Значение: Мои скрытые достоинства

Maireana sedifolia / Южная Австралия и Северные территории

Распространенный в пустынях и на почвах с повышенным содержанием солей, этот низкорослый кустарник создает чарующие экосистемы, в которых скрываются настоящие сокровища: гекконы, прекрасные расписные малюры, грибы и колонии лишайников. Устойчивое к засухам, это растение с вечнозелеными листьями серебристо-серого цвета устилает почву плотным покровом, обладающим огнеупорными свойствами .

Элис поспешила на Главную улицу, ее голова была забита взрывающимися звездами и кроваво-красными цветами с темной сердцевиной. Она проверила название кафе, которое было записано у нее на внутренней стороне руки вместе с указаниями по поводу Мерл. Вниз по главной улице, повернуть налево. Ищи растения и разномастные столики. Она опаздывала на пятнадцать минут.

Кафе «Бин» расположилось на маленькой аллее и представляло собой скопление разноцветных стульчиков, расставленных возле побитых столов в пятнах краски. Между столами росли настоящие джунгли из растений в горшках. Это был зеленый рай посреди пустыни.

Мосс сидел за столом под кустом сыти в горшке, водя пальцем по металлическим прутьям небольшой клетки-переноски для животных.

– Доброе утро, – сказала Элис, взглянув на Мосса.

Он выпрямился, его лицо выразило облегчение. При виде хозяйки Пип попыталась вырваться из клетки и энергично завиляла хвостом. Она была упитанной, ее шерсть стала пушистой, взгляд прояснился. Комок подкатил к горлу Элис.

– Я не был уверен, что вы придете, – он посмотрел на Элис.

Девушка с дредами подошла к их столику в облаке пачули, чтобы принять заказ.

– Кофе?

– Флэт уайт, пожалуйста, – сказал Мосс.

Официантка кивнула и повернулась к Элис.

– Мне то же самое, – кивнула Элис.

Девушка забрала меню и скрылась внутри кафе.

– Итак, – сказал Мосс, пока Элис суетилась над Пип. – Как вы поживаете?

Она сжала губы, кивая, как игрушка на подставке из тех, что ставят на приборную панель в машине.

– Хорошо, – ответила Элис.

Пип покусывала ей пальцы.

– Не было больше обмороков?

Она чуть откинулась назад и посмотрела ему в глаза. На его лице читалась искренняя забота. Она покачала головой. Официантка вернулась, неся их флэт уайты.

Мосс улыбнулся и сменил тактику:

– Ну вот, Пип теперь как новенькая. Я дал ей довольно сильные антибиотики.

Элис кивнула:

– Спасибо.

– Хотите подержать ее? – спросил он.

– Да, пожалуйста. – Она просияла.

Он открыл дверцу клетки. Элис взвизгнула, когда щенок прыгнул ей на руки, начал облизывать подбородок снизу и фырчать ей в уши.

– Она бы ни за что не выжила, если бы вы тогда ее не подобрали, – продолжал Мосс. – Животным нужно то же, что и нам. Порой развлекательный канал вроде TLC может быть не менее действенным, чем фармацевтика.

Перед глазами Элис возникли образы: озорная улыбка Кэнди, спокойная, размеренная походка Твиг, трясущиеся руки Джун.

– Этот горячий сухой воздух – сущий ад, – проворчала Элис, вытирая глаза.

Она закрыла их на миг, представляя себя с высоты птичьего полета – неразличимая точка, потерянная посреди бескрайней пустыни.

– Элис? – Мосс наклонился вперед, тронув ее за руку.

Элис подпрыгнула, прижимая Пип к себе. Она не слабая. Ей не нужна помощь.

– Мне не нужно, чтобы меня спасали, – сказала она тихо.

Странное выражение промелькнуло на лице Мосса. Он посмотрел мимо нее на Главную улицу, где под тенью деревьев торговцы расставляли лотки.

