Одно из сравнений, которое использовал Целванг Риндзин для объяснения взаимосвязи между умом и тонким телом тем далёким днём, когда мы сидели в комнате при угасающем свете дня, – это отношения между всадником и лошадью. Если всадник слишком напряжён или сильно давит на лошадь, то она выходит из-под контроля. Если лошадь ведёт себя дико, то и человек в седле начинает нервничать.

Я недавно упомянул эту аналогию в разговоре со своим учеником, который любит лошадей и часто ездит верхом по лесу. Он сказал, что сравнение очень напоминает принцип управления буйной лошадью, которому он научился.

«Лошадь реагирует на любую потенциальную опасность, начиная бессмысленно метаться, – сказал он. – Она мчится куда попало, находясь в замешательстве и состоянии паники. Поэтому задача ездока – убедить лошадь в отсутствии опасности, чтобы она успокоилась».

«Лучший способ справиться с беспокойной лошадью, – продолжил он, – это быть добрым и пояснить, чего ты ожидаешь и хочешь от неё. Будьте уверены, она понимает. Шагайте медленно. Не подгоняйте, когда лошадь в замешательстве. Как только она поймёт, что всё в порядке, можно ослабить поводья. Лошадь чувствует удовлетворение, правильно выполняя ваши желания. Так она учится».

Также учится и тонкое тело: посредством доброго, плавного руководства и готовности отпустить в тот момент, когда оно находит собственное равновесие.

Итак, с чего же нам следует начать?

 

Отлипание

На уровне чувств – любой дискомфорт, ускорение и неугомонность – всё, что мы испытываем, как правило, является следствием предположения, что лошадь и наездник идентичны. Поэтому, начиная работу с тонким телом, мы учимся проводить различие между ними, развиваем понимание, что наши чувства не определяют то, кто мы есть на самом деле. Программы тонкого тела влияют на нашу самоидентификацию, но мы – не эти программы. Лошадь – это не наездник; наездник – это не лошадь.

Во многих случаях наше ощущение того, кто мы и что собой представляем, ограничено программами, укоренившимися в тонком теле. Мы чаще всего ощущаем на себе их действие в виде беспокоящих эмоций. Особое условие – «клей», делающий ловушку особенно липкой, – заключается в привычке принимать наше «реальное „я“» за абсолютно, а не относительно, существующее.

Недавно получил письмо от женщины, долгие годы работающей медсестрой в отделении экстренной медицинской помощи.

«Со временем – писала она, – у меня появилось стойкое чувство, что я должна что-то сделать, чтобы облегчить их страдания. Здравый смысл и опыт, конечно, говорили мне, что я не несу ответственности за их боль. Тем не менее за двадцать пять лет в меня как-то просочилась идея, что если их боль находится в сфере моей осознанности, то я каким-то образом ответственна за результат, будь это облегчение, ухудшение состояния, замешательство или даже смерть».

«Если боль пациента усиливается, или он или она умирает, – продолжала она, – я виню себя. Я не сделала всё, что могла, или недостаточно старалась. Иными словами, то, что с ними случилось, – на моей совести.

Благодаря учениям о тонком теле я научилась вести с ним диалог и привносить ясность в механизм отождествления личности: разговаривать с частями своего тонкого тела, в которых „засели“ программы ответственности, если так можно выразиться. Я стала осознавать, что они – не я, или, по крайней мере, не вся я целиком; что программы являются отложениями – или так называемым „осадком“ – памяти, которые необходимо признать, прочувствовать, приласкать и отпустить в огромный поток добросердечной заботы.

Безусловно, вы рассказывали нам о многих технических деталях касательно тонкого тела, но больше всего меня поразила короткая фраза, которую вы использовали как пример правильного обращения с эмоциями: „Дорогие, нам нужно поговорить“.

Она напомнила мне о том, как я и мой муж разрешаем спорные ситуации между собой и детьми. Настолько человечно. Так просто. Мне и в голову не приходило, что я могу обходиться с собственными эмоциями так же, как я поступаю со своей семьёй. Я кое-что поняла. Мой муж – не я. Мои дети – тоже не я сама. Таким же образом и эмоции не являются мной. Вместо того, чтобы возмущённо и яростно противостоять им, можно просто начать беседу.

„Дорогие, нам нужно поговорить“».

 

Диалог

Сколько раз мы слышали эту начальную фразу? И как редко применяли её в качестве средства для обращения к собственным переживаниям?

