Мое израненное сердце

Кэт Рин

 

ПРОЛОГ

- Оставь меня.

Больше не смотрела в его сторону, не говоря о том, чтобы встретиться с ним

взглядом. Такие до боли любимые голубые глаза, глядящие на меня с нежностью и

теплотой, в один миг стали холодными омутами. И пробивали ледяными искрами в

самое сердце.

Я смотрела и не понимала, когда все произошло. Почему раньше не поняла, что

что-то изменилось?

В один миг все мечты разбились, как волны о скалы. Оказались ложными, как и

сам мужчина. В погоне за счастьем упустила реальность. Жила в мире иллюзий,

мне было спокойно и комфортно. Призрачная надежда любви была настолько

велика, что позабыв о боли предательства прошлого, утопала в настоящем. Эта

глубина затягивала все больше на дно, поглощая в пучине саморазрушения, не

оставляя сил выбраться на поверхность. Теперь я задаюсь вопросом:

- А было ли что-то по-настоящему? Может это всего лишь плод моего воображения

сыграл со мной злую шутку? Порою жизнь преподносит сюрпризы. Неприятные. И

в такие моменты не разделяешь грань между реальностью происходящего и сном.

Как бы я хотела, чтобы все сейчас со мной происходящее было кошмарным сном.

Может я и правда в плену Морфея, и он меня не отпускает? Увы. Сердце бешено

отдает ритм, громко. Кажется вот-вот выпрыгнет из груди и разлетится на

миллиарды осколков. Стоит мне повернуться в его сторону и из-под

полуопущенных ресниц можно различить едва уловимое движение его пальцев,

сжимающих зажигалку. Казалось бы, что здесь такого. Обычный жест. Но нет! Я не

переношу запах табака. И не раз просила бросить свою пагубную привычку. На что

получала однозначный ответ, что он без этого не может. Что это неотъемлемая

часть его жизни, как и каждое утро пить кофе без сахара и молока.

Теперь я смотрю глубже. Понимаю, что ради любимого человека ты

перекраиваешь себя: подстраиваешься, меняются интересы, увлечения, смотришь в

одном направлении, вдыхаешь каждый глоток воздуха - один на двоих. Даже в этой

маленькой борьбе с никотином я проиграла.

Только раньше не замечала такие тревожные, казалось бы, на первый взгляд знаки.

А зря. Таких примеров было много. Сейчас начинаю смотреть на все происходящее

другими глаза. Когда все маски сняты, чувства обнажены, от собственного

бессилия становится тошно.

Поднимаю глаза и понимаю, что не знаю этого человека, которому подарила

сердце и готова была пойти на все ради него. Но это ему не нужно, ему не нужна я

со своей глупой любовью.

А что остаётся мне? Уйти! И уйти я хочу без криков, скандалов, упреков. Хочу

быть выше всего этого. Не хочу опускаться до оскорблений, претензий. Всегда

стремилась быть на его уровне, держать голову выше. Вспоминаю его слова, когда

он ласково произносил:

- Котёнок, держи хвост пистолетом. Нос к верху, в глаза противнику. Не робей.

Покажи, что страха нет. Ты - неуязвима!

Собираю последнюю каплю самообладания, смотрю ему в глаза.

В последний раз.

От того и больно вдвойне. Но я должна собраться, должна быть сильнее, ведь есть

ради кого. И осознание этого придаёт мне уверенности и силы. Я не сломаюсь.

Буду сильнее. У меня есть цель и если надо пойду по головам, но своего добьюсь.

Хватит! Больше не буду безвольной куклой в руках опытного кукловода. Той

маленькой девочки больше нет. Он сам хотел разбудить во мне сильную личность.

У него получилось.

А он смотрит надменно. Уголки губ изогнуты в кривом жесте. Не уходит. Словно

ждёт от меня последних действий, когда я взорвусь как вулкан и похороню себя

под пеплом несбывшихся надежд.

Мне ничего не остаётся, как самой просто пройти мимо. Собрала свою волю в

кулак, чтобы от такого родного, любимого запаха не остановиться и в последний

раз прикоснуться ладонью к его щеке, обвести пальцами самые вкусные и

желанные губы, поцеловать. На прощание. Впитать в себя его дурманящую

энергию. Но я не могу, больше на это не имею право, не моя привилегия. И назад

дороги нет. Закрываю дверь, хочется прислониться и отдышаться. Кажется, с

лёгких откачали весь воздух. Голова начинает кружиться.

Вдох-выдох.

Вдыхаю полной грудью больше кислорода и отхожу от двери. Руки трясутся,

мысли сменяют одна за другой. Я сильная, справлюсь. Только нужно немного

времени, чтобы все прошло. Время-то, говорят, лечит, но в моем случае, меня

может исцелить только один человек. И он остался за этой дверью...

 

ГЛАВА 1

Москва - город больших возможностей. Город пафоса и надменности. Где каждый

день охотницы за красивой жизнью загоняют себя на дно в поисках прекрасного

принца на белом мерседесе. Всегда накрашены вульгарно, что не разобрать черт

лица. Одеты, как прожженные жизнью стервы, смотрящие далеко в прекрасное

будущее. А может и не стервы, просто бл**и, надевшие маску невозмутимости и

уверенности в себе. В себе любимой.

Стоя сейчас на очередном светофоре, я рассматривала прохожих девушек. Где

понятие красоты перешло за черты естественности. В наше время итак почти

ничего действительно ценного не осталось. Многие стремятся ее закопать глубоко

в себе, когда идут на очередную процедуру ботекса для губ, глаз, бровей, попы, как

у Ким Кардашьян. Фу! Вот смотришь на таких красоток и в голове не

укладывается, что они с собой делают? Но это жизнь. И каждый живёт как может,

как хочет. А хотят все красивую безбедную жизнь: с огромным домом, парочкой

машин представительского класса в гараже, яхтой на лазурном берегу, кучей

брендовых шмоток, туфлей. Все - самое дорогое и изысканное. Только никто не

думает, что надень это все на дешевку, дешевкой и останешься. Ты не станешь

золушкой, все это чепуха в сказках. А мы живём в современном мире, где правят

деньги и власть.

Горит зелёный, убираю ногу с педали тормоза и только начинаю движение, как

меня подрезает чёрный внедорожник. Резко торможу и начинаю сигналить. Урод!

Подрезал неожиданно, кажется впечаталась ему в задний бампер. Смотрю на время

и понимаю, что я опаздываю. А сейчас ещё нужно разобраться с этим нахалом.

Надеюсь все обойдётся, на его и моей машине не будет значимых следов этого

недоразумения. Глушу двигатель, выхожу. Прохладный вечерний августовский

ветер развевает мои светлые, слегка закрученные волосы в стороны. Собираю их и

откидываю на правое плечо. Тем временем с БМВ не спеша выходит мужчина. В

черном пиджаке, белой рубашке, начищенных до блеска туфлях. Молча обходит

машину и осматривает повреждения. Подхожу и тоже смотрю. Слава Богу, ничего

нет. Это радует. Не займёт много времени и я не сильно опоздаю на встречу. Но

сам факт такого проявления наглости меня выводит из себя. О чем спешу сообщить

мужчине. Поднимая глаза, смотрю на этого хама, только хочу сказать слово, как он

поднимает руку и жестом показывает замолчать.

- Слышь, ты, курица недоделанная, тебе кто права выдавал? Сначала водить

научись, а потом рот открывай и претензии предъявляй. Твоя удача, что обошлось

без повреждений, - нагло заявляет мне.

Стою и моргаю как первоклашка, в лёгком шоке от такой грубости от незнакомого

человека. Как можно так хамить, тем более девушке? Кто давал ему такое право со

мной так разговаривать? Открываю рот для своей тирады, но тут открывается

задняя дверь машины, из которой вальяжно уверенно выходит молодой человек. С

высоты своего роста смотрит на меня и направляется к нам, а я оценивающе

смотрю на такого красавчика, словно сошедшего с обложки глянцевого журнала.

Поверьте, я знаю о чем говорю, работая выпускающим редактором модного

глянцевого издания. В темно синем костюме, как влитой сидевшем на его

подтянутой широкоплечей фигуре. Жилетка. Голубая рубашка с галстуком

дополняют и без того идеальный образ мужчины.Темные волосы, аккуратная и

чуть удлиненная модельная стрижка, голубые глаза, тонкий и прямой нос,

квадратный подбородок, губы. Ммм, губы, не пухлые и не тонкие. Идеальные.

Смотрю и понимаю, что просто мужчина-мечта с британской внешностью. Он тем

временем, засунув руки в карманы брюк, подходит и оценивает ущерб почти что

состоявшегося ДТП. Пристальным взглядом обводит бампер и, не видя

повреждений, поворачивается к здоровяку.

- Лёва, поехали, опаздываем, - смотрит на часы, красующиеся на его запястье,

поднимает взгляд и добавляет:

- А вы, юная леди, впредь будьте более осмотрительны за рулём автомобиля. Это

вам не в куклы играть и крестиком вышивать. - Разворачивается и направляется в

сторону машины. А я так и осталось стоять, не сказав еще ни единого упрёка в

адрес этих грубиянов. Поворачиваюсь к Левочке, который скалится во все тридцать

два.

- Лёва, значит, - усмехаюсь и продолжаю, - так знайте, в этой нелепой ситуации

виновата точно не я, а вы! - тыкаю указательным пальцем в его грудь. - Возомнили

себя королем зверей, авторитетом на побегушках у богатых хмырей. Но это не

дикий запад, а цивилизованный мир. Нечего было меня подрезать. И не было бы

всей это неразберихи. Я между прочим, тоже спешу. Так что уберите свою

надменную улыбочку с лица и свой автомобиль. Нечего стоять у меня на пути. До

свидания! - рычу и разворачиваюсь уходить, а у самой руки трясутся от пламенной

речи, которая прозвучала из моих уст. Не знаю, как мне хватило сил выпалить все

на одном дыхании, сама себе удивилась. Но то, что это не мой формат и стиль

общения, это явно. Всегда покладистая и послушная девочка, не повышающая

голоса. Относящаяся к старшим и незнакомым людям с уважением. Вдруг, в один

миг воспылала ненавистью к происходящей ситуации и стоящему рядом мужчине.

Но далеко уйти не получается, останавливаюсь от голоса здоровяка.

- Ты базар фильтруй, мелкая, ещё не доросла, чтоб большим дядькам тыкать.

Убери свою тачку с глаз долой и себя вместе с ней. Терпеть не могу, чтоб

маленькие девочки, насосавшиеся больших х*ров, разговаривали как босота с

подворотни. А про остальное... сделаю вид, что не услышал, а то придётся тебе

скорую вызывать, стоит мне поднять только палец, как ты в обморок свалишься.

От такого заявления я чуть ли не давлюсь слюной при выпаливании очередной

тирады.

- Знаешь, что, Левочка, убирай ты свою тачку с моего пути, а то я сначала раздавлю

тебя своим интеллектом, а потом точно примусь за машину. И плевать, что я

спешу. Таким хамам как ты, места на дороге всегда мало. Так что давай дружок, по

машинам.

С гордо поднятой головой открываю дверь и сажусь в салон. Завожу мотор, берусь

за руль, смотрю на трясущиеся пальцы. Этот мужлан, не долго думая, тоже садится

в свою. Проходит пару минут, задняя дверь открывается, и ко мне подходит

голубоглазый красавчик. Пристально смотрит на меня через окно машины и стучит

костяшками пальцев. Я на такой жест только усмехаюсь и нажимаю на

электростеклоподьемник, открывая окно. Меня окутывает запах мускуса, который

исходит от мужчины. Втягиваю носом воздух, упиваясь ароматом. Мужчина,видя

происходящее, только улыбается и непроизвольно качает головой. Естественно, он

знает какой эффект производит на женщин. Немало сердец покорил. Скорее

разбил. Из моих думок меня выдёргивает его приятный бархатный голос, он,

словно услада для моих ушей.

- Слушай, котёнок, на вид ты такой мне и показалась. Но после того, что я

услышал, не могу понять, как в тебе уживаются две личности. Маленькой и

хрупкой девочки, требующей теплоты и заботы, и тигрицы, готовой при

появившейся опасности задушить противника, - опять эта лукавая ухмылка, -

интеллектом, - добавляет.

Понимаю, что он надо мной издевается. Думает раскусил меня на раз два. Хрен

там! Никакая я не тигрица и не была ею. Просто с такими грубиянами я показала

себя не в лучшем свете. И раз сложилось такое мнение, не буду никого

переубеждать. Надеваю маску стервы и произношу.

- Знаешь, котик, все так и есть. Просто никто не хочет раскрыть мой потенциал,

который зарыт на задворках души. Так что да, ты прав, тигрица спит. - Отвлекаюсь

на звонок мобильного. Беру телефон в руки и смотрю. Девочки, наверное уже

заждались меня. В то время, как я веду бессмысленные беседы с человеком,

которого больше никогда в жизни не увижу. Принимаю звонок.

- Марин, я скоро буду. Извини, что так получилось. Приеду все объясню. До

скорого, - сбрасываю вызов не дожидаясь ответа и поворачиваюсь к собеседнику,

который не скрывая, рассматривает меня и нагло ухмыляется. Так бы и стёрла эту

его надменную улыбочку.

- А знаешь котёнок, ты мне нравишься. Может быть я буду тем человеком, который

разбудит тигрицу? Как тебе, нравится? - и подмигивает.

Вот самоуверенный индюк! Не нахожу ничего лучше, как закрыть окно и

отправить ему воздушный поцелуй. Нет красавчик, не нравится. Мне не нравишься

ты. Такие, как ты. Опасные. Которые думают, что им все дозволено. Что желаемое

по щелчку пальцев будет лежать на его столе в золотой тарелке. Потому что такие

игры заканчиваются плохо исключительно только для слабого пола. Я хоть и

наивная, но не настолько глупая, не куплюсь на весь этот напускной шик. Пусть

свои приёмчики отрабатывает на хищницах за лёгкой наживой. Таких на каждом

углу полно. Они только и мечтают, чтобы их "потенциал был раскрыт", в то время

как они отрабатывают навыки выуживания красивых украшений и прочей

мишуры.

С этими мыслями, я подъезжаю к одному из популярных среди золотой молодёжи

клуба "Icon" и паркуюсь. Выхожу с машины, спешу к девочкам, которые меня

заждались. Никогда не опаздываю, не люблю тех, которые не ценят чужое время.

Такие люди не хотят соблюдать элементарные правила приличия и не внушают

доверия, отношусь к ним с осторожностью. Но сегодня у меня такой день, когда я

опаздываю и не на пять минут, а на добрых полчаса. Сейчас девочки обязательно

будут подкалывать, как это, сама Мисс Пунктуальность и вдруг опоздала? В то

время, как для Марины это было нормой. Но мы знаем какая она копуша и за

многолетнюю дружбу привыкли к её манерам. Тем более, что выше сказанное про

опоздание я больше применяю к работе. В отношении своих подруг я более

терпима. Но только до очередного выпада со стороны Марины, когда она

опаздывает не на один час, а мы с Сашей ждём. И готовы метать огненные стрелы

при ее появлении. Марина родилась в обеспеченной семье. Журнал, в котором я

тружусь, является детищем ее папы. И как вы поняли, блат здесь сыграл не

последнюю стадию в принятии меня на эту должность. Но сейчас не об этом.

Подхожу к VIP-входу, охранник с приветливой улыбкой на лице показывает рукой

проходить. Да, это опять благодаря моей любимой подружке - Мариночке. Я, не

задерживаясь в дверях, попадаю в атмосферу похоти и разврата. Обвожу взглядом

зал, сканируя толпу, утопающую в разноцветных софитах. Их тела изгибаются в

такт музыке, поддаваясь ритму бита. Эмоции отключены, разум затуманен, они

парят в атмосфере легкости и отчуждения. Эйфория.

Долго не задерживаюсь, поднимаюсь на второй этаж к девочкам. При виде меня

они начинают улыбаться, говоря, что наконец-то дождались. По их разгоряченным

лицам замечаю, что выпили они уже не по одному бокалу мартини. Но я молчу,

сегодня не моё время упрекать их. Подхожу к Саше, целую в щеку, затем к

Марине.

- Не может быть, не могу поверить, что ты приехала, - говорит Марина слегка

навеселе, - должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы ТЫ

опоздала. Твоё счастье, если причина будет в каком-нибудь знойном красавчике,

тогда ты не испытаешь всю волну моего гнева по поводу своего опоздания. Пора и

мне, хотя бы раз, отчитать тебя. Как представлю свою пламенную речь по этому

поводу, чувствую себя вершителем судеб. - Начинает заливаться смехом.

Она недалеко ушла от правды. Забавно будет понаблюдать, когда она узнает

причину. Саша молча наблюдает за нами. Она наш баланс, всегда сгладит какую-

либо ситуацию, не даст никому разругаться. Мы все разные, от того наша дружба

только крепче с каждым днём. Знаю, что меня поддержат в любой ситуации,

подставят плечо, когда я буду в нем нуждаться. Так же и я приду на помощь

любой, будь то сломанный ноготь, или очередной козел, бросивший одну из них.

- Ты зришь в корень, родная! Так что твоя пламенная речь откладывается. На

неопределённый срок, - уточняю, - надеюсь навсегда. - Теперь моя очередь

улыбаться, видя как Марина подносит бокал с мартини к губам, хочет сделать

глоток и резко останавливается, смотрит на меня в упор, сканирует, не веря

словам.

- Хочешь сказать, что мы тебя здесь ждём полчаса, а ты там развлекаешься?

- Заметь, неплохо так ждёте, - обвожу взглядом стол, - в то время, как я

перегрызала глотку какому-то львенку в словесной битве на дороге.

Пересказываю все, что со мной произошло. Девочки говорят нужно выпить и

забыть тот вопиющий случай, ведь все закончилось хорошо и без последствий.

Соглашаюсь, это редкий случай, когда поддаюсь без уговоров. Только мои мысли

заняты тем красавчиком и его предложением. Но после выпитого увеселительного

напитка забываю и о нем. Беру телефон, набирая брата, говорю ему, что нужно

подъехать на Болотную набережную и забрать мою машину. Но, было бы не плохо,

если бы он приехал к концу нашего веселья. Чтобы мы всей дружной компанией

поехали по домам, а не вызывали такси. После недолгих уговоров он соглашается,

мы с девочками этому безумно рады. Когда алкоголь сделал своё дело, мы решаем

спуститься и потанцевать. На танцполе совсем нет места. Просачиваюсь в

разгоряченную толпу, поддаюсь звукам, проникающим в мое сознание, закрываю

глаза, погружаюсь в атмосферу легкости, где нет никаких мыслей. Поднимаю руки,

пропуская волосы сквозь пальцы, задираю голову к верху, изящно извиваюсь,

двигая бедрами. Но мою идиллию нарушают чужие прикосновения рук. От такого

непредвиденного жеста дергаюсь и замираю. Незнакомец, который нагло обвивает

меня за талию, явно удивлен. Открываю глаза и поворачиваюсь в кольце рук.

Мужчина хищно скалится, словно загнал жертву в угол. Глаза блестят от выпитого.

Нужно аккуратно, без лишней грубости, выйти из сложившейся ситуации. Не знаю,

что можно ожидать от такого экземпляра. Прихожу в себя, улыбаюсь своей самой

очаровательной улыбкой. Но только представляю совсем другого мужчину,

который своими проникновенными голубыми глазами предлагал мне раскрыть

душу, показать истинное я. Стряхиваю с себя это наваждение, продолжая смотреть

на наглеца, который посмел себе такую вольность. Снимаю его руки. Подмигиваю

и ухожу, не давая шанса на продолжение.

Вскоре возвращаются девочки. Звонит Антон, сообщает, что подъехал. Мы

спускаемся. Чувствую на себе прожигающий взгляд, будто лазером, но никого не

замечаю. Одергиваю своё короткое платье. Ощущение, что меня раздели взглядом.

Это состояние преследует меня до самого выхода. Только выйдя на улицу и

вдохнув прохладного воздуха, мысли улетучиваются из моего туманного сознания.

Улыбаясь, подхожу к брату, обнимаю его. Целую, взъерошив непослушные

волосы, прохожу, открывая дверь своей машины.

- Слав, ты же знаешь, я не люблю все эти девчачьи сопли. Можно просто было

сказать: привееееет, - и ржёт. Знаю, что не любит, но мне нравится его реакция.

То же самое делают Сашка с Маринкой. Только им он уже ничего не говорит.

Знает, что в таком состоянии бесполезно. В последний раз устремляю взгляд на

входную дверь в VIP- зону и вижу ухмыляющегося голубоглазого красавчика,

который не покидал мои мысли на протяжении большей половины вечера.

Наслаждается сигаретой в зубах, выпуская клубы дыма. Смотрит пристально,

оценивающе. И как ни в чем не бывало делает последнюю затяжку, выбрасывает

сигарету. Поправляет запонку на левом запястье и подмигивает мне. Его губы что-

то произносят, пытаюсь распознать. Меня удивляют слова. Говорит, что это не

последняя наша встреча. Хотя я в этом не уверена. В таком огромном мегаполисе

вероятность того, что мы еще встретимся, ничтожно мала. Разворачивается и

уходит. А я так и застыла, прикованная его магнетизмом. Естественно, от девчонок

такой фокус мимо не проходит. Взглядом показываю не поднимать эту тему, но

они и без этого все понимают. Ведь рядом со мной за рулём по хозяйски сидит мой

брат и ловит каждое моё движение.

ГЛАВА 2

Пробуждение было не из простых. Ужасно хотелось пить, но руку помощи

протянуть было некому. В висках пульсирует боль, кажется острые иголки

впиваются в чувствительную кожу. Сухость во рту от выпитого мартини,

подкатывающая тошнота. Знала, что так будет. Каждый раз все повторяется. И

каждый раз после моих редких вылазок, как мантру твержу, что все, больше в себя

всякое дерьмо не вливаю! Ведь не зря я поехала на машине, знала, что пить не

буду. Но после пережитого маленького стресса на дороге даже мысли отказаться от

алкоголя не было. Хотелось расслабиться, забыться. Окунуться в безмятежный

мир, отпустить негативные эмоции. Только и там меня преследовал настойчивый

взгляд голубых глубин. Почему я думаю об этом мужчине, не успев еще толком

открыть глаза? Что в нем так сильно меня зацепило? На протяжении трёх лет даже

мысли не допускала, чтобы мое утро было занято чем-то, кроме работы. Кто он

такой? Демон-искуситель?

От самобичевания отвлекает звук входящего сообщения. Тянусь рукой к тумбочке

и беру телефон. Сообщение от Сашули. Интересуется, как я после вчерашнего.

Хреново. Но она об этом знает, в тексте не вопрос - утверждение! Знает меня,

порою, кажется лучше, чем я сама себя. Отвечаю подруге как есть и

договариваемся встретиться во второй половине дня, пройтись по магазинам.

Август. Пора скидок. А лишнее платье и туфельки в гардеробе ещё никому не

помешали. Марина с радостью поддерживает нашу затею. Для неё шоппинг, это

неотъемлемая часть повседневной жизни, как для меня работа. Весь день у неё

проходит в водовороте салонов красоты, спа-центров, торговых комплексов. Так

что за нас можно не переживать - мы всегда в курсе последних сплетен элиты,

событий и распродаж. Стоит нам только задать один интересующий вопрос, как мы

услышим, кто чем живёт, кем дышит. Иногда хочется, чтобы поток нескончаемой

информации был прекращён, но никакие отговорки на это не действуют, пока

Марина все до последней капли информации не выдаст. Да она сама знает об этом,

объясняя тем, что одна не может все переварить.

Встаю с кровати и меня ведёт в сторону, хватаюсь за голову, и в который раз за

утро думаю: алкоголь - зло. Алкоголь затмевает рассудок, сознание, стирает все

границы дозволенного. Он соединяет меня с призрачным миром иллюзий, в

котором можно поддаться соблазну. Такие уроки не проходят бесследно и

безболезненно. Точно знаю. Проходила через эту агонию.

Направляюсь в ванную, привожу себя в более презентабельный вид и иду на

кухню, отведать напиток богов - кофе. Включаю кофе-машину и жду сигнала

готовности. Только после того как кофе готов, беру в руки чашечку и вдыхаю этот

бодрящий аромат. Кофе для меня особенный напиток, без которого я не

представляю своего утра. Он спасает меня на работе и задает ритм дню. С кофе

мой день становится ярче, настроение лучше, жизнь прекраснее. Кофе

сопровождает меня бессонными ночами, которые стали неотъемлемой частью моей

жизни. Он - мои воспоминания прошлого и надежды на будущее... Хм, будущее.

И вот я стою и смотрю в окно на город, думая о череде сменяющихся дней. Не

замечая, как неумолимо летит время. Жаркие летние дни остаются позади, оставляя

тепло в сердце от прекрасного времени года. Время никого не щадит, унося

воспоминания и страдания произошедшего, закрывая их на задворках растерзанной

души. Только воспоминания все равно разъедают мозг, как серная кислота, отравляя кровь ядом.

Смотрю на часы, нужно собираться, чтобы не опоздать, хватит с меня вчерашнего.

Возвращаюсь в спальню, подбираю короткие джинсовые шортики с завышенной

талией и белый топ. Образ дополняют босоножки на высокой танкетке и маленькая

сумочка. Одеваюсь, наношу легкий макияж, светлые локоны затягиваю в тугой

хвост. Беру ключи от машины, тёмные очки и направляюсь к выходу. По дороге

заезжаю за Сашкой, она единственная из нас, которая не обзавелась личным

автомобилем.

- Знаешь, Слав, мне не даёт покоя тот мужчина. На выходе из клуба. Он так на тебя

смотрел! Скажи, почему ты не приняла его предложение ? - этот вопрос вгоняет

меня в ступор. Самая рассудительная из нас Саша спрашивает меня от том, почему

я добровольно не сдалась в рабство на перевоспитание?

- Нуууу, как-то сразу у нас с ним не заладилось. Точнее с его шестеркой. Думаю

его хозяин недалеко от него ушёл. А почему хозяин, потому что, по другому не

поворачивается язык его назвать. То Левочка, то котёночек! - возмущаюсь. - Развёл

зоопарк. Так пусть едет гастролировать с цирком и там оттачивает свое мастерство.

Если для подчиненного нормально выражаться так с девушкой, боюсь представить,

как может он сам. На вид он не белый и пушистый. В его взгляде читается

презрение к окружающим. Смотрит так, что я хочу раствориться! Скажи мне, кто я

такая, чтобы противостоять такому, как он? Да он раздавит меня, сожрет, даже не

подавится. Не буду тешить себя иллюзиями, что я не такая как все, и он ради меня

изменится, сорвёт звезды с неба, положит весь мир у моих ног, что буду утопать в

нежности и ласке! Я смотрю на мир не через розовую призму. Так что увы,

извольте. Собирать себя по кусочкам не хочу. - Поворачиваюсь к Авдеевой.

- Тебе не хватило моих слез? - смотрю на подругу, она отрицательно качает

головой. - Да и вообще, кто делает такие предложения первой встречной? Я,

конечно, себя не ставлю на один уровень с отъявленными хищницами, которые с

радостью бы приняли все, что им предложат, - и тут меня осеняет, - Саш, а может, я... я такое создаю впечатление? - произношу свою догадку, боясь услышать

подтверждение.

- Нет! Нет, конечно же, нет. Господи, Слав, не пугай меня, хорошо? Откуда вообще

такие мысли?

- Просто анализирую ситуации.

- Это не тот случай, даже не смей сравнивать!

По приезду в "Метрополис " мы изрядно удивлены, увидев Марину на нашем

обычном месте, в Шоколаднице. Сидит наслаждается травяным чаем и

ароматными блинчиками с клубничным джемом. Присоединяемся к ней,

заказываем с Санькой кофе и по чизкейку. Обговариваем маршрут магазинов в

которые стоит зайти, и которые сегодня не удосужатся нашего королевского

внимания.

Походив пару часов в поисках нужных покупок, замечаю поднявшееся настроение

Марины, она в своей стихии. Бегает от одного бутика к другому, выходя с кучей

пакетов. От неё также поступали вопросы про загадочного принца. Отделалась

односложными ответами, показывая, что должного внимания уделять не стоит. Не

хочется уже думать о нем. Хотя его персоне сегодня уделялось больше внимания,

чем кому-либо из нас сегодня.

Уставшая, вымотанная и довольная покупками возвращаюсь домой. Готовлю

лёгкий ужин и под любимый фильм ложусь спать. Воскресенье проходит в

бешеном темпе, уборка, стирка, глажка - подготавливаюсь к трудовым будням.

Выходные имеют свойство заканчиваться.

Утро понедельника выдалось как всегда сложным. Как и каждый мой рабочий

понедельник. Нескончаемые планерки, редколлегии, совещания. Редактирование и

подготовка статей, утверждение на выпуск. Контроль доставки и возврат одежды

для съемок. Координирую работу фоторедактора, фотографа, стилиста,

организовываю участников съемок. Одним словом круговорот дел, в котором я

плаваю, и это моя стихия. Не представляю своей жизни без журнала. В череде

рабочих дней не замечаю, как пролетают две недели. На носу сдача номера в

печать. И опять ночи без сна. Литры выпитого кофе. На утро красные глаза,

обессиленное состояние. Но мне нравится эта усталость. По другому уже не смогу.

Зато какое чувство эйфории охватывает, когда тираж готов и ты смотришь на свой

труд, где остаётся частичка тебя. Запах свежего номера, краски. Листаешь и

наслаждаешься красотой сказки, которая иллюстрирована в глянце. Глянец – это

глянец, а не бульварная желтая газетка. Над глянцем трудится много редакторов,

но это все пешки. Есть еще главный редактор, который раздает пинки под зад для

нашего ускорения. Но большая ответственность на выпускающем редакторе.

Именно ему, а точнее мне, отведена роль нескончаемых требований: от написания

до редактирования и сокращения текстов, внесение правок, окончательная

подготовка журнала к подписи в печать. Это и есть мои обязанности. Хотя раньше

не понимала, почему всю самую сложную работу должна делать я, а не главред. А

потом поняла. В случае провала есть на кого спустить всех собак. Но я стараюсь не

допускать такое. Это непозволительно. Но главная причина в том, что не могу

подвести людей, которые поверили в меня и предоставили такую возможность.

Счастливая покидаю офис, направляясь домой. Попутно договариваясь с

девочками, как мы отметим последние дни уходящего лета и выход нового номера.

Решаю позвонить родителям. Сейчас посыпятся многочисленные вопросы от

мамы, почему не звоню, не приезжаю и т.д.

- Мамулечка, привет, - услышав до боли родной и нежный голос, я улыбаюсь.

- Здравствуй, милая. Почему ты так редко звонишь, не говоря о том, что

практически совсем не приезжаешь. Заметь, мы не в параллельной вселенной

живем, не на Марсе! А всего лишь в двух часах езды. И ждём тебя с папой каждый

день, - тараторит мама. На что я только усмехаюсь. Ничего не меняется.

- Мам, ты же знаешь, что я занята, - устало произношу, посматривая на маникюр,

который стоит обновить.

- Да, доченька, работа, работа и ещё раз работа. Когда ты начнёшь уделять себе

время? Ты молодая, красивая девушка, а ведёшь себя, как женщина

предпенсионного возраста! Я в конце концов хочу внуков, - ну вот, опять все по

новой. Завертелась старая пластинка.

- Скоро приеду к вам, соскучилась мамуль, - пытаюсь сменить тему.

- Конечно родная, мы тоже очень скучаем.

- В начале сентября попробую выбраться. На работе сейчас более менее тихо.

Номер сдан. Теперь можно на недельку расслабиться, а не крутиться, как белка в

колесе.

- Вот, о чем я тебе и говорю милая, работа - на первом месте.

- Ты же знаешь, как для меня это важно. Там я забываюсь, расслабляюсь,

альтернативный мир, мамуль. Не жизнь, а сказка. - Смеюсь от своих слов,

насколько все банально. Но для меня это реальность, потребность в работе, сродни

потребности человека в пище.

- Да, да, доченька. Только твой сказочный мир мне нравится все меньше, когда ты

очередной раз не спишь по трое суток!

- В каждой профессии есть свои издержки, - понимаю, что маму мне не обвести

вокруг пальца. Пытается вернуться к наиболее интересующим ее вопросам.

Договорившись, что скоро приеду и у меня все хорошо, даже прекрасно,

заканчиваю разговор с мамой. Поднимаюсь домой и понимаю, что я хочу тишины

и покоя. После таких напряженных рабочих дней хочется уюта, уединения и покоя

от вторжения посторонних звуков. Всегда с нетерпением жду выходных, чтобы в

кругу близких подруг и родных расслабиться.

Последние летние лучи солнца пробуждают меня ото сна. И я улыбаясь новому

дню, встаю с кровати, по чётко отлаженному маршруту иду включать кофе-

машину.

Сегодня мы встречаемся с девочками в ресторане "Облака". Благодаря своему

великолепному расположению, ресторан предлагает посетителям прекрасный вид

из окна, позволяющий насладиться красотами города. Ночная Москва

завораживает, и вид, что открывается с заведения, чарует. Марина забронировала

нам столик, как только услышала, что появился новый повод для выхода в свет.

Приближается вечер, начинаю собираться. Лёгкий макияж, совсем не для

вечернего выхода. Поэтому весь акцент делаю на ярко-красной помаде.

Накручиваю волосы крупными прядями и достаю из шкафа чёрное платье без

бретелей. Обнаженные плечи, красивый изгиб шеи, выраженная линия бюста.

Платье сидит на мне как вторая кожа, подчеркивая все мои достоинства. Мой наряд

не требует изысканных аксессуаров, ограничиваюсь только тонким браслетом на

запястье. Туфли на высокой шпильке, маленькая черная сумочка дополняют мой

образ. Беру короткую кожаную курточку. Вызываю такси и в девять часов вечера я

уже у входа ресторана, где любезно встречает швейцар и открывает дверь.

- Благодарю, - дарю свою улыбку, прохожу дальше.

У входа в зал встречает метрдотель. Он приветствует и провожает к нашему

столику.

- Привет, Сашуль. Давно ждёшь?

- Привет, нет. Пару минут, не больше. А вот Марину, по законам жанра, должны

подождать как минимум час. Наверное опять перерисовывает один глаз раз пять,

точно!- мы заливаемся смехом от неизменных нюансов нашей дружбы.

- Как у тебя дела на работе? Мне кажется или ты разочарована этой жалкой

газетенкой? - обращаюсь к Саше.

- Думаю, нужно двигаться дальше и менять место работы, а может и саму

профессию. Мне нужны перемены. Что-то не вызывает у меня особой радости

колонка новостей о средствах народной медицины. Кому это сейчас интересно?

Бабушкам за семьдесят! - возмущенно восклицает Саша. И сразу же из ее глаз

пропадает блеск и лицо становится хмурым.

- Здесь ты права. Я тебе не раз говорила об этом. А может, давай к нам?

- Нет, Слав. Спасибо, конечно. Но не хочу быть никому должной. Прости, я не

имела в виду тебя. Просто... ты меня знаешь, не такой я человек. Я лучше

маленькими, но уверенными шажками буду двигаться к своей мечте.

- Я не в обиде.

- За это я и люблю тебя, что ты меня понимаешь. Теперь расскажи мне о

"сексуальном костюмчике". Видела его?

После этого вопроса я вспоминаю, что прошло уже три недели с момента нашего

маленького недоразумения. И я о нем не вспоминала. Ни разу!

- "Сексуальный костюмчик", - повторяю, улыбаясь. - Саш, ну ты молодец!

Завернула так завернула. Нет, я больше его не видела, и скажу больше, он даже не

будоражил мои мысли на протяжение всего этого времени. Моя голова была забита

исключительно сдачей номера.

Смотрю в сторону и вижу приближающуюся Марину. Она идёт уверенной

походкой на высоких каблуках. Как раскованная кошечка. Словно пантера, готовая

к прыжку. Ее появление не остается незамеченным. Притягивает взгляды

окружающих, а красное платье до колен с глубоким вырезом на груди выделяет ее

среди других. Марина из тех девушек, которые знают, как правильно себя подать.

- Привет, родные! Надеюсь, не сильно заставила вас ждать?

- Привет, - в унисон говорим с Сашей.

- Все нормально? Что на этот раз тебя задержало?

- Вы не поверите. Пять раз красила левый глаз, - возмущается Марина и

жестикулирует руками, показывая действие, - и не могла довести до идеала.

Плюнула и поехала в салон. - Обиженно надувает губки и плюхается на соседний

стул.

Мы все начинаем смеяться, только нам с Сашей известна настоящая причина

нашего веселья.

- Рады, что ты не сильно задержалась. Своим появлением, ты произвела фурор. Все

провожали тебя голодным взглядом.

- Не зря я так мучилась. Все труды должны быть оплачены. По крайне мере мои

точно, вниманием мужчин, - гордо заявляет, приподнимая подбородок, и с

присущей грацией кладет клатч на стол.

Саша с укором смотрит в сторону подруги и произносит.

- Когда ты остепенишься? Ты итак купаешься в лучах софитов и славы. Пора

завязывать серьезные отношения, а не очередные интрижки. Как тебе все не

надоело!

- Фу, Саш, как грубо. Я люблю мужское внимание и упиваюсь тем эффектом,

который произвожу на них. А если серьезно... нет подходящих кандидатов.

Заметьте, не у меня одной, - показывает указательным пальцем вверх в

подтверждении своих слов.

Саша отводит взгляд, как бы говоря нам, что это не так. Молчит, ничего не

произносит. Она в последнее время что-то недоговаривает. Но я не хочу на неё

давить. Придёт время, она обязательно поделится своими переживаниями.

Нам приносят меню, мы делаем заказ и ждём аперитив.

Хороший вечер: любимые подруги, отличная музыка, шампанское. Держу бокал в

руке, смакуя вкус, растягивая великолепный напиток. Девчонки не обращают на

это внимания, наполняя свои опустевшие бокалы раз за разом. Знают, что я делаю

это крайне редко. Больше для поддержания вида, чем для удовольствия.

Моё настроение только прибавляется. Расслабляюсь, наслаждаясь приятной

атмосферой. Марина взглядами флиртует с очередным красавчиком, он, недолго

думая, подходит к нашему столику и знакомится. Стас, так зовут парня.

Привлекательной внешности, высок, одет дорого. Ведёт себя обходительно,

вежлив. Долго не задерживается, уводит Марину на медленный танец. Мы с Сашей

продолжаем сидеть и наблюдать за ними. В конечном итоге Золотарёва, увлеченная

новым знакомым, уходит в его компанию, в которой Стас оказался единственным

без спутницы.

Пробегаясь взглядом по гостям ресторана, отмечаю, что большинство гостей по

мере увеличения градуса в крови начинают больше улыбаться друг другу. Кто-то

сидит и нагло проводит рукой по спине девушки, от чего она напрягается, как

струна, но не показывает истинных чувств. Да их и не разобрать, нравится или

противно, известно только ей. Отвожу свой озадаченный взгляд от этой парочки и

натыкаюсь на более пристальный в мою сторону. Кажется, я под прицелом на

мушке. Все становится незначимым, нереальным, уши закладывает, музыка

замирает вместе с моим сердцем. Кровь разбегается в ускоренном темпе и бежит по

венам, словно заряд электрического тока, пульс учащается. Не дышу. Пытаюсь

отвести взгляд, но напрасно. Его магнетизм не позволяет, приковывает жесткими

цепями. Никогда не могла смотреть долго человеку в глаза. Всегда отводила взгляд

первая. Сегодня нет тот случай, я под притягательными чарами умелого

гипнотизера. Попалась в ловушку, клетка захлопнулась. Чувствую себя маленьким

загнанным котенком. Становится некомфортно и неуютно от прожигающего

взгляда. А он лишь криво улыбается, вальяжно устроившись в пол-оборота, рука на

столе, пальцы отбивают незамысловатый ритм, показывая тем самым контроль над

ситуацией.

ГЛАВА 3

Замираю. Нахожу силы отвести взгляд правее. Небольшая компания, в которой

проводит вечер мужчина, упакована красивыми девушками. Четверо обалденных

красавцев, все как на подбор. Солидные, уверенные в себе, оживленно ведущие

беседу, кажется, не особо замечая девушек. Рядом с "сексуальным костюмчиком", практически вися на нем, трется об него своими буферами яркая и эффектная

блондинка. Правой рукой ловко обвила его шею, словно ядовитый плющ, нежно

перебирая пальчиками волосы, а другой впилась в левое плечо мужчины, сильнее

прижимаясь. Она так поглощена своим действом, что не замечает испытующего

взгляда своего кавалера в мою сторону. Я же отмечаю ее вызывающий вырез в

районе декольте, от чего грудь практически выпрыгивает и живет своей жизнью

отдельно от хозяйки. Увидев мой заинтересовавшийся взгляд, мужчина

поворачивается, грубо скидывает размалеванную Барби с себя. Я забавляюсь

представленной картиной. Хмыкаю, качая головой в сторону. Беру бокал и

подношу к губам, прячась, чтобы понаблюдать дальше из своего прикрытия, делаю

маленький глоток. Кукла не понимает происходящего, открывает и закрывает рот,

хлопая наращёнными ресницами, пытается что-то донести до объекта своей

страсти. Но красавчик отодвигает стул, встаёт, застёгивая пиджак на ходу и не

разрывая со мной зрительного контакта, направляется в нашу сторону. Господи!

- Ярочка, - выдёргивает своим напуганным голосом озадаченная Саша, - это ОН?

Только киваю в ответ, подтверждая.

- Я тебя прощу, не будь категорична. Знаю. Все твои доводы слышала. Но давай по

первому впечатлению не будем судить? - ненавязчиво сжимает мою ладонь в знак

поддержки.

- Ладно, - только могу выдавить из себя, пытаясь скрыть свою нервозность.

- Дамы, добрый вечер! Не помешал? - и не дожидаясь ответа, отодвигает

свободный стул и присаживается.

- Нет, добрый вечер! - говорит Саша. Смотрю на подругу и не верю своим глазам.

Зачарованная, хлопаю ресницами. Я как рыба, пытаюсь шевелить губами в знак

приветствия, но не могу выдавить слова.

- Ну же, детка? Даже не поздороваешься? - растянув губы в хищном оскале, глаза

сужены. - Как же правила хорошего тона? Мама в детстве тебя не учила? -

наклоняется немного ко мне и произносит бархатным голосом. Пахнет дорогим

парфюмом и сигаретами.

Нужно что-то ответить, взять себя в руки!

- Добрый вечер! Почему же, учила. А ещё она учила, что с незнакомыми дядями не

стоит разговаривать, - начинаю дерзить в ответ, хотя осознаю, что не должна так

реагировать на его слова. Не понимаю, что больше меня взбесило, что он нагло

уселся, или то, какой эффект производит на меня?

- Ах... - наигранно сладко, - так вот в чем соль! - с иронией. - Марк.

Мааарк. Марк... Произношу про себя его имя. Пробую на вкус, растягивая и смакуя

каждую букву. И мне нравится! Нравится!

- Дядями... хм. Вот так сразу заявляешь мне в лоб, что я стар! Напрашиваешься,

детка?

- Слав, прекращай. Что с тобой? - удивляется подруга, непонимание отражается в

ее глазах. Марк внимательно смотрит.

- Ярослава! Будем знакомы.

- Ярослава, - еле слышно повторяет Марк. - Рад, что у котенка есть имя. Ещё и

такое необычное.

- Моя подруга, Александра. Что же вы, Марк... эммм...

- Дмитриевич, - подсказывает.

- Марк Дмитриевич, оставили свою девушку одну? - задаю наиболее

интересующий меня вопрос. Марк оборачивается, потирая подбородок большим и

указательным пальцами. Снова смотрит на меня, заинтригованный моим

вопросом.

- Не припомню, чтобы я говорил, что у меня есть девушка. Не настолько ещё стар,

чтобы страдать признаками склероза. А эта, - небрежный кивок головы в сторону

своего стола, - приятное дополнение к сегодняшнему вечеру.

Вот как! Все до банальности просто. Да у мужиков все просто! По щелчку пальцев.

Сегодня одна, завтра другая, а может разом обе! Сидит, подкатывает ко мне, при

этом относится к своей спутнице, как к расходному материалу. Кусок мяса для

дикого зверя, пытающегося усмирить неуемный аппетит. Приятное дополнение

вечера. Конечно! Кто бы сомневался! Вечер, который после ресторана перетекает в

более интимную обстановку одного из уютных номеров отеля. От такого заявления

непроизвольно морщусь. За что получаю щелчок по носу!

- За что! - восклицаю, не ожидая такого выпада.

- Видел, как в твоей хорошенькой головке начали крутиться шестеренки. Со

скоростью света, - уточняет, - не придумывай лишнего, Ярослава.

Чертов рентген! Что он себе возомнил! Оглянулся, поднял руку, жестом показывая

подойти официанту.

- Прекрасным дамам шампанское. Мне двойной виски со льдом.

Официант удаляется, через пару минут на столе красуется наш заказ. Наполняет

нам с Сашей бокалы. Поднимаю свой, но Марк перехватывает мою руку.

- Ярослава, после знакомства, обычно, переходят на ты. Никаких Марк

Дмитриевич. Мы не в офисе, не на работе. Просто Марк!

- Я с вами на брудершафт не пила, чтобы переходить на ты.

- Не вижу проблемы.

Берет свой стакан виски, салютует Александре. Поднимает руку, переплетая с

моей, жестом показывая, что мы будем пить так, как он задумал. Зная, что

последует после такого, хочу быстрее убрать руку и отстраниться. Но не успеваю

допить содержимое бокала, как Марк впивается в мои губы страстным поцелуем.

Его язык настойчиво проникает в глубину моего рта. Чувства напряжены, нервы на

пределе. Хочу отстраниться, но Марк резко пресекает попытку. Его рука уже по-

свойски сжимает меня за талию, придвигая ближе. Грудью упираюсь в

мускулистый торс, соски резко набухают от столь интимного жеста. Наши языки

переплетаются, словно в танце, изучая, вызывая давно забытые чувства внизу

живота. Этот мужчина явно знает, что делает. Все происходит настолько быстро,

что не успеваю опомниться, как Марк, довольный собой, отстраняется и смотрит

на меня с нахальной улыбкой. Мои щеки заливаются румянцем, смыкаю губы,

перевожу взгляд. Даже не могу возразить такой наглости поступка. Но я совру,

если скажу, что не понравилось. Мне чертовски сильно понравилось. Понравилось

то, какие ощущения и желания вызывает этот мужчина.

- Огооооооо, - тишину нарушает голос Марины, - я как раз попала к горячему! -

Оценивающе смотрит на Марка, глаза загораются. Бегло осматривает, заостряет

свой игривый взгляд на его губах, обводит кончикам языка свою нижнюю губу и

прикусывает, грудь часто вздымается. Мне кажется, или похоть и возбуждение

читаются в ее жестах? Или это я не успела отойти от поцелуя?

- Марк, приятно познакомиться! - не ждет, пока я отойду от шока и представлю их.

- Марина. А как мне приятнооооо, - приторно-сладко растягивает последнее слово,

что мне становится плохо. - Девочки, вас и на минуту нельзя оставить, как вас

обхаживают такие привлекательные мужчины.

Откладываю салфетку в сторону, встаю из-за стола.

- Извините. Мне нужно в дамскую комнату.

- Слав, подожди, я с тобой. - Произносит Авдеева, беря сумочку в руки, и мы

выходим из зала.

- Саш, что это сейчас было?

- Ты о поцелуе или о Марине? - практически бежит следом за мной запыхавшаяся

подруга.

- Сначала о поцелуе, а потом о подружке!

- Видно, что ты ему понравилась.

- Ага, - усмехаюсь, не веря в очевидное.

- Брось, нажми на тормоза, отпусти ситуацию, плыви по течению. Уже прошло

почти три года, а ты так никого и не подпускаешь к себе. Вижу, как у тебя при виде

него загораются глаза, как ты светишься! Скажешь, это не так? Ну, а Марина - это

же Марина.

- Я не о Марине вообще. Он пришёл с девушкой, в каком они находятся статусе

мне не важно. Важно то, что он делает сейчас. Бросил ее и без зазрения совести

охмуряет меня. Целует! Он что, относится к девушкам как грязи под ногами?

Использует их для собственного удовлетворения? А их это устраивает. - С

осознанием дела уточняю реальность. - Неужели они так низко себя ценят! -

Восклицаю и больше ничего не могу сказать.

Запал сошёл. Упираюсь руками в столешницу и смотрю в зеркало. Щеки горят.

Глаза предательски блестят. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Нужно

успокоиться и возвращаться. Включаю холодную воду, мою руки.

- Соберись! Уверена, ты справишься.

На этой ноте мы заканчиваем с моими метаниями. Зайдя в зал, не замечаю за

нашим столиком Марка, впрочем, как и в самом зале. Также не замечаю

блондинки. Одна Марина. Лицо ее не выражает и былого признака веселья.

Настроение у неё изрядно испортилось. Что могло произойти за столь короткий

промежуток времени? Не представляю.

- Ничего не хочешь рассказать, Слав? Вижу я многое пропустила, - чеканит каждое

слово Золотарева.

- Да особо нечего рассказывать. Ты сама все прекрасно видела. Помнишь того

зажравшегося козла, из-за которого я опоздала? - Марина кивает, вижу в ее глазах

понимание.

- Помню. Как же забыть? Ты опоздала.

- Так вот он козел, собственной персоной, Марк Дмитриевич.

- О, Боже! Это нереально! У меня только один к тебе вопрос. Скажи ПОЧЕМУ ты

его продинамила? - и она туда же.

Что мне с ними делать? Как объяснить! Ведь знают меня уже не первый день, а все

туда же. Краем глаза замечаю, что в зал возвращается Марк. Следом за ним с

поникшим видом на лице его спутница. Забирает клатч и телефон со стола и

спешным шагом уходит. Лицо Марка выражает только хладнокровие. Брови

вздернуты, скулы напряжены, ни один мускул не дрогнул. Смотрит вслед

уходящей девушке.

- Не знаю. Я просто не знаю! Почему вообще я должна была согласиться? Что мне

на каждого встречного бросаться, расставлять ноги шире и получать удовольствие?

Ты это хотела сказать? - моё хорошее настроение испарилось. Как и не было.

Марина решила, что ей одной без настроения сидеть не в кайф. Подпортила его и

мне за компанию. От приятного вечера не остаётся и следа. Чувство легкости

улетучилось с парами алкоголя в крови. Хочу покинуть заведение. Мне становится

душно, тошно, горло начинает сдавливать. Нечем дышать. Нужен воздух. Меня

начинает трясти от злости. На Марину, на Марка, но главное - на себя. На своё

поведение, на реакцию тела.

- Девочки, как смотрите на то, чтобы закончить сегодняшний вечер, - провожу

пальцем по дисплею телефона посмотреть время, - точнее ночь. Половина второго.

Я устала и хочу домой.

Саша меня поддерживает и говорит, что написала Антону, чтобы нас забрал. Не

буду разбираться, почему она не вызвала такси, а попросила моего брата. Сейчас не

столь важно.

- А я, пожалуй, останусь. Тот жеребец, что меня обхаживал полвечера, предлагал

скрасить его одиночество. Может выльется во что-то серьёзное. Правда, Сашуль?

- Надеюсь, - произносит подруга больше в пустоту, чем отвечает Марине.

- Стасу привет! - расплачиваемся по счёту и поднимаемся.

- Надо же, ты хоть имя его запомнила. А то как-то не комильфо в глаза называть

его жеребчиком.

На этом мы прощаемся. Спускаемся, забираем верхнюю одежду в гардеробной.

- Хочу прогуляться, подышать свежим воздухом. Ты не против, если тебя одну

отвезёт Антон?

- Не глупи. Куда ты пойдёшь в такое время? Да и Антону не понравится это. А

лгать... Ты же знаешь, не люблю, но главное - не поверит.

- Мне нужно подумать. А для этого мне нужна прогулка. Свежий воздух и ночная

Москва.

- В том то и дело, что это - ночная Москва, а не бабушкина деревня!

Кое как уговариваю Сашу прикрыть мою стремящуюся к приключениям

задницу. Прощаюсь с ней. Антон уже подъехал, ждёт у входа. Только после того

как они отъезжают, собираюсь выходить из ресторана и слышу за спиной знакомый

голос. Марк.

- Ярослава, - оборачиваюсь,- подожди. Уходишь?

- Да.

- Я отвезу тебя. Никаких возражений!

- Нет, сама, - парирую и тише добавляю, - я гулять собралась.

- Гулять? Одна? В такое время? Стоп, стоп, стоп! Об этом не может быть и речи!

Сейчас подъедет водитель и мы тебя отвезём!

- Тогда однозначно нет! Я не поеду с твоим быдлом в одной машине! Ему надо

привить, как вакцину, культурное обращение к девушкам. Хватило с меня одной

нашей встречи. Пока! - выхожу с ресторана и вдыхаю полной грудью последние

нотки летнего тепла. Одеваю курточку. Хотя, какая эта курточка. Одно название!

- Я не отпускал тебя! - приказным тоном, от чего я подпрыгиваю на месте и

выпрямляю спину, не решаясь повернуться. - Это ночь. Хватает всяких дебилов,

уродов, насильников. Давно не встречала таких ? Или твой прекрасный зад жаждет

приключений?

Поворачиваюсь к Марку. Его губы сомкнуты, желваки на скулах напряжены, глаза

сужены. Ждет от меня беспрекословного подчинения. Видно, привык, чтобы

играли по его правилам.

- Так же и у меня нет уверенности в том, что тебя нельзя причислить к

вышеперечисленным. Вижу второй раз в своей жизни. Так ты ещё и командуешь!

И прошу заметить, не в настолько дружеской атмосфере произошла наша первая

встреча, - парирую ему в ответ.

- Зато сегодня мы перешли сразу на новый уровень. - Вопросительно поднимаю

бровь и смотрю на него.

- Все так и есть, Ярослава. Либо мы идём гулять вместе, либо отвозим тебя домой.

Ты видела, во что одета?

- Обалдеть! Ты меня ещё и оскорбляешь! А как я одета? - указываю руками на свой

внешний вид.

- В том то и дело, что якобы одета, а на деле - раздета! Бери, не хочу. Так что давай

не будем провоцировать разных отбросов общества.

- Хорошо.

- Что? – переспрашивает удивленно.

- Ты не ослышался, говорю хо-ро-шо!

- Такой ты нравишься мне больше, - подмигивает, приближаясь ко мне.

- Я передумала, не хочу гулять, давай домой.

- Непостоянство очень плохая черта, особенно для девушки. Может сразу в отель?

Вот она, суть нашего общения. Все сводится к одному - секс. Я, конечно, не

девочка и давно не девушка. Но я не согласна на то общение, которое он

предлагает в данный момент. Еще не успела отойти от его вольности в ресторане,

как он позволяет себе другую. Видимо отсутствие никаких упреков с моей стороны

расценил как призыв к действию. Плюс мой откровенный и провоцирующий наряд,

по его словам, стал спусковым моментом в этой кульминации. Представление по

спасению от подонков разыграно для одного зрителя - меня, который должен был

уловить суть спектакля. Похотливый кобель под прикрытием доблестного рыцаря

снял доспехи, меняя их на облегчённый вариант. Какой, не сложно догадаться.

Наступает антракт, пауза. Пока я решаю, что ответить, он продолжает:

- Насколько я заметил, парня у тебя нет, чтобы ответить отказом?

- А вы наблюдательный, - с иронией говорю.

- Опять за старое Ярослава?

- Нет, - уже с трудом сдерживаюсь.

- Что нет? – повторяет.

- Мой ответ на все - НЕТ!

Его наглости можно позавидовать. Беспринципный тип. Я не могу принять его

предложение и плыть по течению, как предлагала Саша. Училась управлять собой,

своими чувствами не для того, чтобы в один миг поступиться правилами, которые

выстраивала не один день. Не могу кинуться в омут, потерять равновесие,

нарушить свой шаткий мир. Такой противник, как он, превосходит меня не только

по внутренней силе.

- Давай сделаем вид, что этого разговора не было? - подходит ближе, берет моё

лицо в свои ладони, поднимает мою голову вверх, заставляя смотреть на него. - Ты

мне нравишься, не хочу юлить и говорю честно. И что с тобой просто не будет уже

уяснил.

- У нас не получится, - отрицательно качаю головой, поднимаю свои руки и

накрываю его ладони, хочу убрать с себя. Только Марк не позволяет. - Ничего не

получится. Максимум, что могу тебе предложить, это - дружба. Не уверена, что

тебя устроит такой расклад.

- Рискнём? - вижу, как азарт загорается в его глазах. Марк склоняет голову набок и

смотрит проникновенно в мои глаза. Хочу ответить ему да, а сама боюсь. Боюсь,

чтобы однажды я сама не попросила большего. Потому что за все это время у меня

не вызывал желания ни один мужчина.

- Ну же, котёнок, ты ничего не теряешь от дружбы со мной.

Как же, потерять себя больше, чем дружба! И какой очередной урок я вынесу, если

соглашусь? Не могу знать ответ, не попробовав.

- Разве с такими как ты можно просто дружить?

- Давай ломать стереотипы? - вопросом на вопрос отвечает он.

Не знаю, что у нас выйдет, но на его предложение я отвечаю положительно.

- Ты меня удивляешь. Оказывается, можешь быть покладистой, когда хочешь.

- Когда гладят не против шерсти? – предлагаю зная что так оно и есть.

- Умница, верно! - Достаёт телефон и набирает номер.

- Лев, забери нас. Адрес вышлю! - произносит требовательно. Хотелось бы мне

посочувствовать его водителю, что в такое позднее время он работает. Только этот

мужлан не вызывает у меня сочувствия.

- Я лучше вызову такси, не хочу встречаться с этим грубияном.

- По два раза не повторяю, но для тебя сделаю исключение. Моё решение не

изменится и это не подлежит обсуждению. Тебе обязательно все усложнять ?

На свой вопрос ответа он так и не получает, потому что подъехавший шикарный

чёрный седан останавливается на другой стороне. И ожидает нас, мигая

аварийными огнями.

- Пойдём!- требовательно. Берет меня за руку. От его пальцев кожу начинает

покалывать, будто пробивает разрядом тока. Чувствую, как сердце начало отбивать

знакомый ритм, разгоняя кровь по венам сильнее. Это просто безумие.

Подходим к ауди и Марк открывает дверь. Сажусь на заднее сидение. Его водитель

поворачивается. Вижу, как моментально улыбка сходит с лица, превращаясь в

злобный оскал. Взгляд становится жестоким, как у хищника, собирающегося

напасть на свою жертву. Он выкрикивает:

- Ты?! Тачкой не ошиблась? - Поворачиваюсь к Марку, который уже успел

устроиться рядом. Смотрит на меня и пожимает плечами.

- Марк Дмитриевич, скажите, что это - недоразумение, эта фурия ошиблась

машиной?

- Не могу. Поехали! - четко, ладонью хлопает по плечу, говоря ему тем, что

разговор окончен и пора трогаться.

- Нет, это просто невозможно! Я думал, что больше не увижу эту занозу. А тут

такое? - недоумевает водитель, разговаривая сам с собой. Для него это шок, он не

верит в происходящее. А я только улыбаюсь и упиваюсь моментом, радуясь, что

здесь он не подвластен что-то изменить. Моя маленькая победа над ним.

- Марк, я ведь тебя предупреждала? Научи своего лакея хорошим манерам.

- Лакея? Я лакей? - поворачивается, смотрит бешеным взглядом на меня. - Марк

Дмитриевич, давайте ее высадим, пока она меня не спровоцировала на более

жестокие действия?

- Лев! - рявкает вдруг Марк, - угомонись! Когда поменяемся с тобой местами,

будешь мне указ! - Явно начинает злиться на вольности водителя. Взгляд стал

серьёзным. На скулах заходили желваки, в голосе металл. Вот это да! Не стоит его

провоцировать, на будущее ставлю себе галочку.

- Извините, Марк Дмитриевич, - убавив тон отвечает.

- Ты не у меня должен просить прощения, а у Ярославы! – требует Марк.

- За что? Да никогда! - возмущается Лев, глядя в зеркало заднего вида. Но видимо, увидев лицо своего босса, протягивает:

- Извините... эм... как вас там???

- Ярослава, - подсказываю, упиваясь моментом.

- Ярослава! Да у неё даже имя дебильное, дурацкое, какое-то мужское, не говоря о

манерах. Теперь все понятно.

- Что тебе понятно Лев? Мне эти кошки-мышки изрядно поднадоели. Не

забывайся! - чеканит каждое слово Марк, одним только голосом вселяя страх.

- Извините, такого беспардонного холопа Ярослава Батьковна?

- Ха, ха, ха! И не подумаю. Ещё раз и с дружелюбной улыбочкой! - открыто смеюсь

над ним. Марк наблюдает за нами, как за детьми, не поделившими между собой

конфету.

- Ладно. Извините, Ярослава. Впредь буду держать свои любезности при себе.

- Прощаю, так уж и быть.

- Хорошая девочка, - протягивает нежно Марк и берет мою левую руку в свою

ладонь, переплетая наши пальцы. А я опять чувствую знакомое покалывание в руке

при его прикосновении. Пытаюсь не выдать своих чувств, перевожу взгляд в окно

и смотрю на ночные огни города, мелькающие за окном, остающиеся позади нас.

Нарушаю тишину и называю нужный адрес. Марк продолжает держать мою руку,

только к этому прибавилось поглаживание моих пальцев его рукой. Украдкой

смотрю на него, словно вор, который не желает быть пойманным на месте

преступления. Но он даже не обращает на меня внимания. Погружен в свои мысли.

Слишком задумчив. Возвращает в сознание голос Льва, который говорит, что мы

на месте.

- Подожди меня пару минут, - дает указание водителю и выходит вместе со мной.

А я ликую в душе, что не нужно искать оправданий, начни он напрашиваться на

чашечку чая. Подходим к подъезду. Чувство неловкости преследует меня от

машины.

- Мой номер телефона, - протягивает визитку, вкладывая в мою ладонь. -

Предполагаю, свой ты откажешься мне давать. Так пусть у меня будет хоть

призрачный шанс думать, что тебе понадобится друг, и ты вспомнишь обо мне.

Смотрю на визитку, где золотыми буквами выведены его инициалы и надпись,

гласящая: "Генеральный директор "КрокусSTAR". Долго не раздумывая, открываю

сумочку и тоже достаю прямоугольную карточку, вкладываю в ладонь Марку.

Отметаю тот шанс, который предлагает он. Нет намерений звонить первой.

- Выпускающий редактор журнала "АZ", Яхонтова Ярослава Эдуардовна, - как-то

загадочно произносит. Подходит ближе. Я смотрю по сторонам, стараясь спрятать

своё волнение. Внутри меня поднимается ураган, грозящий смести грани

безумства. А он смотрит на мои губы, в глазах знакомый огонь предвкушения.

Резко разворачиваюсь и произношу:

- Сладких снов, друг, - открываю дверь, спеша спрятаться от колдовского взгляда.

- Сладких... котёнок, - на выдохе произносит слова, сказанные мне вслед.

ГЛАВА 4

Поднимаюсь в квартиру и закрываю дверь. Облегченно вздыхаю. Скидываю туфли,

бросаю куртку и сумочку на пуфик, прохожу вглубь гостиной. Удобно

устраиваюсь на диван. Начинаю анализировать сегодняшний вечер, но меня

отвлекает трель входящего сообщения. Устало бреду к источнику звука, нахожу

телефон и смотрю. Номер незнаком.

«Надеюсь, ты благополучно добралась до квартиры».

Марк. Переживает? Да что со мной может случиться от лифта до двенадцатого

этажа?

«Это так мило, переживаешь?» - нажимаю отправить. Сама в предвкушении ответа

смотрю на экран.

« Переживаю. Я всегда переживаю за своих друзей», - не успеваю дочитать, как

следом приходит ещё одно: «Спокойной ночи!»

- Спокойной ночи, Марк. - Произношу в пустоту и отправляю смс.

Выспавшись утром, и в хорошем расположении духа, проделываю чётко

отлаженный механизм, - путь до кухни. Мне нужен глоток ароматного кофе. И все

по той же схеме. Беру в руки чашку и подхожу к окну. Вдыхаю запах кофе и

смотрю на деревья. Заканчиваются последние дни уходящего лета. В свои

законные права вступает прекрасная осень. Деревья одевают жёлтую багряную

листву. Больше всего осенью я жду "бабье лето", последнее напоминание о тёплых

днях. И, конечно, в это прекрасное время года у Мариночки день рождение.

Надо позвонить девчонкам. Узнать, как они добрались домой, и как выкрутилась

Саша. Потому что Антон может быть очень настойчив, если ему покажется

неубедительным отговорка подруги.

- Сашуля, - радостно произношу, - доброе утро! Как ты?

- Привет. Этот вопрос стоит переадресовать тебе. Все нормально? – слегка

обеспокоенно интересуется.

- Лучше, чем хорошо. Все прекрасно, - отвечаю расплываясь в улыбке.

- Прогулка пошла тебе на пользу?

- Мы не гуляли, - быстро выпаливаю.

- Мы? - с удивлением в голосе произносит.

- Да. Я и Марк!

- Подруга, ты не представляешь, как я рада! Как он тебе? Он тебя не обидел? –

обеспокоенным голосом спрашивает.

- Был один спорный момент. Но мы все уладили, без обид. Мы друзья.

- Друзья? Это как? Разве в наше время есть дружба между мужчиной и

женщиной? – мне так же хочется знать ответ на этот вопрос.

- Большее я пока не могу обещать. Ты же знаешь...

- Извини, милая. Не хочу тебя торопить, я безумно рада, что ты не спряталась в

свой панцирь. Значит друууг, - растягивает последнее слово намеренно, чем

вызывает мою улыбку.

- Да, - ровно отвечаю.

- Буду держать за тебя кулачки и надеяться на большее. Первый шаг сделан. Ты

умничка. Люблю тебя.

- Спасибо. И я тебя. Лучше расскажи, как Антон воспринял все? – вот что волнует

меня.

- Поверил.

- Очень странно, обычно его не проведёшь, - задумчиво протягиваю.

- Я была убедительна. Так что нотаций и нравоучений от брата в этот раз не жди.

- Буду надеяться, - не особо верю в происходящее. У Антона какое-то

маниакальное чувство опасности возникает, если я что-то недоговариваю. Даже

когда нахожусь в ванной и не отвечаю на звонок. Может дойти до такого, что пока

я закончу свои процедуры, он уже пытается выломать дверь моей квартиры. До

этого, поставив на уши всех знакомых, разыскивая и интересуясь, давно ли со мной

виделись и общались.

- Ой, Сашуль, Марина звонит, - смотрю на мигающий экран. Делаю конференц

связь.

- Привет, - громко приветствую подругу.

- Привет, Слав.

- И Саша привет, - произносит Александра.

- Все в сборе, - смеётся Марина, но голос у неё нерадостный. - Хоть у кого-то

хорошее настроение. Чему радуетесь?

- Славка и "сексуальный костюмчик" вместе! - выпаливает Сашка на одном

дыхании.

- Мы просто друзья, - поправляю.

- Вауууу! Поздравляю. А почему просто друзья?

Отвечаю то же, что и ранее Саше. Марина поддерживает меня. Хотя советует долго

его не держать на расстоянии.

- Спасибо, девочки, за вашу поддержку. Не знаю, что бы без вас делала, - я

благодарна судьба за своих девочек.

- Марин, кстати, что у тебя с голосом? Что-то не так?

- Не могу вспомнить, когда у меня было все так? - смеётся, - Стас оказался не тем, за кого себя выдавал. Обычный козел, каких миллионы. Так что не парьтесь. Все

нормально. Не первый раз. Я девочка сильная, справлюсь. Тем более, когда рядом

такие подруги как вы.

Прощаемся, договариваясь встретиться на неделе за обедом. Мои мысли на

протяжении дня заняты Марком. Пытаюсь вытравить его образ из головы. Но он

прочно засел и не собирается покидать меня. Прокручиваю его действия, слова,

поведение. И решаю, что пока мы находимся на стадии друзей, мне не стоит

переживать за свои чувства. В моем сердце больше нет места для любви.

Разбившись однажды, оно уже не будет цельным. Не возродится из пепла, как

Феникс. Моё сердце изранено острыми ножами, разорвано в клочья, растоптано и

погребено под пеплом несбывшихся надежд. От воспоминаний о прошлом легкие

сдавливает от душевной боли. К горлу подступает ком. Пытаюсь вдохнуть полной

грудью и отпустить воспоминания. Выдох.

Место любви в моей жизни занимает работа. С уверенностью могу сказать, что

работа - это моя жизнь. Мой воздух, кислород, без которого я не могу прожить.

Итак уже на протяжении почти трёх лет. Серьезным отношениям нет места в моем

списке, а чувствам - тем более. Зачастую они несут разрушительный эффект. Чем

больше длятся, тем лучше узнаешь себя и свои слабости. Суть таких отношений

одна - создание семьи. Семья в моем понимании, это не отдельные личности, а

одно целое. Где его интересы ставятся на уровень выше своих. Когда осознаёшь

всю ответственность перед близкими людьми. Семья - это самая высокая ступень в

отношениях, где кроме любви и уважения, особое место занимает доверие. Без

доверия нет смысла, это будет лишь иллюзия семьи.

Утро понедельника проходит в обычном темпе. Весь этаж гудит, словно рой с

пчёлами. Составляю график на ближайшие дни. Созваниваюсь с рекламодателями,

назначаю встречи. Рекламе уделяю особое внимание, так как большей частью

визуальной информации в журнале является реклама. Все записываю в органайзер.

От такого количества информации, что хранится в моей голове, можно сойти с ума,

и главной задачей является ничего не упустить. Мониторю новостные ленты

различных информационных агентств. Выбираю темы, которые наиболее

соответствуют интересам издания. Далее распределяю между корреспондентами.

Поглощенная работой, не замечаю, как за окном стемнело. Нужно собираться

домой. За день никто так и не звонил. Да, да. Вы правильно подумали. Нет ни

звонка, ни сообщения от Марка. Быстро же он сдался. Не думала.

Приехав домой, уставшая от бесконечно длинного дня, расслабляюсь с книгой в

руках. Но ненадолго, меня отвлекает дверной звонок. Резко подскочив с дивана, смотрю на телефон, время девять часов вечера. Я никого не жду. Скорее всего, это

Антон, больше никто не может заявиться без предупреждения. Подхожу к двери,

замираю, решаюсь посмотреть на нежданного гостя в глазок. Ахаю, прикрывая рот

рукой, когда вижу довольное лицо Марка. Он продолжает удерживать дверной

звонок. Поворот ключа, щелчок, распахиваю дверь. Смотрю на Марка, одетого в

чёрную кожаную куртку и серую водолазку. Опускаю взгляд ниже - синие джинсы,

в руках торт и чай. От комичности ситуации готова рассмеяться, только вот не до

смеха. Поднимаю испуганный взгляд, а он лишь улыбается. Черт!

- К такому набору не хватает презервативов, - выдаю первое, что пришло в голову.

- Почему не хватает? - изумляется Марк, лезет во внутренний карман куртки и

подкидывает мне недостающий предмет. В растерянности ловлю. А он, тем

временем, по-свойски проходит внутрь, разувается.

- Ты чего застыла, Ярослава? – серьезно спрашивает.

- Проходи, встречай друзей. Или мне надо самому все делать? - Ставит торт на

тумбу, раздевается, ждёт от меня действий.

- Как... как ты узнал номер квартиры?

- Пустяки..., - небрежно роняет.

Кручу в руках пойманный трофей и прохожу в квартиру, закрывая дверь.

- Ты это серьёзно? - поднимаю пачку и кивком головы указываю на торт.

Его короткое: "Да", добивает меня окончательно. Чувствую себя как в западне в

собственной квартире. Мысленно ищу пути отступления, но все тщетно.

- Расслабься, котёнок! Я пришёл навестить друга, узнать как дела, не более.

- Да... да... конечно. Проходи, - ошарашено выговариваю.

Марк следует за мной в кухню-гостиную.

- Так чай или кофе? – решаю уточнить, не зная, что он предпочитает.

- Кофе.

Включаю кофе-машину, забираю торт. Марк присаживается на барный стул за

стойкой.

- Как прошёл твой день, Ярочка? Скучала? -

- Откуда столько самоуверенности? - нагло заявляю, поворачиваясь к Марку.

- Жаль, могла бы соврать. Обычно друзья, как минимум, говорят что - да! Я думал

о тебе...

- Не верю! – восклицаю.

- А моё присутствие у тебя ни о чем не говорит?

- Смотря, что ты имеешь в виду, - кладу пачку презервативов на барную стойку,

отталкиваю ладонью в его направлении, - это твоё, - подхватывает предмет и

кладет их в задний карман джинсов.

- Не хотел тебя напугать.

- Удивил. Ты меня удивил. Во-первых, своим визитом. Во-вторых, комплектом. Ты

основательно подготовился.

Ставлю на стол кофе и приборы, разрезаю торт, располагаюсь напротив.

- Импровизировал, как мог, - нагло выдаёт и смотрит прямо в глаза, удерживая

зрительный контакт. Нахальная улыбка стала неотъемлемой частью его мимики.

- Без сахара, - предупреждает сразу, когда я протягиваю руку в направлении

сахарницы.

- Сливки, молоко? – предлагаю.

- Нет, я пью просто черный. Запомни.

- Хорошо, - покорно соглашаюсь.

Следующий час сидим, непринужденно общаясь на отвлеченные темы. От былого

напряжения не осталось и следа. Пытаемся больше узнать друг друга, интересы,

увлечения, взгляды на жизнь. Отмечаю, что для Марка работа стоит превыше

всего. Впрочем, здесь наши интересы схожи. Марк смотрит на запястье и говорит,

что пора заканчивать свой визит. Трудовые будни, долг зовёт. На выходе стою,

опираясь на входную дверь, и наблюдаю за ним. В очередной раз отмечаю его

харизму, которая меня обволакивает, маня. И я боюсь. Боюсь этого притяжения.

Возможно, это чувство страха перед чем-то новым, неизведанным. Страх отравляет

жизнь, становишься от него зависимым. Действительность является порождением

страха. Бежать от него легче, чем справиться с ним. И в реальности я прикрываюсь

своим одиночеством, как панцирем, защищаясь от боли, которую могут принести

отношения с мужчиной. Но и изменить все страшно. Так и живу в замкнутом круге,

и сил выпутаться нет.

- Спокойной ночи, котёнок! - Марк приближается, немного наклоняясь ко мне для

поцелуя. Дёргаюсь, не зная, что ожидать. Но он, правильно все истолковав, резко

меняет ход действий и целует в щеку. Я же так крепко ухватилась за дверную

ручку, что побелевшие костяшки пальцев от напряжения издают хруст.

- Спасибо, - вместо пожеланий на ночь произношу осипшим голосом. Вижу в

глазах понимание, он кивает в ответ. Выходит, рукой придерживая дверь, скользит

ею ниже, накрывая мою кисть. Сжимает, переплетает наши пальцы, поднимает

мою ладонь и подносит к своим губам. От нежности момента кровь приливает к

щекам. Смущенно отвожу взгляд и выдергиваю руку из цепкого захвата.

- Спокойно ночи, Марк.

На протяжении всей следующей недели Марк только и делает, что удивляет меня.

Во-первых он стал приходить ко мне в гости каждый вечер. А однажды перед

работой, чуть не проспав после очередного позднего визита друга, у меня не

осталось времени на кофе. О чем я сообщаю Железняку, звонившего мне для того,

чтобы пожелать доброго утра. Наспех одевшись и собравшись, спускаюсь по

лестнице с двенадцатого этажа, не дожидаясь лифта. Выбегаю на улицу и замираю

от представшей картины. Недовольный Лев стоит возле моей маленькой

белоснежной Ауди со стаканчиком кофе из Старбакса.

- Здравствуйте, Ваше Превосходительство! Чего ещё изволите? Лакей к вашим

услугам, - сочащимся желчью голосом выплевывает водитель, делает реверанс и

грубо впихивает мне в руки кофе. - Подачки от Марка Дмитриевича. Примите,

распишитесь! - Наглый тип, откуда только такие берутся.

- Что, на большее не насосал твой прекрасный ротик? – ехидно поддевает.

- Можешь поинтересоваться у своего босса! – окидываю его гневным взглядом.

- Все итак предельно ясно.

Снимаю крышку со стаканчика и, не долго думая, выливаю содержимое на

белоснежную рубашку Льва.

- Дура! Дура! - вопит обожжённый горячим кофе мужчина, хватаясь пальцами за

ткань, которая прилипла к груди. - Идиотка! Тебя изолировать надо, ты опасна для

общества! Как тебя Марк ещё терпит!

- Не твоего ума дело. Спасибо за кофе! - швыряю пустой стаканчик ему в ноги.

Достаю ключи от машины, нажимая на кнопку открывания. Такое начало дня

бодрит лучше любого кофе. Звоню поблагодарить Марка за жест, который я

оценила.

Вечером спешу после работы домой в ожидании гостя. Кто бы подумал, что я буду

так отчаянно рваться домой. Скажи мне это неделю назад, рассмеялась бы в лицо.

Но факты говорят за себя. Сегодня решаю приготовить полноценный ужин.

Сколько можно питаться сладостями, которые приносит Марк.

Отбивные готовы, гарнир, нарезаю овощи и сервирую стол. Когда раскладываю

приборы, дверной звонок сообщает о прибытии друга. Спешу открыть дверь,

быстро развязываю фартук, кидая на спинку стула.

- Привет, - радостно протягиваю и впускаю Марка. Он начинает заходиться

смехом, заражая им и меня. Не зная причины, смеёмся среди холла. Вдруг крепкие

накачанные руки подхватывают меня и начинают кружить. Обвиваю его за шею,

резко замолкая. Смотрю на него, такого домашнего, и от теплоты момента

поднимаю руку к волосам, пропускаю их сквозь пальцы. Марк поднимает свои

глаза и смотрит на меня. Замираем на месте.

- Котёнок, а ты и вправду у меня Тигрица! Таким злым Льва я ещё не видел. Он

очень просил дать ему время на устранение маленького недоразумения.

- И...

- У меня на тебя большие планы, малыш, - подмигивает, ставя меня на место.

Появления Марка в моей квартире стали настолько привычными, что к концу

второй недели, когда он сообщает о неожиданной командировке, я хожу сама не

своя. Не знаю чем себя занять. Наши совместные вечера стали для меня

привычными. Этого я и опасалась. Того, что начинаю привязываться к нему. На

протяжении выходных прокручиваю разные варианты исхода событий. От Марка

за эти три дня не было никаких известий, абсолютная тишина.

В понедельник все валится из рук, голову съедают разные мысли.

- Черт! - кричу на весь кабинет. Дверь резко распахивается и заглядывает

напуганная Маша.

- Что-то случилось, Ярослава Эдуардовна? Что-то не так со статьёй? Так я все

переделаю, только скажите где, и что вам не понравилось, - словно пулеметная

очередь, сыпятся вопросы. Я только отрицательно качаю головой.

- Все хорошо, Машуль. Ничего переделывать не нужно. Можешь идти. Будут

вопросы, я тебя приглашу.

Поднимаюсь, решаю сходить за кофе. Заодно развеюсь, чтобы привести мысли в

порядок. Но тут оживает мой телефон. Смотрю на высвечивающиеся имя, и губы

самопроизвольно расплываются в улыбке.

- Алло? – расслабленно выдохнув отвечаю.

- Ярослава Эдуардовна? – от звука его голоса все во мне словно оживает.

- Ну зачем так официально, Марк Дмитриевич, - произношу серьезно, хотя уже

готова мгновенно рассмеяться.

- Один один, котёнок. Как насчёт того, чтобы вместе пообедать сейчас?

- Не могу. Занята, - слегка расстроившись отвечаю стараясь при этом не выдасть

себя..

- Может завтра? – вновь предлагает.

- Завтра тоже.

Марк ничего не говорит про свои визиты ко мне домой. Из разговора становится

очевидным, что в ближайшее время они не намечаются. У меня на это два варианта

объяснения. Первый, что он даёт мне время обдумать правильность предложенного

мною варианта дружбы, все ли меня устраивает. И второй, к которому я больше

склоняюсь, что это был спланированной ход, где он под видом друга втирался ко

мне в доверие. Узнавал меня, чтобы непроизвольно наши дружеские отношение

перетекли в более близкие. Делюсь такими соображениями с подругами.

Марина советует переводить Марка из друга в любовники. Мол, такие не любят,

когда не добиваются желаемого. Пропадает интерес, а он хищник. Ему не нужны

женские эмоции, чувства. Ему важен азарт, процесс завоевания. И пока ты

проходишь первую стадию: "Ты мне нравишься", он уже переходит во вторую

стадию. Пока ты думаешь, он одновременно с тобой рассматривает и других

кандидаток на роль своей любовницы, на случай если вдруг ты так и не решишься.

Так уж устроены мужчины. Потом наступает третья стадия. Но только после того,

как он увидит твою реакцию. Ему нужен аванс, хотя бы в виде поцелуев. Тогда ты

переходишь во вторую стадию, а он к активным действиям. Старается показать

себя во всей красе, что стоящий партнёр. Приглашает на свидания, дарит подарки,

цветы, одним словом - пытается сделать тебя счастливой. И если до этого ты не

сдалась, значит, это произойдёт сейчас. Начинаешь влюбляться, чувства управляют

тобой. Ибо нарисовала образ идеального принца. На этой стадии он добивается

своей цели, а в последствии может потерять свой интерес к тебе. Так что будь

осторожна. Либо не влюбляйся и отключай эмоции, либо используй его для секса.

Если не хочешь, чтобы твои чувства были безответны.

Стараюсь меньше думать о нем. Но первой не решаюсь позвонить. Скорее всего, он

предполагал, что так и будет. В таком темпе проходят дни до четверга. На этих

выходных решаю съездить к родителям. Обещала им в начале сентября, но в

рутине дней не заметила как месяц заканчивается. Звоню маме, радуя ее новостью.

Собираюсь на обед с девчонками, когда раздаётся трель телефона. Быстро отвечаю

на звонок, думая, что это Сашка.

- Уже бегу, Сашуль, - радостно сообщаю в трубку.

- Куда собралась, Ярослава? - рычит в ответ голос Марка. Ошарашенная отвожу

аппарат в сторону, прожигая дисплей взглядом.

- На встречу, - решаю уточнить,- к подругам.

- На меня у тебя времени нет? – раздражено говорит.

- Ты не так все понимаешь. Встреча была назначена ещё на выходных, - не

понимаю, для чего я ему отчитываюсь. Но мне кажется это жизненно

необходимым. Пусть это выглядит глупо.

- Когда ты освободишься? – не теряет надежды.

- Сегодня буду допоздна. На носу сдача номера, - говорю как есть.

- Завтра?

- Не могу, уезжаю к родителям.

- Когда возвращаешься? – мне кажется я ощущаю его напряжение через

телефонную связь.

- В воскресенье.

- Значит вечер воскресенья мой! - командным тоном, не давая шаг к отступлению.

- Договорились, - отвечаю и самой стало на много легче.

- До встречи, Ярослава.

Разговор окончен, а я, как дура, стою в растерянности от неожиданного звонка.

Выхожу из издательства и перехожу дорогу к кафе на противоположной стороне.

Выбираю столик, заказываю себе бизнес-ланч. В это время заходят Саша с

Мариной. В ожидании заказа делюсь с ними новостью:

- Мне звонил Марк. Предлагал встретиться за обедом.

- Ну... - протягивает Саша, глядя на меня в замешательстве.

- Отказалась.

- Когда встречаетесь? - Марина нетерпелива, не даёт договорить. - Вечером? Завтра

в обед? Или завтра вечером? - На каждый вопрос отрицательно качаю головой. -

Быстро ты его отшила. Сколько можно, Слав?

- Марин, если бы ты была чуточку по сдержаннее, то все бы узнала, а не задавала

кучу вопросов, - улыбаюсь неугомонной подруге.

- Ой, Слав, прости. Я, как обычно, впереди паровоза. Просто это не одна из моих

мимолётных интрижек, которые не стоят даже обсуждения. Тут ты! А это куда

серьезнее. Так что с встречей? – заглядывает в глаза пытаясь увидеть ответ.

- Договорились на воскресенье, - смущенно улыбаюсь.

- Жду воскресенья, чтобы узнать подробности, - говорит Золотарева.

- Ты не одна Марин, я с тобой. - Саша заговорщически переглядывается с

Мариной. Мои девочки. Переживают за меня.

Отработав в пятницу вечером, сразу после работы направляюсь к родителям.

Ужасные московские пробки выбивают из равновесия. Стою на светофоре, роюсь в

сумочке, пытаясь отыскать звонящий телефон. Не успеваю ответить. Нахожу.

Марк. Решаю не перезванивать. Но сразу приходит сообщение.

«Просто хотел пожелать тебе счастливого пути».

«Спасибо», - отправляю в ответ.

Трель телефона разрывает тишину. Не раздумывая, отвечаю:

- Привет.

- Как долго тебе ехать? - сразу переходит к интересующему вопросу без

предисловий.

- С учетом пробок - пару часов.

- Напишешь, когда доберёшься, - и отключается.

Все?! Что это сейчас было? Как понимать?

- Хренов диктатор! - кричу на весь салон и ударяю рукой по рулю, попадая на

клаксон и непроизвольно сигналя.

Включаю любимую радиостанцию. Расслабляюсь. Не замечаю, как выезжаю на

трассу, оставляя шумный город позади. Только при подъезде к дому родителей в

груди разливается теплота от предвкушения встречи с любимыми, самыми

дорогими людьми на планете. Забираю сумочку и вещи с машины, направляясь к

дому. У входа с довольными лицами стоят мама и папа.

- Привет, солнышко.

- Привет, мамулечка.

- Привет, доченька, - с теплотой в голосе произносит папа.

Забирает у меня сумки и притягивает к себе. Так мы и заходим в дом. Ничего не

изменилось с момента последнего визита. Как хорошо в родительском доме, тепло

и уютно. Хотя родители переехали сюда год назад, я с уверенностью могу сказать,

что это место - мой дом, там, где мои самые родные и любимые. Так чувствует

душа.

Втягиваю в себя запах ванили и свежей выпечки, который витает в воздухе. В

желудке непроизвольно урчит. За целый день не было времени на перекус.

