Мы уже рассмотрели три первые бардо: бардо этой жизни, бардо умирания и бардо дхарматы. Обсудим теперь, как применять наставления, относящиеся к ним. Появление ясного света основы дхармакайи в конце бардо умирания и ясного света самбхогакайи — в бардо дхарматы, предоставляют практикующему уникальные возможности достичь освобождения от самсарического существования. Это — очень существенный пункт и его нужно рассмотреть внимательно.

Многое происходит в течение бардо умирания и бардо дхарматы, но для большинства людей эти бардо длятся недолго, не более нескольких мгновений. Эти мгновения называются «моменты завершенного действия», и их продолжительность зависит от того, практиковал ли человек в этой жизни. Для большинства непрактиковавших эти моменты проходят очень быстро, не успеешь и щелкнуть пальцами. У практиковавших продолжительность их зависит от физического сложения человека, от того, какова структура тонких каналов тела, а также от степени стабильности, достигнутой в практике. У людей, достигших определенной стабильности, развертывание изначальной чистоты в конце бардо умирания может длиться столько времени, сколько обычно уходит на еду. В этом случае такой промежуток времени называется «медитационным днем». Этот «день» определяется как то количество времени, которое человек может сохранять естественное состояние, непрерывность осознавания изначально присущего знания, природы сознания. Практикующий, уверенный в освобождении, может находиться в этом состоянии столько, сколько хочет.

Что значит — быть уверенным в освобождении? Во-первых, недостаточно просто признать природу своего сознания — мы должны утвердиться в этом осознании без малейших сомнений. Но даже этого недостаточно. Мы должны достичь полной уверенности в освобождении мыслей; это похоже на полную уверенность пловца, что он сможет переплыть на другой берег реки. Практикующий, владеющий такой уверенностью, во время смерти сможет покоиться в ясном свете основы столь долго, сколько захочет. Есть много примеров людей, чьи тела не начинали разлагаться в течении многих дней после их смерти; все это время в районе их сердечного центра сохранялась теплота. Это бывает в двух случаях.

Первый — когда человек познает Видение ясного света основы — необусловленную природу — и просто покоится в реализации этой природы.

Второй — когда человек достиг стабильности в определенной разновидности умственной концентрации, называющейся «немирская шаматха».

Есть два типа шаматхи — мирская и немирская. Когда человек достигает определенного уровня стабильности в немирской шаматхе, мертвое тело может находиться в неразлагающемся состоянии годы. В Бирме и Таиланде есть несколько умерших практиков, чьи тела еще не разлагаются; они находятся в этом состоянии уже несколько лет. «Шаматха» буквально означает «находиться в покое»; когда эта практика доведена до совершенства, человек преодолевает все свои негативные эмоции и мысленную активность. Как поверхность воды, не потревоженная ветром, он просто покоится в сконцентрированном состоянии без всякой объективной поддержки, и его ничто не может потревожить. Поэтому в таком состоянии можно находиться очень долгое время. На самом деле это очень хорошее состояние; оно свидетельствует о том, что человек в некоторой степени овладел своим умом. Это позволяет сознанию (неотделимому от праны) оставаться в теле, не давая телу разлагаться, столь долго, сколько человек хочет. После этого сознание покидает тело не через нижние отверстия (глаза, уши и т. д.), а выходит через отверстие в темени.

Опишу теперь, как происходит смерть для того, кто — в течение бардо этой жизни — достиг стабильности в ясном свете пути. Сейчас наше сознание находится в теле, как пространство в кувшине: пространство внутри отделено от пространства снаружи. В тот момент, когда кувшин разбивается, пространство снаружи и пространство внутри смешиваются и становятся неразделимы. Таким же образом, когда физическое тело перестает существовать в момент смерти, сознание продвинувшегося практика сливается с изначально чистой природой, ясным светом основы. В этот момент признаки того, что этот человек освободился, могут быть ясно видны всем остальным. Капелька красной и белой жидкости (называемая эссенцией бодхичитты) выделяется из левой ноздри или из макушки головы. Почему это происходит? В физическом теле есть определенные потоки энергии, называемые пранами: праны мудрости в левой стороне тела, кармические праны — в правой. Поэтому, когда кто-то умирает и эссенция бодхичитты выделяется из левой ноздри, это — очень хороший знак.

В то время, как практикующий покоится в состоянии медитации после смерти, сознание его остается в теле. Видимым знаком этого является то, что тело остается мягким и свежим. Кажется почти невозможным определить, умер этот человек или нет. В таком случае глаза сохраняют любящее, сочувственное выражение; в сердечном центре сохраняется тепло и тело кажется свежим и румяным. С другой стороны, если сознание остается в теле по причине сильной привязанности или неприязни, сердечный центр тоже может быть теплым, но тело будет закостеневшим (как у любого другого трупа) и лицо будет искажено неприятной гримасой.

Обе этих ситуации упомянуты, потому что наставления должны убрать все сомнения; иначе можно было бы решить, что теплота в районе сердца — признак того, что человек после смерти находится в состоянии медитации. Это не всегда так.