Для того чтобы отлепить себя, отделаться от тех самых отложений, что становятся пищей для нашего воображени «я», необходимо быть внимательными, всё время подмечая склонность отождествлять себя с собственными чувствами, и осознать, что они – всего-навсего аспект переживаемого опыта, а не всё существование целиком. Это базовая практика полноты внимания в отношении чувств, или осознавания чувств. Это метод, с помощью которого мы приободряем тонкое тело и предупреждаем, чтобы оно не поддавалось привычке отождествляться с эмоциями.

Попробуйте попрактиковаться в следующий раз, когда на вас нахлынут сильные эмоции. Скажите себе, что эмоции, которые вы испытываете, – это не всё «я», а только часть вашего опыта, скажите по-доброму, ободряюще, не виня свои чувства и скрывающиеся за их фасадом программы, а даря им пространство для существования в области своего внимания, где бы они могли успокоиться.

Можете начать с разговора со своими каналами ца.

После того «ухабистого» полёта в Муктинатх я много путешествовал по миру. Каждый раз я покрывался испариной, меня охватывал тот же страх и то же желание сжать кулаки, хотя я уже летал на больших и мощных самолётах и ни разу не попадал в такую турбулентность, которую мы ощутили, летя над горными перевалами Непала. За три года я испробовал всё, что мог: молился, медитировал, глядел в иллюминатор, читал – ничто не помогало справиться с укоренившимся тогда страхом.

В итоге меня осенило, что я могу просто поговорить со своими ца, а именно признать чувство чувством, принять его как часть собственного опыта, но не как целое «я». В тот самый момент признания существования чувства я начинал очень мягко с ним беседовать, на самом деле говоря: «Привет! Я знаю, почему ты тут. Оставайся, сколько хочешь, я только хочу заметить, если ты не против, что обстоятельства совершенно изменились. Сиди тут сколь угодно долго, но знай, что тебе нет никакой надобности оставаться, если ты не хочешь».

Конечно, программы, запечатлённые в каналах ца, могут активироваться в том случае, если зашкаливает лунг, поэтому мы также должны научиться работать с лунгом.

Для начала важно понять, что при сильном, возбуждённом лунге мы чувствуем не сам лунг, а его давление на ца, которое проявляется иногда в виде эмоций, а иногда – физических ощущений. Определяя, где и как он давит, мы получаем указание на то место, где лунг напряжён и заблокирован. Поэтому сначала закроем глаза и на пару минут направим своё внимание на ту часть тела, где сильнее всего ощущаем дискомфорт и напряжение.

Болит шея?

Напряжены плечи?

Колотится сердце?

Покрываетесь по́том?

Голова тяжёлая?

На данном этапе попробуйте, если можете, сдержать своё стремление быть строгим «наездником». Один любитель верховой езды недавно написал мне: «Я часто думаю о тех чувствах и мыслях, которые передаю своей лошади во время езды, и о том, что она улавливает их все без исключения и незамедлительно реагирует. Я могу точно сказать, что, когда она начинает нервничать, ей действительно нужно, чтобы я сохранял спокойствие, управляя ею, вселяя в неё уверенность».

Где и как возникает эта способность транслировать спокойствие и уверенность?

Искра.

Одна женщина, страдающая от ревматоидного артрита, описала это следующим образом: «Я всматриваюсь в самую суть всего, что чувствую, и понимаю, что испытываемые ощущения – это не я, не вся я. Да, я ощущаю боль, но помимо боли я чувствую любовь к своему мужу, детям и внукам. Это помогает. Какую бы боль я ни испытывала, это лишь часть более обширного жизненного опыта. Боль – только часть опыта. Любовь намного её превосходит. Я хочу проводить время с мужем, детьми и внуками. Я наслаждаюсь их компанией. Конечно, они сознают, что у меня болят суставы и мышцы, и кое в чём помогают по хозяйству. Но они прекрасно знают, что я не собираюсь полностью отказываться от своей роли, и уважают мою позицию. А я ценю их понимание. Нечто совершенно новое родилось из этого понимания. Я была простодушной, преданной матерью, полностью посвятившей себя близким. А теперь каждый из них принимает участие в семейной жизни.

Я готова расплакаться, когда один из внуков спрашивает: „Бабуль, можно я уберу со стола? “ или „Можно я протру посуду?“.

Такое чувство сплочённости, участливости не было характерно для нашей семьи. А сейчас оно стало нормальным явлением.

Как только началась эта трансформация, я стала всё меньше и меньше чувствовать боль. Мои кости уже не болят так, как прежде.