– Я и не думал, что нужно, – медленно проговорил Мосс, – я просто знаю, что это значит – появиться здесь в полном одиночестве. – Он сложил руки на столе. – Не знаю, слышали ли вы, Элис, но в этих местах есть такая поговорка: «Бледнолицые заканчивают в Красном центре по одной из двух причин: либо они убегают от закона, либо они убегают от себя». Это точно было правдой…

– Я не убегаю, – отрезала Элис, ее щеки вспыхнули от негодования, – ни от чего.

Она старалась сдержаться, чтобы не задрожал подбородок. Она не хотела, чтобы он видел, как она плачет.

– Вы не знаете меня, Мосс. Мне не нужна защита. Мне не нужна… – она прервала себя, прежде чем имя Джун сорвалось с ее губ. – Мне не нужна помощь, – отрезала она.

Мосс поднял руки, показывая, что сдается.

– Я не хотел вас обидеть. – Взгляд его померк.

Почему он не вступил в перепалку с ней? Почему он не спорил? Она готова была схлестнуться.

– Я не просила о помощи, – сказала она слабым голосом.

Пип гавкнула у нее в руках; Элис осознала, что слишком сильно прижала ее к себе.

– Я не понимаю, в чем вы меня обвиняете и из-за чего так злитесь. Вы объявились у меня в клинике, а потом выключились на автостоянке, Элис. Кто бы в такой ситуации не помог вам?

Эмоции, которые теснились у Элис внутри, покинули ее с одним вздохом. Истощенная, она стала водить пальцем по узору на пластиковой поверхности стола, придерживаясь белых линий – они перемежались с синими и все вместе были волнистыми, как реки. Воспоминание: отец, летящий зигзагами к горизонту на своей доске для виндсерфинга.

Без единого слова Мосс положил на стол десятидолларовую бумажку и отодвинул свое кресло. Элис не подняла взгляда, когда он уходил, но, когда он был уже почти в конце прохода, она не могла удержаться, чтобы не позвать его по имени. Он обернулся.

– А что было в вашем случае? – спросила она. – Закон или вы сами?

Мосс смотрел себе под ноги некоторое время, руки в карманах. Когда он снова поднял взгляд, в его лице была грусть, которая ударила Элис прямо в грудь. Он слегка улыбнулся ей и ушел, не ответив.

Элис осталась сидеть на том же месте, уставившись в пустоту, которая осталась после его ухода. Так она и сидела, пока Пип не тяпнула ее за палец, тогда Элис сообразила, что Мосс не взял с нее денег за лечение собаки.

* * *

В тот день во время пробежки Мосс напрягал ноги, чтобы бежать быстрее, пока мышцы не достигли своего предела. Он сбросил темп, перейдя на трусцу, когда дорожка начала подниматься вверх к хребту утеса.

Он был настроен все рассказать Элис и сдержать слово, данное Твиг. Но когда он увидел Элис в кафе, сперва такую настороженную, потом слишком хрупкую, он просто не смог себя заставить. Он не смог поступить, как доктор, который вышел к нему в зал ожидания в больнице и объявил то, от чего у Мосса подкосились ноги. Он не мог заставить себя стать для Элис этим человеком – человеком, которого она навсегда запомнит как того, кто сказал ей, что ее единственный кровный родственник мертв.

Ему вспомнились слова Твиг: Джун убило ее собственное сердце. У нее был мощный сердечный приступ, после наводнения. Хотя он и не знал Джун, эти слова отозвались в нем болью. У Джун и Элис были непростые отношения, но они были единственной семьей друг для друга. – Голос Твиг дрогнул. – Элис в порядке? Мосс тут же заверил Твиг, что Элис ничего не угрожало. И да, учитывая обстоятельства, он, конечно, попросит ее перезвонить. Конечно, он скажет ей, что она нужна Твиг, что нужно приехать домой.

Мосс остановился на вершине, переводя дыхание и обозревая сверху город. Какой механизм он запустил, позвонив в Торнфилд? Зачем вмешался в жизнь незнакомки?