Обычно большинство людей считает, что границей между жизнью и смертью является наличие дыхания. Но на самом деле, в упомянутых выше ситуациях сознание продолжает оставаться в теле уже после того, как внешнее дыхание прекратилось. Единственным верным признаком того, что сознание действительно покинуло тело, является появление красных и белых капель эссенций в отверстиях тела — нижних или верхних (таких, как ноздри или макушка головы).

В соответствие с буддистской традицией, если этого не произошло, тело нельзя ни хоронить, ни сжигать. Практикующему, вполне стабильному в своей практике, все равно, что сделают с его телом. Его можно тут же рубить на куски или сжигать. Но тело начинающего (или еще не обретшего достаточной стабильности в практике) следует оставлять в покое на то время, в течение которого сознание еще находится в теле — обычно три с половиной дня. В присутствии тела не надо кричать или разговаривать; не стоит даже жечь благовония.

Есть одна история; я часто рассказывал ее, но расскажу здесь еще раз. В 1986 году умер Лама Лобсанг Тенпа, практик из Непала. Он родился в северном Непале, но в молодости отправился в Тибет и получил там много учений. Хотя он и не был полностью реализован, но был хорошим практиком и — уж определенно — не новичком. Он заболел и знал, что скоро умрет. Сам он уже смирился с этим фактом, но его благодетели, бизнесмены из Катманду, сказали: «Нужно сделать все, что в наших силах», отправили его самолетом в Дели и положили в больницу. Доктора пытались сделать ему операцию на сердце, но ничего нельзя было сделать и он умер на операционном столе. Его благодетели и ученики находились снаружи, в холле больницы. После того, как он умер, тело его — само по себе — начало садиться в позу медитации. Доктора уложили тело горизонтально, но оно опять село прямо. Доктора, не привычные к такому повороту событий, привязали тело к столу, но оно все равно продолжало пытаться сесть. Пораженные таким поведением, они отправили тело прямо на кремацию, где оно было немедленно сожжено. Когда ученики, наконец, достучались до них и спросили: «Что случилось с нашим учителем?», доктора сказали: «Случилось нечто очень плохое! Вот его пепел!» и отдали вазу с пеплом. Это невежественное с их стороны поведение послужило, вероятно, некоторым препятствием реализации Лобсанга Тенпа. Сознание иногда бывает весьма удивительным и это — странная история.

Но вернемся к основным вопросам: «Как нам узнать ясный свет основы, нашу природу Будды, во время бардо умирания? От чего зависит это узнавание?». Оно зависит от одной только вещи: от нашей теперешней практики. Если мы не практикуем сейчас, то очень маловероятно, что мы сможем узнать ясный свет основы во время бардо умирания.

В течение бардо умирания происходят фазы растворения — появление, увеличение и достижение. По их завершению, если человек не смог распознать ясный свет дхармакайи, он может потерять сознание. И затем — когда он внезапно пробуждается — его ожидает ясный свет самбхогакайи бардо дхарматы. Это — чрезвычайно ясное, сияющее, открытое и пустое состояние. Опытный практик испытывает чувство свободы и блаженства. Однако у человека, не знакомого с этим состоянием — не распознавшего ясный свет основы в течение этой жизни — ясный свет бардо дхарматы вызовет боль и страх. Начнется паника и уже через несколько секунд человека снова захватит старая тенденция цепляться за свое «я». Человек думает: «Что случилось? Что это? Где я?» Это цепляние за «я», это желание укоренить идентичность «я» и «всего» в дуалистическом противостоянии как раз и является базисом нашего переживания мира, как твердой реальности. Цепляние за самосущностное «я» — это прямая причина того, что порочный круг самсарического существования возникает снова и затягивает нас.

В бардо дхарматы ясное и открытое состояние возникает само по себе, в отличие от нашей повседневной жизни (где обычно нам приходится немного подталкивать себя, чтобы обращать внимание на состояние медитации). Обнаженное состояние медитации возникает здесь естественно и без усилий, потому что дхармата — наша изначальная природа — ничем не обусловлена; она не создана и не сфабрикована нашей практикой медитации и, поэтому, это состояние является в высшей степени простым. Опытный практик может просто расслабиться и отдаться этому состоянию с полным доверием, зная, «Вот то, что я раньше практиковал. Теперь мне ничего даже не нужно создавать, оно происходит само по себе». С такого рода уверенностью, добытой путем повседневной практики, легко достичь стабильности и освобождения. В этой точке бардо дхарматы практика не связана с усилиями и мы реализуем свободное и удобное состояние сознания.

Почему мы все все время используем такие слова, как «ясный свет», «таковость», «естественность», «несфабрикованное состояние» или «изначальная природа»? Потому что эти слова описывают, какова наша природа Будды, когда она сама по себе. Ключевой момент — это привыкнуть к состоянию ясного света прямо сейчас. Может быть, половина нашей жизни уже позади, и (считая, что половина еще осталась) стоит использовать оставшуюся часть на то, чтобы действительно познать это состояние изначального ясного света. Если мы сделаем это, тогда освобождение наступит во время смерти и нам не придется проходить последующие бардо или еще раз перерождаться. Сострадательный и искусный Будда дал много обширных и глубоких учений, но все они могут быть сведены к одной-единственной строчке: «Тренируйтесь сейчас в ясном свете пути, чтобы в момент смерти суметь растворить свое смятение в ясном свете основы».

