Десять семилеток вопили, повиснув на сетке ограждения, — ни дать ни взять, детеныши макаки в зоопарке. Я не возражал, хотя родители, да и остальные тренеры считали, что я пренебрегаю дисциплиной. Но ребятишкам это нравилось, а я обожаю детский гвалт.

— Пошли, Джейки, — позвал я сына, который стоял вне зоны нападения, ковыряя бутсами крошку цвета ржавчины, покрывающую поле.

Его бутсы были такими маленькими, что я невольно улыбнулся. Ну и миляга мой сынок! Правда, Джейк убил бы меня, если бы узнал, что я мысленно назвал его «милягой». Покачав головой, я повернулся к остальным игрокам нашей команды. Вообще-то официально команда называлась «Джонсон Пламерс», но нам нравилось именовать себя «Неукротимая машина смерти».

— Кто следующий? — Юнцы посмотрели на меня так, как будто я задал им сверхсложную задачу: например, предложил рассказать о составе ракетного топлива. — Вы помните, что должны следить за порядком выхода на поле?

Риччи, и еще один Джейк, тезка моего сына, поспешили на свои места, а я снова вернулся к наблюдению за игрой. Да уж, надо признать, прикинуты они все были лучше некуда. У каждого из этих крох была своя пара перчаток, своя, по крайней мере, одна, бита, собственный шлем и кожаная рукавица-ловушка. Да еще специальные нейлоновые сумки для хранения снаряжения.

У нас в их возрасте все было по-другому. Я помню, как в детстве приходил на тренировки в домодельных нарукавниках, полосатой футболке и поношенных кроссовках, доставшихся по наследству от сестры. Наш тренер обычно появлялся на поле, пошатываясь и жуя сигару, вечно свисающую у него с нижней губы. У него редко было больше четырех шлемов на всех нас, да и те с изорванной подкладкой, и мяч он подавал лишь со второй попытки, но все равно, мы смотрели на него с немым обожанием. Он был нашим идолом — хотя бы потому, что единственная кожаная рукавица-ловушка принадлежала ему.

Джейк принял первый мяч, крутнувшись на месте так сильно, что едва удержался на ногах. Его щеки покраснели от усилия, и я прошептал:

— Легче, легче…

— Чего мне делать, тренер? — пискнул Риччи у меня за спиной.

Я повернулся к нему, чтобы проинструктировать, но тут меня отвлек сидящий на земле мальчишка.

— Картер, ты что делаешь? А ну-ка прекрати! — велел я, направляясь к нему.

Картер, странноватый пацан со вздыбленными волосами и тусклым взглядом, сидел в грязи, скрестив ноги по-турецки, и держал в пухлой руке возле самого рта пригоршню крошки стадионного покрытия. Поймав мой взгляд, он неожиданно бросил ее прямо себе в лицо. Большая часть содержимого разлетелась пыльным облаком вокруг его головы, похожей на луковицу, но часть грязи пристала к щекам и губам.

— Картер меня ударил, — пожаловался Бен.

— Да ладно врать!

Бен был нашим главным нападающим, лучшим отбивающим и в недалеком будущем питчером, так что невозможно было себе представить, что вялый Картер мог его ударить.

Крэк!

Я повернулся как раз вовремя: мяч пролетал над головами наших шорт-стопов.

— Эй, бегите! — во весь голос заорал я им, но Джейк уже был впереди всех. Он промчался вокруг базы, в то время как игроки, стоявшие слева от центра, смотрели, как мяч, крутясь, пролетает между ними в траву за пределами зоны.

— Хватайте мяч! — заорал тренер второй команды.

Джейк мчался, как ветер. Все члены «Неукротимой машины» (за исключением Картера) вскочили и бросились к ограждению. Сетка затряслась от их крика:

— Джейк! Джейк!! Джейк!!!

В конце концов левый крайний игрок нашел мяч и вернулся на поле. Но Джейк к этому моменту уже достиг третьей базы.

— Эх! — Я протянул к сыну руки, словно желая остановить его. Мне бы очень не хотелось, чтобы он вылетел из игры после такого удачного удара. Я забыл, что мы имеем дело с семилетками. Бросок слева направил мяч мимо третьей базы, ударив в сетчатое ограждение нашего укрытия.

Джейк отметился на третьей базе и теперь направлялся в дом. Кэтчер, выглядевший очень профессионально, сорвал с себя шлем и встал на планку. Джейк по инерции летел вперед, в то время как игрок на третьей базе пытался завладеть мячом. В конце концов, он подхватил его как раз вовремя и успел сделать бросок. Мяч полетел в сторону кэтчера, но массивная кожаная перчатка подвела мальчишку. Мяч ударил в перчатку и отскочил. Джейк вернулся в дом в целости и сохранности.