Может, я эгоистка, что не рассказываю домочадцам, насколько улучшилось моё состояние. Я так счастлива видеть, как они собираются вместе, чтобы – как бы правильнее выразиться – обнаружить собственное сердце, наладить контакт друг с другом. У меня такое ощущение, что как мать и бабушка я всё-таки чего-то достигла. Может, эти чувства останутся в кругу семьи. Но разве не приятно думать, что мои дети и внуки будут делиться этой добротой с другими людьми по всему миру?

Я стара. И скорее всего этого не увижу. Но мне бы хотелось думать, что такое возможно».

 

Дыхание вазы

Один из способов, который помог этой женщине и бесчисленным другим людям справиться с эмоциями, состоит в практике, помогающей собрать ветер в центр, в его «родной дом». Для этого мы используем особую дыхательную технику, потому что дыхание – это физическое выражение тонкой энергии ветра – лунга.

Эта техника называется дыханием вазы и подразумевает дыхание намного более глубокое, чем диафрагмальное дыхание, которому учат на уроках йоги или других занятиях и с которым многие знакомы.

Техника сама по себе очень проста. Для начала медленно выдохните из себя весь воздух так, чтобы мышцы живота как можно ближе притянулись к позвоночнику. Медленно вдыхая, представьте, что вы проводите воздух вниз до точки, находящейся на расстоянии четырёх пальцев ниже пупка, прямо над лобковой костью. Эта область тела имеет форму наподобие вазы, поэтому техника называется дыханием вазы. Конечно, вы не вдыхаете воздух прямо до того места в прямом смысле, но, сосредоточив на нём внимание, вы заметите, что вдыхаете глубже обычного, и ощутите расширение в области вазы.

Пока вы продолжаете вдыхать воздух и проводить его вниз своим вниманием, ваш лунг постепенно начнёт течь вниз и концентрироваться внизу живота. Задержите дыхание в области вазы всего на несколько секунд – не ждите, пока желание выдохнуть станет нестерпимым, – и снова медленно выдохните.

Вдохните и выдохните три-четыре раза, делая полный выдох и вдыхая воздух до уровня живота – области вазы. После третьего или четвёртого раза попытайтесь задержать часть воздуха после выдыхания – примерно десять процентов – в вазе, тихонько фокусируясь на том, чтобы закрепить часть лунга в его родном месте.

Попробуйте прямо сейчас.

Полностью выдохните и затем, медленно и плавно вдохнув, доведите воздух до области вазы три или четыре раза, а в последний раз, выдыхая, задержите часть воздуха в вазе. Проделайте упражнение в течение десяти минут.

Как ощущения?

Может, вам было не совсем комфортно. Некоторые признавались, что им нелегко управлять дыханием подобным образом. Другие говорили, что это дыхание вызвало ощущение спокойствия и концентрации, чего они никогда раньше не испытывали.

Дыхание вазы – при условии, что вы практикуете десять или даже двадцать минут в день, может стать эффективным средством для осознания собственных чувств и способом научиться работать с ними даже в гуще повседневных хлопот. Когда лунг сконцентрирован в своём исконном месте, наше тело, чувства и мысли сохраняют здоровое равновесие. Лошадь и наездник легко и просто достигают согласованности движений, никто не пытается захватить контроль и довести другого до состояния бешенства. В результате мы замечаем, как программы, завязанные на страхе, боли, беспокойстве, злобе, неусидчивости и прочем, постепенно слабеют, и между умом и чувствами появляется просвет.

Конечная цель – развить способность удерживать небольшую долю воздуха в вазе в течение всего дня: во время прогулок, приёма пищи или за рулём. Некоторые добиваются автоматизма спустя короткое время, тогда как другим на это требуется больше времени.

Должен признаться, что даже спустя долгие годы практики я замечаю, что до сих пор временами теряю связь с «домашней основой», особенно когда встречаю слишком стремительных людей. Я сам очень подвижный человек, и встреча с бойкими людьми как бы провоцирует моё тонкое тело. Я попадаю в ловушку их неусидчивости и разбалансированной энергии и как следствие становлюсь беспокойным, нервозным и даже напуганным. Тогда я делаю напоминающий – как я его называю – выдох-вдох: полностью выдыхаю, вдыхаю и наполняю вазу, а затем выдыхаю, оставляя немного воздуха в обители лунга.