Как только нам становится интересно самим почувствовать, что такое Дхарма, мы должны попытаться применить инструкции учителя о практике медитации. Есть много разных техник: некоторые предлагают концентрировать внимание на мысленно созданном объекте, некоторые — просто покоиться в состоянии медитации без того, чтобы что-то себе представлять; некоторые техники используют определенные концепции, некоторые — неконцептуальны; некоторые очень просты, другие весьма сложны. Тем не менее, поймите, что по сути своей есть только два состояния сознания. Я использую здесь их тибетские названия, чтобы мы могли запомнить их для дальнейшего использования. Одно состояние называется «сем», а другое «ригпа». «Сем» относится к состоянию концептуального мышления, включающего в себя фиксацию на некоей «вещи». Это — ошибочный метод восприятия. «Ригпа» означает — свободный от фиксации. Это слово обозначает состояние естественной пробужденное™ без дуалистического мышления. Крайне важно сейчас абсолютно прояснить себе разницу между этими двумя состояниями сознания. Изучая учения, получая устные наставления и избавляясь от сомнений, мы сможем познать настоящий, подлинный путь духовной практики. Когда мы занимаемся подлинной практикой, время, проводимое нами в ригпа, может быть очень кратким — но многократное повторение этого подлинного состояния является высокоэффективным путем избавления от заблуждений и тревожащих эмоций. Мы быстро осознаем то, что нужно осознать, и развиваем в себе просветленные качества. С другой стороны, не зная подлинного ригпа, можно практиковать некоторое состояние ума, не будучи уверенным — где ригпа, а где сем, но эта практика не попадет в точку, и продвижение вперед будет значительно медленнее. Самое главное — уметь отличать сем от ригпа.

Учения Будды описывают реальность в двух аспектах: кажущееся и истинное, искусственное и абсолютное, относительное и подлинное; то, каким все кажется, и то, каково оно на самом деле. Все, что переживается в состоянии сем (концептуальном состоянии сознания) — всегда искусственно, всегда — кажущееся; относительная истина; вещи, какими они нам кажутся. Но испытываемое в состоянии ригпа (состоянии неконцептуального знания) — всегда подлинно, абсолютно; вещи, как они есть. То, что Будда называл «ясным светом пути» — просто природа вещей. Этого нельзя обнаружить, просто приняв некую систему философских идей, будь они буддистскими или какими другими. Более того; ясный свет пути — это не то, к чему приводят умные мысли; не попытка создать приемлемую версию действительности. Это и не некоторое новое состояние, придуманное Буддой. Это просто природа вещей, как они есть.

Давным-давно человек, одетый в желтые одежды, по имени Будда Шакьямуни, начал рассказывать что-то. Его учения были собраны и, позже, им было дано название «Буддизм». Но, на самом деле, он просто указал на природу вещей, на знание, природно и изначально присущее нам (а не появившееся внезапно во времена Будды). Это подлинное состояние изначального знания, абсолютная природа по имени «обыкновенный ум» — это и есть ясный свет основы. Это — что-то, что мы все испытываем время от времени в очень малых дозах, но — в действительности — мы неотделимы от этого. Изначально присущая пробужденность — это не нечто особенное, что могут ощутить только Будды в некоем экзотическом месте далеко отсюда. Мы тоже ощущаем ее, но не даем себе отчета в этом. Поскольку мы не узнаем ясного света основы, мы не тренируемся в нем. И, даже если мы узнали эту изначальную пробужденность, из-за нестабильности нашего узнавания мы всегда снова теряем ее из виду и продолжаем самсарическое существование. С другой стороны, слово «Будда» обозначает кого-то, кто осознал свою изначальную пробужденность (или ясный свет основы), избрал ее в качестве пути и тренировался в ней, достигнув стабильности в этом осознании. Он отбросил всю ложь, достиг освобождения и перевел из потенциала в реальность все свои просветленные качества. Вот что такое «состояние Будды».

Разные уровни буддистских учений, имеющихся в девяти колесницах, используют разную терминологию для того, чтобы описать это естественное состояние бытия. Терминология зависит от того, насколько прямы эти учения, но все термины указывают на то же самое: на ясный свет пути. Ну а как же лично мы должны практиковать ясный свет пути? Нам нужно полагаться на какую-то технику, на какой-то метод. Первым делом мы идем к учителю и спрашиваем его — что делать. Он говорит: «Медитируйте», и мы думаем, «Хорошо, я буду практиковать медитацию». Что происходит потом? Что такое медитация? Обычно принято думать, что медитация — это сидеть и концентрироваться на чем-то, будь то конкретный объект или нечто абстрактное. Мы считаем, что, поддерживая это мысленное сосредоточение, мы медитируем. Но действительное состояние ясного света пути не является медитацией на некоей «вещи»; не является оно и состоянием отвлечения, следования проторенными мысленными маршрутами. Само слово «ясный свет» уже обозначает что-то действительное, актуальное; просто то, что естественным образом есть здесь. Когда мы говорим об этом, мы используем термин «ясный свет пути», но тренироваться в этом — значит просто сохранять непрерывность естественно присущей пробужденности без всяких слов, без всякой медитации на каком-то конкретном объекте. Пока мы считаем, что есть какой-то объект, на котором мы должны сосредотачиваться, изначально присущая пробужденность не дается нам. Независимо от того, сосредотачиваемся мы на чем-то конкретном или на чем-то абстрактном, мы попадаем не туда и только затемняем ясный свет пути.

