— Венера, конечная остановка. Все выходят!
Эти слова Глория произнесла, когда темподжет материализовывался, опускаясь посередине площади, окруженной красивыми строениями.
Расчеты нашего навигатора оказались точными, а память не подвела верного Камилио. Так что мы совершенно выкарабкались из того ада, в который ввергли нас события.
Но на горизонте уже возникла другая срочнейшая проблема: едва мы коснемся поверхности планеты, как к Глорий вернутся адские боли в ампутированной ноге. Надо было организовать скорейшую доставку ее в специализированную клинику.
Все так и произошло. Глория от резких болей тут же потеряла сознание и тем значительно облегчила решение этой задачи. Как только я оповестил сбежавшихся отовсюду людей о необходимости оказания медицинской помощи, немедленно появилась "скорая" и вихрем умчала ее вместе с нами в больницу.
Когда через полчаса в клинику ворвались извещенные о нашем возвращении друзья, я впервые в моей жизни расплакался. Даже Маргарет разревелась.
Но Ришар-Бессьер, ухватив за рукав, уже оттаскивал меня в сторону:
— Надеюсь, вы не забыли о нашей договоренности, — горячо зашептал он. Сведения о том, что произошло в созвездии Лебедя, в обмен на информацию о событиях на Венере. Идет? Выкладывайте.
И вот что сообщил он после моего рассказа.
Без лишних слов ясно, что члены отправленной на Венеру группы впали в уныние, узнав о невозможности возвращения на Землю.
Но дело свое они сделали. Получив известие о намерениях землян, местное правительство объявило всепланетную тревогу с целью принять защитные меры на случай глобальных потрясений. Однако то, что произошло на самом деле, оказалось не таким уж катастрофическим.
Венера действительно затормозила вращение вокруг своей оси, но весьма незначительно. Угол ее наклона изменился на два градуса, что вызвало большие наводнения и внезапно пробудило некоторые вулканы. В конечном счете погибло около миллиона человек. По мнению правительственных кругов и с учетом ожидавшегося суперкатаклизма, эти потери не следовало чрезмерно драматизировать. Конечно, предстоял колоссальный объем восстановительных работ, но на планете царила обстановка подъема и оптимизма.
Венериане как бы вновь обрели вкус к жизни и принялись залечивать раны.
На следующий день Глория встретила нас уже с улыбкой. Опасность для ее жизни миновала. Арчи or всего сердца благодарил меня, а взволнованный до глубины души Деламар проговорил:
— Спасибо вам, друзья. Благодаря вашему мужественному поведению мы теперь сможем благополучно вернуться в дорогой нам всем двадцатый век.
Мой взгляд упал на физиономию Паоло. Тот уже явно смаковал предстоящее радостное мгновение, когда заполучит долгожданное наследство. А у меня от слов Деламара по спине поползла противная холодная струйка пота. Но никто даже не намекнул на то, что мне было уготовано впереди. Впрочем, их участие все равно ни в чем не изменило бы уже предопределенный ход событий.
Отчет Глории вызвал бурю противоречивых откликов в среде ученых-венериан. На своем чрезвычайном заседании они решили внимательно следить за развитием феномена металлизации, свидетелями которого мы стали. Через два дня, когда все мы сидели возле Глории, в ее палату словно вихрь ворвался Арчи. Вид у него, прямо скажем, был неважнецкий.
— Друзья, — вскричал он. — Выяснилось, что это бедствие — гораздо более серьезное, чем мы предполагали. Я только что побывал в центральной обсерватории, где узнал абсолютно сногсшибательную новость. Специальные "зонды", управляемые пространственными волнами, распространяющимися с абсолютной скоростью, показали на нейтронных радарах, что феномен угрожающе быстро развивается. К настоящему времени кусок металла, в который превратилась наша планета, достиг гигантских размеров. Калиус уже сделался спутником этого кошмарного мира. И звезда продолжает испускать то излучение, под воздействием которого монстр непрерывно увеличивается. Видимо, ничто уже не может приостановить его дальнейшего распространения. Радары указывают, что в скором времени положение резко ухудшится из-за вовлечения в это явление других светил с таким же, как у Калиуса, спектром лучеиспускания.
Поднялся мертвенно-бледный Деламар.
