Драгоценное человеческое рождение служит источником свобод и возможностей для практики Дхармы и открывает доступ к обширной и глубокой традиции Учения Будды. В нее входят Четыре Дхармы Гампопы, представляющие краткий обзор всего Пути, поделенного на четыре уровня.

Первая Дхарма: Ум обращается к Учению

Первое поучение содержит глубокое понимание нашей ситуации в сансаре и наших судеб в циклическом существовании. Мы можем переродиться в одном из шести состояний: в трех низших мирах – паранойи, голодных духов и животных – и в трех высших – людей, асур и богов. Благодаря этим поучениям мы узнаем о последствиях благих и вредных действий, о привычках, приводящих нас к различным перерождениям, и о муках, что претерпевают существа, обитающие в этих мирах. Мы начинаем понимать, что определенные кармические процессы ведут от высшего перерождения к низшему и наоборот. В самой сансаре подсказок о том, как из нее выбраться, нет. Если мы ищем опору в ней, то не сможем двигаться по пути к Просветлению. В начале пути знание о природе сансары необходимо для того, чтобы наш ум обратился к Дхарме. Поэтому мы выполняем обычные предварительные практики – это четыре основополагающих размышления.

Первое из них посвящено уникальности и ценности нашей нынешней человеческой жизни. В силу благословения Трех драгоценностей и их влияния на наши предыдущие жизни мы некогда развили благие тенденции, которые стали причиной нашего нынешнего человеческого рождения со всеми его возможностями и свободами, позволяющими практиковать Дхарму. Лишь немногие существа поддерживают эти добродетельные привычки (избегая отрицательных действий, мыслей и слов и побуждая себя совершать положительные), и мало кто пожинает их плоды – перерождается в человеческом теле. Если представить, что звезды на небе отражают все множество существ, обитающих в сансаре, то шанс увидеть звезду средь бела дня сравним с драгоценным человеческим рождением: оно возможно, но вероятность чрезвычайно мала. Человеческое рождение – это редчайший случай.

Вторая из четырех мыслей посвящена непостоянству. Обретя драгоценные возможности, сопутствующие человеческому рождению, мы должны использовать их наилучшим образом и по-настоящему реализовать. Это осуществимо, если прилагать усилия к преодолению ограничений сансары и достижению состояния Будды. Понимая, что смерть и непостоянство неизбежны и человеческая жизнь, обретенная с таким трудом, конечна, мы помним: каждому переживаемому мгновению присущи изменчивость и неустойчивость. Наше существование может прерваться в любой миг – оно, как пламя свечи на сильном ветру, как пузырь на поверхности воды, который вот-вот лопнет, как утренняя роса, что скоро испарится.

Для постижения всех возможностей жизни в человеческом теле мы исследуем идею кармы – закона причины и следствия, в особенности соотношение между нашими действиями и их результатами, и осознаем связь между тем, что делаем сейчас, и тем, что переживаем после.

Четвертое размышление, обращающее ум к Дхарме, посвящено неудовлетворенности и боли, которые характеризуют природу сансары. Не признав непостоянства и неизбежности приближения смерти, мы, скорее всего, отвлечемся на удовольствия этого мира, погрязнем в эмоциональных конфликтах и запутанности. Затем наступит усталость от жизни и непонимание, что же по-настоящему имеет смысл. Без знаний и средств мы не способны ясно понимать происходящее в нашей жизни и к тому же не можем извлечь пользу из нашей ситуации. В результате жизнь закончится, и время умирать придет прежде, чем мы это поймем. Без основ для устойчивой практики мы беспомощны перед лицом смерти и непрерывно пребываем в страхе и мучениях.

Размышление над этими основными мыслями – о возможностях драгоценного человеческого существования, о непостоянстве и неизбежности смерти, о кармическом законе причины и следствия, а также о страданиях и ограничениях, присущих жизни в сансаре, – обращает наши умы к Дхарме. Таким образом, мы приходим к постижению первого из четырех поучений Гампопы.

Вторая Дхарма: Учение становится путем

Заинтересовавшись поучениями, мы переходим ко второй из четырех Дхарм: Учение становится нашим образом жизни, нашим путем. Постепенно меняется отношение к Трем драгоценностям и к существам, населяющим сансару, – их положение сравнимо с нашим или даже хуже. Мы выражаем свое доверие, преданность и уважение, принимая Прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе. Мы понимаем, что состояние Будды – это всеведение, вездесущность и безграничные способности. Мы видим, что поучения Дхармы, исходящие из просветленного состояния, являются путем к Просветлению, по которому может идти каждый. Мы узнаем, что Сангха, или сообщество практикующих, которые постигают и передают поучения, – наши друзья и проводники, указывающие путь. В традиции Ваджраяны к Трем драгоценностям как к источникам Прибежища прибавляются Три корня – Лама, Йидамы и Защитники Учения.