Услышав это, мы можем начать относиться свысока к практике медитации на обусловленных феноменах, считая ее чем-то не очень продвинутым. Мы думаем: «Теперь я сделаю следующий шаг и буду медитировать на необусловленном. Я не буду ни на чем сосредотачиваться!»; но на самом деле мы сохраняем концептуальную точку отсчета — мы фиксируемся на чем-то необусловленном. А это все равно является обусловленным, в том смысле, что у нас в сознании остается дуалистическая установка. Это не является настоящей медитационной практикой ясного света пути.

Может случиться еще одно: мы хотим достичь глубокого понимания философии буддизма. Мы слышим учения: «Все феномены пусты. Эго не имеет подлинного существования», и мы начинаем думать об этом — «Ага, то, что я обычно привык считать реальной действительностью, все, воспринимаемое пятью чувствами — видимое, слышимое, осязаемое, ощущаемое, как запах и вкус — все это, если присмотреться, не обладает подлинно независимым существованием. Хоть я и ощущаю все это, но, в действительности, все это не обладает самосущностью». И в какой-то момент мы чувствуем, что понять эту теорию пустоты не очень сложно. Более того; то, что различает, думая «это — верно, а это — неверно», это «я», пытающееся найти само себя или выследить «эго» — тоже не есть что-то, что можно припереть к стене. Нам только кажется, что «я» существует. Кажется, что «я» есть, но, в то же время, это так называемое «я» невозможно реально найти. Теперь мы пришли к идее, что никакого «эго» на самом деле нет. В самой по себе этой идее нет ничего плохого. Мы теоретически понимаем пустоту — но опасно принять это за подлинную реализацию, в то время, как это не более, чем теория; просто мысль о пустоте. Мы начинаем практиковать эту идею в медитации, укрепляем теории — и ничего не происходит. Могут пройти годы. Мы замечаем, что нам никак не сдвинуться с этой точки теоретического понимания, и у нас начинается депрессия. Мы думаем: «Я проделал всю эту практику и ничего не произошло. Во мне нет никакого толка!». Или мы начинаем сердиться и валить все на учителя, думая: «Он не дал мне правильных учений. Он обманул меня! Я впустую потратил время!» Это — довольно серьезная проблема, довольно большое препятствие. На самом деле, это — самая большая ошибка, которую мы можем совершить. Именно поэтому я придаю так много значения тому, что крайне важно прямо сейчас добиться определенной личной убежденности, практической уверенности в Видении; в изначально присущей пробужденности, лишенной каких-либо умственных построений. Вот что действительно необходимо. Но, однако, для этого может потребоваться некоторая подготовка.

Часто в учениях абсолютное Видение обозначается сложными терминами, такими, как «дхармакайя» или «ясный свет дхарматы». Но — на самом деле — они обозначают наше теперешнее состояние сознания в тот момент, когда оно ни на секунду не отвлечено, и в то же время не медитирует ни на чем. Здесь «неотвлечение» означает не отклоняться и не терять из виду нашу изначальную природу. Ничего другого. Можно использовать слово «медитация», но — пока мы сосредотачиваемся на чем-то, будь то некий высший объект или вполне обычный — остается дуалистическая фиксация. Фраза «ясный свет дхарматы» означает, что дхармата, наша изначальная природа, будучи пустой, в то же время естественно все воспринимает. Она как пространство. Пространство пусто, однако мы можем говорить о его существовании. Пространство просто есть. Когда мы говорим об элементах — о земле, воде, огне и воздухе — это легко понять, потому что мы можем увидеть и потрогать их; их можно даже измерить. Нет вопросов о существовании первых четырех элементов. Мы должны также признать, что существует такой элемент, как пространство. Но, хотя пространство на самом деле не имеет конкретного существования, оно при этом все равно функционирует. Пространство вмещает в себя. Ясный свет дхарматы — аналогичным образом — элементарно прост.

«Дхармата» буквально значит «природа»; то, что не изготовлено; то, что просто естественно. Оно не сделано творцом; оно не имеет составных частей; оно — пусто. Но одновременно — так же, как пространство, которое хоть и пусто, но может вмещать в себя вещи — дхармата, будучи пустой, вмещает в себя возникновение (или проявления) всех вещей. При этом, в отличие от пространства, дхармата имеет множество других характеристик.

Для того, чтобы полностью воспользоваться бардо дхарматы, нам нужно прямо сейчас осознать правильное Видение. Далее, нам следует узнать, как сохранить непрерывность этого Видения; другими словами, как его не испортить. Но если мы пытаемся сохранить осознание его, как некоей вещи — или использовать его в качестве объекта, на котором мы концентрируемся при медитации — то оно немедленно портится.