Вся команда (за исключением Картера) понеслась по полю навстречу Джейку. Мальчишки возбужденно прыгали, окружив его со всех сторон, хлопая по спине и стуча по шлему. Он в ответ радостно улыбался, но ничего не говорил.

В этот момент я чувствовал непередаваемую гордость за сына. Целый день я украдкой посматривал на него, любуясь им и отмечая про себя, в какого отличного парня он превращается. Это особенное чувство — видеть, как ваш ребенок делает что-то успешно, и неважно, участвует ли он в конкурсе чтецов, танцует или играет в бейсбол. Прислонившись к сетке ограждения, я наблюдал за его реакцией: Джейк принимал свой успех невозмутимо и добродушно. А потом я еще услышал, что говорили ему товарищи.

— Хороший удар, — сказал Риччи.

— Не то слово, — поддержал его Бен.

— Это надо было видеть! — добавил Риччи. — Да ты просто всех порвал!

Джейк кивал и улыбался, отвечая на их вопросы. Я сосредоточился на обсуждении игры, стараясь не слишком показывать свои чувства. Я боялся смутить сына, придавая всему слишком большое значение, и поэтому выжидал, продолжая прислушиваться.

— Тот парень на третьей базе хотел поставить тебе подножку, — произнес кто-то.

— Нет, — ответил Джейк, — вряд ли.

Мне показалось, что в этот момент Картер что-то сказал у меня за спиной, но когда я повернулся, он засунул в рот еще одну горсть песка.

Долю секунды я раздумывал, не оставить ли мяч на память об игре, но потом решил, что это уже чересчур. Я снова посмотрел в сторону сына, ожидая увидеть его в окружении товарищей, но Джейк уже сидел на скамейке, укладывая в сумку свою амуницию.

* * *

После игры мы с Джейком сели в машину и поехали домой. Когда сын устроился на сиденье, я, взглянув на него в зеркало заднего вида, заметил:

— Хороший удар.

— Спасибо.

— Ты сделал это, дружище. На сегодняшнем матче нам впервые удалось добраться до «дома». Я очень горжусь тобой.

— Бен тоже добрался на прошлой неделе.

— Нет, он остановился на третьей базе, разве ты не помнишь?

Джейк повернулся к окну, но я видел в зеркале, что он улыбается.

— Вся наша команда была очень рада за тебя.

Он кивнул.

— А почему ты потом отсел от ребят? — спросил я и тут же пожалел об этом.

Но Джейка, похоже, не удивил мой вопрос.

— Я не люблю толпу.

Я засмеялся: забавно было слышать такое заявление из уст семилетнего ребенка.

— Картер — придурок, — добавил Джейк через некоторое время.

— Почему ты так думаешь?

— Он ест песок. И к тому же ударил Бена.

Странно как-то, зачем Картеру было нападать на Бена, лучшего игрока команды? Если бы во времена моего детства парень, вроде Картера, осмелился даже косо посмотреть на такого, как Бен, он бы ел грязь в буквальном смысле этого слова (хотя, судя по всему, Картер бы и не возражал).

Я чувствовал, что наступил подходящий момент для воспитательной беседы. Сделав глубокий вдох, я тщательно обдумал слова, которые собирался произнести.

— Я понимаю, почему ты так говоришь, Джейк, но при этом очень важно, чтобы ты был добр ко всем. Это не значит, что ты должен подружиться с Картером. Я никогда не заставлял тебя с кем-либо дружить. Но все-таки необходимо быть к нему добрее. Видишь ли, ему наверняка сложно быть членом нашей команды. Ему не удается как следует подавать мяч, да и принимает подачи он тоже неважно…

Я сразу понял, что напрасно все это говорю. Иногда я беседовал с Джейком так, как будто он был намного старше своих лет. Когда я обернулся назад, мне показалось, что сын никак не отреагировал на мои слова.

— Все, что я хотел сказать: просто будь к нему добрее, — повторил я.

— Картер не должен был бить Бена, — возразил Джейк.

— Это правда, — кивнул я задумчиво. — Но все равно. Нужно быть к нему добрее.

На самом деле, в переводе на нормальный язык, это означало: если вдруг Картер окончательно съедет с катушек, мне бы очень не хотелось, чтобы ты оказался в списке его врагов. Но, по понятным причинам, я Джейку этого не сказал.