Спешила закончить все запланированные дела в понедельник, чтобы не

засиживаться допоздна к выходным. Иду в комнату, раскладываю вещи. Принимаю

душ. Вспоминаю, что не написала Марку. Исправляю ситуацию.

Спускаюсь к родителям. Они уже ожидают меня за столом.

- Мамуль, я такая голодная. Сегодня не успела пообедать, - с теплотой смотрю на

нее.

- Ох, доченька. Ты совсем не следишь за своим здоровьем. Исхудала! Одни кожа да

кости! - восклицает с недовольным взглядом и отчитывает меня мама.

А я, как маленькая девочка, хлопаю ресницами. Поднимаюсь и подхожу к ней.

Наклоняюсь, и, обвивая шею руками, целую ее в макушку. В ответ она

поглаживает мои руки.

- Ладно, лиса, садись кушать, - с особой материнской нежность говорит.

- Ну почему сразу лиса? – расплываюсь в улыбке.

В легкой и непринужденной обстановке мы ужинаем. Помогаю маме убрать со

стола. Остаток вечера проводим за чаем и разговорами. Желаю всем сладких снов,

поднимаюсь к себе. Моё внимание привлекает дисплей телефона, который

перестал звонить. Перезваниваю Саше, ее голос не выражает особой радости,

говорит, что уволилась с работы. Все надоело, начинает менять свою жизнь.

- Точно, больше ничего не хочешь рассказать? – в груди болезненно ноет от тона ее

голоса.

- Я.... я... Да.... больше нечего, - неуверенность в голосе говорит об обратном. Но не

буду настаивать.

- Как хочешь, - не собираюсь давить больше.

- Слав, прости. Я не готова. Пока не готова.

- Понимаю..., - не успеваю договорить, как слышу в трубке приглушенно звонок

входной двери.

- Мне пора, - вкрадчиво говорит.

- Саш, ты кого-то ждёшь? – смотрю на часы. Слишком поздно для визитов.

- Прости... Прости, Слав. Все потом..., - прощается заканчивает разговор.

Не понимаю, за что она все время извинятся, только чувство тревоги не покидает

меня.

ГЛАВА 5

- Привет, мелкая! - от громкого приветствия я резко подскакиваю в кровати.

Непонимающе смотрю на приближающегося брата.

- Привет. Вот это сюрприз! - с нежностью в голосе произношу и обнимаю Антона. -

Почему не сказал, что приедешь?

- Не был уверен. Ты не рада? - делает наигранное грустное выражение лица и

смотрит проникновенно в глаза.

- Ты что! Конечно, рада, очень рада! Я скучала. Ты последнее время редко звонишь

и заезжаешь.

- Дела, - коротко отвечает.

- Да. Дела, работа.

- Кто бы говорил, - играя бровями, подначивает меня.

- Наверное, это у нас семейное.

Мой телефон оживает, сообщая о новом сообщении. Отлипаю от Антона и

протягиваю руку, беру аппарат.

«Доброе утро, котёнок. Приятного отдыха к кругу родных»

- Кто пишет, что ты светишься как новогодняя гирлянда? – изогнув бровь

тнтересуется.

- Друг, - просто отвечаю, придавая голосу небрежность.

- Вот так, просто - друг? - с издевкой говорит и смотрит прямо в глаза. Отвожу

взгляд, пряча смущение.

- Антон!

- Ладно. Ладно. Молчу, - поднимает руки вверх в знак капитуляции.

- Ты же знаешь... если вдруг... у меня кто-то появится ...

- Все, все, мелкая. Знаю. Просто забавно за тобой наблюдать. Как ты стала

пунцовой, - и начинает смеяться.

- Как там Марго? - Лицо Антона вмиг стало суровее, глаза приобрели цвет стали,

скулы напряглись, и он сухо ответил:

- Слав, обязательно мне портить хорошее настроение с самого утра? У тебя десять

минут на сборы, - быстро меняет тему, которая ему неприятна. - Мама приготовила

вкуснейший завтрак.

- Хорошо.

Продолжая держать телефон в руках, печатаю ответ Марку и отправляю.

Спускаюсь к родным. Все сидят уже за столом в ожидании меня. И такое тепло

разливается в груди при виде их счастливых и довольных лиц, что невольно

слезинки срываются с глаз. Смахиваю незаметно и прохожу за стол.

- Доброе утро, милая. Как спалось?

- Доброе утро, мам, пап, - улыбаюсь им, - просто превосходно. Только опустила

голову на подушку и уплывала в мир розовых пони.

- Вот и хорошо. Надо чаще приезжать, смена обстановки, свежий загородный

воздух, вкусная еда - делают своё дело.

- Да, мамуль, ты права. Буду стараться вас радовать чаще своим присутствием.

- Антон, - обращается к нему папа, - сын, тебя это тоже касается.

- При первой возможности всегда так делаю. Вы же знаете, - отвечает брат.

- Ах, дети, дети. Когда вы у меня стали такими взрослыми, - с нежностью в голосе

произносит мама.

- Это жизнь, милая, и она не стоит на месте, - подбадривает папа маму.

Время моего отъезда я ждала с нетерпением. Предвкушая вечер в компании друга.

Антон уехал практически сразу, ссылаясь на занятость. А я, как и обещала,

осталась ещё до воскресенья.

Приехав домой, сразу начинаю готовиться к вечеру. Днём звонил Марк, сообщил,

чтобы к девяти вечера я была готова.

Когда мои приготовления закончены, смотрю в зеркало и не узнаю себя. На меня

смотрит девушка в красивом темно-синем платье до колена. С квадратным вырезом

на груди и широкими лямками. Волосы аккуратно собраны в хвост, что придаёт

шее изящество лебедя. Макияж и красная помада дополняют образ.

Ровно в девять я спускаюсь. Меня ожидает чёрный седан ауди, где, опираясь на

машину, стоит Марк. Затягивается сигаретой, выпускает струящуюся дымку и

обаятельно улыбается, пристально разглядывает меня. На нем темно-синий

пиджак, белая рубашка. Непроизвольно вспоминаю нашу первую встречу и костюм

такого тона. Кажется, это его любимый цвет.

- Привет, прекрасно выглядишь, - подхожу к нему, правой рукой притягивает меня

и нежно целует в щеку.

- Привет,- смущаюсь, тихо произношу, - Спасибо.

Усаживает меня на переднее сидение. Сам садится за руль.

Я очень рада, что не увижу наглую физиономию его водителя.

Подъезжаем к ресторану. Смотрю название и отмечаю, что я здесь раньше не

была. Проходим внутрь. Нас проводят к столику. Обстановка здесь очень даже

романтичная. Все в золотых и бордовых тонах, приглушённый свет, лёгкая

ненавязчивая музыка. Совсем не для друзей.

- Если ты не против, я сделаю заказ за двоих? – спрашивает и начинает листать

меню.

- Да. Конечно, - мямлю я. Мне вообще без разницы, что заказывать. Кусок в горло

не полезет от его пронизывающего жадного взгляда.

- Только давай ограничимся яблочным соком? – предлагаю.

- Хорошо, - соглашается. И я ему благодарна, что больше не следует вопросов.

Нам приносят заказ. Разливают сок по фужерам, создав иллюзию горячительного

напитка.

- Сколько тебе лет, Ярослава? - вдруг так неожиданно и сразу в лоб выпаливает

Марк.

- Эмм... двадцать шесть. Но это, как бы некрасиво интересоваться такими

вопросами. Тем более на свидании.

- Вот к этому я и веду. Значит, ты рассматриваешь перспективу наших отношений?

- Но мы ведь решили... - не даёт договорить:

- Решила ты, а я подыграл.

- Ты прав, - не даю отпор, не сопротивляюсь, все бессмысленно. Уже не различаю

грань между правильностью происходящего. Он так ловко убеждал меня в том,

чтобы рушить стереотипы, а на деле вышло четко спланированной акцией.

Рискнуть... Вспоминаю настолько заезженную фразу: « Рискнуть, чтобы всю жизнь

быть счастливым». Кажется, это не обо мне.

- И я хочу повторить - ты мне нравишься и очень интересна. Я хочу, чтобы ты была

моей.

Моей, словно набатом отдаёт в голове, оставляя все мысли и размышления позади.

Теряюсь. Не хочу слышать его. Нет! Только воспоминаний сейчас не хватало.

Отгоняю их прочь, глушу адскую боль в душе. Оно, как яд, просачивается под

кожу, течёт по венам, разбавляя кровь без остатка.

- Ярослава? – пытается пробиться сквозь рой молей в моей голове , но я не слышу.

Слишком погружена в себя, но отрицать притяжение к этому сногсшибательному

мужчине бессмысленно. Только мое подсознание упорно управляет мыслями,

поведением, чувствами куда сильнее, чем хотелось бы. Именно поэтому мне

сложно контролировать себя и дать ответ незамедлительно.

- Мне нужно время. Давай пока, оставим все как есть?

- Твоё право, - твердо заявляет.

Удаляюсь в дамскую комнату. Пытаюсь осмыслить предложенное. Марк, чертов

стратег, все правильно рассчитал. Да и я после недели его отсутствия была готова

согласиться на все условия. Но невидимая сила сдерживает меня внутри, борьба со

страхами, внутренними демонами сильнее, чем предложение названого друга.

Меня тянет к нему, как к магниту, хотя он является моей противоположностью. И

что удивительное, такого притяжения раньше я ни к кому не испытывала. Хотела

бы я отвернуться от его магнетизма другим полюсом, только боюсь, чтобы меня не

откинуло с еще большей отдачей. Почему нас подсознательно тянет к тем людям, которые сильнее, властнее, увереннее?

Он, как и предполагал при первой нашей встрече, раскрывает во мне то, что никто

не рассмотрел. И та я, которая рядом с ним, меня пугает.

Возвращаюсь в зал и застаю Марка в компании рыжеволосой девушки в красном

платье, которое чуть прикрывает бёдра. Маленькая, миниатюрная, с белой

мраморной кожей, словно статуэтка, завороженно смотрит на него, хлопая

пушистыми ресницами.

- Ярослава - мой друг, - представляет меня незнакомке. - Елизавета - давняя

знакомая.

- Марк, - сексуальным голосом протягивает Лиза, - неужели, настолько давняя? -

наигранно так, указательным пальцем проводит по его плечу.

Яркий лак красного цвета, действует на меня, как тряпка на быка на корриде.

Моментально охватывает злость, ярость. Хочется убить эту рыжую ведьму,

оттаскать ее за волосы, сломать прекрасный пальчик, чтобы не смела прикасаться к

тому, кто ей не принадлежит. Это непонятное чувство, приправленное ревностью,

заволакивало разум все больше. Осознание сиего факта, словно гром среди ясного

неба, прогремело в голове.

Ревную!

Господи, я ревную!

Моментально захотелось расплакаться от такой нелепости. Но я как гордая птица

расправляю плечи, поднимаю нос кверху, смотрю пристально и оценивающе на

Елизавету.

- Спешу вас оставить. Была рада нашему знакомству, - ни к чему ненужная лесть

срывается с моих уст. - Мне пора! - подхватываю сумочку, поворачиваясь к Марку.

Триумф в его глазах, которые горят ярким пламенем, разжигает во мне бурю. А он

доволен собой, что вывел меня на настоящие эмоции. Ликует в душе, что добился

желаемого.

- Я позвоню, как приму решение, - обращаюсь к мужчине и поспешно направляюсь

в сторону выхода, оставляя последнее слово за собой.

Понимаю, что меня никто не собирается останавливать, выхожу на прохладный

воздух, который вмиг отрезвляет мой затуманенный рассудок. Направляюсь в

сторону такси, спеша домой.

Лишь на следующее утро, когда все эмоции поутихли, я пришла к выводу, что моя

самооценка упала. Вчерашнее обстоятельство заставило почувствовать себя

неуверенно. Больше нет сил противиться очевидному, но и сдаваться в плен

слишком рано. Сама себя загнала в рамки, вынуждая контролировать свои

действия и поступки. Я пыталась относиться к нему, как к другу. Но когда увидела

его с девушкой, которая напрямую заявляет на него сексуальные права, поняла, что

она - конкурентка. Только меня совсем не радовало это открытие. Если сейчас

прекратить общение, я покажу свою беспомощность и слабость перед искусителем.

А продолжить весь фарс, боюсь не хватит сил. Общаться с ним и знать, что он

пришёл от другой, куда прискорбнее, чем нелепость нашей дружбы. Но также у

меня нет уверенности, что я буду одна единственная в его гареме, а не случайная.

Из нашего совместного времяпровождения выяснилось, что он купается в женском

внимании, о чем свидетельствовали его постоянные звонки. Девушки звонили,

предлагали встретиться под разными предлогами, некоторые же, напрямую

предлагали ни к чему не обязывающий секс.

Откуда я все это знаю? Да сам господин Железняк после таких увлекательных

бесед всенепременно делился с другом.

- От друзей тайн не бывает, иначе это не дружба! – однажды сказал мне серьезно,

видя мой заинтересованный взгляд, когда я наблюдала за такими разговорами.

После мозгового штурма решаю все-таки оставить все на своих местах. На время,

не торопить события. Звоню Марку, оговаривая решение. Он не давит, принимает

факт, как данность. Говорит, что заедет. С приближением вечера пытаюсь не

упустить детали, отправляю номер в печать. Спешу домой в ожидании гостя.

Только когда слышу долгожданный дверной замок, понимаю, что я скучала по

нашим вечерам, ещё больше, чем раньше. Наши вечерние посиделки вновь

возобновляются. Казалось, жизнь становится в прежнее русло, но только до

очередного визита.

Время близится к полуночи. Открываю дверь, уже не ожидая его увидеть. Игривый

блеск глаз, который становится сразу заметен, говорит о том, что он выпил.

Пропускаю Марка, тянется поцеловать меня в щеку, наш привычный жест. И вот

когда он наклоняется, меня, будто ударяет молнией от резкого запаха женщины и

секса. Не духов, а именно запаха другой женщины. Кровь в жилах моментально

леденеет. Глаза наполняются слезами, ноги подкашиваются, сердце сжимается в

тугой комочек, перехватывает дыхание. Не слышу его бархатный голос, который

нежно пытается что-то донести. Все неважно, не значимо, кажется, больше нет сил

сдерживаться. Хочется раскричаться громко, надрывно. Но я не могу. Я сама все

решила, обозначила рамки. Так отчего мне так больно?

Отстраняюсь от Марка, пряча эмоции за фирменной улыбкой.

- Проходи. Не ждала тебя сегодня, - нарушаю тишину.

- Подписали выгодный контракт. Уже не рассчитывал выбраться к тебе. Кстати,

завтра мы идём в ресторан, отмечать.

Выбраться.… Хм. Интересно, выбирался ты из-под очередной блондинки или

рыжей? А может быть брюнетки? Кому больше ты отдаешь предпочтения?

- Хорошо, - спорить бессмысленно, знаю, что его решения не поддаются

обсуждению.

Почему-то до сегодняшнего дня меня не интересовал вопрос его сексуального

удовлетворения. Он молодой, здоровый мужчина, который нуждается в

постоянном сексе, а не монах, ведущий затворничество. Теперь я уверена, что с

этим нет проблем. Очередная бессонная ночь, головная боль давали на утро о себе

знать. Выпив таблетки и немного расслабившись, принимаю окончательное

решение в нашем марлезоне.

Звоню девчонкам, заручаюсь их поддержкой. Марина даёт наставления, как себя

правильно подать, она спец в этих делах. Саша. С Сашей очень натянутый

разговор.

- Слав, правда, все хорошо, не переживай. Ты же знаешь меня, я всегда все в себе, -

успокаивает подруга.

- Вот поэтому я и переживаю. У тебя кто-то появился? – решаю в очередной раз

задать насущный вопрос.

- Да. Просто все это… для меня неправильно.

- Почему ты так думаешь? - искренне не понимаю.

- Не люблю лгать, а здесь приходится: тебе, Марине, родным, всем! - практически

плачет Авдеева срывающимся голосом.

- Саш, он что - женат? – боюсь озвучить догадку, зная, как Александра боится

повторения ошибки своей матери.

- Нет, … нет, просто я не уверена в этих отношениях, в нем, в обстоятельствах.

- Ты ведь знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать?

- Конечно, знаю, - отвечаю. Ведь разговорить подругу бесполезно. Не любит

сваливать проблемы на других, хотя сама с радостью заберёт чужой груз

переживаний.

Сидя в ресторане, Марк рассказывает перспективы выгодного строительства

торгового центра в Европе. Это новый уровень, к которому он стремился

последние годы. Больше его не слушаю, погружаюсь в анабиоз. Не знаю, как и с

чего начать разговор, слова просто не вяжутся в предложения. Поэтому я

выпаливаю, не раздумывая:

- Я согласна.

- Прости, котёнок. Но с чем? – недоумевает Марк.

- Я согласна на твои условия, - вношу ясность.

Губы Марка извиваются в победной улыбке. Кажется, что он выиграл в лотерею, и

я тот самый долгожданный приз. Два месяца ему потребовалось для достижения

цели. В том, что я была его целью, сомнений нет.

- Честно, уже не надеялся от тебя это услышать, - мягко улыбается.

Да я просто комок противоречий, хочу одно – делаю другое. Не узнаю себя или это

он так на меня влияет? Протягивает руку, но я не тороплюсь вкладывать свою

ладонь. Боюсь того заряда, который последует от его прикосновения.

- Ну же, не бойся. Я не сделаю тебе больно, - хочется верить его словам.

Что я теряю? Я давно не девочка. Сердце? Нет. Секс? А вот в этом есть польза.

Смотрю в его бездонные голубые глаза, смотрящие на меня с нежностью, и

вкладываю свою ладонь. От прикосновения по телу пробегает табун мурашек, что

в каждой клеточке начинает искрить, сердце усердно качает кровь, разгоняя по

венам.

Ужин проходит не спеша. Марк наслаждается блюдами, в то время как я гоняю

вилкой оливку по пустой тарелке, пытаясь спрятать нервозность.

- Раз мы со всем разобрались, предлагаю переходить к десерту. Поэтому, мы

уходим! – четко заявляет приводя меня в замешательство

- А как же десерт? – убираю салфетку и вкладываю ладонь в руку стоящего Марка

рядом.

- Десерт - это ты, котёнок, - лукавая улыбка озаряет его лицо.

Вечер перемен. Для меня все ново. Особенно мужчина в новом статусе.

Марк расплачивается по счету, и мы покидаем ресторан. Не решаюсь задать

вопрос, куда мы направляемся. Огни ночного города переливаются в разных

красках. Здания остаются позади, унося нас в неизвестность. Руки начинают

трястись, сильнее сжимаю ручку сумочки.

- Ты волнуешься? - осипшим от молчания голосом, протягивает Марк,

поворачиваясь ко мне.

- Куда мы направляемся?

- Есть особые предпочтения?

- Не... нееет, - протягиваю нерешительно, боясь услышать такой ответ как отель.

- Ко мне, - так легко и просто отвечает, слишком естественно.

Я расслабленно выдыхаю, устраиваясь удобнее в кресле. Мне кажется в отеле я бы

чувствовала себя грязно. Девочкой для развлечений. Шлюхой. Но от того, что мы

едем к Марку домой не легче. Если бы он дал мне право выбора, я бы ответила: ко

мне. В знакомой обстановке чувствовала бы себя комфортнее.

Подъезжаем к элитному жилому комплексу. Охраняемая зона, шлагбаум.

Паркуемся. Марк обходит машину, помогая мне выбраться.

- Ты замёрзла? Вся дрожишь, - утвержает.

- Нет.

- Не бойся. Я не серый волк. От меня ты уйдёшь живой, - довольно добавляет, - ну, или почти живой, - подмигивает, беря меня за руку. Поднимаемся на

четырнадцатый этаж. Заходим в квартиру, яркий свет озаряет просторный холл.

Все выдержанно в светлых кремовых тонах. Изысканная и дорогая мебель

дополняют интерьер. - Располагайся, - снимаю туфли, пальто, прохожу в гостиную.

Кремовый цвет настолько многогранен, что создает непринужденную и теплую

атмосферу. Спокойно рассматриваю камин, над которым висит картина,

выполненная в пастельных тонах. Марк снимает пиджак и небрежно бросает его на

спинку кресла цвета слоновой кости, подходит к бару, тянется за бокалами и

спрашивает:

- Вино, шампанское, вис...

- Не нужно. Это лишнее, - не даю договорить, обрывая на полуслове.

- Похвально, - отвечает, и закрывает дверцу и направляется ко мне уверенной

походной, удерживая взглядом. Расстегивает запонки на манжетах, попутно кладет

их на стеклянный кофейный столик. От соприкосновения металла со стеклом

издается характерный звук, который отвлекает меня от гипнотического взгляда

Марка. При каждом его приближающемся шаге сердце готово вырваться из груди.

Рефлекторно делаю шаг назад. Но когда упираюсь в стену, понимаю, что бежать

мне больше некуда. Марк настигает меня, поднимает руки, расставляя их по обе

стороны от моей головы, упирается ладонями в стену. Пожирает меня жадными

глазами в предвкушении, скулы напряжены, глаза прищурены.

- Ну же, котёнок. Смелее. Неужели ты меня боишься? - его горячее дыхание

опаляет кожу на шее. Нежно прикусывает и целует. Уши закладывает, не слышу

бешеный стук своего сердца. Не дышу. Кажется, воздух с моего тела весь откачали, когда Марк указательным пальцем правой руки проводит от шеи к зоне декольте и

вниз. До талии. Грубо сжимает одной рукой, а другой, держа за затылок, впивается

оглушительным поцелуем в губы, резко прижимает к стене. Не поцелуй, а

нападение, его губы штурмом берут меня в захват. Я пленник, который не желает

быть отпущенным.

- Сладкая, - отстраняется, довольно протягивая, нежно касаясь моей щеки.

Смотрю в эти одурманенные похотью глаза и тону в них, отдавая себя без остатка.

Марк тянется к змейке на платье и расстёгивает. Оно падает к ногам, послушно

переступаю. Оценивающе смотрит. Вижу удовлетворение в его глазах, и частое

дыхание тому доказательство. Меня все трясёт. Стараюсь не выдать своё

состояние, когда он проводит ладонью по кружеву бюстгальтера и сжимает грудь,

отчего соски моментально напрягаются в тугую горошинку. Другой рукой тянется

к застежке. Пытаюсь ему помочь.

- Котёнок, я хочу сам насладиться процессом, - томным голосом поясняет и к

моему платью на полу добавляется ещё одна вещь. Я стою в трусиках и чулках.

Марк наклоняется к моей груди и всасывает сосок, играя с ним языком и

прикусывая. Тихий всхлип срывается с моих губ. Внизу живота растекается

приятное удовольствие. Другой рукой проникает в мои трусики. Раздвигает

складочки и поглаживает круговыми движениями. Чувствую, как влага пропускает,

когда его пальцы нащупывают мой клитор. Тело пробивает дрожь. Поднимаю руки

и обвиваю шею. Кажется, я сейчас упаду. Во рту пересыхает. Облизываю губы, но

Марк впивается поцелуем. Проталкиваясь языком, изучает мой рот. Стону от

удовольствия, когда его большой палец поглаживает клитор. Меня начинает ещё

больше трясти. Пытаюсь свести ноги вместе, но не успеваю. Марк вдавливается в

меня своим пахом, что я ощущаю его эрекцию. Одной рукой он освобождает мои

волосы, пропуская через пальцы, тянет наверх. Призывая смотреть в его глаза,

которые от желания стали темнее. Другой рукой продолжает терзать

разгоряченную плоть. Я близко. Чувствую подкатывающий оргазм, хочу отвести

взгляд.

- Нет, малышка! Я не разрешал, - обхватывает мое лицо одной рукой, - Смотри в

глаза. Хочу видеть, как ты кончаешь на моих пальцах, - довольно ухмыляется,

наблюдая, как я медленно схожу с ума от его прикосновений. Больше не могу себя

сдерживать, тело требует освобождения, разрядки, но это слишком для меня.

Неловко. Марк, видя мое мнимое сопротивление, только усиливает напор, вызывая

дикое удовольствие. Тело пробивает током, сводит в судороге. Я рассыпаюсь на

миллион атомов. Хочется закричать. Сдерживаюсь, прикусывая нижнюю губу.

- Хочу слышать твой голос, не сдерживай себя. Кричи! - требует Марк и я

срываюсь. Кричу так, что кажется, оглушаю нас обоих. Колени подкашиваются, и

я, словно безвольная кукла, повисла на нем. Мой затуманенный мозг ещё медленно

соображает, когда его пальцы впиваются в кожу на бёдрах. Подхватывает и несёт,

как я думаю, в направлении спальни. Устраиваемся на кровати. Не отрывая от меня

пристального взгляда, расстёгивает пуговицы рубашки. Любуюсь его крепкими и

накачанными торсом. Пряжка ремня стукает, ударяясь о пол. Следом прибавляются

брюки и трусы. Смотрю на его восставшую плоть, и сглатываю комок в горле.

Боже! Какой огромный! Марк ухмыляется, знает, что произвёл впечатление.

Похотливо его оцениваю. Наклоняется ко мне и помогает избавиться от трусиков.

Выдвигает ящик с прикроватной тумбочки и достаёт презерватив. Зубами

разрывает пачку и раскатывает на члене. Хватает меня за бёдра и подтягивает к

себе. Не успеваю опомниться, как он резким движением входит в меня на всю

длину, и я кричу. То ли от боли, то ли от чувства наполненности. Пытаюсь

привыкнуть к его размеру. О, Боже, так хорошо! Блаженная улыбка отражается на

моем лице.

- Такая узкая, - резкий толчок, затем ещё. Обвиваю ногами его торс, призывая

двигаться быстрее. Приподнимаюсь на локти, ловлю его губы своими. Отчего он

входит ещё резче. Стон срывает с моих губ ему в рот. Извиваюсь, двигаясь ему на

встречу. Чувствую уже знакомую дрожь в теле. Откидываюсь назад на кровать,

притягивая Марка, и впиваясь ногтями ему в плечи.

- Давай маленькая, кончи вместе со мной! – требует. И как по его команде, я

разлетаюсь на осколки. Мир останавливается, все становится нереальным. Только

приятная дрожь в теле, означающая чувство сладостного удовлетворения. Марк

напрягается, содрогаясь замирает, кончает вместе со мной, как и обещал. Мы оба

тяжело дышим. Сердце отдаёт набатом на всю комнату. Марк приходит раньше в

себя. Приподнимается на одну руку и произносит:

- Боюсь тебя раздавить, котёнок, - покидает мое тело, и мне становится как-то

пусто. Чего-то не хватает. Нет чувства целостности. Снимает с себя презерватив,

бросает его возле кровати. Ложится рядом со мной, проводит нежно пальцем в

районе груди:

- Такая красивая, нежная, - вырисовывает незамысловатые круги на груди, щипая

напряженный сосок.

Марк сдержал свое обещание. После такого марафона, который мы с ним

проделали не раз за ночь, лежим изнеможенные, настолько, что я сомневаюсь -

жива ли я? Он

обнимает меня и притягивает к себе, дышит в шею. И под его размеренное дыхание

я проваливаюсь в безмятежный сон. Просыпаюсь от того, что мне тяжело и жарко.

Руки мужчины по-хозяйски лежат на мне. Аккуратно убираю их, боясь

побеспокоить, и бесшумно стараюсь выбраться из постели. Не знаю, что делать.

Остаться или вызвать такси и уехать? Второй вариант будет выглядеть как побег.

Но мне ничего другого не остается. Потому что уже утро понедельника. Работу

никто не отменял. В тишине собираю свои вещи, вызываю такси. Нахожу в

сумочке блокнот и ручку. Вывожу буквы красивым почерком: «Это не побег».

Приходит сообщение о прибытии такси. Бесшумно возвращаюсь в спальню и

оставляю записку на подушке, где недавно сама лежала. Старясь не шуметь,

захлопываю входную дверь и вызываю лифт.

ГЛАВА 6

Стоило только выйти за дверь, как меня начали обуревать разные мысли, сомнения в

правильности поступка. Верно ли я поступила? Жалею? Скорее нет, чем да. Ослеплённая

его вниманием, не замечала очевидных фактов влияния. Он действовал тонко. Подводил

меня к обрыву, заставляя балансировать на краю. Видел, что я вот-вот готова сорваться, и

протяни он руку помощи - буду цепляться, раздирая в клочья, до крови, только чтобы он

не выпустил меня. Но самым страшным, на данный момент, было отдать себя в руки

мужчине, зная, что он не моногамен. И есть ли у меня право требовать такое от него в

будущем? Призрачная надежда будущего... То, что я далеко не единственная - уверена.

Только раньше такие мысли не посещали мою голову. Вот какой бы нормальный мужчина

жил без секса? Правильно, таких нет. Я об этом не думала, когда он спешил ко мне после

трудового дня, уставший и вымотанный, даже не заезжал домой переодеться и снять

ненавистный ему пиджак. Мы проводили вечера до глубокой ночи, после чего он уезжал, чтобы во всеоружии встретить грядущий день. Получается, перспектива на других

женщин автоматически отметалась, раз свое свободное от работы время уделял мне. Но

только до того самого случая, которой сподвиг меня на решительный шаг сменить формат

наших отношений. Почему я думаю об этом сейчас, когда уже все произошло? Ведь не

тешу себя иллюзиями о своей исключительности. Таких как я, миллионы. Ради меня он

не изменится, да и я не собираюсь что-то ему предъявлять. Когда я соглашалась, то сама

не понимала на что именно: на разовую акцию или периодический, а может регулярный

секс. За отношения речи не шло. На что я вообще подписалась? Кто даст мне резолюцию?

Уже ни на что не рассчитываю, не ожидаю, не питаю иллюзий на этот счёт. Ведь

большинство таких связей, заканчиваются после одной проведённой бурной ночи. Зная

это, я отключила мозг, поддалась необдуманному порыву и хотела взять от него все, что

он предлагал. Готова признать истину: мне нужен был секс. Секс с ним. Как говорит

Марина: качественный секс никому не помешает. А если ещё и регулярный...

Зайдя домой, быстро принимаю душ. Бегаю по квартире из угла в угол, старясь быстрее

собраться. Проверяю ещё раз сумку на содержимое. Беру ключи от машины и выбегаю.

На рабочем месте оказываюсь ровно в положенное время. Прохожу к своему кабинету, попутно здороваясь с сотрудниками. Меня останавливает Маша:

- Ярослава Эдуардовна, вас просила зайти Алла Ивановна.

- Спасибо, Машуль. Когда ты только будешь ко мне на ты? - сверкаю своей самой

обаятельной улыбкой.

- Все время забываюсь, Ярослава Эду... Ой, - смеется, смущаясь, Маша, - Ярослава.

Алла Ивановна, мой непосредственный начальник. Главный редактор. Женщине слегка за

сорок, но возраст ей не помеха. Очень красивая. Всегда ухожена и уверена в себе. Многие

в офисе называют ее Злой Королевой. Но мы нашли общий язык, хотя не сразу. Поначалу

я боялась ее как огня, была зациклена на ошибках, которые пыталась не допустить. Но с

каждым днём она поощряла меня словами, вселяя уверенность. Подсказывала, где

исправить, переделать, куда добавить. Как лучше подать информацию покупателю глянца, чтобы он остался доволен потраченными деньгами. Думаю, ее хорошее отношение ко мне

- это заслуга Алексея Александровича. Прохожу в свой кабинет, оставляю вещи и

направляюсь к Алле Ивановне. Стучусь и, не дожидаясь позволения, открываю дверь.

- Доброе утро, Алла Ивановна. Вы просили зайти?

- Скорее уже не доброе, - выдаёт женщина, - Но, ладно. Звонила секретарша Бобрицкого.

Говорит, ей нужно убрать с текста интервью, что её руководитель опоздал на сорок пять

минут и при этом даже не извинился. Я пыталась ей объяснить, что текст им отправлен

для сверки. А не для корректировки, которую мы не собираемся после их прочтения

менять. Вообщем, эта пигалица не уяснила суть изложенного, а свой лимит на вежливость

она исчерпала. Если будет тебе названивать и требовать изменений, можешь чётко

отправлять ее по заданному маршруту!

- Я вас поняла. Сделаю все как всегда. На этом все?

- Да.

Подходя к двери, она останавливает меня ещё одним вопросом:

- Ты все уладила с рекламщиками? - киваю в знак согласия, - Освободи один разворот в

февральском номере.

- Но... как я это сделаю, Алла Ивановна? - восклицаю и замолкаю, потому что начальница

прожигает меня взглядом, - Вы же знаете, что все распланировано на пол года вперёд. А

это меньше положенного срока. Я не смогу кого-то вытеснить!

- А ты постарайся. Знаю, у тебя получится.

Мне ничего не остаётся, как молча выйти, обдумывая нестыковки. Ладно ситуация с

Бобрицким! Такие я решаю на раз, по заученному тексту объясняю, что если журнал

согласился выслать вам материал на сверку, то это только для того, чтобы вы проверили

правильность биографических данных и точность цитат. Переделывать текст после

редактора не ваше дело. Заменять в готовом тексте прямую речь вашего руководителя

недопустимо. Либо мы с вами больше не будем работать. И это, как правило, пока не

подводило.

Возвращаюсь в кабинет и начинаю продумывать второй вопрос. Включаю компьютер.

Нахожу список купленных разворотов рекламы на необходимый месяц. Начинаю

обзванивать заказчиков. Терплю поражение одно за другим. Никто не соглашается.

Аргументируя тем, что мы сами выбрали месяц, наиболее удачный для выхода их

продукта в свет. И они правы. В списке осталось всего пара заказчиков. Уже особо не

рассчитывая на успех, оглашаю свою просьбу очередному клиенту. Добавляю значимый

аргумент - скидку, что она будет сделана в двадцать пять процентов, если они согласятся.

Не отказывают сразу, говорят, что обсудят предложение с начальством и перезвонят.

Настроенная на провал, набираю очередной номер в списке, но мой телефон оживает:

- Да, - устало произношу, готова услышать очередное поражение.

- Ярослава Эдуардовна, мы согласны. Давайте договоримся, когда подъедет наш юрист и

подвезёт дополнительное соглашение на оговорённые условия.

Мне хочется кричать и прыгать от радости. Но вместо этого мы договариваемся о встрече.

С победной улыбкой отправляюсь в кабинет главного редактора.

- Алла Ивановна, все готово. Договорилась, как вы и просили, - сияю ярче небесного

светила, когда произношу речь.

- Я в тебе даже не сомневалась.

Довольная собой, возвращаюсь к себе. Но меня опять останавливает наша сотрудница

Маша, являющаяся одним из редакторов:

- Ярослава, там... там.... в кабинете... курьер доставил огромную корзину цветов!

- Спасибо, Маша.

Сдерживаю улыбку, которая рвётся наружу. Прохожу дальше, догадываясь от кого такой

презент. Мне ни разу не доставляли в редакцию цветы. Да, были моменты, когда

заказчики или инвестора уделяли мне знаки внимания, но я отшучивалась и говорила, что

у меня аллергия на всю эту красоту, поэтому была вынуждена отдать презент обратно или

же раздать девчонкам в редакции. Открываю дверь. Кабинет окутал приятный запах

белых роз. Наклоняюсь и вдыхаю полной грудью. В душе разливается восторг от столь

приятного жеста. Протягиваю руку и беру маленький конвертик. Открываю.

«Эти белые розы лишь подтверждение твоей красоты и совершенства»

Прижимаю карточку к груди и улыбаюсь воспоминаниям прошедшей ночи. Значит, не

отступает назад, как я думала. Когда оставляла записку на подушке, хотела показать, что я

готова на продолжение. Но и если, вдруг его не последует, то чтоб это не выглядело

трусостью, характерной мне. Беру телефон, решаюсь написать благодарность за цветы, но, увидев уйму пропущенных звонков от подруг, перезваниваю сначала Марине.

- Привет, Мариш. На работе аврал, была у главного... - но она не даёт мне договорить.

- К черту твою работу! Рассказывай, как все прошло? - Только пытаюсь раскрыть рот, как

она опять продолжает:

- Хотя нет, подожди. Сейчас наберу Авдеевой, она мне уже всю линию оборвала, не

дозвонившись тебе. Пока Марина создаёт конференц-связь, думаю, что стоит им

рассказать, а что должно остаться только между мной и Марком.

- Сашуляяя, конференц-связь!!! - горлопанит Марина, оглушая меня своим напором.

- Господи, ну наконец-то. Ярочка, как ты?

- Девочки, все хорошо. В данный момент я любуюсь огромной корзиной белых роз на

моем рабочем столе.

- Аааа! - вопят оба.

- Неужели ты решилась! Сомневалась в тебе до последнего! А теперь я хочу

подробностей! - это Маринка. Другого от неё не стоило ожидать.

- Яр, ты не поспешила? - Сашуля, словно голос разума, с которым я веду постоянную

борьбу. Оставляю её вопрос без ответа.

- Золотарёва! Ты не исправима! – смеюсь, - Мне некогда. Главное вы узнали. Все

остальное только между нами. Покаааа, - быстро сворачиваю разговор, и слышу обрывки

голоса возникающей Марины.

- Ты не посмеешь! Это не честно. Не...

Уже не слушаю их, отключаюсь. Набираю Марка.

- Алло? - испугано произношу, не зная, как он отреагирует на мой звонок.

- Привет, котёнок, - от его нежного произношения растекаюсь лужицей на полу.

- Привет.

- Получила цветы?

- Они прекрасны.

- Это ты прекрасна. Спасибо за эту ночь.

Он что, так со мной прощается? Опять мои доводы разлетелись в пух и прах.

- Заеду за тобой на работу. Во сколько ты заканчиваешь? - выдыхаю напряжение, которое

скопилось клубком нервов во мне от догадок.

- Ещё не знаю. Я сама на машине.

- Тогда в девять у тебя.

- Какие планы? Мы куда-то собираемся?

- Терпение, не твой конёк, - усмехается, - Узнаешь. Но будет лучше, если ты возьмёшь все

необходимое, чтобы завтра отправиться от меня на работу.

- Хорошо. Мне пора.

- До вечера.

Рабочий день подходит к концу. Решаю не забирать цветы домой, да и вряд ли я их смогу

донести до машины без посторонней помощи. По приезду собираю все не обходимое.

Беру по минимуму. Чтобы это не выглядело, как захват территории. Сигнал входящего

сообщения оповещает, что Марк ожидает меня. Спускаюсь, пряча нервозность под лёгкой

улыбкой. Приветствует жарким поцелуем в губы, тем самым выбивая почву из-под ног.

- Привет, - в губы.

- Привет, - шёпотом произношу я.

- Пойдём, - отстраняется, забирает сумку с вещами. Когда мы трогаемся с места,

непривычное и неправильное молчание витает в салоне автомобиля.

- Ярослава, - от того, как он произносит моё имя, сжимаюсь в одолевающем чувстве

страха и выпаливаю в очередной раз не раздумывая. Где вообще мои мозги и логика?

- Марк. Хочу, чтобы ты знал, я ничего от тебя не жду и не рассчитываю. Спасибо за эту

ночь. Скажу более, я благодарна тебе, мне действительно это было необходимо. Можем

оставить все как есть, без предисловий. Не хочу, чтобы ты думал, будто я претендую на

что-то большее. Меня действительно устраивает только секс. Просто…на самом деле, я

сама не готова дать тебе большее. Ты мне ничем не обязан, - тараторю на одном дыхании.

Поворачиваюсь и всматриваюсь в его серьезное лицо. Марк зол, на скулах заиграли

желваки, губы сомкнуты, ноздри напряжены, грудная клетка часто вздымается. Видно, он

сдерживается, хочет что-то ответить, но продолжает молчать, сильнее сжимая руль, что

костяшки пальцев белеют. Поворачивается в мою сторону, кивает.

- Значит секс? - уточняет, всматриваясь в мои глаза, пытаясь рассмотреть там истину.

- Да.

- Меня все устраивает.

Воздух в машине накалился до предела, только поднеси спичку - вспыхнет. Когда мы, наконец-то, останавливаемся и выходим из машины, не сразу понимаю, куда мы

приехали.

- Подумал, что тебе будет нужна вся эта лабуда, и чтоб не разочаровывать, подготовил

сюрприз. Но все мимо. Честно, ты меня удивила! Так что сюрпризы, котёнок, это по твоей

части.

Поднимаю голову и смотрю на огромное стеклянное шестидесятиэтажное великолепное

архитектурное строение. Башня Империал, расположенная на берегу Москвы-реки. И если

я правильно понимаю, мы пришли на смотровую площадку, наблюдать за великолепием

ночного города. Хочется закричать и прыгать от восторга, как маленькой девочке.

- Спасибо, - подхожу и обнимаю Марка, решаясь на такую вольность. Его тело напряжено, словно статуя. Во мне уже начинает расти чувство беспокойства, когда в ответ он не

обнимает меня. Осознаю, что это лишнее, пытаюсь отстраниться. Но крепкие мужские

руки вмиг пресекают это действие. Марк сильнее притягивает к себе. Чувствую каждую

его мышцу, как быстро бьется сердце, как жилка на шее пульсирует. Наклоняется к моей

голове и легонько целует в макушку. Чувствую, как зарывается носом в волосы и

втягивает запах моего вишневого шампуня.

- Так вкусно пахнешь! - От его слов мурашки пробегают электрическим зарядом,

заставляя непроизвольно дрожать в сильных мужских объятиях. Марк отстраняется, но

только для того, чтобы взять меня за руку.

- Пойдём.

Мы проходим в здание. Нас встречает швейцар, любезно приветствуя, проводит к

стеклянному лифту, который уносит нас на пятьдесят шестой этаж, на двести метров от

земли, что у меня на долю секунды, закладывает уши. Вид ночной Москве выглядит по-

особенному, завораживает. От открывшейся взору красоты захватывает дух. С такой

высоты все малозначительное растворяется в ночных огнях. Всматриваюсь в горизонт, затянутый таинственной дымкой. Слегка засвеченное небо, словно пелена тумана.

Небоскребы, взмывающие ввысь, - это по-настоящему захватывающее зрелище. Весь

город как на ладони, вся необычайная красота и загадочность ночной столицы. Прохожу

ближе к остеклению, всматриваясь в замысловатые здания, которые светятся вспышками

неоновых вывесок. Сзади слышу неторопливые шаги Марка. Подходит со спины, его руки

обвивают меня за талию. Наклоняется, дыханием щекоча чувствительную кожу шеи.

- Тебе нравится? - нежным, осипшим от молчания голосом, произносит мне в шею.

- Очень, готова любоваться этим великолепием бесконечно.

- Нам пора спускаться в ресторан.

- А может, давай сразу к тебе? Не хочу никуда. Ужасно устала. - Марк начинает

заливаться смехом. Поворачиваюсь в кольце рук, решительно настроенная узнать,

причину, но он сам отвечает, видя заинтересованность в моих глазах:

- Это кто ещё из нас стар, а, котёнок? - подшучивает над моим заявлением, которое я

озвучила тогда в ресторане, когда пили на брудершафт. - Вам девушкам, то рестораны

подавай, то цветы, то внимание, а ты - смотри какая строптивая, сразу к делу. Без

прелюдий.

- Ты ещё скажи, что из меня уже песок сыпется, - отшучиваюсь я.

- И не подумаю, скорее это оставшийся порох юности, который не успел сгореть, -

обиженно толкаю его локтем в бок, от чего он корчится в гримасе боли. Шутник, блин!

Приезжаем к нему. Но только закрывается входная дверь, у Марка звонит телефон.

- Прости. Я ненадолго.

Направляюсь в гостиную. Устраиваюсь на удобном диване, расслабляюсь, но чувствую, что мое сознание потихонечку уплывает. Осматриваюсь в поисках часов и смотрю на

время. Почти двадцать минут прошло, а он все не освободился. Поднимаюсь, подхожу к

двери, за которой он скрылся. Легким нажатием на ручку бесшумно открываю дверь.

Марк увлечён беседой и явно раздражен. Смотрю на его спину, как перекатываются от

напряжения мышцы. Будто заметив прожигающий взгляд, вмиг оборачивается, на секунду

замерев, глядя на меня в дверном проеме. Жестом руки показывает пройти к креслу во

главе стола.

- Какая к черту заминка! Да мне б**дь срать, на твоих градостроителей и прочих

бюрократов! Решай, твою мать, вопросы! Значит, раньше надо было! Все! Завтра буду.

Влад, я говорю: ЗАВТРА БУДУ, - рычит в трубку, словно раненый зверь. - И позвони

Ларисе, пусть забронирует самый ранний рейс до Малаги, - мягче уже добавляет.

Всматриваюсь в его лицо. Глаза тёмные, от застилающей пелены злости и ярости. Грудь

тяжело вздымается. Отвожу взгляд, потому что я боюсь такого Марка. В гневе человек

может быть непредсказуемо опасен.

- Прости, котёнок, что пришлось услышать все это, - нажимает отбой и кладет телефон на

стол.

С каждым его последующим словом метал в голосе уходит. Подходит ко мне вплотную.

Берет со стола пачку сигарет и золотую зажигалку. Подносит длинные пальцы к сигарете

в губах и поджигает. А я вспоминаю, как эти самые пальцы доводили меня до

исступления. Загипнотизированно наблюдаю за тлеющей сигаретой в зубах, сглатываю, прикусывая нижнюю губу. Господи! Это безумие! Никогда не замечала, что можно

настолько сексуально курить. Марк делает глубокую затяжку и выдыхает клубы дыма.

Начинаю кашлять как безумная.

- Сейчас открою окно.

- Мне не нравится запах сигарет! – грубее, чем ожидала, выпаливаю, не раздумывая над

интонацией.

- А мне казалось, ты наслаждалась, наблюдая за процессом своими красивыми глазками. И

тебе нравилось? - с хитрой улыбкой интересуется Марк.

- Только наблюдать. Не более. С расстояния как минимум в десять метров.

Марк тушит сигарету и открывает окно.

- Я позвоню в ресторан и закажу доставку.

- Было бы замечательно.

После непродолжительного разговора нам сообщают, что заказ привезут не ранее, чем

через час. Смотрю в загадочные глаза Марка, на едкую ухмылку, как расслабленность

охватывает его тело. Как коварные глаза пожирают меня, губы дергаются в кривой

улыбке. Его взгляд скользит ниже, в ложбину груди, что моя тонкая шифоновая блузка

плавится, а соски напрягаются.

- Кажется, я знаю, как мы проведём этот час.

Резким движением поднимает меня с кресла и усаживает на стол. Пытается развести мои

ноги в стороны. Но офисная юбка до колена не позволяют сделать этого. Ставит меня на

пол. Разворачивает спиной в себе. Руки оказываются на моих плечах, нежно касаясь, опускаются ниже по спине. Выгибаюсь как струна. Ловкие пальцы расстёгивают змейку

на юбке. Замираю, не дыша. Наклоняется и ласково целует меня в шею. Непроизвольно с

моих губ срывает стон. Наслаждаюсь моментом, когда он кончиком носа проводит по

чувственной коже. Молния расстегнута, юбка летит в сторону. Марк разворачивает меня к

себе, и я уже сижу попой на массивном дубовом столе, ощущая холодную поверхность

бёдрами. Он стоит между моих разведённых ног.

- Ярослава, тебе нужно быть не много раскрепощеннее. Не бойся.

Поднимает пальцем за подбородок, всматриваясь в мое лицо, и накидывается властным

поцелуем, порабощая меня.

- Такая вкусная, сладкая, моя нежная маленькая девочка, - шепчет в губы. Берусь за ворот

рубашки и притягиваю его ближе. Как в лихорадке начинаю расстегивать пуговицы.

Поражаюсь такой себе после его слов. Становлюсь смелой, уверенной в действиях. Мне

кажется, это не я! Марк плотнее прижимается ко мне, чувствую его возбуждение, как

сильно он хочет меня.

- Не останавливайся, малышка. Ты идёшь в правильном направлении.

Его слова ещё больше придают уверенности. Сбрасываю с него рубашку на пол. Скольжу

ладонями по накаченной груди, спускаюсь немного ниже, очерчивая кубики идеального

пресса. Чувствую, как под моими ладонями они играют, и упиваюсь красотой этого

обольстительного мужчины.

- Аххх, - стон срывается с моих губ, когда он отодвигает трусики в сторону, проникая

одним пальцем в меня, поглаживает внутренние стенки влагалища, добавляет второй

палец. Надавливает на клитор, и круговыми движениями вырывает из меня очередной

стон. Затем проталкивается ими внутри меня, я уже вся мокрая от возбуждения, готовая

принять его в себя. Только он на этом не заканчивает, второй рукой тянет меня за волосы, запрокидывает голову назад.

-Я тебя хочу! Ты просто не представляешь как. С самой нашей первой встречи я только и

думал о том, как буду тебя трахать в разных позах, - его пальцы покидают мое лоно.

Наблюдаю, как он вкладывает их себе в рот, смакуя. Глаза закрыты.

- Ммм, вкусная, - довольно добавляет. Тянет сильнее за волосы, заставляя разомкнуть

губы. Вставляет свои пальцы мне в рот, - хочу иметь твой прекрасный ротик. Оближи, попробуй, какая ты сладкая.

Сексуально втягиваю в себя пальцы, посасываю, пробую на вкус. Непонятно, куда делся

стыд и скромность.

- Ты сводишь меня с ума! – вырывает пальцы и накидывается на губы поцелуем, терзая, наказывая меня, непонятно за что. Вспоминаю слова, произнесенные им ранее, и осознаю, что он запал на меня ещё тогда, на дороге. Отстраняется и наклоняется, проводя языком

от шеи к груди. Прикусывает зубами грудь через бюстгальтер.

- Боже, как хорошо, - еле слышно произношу и прикрываю глаза от наслаждения.

- Ярослава, нет! Открой глаза!

Беспрекословно повинуюсь. Марк ослабляет захват волос. Его руки переместились на

мою блузку. Одним резким движением срывает ее. Слышу, как пуговички с глухим

треском падают. Снимает бюстгальтер. Сжимает сосок между пальцев, эта сладкая боль

стремительно отдает внизу живота. Быстрым движением другой руки расстёгивает ремень

на своих брюках, слышу шум молнии. Помогаю стянуть с себя трусики. Порывшись в

ящике стола, Марк извлекает презерватив. Не хочется думать, что он всех своих девушек

имел на этом столе, или просто контрацептивы лежат по всем ящикам этой квартиры. Но

эти мысли уходят на задний план, стоит только Марку погрузиться в меня до упора. Не

сразу начинает двигаться, давая мне привыкнуть. Скрещиваю ноги позади, обхватывая, подталкивая к более резким движениям. Не понимаю, что со мной происходит. Как

обезумевшая, желаю грубых, но в то же время, нежных действий. Его губы накрывают

мои. С каждым движением ускоряет темп. Мне хорошо, тело пробивает дрожь. Чувствую

подкатывающий оргазм. Прикусываю нижнюю губу Марка до крови. Резко отстраняется, выходит из меня. Я готова затопать ногами от такой несправедливости. Подхватывает за

талию, ставит на пол, разворачивая к себе спиной. Правой рукой давит мне на поясницу, заставляя прогнуться. Послушно подчиняюсь, изгибаюсь как похотливая кошка, упираясь

грудью о ледяную поверхность стола. От резкого вторжения стараюсь сдержать всхлип, который просится наружу. Пальцы Марка настигают мой чувственный бугорок и грубыми

круговыми движениями усиливают подкатывающий оргазм. Больше нет сил сдерживать

себя, отпускаю напряжение и протяжно стону, сильнее впиваясь ладонями в край стола.

Я проснулась раньше Марка. Выхожу с ванной, подготовившись к новому дню. Не

знаю, как и с чего начнётся наше совместное утро. Проснувшись, мне стало неловко. Не

знаю, как вести себя в таких ситуациях. У меня не было подобного опыта. Погружённая в

раздумья, не замечаю, что Марк проснулся и стоит, уже одетый в серые брюки и белую

рубашку.

- Доброе утро, - смущаясь, тихо произношу.

- Доброе утро, котёнок, - довольно протягивает Марк, уголки его губ извиваются в

улыбке. Подходит и целует меня в губы. Непонятное чувство неловкости сковывает меня.

Ночью все было прекрасно, не то, что при свете дня.

- Выспалась? - я киваю, - Пойдём, - берет меня за руку, направляясь в кухню.

- Как ты вчера слышала, сегодня я улетаю в Испанию на несколько дней, может на

неделю. Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой и не будешь шалить?

Облегчение. Я испытываю облегчение, что не выставляет меня за дверь за ненадобностью.

- Как скажешь, мамочка... не буду! – обольстительно облизываю языком губы, наблюдая

за действиями рук Марка, который наливает кофе. Ставит на стол чашки. Только этот

напиток готов привести меня в чувство после выматывающей ночи.

- Сливки?

- Да.

В его руке появляется сигарета и вчерашняя зажигалка. Подходит к окну, приоткрывает.

Подкуривает сигарету и глубоко затягивается.

- Почему ты куришь на голодный желудок? Это может повлечь за собой разные болезни, в

том числе рак лёгких.

Выдыхает в окно. Прищуривает глаза и грубо отвечает:

- Малышка, мой отец не курил за свою жизнь ни разу. И знаешь, что стало причиной его

смерти? - отрицательно качаю головой, - Рак лёгких. Так что оставь свои нравоучения при

себе! - От жестокости его слов я готова расплакаться. Не знаю, я его так задела. Наверное, зашла за границы дозволенного. Просто побеспокоилась за него. Может, не следовало

этого делать? Не знаю. Настроение стремительно падает. Пытаюсь не выдать своих

истинных чувств. Вести себя непринуждённо. Но мне, черт возьми, обидно! Как в одну

минуту у него получается быть нежным, что под его взглядом, я готова растаять, как

мороженное на солнце. А в следующую пронизывает равнодушием. Он смотрит на

запястье, где красуются дорогие часы.

- Лев заедет через десять минут. Так что допиваем кофе и выходим. Отвезём тебя в

редакцию.

- Ладно, - соглашаюсь, допиваю почти остывший кофе, поднимаюсь, направляясь в

спальню за вещами. Нужно завести вещи домой. И забрать машину.

- Алла Ивановна, доброе утро! Я сегодня задержусь на час. Нужно уладить последние

моменты с переносом в февральском номере, - бесстыдно вру.

- Поступай, как считаешь не обходимым.

Выхожу и направляюсь к входной двери. Марк стоит полностью готовый, помогая мне

надеть верхнюю одежду. Беру сумочку, обуваюсь. Спускаемся к ожидающему нас

водителю.

- Доброе утро, Лев, - приветствую водителя, садясь в большой внедорожник.

- Опаньки, - протяжно протягивает, - Не уверен, что после встречи с тобой, оно таковым и

будет, - самоуверенный хам расплывается в надменной улыбке. Я полностью с ним

согласна. Но правила приличия в современном обществе никто не отменял. Марк садится

на соседнее кресло и жестким взглядом стреляет в своего водителя.

- Доброе утро, Ярослава Эдуардовна! И прекрасного дня, - быстро поправляется Лев.

- Поехали. Завезём Ярославу в редакцию, потом в аэропорт.

- Лев, меня, пожалуйста, завезите домой.

- Ты сегодня не работаешь? - удивляется Марк. Не смотрю в его сторону и не знаю, смотрит он на меня или нет.

- Работаю. Просто нужно заехать домой.

Не вижу смысла что-то объяснять. Тишина становится уже привычной. Оглушает. И когда

мы подъезжаем к моему дому, резко открываю дверь, беру вещи и сумочку, чтобы Марк

не успел выйти.

- Спасибо, Марк Дмитриевич. Удачной поездки.

Сильно хлопаю дверью, вкладывая всю злость, и поспешно направляюсь к подъезду.

Чувствую, как спину прожигает яростный взгляд голубых глаз. Знаю, что поступаю как

маленькая капризная девочка, и бегу прочь. Поднимаюсь в квартиру, устало закрываю

дверь, прислоняясь, и сползаю на пол.

ГЛАВА 7

Трель телефона выводит меня из промозглых серых мыслей, которые затянули темной

пеленой сознание. Нехотя роюсь в сумочке, лежащей рядом со мной на полу. От падения

большая часть содержимого благополучно валяется у дверей.

- Привет, милая. Вчера вечером пыталась тебе дозвониться. Антон искал тебя.

- Привет, Саш. Я была с Марком, - еле слышно отвечаю.

- В этом я была уверена. Только с Антоном не спешила делиться этой информацией.

Может тебе стоит с ним поговорить и рассказать, что в твоей жизни появился мужчина? -

как-то с опаской в голосе произносит Авдеева.

- Да рассказывать собственно нечего...

- В смысле?

- Как мне сказать родному брату, что его сестра, спит с каким-то мужиком?

- Я тебя не понимаю! Слав? Что происходит? О чем ты вообще говоришь? - сыпятся один

за другим вопросы.

А я не знаю, что ей ответить. Сказать правду, что это я предложила Марку ни к чему не

обязывающий секс?

- Все совсем не просто...

Но Саша не даёт мне договорить:

- Слав, просто было с Владом? Да? – повышая голос и явно нервничая, произносит

подруга.

При упоминании его имени обрывки воспоминаний впиваются в мою голову острыми

иглами. Затем как-будто их кто-то вынимает и медленно, мучительно, с наслаждением

вонзает снова, с удвоенной силой. В памяти всплывают картинки той жизни, где я

счастливая, беззаботная, радостная, влюблённая, юная девчонка. Купаюсь в море

нежности и ласки самого любимого мною мужчины. Морщусь и стряхиваю с себя это

наваждение. Но оно так просто не хочет меня отпускать, пытаясь цепко удержаться. Нет.

Не в этот раз. Нужно срочно подниматься с глубины бескрайнего дна и тянуться к

пробивающему лучику света на поверхность.

- Саш, мне нужно собираться на работу. Я итак опаздываю, - собираю содержимое

сумочки и поднимаюсь с пола.

- Слав, не закрывайся от меня, пожалуйста, - с мольбой в голосе произносит Александра, а

я в очередной раз убеждаюсь, что она требует от меня то, что не в силах дать другим. Не

хочу сваливать на неё все свои непонятные проблемы, у неё своих переживаний хватает.

Которые она переваривает в себе. Да и разве это проблемы?

Нажимаю отбой, прохожу в гостиную. Плюхаюсь на нереально удобный диван и

проваливаюсь в сон. Не думая о работе, Марке, вообще ни о чем не думая. В голове пусто, как и на душе.

После нашей последней встречи прошла почти неделя. Неделя тишины. От него нет

никаких новостей. Уверена, что ему не понравился фортель, который я выкинула.

Показала свои психи человеку, которому я никто. Да ещё при подчиненных. Чего мне

ожидать? Любые отношения - это адский труд двоих. Где маленькими кирпичиками

воссоздают прочный и крепкий фундамент. Я боялась всего нового, неизведанного:

знакомств, встреч, общения, потому что груз прошлого оставил тяжелый след в моей

душе. Страх стал неотъемлемой частью меня, когда билась в агонии, разрывая

незарубцевавшиеся шрамы, извивалась раненной змеей по полу, раздирая пальцы о стены.

Однажды ошибившись, опасаюсь повторения тех страданий, которые уже успела

пережить. Зная это, пыталась хоть как-то обезопаситься. Поэтому озвучила такие

циничные условия. У нас секс! Без обязательств! И ничего больше!

Загружаю себя работой, стараясь не думать о совместно проведенных вечерах. Но

воспоминания просятся наружу, требуют собрать общую картину по крупицам. Где были

смех, радость ожидания встреч, бесконечные разговоры ни о чем и обо всем

одновременно. Как я смотрела и наслаждалась его бархатным голосом, синевой голубых

глаз будоражившего меня океана, от взгляда которых просыпались мои погребённые

чувства, что уносило волнами неизвестности. Наши встречи не обходились без

ненавязчивого игривого флирта и стали настолько повседневным, что я подыгрывала той

же картой. Только он был опытный шулер, просчитывал каждый ход, а я всего лишь

новичок, блуждавший в лабиринтах и не находивший спасающей ниточки к выходу. От

его действий трепетала моя душа, возносясь к небесам. Зная, что небезопасно находиться

с ним рядом, все шла навстречу, думая, что успею пробежать на желтый и меня не

зацепит. Но как же я глубоко заблуждалась, когда меня понесло, словно локомотив

скоростного поезда, далеко в неизвестность, которая меня пугала и увлекала за собой, унося дальше от земли, где я не смогу стоять уверенно на ногах. Уже бегу по тонкому

небу к нему, не боясь сделать очередной шаг, который может быть для меня губительным.

Провались, буду лететь раненой птицей навзничь, стремительно разбиваясь на кусочки

льда. Потом, лежа на твёрдой земле, стеклянными глазами смотреть в небо и не

понимать, как и когда этот человек успел занять особое место в моей жизни. Только

становится паршиво от таких чувств, будто в мою грудь вонзили ржавый гвоздь.

- Ярослава, тебя просит зайти Алексей Александрович, - вырывает из мыслей голос Маши.

Даже не заметила, как она вошла.

- Уже иду.

Поднимаюсь, одергиваю юбку, которая подскочила, что еле прикрывает бёдра, и

направляюсь в кабинет директора.

- Ярослава Эдуардовна, проходите. Вас ждут! - встаёт из-за стола секретарша, собираясь

проводить меня к начальству.

- Татьяна Михайловна, не нужно, я сама, - улыбаюсь милой женщине, прохожу к двери и

стучусь, жду позволения. И только когда слышу знакомый голос в ответ на мое действие, распахиваю дверь и сияю, словно звезда на небе.

- Здравствуйте, Алексей Александрович. Вызывали? - подхожу к мужчине, который

протягивает руки, тепло улыбаясь. Обнимает меня, целует в щеку.

- Ярочка, ты, как всегда, официально! - журит меня папа Марины.

- По-другому никак. Вы босс, - выпускает из захвата, показывая жестом руки присесть на

кресло для посетителей.

- У Марины очередные закидоны, - сразу начинает мужчина. - Сегодня утром заявила мне:

"Папочка, хочу как в детстве, чтобы ты устроил мне праздник. Жду на день рождения от

тебя сюрприз. Можно без аниматоров, но со стриптизерами!" - корчится, жестикулируя

движения и интонацию, присущую Марине. - Маленькая засранка, не могу привыкнуть, что моя девочка выросла и разговаривает со мной на равных, - сожаление в голосе так и

сочится из уст Алексея Александровича.

Он уделял дочери мало внимания, компенсируя подарками и исполнением разных

прихотей. Все своё время посвящал работе. Мама Марины бросила его и укатила

навстречу счастливой и безбедной жизни с любовником за границу, оставив двухлетнюю

малышку с отцом. Марину воспитывала бабушка, но когда она умерла, к тому времени

Алексей Александрович уже успел заработать денег на самое необходимое. Так, Марину с

восьмилетнего возраста воспитывала няня. Которая дарила тепло и заботу девочке, но

главное - любовь. Повзрослев, Марина не смогла отпустить женщину и попросила папу

поговорить с Ариной Николаевной, о перспективе работы в их доме, в качестве

домоправительницы. На что любящий отец заверил свою дочь, что постарается её

уговорить. Но ему даже уговаривать никого не пришлось. Женщина полюбила и

прикипела всей душой к девчушке и призналась, что не смогла бы уйти, выгони они её.

Вот так и живет Арина Николаевна в их доме по сей день.

- Что от меня требуется? – понимаю, в какую сторону клонит мужчина, и сразу предлагаю

помощь.

- Ты лучше знаешь предпочтения и пожелания моей дочери... прошу, чтобы ты помогла

мне все организовать, - с мольбой в голосе звучит просьба.

Не представляю, как можно отказать такому мужчине, поэтому сразу соглашаюсь.

- Только вот до самой даты остаётся совсем ничего, сегодня девятнадцатое ноября, значит

надо уложиться за семь дней. Иначе, со сдачей номера в тираж я могу замотаться и не

успеть. Тогда нас ждёт Армагеддон в лице Марины.

- Вдвоем с Сашей справитесь быстрее.

Точно, как я могла забыть о подруге. Совсем заработалась. Срочно нужно позвонить и

предупредить о нежданном поручении.

- Спасибо, родная. Я знал, что ты мне поможешь.

Заканчиваю на сегодня намеченные дела, звоню Саше, которая уже на четвёртый звонок

не отвечает. Решаю съездить к ней домой, зная что она не нашла пока новую работу и

скорее всего находится у себя. По пути ещё раз набираю её, но все тщетно. Звоню

Марине, узнать, может ей что-то говорила Александра.

- Нет, Яр. Разговаривала с ней ещё в обед. Ничего такого она не упоминала. Слав, может

ты сходишь со мной сегодня в клуб? А? А то Сашка отказалась, говорит, не хочет

растрачивать последние деньги на разгульную жизнь.

- Ой, Мариш, я так ждала пятницы, чтобы отдохнуть, надеть пижаму и устроиться на

диване с кучей шоколада и смотреть телевизор.

- Ну, ты и зануда! - смеётся Марина моему невеселому времяпровождению. - Марк ещё не

вернулся?

- Нет... не знаю. Он не звонил.

- Не удивительно. Ты его своей выходкой убила. Мужики не любят необоснованных

действий.

- Все проехали. Не хочу сейчас о нем. Я переживаю за Сашку. Она вообще последнее

время себя странно ведёт.

- Что-то я не замечала. Ну да ладно. Слав, побежала собираться. Не хочу опаздывать

сегодня. Если что, звони. Пока.

- Пока, - заканчиваю разговор, сворачивая во двор к Авдеевой.

Паркуюсь и замечаю свет в ее квартире на втором этаже. Быстро выхожу с машины и

направляюсь к подъезду, набирая цифры в домофоне. Через долгих тридцать секунд

ожиданий слышу запыхавшийся голос подруги.

- Я же сказала - уходи! Что непонятного!

- Саш, это я.

- Ой, прости... открываю.

Прохожу внутрь подъезда, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, где в открытых

дверях, стоит заплаканная подруга, нервно теребя руками полы футболки. Подлетаю и

обнимаю её. Она только начинает сильнее плакать, содрогаясь всем телом в звучном

рыдании, что мое сердце готово разорваться от боли за родного человека.

- Тшшш, - протягиваю и глажу рукой по голове, - тише, тише. Давай зайдём, а то сейчас

все соседи соберутся.

Проходим в квартиру, я закрываю дверь, разуваюсь и прохожу за Сашей, которая уже

сидит на диване, поджав под себя ноги, вытирает слезы тыльной стороной ладони.

Присаживаюсь рядом, беру за руку, она такая холодная, что хочется отдать ей своё тепло.

- Что случилось?

- Он... он сказал, что не бросит её... не сейчас...

Не понимаю, о ком идёт речь, но она продолжает сквозь рыдания, которые пытается

сдержать:

- ... что он... не может. И без меня тоже - не может... что... что только ради меня он

держится... что это я... я придаю ему силы… не сорваться...

- Милая, - обнимаю подругу, - не могу разобраться, о ком речь? Если о твоём мужчине, так ты говорила, что он не женат.

- Не женат, - машет головой, чувствую её слезы у себя на шее, когда Саша сильнее

утыкается, прячась. Собираю её спутанные волосы и убираю на другое плечо.

- Но и не совсем свободен, - тише добавляет.

Да что вообще происходит! Во что она ввязалась, что ей так больно?

Немного успокоившись, решаю остаться на ночь с подругой. Не могу оставить ее в таком

состоянии. Больше не задаю вопросов, не настаиваю, решаю дать время на принятие

решения, чем она готова поделиться.

Утром, успокоившись, Саша наконец-то вспоминает о своём телефоне, который

непонятно где трезвонит, и бегает по квартире в его поисках. Я хозяйничаю на кухне, готовлю завтрак и разливаю кофе по чашкам.

- Слав, я так и не спросила, как ты у меня оказалась? - стоя в дверном проёме с телефоном

в руках, интересуется подруга.

- Не смогла тебе дозвониться, решила приехать. И, как выяснилось, не зря, - Саша

наклоняет голову, прячет глаза за спадающей челкой. Ей неловко, вижу это. Больше не

затрагивая темы, излагаю суть визита.

- Ой, а я совсем забыла, что у Марины скоро день рождение, - после услышанного выдаёт

Александра.

- Нужно подумать, где все организовать.

Садимся завтракать, Саша увлечённо предлагает возможные места для торжества.

Составив список, мы решаем отправиться наглядно все осмотреть. После пятого ресторана

мы приходим к выводу, что все не то. Зная Марину, она бы выбрала ночной клуб. Где она

будет чувствовать себя Королевой бала.

Вечером решаем возобновить поиски заведения. Отправляемся по ночным заведениям

столицы и оставляем предпочтение клубу «Сохо». Марина будет в восторге, что в одном

из знаменитых, роскошных, элитных клубов Москвы будет праздноваться её день

рождение. Администратор предлагает сразу оформить все надлежащим образом, и мы

проходим к нему в кабинет. Пишем список гостей, обсуждаем меню. Когда все оговорено, проводит нас в зал, указывая расположение наших столиков. Нас все устраивает.

Возвращаемся и оплачиваем аванс. Довольные проделанной работой, собираемся

покинуть почти до отказа забившееся людьми помещение. Сквозь разгоряченную толпу

просачиваемся в сторону выхода, как неожиданно резко Александра дёргает меня за руку.

Взглядом показывает в противоположную сторону. Оборачиваюсь. Пытаясь рассмотреть, что стало причиной столь внезапного торможения, непонимающе осматриваю зал и

поворачиваюсь к Саше, как вдруг понимаю, что все-таки я заметила из присутствующих

знакомое лицо. Марк. Сидит в той же компании мужчин, когда мы были в «Облаках», и

трех девушек. Получается, все по парам. Кроме одного из них. Но это ненадолго. Так как

мимо нас проносится, будто летит на метле, маленькая рыжая ведьма, в которой узнаю

Елизавету. Она уверенно держит путь в направлении злополучного столика. Не могу

отвести взгляда, смотрю на присутствующих. Сердце замирает, когда наконец-то осознаю, что Марк вернулся в город. Мгновение требуется, чтобы осмыслить происходящее. Все

закончено. Не успев начаться. Подбадриваю себя мыслью, что не зря я обозначила рамки.

Ибо надеяться, ждать и гадать хуже, чем вся неизвестность. Поначалу я злилась, что он не

звонит, бесилась от бессилия. Потом на смену злости пришла тоска. Но и тоска не стала

моей спутницей, её заменило уныние. И тяжким грузом легло на сердце, сдавливая в

тиски.

- Ярочка, - врывается Сашкин голос в сознание.

Берет меня под руку. Смотрю на неё полными слез глазами и больше никого не вижу. - Ты

как? - В ответ я только сжимаю её руку, показывая, что реагирую на слова.

- Скажи что-нибудь?

- Все нормально... правда.

На самом деле все не нормально! Плохо. Не могу понять, откуда столько эмоций во мне.

Все, что было между нами незначительно, уговариваю себя.

- Может, сегодня я переночую у тебя?

- Хорошо. Поехали, давно вы со мной не оставались, - после сказанного, опять мысли

возвращаются на три года назад. Воспоминания, словно кислота разъедают мой мозг.

Хватит! Надоело, больше не могу! Я давно уже расплатилась своим сердцем и раненой

душой за разбитые надежды. Истекала кровью. Моим исцелением были близкие и

любимая работа.

- Нужно купить продукты, зная тебя, в холодильники только молоко или сливки!

- Да, да, конечно. Сейчас заедем в супермаркет и все купим. Я, кстати, проголодалась, -

улыбаюсь и отвлекаю Сашу, чтобы она не переживала.

По дороге решаем купить ещё бутылочку вина. Как никак сегодня суббота, все отдыхают, проводят вечер в приятной компании и расслабляются. Нам с Санькой тоже не помешает.

Два дня стресса и потрясений сказываются. Марине пришлось соврать, что каждая из нас

занята своими делами. Поэтому она согласилась на встречу с очередным кавалером. Не

посвящать же ее в план ближайшего мероприятия? Сюрприз как никак!

Дома, поужинав и удобно устроившись на диване, включаем любимую сопливую

мелодраму. Алкоголь заиграл в крови, и к концу фильма мы ревем как белуги, над

несправедливостью жизни, которая развела в разные стороны когда-то любимых людей.

Убираем за собой кучу оберток от съеденных конфет, бокалы и пустую бутылку.

Отправляемся спасть.

Резко открываю глаза, от очередной пощёчины. Место удара саднит и горит. Подтягиваю

колени к груди, прижимаю, утыкаясь вниз лицом - прячась. Подношу руки к голове и хочу

закрыться, чтобы сокрушительные удары не приходились по этой части тела. Но это

бесполезно. Удар по ногам и они ровно ложатся на пол. Стараюсь быстрее ухватиться

ладонями за лицо, но очередной удар приходится в челюсть, в глазах искрит. Противный

скрежет зубов, кажется, крошатся. Губа разбита. Провожу языком в уголке губ, ощущая

металлический привкус крови. Глухой удар приходится по голове, потом ещё один.

- Сука, - опять удар, - Смотри на меня! - Ревет грубый мужской голос.

- Я говорю, смотри на меня! А то хуже будет, - добавляет, казалось бы, весомый аргумент.

Продолжаю упираться, боюсь убрать руки, но он сильнее продолжает меня бить. И только

когда пытаюсь приоткрыть один глаз, то вижу, как он заносит ногу с ботинком и бьет по

рёбрам. Уже не осталось места на моем теле, где бы не было боли. Моё тело - сплошная

боль! Убираю руки, чтобы избежать явного удара. Смотрит довольно, гадкая дьявольская

улыбка расползается на лице моего палача.

- Заканчивай цирк и хорош ломаться! Иначе, я сначала тебя искалечу, а потом

полумёртвую оттрахаю до смерти. Так что решай, что для тебя лучше! - орет мне в лицо.

Поднимаю едкий взгляд, улыбаюсь и плюю в его наглую рожу. Лучше я подохну до того, как это чудовище меня возьмёт силой.

- Тварь! Ты мне за это ответишь!

Удар. Острая боль. Чувствую, как мой глаз затекает. Сквозь шум в голове и затуманенный

наркотиком мозг, в моё сознание проникает звук знакомой мелодии разрывающегося

телефона. Знаю наверняка, что меня уже ищут. Но осознание этого не вселяет надежды на

спасение. После очередного удара под рёбра воздуха катастрофически не хватает, я

проваливаюсь в темноту. Чёрная бездна становится моим спасением. Там я укрываюсь от

монстра в обличии человека, который наслаждается издевательством.

- Слав, Слав, Славка, да проснись же ты! Проснись! Ты меня слышишь! Ярославааа!!! -

голос взвывает так, что, кажется, мои барабанные перепонки лопнут.

Трясёт с такой силой за плечи, что становится трудно дышать. Лишь звонкая пощечина

приводит меня в чувства. Распахиваю глаза и вижу всю зареванную и перепуганную

подругу. Она поднимает меня за плечи и начинает укачивать как малыша в своих

объятьях, говоря при этом слова извинения.

- Прости, прости, прости милая! Я... я так испугалась! Я не могла тебя разбудить. А ты все

кричала и кричала! - поднимаю свою руку и кладу на Сашкину, она поглаживает меня по

плечу.

- Все хорошо, Сашуль, - пытаюсь прочистить горло, но ужас сковал связки.

Нужно успокоить подругу. Ещё непонятно, кто из нас испугался сильнее. Я, от

реалистичного кошмара прошлого, или Александра, которая проходила со мной все круги

ада.

- Правда, - добавляю для уверенности.

Она не верит, продолжая удерживать в своих объятьях.

- Как давно к тебе вернулись кошмары? Почему ты молчала все это время?

- Это первый раз за полтора года. Честно.

Сама не понимаю, что послужило столь неожиданным поводом для беспокойного сна. Не

хочу сейчас в этом разбираться. Это все давно в прошлом. И там должно остаться.

- Саш, только давай никому... Хорошо? Не хочу беспокоить родителей и Антона.

Подруга кивает и сильнее прижимает к себе.

Больше заснуть этой ночью у меня не получилось. В голову приходили разные версии

приснившегося кошмара. Но, ни одна из них не была похожа хоть на долю истины.

Утро меня встретило раскрасневшимися глазами, болью в висках и ворчавшей Сашкой.

Но при виде подруги настроение моё улучшилось. Я улыбнулась заспанной Авдеевой:

- Кофе готов, завтрак тоже. Ты должна оценить мои кулинарные старания.

- Конечно. Это ведь, считай, подвиг, чтобы в этом доме пахло едой, - подходит и обнимает

меня. А мне так тепло и уютно в коконе ее рук, что я благодарю Бога за таких друзей в

моей жизни.

Позавтракав, звоним Марине, сообщаем о нашем визите. Подъехав к Золотаревой, с

радостной улыбкой на лице звоним в дверной звонок, и нам открывает

домоправительница Арина Николаевна. Женщина приветливо улыбается и указывает

проходить в гостиную, где ждёт нас подруга.

- Привееет, - в унисон с Сашей мы кричим и накидываемся на Марину, сидящую на

диване. Заключаем в объятья и целуем в щеку.

- Вы нечестно себя ведете, это запрещенный прием, - довольно протягивает, когда мы не

ослабили объятий, - только ради этого закрою глаза на то, как вы вчера так беспардонно

отшили меня!

Переглядываемся с Сашей унылыми взглядами и начинаем щекотать подругу.

- Все, все, хватит! - вопит Марина, - Прекратите! Вы прощены!

- Что это у нас тут за крик? - довольный собой заходит Алексей Александрович.

- Ой, мои любимые девочки, все в сборе. Сашенька, Ярослава, как я рад, что у моей

дочери есть вы. Не видел ни кого дружнее вас.

- Да, так и есть папуль, - довольно говорит Марина и обнимает нас. А мы ее в ответ.

- Ладно, молодёжь, не буду вам мешать. У меня назначена встреча, спешу, - уже уходя, вдруг разворачивается Алексей Александрович и спрашивает, - Ярослава, как

продвигаются дела по последнему вопросу?

- Все будет в лучшем виде. Можете на нас рассчитывать.

- Я надеюсь на тебя.

Прощается с нами и уходит.

- Что это у вас за дела? - интересуется Марина.

- Сдача номера на днях. Вот и все.

- Ясно. У вас, как всегда, одна работа на уме. Скучные вы, - заключает Марина и надувает

губки, принимаясь рассматривать свой идеальный маникюр.

- Ну, какие есть, - отвечает Саша.

- Славка, рассказывай, как там твой Ромео, не объявился?

- Он в городе.

- Вот кретин! - кричит Марина.

А мой телефон начинает звонить. Роюсь в сумочке и беру в руки смартфон. С

любопытством смотрю на имя абонента. Надо же! Вспомни дьявола... Что ему

понадобилось? Хотя нет. Не так, я знаю - разнообразить кукольный театр. Прожигаю

телефон взглядом и не решаюсь ответить.

- Кто это? - интересуется Марина.

Молчу.

- Марк? Марк, да? - и Саша попала в цель.

- Да.

- Давай, ответь, узнай, что этот кобель хочет! - требует Марина.

- Я не могу Марин. Не хочу. Зачем? Прошла уже неделя. Неужели вчерашняя кукла не

удовлетворила потребности его Высочества? - хмыкаю.

А у самой сердце готово выпрыгнуть из груди.

- Девочки, я что-то не понимаю? Какая кукла? Вы о чем? И где вы вчера были?

Понимаю, что допустила оплошность. Но в такой момент я не думала подбирать

правильные слова, сказала как есть. Теперь надо выкручиваться. Марк подождёт со своим

звонком и, если нужно, перезвонит.

- Не вы - а я, Марин, - уточняю. - Вчера ездила на интервью для журнала, которое

проходило в одном из ресторанов. Вот там и был Марк с рыжей Лисой. Но он меня не

видел, - ложь так легко слетает с моих губ, что мне становится мерзко. Но подвести

Алексея Александровича я не могу.

- Вот урод! Перезвони и выскажи ему!

- Что? Мы ничего друг другу не обещали. И, если быть конкретней, четкие условия ему

озвучила я. Предварительно не обговорив, а сразу поставив перед фактом.

- Яхонтова, ты порою меня удивляешь, - качает головой Маринка.

Знали бы они, как даются мне такие громкие фразы. Мой телефон опять оживает.

Решаюсь ответить и выхожу с гостиной. Направляюсь к выходу из дома.

- Алло, - как-то совсем неуверенно произношу, одеваясь и закрывая за собой дверь.

- Здравствуй, Ярослава. Как ты?

- Все хорошо. А ты? - с опаской произношу я.

- Вот и прекрасно. Я только вчера вернулся с командировки. Еду к тебе.

Прохожу по территории дома и любуюсь опавшими желтыми листьями. Лёгкий ветер

поддевает их и уносит. И я непроизвольно сравниваю себя с желтым листиком. Что он

улетает от родного дерева и больше не вернёт. Как бы больно этому дереву не было, так и

я, отпускала своё прошлое.

- Не стоит.

- Что случилось? У тебя кто-то в гостях?

Ты случился в моей жизни!

- Я не дома.

- Где тебя носит! – грозно в трубку, что я теряюсь от его наглости.

- У Марины.

- Тогда немедленно возвращайся! Я жду! - командует он.

Что это сейчас было, почему он так разговаривает со мной?

- Приеду, после шести. Так что хочешь ждать, жди.

Сбрасываю вызов, нет больше сил слушать его грубость. Пусть выстраивает своих

дешевых кукол в ряд и раздаёт им приказы. Направляюсь к дому, девочки уже вышли

одетые и стоят на веранде. Сашка в руках держит две чашки с ароматным кофе. Подходя

ближе, улавливаю нотки корицы. Марина курит.

- Фу, Марин, - отмахиваюсь от дыма рукой, словно от назойливой мухи. - Не могла

подождать, когда мы уедем?

- Могла. Да только так переживала за тебя, что не удержалась. Прости, - тушит сигарету и

закидывает в стоящую рядом урну. Саша протягивает мне кофе.

- Спасибо, - принимаю чашку в руки, - Марк заедет после шести.

- Так подруга..., - затем от Марины исходит поток нецензурной брани в сторону Марка, который я опускаю, но дальше она добавляет, - ... а вообще... дай этому козлу по яйцам!

Пусть знает!

Приезжаю домой и решаю, что переодеваться и прихорашиваться не буду. Так и остаюсь

в узких синих джинсах и чёрной водолазке. Ровно в шесть дверной звонок оповещает о

прибытии Марка. Открываю дверь и отхожу, пропуская гостя.

- Привет, - первой нарушаю тишину.

ГЛАВА 8

Нервничаю, наблюдаю как Марк проходит, раздевается, испепеляя меня прожигающим

взглядом.

- Привет, - подходит вплотную, его руки уже притягивают меня за талию. Наклоняется, намереваясь поцеловать в губы. На его движение незамедлительно реагирую и

подставляю щеку. Отстраняется, непонимающе смотрит и щурится, качая головой.

- Проходи, - направляюсь в сторону кухни-гостиной. Марк следует за мной, хмыкая, устраивается на излюбленном месте за барной стойкой.

Включаю кофе-машину, достаю конфеты. Устроившись на стуле, наблюдает за моими

приготовлениями.

- Соскучилась? - неожиданный вопрос срывается с его губ. А я готова треснуть его

вазочкой с конфетами, которую держу на данный момент в руках.

- Смотря кого ты имеешь в виду? Если кофе, то - да, - ставлю хрусталь на стойку с

грохотом, разрывая оглушительную тишину квартиры.

- Нет, глупенькая, себя, - с издёвкой произносит, начиная пальцами правой руки отбивать

незамысловатый ритм по столешнице, чем сильнее только начинает меня раздражать.

- Места себе не находила, как скучала! - с иронией выпаливаю.

- Знала бы ты, как я скучал, - смотрит на меня испытующим взглядом, и уголки губ

приподнимаются в полуулыбке.

Врет и не краснеет. Гад!

- Так скучал, что ни разу не позвонил и вчерашний вечер провел с рыжей ведьмой?

- О, так это что, ревность?

Сверкаю полными злости глазами и отрицательно качаю головой.

- Давал тебе время остыть, но, кажется, ты не оценила мой жест.

- Оценила, ещё как, даже пришла к выводу, что на этом все!

- Такого разговора не было. Я привык оговаривать свои действия и решения.

- Твоё молчание было куда красноречивее слов.

Опять я просчиталась с этим мужчиной, когда подумала, что все закончено. А он,

оказывается, давал мне время, которое только сильнее уводило меня не в ту сторону, сея

сомнения.

- Ярослава, мы взрослые люди, которые договорились на берегу. Точнее, говорила ты, а я

согласился. Отсюда вопрос: - В чем собственно, твоя проблема?

Моя проблема в твоих девках, с которыми ты проводишь время! - хотелось выкрикнуть

ему в лицо, но...

- Данное исключало наличие других половых партнёров, кроме меня, - озвучиваю более

цивилизованную версию того, что терзало меня с момента нашей первой близости. - Для

меня это неприемлемо. Я не смогу тебя с кем-то делить! Полагаю, ты был бы не рад, приди я к тебе в постель после другого? - смотрю на него с вызовом. - И если тебя не

устраивают такие отношения, то, извини, больше задерживать тебя не имею права!

Выпалила и ожидаю его ответа, словно приговора.

Вспоминаю про кофе. Беру чашки и ставлю на стол. Кроме конфет больше нечего

предложить. Только, если себя, в качестве десерта. Усмехаюсь такой идее, вспоминая его

слова. Выдвигаю ящик, беру чайные ложки.

- Отвечая на твой вопрос, если бы ты пришла ко мне после другого... - его улыбка

напоминает оскал зверя, - ... я бы тебя собственноручно придушил, свернул твою

изящную и хрупкую шейку.

- Ага, ясно, - с небрежность в голосе отвечаю. - Тогда ответь мне: - В чем разница, между

тобой и мной? - не знаю уже как добиться от него отказа от других женщин. Он

непрошибаем.

- Дело в том, что ты девушка, а не разовая бл*дь. Девушка очень даже ранимая, нежная, чуткая, отзывчивая, - протягивает последнее слово намеренно, заставляя мои щеки

полыхнуть румянцем, понимая, о чем он говорит. - Ты не похожая на других, - встаёт из-

за стойки. - Ты не такая, как все, - огибает ее, приближаясь ко мне. - Ты маленькая

девочка с задатками бойца.

