Теперь обратимся к некоторым из буддийских тантрических концепций, представленных в традиции махамудры. Мы рассмотрим то, как традиция махамудры понимает сознание и идею пустоты. Что касается тантрического подхода к уму, махамудра следует представлениям йогачары о трёх уровнях сознания; обе традиции разделяют общие взгляды на данный вопрос.

 

Пустота

Махамудра разделяет развитое в йогачаре понимание пустоты сквозь призму полноты, а не отсутствия или чего-то отрицательного. Пустота – это реальность, и махамудра представляет эту реальность. Однако в махамудре говорится, что мы не должны приписывать излишнюю важность абсолютной реальности и тем самым недооценивать феноменальный мир. Феноменальный мир и пустота всецело едины. Реальность не является неким мистическим явлением, скрывающимся за феноменальным миром: реальность и феноменальный мир воспринимаются как две стороны одной и той же монеты. Пустота не считается чем-то высшим по отношению к опыту феноменального мира. Пустота и мир явлений существуют на одном уровне.

 

Единовкусие

Тип отношения, которое следует развивать применительно к феноменальному миру и реальности, называется ro chig, или «единовкусие». Реальность и феноменальный мир, или нирвана и сансара, начинают приобретать один вкус, что означает, что одно не выше другого. Эти два полюса в каком-то смысле неразличимы. Когда мы смотрим на всю ситуацию в рамках данного контекста, даже концептуальная параферналия становится частью всего процесса, не являясь чем-то, что необходимо отринуть. Ранее мы обсуждали то, как наша концептуальная параферналия мешает нашей способности видеть реальность. Однако воззрение махамудры состоит в том, что нам необходимо интегрировать, а не отринуть свою концептуальную параферналию. Через интеграцию концептуальная параферналия начинает раскрывать свою природу как проявление махамудры. Вот почему мы должны считать, что концептуальная параферналия и природа будды (которая ей противоположна) имеют один вкус.

Нам нужно развивать подход единовкусия, поскольку всё, что мы переживаем, – будь то сансара или нирвана, – обусловлено и сконструировано умом. Как только мы начинаем понимать природу ума, мы начинаем воспринимать единый вкус всего сущего. Реальность пронизывает всё, так что на уровне реальности нет совершенно никаких различий. Утверждается, что все противоположности (такие как тело и сознание, феноменальный мир и пустота, сансара и нирвана) с точки зрения реальности должны восприниматься как то, что имеет один вкус. В сущностном плане нет совершенно никакого различия между ними. Любое подобное различие попросту спроецировано умом посредством его концептуальной параферналии, а реальность в своём существовании свободна от этого. Различия, которые мы делаем, существуют только вследствие деятельности ума. Развивая отношение единовкусия, мы становимся способны видеть реальность как она есть вместо того, чтобы видеть её исключительно фрагментированным образом сквозь призму наших умопостроений.

 

Ум-как-таковой

Ум, интересующий практиков махамудры, не является той формой ума, которую мы обычно переживаем. Они интересуются «умом-как-таковым» (тиб. sems nyid). Это не эмпирический ум, который мы переживаем; не является это и той формой ума, которую мы рассматривали, обсуждая философию йогачары. «Ум-как-таковой» означает всеобъемлющий фон всех наших переживаний, как сознательных, так и бессознательных. Это основа всех наших ментальных проявлений. Ум-как-таковой указывает на фактическую действительность сознания. Он делает возможным все проявления ментального функционирования. В философии йогачары это нашло выражение в концепции «природы будды». Природа будды и ум-как-таковой можно считать весьма сходными понятиями. Ум-как-таковой – это основа всех конструктов сознания; все переживания сансары и нирваны существуют благодаря ему.

В традиции махамудры уму приписывается очень важная роль. Но речь здесь не об уме, который мы обыденно переживаем, будь то в сознательных или бессознательных состояниях. Мы блуждаем по сансаре потому, что не понимаем природу ума; мы освобождаемся от сансары, когда постигаем природу ума. Таким образом, всё есть следствие деятельности ума. В махамудре есть выражение «колдовство ума». Оно значит, что ум создаёт для нас все вещи как в плане сансарических, так и в плане нирванических переживаний. Адепты махамудры утверждают, что понимать нирвану как нечто более реальное или сакральное, чем сансара, или сансару как нечто меньшее, чем нирвана, – значит полностью заблуждаться. И сансара, и нирвана – плод колдовства ума.