— Значит ли это, что входящие в созвездие Лебедя звезды имеют то же излучение, что и мой пресиптрон?..
Отец Салливан заметил с бледной усмешкой:
— Теперь, полагаю, вы убедились, что есть пределы человеческой дерзости?
Но Деламар отнюдь не чувствовал себя побежденным.
Пожав плечами, он отозвался:
— Речь идет о простом совпадении, не более. Но я еще не сказал своего последнего слова.
Он вышел и, вернувшись через пару часов, заявил нам, что имел продолжительную беседу с представителями верховной власти на планете.
Последние пообещали ему дать указание о немедленном изготовлении запчастей для темподжета, необходимых для того, чтобы тот мог совершить возвратное движение по времени. В сущности, это был единственный способ предотвратить неумолимо надвигавшуюся беду немыслимого масштаба. Непрерывно расширяясь с фантастической скоростью, эта металлическая сфера грозила со временем поглотить Вселенную со всей ее бесконечностью.
Конечно, это наступит не завтра, но действовать следовало быстро и смело.
— Недостающие детали будут готовы через несколько дней, — закончил Деламар. — И я дал слово чести, что сразу же по возвращении в нашу эпоху уничтожу пресиптрон.
— Но, — удивился Паоло, — у нас же его больше нет…
Деламар предпочел не реагировать на эту глупость.
Мы стартовали через несколько дней. Прощание — не колеблясь, утверждаю это — было волнующим. Венериане оказались отличными парнями.
Деламар направил темподжет ко Вселенской линии Земли. Теперь мы проделывали прежний путь, только наоборот. У нас, не скрою, защемило на сердце, когда мы обнаружили нашу старушку Землю на причитающемся ей от сотворения мира месте. Ведь она в тот момент еще никуда не сорвалась со своей орбиты.
Счетчик бесстрастно отсчитывал пролетавшие мимо годы. И вот мы вплотную приблизились к семидесятому столетию, Деламар все еще не раскрывал перед нами своих конкретных намерений.
— Друзья, — наконец заговорил он. — Мы сейчас вступим в контакт с уже известной нам Землей семитысячного года. Видно, не стоит распространяться на тему о том, что все, что для нас уже произошло, для землян этой эпохи еще не наступило.
Я не мог не бросить жалостливого взгляда на бедняжку Глорию с ее ампутированной ногой.
Деламар, уловивший это, почему-то улыбнулся. Поставив приборы на день и час нашего прибытия в этот мир в прошлый раз, он вдруг заявил:
— А сейчас вам предстоит понаблюдать за довольно странным зрелищем. Советую не нервничать.
И он дал команду нашей машине полностью остановиться в пространстве и времени. В момент перехода в материальное состояние мы успели заметить в иллюминатор второй, уже целиком восстановившийся, темподжет. Его люк был открыт, и из него выходили мы сами, сразу же попадая в восторженно встречающую нас толпу. Так недолго было и свихнуться, наблюдая, как каждый из нас повторял однажды уже делавшиеся жесты…
Деламар покосился на Глорию.
— А теперь внимание: переходим ко второй фазе эксперимента. Еще раз прошу сохранять спокойствие и хладнокровие. Постарайтесь выполнять мои распоряжения, не приставая с просьбами объяснить, что происходит.
Он нажал на какие-то кнопки. Все произошло так быстро, что поначалу никто просто ничего не понял.
Я оказался в центре ликующей толпы в окружении остальных членов экипажа, слышал, как произносились те же самые слова, что и во время первой нашей остановки.
Я чуть было не заорал в полный голос, увидев, что Глория бодро шагает рядом с Арчи на своих двоих — здоровее не бывает! Маргарет даже ущипнула меня.
— Нет, на сей раз мне без смирительной рубашки не обойтись, — выдохнула она.
Деламар решительно прервал наши ахи-вздохи, приказав:
— Всем возвратиться в темподжет!
Стремительно развернувшись перед остолбеневшими землянами, он увлек нас за собой. В поведении встречавших почувствовались вполне понятные растерянность и замешательство. Мы воспользовались этим и устремились в машину времени. Деламар стоял уже у пульта управления и отрывисто командовал:
— Закрыть входной люк… готово… Вперед!
Все затуманилось перед глазами, и Земля семитысячного года растаяла как по мановению волшебной палочки.