Во всех 84 000 различных учениях, данных Буддой — в обширной Сутре, глубокой Тантре и существенных устных наставлениях — во всех различных категориях, таких, как Дзогчен и Махамудра, ключевая точка, по сути своей, идентична тому, что мы ощущаем в тот момент, когда занимается ясносияющее бардо дхарматы.

Поскольку в ясносияющем бардо дхарматы автоматически присутствуют три кайи, оно является состоянием Махамудры. Не думайте, что три кайи — это физические божества со своими цветами и атрибутами. Три кайи — это просто слова, используемые для описания разных аспектов (или граней) этого обнаженного состояния ясносияющего бардо дхарматы. Учат, что дхармакайя пуста по своей сути, а самбхогакайя обладает качеством восприятия (или сияния), в то время, как аспект нирманакайи — это единство этих двух, пустоты и восприятия. Поскольку это состояние свободно от любого умственного усилия и нет попытки фиксироваться на каком-либо объекте или идее, мы можем назвать его праджнапарамитой, трансцендентальным знанием. Ранее, когда мы еще занимались концептуальным мышлением, нам было на самом деле не понять, что такое праджняпарамита.

Мадхьямика, Срединный Путь, определяется как отсутствие крайностей. Хороший кхенпо, который знает не только слова писаний, но обладает еще и опытом личной практики, мог бы объяснить взгляд Мадхьямики, как воззрения, находящиеся в совершенной гармонии со всеми остальными учениями. Это трудно для того, кто знает только учения, но не владеет практическим опытом. Заявления, сделанные с разных точек зрения, часто на первый взгляд противоречат друг другу. В Тибете было много споров между двумя школами, называемыми Рангтонг и Шентонг. Учитель, владеющий уверенностью Видения (имея в виду прямое переживание), может изложить точку зрения Рангтонга точно и без всякого противоречия. Она будет абсолютно логична. Более того, такой учитель сможет изложить и точку зрения Шентонга, не впадая при этом в противоречие. И здесь все будет логично. Но когда ученый строит свои рассуждения только на писаниях и теоретическом понимании, и говорит: «Все; все феномены, начиная от совокупности формы и кончая состоянием всеведущего просветления — все абсолютно пусто, наподобие пространства» — это звучит чересчур нигилистически. Создается ощущение, что, сколько ни практикуй, результаты все равно будут пустыми. Зачем тогда практиковать? Такой подход может отбить у человека охоту чем-либо заниматься. Аналогичным образом, когда неопытный учитель объясняет точку зрения Шентонга — что все кайи и мудрости в действительности самосуществуют и что состояние просветления является вечным и неизменным — это звучит слишком этерналистски, как будто это вообще не буддизм. Это тоже может сбить с толку. Поэтому главное в практике — это достичь Видения, свободного от умственных построений. Думать, что ничего не существует — это умственное построение; держаться противоположной точки зрения, считать, что что-то абсолютно существует — это тоже умственное построение. Реальное Видение не держится за какие-то подобные идеи. Вот почему говорится, что истинное Видение Мадхьямики свободно от тенет умственных построений.

Другие практические традиции в Тибете пришли к той же точке зрения. Главная практика линии Сакья — это система Ламдре. «Ламдре» значит путь-результат («путь и плод»). «Путь» относится к учениям, применяемым во время практики; совмещая их с Видением результата, человек с самого начала делает конечный результат своим путем. Как это сделать? Ясный свет основы, необусловленную природу, можно реализовать (воспринять) прямо, здесь и сейчас. Эта реализация должна быть смешана со всем, что мы переживаем на протяжении пути. А поскольку, по сути своей, ясный свет основы и ясный свет пути идентичны, мы реализовываем свою абсолютную цель в бардо дхарматы тем, что начинаем привыкать к ясному свету пути прямо сейчас.

Зачем так много разных учений; почему недостаточно просто одного? Какой толк во всех этих разных названиях и разных подходах? У разных людей — разные интересы. У нас могут быть разные представления даже по поводу того, как выпить чашку чая. Некоторые не могут пить чай без сахара, в то время как кто-то другой не пьет его с сахаром. У всех — свои идеи о вкусной и здоровой пище; некоторые кладут много соли, некоторые — чуть-чуть, а кто-то вообще ест без соли. Один предпочитает непальскую кухню, другой — европейскую, или вообще — только французскую, хотя по сути своей вся еда одинакова — попадает в рот, выходит с другого конца и поддерживает в нас жизнь. Тем не менее, в зависимости от наших склонностей и привычек, мы предпочитаем разные методы приготовления и употребления пищи. Так же обстоит дело и с буддистскими учениями; они устроены так, чтобы легко подойти к разным особенностям разных людей. Вот почему в буддизме существуют разные традиции и разные подходы.

По своей великой доброте Будда дал множество разных учений и методов практики, но все эти разные системы сходятся в одной точке: нужно прямо сейчас (пока вы еще живы) привыкнуть к неконцептуальному знанию, называющемуся «ясносияющая дхармата»; состоянию, лишенному концепций и находящемуся за гранью медитации умственных построений. Вот то, к чему все сводится. Привыкните к неконцептуальному знанию сейчас, чтобы во время смерти вам не пришлось идти через остающиеся бардо к новому перерождению. Пребывания в состоянии неконцептуального знания достаточно для того, чтобы осуществить все аспекты практики. У этого состояния есть много названий; но, когда мы реализуем его, «сущность Будды» превращается из концепции в прямое переживание. Высшей йоги нужно добиваться прямо сейчас. Находитесь в состоянии неконцептуального знания — и вы подлинный йог — и действительно квалифицированный практик.