Такой тип ума невозможно открыть при помощи интеллектуальных упражнений; нельзя его открыть и при помощи медитации. Его нам не откроет никакое количество интеллектуальных упражнений. Sems nyid не является какой-то твёрдой сущностью: он пустотен. Так что даже ум-как-таковой пронизан пустотой. Поскольку он пустотен, он способен порождать гибкость, а также условия для переживания и сансары, и нирваны.

Понятие пустоты в махамудре имеет намного более положительную коннотацию. В тибетском она называется rnam kun mchog ldan gyi stong pa nyid, – буквально это переводится как «извечно совершенная пустота». Пустота представляет собой не только отсутствие субстанциональности феноменального мира; она есть нечто совершенно несокрушимое и чистое. Она всегда уже совершенна. Отсутствие субстанциональности выражается в виде чего-то всецело чистого, так что это нечто вроде полноты, а не отсутствия чего-то.

Ум-как-таковой пронизан этой пустотой, поэтому мы вновь возвращаемся к самой идее субъективного и объективного опыта. С субъективной стороны, у нас есть ум-как-таковой, эквивалентный природе будды. С объективной стороны, у нас есть извечно совершенная и всецело чистая пустота. Субъективная сторона никогда не затрагивается нашими эмоциональными перепадами, неврозами и так далее; объективная сторона есть извечно совершенная пустота, которая всегда всецело чиста. Мы обнаруживаем, что извечно совершенная пустота пронизывает также и ум-как-таковой; стало быть, ум-как-таковой тоже пустотен.

 

Изначальная чистота

Это подводит нас к тантрической идее изначальной чистоты, или «альфа-чистоты». Альфа на греческом означает «первый» и «чистый». «Альфа-чистота» по-тибетски – ka dag; это означает, что ум-как-таковой никогда (то есть изначально) не был загрязнён, а также то, что извечно совершенная пустота никогда (то есть изначально) не была загрязнена. И феноменальный мир, и субъект, соотносящийся с феноменальным миром, изначально были всецело чисты. Лишь наша концептуальная параферналия, а также отпечатки и склонности мешают нам признать этот факт.

Как видите, понятие изначальной чистоты в действительности подводит нас к идее свободы. Коль скоро субъекта никогда не затрагивали его собственные заблуждение, эмоциональная нестабильность и невроз, идея ограниченности или заточения в темнице сансары здесь совершенно неприменима. Заточение существует только на уровне непросветлённого состояния. В фундаментальном смысле эта идея неприемлема, ведь ум-как-таковой никогда не был ограничен. Наша фундаментальная природа никогда не была заключена в тюрьму сансары. Она извечно свободна.

Как только практикующий начинает осознавать, что он или она никогда не были связаны и ограничены, обыденные переживания концептуальной параферналии, заблуждения и всё подобное «самоосвобождаются». Это технический тантрический термин, по-тибетски звучащий как rang drol. Когда мы начинаем осознавать rang drol, нам более не требуется даже отбрасывать своё заблуждение, неврозы или эмоциональные нестабильности. Они самоосвобождаются сами по себе. Ничего не нужно делать в их отношении. Как только мы начинаем прозревать в отношении своей природы и природы феноменального мира, все омрачения самоосвобождаются – становятся rang drol.

Адепты махамудры утверждали, что сознание подобно океану. На самой глубине оно всегда было неподвижно, однако на поверхности оно бурно волнуется под порывами ветра. Сходным образом ум-как-таковой никогда не затрагивался ветром. Хотя наши повседневные сознательные переживания и колышутся под ветром переменчивости, наша базовая природа никогда этим не затрагивается. Ещё один используемый ими образ – небо и облака. Облака приходят и уходят, но они никогда не влияют на природу неба. Небо всегда было чистым и ясным. Сходным образом наши омрачения никогда не задевали ум-как-таковой и извечно совершенную пустоту. Никогда не было никакого несовершенства. На самом деле можно утверждать, что ум-как-таковой и извечно совершенная пустота никогда не попадали под влияние ни совершенства, ни несовершенства. Вот почему мы говорим о величайшем совершенстве. и это также терминология тантриков. Оно никогда не оказывалось под влиянием чего-то внешнего по отношению к нему.

 

Вопросы и ответы

Студент: Представляют ли собой ум-как-таковой и извечно совершенная пустота некую дуальность или же они неразделимы?