* * *

Приблизительно через неделю после того матча я стоял на автобусной остановке в компании примерно дюжины пап и мам. Мы лениво болтали, разбившись на группы, а одним глазом я наблюдал за Лэйни. Она бегала по двору Тайрин, играя в пятнашки с ее дочками: Бекки (старшей) и Джуэл (младшей). Девочки, все три дошкольного возраста, то и дело радостно взвизгивали.

— Привет, Саймон.

Я обернулся и увидел маму Тайрин, которая пристроилась рядышком.

— Привет.

— Как дела у Рейчел? Я прочитала в «Фейсбуке», что она сейчас в Лондоне.

Недавно в обязанности моей жены добавилось международное право, и теперь ей довольно часто приходилось летать в командировки.

— Полагаю, так оно и есть, — ответил я.

— Полагаешь? — улыбнулась моя собеседница.

Если судить беспристрастно, Тайрин Беннет была настоящей красавицей. Ее роскошным волосам позавидовала бы любая фотомодель. Натуральная блондинка, обладательница огромных голубых глаз, пухлого рта и просто сногсшибательной (как сказал бы один мой университетский приятель) фигуры. Она одевалась, как обитательница Сохо: носила высокие кожаные ботинки и какие-то многослойные лоскутья, которые, тем не менее, выгодно подчеркивали ее достоинства. Я не мог понять, как получилось, что эта удивительная женщина мирилась с банальной жизнью, в которую угораздило вляпаться и мне самому.

— Да, всё правильно, Рейчел сейчас в Лондоне. Она возвращается… — Мне даже не пришлось напрягать память, чтобы сказать, когда именно приедет жена. Я с нетерпением ожидал Рейчел, потому что собирался буквально в следующую же секунду после ее возвращения с радостным воплем выскочить из дома в поисках вожделенного уголка, где не водится детей. Боже, как я устал от них! Тайрин сама напомнила мне об этом.

— …в пятницу — закончила она за меня. — Знаете, вы неважно выглядите, мистер Конолли.

Я сокрушенно потряс головой, признавая ее правоту:

— Так и есть.

— Бекки спрашивает, не сможет ли Лэйни прийти к нам завтра. Я думаю, вам не помешало бы некоторое время отдохнуть от детей.

Что за волшебные слова! Конечно, возражений у меня не нашлось, К тому же, на случай похода в гости у меня уже имелись наставления от Рейчел.

За прошедшие годы «детские дни» и совместные игры расширили свой географический диапазон, а поскольку Лэйни, как и ее мать, была чрезвычайно общительной, она постоянно собиралась к кому-нибудь в гости. Наша дочь дружила абсолютно со всеми соседскими детьми, даже с теми, кого Джейк считал врединами или придурками.

А я так и не сумел приспособиться к этим совместным играм. Мне до сих пор нравилось, чтобы дети оставались со мной дома.

Обычно я сдавал Лэйни в детский сад до половины первого, а затем мы с ней отправлялись по всяким делам или заглядывали в книжный магазин, после чего встречали Джейка на остановке школьного автобуса. Лэйни радостно бросалась к брату, как щенок, который целый день один просидел дома, и Джейк обнимал ее, обхватывая руками. Они прекрасно ладили и проводили большую часть свободного времени, разыгрывая побоища воображаемых средневековых воинов. Джейк был сильным молчаливым рыцарем, а Лэйни (к особому моему удовольствию) — лукавым жизнерадостным гномиком с топором.

Тайрин и раньше предлагала на несколько часов забрать Лэйни к себе, но я почти всегда отвечал отказом. Даже когда Рейчел уезжала за границу, я обычно говорил «нет». Правда, недавно жена, приведя простые и убедительные аргументы, объяснила мне, что я должен пересмотреть свою позицию. В следующий раз, сказала она, когда кто-нибудь пригласит к себе Лэйни, сделай паузу, глубоко вдохни и скажи: «Хорошо».

Поэтому я сделал паузу и глубоко вдохнул, глядя на кружащуюся, танцующую, полностью поглощенную игрой Лэйни, которая излучала удовольствие и счастье.

— Какие же они разные… — подумал я, не заметив, что произнес это вслух.

— Что? — удивилась Тайрин.

— О, ничего, это я так.

Она посмотрела на меня в недоумении. А я просто вновь размышлял о том, насколько разными были Лэйни и Джейк — ну просто инь и ян. Однако мне не хотелось посвящать в свои наблюдения Тайрин. Я выдохнул и, повернувшись к ней, сказал:

— Хорошо.

— Вы про что? — не поняла соседка.

— Пусть Лэйни завтра поиграет у вас.

Вид у Тайрин был слегка изумленный: похоже, она была заранее уверена, что я откажу ей.