Печально, но, когда некоторым людям прямо дается эта информация, как бы ясно она ни была объяснена, если у них нет кармической готовности для этого учения, они реально не понимают его. Множество учений, данных Буддой, описывают, как появляются все феномены, входящие в самсару, нирвану и путь. Есть «то, чем они кажутся», относительная истина, и их «действительная природа», абсолютная истина. То, что происходит в бардо дхарматы — это абсолютная природа вещей. Слово «дхармата» обозначает истинную природу, совершенное знание вне концепций; знание ничего не принимающее, ничего не отторгающее, без каких бы то ни было искусственных построений. Чтобы уверенно освободиться на этой стадии, нужно прямо сейчас тренироваться в пребывании в этом состоянии неконцептуального знания.

В учениях Дзогчен есть определенные практики, прямо относящиеся к переживаниям, возникающим во время бардо дхарматы. В системе Махамудры есть учения, называемые Шесть Доктрин Наропы, с такими практиками, как иллюзорное тело, йога сна и практика бардо. Если мы занимаемся этими практиками и совмещаем их с практикой медитации наяву (называемой бардо медитации) и практикой сна (называемой бардо сна), мы сможем узнать ясный свет глубокого сна. Таким образом мы сможем узнать ясный свет и достичь освобождения в бардо дхарматы. Практикующему «путь средств», Шесть Доктрин, следует — как только он заметит разнообразные знаки видимого ясного света, такие, как миражи, белизна и т. д. — просто покоиться в самоосознании (неконцептуальном изначальном знании, обычном сознании), и осознать, что все видимое — манифестации дхармакайи. Человеку, в основном практиковавшему дзогченовский Тогал, важно верить, что все различные переживания, все звуки, цвета и свет, мирные и грозные божества и т. д. — все является естественным проявлением его собственной природы. Если быть уверенным в этом, то освобождение достигнуто.

Существенно здесь осознать правильное Видение, будь то Махамудра, Дзогчен или Мадхьямика. Сначала узнайте Видение. Затем, чтобы упрочить свое переживание Видения и достичь стабильности, занимайтесь практикой (практикой Йидама, Шестью Доктринами, Тогал и т. п.). Система Дзогчен рекомендует практику Тогал, в которой наша реализация Видения углубляется путем различных манифестаций и переживаний. Точно так же, все, что будет происходить в бардо — все видимые переживания, проявления и манифестации — все будет упрочнять нашу реализацию. Все, что бы ни возникало в бардо — все становится проявлением или украшением изначально присущей нам пробужденности и никоим образом не может стать препятствием.

Тселе Ринпоче упоминает «Три Слова, Попадающие В Точку» Гараба Дордже. Эти три фразы конденсируют все учения Будды и дают их суть: — признай свою сущность; — уверься в одном; — достигни уверенности в освобождении. Во-первых, признай свою сущность. Это — отправная точка, корень всего. Не признав сначала своей сущности, ты не сможешь принять по ее поводу решения, лишенного всяких сомнений. Если ты не сможешь решить, что это и есть абсолют, ты не сможешь достичь уверенности в освобождении.

Первое, на чем следует сосредоточиться, сфокусировать все действия тела, ума и речи — это признание сущности нашего сознания. Это — отправная точка. Фраза «Признайте суть своего собственного сознания» — в высшей степени важный пункт. Эта фраза значит: нужно просто признать то, что в нас уже есть; наше изначально присутствующая неконцептуальная пробужденность, которая уже есть в нас, не является чем-то новым.

До сих пор мы изучали, учились, и наше понимание вполне могло оставаться лишь идеей, отдельным объектом, находящемся в нашем сознании. Но естественное состояние дхарматы, ясный свет мудрости, как она есть, не является физическим объектом, состоящим из материи; не является он и формой определенного цвета, который мы можем увидеть. Это не так. Более того, это не то, что нам (как одной сущности) нужно было бы рассматривать суть нашего сознания как другую сущность. Мы не сможем признать свою сущность путем дуалистического действия: что-то одно смотрит на что-то другое. Узнавание основного состояния происходит совсем не так.

Что на самом деле имеется здесь в виду? Изначально присущая пробужденность, ясный свет дхарматы является самой сутью сознания, которое фиксируется на чем-то или о чем-то думает. Однако сама эта дуалистическая фиксация и мышление сходны с вуалью, которая покрывает и затемняет этот ясный свет.