Ринпоче: Они нераздельны. Они не являются «одним», но соединены нераздельно. В то же время природа ума пустотна, так что природа ума также представляет собой извечно совершенную пустоту. В каком-то смысле ум-как-таковой и обыденный ум совозникают. Они изначально соприсутствуют в нас. Они сосуществовали всё время. Феноменальный мир и извечно совершенная пустота также совместно существуют. Они называются недвойственными, поскольку они не есть одно. Это важная для понимания концепция. Часто люди говорят о единстве, не зная, что же это значит. Недвойственность не означает «одно». Они близко соединены, поэтому они недвойственны. Например, покуда мы не обрели просветление, мы не являемся буддами. Наш ум-как-таковой всегда и извечно присутствует, но одновременно с этим существует и наше заблуждение. Они тесно соединены, но не являются чем-то одним. Наше заблуждение и наш ум-как-таковой не представляют собой одно. Если бы они были одним, то быть буддой и быть сознающим существом означало бы нечто тождественное, но это не так. Тем не менее оба эти состояния тесно взаимосвязаны. «Недвойственное» указывает на экзистенциальную природу обусловленного ума и ума-как-такового. «Совозникновение» в каком-то смысле указывает на их одновременность. Нельзя утверждать, будто сначала было заблуждение, а потом возник ум-как-таковой, или наоборот. То и другое сосуществует изначально, вот почему делается утверждение об их совозникновении.

Студент: Сравнение ума с океаном и волнами интересно. Можно ли представлять ум как луковицу со множеством слоёв?

Ринпоче: Луковица со множеством слоёв – это что-то иное. Если говорить о фундаментальной природе океана и волн, то между ними нет никакой разницы. Различие лишь в том, как они проявляются. В фундаментальном смысле нет никакого различия между сансарой и нирваной: у них один вкус. Можно сказать, что волны и океан тоже имеют один вкус.

Студент: Концепция единовкусия, кажется, утверждает, что ум видит вещи как противоположности вместо того, чтобы воспринимать хорошие и плохие поступки как то, что располагается на едином континууме.

Ринпоче: Тантрики утверждают, что мы не способны функционировать без того, чтобы всё время не мыслить крайностями. Хорошее и плохое всё равно относительно. Кто-то может считать, что убивать хорошо. Многие люди придерживаются воззрений, с которыми другие не согласны. Однако практикующие махамудру не говорят о том, что понятие хорошего и плохого не имеет какой-либо практической ценности. Практическая ценность есть, ведь иначе мы не могли бы функционировать. Однако в фундаментальном плане нет никакой разницы. Хорошее и плохое суть конструкты нашего ума, а не базовые свойства вещей. Реальность в действительности не хороша и не плоха, ей свойственен один вкус. Вот почему реальность называется таковостью: она просто есть. «Махамудра» означает одно и то же с разных ракурсов. Всё существует в гармонии, или равностности. Когда ум освобождается от этого, вы переживаете ro chig (единовкусие).

Студент: В чём различие между буддийским взглядом на реальность и индуистским взглядом на майю как то, что покрывает и скрывает реальное?

Ринпоче: В адвайта-веданте, к примеру, майя используется для обозначения всеобъемлющего омрачения. Она более похожа на галлюцинацию, а не на иллюзию, ведь мир в действительности вообще не существует. Мир начал возникать лишь из-за вашего первичного неведения. Буддисты же в общем используют идею майи как эквивалент иллюзии. Иллюзия не означает, что ничего за ней нет. Если вы находитесь в изменённом состоянии, вызванном каким-то веществом, вы можете начать галлюцинировать и видеть всевозможные вещи, которых в действительности нет. Если вы под влиянием алкоголя, вы можете увидеть розового слона или что-то на стене, хотя на самом деле на ней ничего нет. За иллюзией же что-то сокрыто, просто в искажённом виде. Буддисты употребляют термин «майя» в этом конкретном смысле, как в случае с образом верёвки и змеи. Когда вы ошибочно принимаете верёвку за змею, это не значит, что там ничего нет. Это просто означает, что вы приняли одну вещь за другую. Это и есть иллюзия. Сходным образом мы не видим реальность или извечно совершенную пустоту, когда взираем на феноменальный мир, по той причине, что мы находимся под воздействием иллюзии. Мы ошибочно принимаем верёвку за змею вместо того, чтобы видеть верёвку как верёвку.

