Не слышно птиц в лесу угрюмом, В полях осенних ветров свист, И плещут волны в берег с шумом. Над Хутыиским монастырем Приметно солнце догорало, И на главах златым лучом, Из туч прокравшись, трепетало. Какой-то думой омрачен, Младый певец бродил в ограде; Но вдруг остановился он, И заблистал огонь во взгляде: «Что вижу я?.. на сих брегах, Он рек, — для севера священный Державина ль почиет прах В обители уединенной?» И засияли, как росой, Слезами юноши ресницы, И он с удвоенной тоской Сел у подножия гробницы; И долго молча он сидел, И, мрачною тревожим думой, Певец задумчивый глядел На грустный памятник угрюмо. Но вдруг, восторженный, вещал: «Что я напрасно здесь тоскую? Наш дивный бард не умирал: Он пел и славил Русь святую! Он выше всех на свете благ Общественное благо ставил И в огненных своих стихах Святую добродетель славил. Он долг певца постиг вполне, Он свить горел венок нетленный, И был в родной своей стране Органом истины священной. Везде певец народных благ, Везде гонимых оборона И зла непримиримый враг, Он так твердил любимцам трона: «Вельможу должны составлять Ум здравый, сердце просвещенно! Собой пример он должен дать, Что звание его священно; Что он орудье власти есть. Всех царственных подпора зданий; Должны быть польза, слава, честь Вся мысль его, цель слов, деяний» 1). О, так! нет выше ничего Предназначения поэта: Святая правда — долг его, Предмет — полезным быть для света. Служитель избранный творца, Не должен быть ничем он связан; Святей, высокий сан певца Он делом оправдать обязан. Ему неведом низкий страх; На смерть с презрением взирает И доблесть в молодых сердцах Стихом правдивым зажигает. Над ним кто будет властелин? Он добродетель свято ценит И ей нигде, как верный сын, И в думах тайных не изменит. Таков наш бард Державин был, Всю жизнь он вел борьбу с пороком; Судьям ли правду говорил. Он так гремел с святым пророком: «Ваш долг на сильных не взирать. Без помощи, без обороны Сирот и вдов не оставлять И свято сохранять законы. Ваш долг несчастным дать покров. Всегда спасать от бед невинных. Исторгнуть бедных без оков, От сильных защищать бессильных» 2). Певцу ли ожидать стыда В еуде грядущих поколений? Не осквернит он никогда Порочной мыелию творений. Повсюду правды верный жрец, Томяся жаждой чистой славы, Не станет портить он сердец И развращать народа нравы. Поклонник пламенный добра. Ничем себя не опорочит И освященного пера В нечестьи буйном не омочит. Творцу ли гимн святой звучит Его восторженная лира Словами он, как гром, гремит, И вторят гимн народы мира. О, как удел певца высок! Кто в мире с ним судьбою равен? Откажет ли и самый рок Тебе в бессмертии, Державин? Ты прав, певец: ты будешь жить. Ты памятник воздвигнул вечный, Его не могут сокрушить Ни гром, ни вихорь быстротечный» 3). Певец умолк — и тихо встал; В нем сердце билось, и в волненьн, Вздохнув, он, отходя, вещал В каком-то дивном исступлеиьн: «О, пусть не буду в гимнах я, Как наш Державин, дивен, громок, Лишь только б молсил про меня Мой образованный потомок: «Парил он мыслию в веках, Седую вызывая древность, И воспалял в младых сердцах К общественному благу ревность!»