Он надвигается на меня. Инстинктивно я встаю, отвожу руки назад, хватаясь ими за

спинку стула. Жду, когда хищник бросится на свою жертву.

- Я согласился на твои условия, потому что мне было без разницы, как удержать тебя. Не

важны способы, главное результат, и, как следствие, ты рядом. Мне неизвестны твои

причины и мотивы, скажу более, не важны. Я тебя хочу. Безумно. Ты меня тоже. Так в чем

проблема, малыш? - Марк стоит уже напротив меня, нежно поднимая за подбородок мое

лицо, заставляя поднять на него глаза.

- Проблема в твоих девках! - Сколько нужно это повторить, чтобы он понял требуемое.

- Кстати, что ты там говорила о вчерашней ведьме? - издевательски произносит, а я только

отвожу в сторону взгляд, рассматривая магнитики на холодильнике, а именно золотой, который привезла с Рима. И мне так вдруг опять захотелось в отпуск, который в

ближайшее время не светит.

- Видела вчера тебя... - смех Марка раздаётся на всю квартиру, не давая мне дальше

возможности изложить суть претензии.

- Теперь понятна вся твоя агрессия. Если ты о Елизавете, то я не знаю, как она оказалась в

том же месте, где и я. Мне она не интересна.

- Неужели! - почти кричу, резко убираю его руку и отхожу в противоположную сторону

комнаты.

Становлюсь у окна.

- Ярослава, да, у меня было много женщин. Очень много. И, как ты понимаешь, мы далеко

не в карты играли ночами. Но вчерашнее появление Лизы чистая случайность. И если ты

все видела, то почему не говоришь о том, что она была с мужчиной? Или тебе хватило

терпения увидеть только то, что хотелось?

Громко хмыкаю, продолжая изучать осенний пейзаж. За окном уже успело стемнеть,

город погружается в сумрак.

- Меня больше интересует вопрос, почему ты шлялась в мое отсутствие по кабакам. Ведь

просил тебя вести себя, как подобает хорошей девочке? - поворачиваюсь на его вопрос, наблюдаю, как поднимает бровь, изумляясь моему непослушанию.

- Мы были там по делу. А не веселились в кругу похотливых мужиков. Так что суть

претензий необоснованна!

- Откуда мне знать наверняка?

Пожимаю плечами, пусть думает что хочет. Я же мучилась неделю, живя в

неизвестности?!

- Ярочка, когда мы встретились, то ты сразу привлекла мое внимание, такая маленькая, нежная, хрупкая, но порою острая на язычок. Покорила сразу. Знал, что просто не будет.

Но! Я готов был даже дружить с тобой в урон себе, лишь бы ты находилась рядом. Меня

тянет к тебе. А когда ты предложила секс, ничего не требуя взамен, был удивлён до

глубины души. И я согласился, не раздумывая, на самое необычное предложение в моей

жизни.

- Я никогда не прощу измены. Будь то просто секс без обязательств, либо серьёзные

отношения. Повторюсь, либо только я, либо мы на этом заканчиваем.

- Хочу заметить, за данный промежуток времени я не нарушил наше соглашение. Соблазн

был, но они все меркли на твоём фоне. Стоило только вспомнить, как ты извивалась на

моих пальцах, сладко стонала... - нараспев сексуальным голосом произносит, - как

стеснялась и краснела, сдерживая приближающийся оргазм... ммм, - слышу

приближающиеся шаги и оборачиваюсь, направляясь к столу за кофе.

- Вот видишь, мне стоит сказать пару грязных слов, как ты начинаешь смущаться и

краснеть, - настигает меня возле стойки, когда я уже беру чашку. Накрывает мою руку, забирает кофе и пьёт. Нахал! За один глоток выпивает содержимое и ставит на стол.

Поворачивается, сверкая омутами глаз, и накидывается на мои губы, сжимая меня в

тисках сильных накаченных рук. Не отвечаю на его поцелуй, но он настойчиво

продолжает целовать, и я уже поддаюсь. Его проворный язык переплетается с моим,

заставляя сердце встрепенуться. По телу пробегает электрический заряд, что от

переизбытка эмоций колени подкашиваются. Его действия все настойчивее, ощущаю

запах карамели кофе, который исходит от Марка, ведь так нагло выпил мой напиток. Наш

поцелуй такой сладкий и вкусный, как карамелька. Поднимаю руки и мои пальцы

путаются в его жестких волосах.

- Ммм, котёнок, - в губы шёпотом, - я так скучал.

Больше ни слова, только целует. Наглые руки блуждают по-моему телу. Нежно проводит

вдоль позвоночника, и от прикосновений его пальцев кожу приятно покалывает.

Щелчок… Осознаю услышанное, ликуя в душе.

Значит, думал обо мне...

Резко отстраняюсь, понимая, куда нас заводит. Мне нужны подтверждения, сейчас, до

того, как мы оба потеряем голову от страсти.

- Марк, давай договоримся сразу. Если кто-то из нас решит разнообразить свою

сексуальную жизнь, то поставит в известность о прекращении нашего соглашения?

- Если тебе только от этого будет легче...

Может я и требую от него слишком много, но стараюсь обезопасить себя всевозможными

способами.

Марк обвивают мою талию. Длинные пальцы поддевают водолазку и нежно

вырисовывают круги на животе. Господи. От его прикосновений я плавлюсь. Кожа

начинает гореть. Каждый раз поражаюсь реакции своего тела на этого мужчину. Оно, словно предатель, готово сдаться в плен, не раздумывая.

- Марк, остановись.

- Почему?

- Не сейчас...

- Когда?

- Я не могу. Пока не могу, - чуть тише добавляю. - Мне нужно все переосмыслить, -

вырываюсь из объятий.

- Тебе не хватило недели?

- В том то и дело, что хватило. Я уже решила, что все закончено. А тут появляешься ты, весь такой из себя, в своей манере командовать и приказываешь мне быть дома. Иначе

неповиновение карается... - поворачиваюсь к нему и смотрю на него испуганными

глазами, - чем?

- Ярослава, - воскликнул, ставя своей интонацией на место, - что за капризы? Мы

взрослые люди, может, хватит уже? Или настал тот момент, когда мне стоит предупредить

тебя, что я пошёл трахаться на сторону? А? Так как моя женщина исполняет? А я, твою

мать, неделю без секса!

- Женщина... - задумчиво произношу, приставляя указательный палец к уголку губ.

- Да, женщина. И если уж мы договорились, что между нами секс, давай будем следовать

условиям. А если ты передумала, тогда будь добра поставить в известность! - кидается

моими же словами.

Пелена гнева застилает его глаза. Знаю, что он прав, но понимание этого не меняет сути

происходящего. Поднимает руки и нервно треплет свои волосы.

- Котёнок, я устал. Эти дни были адскими. Впереди еще хуже. И я хочу приходить домой, и чтобы ты встречала меня с улыбкой на лице. А не тонной вопросов и необоснованных

упрёков. Этого уж, извини, мне и на работе хватает. Трахать мозг есть кому и без тебя.

После его "приходить домой" я потерялась в прострации. Это вообще как? Что он имел в

виду?

- То есть, как домой? Куда?

- Ко мне, - так легко сорвавшийся ответ с его губ, честно сказать, шокировал меня.

- Слав, мы взрослые люди, тебе двадцать шесть, мне тридцать четыре. Думаю, ты

понимаешь, о чем я говорю.

- Не совсем...

- Тогда поясню единственный раз, так что слушай внимательно и запоминай. Я хочу по

приезду домой, чтобы ты ждала меня. Дома, у меня! - уточняет. А я уже трясусь как заяц

от страха перед серым волоком. - А не убивать свое время в вечерних пробках столицы, спеша к тебе на пару часов. После чего мне ещё нужно возвращаться домой. Потому что, увы, жить у тебя я не намерен. Так что ты переезжаешь ко мне!

Сказать, что я обалдела, ничего не сказать. Как он быстро все решил. Взял в оборот. Да

и моя трусость...

- Вкусный завтрак и ужин приветствуется, но не обязателен. Если не хочешь, не готовь, -

тем не менее он продолжает дальше. - Два раза в неделю приходит Валентина Петровна, занимается всеми надлежащими делами. На счёт развлечений: я уже не мальчик, чтобы

каждый раз впечатлять тебя ресторанами, клубами, походами в кино, кафе, и, - игриво

добавляет, - до-ми-но. Я не отменяю таких выходов. Для этого есть выходные и прочие

поводы. Хочу, приходя домой, наслаждаться тишиной. Тобой. А не довольствоваться

урывками оставшегося времени, договариваясь с тобой о встречах. Так как ты на это

смотришь?

- Отказ...

- Отказ не принимается!

Я в растерянности. Только успела смириться с мыслью, что все закончено, как он

появляется и снова ставит меня в тупик. Но другого варианта на развитие событий нет.

Проститься сейчас я не готова.

- Когда мне нужно переехать к тебе?

- Сейчас, - следует без промедления.

- Что? Сейчас я не могу, мне нужно объяснить все брату, родителям...

- У тебя есть на это время, пока ты будешь собирать вещи.

- Нет, ты не понимаешь, - отрицательно качаю головой, прорабатывая варианты. - Все не

просто. Если родителем я и смогу что-то объяснить, то они точно не воспримут такой

формат отношений. Это немыслимо! Да и не представляю, как я им позвоню и скажу:

«Мам, пап, я буду жить у мужчины, с которым меня связывает просто секс». А брат...

брат, вообще, просто запрет меня в квартире и больше никогда не выпустит! - сокрушаюсь

я.

- Брата беру на себя. С родителями разбираешься ты.

Ух, ты. Как у него все просто!

- Нет. Нет, нет, нет. Ты не представляешь, о чем говоришь, - но, кажется, Марк давно меня

не слушает.

В глазах загорается дьявольский огонёк и мне становится не по себе.

- Где твой телефон?

- Что? - вырывается громко мое удивление.

Что он задумал?

Направляется в холл, берет мою сумочку, открывает и по-хозяйски роется. Выуживает

злосчастный аппарат и что-то усердно просматривает.

- Как зовут брата?

- Антон, - с ужасом в голосе выдаю имя и понимаю его намерения.

Подносит телефон к уху, слышу гудки.

- Антон? - с вопросом в голосе произносит Марк и расплывётся в победной улыбке, глядя

на меня. - Да, да. С Вашей сестрой все хорошо. Меня зовут Марк. Я хотел бы с вами

встретиться и обсудить один важный вопрос, который не терпит отлагательств, -

затянувшееся молчание на той стороне. - Сегодня... Да, меня устроит. До встречи через

час, - нажимает отбой. Подмигивает, доставая свой смартфон, и записывает номер Антона.

- У тебя есть около двух часов, чтобы собрать все необходимые вещи.

Уходит. А я так и остаюсь стоять с открытым ртом. Не до конца осознавая сей факт.

Прихожу в себя и направляюсь в спальню. На автопилоте открываю шкаф, достаю

чемодан, кидаю вещи без разбора. Не понимаю, что происходит. В голове роится тысяча

вопросов, ответов на которые моё подсознание упорно не хочет выдавать. Может, просто

их не было. Но самым важным для меня был - правильно ли я поступаю, принимая

предложение Марка? Хотя, у нас с первой встречи все пошло не так. И те отношения, которые мы определили, для нормального человека покажутся неадекватными.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я кидала вещи и бегала за предметами личной

гигиены, собирала косметику, не замечая ничего вокруг. Осматриваю комнату, кажется, здесь прошёл торнадо.

Смотрю ещё раз на свой чемодан, понимаю, что нужно перебрать весь хлам и оставить

только необходимую одежду для работы. Не знаю, что будет завтра и куда нас заведёт, а

собирать в спешке свои вещи желания может и не возникнуть.

Знакомая мелодия телефона говорит о том, что это - Антон. Антон! Господи! Что мне ему

говорить? Провожу указательным пальцем по дисплею, зная, что этот разговор неизбежен.

- Привет, мелкая, - голос обычный, даже весёлый.

- Привет, - тихо произношу, боясь услышать его реакцию на признание Марка.

- Почему ты молчала? Не могла сама мне все рассказать, объяснить? Почему я должен

узнавать все от Марка?

Что именно он наговорил брату? Что ответить и как лучше подать информацию?

- Слав, я же видел, что-то происходит. Чувствовал! Ещё это твоё глупое выражение лица, когда мы были у родителей!

- Просто я не знала, как... как все рассказать... после всего случившегося... я... я боялась…

боюсь...

- Я тебе давно говорил, что нужно двигаться дальше. А ты закрылась в себе. Я не имел

права давить на тебя, но я рад, сестренка.

- Спасибо, - произношу почти срывающимся голосом.

Слезы давно стоят в глазах и упорно просятся наружу.

- Ты уже поговорила с родителями?

- Нет, но собираюсь не затягивать с этим вопросом.

- Лучше сообщи им сразу. Я уверен, мама будет счастлива узнать, что у тебя появился

мужчина. Парнем его назвать, не могу, - смеётся. На самом деле, у меня был такой

вариант на моё признание. Она спит и видит, когда в моей жизни появится достойный

мужчина, сделает своей женой и матерью детей. Но давать такие напрасные надежды не

горю желанием. Потому что до этого никогда не дойдёт.

- Хорошо. Мне пора, скоро вернётся Марк.

- Мелкая?

- Да?

- Просто будь счастлива.

Счастлива. Разве можно договорённость отнести к счастью? Это скорее потребность.

Каждый вкладывает разное понятие в это маленькое слово, что несёт в себе огромное

значение. Некоторые считают счастье сродни удовольствию, другие думают, что счастье

иллюзорно, эфемерно, нестабильно и не вечно. Для большинства понятие счастья

заключается в богатстве, достатке, что делает физическое удовольствие доступным.

Некоторые ищут счастье в любви, дружбе, здоровье, самореализации,

целеустремленности. Определённый круг лиц считает, что в карьере, власти, управлении

людьми – истинное счастье. Для меня, в первую очередь, счастье означает жить без

страха, в умиротворенности и гармонии с собой, ценности каждой прожитой минутой.

Видеть лица своих близких и родных, знать, что они здоровы. Чувствовать их тепло, любовь и заботу. Счастье в мелочах, ты улавливаешь простые истины: в бескрайнем

голубом небе, окружающей нас природе, пении птиц, благоухании цветов, наслаждении

красками разноцветной радуги после дождя. Счастье может быть только в настоящих

прожитых днях – живешь здесь и сейчас, а не в прошлом или будущем. К сожалению, я

часто думаю о прошлом, которое отпустила и старалась забыть. Но последнее время оно

все больше мелькает в моих мыслях.

Если думать о счастье в будущем, то не успеешь насладиться истинными минутами в

настоящем, которые утекают сквозь пальцы. В разные периоды жизни за счастье мы

принимаем разные значения. Наша жизнь похожа на зебру, полоса чёрного, полоса белого, а иногда серого. В жизни все относительно меняется, в одну минуту мы поднимаемся в

небеса и расправляем крылья, в другую падаем раненной птицей. Эти взлеты и падения

неминуемы. Но только после, пережив, осознаёшь бесценность таких уроков.

И я осознала.

Поэтому не желаю, чтобы родители разочаровались от безрассудства своей дочери. О

нашей договоренности с Марком знать никому не следует. Так что расстраивать близких

не входит в мои планы.

Слышу стук закрывающейся входной двери. На негнущихся ногах встаю с пола, закрываю

чемодан.

Марк уже стоит, облокотившись о дверной косяк, с сигаретой в руке, выдыхает эту

гадость в сторону.

- С этим, - указываю на дымящуюся сигарету в его пальцах, - нужно что-то делать. Хотя

бы постарайся ограничиваться в моем присутствии.

Смотрит на меня прищуренными глазами, сканирует. Что он там хочет увидеть?

- Уже ставишь условия? - с вызовом в голосе произносит, изучая меня.

- И не подумаю. Просто мне неприятен запах, я тебе об этом говорила. И если мы не

сможем решить такую незначительную проблему, о совместном проживании не может

быть и речи.

- Вот и угрозы, - насмехается и надменно выдает, проходя в комнату.

- Констатация факта! Поэтому, прежде чем предлагать переезжать к тебе, нужно было

уточнить некоторые моменты... - перебивает и заканчивает за меня:

-...такие, как носки, припаркованные возле кровати? Или мой храп? - его правая бровь

ползёт вверх и он с нескрываемым удовольствием издевается надо мной.

- Ну... могу сказать, что за те ночи, проведённые вместе, храпа я не услышала, - пытаюсь

скрыть улыбку.

- Ещё?

Непонимающе смотрю на него.

- Что ещё ты узнала обо мне? - надвигается на меня.

Решаю не отвечать на этот вопрос и задаю свой:

- Как долго это будет продолжаться?

- Пока мы оба этого хотим.

- Если одному из нас это надоест...

-... то сообщит другому, - четко заканчивает и продолжает наступление.

- Хочу оставить за собой право - без объяснений причины оставаться у себя, когда мне это

необходимо, - останавливается и смотрит на меня, ждёт объяснений. Которые я не

собираюсь озвучивать. Это не вопрос, а утверждение.

- Вижу, ты все успела, - меняет маршрут и поднимает чемодан, игнорируя сказанное.

Да и мне, особо, его разрешение не требуется. Я озвучила - он услышал.

Закрываю дверь своей квартиры, а кажется закрываю страницу книги. Не знаю, что ждёт

меня там, впереди, но то, что скучно с этим мужчиной не будет, я уверена. Единственное, что меня беспокоит - это, не переоцениваю ли я свои силы?

И вот я уже иду за Марком, словно на эшафот, боясь упасть, остановиться, иначе побегу

прочь. Так ли есть все на самом деле? Но выбора нет. Выбор сделан. Спускаемся, и на моё

удивление замечаю рядом с припаркованной машиной Льва. Видя моё изумление, Марк

только усмехается.

- Я не мог допустить, чтобы ты ехала одна в своей машине. Мало ли, где произойдёт

замыкание в твоей головке, и ты на полпути передумаешь? Ключи? - протягивает руку

ладонью вверх.

Послушно исполняю требуемое.

- Боишься упустить свою жертву?

- Нууу, какая же ты жертва? - направляясь в сторону моей машины, долетают его слова.

Подхожу к БМВ и приветствую водителя.

- Добрый вечер, Ярослава Эдуардовна! - скалится своей белоснежной улыбкой Лев, открывая пассажирскую дверь внедорожника. И чуть слышно для меня одной добавляет:

- Думал, больше не увижу твою смазливую и наглую мордашку никогда, - словно яд

выплёвывает слова. Реакция действует моментально.

- Марк! - кричу, чтобы услышал, - я не поеду с твоей гориллой в одной машине! - но он

уже стоит возле моей машины.

- Что, кишка тонка? Или боишься задавить меня своим интеллектом? - вот урод,

насмехается надо мной.

- Только переживаю, что Марк Дмитриевич останется без водителя! - четко парирую я.

- Не переживай! Такие, как ты, на долго не задерживаются, чтобы давать мне пустые

обещания! - меня начинает изрядно потряхивать от наглого заявления.

Пытаюсь сдержать себя, чтобы от такого выпада не разреветься. Но предательская влага

скапливается в моих глазах все больше и больше. Кажется, Марк был прав. Захлопываю

дверь машины перед носом водителя.

- Ты что творишь, ненормальная! - Лев удивлён моей выходкой.

Он в своём стиле: унизить и обидеть! Не могу больше выносить его оскорблений.

Разворачиваюсь и иду к своей машине. Марк понимает все без слов.

- Котёнок, стой здесь, - видя, что я настроена решительно, добавляет. - Пожалуйста?

От этого "пожалуйста" ещё больше готова разреветься. Только киваю в ответ, произнеси

слово - плотину прорвёт. Не слышу, о чем они говорят, но когда поднимаю голову, то

вижу озадаченное лицо Льва.

Марк разворачивается, направляясь ко мне. Подходит, поднимает пальцами за

подбородок, смотрит в мои глаза, в которых скопились непролитые слезы.

- Ты больше с ним не будешь пересекаться. Обещаю, - смотрит на меня с нежностью.

Обнимает. В его объятиях хочется утонуть. Становится легче. От услышанного я должна

ликовать. Но это не так. Я не могу этого допустить. Это означает моё поражение,

слабость.

- Все нормально. Я справлюсь. Просто сейчас не лучший момент. Я нервничаю из-за

сложившейся ситуации. А он со своими гадостями усугубляет и без того шаткое

положение.

Смотрит в мои глаза, пытаясь распознать правдивость сказанного.

Обхватывает лицо руками, наклоняется и целует уголки моих глаз, собирая слезы.

- Ты уверена?

- Как и в том, что согласилась переехать к тебе.

- Садись. Я поведу.

Последний раз поворачиваюсь в сторону нахала, одариваю его победной улыбкой. Пусть

знает, что игра только началась.

Сажусь на пассажирское сидение. Пустоту машины заполняет Марк. Поворачивает ключ

зажигания и смотрит на меня.

- Все будет хорошо, не бойся.

Я не боюсь. Просто неизвестность происходящего настораживает. Но ему это знать не

обязательно.

Приехав и распаковав вещи, уставшая от своих мыслей, принимаю быстрый душ и

направляюсь спать. Марк занят своими делами в кабинете. После активного мозгового

штурма я расслабляюсь и проваливаюсь в сон.

Сквозь дрему чувствую, как под тяжестью тела Марка прогибается матрас. Ложится

рядом. Утыкается носом в шею и втягивает запах волос. Целует.

- Вкусная, - произносит в пустоту.

Его руки ложатся на талию и поглаживают нежными прикосновениями.

Утро. Первым, что я отмечаю в своём списке, так это то, что нужно привыкать

просыпаться не одной. Выбираюсь из захвата рук и отправляюсь в ванную. Затем завтрак

и кофе. Потом вспоминаю, что это не обязательный пункт. Но я не могу его игнорировать.

Да и сказать честно, хочется сделать приятное для мужчины, с кем со вчерашнего дня

живу.

Хорошо, что сегодня понедельник. Не нужно проводить целый день в новой обстановке, чувство скованности не отпускает. Лучше постепенно вечерами привыкать к новым

переменам.

- Доброе утро, малышка, - нежно протягивает Марк, заходя на кухню.

В одних пижамных штанах. Поворачиваюсь и смотрю на этого грешного мужчину.

Глотаю комок в горле и чуть слышно произношу:

- Доброе...

Марк проходится взглядом по моему телу, широкая улыбка появляется на его лице.

Я стою в коротких шортиках и майке на тонких бретельках.

- Чем это у нас тут пахнет? - протягивает руку и поднимает крышку со сковороды. - Омлет

и бекон!

- Извини, если не угодила. Но мои кулинарные способности давно без навыка.

- Ты же готовила мне раньше, значит можешь?

- Могу... - отворачиваюсь и продолжаю нарезать овощи.

Не уточняю, что готовить мне просто было некому.

Расставляю все на стол. Звук кофе-машины говорит о готовности. Марк отодвигает мне

стул, предлагает присесть.

- А кофе?

- Я сам.

- Хорошо, - соглашаюсь.

За завтраком Марк рассказывает, что, где находится в случае необходимости. Стараюсь

все запомнить, чтобы не выглядеть глупо. Хотя на память я не жалуюсь. В силу

профессии научилась запоминать, но также пользуюсь органайзером и блокнотами с

пометками "важно", чтобы в череде дел не потеряться.

Мой телефон начинает трезвонить. Смотрю на дисплей. Мама. Как не вовремя. Ещё не

решила, как преподнести неожиданную новость.

- Почему не ответила?

- Не сейчас. Кстати, о чем ты говорил с Антоном?

- Любопытство сгубило кошку... - довольно протягивая, смотрит на меня задумчиво. -

Сейчас я оставлю тебя одну. Буду ближе к вечеру. Дела не терпят отлагательств, как

знаешь.

Знаю и очень хорошо. Так что два раза мне повторять не стоит.

- Конечно.

- Ты когда выезжаешь? - смотрю на время и думаю, что теперь добираться до работы

значительно быстрее.

- Через минут тридцать.

- Не скучай, - встаёт из-за стола, подходит и целует меня в волосы.

Принимаюсь убирать и мыть посуду.

Оставшись одна, решаю позвонить маме. Разговор неизбежен. Только вот как озвучить

все родителям? После первого гудка мама отвечает:

- Милая, что случилось? Почему ты не отвечаешь? Не звонишь уже пару дней? - мне

становится стыдно. Что, погрузившись с головой в происходящие перемены, забыла о

родных.

- Мамуль, я переехала к мужчине! – выпаливаю, до конца не осознав суть сказанного.

Я прокручивала в голове уйму вариантов, как и что сказать. Но чтобы так, сразу!

- Подожди... что... что ты сейчас сказала, повтори?

Уже с меньшим напором в голосе, чуть тише произношу:

- Я переехала к Марку. Вчера, - решаю уточнить для пущей убедительности.

- Это шутка, розыгрыш? Кто такой этот, твой Марк? Почему ты раньше ничего не

говорила? Как давно вы вместе, раз решилась на такой ответственный шаг?

Честно, не знаю, что ответить. Но врать не хочу.

- Давай, я, как приеду, отвечу на все интересующие тебя вопросы. Просто хочу, чтобы вы

с папой знали, что мы живём вместе и у меня все хорошо.

- Господи, родная! Я так за тебя переживаю! Он хороший человек? Не обидит тебя?

- Мам... - выдыхаю с последних сил.

- Все ответы находятся в тебе, смотри глубже и главное, доверяй себе. Своим чувствам.

- Я постараюсь.

Только чувствам больше нет места в моей жизни. Нужно полагаться на разум. Холодный

расчёт. Тогда будет меньше проблем.

Быстро собираюсь и отправляюсь на работу. В череде нескончаемых дел и телефонных

разговоров день проходит нереально быстро. Маша заглядывает, просит добросить до

метро. Выключаю компьютер, беру телефон и сумочку, выхожу.

- Маш, ты готова?

- Да, да, Ярослава, бегу, - цокает каблуками и поспешно направляется ко мне.

Высаживаю коллегу в указанном месте и направляюсь в сторону дома. Проезжаю пару

кварталов.

- Стоп!!! - жму на тормоз, глядя в зеркало заднего вида, чтобы не врезался кто.

- Господи, куда я еду! - выруливаю на крайнюю левую полосу, чтобы сделать разворот на

ближайшем светофоре.

- Да, нужно привыкать к новому маршруту, а то в пробках буду проводить свои вечера, -

усмехаюсь тому, что забыла такой важный момент, как местожительство.

По приезду не застаю хозяина квартиры дома.

Готовлю ужин на скорую руку из тех продуктов, что были в холодильнике.

Марка нет. Уже почти десять часов. Беру телефон в руки. Хочу набрать его номер, но

откладываю смартфон подальше от себя.

Завариваю кофе и устраиваюсь удобно на диване с книгой в руках, которую взяла с

собой. Погружаюсь в выдуманный мир, забывая о реальности. Не замечаю, как я засыпаю.

Просыпаюсь от шума голосов. Пытаюсь сосредоточиться на знакомом тембре голоса.

Марка узнаю сразу. Но вот от другого голоса кровь в венах леденеет, кажется

кровообращение полностью остановилось вместе с сердцем. Сжимаю холодные пальцы в

кулаки, впиваясь ногтями до боли. Пытаюсь привести себя в чувства. Может, мне опять

снятся кошмары? Только при чем здесь Марк?

Это не сон. Реальность.

Он говорит собеседнику, чтобы тот ожидал.

Паника нарастает с такой силой, что пытаясь встать с дивана, опрокидываю стоящую

рядом пустую чашку.

Только этого мне не хватало!

Слышу осторожные неторопливые шаги и замираю. Неизбежность сковала моё сознание.

Не могу сориентироваться. Адреналин бешено бурлит, разжигает во мне давно забытое

чувство. Страх. Я не дышу. Закрываю глаза, пытаюсь вернуть контроль над собой. Потому

что ещё пару шагов и я встречусь лицом к лицу с частью своего прошлого. Которое я

пыталась вытравить из своего мозга на протяжении последних трёх лет. Оно, как яд, разъедало меня изнутри, обжигало нутро. Его может вынести тот, кто достаточно силен.

Увы, себя я таковой не считала.

ГЛАВА 9

- Вот документы! - громко произносит Марк своему собеседнику. - Что-то ещё?

- Нет. Просто услышал звук... что-то упало или разбилось.

- Тебя это разве должно касаться! - в голосе сквозит металл. Это не тот Марк, который

рядом со мной.

- Просто... показалось странным. Вы ведь живете один?

- С каких пор я должен отчитываться перед штатным сотрудником о личной жизни? - с

раздражением в голосе чеканит каждое слово.

- Извините, Марк Дмитриевич, впредь такого не повторится.

- Конечно, не повторится. Уволю к чертовой матери! - безапелляционно произносит. -

Чтобы к утру документы были готовы. Ясно?

- Да, да. Доброй ночи.

Дверь закрывается, и я облегченно вздыхаю, что в этот раз у судьбы другие планы.

- Котёнок, где ты?

- Здесь, - выхожу с гостиной и направляюсь в холл.

Мне навстречу идёт Марк. При виде меня его лицо озаряет улыбка, собирая лучики

морщинок в уголках глаз. На вид он кажется очень уставшим.

- Который час? - спрашиваю, щурясь от яркого света.

Марк поднимает левую руку, смотрит на Ролексы.

- Почти два часа ночи, - подходит и целует меня.

Берет за руку и ведёт в гостиную. Возле дивана на полу лежат осколки чашки.

- Прости. Я заснула, а когда услышала, что ты вернулся... - Марк затыкает мой рот

поцелуем. Не даёт договорить. Его руки вовсю блуждают по мне. От прикосновений все

тело обдаёт жаром, кожу приятно покалывает от разливающегося тепла.

- Малышка, да ты вся ледяная, - в губы произносит.

Прижимает ближе к себе. Чувствую его твёрдые мышцы, рваное дыхание, учащенный

пульс. Как его восставшая плоть упирается в мой живот. Поднимает мои руки и стягивает

майку.

- Сейчас мы тебя согреем.

Я нуждаюсь в нем. Он мне необходим. Как кислород, который проникает в каждую

клеточку и делает меня живой. Всю трясёт, душу крутит. Я пыталась вытравить все

воспоминания с помощью Марка, иначе меня разорвёт на части. Но кто-то свыше

посчитал, что ещё не время. Пока не время. Но, как мы знаем, у судьбы свои планы, прошлое однажды нас настигнет: в мыслях, в жизни, в снах. К этой встрече заранее не

подготовишься, не возьмёшь себя в руки. Будешь смотреть страху в глаза, труситься, обливаться холодным потом, изнемогать от бездействия, но ничего не изменить.

Марк лихорадочно начинает целовать мою шею, спускаясь ниже к груди. Места

прикосновений от поцелуев опаляет жаром, разжигая все больше возрастающее желание.

Губы опускаются ниже, наклоняется, удерживая за талию, целует мой живот и проводит

языком. Снова поднимается к груди. Нежно целует, затем зубами нещадно прикусывает

сосок, от чего тот моментально становится тугим. Отстраняется и дует на него, заставляя

всю покрываться мурашками. Приятная дрожь, сочетающаяся с пожаром, который

вспыхнул внутри меня, кажется уже ничем не потушить. Языки пламени охватили и не

собираются отступать, гранича с ознобом, который прорывается с каждым неистовым

движением блуждающих губ моего искусителя. Хочется стонать от возбуждения, так

сильно его хочу, что готова наброситься, не раздумывая, и без всяких прелюдий

насладиться столь великолепным процессом. Где мы, сливаемся в единство тел, показывая

всю необходимость, граничащую с безумием.

Больше нет сил сдерживаться, начинаю хаотично расстёгивать пуговицы на его рубашке, которые плохо поддаются моим пальцам, нервно теребящим хлопок. Достигнув цели,

бросаю ее в сторону. Моя обнаженная грудь часто вздымается, чувствую, как влага

проступает в моих трусиках. Я нуждаюсь в Марке. Сейчас. Немедленно. А он, видя, что со

мной происходит, удовлетворённый реакцией моего тела, только тормозит процесс,

измывается. Готова отдать себя всю без остатка в его руки, только бы он продолжил свои

умелые действия.

Марк облизывает нижнюю губу, наблюдает, как я извиваюсь. В глазах горит огонь, и этот

огонь сжигает меня, поглощает, уже горю так, что не потушить разгоревшееся пламя

страсти.

Стягивает с меня короткие шортики, сам опускается на диван и усаживает сверху на себя.

Начинает ласкать языком соски, шею, потом опять возвращается к изнывающей груди.

Еле сдерживаюсь. Полностью отдаюсь этим порочным ощущениям, когда в мою

промежность упирается внушительных размеров эрекция, которую не сдерживает ткань

брюк. Начинаю медленно действовать и круговыми движениями подталкиваю его к

кульминации. Подыгрывает мне, толкается бёдрами вверх, утыкаясь сильнее между ног.

О, Боже! Я возбуждена до предела, кажется, что просто взорвусь.

- Моя нетерпеливая девочка, - довольно протягивает и впивается разгоряченными губами

в мои, - хочу тебя, - выбивает весь воздух из лёгких.

Это безумие, граничащее с сумасшествием, которому я не в силах противиться. Одной

рукой удерживает за поясницу, а другой, пытается заполнить пространство между нами.

Когда цель достигнута, умелые пальцы отодвигают ажурную ткань трусиков, проникают в

меня, поглаживают стенки влагалища. Сдерживаю всхлип и прикусываю внутреннюю

сторону щеки. Марк поглаживает круговым движением мой клитор и мягко надавливает.

- Ах, - кусаю губы, сильнее насаживаясь на пальцы, нещадно доводящие меня до

исступления. Обвиваю руками его шею, впиваясь в него взглядом. Глаза в глаза, как он

любит.

- Марк, я хочу тебя. Сейчас.

Прекращает свои действия и двумя руками рвёт тонкую ткань белья. Расстёгивает молнию

брюк и насаживает на себя. Резко. Он, словно поршень вколачивается на всю мощь, до

основания, растягивая меня. Его действия выбивают последние воспоминания, казалось

бы, необратимого момента. Мышцы влагалища сильнее сжимают его член. Мне нереально

хорошо, блаженно. Марк больно впивается пальцами в мои бёдра, задаёт ритм. Толчки

становятся сильнее, интенсивнее, яростнее. Внутри разливается тепло, в животе сводит

напряжение, от которого я вот-вот взорвусь. Впиваюсь в его плечи ногтями, чуть ли не

прокалывая кожу, чувствую подкатывающий оргазм. Не могу сдерживаться, в глазах

искрит, по телу дрожь. Впиваюсь в желанные губы, чтобы заглушить пронзительный

крик, который неистово просится наружу.

Оргазм накрывает с головой, больше не в силах контролировать себя, разлетаюсь на

частицы. Жалобный всхлип срывает с губ, в то время как Марк утробно рычит, впиваясь

безжалостно в мои бедра, содрогаясь внутри меня, наполняя тело.

- Прости, малыш, - произносит, часто дыша, притягивает ближе к себе. До меня только

доходит смысл сказанного и случившегося, - надеюсь, ты на таблетках? - какие могут

быть таблетки, если секса в моей жизни не было на протяжении трёх лет.

- Нет, - об этом нужно было думать раньше. Бешеная страсть затуманила разум, что мы не

думали ни о чем, кроме как о похоти, животном инстинкте, - но, тебе не стоит переживать.

На днях обязательно запишусь к врачу.

- Ты уверена, что не стоит?

- Да, - резко отвечаю и пытаюсь встать, но крепкие руки не позволяют.

- Котёнок, - утыкается носом в мою шею, - хочу тебя... всю... какого это, чувствовать

тебя...

- Я все поняла. Лишние проблемы нам ни к чему.

Ослабляет захват, отпуская меня. Встаю, беру плед, укутываясь в него. Одежда разбросана

на полу. Поворачиваюсь к Марку, который потирает глаза и задерживает руку на

переносице.

- Кто с тобой приходил?

- Мой юрист, Влад Самойлов.

Ответ прогремел, словно выстрел в голову. Оглушая и подтверждая мою догадку. Меня

будто ударили по голове, выбили весь воздух из лёгких одним ударом под рёбра. Знаете,

что это такое? Нет? Я знаю. Это, когда голова раскалывается на части от вонзающихся

булатов, щепки летят вперемешку с брызгами крови, которую ты не чувствуешь, а только

осязаешь вкус металла, заполняющий все пространство вокруг. Тебя нет. Ты - оболочка.

Даже сосудом не назовёшь, ведь вся кровь иссякла. Выкачали, испили до дна. Белое

полотно.

- Котёнок, точно все в порядке? - не замечаю никого вокруг, только киваю, как послушная

собачонка головой при виде кости.

- Ты вся бледная, - встаёт и подходит ко мне, притягивает в объятья, - ледяная, дрожишь.

Ты не заболела?

Заболела. Болею. Излечилась! Думала я излечилась! Глупая. Наивная. Стоило только

почувствовать страх прошлого, как я окаменела.

Привычно отрицательно машу головой. Мне нужен телефон. Саша.

- Все хорошо, Марк, пусти.

Вырываюсь, одной рукой удерживая лёгкий плед, поспешно начинаю искать телефон.

Скидываю подушки с дивана, поднимаю лежащую раскрытую книгу и не нахожу

искомого. Хватаю руками спадающую прядь волос и завожу назад.

- Где... где мой телефон? - мысленно молю, чтобы нашёлся.

Обхожу гостиную, замечая, как пристально наблюдают за мной голубые глаза, не понимая

происходящего. Вспоминаю, что хотела позвонить Марку, но отложила в

противоположную сторону. Подлетаю к дивану, быстро ощупывая поверхность, и когда

не нахожу, начинаю просовывать руку между спинкой и подлокотником. Тяжело дышу.

Но когда нахожу, нервно начинаю листать контакты.

- Ярослава, твою мать, что происходит? - подходит в плотную, протягивает руку к моему

телефону.

Я же уцепилась так, будто это последний глоток воды в пустыне.

- Кое что вспомнила. Нужно срочно позвонить Саше.

- Ты время видела?

- Не важно, - судорожно подношу аппарат и после длительных секунд ожидания слышу

испуганный голос подруги.

- Саш... Саш, это я! - готовая разреветься в любую секунду, покидаю гостиную и

закрываюсь в ванной, - тут был Влад.

- Где был?

- У Марка дома. Он у него работает.

Саша предлагает приехать к ней. Но я не могу. Как объяснить все Железняку? Посвящать

в историю прошлого? Однозначно нет. Ему не нужен груз моих проблем.

Отношения, основанные на сексе, не подразумевают раскрытие души.

Хочу провалиться в бездну, насладиться кромешной тьмой и мраком, которая была в моей

жизни. Это мерзкое чувство знать, что человек, которым ты дышал и жил, опускает тебя в

сырую яму, не давая сделать последний глоток живительного воздуха. Руки опускаются, сердце останавливается, ты - на дне. Шанс на спасение ничтожно мал. Практически нет.

Потому что боль душевная во сто крат сильнее физической.

- Ярослава, открой эту гребенную дверь! - рычит Марк, стуча кулаками.

Кажется, что она сейчас слетит с петель, разлетится на осколки от свирепого

издевательства. Поднимаюсь, смотрю в зеркало. На меня смотрит моль! Такая же белая и

прозрачная. Мне становится тошно, подкатывают рвотные позывы. Подлетаю к унитазу, поднимаю крышку и нещадно извергаю содержимое желудка. Меня ужасно трясёт,

спазмы не прекращаются. Больше нет сил, сейчас свалюсь с ног. Но звук грохочущей

двери отвлекает. Нажимаю слив, подхожу к раковине, включаю холодную воду, поласкаю

рот. Не вижу своего отражения, в глазах все плывёт от застилающей пелены. Хлопаю себя

по щекам ледяной ладонью. Ещё и ещё. Умываюсь. Беру полотенце, подхожу к двери и

открываю.

- Господи, малышка, - сгребает меня в объятия, гладя по голове, - тебе плохо? Может

врача? Что ты сегодня ела?

В ответ сильнее обнимаю, сдерживая рыдания. У меня просто нет сил. Плед падает к

ногам. Стою обнаженная и уязвимая своим положением. Чувства оголены, эмоции

наружу, нервы на пределе.

- В кафе... на обед... не знаю. Мне плохо, - холодно, зубы стучат, кожа покрывается

мурашками. Не знаю как, но мне нужно взять себя в руки.

- Сейчас, - отстраняется от меня, поднимает плед и укутывает как в кокон. Подходит к

ванной, включает кран с горячей водой, от чего комната наполняется паром. - Сейчас, котёнок, мы тебя согреем.

Я ему верю. Рядом с ним хорошо, тепло и уютно. А ещё стыдно. Стыдно, что пришлось

все это увидеть. Когда ванна набралась, Марк наливает пену с запахом ванили и кокоса.

Подходит ко мне, снимает плед, нежно берет на руки, словно я невесомая, пушинка, маленькое воздушное облако. Опускает в ванную. Затем снимает с себя брюки, в которых

находился все это время, залезает ко мне и притягивает к себе. Утыкается в шею, оставляя

лёгкий поцелуй. Проходится руками вдоль моих. Его действия настолько нежны, что

чувствую себя антикварным фарфором. В них нет и намека на интим, только забота и

нежность.

Не знаю сколько проходит времени, но рядом с ним я успокаиваюсь, забываюсь.

Кто я? Где я? Что я?

Мысли улетучиваются, оставляя только нас наедине. Его теплота заполняет меня. Марк не

задаёт никаких вопросов, они не нужны. Он понимает, что я что-то не договариваю.

Продолжаю молчать. Жалость мне не нужна. Сама выбрала эту боль, утопала в слезах.

Собирала себя, когда наконец-то поняла, что потеряла веру. Растрачивала дни в пустоту, улыбалась родным и близким, а потом ночами рыдала беззвучно в подушку. Тушила

душевный огонь снова и снова, когда просыпалась на утро от крика боли и понимала, что

это - мой крик от кошмарного сна.

Больше не оставалось сил мучить свою душу и рвать и без того измученное сердце.

Время шло, и я забывала. Только едва заметные рубцы под рёбрами и на левой кисти руки

напоминали о случившемся.

Зарубцевалась и боль в душе, постепенно уходила, наполняя мою жизнь новыми

заботами. Не думала о будущем, жила в настоящем. Работала на износ, до онемения в

суставах, не позволяла и минуты на отдых. Стоило остановиться, как начинался

самоанализ.

- Котёнок, - поднимаю голову на звук голоса, который доносится сверху.

Марк стоит уже у ванны, с большим кремовым банным полотенцем в руках. Устало

поднимаюсь. И сразу тону в тёплых объятиях мужчины, который накидывает на меня

полотенце и берет на руки. Обвиваю шею руками. Несёт в комнату, укладывает на кровать

и уходит.

Лежу, смотрю на окно. Марк возвращается со своей пижамой. Отодвигает ящик комода, где лежит мое белье. Берет хлопковые трусики белого цвета и направляется ко мне.

Поднимает и усаживает как куклу, смотрит в глаза и, ничего не говоря, скидывает

полотенце. Одевает тёплую рубашку от пижамы, застёгивает аккуратно пуговицы, не

отрывая пристального взгляда. Закатывает длинноватые рукава. Затем берет трусики, опускается и начинает одевать, но как только доходит до колена, на секунду замирает.

Смотрит в мои безжизненные глаза и поднимается, берет под руки, ставит на пушистый

ковёр, в котором утопают ступни, и одевает уже вместе с штанами. Поднимает край

одеяла и откидывает, подхватывает меня и аккуратно укладывает. Накрывает пушистым

одеялом, обходит кровать и ложится рядом со мной. Притягивает ближе, согревая.

Напряжение постепенно уходит.

Обдумываю предстоящую встречу, которую не избежать. Решаю, что нужно быть

сильной, однажды справилась с ситуацией, а что сейчас? Опять страх, боязнь? Нет!

Хватит. Я ни в чем не виновата!

Кажется, я только закрыла глаза, как слышу оглушающую трель телефона. Поднимаюсь, опираясь одной рукой на подушку, другую протягиваю за источником звука.

- Да, Саш, - хриплым еле слышным голосом отвечаю.

- Милая, как ты? Я очень переживаю.

- Не знаю... пока не пойму. Ты меня разбудила, - опускаю ноги с кровати, иду к окну

раскрыть шторы.

- Давай я приеду к тебе на работу? Когда ты будешь?

- К десяти часам.

- Хорошо, жди, - заканчивает разговор.

Открываю дверь, направляюсь в кухню.

- Ой, а вот и Ярослава проснулась, - смотрю на слегка полноватую женщину лет

шестидесяти и столбенею, - доброе утро, - радостно тараторит она.

- Доброе утро, - тяну полы пижамной рубашки вниз.

- Как спалось, котёнок, - Марк подходит, наклоняется и целует в щеку.

Рукой подталкивает за спину.

- Хорошо, спасибо.

- Тебе уже лучше? - нежность так и скользит в его голосе, что мне становится

некомфортно перед женщиной.

- Да, все хорошо.

- Ярослава, это - Валентина Петровна, все вопросы по дому к ней.

- Очень приятно, - улыбаюсь женщине, которая не сводит с меня глаз, рассматривает.

- И мне, деточка. Маркуша как сказал, что теперь живет не один, я светилась от счастья.

Говорю, не поверю! Пока сама не увижу, - добро так улыбается, что я расплываюсь в

ответной улыбке. Маркуша - значит, очень близки. Странно слышать, когда мужчину

называют так ласково, - и вот, ты! Ой! Так, садитесь дети, я приготовила вам завтрак.

Марк отодвигает мне стул и присаживается напротив меня. Изучает, всматривается в мое

лицо.

- Лев приедет, отвезёт тебя. За руль сегодня не сядешь. Я бы мог тебя отвезти сам, но у

меня назначена встреча с инвесторами на одиннадцать.

- Марк, не стоит. Я хорошо себя чувствую, это лишнее.

Берет телефон и начинает кому-то звонить.

- Герман Владимирович, извините, но сегодняшняя встреча переносится... - на той стороне

тишина.

Начинаю жестами показывать, чтобы он остановился. Я не могу допустить, чтобы из-за

меня менялись планы. Когда он не реагирует, я выдаю последний аргумент:

- Я согласна.

- Да... хорошо. Тогда, как и договаривались. До встречи.

- Зачем ты так поступаешь? - во мне говорит обида, я злюсь на него, что он так делает.

- Ты не оставила мне выбора, а отпустить одну не могу.

- Я не маленькая девочка...

- Но именно так себя ведёшь!

Позавтракав, благодарю Валентину Петровну, иду собираться на работу.

Марк уезжает раньше, чем я.

Спускаюсь к ожидающему меня водителю, приветствую нахала, который учтиво

открывает дверь и желает прекрасного дня. Я не верю услышанному, кошусь в его

сторону, но он увлечён дорогой.

Подъехав к редакции, спешу в кабинет. Нужно зайти к Алле Ивановне, узнать на какой

день назначить фотосъемку для февральского номера. Времени остаётся мало. Разворот

освободили, а указаний нет.

- Доброе утро всем, - захожу в офис, снимая с себя пальто, - Маш, главный у себя?

- Да, только пришла и уже не в духе. Так что сегодня в Королевстве грозовые тучи.

Оставляю вещи в кабинете и иду к начальнице.

- Алла Ивановна, доброе утро, - открываю дверь и прохожу к столу.

- Доброе, не доброе, какая к черту разница, какое сегодня утро! Что у тебя? - не поднимая

глаз от бумаг, требует ответа.

- Что у нас с февральским номером? Нужно организовывать съёмку, время на исходе. От

вас тишина, что мне делать? - поднимает голову, снимает очки, которые она носит для

солидности, нежели для улучшения зрения.

- Съёмку назначь на средину декабря, раньше у заказчика не получится. Одежду и прочие

атрибуты закажи заранее. Концепцию обсуди с фотографом, потом утвердишь со мной.

Все должно быть без задоринки. Модель... модель у них есть. Так что проблемой меньше.

- Будет сделано.

Возвращаюсь в свой кабинет, где уже ожидает Александра.

- Как ты?

- Уже нормально. Пойдем, спустимся в кафе, там поговорим и выпьем кофе.

Пересказываю Саше какой шок я испытала и что со мной происходило. Как реагировал

Марк.

- Слав, а ты не хочешь рассказать ему, что знаешь Влада?

- Смысл? Попросить, чтобы он его уволил, тем самым исключить вероятность нашей

встречи? Нет. Потом нужно объяснять мотивы такого поступка.

- Ты права.

- Я вчера много думала и решила, что буду абстрагироваться от его действий. Мне

надоело себя изводить. Я ничего не сделала.

- Конечно. Ведь не ты его окунула в грязь лицом и вытерла об него ноги, наплевав при

этом в душу... - не даю договорить, перебиваю:

- Саш, он меня предал! Он - предатель! Не хочу больше о нем говорить, знаю только одно, если его увижу, убегать не стану.

- Это правильное решение. Пусть видит, что ты поднялась и живешь дальше.

- Да.

Заказываем латте и пирожное.

Обсуждаем предстоящее мероприятие, которое состоится в пятницу.

Сегодня вторник, нужно позвонить Марине, обсудить стиль мероприятия. Предлагаем, чтобы празднование было в золотых тонах, желательно море блёсток и пайеток, чтобы все

светились и блистали под стать фамилии виновницы торжества. От такой новости подруга

оглушает нас своим визгом и сообщает, что нужно немедленно отправляться по

магазинам, искать требуемое. Договариваемся о встрече вечером.

Настроение заметно улучшается, оставляя плохое позади.

Собираю вещи, выхожу с кабинета и Маша, как обычно, просит довезти до метро.

- Нужно спешить, я не одна.

Спускаемся к недовольному Льву. Вот! Такое его выражение лица для меня привычнее.

Пусть все свои маски носит в другом месте.

- Добросим мою сотрудницу до метро, потом едем в Метрополис.

- Как скажите, капитан! - этот клоун отдаёт честь и открывает двери.

Высаживаем Машу, смотрю, как Лев пристально провожает ее похотливыми глазами.

- Эй, Казанова, закрой ротик, а то слюни потекли на белую рубашку.

- Какая же ты язва. Смотрю на тебя и думаю, когда же ты полетишь со своими тряпками

на метле?

- Кстати, вот за тряпками ты полетишь вместе со мной! И будешь таскаться с моими

покупками!

- Ты вообще рехнулась, белка? Какие тряпки, я что похож на швейцара?

Пристально окидываю его взглядом и выдаю:

- Такая же кипенно-белая рубашка, чёрный пиджак, начищенные до блеска туфли, чем не

швейцар! Хотя, - задумчиво протягиваю, делают вид, что вспоминаю, - а, точно! Бабочки

не хватает! Но мы обязательно исправим эту нелепость! Поехали, нас ждут! - командую.

- Не доводи меня до греха! - качает головой и трогается с места.

Весь оставшийся путь проходит в молчании. Когда подъезжаем и паркуемся, Лев не

спешит покидать салон автомобиля.

- Бернардо, тебе что, особое приглашение требуется?

- Ты че, серьезно? - недоумевает водитель и злыми глазами пялится на меня.

- Серьезнее некуда, пошли. Тебе же Марк Дмитриевич велел выполнять все мои приказы?

- с издёвкой произношу.

- Приказы не прихоти. Так что давай, дуй за своими шмотками.

- Ладно, хорошо. Наверное, мне стоит позвонить Марку!

Достаю для убедительности телефон.

- Нет, ну вы посмотрите, а? - забирает ключи от машины и выходит. - Ты че, совсем

озверела, белка?

Не отвечаю на его колкости, звоню девчонкам и направляемся к ним в один из магазинов, где они уже вовсю примеряют платья.

При виде нас Саша с Мариной очень удивлены. Обрисовываю им всю картину, они только

смеются.

Лев сидит недовольный на маленьком кожаном диванчике и усердно копается в телефоне, не обращая на нас никакого внимания.

Мы все делаем выбор в пользу ярких блестящих платьев с пайетками. Марина покупает

золотое в мелкие пайетки, с открытой спиной и длиной, слегка прикрывающей бедра.

Саша серебристое в пол. Я делаю свой выбор в пользу голубого платья длиною до колена, в крупную пайетку, рукавом три четверти и глубокого выреза ниже груди.

Все пакеты отправляются в руки ожидающего нас злого водителя.

Он направляется в сторону выхода из торгового центра, думая, что его тяжкий, адский

труд выполнен. Но у Марины явно на него другие планы:

- Левушка, куда же вы спешите? Мы ещё не закончили!

Он прожигает нас свирепым взглядом и разворачивается, следуя за нами.

Заходим в магазин нижнего белья Victoria’s Secret, Лев тормозит и смотрит на вход, не

решаясь зайти.

- Давай, Львеночек, - возвращается к нему Марина и берет под руку, тянет за собой, - или

ты у нас стесняшка?

Он только фыркает и вырывает свою руку из захвата, проходит и вальяжно усаживается

напротив примерочных.

Консультанты окружают нас, показывая новые модели сезона и проносят в примерочную.

Мы с Сашей быстро делаем выбор в отличие от Марины. Она уже извела всех

консультантов. Нам приносят кофе, и мы направляемся к ожидающему нас водителю и

устало присаживаемся. Но тут вырисовывается в чёрном бюстье и маленьких такого же

цвета ажурных трусиках Марина, подмигивает нам, и мы чуть не прыскаем кофе от смеха.

- Тигреночек, оцени? - соблазнительно произносит, прикусывая свой указательный

пальчик и крутится вокруг оси.

Лев отрывается от созерцания телефона, столбенеет. Вижу, как глотает слюну,

подрывается с дивана, роняя наши пакеты с покупками.

- Твою мать! Вы что, совсем охренели! Идите к черту! - пулей вылетает из салона, а мы

начинаем смеяться до слез.

Домой к Марку меня привозит Марина.

Как мы и предполагали, Льва не оказалось на месте. Никому звонить не стала, показывать

свои капризы тоже. Хватит того, что сегодня меня уже назвали маленькой девочкой.

Мне безумно поднял настроение этот неотесанный мужлан, рада, что вывела его из себя.

Пусть теперь едет себе спокойно, ищет, кто поможет снять напряжение в паху.

Дни до пятницы пролетели как три часа. С Марком виделись только поздно вечером,

точнее ближе к ночи. Он приходил уставший и вымотанный. А ещё злой. Как я понимала, что-то не клеилось с бумагами на строительство комплекса за границей. Потому что его

юрист допустил какую-то оплошность. При чем очередную. И чтобы устранить все

недочеты, требовалось личное присутствие руководителя незамедлительно.

- Во сколько вылет? - стою у зеркала, завиваю волосы в крупные локоны и наблюдаю за

Марком, который собирает чемодан.

- Что, совсем не терпится? Хочешь быстрее от меня отделаться и в клуб? - с наигранной

обидой звучит голос.

Отрывается от чемодана и смотрит на меня с нахальной улыбкой.

- Это же ты сейчас улетаешь?

Смотрю на него через зеркало, как он подходит, становится со спины, взгляд прикован ко

мне, его руки обнимают меня и смыкаются на животе.

- А ты? Что хочешь ты? - нежным шёпотом в ушко.

ГЛАВА 10

Смотрю на него через зеркало не отрываясь и думаю о том, что жизнь идёт своим

чередом. Не интересуясь, чего мы хотим, чего желаем. Она сразу действует, играет нами, насмехается, наблюдает, как мы реагируем, какие порою опрометчивые поступки

совершаем. Но то, какие принимаем решения - уже зависит от нас. Мы ошибочно

привыкли полагать, что у нас много времени, что мы все обязательно успеем, сможем, переживем, преодолеем.

А сколько времени нам дано на самом деле? Простой вопрос, но без ответа. Как и тот, который прозвучал ранее.

Что ответить Марку? Чего именно он ждёт от меня?

Кажется, наше звучное определение "просто секс", незаметно перетекает в другое русло

или является всего лишь обманом для двоих. А может, нам так проще и комфортнее

думать, что все под контролем? Что чувства не возьмут над нами верх?

Контроль. Где он? Уже не властна над собой, не говоря о ситуации в целом. Я так наивно

полагала, жила в своём мирке, что никого не подпущу, что никто не сумеет пробраться

под кожу. Только стоило появиться Марку, как весь мой надуманный контроль трещит по

швам, лопается как мыльный пузырь. Я поддаюсь желаниям, импульсам, эмоциям,

которые он возрождает во мне. Понимаю, что здесь нет и грамма правильности моего

решения, но ничего поделать не могу. Рядом с ним я начинаю чувствовать себя живой.

Кажется, что все эти годы я не жила, напоминала машину, механизм с чётко отлаженными

действиями. А может... просто существовала.

- Котёнок, - накаченные руки сильнее стискивают, удерживают, - сегодня твоим планам не

суждено сбыться, - нежно на ушко. - Я буду рядом. Вылет завтра в десять утра.

Ответа от меня не требуется, глупая улыбка в поллица говорит о многом. Первой не могла

озвучить своё желание, но, как приятно слышать эти слова! Готова прыгать от

услышанного. Меня сдерживает только огненная плойка в руках от такого проявления

радости. Прав Марк, называя меня ребёнком.

- Спасибо, - это все, что могу вымолвить.

Полностью закончив свои приготовления, наблюдаю за уверенными действиями

мужчины. Как он одевается, как застёгивает запонки на рубашке, завязывает галстук.

Подходит и берет часы с комода.

- Поможешь? - приподнимает бровь и смотрит, как я направляюсь в его сторону.

Подхожу, беру часы и замыкаю браслет на левом запястье. Хочу отойти, но Марк хватает

этой же рукой мою, резко притягивая. Врезаюсь в твёрдую грудь, наши тела вплотную

прижаты. Чувствую его тяжёлое дыхание. Поднимаю взгляд и вижу хищный блеск его

глаз. Пульс мгновенно учащается, кровь разгоняется по венам, сердце стучит как бешеное

от столь неожиданного манёвра.

Немного наклоняется и робко целует в губы. По телу пробегает дрожь, табун мурашек, что колени подкашиваются от переизбытка эмоций. Он тем временем углубляет жадный

поцелуй и сильнее стискивает в стальных цепях, тем самым подогревая неудержимую

страсть между нами. Пытаюсь отстраниться, сейчас не время, опаздывать нельзя. Нужно

быть на месте раньше Марины.

Марк ослабевает захват и его поцелуй становится нежным, без напора на продолжение.

Отстраняется, осматривает мой внешний вид, а точнее, его взгляд прикован к вырезу на

груди. Протягивает руку, указательным пальцем проводит по ложбинке, от чего мое

сердце трепещет как ненормальное, опускается ниже, затем поддевает тонкую ткань

платья.

- Надеюсь, ты понимаешь, что это - мое?

Только киваю в ответ.

В назначенном месте оказываемся ровно в положенное время. Нас уже ожидают

многочисленные друзьях и родственники Марины. Саша стоит поодаль от всех, копается в

телефоне. Замечая наше приближение, поднимает взгляд и улыбается. Но я не вижу и

грамма радостного блеска в ее глазах, в них пусто. Наигранная улыбка лишь

подтверждает мою догадку.

- Привет, Сашуль, - целую подругу в щеку и обнимаю.

- Здравствуй, Александра, - Марк не отпускает меня, придерживая одной рукой за талию.

- Рада вас видеть, - отстраняется Саша и прячет свой телефон в сумочку, - пойдёмте, а то

пропустим вопли Золотаревой.

Направляемся к столпившимся гостям, которые стоят рядом с входом и выделяются сразу

своим ярким видом. Обвожу взглядом собравшихся и не замечаю Антона. Почему его

нет? Достаю телефон и набираю брата, чуть отходя в сторону. Он долго не отвечает на

звонок.

- Антон, где ты? Мы уже все собрались, а тебя нет!

- Слав, буду позже. Марину поздравил и предупредил.

- Опять Марго? - знаю, что это неприятная тема, но вынуждена задать этот вопрос.

- Да, - коротко отвечает.

Представляю, как ему тяжело и трудно. И я не могу ему помочь, облегчить страдания, и

не только я. Здесь бессильна даже медицина.

- Что случилось, котёнок? Антон не приедет? - Марк стоит все это время рядом.

- Немного опоздает, - натянуто улыбаюсь, думая о брате.

Убираю телефон в сумочку и вкладываю свою ладонь в руку мужчины. Подходим к Саше, которая при виде наших сплетённых пальцев начинает улыбаться. Непроизвольно

отвечаю ей тем же, немного смущаясь.

- О, а вот и виновница торжества! - кричит кто-то из толпы, когда видит медленно

подъезжающий шикарный золотой лимузин.

Останавливается напротив нас. Водитель выходит и, придерживая полы пиджака, спешит

открыть заднюю дверь. Когда дверь открыта, видим прекрасную именинницу, которая от

удивления прикрывает рот руками, в глазах блестят слезы.

С другой стороны открывается дверь и выходит Алексей Александрович, подходит к

дочери, протягивает руку:

- Можно вашу ручку, моя принцесса? - игриво просит отец.

Марина лишь кивает, смахивает непролитую слезинку и подаёт руку папе. Выбравшись из

машины, она сразу же обнимает Алексея Александровича.

- Спасибо, папуль... за все спасибо. За этот праздник! За тебя в моей жизни, - понимаю о

чем она говорит. Мы много раз между собой обсуждали, как родная мать могла оставить

маленькую девочку на воспитание мужчины. Сама Марина очень боялась, что однажды в

жизнь отца войдёт женщина и вытеснит ее на второй план. - Я очень люблю тебя и

горжусь таким отцом. Ты - самый лучший, папуль! Ты - мой герой и рыцарь! Надеюсь, что никогда в жизни не огорчу и не разочарую тебя.

- Все, все, милая. Не смей разводить сырость, сегодня твой день, - берет лицо дочери в

ладони и большими пальцами убирает слезинки в уголках глаз. Целует в лоб. - А праздник

подготовили Ярослава с Александрой, они все организовали. Если бы не они, не знаю, как

бы я выкрутился, дочь. Цени в жизни таких преданных и верных друзей. Это многого

стоит...

Марина не дослушивает отца, звон каблуков отдаётся по плитке, и она уже сгребает нас с

Авдеевой в крепкие объятия, и уже втроём начинаем содрогаться от беззвучных слез.

- Спасибо, девочки. Я вас очень люблю и дорожу. Вы - моя поддержка и опора, - немного

отстраняясь, произносит именинница и ещё раз сильнее обнимает нас.

- Так, так, - подходит Алексей Александрович и показывает, что нужно проходить внутрь,

- хватит, девочки, сегодня не повод для слез, - оборачивается к гостям. - Прошу всех

собравшихся пройти и поздравить мою принцессу уже внутри.

Все соглашаются и следуют за нами. Нас встречают и провожают к нашим столикам, где

мы рассаживаемся. Каждый обменивается приветствиями, знакомится, кто кого не знает.

Есть и такие, так как Маришка у нас очень общительная и живая девочка, знакомых все

больше.

Нам приносят заранее выбранные закуски, соки, крепкие напитки. Шум голосов

усиливается, когда уточняют, кто и что пьёт.

- Котёнок, - наклоняется к моему ушку Марк, - что будешь пить?

- Красное вино, - прошу, чтобы в дальнейшем без вопросов заменить на вишнёвый сок.

Александра просит что-нибудь покрепче, виски или текилу. Отчего я только удивляюсь, ведь это явно не ее напитки. Мартини - да, виски с колой, но не в чистом виде.

- Саш, все в порядке? - кивком головы указываю на содержимое бокала и смотрю на

подругу, у которой нервы явно на пределе.

- Да... да. Все нормально, Слав.

Прошу Марка поменяться местами и пересаживаюсь к Саше, может получится узнать, что

стало причиной ее расстройства. Марина сидит во главе стола рядом с папой, который

встал и держит бокал с коньяком в правой руке для приветствия и первого поздравления.

- Дорогие гости, сегодня мы собрались ради моей девочки. Я рад, что у неё много друзей, что она стала причиной нашей встречи, - поворачивается в сторону Марины, - Золотце, да, именно Золотце. Ты - самое дорогое, что есть в моей жизни, ты для меня бесценна, ты -

моя жизнь. Только ради тебя я живу и дышу. Ради тебя я..., - Марина начинает плакать и

поднимается к папе, прячась лицом ему ему в шею. От теплоты и проникновенности

момента сама еле сдерживаю слезы. Алексей Александрович- настоящий отец. Не боится

признаться в чувствах к дочери при всех. Ведь в основном мужчины, как мы знаем, очень

скупы на эмоции и слова.

- Доченька, ну все, успокойся, хватит, - отстраняет от себя именинницу, - а теперь мой

подарок. Тот, о котором ты давно мечтала. Ты на обложке журнала "AZ"!

- Поздравляем, - в унисон кричат все присутствующие.

Марина наконец-то приходит в чувства, салфеткой вытирает глаза и визжит от восторга.

Реакция, как всегда одна, она не может все держать в себе, сразу выплескивает эмоции

наружу. Звон бокалов, крики, поздравления, все гудят и дарят подарки. Алексей

Александрович со всеми прощается, говорит, что не смеет больше своим присутствием

разбавлять компанию молодёжи. Желает хорошо провести время в приятной обстановке и

покидает нас.

Встаём с Сашей, чтобы проводить папу Марины, Марк с нами.

- Ярослава, милая, а почему ты не знакомишь меня со своим мужчиной? Я так рад, что ты, наконец-то, решилась на отношения! - уже на выходе спрашивает меня Золотарёв.

- Марк, - представляется и протягивает руку для рукопожатия.

- Алексей Александрович, как ты уже понял, папы Марины. Надеюсь можно сразу на ты?

- Конечно.

- Смотри, не обидь нашу девочку, ей, итак, досталось от жизни... - не даю договорить, перебиваю, потому что не знаю, куда может завести этот разговор.

- Алексей Александрович, вы решили совсем меня смутить? - натянуто улыбаюсь, и

сжимаю ладонью платье.

- Что ты, нет, конечно, родная. Просто, ты ведь знаешь, что мне как дочь? - киваю. - Я бы

не хотел, чтобы тебя обидели.

- Я знаю. Спасибо вам, - подхожу и обнимаю.

Прощаемся, уже хотим вернуться назад, как видим подходящего Антона, уставшего, с

поникшим видом. Господи! За что ему такое? Почему у нас в жизни не может быть все

ровно, без взлетов и падений, без препятствий. Неужели мы настолько грешны, что не

заслуживаем хоть маленькую капельку счастья?

- Привет, мелкая, - совсем измученным голосом здоровается и протягивает руку Марку.

Смотрит в сторону Саши, приветствует ее, в ответ она только кивает и отворачивается.

- Ааа, вот вы где? - оглушает нас Марина, выходя на прохладный воздух из заведения. -

Пойдёмте, скорее. А то все веселье пропустите.

Антон поздравляет именинницу, целует. Марина мгновенно подхватывает его и Сашку

под руки и направляется внутрь. Мы тоже следуем за ними. Садимся все рядом. Марина

порхает как бабочка от одного гостя к другому, выслушивая комплименты и поздравления

в свой адрес.

Антон увлечён беседой с Марком, говоря о тонкостях юридических сделок, проводимых

за границей. Брат советует застраховать все, вплоть до управленческих решений

директора компании. Ведь уровень ведения бизнеса там не много, но отличается от

нашего. Поэтому, руководствуясь своим опытом, предлагает перепроверять все

документы не одним или двумя юристами, а обратиться в независимую компанию для

оценки со стороны.

А у меня при слове юрист сразу вспыхивает образ Влада.

Не дожидаясь всех, беру и одним глотком осушаю содержимое своего бокала, который

вот уже на протяжении вечера никак не могу осилить.

- Слав, ну ты даёшь, - заплетающимся языком выговаривает Миша, двоюродный брат

Марины. - Повторить?

- Нет, спасибо. Я сама.

- Ну, как это сама. Не свойственно красивой девушке такое, когда рядом не менее

обаятельный мужчина, - поднимается со своего места и берет бутылку вина, наливает мне

в бокал.

- Миша, ты, как всегда, чересчур самоуверен и скромен, - смеюсь, забирая бокал из его

рук.

- Ой, Ярослава Эдуардовна, вы это чувствуете?

- Что это, Миш? - непонимающе смотрю на него.

- Нет, - качает головой в стороны, - ты ранишь мое сердце. Разве ты не заметила, как при

прикосновении наших рук пробежал ток, искра, и стрела Амура поразила мое сердце? -

хватается одной рукой за сердце, откидывает голову назад и падает на диванчик.

- Прости, обаятельный мужчина, но ничего такого не заметила, - пожимаю плечами,

отпивая немного вина, и чуть не давлюсь, когда рука Марка ложится на мою ногу, ведёт

вверх по внутренней стороне бедра.

Моментально заливаюсь краской и сжимаю бокал с такой силой, что кажется, сейчас

треснет. Смотрю на довольную физиономию Железняка, пытаюсь свести ноги, но он

показывает, что этого не стоит делать. Отворачивается к Антону и, как ни в чем не

бывало, продолжает разговор, не прерывая истязания надо мной. По-другому назвать это

действие не могу, потому что его проворные пальцы добираются до моих трусиков и

отодвигают тонкую ткань в сторону. От переизбытка эмоций у меня перехватывает

дыхание. Тяжело дышу, прикрываю глаза, допивая вино. Господи! Что он творит?

Мне кажется или на нас все смотрят? Распахиваю глаза и вижу, как на меня с подозрением

пялится Миша.

- Вот смотрю на тебя, а ты краской залилась, может все-таки я растопил лёд в сердце

неприступной Снежной Королевы?

О чем он вообще говорит? Я не слышу его! В ушах шум. Палец Марка вторгается в мое

лоно и начинает движение внутри. Готова провалиться на месте, потому что ещё пару

движений и меня накроет волной экстаза.

- Ярослава занята! - властно и громко произносит Марк, сверля глазами Михаила.

- Это я уже понял, - пьяными взглядом смотрит на Железняка и продолжает, - ты первый, кто появился с Ярославой после Влада, так что...

В один момент меня будто окатили ледяной водой с ног до головы, заставив выплыть из

тумана. Кожа покрылась мурашками, хотя мгновение назад я чуть ли не плавилась от

растекающейся лавины блаженства внутри меня.

- Мишань, угомонись, а? Хорош, нести х*рню? Пока твой пьяный треп не дошёл до

безумия, - вступается Антон.

Убираю руку Марка, не боясь быть кем-то замеченной. Потому что все внимание

приковано к Михаилу, который извиняется и встает из-за стола. Меня начинает

потряхивать от воспоминаний прошлого. Холодный пот струйкой сползает вдоль

позвоночника, заставляя меня вытягиваться как струна. Сегодня каждый считает своим

долгом напомнить мне о произошедшем.

Хочу уже встать и выйти, как к нам подходит Марина и просит Марка потанцевать с ней, но он отказывает.

- Ну, Марк, это как минимум некрасиво, отказывать имениннице. Всего лишь один танец.

Ты ведь не против, Слав?

- Конечно же, нет, - я только рада, мне нужно время, чтобы прийти в себя.

- Ты уверена? - интересуется Марк, видя мое озадаченное выражение лица.

- Да, - отвечаю коротко. И радостная Марина подхватывает его под локоть, уводя от нас в

сторону танцпола. Оглушительный бит сменяется на медленную ритмичную мелодию.

Отрешенным взглядом наблюдаю, как пары начинают кружить в медленном танце. По их

движениям и жестам рук, взглядам сразу можно понять, в каких они состоят отношениях

или же их вовсе нет.

Поворачиваюсь к Саше с Антоном и замечаю витающее между ними напряжение,

отмечаю про себя, что сегодня явно хорошее настроение только у Марины.

- Антон, а ты уже нашёл себе новую секретаршу на место Ани? - решаю заполнить

затянувшееся молчание.

- Нет пока, не до этого как-то было. А что, есть кандидатура?

- Не просто ведь интересуюсь, - показываю на Сашу, от чего в ее глазах проскальзывает

страх. - Да.

- Нет, - произносят одновременно, вгоняя меня в большую растерянность.

- Вы, двое, что между вами происходит? - придав голосу серьезности, интересуюсь я.

- Ничего!

- Мы вместе, - отвечает Антон, на что Саша округляет глаза, испепеляя взглядом брата.

- Что? - растерянно произношу, не веря услышанному.

- Вот видишь, а я тебе говорила, что стоит молчать! Ещё не время! Смотри! Посмотри, что

мы натворили? - указывает на меня в замешательстве подруга.

- Прости, прости, Слав, пожалуйста. Я не хотела, не знаю, как так вышло! Но... я люблю

Антона, давно. И боялась тебе признаться, как ты на все отреагируешь, воспримешь...

- Так, стоп! Ты сейчас серьёзно, Саш?

- Мелкая, прости нас. Но мы не знали, когда лучше тебе рассказать.

Не верю услышанному! Они что, правда боялись, что моя реакция будет негативной? Я

безумно счастлива, два моих самых дорогих человека любят друг друга. И то, что они что-

то не договаривали, наводило на определённые мысли. Но высказать предположение

вслух не решалась. Так как, зная всю ситуацию Антона, отгоняла все мысли прочь. Но я

очень рада за них, тем более мой брат, как никто другой, заслуживает такую девушку как

Александра.

- Не верю услышанному! Как вам такое пришло в голову, что я буду против? Я счастлива, что вы вместе. Только зря накрутили себя до предела. Нужно было сказать все раньше, а

то в последнее время состояние Александры меня пугало.

- Ты не осуждаешь нас? - тихим испуганным голосом уточняет Авдеева, никак не веря

услышанному.

- И мыслей не было! Единственное, я злюсь на вас за вашу глупость! Кстати, и сколько вы

уже вместе? - выгибаю бровь и в упор смотрю на то на брата, то на подругу.

- Скоро будет как два года, - растерянно отвечает Саша.

На что я только больше округляю глаза и прибываю в полнейшем шоке. Как я могла не

заметить происходящее у себя под носом? Два года! Хороши конспираторы. А подозрения

у меня появились недавно, тогда, в ресторане, когда Саша попросила Антона нас отвезти

домой, но я отправила ее одну. Глупая, ещё удивлялась, почему у брата не вызвало

никаких подозрений, что я не поехала с ними, - Слав, все закрутилось тогда, когда я

сутками была с тобой. Антон все время был рядом, и я не знаю, как так получилось, но мы

начали чувствовать, а потом и вовсе не могли проводить время друг без друга.

- Прости, что твоя боль свела нас. Мы долго противились чувствам, плюс моя патовая

ситуация. Очень сложно было противостоять себе, но в итоге наше противостояние ни к

чему не привело. Да и если бы не Санька, я давно опустил бы руки. Только благодаря ей, я

ещё держусь. Но каждый раз, глядя на Ритку, чувствую себя виноватым...

Подсаживаюсь к Антону, беру его руку и сжимаю в своих ладонях.

- Ты ведь знаешь, что очень правильный, да? - соглашается. - Другой бы на твоём месте

уже послал все к черту и жил своей жизнью. Радовался новому дню, яркому солнцу,

голубому небу, но ты истязаешь себя! А Маргарита не отпускает! Хотя должна была

сразу. Ведь вы расстались ещё до случившегося. Она знает, что ты не поступишь подло и

неправильно, чем и удерживает тебя.

- Яр, ты знаешь, она сегодня попросила о последнем желании... хочет, чтобы мы

поженились... расписались, - обреченным голосом произносит, что сердце сжимается.

- Что? Что ты такое говоришь? Я, конечно, не могу ее осуждать, но она ведь знает, к чему

все приведёт и что исход всей ситуации один, и он неизбежен. Зачем? Зачем она это

делает? Мне очень жаль ее. Молодая, красивая девушка, и жизнь действительно с ней

жестоко, нещадно поступает. Но... как, же так, Тош?

- Не знаю, я не знаю, чем так прогневал Всевышнего, но я не могу. У меня больше не

осталось сил.

- Так, давайте закроем эту тему, а то что-то у нас весьма траурный вечер получается. Ещё

Марина увидит, что мы сидим с грустными лицами, и расстроится. Сегодня ее праздник, так что все на потом, - соглашаемся с Сашкой.

День рождение тот ещё у нас получился, сначала Алексей Александрович со своей

заботой, потом Мишка. Теперь эти два голубка, которые, наконец-то, взялись за руки и

переплели пальцы, не боясь быть пойманными.

Отрываюсь от созерцания рук и перевожу взгляд, ища Марка. Медленная композиция

давно закончилась, Марина стоит рядом с Железняком, и ее рука продолжает лежать на

его плече. Она сексуально улыбается, вижу искры в глазах от ярких софитов. Что-то ему

говорит, но из-за громкой музыки Марк, похоже, не разбирает слов и качает головой, она

расплывается в белоснежной улыбке. Наклоняется, произнося свою речь ему на ухо, от

чего тот моментально становится серьёзным, глаза злыми. Небрежно скидывает руку

подруги, вижу, как напряглись желваки на скулах и он, практически не размыкая губ, что-

то ей отвечает.

Затем отходит от неё на один шаг, как его окликает мужчина, которого я видела ранее в

его компании. Высокий, статный, красивый, глаза тёмные как ночь, чуть удлиненные

волосы цвета вороного крыла. Они оживлённо беседуют, жестикулируют руками, и Марк

указывает в нашу сторону. Встречается со мной взглядом, подмигивает и рукой

показывает подойти.

Выпускаю руку Антона, которую все это время удерживала, поднимаюсь и направляюсь в

сторону мужчин, где мне навстречу идёт Марина. Беру ее за руку, улыбаясь,

разворачиваю и идём вместе.

- Макс, знакомься, это Ярослава! - притягивает к себе Марк, знакомя нас, и целует мое

плечо, от чего незамедлительно мурашки начинают бежать вниз вдоль позвоночника.

- Так вот кто та таинственная девушка, которая украла все вечера нашего друга?

- Не только вечера, но и все свободное время, - уточняет Марк, от чего я осознаю, что с

того момента, как мы начали свою дружбу, он каждый вечер проводил со мной. За

исключением нескольких нюансов.

- Очень приятно, Максим, познакомиться хоть с одним другом Марка. А то только кроме

напыщенного индюка-водителя Левочки больше никого не знаю.

- Надеюсь, такое ты ему не говорила, - смеётся Макс.

- Ой, Тигруля ещё не такое слышал и видел, да, Слав? - улыбается Марина своей

фирменной улыбкой.

- Это - Марина, моя самая лучшая и близкая подруга, - представляю ее Максу, который, прищурив глаза, пристально рассматривает именинницу с ног до головы, и, видно

удовлетворённый увиденным, ухмыляется. Да, Марина никого не оставляет равнодушным

перед своими чарами, - к тому же сегодня мы празднуем ее день рождение.

- Прими мои наилучшие пожелания, - наклоняется и целует её в щеку.

Марина предлагает новому знакомому присоединиться к нам, на что он с радостью

принимает предложение, и весь оставшийся вечер мы проводим вместе. Макс вызывает

симпатию, очень общительный, такой же живой и подвижный как Марина. Остаток вечера

проходит весело и непринужденно.

Заходим в квартиру, Марк помогает мне снять верхнюю одежду.

- Мне понравился Макс, может свести их с Мариной? Как ты думаешь?

- Макс очень хороший человек. Только вот твоя идея совсем не понравится его гремучей

змее - жене. Думаю, Лариса не оценит твою заботу о подруге, - смеётся над моим

предположением.

- А почему ты не сказал, что он женат?

- Говорю сейчас.

А я уже достаю телефон из сумочки, чтобы позвонить и предупредить Марину, которую

домой повёз Макс. И зная подругу, куда ее может занести, полагаю, что они направились

далеко не домой.

- Что ты делаешь? - накрывает мою руку и забирает телефон. - Марина вполне взрослая

девочка, чтобы все решить сама. Тем более, ее совсем не смутил этот факт!

- Она, что, знает? – недоумеваю я.

- Конечно. Если ты не обратила внимание на его кольцо, то твоя прожженная подружка

раскусила его сразу!

- Почему ты так о ней говоришь? - с обидой в голосе произношу. Как он может судить

человека, совсем не зная его!

- Это опыт. Если ты такая наивная и доверчивая глупышка, то Марину смело можно

назвать прожжённой стервой! В твоём возрасте пора бы научиться разбираться в людях.

Иначе, нож в спину обеспечен.

- Значит, я наивная и глупая, раз связалась с тобой! Я не позволю так говорить о моих

подругах! - разворачиваюсь и ухожу от него, с грохотом закрывая дверь спальни.

Завожу руки, за спину ища замочек, хочу снять платье, пропитавшееся клубом, и смыть с

себя мерзкий запах. Когда дело сделано, и платье валяется у моих ног, дверь отлетает в

сторону и появляется злой хозяин квартиры.

- Твою мать, ты что? Из-за какой-то девки будешь мне мозг выносить и закидоны свои

показывать? - рвано дыша, требует от меня ответа.

- Она не девка, а моя подруга! Ты не имеешь права так говорить о ней!

- О таких как она говорят еще хуже! Это я подбираю выражения, чтобы не ранить твою

детскую психику! - ревет на всю комнату, что мне становится страшно от его тона.

Я вся сжимаюсь в тугой узел, хочу убежать, только бы не видеть бешеную злость и ярость

голубых глубин, которые стали похожи на дно бескрайнего океана. Меня начинает

потряхивать от подступающего страха, по телу пробегает холодок. Сдерживаю

подкатывающиеся слезы. А Марк продолжает дальше добивать меня:

- Ты что, серьёзно? - одной рукой он упёрся в бок, а другую поднимает на уровень моего

лица и указательным пальцем показывает на глаза. - Только слез и истерик сейчас не

хватает! Давай, начинай! Скажи, что собой представляю! - требует он.

Не так я себе представляла окончание вечера. Вообще не понимаю, в какой тупик мы

зашли, но главное из-за чего? Почему он так со мной разговаривает? Почему разозлился, ведь было все нормально.

Сдерживаю рыдания, прикрываю ладонью рот, но мое сердце, которое не в силах вынести

такой поворот событий, посылает импульсы к действию. Чувство безысходности взяло

верх, и я до боли закрываю глаза, понимаю, что сдерживаться бесполезно, бегу к двери в

ванную комнату. Захлопываю и прислоняюсь к прохладному полотну голой спиной,

позволяя эмоциям выйти наружу.

ГЛАВА 11

Тринадцать. Несчастливое число. Чертова дюжина. Какое значение вы придаете этому

числу? Что оно у вас вызывает? Страх, боязнь или просто две цифры, стоящие рядом?

Многие говорят, что в Америке и Европе в восьмидесяти процентах многоэтажных зданий

нет нумерации с данным числом. Не знаю насчёт восьмидесяти процентов, но парочка

отелей, в которых останавливалась, были без этого числа. Неужели у них так развита

трискайдекафобия? У меня с этими цифрами не связаны никакие значимые даты. Обычное

натуральное нечетное число. Считаю все суеверия по этому поводу предрассудками. Но в

данный момент это число означает - тринадцатый день одна. Не одиночество, а просто

одна. Без Марка. С тех пор как он улетел в Испанию, прошло почти две недели, и все это

время я нахожусь в его квартире.

Провожу ладонью по шелковой поверхности и сильно сжимаю простынь, поворачиваюсь

на бок, кладу голову на его подушку, которая хранит едва уловимый запах мужчины.

Сильно втягиваю носом остаточную дозу неземного блаженства и расплываюсь в улыбке.

Открываю глаза и смотрю в окно, где яркие лучи декабрьского солнышка пробираются в

комнату. Маленькие пушистые снежинки кружат в беззвучном танце, ложатся на кроны

деревьев, домов, укрывая белым покрывалом все вокруг. Мир преображается, становится

все необычайно красивым, создавая иллюзию сказки. Где принято верить в чудеса,

загадывать желания, исполнение которых непременно осуществится.

Зима. Несмотря на все, мое любимое время года. Время моего рождения. Потягиваюсь в

кровати, от чего косточки начинают хрустеть, а мышцы растягиваться. Чувство неги

заканчивается. Нужно вставать, вливаться в будний день. Поднимаюсь, беру телефон, отключаю будильник. За это время привыкла просыпаться без него, но все же боюсь

проспать и по привычке включаю на ночь. Кладу телефон на тумбочку, но он начинает

вибрировать. Мне не нужно смотреть имя звонящего, провожу по дисплею и прикрываю

глаза.

- Доброе утро, котёнок, - нежно протягивает.

- Доброе утро, Марк, - распахиваю глаза, довольно улыбаясь, и подхожу к окну.

- Надеюсь, ты отоспалась за это время?

- Да. Даже будильник не требуется, - придерживаю правой рукой штору и смотрю на

спешащих людей, но из-за резкой смены погоды, которая в последние дни не радует

столицу, многие идут осторожно, опасаясь падения на лед, поскользнувшись на

тротуарах. В это время погода не радует хрустящим снегом под ногами. Утром снег и

мороз, а после обеда уже грязь и слякоть.

- Вот и замечательно. Вернусь и лишу тебя такого удовольствия, - как хорошо, что он не

видит, как краска прилила к моим щекам. Убираю руку от полотна шторы и кулачком

прикрываю улыбку.

- Когда ты возвращаешься?

- Ну, раз сюрпризы ты у нас не любишь, тогда отвечу - пока не знаю. Есть ещё один

нерешённый вопрос. Какие у тебя планы на предстоящие выходные?

- Хочу съездить к родителям с Антоном и Сашей. А сейчас, - убираю смартфон и смотрю

на время, - мне нужно собираться на работу, потому что, если за сегодня и завтра не

успею намеченное, то явно проведу субботу и воскресенье в издательстве.

- Ладно, малышка, беги. Вечером, как освобожусь, наберу. Целую.

- И я тебя.

Так начинается мое утро каждого проведённого дня без этого мужчины.

День рождение Марины мы благополучно забыли. Не поднимали больше эту тему. Я

слишком эмоционально и в штыки восприняла слова Марка, хотя он тоже не щадил меня

и бил ими наотмашь. Что не в силах справиться с эмоциями, я поддалась им. Мне никогда

особо не составляло труда расплакаться. Даже в детстве, когда Антон дразнил меня, а я

твёрдо стояла на своём, ему стоило только сказать:

- Ну все, мелкая, реви! - и я захлёбывалась слезами, как утопающий в море. А здесь крик и

оглушающий рёв Железняка просто выбили почву из-под ног, и его презрение в глазах по

поводу моей реакции. До глубины души не понимала, почему он так отзывается о моей

подруге. Что она ему сделала плохого? Они пересекались то всего пару раз. Единственное, что не давало мне покоя, так это - запоздалая реакция на ее речь после танца.