Адвайта означает «одно без второго». Адвайя означает «недвойственное». В индуистской философии, когда речь заходит об адвайта-веданте, адвайта в действительности означает одно без второго. Брахман один. У него нет помощников по левую и правую руку. Он и есть То. Когда ведантисты говорят о единстве, они говорят с экзистенциальной точки зрения о том, каким образом нечто существует. Буддисты же говорят о том, как мы видим мир. Мы неспособны видеть единовкусие всей ситуации. Дело не в том, что реальность омрачена и сокрыта другими вещами и вам нужно открыть единство, а в том, что наш собственный способ видения вещей заставляет нас видеть их двойственным образом.

Студент: Какое отношение к жизни стоит развить, чтобы легче переживать свои эмоции?

Ринпоче: Отношение единовкусия. Вот почему медитация махамудры состоит в созерцании своего ума, когда он возбуждён и когда он в покое, в попытке узреть единый вкус обоих видов переживаний. Вместо того чтобы пытаться поддерживать умиротворённое состояние ума, вы пытаетесь увидеть, что всем состояниям ума свойственен один вкус. Существует упражнение по переходу из одного состояния в другое и сопоставлению переживаний. Иногда даже сознательно провоцируется гнев, чтобы вы могли посмотреть и на него. Какой бы ни была эмоция, вы сознательно её вызываете, созерцаете и работаете с ней. Таков подход махамудры к випашьяне: здесь это не пассивная форма медитации.

Студент: Объекты окружены пространством, так что легче увидеть пустотность пространства.

Ринпоче: Пустотность здесь не является какой-то специальной концепцией. В частности, под пустотой не имеется в виду пространство. Под пустотой имеется в виду несубстанциональность вещей. Если бы тому или иному объекту была свойственна субстанциональность, он не мог бы измениться или сломаться, поскольку внутри него было бы нечто абсолютное. Но это не так. Вот что понимается под отсутствием субстанциональности. Махамудра утверждает, что отсутствие субстанциональности не должно представлять собой некую концепцию отрицания. На самом деле пустота предельна, потому что она всегда была совершенно чиста. Без этого феноменальный мир вообще не мог бы функционировать. Не было бы изменений, сам мир был бы статичен: он всегда был бы таким, каким был однажды. Не было бы ни движения, ни ощущения времени. Однако поскольку у вещей нет никакой субстанциональности, они изменяются, движутся, претерпевают метаморфозы. В махамудре утверждается, что пустота – это нечто положительное, поскольку она создаёт основу для возникновения всех вещей. Без этой извечно совершенной пустоты у нас не было бы даже феноменального мира.

Студент: Почему мы считаем какие-то вещи «хорошими», а другие «плохими»?

Ринпоче: Потому что у вещей и вправду есть практическая ценность, а ваши действия и вправду оказывают влияние на вас самих и других людей. В абсолютном же смысле не существует ничего, что было бы на самом деле хорошим или плохим в окончательном смысле. Вот почему существует возможность преодоления всех кармических склонностей. Вы можете даже преодолеть своё духовное благочестие. И смысл не в том, что вы должны регрессировать и стать менее благочестивыми. Вы просто начинаете более точно видеть мир. Вы преодолеваете свою привязанность к созданию благой кармы и более не относитесь к этому процессу как к некоему подобию внесения средств на банковский счёт. Мол, «на моём счёте закончились средства хорошей кармы, так что я должен усерднее трудиться!»; далее вы пополняете баланс «хорошей кармы» и можете расслабиться. Люди так и действуют. Стало быть, вы преодолеваете и эту склонность.

Тантрики призывают использовать любые негативные аспекты, которыми мы обладаем, для их преображения и интеграции вместо того, чтобы думать: «У меня проблема со злостью, я должен от неё избавиться», – последнее является принятием морализаторской позиции в отношении гнева как такового. Может, вам и удастся подавить свой гнев или сдержать его, но вашему моральному отношению всё равно будет присуща доля гнева в отношении вашего собственного гнева. Это неизбежно, всё так и происходит. Тантрики говорят, что мы должны научиться использовать гнев. Вместо того чтобы видеть его как нечто, что необходимо отринуть или принять, вы просто работаете с ним как таковым – как с гневом, без того, чтобы занимать излишне оценочную позицию в его отношении. Мы в силу привычки осуждаем гнев как нечто плохое. Именно поэтому в «Хеваджра-тантре» говорится: «То, что вас связывает, также есть то, что вас освобождает». Мы сами создаём свою тюрьму, следовательно – свобода является чем-то изначально нам присущим в фундаментальном смысле. Поступайте аналогичным образом со всеми своими негативными качествами и пытайтесь освободиться, используя их целесообразно.

