успел там побывать? За пятерку по какому предмету?
– Дурак ты! Исключительно по обоюдной симпатии!
– И ты вот так ее мне сейчас предлагаешь?
– Да она испорченная девчонка, ей самой интересно…
– Интересно с хромым и кривоногим? Да вы тут уже охренели совсем! О времена, о нравы! Пусть зачетку тебе отдаст, а я видеть ее, потаскушку, не хочу. Еще встречусь взглядом, наговорю лишнего… – И уже в дверях Борис Антонович добавил: – А про должок-то я не забуду…
– Хорошо, хорошо! – расплылся в кислой улыбке заведующий кафедрой.
Борис Антонович вернулся в аудиторию, попросил сдать работы. Каждый текст начинался со слов: «London – the capital of Great Britain…»
«Недоношенные…» – подумал он.
Через одну пару можно было идти в буфет. Взяв пухлую булочку и большую чашку чаю, Борис Антонович пристроился рядом с коллегой Сашей, которого считал единственным своим другом.
– Привет.
– Привет.
– Представляешь, Федорыч предложил мне секс с Вдовиченко за обычную закорючку в зачетке.
– Это красивая баба, – жуя, ответил Саша. – Он всех сам так настраивает. Ребята тащат коньяк и виски, девчата – зады и груди.
– Противно.
– А что тебя здесь вообще держит? Ты до пенсии будешь ассистентом. Лучше занимался бы только переводами, больше времени на них имел.
– Мне переводы, может быть, и дают за то, что я университетский преподаватель. Уволюсь – так и убью жизнь на любимого Жозе Сарамаго, питаясь только гречкой и макаронами.
– Тебе решать. А то, что завкафедрой – гондон, ты давно понял?
– Да лет шесть назад, как только его увидел.
– Вот и не рви на себе волосы, тем более вон как мало уже осталось.
– У меня сегодня нормальный семинар.
– Испанский?
– Итальянский. Хоть душой отдохну…
Они вздохнули и замолчали.