Когда Дхарма становится путем, мы развиваем второй аспект – сочувственное отношение к существам. В размышлениях о тех, кто вместе с нами пребывает в сансаре, мы постигаем пространство как не имеющее границ и направлений и обширность миров, в которых обитают чувствующие существа. В прошлом каждое из неисчислимых существ было нашей матерью или отцом. В бесчисленных жизненных циклах мы создали близкую кармическую связь с каждым из них. Развив сочувствие, мы видим, что все без исключения существа желают быть счастливыми (основополагающий поиск счастья продолжается в любой форме существования), но это проявляется как нечто, противоречащее цели и препятствующее ее достижению. Лишь немногие существа понимают, что настоящее счастье является результатом добродетельного поведения, а преградой на пути к счастью становятся наши собственные неразумные мысли и вредные действия. Такое осознавание развивает в нас истинную любовь и сочувствие к другим. Бесконечное сочувствие ко всем формам жизни – второе качество, помогающее сделать шаг на нашем пути. Благодаря доверию и сочувствию Учение становится образом жизни.

Развитие сочувствия

Мы уже поняли всю необходимость приносить пользу самим себе и работать для благополучия всех существ. Теперь нужно честно признать свои недостатки и малое количество сил или способностей эффективно помогать другим на пути к свободе. Достижение Просветления или, по крайней мере, какого-либо уровня постижения Бодхисаттвы – это способ быть по-настоящему полезным в этом деле. С этого момента мы обретаем способность проявляться и выводить существ из состояния запутанности.

Альтруистический настрой называют относительной Бодхичиттой. Стремление к ее развитию – крепкое основание практики на Великом пути, а также сосуд для хороших качеств.

Название одного из способов развивать альтруистический взгляд в буквальном переводе с тибетского означает «давать (и) брать» (тиб. gtong len). Мы размышляем так: я только один, а существ во вселенной бесконечное множество. Разве это не достойная цель: освободить от страданий всех без исключения, взяв на себя боль каждого из существ во вселенной? Мы решаем принять все страдания (даже те, что только зарождаются или грядут в будущем), забрать их у существ вместе со всеми причинами, породившими их. Одновременно мы посылаем существам все хорошие качества – счастье, здоровье, богатство и возможность прожить долгую жизнь. Суть медитации в том, что мы охотно отдаем все хорошее. Так мы меняем привычку привязываться к тому, что хотим иметь сами, и не обращать внимания на других. В нас развивается способность глубокого сопереживания. Метод «давать и брать» наиболее эффективен для развития мотивации Бодхисаттвы.

Описанный выше тип сочувствия называется «сочувствием в отношении существ» (тиб. sems can la dmigs pa’i snying rje). Однако здесь еще не устранена двойственность, потому что пока мы еще находимся в ловушке трехчастной идеи: (1) наше «я» испытывает сочувствие, (2) другие существа являются объектом сочувствия и (3) сочувствие – это реальное действие, основанное на понимании или восприятии страдания других. Эта стадия – все еще подготовительный этап к нашему движению по Великому пути. Зарождение такого вида сочувствия приводит ко второму более глубокому постижению: и «я», проявляющее сочувствие, и объект сочувствия, и само сочувствие в определенном смысле иллюзорны. Мы видим, что эти три аспекта относятся к обусловленной, не абсолютной реальности. У них нет самостоятельной сущности, это просто иллюзии, создающие видимость двойственности. Восприятие этих иллюзий и, таким образом, понимание истинной пустоты всех явлений и переживаний мы называем «сочувствием в отношении явлений» (тиб. chos la dmigs pa’i snying rje). Это главный путь практики Махаяны.

Из второго вида сочувствия развивается третий – «безотносительное сочувствие» (тиб. dmigs med snying rje). Нас более не интересуют отношения субъект-объект. Это абсолютное переживание ведет к Просветлению. Все три уровня сочувствия связаны между собой. Начиная с базового уровня, мы будем развивать любящую доброту и сочувствие по отношению ко всем существам и, без сомнения, заложим основу пути, ведущего нас прямо к Просветлению.