Он наклонился вперед, стараясь дышать ртом, как ему советовали в больнице тогда, годы назад. Это был их первый отпуск всей семьей. Лукас сидел в специальном кресле, гремя лопаткой о ведерко. На Кларе было новое яркое летнее платье. Мосс лишь на несколько секунд отвел взгляд от дороги. Всего несколько секунд. Колесо поменяло направление на рассыпчатом гравии, и на всей скорости машина перевернулась. Ему наложили несколько швов и гипс на шею. Вам очень повезло, что вы остались живы, – сказал ему врач. Что с Кларой и Патриком? Мосс кричал, пока ему не вкололи успокоительное.

Правильно это было или нет, но Мосс не хотел – не мог – принести такие известия Элис.

* * *

Через два дня раздался телефонный звонок.

– Тебе звонят, – сообщила Мерл, опираясь на косяк двери при входе в комнату Элис.

– Кто звонит? – Элис отступила назад.

– Душа моя, я выполняю многие функции здесь, но роль личного секретаря в них не входит.

– Конечно, – виновато кивнула Элис, – извините.

Она закрыла Пип в комнате и пошла вниз следом за Мерл.

– Спасибо, что разрешили мне держать тут Пип, Мерл, – сказала Элис, входя в кабинет.

– Не беспокойся. За Моссом должок, – улыбнулась Мерл.

Она кивнула в сторону стола. Когда Мерл вышла, Элис подошла к столу и подняла трубку.

– Алло? – позвала она нервно.

– Элис, это Сара Ковингтон. Я получила твой отклик на вакансию смотрителя. Спасибо.

Элис выдохнула, снова почувствовав облегчение, что звонили не из Торнфилда.

– Элис?

– Да, извините, я слушаю.

– Хорошо. Итак, твое резюме нам показалось впечатляющим. Управлять цветочной фермой – это серьезное дело. Поскольку на эту вакансию мы нанимаем работника по временному контракту, собеседование не нужно, а это значит, Элис, что я бы хотела взять тебя на работу. – Элис широко улыбнулась.

– Алло?

– Простите, простите, Сара, я киваю. Да. Спасибо! Да, – произнесла Элис с энтузиазмом.

– Превосходно. Когда сможешь приступить?

– Какой сегодня день?

– Пятница.

– В понедельник?

– Уверена? Тебе точно не нужно больше времени, чтобы собрать вещи и подготовиться?

– Нет.

– Значит, в понедельник. Когда приедешь, я буду ждать тебя в офисе парка. Меня оповестят по рации со станции на входе, что ты уже здесь, так что я буду знать, когда тебя встречать.

– Со станции?

– Поймешь, когда будешь на месте.

– Ладно. Станция на входе. Офис парка. Килилпитяра. Понедельник. До встречи.

– Буду ждать, Элис.

На том конце линии отсоединились. Элис положила трубку на рычаг.

Это был тот редкий случай, когда Элис не хотелось, чтобы сердце билось медленнее.

* * *

Занимался понедельник, ясный и жаркий. Элис и Пип гуляли вдоль пересохшего устья реки Блафф в последний раз. Элис, пользуясь моментом, набрала в карман листьев коралловой эритрины. Лекарство от сердечной боли, – записала она позднее по памяти в тетрадь, куда вклеила и все листья, кроме одного. Она собрала свои немногочисленные пожитки в рюкзак, бегло огляделась вокруг и покинула комнату паба, которая стала на время ее домом.

– Мы еще тебя увидим? – спросила Мерл, пока проходила оплата по карте.

Она оторвала чек и передала его через прилавок Элис вместе с кредиткой. Элис приняла их с кивком благодарности и запихнула в карман. Она и представить себе не могла, что в итоге потратит деньги, которые она откладывала, чтобы увидеть мир вместе с Огги, на устройство своей новой жизни в пустыне.

– Никогда не знаешь, как сложится, – сказала Элис, выходя на стоянку и не оглядываясь назад.