Короче говоря, то, что узнается нами здесь, не является «вещью». Тогда что же мы узнаем? Нам нужно самим пережить эту обнаженную, изначально присущую пробужденность напрямую — и это происходит в тот момент, когда с нашего сознания снимается покров концептуального мышления. Это переживание, таким образом, не сфабриковано нами. Оно просто есть. Проблема — в том, что оно слишком близко к нам; как нечто, что держат настолько близко к нашим глазам, что мы практически не можем это увидеть. Более того, это слишком просто. Мы любим, чтобы было посложнее. Просто быть совершенно свободным от концепций — в высшей степени просто. Единственная сложность в том, что это идет против наших тенденций — нам нравится концептуальная активность, мы любим, чтобы было за что схватиться. Так что, хоть и просто быть свободным, но наши привычные тенденции тянут нас прочь из этого состояния.

Буддистские учения построены уровнями, один над другим; люди с острым умом могут сравнить низшие учения с высшими и обнаружить для себя, что в философских школах низких уровней есть некоторые дефекты и недостатки. Однако все философские идеи устанавливаются интеллектуально, через посредство концепций. В отличие от интеллектуальных рассуждений или концептуального осознания, Видение Трекчо является несфабрикованным, немедитацией и неотвлечением. Оно находится вне теоретических философий.

Будда сказал: «Я научил вас пути к освобождению, но знайте, что освобождение зависит от вас самих». Будда описал, как реализовать абсолютную истину, но он не может заставить нас реализовывать ее — это мы должны сделать сами. Мы похожи на человека с катарактой на глазу: нам показывают яблоко и говорят: «Смотрите на это. Видите, как все ясно!», но, пока катаракта не убрана, мы не можем ясно видеть. Аналогичным образом, для того, чтобы мы смогли прямо воспринять естественное состояние и оставаться в нем, нужно убрать затемнения дуалистического знания и привычных тенденций. Наиболее эффективный путь быстро убрать эти тонкие затемнения — это получить от квалифицированного учителя введение в изначально присущее нам состояние пробужденности и потом просто находиться в непрерывности этого естественного состояния. Однако — если наши затемнения еще недостаточно расчищены и не стали совсем незначительными — невозможно просто прорубиться сквозь них. Вот почему даются все учения с концептуальными точками отсчета — для того, чтобы очистить наши затемнения. Поэтому мы должны собирать накопления заслуг и делать очистительные практики. В этом вся суть всех учений — продвигаться шаг за шагом, до тех пор, пока не станет возможным прорваться даже сквозь самые тонкие затемнения.

Все вещи возникают, когда сходятся причины и обстоятельства. Например, красивый ребенок рождается не обязательно из-за того, что красивы отец и мать; бывает, что и у красивых родителей рождаются уродливые дети. Необходимы также некоторые другие причины. Красота, в основном, бывает результатом того, что разумное существо сделало что-то полезное для физических тел других разумных существ когда-то в прошлом. Непосредственно сейчас, не вдаваясь в долгие объяснения, мы можем прямо установить, как наше ментальное отношение влияет на вещи. Спокойный, мягкий и дисциплинированный человек более способен правильно и гармонично сделать свое дело, чем кто-то, чье сознание замутнено агрессией или чувством соревнования. Когда обеспокоенный человек делает физическую работу, результат его труда будет немного искаженным. Наши действия создают привычки-тенденции, которые затем возникают в нашем сознании снова и снова. И наоборот — когда мы осознаем природу, как она есть, три яда и разнообразные негативные схемы мысли начинают исчезать, а замутнения сознания начинают становиться меньше. Как только замутнения уменьшатся, реализация Видения становится простой. Из этого видно — весь базис практики Дхармы очень прост и напрямую связан с нашим теперешним состоянием ума. Практика основана не на старых историях и романтических сказаниях о прошлом.

Когда архитектор (или врач, или художник) очень возбужден негативными эмоциями — скажем, из-за проблем с женой или с деньгами — вряд ли он сможет хорошо сделать свою работу. Врачу сложно будет даже измерить пульс у пациента. Художнику сложно будет провести прямую линию. Почему? Потому что его сознание потревожено. Если человек находится на грани нервного срыва, если он подавлен или озабочен чем-то, он не сможет ничего сделать нормально.

Когда некоторые люди сильно рассержены, они перестают ясно видеть. Даже обычные восприятия пяти органов чувств меняются; что уж говорить о восприятии изначальной мудрости. С другой стороны, когда наше сознание в покое и мы чувствуем себя легко и свободно, мир становится прекрасным. Все в мире мило и приятно. Цветы замечательны, еда вкусна и быть с друзьями — радостно. Но когда наше сознание возбуждено и потревожено — все становится для нас неправильным. Лучший друг раздражает, красивые вещи кажутся уродливыми, аппетит пропадает. Если сидишь на одном месте, хочешь быть где-то в другом. Если идешь куда-то, хотелось бы спокойно сесть. Ночью не заснуть. В этот момент мы уже чуть-чуть сумасшедшие. Это — легкая форма безумия. А что же сводит нас с ума? Воплощения наших собственных тревожащих эмоций, манифестации нашей кармы и затемнений. Не лучше ли просто находиться в естественном состоянии, в котором пустота и осознание — одно и то же?