— Ну ладно, коли так. Тогда забросите Лэйни к нам завтра, после того как заберете ее из садика, хорошо?

Я склонил голову к плечу. Интересно, откуда ей известно, когда я забираю дочь и вообще, что Лэйни ходит в детский сад?

По утверждению Рейчел, наша округа представляла собой маленькую деревню, и иногда я опасался того, что ее обитатели вооружатся вилами и погонят меня прочь как чужака.

— Прекрасно, значит, договорились.

На дороге показался автобус. Я улыбнулся, зашевелился, и Тайрин ускользнула к Карен, похвалив ее новые сапожки. Я снова стоял один, наблюдая приближение автобуса, этого огромного желтого бегемота. Лэйни уцепилась за мою ногу и снова запрыгала, пританцовывая от возбуждения. Она пробралась вперед между взрослыми, с нетерпением ожидая, когда автобус остановится. И, когда двери распахнулись, принялась скакать еще веселее.

Детей, окружавших Лэйни, совсем не смущало ее поведение, и одна девочка, дочка Регины, даже потрепала малышку по голове. И тут появился ее брат. Лэйни бросилась к нему со всех ног, и Джейк подхватил сестренку, оторвав от земли. Я вздохнул. Всё в этом мире останется, как было, и не страшно, если Лэйни завтра отправится в гости.

* * *

Джейк сидел за кухонным столом, делая домашнее задание, Лэйни пристроилась рядом, рисуя картинку мелками и карандашами. Я посматривал на них, разгружая посудомоечную машину. Лэйни, слегка нахмурив бровки, время от времени бросала взгляд на старшего брата, копируя его манеру держать карандаш.

Неожиданно Джейк поднял голову:

— Папа?

— Да, сынок, — ответил я с нарочитой серьезностью.

— Я сделал, как ты велел.

— Что именно? — удивился я.

— Я был добр к одному пацану, как ты мне и советовал.

Сначала я даже не понял, о чем он говорит. Сын не отрывал от меня внимательного взгляда, пока я лихорадочно соображал, о чем это он толкует, понимая, что если сейчас промахнусь, то подорву свой родительский авторитет. И потом меня вдруг осенило — бейсбол!

Я поднял бровь:

— К мальчику вроде Картера?

— Вот именно!

— Ну, хорошо, расскажи мне об этом.

Лэйни прекратила рисовать, с большим интересом прислушиваясь к тому, что начал рассказывать Джейк.

— Ну, понимаешь, этот парень, Дуг, он вечно попадает в разные неприятности…

— Какие неприятности? — перебил его я.

Рейчел говорила мне, что я должен научиться выслушивать до конца, не перебивая, но в данном случае я надеялся, что мои вопросы будут восприняты как проявление живого интереса. Похоже, Джейк не обиделся за то, что я его перебил.

— Ну, вообще-то он сам виноват, поскольку постоянно задирает других. Например, он столкнул одну девочку, Кэтти, в фонтан возле школы.

— Ничего себе, — возмутился я. — Бедная девочка!

Джейк покачал головой.

— Ну, эта Кэтти вообще-то не пострадала. Она и сама не очень-то добрая. Но Дуг все равно не должен был так поступать.

— Я надеюсь, учитель во всем разобрался?

— Конечно. Но я не об этом хотел тебе рассказать. Знаешь, дети не любят Дуга. Они… они называют его ненормальным. Ну так вот. Сегодня на перемене мы остались в школе…

— Почему?

— Было слишком грязно после дождя.

— Понятно. Значит, вы остались в школе. И что дальше?

— И я решил поиграть в шашки с Дугом.

— Это очень здорово с твоей стороны. А что делал Макс?

Макс был лучшим другом Джейка во втором классе. Мне очень хотелось спросить сына о Максе, я хотел убедиться, что они дружат до сих пор. Мне нравился этот парень.

— Макс? Он играл с Кевином и Кентом.

— Прекрасно. Как я уже говорил, я не заставляю тебя дружить с кем бы то ни было. Я просто имел в виду, что нельзя быть злым по отношению к другому человеку, даже если он сам не очень-то добрый.

— Ну вот, именно так я и поступил, — заключил Джейк.

— Я понял. И я горжусь тобой, дружок.

Лэйни наклонила головку к плечу.

— И я тоже горжусь, — произнесла она своим нежным голоском.

Джейк просиял, да и я сам тоже. Это был один из тех редких моментов, ради которых стоит становиться отцом-домохозяйкой. Я купался в лучах родительской славы, в глубине души надеясь, что, эта роль получилась у меня совсем неплохо.