Что она наговорила ему, что он так негативно настроен?

Не знаю уже, что ожидать от людей, от жизни, которая вносит коррективы ежесекундно.

Вспоминаю сейчас щемящую боль в груди, когда захлопнулась дверь ванной комнаты, и я

разрыдалась. Эмоции захлестнули с такой силой, что больше не в силах стоять, прошла в

душевую кабину и включила горячую воду. Единственным желанием было смыть с себя

сегодняшний вечер и негатив, который он принёс. Снимаю нижнее белье и ступаю на

слегка прохладную поверхность, которая от горячей воды не успела основательно

прогреться. Поднимаю голову кверху, подставляя лицо бьющим струям воды, сильно

зажмуривая глаза. Упираюсь ладонями в стену, прогоняя мысли прочь.

Я устала. Хочу легкости без надуманных проблем. Простоты во всем. Хочу быть обычной

девушкой, без груза прошлого, воспоминаний, страха. Жить полной жизнью, вдыхать

воздух грудью и радоваться, что солнце слепит глаза и прищуриваться, улыбаясь его

свету. Хочу просто быть счастливой, как желал мне брат.

Мы ведь часто ожидаем от жизни того, что никогда не происходит с нами. Но продолжаем

упорно в это верить и надеяться. Порою это ожидание превращается в бесконечность, а

бесконечность в пустоту. И там, в пустоте, мы прозябаем, оставляя наши планы и мечты

на кладбище пустых надежд.

Чуть слышный стук двери отвлекает от собственных мыслей, но я не поворачиваю голову, чтобы узнать кто это. В душевую кабинку проскальзывает поток прохладного воздуха, который принёс с собой Марк.

Замираю, стою неподвижно. Не дышу. Жду, сама не зная чего: криков, упрёков,

оскорблений. Но точно не его горячего обнаженного тела рядом с моим. Руки обвивают

меня за талию и замыкаются на животе. Чувствую, как он наклоняется, его губы опаляют

шею, и он нежно оставляет поцелуи, спускаясь к плечу. Тяжело выдыхаю, пытаюсь

сдержать себя. Сердце готово выпрыгнуть из груди. По телу проходит миллион

электрических зарядов, когда он левой рукой сжимает грудь. Тихий стон срывается с моих

губ. Не могу противиться чувствам, которые этот мужчина своими действиями

пробуждает во мне.

Неужели он так сильно может воздействовать на меня?

В ушах отдаёт собственный пульс, который заглушает потоки воды, что струятся и

окутывают наши тела. Ток пробегает вдоль позвоночника от нежных и горячих

прикосновений губ, когда он наклоняется, исследуя мою спину огненными поцелуями, что кожа просто горит, полыхает ярким пламенем. Это какой-то дурман, наваждение, его

поцелуи и нежность в одном флаконе, словно пытка для меня. Совсем недавно я боялась

его пронзительного крика, а сейчас, словно мармеладка таю от палящих лучей солнца.

Вдруг, больше не ощущаю губ и прикосновений, его тепла, он отстраняется. Накрывает

мои руки своими, убирает от поверхности и разворачивает к себе. Продолжаю стоять, опустив голову в пол, с закрытыми глазами, не видя его лица, глаз. Мужские ладони

словно бархат накрывают мои щёки, поглаживая большими пальцами, аккуратно

поднимая лицо кверху. Слезы медленно начинают проступать. Я рада, что из-за потока

воды меня не разоблачить в проявившейся слабости. Он ничего не говорит, продолжает

молчать. Распахиваю глаза, которые щиплет от напора воды, и смотрю прямо на него. Но

он упорно молчит, ни говоря не слова. Марк не из тех, кто будет просить прощения за то, что не разделяют его точку зрения.

Берет мочалку, наливает гель для душа и круговыми движениями начинает намыливать

меня от кончиков пальцев, проводя лёгкими касаниями по руке, не отрывая пристального

взгляда. Бережно проходится мочалкой по плечам, ключицам, груди, от чего сердце

ускорило ритм, пульс участился. Наклоняется и продолжает намыливать плоский живот, затем спускается ниже. Сглатываю комок в горле от томительных движений по

внутренней стороне бедра, где все уже влажно и горит, сжимается в тугой узел от лёгких

прикосновений. Дрожь пробивает мое тело, когда Марк резко бросает мочалку в сторону и

сжимает в крепких объятьях. От его обжигающих прикосновений внутри происходит

взрыв, я словно желе, ноги подкашиваются, руки опускаются. Марк подхватывает меня на

руки и выносит с душевой, ставит на коврик и укутывает в пушистое полотенце.

Смотрю проникновенно с замиранием сердца и пытаюсь распознать хоть каплю его

эмоций. Но все тщетно. Ни единой эмоции на лице. Опускает взгляд, берет меня на руки и

выносит в комнату, ставит возле кровати.

Выпускаю махровую ткань и стою обнаженной, протягиваю к нему руки, мне нужно

почувствовать его тепло на себе. Как его прохладные пальцы прикасаются к коже, опаляя, что каждая клеточка трепещет внутри. Пальцы Марка едва ощутимо коснулись моего

лица, от чего я прикрыла глаза и непроизвольно облизала нижнюю губу. Горячее дыхание

на коже, ощущаю его в миллиметре от моего лица и жду властного поцелуя, когда его

губы накроют мои.

Только ничего не происходит.

Больше не в силах ждать приподнялась немного на носочки и, подавшись вперёд,

коснулась его твердых губ. Марк сильно притягивает к себе, боясь выпустить, будто я

упорхну словно ласточка в жаркие страны. Обвиваю его шею руками, чтобы не потерять

ту невидимую нить, что связывает нас. Язык проникает во влажный рот, исследуя,

порабощая, выбивая последние остатки разума. Открываю глаза, смотрю в затуманенные

страстью голубые омуты и растворяюсь в них маленькими песчинками. Пульс бешено

колотится, ритм сердца становится чаще, когда он руками впивается в мои бёдра и

поднимает, укладывая на кровать. От соприкосновения с прохладной поверхностью по

спине пробегает табун мурашек, но это ненадолго. Потому что в следующее мгновение

губы Марка начинают прокладывать дорожку по внутренней стороне бедра. Сжимаю

простынь в кулак от неожиданных действий, но его губы идут дальше, изучая меня, жадно

вдыхая и пробуя на вкус мое тело, заставляя выгибаться. Накрывает своей рукой грудь, массируя и зажимая сосок между пальцев. Поднимается, смотрит на меня сквозь пелену

страсти, раздвигает своим коленом ноги и медленно входит, наполняя, от чего

инстинктивно впиваюсь пальцами в его плечи.

Его толчки не такие, как прежде, они мягче, нежнее - сводят с ума. Это не похоть или

животное желание, а что-то неизвестное, непонятное. Марк, не торопясь, продолжает

двигаться во мне, вознося к небесам, заставляя парить над вселенной. Мне становится

этого мало, хочу его сильно, ощутить всю мощь и превосходство над собой. Чтобы

вдалбливался в мое податливее тело дерзко, грубо, а не так, как сейчас, словно я хрупкий

хрусталь. Обвиваю его торс ногами, призывая к более резким и ритмичным движениям, но он игнорирует меня и продолжает дарить незабываемое наслаждение медленно, не

спеша доводя до исступления, вырывая стоны наслаждения.

Кажется сегодня мы на разных волнах, я хочу грубо, а он нежно. Продолжаю отзываться

на каждое его движение, поцелуи, ласки, позволяю чувствовать себя до мельчайших

частиц моей души. Я тону в нем, это мой персональный Эдем. Внутренние мышцы моего

лона напрягаются, дыхание сбивается и становится рваным, чувствую подкатывающий

оргазм, который незамедлительно накрывает меня, в то время как губы Марка

обрушиваются с новой силой, жадно поглощая мои стоны удовольствия, осушая, испивая

до дна.

Спустя час как наша страсть удовлетворена, я лежу в жарких объятьях Железняка и

осознаю, что сегодняшняя нежность была лишь способом, которым он просил прощения.

Раз обычное слово "прости" не по силу этому мужчине, пусть будет так, но я все поняла и

приняла.

Дальше мы просто долго лежали, и каждый молчал о своем. Марк нежно пальцами водил

по моей коже, вдыхал запах волос. А я думала лишь о том, что буду делать одна, находясь

в его квартире. Как лучше распланировать время, чтобы меньше находиться здесь одной, иначе пустота будет давить на меня изнутри.

Просыпаясь утром, чётко знала, что Марк уже улетел. Но каково было моё удивление, когда, пройдя в сторону кухни, почувствовала запах свежесваренного кофе, который

пробирался в нос все больше с каждым приближающим шагом.

Вспомнила, что сегодня суббота, и Валентина Петровна приходит именно по субботам и

вторникам. Нужно будет предупредить женщину, что пока в ее визитах нет нужды. Все по

дому буду делать сама, тем более, пока нет Марка.

Улыбаюсь, запахивая коротенький шелковый халат и завязывая его потуже, прохожу в

кухню:

- Доброе утро, Валентина Петровна! Запах кофе просто оба... - так и замираю,

обескураженная открывшимся видом.

Марк стоит, довольно ухмыляется, видя мое озадаченное выражение лица. А я даже не в

силах моргнуть. Боюсь, что закрою глаза на секунду, и он испарится, улетучится словно

мираж.

- Доброе утро, Ярослава Эдуардовна, - напускная серьезность в голосе говорит о том, что

он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться, - я, конечно, бесконечно расстроен, что не

угодил своим присутствием. Но Валентина Петровна явно из меня отменная, - указывает

на стол, где стоят творожки, йогурты, клубника, сырная нарезка, мёд, вишневый джем и

оладьи.

Отхожу от шока, приподнимая бровь, показывая, как удивлена его кулинарным шедевром.

- Ничего себе, оладьи!

- Да, малышка, - подходит ко мне и накрывает мои губы нежным поцелуем.

- А... а как же..., - упираюсь ладошками в грудь, отталкивая от себя, и смотрю на

электронные часы в духовке. - О, Боже, что ты стоишь! - начинаю паниковать, - время

девять, у тебя вылет через час. Быстрее, - хватаю его за руку и начинаю тянуть из кухни.

- Стой, - резко останавливается, забирая руку из захвата и проводя тыльной стороной

ладони по моей щеке, - я не мог уехать, зная, что обидел тебя.

- Но..., - прикладывает указательный палец к моим губам и притягивает для объятий, -

Марк, это не правильно. Ты должен лететь!

- Я полечу, обязательно, сегодня. Билет уже поменяли на семь часов вечера.

Слов извинений так и не следует, но все, что он делает для меня, говорит о многом.

Оставшееся время мы проводим, наслаждаясь друг другом. День быстро пролетает,

приближая час отъезда. Я не провожаю в аэропорт, прощаемся дома. Его забирает Лев и

отвозит. А мне сразу становится не по себе, чувство тоски настигает сразу, как только

закрывается дверь.

Звоню Саше, узнать как у них дела с Антоном. Она радостно, не умолкая, рассказывает о

своих чувствах и опасениях, которые жили в ее душе последнее время. Как она

переживала, не зная, какая будет у меня реакция на их отношения. Антон забирает трубку, говорит, что собираются поехать к родителям при первой возможности, которой на

данный момент сейчас нет, и рассказать им о себе. Я только поддерживаю их. Ведь мама

уже истерзала себя мыслями о сыне, который последнее время не живет, а просто

выживает. Каждый день как на пороховой бочке. Что в свой тридцать один год,

обремененный проблемами бывшей девушки, ни видит ничего.

- Люблю вас, мои родные, все обязательно будет хорошо.

- Мы верим в это, мелкая.

Прощаемся, и я сразу же звоню Марине, которая отвечает на звонок не с первого дозвона.

- Славка, голова раскалывается, кажется, я вчера перебрала, - тихим голосом произносит

подруга.

- Конечно, перебрала, ты вчера пила со всеми гостями, несмотря на содержимое бокала.

- Ты права. Кстати, как там Марк? Не сильно на меня разозлился?

- Что ты ему говорила? - решаю сразу задать интересующий меня вопрос.

- Сказала, что пусть только посмеет обидеть тебя, то ..., - перебиваю не дослушав.

- Марин, зачем? Зачем ты ему это говорила?

- Ты ведь знаешь, как я за тебя переживаю, Слав! Что за вопрос?

- А ты знаешь, что вчера Алексей Александрович при Марке упоминал прошлое, а потом

ещё Миша! Марк все это время молчал, явно делая свои выводы. Я не хочу лишних

вопросов, Марин. Так ещё ты со своей заботой! - повышая голос на подругу, выдаю свою

тираду.

Теперь мне понятна вся злость Марка на нее.

- Ладно, хорошо. Не будем ругаться. Лучше расскажи мне, как ты добралась домой? -

меняю тему разговора, потому что понимаю, я обидела свою подругу, которая проявила

заботу.

- Макс довёз меня домой как истинный джентльмен, проводил до дверей квартиры,

поцеловал ручку и пожелал сладких снов принцессе, - печально произносит.

- Марин, прости, что накричала на тебя.

- Это ты прости меня, что я, как всегда, со своими глупостями лезу, куда не надо.

Золотарёва рассказывает, что ей явно понравился Макс, и если бы не его обручальное

кольцо, которые она заметила практически сразу, то, не раздумывая, провела бы с ним

ночь, а может даже не одну, что очень удивительно. Ведь как он пожирал глазами

именинницу, заметила не только я, но и Саша с Антоном. И так же предположили, что из

них бы получилось очень красивая пара.

С понедельника жизнь начала бить фонтанам, забирая все свободное время. Проверка

статей, утверждение номера в печать, нескончаемые указания Аллы Ивановны оставляли

меня без сил.

Выжатая как лимон возвращалась домой с мыслью о душе и мягком пуховом одеяле.

Стоило только прикоснуться к подушке, как уплывала в сказочную страну. Я наконец-то

записалась и сходила к своему врачу, сдала анализы. Выбрав для меня наиболее удобный

метод контрацепции, через три дня приехала, чтобы сделать укол от нежелательной

беременности. Хотя на память я не жалуюсь, но каждый день приём препарата, будет

неудобным. Поэтому, определились, что раз в двенадцать-тринадцать недель буду

приезжать и колоть инъекцию.

Быстро собираюсь и пью кофе, спеша на работу. Сразу направляюсь в кабинет к главному, узнать вопрос о фотосъемке для февраля.

- Алла Ивановна, сегодня уже девятое декабря. Все вопросы решены, утверждены. Но на

какое число точно назначить фотосессию?

- Ярослава, я бы с радостью назвала тебе дату, но, видишь ли, у этой шишки неотложные

дела за границей. Когда вернется, не знаю, но его менеджер сразу со мной свяжется.

- Так, хорошо, - делаю пометку в органайзере, - ещё вопрос. Алексей Александрович

утвердил в каком номере на обложке будет Марина.

- Да, тоже в феврале. Как видишь, напряженный выпуск предстоит. Одного не можем

застать, а другой не нравятся то фотографы, то наряд, то свет не так ложится на лицо, и

ноздри кажутся раздутыми! Избалованная девчонка совсем распоясалась, ремня в детстве

явно не получала! - негодует главред на выкрутасы подруги.

Но Марина такая, ничего не поделать. Не будь она моей подругой, сама злилась бы так же.

- Очень напряженный, учитывая такую спешку и отмену прибыльных контрактов, -

констатирую я.

- Значит директору виднее, где он потеряет, а где приумножит свой капитал. Это не

нашего ума дело. Мы только выполняем приказы.

Соглашаюсь с женщиной, и решаем дальше остальные вопросы.

Проснувшись в субботу рано утром, за мной заезжают Саша с братом. И мы едем к

родителям. Подруга очень напряжена, просит пару раз остановиться и подышать

воздухом. В третий раз такой остановки выхожу вместе с ней и замечаю ее лицо, которое

зеленого цвета.

- Что с тобой? Ты отравилась или опять о чем-то переживаешь?

- Слав, - дрожащим голосом произносит и смотрит прямо в мои глаза, где я замечаю страх,

- мне кажется... я беременна. У меня задержка почти две недели, - стою, хлопаю

ресницами, прикрывая рукой рот, - только, пожалуйста, не говори пока Антону, мне

нужно знать наверняка, - киваю в знак согласия. - И... ты не могла бы его попросить

остановиться на заправке и купить мне тест? Обнимаю подругу, крепче обнимая, и

чувствую проступающие слезы на глазах. Слезы радости за моих родных.

- Конечно, конечно, милая, - дрожащим голосом произношу, боясь звучно разреветься.

- Это пока не точно, так что... - гладит меня по спине.

- О, вы посмотрите на них! Я сижу, жду, а они стоят, обнимаются! - кричит Антон, стоя

возле машины. Беру Авдееву за руку, и идём к нему.

Как и просила Саша, говорю Антону, что хочу кофе, и мы останавливаемся на ближайшей

заправке. Быстро выхожу с машины, говоря, что куплю все сама и ухожу. Покупаю тест и

возвращаюсь.

Родители, увидев нашу троицу вместе, совсем не удивлены. Но когда Антон излагает суть

визита, мама начинает плакать и обнимать по очереди нашу влюблённую парочку,

приговаривая, как она безмерно рада и счастлива, что ее дети нашли свои половинки.

Проводим остаток дня то за столом, то за чашечкой чая и кофе. Мама интересуется всем, что происходит в жизни ее детей. Рассказываю о Марке, хотя толком и нечего

рассказывать. Но здесь присоединяется брат, и начинает высказывать своё видение

ситуации, и какое на него впечатление произвёл Железняк.

Сижу, смущенная от раскрытия информации, изредка поглядывая на подругу, которой

явно нехорошо. Предлагаю сходить со мной на второй этаж и поговорить.

- У меня от всех вкусов подкатывает тошнота. Так и думаю, чтобы Любовь Михайловна

ничего не заметила.

- Завтра утром сделаем тесты, я купила сразу четыре, - сжимаю руки подруги, подбадривая. На что она только соглашается и направляется в спальню Антона, чтобы

принять душ и лечь спать.

Утром, как только слышу оповещение будильника, подскакиваю и иду за Сашей, тихо

открывая дверь, чтобы не разбудить брата. Возвращаемся ко мне в комнату, достаю тесты

из сумочки и отправляю Александру в ванную. Сама сажусь на кровать, нервничая.

- Яр, - дверь открывается, - не могу ждать там, - проходит и садится. Опускает голову на

мое плечо, поднимаю правую руку и глажу по волосам. - Сходи ты, посмотри.

Поднимаюсь, иду в ванную, с замиранием сердца беру тест и с широко раскрытыми

глазами вижу две полоски. Беру другой, электронный, и там стоит цифра пять.

Пять недель! Боже! Маленькой жизни внутри Сашки пять недель. Вылетаю из ванной,

держа тесты, и по моему радостному лицу Саше не нужны подтверждения.

- Поздравляю, мамочка! Вам пять недель, ну, тест так говорит, а там... - Сашка начинает

плакать, утыкаясь лицом в колени, которые она подтянула, сидя на кровати. Подхожу, обнимаю и не пойму, от чего она плачет.

- Ты не рада? - озвучиваю опасение.

Она поднимает заплаканные глаза, и я вижу там сколько тепла и нежности, что нет сил

самой больше сдерживаться.

- Очень рада и безумно счастлива. Просто... это так неожиданно, - накрывает рукой свой

живот, аккуратно поглаживая, - я его уже люблю. Слышишь, малыш, люблю, -

разговаривает с животом, в котором растёт маленькая жизнь.

- Что? - кричит Антон в тишине дома. - Как? Когда?

Выходим в коридор, где мечется из стороны в сторону, словно загнанный зверь в клетке, брат. Нервно теребя себя за волосы одной рукой, другой держит телефон и слушает

собеседника. Поворачивается в нашу сторону, смотрит отрешённым взглядом, не видя

ничего вокруг себя. Подносит руку, сжимая и потирая переносицу, глаза.

- Скоро буду! - нажимает отбой, кладет телефон в задний карман джинсов. - Она умерла.

Марго... Ритки больше нет.

ГЛАВА 12

В спешке собираемся и уезжаем от родителей. Антон на вид кажется собранным, хотя я

могу ошибаться. По дороге звоню Марине, в двух словах обрисовываю ситуацию, прошу, чтобы приехала и побыла с Александрой. Я не могу оставить брата в такой момент

одного. Высаживаем подругу. Антон выходит, притягивает ее к себе и целует в висок.

Вижу, как Сашка сдерживает подкатывающие слезы, которые блестят в глазах. Брат не

провожает ее, садится в машину и мы трогаемся.

- Как это произошло? - мы так и не поговорили.

- Вчера. Все было хорошо, перед отъездом я разговаривал с Натальей Ивановной. В

принципе, ей стало гораздо лучше в последнее время. Она даже сама спускалась по

ступенькам и просила сходить в магазин, чтобы купить любимых сладостей. Мы все были

удивлены, что она вообще смогла подняться с кровати, не говоря о том, чтобы идти. Я

видел с каким трудом и болью даётся ей каждый шаг. Как она боролась и делала адские

движения, отдававшиеся невыносимой болью, сжимала губы, натянуто улыбалась. Иногда

мне казалось, что я слышал скрежет ее зубов. Но не позволяла... как раньше взять на руки

и нести, чтобы посадить в кресло. Мы уже начали думать, что после изнуряющих

процедур ей становится легче, но, как видимо, ошибались, - с силой сжимает руль, прибавляя скорости. - Знаешь, Слав, я даже не могу понять свои эмоции. Обычно, когда не

становится человека, особенно, если он был близок, пусть и не так, как хотелось бы, то

невосполнимое чувство утраты и горя затмевает все вокруг. А сейчас... Мне кажется,

Маргарите наконец-то стало легче. Сколько боли и переживаний она перенесла, не

каждый выдержит. Надеюсь, что там она обретет долгожданный покой и умиротворение.

Она всегда останется в моей памяти маленькой двадцатилетней девочкой с кукольно

белыми волосами и большими карими глазами. Самой доброй и чистой улыбкой. Именно

такой я ее и запомнил, когда встретил в парке хрупкую блондинку в легком розовом

сарафане, которая бежала и ругалась на конспекты, уносящие ветром.

- Я тоже именно такой ее и запомню. А ещё, ты помнишь, как познакомил нас и она все

время щебетала без умолку, явно нервничая. Мы с тобой переглянулись и начали

смеяться. Помнишь, как она резко замолчала, поняв, что ее понесло?

- Помню, все помню. Но каким бы хорошим человеком она не была, я так и не смог ее

полюбить. И когда через четыре месяца наших отношений понял, что хватит морочить

девочке голову, и сообщил о своих намерениях, она признается мне в любви. А потом ещё

этот страшный диагноз, как приговор - рак груди. Как она умоляла не бросать ее, что без

меня она не сможет, не справится, не преодолеет... и я не смог. Но даже вместе мы все

равно не справились. Перед этой заразой бессильны практически все. Уносит жизни как

стариков, так и ни в чем неповинных детей. Сколько я увидел обречённых взглядов, когда

проходил вместе с ней очередной курс, уже и не вспомнить.

Подъезжаем к дому Риты, а дальше все происходит как в процессе перемотки, как будто

кто-то нажал кнопку и забыл выключить. Вокруг все в чёрном, траур сочится из каждой

щели, горе и безысходность в каждом стеклянном взгляде ее родных и близких. Беру

отгулы на работе, не оставляя Антона одного среди чужой семьи. Знаю, что ему нужна

моя поддержка, хотя сам об этом никогда не скажет.

На кладбище собрались все близкие и друзья. Погода сырая и грязная, мороза нет.

Усилившийся ветер нагоняет тёмные облака, раскачивая ветки деревьев под стать этому

дню. Смотрю на убитую горем Наталью Ивановну, которая пребывает в оцепенении от

шока, что дочки больше нет. Моментами она начинает кричать, что не верит, что этого не

может быть, что Рита дома и с ней все хорошо. Кто-то вызывает бригаду скорой помощи.

Приехавшие врачи накачивают ее успокоительными и уколами, и она, притупив взгляд в

никуда, смотрит безжизненными глазами на раскрытый бордовый гроб. Где, словно

невеста, в воздушном белом платье лежит красивая, совсем миниатюрная маленькая

девушка, с прозрачным лицом и серебристой короной в волосах.

Антон сильно сжимает мою руку. Поднимаю на него взгляд и вижу предательский блеск в

глазах. Но он держится, не позволяет эмоциям захлестнуть себя.

Порывы ветра только усиливаются, небо затянуто тёмной дымкой, с каждой минутой

погода усиливает свой бунт. Серые тучи нависают над нами тяжёлым свинцом, готовые

вот-вот обрушить свой праведный гнев.

- Я не могу... Слав, пойдём, - тянет за собой брат и уверенным шагом направляется к

выходу с кладбища. Не упираюсь, следую за ним, не противясь его решению. Если он

считает делать так нужным, пусть будет так. Мне не познать истинных чувств, которые он

испытывает в данный момент.

Подходим к машине, садимся. Антон с силой хватается за руль так, что костяшки пальцев

белеют, наклоняется, упираясь лбом:

- Может это и неправильно, но я не хочу..., - поднимает голову и непроницаемым

взглядом смотрит вперёд, - Яр, - прикладывает руку к сердцу, - она здесь, навсегда в моей

памяти, хочу оставить только хорошие воспоминания, что нас связывали, а не картину, как ее в гробу опускают в сырую землю.

Заводит мотор и трогается с места, унося нас дальше от скорби, что поселилась вокруг и в

нашей душе.

- Мелкая, что к Саньке? Она там, наверное, за эти дни извелась вся, - предлагает Антон, глядя на меня.

- Не хочу вам мешать. Отвези меня лучше домой.

Я морально вымоталась, находясь в эти чёрные дни рядом с братом. Хочу прийти домой, снять траурный наряд, набрать тёплую ванну и поваляться в ней, добавив туда любимой

пены с запахом ванили и кокоса, а после с чашечкой ароматного кофе, укутавшись в

тёплый плед, читать книгу.

- Домой? - прищуривает глаза и сдерживает едва заметную улыбку. Мне становится

немного лучше при виде прежнего брата. - Это куда? К родителям, к тебе или ...

- Да, да, к Марку! - прячу улыбку ладонью, упираясь локтем в дверь машины.

- Ну, вижу по лицу, что ты изменилась в последнее время. Это все благодаря ему, да?

- Не знаю, наверное.

После упоминаний о Марке, я ухожу в себя. Я скучаю, безумно. Каждый раз, возвращаясь

к нему в квартиру, кожей ощущала его присутствие, стены были пропитаны хозяином.

Становилось дико не по себе от этого. Иногда даже подумываю до его приезда съездить к

себе.

На автопилоте прощаюсь с Антоном, погружённая в свои мысли, поднимаюсь в квартиру, закрываю входную дверь. Устало прислоняюсь, снимая обувь. Прохожу, кладу ключи на

тумбу, которые падают, задетые сумочкой.

- О, Боже! - устало наклоняюсь, поднимая связку с пола.

- А знаешь, мне нравится, когда ко мне так обращаются! - испугавшись неожиданно

раздавшегося голоса, опять роняю со звоном ключи. Сердце ускоряет ритм, разгоняя

кровь по венам. Поднимаю взгляд и смотрю на довольного произведённым на меня

эффектом Железняка. Тяжело выдыхаю, выравнивая сбившееся дыхание. Я даже не

заметила его обуви и объемной чёрной папки рядом с моей сумочкой на тумбе.

- Марк, - неуверенно протягиваю, делая шаг навстречу мужчине.

- Привет, котёнок, - стоя вплотную ко мне, нежно улыбается, всматриваясь в мое лицо.

Сама отмечаю в уголках его глаз залёгшие мелкой сеточкой морщинки.

- Привет, - не в силах сдерживать свой порыв, обнимаю сильнее, впитывая его

неповторимый аромат. Схожу с ума от запаха, вспоминаю, как зарывалась носом в

подушку, ища его частицу, и одиноко засыпала в холодной постели.

- Потише, милая, вижу, ты скучала? - молчу, не отвечаю, лишь сильнее обнимаю его

мощное тело. Провожу пальцами вверх по спине, к шее и чувствую лёгкое покалывание. -

Или опять промолчишь и скажешь, что только по своему долбаному кофе скучаешь?

- Я скучала.

- Охотно верю, и твои крепкие объятия только подтверждают произнесенные слова. Но, знаешь, если ты сейчас не ослабишь захват, то нам придётся направиться в травмпункт.

Боюсь, там мне не поверят, что такой маленький и хрупкий котёнок сломал пару рёбер

здоровому мужику, - издевается надо мной.

- Почему не предупредил, что сегодня вернёшься?

- Не хотел тебя отвлекать, зная, что нужна брату. Ты сможешь завтра остаться дома?

- Почему? Точнее я, итак завтра дома. Я взяла отгул до среды, - отстраняюсь, расстёгивая

чёрное пальто. Марк помогает мне, убирает его в шкаф.

- Хочу провести этот день с тобой, наедине. Завтра мне нужно обратно, вылет вечером.

- Но...

- Решил сам прилететь за недостающими документами. Тем более, меня здесь заждались?

- вопросительно приподнимая бровь, то ли интересуется, то ли утверждает.

- Да, - коротко отвечаю.

- Я уже забрал бумаги, так что весь в твоём распоряжении, - разводит руки в стороны.

- Вот как? - игриво произношу и смотрю в упор. Замечаю его уставший вид: перелёт и

явно нервное напряжение по поводу нестыковок в работе на лицо.

- Тогда сначала горячий душ, потом лёгкий ужин, а потом...

- Душ, вместе! - перебивает меня и берет за руку.

- Нет, нет, нет, никаких вместе!

- Не обсуждается, - заталкивает силой и закрывает дверь ванной, будто я могу

противиться его приказам.

Я стала зависима: от его взгляда, прикосновений, обжигающего дыхания на моей коже.

Вдыхаю его без остатка, дурманя разум, отбрасывая непрошенные мысли в сторону,

доводя себя до грани. Он моя грань, грань смены моих неправильно расставленных

приоритетов. Грань прошлого и настоящего. Хочется задать ему вопросы. Что он ожидает

от меня? Каких действий, решений, отношений? Ведь, если я все правильно понимаю, мы

движемся дальше установленных границ, которые определённо стали другими, на ступень

выше. Совсем недавно я напоминала себе беглеца, бежавшего с закрытыми глазами

вперёд, не видя будущего. Отдавая все силы любимой работе, которая поглощала,

оставляя тепло в душе, не давая время на раздумья. Выматывала себя, доводя до

изнеможения. Сегодня же удивляюсь, что реальность не та, какой кажется. Но страх быть

обманутой своими предположениями настолько велик, что боюсь чувств, которые

воскрешает во мне Марк. Мечты, разбившиеся надежды были в моей жизни, и ты больше

не в силах их спасти. Спасать больше нечего. Будешь пытаться вытравить воспоминания, как из заражённой крови отравленный яд, поражающий красные кровяные тельца,

которые соединяются с гемоглобином и эта реакция даёт перекрытие кислорода к лёгким.

Ты задыхаешься, грудную клетку распирает нестерпимая боль, что потом рвёт на части.

Эта агония моей прошлой жизни, пронзающая каждый оголенный нерв. Но как мы знаем, она никогда не исчезает, а лишь притупляется со временем. От неё не избавиться, просто

ты учишься контролировать свой разум. Не поддаваться. Ее невозможно победить, она

диктует свои правила жестокой игры, и ты либо поддаешься, либо загоняешь себя в

определённые рамки, выстраиваешь невидимый барьер, строишь храм души.

А рядом с ним я не я. Он пробирается, словно ток по моему телу, учащая пульс и посылая

огненные импульсы в голову. Заставляя широко открыть глаза и взлететь, глядя на

красочный и радужный мир вокруг нас. Взлетаю выше и выше, отращивая крылья за

спиной, которые дарит мне находящийся рядом мужчина. Я подпустила его слишком

близко. Но на каком уровне нахожусь у него я?

- Ярослава, просыпайся, - мурлычет на ушко приятный баритон. - Не ты ли утверждала, что отоспалась за последнее время? - натягивает прядь моих волос и накручивает на свою

руку Марк.

- Кто-то вчера был ненасытен и оставил меня без сил, - выдаю весомый аргумент,

оправдывая себя.

- То была разминка, а вот сейчас..., - открываю глаза, смотрю в искрящиеся голубые

омуты, что стали чуть темнее. И понимаю, что никакие оправдания не остановят этого

мужчину от задуманного.

Он накрывает мои губы, грубовато притягивает к своему телу. От вспыхнувших чувств

между ног становится влажно, удовольствие растекается по всему телу, проникая в

каждую клеточку...

Ближе к обеду мы наконец-то покидаем кровать и идём в душ. Отдельно. Кое-как смогла

отвоевать последнее слово за собой.

Одеваю белый махровый халат, закручиваю волосы в маленькое полотенце и открываю

дверь проходя в комнату. Марк стоит у окна и с кем-то разговаривает. Не отвлекаю и

ухожу в кухню, готовить завтрак и кофе.

- Да, мам. Ты не успеешь, я улетаю через пару часов. Когда вернусь, обязательно приеду к

тебе. Сейчас я занят, - чувствую запах дыма от сигарет. Поворачиваюсь и смотрю на

мужчину, проходящего в кухню и открывающего окно. Затягивается, прикрывает глаза и

выдыхает клубы дыма. Стряхивает пепел в пепельницу на подоконнике. Морщусь от

неприятного запаха, выключаю плиту и выхожу, не дожарив блинчики. Мало того, что он

курит, находясь рядом, так ему плевать, что я с мокрой головой нахожусь в помещении с

открытым окном.

Иду в комнату сушить волосы. Снимаю полотенце, бросая его на кровать. Подхожу к

зеркалу и включаю фен. Из-за гулкого шума не слышу звук открывающейся двери. Марк

подходит, забирает фен из рук и выключает.

- Что опять не так? В чем на этот раз моя вина? - даже не знаю, что ответить. Если у нас по

этому поводу идут разногласия, и мы в очередной раз не можем прийти к компромиссу, есть ли смысл что-то предъявлять?

- Ни в чем, все нормально, - забираю из рук фен.

- Ты действительно принимаешь меня за идиота? - обхватывает руками подбородок,

приподнимая лицо, всматривается, поворачивая к свету. Он напряжен, не понимая моей

реакции. Глаза пронизывают холодными стрелами.

- Почему ты мне не веришь?

- Потому что тебя можно читать, не открывая страницы. Все твои эмоции лежат на

поверхности. И если ты не в силах с ними справиться или носить маски, то лучше не стоит

этого делать, - констатирует он свои наблюдения над загнанной в капкан жертвой. -

Хорошо, в этот раз сделаем вид, что я поверил. Не хочу омрачать остаток дня. У меня

были совсем другие планы. Одевайся, у тебя есть двадцать минут на сборы. Стиль одежды

свободный, обувь удобная, мы идём гулять, пока из тебя не высыпался песок, старушка, -

притягивает и целует, запуская руку в мокрые волосы, оттягивая назад, что становится

неприятно из-за спутавшихся прядей.

- Не делай так больше, не молчи, - отстраняется, - излагай суть претензий, не доводи

ситуацию до конфликта, говори причину. Поверь, нам мужчинам проще решать проблему, зная реальную причину, а не пробираться через ряд метафор и догадок. Одна из

составляющих отношений состоит в общении, когда ты открыто и честно говоришь, что

тебя беспокоит и тревожит.

Собираюсь, как и велел Железняк. Узкие джинсы, серая водолазка и обувь без каблука.

- Я готова, - прохожу к нему, вставая рядом, и нагло забираю из его рук чашку кофе и

отпиваю, - фу, гадость. Просто чёрный, запомни! - коверкаю слова, напоминая его

просьбу. Шлепок по попе приводит в чувства, и мы начинаем смеяться, отгоняя на задний

план все сомнения.

- Твой прекрасный зад так и норовит нарваться на грубость.

- Нууу, по твоим словам, он это делает регулярно, - заключаю я.

Мы выходим на улицу. Прохладный морозный воздух просачивается в лёгкие, раскрывая

их. Вдыхаю полной грудью и подставляю лицо проскальзывающим солнечным лучикам,

наслаждаясь моментом, который дарит природа. Гуляем, держась за руки, разговаривая на

отвлеченные темы. Интересуюсь, когда он собирается возвращаться, на что слышу: " Я

ещё не улетел".

Марк предупреждает меня, что в конце месяца я с ним иду на корпоратив,

организованный его компанией, где помимо работников будут присутствовать инвестора, вкладчики и прочие нужные люди, с которыми он сотрудничает с самого основания.

Не знаю, какой придумать предлог, чтобы не пойти. В мои планы не входит встреча с

Владом.

Погуляв бесцельно по набережной, предлагаю возвращаться, ведь время приближается к

отъезду. Как и в прошлый раз, прощаемся дома. После его отъезда оглушающая тишина

квартиры давит на меня незамедлительно. Решаю, что на сегодня хватит впечатлений и

направляюсь спать, хотя время ещё детское.

- Доброе утро! - прохожу к своему кабинету, снимая шарф, оставляю вещи и направляюсь

к Маше узнать новости последних дней, что отсутствовала.

- Все относительно тихо, если не учитывать появление Марины Алексеевны в редакции.

Она достала всех, - чуть тише добавляет, - Алла Ивановна кричала так, что мы всем

этажом боялись сделать лишнее движение. Но вчера были финальные съемки, ей все

понравилось, и фотограф остался доволен проделанной работай, как и сама модель. Так

что останется отобрать снимок, который будет на обложке. Но Золотарёва уперлась, что

только сама будет решать какой именно. Устроила дебош, что Алексей Александрович не

в силах был справиться с таким штормом и согласился с дочерью.

- Попробую поговорить с Мариной, может что получится. Пойду к главреду, доложу, что

на рабочем месте и узнаю список новых поручений. Отхожу от стола Маши. Вижу

молодого человека в курьерской одежде, выходящего из лифта с шикарным букетом

красных роз.

- Здравствуйте, - подходит к сотруднику, - мне нужна Яхонтовая Ярослава Эдуардовна, где могу ее найти?

- Ярослава Эдуардовна, - зовёт Сергей, но я уже направляюсь в сторону парня.

- Добрый день, - здороваюсь, на что мне подают бланк заказа и ручку для росписи.

- Спасибо, - забираю букет, и приятный аромат окутывает ноздри.

- Ярослава Эдуардовна, помнится, как вы заверяли меня в аллергичности к данным

растениям.

- Роман Александрович, - удивляюсь подошедшему мужчине, - рада вас видеть! Какими

судьбами?

Протягивает руку к моему букету и отрывает один лепесток от розы, смотрит на него.

Качает головой в сторону.

- Об этом мы поговорим с тобой за ужином в ресторане. Надеюсь никто против не будет, -

указывает кивком головы на букет, который прижимаю к груди, и раскрывает пальцы, роняя лепесток на пол. - Алла Ивановна, как всегда, адресовала все вопросы к тебе. Ужин

в субботу в Де Марко. Время заранее уточнит мой секретарь. Так что, до скорого, -

прощается, не давая высказаться по этому поводу. Собственно, отказывать тоже не могу, такие встречи часть моей работы. Только то, что Дементьев так рьяно проявлял знаки

внимания в мою сторону, делают такие разговоры некорректными. Ведь практически

каждая наша встреча из деловой перетекает в навязчиво романтическую. Я ничего не

имею против этого мужчины. Достаточно видный, обладающий определённой харизмой, с

глубоким взглядом, смотрящим прямо в душу. Но то, что мне становится неудобно

отшивать его, это определённо. Он все понимает, но не прекращает своих попыток

соблазнения. Поначалу мне даже казалось, что он специально требует решать возникшие

проблемы и вопросы по их урегулированию со мной, когда это входит в компетенцию

Аллы Ивановны и Алексея Александровича.

Прохожу в кабинет и кладу букет на стол, хочу сходить набрать воды, но меня отвлекает

трель телефона.

- Славка, привет, я подойду через минуту, никуда не уходи! - тараторит Марина и

сбрасывает вызов.

Через минуту, как она и говорила, дверь с силой распахивается, и гневная подруга

появляется в дверях.

- Ты представляешь, это ботексная фея, совсем обнаглела. Мы чуть волосы не вырвали

друг другу. А папа... папа говорит, нужно слушать Аллу Ивановну, она лучше знает, что

делать! Не хочу, кто она такая, что я обязана ей подчиняться! Это мой подарок! И только я

вправе решать что хочу, как и где! - смотрю на неё, как она в запале высказывает

претензии. Я не разделяю ее точку зрения, но и против пойти не могу.

- Мариш, почему ты так категорична? Поверь, ей виднее, как лучше подать информацию

потенциальному покупателю, как заинтересовать его. Мы не должны работать в убыток, рынок переполнен. И чтобы держаться на плаву, нам необходимо быть вне конкуренции.

- Ну я не хочу делать, что она требует! - надувает обиженно губки, ставит сумку на

рабочий стол, проходит и садится в кресло. - Слав, а это от кого цветы? - не дожидаясь от

меня ответа, протягивает руки к букету и вынимает маленький конвертик, открывает и

вытягивает записку.

- Котенку, - читает, - и все? - крутит в руках карточку, пытаясь отыскать ещё слова, - О, подруга, зоопарк находится в другой стороне! - смеется, кидая клочок бумаги на стол.

- Так, Золотарёва, оставить свои замечания при себе.

- Не обижайся, я просто на взводе. Лучше расскажи, как у вас дела?

- Все хорошо..., - дверь отлетает, ударяясь о стену, и влетает разъярённый главный

редактор.

- Ой, ли! Все в сборе, - хлопает в ладоши, - значит так, Ярослава, объясните своей

пустоголовой подруге, чтобы свои капризы оставляла за стенами этого здания, - обводит

рукой пространство, - мне надоел детский сад, который в последнее время поселился у нас

в издании.

- Да что вы себе позволяете? - вскакивает Марина из-за стола, выпячивает грудь,

скрещивая руки, показывая свою уверенность. - Не забывайте своё место!

- Вот именно, деточка, не забывайся! - тычет указательным пальцем в подругу главред.

Вот это картина. Если они так разговаривают при мне, не представляю, как они

находились наедине. - Ярослава, надо уладить все вопросы с Дементьевым, что-то в

последнее время у него все больше претензий к нашей стороне. Полагаюсь как всегда на

твоё благоразумие и умение вести правильные переговоры, - уверенно разворачивается на

высоких каблуках и закрывает дверь.

Оцепенение, в котором пребывает подруга, сменяется мелкой дрожью, ее начинает

трусить. Вся напускная бравада трещит по швам, Марина оседает на кресло, и слезы, скопившиеся в уголках глаз, беззвучно падают на стол.

- Милая, успокойся, - обнимаю ее, притягиваю голову к животу и глажу по волосам, -

уступи ей, сделай, как просит. Ты ведь понимаешь, что этими скандалами показываешь

себя не с лучшей стороны. Да ещё и позоришь отца своими криками при сотрудниках.

Они, итак, считают тебя избалованным капризным ребёнком.

- Но... это... мой подарок, - сквозь рыдания разбираю приглушённый голос Золотаревой.

- Знаю, но и ты не забывай, что ради твоего подарка нам всем пришлось сдвинуть все

планы по выпуску номера. Ты же знаешь, как сложно уладить такие нюансы.

- Давай уйдём отсюда, поедем к Сашке и проведём остаток дня вместе. Как раньше? -

вытирает слезы тыльной стороной ладони и отстраняется от меня. – Я поговорю с папой.

- А знаешь, давай! - воодушевленные идеей подруги, мы предупреждаем директора и едем

к Сашке домой.

Накупаем вкусностей и фруктов. Авдеева радостно нас встречает, целует по очереди и

обнимает. Ставит чайник, распаковывает покупки и морщится, когда достаёт клубнику.

- Саш, ты поговорила с Антоном?

- Пока нет, мне кажется сейчас эта новость неуместной.

- Это маленькое чудо не требует уместности момента. Тем более, как раз таки сейчас, это

будет очень важно для Антона! Так что поговори, не оттягивай время!

- Сегодня поговорю, - обещает и мы, увлекшись разговорами, не замечаем, как за окном

темнеет.

Брат приезжает с работы, забирает Александру к себе. И сообщает, что хочет, чтобы она

работала с ним, так они будут больше проводить вместе времени. Надеюсь, она

прислушается к нашим словам и поговорит, ведь находясь вместе практически двадцать

четыре часа в сутки, брат заметит ее перепады настроения и внезапную тошноту от резких

запахов.

В пятницу вечером на рабочий телефон приходит факс от секретаря Дементьева с датой и

временем. Хотя дату я, конечно, помню и без упоминания, а вот уточнение времени и

резерв столика кстати. В субботу утром отправляюсь в издательство доделать дела, да и

дома одной находиться нет желания. После обеда собираю вещи, беру статьи на проверку, чтобы занять воскресный день и отправляюсь домой. Думаю, в чем пойти на предстоящий

ужин к Роману Александровичу, чтобы все выглядело деловой встречей, а не

романтическим ужином. Останавливаю свой выбор на красном брючном костюме,

шифоновой белой блузке и туфлях- лодочках на тонкой шпильке чёрного цвета.

Забегаю ещё раз в комнату, окидываю себя взглядом в зеркале, наношу помаду

натурального цвета и выхожу, спеша в указанное место. Беру сумочку, вспоминая, что

нужно позвонить Марку и предупредить о деловой встрече, но телефон оживает, и я, окрылённая хорошим настроением, отвечаю на звонок:

- Привет.

- Привет, котёнок. Не мог тебе дозвониться, ты не отвечала.

- Я собиралась на встречу с нашим спонсором...

- Хорошо, что застал тебя дома. Ты ведь ещё не уехала?

- Нет.

- Тогда слушай и делай, что говорю. Иди в мой кабинет, - направляюсь, как и велит, - на

сейфе вбивай код цифры, - диктует, - видишь сверху зеленую папку?

- Конечно.

- Бери ее, - закрываю дверцу, которая пищит, - у квартиры уже ожидает мой сотрудник.

Отдай ему папку, эти документы он передаст мне. У меня нет времени прилететь самому.

Так что, малышка, ещё немного и я вернусь в начале следующей недели, - выхожу с

кабинета, беру сумочку.

- Ждёшь меня? - открываю входную дверь и каменею, сердце ухает вниз, по венам,

кажется, бежит не кровь, а ледяная вода. Холодные иголки впиваются под кожу,

вгрызаясь острыми зубами в руки, ноги, цепенею. - Котёнок? Ты меня слышишь? -

врывается в сознание обеспокоенный голос Марка. Нажимаю на сброс, не отводя взгляда

от человека стоящего передо мной. Опускаю руку с телефоном вниз, выдыхая, собираясь

силами.

- Здравствуй, Влад.

ГЛАВА 13

- Вот так встреча! Сколько зим... - нагло отодвигает меня в сторону, проходя внутрь

квартиры, закрывая дверь.

От его прикосновений чувствую себя грязно и мерзко. Хочется отряхнуться, скинуть с

себя шубу и сжечь ее к чертовой матери, только бы навсегда забыть его прикосновение.

Поворачивается ко мне, руки в карманах брюк, куртка отпирает назад. Чёрные глаза

стреляют ядовитые стрелы ненависти.

- Что застыла? Удивлена? - вытягивает руки, потирает подбородок. Видя что ответной

реакции нет, продолжает: - А я вот, нет. Ни капельки. Ещё в прошлый визит почувствовал

что-то неладное, твой сладко-приторный запах, что в горле мгновенно запершило. Не

спутаю этот тошнотворный аромат ни с чем, он у меня вот здесь, - проводит ребром

ладони по шее, показывая степень своей брезгливости, - въелся под кожу так, что до конца

жизни буду его помнить, не вытравить из воспоминаний. В мозгу засел, что улови в

случайном прохожем, готов бежать сломя голову, лишь бы догнать и разорвать его на

части. Только бы не чувствовать этот запах, запах алчной суки и подлой дряни... чтобы

больше не преследовал меня.

Проходит дальше. Следую за ним как тень, кладя папку с документами на тумбу.

Проходит в гостиную, вальяжно усаживается и откидывается на удобном кожаном кресле, расставив широко в сторону ноги, а руки положив на подлокотники. Ведёт себя дерзко и

уверенно, будто хозяин квартиры.

Поражаюсь его наглости и хамству.

- Неплохо устроилась, - с пренебрежением в голосе звучат слова. - Хотя... чему я тут

удивляюсь? - вскидывает руки в стороны, поднимая ладонями вверх, - твои привычки

неизменны! Как в отношении любимых духов, так и в комфорте. Все должно быть в

лучшем виде. Дорого, со вкусом! И мужики, чтобы как минимум или непутевый золотой

мальчик - сын депутата, или владелец крупной компании. Браво, - поднимается с кресла, кланяется с издевкой, выпрямляется устремив холодные искры тёмных глаз, - аплодирую

стоя твоему таланту. Зная тебя, какое можешь разыграть шоу, да и вообще на какие

представления ты способна, твой талант просто зря прозябает. Ты достойна Оскара за

лучшую роль Королевы драмы! Интересно, как долго ты этого в оборот брала? -

промолчав пару секунд добавляет, приподнимая бровь в своём вопросе догадке, обличая

меня. - А может быть сразу, опыт-то позволяет?

Молчу, лишь отрицательно качаю головой, переплетая руки под грудью.

- Как была маленькой дрянью, так и осталась дешевой потаскухой для утех. Это твой

удел, богатые и беспринципные уроды? Или... может быть тебе без разницы, кто? Главное

чтобы больше платили, счёт безлимит, да?

Сверлю его ненавистным взглядом, со злости сжимаю телефон в руке, который звонит

уже не первый раз.

- Любишь ты властных и деспотичных мужиков, да? Чтобы показывали всю свою мощь и

грубость на твоём сладком и податливом теле! Только я, идиот, носился с тобой, как

влюблённый дурак, не видя ничего вокруг кроме тебя, пылинки сдувал, на руках носил.

Жениться хотел, придурок! - кричит. - А ты, тварь! Что сделала ты? - продолжает орать на

меня. - Неблагодарная, только хвостом крутануть успела и побежала трахаться с первым

встречным. Да какой там нахрен первый встречный! Не поверил ни единому твоему

слову! Ты алчная, мерзкая и лживая дрянь! Чтобы заарканить такого, нужно было как

минимум отсосать ему пару раз, на что, кстати, со мной, ты никогда не решалась! -

прикрывает глаза проводя ладонью по волосам. - Змея, маленькая изворотливая и такая же

противно скользкая гадина! - раскрывает глаза и я вижу перед собой опасного зверя, хищника. - Пригрел на груди, и гнездо вить собирался! А ты тем временем хвостом

обвивала мою шею и душила медленно, наслаждалась моей любовью, которую тебе

дарил. Ведь я любил... действительно тебя любил бл*дь такую... сильно, - на выдохе, -

безудержно! А ты, что сделала ты!? - подходит вплотную, обрушивает на меня взор

черных праведных глаз, покрытых пеленой ярости. Злости. Выхватывает силой мой

телефон из рук, смотрит имя высвечивающего абонента. Вижу, как в глазах с большей

силой разгорается дьявольский огонь, сжигающий все на своём пути, превращая в пепел. -

Марк? - вскидывает брови, в упор глядя на меня, - вот как! Даже ещё не милый, родной...

любимый?! - резко поднимает руку, занося вверх, и со всей силы кидает аппарат об стену, что тот в мгновение разлетается на мелкие кусочки. Вздрагиваю, прикрывая глаза, сильно

зажмуриваюсь и сжимаюсь в тугой комок, что нет сил вздохнуть. Лёгкие распирает.

Задерживаю дыхание, что от недостатка кислорода голова начинает идти кругом. Гудит

бурлящая кровь, фонтаном отдаёт в уши, оглушая, и бежит дальше по раскалённым венам.

Распахиваю глаза и, собрав всю решительность и силу, толкаю его резко в грудь. Он, не

ожидая от меня никаких действий, слегка пошатывается, переводит взгляд с осколков

телефона на меня. Глаза в глаза. Губы извиваются в ядовитой улыбке, и он с не прикрытой

ненавистью и раздражением наступает на меня, готовый разорвать в клочья, словно гиена

увидевшая падаль. Точнее в его глазах я таковой и являюсь. Растягивает каждый свой шаг, высматривая в моем лице, глазах очередной страх, наслаждается своим могуществом и

превосходством надо мной. Останавливается.

- Лицемерная девка, денег ей было мало! Скажи, на что вам все эти бабки? Чего тебе не

хватало? Ведь сама из обеспеченной семьи! Брюликов хотела - пожалуйста! Шубу -

получай! В Италию, Америку, да ради Бога! Что, что, скажи, вам сукам не хватает?! -

кричит на меня так, будто с него живьём сдирают кожу. - Чтобы вас драли грубо, доводя

до боли! А может... может ты любишь боль, а? Она тебя заводит? А я с тобой был

чересчур нежен и ласков, да? Или ты только на вид кажешься скромной, ранимой

маленькой хрупкой девочкой, с нежными, как шёлк волосами, с кристально чистыми

голубыми бездонными океанами глазами, в которых можно утонуть. В которых я тонул! -

на секунду замолкает, но только для того чтобы снова обрушить свою тираду на меня. -

Ангел, ты для меня была тем самым невинным белокурым ангелом. Ведь именно такую я

увидел тебя восемнадцатилетнюю девочку и на это повелся! Думал, точно упала с небес

на грешную землю. Благодарил судьбу за тебя в моей жизни. Да ещё и твоя девственность,

как самый долгожданный подарок для ребёнка на Новый год, стала для меня слаще мёда.

И я купился, обманулся на твой счёт! На самом деле ты не отличалась и не выделялась из

толпы пустоголовых девиц ничем, но я поздно это понял. Как я не распознал тебя за пять

лет, ума не приложу! Лихо всадила мне нож в спину. Актриса. Ты отменная актриса, играющая чистую и светлую добродетель, а на деле оказалась порождением ада. Дьявол в

юбке. Заставила вариться в огненной лаве котла в самом эпицентре преисподней, - делает

ещё один шаг, ближе ко мне, - кто знает сколько бы я ещё кипел в бурлящей магме, пока

судьба не предоставила прекрасную возможность увидеть твоё истинное я, твоё нутро.

Девки. Шлюхи. Обычной шлюхи, о которую можно вытереть грязные ботинки!

Каждое произнесенное им слово выжигало охваченной пламенем ярости брешь в моей

душе. Жёлчь, лившаяся из его уст, разъедала мне сердце серной кислотой и разрывала на

лоскутки. Приправляя смесью горечи, от которой пекло, словно я нахожусь в жерле

извергающегося вулкана. Как я раньше боялась его гнева, что он изливал на меня. Боялась

нашей возможной встречи. Даже упоминание его имени вызывало во мне бурю,

штормовым ветром унося в нестерпимую боль прошлого. Проходит секунда и, словно

озарение, в голове что-то щёлкает, меняется. Как-будто кто-то нажал тумблер и

переключил меня. Реальность стала не та. Сейчас все иначе. Смотрю своим страхам в

глаза и понимаю, что именно сейчас, в данный момент, я отпускаю своё прошлое. Боль.

Выдыхаю, как пар летучей смерти ртути. Теперь я не бегу, спотыкаясь о камни

преткновения и падая. От судьбы. Я пишу сама свою судьбу. С чистого листа. Последняя

ниточка, связывающая нас с ним, порвалась, и название ей страх. Я больше не боюсь.

Делаю шаг в его сторону, смотрю с сожалением, и понимаю, что кроме жалости к этому

мужчине больше не испытываю никаких чувств. Он прячет свою никчёмность и трусость, прикрываясь дерзкими выражениями, уже совсем ничего не незначащими для меня.

Пшик. Пустой звук. Весь его треп - туфта. Влад не скупится на слова, как-будто не

произнеси он унижающих слов, я смогу отбелиться в его глазах. И вновь стать для него

белым непорочным ангелом с расправленными крыльями, взлетающими далеко в небеса.

И я бы стала тогда. В той, моей прошлой жизни. Унижалась, целовала ноги, ползала на

коленях, стирая их в кровь, вымаливая неизвестно за что прощение, только бы он простил

и был рядом. Всегда. Рыла бы асфальт голыми руками, раздирая пальцы до мяса,

вылизывала грязь под ногами, где он ступал, только бы он услышал меня и простил. Да

что уж греха таить, ползала по холодному бетону и валялась у его ног в грязном подъезде, как жалкая крыса, а он футболил меня, словно пакет мусора, отшвыривал небрежно ногой

в сторону, словно вшивого котёнка, захотевшего ласки. Говорил, что блудная сучка

приползла и вцепилась намертво в ногу своего хозяина, которому на хрен больше не

нужна использованная и опробованная чужими рукам. Упивался моей слабостью, видя

униженную и раздавленную у его ног. Возомнил себя Богом, вершителем судеб.

Трус. Жалкий и мерзкий трус.

Не сумевший выслушать и увидеть реальность. Правду. Предатель, который не

разбираясь и не видя очевидного, вынес мне приговор, не дав время на обжалование. Мой

судья и прокурор в одном лице. Палач, резавший ржавым тупым ножом медленно и

мучительно мои крылья, которые сам же вырастил. Ошибка, большая и жирная клякса

моей жизни. Мое поражение. Неотъемлемая часть моего прошлого, которое я

вытравливала очень долго и болезненно, и которая там и должна остаться. Как бы сильно

я тогда его не любила, ему больше нет места в моей жизни. Говорят, что первая любовь

никогда не забывается, не проходит бесследно, не смывается временем, а только занимает

значимое место в сердце, пусть и крошечное. Что больше ты никогда в жизни не сможешь

полюбить так, как впервые, даже если влюбишься вновь. Что именно он - особенный

человек, что кожа будет помнить каждое его прикосновение, губы никогда не забудут

вкус первых поцелуев. Что находясь рядом, тело будет покрываться мурашками. Ведь

первые отношения задают тон твоему будущему избраннику. И в каждом потенциальном

возлюбленном ищешь едва уловимые сходства, сравниваешь, и понимаешь что все не то.

Он никогда им не станет. Сейчас я по-настоящему счастлива от того, что после

отношений с Владом не то что искала его заменитель, прототип своего первого мужчины, а вообще не рассматривала кандидатов. Кто сказал, что первая любовь не проходит?

Покажите мне этого философа, и я отвечу ему - что это бред. Плюну ему в лицо и

рассмеюсь истерично, надрывно, чтобы связки стянуло жгучей болью, которую я

испытала с этим высказыванием.

Смотрю на Влада в упор широко раскрытыми глазами и думаю, а может я его никогда не

любила? Лишь заблуждалась на этот счёт? Он первый и единственный неудачный опыт в

моих романтических отношениях. Любовь. Он отнял это прекрасное чувство, жившее во

мне, перерезал канат одним махом. Лучше бы он убил меня, тогда мне не было бы так

тяжело. Ведь любовь просто убить нельзя. Потерять можно, отнять, но не убить.

- Кто ты такой, чтобы меня судить? Оскорблять? Унижать? - кулачками врезаюсь в его

грудь, с силой толкаю. - Что, молчишь? Знаешь почему? А потому что ты никто! Больше

для меня никто! - наступаю на него и снова толкаю, на что он начинает гадко и мерзко

заливаться смехом. - Ты трус! Жалкий и мерзкий трус! - его истерический смех мгновенно

прекращается, улыбка превращается в оскал безумного зверя, которого он пытается с

трудом удержать. Но я его не боюсь. Больше не боюсь. - Я? Я нож в спину? - кричу, надрывая связки, в упор глядя на своего экзекутора.

- Ты и только ты! - громче моего разрывается Влад, сжимая ладони в кулаки, до хруста в

костяшках.

- А ты мне боль! И сердце в клочья!

- Хм..., что, вышибаем клин клином? - довольно так ухмыляется и мне ещё больше

становится противно от его присутствия.

- Это не игра, Влад! А наша жизнь, твоя и моя!

- Это уже не важно! Все в прошлом! - продолжает орать.

- Конечно не важно! Ты предал меня. Нас, черт возьми! Ты предатель! Ты хуже того

монстра и чудовища, который издевался надо мной, в то время как ты удовлетворял своё

внутреннее мужское эго за счёт очередной девки. Ты так ничего и не понял, не осознал

степень своего заблуждения со временем. Твое упрямство и гордость не позволили

увидеть правды. Правильно ты говорил, что за пять лет проведённых вместе, - указываю

на себя, - Я, - бью в грудь кулаком до боли, - это я не увидела в тебе ничтожества, не

распознала всю гниль в твоей душе, которую ты скрывал за своей добротой и заботой, лишь усыпляя мою бдительность! И спасибо судьбе за ту боль, что внесла в мою

размеренную жизнь. Ведь благодаря этим коррективам, я открыла глаза на человека, с

которым собиралась связать себя священными узами брака на всю жизнь. Строить

крепкий нерушимый фундамент семьи и любить тебя, любить каждую частицу. Я детей

хотела, от тебя! - рвано дышу, облизываю пересохшие губы и продолжаю. - Но только

пройдя через боль, мы становится сильнее. Закаляемся, как сталь. Происходит своего рода

очищение души, и в итоге ты начинаешь ценить себя. Свою жизнь. Людей, оставшихся в

ней! Я ни в чем не виновата! - кричу срывающимся голосом на всю квартиру и толкаю его

очередной раз в грудь, что он пятится назад. - Та боль, боль душевная, что жила во мне

после твоего предательства, не сравнится с физической никогда! Потому что моя душа

онемела.

Именно эти абстрактные значения вызывали во мне нескончаемые муки от предательства

любимого человека. Но бывали времена, когда боль физическая отступала после

очередных сильнодействующих препаратов, и душевная боль приходила ей на смену. Вот

тогда я намеренно причиняла себе вред. Нет, не резала вены. Не билась головой об пол, но

раздирала пальцы о стены, просто била кулаками в грудь, чесала с такой силой

заживающие шрамы, что потом захлебывалась слезами отчаяния от случившегося в моей

жизни. Как сейчас помню перепуганные лица родителей, которые боялись оставить меня

одну на минуту, чтобы я с собой ничего не сделала. Они очень переживали, что я дойду до

грани, до самоубийства, видя отчаявшегося ребёнка с нестерпимой болью. С какой

грустью и сожалением в глазах они смотрели на меня и укачивали в своих руках.

Согревали, шептали нежные и ласковые слова на ушко, приговаривая, что я сильная, что

все пройдёт, забудется, и что я обязательно буду самой счастливой на свете. Только после

этого я понемногу начала приходить в сознание, потому что мои родители от

безысходности испытывали не меньшую боль, видя в каком состоянии находится их дочь.

Я осознала всю утопичность происходящего. Что от меня прежней практически ничего не

осталось. Было пусто, прозрачная оболочка. Неписаное полотно. Разбитые надежды и

мечты стали сплошными руинами в моей душе. Все было выжжено дотла и тлело долго. И

я пообещала себе, что вырву эту ядовитую любовь из сердца с корнем, как бы глубоко они

не проросли. Забуду все моменты счастья и радости, что нас связывали, сотру все

воспоминания в порошок, развею как прах по ветру и забуду такой до боли любимый

образ, въевшийся в головную кору так, что невыносимо было закрывать глаза, потому что

там везде я видела его.

Я потеряла самое ценное и главное - веру.

- И только благодаря этим шрамам, - продолжаю изливать на него факты, обличая свою

душу, - которые тот монстр оставил на мне, - снимаю шубку кидая на пол, затем пиджак и

блузка летят в сторону. Прикладываю правую руку к левой стороне рёбер, под грудь, показывая рубцы, - я вспоминаю тот ад, в котором была и что испытала, - затем поднимаю

левую руку, показывая почти невидимый шрам на запястье. - Это метки моей памяти

прошлого, в котором были счастье, радость и поражение!

Он все так же непроницаемо смотрит на меня бешеными животными глазами,

исподлобья, напряжённо, не отрывая взгляда. Кажется, готов просто разорвать на куски

от полученной информации. Меня начинает знобить, как в лихорадке. Дрожь проходит по

всему телу, как электрический ток по проводам. Наклоняюсь, беру трясущимися руками

блузку и одеваю. Поднимаю пиджак застегиваю на единственную на нем пуговицу, как

слышу звук открывающейся входной двери. В испуге смотрю на Влада, который смотрит

в ту же сторону, и слышим приближающиеся громкие шаги. Застываю в ожидании

нежданного гостя, который сейчас появится.

- Самойлов, ты че, так долго. В аэропорт опоздаем!

Смотрю на недовольную физиономию водителя и мне становится легче от того, что

больше не нахожусь наедине с Владом. Который, кстати, совсем не удивлён появлению

Льва.

- Так мне Ярослава Эдуардовна любезно предложила чашечку кофе, - прищуривает глаза

и криво улыбается, - за знакомство, - добавляет учтиво.

- О, здрасте, Ярослава Эдуардовна! - протягивает Лев мне свою огромную лапу, в который

сжимает телефон, - Марк Дмитриевич вам не дозвонится, - холодной и дрожащей рукой

забираю аппарат, с гулко отбивающим сердцем в груди отвечаю:

- Алло, - испуганно, так и не могу собраться окончательно. Перевожу своё внимание на

Льва, который оценивающе смотрит на разбитый телефон и шубу на полу.

- Ярослава, твою мать, что происходит! Где твой чертов телефон? Где этот дебил Влад?

Куда вы пропали! - гневно орет в трубку Марк, что кажется сейчас динамик просто

сгорит.

- Он сел..., - прочищаю горло и чуть громче повторяю, - телефон сел.

- Я звонил тебе сто раз, а ты не отвечала! Что черт возьми происходит?

- Не кричи... пожалуйста, - слегка увереннее добавляю, на что он не унимается:

- Не кричи?! Не кричи?! Да ты себя слышишь? Отдай документы Владу и немедленно

передай трубку Льву, с тобой я обязательно поговорю, позже! - не прощаясь передаю

аппарат водителю, который уходит в холл разговаривать.

Стою не смотрю в сторону Самойлова, рассматривая паркет.

- Ярослава Эдуардовна, - вежливо обращается Влад. Поднимаю голову от созерцания

красивых узоров, расплываюсь в натянутой и фальшиво-дружелюбной улыбке, - можно

стакан холодной воды, что-то в горле запершило, гхм... гхм, - кашляет и подносит кулак

ко рту, - кофе был слишком горький.

- Конечно, можно. Только не забывайте, вы уточнили, что любите горький, поэтому без

сахара. - Сверкаю своей белоснежной улыбкой.

- Я люблю, с сахаром и сливками. Нежный, без вкуса горечи. Знаете ли, горечь оставляет

неприятный осадок не только на языке, но и в душе.

- Слышь, ты, философ хренов, - прерывает возвратившийся Лев с зеленой папкой в руках,

- сворачивай свой шатёр по соблазнению. Казанова из тебя фиговый. Марк Дмитриевич

итак в ярости, так что тебе не следует усугублять ситуацию. На выход, - командует не

оглядываясь и не прощаясь, выходит.

- Приятно было познакомиться, Ярослава Эдуардовна, надеюсь мы ещё встретимся и вы

приготовите мне мой любимый кофе, - проходит мимо, задевая специально плечом.

Немного наклоняется и произносит чуть слышно: - У тебя раньше это отменно

получалось.

Закрываю глаза, задерживая дыхание, чтобы не видеть его мерзкой улыбки и не вдыхать

запах.

- До скорой встречи! - прощается и силой захлопывает дверь квартиры, оставляя меня

одну.

На негнущихся ногах прохожу в гостиную, где совсем недавно разворачивалась война. За

жизнь. За спокойную и тихую гавань. Обессиленная, устраиваюсь удобно на диване,

поджав под себя ноги. Меня продолжает знобить от нервов и пережитого стресса.

Протягиваю руку и беру плед, который лежит всегда на своём месте. Не убираю его, так

как люблю проводить здесь своё время, расслабляясь после утомительного дня.

Выдыхаю.

Вдох.

Прикрываю глаза, сильнее втягиваю больше кислорода, который наполняет мои

распирающие лёгкие. Хочет заплакать, кричать во всеуслышание, орать дурным голосом, что мне наконец-то стало легче. Легче! Я отпустила своё прошлое, которое вцепилось в

мое горло мертвой хваткой и душило, не желая отпускать. Как я плыла, не видя маяка, мой ориентир был потерян. Казалось, уже тону, но невидимая сила удерживала на плаву и

заставляла балансировать на поверхности. Не давая уйти окончательно на дно. Закрылась

от чувств, отключила эмоции. Погружалась с головой в любимое занятие и жила в

красочном мире глянца, забывая о себе. Жила в вечной погоне, бежала от себя, не желая

остановиться, ибо эта остановка погружала в самоанализ из которого сложно, порою

казалось даже невозможно, было выбраться. Не разрешала себе выходных, отгулов,

занимала каждую свободную минуту работой. Доводила себя до нестерпимой усталости, чтобы каждая мышца ныла и болела от переутомления, не давая непрошеным мыслям

маячить на горизонте. Мне была приятна эта боль и тепло, которое расползалось по моему

телу будто после бесконечных болезненных тренировок в спортзале. Дарило покой. И

сейчас я поняла, что наконец-то прошла этот путь, он был долгим. Поднималась по

ступеням, взбиралась на гору Олимпа мучительно больно. Казалось, делаю все верно, правильно, но потом зависала. Будто попадала в вакуум. Ступор. Мне нужно было

отпустить обиду на жизнь, что так со мной поступила.

- Почему именно я? - задавала вопросы в пустоту. - Почему все случилось со мной? К

чему она меня готовила, заставляя проходить через боль, страдания, обиду и злость?

Чтобы правильно смотреть на многие ситуации широко открытыми глазами? Не знаю. Но

то, что каждому приходится пройти свой жизненный путь, определённо. Рядом со мной

всегда были самые любимые и дорогие сердцу близкие люди. Мои подруги, которые

оставались со мной в разные периоды жизни и были неизменны, как и наша многолетняя

дружба. Они забывали о себе, отвлекали меня, рассказывая что угодно, но лишь бы не

молчать, разрывали оглушительную тишину смехом. Не давали мне времени уйти в себя, чтобы увидеть стеклянный взгляд, который говорил что я не с ними. Не рядом. А снова

там. Погрузилась в ад, где горела заживо. И тянули меня, вырывая из лап полыхающего

пламени.

Поднимаю руки к лицу, провожу подушечками пальцев по закрытым глазам и понимаю,

что слез нет. Закончились. Я давно их выплакала. Выстрадала свое право на нормальную

жизнь, а не жалкое существование. Пережила печальный этап уготованный мне судьбой.

И мне стало легче. Боль отступила.

ГЛАВА 14

Не отрываясь, словно заворожённая смотрю в окно, где яркий дневной свет искрит так, что режет глаза. Не моргаю, только прикрой на крошечную секунду веки, и от

неприятного чувства потекут слезы. Кручу в правой руке между пальцев простой

карандаш и подношу его к губам, прикусывая. Снег валит большими мокрыми хлопьями, устилая все вокруг, заметая дороги. Идёт очень долго, если не ошибаюсь с глубокой ночи.

Он своим тихим падением создаёт иллюзию обреченности, что не остановится, будет

идти, пока не укроет белым полотном всю землю. В такую погоду лучше вообще сидеть

дома и не высовывать носа на улицу. Хотя... все же нет. Я люблю снег. Особенно, когда он

идёт медленно и размеренно, создавая необычную красоту и убранство голым деревьям.

Замечать как на крышах домов лежат огромные пышные шапки, словно пуховые перина.

Чистый, белый, совсем невинный, непорочный снег. Нравится наблюдать вечером из окна

своей квартиры, сидя с чашечкой кофе, и наслаждаться размеренным танцем снежинок, кружащихся в вихре под свет фонаря. Как маленькие и большие снежинки красиво

переливаются, искрятся, то падают, то поднимаются, срывающимся ветром возносясь

ввысь. Они, словно маленькие звёздочки, пляшут в хороводе под мелодичную музыку. Их

невозможно рассмотреть с такого расстояния, но ты знаешь, что каждая уникальна и

неповторима. Что, если рассмотреть ее ближе, то будешь восхищаться неизвестному

ювелиру, проделавшему такую кропотливую и необычную работу.

- Ярослава Эдуардовна! - влетает ко мне гневная Алла Ивановна. Резко подскакиваю на

месте, роняя карандаш и хлопая глазами, в которых неприятно режет и печёт, слезы

скапливаются в уголках. Провожу ладонями по юбке, расправляя складки, и нервным

жестом стряхиваю невидимые пылинки. - Что вы себе позволяете? Как вы могли так

опрометчиво поступить, зная, что может повлечь за собой такое халатное отношение к

работе? - злобно косится на меня и указывает пальцем с ярким коралловым маникюром

главред.

- У меня были на то веские причины, вы же знаете...

- Мне плевать на твои причины! Работа всегда должна быть на первом месте! Не мне тебе

объяснять, что в нашей сфере вообще нет выходных и определённого графика! Так

почему ты, зная все это, пренебрегаешь данным положением? - не даёт вставить и слова, продолжает изливать факты на меня.

- Алла Ива...

- Да что, Алла Ивановна! Ты понимаешь, что мы можем потерять одного из самых

богатых и влиятельных спонсоров! Что тебе на это ответит Алексей Александрович! Как

ты ему в глаза будешь смотреть? Такой монетой ты ему отплачиваешь за прекрасную

перспективу развития карьерного роста?

- Я..., - но мои слова теряются на ее фоне, будто клаксон автомобиля перебивает брань

пешехода, которого ты не пропускаешь в положенном месте.

- Никаких я, - подходит вплотную ко мне и указательным пальцем отбивает по столу

ногтем, - мне не нужны твои дешевые оправдания. Все, что от тебя требуется, просто

уладить это недоразумение. Мне не важно, как ты это будешь делать. Хоть ляг под него, но чтобы заминок не было, - разворачивается и направляется к двери. Поворачивается и,

уже держась за ручку двери, добавляет: - Ты ведь знаешь, что он тобой не первый день

интересуется, так? - соглашаюсь, - И ты ведь умная девочка и должна была понять, что он

согласился обсуждать все вопросы только с тобой не просто так? - киваю. - Он поставил

мне условие, либо все переговоры с ним ведёшь ты, либо наше сотрудничество

прекращается. Надеюсь на тебя, - закрывает дверь, а я так и продолжаю стоять,

шокированная открывшейся правдой. Я, конечно, предполагала что-то в таком ключе, но

думала моя бурная фантазия рисует то, чего нет. А сейчас я только утвердилась на этот

счёт. И то, что его глупые попытки соблазнения прекратились, абсолютно ничего не

значат. Теперь, точно зная его условия, сомневаюсь как себя вести с ним. Но мне нужно

уладить ситуацию как можно раньше, пока она не повлекла неприятные последствия.

Поднимаю карандаш с пола и сажусь в кресло. Открываю органайзер и начинаю листать, ища номер приемной Дементьева. Дозвониться мне получается не с первого раза, все

время занято. Напрямую звонить не хочу, хотя понимаю, что разговор предстоит

непосредственно с начальником. И вот, когда я представляюсь секретарю и озвучиваю

свою просьбу, она незамедлительно соединяет меня с руководителем. Я начинаю

нервничать и рисую круги на листке бумаге, обводя их раз за разом.

- Роман Александрович, здравствуйте! Хочу сразу извиниться за столь неприятный

инцидент...

- Здравствуй, Ярослава, - перебивает и не даёт договорить. Кажется сегодня мне не

суждено нормально изъясняться. Все затыкают рот на полуслове, - твои извинения я

приму только в одном случае. Если ты мне их произнесешь лично. С глазу на глаз, -

игривым голосом добавляет.

- Это не будет проблемой, поэтому я и звоню вам обговорить детали встречи. Но все же, прошу извинить меня. У меня не было возможности предупредить заранее, все произошло

в последнюю минуту.

- Ярослава, об этом мы поговорим лично, а не посредством телефонного разговора.

Оставляю за тобой право выбора ресторана, но уточню сразу, в "Де Марко", я больше ни

ногой, - начинает смеяться, заражая меня ответным смехом. - Я ждал тебя почти два часа, пока не решил, что мой ужин завершён. Так что веселить персонал своим присутствием

больше не намерен.

- Извините ещё раз, Роман Александрович. Как насчёт ресторана " Акапелла", спокойный

интерьер, как раз располагающий к деловым и официальным встречам. Впрочем, кому как

не вам знать данную особенность заведения.

- Вам, женщинам, только дай право выбора, - усмехается, - давай что-то посолиднее, может "Турандот"?

- Хорошо, только среди недели не получится, у меня большая загруженность.

- В пятницу, в семь часов вчера. Увидимся. До встречи, Ярослава!

- До свидания, Роман Александрович. - Кладу трубку и сердце ухает вниз, одним

решённым вопросом на сегодня меньше.

Теперь на повестке дня самый главный вопрос. Марк. Родителей и подруг я предупредила, что мой телефон сломался и находится в ремонте, а в покупке нового аппарата нет

необходимости, так как все нужные номера находятся именно там. То, что все мои

контакты продублированы в органайзере, я, конечно, умалчиваю. Железняку такой отмаз

явно не прокатит. Даже слушать не станет. Смотрю на свой новенький телефон на столе, который я купила ещё вчера вечером и не решилась до сих пор его включить. Зная Марка, и каким разъярённым он может быть, не горю желанием испытать его гнев на себе.

Поэтому разговор и свои объяснения откладываю на предстоящую с ним встречу. Да ещё

и ошивающийся где-то рядом с ним Влад не делает мою перспективу на приятный исход

разговора. Но больше всего меня беспокоит Лев. Какие выводы он сделал при виде

открывшейся картины и как преподнёс информацию своему боссу. Сейчас у него есть

прекрасная возможность избавиться от меня раз и навсегда. Хотя, я не понимаю, чем

заслужила такую агрессию и негатив в свою сторону.

В среду, закончив все дела раньше обычного, выключаю компьютер и собираюсь домой.

Беру в руки шубу, сумку, выключаю свет и выхожу, закрывая дверь кабинета.

- Маш, ты как? Сегодня со мной? - обращаюсь, зная что нужно подвезти ее до метро. Но

тут мое сердце делает кульбит и просто замирает, пропуская очередной удар, и больше не

качает кровь. Кожей ощущаю прожигающий меня лазер властных голубых глаз. Мне не

нужно поворачиваться, чтобы убедиться в своей догадке, потому что я уже горю, желая

сгореть в пламени его глаз. Его взгляд вообще очень сложно игнорировать. Едва дышу, прикрываю глаза, выравнивая дыхание, чувствую гнев, который он излучает в мою

сторону.

- Всего доброго, Марк Дмитриевич, надеюсь на дальнейшее сотрудничество, -

обольстительный голос Аллы Ивановны врывается в мое сознание, - Мария, будьте так

любезны, проводите Марка Дмитриевича, - обращается уже к Смирновой главный

редактор, а я наконец-то выхожу из оцепенения, сковавшего все мои мышцы, и

расслабляю захват руки, осознавая, что все еще со всей силы сжимаю ладонью дверную

ручку.

- Да, конечно, - уверенно заявляет Машуля, на что я решаюсь повернуться в сторону

мужчины.

Он сканирует меня, проходясь с ног до головы своими голубыми омутами, в которых

отражается уготованная мне расправа. В одобряющем жесте поднимает угол губ и

засовывает руку в карман брюк, наклоняя голову в правую сторону. Продолжаю

загипнотизировано всматриваться в такое родное лицо, по которому я очень скучала эти

дни, и замечаю его дьявольскую улыбку, затрагивающую глаза.

- Спасибо, Алла Ивановна, - обращается Марк, - но не нужно. Меня с удовольствием

проводит Ярослава Эдуардовна, - отходит от главреда и подходит ко мне, забирая из рук

шубу, которую мертвой хваткой держу, не желая отдавать. Поднимаю испуганный взгляд, смотрю то на Аллу Ивановну, то на Марка и останавливаюсь на прищуренных, смотрящих

на меня с хитростью глазах женщины, в которой сначала читается непонимание. Но, когда

она обращает внимание на Марка, забирающего из моих рук верхнюю одежду, озарение

сменяется улыбкой. На что она одобрительно кивает головой.

- Да, конечно, как пожелаете, - разворачивается уверенно на двенадцатисантиметровой

шпильке и оставляет нас.

- Ярослава, я как нибудь сама, - улыбаясь, отвечает Маша спустя время.

Ослабляю захват и отдаю Марку шубу, не глядя в его сторону.

- На улице метёт, так что собирайся, жду тебя внизу. - Отвечаю ей и резко выпрямляюсь, потому что рука мужчины по-свойски ложится на мою поясницу, немного сжимая и

надавливая.

- Идём, - произносит наклоняясь и опаляя шею горячим дыханием, заставляя покрываться

все тело мурашками. Как обезумевшая кошка сильно вдыхаю его запах, упиваясь им.

Подталкивает нежно в спину, потому что я до сих пор нахожусь в прострации, им

одурманенная.

Нажимает кнопку лифта и ждём оповещающего сигнала приближения, не проронив и

слова. Напряжение, витавшее в воздухе, накаляет каждую частицу моего тела до предела.

И я уже мысленно собираю свои вещи, прощаюсь с ним, зная исход нашего предстоящего

разговора. В очередной раз ругаю себя за то, что не рассказала Марку правду за Влада, давно, ещё тогда, когда предлагала Александра. А теперь, благодаря моей очередной

глупости, мне придётся распрощаться с человеком, занявшим определённое место в моем

израненном сердце. Дура. Глупая, наивная и безнадёжная.

Звук короткого сигнала, и створки лифта расходятся, пропуская нас в замкнутое

пространство. Ступаю неуверенно с гулко колотящимся сердцем в груди и закрываю

глаза, прислоняясь спиной к холодному металлу, с силой сжимая ремень от сумки. От

резкого удара о стены рук Марка по обе стороны от моей головы, испуганно ахаю и

распахиваю глаза, глядя прямо на него. Он плотоядно всматривается в мое лицо и

облизывает свои губы, довольный собой, что перекрыл пути к отступлению.

Непроизвольно сглатываю ком в горле и тоже облизываю нижнюю губу, и только после

понимаю, что дала согласие зверю сорваться с жёсткой цепи и беспощадно терзать меня

властным требовательным поцелуем, кусая до крови. Порабощая, наказывая. Марк

опускает левую руку, притягивает ближе к себе и со злостью впивается пальцами до боли, оставляя синяки на моей нежной коже.

- Сука, - шёпотом, рвано на выдохе, прикусывает и тянет нижнюю губу, заглатывая

своими. Прикусывает сильнее, что чувствую вкус металла во рту от проступающих

маленьких капель крови. Отпускает. - Дрянь, - произносит и снова набрасывается на меня, в то время, как мое сердце прекращает качать кровь, леденея от услышанного. Холодный

пот струйкой сползает вдоль позвоночника, заставляя замереть от ужаса. Стою

неподвижно, парализованная его словами, пытаюсь оттолкнуть силой от себя, на что он

резко перехватывает мои руки, удерживая, до боли сжимая запястья и роняя шубу.

Замираю, в очередной раз всматриваясь в его глаза, в которых бушует огонь и пламя, и

понимаю, что все. Это конец. Он все знает и решил насладиться такой потаскухой ещё раз, прежде чем вышвырнуть меня из своей жизни. В его глазах я такая же дешевая девка для

утех, как думает Влад. Получается, он тоже решил потешить своё самолюбие, зная всю

правду. В глазах собираются непрошеные слезы, что с каждой секундой мне все труднее

их сдержать. Сквозь застилающую пелену всматриваюсь в его лицо, запоминая каждую

его морщинку, эмоцию, крапинки в глазах, которые стали сейчас немногое темнее.

Смотрю на его квадратный подбородок, скулы, которые свело от напряжения, сжатые

губы. Сглатываю подступающие рыдания и поднимаю взгляд с губ на глаза, в которых

вижу... растерянность. Растерянность? Больше не понимаю, что происходит. Может он

просто не ожидал от меня никаких действий и думал, что я буду только рада оказаться

ещё раз опробованной и униженной словами, которые он хочет вонзить в мое тело и

душу? Блуждающие мурашки покрывают меня, в то время как он опускает левую руку и

впивается своей пятерней в мои волосы на затылке, грубо притягивает к себе, упираясь

своим лбом в мой, тяжело дыша.

- Что такое? Думала остаться безнаказанной? - рвано дыша и глядя на меня потемневшими

бешеными глазами, исподлобья произносит, - Не выйдет! - диким поцелуем впивается, выбивая последние капли здравого смысла, загоняя меня в угол. Пытаюсь отстраниться, но он с такой силой удерживает мой затылок и накручивает волосы на руку, что мне

становится нестерпимо больно, и тихая слезинка стекает по моей щеке. Не в силах

сопротивляться отвечаю на поцелуй, но Марк отстраняется и нежным прикосновением губ

собирает влагу.

- Сладкая... у тебя даже слезы сладкие, малыш, - сильнее притягивает к себе и целует мои

волосы. Я в растерянности. Что вообще происходит? Малыш? Я малыш?

- Марк, - придаю серьёзности срывающемуся голосу и думаю о том, как бы не сорваться в

пропасть и не улететь, захлёбываясь рыданиями.

- Тшшш, - отстраняется и прикладывает палец к губам, не давая произнести слова, - все

дома. Поговорим дома, - уточняет, на что я киваю в ответ, соглашаясь. Лифт

останавливается на первом этаже, и Марк наклоняется, забирает шубу, протягивает мне

ладонь. Смотрю на его руку и вкладываю свою. Выходим. Он помогает мне одеться, сам

застёгивает мою шубу на верхнюю пуговицу и притягивает к себе за воротник, целуя в

лоб.

Дожидаемся Машу и направляемся к выходу с офисного здания, где нас уже ожидает Лев.

Смотрю на него и вижу холодный и злой взгляд, мечущий одинокие стрелы в мою

сторону. Смотрит с неприкрытом раздражением и ненавистью, выливает невидимый ушат

ледяной воды, приводя окончательно в чувства. Сжимаюсь в тугой узел, понимая, что он

тоже внёс свои пять копеек в происходящее. Уверена, Самойлов поведал свою правду, которая сыграет на руку недружелюбному водителю. Прикрываю глаза и вдыхаю больше

кислорода, наполняя мои распирающие огнём лёгкие. Грудную клетку сдавливает так, что

готова разорваться на части. Дыхание перехватывает от свежего морозного воздуха, и я

начинаю непроизвольно кашлять.