Она бросила вещи в машину, свистнула Пип, чтобы та запрыгивала, и сама залезла в машину следом. Достав из кармана последний листок эритрины, она прикрепила его к краю зеркала заднего вида. Лекарство от сердечной боли. Когда грузовик отъехал, Пип села, вся внимание, лая и нервируя Элис. На следующем светофоре Элис повернула и поехала по улице, на которой была ветеринарная клиника. Но когда она разглядела его минивэн, ее нервы сдали и она вдавила педаль в пол.

* * *

Шоссе мерцало в утреннем мареве. За спиной исчезал в дали Агнес-Блафф. На перекрестке Элис повернула на запад, углубляясь в пустыню. Она опустила окно, высунула локоть наружу и откинула голову на спинку сиденья. Она представила себе, что зной может выбелить ее воспоминания, так же как это сделало солнце Центральной Австралии со скелетами скота, разбросанными по бесплодным землям – не оставляя после себя ничего, кроме белых костей и пыли.

* * *

Элис ехала по пустыне три часа, прежде чем наткнулась на придорожную закусочную. Она притормозила, чтобы заправиться, и дала Пип как следует напиться. Мимо проезжали, как зоопарк на колесах, дома-фургоны, полноприводные автомобили и туристические автобусы. Элис вспомнила о своем разговоре с Моссом. Бледнолицые уезжают в пустыню, чтобы убежать либо от закона, либо от себя. Элис отвела Пип обратно в грузовик. Преступлений она не совершала, но исключением тоже не была.

Оглядываясь по сторонам, она пыталась угадать, что видят люди, глядя на нее. Девушка со своей собакой в грузовике, и она знает, куда направляется? Она надеялась, что по ней не видно, что она понятия не имеет, что делает. Она надеялась, что никто не может разглядеть, какие усилия она прикладывает, чтобы верить: она может обогнать что угодно, если ее желание оставить это позади будет достаточно сильным.

Разглядывая с праздным любопытством семьи, туристов с рюкзаками и туристические группы, Элис чувствовала волнение и надежду на то, что ждет ее на новом месте, куда она ехала. Если бы она могла устроить свою самостоятельную жизнь в том крае, где горюющее сердце однажды упало на землю и превратилось в цветы, то, может быть, все, что она оставила позади, обретет некий смысл.

* * *

Ландшафт из красной земли и скал медленно преобразился в край ровных песчаных дюн. До Килилпитяра оставалось меньше сотни километров. Чтобы отвлечься, Элис стала изучать предвечные линии дюн. Ближайшая маячила впереди пирамидой из огненно-красного песка, на которой ветер оставил рябь. Она вытерла футболкой пот с лица. Ноги прилипли к резиновому сиденью. Солнце стояло высоко, сияющее, раскаленное добела. Пип спрыгнула с сиденья и свернулась в тени. Элис нажала на газ.

– Почти приехали, Пип.

Наконец, когда машина миновала небольшой подъем на шоссе, фиолетовая тень появилась далеко впереди, на горизонте. Элис моргнула несколько раз, чтобы убедиться, что это не мираж. Когда они подъехали ближе, Элис подалась вперед, отлепляя бедра от сиденья. За волнами песчаных дюн показались крыши домов. Несколько белых парусов. Туристические автобусы. С обеих сторон дороги, сворачивающей в сторону от шоссе, были одинаковые знаки: Добро пожаловать в Ирншо, курорт в кратере. Элис продолжала ехать, пока в поле ее зрения не оказалась станция при входе в Национальный парк Килилпитяра. Она притормозила у ворот напротив окна домика из кирпича и рифленого железа, где ее поприветствовала женщина в такой же форме, какая была на Саре.

– Привет, – она подтянулась поближе к решетке переговорного устройства внизу окна, – мое имя – Элис Харт.

Женщина провела пальцем по записям на планшете с бумагами, после чего подняла взгляд, улыбаясь.