Студент: Мы считаем любовь чем-то хорошим, а ненависть чем-то плохим.

Ринпоче: В буддизме сперва вам необходимо зародить в себе любовь. Вам нужно принять позицию, что любить – хорошо, а ненавидеть – плохо, и начать развивать в себе любовь. Однако думать, что любовь есть нечто хорошее, и вызывать у себя это чувство исходя из этого – обобщение, ведь мы можем пытаться любить и делать это неправильным образом или таким образом, который приносит больше вреда, чем пользы. Так бывает. Иногда мы говорим: «Это действительно хорошо», тогда как в действительности наши действия приносят вред. Постепенно вы начинаете принимать это к рассмотрению и выходить за пределы жёстко фиксированных представлений в отношении того, что действительно хорошо и что действительно плохо. Тем не менее это не прекращает вашего функционирования на повседневном уровне.

Быть может, происходящее связано с философскими установками, которые имеются у людей. Многие считают, что философия предназначена только для тех, у кого есть на неё время или кто хочет погрезить о мире, но на самом деле все мыслят философски. Всем свойственно определённое моральное отношение или нравственная оценка. Мы питаем некие чувства к тому, каким является мир, и начинаем формировать весьма косные идеи в отношении наблюдаемого. Это и есть викальпа, или концептуальная параферналия. Когда мы говорим о морально-нравственных вопросах, это звучит так возвышенно! Даже мурашки бегут по коже; но проблема в том, что и это тоже попадает в разряд викальпы.

Тантрики утверждают, что преодолеть это можно путём развития более позитивного отношения к собственным негативным сторонам, так что вы начинаете становиться более позитивными вместо того, чтобы порождать ещё больший негатив. Обычно мы негативно относимся к своим отрицательным сторонам: мол, «это надлежит отвергнуть; ничего не хочу знать об этом». Если у вас есть отрицательная черта, вы не будете стремиться её рассматривать. Вы захотите избавиться от неё, потому что она «плохая». В тантрическом же подходе вы сделаете её объектом исследования. Вы создадите в себе пространство для того, чтобы её рассмотреть, что является весьма положительным действием. Когда мы потворствуем своим негативным аспектам, мы не хотим их видеть, мы просто хотим им предаваться.

Студент: Какие следствия можно вывести из данной философии для социально значимых действий и общественной справедливости?

Ринпоче: Вы всё ещё можете бороться за общественную справедливость, но не будете за неё навязчиво цепляться. В этом-то и состоит квинтэссенция данного взгляда. Если вы размягчите свою жёсткую фиксированность, то сможете видеть вещи намного яснее. В тантре говорится и о действиях, и о том, что необходимо поступать определённым образом в силу того, что это хорошо для большинства людей или же хорошо для какого-то индивида. Иногда вы даже можете совершать поступки, вызывающие у других ярость. На самом деле тантрический подход способствует тому, чтобы вы действовали. Этот подход не делает вас пассивным. Каждый человек следует своей собственной философии и совершает свои поступки, но, если вы понимаете всю ситуацию в целом и способны работать с ней в этой целостности, вы получаете возможность видеть вещи более ясным образом и предпринимать шаги без каких-либо эмоциональных предубеждений или интеллектуальной затуманенности. Вы обретаете намного более чёткое видение ситуации, причём сама ситуация не вызывает у вас эмоциональных предрассудков и не ошеломляет вас.

Студент: Если нирвана совозникает с сансарой, тогда нирвана не может включать конечное угасание. Она должна включать в себя сансару, непрерывно длящуюся управляемым, а не бесконтрольным образом.

Ринпоче: Да, совершенно верно. Обычно под нирваной понимается некое место, в котором вы совершаете умиротворённое самоубийство. Вы просто входите в нирвану, – и всё, конец всем вашим проблемам. Вам даже перевоплощаться больше не нужно. Однако с точки зрения тантры на этом процесс не останавливается. Вы можете жить в сансаре и пребывать при этом в нирване. Как мы увидели, сансара и нирвана суть конструкты нашего ума, так что правильная оценка сансары и есть нирвана. Даже по достижении просветления пробуждённая деятельность продолжается – так считают тантрики. Отличие же в том, что сансара более не будет ошеломляя захватывать вас целиком.