- Простите, - прикрываю рот ладонью.

Марк просит ключи и документы от моей машины, говорит водителю, чтобы тот довёз

Марию. Мы направляемся к внедорожнику и едем домой. Смотрю в окно на

проносящиеся мимо здания, которые уже вовсю украшены новогодними огнями и

гирляндами. Город преображается все больше в сказку с приближением Нового года,

оставляя в душе приятную негу волшебства от предстоящего праздника. Подъезжаем к

дому, паркуемся, и я, не дожидаясь Марка, сама выхожу и направляюсь к подъезду,

сильно нервничая. Проходим, с нами учтиво здоровается консьерж, и, не задерживаясь, поднимаемся в квартиру. Как только закрывается дверь квартиры, Марк не дает мне

раздеться, впечатывает свои мощным телом в стену, пригвоздив мускулистой грудью.

Переплетает пальцы наших рук и поднимает их над моей головой.

- Ну, а теперь... долгожданное наказание, - с невозмутимым видом сексуально протягивает

охрипшим голосом.

- Марк, нам нужно поговорить, - больше нет сил теряться в предположениях и догадках.

- Поговорим, обязательно, но после... как накажу одного строптивого котёнка, -

наклоняется и нежно проводит носом по шее, посылая волну жара в низ живота. Бабочки

начинают порхать с неистовой силой, распространяя импульсы по всему телу, что я

больше не в силах управлять им, когда рядом находится Марк и проявляет очевидный

интерес, не спрашивая разрешения. Мое тело под властью этого мужчины и готово делать

то, что он пожелает и как. Но если я сейчас не остановлю его, то разговор может

получиться совсем не тот.

- Влад Самойлов, твой юрист, мой бывший... бывший жених. Мы собирались пожениться,

- резко начинаю говорить без подготовки. Потому что Марка так просто не остановить. Он

как танк прет, не видя преград. Поэтому начала с главного. Отстраняется, больше не

ощущаю обжигающего дыхания. Размыкает наши пальцы и отходит на пару шагов назад, приподнимает бровь:

- Продолжай, - упирается руками в бок.

- Я была поражена, увидев его на пороге квартиры, и, как ты понимаешь, мы явно не

любезностями обменивались. Хотя... зная Влада и мерзкое отношение ко мне твоего

водителя, думаю ты уже в курсе всей моей истории, - развожу руки в сторону и опускаю, прикрывая веки, чтобы не увидеть брезгливости в его пронизывающих мою душу

насквозь глазах. - Не вижу смысла повторяться, особенно... переубеждать тебя в обратном.

Пусть все останется как есть. Это уже ни к чему. Могу уйти сейчас, а вещи заберу, когда

тебя не будет дома и ключи оставлю консьержу, - говорю и не слышу его в ответ. Не

открываю глаза, затаившись, ожидаю его слов как приговора к аресту.

- Все сказала? - неожиданно громко кричит на весь холл, что я пугаюсь и распахиваю

глаза. Непонимающе смотрю, качая головой. - Ты и вправду наивный ребёнок, которому

давно стоит повзрослеть. Ты думаешь, я совсем ничего о тебе не зная, сразу приволок к

себе в дом как пещерный человек? Впустил в свою жизнь, предварительно не узнав о тебе

хоть что-то?

- Но...

- Котёнок, я знаю все. Почти все, - уточняет. - Так что брось нести херню! Я тебя никуда

не отпущу! Можешь даже не думать об этом. Уяснила? - требовательно добивается от

меня ответа.

- Да, - коротко отвечаю. А сама готова кричать от услышанного на всю вселенную как я

счастлива, что он не выбрасывает меня как использованную игрушку. С облегчением

признаю тот факт, что неправильно истолковала причину его злости на меня. Он

наказывает меня за мое молчание в эти дни.

- Думаешь я ничего не знал о твоих отношениях, которые длились пять лет? О твоём

несостоявшемся замужестве? О дипломе журфака с отличаем? - неуверенно пожимаю

плечами. - Но мне было глубоко наплевать на имя твоего бывшего, поэтому я попросил

своего безопасника не озвучивать его. У каждого из нас в прошлом были отношения, удачные или нет - уже не важно. Сейчас ты и я находимся здесь, вместе. И какое бы

название нашим отношениям ты не дала, озвучив при этом свои циничные условия, мы

живём под одной крышей, проводим каждую выдавшуюся минуту времени вдвоём. Так

что мне нужны были только факты твоей жизни, а не имена людей. Знаешь, что больше

меня удивило из всей полученной информации?

- Что?

- Это один пробел твоей жизни длиною восемь месяцев. Кто-то хорошо поработал над

данной информацией. Почему ее нет? Что произошло? - понимаю, что Влад ничего не

рассказал. На душе становится легче, неподъёмный камень становится невесомым. Но

надолго ли? Почему он промолчал? Что за игру он затеял?

- Я не хочу говорить на эту тему. Мне очень больно и неприятно от этих воспоминаний.

Может быть... когда-нибудь я тебе обо всем обязательно расскажу, но не сейчас, -

прохожу и снимаю с себя верхнюю одежду вешая, в шкаф. Марк делает то же самое, и

когда я уже отхожу, хватает меня за талию и в подавляющем кольце рук притягивает со

спины, прикусывает мое плечо и оставляет дорожку поцелуев до ушка. Откидываю голову

назад ему на плечо. Продолжает удерживать одной рукой, а другой убирает непослушные

волосы и прикусывает, затем целует место укуса. Тяжело дышу. Его рука пробирается под

мою блузку, кожа покрывается мурашками от прикосновений холодных пальцев. Марк

мне необходим, он уже проник под кожу, растворяя кровь без остатка, заставляя бежать

ускоренно по венам. В каждом моем вдохе он. Дышу им. С ним дышу. В унисон. Он мой

кислород.

Его рука уверенно движется к намеченной цели и сжимает грудь, отодвигая ткань

кружева. Голова начинает идти кругом от произнесённых слов, неожиданно вспыхнувших

в моем мозгу. "Наши отношения..." . Он сказал, не подумав, или же он и вправду считает

нашу связь отношениями? Но, судя по тому, что он не привык кидаться словами в пустоту

и вообще скупится на подобное, я расцениваю все правильно. Главное, чтобы он не давал

мне напрасных надежд. Ведь я итак возьму все сама, что он даёт, без права на разрешение.

Обводит пальцем мои губы, нежно почти невесомо. Прикрываю глаза, когда он ладонью

проводит по моей щеке, и наслаждаюсь столь сладким моментом.

- Мой нежный котёнок, - ласково произносит. И от того, как он это сказал, я слетаю с

катушек, схожу с ума от его нежности, когда он начинает покрывать мою шею поцелуями, спускаясь ниже к груди. Подхватывает и несёт в комнату, я только сильнее обвиваю его

торс ногами и чувствую, как юбка трещит по швам и поднимается выше бёдер. Буквально

бросает меня на кровать и, устремив опасный хищный взгляд, смотрит свысока.

Приподнимаюсь на локтях и отползаю назад, упираясь в изголовье кровати. Марк лишь

криво усмехается и качает головой на мою попытку отсрочить сладкое наказание.

Поднимает руки, снимает пиджак и галстук, расстёгивает пуговицы на рубашке,

медленно. Мучительно медленно. Наблюдаю за его длинными пальцами, которые не

спеша проделывают очередное действие, и упиваюсь этим обольстительным и

сексуальным мужчиной. Взгляд опускаю чуть ниже, следуя за его пальцами,

выдёргивающими полы рубашки из брюк, расстёгивает последнюю пуговицу, откидывает

сорочку в сторону. А я продолжаю загипнотизированно пялиться на рельефный пресс и

волнующую дорожку волос, ведущую вниз. Господи! Сглатываю шумно и облизываю

пересохшие губы, наблюдая за своим искусителем, в то время как мое сердце, кажется, барабанит на всю комнату и отдаёт набатом в ушах. Марк наклоняется и упирается в

матрас, ощутимо прогибая его под своей тяжестью. Неожиданно хватает меня за лодыжки

и тянет на себя, стягивая с кровати. Поднимает и расстёгивает змейку на юбке, тянет вниз

вместе с трусиками. Принимается за блузку чёрного цвета, вытягивая сперва из под ее

воротника яркий шифоновый шарф. Наматывает его себе на руку. Блузка летит вниз к

юбке. Перешагиваю и поворачиваюсь спиной, убирая волосы в сторону. Проводит нежно

костяшками пальцев вдоль спины, ниже, пуская ток по телу как по оголенным проводам.

Расстёгивает бюстгальтер и разворачивает за плечи.

- Протяни руки.

- Что? Зачем? - смотрю на мой шарфик в его руках. - Марк давай обойдёмся без этого, -

отступаю на шаг и упираюсь в кровать.

- Не в этот раз. Наказание в силе. Протяни руки вперёд! - требует, на что я завожу их за

спину.

- Марк, не надо. Я не люблю эти игры , - но он меня не слушает, хватает мою правую руку

силой, обматывает шарфик и завязывает на тугой узел.

- Пожалуйста, - умоляю и смотрю на него с замиранием сердца. Но последняя надежда

растворяется в его одурманенных порочным желанием глазах.

- Ты мне не доверяешь? - Доверие. Не знаю. Доверяю или нет? - Протяни руку! -просит в

очередной раз, на что я повинуюсь. Добровольно. Опасаюсь быть уличённой в тонком

рубце на запястье. Что он может подумать? Какие выводы сделать? Сегодня вечер

откровений не лучших тайн. Но этой он не услышит. Завязывает руки. Давит на плечи, заставляя присесть на край кровати. Жду дальнейших действий своего наказания в

тревожном предвкушении. Облизываю пересохшие губы и прикусываю. Марк сверкает

обворожительной улыбкой и мягко толкает меня в грудь. Откидываюсь назад и

вытягиваюсь.

- Лежи спокойно. Не дёргайся. Я не разрешаю, - вижу сжигающую все на своём пути

страсть в бездонных омутах и добровольно иду в самое пекло. Его взгляд достает до

самой глубины души, распаляя меня необузданным желанием. Жадно изучает глазами мое

обнаженное тело, а я растворяюсь в нем окончательно и понимаю, что мне его мало.

Мало. Все, что между нами происходит мне - мало. Мало близости тел. Хочу его всего.

Душу его хочу.

- Маааарк, - жалобно хнычу, когда он рукой проходится пальцами вверх вдоль ноги, почти

невесомо, и задерживается на внутренней стороне бедра. Сминает кожу. К пальцам

прибавляются губы, и его влажное дыхание чувствую на самом сокровенном.

Рефлекторно сдвигаю ноги, прогибаюсь и хочу отползти назад, но он пресекает попытку, накрывая ладонью живот. Губы идут дальше вверх, изучают каждый участок моего тела, вызывая дрожь. Поднимает взгляд исподлобья и усмехается, в то время как его пальцы

нещадно начинают терзать мою истекающую плоть, глубже проникая и поглаживая

стенки влагалища. Я же сильнее насаживаюсь на пальцы, давая понять, что хочу его

немедленно. А он забавляется и продолжает все больше изводить меня, большим пальцем

лаская клитор. Выгибаюсь как похотливая кошка и срываюсь:

- Пожалуйстааааа, - молю его, но он не реагирует, только распаляет мое желание до

предела, от чего в глазах все плывёт и искрит. Вытягивает пальцы и сжимает клитор так, что боль и удовольствие граничат друг с другом. - Ну, Мааарк, - извиваюсь змеей, больше

не в силах ждать, - хочу.

- Чего ты хочешь? - осипшим голосом произносит. Молчу. - Отвечай! - не унимается.

- Тебя! - кричу, - тебя хочу! В себе! Ну пожалуйста, хватит! - берет перевязанные руки и

откидывает мне за голову, нападает на мою грудь, лаская языком и прикусывая набухшие

соски. Терзает грубо, отчего между ног становится еще жарче. Разливается приятное

тепло. Истома. А он продолжает наказывать меня. Я вся горю. Хочу его. Почувствовать, как его плоть проникает в меня, заполняет до упора, выбивает крики наслаждения. Хочу

ощутить ту незримую связь, что объединяет нас в одно целое.

- Ещё... - в перерывах произносит, - проси... будь убедительней, - целует живот и сильно

сжимает грудь. Прикрываю веки и чувствую его опаляющее дыхание, которое блуждает

по всему телу, не оставляет нетронутым ни один участок горящей кожи. Но когда его

губы целуют меня на левой стороне, я начинаю задыхаться от переизбытка сковывающих

чувств. Распахиваю в испуге глаза и смотрю на Марка, который отстранился и в

замешательстве смотрит на тоненькие полоски от шрамов. Под рёбрами, на боку. Почти

не заметны. С полным сожалением глазами смотрю на него и качаю головой. Молчит.

Перекидываю руки ему на шею и притягиваю его к себе. От того, что они связаны, он

находится вплотную ко мне. Ощущаю его напряжённые перекатывающиеся мышцы на

груди и тяжесть тела. Поднимаю немного голову и ловлю его губы. Целую неистово,

жадно, будто это моя последняя капля воды. Последний глоток исцеляющей живой влаги.

Отвечает. Страстно. Горячо. Выбивая все гадкие мысли. Слышу звук расстёгивающейся

молнии и, расплываясь в улыбке, едва слышно произношу в губы:

- Скучала, - и Марк врывается в меня. Грубо. Растягивая. Заставляя протяжно стонать ему

в рот. Ускоряет темп, вырывая крики наслаждения. Мое тело само подстраивается под

него и отвечает на каждый толчок. Я, как камень под руководством опытного мастера, принимаю огранку. Становлюсь дикой по этому сводящемуся меня с ума мужчине. И я

тону в нем как в омуте, растворяясь до последней капли в его небесных глазах...

Рано утром Марку позвонил Лев, и сказал:

- Марк Дмитриевич, эта машина, вернее маленький брелок от входной двери, неисправен.

Горит значок антипробуксовочной системы и низкий уровень масла.

Нахал! Он даже испытывает ненависть к моей белоснежной малышке, не говоря обо мне!

Мужчины договариваются, каким способом все устранить, и водитель отгоняет ее на

станцию. Оставляя меня без средства передвижения на ближайшие дни, когда погода

бушует, обрушивая нескончаемые хлопья снега, заставляя многих автолюбителей

пересесть на общественный транспорт. Марк отвозит меня и забирает вместе со Львом с

работы. Опять получаю неизменный прожигающий ненавистный взгляд водителя в мою

сторону, на который не собираюсь реагировать. Но моя ранимая душа не может этого

обещать, и каждый раз от встречи с ним остаётся неприятный осадок.

Утром в пятницу сразу собираюсь на предстоящий деловой ужин, заранее предупредив об

этом Марка. Решаю одеть опять тот злополучный красный брючный костюм. Почему

злополучный? Ведь я не верю во все поверия и суеверия. Значит будет все хорошо. По

дороге к редакции вспоминаю, что так и не спросила, что Железняк делал у нас в

издательстве и о чем говорил с Аллой Ивановной.

- Так ты что, - обращаюсь к мужчине, - получается тоже наш спонсор, - ухмыляется, - или

инвестор? - молчит, - заказчик?

- Допустим..., - многозначительно отвечает и переводит разговор на другую тему.

Уже стоя возле издательства, Марк интересуется в случае чего, с какого места искать мое

бренное тело, если вдруг маленький пугливый котенок затеряется в многомиллионном

мегаполисе. На что обиженно надуваю губки и хлопаю в недоумении ресницами и говорю

название ресторана. Договариваемся, что сегодня забирать меня не стоит. Доберусь сама

на такси и прощаемся. Секретарь Дементьева звонит и предупреждает, что ее

руководитель подъедет и заберёт меня из издательства в начале седьмого. Алла Ивановна

не унимается всю вторую половину рабочего дня, чем только отвлекает меня от

намеченных целей. Сначала она приходила два раза уточнить, не забыла ли я о встрече?!

Потом заходила, переспрашивала три раза, все ли документы я подготовила?! Затем, чтобы напомнить, что я не могу подвести людей, поверивших в меня, в мои силы. Когда в

следующий раз ровно в восемнадцать ноль ноль открывается дверь, впуская шлейф

аромата духов, которые за последние пару часов стали настолько мне ненавистными, я не

выдерживаю. Вскакиваю с кресла, хватая бежевое пальто и сумку, и выбегаю с кабинета

молча, не прощаясь.

Выхожу на улицу и осматриваюсь в поиске машины Дементьева. Он замечает меня

раньше и выходит с пассажирского места, становится у задних дверей автомобиля,

открывает, предлагая присесть. В салоне сразу в нос бьет приятный аромат роз, и Роман

Александрович незамедлительно протягивает руку на переднее сидение:

- Теперь я уверен наверняка, что аллергии у тебя нет, - смеётся и подает букет цветов.

- Спасибо, но не стоило, - принимаю презент и кладу на колени.

- А это уже мне решать, Ярослава Эдуардовна, - немного серьёзно произносит.

Подъезжаем к ресторану, и у меня буквально падает челюсть. Необычайно красиво и

невероятно изысканно. Но когда мы заходим внутрь, от увиденного у меня просто

останавливается дыхание, в фойе нас встречают копии античных статуй Нептуна и двух

нагих женских фигур. Интерьер поражает воображение: фрески, золото, лепнина, камины, состаренные зеркала, огромная люстра в два этажа и рояль.

- Господи, да это просто Лувр с едой! - возникает мысль об убранстве ресторана, на что

Дементьев начинает смеяться.

- Роман Александрович, что такое?

- Как что? Твоё сравнение!

- Неужели я сказала это вслух? - в недоумении смотрю на его шикарную улыбку и

понимаю, что да.

- Мне нравится твой неподдельный детский восторг и искренняя улыбка. - От его слов я

быстро прихожу в чувства, но вовремя подошедший к нам администратор сглаживает этот

неловкий момент. Нас проводят к зарезервированному столику, приносят вазу для моего

букета. После изучения меню в очередной раз приношу свои извинения за сорванную

встречу и в ожидании заказа решаем наши вопросы, точнее вопросы Романа к нашей

стороне. Почему Романа? Потому что мне стало дико неудобно, когда он нескончаемое

количество раз просил называть его по имени, в итоге согласилась с ним. Решаем

исправить некоторые пункты в договоре и составить новый контракт на предстоящий год, в котором будет указано, что, если в случае низкой самоокупаемости первого полугодия

предстоящего года, он выходит из игры, не дожидаясь срока. В связи с большой развитой

конкуренцией он не желает сорить деньгами. Собрав все документы в папку, откладываю

их на край стола. Нам приносят заказ, и мы наслаждаемся вкусной едой. Роман, как я и

ожидала, не принимает никаких попыток моего обольщения. Ужин проходит в

непринуждённой обстановке, что я не замечаю как проходит время в компании хорошего

собеседника. С ним легко общаться на разные темы. Я с замиранием сердца слушаю

историю из его жизни, как он с другом детства, Олегом, начинал свою империю. Как их

пути разошлись, но, несмотря на это, они сумели сохранить дружбу через годы, что в

таких случаях бывает крайне редко. От серьёзных тем он переходит к нелепым и глупым, чем начинает только смешить меня. Мне кажется это неправдоподобным и абсурдным. Я

не верю в услышанное. Он такой солидный, деловой и крайне состоятельный мужчина

рассказывает о своей безбашенной юности, что с трудом вяжется в моем воображении с

его теперешним образом. Из-за своего заливистого смеха не сразу замечаю, как Роман

подбирается, уже не так смеётся. Сдержанная улыбка появляется на его лице и взгляд

устремляется за мою спину. Отодвигает стул, встаёт и протягивает руку, приветствуя

подошедшего мужчину, который стоит за мной.

- Марк, - произносит. И мой смех резко прекращается.

- Роман, - протягивает руку в ответ на приветствие. Поднимаю взгляд и с опаской смотрю

на Железняка, не понимая, что он здесь делает и откуда знает Дементьева.

- Какими судьбами, давно не виделись! - говорит Роман и убирает руку. - А это

прекрасная девушка, с которой мы ужинаем, Ярослава. А это...

- Не стоит. Мы знакомы! - перебивает на полуслове Дементьева и прожигает меня

огненным взглядом.

- Тоже сотрудничаешь с " AZ" ?

Но Марк молчит, не отвечает. Мне становится неудобно от затянувшегося молчания,

поэтому решаю ответить сама и озвучить положительный ответ. Он явно не собирается

представлять меня как свою девушку, которой, по сути, ему не являюсь. Ведь я так и не

знаю, кто я для него, кроме как бесплатное приложение в виде регулярного секса. Этот

вопрос так затянул мое сознание черной пеленой, что когда начинаю открывать рот, мои

слова теряются на фоне начавшего говорить Марка, который обращается ко мне.

- Где на этот раз твой чертов телефон?

ГЛАВА 15

Делаю несколько шагов, оглядываясь назад, и направляюсь в сторону гардероба. Забираю

верхнюю одежду и покидаю помещение. Достаю телефон, судорожно сжимая в руке, ищу

номер такси.

- Ну, и куда собралась, красотка? - поднимаю голову и вижу Марка, выдыхающего в мою

сторону горький дым, как тягучий густой туман он проникает в мои лёгкие, обжигая

приторным запахом.

- Мне стало нехорошо... разболелась голова. Наверное от выпитого, - вижу как его зрачки

расширились, глаза потемнели. Прищурившись, сканирует меня прожигающим взглядом

и делает очередную затяжку. Выдыхает. Протягивает руку со своим телефоном на уровень

моего лица и показывает мое сообщение.

- А теперь, бл*дь, потрудись, довольно чётко изложить суть своего бегства! Потому что

твой дешевый отмаз ни разу не прокатил! - смотрю, как он тяжело сглатывает, грудь

вибрирует от сбившегося дыхания. Понимаю, что он слишком зол на меня. Но я не знаю, что ему ответить. Слишком растеряна и сбита с толку. Продолжаю молчать. - Какого хера

ты ведёшь себя так глупо! Если бы я не курил сейчас на улице, то выглядел бы перед

коллективом как идиот, оставшись без своей женщины! О чем ты вообще думала? - с

раздражением произносит. - Я тебя просил быть уверенней в себе! А что делаешь ты?

Просто сбегаешь. Тебе что-то сказал Влад? - кажется он едва сдерживает себя, чтобы не

раскричаться и вылить свой гнев на меня.

- Нет, - совсем неуверенно произношу.

- Тогда какого черта ты так поступаешь? Повзрослей наконец-то, иначе мне придётся

выбить всю дурь из тебя. Ты думаешь я владею гребаным терпением? - отрицательно

качаю головой. - Правильно, детка. Его у меня ни хрена нет. Так что бросай играть в свои

игры.

- Марк...

- Четко в лоб... Помнишь? Мне не нужны полумеры и полутона. Гадать не буду. Отрезать, так сразу. Только действия, именно этого я ожидаю и от тебя.

- Я правда хочу уйти, - в моем голосе скользит обида.

- Обязательно уйдём. Вместе. Я не могу сейчас всех оставить, - уже более сдержанно

произносит. Убирает телефон в карман брюк и кидает сигарету в рядом стоящую урну. -

Нужно возвращаться, - берет меня под локоть и разворачивает. Но тут открывается дверь

и появляется Макс. Беглым взглядом оценивает ситуацию и обращается к Марку:

- Мне нужно с тобой поговорить!

- Это может подождать? - вопросом отвечает.

Миллер не сводит с нас взгляда. На мгновение задумывается:

- Да. Думаю да, время ещё есть.

- Отлично. Сейчас у меня есть дела поважнее. Увидимся, - хлопает свободной рукой друга

по плечу и мы возвращаемся в зал к заждавшимся гостям. Подходим к чете Абрамовых.

Алиса начинает заваливать меня вопросами, больше узнавая о моей жизни. Ее болтовня

мне на руку. Делаю вид, что внимательно ее слушаю, чтобы не показать своего мягко

сказать не праздничного состояния. Она приглашает нас с Марком на своё день рождение, который состоится седьмого января в ресторане на воде "Radisson Royal Moscow", который даже в зимнее время не прекращает свою навигацию по льду. Движение судна

настолько плавные, что официанты не проливают и капли шампанского наполняя

хрустальные бокалы на столе.

В зале затихает музыка, Марк поднимается на подиум и произносит свою речь,

поздравляя всех сотрудников с наступающим новым годом и благодарит за проделанную

работу. Ищу взглядом Влада. Он стоит в стороне и разговаривает с Олегом. Закрываю

глаза, пытаясь усмирить грохочущее сердце, вдыхаю больше кислорода. Размышляю о

том, что вечер закончился хорошо. Самойлов не выкинул никакого провокационного

фокуса, не пытался унизить при всех. Значит сегодня удастся избежать разговора с

Железняком и обдумать, как правильно поступить с выставленным ультиматумом.

Вернувшись домой, я долго не могла уснуть, а когда наконец-то сон сморил меня,

приснился кошмар прошлого. Где в роли палача был Влад, а не тот монстр, что нещадно

издевался над моим телом. Больше не в силах заснуть, встаю, готовлю завтрак и, не

дожидаясь, когда проснётся Марк, уезжаю на работу. Там скопилось множество дел и

нерешенных вопросов. Последние дни уходящего года поглощают все мое свободное

время. Разворот с загадочным, так и не появившимся мистером "Х" перенесён на первый

рабочий день предстоящего года. Я жутко переживаю, о чем сообщаю главному. У нас

таких накладок не было ещё ни разу. Она успокаивает и говорит, что мы прорвёмся, и не

такое было. Каждый день стараюсь уходить из дома раньше Марка и возвращаться поздно

вечером. Он говорит, что так нельзя, я работаю на износ. Мне необходим отдых, а ему

тёплый котёнок рядом. Но на деле, я просто загружаю свою голову, выматываю себя так, чтобы не думать об ультиматуме Влада и оттянуть предстоящий разговор со своим

мужчиной. Я еще не приняла окончательного решения. Одно знаю точно - под Влада я не

лягу. Я лучше закопаю себя заживо или заново переживу тот ад, в котором была. Это

выше моих сил. Но главное, я не могу и не хочу изменять Марку. Как мне после этого

смотреть в глаза любимого и улыбаться, будто ничего не было. Да и он, если узнает

правду, а он ее узнает, то просто свернёт мою шею, не выслушав объяснений. И нужен ли

будет потом такой контракт, где я являюсь ценой его заключения. А если я не соглашусь

на условие Влада, он, не раздумывая, сделает так, как и говорил. Ему терять нечего.

Значит у меня остаётся только один верный вариант. Рассказать все Марку.

Не задерживаюсь поздно на работе, ровно в шесть часов выключаю все гаджеты, подвожу

Марию к метро и еду домой с намерением поговорить о непристойном предложении

Влада. Приезжаю, как ни странно Марк уже дома раньше меня, чему безумно рада.

Захожу к нему в кабинет, но он занят. Просит немного времени. Решаю пока принять душ, переодеться и выпить крепкого бодрящего кофе в нервном ожидании. А вдруг придется

рассказать о своем прошлом Марку? Готова ли я сейчас пойти на этот шаг? Не знаю, не

хотелось бы. Спустя полчаса иду вновь в кабинет, но резко останавливаюсь, прирастая к

полу как статуя. Знаю, что некрасиво подслушивать, но чертово женское любопытство

берет надо мной верх. Дверь не закрыта. Марк разговаривает по телефону, точно не с

другом и не по работе. Игривый голос, красивые слова, мягкий, с ума сводящий тихий

смех - все это для собеседницы на том конце провода.

-Бланка, - произносит, от чего в груди начинает жечь. Испанка. Господи! Он говорит с

испанкой! У них что-то было или есть? Как давно? Он заверял меня в начале наших

отношений, что он ни с кем больше не спал, кроме меня. Но это было давно, с сожалением

вспоминаю. Внутри возрастает шквал эмоций, тайфун, готовый снести все к чертовой

матери. Я оказалась не готова к происходящему. Сердце учащённо бьется от

пронизывающего мою душу родного бархатного голоса с хрипотцой. Сжимаю пальцы в

кулак, до боли впиваясь ногтями, ещё немного и точно проколю кожу острыми ногтями, впивающимися, словно огненные стрелы в мое сердце. Ток проходит по всему телу,

дёргаюсь от неожиданности, как от хлесткой пощёчины. Хватаю воздух словно рыба,

выброшенная на берег, коротким вдохами. Не могу насытить свои лёгкие. Задыхаюсь.

Закрываю глаза. Вдох - выдох. Все нормально. Он мне ничего не обещал. Я ему никто.

Вещь! Игрушка! Он даже конкретно не озвучил мне ответ, когда я добивалась от него

единственного условия спать только друг с другом, пока мы вместе. Просто уклончиво

ответил:

- Если тебе только от этого будет легче...

Легче, конечно легче! Уцепилась за эти слова, услышала то, что хотела и рада. Только

сейчас ни черта не легче. Гадко. Мерзко. В горле ком, на душе грязь. Задыхаюсь и тону от

своей любви к нему, в то время как он мило и ненавязчиво флиртует с очередной куклой.

Давай, договорись ещё о встрече с ней, убей меня нежно и осторожно. Ведь я дала тебе

такое право. Я давно твоя! Унимаю жгучее чувство ревности, перевожу дыхание, втягивая

воздух, желая закричать во все горло, срывая связки. Пульс не унимается, скачет как на

трамплине, а я продолжаю стоять, глупо хлопая ресницами. Разворачиваюсь и ухожу. Все, что надо, я услышала. О чем они говорили, я не знаю. Из обрывков его фраз ясно, что о

предстоящей встрече, но если он согласится, я умываю руки. Дальше все зависит от него.

Измотанная своими переживаниями проваливаюсь в глубокий сон, слишком рано.

Последние дни были изнуряющими. Проблемы на работе, недосказанность с Марком

сделали своё дело.

Я, как и свойственно обиженной и уязвлённой женщине, ухожу опять рано и не прощаясь, ссылаясь на последние рабочие дни года. Марк названивает в течении дня и, не услышав

моего ответа, пишет сообщение за сообщением, которые я даже не открываю. Мне

некогда. Я занята и злюсь! Без настроения возвращаюсь поздно домой, открываю дверь, где застаю слегка выпившего Макса, который с огромным энтузиазмом уговаривает

Марка съездить развеяться. Пропустить по паре стаканчиков крепких горячительных

напитков. Железняк отказывается, не привык среди рабочей недели позволять себе

алкоголь. На что Миллер издевается, говорит, что не заметил, когда его друг успел стать

отъявленным подкаблучником, и, предугадывая заранее его отказ, приехал лично.

- Ярослава, милая, будь другом бедному мужику, которого запилила неблагодарная жена, и отпусти Марка? - складывает руки в молящемся жесте, глядя щенячьими глазами,

вызывая на моем лице первый раз за день улыбку.

- Макс, его никто не держит. Он сам вправе решать, не спрашивая моего мнения.

- Ну да, ну да! - выдаёт с сарказмом, - это я, наверное, пропускаю наши встречи каждую

пятницу? - поворачивается к Марку и поднимает брови вверх.

- Хорошо, уговорил. Но только пару стаканов, - проходит к шкафу, достает кожаную

куртку и, не переодеваясь, как есть в синих джинсах и черном пуловере, обувается.

- Котёнок, - обращается ко мне, когда я снимаю шубу и вешаю в шкаф. Не оборачиваюсь.

Подходит вплотную, кладёт руки на плечи, и я непроизвольно сжимаюсь в комок

натянутых нервов, - кто-то хочет быть наказан за своё плохое поведение, -

обольстительным голосом на ушко, щекоча кончиком носа шею. Прикрываю глаза,

наслаждаясь его теплотой. - Дождись меня! - командует и я распахиваю глаза, вспоминая

его вчерашний телефонный разговор. Поворачиваюсь, прикусываю свою губу и

обольстительно стреляю глазками, желая заехать ему коленом между ног. Чтобы

скривился от боли, как я от подслушанного вчера.

- Котик, - похотливо произношу, поднимаюсь на носочки, проводя своим носом вдоль

шеи, целую и прикусываю, как он всегда делает мне.

- Фу, избавьте меня от тошнотворного момента. Вы такие до боли приторные и сладкие, что боюсь раскиснуть рядом с вами! - отстраняюсь от Марка, расплываясь в улыбке, и

обращаюсь к Максу:

- Максим Александрович, что же вы тогда женились, если вам так все это противно? -

интересуюсь, чтобы больше узнать, что может связывать такого мужчину с гадиной

Ларисой.

- Все до банальности просто... любовь - сука та ещё стерва. Поимела меня, что теперь

расхлебываю, как видишь, - разводит руками и показывает безымянный палец, где остался

след от обручального кольца. - Но, лучше поздно, чем никогда. Любовь ошибка, и я ее

исправляю.

- Ты разводишься? - удивляюсь я.

- Стараюсь, не первый год. Но... сейчас мы на завершающей стадии. И совсем скоро я

буду окончательно свободен от медных оков, - поворачивается к Марку, - На выход друг, а то вы сожжете меня своими заряженными флюидами, что летают от вас в атмосфере. До

скорого Яська, увидимся через пару дней на праздновании Нового года у Абрамовых, -

подходит, берет меня за руку и целует как истинный джентельмен. Марина была права на

его счёт.

- Пока, Макс, - стою, опираюсь на дверь, провожая мужчин. Марк выходит, но резко

возвращается назад, быстро целует в губы и кусает до боли.

- Наказание в силе, - подмигивает и уходит. Закрываю дверь и не пойму, все хорошо или

все плохо одновременно.

Звоню Марине, интересуюсь ее планами на вечер:

- Меня пригласили в ресторан. На днях познакомилась с мужчиной, правда ему давно уже

за сорок пять, но он просто ходячий секс, Слав. А что ты хотела?

- Хотела приехать к тебе, мне кое-что надо тебе рассказать. Сашке я не могу такое сказать, в ее положении лишние переживания ни к чему.

- Что-то серьёзное? Марк ?

- Да ... нет. Марин, я не знаю, честно, - обреченно произношу.

- Собирайся и приезжай ко мне. Я сегодня в городе осталась на квартире, так что жду

тебя, милая.

- А как же твоё свидание? - не хочу, чтобы у неё из-за меня менялись планы.

- Все нормально. Откажу и этому, - смеётся, - сегодня звонил Макс предлагал встретиться, но я отказалась.

- Скоро буду.

Заканчиваем разговор, иду переодеваться и еду к подруге. Изливаю все тревожащее меня

в последнее время, и на душе становится легче, что наконец-то выговорилась.

- Какой мерзавец! Мне кажется, что мы вообще не знали Влада. Сколько гнили в его

душе, я просто удивляюсь! - негодует Марина.

- Гнев так затуманил ему разум, что, мне кажется, он не ведает что творит. Прошло почти

три года, а он так и лелеет свои несостоявшиеся мечты и не понимает, что разбитая была

я, и собирала себя по кусочкам тоже я, - прибавляю голосу интонации, - Как можно быть

на столько слепым, не понимаю.

- Яр, а поехали в клуб. Тоже развеемся. Можем устроить сюрприз мальчикам? -

заговорщически предлагает, - Макс говорил, куда он собирался. Поднимайся, все решено.

Заходим в одно из модных заведений столицы, Марина уверенно направляется к

администратору. Вкладывает стодолларовую купюру и озвучивает свой вопрос . Нас

проводят к випзоне, указывают, где сидят наши мужчины. Уверенно направляемся к ним с

обольстительными улыбками и удивленно наблюдаем открывшуюся картину. Взгляд

сперва падает на Макса, который сидит напротив входа. У него на коленях сидит жгучая

брюнетка в зеленом платье с огромным вырезом на груди, и кажется очень коротким, оно

задралось и даже отсюда видно нижнее белье чёрного кружева. Поворачиваю голову

вправо, смотрю как Марк наблюдает за мной и явно злится. Дарю ему надменную улыбку, сверкая белоснежными зубами.

- Не помешали мальчики? - первой от увиденного отходит Марина, - надеюсь, вы не

против, что мы решили разбавить вашу компанию. Вижу, вы скучаете, - кидает сумочку

на диван и устраивается рядом с Максом. Берет из его рук стакан с янтарной жидкостью и

отпивает.

- Фу, Миллер, что за пойло ты пьёшь? - язвительно парирует. Макс криво усмехается, ничуть не смутившись.

- А что вы желаете, Марина Алексеевна?

- Тебе озвучить сейчас? При всех? Или когда останемся наедине? - замечаю, как слегка

изгибаются брови Макса, и он хищно улыбается.

- Второй, я выбираю второй вариант! - подмигивает и снимает с себя размалёванный

девку, усаживая рядом с собой.

- Что ты здесь делаешь? - О! А это уже адресовано мне.

-Ты же у нас любишь сюрпризы, да милый? - с иронией. - Не вижу восторга в твоих

глазах! - соблазнительно улыбаюсь, испытывая неподдельное желание от души заехать

ему ладонью по лицу.

- Марк, кто эти девушки? - подаёт голос брюнетка с испанским акцентом, что сидит

вплотную рядом с ним. И меня озаряет. Это та, с которой он так нежно мурлыкал вчера!

Надо же! Она здесь, в Москве, не в Испании.

Марк поднимается с диванчика и подходит ко мне, беря за руку, на что я вырываю ее из

захвата и усаживаюсь на его место.

- Ярослава, выйдем! - закипая, цедит сквозь стиснутые зубы.

- Не стоит! Это лишнее.

- Ты опять начинаешь! - едва сдерживая себя, кривится в приторной гримасе, проводя

рукой по волосам.

- Можешь спать с кем угодно, - равнодушно пожимаю плечами и продолжаю, - Ты мне

ничего не обещал. Помнишь? Четко в лоб! Учусь у лучших! - вижу, как крылья его носа

раздуваются от сдерживаемых эмоций, и он тяжело выдыхает, злясь на мои слова. Беру

его бокал и, следуя примеру подруги, выпиваю залпом горькую жидкость, что обжигает

все внутри. Морщусь от крепкого спиртного и ставлю стакан на поверхность калённого

бронзового цвета стола со стуком, что оглушает всех нас. Кривлюсь от противного

скрежета.

- Бланка, - обращается к испанке, - тебя отвезёт мой водитель. Передавай сеньору Фабио

наилучшие пожелания и скорейшего выздоровления. При первом же визите в Испанию я

навещу его.

- Хорошо, дорогой, - очень хорошо сука! Она напоминает мне хищницу, выглядит очень

дорого, довольна собой. Даже эти пару слов, произнесённые ломанным русским языком, она произнесла настолько сексуально, что я готова взорваться прямо сейчас. Ревность

затуманивает все вокруг, пелена в глазах.

Больше не церемонясь со мной, Марк резко подхватывает меня под локоть, поднимает и

тянет за собой на выход.

- Что на тебя нашло? Какого четра, твою мать, ты устроила! Ты же знаешь, что я, бл*дь, ненавижу женские истерики! - стоим на улице в ожидании водителя.

- Прости, что зная это, я устраиваю истерики. Но меня действительно интересует вопрос: почему ты связался со мной, видя на сквозь, считывая меня своими пронзительными

голубыми глазами? Ответь мне! Кто я для тебя? - требую без надежды получить ответ на

свой вопрос.

- Сколько тебе повторять, что ты - моя женщина! - выделяет каждое слово.

- Нет, Марк. Я не твоя женщина. Я твоя игрушка для удовлетворения потребностей.

Всегда под рукой. Ты окружил себя комфортом, все должно быть идеально, безупречно.

Везде и во всем. Тебе не нужны чужие чувства и эмоции, ты ими пренебрегаешь. Знаешь...

, - дрожь проходит по всему телу от холода на улице, зубы начинают стучать, - все

изначально пошло неправильно. Мне кажется, я слишком переоценила себя, - запахиваю

шубу, пытаясь согреться, - и свои силы. Нет во мне той сильной личности, что ты увидел

изначально.

Марк опаляет меня бешеным взглядом, думая, что меня должно это пугать. Но мои

инстинкты самосохранения разом пропали, исчезли. Атрофировались от холода.

- Мне действительно надоел твой бред, который я обязательно выбью из твоей

хорошенькой головки!

- Ты же видишь, что я не подхожу тебе. Меня несёт, я не могу владеть собой, когда жгучая

ревность управляет мной, - смотрит на меня удивленными глазами и приподнимает уголок

губ, кривясь в подобии улыбки.

- Ревнуешь меня? - задаёт очевидный вопрос, на который просто не нужен ответ. Он

лежит на поверхности. В моей обиде, глазах, словах. Но он хочет услышать

подтверждение в словах, так и быть.

- Ревную. Разве это не очевидно? - замирает, удовлетворённый ответом. Видим знакомую

машину, что останавливает рядом с нами. Марк открывает мне дверь помогая сесть. Я

даже не смотрю в сторону водителя, что сдержанно здоровается со мной. Киваю в ответ.

Мне плевать, смотрит он в зеркало заднего вида, видя мой жест или нет. Железняк

предупреждает Льва, чтобы потом возвращался опять в клуб и отвёз синьору Бланку, куда

она пожелает. Поднимаемся в квартиру. Раздеваюсь и ухожу переодеться и принять

расслабляющую ванну, предварительно закрыв за собой дверь. Долго насладиться

процессом не получается, расслабленное тело хочет в тёплую кровать, провалиться в

спокойной сон. Одеваю халат, закручиваю волосы в полотенце и выхожу. Застаю Марка, сидящего в одних джинсах на кровати, упершегося локтями в колени и руками

удерживающего голову.

- Бланка, дочь сеньора Фабио Гонсалеса, - начинает говорить, - Он большой чиновник. Я

ему многим обязан. Он лично курировал мой проект в Испании. Она прилетела к подруге

на несколько дней и попросила встретиться. Я отказал . Но когда она позвонила сегодня, я

не мог поступить также, только лишь из уважения к ее отцу, - поднимается и подходит ко

мне. - Котёнок, - большим пальцем поднимает мой подбородок, - мне безумно приятна

твоя ревность, - ухмыляется, - но не в таких количествах.

Целует в лоб довольно по детски и притягивает за пояс халата, зажимая в крепких

объятиях. Мне не хватает его убеждений. И всегда будет мало оправданий, которые по

сути уже не нужны. Я все для себя решила. И как конченная мазохиста желаю провести

последние дни вместе, провести Новый год с ним и его друзьями. Проститься для себя и

уйти. Тихо и молча. Отпустить, пока не затянули безответные чувства настолько глубоко, что долго не смогу восстановить себя. Решится и проблема с Самойловым, автоматически.

Вынесла сама себе вердикт и ожидаю исполнения.

Марк развязывает пояс, опускает руки на мои плечи и скидывает халат к ногам. Убираю

сама влажное поленце с головы. Взлохмачиваю мокрые волосы руками и смотрю в

потемневшие от желания глаза своего любимого. Не отрывая взгляда, Марк расстёгивает

ремень, затем змейку на джинсах и спускает их вместе с боксёрами. Облизываю

пересохшие губы, сглатываю. Делаю решающий шаг в его сторону, тянусь к нему и,

обхватив руками за шею, жадно начинаю целовать, прикусывая губы. Отчаянно. Отвечает

неистово, отдавая все тепло, которое требую без слов через нашу связь. Хрупкую и

невидимую, но очень важную для меня. Цепляюсь за неё, крепко, словно держу в своих

руках самое ценное в моей жизни. Но упускаю. Отстраняюсь и грубо толкаю в грудь, валится на кровать.

- Рокировка? - вопросительно приподнимает бровь и соблазнительно улыбается, опираясь

на локти.

Молчу. Нависаю над ним сверху , расправляю колени по обе стороны от его бёдер.

Наклоняюсь, смотрю на него исподлобья и прохожусь дорожкой пламенных поцелуев от

живота, двигаясь уверенно вверх. Упираюсь руками, немного приподнимаясь, и скольжу

губами по шее, кусаю до боли. Наслаждаюсь своей властью над ним. Затем прокладываю

влажную дорожку поцелуев к плечу и прикусываю уже там требовательно и болезненно, со всей злости, что скопилась на него за сегодняшний вечер. В этот раз я хочу его

наказать, сделать ему больно за те страдания и мучения, которые я испытала при виде

испанской охотницы. Хочу вытравить из его памяти всех женщин, что у него были. Чтобы

он осознал насколько сделал безумной меня и как ловко приручил к себе. Чтобы

прочувствовал хоть каплю того безумия, что ощущаю я, находясь в магнетизме его чар.

Марк резко отстраняется, удерживая одной рукой меня за спину, переворачивает. Рвано

дышу. Наблюдаю за ним, как он тяжело сглатывает, а в глазах горит восхищение и

желание.

- Моя маленькая тигрица, - рвано произносит, на что я, улыбаясь, прикусываю губу и

отвечаю:

- Твоя. - Хоть он и сверху, я чувствую свою власть над ним в данный момент. Он хочет

меня. Нуждается настолько же, как я. Наши эмоции объединились в один оголенный нерв, и в этот миг я ощущаю что он только мой...

Тридцать первого числа в последний день уходящего года, я, как и большинство не

успевших купить подарки близким, с самого утра отправляюсь с Мариной на поиски. Уже

в обед в моих руках находятся подарочные пакеты для родных и друзей. Марина выбрала

себе сексуальное нижнее белье, которое я ей оплатила, так что мне не пришлось ломать

голову, что подарить подруге, у которой все есть. Золотарёва говорит, что оно сегодня ей

будет кстати, потому что она будет вместе с Максом. Проходя мимо ювелирного, мой

взгляд цепляется за золотые запонки. Без лишних мягкий линий. Чёткие и лаконичные

черты. Вспоминаю нашу первую встречу с Марком, как он курил на выходе из ночного

клуба и поправлял запонку на левом запястье, и улыбаюсь воспоминаниям, вспыхнувшим

в моем воспалённом мозгу.

- Марин, давай зайдём. Мне кажется я нашла подарок Марку.

Продавец-консультант учтиво нам показывает более заинтересовавшие меня изделия. Но я

оставляю свой выбор на том варианте, что изначально привлек мое внимание. Решаю

сделать гравировку с инициалами любимого и довольная отправляюсь к брату с

Александрой поздравить их. Но прежде мне нужно заехать домой к Марку, собрать вещи

и перевезти к себе, пока его нет. Оставить только необходимое, чтобы завтра утром

совершить свой побег.

Возвращаюсь вечером, собираюсь на предстоящее празднование, Марка до сих пор нет.

Возникшие проблемы решает сразу, не откладывая до окончания праздников. Тешу себя

мыслью, что я не принесу ему ещё одну проблему, подкинутую Владом. Одеваю

темнокоричневое платье длиною чуть выше колена. Рукав на три четверти, без глубокого

выреза. Все скромно и сдержанно. Сегодня предстоит знакомство с самым главным и

маленьким мужчиной этого вечера, Митенькой Абрамовым. Слышу стук входной двери,

иду встречать своего уставшего и измученного мужчину. Натянутая улыбка, поникшие

глаза, опущенные плечи.

- Привет, котёнок, - негромко произносит.

- Привет...

- Вижу ты готова, - притягивает рукой за волосы и целует, вдыхая запах, - моя вкусная

девочка.

Отстраняется и говорит, что ему нужно немного времени, чтобы привести себя в

божеский вид. Божеский... усмехаюсь. Ты для меня мой Боже! Неужели он не видит и не

замечает, что делает мне больно?! Сам говорит, чтобы я говорила напрямую все, а не

завуалированно. Но так и не смог обозначить четкое место меня в своей жизни! Люблю

его и готова расстаться с ним, только бы Влад не навредил. Ведь я поверила. Поверила

каждому его произнесенному слову в адрес той испанки. Что у них ничего нет и не было.

А я люблю его до дрожи в суставах, до перекрытия кислорода к лёгким. До онемения

разума. Вот она - моя любовь: больная, зависимая, одержимая. Разве он не слышит, как я

готова кричать, ждать и слепо верить всему. Я как неживая, погрузилась в анабиоз.

Просто дышу. Одно движение и он может перекрыть мне жизненное обеспечение или же

излечить вмиг. Но мы зависли. Он завис.

- Можем ехать, - стряхиваю с себя все мысли, прохожу к комоду и достаю чёрную

бархатную коробку. Открываю. Подхожу к нему, заглядываю в глаза, в которых читается

интерес. Приподнимает бровь, ухмыляется. Беру его руку, поднимаю, снимаю его запонку

и меняю на свои.

- С наступающим... - говорю тихо и целую в губы.

- Прости, малыш, я замотался и забыл купить подарок, - обнимает и нежно прикасается к

моим губам, даря самый сладкий и горький поцелуй одновременно.

Я не ожидала от него каких либо подарков. Просто мне хотелось сделать ему приятное, оставить маленькую частицу себя после моего ухода. Чувствую себя опустошённой и не

хочу никуда идти. Хочу быть с ним, провести эту волшебную ночь вдвоём. Только он и я.

Притягиваю его сильнее к себе, боясь выпустить, потерять. Зная, что он мне уже не

принадлежит. Хочется оттянуть момент разлуки, что неизбежен. Целую его отчаянно,

передавая всю страсть и любовь, что он разбудил во мне. Обхватываю руками его за

затылок, пропуская короткие волосы меж пальцев. Вкладывая горечь разлуки в свой

поцелуй, делюсь невидимым страхом перед финалом. Хочется закричать, чтобы он

почувствовал это. Пропустил через себя мои оголенные эмоции, понял, что он со мной

делает.

Что сделал меня безумной и одержимой.

Марк прерывает поцелуй, смотрит в мои глаза и проводит ласково ладонью по щеке,

совсем невесомо, словно взмах крыла бабочки. Льну к нему, впитывая его нежность, и в

последний раз осознаю, что сегодня наша последняя ночь.

- Ну все, а то ещё минута, и мы точно останемся дома и никуда не поедем.

- Конечно поедем, нас уже ждут. Только возьму подарок Митюшке, - забираю большую

упаковку и иду к ожидающему у двери Марку.

- Ты, я смотрю, никого не забыла. Не удивлюсь, если и Льву купила подарок, -

подтрунивает надо мной. А я просто киваю в ответ, - у тебя очень доброе сердце, - и я это

знаю.

Спускаемся к ожидающему водителю, здороваемся и я протягиваю маленький презент,

поздравляя с наступающим Новым годом.

- Спасибо, Ярослава Эдуардовна, надеюсь там не граната?

- Нет, конечно же, Бернардо, - смеюсь и Лев округляет глаза, явно вспоминая нашу поезду

в торговый центр.

- Бабочка? - в ужасе восклицает, на что я заливаюсь смехом.

В доме Абрамовых собрались только близкие друзья. Я очень переживала, что и Влад

может здесь быть, заметив на корпоративе их тёплые дружеские отношения. Вручаю

Митин подарок Алисе. Она просит посмотреть за ним, пока проверит, все ли

приготовления выполнены. Начинаю играть с крохотным карапузом, ползающим очень

быстро. Так увлекаюсь, что уже ползаю за ним везде на коленях. Он так заливисто

смеётся, уползает от меня, делаю вид, что не успеваю за ним. Этот детский смех

настолько прекрасен, готова слушать его часами и наслаждаться пухлыми щечками и

маленькими ручками. Целовать и дарить все тепло и любовь маленькому созданию.

- Ты тоже любишь детей? - прерывает нас появившийся Максим.

- Очень, - искренне отвечаю.

- Так что вам мешает? - вгоняет в ступор своим вопросом. Поднимаюсь, беру малыша на

руки и, агукая карапузу, после отвечаю Миллеру: - Ещё не время.

Возвращаемся домой под утро. Стою в лифте спиной к стене, от усталости закрываю глаза

и опираюсь на одну ногу, держа сумку в руке.

- Нет, Ярослава, сейчас мы закрепим Новый год, так что никаких спать, - нависает надо

мной. Распахиваю глаза, смотрю в искрящиеся голубые омуты, от выпитого алкоголя

зрачки стали расширенные.

- Я только за! - довольно протягиваю и целую своего любимого мужчину.

Уже рассвело. Лежу, кожей впитываю его запах, нежно скольжу пальцами по его спине, обвожу каждый мускул, что перекатывается от прикосновений. Марк заснул недавно. А я

так и не могу уйти, краду минуты утра, опасаясь неожиданного пробуждения. Целую его в

плечо, спускаюсь ниже. По венам разливается пробивающий душу трепет, по телу сладкая

блаженная дрожь. Обнимаю его со спины, а в душе коротит как при замыкании, щемит, сдавливая в мучительных тисках. Кончики пальцев покалывает от каждого касания до

боли любимого тела.

- Люблю тебя, - тихо произношу, скользя губами по шее. В последний раз целую и

втягиваю носом его аромат. Аромат моего любимого мужчины. Оставляю записку на

прикроватной тумбочке. Одеваюсь и ухожу, оставляя ключи консьержу.

ГЛАВА 17

Тишина, оглушающая и звенящая. Давит на меня и обволакивает своей тяжестью. Ни

единого звука, шелеста. Ужасное состояние полнейшего дискомфорта с признаками

необъяснимого страха. Я нахожусь в мертвой зоне. Но мне хорошо в своём добровольном

заточении, где монотонность серых будней стала моим спасением. Только до конца ещё

не осознала - она меня убивает или делает сильнее? Впрочем, без разницы. Каждый день

однотипен: хмурое безжизненное утро сменяет долгая мучительная и болезненная ночь.

Ночь, когда тонны плавающих мыслей просыпаются и съедают разум, разрывая на части

сердце от моего поступка. За окном зима, а в моей душе сырая и промозглая дождливая

осень. Я не люблю дожди, но поселила в себе грозовые тучи. Странно верить и

осознавать, что капли холодного дождя смоют всю скорбь с моего тела. Мне нелегко

дался этот шаг. Болезненно и горько. И как только осталась одна в стенах своей квартиры, поняла, что я как чужестранец в родных краях. В беспамятстве провела первые дни, казалось, земля ушла из под моих ног. Находилась в прострации. Бросало то в жар, то

холод. Слез почему-то не было. Они бы для меня означали напрасную надежду на

возвращение. В таком бессознательном тумане проходили мои первые дни нового года.

Всем родным отвечала хриплым голосом и говорила, что я чуть приболела, но все хорошо.

Только Антон не унимался, настаивая на своём визите. Кое-как отговорила, ссылаясь на

беременность Александры, не хватало еще, чтобы подруга от меня заразилась. С

родителями было проще, пообещала им, как приду в норму, обязательно навещу их. А на

самом деле меня сейчас нестерпимо тянуло к ним. Хотелось окунуться в тепло родного

очага, под нежным родительским крылом укрыться от всех невзгод своей драматичной

жизни. Поделиться грузом измученной души с мамой, выплакаться, и чтобы она

прижимала к себе и гладила по волосам, приговаривая утешающие слова. Как в детстве, когда падала, сбивая колени в кровь.

Аппетит пропал, ничего не ела и не пила. Не было килограммов шоколада и мороженного, не говоря о огромных упаковках пиццы, как любят показывать в слезливых американских

мелодрамах. Меня даже не привлекал запах моего любимого кофе, после которого я

всегда приходила в чувство и просыпалась. Я отказалась от жизни и не могла собраться с

силами взять свою вселенскую скорбь и собственный разум под контроль. Не сейчас. Я в

коме замкнутых чувств. Глаза и улыбка, что светились от гормонов дофамина и

окситоцина, стали пустыми и безжизненными. Потому что на смену гормонам радости и

счастья пришли гормоны печали и тоски. Что должен чувствовать человек в такой

момент? Когда отрываешь от себя самого любимого мужчину на свете? Нестерпимую

боль, которая таится внутри тебя. Раньше я думала больно бывает, когда бросают и

предают, а сейчас осознала, что оставить любимого намного сложнее. Я как наркоман, решивший завязать со своим пристрастием, только организм продолжает упорно

сопротивляться, требуя своевременной дозы. Так и моя душа требовала любимого.

От Марка за эти шесть дней была тишина. Не могу представить его состояние, когда он на

утро не обнаружил меня и прочитал мое маленькое послание. Честно сказать, я надеялась

и ждала, что он придёт, возьмёт меня за шкирку и выбьет всю дурь как обещал. Но какой

нормальный мужчина захочет вернуть ту, что оставила прощальную записку с ядовитыми

словами, задев и уязвив мужское самолюбие? "Ты моя ошибка. Я ухожу. Прощай."

Укутавшись в тёплый плед, лежу на удобном диване и смотрю стеклянными глазами в

зеркальный потолок. Наблюдаю в нем отражение часов, стрелки которых отсчитывают

проведённые секунды моего заключения, приближая к ненавистному ночному времени.

Ещё пара секунд и в законные права вступит другой день. Седьмое января.

- Раз, - начинаю отсчёт.

- Два, - ещё секунда и двенадцать ночи.

- Три, - громко произношу и подскакиваю в испуге с дивана. В мою дверь кто-то нещадно

ломится. Бьется с такой силой, что можно подумать кого-то убивают. Но это всего лишь

металлическая входная дверь трещит от издевательств над ней. Сердце грохочет так, что

не разобрать, чей именно это стук. Укутываюсь в плед, дрожа от озноба и страха

одновременно. Тихо, стараясь издавать меньше шума от своих движений, подхожу к

двери и замираю, не решаясь посмотреть за ту сторону кулис, боясь увидеть там Влада, который звонил мне не один раз и писал угрожающие сообщения.

- Ярослава, твою мать! Я знаю, что ты дома! Открой эту гребаную дверь, иначе разнесу ее

к чертовой матери! - слышу рёв Марка, и сердце вмиг останавливается. Пришёл! Он

пришёл и очень зол. Но оттягивать встречу нет смысла, поднимаю трясущуюся руку к

двери, пытаясь унять дрожь. Щелчок. Ещё один. Убираю руку и берусь за плед, сжимая

ткань на уровне груди. Отхожу на шаг назад и жду разъярённого тигра, который проходит

в клетку к жертве и наслаждается ее страхом перед гибелью.

- Ну вот и попался, котёнок! - произносит довольно грубо.

Жестокая ухмылка, холодные отталкивающие глаза внимательно рассматривали меня,

цепляясь за изменения черт моего лица, с залёгшими синяками под глазами от недостатка

сна, искусанные до крови губы, не расчесанные волосы, собранные в пучок и выбившиеся

из него пряди. Взгляд останавливается на дрожащих руках, сжимающих с неистовой

силой плед, что служит моим защитным панцирем от озноба. Мне холодно, несмотря на

то, что одета в тёплую пижаму Марка, которую прихватила с собой намеренно.

- Значит я, бл*дь, ошибка? - хватает меня за предплечья и начинает трясти. Закрываю

глаза, зная, что очень сильно обидела и уязвила его своей выходкой.

- Какого хрена тогда на тебе моя пижама?! - оглушает своим криком, заставляя сильнее

сжаться в тугой комок. Это настоящий Марк, жестокий и злой. Не могу понять, как ещё не

разревелась и не сорвалась вымаливаться прощение за свою глупость. Но когда он

оттолкнул меня с силой, и я раскрыла глаза, то слышала в ушах собственный бешеный

пульс. Затаив дыхание, ждала очередной вспышки гнева, что он собирался обрушить на

меня. Но, видимо с достоинством оценив мое состояние, немного смягчился.

- Скажи, кто давал тебе право решать за меня, как будет лучше? С меня хватило уже

одной твоей выходки "Просто секс" ! Так сейчас ты возомнила себя чертовым Робин

Гудом? - отрицательно качаю головой. - Тогда почему я узнаю от Макса о требованиях

этого урода?

- Так было нужно..., - не даёт договорить и опять орет.

- Да кому, бл*дь, было нужно? Тебе? - его холод морозит меня.

- Марк, я тебе не враг, - дрожащим голосом отвечаю и смотрю на него пустым

безжизненным взглядом.

- Я уже ничему не удивляюсь, - жестоко усмехается, - твои выходки просто апогей

безумия! Ты хотя бы подумала обо мне, когда я проснусь утром и вместо тебя обнаружу

жалкий клочок бумаги? - молчу. Потому что последние дни я только думала и жила

мыслями о нем. Как он? Где он? С кем? Из звонков Марины, которая ругала меня за мою

слабость, я узнавала о нем. Даже знала о его сегодняшней встрече с Романом, Олегом и

Максимом.

- Твоё необдуманное действие причиняет боль! И в первую очередь тебе! Посмотри на

себя? - указывает рукой, а другую убирает в задний карман джинсов. - Как давно ты ела?

Ты вообще спала? - отрицательно качаю головой, отходя назад упираюсь в шкаф.

- Своим молчанием ты связывала мне руки!

- Я хотела тебе рассказать...

- Хотела она! - голос дрогнул. - Что такого ужасного он о тебе знает, что ты так его

боишься?

- Марк, я, как и любой другой человек, не застрахована от ошибок и признаю это. Надо

было сразу тебе все рассказать, но твой разговор по телефону с Бланкой, вернее то, как ты

с ней разговаривал, а потом и вовсе ее появление сыграло против меня. Или... ты думаешь

мне легко далось такое решение? Да я каждый чертов новый день просто медленно

умираю, - тихо произношу срывающимся голосом и сильно обхватываю себя руками,

удерживая плед.

- Котёнок, я вижу как тебе больно, но поверь, и мне было не легче. Это был удар ниже

пояса, - с каждым произнесённым словом его тон смягчался. Всматриваюсь в его глаза, радужка стала светлее, гнев постепенно уходит. Опускает взгляд на мои дрожащие руки и

делает шаг в мою сторону. Упираюсь о шкаф так, чтобы стань ровнее и смотреть на него

не как загнанная лань. Протягивает руки к моему лицу, обводит пальцем заострённые

черты лица, что за эти дни стали ощутимее. Смотрит на меня сверху вниз, убирает

аккуратно спадающие пряди. Проводит пальцами, едва касаясь, вниз по шее к

выпирающим ключицам и проворной рукой притягивает за плечо, вжимая в сильную

накаченную грудь.

- Моя маленькая и ранимая девочка. Моя слабость, - нежно протягивает, поглаживая мою

спину, и целует в волосы, - что же ты наделала?

- Марк, что теперь будет? Как быть дальше?

- Продолжать жить вместе, а как ещё? - сжимает сильнее в кольце рук, согревая своим

разгоряченным телом, что чувствовала жар через расстегнутую куртку. - Начнём все

сначала. С чистого листа, без нелепых условий. Я только твой.

Я отказывалась верить, что он ничего ко мне не чувствует. Все его слова и действия

говорили об обратном. Он меня поменял, перепрограммировал. Готова была пить яд из

наполненного им бокала. Он стал моей зависимостью и слабостью одновременно.

Болезнью, панацеей которой являлся сам. С ним я становилась гибкой, как пластилин, что

таял в его сильных руках. Все было по-другому. Я не хотела требовать от него никаких

признаний. Я понимала, что, возможно, скоро моей любви нам не хватит на нас двоих. И я

не смогу все потянуть сама, но и добиваться ответного чувства нет смысла. Все должно

исходить добровольно, а не под дулом пистолета. Хотела бы, чтобы наши чувства были

дуэтом, а не моим соло, но я уже выбрала путь одностороннего движения. Отдавать себя и

раствориться в нем полностью. Способность любить - это божий дар. И я рада, что, несмотря на все мои невзгоды, я снова люблю. Когда то я уже любила и думала, что

любима в ответ, но это чувство оставило невидимые шрамы на моем сердце. Сейчас я

пожалуй соглашусь со словами Наполеона Бонапарта: - Человек рождён для того, чтобы

любить, а не быть любимым.

И я люблю вопреки всем убеждениям и принципам.

Сегодня была первая ночь, которую я спала после своего побега. Была зажата в цепких

объятиях любимого мужчины, что не хотел выпускать меня. Согревал и дарил тепло,

постоянно вдыхая запах моего тела, волос. Целовал. Целовал так неистово, что такой

потребности в себе я никогда не чувствовала. А утром ощущала пронзительный взгляд

голубых глубин и лежала, не в силах раскрыть глаза, боясь очнуться в реальности, которая

совсем не та. Но когда он провёл шероховатыми пальцами вдоль позвоночника, заставив

непроизвольно вздрогнуть и пробежать табун мурашек по всему телу, и я блаженно

заулыбалась, ощущая его власть над моим телом. Снова прижал меня к себе, упираясь в

бедро внушительной эрекций. Дрожала от волнения и предвкушения, ведь я безумно по

нему скучала и желала брать то, что мне предназначалось...

Осматриваю себя очередной раз в зеркало и мне не нравится то, что я вижу. Несмотря на

то, что мои глаза светятся и искрятся от счастья, заряжая все вокруг, мой вид оставляет

желать лучшего.

- Снова не то, - завожу руки за спину, расстёгивая молнию. Тёплые пальцы Марка

накрывают мои и помогают. Обжигающее пламя проходит вдоль позвоночника, когда

влажные губы лёгким касанием дарят свое тепло. Вытягиваюсь как струна, наслаждаясь

горячими поцелуями, что спускаются ниже.

- Никогда не думал, что можно сходить с ума и лезть на стены от недостатка твоего тела.

Ммм ... сладкая, - довольно протягивает, - отзывчивая... горячая. Моя, - рычит и сжимает

мою грудь. По телу пробегает знакомая дрожь, внизу живота разливается приятное тепло

от порхающих бабочек. Он знает куда нажать и как заставить меня ощутить возбуждение

от его действий. - Больше не позволю так изводить себя, - прошептал и отстранился, -

поторопись малышка, - лёгкий шлепок по попе.

Выбираю бежевое платье ниже колена крупой вязки с горлом. Стараюсь скрыть угловатые

формы своей фигуры под объёмной вещью. Понимаю, что моя голодовка придала

излишнюю худобу, но результат уже есть. Так что в данном случае может помочь только

скафандр, но он к сожалению не подходит к мероприятию.

Как только мы ступаем на палубу белоснежной ледовой яхты премиум-класса, то видим

довольного и улыбающегося Миллера с полупустым стаканом янтарной жидкости.

- Ну наконец-то наш тигр укрощен строптивым котёнком! - сарказм так и сочится в его

словах. - За вас, - салютует бокалом в нашу сторону и залпом допивает содержимое. - Мне

уже изрядно надоела его кислая рожа и дикий рёв, потому что он просто разучился

разговаривать. Зверь, - заключает. Подходит и обнимает меня одной рукой, целуя в щеку.

- Рад, что все хорошо.

- Спасибо, - чуть слышно произношу и сжимаю губы, виновато опуская голову.

- Я надеюсь, ты его сегодня отправишь за борт? - обращается к Марку, ехидно улыбаясь и

толкая кулаком в плечо.

- Макс, прибереги свой юмор для Золотаревой. Она явно оценит, - сдержанно отвечает.

- Все, все, сваливаю, - поднимает руки вверх. - Но зато фея крестная из меня получилась

ещё та, - подмигивает и начинает громко смеяться, заражая ответным смехом.

- Проваливай, фея, пока твой дракон не прилетел! - отрезает Марк.

- Железняк, любишь ты портить настроение. У тебя просто талант. За пять дней мне мозг

выел хуже бабы, честное слово! Так дальше продолжаешь. Ярослава, - обращается ко мне, глядя слегка игривыми пьяными глазами, - оставляю его на твои хрупкие плечи. У тебя

лучше получается укротить этого зверя. Вон, - указывает рукой на его лицо и рисует

невидимый круг, - довольный кот, обожравшийся сметаны, но в нашем случае,

удовлетворённый отменным сексом.

От его слов я залилась румянцем, щеки вмиг вспыхнули, сжала маленькую сумочку и

прижалась щекой к плечу рядом стоящего Марка. Я слышала своё дыхание и гулкое

биение сердца от смутивших меня слов и вспоминала утренний секс. Самый нежный и

трепетный.

- Иди к черту, Миллер, - советует ему Марк, прижимая к себе.

- Если гореть, то только сгорать! - высокопарно заявляет тот и отвечает на звонок, отходя

от нас в сторону.

Проходим в роскошный зал в стиле фьюжн, где огромные изогнутые панорамные окна

вызывают восхищение. В тёплую летнюю погоду здесь должно быть просто великолепно.

Можно выйти на палубу и насладиться речной прохладой и любоваться старинными

московскими мостами, украшенными тысячами разноцветных неоновых огней.

- С днём рождения, Алиса, - вручаю подарок, а Марк дарит цветы.

-Спасибо, спасибо, мои хорошие. Рада вас видеть. Проходите, устраивайтесь, - указывает

нам наш столик, за которым сидит Дементьев, рядом пышногрудая блондинка и ещё одна

пара, которых я вижу впервые. Приветствуем и знакомимся с Кристиной и Сергеем,

родным братом Абрамовой. Оглядываю присутствующих в надежде не увидеть

Самойлова, но она сразу рухнула, как только я натолкнулась на холодный взгляд тёмных

глаз. Он хищно ухмыльнулся и кивнул головой. Натянуто улыбнулась в ответ. Думаю, сегодня он потребует от меня ответа на своё условие. Надо быть осмотрительнее.

Железняк наполняет мне бокал красным вином. Спрашивает, что я предпочитаю и, не

услышав вразумительного ответа, принимается сам заполнять мне тарелку и говорит, что

с этого дня будет лично следить за моим питанием. Роман сидит напротив, и я кожей

ощущаю исходившее напряжение от Марка в его сторону. Потому что Дементьев открыто

флиртует, чем только раздражает и злит моего любимого. Стараюсь не реагировать на

провокационные вопросы, уклончиво отвечаю и сжимаю напряженную руку Марка,

поглаживая под столом.

- Ярочка, милая, - обращается Роман с лёгкой ухмылкой, - надеюсь ты помнишь, что в

первый рабочий день года мы подписываем новый контракт? - расслабленно откинулся на

спинку стула и ожидает ответа, глядя на меня с теплотой в глазах.

- Конечно помню, Ром, - сдержанно отвечаю, боясь вызвать непроизвольный гнев

Железняка.

- Тогда мне не стоит напоминать, что после у нас совместный обед?! - А вот это уже было

лишним. Поворачиваю голову в сторону Марка, смотрю в его глаза, где дьявольский

огонь разгорается с неистовой силой, заставляя меня добровольно плавиться, и

неожиданно резко накидывается на мои губы жадным и обжигающим поцелуем,

обескураживая меня.

- Ооо, - довольно протягивает Дементьев, - Что это, господин Железняк? Неужели в вас

заиграла неуверенность? Территория? - подтрунивает Рома. На что Марк нехотя

отрывается от моих губ. Мои щёки загорелись от смущения и стали розоветь.

- Вы сегодня с Максом в роли клоунов? - суровым тоном произносит, приподнимая бровь, и прожигает взглядом Романа.

- Что ты, нет конечно! Ты ведь у нас альфа-самец! Хозяин жизни! - Роман упирается

локтями о стол, переплетая пальцы, подаётся вперед и мило улыбается.

- Вау, - врывается насмешливой голос Макса, подходящего к нам с очередным стаканом

виски, - в левом углу ринга Марк Железняк, в правом Роман Дементьев. Делаем ставки, уважаемые дамы и господа! - Марк бросает унылый взгляд на Миллера и качает головой, прикрывая глаза и проводя ладонью по волосам. Он явно раздражён выходками этих двух

паяцев. Только для чего он поцеловал меня при всех за столом? Как выразился Рома - "

территория" - обозначает свои границы? Разве это не самая настоящая ревность? А Макс?

Макс просто сегодня меня удивляет, что с ним вообще происходит? Не успевает пить.

Кажется он скоро станет не управляем. - Вы сегодня в ударе. Что на вас нашло? Ром, наш

тигр только успокоился, а ты хочешь крови и зрелищ? - придав голосу серьёзности и

допив содержимое стакана, Миллер пытается усмирить друзей. Не знаю, чем

заканчивается их разговор, меня отвлекает трель телефона. Достаю его из сумочки и вижу

высветившееся фото Марины. Извиняюсь и встаю из-за стола, покидая зал в поисках

тихого место для разговора, и выхожу на палубу на морозный январский воздух.

- Алло, Марин?

- Ты там? Да, Слав? - начинает без предисловий дрожащим голосом.

- Там - это если на дне рождении Алисы, то да! Что случилось? - начинаю волноваться за

подругу.

- А он... он с ней?

- Макс? - удивляюсь. - Нет, один. И скоро накидается так, что я за него переживаю.

- Вот ведь, тварь! - восклицает. - Эта змея сказала, что они семьёй, то есть он и она, идут

вместе! Вместе, представляешь?

- Ничего себе? - не понимаю, что у них с Максом творится. - Он ведь разводится? -

продолжаю допытываться.

- Он - да, но только она, похоже, нет! Не знаю кому из них верить. Но когда сегодня ему

позвонила, узнать во сколько он за мной заедет, я любезно пообщалась с его женушкой! -

она уже злится все больше с каждым словом. Теперь мне понятно, что с Максом.

- Миллер пытался с тобой связаться, а ты любезно послала его в своей манере? Так?

- Да.

Мы сами придумываем себе проблемы, упорно ищем ответы на них в своей голове.

Обстоятельства не заставляют себя долго ждать, и время идёт против нас, подкидывая

сюрпризы в виде Ларис и Бланк. А мы потом обижаемся на людей за то, что они не

оправдали наши ожидания. На самом деле нам просто не хватает немного веры и

терпения, чтобы того стоили ожидания. Легче не станет, проще, лучше. Трудности

найдутся всегда, а если нет, то наш воспалённый мозг извернется, но разожжет нас, заставляя гореть заживо.

- Яр... я не хочу быть запасным аэродромом, понимаешь? Мне, наверное, лучше

оставаться как и сейчас просто чьей-то несбыточной мечтой.

- Все у вас будет хорошо, просто дай Максу время развестись. Я понимаю, ты не

привыкла к отношениям... но... ты – не она!

Заканчиваем разговор, но я понимаю что Марина сейчас находится в подавленном

состоянии. Она за все время, которое я ее знаю, решила завести серьёзные отношение.

Хотя они вместе чуть больше десяти дней, для неё это серьезный шаг. Но всегда

находится это злополучное "но". Провожу ладонью по предплечью, тру через толстую

вязку платья руку и захожу внутрь. Замёрзла. Скрещиваю руки под грудью и прохожу по

длинному коридору в зал. Поднимаю взгляд с пола и упираюсь в омерзительную улыбку

Влада. Останавливаюсь. Смотрю на него.

- Время на исходе! Мне нужен ответ! - зло цедит, скрипя зубами. Подходит в плотную.

Делаю шаг назад. Он тоже. Упираюсь в стену, смотрю на его физиономию, как он

забавляется своей игрой, изводя меня. Расставляет широко ноги, расправляет плечи, склоняет голову на бок, ожидая от меня ответа.

- Ты верно заметил, Влад, твоё время давно вышло, - слышится со спины голос Марка, тут

же разворачивает Влада к себе и бьет кулаком в лицо. Самойлов, не ожидая появления и

тем более удара, кривится в гримасе боли. Поднимает бешеный взгляд, прожигая меня:

- Сука! - сплевывает кровь и вытирает губы рукавом пиджака. - Я тебя недооценил!

В это время Железняк скидывает пиджак, закатывает рукава белой рубашки и еще раз

врезает ему со всей силы. Влад начинает истерически смеяться и кричать:

- Надо же какая дрянь! Набралась опыта от похотливых уродов, что этот, - указывает

рукой на Марка, - готов бить рожу за правду! Не зная, какую грязную шлюху он имеет!

Зажмуриваю глаза, закрываю уши руками от режущих мою душу слов и сдерживаю

подкатывающие слезы. Господи! Я не верю, что это все происходит со мной!

- Ублюдок, - оглушает на весь коридор крик Марка, заставляя раскрыть глаза от

жалобного скулёжа Самойлова. Вижу как Влад заносит кулак для удара, но Марк вовремя

уворачивается, и тот задевает ему только плечо. Марк тем временем перехватывает его

руку, заводит за спину, прижимая к себе за горло, но Самойлов бьет его ногой в колено, и

он от неожиданности выпускает его.

- Скажи, дрянь, с кем тебе было лучше? Помнишь, как ты извивалась и стонала подо

мной, прося ещё и ещё? Как выкрикивала мое имя..., - он не успевает договорить, как

Марк врезает ему в челюсть и разбивает скулу, что кровь хлынула сразу. Очередной взмах

кулаком и они валяются уже на полу, а Влад все продолжает высказывать нелестные слова

в мой адрес. Мне кажется Железняк его сейчас раздавит и убьёт.

- Марк, остановись, прошу! - кричу, но он меня не слышит, - Марк, пожалуйста, ты его

убьешь!

Влад лежит на полу зажатый. На щеке кровь, губа разбита. Он смотрит на Марка глазами

психа и сплёвывает в сторону.

- Вот видишь! Она меня защищает! Потому что продолжает меня любить до сих пор! Она

всегда выбирала меня! Потому что я был ее первый мужчина! - очередной удар ему

приходится в область челюсти. А Влад заливается гадким и мерзким смехом. Такое

ощущение, что он просто наслаждается этим.

- Ну давай, бей! Потому что я говорю правду, - сплёвывает сгусток крови. - Она меня

любит! Меня! - в гневе орет Влад, а я больше не выдерживаю, плачу. Начинаю в панике

кричать, с силой сжимая телефон в руке:

- Марка... я люблю Марка! Люблю... люблю... ЕГО люблю! - кричу и оседаю по стенке на

пол. Закрываю глаза, из которых льются слезы. Меня начинает трясти как в лихорадке. На

наш шум и крик выбегают собравшиеся гости. Олег с Дементьевым растягивают Влада и

Марка. Ко мне подходит Макс и перепуганная Алиса. Что-то говорят, пытаются

успокоить, но я никого не вижу и не слышу. В глазах пелена слез, в ушах оскорбления

Самойлова. Миллер подхватывает меня за руки, поднимает. Успокаивает. Но мне плевать

на все утешения. Где Марк? Почему он не подходит? Куда заехал ему Влад? А может...

может ему хватило слов Самойлова, чтобы отвернуться от меня?

- Где... где Марк? - сквозь рыдания спрашиваю у Макса.

- Да здесь твой тигр, - сжимает в объятиях, гладя по растрепанным и мокрым от слез

волосам. - А ведь я предлагал ему сразу за борт его! - пытается шутить и отвлечь меня.

Упираюсь кулачками ему в грудь и слегка отталкиваю. Бегающим взглядом осматриваю

собравшихся и замечаю Марка. Идёт в мою сторону, держа белый носовой платок в

уголках губ. Срываюсь и бегу к нему.

- Больно? - прикасаюсь нежно ладонью и убираю его руку, осматривая рану. Не обращает

внимание на мои слова, перехватывает руку, заводит себе за спину, притягивает, заставляя

обнять его. Целует в волосы. Немного успокаиваюсь, унимаю грохочущее сердце и

бешеный пульс.

- Все хорошо, котёнок.

Извиняемся перед гостями за сорвавшееся торжество и уезжаем. По приезду домой

бросаю шубу на пол и бегу в ванную за аптечкой. Беру и сразу иду к Марку, но он уже

сидит на кровати в спальне. В разорванной рубашке, испачканной кровью, и расстёгивает

оставшиеся пуговицы. Сажусь на пол у его ног, роюсь в аптечке в поисках нужного.

- Посмотри на меня? - прошу и беру ватный диск, начиная обрабатывать рану, дую на неё, чтобы не так щипало. Марк перехватывает мое запястье, заставляя посмотреть ему в глаза.

Смотрит пронзительно. Так долго, что у меня учащается пульс от его близости и горячего

дыхания.

- Повтори, - вкрадчиво требует.

- Что? - отвожу взгляд, понимая о чем он говорит.

- Это правда? - приподнимает пальцем мой подбородок. Поднимаюсь с колен, но он резко

притягивает меня за руку и упирается головой в мой живот. - Ты говорила правду?

- Да, - нет смысла врать, что в порыве паники и стресса я наговорила ерунды.

- Малыш..., - отстраняется от меня, поднимает глаза, и я вижу, что он действительно не

знает, что сказать. Аккуратно прикладываю палец к губам, стараясь не задеть ссадину.

- Тшш... я ничего не прошу взамен. Просто... просто дыши со мной.

Марк поднимается, обхватывает мою голову руками и притягивает к своей груди,

поглаживая волосы. Вдыхает сладкий аромат, целует. Его нежность проникает глубоко

под кожу, заставляя глупо улыбаться. Мне не нужны были его слова в данную минуту. Я

наслаждалась его теплом и заботой. Сильнее прижимаюсь к его груди, прислушиваюсь к

сбивающемуся стуку сердца, прикладываю свою ладонь. И в это мгновение думаю о том, что когда-нибудь я отвоюю своё место здесь. Постепенно. Буду иди вперёд с ним за руку, не отпускать. Ведь я нашла своё место в жизни. Рядом с ним. Теперь все по-другому. Он

сам обещал. Мы начинаем с нуля.

- Ясь, - смотрю в его пылающие глаза, часто дыша.

- Ммм... - довольно протягиваю, прикусывая губу.

Марк обхватывает ладонью мое лицо, довольно мурлыкаю и трусь щекой. Обводит

большим пальцем нижнюю губу, обжигая, затем проникает в рот, скользит по дёснам.

Прикрываю глаза, посасывая палец. Чувствую бедром степень его возбуждения, и это

напрочь сводит меня с ума. Открываю глаза, опускаю руки к брюкам и расстёгиваю

пряжку ремня. Марк, явно удовлетворённый моим порывом, убирает палец, слегка

наклоняется и снимает платье, заставляя покорно повиноваться его действиям. Стою в

одном нижнем белье, пытаясь унять дрожь в руках и расстегнуть молнию брюк. Помогает.

Притягиваю его за шею, прохожусь дорожкой лёгких поцелуев от груди на стороне сердца

и продолжаю свой путь дальше, поднимаясь на носочки, скользя губами по шее. Ощущаю

солоноватый вкус моего мужчины. Целую пульсирующую жилку и слегка прикусываю.

Марк сжимает меня за бедра, притягивая к себе крепче. Внизу живота все сжимается, сердце ухает в пятки, влага проступает на трусиках. Хочу его, всего, в себе. Но просить не

буду. Он сам видит, что со мной происходит, поэтому подхватывает меня за бёдра,

заставляя обвить его торс ногами. Хватаю его за волосы и грубо тяну, запрокидывая

голову. Хочу, чтобы он смотрел мне в глаза. Хочу видеть неудержимую страсть и

раскалённый огонь желания. Но он игнорирует меня и начинает целовать мою грудь,

прикусывая. Опускаемся на кровать, нависает сверху, накрывая тяжестью своего мощного

тела. Балдею от такого родного, единственного, любимого мужчины. И в порыве

нежности обхватываю его за щеки, притягиваю, опираясь на локти, и целую. Не могу

насытиться. Мне всегда его будет мало. Хочу кричать ему о своей любви и распирающих

мою душу щемящих чувств потребности в нем.

- Люблю, - рвано в губы меж поцелуев, нежно, едва слышно охрипшим от молчания

голосом говорю, - сильно, - продолжаю. Не ожидая от меня этих слов, он на секунду

замирает, не отвечает на поцелуй, а потом с ненасытным желанием ласкает мои губы, благодаря за услышанное. Мне казалось, что Марку никто и никогда в жизни не

произносил греющих сердце трёх маленьких слов. Что с ним творилось в этот момент я не

знаю, но он просто слетел с катушек. Такой нежности от него я никогда не чувствовала.

Нет, конечно, она была. Но не такая. Сейчас она была лёгкая, как шёлк, едва осязаемая, как пушистое маленькое облачко в солнечный день. Его горячие губы заставляли кипеть

от бурлящих эмоций, что вспарывали мои вены. Скромность с ним давно была позабыта.

Он научил меня не стесняться и отдаваться полностью. Кричать, срывая голосовые связки

от нахлынувшего оргазма, содрогаясь в его крепких объятиях. С ним я стала чувственнее, не боялась извиваться и просить, просить еще и ещё. Прочувствовала свою сексуальность, стала для него и только для него раскованной и ощутила, что такое быть женщиной.

- Ты сводишь меня с ума, - прорычал Марк, врываясь в мое тело, заставляя непроизвольно

сжать внутренние мышцы. Я забыла как дышать, как наполнять лёгкие воздухом. Я им

дышу без остановки. - Хочу..., - толчок, - тебя, - срывает с моих губ сладостный стон, заставляя впиваться в его спину острыми ногтями. Мы были одним целым и подходили к

краю постепенно, все чаще не сдерживая стоны удовольствия. Жаркое опаляющее

дыхание Марка на моей шее и греющее душу одно короткое слово:

- Моя, - с надрывом.

Больше не в силах сдерживаться от экстаза кричу и кончаю, содрогаясь, притягиваю его за

плечи, целую в угол разбитой губы отвечаю:

- Твоя... и только твоя. Люблю.

ГЛАВА 18

- Ваше величество, можете повернуть голову немного правее и слегка задрать

подбородок? - кричит на весь павильон наш фотограф Юрий. - Слегка! Я говорю слегка! -

мне кажется сегодняшние съёмки никогда не закончатся. - Приглушите свет, - это он

оператору Вове. - Да кто-нибудь сегодня будет делать так, как я говорю? - все молчат. Ему

не нужны ответы, он у нас натура ранимая, вспыльчивая. Делаем так, как пожелает.

Мастер своего дела, лучший из лучших. А здесь ещё накладки. Остаётся совсем мало

времени, можно даже сказать его практически нет. Покорно молчим, исполняя прихоти. -

Можете поставить руку на колено, слегка вывернув локоть? Да, так, - довольно

протягивает, что его поняли с первого раза. - Улыбка! Мне нужна ваша улыбка, а не оскал

безумного зверя! - опять кричит.

Я начинаю смеяться, прикрывая рот рукой. Юрий опускает руку с фотоаппаратом,

поворачивается, прищуриваясь, и стреляет в меня взглядом холодных стальных глазах.

Резко замолкаю, становлюсь серьезной, как и подобает выпускающему редактору нашего

журнала.

- Значит так, Ярослава Эдуардовна! - строго произносит, от чего я чуть ли прыскаю вновь

от смеха. Есть люди, которые не обладают внушительными и управленческими чертами.