Нужно увериться в одном. Естественное состояние полностью свободно от каких-либо умственных построений: хороших или плохих, сложных или простых; оно совершенно пусто. Оно пусто — но оно не бессмысленно. Оно естественным образом осознает; оно воспринимает. Это состояние пустоты и осознания, пребывающих в единстве — естественное состояние ясного света основы. В этом контексте оно называется ясным светом дхарматы и это именно то, что показывает нам квалифицированный учитель во время указующих наставлений. Он говорит: «Вот это!» и в этот момент это «это» может быть узнано нами. Но просто узнать «это» недостаточно. Нам нужно полностью освободиться от сомнений по этому вопросу. Вот что имеется в виду под словами «нужно увериться в одном». Если вы осознали, что пережитое вами является именно состоянием изначально присущей пробужденности, и знаете это без малейшего сомнения — начинайте тренироваться в том, чтобы быть уверенным в освобождении. А когда у вас есть уверенность Видения, тогда что бы ни говорили ученые и другие люди — даже если Будды и боддхисаттвы появятся и скажут: «Ты неправ, ты заблуждаешься, ты все еще ошибаешься» — поскольку вы уже испытали естественное состояние вещей, абсолютную истину — основы для сомнений нет. Вы достигли абсолютной уверенности.

Основываясь на своей уверенности в освобождении, мы продвигаемся к истинной реализации. И тогда смерть — как разбивающийся сосуд: пространство внутри и пространство снаружи сливаются и между ними нет ни малейшего разделяющего фактора. Это похоже на рождение снежного льва: он родился и у него сразу же хватает сил, чтобы ходить и прыгать. Или как новорожденная птица гаруда: в тот момент, когда она вылупляется из яйца, она уже может летать. Также и для практикующего, уверенного в освобождении, смерть и освобождение происходят одновременно. Наши переживания ясного света пути в течение жизни и переживание ясного света основы, происходящее в момент смерти, сливаются в одно переживание. Это — не два разных ясных света; это — один ясный свет, неразделимо слитый с дхармакайей.

Может быть, мы принадлежим к такому типу личности, которому не нужно полагаться на сложные практики для того, чтобы стабилизировать «ригпа», неконцептуальную изначальную пробужденность. А может быть, напротив, для стабилизации нашего понимания нам необходимо использовать другие практики. Если бы стабилизировать ригпа было просто для всех и ничем другим можно было бы не заниматься, то Марпе не было бы большого толка заставлять Миларепу испытывать все лишения, через которые тот прошел. Ключевой момент здесь в том, что если человек может прямо осознать ригпа, то это замечательно. Но если это затруднительно, то необходимо заниматься практиками, чтобы собрать накопления и очистить затемнения; это ускорит узнавание вами вашей собственной природы Будды.

«Подобно смятению в снах, которые снились прошлой ночью, Позже будет трудно практиковать в бардо». Может быть мы и узнали природу сознания во время указующих наставлений, но, если мы оставим все, как есть, и решим: «В прошлом году я получил указующие наставления, передачу природы сознания. Этого достаточно. Теперь у меня все есть», то столкнемся с тем, что этого недостаточно. Почему? Хотя мы и узнали природу сознания, все равно — разве мы не заблуждаемся, когда мы спим и нам снятся сны? Когда во сне происходят приятные и неприятные события, мы либо принимаем, либо отвергаем их; чувствуем счастье или страх — и т. д.; другими словами, мы находимся во власти заблуждения. Если такое происходит с нами сейчас, что же случится, когда мы попадем в бардо дхарматы? В наших теперешних снах мы не можем вспомнить даже учения, не говоря уж о природе сознания. Так что у неопытного практика мало шансов добиться освобождения в бардо дхарматы. Недостаточно просто узнать один-два раза свою природу сознания; нужно тренироваться в ней снова и снова, и настолько ясно знать ее, чтобы не впадать в смятение, встречаясь с разнообразными переживаниями, даже во сне.

Тселе Нацок Рандол утверждает: «Если проводить свои дни и ночи в заблуждении и всеми силами цепляться за твердую реальность — сейчас, когда тело, речь и сознание еще вместе, и есть еще некоторая свобода — то надежд на то, что удастся сохранить состояние медитации во время интенсивной боли, сопровождающей момент смерти, или во время бардо дхарматы, когда страхи и видения кружатся, как смерч — этих надежд не остается. Поэтому я думаю, что нужно готовиться к великой и постоянной цели».

Сейчас наши дни и ночи заняты, в основном, тем, чтобы удержать ощущение твердой реальности. Мы считаем вещи постоянными, в то время, как они не являются таковыми; считаем, что обусловленное существование — это счастье, хотя это не так; что нечистые феномены чисты — а они не чисты; уверены, что существует истинное «я», хотя в действительности его не существует. Обманутые своей фиксацией на твердой реальности, мы проводим всю свою жизнь в погоне за бессмысленными целями, думая, что одного момента узнавания истины достаточно, и что — позже — мы определенно узнаем эту истину и освободимся в бардо дхарматы. Думать так — в высшей степени глупо.

Сейчас, пока наше сознание еще находится в нашем теле, мы свободны выбирать, что нам делать. Не лучше ли проводить время, готовясь к состоянию, в которое мы попадем после смерти? Окончательной цели — реализации естественного состояния ясносияющей дхарматы, изначально присущей нам пробужденности — мы можем достичь силой нашей теперешней практики. Вот то, что по-настоящему важно.