Третья Дхарма: Следование по пути рассеивает запутанность

Третья Дхарма Гампопы гласит, что с продвижением по пути наша запутанность рассеивается. Главная тема этих поучений – переживание пустотности как постижение абсолютной природы ума. Медитация приводит нас к пониманию, что ум и все переживания, которые он проецирует, в основе своей нереальны: они существуют в зависимости от условий, но не в абсолютном смысле. Постижение пустоты известно как абсолютная Бодхичитта.

Ум можно сравнить с океаном: он по своей сути пуст, не имеет ограничивающих характеристик и абсолютной реальности. Однако этот пустой ум создает проекции, то есть весь явленный мир. Составляющие наших переживаний – форма, звук, вкус, прикосновение, запах и мысли – подобны волнам на поверхности океана. Рождающееся в медитации понимание пустотности природы ума само собой приводит к осознанию, что проекции ума тоже пусты по своей сути. Они, как волны, поднимающиеся над поверхностью океана и растворяющиеся в нем. Как океан и волны, ум и его проекции неразделимы.

Непонимание, что ум по своей сути пуст, не позволяет нам соотнести эту идею с миром явлений, в котором сами существуем. Для примера рассмотрим собственное физическое тело. В период бодрствования мы чрезвычайно привязаны к нему. Оно видится нам как нечто реальное, обладающее независимым существованием. Но во время сна мы пребываем в различных телах и переживаем самые разные состояния. Наше существование в явленном мире полностью подобно этому «бесплотному телу» во сне. Мы чувствуем запах и прикосновение, видим, слышим, думаем и общаемся, переживая таким образом вселенную во всей ее полноте. После пробуждения становится очевидным, что вселенная, возникшая в нашем сне, не имеет никакой абсолютной реальности. Ее не найти ни во внешнем мире, ни в комнате, где мы спим, ни внутри нашего тела – ее нигде нельзя обнаружить. Когда сон заканчивается, его «реальность» просто исчезает. Эта «реальность» была всего лишь проекцией ума, и на примере состояния сна это становится очевидно. Нам нужно осознать, что наши переживания во время бодрствования имеют эту же природу и происходят благодаря тем же процессам.

Достигшие постижения Махасиддхи – такие как Тилопа и Наропа из Индии или Марпа и Миларепа из Тибета, – были способны демонстрировать чудеса в рамках этого мира явлений. Такие способности основаны на постижении пустотности всего явленного мира, который не что иное, как проекция ума. Такое постижение позволило им показывать чудеса и по-настоящему изменять мир. Глубокие преобразования невозможны, пока наш ум продолжает цепляться за реальность и постоянство всех переживаний.

Наше физическое существование закончится смертью, когда исчерпается карма, задающая направление этому физическому существованию. Во время умирания происходит окончательное отделение сознания от физического тела, которое просто оказывается отброшенным. Наше сознание продолжает двигаться дальше, и ум существа погружается в переживания бардо. В посмертном состоянии вселенная проявляется для нас совсем по-другому. Хотя ум лишен физической основы, он может видеть, слышать, чувствовать запах, вкус и прикосновение, может думать и воспринимать точно так же, как мы делаем это сейчас. В бардо возможно лишь состояние сознания, но ум продолжает следовать своим привычкам и проявлять себя в соответствии с заданными моделями. После физической смерти мы по-прежнему убеждены в том, что все переживания имеют абсолютную реальность, а все происходящее в бардо напоминает наши переживания в течение дня и ночи.

Есть история о монахе, жившем в Тибете. Все произошло не так уж давно – во времена, когда был жив мой отец. Рядом с моим домом в Тибете есть монастырь Дзогчен, принадлежащий школе Ньингма. Один монах решил покинуть монастырь и начать свое дело. В надежде стать торговцем и скопить богатство он двинулся в путь на север региона. Ему действительно удалось добиться некоторого успеха. Благодаря монашескому прошлому он прослыл кем-то вроде учителя Дхармы, его окружали последователи, а торговые дела позволили скопить богатство. Однажды он встретился с колдуном, способным оказывать определенное влияние на умы людей. Торговец ничего не подозревал о способностях колдуна, и тот наложил на него заклятие, погрузив свою жертву в очень мощное иллюзорное переживание. В нем торговец якобы встретил женщину, женился на ней и завел детей. У него появилось большое поместье и семья, ухаживающая за ним. Он участвовал во многих торговых предприятиях, принесших ему несметные богатства. Так прошла вся его жизнь. Торговец стал беззубым, убеленным сединами стариком. Затем иллюзия растворилась, и он очутился на прежнем месте. Возможно, это длилось всего лишь один или два дня. За это время колдун украл все имущество торговца, так что после пробуждения тот обнаружил, что не имеет ни гроша. Ему остались только иллюзорные воспоминания о том, что его занимало, отвлекало и заботило.