Это выглядит смешно, когда они стараются быть грозными. - Мало того, что у нас вместо

гибкой и любящей объектив модели бетонная статуя, так вы ещё разводите здесь балаган!

Отвлекаете своим присутствием! Где вы его вообще откопали? - не унимается гроза

фотошопа, указывая на модель, что деловито сидит на краю стола в уверенной позе и

совсем не скрывает своей издевательской улыбки.

- Больше не буду вас отвлекать, извините, - дружелюбно произношу и смотрю в сторону

изведённого Марка. Он уже сыт по горло выходками нашего гения и еле сдерживается, чтобы его не послать. Даже не представляю каких титанических усилий ему это стоит. - Я, наверное, пойду, у меня дела.

- Будь так добра, милочка, - говорит Юра.

- Ярослава, ты не посмеешь! - повелительный тон моего мужчины заставляет на секунду

замереть. Поворачиваюсь, посылаю извиняющуюся натянутую улыбку и пожимаю

плечами. - Съёмки закончены! - неожиданно громко и властно заявляет.

- Марк, пожалуйста! - испуганно, сбившись с дыхания, пытаюсь убедить его. - Осталось

совсем немного.

Подхожу к нему, он протягивает мне руку и сжимает мои ладони. Тянет на себя слегка и

на ушко произносит:

- Милая, ты уверена, что он в адеквате и не гей? - вкрадчиво интересуется, щекоча своим

горячим дыханием мою нежную кожу.

- Чем тебе не угодили его красные слаксы и зелёный свитер? - помимо импульсивности, наш фотограф обладает ярким и эффектным мастерством преподнести себя. Я бы назвала

это - выделиться из толпы.

- Тебе самой не смешно, как это звучит?

- О, Ярослава Эдуардовна! - кричит Алла Ивановна, - мы вас там заждались, а вы здесь

мило воркуете!

- Я же тебе говорила, - обращаюсь к Марку, быстро целую в щеку, а потом вспоминаю, что ему наложили легкий макияж, чтобы кожа не так блестела и скрыть след от стычки с

Самойловым. Тыльной стороной ладони провожу по месту поцелуя, стирая след губной

помады. Марк перехватывает руку, подносит к губам и целует.

- Возвращайся скорее, не уверен, что меня на долго хватит, - томно прошептал.

Наверное, нет ничего удивительного в том, что сейчас здесь происходит. Разворот

февральского номера был выкуплен менеджером компании "КрокусSTAR", а наш

загадочный мистер "Х" - Генеральный директор. Об этом я узнала пару дней назад от

Марка. Его компании исполняется восемь лет со дня основания, и хорошая реклама и пиар

никому еще не помешали. Наш журнал является рентабельным и у большинства на слуху, так что все логично. Сегодня мы приехали вместе на моей машине, и все утро я провела на

съемках, которые проходят не совсем удачно. Алла Ивановна тоже появилась неспроста.

У нас подписание контракта с Дементьевым, а потом обед, на который я, к сожалению, не

смогу пойти. Нет желания лишний раз провоцировать любимого. Ни к чему все это.

Захожу в кабинет, забираю документы и телефон, иду на встречу. Слегка волнуюсь, чтобы

все обошлось без казусов. Читаю попутно сообщение от Марины, пишет, что скоро

подъедет и сделает окончательный выбор фотографии, прислушиваясь к словам главреда.

Надо же! Очень на это надеюсь.

- Добрый день, - прохожу и сажусь за стол напротив Романа.

- Добрый..., - серьёзно говорит, не поднимая глаз от изучения договора. Невольно в голову

пробираются мысли о том, какой Дементьев привлекательный с его проникновенными

зелёными глазами. Добрый, открытый, интеллектуальный, разносторонний,

дружелюбный, готовый протянуть руку помощи. Можно сказать идеальный. Он своим

красноречием с легкостью мог вскружить голову. От его обаяния ты потеряешь разум, забудешь нажать на тормоза...

- Ярослава Эдуардовна, вас что-то напрягает? Какие-то претензии? - вкрадчиво

интересуется Алла Ивановна.

- Нет, что вы, просто задумалась.

Открывается дверь, заходит уверенная и грациозная Золотарёва. Со всеми здоровается, садится рядом со мной, протягиваю ей папку со снимками, начинает их в сотый раз

изучать и откладывать те, что нравятся.

Подписываем договор, обсуждаем дальнейшее сотрудничество с Романом и выходим с

ним, оставляя всех.

- Ром, извини, - прижимаю папки с документами к груди, - но я не смогу пойти с тобой

сейчас на обед. Ты сам знаешь, что произошло на днях. Не хочу неприятностей, лишняя

ссора ни к чему. Да и Марк сейчас здесь, на съемках в редакции, - пожимаю плечами и

смущённо опускаю глаза.

- Все нормально, в этот раз не буду провоцировать тигра, - прикасается к моей руке, я

невольно вздрагиваю от чужого тёплого прикосновения.

- Спасибо, - искренне кивнула, на что Дементьев улыбнулся и, поцеловав в щеку,

попрощался.

Возвращаюсь в студию, где вовсю кипит работа. Марк напряжен. Юра донимает своими

словечками, разжигая все больше агрессию со стороны Железняка, не зная, что может

разбудить зверя.

- Славочка, милая, он просто груда металла! Его фамилия ему под стать! Он даже не

может сесть расслабленно и непринуждённо! Человек-робот! Мне не хватает блеска в

глазах, огня, нужно зажечь публику! - беспрерывно щёлкая снимок за снимком, от чего

звук затвора начинает нервировать и меня. Отвлекаюсь на частые звонки, записывая все в

органайзер, ухожу в кабинет решать появившиеся вопросы. Захожу к главному узнать, как

они с Мариной, не поубивали друг друга? Но все очень тихо, спокойно. Они выбрали

фотографии и очень довольны. Возвращаюсь на съёмку. Юрий стоит, уперев одну руку в

бок, а другой чешет подборок, о чем-то думая.

- Мне не нравится! - резко выдаёт. - Нужно поменять концепцию. Мне срочно нужна ещё

одна модель! - довольно улыбаясь своей выдумке, начинает кружить, обдумывая идеи.

Подхожу к Марку, он уже держится на грани от выходок нашей звезды. Прошу подождать

ещё немного, и все безумства закончатся.

- Слав, - цокая каблуками, зовёт меня Марина.

Отрываюсь от внимания любимого, поворачиваюсь к подруге, но продолжаю удерживать

его за руку. Марк нежно водит большим пальцем по моей ладони, по запястью.

Удерживает на пульсе, ощущает, как он участился от его будоражащего кровь

прикосновения. Наслаждаюсь им, а сердце трепещет, не успевая справиться с

переизбытком эмоций. В такие маленькие моменты проявления его нежности я чувствую

себя самым счастливым человеком на свете. Рядом с ним забываю обо всем. Между нами

есть это - большее, что он скрывает за своей маской, но не даёт мне ее снять.

Оглушающей хлопок ладоней и писклявый вопль Юрия привлекает внимание.

- Ты! Деточка, ты, что нам нужно! - указывает на Золотарёву, которая стоит, не понимая, что вообще происходит, в принципе как и мы. - Марина, ты будешь нашей моделью!

- Что? Нет, нет, - поднимает руку с телефоном и обращается ко мне, - Слав, ты мне нужна

на минутку, - но фотограф не унимается, подходит к ней, берет за руку, крутит,

осматривает и говорит, что он ничего не знает и надолго ее не задержит. Спорить с ним

бесполезно. После недолгих уговоров подругу красят, одевают в чёрную с завышенной

посадкой узкую юбку и провокационным глубоким вырезом на правой ноге. Красный

ажурный короткий топ и такого же цвета помада. Лёгкий макияж и спадающие

пушистыми прядями локоны волос.

Ее сажают на край стола, чтобы нога с вырезом находилась на весу. Марка устраивают на

огромном кожаном кресле напротив подруги. Юра все время требует больше страсти в

глазах моего мужчины и взгляд, чтобы был направлен на оголенную часть ноги.

- Больше секса, - кричит Марине и щёлкает, щёлкает, щёлкает, в то время как мне хочется

закрыть глаза и не слышать его требований. - Оближи сексуально губы! - просит в

очередной раз, - да, так! Покажи, как ты его хочешь! - что за съёмки он устроил? -

Господин, медная гора, посмотрите на модель как на объект своей страсти и

прочувствуйте каждую ее эмоцию! - все с меня хватит. Смотрю на подругу, взгляд вполне

откровенный и настойчивый. Смело оценивает эмоции моего мужчины на лице,

облизывает похотливо кончиком языка губы, улыбается. Перевожу взгляд на Марка, он

тяжело сглатывает, грудная клетка часто вздымается, зрачки расширены. Говорят, глаза

зеркало души, и если это так, то я не хочу видеть, что сейчас здесь происходит. Это всего

лишь моя глупая ревность взыграла и берет верх над разумом. Все, хватит, нужно быть

уверенней. Смотрю на время и решаю уехать. Рабочий день давно закончен.

Предупреждаю Марка, что очень устала за день. Нескончаемые планёрки и переговоры, редколлегии, заключение новых и урегулирование старых договоров, оставили меня без

сил. Ссылаясь на это, решаю уехать домой и приготовить поздний ужин к его приезду.

Мне нужно срочно уходить, потому что я уже чертовски сильно напряжена, ревную,

нервничаю и взвинчена до предела, наблюдая за разыгрывающимся действием. Марине не

нужны ничьи указания, ее глаза горят похотью и желанием. Искрятся так, что боюсь могу

сгореть от ревности. Да и как я могу ревновать к лучшей подруге? Это ведь моя подруга, так? Тогда почему я дико ревную, глядя на то, как Марк выполняет все требования? Руки

начинают дрожать. Мое дыхание ускоряется, грудную клетку распирает огненное пламя, я

готова взорваться от того, что по моим венам бежит раскаленная лава и сжигает сосуды, заставляя кричать от нестерпимой боли. Ядовитое чувство проникает в каждую клеточку

сознания и заставляет мозг погрузиться в дикое безумие чувств. Это обратная сторона

моей любви к Марку. Понимаю, ревность сильное чувство, может как калечить, так и

убивать своими проросшими корнями, раскрывать грани человеческой натуры с

невидимой стороны, о существовании которых даже не подозреваешь. Но при моих

обостренных, раненых в прошлом чувствах я ощущаю себя параноиком. Сказывается мое

недоверие и неуверенность в Марке, поэтому я и горю в сжигающем костре ревности. Он

тлеет во мне постоянно и требует подпитки, поэтому мне просто нужно научиться

доверять тому, кого люблю.

Покидаю помещение, иду в кабинет собираться. Ко мне заходит Маша, просит как всегда

подкинуть до метро. Вообще, я не надеялась, что она ещё в редакции. Собираемся и через

десять минут мы уже сидим в моей машине, прогреваем ее в двадцатиградусный мороз.

- Ярослава, как там съёмки? Юра сегодня в ударе.

- Ага, Маш, замучил всех своими выкрутасами. То ему не так, это. В итоге хоть бы к утру

закончили.

- Надеюсь, больше такого у нас не будет. Напряжённо год начался. Не хотелось бы, чтобы

в таком темпе у нас проходило рабочее время, - уже меньше стуча зубами от холода, произносит.

- Поехали? - улыбаюсь и выезжаю с парковки.

Подъезжаю к выезду на главную дорогу, включаю поворотники, смотрю налево и вижу

сворачивающий чёрный внедорожник Марка, за рулем которого Лев. Приостанавливается, ухмыляется, чем только в очередной раз бесит меня. Он что, принялся за старое?

Подносит два пальца ко лбу и с издевкой отдаёт мне честь.

- Придурок, - психую и нажимаю резко на педаль газа, срываясь с места. Машина

пробуксовывает по гололеду и вырывается вперёд. Вдруг слышу резкий звук клаксона

вывернувшей машины, которую я не заметила из-за внедорожника, и громкий удар

приходится на мою сторону. От неожиданности бьюсь грудью об руль, где срабатывает

подушка безопасности и отдаёт мне в лицо. Больно. Противный скрежет метала, и я

зажата в металлических тисках въехавшей в меня машины. Кричу от страха и паники.

Смотрю на левую руку, где на рукаве бежевого пальто проступило много бордовой

жидкости. Осколки стёкол летят на меня, царапая и режа кожу на внешней стороне руки и

щеке. У меня шок. Не могу понять, что с рукой, только кричу на весь салон машины от

простреливающей все мое тело резкой боли, как от удара молнии. Понимаю, что рука

сломана, оттуда столько крови. Плохо соображаю, но все же пытаюсь оценить ситуацию,

до меня туго доходит, как так произошло? Из-за машины Льва я просто не увидела

преграды и рванула вперёд, не заботясь о собственной безопасности. Последствия не

заставили себя долго ждать. Продолжаю кричать, срывая связки, из глаз сыпятся искры и

большие капли соленых слез. Машка открывает дверь, выходя на морозный воздух и

кричит о помощи. От холода меня немного отрезвляет, прихожу в чувства, но ненадолго.

Слышу ее гневную речь в адрес подошедшего Льва, который не может ее успокоить.

- Ещё одна, бл*ть, бешеная белка, - кричит на Машу.

Поворачиваю голову, превозмогая боль, скриплю зубами, хватаюсь за повреждённую

руку, кричу от нестерпимой боли и наблюдаю, как разъярённая Смирнова накинулась на

бедного Льва, колотит его в грудь и орет: - Это вы! Вы во всем виноваты! Если бы не вы

со своей выходкой, то не было бы аварии! Думаете, я не вижу, как вы к ней относитесь!

Только я не понимаю, что она вам сделала! Она очень хорошая, очень..., - продолжает

выбивать из него не знаю что, но больше не в силах держаться, от болевого шока я

проваливаюсь в темноту.

Прихожу в сознание от бьющего в нос запаха нашатырного спирта и медикаментов.

Раскрываю глаза, щурясь от вспышки яркого света, пытаюсь сфокусироваться, моргаю и

поднимаю правую руку, прикасаясь ко лбу. Прочищаю горло, передо мной стоит женщина

средних лет. Пронзительные голубые глаза, тёмные волосы убраны в аккуратный пучок, прямой нос, наблюдает за мной, тепло улыбаясь. Ерзаю попой на кушетке, удобно

устраиваясь, и хочу взяться руками помочь себе сесть ровнее, но внезапная

пронизывающая боль в левой руке отдаёт в самое сердце. Кривлюсь в гримасе боли и

вскрикиваю. Смотрю в испуге на руку и вспоминаю аварию.

- Как ты себя чувствуешь, милая? - задаёт женщина вопрос нежным бархатным голосом, заставляя мой мозг начать медленно функционировать. Смотрю на неё ещё раз и не

пойму, откуда ее знаю?

- Болит, - стараюсь говорить увереннее, а на деле еле сдерживаюсь, чтобы не раскричаться

и придерживаю руку.

Короткий стук в дверь и она открывается, являя на пороге Льва.

- Тамара Николаевна, как дела? А то ваш сын звонит, интересуется, он уже скоро будет. -

показывает телефон.

О каком сыне говорит Лев? Он знает этого врача?

- Можешь передать Марку, что сейчас придёт Павел Олегович, наложит гипс, пропишет

нужные лекарства и обезболивающее, и она свободна.

Смотрю на ее белый бейджик, где написано красными и чёрными буквами: Заведующий

отделением интенсивной терапии врач Железняк Тамара Николаевна.

Округляю глаза, не веря тому, что прочла. Тяжело выдыхаю, отчего грудную клетку

начинает сдавливать, кривлюсь и прикрываю глаза.

- Это последствия удара, - произносит женщина, - я мама Марка, как ты правильно

поняла. Лев настоял, чтобы бригада скорой помощи привезла именно в нашу больницу.

Здесь тебе окажут должное внимание, - улыбается. - Так что не переживай, все будет

хорошо. Рада с тобой познакомиться, Ярослава, жаль, что в таких обстоятельствах. Но у

моего сына вечные дела и на мать совсем не остаётся времени, - вот почему она мне

показалась знакома.

Он копия своей мамы. Улыбаюсь женщине и отвечаю:

- Мне тоже приятно с вами познакомиться, - перевожу дыхание. Очень больно. - Марк

похож на вас, - на что получаю подтверждение кивком головы.

В следующую минуту зашёл тот самый Павел Олегович с медсестрой. Наложили гипс,

сделали укол обезболивавшего и дали предписания. Отпустили домой, предварительно

предупредив записаться на приём через две-три недели. Поблагодарив, вышла за дверь, где меня ожидала зареванная Маша и поникший Лев с тонкой кровавой полоской на щеке.

- Маш, это твоих ногтей дело? - пытаюсь шутить, разряжая накалившееся напряжение.

- Да, - стреляет злыми глазами в него, на что он просто хмыкает и поднимается.

- Ярослава Эдуардовна, я хочу попросить прощение. Только я виноват в этом. Из-за меня

вы попали в аварию, если бы не я...

- Так, все, хватит, - перебиваю и поднимаю здоровую руку, протягивая Смирновой рецепт

от врача, - это только моя вина. Я виновата, что не посмотрела по сторонам. Маш, ты, кстати, в порядке?

- Да, я была пристёгнута, а вот ты нет, - и опять начинает хлюпать носом. Придерживаю

руку за гипс. Водитель помогает просто накинуть испачканное кровью и порванное

пальто на плечи. Марк звонит Льву, говорит что, будет с минуты на минуту, его уже

подвозит Миллер с Мариной. Выходим на морозный воздух, подходим к машине и тут

подъезжает мерседес Макса. Марк выходит и быстро направляется ко мне.

- Твою мать, Яська, - от его голоса сердце отзывается болью. Пытается обнять меня, но

резко отстраняется. Кладёт руки на плечи и смотрит, оценивая мое состояние. Натянуто

улыбаюсь, рада тому, что он рядом. Обезболивающее уже начало действовать. Боль

отступает. Хочу его обнять и утонуть в теплоте его тела, но Марк начинает отчитывать за

невнимательность, говорит, что очень сильно испугался за меня. Переживал. После этих

слов я практически не слышала его. Переживал... испугался ... Эти два слова настолько

засели в мозгу, что я стояла и улыбалась, лишь изредка делая болезненные вздохи.

- Земля вызывает котёнка, - насмешливый голос Миллера выводит из транса.

- Иди на хрен, Макс, - раздраженно кидает Железняк. - Марин, позвони Антону, пусть

предупредит родителей...

- Только обойдись без преувеличений, - перебиваю любимого, даю наказ подруге.

Рассаживаемся по машинам, едем домой. На работу я не хожу всю оставшуюся неделю, первый день Марк остаётся со мной, окружая своей теплотой и заботой, не позволяя мне

даже встать с дивана и сделать себе кофе. Чувствую себя маленькой принцессой. Он

отключает свой телефон. Говорит, что сегодня он полностью в моем распоряжении, и я

таю от услышанного. В течении дня он очень ласков со мной, все время невзначай

притрагивается, целует. Приносит лекарства, на что я морщу нос и выпиваю их. Медленно

схожу с ума от него такого домашнего, заботливого, и в голове зреют совсем другие

мысли. Бредовые. Нежно обнимает меня, натянуто улыбаюсь, показывая что рука почти

не болит, и отзываюсь на каждое его трепетное прикосновение всем своим

переполненным любовью существом, каждым жестом, каждым взглядом. Но на другой

день я остаюсь совершенно одна, хожу по квартире и скучаю по нему. Мне грустно.

Нечем занять себя. Целый день названивает мама и подруги. После разговора с мамой

решаю съездить к ним, время позволяет. Набираю Марка, он только поддерживает меня в

этом, потому что завтра улетает в Испанию. Лично везёт документы после инцидента с

Владом, которого уволил без рекомендаций. Да они тому и не нужны. Влад из вполне

обеспеченной семьи, так что останься он без работы в случае давления со стороны Марка, он не ощутит потребности ни в чем. Папа не оставит единственного сына.

С этого дня у меня есть нянька. Да, да. В почти что свои двадцать семь лет у меня

появилась нянька -Турчинов Лев, с которым у нас начинает налаживаться вполне

дружеское общение после его очередных извинений, которые он принес мне, сажая в

машину.

- Ярослава Эдуардовна, я хочу попросить прощение за свой дурной характер и предвзятое

отношение к вам. Просто поздно понял, что вы не одна из этих пустоголовых девиц. Но

мой кретинизм зашкалил...

- Ладно, Лев, я поняла. Спасибо.

Он отвозит меня и сопровождает везде, где бы я не ступала. Находясь у родителей, вижу

очень расстроенную мои внешним видом маму, особенно излишней худобой. Четыре дня, что нахожусь у них, она меня кормит как ребёнка, часто и сытно. Постоянно интересуется, чтобы я хотела на завтрак, обед и ужин. Мне кажется к моему отъезду я набрала парочку

лишних килограммов.

Собрала сумку с вещами и иду к ожидающему меня водителю.

- Доченька, может ты передумаешь на счёт дня рождения и мы с папой приедем? -

осторожно интересуется.

- Нет, мамуль. Как и предыдущие два года все неизменно. Ты же знаешь, - подхожу, обнимаю здоровой рукой. - Звонка вполне хватит, - добавляю и прощаюсь.

Марк вернулся с Испании довольно быстро и к моему возвращению уже ожидал меня

дома с шикарным букетом цветов и миллионом поцелуев. Три недели проходят незаметно

и мы едем снимать гипс. Марк уходит к Тамаре Николаевне и возвращается с ней в

процедурную. Гипс снят. Рука нещадно чешется. Просто нереально. Павел Олегович

назначает физиопроцедуры и специальные мази от отека. Советует пройти курс массажа

для улучшения восстановления тканей, а так же снятия боли. Марк его заверяет, что будут

выполнены все предписания, и он лично будет за этим следить. Его мама смотрит на нас с

нескрываемой улыбкой. Смущенно отвожу взгляд. Любимый одной рукой обнимает за

талию, другой прощается с доктором и выходим с кабинета.

- Жду вас на выходных на семейный ужин. Ярослава, проследи за моим сыном, чтобы он

не забыл, - даёт наставления Тамара Николаевна.

- Боюсь не получится, мам. Я улетаю на пару дней в Испанию, так что давай, как вернусь

мы обязательно приедем?

- Хорошо, - обнимает и целует сына, затем меня. Прощаемся и уезжаем.

На работу меня отвозит и забирает Турчинов. Его отношение ко мне кардинально

изменилось. Я узнаю его с другой стороны. Под всей наносной грубостью скрывается

добрый шутник, который может отмочить такие анекдоты, что часто смеюсь до слез. С

каждым днём все больше замечаю его пристальные взгляды в сторону Марии, ее

смущение. Когда в очередной раз мы подвозим Смирнову до метро, она не спешит

выходить. Лев интересуется нужен ли он мне на сегодня. Услышав отрицательный ответ, просит довезти Машу до дома. Ха! Вот и все, попался Лев в клетку.

Марк снова улетает. Звонит по нескольку раз в день и присылает провокационные

сообщения в течение дня, смущая и заставляя полыхать щеки румянцем.

- Когда ты вернёшься? - собираю вещи, которые не нужны. Хочу отвезти их к себе и

побыть пару дней дома. Послезавтра мое день рождение, которое я последние три года

провожу исключительно одна.

- Какие-то грандиозные планы? - загадочно интересуется.

- Нет, просто хочу съездить и побыть у себя.

- И все? - не нравится мне его заинтересованность.

- Конечно. А ты ожидал от меня услышать, что я еду домой для того, чтобы устроить

девичник с мужским стриптизом? - с раздражением произношу и недоумеваю от его

настойчивости.

- Что-то вроде того....

Оставшись в своей квартире, я в эту ночь, одиннадцатого февраля, погружаюсь в

воспоминания прошлого. Завтра день моего рождения. Счастливый праздник подумает

кто-то. Так и было. Но три года назад моя жизни кардинально изменилась. Это день моего

двойного рождения. День, когда мой устойчивый и привычный мир рухнул и разбился

вдребезги. Жизнь начала обратный отсчёт, оглушая движением стрелок. Это они. Восемь

месяцев моего персонального ада, которые Антон с бывшими сослуживцами из органов

удачно подкорректировал, удалив их из базы данных. Поэтому Марк ничего не узнал. Да и

если бы не стёр брат, то это точно сделал бы Пономарев Алексей Филиппович. Он бы не

позволил той информации где-то просочиться или неожиданно всплыть. Как же можно

уличить успешного и порядочного депутата в неблагополучном сыне, опорочившим честь

и доблесть отважного защитника интересов народа?

[i]- Славка, - Марина уговаривает меня уже не первый час поехать в клуб, - ну

пожалуйста, пожалуйста, - начинает умолять, - у тебя завтра день рождения, двадцать

четыре года моей лучшей подруге! Тебе не стыдно? Ты скоро выходишь замуж и

собираешься отмечать его в кругу семьи Самойлова! Пожалуйста, пойдём сейчас с нами,

потусуемся, расслабимся и отметим? Знаю, заранее нельзя, но через пару часов новый

день. Твой день! - не унимается.[/i]

[i]Соглашаюсь только при условии, что также пойдут Влад и Антон. Марина берет на себя

Самойлова, он не против. Брат тоже. Решаем не дожидаться их, едем на такси, забираем

Сашу и в клуб. Стоим возле барной стойки, Золотарёва заказывает нам коктейли,

расслабляемся. После второго Марина идёт зажигать танцпол. Звонит Антон, не может

найти нас среди толпы. Саша идёт встречать его. Знаю, что он дико устал с работы, но мне

важно, чтобы он был со мной. Он открыл свою адвокатскую контору месяц назад после

того, как уволился из органов. Папа очень сильно ругался, не поддерживая его в этой

затее.[/i]

[i]- Привет, мелкая! - обнимает.[/i]

[i]- Привет, - пью коктейль через трубочку.[/i]

[i]- Не увлекайся этой гадостью, а то быстро улетишь! - советует брат. [/i]

[i]- Знаю, поэтому больше не буду.[/i]

[i]К Антону подходит бывший одногруппник, увлекая в свою компанию, Александра

тянет меня идти танцевать, но я не хочу. Остаюсь у барной стойки в ожидании Влада.

Рядом устраивается незнакомый молодой человек, пытается завести разговор. Коротко

отвечаю, показывая свою незаинтересованность. Но он очень настойчив. Старается увлечь

в беседу. Просит бармена повторить мне коктейль, который допиваю. Отказываюсь. Тогда

он просто заказывает апельсиновый сок. Смотрю вперёд, Сашка рукой приглашает

присоединиться к ней и вздергивает брови, хмурясь, показывая на парня рядом. Округляю

глаза и пожимаю плечами. Поворачиваюсь спиной. [/i]

[i]- За прекрасное знакомство, меня Филипп зовут, - низкий хриплый голос вызывает

мурашки по коже, непроизвольно вздрагиваю от необъяснимого чувства

приближающейся опасности. Сердце тарабанит так, что сейчас выскочит. Натянуто

улыбаюсь, беру стакан с соком и, не стукаясь, пью. Неприятный тип. Прячусь за стаканом

и думаю, куда все пропали? Марины нет. Сашки тоже. Антон... О! Антон с Александрой

танцует.[/i]

[i]- Как на счёт того, чтобы присоседиться к нам за столик? - лёгкая улыбка, даже тёплая, исходит от Филиппа.[/i]

[i]- Нет, я жду своего парня, - не хочу с ним говорить. Да и в горле начинает першить так, что трудно выдать слово. Отворачиваюсь, кашляю.[/i]

[i]Филипп спускается со стула, подходит вплотную ко мне, берет за талию. От его

прикосновений мороз по коже. Пытаюсь убрать его руку, но он сильнее сжимает меня, до

боли. Хватает руку и пытается стянуть со стула. Не понимаю, что происходит, но все

настолько быстро, что я не успеваю опомниться, как он зажимает меня. Смотрю в его

прищуренные тёмные глаза и сжимаюсь от неприятного чувства. Внезапно появляется

головокружение, хватаюсь рукой за голову. Другую он продолжает удерживать. В ушах

начинает звенеть не от громкой оглушающей музыки, а от пробивающегося в сознание

липкого страха. Меня начинает вести в сторону, слабость, ноги не слушаются.

Притягивает ближе к себе. Пытаюсь оттолкнуть его в грудь. В глазах мутно, люди вокруг

плывут как тёмные облака. В голову впиваются сотни иголок и давят на виски. Моргаю, зажмуриваю с силой глаза, резко открываю. Ничего. Все тот же шум и туман в голове.

Губы парня шевелятся, что-то говорят, не могу разобрать. Я в панике. Тело словно

парализовано от укуса ядовитой змеи. Во рту пересыхает, хочется пить, смотрю на свой

стакан сока и сквозь затуманенный рассудок понимаю, что мне что-то подсыпали в

стакан. Собираю последние остатки сил, пытаясь убрать его мерзкие руки от себя. Все

тщетно. Слезы собираются в глазах, но я даже не в силах заплакать. Закидывает мою руку

себе на плечо, удерживая за талию, ведет меня к выходу из заведения. Я в узких синих

джинсах и прозрачной белой блузке с маленькой сумочкой на длинном ремешке,

перекинутой через голову, без верхней одежды выходим на ночной морозный воздух.

Меня всю передёргивает, начинает трусить, зубы стучат от холода. Филипп продолжает

уверенно идти, а меня будто душат его руки, пальцы. Дышать нечем. Перекрыли кислород

и вырывают острыми когтями лёгкие. [/i]

[i]- Ярослава, - слышу громко свое имя. [/i]

[i]Замираем. Поворачиваемся на голос идущего к нам Влада. При виде его начинаю

улыбаться, понимая, что вот мой принц и спаситель. Самойлов резко останавливается.

Смотрит на наши сплетённые тела. Пытаюсь убрать руку с шеи парня, но он сильно

сдавливает запястья, продолжая удерживать. Хочу произнести хоть слово, но не

получается. Мозг начинает функционировать, посылая импульсы по всему телу, но

голосовые связки не слушаются. Как атрофированные. Открываю рот, шевеля губами

думая, что Влад сможет разобрать мой крик о помощи. [/i]

[i]- Ты кто такой? Ты что не видишь, что мы с киской собираемся хорошо провести ночь, -

выплевывает ожесточенно Филипп, глядя с презрением на Влада. [/i]

[i]- Я ее жених! - с раздражением говорит Самойлов.[/i]

[i]- Знаешь что, жених, иди ищи себе другую невесту! Эта, как ты видишь, сама выбрала

себе жениха на сегодняшний вечер и добровольно идёт со мной. Да, киска? - от мерзкого

холодного голоса все тело в напряжении. [/i]

[i]- Скажи мне это сама? Глядя в глаза, - требует Влад, на что я не могу ответить, горло

отказывается подчиняться, только продолжаю стоять с глупой расползающейся на все

лицо улыбкой. [/i]

[i]- Твоя девка- обычная шлюха, каких миллион. Иди, выбирай любую, а эту я оставлю

себе, - ведет меня дальше. И я все осознаю, но отказываюсь верить в происходящее.

Почему он так просто ему поверил? Этого просто не может быть. Усаживает меня в салон

красной шикарной спортивной машины, заводит мотор и начинает движение. Я все еще не

владею собой. В салоне становится тепло, я согреваюсь и меня вырубает. [/i]

[i]Очнулась на большой кожаной кровати темного цвета. Осматриваю комнату и от света, что режет глаза, текут слезы. Голова болит. [/i]

[i]- Очнулась, киска? - не пойму, откуда доносится противный голос. Опираюсь на руки, отползаю в изголовье кровати, притягиваю ноги, обхватывая руками за колени. [/i]

[i]- Где я? За чем ты меня сюда привёз? Отпусти меня! Меня, наверное, уже ищут! -

испуганным и дрожащим голосом произношу.[/i]

[i]- Кто тебя ищет? Тот слюнтяй? - начинает громко смеяться и поднимается с кресла, что

стоит возле огромного панорамного окна. Ставит пустой стакан на стол и закуривает.

Вижу как тлеет огонь, и он делает затяжку. Выдыхает. Поворачивается и подходит ко мне.

Садится на край кровати, заставляя затаить дыхание от страха. Его тёмные бешеные глаза

смотрят исподлобья, зверь, что живет внутри этого демона, уже в предвкушении от

намеченного. Хватает резко меня за горло, сжимает. [/i]

[i]- Советую сразу расставить свои красивые ножки шире. Не буди во мне зверя! -

затягивается сигаретой и выдыхает приторный запах мне в лицо. Хочется закашлять, но не

могу даже проглотить ком, что стоит в горле. Убирает руку. Потираю шею и начинаю

вдыхать большими порциями воздух. Тушит сигарету о прикроватную тумбочку и

нависает надо мной. Упираюсь в его грудь ладонями и отталкиваю. [/i]

[i]- Хочешь поиграть? - приподнимает бровь, гадко ухмыляясь, - боюсь, тебе не

понравятся мои игры! - оглушает своим криком и тянет за лодыжки к себе. Стаскивает с

кровати, ставит на ноги и со всего размаха бьет меня по лицу. Падаю. Щека болит.

Хватает меня за волосы и накручивает на свою руку. Кожу на голове жжёт от боли. Бью

его между ног и он кричит, стонет, а потом орет матом. Ярость плещется в его глазах.

Смотрю на дверь и бегу, но он ставит подножку, падаю ничком на пол. Переворачивает

меня лицом к себе, садится сверху и начинает бить по щекам, говоря, чтобы я

успокоилась, иначе он меня убьёт. Хватает за руку и тянет к окну, где стоит кресло. На

столе лежат наручники, хватает их, а я бутылку текилы, разбиваю ее о край стола, и бью

его по руке, режу и кровь начинает капать на пол с его ран. [/i]

[i]- Дрянь, - презрительно орет. Вижу в его глазах обещание уготованной мне

расправы.Тащит до панорамного окна, где в стену вмонтирована барная стойка.

Приковывает наручниками левую руку к хромированной трубе и возвращается к разбитой

бутылке. Скалится, вертит ее в руках и идёт ко мне. Не могу унять нервную дрожь, меня

колотит от представившегося ужаса. [/i]

[i]- Пожалуйста, не надо! - молю я, но меня никто не слышит. Начинаю извиваться как

змея, дергаю прикованную руку, откуда уже льётся кровь из запястья. Но мой палач

разрывает с легкостью блузку и битым стеклом начинает полосовать мою кожу под

рёбрами. Запах крови во рту, на губах. Мне становится нестерпимо больно. Кричу,

оглушая себя, на что слышу истерический утробный смех психически нездорового

человека. Слезы льются рекой, смешиваясь с кровью, что сочится из разбитой губы.

Вдоволь поиздевавшись, отстегивает окровавленные наручники. Поднимает, хватая и

удерживая за горло, запрокидывает лицо к верху, чтобы смотрела на него. Не могу ни

кричать, ни шевелиться, с трудом дышу через нос. Хватает за руки как куклу, делает один

шаг и я упираюсь спиной в стену. Чувствую, как его другая рука пробирается ко мне в

джинсы, сдвигаю ноги, пытаясь скрестить. Он забавляется своей игрой и раздвигает мои

бёдра коленом. [/i]

[i]- Ты не наигралась, сучка? - опаляет приторным горячим дыханием и слизывает с

наслаждением кровь с моих губ. Проводит окровавленным пальцем от разбитой губы

вниз, скользя по шее, ключицам, груди. Обводит места порезов, а потом и саму рану, заставляя скулить от нестерпимой боли. Не разбираю черт лица, пелена слез застилает

мои глаза. Нет сил ответить ему. Убирает руку с горла и я сползаю по стенке, проклиная

его последними словами. Садится на корточки, всматривается в мои глаза и сжимает

скулы. Бьет по голове другой рукой, потом по щекам. Закрываю глаза, зажмуриваясь, отказываясь верить в весь ужас, что со мной происходит. Это просто кошмар, сейчас я

проснусь и ничего этого не будет. Резко открываю глаза от очередной пощёчины. Место

удара саднит и горит. Подтягиваю колени к груди, прижимаю, упираясь вниз лицом,

прячась. Подношу руки к голове и хочу закрыться, чтобы сокрушительные удары не

приходились по ней. Но это бесполезно. Удар по ногам и они ровно ложатся на пол.

Стараюсь быстрее ухватиться ладонями за лицо, но очередной удар приходится в челюсть, в глазах искрит. Противный скрежет зубов, кажется, крошатся. Губа снова разбита.

Провожу языком в уголке губ, ощущая металлический привкус крови. Глухой удар

приходится по голове, потом ещё один. [/i]

[i]- Сука, - опять удар, - Смотри на меня! - ревет грубый мужской голос. -Я говорю, смотри на меня! А то хуже будет, - добавляет, казалось бы, весомый аргумент. [/i]

[i]Продолжаю упираться, боюсь убрать руки, но он сильнее продолжает меня бить. И

только когда пытаюсь приоткрыть один глаз, то вижу, как он заносит ногу с ботинком и

бьет по рёбрам. Уже не осталось места на моем теле, где бы не было боли. Моё тело -

сплошная боль! Убираю руки, чтобы избежать явного удара. Смотрит довольно, гадкая

дьявольская улыбка расползается на лице моего палача. [/i]

[i]- Заканчивай цирк и хорош ломаться! Иначе, я сначала тебя искалечу, а потом

полумёртвую оттрахаю до смерти. Так что решай, что для тебя лучше! - орет мне в лицо.

[/i]

[i]Поднимаю едкий взгляд, улыбаюсь и плюю в его наглую рожу. Лучше я подохну до

того, как это чудовище меня возьмёт силой. [/i]

[i]- Тварь! Ты мне за это ответишь! [/i]

[i]Удар. Острая боль. Чувствую, как мой глаз затекает. Сквозь шум в голове и

затуманенный наркотиком мозг в моё сознание проникает звук знакомой мелодии

разрывающегося телефона. Знаю наверняка, что меня уже ищут. Но осознание этого не

вселяет надежды на спасение. После очередного удара под рёбра воздуха катастрофически

не хватает, я проваливаюсь в темноту. Чёрная бездна становится моим спасением. Там я

укрываюсь от монстра в обличии человека, который наслаждается издевательством.[/i]

Смахиваю слезы рукой от раздирающих на части мое сердце и душу дурных

воспоминаний, возрождая тот ад, через который прошла. Врачей, что боролись со мной за

мою жизнь и говорили, что желание жить должно исходить, в первую очередь, от меня, иначе все бесполезно. Психологи и психотерапевты, что работали со мной первые два

месяца, и не видя улучшений, разводили руками. А потом в один день, проснувшись

утром, я поняла, что они мне просто не нужны. Только я могу справиться со своими

внутренними демонами и побороть их. Отказалась от них, требуя врачей отпустить меня

домой. Знаю, что в их глазах я выглядела неуравновешенной дурой. Но мне намного

сложнее было смотреть на родителей и Антона, который винил себя за медлительность.

Что, если бы Сашка рассказала ему сразу, как заметила меня в компании незнакомого

парня, а не утащила его танцевать, все могло бы закончиться без таких тяжёлых

последствий. Лишь только после того, как он увидел порядком поднакидавшегося водки

Влада, который поведал ему, какая его сестра грязная шлюха, укатила с первым

встречным трахаться, то брат понял, что случилось. Поставил на уши своих бывших

сотрудников, что отследили меня по нахождению маячка включённого телефона, и не

позволил совершить насилие над моим бессознательным телом. Но самым большим

поражением на тот момент был для меня удар от самого любимого мужчины на свете.

Когда Влад не появился ни в больнице, а потом у нас дома, я поняла, что срочно нужно с

ним увидеться и рассказать все правду, объясниться. В один из таких дней, когда должна

была сидеть со мной Марина, я уговорила ее отвезти меня к Владу. Она долго

отговаривала меня, но все же согласилась. Марина - единственная, к кому я могла

обратиться с такой просьбой. Саша никогда бы не согласилась со мной и была бы права.

Но мне нужно было поговорить с Самойловым и убедить его в своей правоте. Когда

открылась дверь его квартиры, увидела любимого мужчину с голым торосом и

незастегнутой ширинкой в джинсах. Мое сердце вмиг остановилось, казалось я умерла.

Слезы застыли в глазах, когда я опустила взгляд ниже на женскую обувь. Не мою. Но я

все же начала тяжёлый разговор, точнее монолог. Я говорила сама с собой, а когда излила

на него свою речь, то он просто начал надрывно смеяться, говорить, какая я жалкая и

падшая. Говорил, чтобы просила прощение на коленях, умоляла. И я просила и умоляла, делая все, как требовал. Упивался своей властью надо мной, влюбленной дурочкой.

Вдоволь насмеявшись и насладившись положением, со всей жестокостью дал мне

пощечину, выдернув вмиг глупое сердце и разбив на миллиарды осколков. Тогда я

поняла, что мой ад только начался. Ад под названием предательство любимого.

Филипп с помощью влиятельного и могущественного папочки избежал ответственности.

Законы Фемиды обошли стороной сына депутата Пономарева. Алексей Филиппович

клятвенно заверил нас, что больше мы не услышим о его неблагополучном отпрыске,

которого уже успел отправить за границу. Он привозил нам деньги, за перенесённые

неудобства. Неудобства! Понимаете? Для кого-то это неудобство стоит человеческой

жизни, а для кого-то зелёных бумажек. Мы отказались. Никакие деньги не смогут

вытравить воспоминания из подкорок головного мозга, что мне пришлось пережить.

Поэтому он открыл счёт в банке на мое имя и положил крупную сумму, ссылаясь на то, что деньги и власть нужны всем и каждому. Просто не каждый готов это признать. Мало

ли, какая в жизни будет ситуация, и эти деньги могут понадобиться. Но мне они ни к

чему. Это деньги, прописанные моей кровью и болью.

ГЛАВА 19

После тревожных воспоминаний я сожалею лишь о том, что прошлое долго терзало мою

душу, заставляя делать неправильные выводы и необдуманные поступки. Но мне казалось

так будет, в первую очередь, лучше для меня. Ведь именно я выстраивала свою жизнь за

последние два года и жила по негласным правилам, пока не появился он. Не могла

разобраться в собственных чувствах, не хотела признавать их, а когда осознала в полной

мере, было уже поздно. Я влюбилась в Марка. Растворилась полностью. Отдала себя. Мое

тело реагировала на него и находилось под влиянием бездонных голубых глаз. Ему стоило

только прикоснуться к моей коже, как огонь внутри меня разгорался моментально,

заставляя всю трепетать, а сердце учащённо биться. Он был для меня особенным, мой

первый мужчина, на которого я обратила внимание после случившегося, и который не

отступился после моих нелепых выходок. Рядом с ним я чувствовала себя маленьким

котёнком, постоянно нуждающимся в его ласке, теплоте, заботе. Хотелось быть такой же

уверенной, мужественной, сильной - под стать ему. Только его методы воспитания порою

мне не нравились, особенно когда он высказывался о моей наивности и пытался раскрыть

глаза на окружающих людей, вешая им незаслуженно ярлыки.

Стою у окна, пью кофе, отвечаю на звонки подруг и родителей, принимая поздравления

после бессонной и беспокойной ночи. Смотрю на огромные шапки снега на крышах

домов, как яркие лучики солнца играют на белоснежном покрывале.

- Алло, - сегодня суббота, но я попросила Льва отвезти меня в редакцию.

- Ярослава Эдуардовна, спускайтесь через пять минут.

- Хорошо, Лев.

- И... у вас беруши есть? - хитро так интересуется, продолжая дальше, - ну, если нет, то

возьмите ваты на крайняк что-ли.

- Зачем тебе? - недоумеваю от его просьбы.

- Хочу поспать чуток, пока вы повезёте нас до издательства, а то Машка вчера была ...

- Нет, нет, избавь меня от этих подробностей, - перебиваю и представляю его

издевательскую улыбку, с которой он начинал своё откровение. - Как я поведу, если у

меня ещё болит рука?

- Полезно для разработки, - выдаёт уверенно. - Так что дайте вашему придворному

полчаса умиротворения.

Берушей у меня не водится, последние годы жила одна, так что назойливый и

раздражающий храп родственников меня не беспокоил. Допиваю кофе, ставлю чашку на

барную стойку, иду к аптечке и беру вату. Жалко паразита, поэтому сжалюсь, пойду ему

на уступки. Спускаюсь. Открываю дверь, вижу довольно улыбающегося водителя возле

машины. Да, видно, что ночь у него явно была сладкой. Убираю руку с холодной ручки

двери, делаю шаг и неожиданно резко тёплые, любимые большие ладони накрывают мои

глаза. На лице расползается улыбка, по венам растекается жар, в животе начинают

порхать бабочки. Накрываю его тёплые ладони своими, и от соприкосновения с его кожей

мои руки начинает приятно покалывать. Горячее дыхание опаляет нежную кожу за

ушком, от контраста с морозной погодой я съёживаюсь от мурашек, что пробегают вдоль

позвоночника.

- С днём рождения, мой маленький котёнок! - убирает руки с глаз, разворачивает и его

тёплые губы накрывают мои в сладком и нежном поцелуе. Закрываю глаза, наслаждаясь

тем, как его язык исследует мой рот, жадно поглощая меня, разжигая каждую клеточку

тела.

- Спасибо, - шёпотом в губы едва слышно. Марк отстраняется, но только лишь для того, чтобы сильнее обнять меня, поцеловать в волосы. Вдохнуть запах. А я сама наслаждаюсь

его ароматом, жадно втягивая носом. Стискиваю в ответ и глубоко им дышу, что голова

уже кружится от переизбытка эмоций, его дурмана в моей крови. Колени подкашиваются.

Упиваюсь им таким родным, любимым, единственным.

- Пойдём, время подарков, - потемневшими глазами и дразнящей улыбкой смотрит на

меня и тянет за руку в направлении водителя.

- Ярослава Эдуардовна, петь вам дифирамбы не буду, я сегодня не в форме, так что

примите мои наилучшие поздравления и скромный подарок, - протягивает красную

коробочку с золотым бантиком.

- Спасибо, Лев, очень приятно, - забираю презент и смотрю на отошедшего Марка.

Открывает пассажирскую переднюю дверь своего чёрного БМВ и достаёт маленький

золотистый предмет. Подходит ко мне. Смотрит в искрящиеся глаза, берет руку,

поворачивая ладонью вверх, и вкладывает холодный металл, сжимая моими пальцами.

- Маленькая, - нежным охрипшим голосом, - я очень перепугался за тебя, когда случилась

авария, - обхватывает руками мои щёки и смотрит, не отрывая от меня тёплого взгляда. -

Лев был прав, назвав твою машину брелком. Больше я не могу рисковать своим котёнком.

Пожалуйста, не отказывайся от моего подарка, - быстро целует в губы и выдыхает.

Раскрываю ладонь, смотрю на золотой брелок в виде кошечки с голубыми кристаллами в

глазах. Но это не все. Брелок одно целое с чёрным интеллектуальным ключом доступа в

автомобиль. Переворачиваю и в недоумении смотрю на значок принадлежности. Порше!

- Нет, - качаю головой, нервно протягиваю руку к Марку, - я не могу принять такой

подарок! Это слишком дорого для меня..., - но он перебивает меня, не давая договорить.

- Не будем спорить по этому поводу. Я уже все решил. Ты - самое дорогое и ценное. Я не

намерен больше рисковать тобой! Это всего лишь навсего машина! Деньги не имеют

значения. Твоя безопасность, вот что действительно важно для меня!

Мне не нужны такие дорогие подарки. Я была бы безумно счастлива, если бы он подарил

мне маленький ключ от своего сердца, а не огромный шикарный внедорожник

шоколадного цвета, припаркованный возле мощного БМВ, и не уступающий ничем своим

роскошным внешним видом. Честно говоря, находилась в лёгком шоке. Буквально десять

минут назад я и не догадывалась, что Марк знает о моем дне рождения. Хотя... у него есть

данные обо мне, так что все до безумия просто. Вот почему он упорно допытывался у

меня о моих планах. Ведь не знает, что этот праздник я провожу в одиночестве.

- Работа на сегодня отменяется, - бархатный голос звучит совсем рядом, - не знал, какие у

тебя планы, но ... я хочу этот день провести вдвоем. Только ты и я. Очень соскучился по

своей малышке. Ты не против? - как я могу быть против, если он - это все, что я желаю

получить и быть каждую свободную минуту рядом с ним.

- А разве я могу? - приподнимаю в изумлении бровь и прижимаюсь к его груди.

- Марк Дмитриевич, я могу быть свободен? - интересуется Турчинов, на что получает

положительный ответ.

- Ярослава Эдуардовна, ещё раз с днём рождения... и вы меня опечалили немного. Где

ваш девчачий вопль? Крики восторга? Ай, ладно, - машет рукой, - я давно понял, что вы

не как все.

Прощается и уезжает, оставляя нас одних. Смотрю на Марка снизу вверх, приподнимаюсь

и целую его нежно - нежно, вкладывая всю свою любовь и потребность в нем. Благодарю

за все: за него, что появился в моей жизни, за то, что разрушил невидимую стену и сумел

разбудить во мне давно позабытое чувство.

- Я люблю тебя, - отстраняясь, произношу и вновь целую, притягивая ближе к себе, тону

в океана ласки, даруемой мне мужчиной, и теряюсь в чувстве реальности, высоко паря в

облаках.

А дальше наступил мой рай, что дарил мне любимый. Рай - один на двоих. Вы когда-

нибудь бывали в раю? Нет? А я да. После затянувшейся зимы наступила долгожданная

весна не только на улице, но и в моей душе. Заставляя цвести и благоухать от подаренных

им минут радости, счастья и ... любви? Не знаю как назвать то ощущение и чувство, что

дарил мне Марк последние пару месяцев, если не любовью. Мне кажется, я вижу в его

глазах не только своё отражение, но и трепетное нежное отношение. Его тёплое дыхание, будоражащее мою разгоряченную кровь, улыбку, предназначенную только мне.

Бархатный голос с хрипотцой, называвший меня своим котёнком и малышкой, когда мы

засыпали и просыпались в тёплой кровати в крепких объятиях друг друга. Его

прикосновения мягкие и невесомые, как лёгкий шёлк, возносили к небесам, заставляя

молиться в душе за каждый прожитый наш день. Он, как и говорил, принадлежит только

мне и ни разу не заставил в этом усомниться. Это первый шаг к доверию. И я шла к нему

навстречу, видя как он переживает, беспокоится за меня, задержись я лишний час на

работе. Через Машу интересуется у Льва, где нахожусь и все ли со мной в порядке, если

вдруг я не отвечаю на звонки. Мы понимали друг друга с полуслова. Он подарил мне

новую жизнь без тёмных пятен и полос, внёс яркие краски, сделав все вокруг

разноцветным. Вместе. Всегда был рядом, не отпускал, держал за руку, заставляя идти

только вперёд с гордо поднятой головой в одном направлении, вселяя больше

уверенности. Я была готова к этому и ступала за ним, но с толикой осторожности,

присущей мне. Время вихрем летело, оставляя позади плохие воспоминания трагического

зимнего периода. Сердце мое было исцелено возродившейся новой любовью, как гордая

птица-феникс из огня. Оно обрело нового хозяина и билось только ради него и для него.

Начала жить в согласии со своим разумом, без загадок и ответов на них. Без боли, предательства, унижения. Но где-то внутри меня все равно жил маленький ненавязчивый

страх, что это ненадолго. Что скоро все закончится, что я не могу быть настолько с ним

счастлива как сейчас. Знала, что не могу требовать от него ответных чувств, просить

большего, маленького, но весьма значимого, одного короткого слова, греющего душу.

Бывали дни, когда мне просто необходимо было это почувствовать, а Марк будто знал, что мне нужно в определенный момент, и это было непередаваемо. Когда его голодный

взгляд заставлял млеть и плавиться, перед тем как он набрасывался на меня с порога, скидывая свои вещи на пол, а мои просто нещадно рвал. Целовал всю от кончиков пальцев

до кончиков волос, даря неземное блаженство, беря в плен тело и разум. Сводил с ума

одним дерзким и сладким поцелуем, выбивая почву из-под ног, до дрожи в суставах и

гулко тарабанящего сердца, неистово бьющегося о грудную клетку. Отдавала всю себя, дышала с ним в унисон, прижимая ближе к своей груди. Им дышала, упиваясь его

ароматом кожи и прикусывала грубо, наказывая за молчание, в то время как его руки

нагло блуждали по моему телу, доказывая, что он является его обладателем, и только он

вправе делать с ним что хочет. Буквально горела от его будоражившего кровь порочного

взгляда, в котором была бешеная страсть, сжигающая нас. Каждый раз был лучше

предыдущего. Он заставлял меня томно кричать, испытывая наслаждение, и я понимала, что нет в моей жизни важнее прожитого времени рядом с ним.

- Необыкновенная..., - жаркие губы опаляют кожу на груди, - совершенная..., - проходятся

влажной дорожкой выше, целуют ключицу, шею, - моя маленькая, - закидывает руку

вверх, переплетая пальцы, и набрасывается, дерзко целуя губы. Прикусывает, тянет на

себя, заставляя извиваться и стонать под приятной тяжестью желанного тела.

- Люблю... тебя, - рвано дышу, - хочу... тебя, - хнычу, умоляя о большем. Обвиваю его

торс ногами, притягивая к себе ближе, и чувствую его упирающееся в меня внушительное

доказательство его желания. Не отрываясь от меня, он продолжает терзать мои губы. А я

подаюсь ему навстречу, желая почувствовать его в себе, ощутить сладостное чувство

наполненности и единство наших сплетенных тел. Разводит коленом мои бёдра, упирается

головкой в мое лоно, продолжает дразнить меня. Отстраняется и смотрит потемневшими

от страсти глазами, произносит тихо, облизывая свои губы:

- Как? - сбившись с дыхания. - Как ты меня любишь? - толкается в меня, не полностью

входит. Подаюсь вперёд, изгибая спину, решая самой вобрать его в себя, не в силах

больше ждать.

- Сильно... безмерно, - жалобно скулю, изнывая.

- В чем..., - проникает глубже. Закатываю глаза от долгожданного удовольствия, - в чем

ты ее измеряешь? - нежно обхватывает мои скулы пальцами правой руки, заставляя

раскрыть веки. Сквозь затуманенный рассудок и пелену в глазах смотрю в голубые омуты

и отвечаю:

- У моей любви нет меры... она не в литрах, граммах, килограммах измеряется. Я просто

люблю тебя - без меры, - возобновляет толчки медленно, неспешно, испытывая остатки

моей выдержки, которой уже вовсе нет. Целует в губы грубо, ненасытно, и я призываю

его действовать быстрее, своими пальцами глубоко впиваясь в его мощную мускулистую

спину.

- Ты делаешь меня безумным, котёнок, - входит до самого основания. Прикусываю щеку

изнутри, сдерживая жалобный всхлип, что просится наружу. Непередаваемые ощущения, когда он становится больше внутри меня, растягивая мышцы, продолжая неистово

двигаться. Опускает одну руку, накрывая грудь, и перекатывает твёрдый сосок между

пальцев. Я уже на пределе, еле сдерживаюсь от резких толчков. На секунду замирает и

впивается в меня своим взглядом. Жду продолжения, но он бездействует. Обнимаю его за

шею, притягивая к себе, и целую, не давая сказать больше слова. Они не нужны.

- Моя, - рычит в губы и мои руки идут дальше, пропуская жёсткие волосы на затылке

сквозь пальцы, до боли сжимаю и тяну, не в силах ответить. Он все знает и понимает, что

я только его. С самой первой минуты, с того самого уверенного и властного взгляда на

дороге в тёплый августовский вечер. Мое сердце в его сильных руках и все, что я хочу, так это чтобы он удержал и не разбил его на осколки.

Чувствую приближающийся оргазм и шум в ушах от хаотичных движений. В низу живота

разливается приятное тепло перед охватившей агонией все мое тело, но вдруг Марк

выходит из меня полностью. Уже готова хныкать и умолять его, чтобы вернулся

немедленно назад, как он снова погружается в меня. Кричу срывающимся голосом, чтобы

больше не останавливался, но он продолжает дразнить и снова полностью покидает мое

лоно. Смотрит прищуренными глазами, как часто вздымается моя грудная клетка,

наклоняется и слизывает капельки пота с груди, затем прикусывает сосок, заставляя

между ног болезненно ныть. Упирается головкой в клитор, проводит по нему, задевая

изнывающиеся складочки, доводя до грани безумия.

- Маааарк, пожалуйста, - дрожу в предвкушении от пробивающих все тело импульсов.

Ощущаю его у входа во влагалище, но он продолжает медлить, лишь немного покачивая

бёдрами вперёд. Силой притягиваю его ногами за талию, ёрзаю по горячей поверхности

кровати от безумия, что со мной происходит. Хватаю руками его предплечья и, опираясь

на локти, прикусываю его губу, тяну на себя, и он наконец-то резко входит, насаживая на

свой член. Едва унимаю жгучее желание заорать в полный голос, срывая связки. Кусаю до

крови от нереальной близости и острого желания. Неземное наслаждение от болезненной

зависимости. В глазах резко темнеет от скопившейся взрывной энергии, что расползается

блаженно по всему телу, заставляя мир вокруг нас замереть. Есть только он и я. Мышцы

лихорадочно сжимают его член внутри меня, заставляя приблизить его к накрывающему

нас экстазу. Марк утробно рычит, скрипя зубами, изливаясь в меня, и я следую за ним, разлетаясь на осколки...

- Ясь, - нежно вырисовывает круги на моей спине, - что с работой? Все без изменений?

- Да, завтра майский номер уходит в печать и я иду в свой законный отпуск, впервые за

два с половиной года. Даже не знаю, чем мне себя занять предстоящий месяц.

- Как чем? - резко переворачивает на спину и нависает сверху, глядя хитрыми

искрящимися глазами. - Не отпущу и на минуту тебя от себя, - хриплым, но уверенным

голосом заявляет.

- Не отпускай..., - прижимаю его сильнее, впитывая его дурманящий аромат и тепло.

Уже битый час собираю чемодан и разбираю. Не знаю, какие вещи пригодятся, а какие так

и останутся нетронутыми. Марк предлагает вообще не брать их, потому что я буду все

время топлес. Шутник мой. Мы летим отдыхать на Бали на две недели. Он очень долго

уговаривал меня, чтобы я взяла отпуск, видя мою загруженность и постоянное

переутомление. Ему тоже требовался отдых от вечных дел и проблем со строительством.

Место путешествия он выбирал сам. Я тактично умолчала, что экваториально-муссонный

климат - это совсем не мое. Из-за высокой влажности, присущей этому месту, погода

воспринимается жарче. Я плохо переношу жару, и моя акклиматизация в данных условиях

может быть продолжаться или пару дней, или же не закончиться вовсе до отлёта домой.

Поэтому жарким тропическим курортам я отдаю меньшее предпочтение. Я люблю

наслаждаться тихими улочками осенней Венеции, где уже в это время нет огромных толп

туристов. На улице тишина, покой и созерцание. Идеальная погода для прогулок по

родине Казановы. В общем, одним словом, я не люблю изнуряющую и утомляющую

жару. Даже сейчас, думая об этом, у меня уже начинает давить на виски и живот сводит в

спазмах, посылая импульсы дальше. В горле становится ком от подкатывающей тошноты.

Хватаюсь рукой за лоб, пробуя, нет ли у меня жара. Все нормально. Иду на кухню выпить

стакан холодной воды и прийти в чувства. Аптечку я уже собрала. Нам предстоит

длительный двенадцатичасовой выматывающий перелёт, и единственное, чем я себя

успокаиваю, так это то, что мы летим прямым рейсом, а не стыковочным. Я не смогу

вынести в небе больше времени. Это уже для меня слишком. Потому что головокружение, тошнота, головная боль - мои постоянные спутники при длительных перелетах. Стоит

только вспомнить долгожданный тур в Америку и меня уже укачивает. А мне ещё

предстоит приспособиться к знойной жаре. Надеюсь, все будет в порядке, и неприятные

симптомы в этот раз обойдут меня стороной. Снотворное кладу в свою сумочку, радуясь

ночному рейсу.

Марк возвращается сегодня домой довольно быстро и, видя мою нервозность,

интересуется, что случилось. Я не назвала бы свой страх аэрофобией, просто меня

начинают утомлять долгие рейсы. Он, в отличие от меня, быстро пакует свой чемодан. И

вот мы уже стоим в ожидании объявления рейса на нашу посадку. Нервно сжимаю

ремешок сумочки, вспоминая, не забыла ли что? Кажется нет. Как только мы усаживаемся

в удобные кресла лайнера, слышим голос командира корабля, приветствующего нас на

борту самолета и сообщающий нам номер рейса, время в пути. Выпиваю таблетки,

сжимаю руку любимого и погружаюсь в чувство лёгкости.

Наверное, трудно не заметить той бледной моли, что прячется от яркого палящего солнца

под огромными полями бежевой шляпы, в тёмных очках и под тростниковым зонтиком.

Да, это я, принимаю лучи ультрафиолета после очередного рвотного позыва в течении

трёх дней после нашего прилёта. Мне ужасно плохо. Давление постоянно скачет.

Практически ничего не кушаю. От потери аппетита мне постоянно хочется спать. В связи

с этими раздражающими признаками мое неустойчивое эмоциональное состояние

прогрессирует. Марк постоянно интересуется моим самочувствием, приносит воду, овощи

и фрукты. На что я морщу нос от подкатывающих новых спазмов и бегу в ванную. Прошу

каждый раз прощение за свое состояние, что отдых проходит совсем не так, как

планировали. Он говорит, что все понимает, только мне кажется, что что-то не так и он не

все договаривает. На четвёртый день все повторяется, и на пятый тоже. Марк уходит и

возвращается с медработником нашего комплекса. Тот проводит осмотр, говорит, что все

в порядке. Снять симптомы помогут зелёный чай или чай с лимоном, а также

виноградный сок с каплями женьшеня и жаропонижающие средства с антисептиками.

Советует по возвращении домой пару дней отлежаться, чтобы сгладить процесс

реакклиматизации. Но, если не пройдёт, то обязательно посетить специалиста. Марк

провожает доктора, даёт ему чаевые и подходит ко мне. Наклоняется и пробует мой лоб, целует. От прикосновения его холодных пальцев к моим щекам блаженно улыбаюсь, и он

обводит невесомо контур моих губ. Смотрю на своего любимого и мне становится

намного легче.

- Может ты хочешь покушать? - отрицательно качаю головой. - Так нельзя, малышка, ты

практически всю неделю перебиваешься водой или фруктами, которые надолго не

задерживаются в твоём ослабленном организме.

- Все нормально, у меня уже такое бывало и не раз. Просто мне обычно хватало пары

дней, а здесь ещё долгий перелёт, и все вкупе придало больше проблем. Прости за

сорвавшийся отдых.

- У нас впереди ещё целая неделя, - многообещающе произносит.

Только его словам не дано было воплотиться в реальность. Пролежав ещё на вилле два

дня под кондиционером, я решила взять себя в руки и попросила Марка съездить на

экскурсию. Посмотреть невероятные водопады и необычайную красоту острова Богов.

Так мы провели один день вне стенах нашей виллы, вдоволь налюбовались шикарным

сорокаметровым водопадом Гит-Гит и окружающим его ландшафтом: горными склонами,

изумрудными рисовыми полями и небольшими домиками. Все это время я провела с

пакетом в руках на случай непредвиденных обстоятельств, которые случились со мной по

пути назад. Мне было дико неловко. Думала, что мой организм начинает приходить в

норму, раз в течении дня все было хорошо. Но вечером все повторилось.

Марк заказывает ужин, не хочет идти один в национальный ресторан индонезийской

кухни. Из всего меню меня привлекает только сэндвич с тунцом и овощи.

- Он просто невероятно вкусный, - доедаю и готова уже облизать свои пальчики, как

Марк начинает смеяться. - Что такое? - непонимающе смотрю, а он откладывает салфетку

и протягивает мне руку.

- Милая, я уже просто забыл, какая ты бываешь забавная. Мне кажется, ты в жизни

ничего не ела вкуснее этого? - указывает на мою пустую тарелку.

- Учитывая мой пропавший аппетит, может ты и прав. Я хочу кофе. Закажешь?

- Конечно, только ты забыла о действенном зеленом чае?

- Он меня не прельщает и не помогает.

Проснувшись рано утром от очередного приступа тошноты, решаюсь пройтись по

территории отеля и погулять по великолепным садам, прогуляться до пляжа с

белоснежным песком, в надежде, что полегчает.

- Ты куда, котенок? - опираясь на один локоть Марк смотрит на меня, потирая глаза.

- Хочу прогуляться, пока не так жарко.

- Дай мне пять минут, я пойду с тобой, - поднимается с огромной роскошной кровати и

идёт в ванную. В ожидании любимого выхожу на террасу с тростниковой крышей и

присаживаюсь в плетёное кресло, втягиваю глубоко грудью океанический воздух и

улыбаюсь, прикрывая глаза. Нежное прикосновение к моим губам и дрожь проходит по

всему телу. Открываю глаза и смотрю на своего мужчину, протягиваю руку и накрываю

его лицо, проводя пальцами по скулам. Он все время рядом со мной, но я немыслимо

скучаю. Мне его мало и всегда будет так. Искрящиеся голубые глаза смотрят на меня и

проникают глубоко в душу, он перехватывает мою руку, целует и помогает подняться. А у

меня сердце заходится в бешеном ритме, когда обнимает и его влажные губы уже на моем

плече, рука проходится вдоль по спине. Сжимает рукой попу, притягивает, чтобы я

почувствовала его желание. Я понимаю все его намеки и уловки, но мне действительно

сейчас не до секса. В течении дня я только и делаю, что избегаю его прикосновений, зная

к чему все обязательно приведёт. Но я не готова. Противная акклиматизация оставляет

меня без сил, изматывая головной болью и постоянной рвотой. Когда все это только

закончится?

- Как ты себя чувствуешь, малышка? - осторожно интересуется.

Поднимаю на него глаза и любуюсь красивыми ямочками на щеках.

- Терпимо, - отвечаю и его рука уже скользит по внутренней стороне бедра, проникая под

короткие джинсовые шортики, поглаживая медленно, до мурашек. Тело горит от

томительного ожидания, когда его пальцы поддевают трусики. Дыхание участилось,

пульс зашкалил, внизу живота все свело в натянутый комок нервов. Непроизвольно

дернулась, когда он через тонкую ткань кружева надавил на клитор, заставляя приятное

тепло расползтись по венам.

- Хочу тебя, - выдыхает мне в губы, не разрывая зрительный контакт.

Опускаю руки, поддевая его футболку, прижимаюсь к животу, что моментально

напрягается, когда я лёгким царапаньем ногтей прохожусь выше и чувствую лихорадочно

бьющееся сердце под своей ладонью. Но резкий подкатывающий ком в горле заставляет в

секунду отстраниться и бежать внутрь виллы до ванны. Умываюсь холодной водой,

приводя себя в подобающий вид, и выхожу к ожидающему, немного разочарованному

Марку.

- Прости, я испортила весь наш отдых. Нужно было предупредить тебя, но я не думала, что все настолько затянется, - опираюсь спиной на дверь и смыкаю руки под грудью, часто дыша.

- Все нормально, пойдём пройдёмся. Может, тебе станет легче, - подходит и берет за

руку, увлекает за собой в прекрасный тропический сад, где растут экзотические фрукты, напоминая маленький кусочек рая. Прогуливаемся вдоль побережья, где порывы ветра

развевают волосы, оставляя в них запах океана. Вокруг тишина и умиротворение. Никто

никуда не спешит, все улыбаются, стресса нет, кажется, что даже в воздухе витают

витамины. Здесь можно жить в гармонии с собой и собственным телом, только в этот раз

мне не дано прочувствовать всю прелесть райской неторопливой жизни.

Наш отпуск закончен, чему я бесконечно рада. Практически не помню перелёт домой, все

как в тумане. Я провалилась в зону турбулентности после приема мелаксина и пришла в

чувство, лишь когда Лев резко затормозил на светофоре. Схватилась за лоб рукой от

иголок боли, вонзающихся в мою голову. Марк притянул меня к себе и поцеловал в

волосы, говоря, что скоро все пройдёт, и мы будем дома. Прошла еще пара дней, а мне не

становилось легче. Марка явно начало раздражать и злить мое состояние.

- Ярослава, собирайся. Скоро заедет Лев, мы отвезём тебя в больницу, а потом он заберёт

тебя. Врач предупреждал, если твоё состояние не улучшится по поезду домой, то нужно

обратиться к специалисту.

- Думаю, ты прав.

Быстро собираюсь, одеваю лёгкое платье мятного цвета, завязываю волосы в высокий

хвост. Наношу неброский макияж, убирая бледность с лица, и крашу губы розовой

помадой. Беру сумочку и иду к ожидающим мужчинам. Лев замечает мой потрёпанный

внешний вид и говорит, что я опять его удивляю. Все с отдыха приезжают довольные, загорелые с искрящимися глаза, а не как убитые темнотой моли. Но у меня сегодня нет

желания поддерживать разговор и, тем более, шутить. Всю дорогу до больницы держу

правую руку на сумочке. В случае непредвиденных обстоятельств у меня там лежит

маленький пакетик. Марк сжимает мою руку, подбадривая, просит, чтобы обязательно

ему набрала и сообщила диагноз, как освобожусь.

Оплачиваю приём врача и, не задерживаясь, сразу прохожу в процедурную сдать экспресс

анализы. После направляюсь к терапевту, описывая признаки недомогания, связанные с

акклиматизаций, а теперь ещё и реакклиматизации. В это время заходит медсестра и

заносит результаты анализов. Пока врач так пристально изучает листок, я нервно

осматриваю белые холодные стены и вдыхаю противный больничный запах.

- Ярослава Эдуардовна, с вашими анализами все в порядке. Единственное, что меня не

устраивает, так это низкий уровень гемоглобина. Но в вашем положении это приемлемо, -

Сергей Степанович снимает очки и кладёт руки на край стола как учителя в школе, мягко

улыбается и продолжает, - дальше за вашим состоянием будет следить ваш гинеколог.

Увы, вы больше не мой пациент.

- Что? Почему? - сердце бешено стучит, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. - Я не

понимаю, о чем вы говорите?

- Вы беременны. Поздравляю, вы скоро станете мамой! - я замираю, не дыша. В ушах

звенят последние слова и оглушают. Врач что-то ещё говорит, но я его не слушаю. Только

киваю в ответ, не понимая как такое возможно! Я ведь делала инъекции вовремя. Значит

произошла какая-то ошибка! Анализы сделали неверно или вообще перепутали.

Поднимаюсь со стула, благодарю врача и выхожу с кабинета, вижу ожидающего меня

Льва. Он встаёт со скамейки для ожидающих, делает шаг в мою сторону, но тут

открывается дверь, являя Сергея Степановича с листком анализов, который он вручает

Турчинову и поздравляет молодого папашу со скорым прибавлением и удаляется.

- Ух, ты, - громко басит и начинает смеяться, - мне кажется у меня появилась седина

после его слов, Ярослава Эдуардовна. К такому я ещё не готов! - продолжает смеяться.

Забираю у него листок, говоря следовать за мной, и иду к регистратуре оплачивать приём

гинеколога. Который, также как и терапевт, делает подобное заключение. Но я упорно

продолжаю стоять на своём, объясняя, что это последствия моей непереносимости жары и

анализы ошибочны. Что я делала все инъекции вовремя! Но когда она осматривает меня

на гинекологическом кресле, а после отводит в кабинет УЗИ, где выдавливают холодный

гель на живот, начиная водить трансдюсером и упорно изучая экран монитора, то я

получаю только подтверждение своей беременности. А когда непонятный звук раздается

на весь кабинет и мне говорят, что это сердцебиение моего малыша, я просто

расплакалась, не в силах справиться со своими нахлынувшими эмоциями. Мой малыш.

Наш. Мой маленький комочек счастья живет внутри меня и развивается уже семь недель.

А я даже не подозревала об этом. Мысли не допускала. Мне распечатывают два

крошечных снимка нашего малыша, пока я салфеткой вытираю гель с живота. Дальше

возвращаемся в кабинет Ольги Ивановны, где я подробно рассказываю последние

события, долгий перелёт и приём снотворного.

- Ярослава, все это, конечно, нежелательно в первом триместре, но и не плачевно. С

тобой и малышом все хорошо. Просто нужно тщательное наблюдение, мне не нравятся

некоторые показатели. Если ты согласна на ведение беременности в нашей клинике, то

нужно все оформить, сдать все анализы и пройти специалистов.

- Конечно, я согласна, - отвечаю, не раздумывая, и врач выписывает мне направления.

Ещё раз смотрю на маленькую точку на черно-белой квадратной фотографии и думаю о

том, как воспримет такую новость Марк. Если я была не готова к этому, то боюсь

представить его реакцию на маленькое чудо, что живет внутри меня. Опускаю одну руку

на живот, нежно поглаживая и про себя обращаясь к малышу, что я его уже безумно

люблю. И эта любовь не такая, как к Марку. Она настоящая и искренняя, поселилась в

сердце сразу, как только я узнала о своём малыше. Он будет любить меня так же как и я, отдавая себя полностью. Я буду самой лучшей в мире мамой и самой счастливой. Вот он, мой маленький рай, что подарил мне любимый мужчина. Доктор ещё раз поздравляет

меня, делает предписание, в котором только витамины беременным и список врачей и

анализов, что предстоит пройти в ближайшее время. После, со всеми результатами

записаться к ней на приём через две недели. Прощаемся и выхожу к ожидающему

водителю. Прошу отвезти меня в офис к Марку. Я ещё ни разу не была в его компании.

Всю дорогу нервничаю и переживаю, не зная, как он воспримет новость. Слов любви я так

за эти месяцы от него и не услышала, но все видела и улавливала в его отношении ко мне.

Не хочу думать о плохом исходе, если он вдруг будет не готов к такому сюрпризу. Аборт

я делать не стану, даже если это будет угрожать моему здоровью. Так что, если Марк не

хочет становиться отцом в тридцать четыре года, то я не, раздумывая, соберу свои

немногочисленные вещи от него и просто уйду, как бы больно мне не было и как бы

сильно я его не любила. Я не смогу намеренно лишить жизни своего неродившегося

ребёнка. Подъезжаем к огромному зданию из стекла и бетона, Лев глушит двигатель.

Опережает, помогая мне выйти из машины. Он не донимал меня вопросами в дороге, видя

мое озадаченное состояние. Думаю, он понял, что эта новость была для меня шоком.

Входим в здание, идём через длинный холл к стеклянным лифтам. Лев нажимает цифру с

номером двадцать три и нас уносит вверх, что от резкого и динамичного движения в низу

живота что-то ухает и падает. Прижимаю руку и нервно улыбаюсь, уверена, что малыш

все чувствует.

- Проходите, - Турчинов пропускает меня первой. Выхожу и замираю. Не знаю, куда

идти. - Дальше по коридору налево, там приемная и сидит секретарша. Я буду ожидать вас

в машине, надеюсь, не заблудитесь.

- Нет, Лев, пожалуйста, проводи меня до кабинета, - умоляюще прошу, и мы идём вместе

вдоль длинного коридора. Проходим, как он и говорил, в приемную, но секретарши на

месте нет. Лев ворчит, что вечно эту женщину где-то носит. А дальше все происходит

настолько слишком быстро, что я почувствовала себя героиней кино, которая застаёт

своего мужа с любовницей в самый пикантный момент. Турчинов открывает дверь в

кабинет с табличкой "Генеральный директор Железняк Марк Дмитриевич", пропуская

меня, и мой хрупкий мир разлетается на миллиарды осколков. Разбивается заново с

оглушительной силой, заставляя истекать кровью разорванное в клочья сердце. От

представшей картины меня будто от удара молнией откидывает невидимой силой назад, упираясь в крепкую грудь водителя, который сжимает меня за плечи, удерживая, не давая

осесть на пол. Смотрю, как Марк сидит на своём столе, в порыве страсти беспорядочно

блуждает руками, расстёгивая сбоку молнию на желтом знакомом платье моей лучшей

подруги. Марина стоит спиной ко мне и жадно целует моего любимого мужчину,

скидывает с него пиджак на глянцевую поверхность стола. Они не замечают никого

вокруг, не видят, что уже давно не одни, что у них появился зритель до тех пор, пока из

моей груди не раздаётся невольный вскрик раненой птицы. Прикрываю рот руками, роняя

сумочку, где находится самый ценный и дорогой для меня снимок. В этот момент, когда

на меня обратился взор двух пар помутневших от похоти и желания глаз, моя душа

покинула тело, оставляя одну оболочку и огромную чёрную дыру, которую я точно

больше не смогу залатать. Вот так вмиг разбивается сердце. Казалось, что, наконец-то, судьба стала к тебе благосклонна и дарит минуты счастья и радости. А на деле она дает

тебе передышку. Готовя к очередным ударам в спину, отнимая призрачный шанс на

спокойную и размеренную жизнь. Где ты падаешь плашмя вниз, разбиваясь о твёрдую

поверхность земли. Жизнь - сука ещё та. Коварна и непредсказуема. Дала блаженные

минуты счастья, чтобы вновь погрузить меня в то безумие чувств, что были в моей

прошлой жизни. Но только сейчас, сравнивая эти ситуации, я понимаю, к чему она меня

готовила. Три года назад была просто разминка перед финальным выступлением, а сейчас

наступил апофеоз. Финал моей драмы. А ведь я в глубине души догадывалась, что не

может сука-судьба быть ко мне так благосклонна. Не может быть в моей жизни все гладко

и ровно, без драмы.

- Ярослава Эдуардовна, - в который раз зовёт меня Лев и поднимает сумочку, сжимая до

боли плечи, пытаясь привести меня в чувства.

- Д... д...да, - стуча зубами, сквозь рыдания пытаюсь выговорить две короткие буквы.

- Нам лучше уйти, - как тряпичную куклу встряхивает и ставит увереннее на ноги, но я

продолжаю плыть. Тогда он прижимает меня к своему плечу и силой удерживает рукой за

талию. Большие пальцы впиваются в мой живот, но потом, видно вспомнив о моем

положении, ослабляет захват, смещая руку чуть ниже, разворачивая к выходу. В

последний раз окидываю взглядом молча застывших, когда-то родных людей. Смахиваю

слезы тыльной стороной ладони, и не отрываясь, смотрю в голубые глаза и тону во мраке, таком знакомом и привычном. Где темно и совсем не страшно. Где я уже была. Где

проживаю заново холод и одиночество. Свой ад, в котором мысли орут, а слова молчат.

Вот так я парила в небесах недолго и мне было там не больно. Думала, я в раю. Разбилась.

Ударилась о грешную землю. Мир обрушился на мои хрупкие плечи, рассыпался у ног

любимого мужчины, который вонзил нож в спину на пару с лучшей подругой и повернул

его, удалив глупый орган, - мое сердце. Больно... Мне невыносимо больно. Теперь я

узнала и ощутила на себе в полной мере выражение: Больно как в раю.

И мне больно - больно как в раю.

ГЛАВА 20

- Ярослава Эдуардовна, - обращается ко мне Лев, удобно устраивая на переднем сиденье

БМВ, - я... я даже не знаю, куда вас везти. Вы все время молчите.

Хороший вопрос, действительно, куда? Смотрю затуманенными от слез глазами сквозь

лобовое стекло на яркие лучи майского солнца и голова рвётся на части. Обхватываю ее

руками, сильно сжимая виски. В ушах все еще стоит звук поцелуев и тяжёлого дыхания

внезапно застигнутых любовников. Грудная клетка болит от осколков разбитого сердца.

Оно, глупое, продолжает тарабанить так, что невыносимо дышать. Но мне нужно

успокоиться, хотя бы совсем немного. Сейчас мои чувства в раздрае, но я должна! Я

просто не имею права сейчас быть слабой! Мой малыш не должен почувствовать

неуравновешенное состояние своей мамы. Нужно заботиться о нем, а не о своём сердце, которое по сути есть, но я его больше не чувствую. Прикрываю глаза, смахивая льющиеся

слезы, и вижу одну и туже картину. Марк -Марина. Марк -Марина.

- Этого просто не может быть! - кричу на весь салон машины, оглушая водителя, и

сжимаю до боли волосы, срывая с них резинку, думая, что это поможет ослабить удар от

острых уколов предательства. Резко подаюсь вперёд, бью руками по панели раз за разом.

Лев хватает меня за плечи, притягивает к себе и гладит по волосам, говоря, что мне нужно

обязательно успокоиться.

- Почему... за что... они ... так со мной, - упираюсь головой в грудь мужчины, продолжая

бессвязно вырывать из себя слова. Слезы ручьём текут на белую рубашку Турчинова, оставляя следы моей погибели. Громкий стук сердца эхом отдаёт в голове, заставляя

вздрагивать и не верить своим глазам. Как такое возможно? Как? Как они могли? Марк...

Марина, она ведь знала как тяжело мне давались первые неуверенные шаги. Как я

боялась! Как противилась! Как я сильно полюбила его, и даже ушла, чтобы Влад не смог

ему навредить. Ушла любя! Осознанно! Так за что? За что они так со мной? Почему

судьба дарит, а потом забирает дорогих и любимых людей из твоей жизни? Оставляя

разбитые развалины и огромную дыру в душе. Почему жизнь решает все за нас? Кто будет

рядом с тобой и сколько времени нам дано провести вместе? Она отнимает безжалостно

любимых людей, сея хаос. Единственное, что меня спасает, это мой малыш. Мое

маленькое чудо. Бог нещадно одно забирает, делая нам больно, но также даёт взамен. И

вот он забрал мое серебро, подарив золото. Тяжело осознавать, что, потеряв Марка, он

хочет сделать меня сильнее. Что это всего лишь подножки судьбы. Что это просто

проверки меня на прочность. Чем больше испытаний ты проходишь, тем больше нам

подкидывают сверху новых трудностей. Закаляют нас. Но главное не сломаться, ведь

счастье не дается даром и никто не принесёт его на красивом блюдечке. Все в наших

руках. И если выдержать эти испытания достойно, то жизнь вознаградит тебя. Я верю в

это.

- Лев, поехали домой..., - отстраняюсь и вытираю слезы. Он молча продолжает на меня

смотреть, не убирая руку с плеча, - ... к Марку, - уточняю, видя все еще вопрошающий его

взгляд, - нужно собрать свои вещи.

Поднимаемся в квартиру, ставшую за последние месяцы моим домом, окидываю взглядом

интерьер, и в глазах пролетают вспышки наших счастливо прожитых дней. Как я сижу, укутавшись в тёплый плед на диване, и читаю книгу, а Марк подходит ко мне, протягивая

ароматный кофе, который я просила. Вот даёт мне горькие таблетки и нежно втирает мазь

в кожу руки после перелома. А вот... вот тут, посреди холла, он ненасытно сминает мои

губы, и его руки блуждают по моему телу, даря неземные ощущения от жара,

разливающегося по раскалённым венам, и срывает одежду, кидая в сторону.

- Аааа, - кричу и кидаю сумку на пол, готовая смести все, что стоит на тумбе в прихожей.

Хочется выплеснуть свою боль и разбить эту дорогую вазу в стиле модерн. Чтобы она

разбилась на осколки, также как и я, чтобы ей было нестерпимо больно и также

непонятно, чем она заслужила гнев в свою сторону!

- Ярослава Эдуардовна, пожалуйста, - Турчинов опять притягивает меня за плечи и

гладит по голове как ребёнка. Сейчас я действительно чувствую себя маленьким

ребёнком, которого успокаивает няня, - вам нужно быть сильной. У вас есть ради кого.

- Знаю, но ... это ... это так чертовски больно! - ведь я отдала всю себя любимому. И как

сейчас изображать спокойствие, когда в душе ураган, и ты хочешь бить посуду, чтобы, сжимая в руках осколки, резаться фарфором и истекать кровью. Ведь высказаться больше

не кому. Марина. Она уже не подруга. Саша. Сашу я не могу тревожить, у неё нелегкая

беременность. Марка тоже нет! Не могу рассказать ему, как мне больно. Потому что мне

плохо из-за него! Причина моей боли - он! Я даже не могу написать все на бумаге, эти

строки навсегда останутся в моих глазах и будут резать сердце, оставляя шрамы под

кожей. Все, что я сейчас могу, плакать. Но чтобы никто не слышал и не видел, с каким

надрывом я это делаю.

Быстро собираю вещи и думаю, что спустя наши проведённые совместно месяцы, я так и

не смогла полноценно здесь обжиться со своими чемоданами. Всегда привозила нужные

вещи и отвозила те, которые не потребуются. Лев забирает даже мою дамскую сумочку, не давая нести тяжести. Мне не верится, что человек, с которым у нас была вражда, в

самый тяжёлый момент находится рядом, успокаивая и приободряя меня. Подхожу к

шкафу, открываю дверцу, протягиваю руку к сорочкам Марка, прикрывая глаза, и сжимаю

ткань. Притягиваю, вдыхая глубоко запах моего любимого мужчины. Лёгкие начинают

гореть, наполняясь кровью, а не сводящим когда-то с ума ароматом. В горле начинает

першить и сушить. Меня быстро приводит в чувство подкатывающая тошнота, и я, сломя

голову, бегу в ванную, извергая совсем пустое содержимое желудка противной желтой

жидкостью. Полоскаю рот и смотрю в зеркало на свой внешний вид. Ничего хорошего не

вижу. Разворачиваюсь, вытираю руку и бросаю полотенце. Потом неожиданно решаю его

поднять трясущимися руками. Как бы мне сейчас не хотелось рвать и крушить все вокруг, я не покажу ему своей слабости, своей боли. Пусть все будет, как и было в его жизни до

меня. Безупречно. Закрываю глаза на несколько секунд, вдыхаю глубоко тяжёлый воздух

квартиры, где витает запах ее хозяина, собираясь с мыслями, и покидаю ее. Закрывая не

только металлические двери на ключ, но и свою разбитую любовь.

- Привет, Маш, - прохожу мимо Смирновой, не снимая тёмных солнцезащитных очков, -

Золотарев у себя? - быстро интересуюсь, чтобы не задавала лишних вопросов, зная, что

Лев поделился последними новостями, когда она звонила, узнавая где он и почему вчера

задерживался. Он долго молчал, не зная что ответить, чтобы не обидеть свою девушку.

Лишь поэтому я молча кивнула, разрешая ему озвучить реальную причину.

- Да, только с планёрки освободился.

- Спасибо, - иду, стараясь держать спину ровнее, сжимая файл с заявлением об

увольнении, не показывая истинного состояния.