– Езжайте прямо, Элис. Сара ждет вас в офисе, – протрещал ее голос через динамик, пока она нажимала кнопку, чтобы поднять шлагбаум.

Элис въехала в ворота, зачарованная видом кратера впереди. Он был причудливым, как сон, его форма менялась с каждым изгибом дороги. Он обладал странной и таинственной красотой и вздымался вверх, как будто был нарисован текстурированной охрой и красной краской на голубом небе. Песчаные дюны, по которым там и тут были разбросаны спинифексы, группки малги и пустынные дубы, казались бескрайними и всепоглощающими. Проведя в пустыне несколько недель, Элис чувствовала себя здесь маленькой, чужой и неуместной и наслаждалась этим. Словно она могла в любой момент создать себя заново, и никто бы не заметил. Она могла быть кем угодно.

Двадцать минут спустя Элис остановилась возле отделанного деревом здания, которое хорошо вписывалось в окружение из деревьев и кустов, с кратером, возвышающимся над всем. Она выключила двигатель. Послушала, как он тикнул и замолк. Снова вытерла лицо футболкой. Заметив кран на одной из стен здания, Элис пристегнула Пип к поводку и вылезла из машины. Она свободно привязала собаку к крану, открыла его, чтобы вода капала, и оставила Пип, вилявшую хвостом, хлебать воду. За спиной Элис открылась входная дверь. Она обернулась и увидела выходящую Сару, на ее губах играла улыбка.

– Элис Харт, добро пожаловать.

– Спасибо, – выдохнула она.

Ей вдруг пришло в голову, что держать собаку в национальном парке может быть проблематично.

– Сара, я не упомянула это, но у меня есть собака.

– У других смотрителей тоже есть собаки. Твой участок огорожен. – Сара кивнула. – Входи. Надо подписать документы, найти подходящую униформу и так далее. А потом я провожу тебя к твоему дому.

Когда Элис зашла внутрь следом за Сарой, даже шаг ее стал легче. Может быть, иногда оставить прошлое позади и начать все заново действительно было так просто.

* * *

С кипой униформ зеленых рейнджеров, сложенной на сиденье рядом, Элис выехала следом за Сарой со стоянки офиса на серпантин вокруг кратера. Внешняя сторона кратера была такой огромной, что она обманывала чувства: казалось, что это целая горная гряда, а не одна круглая гора. В этом кратере было нечто, что заставило Элис поежиться: его размер, его возраст; какой силы, должно быть, был удар, когда метеорит столкнулся с Землей. Как давно это было. На соседнем сиденье Пип зевнула.

– Точно, Пип, – пробормотала Элис.

Она устала. День был слишком жарким. Элис была не в той форме, чтобы размышлять о тонкостях небесной геологии.

Сара повернула с горного шоссе на дорогу поменьше и без указателя, петлявшую среди зарослей малги. Элис вгляделась в пейзаж за ними и заметила несколько строений и овальный клочок земли. Они выехали на круг, где путь разветвлялся на три дороги, и повернули на ближайшую. Они медленно поехали вдоль обнесенного забором двора, в котором были алюминиевый сарай, топливозаправщик и решетчатый гараж, полный всякой рабочей техники и транспортных средств с логотипом парка. Проезжая мимо, Элис заметила двух рейнджеров. Один, в широкополой фетровой шляпе и солнечных очках, перегнувшись через крышу своего пикапа, разговаривал с другим. Его глаз было не видно, но голова повернулась вслед за грузовиком Элис.

Они проехали через дюну и вокруг ее изгиба, подкатив к месту, где начинались коттеджи работников парка. Там они остановились перед приземистым кирпичным домом, выкрашенным в белый, с решетчатым гаражом и изгородью, запертой на висячий замок. Элис недоумевала, зачем все эти меры безопасности и заборы, от кого или чего они защищали. Сара вылезла из пикапа и жестом предложила Элис заехать в пустой гараж.