Наши повседневные переживания так же иллюзорны, как игра воображения торговца. В сутрах Махаяны есть поучения о таких переживаниях. Они подобны отражениям, миражу, радуге в небе или сиянию луны на глади воды. Все наши переживания обусловлены и на абсолютном уровне нереальны.

Мы постигаем третью Дхарму Гампопы, когда, во‑первых, рассеиваем запутанность относительно природы ума и постигаем его пустоту, и, во‑вторых, осознаем иллюзорную природу всех явлений. Тогда путь рассеивает запутанность.

Четвертая Дхарма: запутанность проявляется как изначальная мудрость

Четвертая Дхарма Гампопы говорит о преобразовании запутанности в изначальную мудрость. Это основополагающее преобразование происходит на уровне ануттара-йога-тантры – наивысшем из четырех уровней поучений Ваджраяны.

Такое преобразование несложно объяснить теоретически. В обычном состоянии осознавание окутано завесами и находится во власти запутанности. Познав природу ума, мы обретем переживание изначальной мудрости. Однако на практике это не происходит само собой: необходимо применить определенные искусные средства. Для преобразования дискурсивного осознавания в просветленное используется все богатство приемов, доступных в Ваджраяне. Особенно это касается фазы построения и фазы завершения в медитации (тиб. bskyed rim; rdzogs rim). Пока мы не являемся просветленным существами, наши тело, речь и ум окутаны завесой базового неведения. Для преобразования неведения в мудрость мы должны поддерживать осознавание на уровне тела, речи и ума. В практиках Алмазного пути мы используем все возможности, чтобы осуществить полное преобразование.

Степень привязанности к собственному физическому телу как к чему-то вечному, чистому и реальному, очень высока. Но тело не вечно и состоит из бесчисленных нечистых, разлагающихся веществ. Оно реально лишь на обусловленном, а не абсолютном уровне. Привычное и инстинктивное цепляние за тело препятствует проявлению изначальной мудрости. Мы должны прийти к пониманию, что наше тело – проявление, не имеющее самостоятельной сущности. Основанное на проекциях ума, оно представляет собой суть аспекта сознания, связанного с формой. Пока мы не постигли этого, преобразование запутанности в изначальную мудрость не произойдет спонтанно или легко.

В тантрических практиках преобразование тела в чистую форму происходит посредством медитации, которая ведет к отождествлению с чистой или просветленной формой, например, Ченрези – Бодхисаттвы сочувствия. Здесь вместо сосредоточенности на собственном теле мы отождествляемся с чистой формой и помним, что Йидам – это чистое проявление, без примеси телесности. В медитации мы полностью отождествляемся с этой формой, пустой по своей природе, лишенной материальности, не имеющей собственной природы или абсолютной реальности, выходящей за рамки ее чистого проявления. Это переживание называется союзом формы и пустоты (тиб. snang stong zung ’jug).

Преобразование основано на понимании, что все наши переживания являются субъективными проекциями ума. Поэтому решающее значение имеет наше отношение ко всему: меняя отношение, мы меняем наши переживания. Медитация делает трансформацию возможной. Трансформация проявляется особенно ярко, когда мы сосредотачиваемся на просветленной форме, например, на Бодхисаттве Сочувствия. Сам по себе образ Ченрези – истинное выражение просветленного сочувствия. Это не выдумка. В действительности есть просветленное существо, передающее благословение и постижение. Должны сойтись определенные условия, чтобы это стало нашим опытом. Здесь сравнением служит фотосъемка. Мы вставляем пленку в фотоаппарат, направляем его на того, кого хотим снять, и делаем снимок. Образ человека попадает на пленку, которая проявляется, и получается его фотография. Нечто похожее происходит, когда мы медитируем на просветленную форму. Есть «внешнее» выражение, именуемое Ченрези. Благодаря усилиям, приложенным в медитации, мы начинаем отождествляться с этой чистой формой, доверять ей и постигать подлинное сочувствие и состояние осознанности, которое представляет собой Ченрези. Таким образом, мы можем стать «копией» Йидама и получить благословение Бодхисаттвы сочувствия. Этот первый аспект преобразования запутанности в изначальную мудрость основывается на том, что мы медитируем на наше собственное тело как на просветленную форму.

Второй аспект преобразования затрагивает нашу речь. Хотя речь можно считать чем-то невещественным, просто появляющимся и исчезающим, мы в действительности относимся к ней как к чему-то реальному. Речь имеет такую силу, потому что мы испытываем большую привязанность к тому, что говорим и слышим. Простые слова, лишенные абсолютной реальности, могут определять наше переживание счастья или страдания. Мы создаем удовольствие и боль на основе базового цепляния за звук и речь.