Секретарша как всегда мило улыбается и говорит, что доложит немедленно о моем визите.

- Ярослава, милая, - удивляется Алексей Александрович моему появлению, - что

случилось? У тебя отпуск до конца, а не середины месяца. Не можешь совсем без работы?

- добрым отеческим голосом интересуется, на что мое сердце сжимается от боли и

разочарования, когда я сообщаю цель своего визита и не озвучиваю правды, прикрываясь

усталостью и плохим здоровьем. Сердце кольнуло от лжи, что срывается с моих губ. Но

он не знает о произошедшем, а я не могу рассказать всей правды, зная, как отец

безгранично любит единственную дочь. Он долго не отпускает меня, просит, уговаривая

остаться. Говорит, что готов дать мне больше времени и даже может отправить в один из

лучших санаториев нашей страны, чтобы я набралась сил и подлечилась. Только он не

знает, насколько глубоки мои раны. Они глубоко-глубоко под венами. Сама не знаю, сколько в этот раз мне понадобится времени, чтобы залатать себя грубыми нитками.

Прощаюсь и захожу в своей кабинет, забрать вещи. Хорошо, что перед отпуском я их

практически все забрала, поэтому мне остается только забрать единственную фотографию

со своего бывшего рабочего стола, где запечатлены я и вся моя семья с искренними

улыбками на лицах и святящимися глазами. Ставлю сумку на поверхность стола, прячу

фоторамку, но дверь неожиданно резко открывается и закрывается. Марк стоит, подпирая

спиной деревянное полотно двери и упираясь в него ногами. Скрещивает руки на груди, в

одной из которых держит золотистую зажигалку, и направляет взор голубых глаз прямо

на меня, заставляя парализованно стоять. Руки замирают, с силой сжимая пластиковую

рамку до боли в костяшках пальцев. Но когда он начинает говорить, напряжение вмиг

сковавшее меня, отпускает, заставляя невыносимо громко грохотать мое располосованное

сердце.

- Успокоилась? - уверенным спокойным голосом заявляет, и я чуть ли не умираю заново, вспоминая картину предательства. Нервно качаю головой, слегка натянуто улыбаюсь, чтобы не расплакаться. Хорошо что на мне тёмные очки, скрывающие боль в глазах и

тоску. Но я переживу это и буду каждый день молиться, чтобы нас с малышом Бог уберег

и укрыл под своим плечом от очередных невзгод, уготованных мне судьбой, - или я в этот

раз дал тебе мало времени для раздумий? - проводит длинными красивыми пальцами по

губам, и я замечаю засохшую кровь в уголках. Всматриваюсь в его родное лицо и

удивляюсь, замечая кровоподтёк на скуле и явную припухлость. Обращаю взгляд на руки, думая, что он мог с кем-то подраться. Но руки целы, костяшки не сбиты. Все идеально, он

идеален. Что же тогда произошло? - начинаю переживать, а потом резко, будто от удара

под рёбра, вспоминаю, что мне теперь не важно! У меня есть о ком заботиться, и это не

он. Это его частичка, на которую я буду смотреть и любить чистой и непорочной

любовью. Может быть... когда-нибудь, когда все уляжется в моей душе, и появится хотя

бы маленький покой, я обязательно расскажу ему о ребёнке. Какой бы он ни был человек, он является его отцом и вправе знать о нашем совместном чуде. Именно чуде. По-другому

не назову. Потому что я осознаю, если бы не этот маленький комочек счастья, я бы

сломалась окончательно. Лишь ради малыша я смогу справиться и бороться, даже идти

против ветра! Как Марк воспримет новость, будет зависть только от него. Захочет ли

проявлять участие в жизни ребёнка или нет, не знаю. Но я сниму с себя этот груз

ответственности. Но не сейчас.

- Ты как всегда будешь молчать и тихо сбегать? - продолжает дальше.

Господи! Неужели он не видит, что каждым произнесённые словом он просто убивает

меня спокойно. Стреляет на поражение, продолжая терзать сердце и душу. Что мои раны

сейчас открыты и кровоточат. Что мне очень больно. Что только и делаю, что думаю как

бы дожить до завтра, пережить уродливую ночь, которая на утро не сменится ярким

дневным светом. Я погрузилась и живу во мраке, где солнце потухло. Где наш маленький

мир на двоих рухнул. Разбился вдребезги.

- Ничего не было, в чем проблема? - произносит Марк.

Снимаю очки. Пусть смотрит, запоминает, что со мной сделал. Как он душит меня этими

словами, зажимает до боли в тисках. Я уже не верю в то, что он понимает меня, как

наивно казалось мне раньше. Бьет прямо в цель на поражение. Хватит. Мне не хочется

быть жалкой, поэтому нельзя больше находиться рядом с ним.

- Уйди, прошу! - голос не дрогнул, чему сама удивлена. Опускаю глаза и чувствую дрожь, как она поднимается от кончиков пальцев вверх. Если я сейчас не уйду, то сорвусь, и он

утонет в бездне моих слез. Осторожные неторопливые шаги заставляют сердце замереть.

Отходит от двери ближе к столу. - Оставь меня.

Больше не смотрела в его сторону, не говоря о том, чтобы встретиться с ним взглядом.

Такие до боли любимые голубые глаза, смотревшие раньше на меня с нежностью и

теплотой, в один миг стали холодными омутами. И пробивали ледяными искрами в самое

сердце.

Я смотрела и не понимала, когда все произошло. Почему раньше не поняла, что что-то

изменилось?

В один миг все мечты разбились, как волны о скалы. Оказались ложными, как и сам

мужчина. В погоне за счастьем упустила реальность. Жила в мире иллюзий, мне было

спокойно и комфортно. Призрачная надежда любви была настолько велика, что, позабыв о

боли предательства прошлого, утопала в настоящем. Эта глубина затягивала все больше

на дно, поглощая в пучине саморазрушения, не оставляя сил выбраться на поверхность.

Теперь я задаюсь вопросом: "А было ли что-то по-настоящему?" Может это всего лишь

плод моего воображения сыграл со мной злую шутку? Порою жизнь преподносит

сюрпризы. Неприятные. И в такие моменты не разделяешь грань между реальностью

происходящего и сном.

Как бы я хотела, чтобы все, сейчас со мной происходящее, было кошмарным сном. Может

я и правда в плену Морфея, и он меня не отпускает? Увы. Сердце бешено отдает ритм, громко. Кажется вот-вот выпрыгнет из груди и разлетится на миллиарды осколков. Стоит

мне повернуться в его сторону и из-под полуопущенных ресниц можно различить едва

уловимое движение его пальцев, сжимающих зажигалку. Казалось бы, что здесь такого.

Обычный жест. Но нет! Я не переношу запах табака. И не раз просила бросить свою

пагубную привычку. На что получала однозначный ответ, что он без этого не может. Что

это неотъемлемая часть его жизни, как и каждое утро пить кофе без сахара и молока.

Теперь я смотрю глубже. Понимаю, что ради любимого человека ты перекраиваешь себя: подстраиваешься, меняются интересы, увлечения, смотришь в одном направлении,

вдыхаешь каждый глоток воздуха - один на двоих. Даже в этой маленькой борьбе с

никотином я проиграла.

Только раньше не замечала такие тревожные, казалось бы, на первый взгляд знаки. А зря.

Таких примеров было много. Сейчас начинаю смотреть на все происходящее другими

глаза.

Когда все маски сняты, чувства обнажены, от собственного бессилия становится тошно.

Поднимаю глаза и понимаю, что не знаю этого человека, которому подарила сердце и

готова была пойти на все ради него. Но это ему не нужно, ему не нужна я со своей глупой

любовью.

А что остаётся мне? Уйти! И уйти я хочу без криков, скандалов, упреков. Хочу быть выше

всего этого. Не хочу опускаться до оскорблений, претензий. Всегда стремилась быть на

его уровне, держать голову выше. Вспоминаю его слова, когда он ласково произносил:

- Котёнок, держи хвост пистолетом. Нос к верху, в глаза противнику. Не робей. Покажи, что страха нет. Ты - неуязвима!

Собираю последнюю каплю самообладания, смотрю ему в глаза. В последний раз.

От того и больно вдвойне. Но я должна собраться, должна быть сильнее, ведь есть ради

кого. И осознание этого придаёт мне уверенности и силы. Я не сломаюсь. Буду сильнее. У

меня есть цель и если надо пойду по головам, но своего добьюсь. Хватит! Больше не буду

безвольной куклой в руках опытного кукловода. Той маленькой девочки больше нет. Он

сам хотел разбудить во мне сильную личность. У него получилось.

А он смотрит надменно. Уголки губ изогнуты в кривом жесте. Не уходит. Словно ждёт от

меня последних действий, когда я взорвусь как вулкан и похороню себя под пеплом

несбывшихся надежд.

Мне ничего не остаётся, как самой просто пройти мимо. Собрала свою волю в кулак, чтобы от такого родного, любимого запаха не остановиться и в последний раз

прикоснуться ладонью к его щеке, обвести пальцами самые вкусные и желанные губы, поцеловать. На прощание. Впитать в себя его дурманящую энергию. Но я не могу, больше

на это не имею право, не моя привилегия. И назад дороги нет. Закрываю дверь, хочется

прислониться и отдышаться. Кажется, с лёгких откачали весь воздух. Голова начинает

кружиться.

Вдох-выдох.

Вдыхаю полной грудью больше кислорода и отхожу от двери. Руки трясутся, мысли

сменяют одна за другой. Я сильная, я справлюсь. Только нужно немного времени, чтобы

все прошло. Время-то, говорят, лечит, но в моем случае меня может исцелить только один

человек. И он остался за этой дверью...

Одеваю очки, пытаюсь унять жгучее дыхание и направляюсь к лифтам, на ходу бросая

всем до свидание. Трясущимися руками нажимаю кнопку вызова и жду мучительно

долгие секунды, кажущиеся бесконечностью. Противный звук сообщает о прибытии.

Наконец-то! Влетаю и сбиваю мужчину, который перехватывает меня под спину и

удерживает на весу одной рукой. Я как заведённая начинаю сыпать извинениями,

оправдываясь своей неуклюжестью. Знакомый мягкий и приятный смех обрывает мою

бессвязную речь, и я смотрю в самые добрые зеленые на свете глаза и обаятельную

улыбку Дементьева.

- Пять минут - полет нормальный! - веселясь произносит и начинает смеяться на всю

кабинку. Не понимаю, как можно настолько быть обаятельным, привлекательным и ... Да

я сутками могу перечислять его достоинства и корить себя за то, что в своё время не

смогла рассмотреть этого охрененного мужика. Мне кажется, он никогда бы не пошёл на

такое предательство и никогда бы не обидел меня. А я дура только и делала, что отшивала

его! - Ну все, котёнок завис в космосе! - играя бровями, ставит меня в горизонтальное

положение и стряхивает невидимые пылинки с рукавов своего пиджака.

- Привет, Ром...

- Куда летишь? - перебивает и поворачивается на звук отдающихся тяжёлым эхом шагов.

Перевожу взгляд вслед за ним и вижу уверенно идущего к нам Железняка.

- Прости ещё раз, но мне пора, - быстро нажимаю цифру один и жду, когда Дементьев

выйдет. Но от только нажимает на кнопку закрытия дверей. Моментально став серьезным, щурит глаза и начинает пристально рассматривать меня, проходясь взглядом с головы до

ног. Смотрю в пол, перебирая пальцами напряжение.

- Вопросы задавать не буду, ответы вижу. Только ... Ярочка, - обнимает меня, видя, что

моя грудная клетка начинает вздрагивать от сдерживаемых слез, - я хочу, чтобы знала, что

всегда можешь рассчитывать на меня. В любых ситуациях и вопросах. Хорошо? - с

сочувствием произносит, и я чувствую себя жалкой. Но это так и есть. Я не могу ничего

изменить сейчас, все написано на моем лице, глазах. Поэтому из последних сил

сдерживаю свои эмоции, боюсь разрыдаться в голос и не остановиться.

- Спасибо, - отвечаю, проникаясь его добротой.

Выходим с лифта, он настаивает, чтобы его водитель Роман отвёз меня, куда пожелаю.

Отказ не принимает, как бы я не упиралась. Выходим, направляемся к его машине,

стоящей на парковке за зданием. Иду, украдкой оглядываясь назад, и останавливаюсь от

громкого голоса Турчинова, который стоит в отведённой зоне для курения и наслаждается

этой гадостью.

- Ярослава Эдуардовна, я не мог промолчать, когда шеф настоятельно интересовался, где

вы, - тяжело выдыхает сигаретный дым и сглатывает. Мне становится плохо от

подступающего кома в горле.

- Я все понимаю, Лев, - живот сводит спазмами. Отгоняю ладонью горечь сигарет от лица

и хватаю Дементьева за руку, утягивая подальше от токсичного дыма. Решаю

воспользоваться услугами обретенного друга и еду домой. Собираю быстро в сумку вещи

и спускаюсь к ожидающему водителю, который отвозит меня к родителям. Мама очень

удивлена моему внезапному визиту, также как и папа. После запоздалого обеда, на

котором я практически ничего не съела, мама догадывается, что что-то не так и

озвучивает свои сомнения. Отправляемся в гостиную, сажусь рядом с мамой, кладу голову

ей на колени и начинаю свою исповедь, умалчивая о деталях. Рассказываю, что с Марком

расстались и только после узнала о беременности.

- Доченька, милая, - мама уже давно плачет и гладит меня по голове, - может вы ещё

помиритесь? Ребёнок должен родиться и жить в полноценной семье. Когда ты

планируешь рассказать Марку? - вытираю слезы носовым платком, который принёс папа и

вручил своим любимым женщинам.

- Ярослава, ты должна понимать всю степень ответственности. Марк обязан узнать, что

скоро станет отцом вне зависимости ваших причин расставания! - я понимаю отца, но

пока не готова к этому. Успокаиваю, что обязательно он узнает.

На следующий день приезжают Саша с Антоном. Смотрю на неё такую счастливую,с

искрящимися глазами, полными любви к брату, и сердце невольно щемит от тоски. А

когда руки Антона обвивают ее за уже хорошо заметный живот, готова расплакаться. У

меня такого не будет. Не будет тёплых больших любимых ладоней, что ласкали бы и

дарили трепет на моем животе, не почувствую и капли любви к себе и малышу. Срываюсь

и начинаю плакать, привлекая внимание. Александра в испуге подбегает ко мне,

обнимает, упираясь своим животом в мой, и это просто взрыв всех моих эмоций, когда я

ощущаю маленькие толчки. Антон обнимает нас обеих и успокаивает уже двоих

неуравновешенных женщин со сбившимся гормональным фоном. Слегка успокоившись,

идём втроём наверх в мою комнату, и я обличаю душу, рассказывая как на духу, события

минувших дней. Брат зол и орет, что он поедет и убьёт этого чертова сукина сына! Что

оторвёт ему его кобелиное достоинство и отправит Марине экспресс-почтой. Он сильно

расстроен тем, как глубоко ошибся в Железняке. За подругу просто вообще не находит

подходящих слов, обливая ее последними матерными фразами. Только мне все равно не

легче. Уговариваю его остыть и не пороть горячку. Бог им судья, а не он или я. Вечером

брат уезжает, оставляя Сашеньку со мной.

Проснувшись рано утром от своего привычного токсикоза, иду в ванную. Больше не могу

заснуть, решаю выйти и прогуляться ранним утренним часом. Иду не спеша по зелёным

улочкам, где лучи солнца проскальзывают сквозь кроны деревьев. Не замечаю, как

прихожу на аллею в парке, где я ни разу не была. Осматриваюсь как здесь пустынно и

одиноко. Тихо. Спокойно. Поднимаю голову вверх на крик птицы и пытаюсь ее

рассмотреть, как она летит в свободном полёте и спускается стремительно вниз к земле.

Опять кричит пронзительно громко, и в это время у меня что-то обрывается в душе. Будто

я - это та птица, лечу на предельных скоростях вниз и разбиваюсь. Только она, в отличии

от меня, быстро меняет свою траекторию и, гордо задрав клюв, возносится к небесам, расправляет крылья с новыми силами, кричит и парит за облаками. Уже не вижу ее,

только маленькое чёрное удаляющееся пятно. И я кричу надрывно как она, вырывая

отчаяние своей сгоревшей души, и развеваю остатки пепла по небу. Выплескиваю всю

скопившуюся боль, взлетая все выше и выше. Вижу весь мир без границ широко

раскрытыми глазами, а не баррикады из бетонных стен. Я слепо верю, что в моей тьме

наступит рассвет, и буду жить новой жизнью, которую посвящу своему малышу. Он

крохотными лучами своей нежной улыбки озарит мой мир. Спасет меня. Как однажды

сделал его папа, но не смог сберечь. Марк просто отнял все, что дал. Безжалостно разбив

сердце и убив душу. Но не мою любовь. Я всегда его буду любить. Даже спустя годы не

смогу вырвать это прекрасное чувство и разлюбить его. Напоминание моей любви будет

жить и расти в нашем малыше...

Улыбаюсь родным, пряча грусть. Вижу, что они мне не верят. Знаю, что я уже не та и не

стану прежней. Ведь очень сложно научиться любить после пережитого в прошлом. Но я

смогла, отпустила свою боль. Не знала, что опять ошибусь, думала спасена. Верила, что

жизнь все расставила на свои места, но я вновь иду по призрачным следам пустоты. Наши

мосты с Марком разведены и сожжены. Удалила его номер из контактов, но не из своей

памяти, где он выжжен ярким красным пламенем.

Возвращаемся с Сашей в город через неделю. Нас забирает Дементьев. Он каждый день

звонил и интересовался моим состоянием, предлагал свою помощь, и когда у Антона не

получилось нас забрать, я обратилась к нему. Мне нужно было сдать анализы и пройти

специалистов. Приём к моему гинекологу уже меньше, чем через неделю, а я продолжаю

упиваться своей слабостью и разбитым состоянием. Беру себя в руки. Ведь малыш не

виноват, что его мама так отчаянно и слепо влюбилась в его папу и бежала на красный

свет, не успевая за ним. Что плавилась в его бездонных голубых глазах и тонула в их

глубинах. Шла за ним, слепо веря, пока не поранилась и не сломалась пополам. Все

пройдёт, обязательно. Я верю в лучшее, ведь вера живет во мне. Я однажды чуть не

потеряла ее, но в этот раз не позволю ей так легко уйти от меня. Просто я была невезучая.

Выбирала не тех людей, не тех подруг, не тех мужчин. Но этот холодный месяц май

расставил все на свои места. Я буду сильней и с каждым днём буду дышать, глубоко

вдыхая кислород, как когда-то вдыхала живительную силу любимого. Я все переживу, и

новая я, что проснулась во мне с зародившейся жизнью, заставляет мое израненное сердце

биться.

Вымотанная утомительно долгим днем я возвращаюсь домой с клиники. Расплачиваюсь с

таксистом и выхожу, роясь в сумочке в поисках ключей. Поднимаю голову и вижу свою

бывшую подругу. Марина стоит в тёмных джинсах и белой футболке с ярким принтом.

Курит. Вижу, как дрожит сигарета в руке, как она сжимает пальцами ключи от машины

под грудью. Смотрю в ее бледное и отёкшее от слез лицо и у самой непроизвольно

подступает влага. Делаю шаг вправо, хочу ее обойти и спрятаться в своё укрытие. Она

бросает сигарету и кидается ко мне.

- Слава, прости меня! Пожалуйста, выслушай! Я могу все объяснить! Умоляю! - отчаянно

с надрывом кричит и падает на колени, пытаясь обхватить их руками.

Только я не понимаю, как можно понять, что они сотворили с Марком? Предательство!

Ему нет причин и объяснений. Слова не нужны и не важны. Все уже сделано! Это уже

ничего не изменит. Закрываю руками уши, не в силах вынести оглушающий и

раздирающий вопль отчаяния, что рвётся из неё. Молча отхожу назад, нервно качая

головой. Не могу, я не готова. Не сейчас. У меня просто нет сил.

- Простишь?! Ты ведь его простишь?! - кричит, давясь слезами, что душат ее, - я

совершила глубочайшую роковую ошибку, признаю и прошу меня выслушать! - Марина,

всегда такая уверенная в себе, стоит сейчас на коленях и рыдает, умоляя дать ей шанс все

объяснить. Они с Марком сделали больно не только мне, но и Миллеру. Я же видела, как

он относился к ней . Мне кажется, он даже влюбился в неё. - Пожалуйста, Ясь, мы ведь

всю жизнь знаем друг друга... - перебиваю ее:

- Правильно, Марин, всю жизнь! Только поэтому тебе нет прощения, - разворачиваюсь и

ухожу, прикладывая магнитный ключ к домофону и замираю от следующих слов как

парализованная:

- Простишь! - поворачиваюсь. Марина поднимается с колен, размазывает слезы руками

по лицу, и усмехается, - Его ты простишь! Не сразу... , - нет в ней той грациозной и

уверенной золотой пантеры. Только одна сломанная превратной судьбой душа. -

Любишь... А любовь прощает все грехи, кроме одного, греха против любви..., - и уходит.

Продолжаю стоять, приросшая к земле ее словами. Я даже не думала о том, что я могу

когда -то его простить и принять обратно. Да и кого принимать? Он за эти две недели не

посчитал нужным связаться со мной. Попытаться объяснить! Тогда на работу он заявился

с упреками, не видя и не ощущая себя виноватым. Он же учит маленького глупого

котёнка, даёт щедро время на обдумывание. Остыть! Кажется, так он говорил? Закрываю

дверь квартиры, готовлю лёгкий ужин, чтобы быстрее усвоился в организме. Мой малыш

очень привередлив, не принимает вообще никакие мясные и молочные продукты и

сладкое. Звонит мама. Она беспокоится, все время хочет приехать ко мне. Переживает за

мое состояние и рацион, что я перебиваюсь только овощами и фруктами. Говорит, что

малышу нужна крепкая и здоровая мама, с хорошим аппетитом. Соглашаюсь с ней и жду в

выходные. Заканчиваю разговор, когда в дверь звонят. Открываю и вижу на пороге

Турчинова.

- Ярослава Эдуардовна...

- Лев, уже можно давно на ты. Проходи, - пропускаю его, но он не идёт дальше,

продолжая стоять в коридоре.

- Вот, - протягивает руку и отдаёт ключи от подаренной машины на день рождения.

- Она мне нужна, отдай обратно их, - не принимаю подачки. Он так и не понял, что мне не

нужны были все эти дорогие презенты. Мне просто был нужен он! И все!

- Марк Дмитриевич предвидел такую ситуацию, поэтому сказал, что можете делать с ней

что хотите. Это ваше, - кладёт ключи и выходит, останавливаясь у порога. - Мне правда

очень жаль, - уходит, оставляя меня, с вновь растревоженными чувствами. Закрываю за

ним дверь и направляюсь к окну. Смотрю в темноту и замечаю две рядом припаркованные

машины под уличным фонарём. Порше и БМВ. И....Марка с тлеющей сигаретой в губах, упирающегося ногой в колесо чёрного внедорожника. Затягивается и огонь меркнет, а

потом вновь разгорается. Выдыхает клубы дыма вверх и устремляет взор на мое окно.

Только он вряд ли может меня рассмотреть на двенадцатом этаже. Но даже через

разделяющее нас расстояние, я ощущаю лазер его прожигающих мое тело насквозь глаз.

Утром звонит Дементьев, интересуется моим настроением и самочувствием. Я уже

привыкла к его частым звонкам и редким визитам между перерывами в работе. Отвечаю, что уже не могу сидеть в четырёх стенах, безделье плохо на мне сказывается, и мысли

грызут изнутри, что я от скуки выть готова на стены. Просит дождаться его и не сильно

оглушать соседей своим воплем, он скоро подъедет.

- Привет, - пропускаю друга в квартиру. Целует в щеку и прикладывает руку к моему

животу.

- Как там наша девочка? - нежно водит ладонью через тонкую ткань туники. Про то, что

беременна, я сказала ему, когда он нас вез с Сашей от родителей. От него не видела

смысла скрывать.

- Почему ты думаешь, что будет девочка? - он уже не раз говорил, что у меня будет

маленький голубоглазый белокурый ангел, похожий на маму, но с папиным железным

характером.

- Так я буду знать, что у меня есть хоть маленький шанс, что смогу завоевать сердце

малышки, раз не получилось с ее мамой, - подмигивает и проходит дальше.

- Вчера Лев пригнал подаренную Марком машину, - разливаю кофе по чашкам и ставлю

принесённые Дементьевым сладости на стол, - она мне не нужна. Если он решил таким

способом откупиться от меня, то...

-Ясь, что ты несёшь? - приподнимая бровь, изумляется моим словам.

- Она мне не нужна! - продолжаю стоять на своём, закипая гневом.

- Тише-тише, только не нервничай, нам нельзя. Мне кажется, я знаю способ как спасти

тебя от безделья и скуки, - протягивает руки и накрывает мои, - чем бы ты хотела

заняться? Твоё призвание? Мечта?

- Журнал, - не раздумывая, отвечаю, - я любила свою работу и жила ею.

- Думаю, ты оценишь мое предложение, - у меня почему-то рядом с ним не возникает

никаких тревожных мыслей. Сжимаю руку, говоря этим, чтобы продолжал. - Тебе

действительна так ненавистна эта машина?

- Не машина. Напоминание о Марке.

- Тогда мы скинем эту гребаную тачку. Можем перекупам, можем в ломбард, да хоть

просто барыгам на рынке столкнём, - воодушевлённо перебирает варианты, вызывая во

мне улыбку. - Вырученные деньги будут стартовым капиталом для открытия твоего

журнала...

- Ром, - выдёргиваю руки и заправляю волосы за уши, - это ничтожно мало. Да и не

потяну я все, - встаю со стула и подхожу к холодильнику. Достаю бутылку не

газированной воды. Наливаю в стакан и обдумываю предложенное.

- Потянешь! В этом я уверен. Несмотря на всю твою нежность и хрупкость, ты сильная. Я

вижу в тебе это, - встаёт и подходит вплотную. Зеленые глаза смотрят с теплотой, и я

непроизвольно улыбаюсь его уверенности во мне, которую сама не чувствую. - Я буду

спонсировать тебя и не позволю сбиться с курса, буду стоять в тени, но следить за всем.

Тебе не стоит переживать. Буду рядом с тобой. Так что все решено.

- Не знаю, почему ты все это делаешь для меня, и чем я заслужила такого друга как ты, но

Ром... я не смогу тебе отплатить большим, - произношу тихо со всей признательностью и

искренностью к этому мужчине.

- Я большего и не требую, Ясь...

Вечером приезжает водитель Дементьева. Роман забирает ключи от машины и документы.

Держу в руках золотой брелок от автомобиля и прижимаю в груди, вспоминая, как Марк

просил принять его подарок. Не смогла отдать его и отцепила. Пусть останется это

маленькое напоминание о подаренных минутах радости.

На выходных приезжают родители, забирают меня, и все вместе едем к Антону с Сашей в

гости. Делюсь планами на открытие собственного глянцевого издания. Папе сразу не

нравится такая новость. Он не понимает благих намерений Романа. В жизни за все

приходится платить. Какой счёт он выставит в последующем? Кому как не мне знать об

этом? Но я уверена в Дементьеве, как ни в ком другом. Саша просит поговорить с ней, выходим с кухни и закрываемся в спальне.

- Я видела Марка сегодня, - начинает и у меня сердце падает вниз, обрывая всю

деятельность с мозгом и венозной системой, становлюсь ледяная до дрожи от любимого

имени. Прикрываю глаза, втягиваю носом воздух и тяжело выдыхаю, - и разговаривала с

ним. Правда сложно это было назвать цивилизованным разговором, - пожимает плечами, поддерживая большой живот.

- Представляю, с каким высокомерием он с тобой говорил, поэтому не хочу слушать о

нем. Сань, мои раны настолько глубоки и не зарубцевались, что мне больно даже от его

имени. Не хочу о нем сейчас говорить. Лучше скажи, ты звонила Марине, как она?

- Почему у тебя настолько доброе сердце, Слав? Что после всего случившегося, ты

заставляешь меня ей звонить? Я еле сдерживаюсь, чтобы не послать ее! - возмущается.

- Сашуль, ты не должна перечеркивать вашу с ней дружбу из-за меня.

- Мне тяжело с ней общаться.

- Знаю, но так правильно. Так они с Максом? - этот вопрос меня больше всего интересует.

- Она говорит, что у неё все нормально. Но они не с Максом, потому что она ...

Договорить подруге не удаётся. Мой телефон оживлённо начинает звенеть, вижу

высветившееся цифры на дисплее, и сердце обливается кровью, оглушая ударами от боли

предательства. Не понимаю, что ему понадобилось спустя три недели. Наверное, решил

что хватит с меня дрессировки. Долго смотрю на смартфон и решительно нажимаю

красную кнопку отбоя.

ГЛАВА 21

Марк

Я словно одержимый вколачиваюсь в тело очередной набитой силиконом белокурой

дуры. Мысли медленно и верно съедают меня изнутри, прогрызая брешь в моем терпении

и выдержке. Мучаю себя воспоминаниями последних недель, в память врезалось лицо

моего маленького котенка с глазами, полными боли и отчаяния.

- Ааа, - протяжно стонет девица, извиваясь по до мной. Трахаю ее и не получаю никакого

удовольствия. Она не первая за это время побывала на моем члене. Все они были

блондинки. Пытался найти и сравнить с моей маленькой девочкой. Считал, что таких как

она полно. Всегда найдётся замена, пусть и недостойная, но доступная. Незаменимых нет, есть не замененные. Мой девиз по жизни. Громкое биение сердца Тани или Томы, а

может быть Тони, отчетливо слышится на весь гостиничный номер. Трахаю ее жестоко, не

церемонясь, не жду, получит ли она удовольствие или нет. Мне плевать на неё. Все бабы, что сменялись каждую ночь, не сравнятся с податливым и нежным телом моей Яськи.

Моей. Усмехаюсь своим мыслям и врываюсь неистово в сучку, что кричит от моей

грубости. Хватаю ее за задницу, оставляя синяки на коже, раскачиваю и насаживаю на

себя. Но, сука, никакого удовольствия. Все они жалкий суррогат. Подделка. Она

очередная блондинка. Может стоит попробовать с рыжей или брюнеткой? Зверь внутри

меня рычит, требует усмирения. Понимаю, что опять не смогу нормально кончить.

Девушка тяжело дышит, по ее спине сбегают капельки пота. Чувствую, как мышцы ее

влагалища начинают сокращаться, а тело пробивает мелкая дрожь. Резко выхожу из неё, она начинает скулить и умоляет вернуться и оттрахать ее грубо и жестоко, и только тогда

она сможет получить разрядку. Дрянь. Не поняла, что это моя игра и мои правила. Встаю, снимаю презерватив и выкидываю его прямо на пол. Вальяжно усаживаюсь в кресло,

расставляя ноги, зову эту бл*дь указательным пальцем. Улыбается похотливо, облизывая

и прикусывая губы, и ползёт на четвереньках ко мне, принимая мои условия. Бёдра

раскачиваются, грудь колышется в стороны, глаза блестят от похоти. Продолжает

сексуально ползти, вкладывая все своё мастерство и приобретённый талант жрицы любви.

Подползает, упирается руками в мои бёдра, искушающе улыбается. Кровь начинает

бурлить в венах от предстоящего экстаза. Накручиваю ее длинные волосы себе на руку, притягиваю другой рукой за затылок, и девушка опускает голову ниже, облизывая головку

члена. Проходится языком по всей длине и смотрит мне в глаза. Откидываю голову назад, представляя совсем другое лицо.

- Бл*дь! - опять она. Везде она. Пытаюсь отключить мысли и насладиться тем, как умело

блондинка доставляет удовольствие. Хрупкие пальцы сжимают основание и губы

накрывают головку, глубоко засасывая в рот. Подаюсь бёдрами вперёд, упираясь в самое

горло, притягиваю за волосы на затылке, не давая отстраниться. Подчиняется моим

желаниям. Начинаю рычать, теряя контроль, не сдерживая эмоций. Мне нужно выбить из

головы образ моего маленького ангела, но только все тщетно. Твою мать! Она.

Настоящая, такая живая и естественная. Чистая, невинная, покладистая, совершенная в

моих руках. Ее непередаваемый пленительный запах кожи, сладкий аромат духов сводит

меня с ума. Я даже чувствую его сейчас, как он проникает в каждую клеточку моего тела, затмевая рассудок и доводя до безумия. Сильно стискиваю зубы от злости на себя.

Сдерживаю внутреннего демона и ускоряю движения бёдрами. Блондинка не

сопротивляется, лижет языком как самый вкусный леденец. Задыхаюсь. Лёгкие горят. В

паху скапливается напряжение, наполненное приятной истомой. Сучка начинает ласкать

свою грудь, стонать. Ее заводит то,что она делает. Пытаюсь сосредоточиться на ней, но

все бестолку. Перед глазами котёнок. Родная моя. Член начинает подрагивать, изливаясь в

рот девицы. Она поглощает все до последней капли. Облизывается и вытирает губы

рукой. Обессиленный расслаблюсь, закрывая глаза, и провожу рукой по

волосам, взъерошивая их. Получил разрядку, но не удовольствие. Не пойму, где я вообще

нахожусь, в какой параллельной вселенной, но образ другого желанного тела не покидает

меня. Распахиваю глаза, резко встаю и начинаю одеваться. Кукла что-то хочет до меня

донести, только мне на хрен ничего не надо. Я ее не слушаю. В голове вакуум. Застёгиваю

последние пуговицы на своей рубашке, беру бумажник и достаю деньги, кладу на комод.

- Сходи в салон, детка! Ненавижу блондинок! - беру пиджак и ухожу. В мою сторону

сыпятся проклятия и брань. Спускаюсь в лобби отеля и останавливаюсь. Куда идти? Дома

никто не ждёт! Я сам пох*рил все, что создавала Ярослава. Направляюсь к бару, вешаю

пиджак на спинку барного стула и прошу двойной виски со льдом. Погружаюсь в

воспоминания одного августовского вечера на дороге. Того самого, когда я встретил

маленькую, хрупкую девушку, с выпущенными коготками и острым язычком. Она меня

покорила с первого взгляда, как только вышел из машины и увидел самые красивые глаза

цвета неба. Она стояла и трусилась, как напуганный маленький котёнок, потерявшей свою

мать. Потом вдруг резко собралась и показала свою прыткость. Стоило мне сеть в машину

и повернуться, как я увидел разъярённую тигрицу, тычущую в Турчинова своим изящным

длинным пальчиком. Отсюда было не разобрать того, что она говорит, лишь быстрое

шевеление губ на разгневанном лице. Девочка не сдавалась. Слабая и хрупкая, но

одновременно сильная и уверенная, давала отпор здоровому мужику, чем нереально

позабавила. Была в ней энергия, что привлекла меня, и я захотел ее сразу. В штанах стало

болезненно тесно, когда я подошёл к ней и услышал самый прекрасный, мелодичный и

нежный голос. Залюбовался. Захотел ее немедленно в своей постели. Владеть ее

прекрасным телом и упиваться ее криками, когда она будет кричать и кончать подо мной.

Но она отшила меня и укатила, не дав даже узнать номер телефона. Это была для меня не

проблема. Номер ее машины и все данные о Яхонтовой Ярославе Эдуардовне лежали у

меня на столе после выходных. Но гребаная работа не позволяла выбраться из

круговорота. Цель была достигнута, контракт подписан. Европа открыла для меня свои

двери и вытягивала все силы, подкидывая проблемы от конкурентов. А потом вдруг

неожиданная и такая долгожданная встреча расставила все по своим местам. Не поверил

своим глазам, а потом тупо пялился, гипнотизируя котёнка. Мне захотелось загнать ее в

клетку и захлопнуть дверь, терзать ее чувственные пухлые губы и испивать до дна

сладкие стоны. Так и сделал. Как обезумевший пацан накинулся на ее рот и готов был

сожрать ее полностью. Испробовать и насладиться этой малышкой. Она - как глоток

жизни в полном чувств океане растворила меня, сама об этом не подозревая. Поставил

себе цель и чётко шёл к ней. Дружба? Разве может быть дружба между двумя безумцами, пытающимися скрыть притяжение? Что бы не кричал наш разум, тело было ему

неподвластно. Своим нелепым предложением она одним ударом отправила меня в нокаут, уложив на лопатки. Ничего подобного мне не приходилось раньше слышать. Решил

подыграть, да и мне, честно сказать, ее условия были только на руку. Кроме одного.

Моногамия не для меня. Тогда я решил идти ва-банк, выдвинув своё условие. Чтобы не

сорваться, она должна была находиться рядом со мной двадцать четыре часа в сутки. Это

было для меня ново и впервые. Было что-то в ней скрытое, загадочное, манящее и

притягательное. За всей ее бравадой скрывалась потерянная и ранимая девочка. Она явно

ошиблась дверью, предложив опытному змею принять вызов. Не похожа на тех женщин, с

какими я делил постель. Затмила всех и перечеркнула, вытравив из памяти череду

сменяющихся тел. Я хотел только ее. Больше никого. Мне нравилась ее ревность.

Заводился и хотел ей доказывать обратное. Чертовски приятно знать, что тебя ревнуют.

Любят. Просто так, ничего не требуя в замен. Просил я, упиваясь одним маленьким

словом, что тряслись поджилки, и я слетал с катушек, видя с какой искренностью и

любовью смотрят на меня голубые глаза. Рядом с ней был не властен над собой и терял

контроль, а после слова "люблю" она просто перевернула мой устоявшийся мир.

Приходил в бешенство от ее глупых и дурацких поступков. Руки чесались выбить

хорошенько дурь из прекрасной головки и отшлепать по попе. Встряхнуть за плечи и

поставить мозги на место. Наказать моим любимым способом - довести до экстаза и не

дать ей кончить. Слышать ее прекрасный, охрипший от стонов, сорвавшийся голос,

просящий меня дать большего. Моя девочка. Черт! Скучаю!

- Повтори! - двигаю рукой по деревянной поверхности стола пустой стакан. Бармен

наливает мне янтарную жидкость и кладёт два кусочка льда. Протягивает. Смотрю на него

и понимаю, что я конченный мудак. Она меня никогда не простит. Не будем мы так

вместе плыть по жизни, как эти два кусочка замороженной воды, что растворятся и станут

единым целом. Нас больше нет. Сука! Вспоминаю ее ошеломляющую записку и боль, что

распирала грудную клетку на утро после ее побега. Таким уязвлённым я себя никогда не

чувствовал. Думал, дрянь, как она могла? Неужели я в ней ошибся? Ведь все ее эмоции

были на поверхности. Злость и гнев застила глаза до тех пор, пока я не начал срываться

на друзьях. В очередную нашу вылазку Миллеру надоел мой звериный рык, и он спросил

причину. Не раздумывая, вылил ему все, что накопилось за эти дни.

- Твою мать! Я совсем забыл. Марина мозг напрочь вытрахала, - наливает в стакан водку

и протягивает мне, - у меня есть версия ее побега.

- Какая к черту версия, если она свалила после новогодней ночи втихаря? - осушаю

стопку и ставлю. Упираюсь локтями в стол и тру глаза. - Подпустил к себе настолько

близко, а она ... я, бл*дь, ошибка! - бью кулаком по дереву.

- Дружище, - хлопает по плечу, - ты знал, что Влад ее бывший? - поворачиваю голову и

смотрю прямо в глаза, приподнимая бровь в вопросительном жесте, и киваю. - А то, что

он угрожал ей, тоже знал? - выпрямляю спину, напрягаюсь, и приступ ярости внезапно

охватывает меня. Скулы свело от напряжения, и я, скрипя зубами выдавил из себя, чтобы

Макс продолжал дальше свой рассказ. Тогда я узнал настоящую причину побега котёнка.

Миллер с Мариной уединились в одном из помещений, когда внезапно появилась Лариса.

Друг вышел, чтобы не быть замеченным с Золотаревой, и стал свидетелем очень

интересного монолога моего юриста. Пытался предупредить заранее, но я был занят

выяснением отношений с Ярославой. Сердце забарабанило, желая вырваться наружу. В

памяти всплыли убогие слова проклятой записки. Вены на руках начали раздуваться от

силы, с какой я сжимал кулак, готовый крушить все на своём пути. Срываюсь и лечу к

своей девочке, желая разорвать ее на части. После того, как она открыла дверь своей

квартиры, я уже задыхался от переизбытка эмоций. Окинул ее внешний вид и пришёл в

ужас. Но пелена гнева настолько стояла в глазах, что я не смог себя сдержать. Глупая

дуреха, что же она наделала своим безрассудным поступком! Сгрёб ее в объятия и больше

не хотел отпускать, желая насладиться ей. Только она и я. Зациклился на ней. Когда она

спала, я не мог разомкнуть крепких объятий. Боялся, что ослабь захват, и она упорхнёт, оставляя одного в холодной постели. Дарил ей самые нежные и чуткие прикосновения, только ей одной всю ночь. Целовал волосы, плечи, носом вдыхал сладкий аромат кожи.

Дышал ею. Она разбудила во мне нежность. И это чувство по праву было даровано

только ей одной. Ее персональный патент. Стирались грани, рушились стены моего

высокомерия, пробуждая неведомую ревность. Ревность, черт возьми! Дементьев был для

меня как красная тряпка для быка на корриде. Готов был перекинуть Яру через плечо и

унести к себе в берлогу подобно пещерному человеку и никому не показывать, чтобы

никто не смел открывать похотливый рот, исходя слюной на то, что принадлежит мне.

Моя. От кончиков ногтей до кончиков волос. Убедился в этом и ошалел от услышанного

крика отчаяния, когда во время драки с Самойловым она доказывала ему, что любит меня

и только меня! Пропустил удар от этого урода. Разбил губу. Плевать на все. Внутри меня

перелом. Хотел услышать ее признание ещё и ещё. Чтобы она повторила его не в

минутном порыве, а осознанно. Не подвела. Говорила, шептала и ... ничего не просила

взамен, только дышать вместе. И я дышал. Вдыхал всю. С ней дышал. В голове бушевал

ураган мыслей, разрывая сознание тем, что вряд ли смогу ей дать что-то в ответ. Я -

последняя сволочь, так и не смог признаться себе, что она значит намного больше для

меня, чем я показывал. Мы уже давно перешли все обусловленные ею границы,

оставалась только одна. И переступить ее должен был я. Не смог. Не знал, что такое

любовь. Мне было безумно хорошо с ней не только в постели. Только когда потерял

дорогую сердцу женщину, пришло осознание. Люблю её. Очень сильно люблю.

Признаваться некому. Она меня не простит. Откуда взялась эта чертова сучка Золотарева?

Именно в тот момент, когда я был на пределе после сорвавшегося отдыха. Ярослава со

своей долбанной акклиматизацией обломала весь кайф. Сексуально оголодал. Половое

воздержание продолжалось несвойственно долго для меня. Сорвало крышу в тот момент, когда разъярённая Марина влетела ко мне в кабинет и накинулась на меня без слов.

Пришла в лапы зверю. Не думал в тот момент абсолютно ни о чем, только тем, что

находится ниже пояса. Член мгновенно отреагировал на ее ласки, а руки жадно блуждали

по телу, желая добраться до трусиков. Не мог остановиться и предотвратить нашу

неминуемую гибель. Не думали ни о ком. А потом пронзительный крик, разрывающий

барабанные перепонки, заставил сердце замереть, дыхание сбиться, когда любимые

красивые небесные глаза вмиг потухли от увиденной картины. Буквально через десять

минут как ушла Марина, сокрушаясь от своего безрассудства, зашёл недовольный Миллер

и начал свою исповедь. Я нервно рассмеялся, удивляясь злодейке-судьбе, что так умело

переплела наши судьбы, и признался Максу в содеянном. Он мне хорошенько врезал в

челюсть. Два раза. Один за себя, другой за котёнка. Сказал, что он меня ещё может

понять, как похотливый кобель кобеля, но вот Яся - никогда. Это двойное предательство.

Что я мог сказать в свою защиту? Что Золотарёва с момента нашего знакомства, не

стесняясь, предлагала себя? Смысл? Все произошло. Я был уверен, что котёнок никуда не

денется. Она ведь любит меня? Так? Успокоится, и все станет на свои места. Ошибся.

Просчитался в очередной раз. А когда сегодня увидел Александру, понял какую

непоправимую ошибку совершил. Эта маленькая злая беременная женщина напоминала

гиену, готовую разорвать меня как падаль. Мне было смешно. Какое она вообще имеет

право лезть в наши дела? А потом громом среди ясного неба прогремела речь, которая

заставила мой внутренний мир перевернуться и окунуться в ад и непроглядную тьму, в

которой жила восемь месяцев моя маленькая сильная девочка. Солнце поглотила тьма.

Стоял в оцепенении от услышанного. Восемь месяцев ада! В самом пекле преисподней!

Как такое возможно? Нашлись оправдания всем ее поступкам, неуверенности, страхам.

Лёгкие нещадно жгло до боли. Во рту пересохло. Горло сдавило. Ослабил галстук, что

служил удавкой. Закрыл глаза на минуту и увидел опять свою разбитую девочку, в то

время как Александра продолжала свой гневный монолог. Молча разворачиваюсь и ухожу

не в силах контролировать себя, бросая на ходу галстук. Не понимаю, почему и за что

пришлось такое пережить котёнку? Этой маленькой и хрупкой девочке? Мои принципы

полетели к чертям. Гордость растворилась, совесть проснулась. По венам бежит огненная

лава, сжигая сосуды и артерии, словно ядовитый плющ пробирается изнутри. Хватаю

жадно воздух, готовый сорваться в пропасть, перебирая варианты своего искупления.

Немного остыв, начинаю звонить ей в течении всего вечера. Сбрасывала. Но я упорно

пытался снова в течении следующих дней до тех пор, пока на том конце провода не

услышал знакомый голос Дементьева. Он, потешаясь, спрашивал, чего изволит ваше

величество? Вечер. Он рядом с Яськой. Бл*дь! Телефон летит в стену. Решаю поехать в

клуб, вытравить последствия сегодняшнего дня. Цепляю очередную блондинку и едем в

отель.

- Счёт, пожалуйста! - допиваю виски. Расплачиваюсь. Думаю, может завтра мне повезёт с

брюнеткой? Перебираю знакомые варианты и ехидно улыбаюсь той, которую буду завтра

иметь.

Уже долбанных полчаса наблюдаю за чертовым столиком, за которым сидят Ярослава и

Роман. Кажется от моего прожигающего взгляда весь ресторан должен сгореть к чертовой

матери. Внутри меня пожар, огонь, пламя которого разгорается с неистовой силой,

испепеляя все внутри дотла.

Вижу, как его глаза загораются все больше с каждой секундой, когда он с такой

нежностью и обожанием смотрит на девушку, которая совсем недавно принадлежала мне.

Урод. Мои мышцы напрягаются до предела так, что чувствую как рубашка трещит по

швам от распирающей ярости. Он что-то увлечённо рассказывает, она в ответ лишь мило

улыбается, наклоняет голову и заправляет прядь пушистых локонов за ушко. Все ее

эмоции неподдельны. Открытая, живая и настоящая. Глаза - чистые бескрайние омуты, наполненные счастьем. Неужели этот козел делает ее счастливой? А я не смог, усмехаюсь

собственным домыслам. Волосы убраны на правую сторону, смотрю на её тонкую,

хрупкую, изящную шею и вспоминаю, как вдыхал запах пленительного тела, от которого

сходил с ума - запах ванили и кокоса. Когда прикусывал нежно, распаляя её желание, а

затем целовал протараненное место, спускаясь к груди. Как она тяжело дышала,

предвкушая то наслаждение, которые я ей дарил.

Она сидит все такая же красивая, нежная, до боли родная, но - уже не моя. Роман ставит

высокий бокал на стол, протягивает руку к Ярославе, ждёт ответа. Она нервно теребит

красную салфетку, опускает взгляд в стол, губы шевелятся. Поднимает пушистые

ресницы, смотрит прямо в глаза. Молодец, девочка. Все, как я учил. Кавалер встаёт, подходит к ней, помогает выйти из-за стола, отодвигая стул. Чертов доблестный рыцарь!

Доспехов только не хватает. Его рука опускается на оголенную поясницу девушки. Она

одета в длинное струящееся по фигуре платье в пол нежно сиреневого цвета,

подчеркивающее пышную грудь, бёдра, что я не могу отвести восхищенного взгляда,

сглатывая вставший в горле ком. Сука! Как будто не знает, как реагируют на неё мужики, что готовы сорвать этот наряд к чертовой матери и обладать ее телом! Какого хрена она

так вырядилась? Для этого козла, который пускает слюни по ней уже не первый

день. Так, стоп! Если она здесь с ним на романтическом ужине, то все ясно, вопросов нет.

Только один, что она так отчаянно мне говорила, показывала - все ложь. Вот и вся её

любовь? Роман наклоняется и что-то произносит, она кивает и отходит от него.

Направляется в противоположную сторону. Не раздумывая, встаю из-за стола, решаю

следовать за ней.

- Марк, ты куда? - Смотрю на свою спутницу, не понимающую что происходит.

- Что ты молчишь? Ответь! Я не развешаю так себя со мной вести!

- Да кто ты такая? Дрянь, которая за бабки готова раздвигать ноги!

- Ты... ты...Урод!

- Не актуально, придумай что-нибудь по-новее. Эта песня заезжена, как старая

пластинка. - Достаю деньги, швыряя на стол, разворачиваюсь и ухожу.

- Козел, ты об этом пожалеешь. Когда нибудь найдётся та, что приструнит тебя. И ты

вспомнишь об этом.

Пожалею. И не раз. Уже пожалел. Так что ничего нового я от неё не услышал. Спешу за

Ярославой, которую упустил из-за ботексной дуры. Направляюсь в сторону дамской

комнаты, знаю наверняка, что ресторан она не покинула. Значит, где-то здесь. Прохожу в

глубь длинного коридора с приглушённым светом разноцветных неоновых лам. Интим-

обстановка, твою мать! За своими раздумьями чуть не впечатался в резко открывшуюся

дверь перед моим носом. Хочу уже поставить урода на место, потому что уверен, что

женщины так не размахиваются дверьми. Но тут в грудь врезается маленькая девушка.

Хватаю руками ее за плечи, чтобы отстранить, но холодный метал проходится по моему

сердцу словно нож, режа по-живому, когда она начинает говорить:

- Простите, простите, пожалуйста, я не хотела, просто... - и замолкает. Чувствую, как она

напрягается. Опускаю взгляд, не веря своим глазам, ощущениям, рукам, в которых держу

своего ангела. Она стоит, затаив дыхание, как и я. Окаменела. Никто из нас не был готов к

встрече сегодня. Сейчас.

- Пусти... - надломленным осипшим голосом произносит такое короткое слово. А я как

параноик желаю услышать ещё хоть одно слово, хоть что-нибудь. Лишь бы не молчала. Я

так скучал по ее нежному голосу, который врывался в память настолько часто, что

становилось невыносимо. Готов был бросить все на хрен и прийти к ней. Только бы

услышать ее. Пусть кричит, ругается, орет, но только не молчит. Я скучал по ней, сильно, безумно. Но только сейчас осознал насколько. Продолжаю удерживать Ярославу, боюсь

выпустить. Она упорхнёт словно видение, мираж. Хочу насладиться этим мгновением, теплотой нежной и бархатной кожи, крышесносящим запахом, близостью столь

желанного тела.

- Пожалуйста... - врываются ее слова в сознание и словно выстрел оглушают. Дрожь

проходит по ее телу, чувствую, как она сдерживает себя, чтобы не расплакаться. Моя

маленькая девочка. Я только сейчас после всей открывшейся правды понимаю как сложно

ей было начать новые отношения. И какую нестерпимую боль причинил котёнку, когда

поддался соблазну этой шлюхи. Ослабеваю хватку, но до конца не выпускаю. Она,

чувствуя, как спало напряжение моих рук, резко отстраняется. Отходит назад. Взгляд в

пол. Руки скрещены на уровне живота. Пальцы в нервом жесте крутят кольцо на среднем

пальце. Пытается этим скрыть дрожь и нервозность. Смотрю на часто вздымающуюся

грудь, волосы спадают на лицо, закрывая, пряча от меня желанное. Хочу взглянуть на неё, глаза в глаза. Увидеть хоть каплю надежды, которая вдруг ожила во мне. Делаю шаг, затем ещё один, вплотную становлюсь.

- Ярослава? - молчит. - Котенок?

- Не называй меня... больше так... никогда, - громче прежнего произносит, все еще не

поднимая на меня глаз.

- Как ты?

- А лучше вообще... не разговаривай со мной! - прибавляет силы голосу. - А знаешь... тебя

вовсе нет, это фантазия, плод моего больного воображения. Иллюзия! Туман! И ты сейчас

растворишься.

Хватается руками за голову, закрывает глаза и качает головой из стороны в сторону.

- Уходи... уходи, уходи, уходи..., - кричит срывающимся голосом, кромсая этим мою

душу.

Накрываю нежно своими руками ее, притягиваю к себе, она упирается кулачками в мою

грудь. Не выпускаю. Не могу. Хочу успокоить. Иначе это перерастёт в истерику. Но она

упорно не прекращает попыток освободиться, и кое-как ее руки оказываются внизу.

Пытается отстраниться, но все напрасно. И когда осознает это, то просто вытягивает руки, держа между нами расстояние. Неужели ей так противно и мерзко от моей близости, что

делает границу? Раньше она любила своими проворными пальчиками прикасаться ко мне, обводиться каждый мускул, очёркивать кубики пресса на животе, руках. Да везде, черт

возьми! Лишь бы чувствовать меня.

- Ясь, посмотри на меня? - с мольбой в голосе произношу, не ожидая, что она выполнит

мою просьбу. Но, котёнок была бы не котёнок, если бы не удивила меня. Поднимает

голову, вслед пушистые ресницы, и уже распахнутые, полные слез глаза смотрят на меня

безжизненно, пусто. И столько там боли, отчаяния - бездна!

- Отойди от меня... мне мерзко и противно... от твоих прикосновений! - вложив всю силу

и придав голосу немного грубости, отвечает мне. Отстраняюсь на пару шагов назад, не в

силах видеть горькие слезы, причина которых я. Готов просить, умолять, лишь бы не

плакала! Ведь я не стою слез. Не знаю, что говорить, душу рвёт в клочья. Только молчу, наслаждаясь её близостью. Я как наркоман - она стала моей зависимостью, от которой не

в силах излечиться. Да и желания нет. Вдыхаю едва уловимый запах её парфюма как

долгожданную дозу. Дозу счастья.

- Если ты насмотрелся, я пойду. Меня ждут! - чуть увереннее произносит, выводя меня из

транса.

Отходит от стены, но я не даю пройти. Цепляюсь мертвой хваткой за правое запястье, притягивая грубо к себе, как обезумевший пёс, сорвавшийся с цепи. После её реплики я

вспомнил где мы и как встретились, с кем она пришла.

- Вот и вся твоя любовь, да? А как сладко пела, словно соловей заливала! -

Молчит, сверлит взглядом, полным ненависти, затаив дыхание, а я продолжаю дальше:

- А говорила, любовь не знает меры! Что она не в литрах, граммах, килограммах

измеряется! Она без меры! Где? Где твоя мера? Любовь не измеряют единицами, да? Что?

Что ты молчишь? Все твои слова ложь? Да? - начинаю трясти за руку, когда не слышу

ответа. Она лишь левой рукой накрывает свой живот и прожигает взглядом. Не вижу в ее

чистых голубых глазах НИ-ЧЕ-ГО!!! Только презрение и ненависть. Грубо отталкиваю от

себя, теперь она, уже обеими руками обхватив живот, стоит, упираясь спиной в стену.

- Ненавижу! - рвано. - Как же я тебя ненавижу! - на выдохе произносит слова.

- Ничего! От ненависти до любви, говорят, один шаг! Ты моя, и я тебя никому так просто

не отдам!

Сжимаю правую ладонь в кулак и со всей злости, что скопилась во мне, впечатываю в

стену рядом с ней. Она вздрагивает от испуга и закрывает глаза. Разворачиваюсь и ухожу, чтобы не испортить все окончательно. Гнев застилает глаза пеленой злости. На себя. За то, что сорвался. Хватит. Нет сил мучить её. Нужно успокоиться. Иначе ничего хорошего не

выйдет. У нас есть время, чтобы со всем разобраться. Я в этом уверен. Верну её. Не

сейчас. Постепенно. Любой ценой. Цена не имеет значения. Быстрым шагом направляюсь

к выходу и сталкиваюсь с Романом, который явно пошёл на поиски своей задержавшейся

спутницы. С высоты своего роста смотрю на чересчур уверенного Дементьева, хмыкаю и

прохожу, задевая плечом.

ГЛАВА 22

- Ненавижу! - буквально выплевываю сочащиеся злостью слова. - Как же я тебя

ненавижу! - срывается моих губ, а сердце кричит: - Люблю. Безумно. Сильно. Но ты все

разрушил сам. Пугаюсь от громкого удара его руки возле головы и вздрагиваю, закрывая

глаза. Накрываю руками живот, он будто окаменел, тянущая ноющая боль внизу

заставляется сердце учащённо биться, а голову соображать. Нервничаю и переживаю, что

это такое. Только бы с малышом все было в порядке. Только бы все было хорошо!

Господи! Я не переживу, если.... Нет, даже думать об этом не хочу. Не успеваю

опомниться, как мои руки накрывают тёплые ладони. Открываю глаза и вижу Дементьева.

Он что-то начинает говорить, очень быстро. Перебиваю его, говорю, что низ живота очень

режет, такого раньше не было. Покидаем ресторан и едем в больницу. Рома по дороге

звонит кому-то, договаривается о срочном приёме и везёт меня в частную клинику. Мне

делают УЗИ, проводят осмотр и заключают, что это повышенный тонус матки, который

чаще всего возникает при перевозбуждении или перенапряжении мышечных волокон,

вызванном чрезмерной физической нагрузкой, сбоем гормонального фона. Но в моем

случае - это явно из-за того, что перенервничала. Назначают лекарство для снятия

мышечного спазма, успокоительные и препараты, содержащие магний. Советуют не

затягивать и обратиться к своему доктору за консультацией, чтобы он выявил точные

причины гипертонуса. Заезжаем по дороге в аптеку, Роман идёт и покупает все по

рецепту. Поднимаемся ко мне, открываю дверь и пропускаю его вперед. Снимаю пиджак

Дементьева со своих плеч, протягиваю, а он отдаёт маленький пакет с лекарствами мне в

руки.

- Спасибо за все, Ром.

- Всегда пожалуйста, моя Рафаэлка! - его озорные глаза искрятся добротой. - До завтра, -

рука притягивает меня за талию, а губы целуют в щеку.

- Кхм, кхм, какая занимательная картина, - саркастически звучит в тишине мужской голос, поворачиваюсь и прихожу в ужас. Марк стоит все в той же голубой рубашке со

скрещёнными руками под грудью и темно-синих брюках, взглядом хищника сканирует

нас и ... злится, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Значит он после ресторана

приехал ко мне и все это время был тут?

- Что... что ты здесь делаешь?

- Доченька, милая, вам нужно поговорить, поэтому я разрешила Марку дождаться тебя, -

выделяя слово "нужно", мама намекает на мое признание. Знала бы, о чем она просит и

как сейчас не права.

- Марк, просто уходи! На сегодня хватит наших разговоров! Или тебе показалось

недостаточно и ты решил продолжить, вломившись ко мне домой? Убирайся! - требую и

указываю рукой на дверь, но он продолжает стоять на своём месте, не сводя с меня

голубых глаз.

- Я не уйду, пока мы не поговорим! - как всегда четко и лаконично. По другому не может.

Типичный Марк!

- Хорошо, - опускаю руку, - что ты там хочешь мне сказать? Я жду! - самоуверенно

улыбается, цокая языком.

- Много чего, но наедине! - поворачивается к маме, - вы позволите?

- Да-да, конечно. Ромочка, пойдём я тебя чаем напою? - мама без ума от моего друга.

- Спасибо, Любовь Михайловна, но откажусь. Завтра утром с меня торт, а с вас

фирменный чай с мятой и мелиссой. До свидания, - целует ей руку, на что она смущается.

- Я позвоню, - обращается ко мне и уходит, оставляя растерянную с хищником наедине.

Мама ушла в спальню, закрыв за собой дверь. Мне ничего не оставалось, как пройти

молча в гостиную и положить на столик пакетик с лекарствами. Время уже за полночь, устала и хочу спать.

- Можешь продолжать дальше срывать на мне скопившуюся злость, только давай быстрее,

- затянувшаяся тишина и его оценивающее пристальное наблюдение заставляют меня

нервничать. Присаживаюсь на диван, удобно устраиваясь. На мгновение прикрываю глаза, вспоминания успокаивающее сердцебиение моего малыша на УЗИ, улыбаюсь и уже хочу

по привычке накрыть живот руками, но вовремя спохватываюсь.

- Маленькая моя, - во мне нарастает волна гнева от ласкового обращения.

- Перестань! Я тебя просила! - он наклоняется и садится у моих ног, обхватывает руками

за талию, притягивает и упирается лбом в мой живот. Дыхание замирает, внутри что-то

обрывается, сердце начинает звучно тарабанить, разгоняя бешеный пульс.

- Прости... Я виноват... Сам не знаю, как это произошло... Черт! Даже извиниться не могу

по человечески. Ты же знаешь, какой я придурок, малыш. Только ты делаешь меня

лучше... прости меня, - зарывается сильнее носом и целует через тонкую ткань платья

живот, - я просто... больше не могу без тебя.

- Марк, - пытаюсь ослабить захват его пальцев, но безуспешно, - а тебе разве нужно мое

прощение? Для чего? Ведь я для тебя была всего лишь игрушкой, красивым экспонатом, с

которым не стыдно выйти в свет и который всегда под рукой для секса! Я - маленький

пушистый котёнок, требующий тепла и ласки. Которого ты постоянно пытался учить,

раскрыть глаза и широко смотреть на мир без призмы. И я бы смотрела, дальше

продолжала тонуть в омуте, увязая по самое горло в трясине, пока ты не решил

собственноручно показать мне насколько жесток мир!

- Ты значила для меня намного больше, чем я пытался показать! - поднимает взгляд. - Я

потерял тебя по глупости! Дай мне шанс? - умоляюще просит.

- Зачем?

- Ты же меня любишь! - утверждает.

- Люблю, - не отрицаю, - только это ничего не меняет. Это не означает, что я все могу

простить. Забыть. Пусть мне будет больно, но я справлюсь и переживу! Разлюблю...

- Сможешь? Сможешь разлюбить? - молчу. Не поверит в мою ложь.

- Уходи, - хочу встать, но не даёт.

- Не могу... не хочу... Без тебя не хочу! - громко произносит.

- Скажи, я много от тебя просила, требовала? - между нами повисло молчание. Марк не

спешит ответить и смотрит на меня открытым взглядом, всматриваясь, впитывая, как

губка, мои эмоции. - Ты... Вы с Мариной..., - прикрываю глаза и снова вижу их

обнимающихся, поглощенных друг другом... - как вы могли?

- У нас ничего не было! - поднимается, обхватывает мои щеки тёплыми ладонями. - Я не

понимаю, как так получилось. Не хотел причинить тебе боль, поверь мне! Давай начнём

все сначала, перепишем нашу историю?

- Нет, - качаю головой, понимая, что он никогда не изменится. Ни ради меня, ни ради

ребёнка.

- Котёнок...

- Ты меня хоть немножко любил? - не могу не задать главный вопрос. Снова молчит.

Грудная клетка часто вздымается, дыхание сбивается.

- Люблю... Люблю тебя, - убирает руки с лица, поднимает с дивана и укутывает в тёплые

объятия, где я, теряя контроль, упиваюсь родным запахом мужчины. С жадностью

впитываю аромат его кожи и утыкаюсь носом в шею, где чувствую, как бешено

пульсирует венка от сказанного признания. Я так долго ждала этих слов, что просто

смирилась и брала от него все, что он давал. Теперь, наконец-то услышав их, нет

желанного трепета в моей душе. Сердце не исходится в лихорадке, сладостная дрожь не

проходит вдоль позвоночника, а разум не затуманивается.

- Если бы любил, то никогда... никогда бы не предал! - глаза наполняются слезами, но я их

сдерживаю.

- Такого больше не повторится, клянусь! Мне нужна только ты. Одна ты! Я никого

больше не хочу! - упираюсь ладонями в твёрдую мускулистую грудь и отталкиваю.

Поднимаю взгляд, чётко глядя на него.

- Никого не хочешь? - подтверждает свои слова, - Марк, ты даже сейчас думаешь только о

том, с кем тебе лучше удовлетворить свой кобелизм! Много их было после меня, что ты

это понял? - становится серьёзным. Скулы напряглись, желваки заходили. - Это не

любовь, это влечение, желание, больше ничего с твоей стороны нет и не было.

- Это не так! Я люблю тебя! - спрятанные глубоко в душе чувства просыпаются на

развалинах моей гибели. Но это не моя победа.

- Ты не смог выдержать без секса чуть больше двух недель! Думаешь, я не видела, не

замечала все твои уловки на отдыхе? Как ты начинал злиться, закипать и раздражаться?

- Я всегда хочу тебя. Ты же знаешь, что у меня крышу сносит от одного твоего запаха! От

нежных прикосновений хрупких пальчиков! От тебя схожу с ума. Ты меня делаешь

безумным!

- Ты путаешь понятия любви и похоти! Как я могу быть уверена в том, что это больше не

повторится? А если... если мне по состоянию здоровья нельзя будет заниматься сексом?

Если я буду беременна, и нужно будет воздержание? Что тогда ты будешь делать?

Побежишь искать ту, которая без проблем сможет заполнить пробелы?

- Ты ведь предохраняешься, и со здоровьем тоже все в порядке..., - перебиваю его, не в

силах больше слушать.

- Я говорю если, Марк? - внимательно смотрит на меня, его глаза стали тёмными

глубинами и заполняли все пространство вокруг, где давно поселилась пустота.

- Но мы ведь можем найти и другие способы, как тебе доставить мне удовольствие! -

тяжело дыша, смотрит из-под нахмуренных бровей, а меня разрывает от горечи

услышанного, что он опять думает только о себе.

- Извини, но нам не о чем больше говорить. Ты меня не слышишь. Хотя я сама во всем

виновата, выбрала совсем не тот путь, стала не на ту полосу. Я была заранее в

проигрыше...

- Прости, - с отчаяньем звучит уверенный голос.

- Даже если и прощу, то просто не смогу жить с тобой дальше и думать, где ты

задерживаешься в очередной раз после работы или кого имеешь на своём столе. Я не

смогу... - пытаюсь обойти его стороной, но он перехватывает меня за талию и притягивает

к себе. Прижимает и впивается носом в мою шею, втягивает воздух, а у меня мурашки

бегут вдоль позвоночника от его прикосновений. Натягиваюсь как струна, хочу убрать его

большие ладони, но не спешу. Я ведь мазохистка и на какой-то миг позволяю себе просто

насладиться его близостью. Не кричу и не вру, что мне противно. Да, мне больно.

Нестерпимо больно. Но хочу ощутить ту магию, что была между нами ещё раз.

- Любимая моя, - горячее дыхание щекочет нежную кожу. Слова греют замёрзшую душу.

Только поздно, уже слишком поздно, - ты ведь любишь меня, я это знаю, чувствую. И я

тебя люблю... может даже сильнее. Просто я, дурак, поздно это понял. Осознал тогда, когда потерял тебя. Мне неведомо было это чувство, я жил как мог, как хотелось, не

подстраиваясь, пока не появилась ты и не нарушила мой отлаженный до мелочей мир.

Котёнок, - желанные губы целуют в плечо, разгоняя скопившееся напряжение по венам.

Кровь бежит, сжигая все внутри и распаляя до предела мои чувства, - я никогда больше не

предам!

- Нет! - коротко.

- Мне никто не нужен кроме тебя. Я никогда не врал тебе! - убирает руки и разворачивает

к себе, поднимает большим пальцем за подбородок и искренне смотрит в глаза. - Ясь, прости... дай нам время, не отталкивай меня. Я завоюю тебя заново, сейчас будет все

иначе. Нас просто кто-то решил проверить...

- Не нас Марк... не нас, - качаю головой. - Тебя! Я никогда не давала тебе повода

усомниться во мне. А ты... Сколько было этих Бланк, пока ты находился в Испании?

Марин... Как... Как вы могли? - голос начинает срываться. Убираю его пальцы от лица и

отворачиваюсь, переплетая руки на животе, где бьется маленькое крохотное сердечко

моего малыша. Держусь только ради него и стараюсь не нервничать.

- Я не изменял тебе, хотя это было несвойственно мне до тебя! С тобой все было в

новинку и впервые. Сам себя не узнавал, что ты со мной сделала.

- Пожалуйста, давай закончим этот разговор. Я не смогу вас простить. Просто забудь и

вычеркни меня из своей жизни привычным тебе способом.

- Ты пробралась глубоко мне под кожу, и вместо крови в венах бежит твоя живительная

энергия и сила. Ты моя - жизнь. Не отступлюсь, не смогу жить без тебя.

- Просто уйди, Марк. Я не верю тебе, - устало произношу.

- Я еще вернусь, - разворачивается и уходит.

После долгого разговора закрываю за ним дверь и обессиленная изматывающим вечером

прохожу, беру лекарства. Перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Мысли как рой пчёл

летают в воспалённом мозгу. Марк сказал, что не отступится и будет добиваться меня, сколько бы я его не убеждала в бесполезности действий. И я не знаю, чего хочу больше -

чтобы сдержал свои обещания или чтобы отступился.

Утром приехал Роман, как и обещал с клубничным тортом, но нам его не пришлось

отведать. Позвонил перепуганный Антон, кричал что-то несвязное в трубку, но суть мы

поняли - Сашка рожает раньше срока. Собираемся и все едем в больницу поддержать

брата. Антон молча наматывает круги по длинному больничному коридору. Его лицо

сливается со светлым тоном стен. При виде нас с ходу начинает быстро и сбивчиво

рассказывать, что у Сашки отошли воды, и он привёз ее в больницу, не дожидаясь скорой, и в полном неведении ходит уже не первый час, донимая врачей своими вопросами.

Начинаем его успокаивать, хотя я сама напряжена не меньше, думая как там подруга.

Дементьев накрывает руками мои плечи, говоря, что мне нельзя нервничать и переживать, что наша маленькая принцессочка чувствует состояние мамы, что я должна успокоиться, иначе он отвезёт меня домой. Александра у нас девочка сильная, со всем справится и

скоро подарит богатыря моему брату. Через пять часов утомительного ожидания, выходит

врач, снимает с себя марлевую повязку, спрашивает:

- Ну-с, молодые люди, кто счастливый отец?

- Я! - подскакивает Антон, чуть не сбивая доктора с ног.

- Ну что? Поздравляю вас с сыном! Вес четыре килограмма восемьсот грамм, рост

пятьдесят шесть сантиметров, - довольно произносит Аркадий Петрович, судя по имени

на бейдже, - с малышом и мамой все хорошо, через час их переведут в отдельную палату.

- Спасибо, доктор! - только и может вымолвить прибитый новостью новоиспеченный

папаша.

Александра заранее заключила контракт с перинатальным центром, уверенная в том, что

брат вынесет мозг врачам, добиваясь встречи. А здесь уже все включено в условия

договора. Время тянется нескончаемо долго, секунды растягиваются в минуты, минуты в

часы, и вот нас просят одеть бахилы и халаты. Провожают в палату, где совсем

обессиленная и измученная, но со счастливой улыбкой лежит подруга и держит

маленький свёрток в руках. Антон подскакивает, зацеловывает свою любимую и просит

взять кроху на руки. Саша передаёт малыша в руки брата, говоря, чтобы тот придерживал

аккуратно головку. Ее глаза светятся, искрятся, заряжая счастьем всех присутствующих.

Мама, прикрыв рот руками, тихо плачет. Рома стоит рядом и обнимает меня за одно

плечо, прижимая к себе. Все взгляды прикованы к троице Яхонтовых. Антон с Сашей

расписались тихо, без суеты, без гостей. Но уверили всех родственников, что, когда

появится на свет Артемка, и как только Саша придёт в норму, они устроят торжество с

венчанием в церкви.

Водитель Дементьева, его тезка, отвозит нас с мамой домой уже вечером. Счастливый

папаша с друзьями и Ромой отправляются в бар, отметить прибавление в семействе.

Прощаемся с водителем, уставшие, но довольные, идем к подъезду.

- Любовь Михайловна, Ярослава, добрый вечер! - Марк протягивает маме букет ее

любимых цветов и мило улыбается. Я закипаю гневом, не понимая, зачем он пришёл.

Вчера ясно дала понять, когда закрывала за ним дверь, что назад пути нет. Он сам сжёг

все мосты. Простить не смогу. Так что в этот раз ему нужно?

- Не понимаю, для чего ты опять пришёл? - с раздражением произношу. Может у Марка

нет сердца? Ведь я просила, настоятельно просила не трогать и не беспокоить больше

меня. Дать мне дышать спокойно и двигаться вперёд. Без него. Зная себя и свою

отчаянную любовь, что могла творить со мной немыслимое, я дико боялась находиться с

ним рядом и потерять нити здравого смысла. Разум сигналил об опасности, крича бежать

от него без оглядки. Не смотреть в пронзительные глаза цвета неба, завораживающие

своей глубиной. Один лишь взгляд которых может заставить поддаться его игре. Но

глупое сердце таяло, когда его бархатный голос окутывал сознание, проникая в каждую

потаенную клеточку разбитой души, и желало слушать такое заветное и долгожданное

признание. Мне нужны силы бороться против него... или против себя. - Может ты

наслаждаешься, видя как мне невыносимо твоё присутствие рядом?

- Ярочка, милая моя, - пытается предостеречь меня мама.

- Мамуль, иди, я скоро поднимусь, хорошо? - мама уходит, а Марк наступает на меня.

Стою на месте, к горлу подкатывает ком. Ещё один шаг, и он окажется на опасно близком

расстоянии. Мне так хотелось выплеснуть на него свой гнев, высказать все, что думаю, чтобы наконец отпустить все скопившееся. Было столько мыслей! А сейчас он рядом, напротив, и ни одной мысли. Не знаю, что говорить.

- Это тебе, - протягивает одну белую розу, перетянутую золотой лентой, - и это -

маленький лиловый конвертик.

- Не стоило себя так утруждать! - безразлично отвечаю и демонстративно направляюсь к

мусорке выбросить цветок. Записку незаметно оставляю в руке, сильно скомкав. - Мне

ничего не нужно от тебя, не приходи больше! - достаю связку ключей, иду к двери.

- Когда ты научишься быть взрослой! - повышает голос. О! Узнаю старого Марка,

властного и циничного, жёсткого и прямолинейного.

- Тебя это уже не должно касаться! Надо было думать тогда, когда решил разложить

Марину на своём столе! - Марк отводит взгляд, потирая подбородок пальцами. Мои слова

прилетели ему как хорошая пощёчина. Вижу как ему неприятно. Пусть осознаёт и

почувствует хоть каплю того дня, что пережила я, сгорая заживо.

- Ясь, прости, - голос становится мягче, напоминая, каким он обычно был, находясь

рядом, - зачем ты так?

- Этот вопрос стоит переадресовать! - все эмоции написаны у меня на лице. Я все больше

раздражаюсь и злюсь, только это нежелательно, потому что резкая боль внизу живота даёт

о себе знать и заставляет стиснуть зубы до скрежета, морщась от боли.

- Что такое? - смотрит, как я скривилась, и делает шаг в мою сторону, но я быстро

прихожу в себя и отвечаю:

- Плохо... тошнит от твоего присутствия! - открываю дверь, оставляя его, и поднимаюсь в

квартиру. Раскрываю смятый конвертик и достаю клочок бумажки, на которой рукой

Марка написано [i]" Прости"[/i]. Переворачиваю, а там [i]" Люблю"[/i]. Как же ты поздно

все понял! Одного люблю уже недостаточно, чтобы простить и, главное, забыть.

Правильно говорят, что в одну реку не войти дважды. Я там была и тонула, дважды.

Разрушала все стереотипы. Так зачем мне снова повторять прошлое? Его не вернуть. Не

переписать. Жизнь течёт, время идёт, мир меняется. Мы меняемся.

Утром приезжает изрядно помятый Роман после бурной ночи, что закончилась всего лишь

пару часов назад. Уговариваю перенести все дела на завтра, а ему поехать отоспаться, на

что слышу:

- Я просто так без боя не сдаюсь, Рафаэлка, давай, иди собирайся! Пустыню покорим и

найдём оазис, - хватается за голову и закрывает глаза. - Черт! Только в аптеку сперва

заедем.

Весь день посвящён бумажным делам. Едем в банк, снимаю деньги, которые думала

никогда в жизни не пригодятся. Но я переросла, перегорела. Смотрю на все иначе. Роман

удивляется внушительной сумме, но ничего не спрашивает, умалчивает о способе их

получения. Вырученные деньги с продажи престижного внедорожника прибавляются к

иностранной валюте. Дальше нас ждет консалтинговая фирма, где нам уже подготовили

документы по прогнозированию и исследованию глянцевого мира. После тщательного

изучения с аналитиками из холдинга Дементьева, даём согласие на дальнейшее

сотрудничество. Нам в скором времени обещают подготовить пакет учредительных

документов для создания моей маленькой империи под названием YahontStyle. Я все

также не уверена в своих силах, только вот Рома пресекает на корню такие мысли. Ближе

к вечеру меня начинает мучить токсикоз, который стал привычным делом за двенадцать

недель беременности. Дементьев дает указания своему водителю отвезти меня домой, сам

же остаётся у себя в компании решать с отцом новые перспективы дальнейшего вложения

капитала в выгодное дело. В меня.

Принимаю душ, мама накрывает на стол. Все до безумия вкусно. Я так рада присутствию

мамочки рядом, что просто не представляю, чем бы я занималась одна, находясь в

четырёх стенах. Хотя знаю, жалела бы себя, оплакивала свою разбитую любовь и подругу-

предательницу, что укатила из страны, оставив здесь единственного дорогого ей человека

- отца.

- Спасибо, мамуль. Мы с малышом очень хорошо покушали, - глажу ещё плоский

животик, но мне кажется, он начинает становиться ощутимее. - Хочется кофе, но врач

запретила.

- Я сварила вам компот из сухофруктов, - наливает из графина в стакан и протягивает мне,

- без сахара, как ты любишь, - ее глаза искрятся теплом и любовью, окутывая меня своей

заботой.

- Рада, что ты со мной, - притягиваю ее за руку и прижимаю к груди. Мама становится

вплотную и обнимает за плечи, гладя по руке, - спасибо, что приехала!

Поднимаюсь и беру книгу, чтобы почитать у себя в комнате, но в дверь звонят. Мне

почему-то кажется, что я знаю, кого могу увидеть по ту сторону. Не ошибаюсь.

- Снова ты? Большому боссу что, заняться нечем? - стою, вцепившись в распахнутую

дверь рукой, не давая пройти Железняку внутрь. Пытаюсь взять эмоции под контроль.

- По-моему в прошлый раз я ясно выразился, но для тебя, так уж и быть, повторю, вдруг

ты забыла - не отступлюсь! Поэтому что люблю! Дай мне шанс, всего лишь один?! -

протягивает букет красных роз и желтый конвертик. Не беру. Тогда он наклоняется и

кладёт его на мраморную плитку пола.

- Ты привык, что твоя жизнь продумана до мелочей. Выстроил бизнес, шёл уверенно к

своей мечте, ставя галочки в выполнении плана. Все должно быть чётко и слаженно по

каждому пункту, потому что ты - педант. Сейчас же что-то пошло не так. Один пункт в

твоей идеальной жизни дал сбой, трещину, - продолжаю гнуть свою линию, а Марк

склонил голову набок, слушая меня. - Ты не находишь себе места, как это часто бывает.

Готов признать свои ошибки, просить прощения, признаваться в любви, только бы я

поверила и простила тебя. Но для чего, Марк? Это не любовь! Это просто твой жизненный

склад, твои устои! Кто я такая, чтобы давать тебе шанс? Тебе просто нужно восстановить

баланс, обрести равновесие. А я... я не хочу быть балластом, не хочу, чтобы играли моими

чувствами, я тебе не нужна. Просто оставь свою затею и больше не приходи, - хлопаю

дверью перед его носом и тяжело дышу. Выпалила, сама не понимая, как я смогла так

уверенно держаться.

Поднимаю букет, в этот раз он пришёл не с одной розой. Считаю. Их двадцать семь!

- Надо же, какой проницательный! - хмурюсь и открываю конверт. Читаю записку.

[i]"Прости меня, любимая"[/i]. Прошу маму набрать в вазу воды и ставлю цветы.

Его визиты упорно продолжаются изо дня в день. С каждым разом букет все больше и

больше, моя квартира постепенно превращается в оранжерею из роз. На смену букетам

пришли корзины, все также сопровождающиеся посланием, написанным идеальным

почерком Марка. В каждой он просит прощения, дать шанс и признаётся в любви.

Сегодня двадцать третий день его визита. Привычно открываю дверь, не реагируя на его

слова и подарки.

- Маленькая моя, - тяжело вздыхает и трёт рукой заметную щетину. Не видела его

небритым, - ты так сильно ненавидишь меня? - Он делает шаг в мою сторону, сокращая

дистанцию между нами. Сердце готово выскочить из груди. Смотрю на него и чувствую

себя ужасно, он какой-то вымотанный, что мне не хочется говорить об одном и том же, доказывая свою правоту. Кидаться обидными словами и делать ему больно, но по-другому

нельзя. Так необходимо.

- Когда закончатся твои визиты? - ещё шаг, и он рядом, - не подходи ко мне! -

предостерегаю, его близость плохо действует на меня. А ещё я боюсь, чтобы он не

притянул меня к себе, как любит это делать, и ощутил уже округлившийся живот,

который последнее время скрываю под свободной одеждой. Я ещё не готова признаться

ему, значит нужно заканчивать с его похождениями.

- Пока ты не простишь меня и не дашь шанс, - знакомая ухмылка касается его губ. Если

бы Марк только знал, что я готова разрыдаться, лишь бы он убрался из моей квартиры и

моей жизни. Каждый раз, глядя на него, мне нестерпимо больно. За себя, за своего

неродившегося малыша, за то, что у нас такой непрошибаемый папа. Ему плевать на мои

просьбы, он только поглощён собой.

- Ты можешь держаться от меня подальше, Марк? - смотрю ему прямо в глаза и вижу

сползающую улыбку. Он становится серьёзным. Моя выдержка трещит по швам. Делаю

глубокий вдох, переводя дыхание.

- Не могу. Я люблю тебя! - его голос проникает глубоко в сознание, затрагивает сердце.

Все внутри меня дрожит от бури душевных терзаний.

- Как долго ты готов доказывать мне свою любовь? Готов ли ты кричать на весь мир о

своей любви, а не мне одной? - знаю, что он никогда не решится озвучить свои чувства ко

мне и показать свою слабость перед друзьями, близкими. Это ниже его достоинства. Марк

широко раскрыл глаза, глядя на меня в недоумении. - Думаешь, это очередная моя

глупость?

- Ты хочешь, чтобы я на каждом углу кричал о своей любви? - отходит от меня на шаг

назад, упираясь в дверь спиной.

- Тебе не нужен ответ на этот вопрос, - мой голос срывается от прожигающего пламенного

взгляда.

- Хочешь так показать свою власть и контроль надо мной? А ты уверена, что тебе будет

нужен такой никчемный мужчина? - продолжает гнуть свою правду, приподнимая

вопросительно бровь и убирая руку в задний карман джинсов.

- А ты уверен, что тебе нужна такая глупышка как я? - сверлит меня взглядом. - Поэтому

просто уходи, на меньшее я не согласна, - хмурится и кивает головой, не произнося ни

слова, уходит.

Документы готовы, помещение выбрано. Договор аренды заключён. Мария, как только

узнала о моих планах, сразу же уволилась из журнала и стала моей правой рукой.

Помогает во всем. Лев не удивился, узнав о продаже машины, но зато новость о журнале

стала для него неожиданностью. Он не задавал лишних вопросов. Молчала и я. Марк

пропал. С последнего его визита в начале июля, когда не смог ответить на мой вопрос, готов ли он кричать о своей любви, прошло почти два месяца. Ну вот, Марк, ты - сдался.

А как твердо и уверенно убеждал меня в обратном. Было горько осознавать, что его

хватило всего лишь на двадцать три дня. А потом он просто исчез без объяснений.

Видимо мои требования все-таки дошли до него.

Мы с Дементьевым упорно готовились к открытию нового журнала и ждали планового

УЗИ в двадцать две недели, где наконец-то узнаем, кто у меня будет - мальчик или

девочка. До сих пор малыш упорно поворачивался попой, не давая знать пол. Была

уверена, что будет мальчик, все внутри меня кричало об этом. Но как же я удивилась, когда мы с Ромой пошли на скрининг и нам сообщили - будет девочка. Моя маленькая

принцесса.

- А ты мне не верила, - выходим с кабинета, я смотрю на снимок своей малышки, - моя

невеста! - подмигивает, наклоняется к животу и гладит. - Твоя мама не верила, что у меня

будет две Рафаэлки.

- Перестань, или я передумаю брать тебя в крестные! - я конечно же шучу. Все давно

решено. - Отвезёшь меня к Александре? Давно не видела племянника.

Артёмке четвёртого сентября будет три месяца. Брат и Саша назначили венчание на

первое число. Открытие моего журнала состоится на днях, двадцать пятого августа.

Дементьев все организовал, арендовал ресторан, позвал потенциальных спонсоров,

инвесторов. Видела, в каком кругу он общается и с какими важными людьми, и

удивлялась зачем ему нужна вся эта затея со мной. Журнал - это маленькая пешка в его

большой игре, которая кроме затрат в ближайшее время не принесёт ничего.

За эти месяцы отсутствия Марка мне стало легче, проще. Никто на меня не давил.

