Святой поднялся, обронив куски Молитв, разбившихся о созерцанье: К нему шел вырвавшийся из преданья Белесый зверь с глазами, как у лани Украденной, и полными тоски. В непринужденном равновесье ног Мерцала белизна слоновой кости И белый блеск, скользя по шерсти тек, А на зверином лбу, как на помосте, Сиял, как башня в лунном свете, рог И с каждым шагом выпрямлялся в росте. Пасть с серовато-розовым пушком Слегка подсвечивалась белизной Зубов, обозначавшихся все резче, И ноздри жадно впитывали зной. Но взгляда не задерживали вещи: Он образы метал кругом, Замкнув весь цикл преданий голубой.