– Это все твои вещи? – спросила она, неся рюкзак Элис и коробку с тетрадями.

Пип выпрыгнула из машины, чтобы обследовать местность.

– Новое постельное белье и кухонная утварь в багажнике. Я прошлась по магазинам до того, как уехала из Блаффа.

Сара сняла ключ со своего пояса и отперла входную дверь. Пип вбежала в дом впереди них.

Дом пах дезинфекторами после недавней уборки и был полон света. Элис поставила свои пожитки на обеденный стол и сразу отвлеклась на вид, который открывался через заднюю стеклянную дверь, скользившую на полозьях. Сад за домом зарос дикими акациями, спинифексом и кустами триптомены.

– Чайник и чай на стойке, стерилизованное молоко – в холодильнике, – сказала Сара. – Самое важное – знать, где выключатель кондиционера и где электроприборный щиток.

Сара указала на выключатель возле входной двери и нажала на него. По дому разнесся тихий гул, когда лопасти вентилятора под потолком начали разгонять воздух.

– Здесь стоит испарительный охладитель, он охлаждает воздух с помощью испарения воды, то есть меньше плюс двадцати пяти не будет, но работает он исправно.

Элис кивнула.

– Щиток – за домом, рядом с баком с водой, так что если что-то закоротит, перезапускать его нужно там. И туда же вставляется карточка на электроэнергию. Запустить систему обойдется в пять долларов. Пополнять счет можно в магазинчике Парксвиля.

– Парксвиль?

– Это название места, где мы сейчас находимся, – хохотнула Сара, – здесь живут персонал и местные. – Она показала жестом вокруг. – На этой стороне дюны, – она указала на дюну из красного песка, вздымавшуюся за задней частью изгороди, – живут работники парка. На другой стороне дюны – небольшой магазин, футбольное поле и гостевые дома. Километрах в двадцати отсюда находится курорт, там останавливаются туристы. И там ты найдешь супермаркет, почту, банк, заправочную станцию и несколько пабов и ресторанов.

Элис снова кивнула.

Сара сочувствующе посмотрела на нее.

– Не все сразу, дружище. Скоро будешь знать эти места как свои пять пальцев. Я договорилась, чтобы кто-нибудь из рейнджеров приехал на своем вездеходе и провел тебе экскурсию.

– Спасибо, – сказала Элис.

– Я тебя оставлю, чтобы ты тут устроилась. Завтра с утра пораньше увидимся.

– Спасибо, – повторила Элис, – за все.

Когда пикап Сары исчез из вида, Элис прислонилась спиной к дверному косяку и закрыла глаза. Дом был наполнен тишиной, от которой в висках у Элис застучало. Я тут. Она вдохнула и выдохнула. Я тут.

Пип лизнула ее лодыжку. Элис открыла один глаз и глянула украдкой на щенка. Пип наклонила голову набок. Элис кивнула. Пора было осмотреться в новом доме.

У стены стоял высокий деревянный книжный шкаф. Рядом – грузный серый стол и стул. Элис села и растянула руки на столешнице, думая о своих тетрадях с цветами внутри. Она выглянула на задний двор, от вида диких растений на душе стало спокойнее. Здесь она будет сидеть и писать, решила она. Воспоминания о том, как девочкой она писала за своим столом, сосредоточились в кончиках ее пальцев: прохладная кремовая древесина, запах мелков, карандашной стружки, бумаги. Вельветовые зеленые папоротники в мамином саду. Элис тряхнула головой, переключая свое внимание на стол, который был перед ней сейчас, и на пейзаж за окном. Красная земля, зеленые кусты и проволочная изгородь, отделявшая двор от дюн вокруг, и все это – под голубым, как драгоценный камень, небом.

Следом за столом был проход в виде арки в главную спальню. Элис встала из-за своего нового стола, чтобы застелить новую постель.

После этого она остановилась у окна спальни. Вдалеке стена кратера из красных скал мерцала в жарком мареве, как огненный сон.