Ситуация постепенно отпускает. Уже не кажутся дни бесконечностью без него. Ночи

превратились в сладкий спокойный сон, где моя доченька растёт, набираясь сил. Мне

стало без разницы, где он? С кем? Что он делает без меня? Раньше, когда он был центром

моей вселенной, сходила с ума, теряясь в догадках, чем он занят. Никого вокруг не было, только он один. Я не могла дышать без него. Задыхалась, пока удавка не затянулась. Но

все меняется. Моя девочка сделала меня уверенной. Не опасаясь трудностей, иду вперёд с

крепким тылом за спиной в виде моего друга. Я такая, какая есть - настоящая. Не боюсь

быть сильной. Счастливой. Без него уже не боюсь. Жизнь закрывает одни двери, давая

право выбрать другие. Открываю и тянусь к миру, где я никогда не буду одна, рядом со

мной будет находиться маленькое солнышко и будет согревать меня своим теплом.

Улыбаюсь своим мыслям и прикладываю руку к животу, где малышка активно пинает

свою маму. Затихает, ощущая мое прикосновение. Как же это чудесно, когда в тебе растёт

и развивается маленькая жизнь. Буквально год назад даже подумать не могла о

предстоящих переменах. О мужчине, которого полюблю, о маленьком чуде, что со мной

произойдёт. Перемены. Я всегда их боялась. Особенно сейчас, когда на мне лежит

ответственность за мою малышку.

Одеваю чёрное платье в пол с вырезом на спине. Роман присылает визажиста с салона

красоты. Мне делают лёгкий вечерний макияж и заплетают объемную косу на правую

сторону. Наносят прозрачный блеск на губы, и на меня из зеркала смотрит совсем другая

девушка, счастливая, с глазами, переполненными любви к своему ребёнку. В хорошем

настроении и боевом духе мама спускается со мной к ожидающему водителю Дементьева.

Ее забирает Антон, чтобы она посидела с внуком, пока их чета будет вместе со мной на

торжественном ужине по случаю открытия издания. Роман - водитель подвозит меня до

ресторана, открывает дверь и помогает выйти. Дементьев, как всегда красив и безупречен, идёт, приветливо улыбаясь навстречу. Накрывает ладонью мой уже хорошо выдающийся

живот, здороваясь сперва с малышкой, и только после со мной. Пропускает меня вперёд

придерживая за спину. Подходим к гостям. Знакомит меня с теми, кого не знаю. От

улыбки, что не сходит с моего лица целый вечер, начинают болеть скулы. Прошу у Ромы

пару минут, мне нужно в дамскую комнату. При таком большом скоплении

приглашенных я чувствую запахи духов, и мне становится плохо. В горле першит. Чуть

прихожу в себя, остужая руки водой из-под крана. На обратном пути в зал беру стакан

холодной воды.

- Спасибо, - отвечаю официанту и возвращаю пустой фужер на поднос.

Разворачиваюсь, ищу взглядом Дементьева, но каменею от властных тёмных глаз,

взявших меня в свой плен. Но то, что я вижу в них, мне не нравится, это меня пугает. Там

горит гнев и злость, когда он замечает мой живот. Тяжело сглатывает, желваки заходили

на скулах, стиснул зубы, готовый меня разорвать ими в клочья. Кажется, я слышу, как в

его руке начинает трещать стеклянный бокал с янтарного цвета жидкостью. Напрягаюсь, готовая закрыть глаза от вот-вот внезапно раскрошившегося хрусталя в его руке, и бежать

от разъярённого тигра, но ничего не происходит. Меня начинает трясти в предвкушении

потока унижений и упрёков, которые я прорисовываю в своём воображении. Дышать

нечем, я как рыба, выброшенная на берег во время шторма, глотаю воздух напрасно.

- О, вот где мои любимые девочки, - выдыхаю. Закрываю на миг глаза и открываю.

Сердце заходится в бешеном ритме, когда Роман обнимает меня со спины и целует в

плечо, гладя одной рукой живот. Злой взгляд разъяренного мужчины напротив

пронизывает его. Дементьев левой рукой придерживает меня за бок и становится рядом, протягивая руку для приветствия. Марк долго ждёт, но все таки отвечает рукопожатием.

- Поздравляю, - произносит гневно сквозь стиснутые зубы, разворачивается и уходит.

ГЛАВА 23

Твою мать! Это что сейчас было?! Как это понимать? Что вообще происходит в этой

гребаной жизни? Ощущение, что меня окатили ледяной водой или зарядили по башке

битой. Вселенная так надо мной издевается или проверяет на чёртову прочность?

Я, б**дь, чувствую себя девственником последние два месяца, живя без секса. А она?!

Холодный душ стал для меня привычным делом. Остужал свой пыл. Сбивал мощным

потоком ледяной воды мысли о любимом родном котенке. Нужна одна она. Целибат.

Только кому он был нужен? Мне или Ярославе, которая вся светится от счастья, как самая

яркая звезда на небе, будучи беременной от Дементьева. Хренов урод зря времени не

терял. Извивался как уж и подбивал клинья к моей женщине. Моей!

-Это просто пи***ц! - от злости бью кулаком в кожаное сиденье водителя. Потираю рукой

подборок, не понимая всей ситуации в целом. Кажется, что-то не так, не сходится.

Хочется орать, какая же она сука, как она могла, но не имею права. Мы уже друг другу

никто. И вряд ли теперь будем. Как я мог так лохануться? Чертов самоуверенный мудак, привыкший, что время всегда играет со мной в одной команде. Был уверен, приеду и

обязательно добьюсь прощения, вымолю один единственный шанс и не проколюсь. Стану

добиваться и заслуживать подорванное доверие поступками. Докажу свою любовь и

серьёзность своего отношения. Но у судьбы как всегда свои планы, и она меня вывела из

игры на долгих два месяца. Я круто просчитался, думая, что удача на моей стороне.

Поздно знать и понимать, что любимая женщина больше не твоя и никогда не будет. Не

поверил ей, что сможет разлюбить. Разлюбила. Видел все в ее искрящихся глазах цвета

неба. Она светилась от любви. Ее аура заряжала всех вокруг, но не меня. Еле сдержался, сжимая стакан в руке до скрежета зубов, чтобы не раскрошить его под напором своих

пальцев. Реплика Романа холодным лезвием прошлась по моему сердцу, безжалостно

полосуя без анестезии. Меня всего затрясло от гнева, душу вывернуло наизнанку. Сбежал.

Мысли путаются. Крутятся лихорадочно, не давая связно соображать. Теперь я знаю

каково это, ощутил всю горечь любви и мерзкое послевкусие. Споткнулся, не в силах

больше бежать к ней. Не ждёт, уже не нужен. Увидел наяву, не верил ранее ее словам.

Глаза никогда не лгут. Моя маленькая сильная девочка опять удивляет и идёт дальше по

жизни с другим. Как мне теперь жить без неё? Как? Рядом с ней я вдыхал воздух полной

грудью, только ею дышал. Сейчас же просто задыхаюсь. Ослабляю узел галстука,

расстёгиваю верхнюю пуговицу рубашки. Грудная клетка часто вздымается от

переизбытка распирающих эмоций. Давит. Хочу снять ненавистный пиджак и выкинуть

сорочку. Все тело болит от рухнувших вмиг надежд на счастливое совместное будущее.

Именно таким я его видел и представлял только рядом с ней. Идти по жизни рука об руку.

Не выпускать. Уже глупо вспоминать, какие планы я строил, как и глупо собирать

разбитые чувства. Она научила меня ждать. Ведь не просила, не теряла надежды, ждала, что когда-нибудь услышит мои признания, расплавит железное сердце. Видел, как

боролась одна за двоих, в то время как моя гордость не могла упасть к ее ногам и кричать

в ответ слова любви. Дурак! С каждым днём мне труднее без нее дышать. Мой кислород.

Ею живу..... и вдруг, беременна!

- Твою мать, беременна! Какой у неё интересно срок, три или четыре месяца?! -

разговаривая сам с собой, трясу головой, смахивая как наваждение ее образ.

- Если быть точным, то пять месяцев. Поздравляю вас, - непривычно тихим голосом

отзывается мой водитель, но на самом деле он просто оглушает меня этими словами и

взрывает мозг.

- Что? Что ты, б**дь, сказал? - ору, - повтори! - снова яростно бью ладонью в спинку

сиденья.

- Извините, Марк Дмитриевич, это мысли в слух. Вы меня ни о чем не спрашивали, -

тушуется Турчинов и напрягается, ерзая на сиденье, удобно устраиваясь.

- Ты знал? - не понимаю, почему он молчал. Смотрит в зеркало заднего вида и кивает. -

Ярослава беременна от меня? - снова утвердительный кивок. Удивляюсь и тру руками

шею. Моя выдержка трещит по швам. Терпение лопается, оно не безгранично. Со всей

дури даю Льву в ухо, он только пригинается и продолжает движение.

- Мудак! Почему мне ничего не сказал? - злюсь. Тяжело вздыхаю. - Почему я не знаю, что

любимая женщина от меня беременна! Ещё и пять месяцев! Пять..., - жадно глотаю

воздух, - ... пять гребаных месяцев!

- Марк Дмитриевич, вы не спрашивали. Кто я такой, чтобы лезть к вам с нравоучениями?

Я водитель! - аргументирует, но меня не впечатляют его слова.

- Где твоя мужская солидарность? Совсем недавно глотку готов был ей перегрызть, а

теперь как сторожевой пёс на привязи охраняешь! Она вообще собиралась мне

рассказывать? - не знаю, для чего задаю столько вопросов Турчинову, может просто

хочется выговориться, но он поражает меня своими ответами. Откуда он все это знает!

- В тот день..., - совсем неуверенно начинает говорить, - ... когда вы... я привёз Ярославу к

вам в офис, - прочищает горло, - она ехала поделиться с вами неожиданной новостью.

Всю дорогу от клиники она молчала. Для нее самой это стало шоком. Вы бы видели, как

она бегала от одного врача к другому и доказывала, что это не ее анализы, что это ошибка.

Но после... как она вышла с кабинета УЗИ, держа в руках маленький снимок, она поверила

специалистам.

И вот сейчас я реально задыхаюсь. Снимаю через голову галстук, закрываю глаза,

понимая, что после услышанного меня словно окунули в лидокаин. Чувств нет, в

отключке. Только одна обреченность. Понимаю, что проиграл битву, но не сражение. Мне

нужно бороться за своих девочек. Ведь...

- Дочь? - не выдерживаю. Хочу маленькую копию своего любимого котёнка.

- Да, Марк Дмитриевич,

Реву на весь салон машины, проводя руками по волосам.

- Разворачивайся, - гневно приказываю, но Лев не тормозит, продолжает движение, - у

тебя проблемы со слухом или с восприятием? - ещё больше раздражаюсь.

- Марк Дмитриевич, может не стоит? Ярослава и так на нервах, а если ещё вы... ей

нежелательно...

- Ты прав! - перебиваю и соглашаюсь. - Но все равно разворачивайся, едем в "Облака"

Меня кидало из стороны в сторону, пока мы ехали по вечерней Москве. Я реально не

знал, как все изменить. Как будто стою на краю пропасти, одно неверное движение, и я

либо падаю, либо взлетаю. Все в руках котёнка. Ключи от нашего маленького рая у неё.

Рай с ней, нашей девочкой. С уверенностью могу сказать, что малышка - плод любви.

Частичка нас. Только...это не прибавляет моей уверенности. Яська не простит. Безмерно

благодарен ей, что после всего произошедшего она не избавилась от беременности. Хотя, я бы понял и это. Сейчас понимаю, что мое предательство хуже ржавого ножа, вогнанного

в спину. Моя девочка. Любит меня козла. И я ее. Их. Очень сильно. Явно что из-за

беременности она не собирается меня прощать, а то давно простила бы, еще тогда, когда

таскался к ней каждый день домой, умоляя дать единственный шанс. Сейчас можно было

бы разыграть удачно партию, делая акцент на предстоящем пополнении, ведь наша

малышка это заветный ключик. Но Яська не простила меня тогда, значит и сейчас тоже.

Получается не вариант. Тогда что? Как вымолить прощение? Я все профукал сам!

Сильная девочка решила воспитывать ребёнка в одиночку, но я теперь не отступлюсь.

Расшибусь об асфальт, но завоюю ее заново. Я стану отцом! В голове не укладывается.

Почему я раньше никогда не задумывался о детях? Странное ощущение радости и счастья

внутри меня возрастает с каждой минутой все больше, когда вспоминаю блеск синих

океанов любимых глаз. Должен, да я обязан находиться рядом с ней в этот важный

период. Смотреть, как растёт и развивается маленькая жизнь внутри любимой. Помогать

ей во всем. Хочу любоваться ее капризами, хочу ночью бежать по магазинам и искать

зеленые яблоки со вкусом земли. Хочу быть с ней! Вот она причина акклиматизации.

Маленькая Принцесса. Какая она? Лев говорил о снимках с УЗИ. Дочь. Мне необходимо

увидеть наше чудо.

- Я позвоню, - говорю Льву и выхожу с машины, иду в ресторан с одной целью. Напиться.

Прохожу к бару. Расстёгиваю пуговицы пиджака и присаживаюсь, заказывая коньяк и

лимон. Думаю, думаю, думаю и все не то. Что мне делать? Счастье было близко. Побыть

бы с нею рядом хоть пару минут, наяву впитать в себя ее улыбку и искрящиеся глаза. Все

эти месяцы в голове берегу любимый образ своей девочки. Мне невыносимо жить без нее.

Каждый утро стало испытанием, потому что привык просыпаться от ее приятного мягкого

шёпота и нежного поцелуя. А теперь пустота. Везде только ее сладкий аромат. Доходит до

бреда, но в тишине квартиры иногда мне кажется, что слышу ее мягкие шаги.

Прислушиваюсь и кровь разгоняется по венам, ускоряя пульс, а сердце замирает от

разочарования, когда долгожданный шелест развевается в звенящей пустоте миражом.

Иллюзия. Без нее - я уже не я.

- Повторить? - услужливый бармен наливает стакан за стаканом и я уже сбиваюсь со

счета, когда звонит мой телефон. Надо же, Дементьев! Тебя, придурка, только не хватает.

- Да! - рявкаю, срываясь. Не важно, кто бы сейчас не позвонил, удостоился бы такого

ответа. Мне чертовски хреново. А тут ещё этот недоделанный Ромео!

- Как всегда рычишь, Железняк, - издевательски протягивает и распаляет меня ещё

больше, подкидывая дров в разведенный костёр, - где ты?

- В "Облаках", - отвечаю и, морщась, отпиваю горькую жидкость. Во мне море алкоголя.

Редкий случай.

- Хорошо, что не на небе, - как всегда шутит. Человек, полный энергии и задора, - скоро

буду! - заканчивает разговор.

Сижу в прострации от галдежа остальных посетителей. Меня все бесит, раздражает. С

грохотом ставлю пустой стакан на деревянную поверхность и прошу повторить.

- Хорош заливать в себя пойло! Или это ты так рад новости? - рука Романа на моем плече.

Дёргаюсь и скидываю с себя.

- Что надо? - забираю протянутый стакан, но Дементьев перехватывает и выпивает сам.

- Решил поздравить с прошедшим днём рождения и с предстоящим отцовством! - уже

серьёзным голосом отвечает и усаживается рядом. Поворачиваюсь к нему полубоком,

опираясь рукой на бедро, заинтересованный его трепом. Выгибаю бровь в продолжении

увлекательного полоскания мозгов. - Вижу вашу заинтересованность, "Мудак года"

- Ты не попутал берега?!

- Как подарочек? Понравился? - последние наши встречи всегда заканчивались стычками.

Он постоянно провоцирует меня и продолжает делать это сейчас. Руки чешутся встать и

врезать ему по его смазливой мордашке. Да не хочу, только из-за того, что этот упырь

видится с котенком, и она обязательно спросит, что случилось. Минус в мою копилку.

- Самый лучший в мире подарок! - смотрю на него в упор. Ключом от машины стучит два

раза по поверхности стойки, привлекая внимание бармена.

- Повтори, - требует, - мне двойной, ему воды, - поворачивается, сверкая надменной

улыбочкой, - тебе не стоит этого делать. Раз не хватило мозгов сложить два плюс два...

Как ты вообще собираешься ее возвращать? - удивляется, разводя руками. Над этим

вопросом ломаю голову и без него не первый день.

- Не знаю, - обреченным голосом даю честный ответ. Смотрю на него и вижу, что ему есть

что сказать. - Весь во внимании...

Я был прав. Мозги у него работают на полную катушку не только в бизнесе. Его план

оказался отличным дополнением к моей мысли, что я собирался воплотить в жизнь, до

неожиданного отъезда в Германию. В тот самый день когда я пришёл к Ярославе и она

требовала от меня признания любви перед общественностью, готов был на все, даже

упасть на колени, если бы потребовала. Только тогда я не знал, что обстоятельства

выкинут меня из жизни котёнка на мучительно долгих два месяца. Все это время от

безысходности метался как загнанный в капкан зверь. Тогда на первом месте было

благополучие и здоровье женщины, что подарила мне жизнь.

- Ты знаешь, я ею восхищаюсь и завидую тебе, придурку, что заслужил любовь такой

женщины как Ярослава.

- Польщен твоими словами, - с сарказмом.

В груди затеплился маленький огонек надежды, что все получится и я заслужу прощение

любимой женщины. Все гнетущие мысли уходят на задний план, продумывая ходы, ища

запасные варианты. Времени нет. Есть буквально от силы пара дней. Нужно успеть все к

первому дню нового месяца. Не могу больше ждать и видеть, как любимая находится

вдали от меня с нашим маленьким ангелом под сердцем, а я отчаянно мечусь как зверь в

клетке, не видя проблеска. Мне нужно обнулить счётчик не словами, а делом, потому что

я влип по самое не хочу. Потерял слишком много...

- Ну, и где тебя носило два месяца, когда я с Рафаэлкой ходил по больницам? Видел бы

ты, как она старалась не показывать мне как ей больно, всякий раз из-под опущенных

ресниц наблюдая за другими парочками молодых родителей. Но это еще ничего! А вот на

УЗИ - это было...

- Заткнись, Дементьев, ей Богу, лучше закрой рот! - сжимаю до боли кулаки. Злость на

него, на себя, сожаление, что меня не было рядом с Ясей в те моменты обуревает меня.

- Да нет, ты послушай, - утвердительно качает головой. - Кто тебе ещё расскажет, как она

страдала, но продолжала мужественно держаться, не показывая насколько ей хреново, -

хочу кричать, чтобы он замолчал. Сердце заходится от переизбытка чувств, любви, что

проснулась и живет во мне, но я продолжаю молча слушать, как проходили дни Ярославы

и медленно схожу с ума. Моя малышка храбро держалась, показывая свою браваду, да я и

сам видел, пока ходил к ней как беспризорная собачонка, а она отшивала меня и хлопала

дверью перед носом. Больше всего выбило меня из колеи от услышанного, так это то, как

она была на УЗИ. Роман понимал, что она хочет видеть рядом отца ребёнка, держать за

руку и слышать сердцебиение дочери. Разделить маленькое счастье со мной, но было не

суждено. И ей больно и горько. Мне тоже. Она держится, старается из-за нашей

принцессы, не падает духом. Сильная девочка. - Всех девок перетрахал, самец? Зная тебя, это ожидаемо, - усмехается.

- Никого я не трахал! Я был в Германии с матерью, ее оперировали, потом новый проект в

Италии, - я давно уяснил что все попытки заменить котёнка бессмысленны. Перестал

сопротивляться этому и свыкся, что никто и никогда ее не заменит, и мое сердце всецело

принадлежит только ей одной. Она мой маленький лучик.

- Что с Тамарой Николаевной? - вмиг посерьезнев, Роман искренне интересуется

здоровьем мамы. - Олег говорил, что ты пропадаешь в Европе, подробностями не

интересовался.

- У матери воспалились коленные суставы так, что даже сделать шаг было невыносимо

больно. Повез в Германию. На одном колене удалили артрозные наросты, а второе

протезировали.

Чем не вечер откровений? То Лев, то Дементьев! На одном дыхании выпалил все

переживания, начиная от позднего звонка мамы, от которого по спине прошлись ледяные

мурашки, врезаясь острыми стрелами, а сердце сжалось за единственную женщину,

которую люблю всю жизнь. Еще в студенчестве у нее была неудачная травма колена с

разрывом мениска. Оперировали, но все равно в последствии развился гонартроз сустава.

Сама врач, но как говорится, сапожник без сапог. Довела ситуацию до критической.

Занервничал и поехал к ней, не теряя и минуты. Видеть, что мама кривится от боли и не

может встать на ноги - еще один удар для меня. Позвонил Миллеру, он как раз находился

у родителей в Германии и пообещал, что его отец все устроит лучшим образом.

Что за чёрная полоса наступила в моей жизни? Чувствую себя никудышным сыном и

таким же мужчиной, раз не смог дать счастья своему котенку. Почему свернул с верной

дороги и погрязаю во мраке? Одни вопросы без ответов! А дальше дни сменяли ночи, недели превратились в месяцы. Я метался между клиникой в Касселе и новым объектом в

Неаполе. Сутками не спал. Забывал о еде. Проводил все свободное время в палате с

мамой. Уходил поздно вечером и приходил рано утром. Загружал себя как мог. В один из

таких дней у нас с ней состоялся разговор:

- Что у вас произошло с Ярославой? - начала без прелюдий сразу в лоб, зная меня как

облупленного.

- Не понимаю, о чем ты, - нервная улыбка перекосила мое лицо, - все отлично!

- Ты же осознаешь, что я не поверю в твою показную браваду? - измученная после череды

операций она начала подниматься выше на больничной кровати, удобно устраиваясь.

- Да уж, тебя не проведешь... Что конкретно тебя интересует? - похлопав рукой по

матрасу, позвала сесть рядом.

- Что ты натворил? Вы ведь не вместе? - обеспокоенно спросила, заставив меня опять

мысленно вернуться к своему котёнку.

- Нет, - потёр лицо руками. Я устал. Устал вечно думать о своих женщинах. Не могу

бросить маму, пока она не встанет на ноги, и улететь к Яре. А тянет нестерпимо, что готов

сорваться в любую минуту и умчаться. Увидеть. Услышать. Как она там? Больно ли ей?

Что она делает? Чем занята? Но не могу...

- Я так и знала! - прозорливый взгляд заставил сжаться лёгкие. Ее не обманешь.

- Но я все исправлю, - беру ее за руку и поглаживаю.

- Очень надеюсь на это, сын. Я хочу быть уверена, что ты будешь счастлив рядом с ней.

Видно, как она тебя любит. Только ты спрятал глубоко свои чувства. Совсем как твой

отец, - в глазах мамы промелькнула печаль. Она, так же как и я, вспомнила его. Он был

очень гордый и не позволял себе проявлять публично слабость к любимой женщине, -

признайся сначала себе. Тебе станет легче. Потом иди к ней и покажи насколько сильна

твоя любовь. Она все почувствует и увидит искренность.

- Я люблю ее, мам. Только одной любви уже недостаточно, - я был дураком, что раньше

не смог признаться в этом Яре. Не верил, что она сможет уйти и оборвать все. Меня

каждый день терзают мысли о том злополучном дне. Ее вскрик до сих пор стоит в ушах, а

в память врезался взгляд опустевших и безжизненных глаз. Вспоминаю, сколько горьких

и лишних слов было сказано за то время, пока мы были вместе. Она терпела меня с моим

характером. Наверное, так и должно быть, за нас все решил кто-то сверху, сведя наши

судьбы. Я - временами грубый, циничный, гордый, самоуверенный и жёсткий, и она -

самый нежный и небесный ангел. От ее улыбки и искреннего смеха, от мягких касаний

хрупких пальчиков я становился марионеткой в ее руках и боялся, чтобы она не увидела

свою власть надо мной. Взяла меня в плен и не отпускает до сих пор.

- Тебе нужно быть более чутким с ней и проницательным, но главное, чтобы не стало

поздно.

- У нас есть время...

Как я тогда ошибался! Оказалось, что нет. Времени совсем нет. Удача не на моей стороне

и вычеркнула меня из своих планов. Я потерян. Проживаю день и заново умираю.

Неправильно живу. Для чего работаю и сколачиваю состояние?! Голова не слушает

сердце. Без моей девочки жизнь потеряла всякий смысл. Совесть-сука грызёт, проснулась

падла. Мир потерял яркие цвета, обретя монотонный серый - успокаивающий, но не мой.

Жизнь идёт впустую.

- Давай по домам, - выдёргивает из тяжелых мыслей Дементьев, ставя пустой стакан на

столешницу, - у тебя напряжённые дни впереди, - хлопает по плечу и отходит.

- Спасибо, только не понимаю, зачем ты это для меня делаешь?

- Это для неё. Я не виноват, что сердце Рафаэлки выбрало такого кретина.

Оставшиеся дни конца месяца я подключал все связи и принял помощь Романа. Цена

было немалая, даже немыслимая. Но мои девочки стоили намного дороже. Готов был

продать весь свой бизнес, только бы они были рядом. Сомнения все ушли. Я как никогда

твёрдо уверен в своих решениях и поступках. Не отступлюсь. Готов бороться до

победного. Сходил с ума, голова была чугунной. Меня рвало на части от паршивого

предчувствия. Глушил его на корню, не давая прорастать дальше. Ведь после услышанной

новости о предстоящем отцовстве я твёрдо уверен, что Ярослава меня любит и

обязательно простит. Даст нам шанс. Душа тянется к ней, к моей единственной истинной

любви....

Уже двадцать минут переминаюсь с ноги на ногу как пацан, не решаясь зайти в храм, где

проходит венчание Антона и Саши. Курю сигарету за сигаретой, зная, что котёнок не

переносит запаха и обязательно почувствует его, но ничего поделать с собой не могу. Ещё

одна затяжка и я зайду. Глубоко втягиваю, насыщая лёгкие никотином. Выдыхаю. Кидаю

сигарету в урну, поправляю нервно запонки, подаренные на новый год моей девочкой.

Все, хватит метаний! Делаю шаг, ещё один. Резко останавливаюсь, услышав любимый

мелодичный голос. Впиваюсь взглядом в Яську, выходящую из массивных золотых

дверей и укачивающую на руках малыша. Каменею. Тяжело сглатываю напряжение, не

отрывая глаз. Она увлечена ребёнком, не замечая никого вокруг, нашептывает слова

колыбельной и прижимает к груди. В длинном платье цвета шампань, обтягивающим

самый красивый животик в мире, напоминает летнее ясное облачко. На голове тонкий

прозрачный шифоновый шарфик, который касается груди. Вот сейчас я замечаю в ней все

явные изменения: и налившуюся грудь, и слегка округлившееся личико, и животик, самую

прекрасную часть ее тела, где живет маленький ангел. Мой котенок само очарование.

Улыбка непроизвольно расползается на губах при детальном осматривании Ярославы.

Засовываю руки в карманы брюк, пытаясь собрать всю решительность и подойди. Ещё раз

смотрю на неё, настоящую, искреннюю, с натуральными эмоциями, блестящими глазами, довольной жизнью. Без меня. Глупец! Как я мог не заметить явных изменений в хрупком

теле, где сам зародил маленькую жизнь? Хватит мяться! Иду.

- Ясь? - зову ласково и негромко, чтобы не потревожить малыша. Испуганно

поворачивается.

- Ты..., - осматривается по сторонам и задерживает взгляд на двери в церковь. Будто бы

боясь, что нас могут увидеть, - зачем ты пришёл? - правой рукой прижимает спящего

малыша к груди и покачивает, придерживая за попку.

- Я все знаю, - заявил, глядя в ее красивые глаза.

- Это ничего не меняет! - твёрдо отвечает.

- Спасибо...

- За что? - удивленно, не даёт договорить.

- Что оставила ребёнка... после всего, несмотря ни на что.

- Что бы ни случилось, какие бы обстоятельства..., - прикрывает на секунду глаза, переводя дыхание, - каким бы ты подонком не был... никогда, ни за что я не лишила бы

жизни своего ребёнка!

- Нашего, - поправляю, - нашу малышку? - прищуривает глаза, пристально разглядывая.

- Я не собираюсь оставлять ребенка без отца. Это твоё право знать, что ты им скоро

станешь. Как только родится малышка, можешь видеться с ней, я препятствовать не стану,

- спокойно ответила. В то время как я наслаждался ее близостью и непередаваемым

ароматом, что окутал мои ноздри.

- Малыш, я люблю тебя. Знаю, что я зацикленный эгоист до мозга костей, но ради тебя и

нашей крохи я хочу меняться, становиться лучше. Мне плохо без вас! Пожалуйста, дай

мне шанс! - умоляющее прошу.

- Почему, когда я только обретаю хоть какой-то в душе покой и равновесие, появляешься

ты и заставляешь меня нервничать, выбивая почву из под ног?

- Я не отступлюсь! Не теперь, когда знаю, что у нас будет дочь! - понимаю, что разговор

заходит в тупик.

- Твои слова идут в разрез с действительностью! Ты думаешь только о себе и всегда так

будет. Мне душно с тобой, понимаешь? Я задыхаюсь! - зажмурился от резких слов,

перевёл дыхание. - Еще раз повторяю, я не буду противиться встречам с ребёнком, -

продолжает дальше, - сколько нужно, столько и посвящай времени малышке, только брось

свою затею по моему возвращению. Нас больше нет! - в упор смотрит и от ее взгляда

пробирает дрожь. - Ты перевернул мой мир! И надо бы тебя ненавидеть, я даже хочу

этого... но не могу. Потому что благодарна... благодарна тебе за все, особенно за дочь.

Спасибо! - медленно разворачивается и уходит, скрываясь за массивной дверью, оставляя

меня в полном раздрае.

Быстрым шагом иду к машине, закуривая сигарету. Срываюсь с места, пульс бешено

набирает обороты одновременно с двигателем автомобиля. Вливаюсь в поток бегущих

машинах на дороге, открываю окно. Воздуха не хватает. Задыхается! Она, твою мать, задыхается! А я не задыхаюсь без нее?! Неужели никогда меня не простит?

Мне нужно собраться. Еду на объект, находящийся на стадии завершения. Сильнее

нажимаю на педаль газа, увеличивая скорость. Вцепился побелевшими пальцами одной

руки в руль так, что готов его свернуть. Маневрирую между машинами, пренебрегая

правилами вождения, вызывая волны гнева у других водителей, что сигналят после

каждого обгона. Плетутся как черепахи! Выкидываю окурок, злость на себя распирает

изнутри, что опять не смог убедить котёнка. Напрягаюсь так, что чувствую как

перекатывается каждый мускул на моем теле. Кровь медленно закипает, разжигая бурю, готовую смести мощным ураганом все на моем пути. Очередной сигнал клаксона, и я

чувствую себя разъярённым тигром, который сидит в клетке и перед его носом маячит

кусок мяса, а он не может до него добраться. Но я знаю, что обязательно дотянусь, доберусь до заветной цели. С оглушающим визгом тормозов останавливаюсь возле

стройки. Глушу двигатель, опять прикуриваю сигарету и иду на объект в поисках прораба.

Пинаю лакированными туфлями под ногами камни, ору на строителей, что не

укладываются в сроки, и если они не сдадут его ровно по графику, останутся без премии.

Мне не нужна плохая репутация, когда я вышел на мировой уровень.

- Марк Дмитриевич, вы меня искали?

- Искал, - скрипя зубами, тычу сметой в лицо Аркадия Семёновича, - что это такое?

Почему отгрузку перенесли на конец недели? Это простой, убытки, вы понимаете? - курю, подхожу к незастекленному окну, выбрасываю сигарету. Повсюду пыль от распилки

блоков. Шум болгарки заставляет кричать меня громче, донося всю суть работы. Прохожу

дальше, глядя на пролёт с третьего этажа на первый.

- Почему мрамор не застелен защитной плёнкой? - толкаю кирпич на лестницу, и он

отзывается глухим ударом. Ставлю ногу на ступень и спускаюсь, продолжая злиться, срываясь на простых рабочих. Поддеваю опять кирпич, ненавидя всех в этот момент, и

толкаю его. Меня трясёт от гнева. Я в бешенстве от ситуации, что не поддаётся мне от

совершенной ошибки.

- Марк Дмитриевич, - от шума инструментов не могу разобрать, кто кричит. Поправляю

каску на голове, поднимаю ногу на ступень, возвращаясь на прочное бетонное

перекрытие, как неожиданно опора уходит из-под ног.

ГЛАВА 24

Находясь в кругу родных и близких людей в эпицентре шумного веселья, мне совсем не

радостно. Грустно. Старалась заставить себя не думать о нашей встрече с Марком, но все

напрасно. Увидеть его в храме было неожиданно. Не стала сразу прятаться и убегать, отчаянно желая услышать ещё хоть раз греющее душу трепетное "люблю". Хочу верить

его словам. Сердце мечется, но разум не поддаётся. Не знаю, как жить после? Как

доверять и не бояться? А вдруг ещё раз предаст? Ведь я уже не одна, у меня будет дочь, как мне потом себя собирать? Страх преследует меня всегда. Мой незаменимый спутник в

жизни. Но вопреки всему люблю Марка. И мне это не нравится. Скучала по нему. Ждала.

Хотела видеть. А он не приходил. Где был все эти месяцы? Вопросы без ответа. Не смогла

их задать. Спорить с ним бесполезно, я просто развернулась и ушла, ибо моя выдержка

дала сбой, внутренняя сила, что заставляла спокойно выслушивать его сладкие речи и не

млеть, испарилась. Не знаю, как жила все это время без него, но когда увидела блеск в его

глазах, как он рассматривал меня, то все чувства вернулись и обострились. Дрожь

прошлась по телу так, что боясь своей реакции на него, прижала Артёмку ближе к себе, не

в силах отвести глаз. Марк всегда смотрит на меня по-особенному, что я не могу

спрятаться или опустить взгляд. Затягивает и манит в свои сети. Говорил сегодня так

убедительно, только все рано не могу поверить. Я слишком много отдала этим

отношениям, делала все для нас, не получая отдачи. Тепло, трепет, забота - все это было.

Но не было главного - его любви ко мне. Смирилась и с этим. Надеялась и ждала, что

обязательно отогрею ледяное сердце и вызову ответное чувство. Но все зря, впустую. Не

хочу наступать на те же грабли. Сколько можно? Зачем он опять возник в моей жизни!

Только все наладилось! Ни в коем случае не ограничу его общение с малышкой. После

родов пусть проводит дни напролёт с ней, если ему так хочется, но не со мной. Хватит

страданий, переживаний, я думаю только о ребёнке. Рубцы на сердце начинают

затягиваться прямо пропорционально увеличению объёма моего животика, где растёт

доченька. Она меня исцеляет. Ещё не родившись, дарит мне ощущение неземного счастья.

Не могу передать словами, что я испытываю, когда начинается бунт внутри меня, и

маленькая ножка пинает и не успокаивается, пока не почувствует тепло моей руки.

Затихает.

- Ты не устала? - мама стоит рядом и обеспокоенно заглядывает в глаза. После венчания

мы отправились в ресторан, и я стойко держусь, несмотря на боль в спине и слегка

отёкшие ноги, на протяжении дня.

- Да, - натянуто улыбаюсь, и мама обнимает меня.

- Скажу папе, чтобы тебя отвёз домой.

- Не надо, мамуль, Роман обещал меня забрать и поздравить нашу парочку, - целую ее и

обнимаю в ответ.

- А мы проснулись и не хотим мешать маме с папой, поэтому пришли к вам, - папа

подходит с Артемкой на руках. Забираю крепыша, целую и тискаю его. Улыбается в ответ

ангельской улыбкой. Пухлые ручки тянутся к моим волосам, но мама отводит их за спину.

Знаем мы, как он любит ухватиться и не отпустить, пока клок волос не останется в

крохотных пальчиках.

- Доченька, давай мне сюда Темку, а то наш карапуз уже тяжёлый, - целую ещё раз и

вдыхаю запах ребёнка. Прикрываю глаза и думаю, как буду нянчить свою малышку.

Считаю дни до ее появления и очень жду.

Через час приезжает Дементьев с огромным букетом цветом для Александры и подарками

для семьи Яхонтовых. Поговорил с отцом о нашем совместном деле и уверил его, что все

под контролем, и он ни на что не претендует, подводных камней нет. Он даже заверил все

нотариально на случай таких вопросов. Папа сомневается и каждый раз поднимает такие

разговоры со мной, поэтому решил напрямую озвучить свои опасения. Я не сомневаюсь в

Романе. Прощаемся с гостями и покидаем заведение. Сажусь в машину и снимаю туфли, облегченно вздыхая, и расслабляюсь, удобно устраиваясь в кресле.

- Все нормально? - интересуется, приподнимая бровь и криво улыбаясь.

- Вполне, - прищуриваюсь и внимательно изучаю лицо этого хитреца, - что означает твоя

ухмылка? - обвожу рукой в воздухе его оскал.

- Нуууу, - довольно протягивает, - вы..., - мелодия моего телефона не даёт договорить ему.

Достаю аппарат из сумочки.

- Прости, Ром, это Маша, - смотрю на дисплей и отвечаю.

- Да, Машуль? - едва произношу от усталости.

- Ярослава, я отправила все фотографии Дины тебе на почту. Просмотрела их несколько

раз, но так и не поняла, подходит ли нам образ модели. Мне кажется у неё грубые черты

лица. Так что посмотри сама и реши.

- Что на счёт другого портфолио?

- Другого..., - зачем-то повторяет мои слова и замолкает.

- Лауры, кажется? - предполагаю, не помню, как зовут точно.

- Нет, Линары, - поправляет и снова молчание. Мои нервы на пределе за целый день, так

ещё и она тормозит.

- Все выслала? - решаю узнать ответ быстрее.

- Нет... Лев... я ...

- Смирнова, я быстрее рожу, чем ты слово скажешь! - нервно выдаю и она выпаливает:

- Просто я не успела. Меня забрал Лев, и мы поехали за Тамарой Николаевной, чтобы

отвезти ее в больницу к Марку Дмитриевичу.

- Куда? К кому? Маш... что, - испуганно хватаюсь за живот от резкой боли и жадно глотаю

воздух, - что с Марком?

Дементьев вырывает у меня телефон и начинает сам разговаривать с Марией, узнавая

подробности. Мое сердце обливается кровью после услышанного. Страх и волнение

пришли взамен усталости. Тревога поселилась в душе. Мне плохо от подкатывающего

кома к горлу. По щекам катятся слезы, когда в памяти всплывает его обречённый взгляд

от моих жалящих слов. Отказываюсь верить в происходящее. Это же Марк! Он всегда

предусмотрителен, он не мог просто оступиться и упасть! Лёгкие сдавливает от боли, тяжело дышать от картин, которое рисует мое воспаленное воображение, предполагая не

самый лучший исход произошедшего. Рома успокаивает меня весь оставшийся путь, но я

его не слушаю. Пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Смотрю невидящим взглядом в

боковое стекло на проносящиеся мимо огни ночного города. Опять собрались и застыли в

глазах не пролитые слезы, сжимаю пальцы в кулак, впиваясь ногтями в мягкую кожу

ладони, сильно нервничая. Малышка чувствует мамины терзания и тоже ведёт себя

неспокойно. Кусаю губы, повторяя про себя слова молитвы. Господи! Хоть бы все

обошлось!

- Слав, успокойся, пожалуйста! Все будет хорошо, слышишь меня? - руки Дементьева

обхватывают лицо, и он заглядывает в мои пустые глаза. Слабо качаю головой, он

помогает выйти из машины. Слышу биение своего сердца, грохочет так, будто хочет

выскочить из груди. Когда мы заходим в больницу, меня всю лихорадит, трясёт как при

ознобе. Роман не отпускает моей руки, спрашивает на стойке регистрации, как пройти в

нужное отделение и фамилию дежурного врача. Поднимаемся на третий этаж и идём по

длинному белому коридору, от которого по спине пробирается холодок, запах

медикаментов бьет резко в нос, заставляя морщиться. Я нахожусь в полной прострации.

Во мне будто что-то медленно умирает, кто-то сдавливает шею и душит, душит... Внутри

все переворачивается, сил идти дальше не остается, грудную клетку рвёт. Боюсь, что

больше никогда не увижу Марка, что мы потеряли его с малышкой на всегда. Отгоняю

чёрные мысли. Я должна сейчас быть рядом с ним, чувствую - так правильно. Корю себя, почему не смогла нормально с ним поговорить и решить все наши разногласия?!

Упрямилась и шла наперекор, наступая на горло собственным чувствам. Простить? Ведь в

глубине души я его уже простила, только противлюсь себе из страха возможного

повторения боли предательства. Вспоминаю слова Марины и соглашаюсь с ней. Любовь

прощает все грехи.... А эта ситуация заставляет переосмыслить все, переоценить.

Становится не важно, какие ранее обидные слова были сказаны, какие поступки

совершены. Я полюбила его таким, какой он есть: грубым, циничным, временами

жестоким. Может, он был прав, говоря, что станет не нужен мне, если изменится и будет

исполнять мои прихоти? Сейчас я этого не узнаю. Он обещал... обещал вернуть нас и быть

рядом! Заслужить заново доверие и любить нас! Почему он не держит своё обещание!

- Состояние пациента относительное. Более менее в норме. Сотрясение мозга и

многочисленные ушибы, переломов нет, только трещины в нижних двух ребрах справа.

Сейчас он спит после введённых препаратов. Удачно упал.... родился в рубашке, как

говорят, - я даже не поняла, что задержала дыхание, пока в мое затуманенное сознание

проникал голос врача, довольно убедительно отвечавшему Дементьеву о состоянии

Марка. Придерживая живот руками, пыталась унять нервное напряжение и успокаивала

малышку. После слов доктора у меня как-будто упал гранитный камень с души, и дальше

я ничего не слышала, стояла и благодарила Бога за то, что все в порядке. Главное, он жив.

Этот сумасшедший вихрь смеси радости, благодарности, облегчения кружил меня до тех

пор, пока мы не подошли к его палате, и я стала как вкопанная.

- Зайдём? - интересуется Роман у дверей палаты Марка. Крик боли в душе начал

понемногу утихать, возвращая трезвость моим мыслям. Все вернулось на свои круги.

Паника улеглась, меня начинает отпускать, и здравый смысл берет верх.

- Нет, - качаю головой и отхожу назад. Вдруг понимаю, что все таки я не готова. Не готова

сейчас сказать ему о том, что простила, что я все забуду, что начнём все сначала. Он не

поверит мне и выставит за дверь. Почувствует себя уязвлённым от беспомощности своего

положения. Что я только из чувства жалости и сострадания к нему готова все простить. Не

примет меня. Марк не изменился в моих глазах, он просто каждый раз заставляет

меняться меня. Заставил стать другой, повзрослеть, поумнеть. Вывернул всю мою душу

наизнанку своим признанием! До сих пор я стойко держалась, хотя почва медленно

уходила из под ног от его невыносимо любимых синих глазах, в которых видела любовь

ко мне, к нашему ребёнку и все равно прогоняла его колкими и едкими словами.

Причиняя боль ему, я причиняла и себе. Так на меня непохоже! Что за любовь такая

безумная, одержимая, отчаянная?!

- Ты ведь простила его? - тихо произносит Рома, и я кусаю щеку изнутри до слез, просто

кивая в ответ. - Тогда чего ты боишься? - сжимает челюсти, в упор глядя на меня.

- Себя... своих чувств, своей любви... что вдруг однажды, - перевожу дыхание, - все

повторится. Я не смогу пережить это еще раз. Должна думать о малышке, а не о своей

любви, - говорю тихо, но готова кричать. Под рёбрами невыносимо саднит, сдавливает в

тиски от панического страха. Стараюсь выровнять дыхание, чтобы не впасть в истерику и

устроить всемирный потоп. - Пожалуйста, давай уйдём? - в звенящей тишине больничного

коридора мои слова разносятся эхом. Опускаю взгляд на дрожащие руки и прижимаю их к

животу, поглаживая. Малышка снова шевелится внутри.

- Как скажешь, - слегка прижимает к себе за плечо. Разворачиваемся и выходим на

прохладный ночной воздух. Идём к машине, как вдруг неожиданно меня окликает

знакомый женский голос. Оборачиваюсь и вижу Марию под светом уличного фонаря,

рядом стоит большой внедорожник Марка. Лев помогает Тамаре Николаевне, усаживая на

переднее пассажирское сиденье, закрывает дверь и идёт к багажнику с костылями в руках.

- Не знала, что ты приедешь, - Мария подходит к нам и поворачивается, следя за моим

взглядом, - Тамара Николаевна пока не может обходиться без помощи...

- А что с ней случилось? - перебиваю, не дав договорить.

- Ясь, - зовёт меня Роман, и я оборачиваюсь к нему, - ты сегодня с Марком ведь говорила, так?

- Да, и что?

- Ясно, что этот кретин ничего тебе не рассказал! - потирает щеки руками, стирая эмоции, затем опускает, удерживая одну руку на шее, - или... может быть, - прищуривает глаза, сканируя меня зелёным лазером, - ты просто не стала его слушать! - чуть громче говорит и

жестикулирует другой рукой. - Твою мать, Рафаэлка! Вы изводите друг друга!

- Ты предлагаешь мне после того, как он где-то шлялся эти месяцы или грелся на

лазурном берегу с очередной девкой, сломя голову бежать к нему в объятия? То, что я

простила его в душе, так это только для того, чтобы стало мне легче... мне, - накрываю

рукой грудь в области сердца, - понимаешь?! На меня тоже давит этот груз!

- Прости, Яр, сегодня напряжённый день, нам всем нужно остыть.

И тут мне неожиданно в голову пришло решение подойти к БМВ и поздороваться с мамой

Марка. Не знаю, что мною двигало, и что я хотела увидеть и услышать от нее, но я

подошла к ней и открыла дверь. Без лишних мыслей и долгих раздумий. Просто пошла, хотя колени тряслись. Лицо женщины озарилось удивлением и восторгом, а на глазах

заблестели слезы, когда она увидела мой живот. По телу пробежала волна дрожи, когда до

меня стало доходить, что Тамара Николаевна ничего не знает, а я лишила ее возможности

узнать, что она скоро станет бабушкой. С большим трудом сдержалась, чтобы не начать

просить прощение, ведь она не виновата в том, что из-за ошибки сына могла не узнать о

малышке. Женщина осторожно протягивает руку и останавливается, не решаясь

прикоснуться к моему животу. Прикрываю веки, давая согласие, с трудом сдерживая в

себе слезы. Ее губы растягиваются в улыбке, и я улыбаюсь ей в ответ.

- Ярослава, милая, - от волнения каждое слово дается ей с трудом, - мой внук или внучка?

- Внучка, - накрываю ее холодную руку своей ладонью.

- Я так рада! Марк... он знает?

- Только узнал на днях, - с сожалением произношу, и ее искренняя улыбка становится

грустной. В глазах проскальзывает печаль, от которой мое сердце сжимается в тугой узел.

- Если бы он знал раньше, то не метался бы так в Германии. Я бы настояла, чтобы он был

здесь... рядом с вами. Не знаю, что между вами произошло, Ярочка, но мой сын любит

тебя. Я знаю это точно, поверь. Ещё никогда он не был настолько уязвим. С этим он не

мог долгое время смириться, - с трудом перевариваю всю информацию, она свалилась на

меня внезапно, что не могу поверить в услышанное, - совсем как его отец. Но все таки

понял, что против любви все бессильны. Невозможно с ней бороться, бесполезно, как и

против ветряных мельниц. Марк принял свою любовь, прими и ты.

- Вы не представляете, как долго я ждала признания..., - делаю глубокий вдох и выдох, закрываю глаза, вспоминая признание Марка.

- Знаю и понимаю, - смотрит на меня с надеждой. - Ты же любишь его, так? Я же вижу, а

иначе вы не мучили бы столько друг друга, и ты не была бы сейчас здесь. Прости за

наглость, но мой возраст дает мне право делать такие выводы. Позволь моему сыну

доказать свои чувства к тебе. Дай шанс вам обоим на счастье. У моего сына трудный

характер, но, уверена, ты не пожалеешь и лучше и надёжнее мужчины не найдёшь...

После слов Тамары Николаевны во мне все успокоилось, как будто какая-то неизвестная

истина открылась мне. Появилась уверенность в том, что все будет хорошо. Марк все

осмыслил. Признал свой эгоизм. Ведь по сути он живет в каждом из нас. Только нужно

быть в первую очередь честным с самим собой. Для некоторых эгоизм это святая святых.

Неприкосновенность. Есть только они и все. Но если ты готов отдавать себя другому, делать для него все безвозмездно, от чистого сердца, не надеясь на признание или отдачу

за сделанное, то в тебе меньше эгоизма. Я ведь тоже эгоистка, как и Марк, раз ждала

ответных чувств. Не требовала, но ждала. Любовь - это всегда жертвы ради любимого.

Стараешься сделать для него все посильное и от тебя зависящее. Бывает, забываешь о себе

и своих желаниях в угоду ему. Так делала я, моя любовь. Знаю, что многие думают любви

нет, что это все пустые красивые слова, заставляющие сердце исходить в приятной истоме

и таять от заветных слов. Но это не так. Любовь есть. Она живет в нас с самого рождения, с первого вздоха. С первого взгляда матери, что с умилением и заботой смотрит на тебя, и

ты впитываешь ее любовь, поглощая большими порциями. Жадно глотая, насыщая свою

душу. Мы привыкли говорить много, умно рассуждать и требовать доказательств. А ведь

все намного проще, надо чувствовать своего человека. И я его чувствую каждой

клеточкой кожи, каждым прикосновением голубых глаз, что изучали меня с маниакальной

настойчивостью. Всем телом ощущаю огонь, что разгорается во мне от маленькой искры и

превращается в пожар, который только он один в силах как разжечь, так и потушить.

Не хочу. Устала. Устала быть сильной. Не знаю как уже правильно. Слез нет, может я

сама все себе придумала? Мысли впиваются в голову словно спицы. Последние три ночи

просыпаюсь в холодном поту от сна, в котором прочно поселился Марк.

- Хватит мне сниться! - кричу вслух, хватаюсь за голову, поднимаясь с кровати. Иду по

темному коридору квартиры, наливаю стакан воды на кухне и становлюсь у окна. Дождь.

Небо плачет. Какие оно секреты скрывает, что льёт свои слезы? Прислоняю ладонь к

холодному стеклу и прислушиваюсь к звуку капель, тарабанящих по крышам домов,

отбивая звуки музыки. Знаю, что ты не спишь, также стоишь у окна, как и я. Несмотря на

нашу разлуку и расстояние, я чувствую тебя. Чувствую, как ты прикасаешься к стеклу и

всматриваешься в даль, пытаясь уловить незримую нить, что связывает нас. Я знаю, что

наша любовь сильнее всех расстояний и разлук. И ты чувствуешь! Признался себе и мне!

Ты знаешь, что я люблю тебя и всегда буду любить только тебя. Моя любовь останется с

тобой. Только почему? Зачем лишил нас счастья?

- Люблю, - вырисовываю на окне буквы и повторяю их не один раз. Холодные капли

падают на землю, как соль на мои незарубцевавшиеся раны. А все потому, что нет рядом

тебя! Ты исцеление и лекарство. - Ты украл мое сердце, - говорю в пустоту, уверенная, что

он меня слышит. - Не знаю, готовы ли мы? Поняли ли, что нам суждено быть вдвоём или

нет? Что мы нашли себя и разделили свою любовь и счастье... на двоих?

Хочу быть с ним, ощущать его, вдыхать глубоко и впитывать в себя аромат любимого

мужчины, чувствовать прикосновение шероховатых пальцев. Смотреть в глаза и

понимать, что он только мой, а не тонуть в голубом океане как корабль при крушении, где

воронка затягивает тебя на дно и не отпускает на поверхность, не давая маленький шанс

на спасение. Хочу прижиматься к его груди и знать, что его сердце бьется только для

меня. Та любовь, что родилась, она моя и навсегда должна там остаться. Чтобы он

прижимал меня к себе и не выпускал из объятий, знал, какого это - не ощущать тепло

любимого. Но чтобы помнил, мы вместе, не потому, что я все забыла, а потому, что

простила. Помнить я буду всегда, но в его же интересах не подорвать мое доверие, чтобы

минувшие события остались глубоко на задворках памяти и не всплывали. Вдвоём мы

сможем все и преодолеем любые трудности. А так мы будем только страдать по одиночке.

Уверена, что его сердце так же страдает как и мое, вдали друг от друга.

Время расставит все на свои места. Сомнений больше нет, я твёрдо уверена в своём

решении. Если Марк будет просить ещё раз прощение и говорить слова любви, я скажу

ему все то, что хотела ещё в больнице, но остановилась, так и не решившись зайти. Не

смогла. А сейчас уже третий день мучилась в неведении - как он? Я ни разу не навестила

его в больнице и не позволила этого сделать Роману. Боялась сорваться и поехать к нему.

Так и жила, думая и гадая о его самочувствии, просидев в четырёх стенах квартиры.

На сегодня у нас в редакции назначены первые пробные съёмки для рекламы новой линии

одежды молодого отечественного дизайнера. Я должна присутствовать там лично. Мария

очень переживает, что выбрала не ту модель, потому что мне эти дни было не до работы.

Выхожу к ожидающему водителю Дементьева, здороваюсь и едем в редакцию привычным

маршрутом. Просматриваю увлеченно в планшете почту, но от частых торможений в

утренних пробках мне становится плохо и начинает подташнивать. Убираю гаджет в

сумочку и нажимаю на электростеклоподьемник, опуская окно. Мне нужен глоток

свежего воздуха. Глубоко вдыхаю, прикрывая глаза, улыбаюсь, когда ощущаю маленькие

толчки малышки. Проснулась моя девочка. Прикладываю ладонь к животу, нежно

поглаживая. Недолго побуянив, она успокаивается.

- Ярослава Эдуардовна, - обращается Рома, - вы уже видели?

- Что именно? - открываю глаза и смотрю на водителя.

- Посмотрите направо, - скалится в белоснежной улыбке и кивает головой, приподнимая

брови вверх, - на билборд.

Ничего не подозревая, поворачиваюсь и упираюсь взглядом в нашу совместную

фотографию с Марком, где мы празднуем новый год у Абрамовых. Сердце ухает куда-то

вниз. Нервные импульсы бегут по всему телу, дыхание сбивается, когда смотрю в

небесные глаза своего любимого мужчины и вспоминаю этот кадр, проваливаясь в

проведённые счастливые мгновения. На фото я стою напротив Марка и смотрю снизу

вверх в его самые красивые глаза цвета неба и сияю от любви, что горит во мне. Мои руки

лежат на его груди, сверху прижатые большими мужскими ладонями. На лице Марка от

растянувшейся улыбки появилась ямочка на правой щеке. Смотрит на меня с нежностью и

я отвечаю ему тем же. Но это не все. Надпись на баннере выведена яркими золотыми

буквами: "Ты любишь без меры, а я - без границ! Прости меня, любимая!"

Читаю и не замечаю, как слезы катятся по моим щекам. Я не верю, что он это сделал. Не

верю! Он так долго шёл к этому, с трудом смог даже себе признаться. А здесь на весь

город! Часто моргаю и смотрю уже назад, поворачиваясь, так как мы медленно движемся

вперёд, перечитываю слова. Всю оставшуюся дорогу думаю о Марке. Мысли сжирают

мое сознание. Как дался ему этот шаг? Это так не свойственно для него решиться на такое

откровение! И это все ради меня! Ради любви ко мне! И теперь знаю об этом не только я.

Ощущение безграничного счастья и радости наполняет меня, хочется смеяться. Чертовски

приятно, что Марк готов на все. Даже переступить через себя и кричать на каждом углу о

своих чувствах! Ведь баннеры встретились по дороге к работе не одни раз, а четыре! И где

ещё они красуются я не знаю, но судя по тому, что он всерьёз решил вернуть нас с

малышкой, то думаю по всему городу. Он не скупится, может с размахом.

Поднимаюсь в издательство, сразу прохожу к Смирновой, которая при виде меня светится

как новогодняя ёлка. Наверное видела в городе плакаты.

- Доброе утро, Машуль. Уже видела? - опускаю глаза, пряча улыбку.

- Да, видела. Это... это ... это нереально! Пять топовых и рейтинговых журналов! Я в шоке, Ясь. Ты ведь простила его? Простила? Вы вместе? - широко раскрыв глаза, смотрю на ее

восторженное лицо и скачущие эмоции.

- Какой журнал, Маш? - у меня прекрасное настроение, в голове мысли лишь о Марке, в

сердце любовь, на душе весна и я не понимаю, о каких изданиях идёт речь.

- Вот этот, - вытягивает на стол из ящика новый выпуск популярного глянца и открывает

разворот с той же фотографией, что и на рекламных щитах. - Сначала я увидела здесь, -

достаёт другой, - потом начала листать этот и обалдела, а потом ещё!

Очередной поток слез готов был вырваться наружу, но я его сдержала. События

сегодняшнего утра отпечатались и оставили в душе неизгладимый след от острых эмоций.

Хочу закрыть глаза и закричать, что есть силы, почувствовать то счастье, что мы

потеряли. Утратили от безрассудства. Ощутить свободу от павших оков, что держали мое

израненное сердце.

ГЛАВА 25

Марк

Третий день в ненавистной больнице. Стены давят. Голова трещит. Все тело болит от

"удачного" приземления на бетонную поверхность. Меня все достало. Бесит каждый

шорох и ропот персонала, что бегает как цирковые собаки на задних лапах. Смотрю в

окно на хмурое безжизненное утреннее небо. Гребаный дождь тарабанит как

обезумевший, оглушая до боли в висках своим шумом. Капли стекают по стеклу, омывая

его. А мне кажется, что это слезы моей маленькой ранимой девочки. Так плачет ее сердце.

Плачет из-за меня. Бл*ть! Сколько боли я ей причинил! Ведь все так хорошо было! Какого

хрена я все испортил своими руками! Протягиваю руку и провожу ладонью по окну,

следуя за каплями, стекающими вниз, прикасаюсь, пусть и мысленно, к ней. Я чувствую

ее. Знаю, что она сейчас так же не спит и смотрит на плачущее небо. И в этот миг мы

становимся ближе сквозь расстояние. Вновь. Чувствую ее нежность. Хочу испить до дна и

слепо утонуть в ней. Мой свет. Хочу всегда быть твоей тенью. Оберегать. Защищать.

Любить только тебя одну. Не могу дышать без тебя глубоко. Не знаю, за что мне такой

подарок от Бога, ведь я не сделал ничего хорошего, чтобы получить тебя в награду. Ты

подарила мне не только любовь, но и маленькое чудо, о котором я никогда даже не мечтал

и не задумывался. Видимо, кто-то сверху дал мне еще один шанс исправить свои косяки, раз я не разбился, упав с этой чертовой лестницы. Я постараюсь, моя девочка, доказать

тебе свою любовь, сделаю все возможное и невозможное, чтобы вернуть тебя и прожить

эту жизнь вместе.

- Марк Дмитриевич, - обращается ко мне лечащий врач, который пришёл на обход, -

доброе утро. Как вы себя чувствуете? - усаживается на стул рядом с кроватью и начинает

заполнять амбулаторную карту.

- Хреново, но лучше, чем вчера. Поэтому давай, Айболит, лечи меня своими

чудодейственными витаминами, хочу уже убраться отсюда, - стискиваю челюстью,

отхожу от окна и усаживаюсь на кровать. Правая нога болит, но терпимо. Тру пальцами

виски, пытаясь унять головную боль. Дождь шурует на улице так, что от звенящих капель

раздражение в моей крови достигает апогея.

- Вы только третий день здесь...

- Этого достаточно, чтобы пополнить казну вашей богадельни, - дни тянулись невыносимо

долго. А после того, как мама рассказала о несостоявшемся визите котёнка, я готов был

бежать отсюда незамедлительно. Своим появлением здесь она дала мне огромный шанс на

примирение, и я увидел долгожданный свет в конце тоннеля.

- Значит так, - задумчиво протягивает и снимает очки, - сегодня вы ещё побудете под

наблюдением, а завтра утром мы решим, что с вами делать.

После тщательного осмотра и введённых препаратов боль отступила на некоторое время, а дальше я глушил ее воспоминаниями о совместно проведённых с Ярославой днях и

считал мучительно долгие минуты до следующего утра. А дальше... Осмотр у врача, отказ

в выписке и я как безумный зверь срываюсь, ору на всю палату. Кидаю вещи в сумку и

набираю Турчинова, чтобы срочно приехал и забрал меня на хрен отсюда. Мне

необходимо к своим девочкам, иначе я просто свихнусь от сомнений. Простит ли она

меня, сможет выслушать и понять? Примет ли мои чувства? Я больше не мог находиться в

неведении и должен был знать, останется она в моей жизни или захочет идти одна. Но

если оттолкнёт, сдохну без неё от тоски. И я готов открыть ей душу. Нужно было это

сделать раньше, ведь знал, что наши отношения это не просто секс. Это была любовь!

- До свидания, - закрываю дверь и, превозмогая боль в ноге, что отдаёт по всему телу, иду, хромая по больничному коридору, пропитанному запахом медикаментов, к машине на

парковке. Лев, завидев меня, кидается на помощь. Остужаю его пыл гневным взглядом, и

он замирает у задних дверей автомобиля. Отдаю ему сумку и усаживаюсь на

пассажирское сиденье.

- Домой? - громко уточняет, заводя мотор машины.

- К Ярославе, надеюсь, застану ее в это время ещё дома, - смотрю на утренние лучи солнца

и прищуриваюсь от острой боли, что отдаёт в голове.

- Думаю да, она раньше десяти не появляется в редакции.

- Тогда чего мы стоим, твою мать! - взрываюсь от медлительности водителя. - Поехали! -

командую и прикрываю глаза, обдумывая слова и предполагая реакцию котёнка на мой

визит.

- Пустишь? - спрашиваю Ясю, когда та открывает дверь в обтягивающей майке и

пижамных штанах, изумленно уставившись на меня. Не решаюсь пройти сам, наглость

сейчас ни к чему.

- Да... да, конечно, - широко распахивает дверь, и я замечаю, как дрожат ее руки.

Нервничает. - Проходи, - следую за ней медленно. Любуюсь изменившейся походкой

моей грациозной любимой девочки. Идёт, слегка покачиваясь по сторонам придерживая

левый бок рукой. Сажусь как всегда на своё место и прожигаю ее глазами, она плавно

перемещается по кухне, заваривая ароматный чай, ставит конфеты и фрукты. Как

помешанный пожираю ее глазами, и сердце щемит от боли собственного предательства.

Как я мог? Что за хрень стукнула мне в голову и ударила в мозги? Знаю. Похоть. Яра

ворвалась в мою жизнь как ураган, снося все на своём пути. Сбила с ног. Взяла душу в

плен и лишила сна. Я не был готов к этому, потому шёл по краю и оступился.

- Маленькая, - хватаю ее за руку, когда она ставит печенье, - это все лишнее. Мне ничего

не нужно, - заглядываю в ее небесные глаза и растворяюсь в них. - Ты нужна, - она не

вырывает руку, просто отводит взгляд, - ты и ребёнок. Ясь, я не могу больше так. Мне

хреново, реально паршиво без вас. Знаю, что я конченный мудак и махровый эгоист, но я

буду стараться... ради вас я готов на все! - притягиваю ее к себе ближе. Она не противится.

Поднимаюсь и встаю напротив, приподнимая пальцами подбородок котёнка. И от

соприкосновений с бархатной кожей мои пальцы начинает покалывать искрами тока.

Эмоции на грани, чувства на пределе. Хочу сгрести ее в охапку и яростно сжимать до

помутнения рассудка. Зарыться лицом в ее шёлковые волосы и вдыхать пленительный

сладкий аромат. Ощущать ее тепло в своих руках. - Я знаю все сложно. Сложно

простить... но я и сам полуживой последнее время. Потерян... без тебя потерян! Сам не

свой. Я предал тебя, не важно нарочно или нет, но это факт. И это больно. Тяжело

простить и забыть, но, пожалуйста, - перевожу дыхание и морщусь от боли, что

простреливает от пятки до позвоночника, - давай попробуем, попытаемся?

Обхватываю лицо ладонями и прижимаю к груди, поглаживая по волосам. Так и стоим.

Мое сердце гулко бьется о грудную клетку. Чувствую, как поднимает руку и едва

прикасается к моей спине, но резко одергивает. Молчит. А меня распирает от нашей

близости. Мы одно целое. Не хочу ее выпускать. Обнимаю одной рукой и притягиваю

сильнее за талию, как ощущаю едва уловимый толчок в низ живота. Отшатываюсь, бросая

виноватый взгляд за столь резкое движение. Котёнок невольно вздрогнула и отступила на

шаг назад, а потом протянула руку и взяла мою. Раскрыл ладонь, когда она поднесла ее к

животу, где растёт и набирается сил наша девочка. Прошло не больше минуты, как

малышка зашевелилась, будто здороваясь со мной, и я рухнул на колени, притягивая

Ярославу к себе и, задирая ее майку, начал покрывать поцелуями тонкую кожу живота.

Хрупкие пальчики любимой зарылись в мои волосы и прижимали к себе, не желая

выпускать и нарушать столь интимный момент знакомства с малышкой. Люблю безумно

ещё не родившуюся кроху, также как и ее маму. Искренне. Обхватываю за слегка

располневшую талию двумя руками любимую женщину и прислушиваюсь к робкому

биению крохотного сердечка, что бьется внутри нее.

- Спасибо, - произношу между поцелуями, касаясь губами горячей кожи, - люблю вас!

Яся пыталась безуспешно выравнять тяжелое дыхание, и как бы она не старалась казаться

сильной, эмоции и гормоны взяли своё, и слезы беззвучно начали падать вниз. Одёргиваю

майку, нежно поглаживая живот, и встаю с пола, опираясь на одну руку. Твою мать, как

же больно! - Не плачь, маленькая, - вытираю слезы большими пальцами, - не надо, наша

малышка все чувствует, да? - кивает и обхватывает мои руки своими ладошками,

продолжая плакать. Сцеловываю самые сладкие и вкусные слёзы на земле губами, -

прости меня? Дай нам шанс, прошу? Я так люблю тебя! - голос срывается отчаянием, потому что она все время молчит. В груди растет колкое предчувствие неудачи.

- Почему ты принял свою любовь, только пройдя через предательство? - слышу ее тихий

надломленный голос. Опускает руки вниз и прикладывает мягкую ладошку к моему

сердцу. Шумно втягиваю воздух, грудная клетка болит. Треснутые ребра туго

перебинтованы.

- Слишком горд, самоуверен, во мне все - слишком... я не задумывался о любви, жил так, как мог. Брал все, что ты мне давала, и был рад, когда не требовала ничего взамен. А

потом... я просто трус, испугался чувств, что ты во мне разожгла. Прятал их, скрывая за

надменностью, боялся, что ты увидишь и поймёшь. Но я правда не знал, что это была

любовь. Это больше походило на зависимость. Я просыпался с мыслями о тебе, засыпал, думая о тебе. Когда потерял тебя, понял, какой я придурок. Прости, Ясь, за все прости. За

то, что лишил нас счастья. Прости за грубые слова, что срывались с моих губ и ранили

твоё нежное сердце. Прости, что долго осознавал и противился принять свои чувства.

Прости за то, что не был рядом, когда узнала, что беременна. Прости за месяцы разлуки

вдали от вас с малышкой. Прости за...

- Тшшшш, хватит, - прикладывает указательный пальчик к моим губам, заставляя

замолчать, - простила... ещё тогда, у храма, простила, - очередной всхлип рвётся наружу, -

но не смогла сказать, ты появился так неожиданно. Я была не готова, а потом... я чуть не

умерла, когда узнала, что ты упал и разбился. Боялась, что так и не успею сказать тебе об

этом... - замолкает. Ее слова возродили во мне пламя, и сердце начало биться о грудную

клетку оглушительно больно.

- Не важно, - перебиваю, целую ее пальчик и сжимаю в руке, готовый покрыть каждый

миллиметр ее прекрасного тела и дышать ей, - все в прошлом. Я никогда не предам.

Клянусь! Эта ошибка стоила слишком дорого, я не готов платить снова такой ценой.

Обещаю! - осторожно, боясь получить отказ, наклоняюсь к любимой и целую ее.

Позволяет, раскрывая губы, и пропускает меня. Углубляю поцелуй и слетаю с катушек.

Как мне ее не хватало! Кусаю сладкие губы, что манят меня. Это потребность больная, зависимая. Мне всегда будет мало ее, никогда не устану повторять, что она одна мне

нужна. Моя единственная. Нежная. Любимая. Самая ласковая девочка на свете. Моя. Я

осознал свои ошибки и не позволю их повторения. Если бы моя сильная маленькая

женщина не обладала огромным добрым сердцем и не простила меня, уверен, что погряз

бы в болоте отчаяния и не хотел бы выбраться оттуда, желая заживо погрязнуть в трясине

саморазрушения.

- Марк, - шепчет невыносимо сладко в губы мое имя, - но если, - отстраняется, смотрит на

меня с застывшими в глазах слезами, - сделаешь мне ещё хоть раз больно, обещаю, я

вырву из сердца эту любовь и никогда, никогда в жизни не прощу тебя. Все в твоих руках.

Делаю глубокий вдох и наклоняюсь ближе к ней, опускаю взгляд на губы и не знаю, как

устоять от магии наших тел. Околдовала меня и приручила. Не могу стоять рядом и не

касаться ее, не ощущать в своих руках. Слишком долго страдал и мучился без неё. Меня

сдерживает лишь боль, что отдаёт нервными импульсами в виски.

- Думаешь, я бессердечный ублюдок, что готов снова причинить боль самой любимой

женщине? Нет, котёнок, - касаюсь пальцем ее щеки, и она прикрывает глаза, - ещё

неизвестно, кому из нас было больнее от моего предательства. Тянусь к ней и замираю в

напряжении, сковавшем все мое тело. Открывает глаза и дарит мне самую

очаровательную греющую душу улыбку. Приподнимается на носочках, и я задыхаюсь от

ее нежности, когда она ласково накрывает мои губы и прижимается, упираясь животом.

Эмоции переполняют мою душу, я чуть ли не задыхаюсь от желания, оживающего во мне.

Я не должен напугать свою малышку, и трель раздавшегося звонка телефона сейчас очень

кстати, но мне совсем не хочется выпускать ее из объятий.

- Мне нужно ответить, - выпускаю из цепкого захвата Ярославу и она идёт к столу.

Следую за ней, становлюсь со спины, перекидываю распущенные волосы на левую

сторону, предоставляя себе доступ к нежной коже на шее. Опаляю горячим дыханием, оставляя дорожку влажных поцелуев, и прижимаю к столу, отрезая пути к отступлению.

Дрожь проходит по ее телу, и она ведёт плечом, не давая насладиться сладостью ее кожи.

Сердце рвётся вскачь от осознания, что рядом та, которую я так сильно и безумно люблю.

- Привет, Ром, - отвечает котёнок, и я вроде уже не напрягаюсь от имени Дементьева, как

это было раньше. Но, сука, ревность никуда не испарилась.

- Как дела у Рафаэлок? - какого черта он так ее называет?

- Все хорошо, - выдыхает, когда я прекращаю целовать шею, но снова опускаюсь и целую

плечо. - Роман уже подъехал?

- У него заболела мать, я дал ему выходной. Тебе сегодня обязательно ехать в редакцию?

- Да, мы подписываем новый договор рекламы косметической продукции и мне

необходимо быть там к одиннадцати часам. У тебя что-то случилось?

- Я обещал отцу, что Роман встретит в аэропорту его крестницу с какого-то захолустья, но

дал ему отгул. Поэтому мне самому нужно ехать за этой барышней-крестьянкой в

Домодедово. Давай вызову тебе такси?

- Спасибо, но не стоит, - накрываю своей ладонью руку котёнка и, слегка приподнимая, подношу телефон к своему уху. - Я сам довезу ее, - довольная улыбка расползается на

моем лице, когда Дементьев замолкает на какое-то время, а потом начинает юморить:

- О, тигр вернулся во всеоружии и клетку захлопнул, - смеётся, а я поворачиваю Ярославу, беру ее руку и прикладываю ладошку к груди, чтобы она почувствовала, как бьется мое

сердце для неё , - рад за вас. Тогда до скорого!

Тишина между нами заряжает воздух флюидами счастья. Вся печаль уходит на задний

план, когда котёнок касается моего лица, очерчивая каждый его изгиб. Исследует лёгкими

прикосновениями. Блаженно прикрываю глаза, предвкушая все сладостные мгновения,

что нам ещё предстоит разделить. Ее прикосновения такие тёплые, невесомые, она

наслаждается ими также, не веря, что я рядом с ней. Внутри все переворачивается, как

только я обнимаю ее и крепко прижимаю к себе. Плевать на сбившееся дыхание от боли в

рёбрах, главное, что моя любимая девочка рядом. Безумно люблю ее. Робкий поцелуй

заставляет сердце встрепенуться. Губы Ярославы настойчиво требуют отдачи, и я с

готовностью дарю самый нежный поцелуй полный любви и обожания. Провожу пальцем

от предплечья и веду вниз по ключице к груди. Вдруг напрягается и отталкивает меня, забыв о моих ребрах. Я чуть не задыхаюсь, когда начинаю кашлять. Бл*дь, как же больно!

- Что? - искренне удивляюсь и держусь за грудную клетку.

- Ой, прости, Марк...- дрожащим голосом, испуганно глядя большими глазами. -

Просто...я не готова к продолжению...не сейчас.

- Малыш, я готов ждать столько, сколько потребуется, - замолкаю и думаю, как сказать, чтобы вновь ее не напугать, - но не трогать, не касаться тебя я реально не смогу, скорее

умру. Мне необходимо чувствовать тебя, малышку, я сильно скучал, - мое дыхание

тяжелеет, грудную клетку разрывает на части. С трудом выпрямляю спину. - Собирайся, Лев ждёт внизу. Отвезём тебя на работу.

- Хорошо, я быстро.

Остаток дня провожу у себя квартире. Прихожу в чувства после насыщенного утра и

подачи котёнка мне под дых. Эта боль ничтожна, не сравнится с той, что я причинил

любимой, разбив сердце. По глупости растоптал мечты и убил надежду в ее глазах.

Перечеркнул будущее. Поздно, но осознал, что стал палачом в нашей судьбе. Раскаялся.

Признал свою слабость перед ней. Пал на колени. Все, наверное, так и должно быть: любящее сердце должно прощать, а раскаявшееся - бороться до последнего за свою

любовь. Но зато сейчас на душе легко, я воодушевлен исходом нашей встречи.

Постепенно, день за днём я буду стараться вернуть утраченное доверие, завоевывая

каждый новый день свою малышку. Ведь можно говорить красивые слова, заворачивая в

подарочную обертку муляж, и оставаться безнадежным треплом. Мне это не надо. Факты

и действия. Верность и преданность. Уважение. Я должен уважать свою женщину и свой

выбор. Не жалею, что открылся и отдал ключ от своего сердца ей в руки. Оно ее по праву.

Присвоила себе с первой минуты нашей встречи. Маленький строптивый котёнок, сам

того не зная, сделал опытного игрока, слепо жившего всю свою сознательную жизнь не

любя.

Мы начинаем все с чистого листа. Твёрдо уверен, что штиль в нашем океане наступит не

сразу, я буду идти по волнам и успокоюсь только тогда, когда не увижу страха и опасений

в самых любимых глазах.

Одеваюсь. Спешу на встречу к котёнку в редакцию, выпивая обезболивающее, и беру

лекарства с собой. Мало ли, куда на этот раз захочет зарядить моя любимая. Готов как

пионер, но без джентльменского набора. Только обаяние и очарование. Я ведь чертовски

привлекателен когда не бываю полным придурком. Улыбаюсь, подтрунивая сам над

собой.

Лев поднимается вместе со мной. Кажется, в наших рядах прибыло. Он стал совсем

другим. Мария изменила его в корне. Не удивлюсь, если они надумали узаконить свои

отношения. Вспоминаю свой последний визит в Италию, где купил обручальное кольцо, улыбаюсь мыслям, облизывая пересохшие губы. Смирнова проводит меня в кабинет

малышки, жду ее, пока она завершит телефонный разговор, и мы покидаем издание. Я

гордо иду, собственнически обнимая любимую за талию, чтобы все знали, кому она

принадлежит. Всю дорогу до квартиры не выпускал ее руку, нежно поглаживал, целовал

волосы, пропуская их между пальцев. Наслаждался ее особенностью, способностью

удержать меня в равновесии. Касаюсь кончиком носа и провожу по щеке Ярославы.

Вздрагивает и сильнее сжимает мою руку. Опять нервничает. Отвыкла от моего

присутствия. Остаток вечера она меня избегает, а когда я говорю о том, что остаюсь, что

больше не намерен быть вдали от неё, она буквально замирает с пультом в руках, забывая

о долгожданном сериале.

- Не буду просить больше, не бойся. Просто рядом, - глажу ее ноги, которые лежат на

моих коленях. После завершения фильма, перебираемся в комнату. Я раздеваюсь быстрее

и жду любимую на охренительно удобной кровати. Жду, когда она закончит

приготовления ко сну, а сам, вспомнив о выписанных препаратах, поднимаюсь, скрипя

челюстью, иду на кухню принять анальгетиков. Возвращаюсь и застаю Ясю,

прижимающую к груди шёлковый халат.

- Тебе помочь? - тихо спрашиваю, боясь опять ее напугать.

- Нет, - подхожу к ней вплотную. Забираю кусок ткани и смотрю на самый прекрасный

животик.

- Котёнок, мне кажется или ты меня стесняешься? - отрицательно кивает. Глаза в глаза. -

Ты не научилась лгать, даже глядя в упор, - подхожу ближе. - Ты носишь под сердцем

нашу малышку, и мне безусловно нравятся все изменения, что произошли с твои телом.

Ты стала еще красивее.

Долго не могу заснуть. Прислушиваюсь к дыханию любимой, она все также напряжена. И

только когда услышал размеренное дыхание, с облегчение вздохнул. Боится нашей

близости. Только мне самому так хреново, что вряд ли смог бы удовлетворить ее, попроси

она меня об этом. Сейчас я просто как одержимый вдыхаю запах ее кожи. Кайфую от

того, что она рядом. Руку держу на животе, ощущая шевеление малышки. Твою мать, надо

же сколько я упустил времени! Ругая и коря себя, проваливаюсь в сон.

Все последующие дни похожи как один. Чувствую, как моя малышка напряжена. Но я

терпелив как никогда. Боюсь лишних движений, поползновений в сторону любимой. Все

мягко, без нажима. Я практически прописался в ее квартире. Лев отвозит меня утром

домой, вечером обратно. Спустя неделю я возвращаюсь к работе, когда боль постепенно

начала отпускать, больше не видел смысла торчать дома, да ещё и у котёнка. Особенно

после того, как заявился Антон с четким намерением набить мне морду, мне настохренело

все происходящее. Еле сдержался, чтобы не ответить на вызов, но только ради своих

девочек выслушал нравоучения и угрозы в свою сторону.

- Ясь, давай переедем ко мне, - улыбаясь, не настойчиво предлогая. - Это не по мне -

носиться как пацану туда сюда, - нервно жду ответа, когда она проходится по мне

сканирующим взглядом.

- Меня все устраивает! - решительно заявляет. Я подохренел слегка. Задумчиво смотрю на

неё и мне становится не по себе от ее твердого ответа. Решила показать свою власть надо

мной? Отлично. Я принял правила игры. - Можешь уезжать прямо сейчас, я не собираюсь

насильно тебя держать у себя.

- Не усложняй все, я просто предложил. Не настаивал, - мягко отвечаю, подхожу,

обнимаю и целую в волосы, - главное, что ты рядом, - разворачиваю ее за плечи и убираю

прядь выпавших волос за ушко. От ее близости тело загорелось желанием. Провожу

указательным пальцем вдоль шеи, тяжело сглатывая. Котёнок закрывает глаза и

напрягается. Грудная клетка тяжело поднимается. Одёргиваю руку, не хочу напугать ее

как в прошлый раз.

- Марк, - возвращает мою руку на прежнее место. - Я хочу тебя. Долго ты будешь избегать

меня? - ее голос превращается в робкий шёпот. Глаза смотрят на мои губы, в то время как

я не знаю, что делать. Если она поцелует меня, я просто не смогу остановиться. Хочу ее

безумно. - Я беременная, а не больная. Врач не запрещал мне близости. Так чего ты

ждёшь?

- Пока ты сама не попросишь? - приподнимаю бровь, криво улыбаясь, беру любимую на

руки и несу в комнату. - Как ты себя чувствуешь? - в очередной раз задаю вопрос.

- Отлично, в отличие от тебя у нас все замечательно, - прижимает ладошку к груди, -

больно?

- Нет, - уверенно отвечаю, стараясь не зарычать от нагрузки на спину. Главное, что она

рядом, в моих руках. Укладываю на кровать, нависая сверху. Смотрю на неё и упираюсь

лбом. - Я так люблю тебя, - говорю, проводя кончиком носа по ее щеке. Нежно

прикасаюсь пальцами к животу, поддевая ткань лёгкой кофточки. Слабые толчки мне в

ладонь заставляют замереть. Котёнок накрывает руку и ведёт выше, к груди, пышно

расцветшей с беременностью. Закусывает нижнюю губу, провокационно облизывая. И

мне бы слететь с катушек, взять ее грубо и быстро, потому что дико скучал. Хочу до

помутнения рассудка, да нельзя. Только нежно и осторожно. Гипнотизирует меня

взглядом, сплетая наши пальцы и подносит к груди.

- Оно бьется для тебя, - тела плотно прижаты друг к другу. Ее губы тянутся к моим, соединяя в единое целое наше дыхание чувственным поцелуем. Дышу ей. Живу. В сердце

вспыхивает страсть с новой силой. Разрываю поцелуй, и котёнок извивается подо мной, когда я жадно исследую губами ее прекрасные формы. Расстёгиваю пуговицы, желая их

сорвать. Но делаю это медленно, только больше распаляя себя. Целую живот, обхвтывая

его ладонями. Глажу самое сокровенное, плод нашей любви, благодарю свою девочку за

такой бесценный подарок, до конца не веря, что скоро стану отцом. Опускаюсь ниже, просовываю руки за спину и стягиваю с неё одежду.

- Хочу вместе и навсегда, малыш, - слова сами срываются с моих губ. Я хочу, чтобы она

официально была моей, - новую жизнь, где ты, я и наша маленькая принцесса счастливы.

- Обязательно будем....

А дальше была ночь, полная любви и неги. Я побил рекорды собственной выдержки.

Никогда прежде не был настолько нежен со своей девочкой. Двигался медленно внутри

любимой, возбуждаясь до предела, готовый кончить незамедлительно. Но я не мог, не

имел права. Сначала подарил неземное наслаждение ей, и только потом, когда в глазах

начало темнеть от выброса в кровь эндорфинов, я последовал за ней. Мои ощущения и

чувства были обострены как никогда. Оголодал. Испивал до дна, кусая сладкие губы, что

меня манили. По миллиметру вдыхал запах, от которого кровь закипала и туманилось

сознание. Осторожно изучал изменившееся тело. Было чертовски приятно осознавать, что

это все мое. В моих глазах горела любовь, ее невозможно спрятать. Сейчас все иначе. Мы

сократили дистанцию, убрали все барьеры. Растворяюсь в ней, проникая под кожу.

Оставляю свой запах. Пахнет мной. Моя девочка.

Весь месяц потакал ее капризам и желаниям. Прорабатывал тактику возвращения в

родные стены так, чтобы не выглядело давлением с моей стороны. Знал, что она не

сможет оставаться на расстоянии от меня и под убедительным предлогом оставался у себя

на ночь. Пару таких отказов и моя пустая безжизненная квартира начала оживать с

появлением вещей Ярославы. До тех пор пока все необходимое не было перевезено ко мне

и я успокоился. Начал присматривать нам дом в тихом месте, но в пределах города.

Готовил сюрприз и опять собирался сделать предложение руки и сердца. В этот раз я был

уверен, что не получу отказ, но все изменилось в одно мгновение. Судьба решила сделать

финальный аккорд, разделив мою жизнь на до и после, поставив на колени, молясь за

свою девочку.

- Спускайся, котёнок, я тебя жду, - стою у здания редакции.

- Уже бегу, - смеётся и прекращает наш разговор.

Направляюсь к пешеходному переходу, чтобы встретить любимую у центральных дверей.

Слежу за ней взглядом и думаю, понравится ли ей дом, что для нас выбрал. Она машет

мне рукой, стоя на ступеньках на выходе из здания. Ее счастливая лучистая улыбка

озаряет и без того солнечный осенний день теплотой. Горит зелёный свет для пешеходов, перехожу дорогу, не теряя с ней зрительного контакта. Она что-то ищет в своей сумочке и

начинает идти, как вдруг неожиданно левая нога подворачивается и она падает.

- Бл*ть, - оглушительно громко ору, когда отчаянный крик рвётся из груди. Мое сердце

разрывается и истекает кровью, когда я, не замечая никого вокруг, срываюсь с места и

расталкиваю толпу людей, бегу, сломя голову, к Ярославе. Меня всего трясёт как в дикой

лихорадке. Ледяные мурашки прошлись вдоль позвоночника от слабого голоса любимой.

Бледное искажённое от боли лицо, паника в глазах с нескончаемым потоком слез. И

руки... руки, придерживающие прекрасный животик ... в крови. Всего секунда и кровавое

пятно расползается на платье моей девочки.

- Больно... мне очень больно, - надломленным осипшим голосом произносит, а мне

кажется из меня выбили дух, когда смотрю на увеличивающееся бордовое пятно.

Мрачные мысли сжирают мое нутро и тьма поглощает душу, увлекая в бездну, видя, как

любимая начинает хватать ртом воздух и громко стонать.

- Все будет хорошо, - повторяю раз за разом, непонятно кого успокаивая. Не знаю, что

делать, но дожидаться скорую нет времени. Понимаю, что подвергаю риску жизнь

любимой, но я не уверен, что до приезда бригады скорой помощи все будет в порядке.

Беру осторожно на руки Ярославу, спешу к машине и чувствую как она начинает терять

сознание.

- Не закрывай глаза! Не смей! Ты меня слышишь?! - в груди жутко жжёт от страха потери.

- Малыш, пожалуйста, говори, скажи что-нибудь. Не молчи, черт побери! - но она меня

уже не слышит. Стеклянный взгляд с застывшими слезами, и ее тело обмякает в моих руках. Кровь в жилах леденеет от ужаса происходящего. Сердце останавливается не в силах качать кровь. Кажется я умер.