 

Переориентация

Балансировка тонкого тела с помощью вышеописанных практик может поначалу сбивать с толку, потому что программы дисбаланса настолько глубоко укоренились, что стали неотъемлемой частью нашего представления о самих себе.

«Я на самом деле наслаждалась своей неугомонностью и прыткостью, – призналась недавно одна моя ученица. – Я видела весомый результат своей работы. Но я тогда не осознавала, как это сказывается на моём физическом теле или как я становлюсь заносчивой по отношению к коллегам. Честно говоря, мне нравилось ими понукать, и я не замечала, что создаю вокруг себя болезненную и напряжённую атмосферу.

Однажды кто-то из сотрудниц высказала мне всё в лицо. „Ты настоящая стерва, – сказала она. – Ты выдумываешь кризис, которого нет, только чтобы доказать свою значимость, и я больше этого не потерплю“.

Конечно, я была потрясена – не столько её прямолинейностью, сколько тем, каким нелепым человеком я стала, насколько я уверена в своей значимости.

После некоторых раздумий я начала понимать: я была убеждена в том, что, отказавшись от своей необузданной, напряжённой энергии, я ничего не добьюсь, не смогу самовыразиться. Может, даже перестану что-либо чувствовать, стану неподвижной и бездушной, как камень.

Но после той стычки – и пары других того же рода – я поняла, что была неправа. Мой подход и настрой в буквальном смысле превратили меня в камень.

Трудно поменяться после того, как на протяжении многих лет ты всё делал одним привычным способом. Это всё равно что попытаться развернуть линкор. Именно так я себя и представляла – линкором. Я не говорю, что уже превратилась в лодку – но надеюсь, во что-нибудь чуть более лёгкое и поворотливое, чем авианосец.

Не уверена, что это точная аналогия, но я постепенно прихожу к мысли, что была сурова к себе, и поэтому была так жестка по отношению к другим. Сейчас я стараюсь больше прислушиваться к мнениям других людей. Я уже не считаю, что любое решение – это выбор между жизнью и смертью.

На самом деле то первое столкновение, при всём его шокирующем характере, помогло мне немного расслабиться и перестать так на себя давить. Необязательно быть самым главным в кабинете, а я столько лет в это верила. Я замечаю, как всё больше расслабляюсь, просто слушая мнения других людей и не давя их своими идеями».

Начав практиковать полноту внимания по отношению к чувствам, мягко работая со своими тонкими телами, мы заметим, как стало проще добиваться куда большего, чем мы когда-то считали возможным. Ключевой момент в работе с тонким телом состоит в том, чтобы замечать свои чувства и учиться приветствовать их, принимать и общаться с ними, вместо того чтобы позволять им собой управлять, пытаться их контролировать или избегать.

Проще говоря, работая с тонким телом, мы осознаём, что любые испытываемые нами эмоции не есть всё наше существо целиком.

Да, они часть нашего опыта, но не более того.

Мы можем с ними работать, вместе с ними дышать и радушно приветствовать на пороге своего «дома». В конечном счёте чувства – только гости. Они рождаются в результате действия различных условий, но не являются постоянными жильцами.

Конечная цель Дхармы – помочь нам увидеть то, что истинно. А истина заключается в том, что хотя мы разыгрываем каждодневные жизненные ситуации в области относительной реальности, которая возникает, существует какое-то время и растворяется в то время, как разные причины и условия временно объединяются, в абсолютном смысле реальность невообразимо свободна, непостижимо открыта. В то же время относительная реальность и абсолютная реальность дополняют друг друга. Мы не можем воспринимать себя как что-то или кого-то, определяемого той или иной характеристикой, или комбинацией характеристик и отличительных черт. Время от времени необходимо доводить до своего сознания тот факт, что нас не могут характеризовать или обусловливать обстоятельства, и позволить себе пребывать в состоянии открытости.

Такой подход к своим переживаниям можно сравнить с проживанием в отеле. Мы осознаём, что не владеем отелем, но в то же время несколько дней вполне комфортно живём в одной из его комнат. Мы наслаждаемся своим пребыванием, но мы также ведём себя как воспитанные гости. Мы не поджигаем ковёр и не крадём полотенца. Таким же образом мы должны уважать и относительную реальность, в которой существуем. Мы берём от неё всё, что нам нужно, но не пытаемся завладеть ею. Если мы будем подходить к своему опыту с подобным отношением, жить станет намного приятнее, несмотря на возникающие обстоятельства. Мы способны совладать с собственными жизненными трудностями и, преисполнившись смелости и уверенности, помочь нуждающимся.