На Алмазном пути мантра, которую мы сосредоточенно повторяем, является просветленным звуком, речью Йидама – союзом звука и пустоты (тиб. sgra stong zung ’jug). Мантрам не присуща отдельная реальность, они суть проявления чистого звука, которые переживаются неразрывно с его пустотностью. Благодаря мантрам мы больше не цепляемся за реальность речи и звуков, встречающихся в жизни, но переживаем их как пустые в своей сути. Так запутанность, присущая нашей речи, преобразуется в просветленную мудрость.

Поначалу союз звука и пустоты для нас – просто идея о том, какой должна быть наша медитация. Постоянное применение превратит ее в опыт. Как всегда, в практике крайне важно наше отношение. Известна история об учителе, жившем в Тибете. Двое его учеников обязались начитать сто миллионов мантр Ченрези – ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ. В присутствии своего Ламы они приняли обет и затем удалились выполнять практику. Один из учеников был очень усердным, хотя его постижение, возможно, не было таким уж глубоким. Он решил выполнить эту практику как можно быстрее и днем и ночью повторял эту мантру. Приложив много усилий, он за три года завершил сто миллионов повторений. Другой ученик был очень умным, но, возможно, не очень усердным и не проявил такого же воодушевления, приступив к практике. Когда отшельничество его друга подходило к концу, второй ученик, к этому времени повторивший не так уж много мантр, только отправился на вершину горы. Там он уселся и начал медитировать на то, что все существа во вселенной приняли форму Ченрези. В медитации он представлял, что мантры исходят из уст каждого существа, и к тому же их звучание вибрирует в каждом атоме во вселенной. В таком состоянии самадхи он повторял мантру в течение нескольких дней.

Когда два ученика пришли к своему Ламе, чтобы известить его о выполнении практики, он сказал: «О! Вы оба молодцы. Ты проявил большое усердие, а ты – мудрость. Вы оба завершили повторение ста миллионов мантр». Так, изменение отношения и развитие понимания придают большую силу нашей практике.

Шестислоговая мантра Ченрези – ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ – выражает его благословение и просветленную силу. Шесть слогов связаны с различными аспектами нашего опыта: в уме преобразовываются шесть основных мешающих эмоций и постигаются шесть аспектов изначальной мудрости. Эти две группы по шесть относятся к мандале шести различных семейств Будд, которые проявляются в просветленном уме. Мантра Ченрези обладает силой осуществлять преобразования на всех этих уровнях.

Есть другой способ толковать мантру: слог ОМ по своей сути является просветленной формой; МАНИ ПЕМЕ, четыре слога в ее середине, представляют речь на уровне Просветления; а последний слог ХУНГ – ум на уровне Просветления. Тело, речь и ум всех Будд и Бодхисаттв неотделимы от самого звука мантры. Он очищает загрязнения тела, речи и ума и ведет всех существ к постижению. Его преобразующая сила проявляется и развивается, если мы полны доверия и усердия в медитации и повторении мантр. Для нас это верный способ очиститься.

Относящийся к уму аспект медитации на Ченрези связан с сердечным центром, где располагается мантра и семенной слог ХРИ. Мы представляем, как из них излучается свет, – так мы делаем подношение всем Буддам, очищаем все омрачения существ и ведем их к Просветлению. Этот аспект медитации относится к медитации без формы, когда ум просто покоится в своей пустотной природе. Спустя какое-то время такая практика приводит к изменениям: мы переживаем все возникающие в уме явления (любые эмоции или мысли) как проявляющиеся и растворяющиеся в пустоте. В эти мгновения мы пребываем в пустоте. В этом состоянии ум переживается как союз мудрости и пустоты (тиб. rig stong zung ’jug). Это и есть Махамудра.

Так медитация на Ченрези охватывает три аспекта тела, речи и ума и затрагивает медитационные техники, вовлекающие тело, речь и ум. В конце каждой медитации все возникшее в фазе построения возвращается в бесформенное состояние, и наш ум просто покоится в своей собственной природе. В этот миг мы можем переживать тело, речь и ум как проявления базового, пустотного ума. Мы познаем ум как основополагающий аспект, а тело и речь как второстепенные проекции, основанные на сознании. Это сводит все наши переживания к одному аспекту – пустотности ума, из которой возникают все явления. Так постигается четвертая Дхарма Гампопы – запутанность, проявляющаяся как изначальная мудрость.