Студент: Почему же нам нужно практиковать, если реальность и так доступна каждому?

Ринпоче: Мы должны практиковать, потому что люди относятся к самим себе с позиций нищеты и лишённости. Вот почему буддисты говорят, что основной характеристикой человека является вожделение. Вожделение – главная черта человеческих существ; неведение – главная черта животных; гордыня – главная черта богов и т. д. Люди всегда хотят обрести что-то внешнее по отношению к себе; они всегда ищут способы внешнего обогащения вместо того, чтобы созерцать то, чем они уже являются. Очень трудно признать своё собственное богатство и изобилие. Это так даже в отношении внешних вещей. Всё, чего у вас нет, кажется таким драгоценным, но как только вы это обретаете или приносите домой, ваш былой интерес пропадает. Обретённое полностью теряет для вас свою значимость. Мы не пытаемся практиковать, чтобы стать кем-то, кем мы ещё не являемся: мы пытаемся практиковать, дабы быть самими собою более осмысленным образом.

Мы практикуем, чтобы перестать хотеть быть таким или сяким. Все хотят быть кем-то. И дело не в том, что людям стоит перестать делать то, чем они уже занимаются, но ведь они думают: «Если я стану хорошим фотографом, я обрету своё призвание. Я буду выражать себя при помощи фотографии». Хотя в итоге это так и не работает, люди упорно продолжают придерживаться подобного взгляда. В махамудре культивируется отношение, согласно которому вы уже в фундаментальном смысле пробуждены. Ваша практика состоит в признании этой пробуждённости, а не в поиске просветления – желании быть чем-то иным, нежели то, чем вы уже и так являетесь.

Студент: Как поступать с такими явлениями, как гнев в отношении других людей?

Ринпоче: Необходима медитация. Вы должны обрести опыт медитации, прежде чем сможете по-настоящему решать подобные ситуации. Бóльшую часть времени честность гораздо лучше вежливости. Например, когда вас разрывает от гнева, гораздо эффективнее сразу признать ваше изначальное недовольство определённой ситуацией. Если бы вы его выразили, то ситуация тут же разрешилась бы. Когда же вы не выражаете своё неудовольствие, чувства аккумулируются и нарастают, вы можете продолжать сохранять вежливость и притворяться, будто вас ничего не беспокоит, покуда наконец не взорвётесь, что может иметь катастрофические последствия.

Тантрики утверждают, что в медитации вы на самом деле развиваете симпатию и любящую доброту в отношении своих собственных неврозов, что позволяет вам обрести новую перспективу. Вместо того чтобы думать: «Вот что-то, что я должен отринуть», вы на самом деле с симпатией относитесь к своей агрессии или порождаете чувство любящей доброты. Таким образом вы вырабатываете у себя позитивное отношение. Злость более не воспринимается как нечто плохое или как что-то, что пришло и захватило вас врасплох. Гнев создан вами. Ваш ум – творец гнева. Часто мы думаем, что все эти эмоции приходят извне и «решают» остаться в нас наподобие непрошенных гостей, постепенно разрывающих нас на части. На самом деле вы сами и есть творец своих эмоций. Это ваш собственный ум, игра вашего ума, колдовство вашего ума – как утверждается в учениях махамудры. Поскольку мы и есть те, кто это делает, мы можем с этим работать и выстраивать определённое отношение. Мы можем развивать в себе более позитивное отношение, если научимся видеть в гневе часть самих себя.

Студент: Но мы же развиваем любящую доброту к самим себе, а не к таким проявлениям, как гнев.

Ринпоче: Вы развиваете любящую доброту к себе, и это очень важно, потому что тогда вы обретаете способность более спонтанно развивать любящую доброту в отношении других. Если вы не принимаете себя, то лишь всё больше мучаете себя. Если вы беспокоите других людей, они могут просто уйти; они имеют возможность избегать вас или держаться от вас подальше. Тогда как если вы злитесь на себя, то тут уже ничего не поделаешь. Вы не можете себе сказать: «Что ж, увидимся позже». Вам придётся что-то делать, ведь это часть вас самих. Но мы так на это не смотрим. Мы всегда считаем, что злость отделена от нас, и говорим: «Меня охватила ярость!»

