Меня зовут Саймон Конолли. Думаю, вы все уже в курсе, что произошло с моим сыном Джейком. Последнее время в новостях только о нем и твердили. Вот только сына моего вы совсем не знаете. Да и меня тоже.

Если честно, до сих пор не могу понять, почему я остался в нашем доме… Мне сейчас всё в тягость: даже чтобы со стула подняться, требуются неимоверные усилия, а уж до двери порой и вовсе не дойти… Но я не сдаюсь. Я должен бороться со своим бессилием, должен заставлять себя делать хотя бы элементарные вещи, иначе мне не выжить.

Итак, я все-таки вышел на крыльцо. Нежные лучи солнца ласкают мои впалые щеки. В воздухе уже пахнет весной, хотя зима еще не отступила. Самая беспросветная зима в моей жизни. Я иду по дорожке, поддавая ногами прошлогодние листья, и их шорох вдруг отдается в сердце пронзительной болью, напоминая о том, что произошло совсем недавно, о том, чего я до конца так и не осознал.

Случившееся сломало меня, парализовало волю, лишило способности думать не только о будущем, но даже о сегодняшнем дне. Вот сейчас я намерен дойти до почтового ящика и достать газеты. Эта простая задача создает иллюзию цели и требует от меня полной сосредоточенности. Мне не нужны газеты. Я не жду писем. Это просто безнадежная попытка вернуться к реальности, следуя ежедневной рутине. «Иди, проверь почту, — говорю я себе, — как раньше, как ты делал это всегда»…

Меньше всего я ожидал, что сиреневый конверт, который я извлек со дна почтового ящика в тот день и, не читая, оставил на столе в столовой, подарит мне потом такой яркий проблеск надежды.

Письмо было адресовано моему сыну Джейку…