Студент: Имеете ли вы в виду, что сострадание не может правильным образом возникнуть до того, как алая-виджняна будет очищена от отпечатков и склонностей, а также что это может как-то касаться и гнева?

Ринпоче: Да, верно, в том-то и дело. Когда мы меняем своё отношение к гневу, этот подход уже пресекает наши отпечатки и склонности. Наш привычный способ отношения к гневу – испытывать досаду. Это является частью механизма отпечатков и склонностей. Если же посмотреть на свою злость с более позитивной позиции, то отпечатки и склонности пресекаются, поскольку вы изменяете привычный процесс. Вы теперь видите всё иначе.

Студент: В тантрических учениях утверждается, что вы должны признать все свои эмоции, однако в иных буддийских учениях говорится, что следует искоренить желания и эго, поскольку они ведут к привязанности.

Ринпоче: Это так. Вот почему тантрическая традиция столь разительно отличается от других буддийских учений. Мы говорим о взаимосвязи между философией йогачары и тантрой потому, что йогачара говорила о весьма сходных вещах. В йогачаре говорится о преображении трёх уровней сознания в мудрость и тому подобном. Всего этого придерживаются и тантрики. Другие буддийские школы видят негативные аспекты в качестве чего-то, что надлежит отринуть, а позитивные качества как то, что необходимо развивать, ведь это соотносится с благой и неблагой кармой. Нужно избегать всего, что ведёт к накоплению «плохой» кармы, и культивировать всё, что ведёт к накоплению кармы «хорошей». У тантриков же всё обстоит иначе. Тантрики говорят, что можно проработать все эти моменты в рамках одной жизни, тогда как другие буддийские школы утверждают, что требуется много жизней, дабы обрести состояние просветления, архата, будды – что бы вы ни хотели обрести. Требуется бесчисленное количество жизней, чтобы достичь итоговой стадии. Тантрики же говорят, что это делается в течение одной жизни. Вот почему в тантре методы кардинально отличаются, равно как и воззрения по этому вопросу.

Студент: Скорейшей способ обрести просветление – быть самим собой, но для этого необходимо иметь обоснование в виде пустоты, чтобы вы могли принимать себя таким, какой вы есть. В этом смысле пустота не может возникать как следствие философских размышлений.

Ринпоче: Это верно. Но нельзя действовать, не имея философского фундамента. Кто-то говорит: «Я буду просто медитировать»; но, когда вы обсуждаете с этим человеком саму медитацию, становится ясно, что у него всё же есть какое-то мнение, опираясь на которое он медитирует и считает это занятие полезным. То есть данный человек медитирует потому, что у него есть какое-то философское воззрение по этому вопросу. Даже если вы думаете: «Это приносит мне пользу» – это всё равно философское рассуждение. Вот почему благоприятным является понимание различных медитационных техник, или того, зачем вообще нужна медитация. Также полезно понять то, к чему именно относится пустота. Быть может, у вас и получится просто медитировать, позволяя пустоте пронизывать всё ваше существо, однако сперва вам всё же нужно понять, что именно будет его пронизывать. Это не значит, что всем нужно становиться учёными или высоколобыми интеллектуалами, однако каждому нужно знать, что именно он или она делает. Мы и так этим постоянно занимаемся. Даже когда мы говорим: «Мне не нравится эта работа; я хочу заняться чем-то другим», мы делаем философское утверждение. В буддизме знание (праджня) и действие, или искусные средства (упая), всецело неразделимы. Они неизменно и постоянно идут рука об руку. Это происходит в повседневной жизни – всё время.

Студент: Как тантра понимает неведение и каким образом оно преображается в мудрость?

Ринпоче: Неведение и мудрость совозникают. Неведение и ум-как-таковой (базовый разум, или природа будды) совозникают. Нам нет нужды говорить: «Мой ум-как-таковой выше моего неведения», – или: «Моё невежественное состояние хуже моего ума-как-такового». Это не будет отступлением от видения единого вкуса всех феноменов. По сути все эти вещи обсуждают в контексте медитации. Нельзя просто взять и начать заниматься тантрой. Необходимо изначально утвердиться в хинаяне и махаяне, прежде чем вы сможете выполнять эти практики. Всё это довольно сложно и требует времени. Здесь мы просто обсуждаем эти идеи, чтобы познакомиться с ними в первом приближении, а также для того, чтобы понимать, с чем можно встретиться при изучении полного спектра буддийской философии.