Когда меня привели, Ипполита уже стояла посреди комнаты, неподвижная и величественная. Она переоделась в платье, сверкающее как солнце, ниспадающее до пола, но не скрывающее ее женских прелестей.

Между едва прикрытыми грудями мрачным огнем светилась черная жемчужина, и я угадывал в Ипполите тот же сумрачный огонь, сжигавший ее душу и тело. По губам ее скользила жестокая усмешка.

— Заверяю тебя, — проговорила она, — что испытываю к тебе участие и хочу спасти. Если ты отказываешься от того, что предлагает Плутон, то прими по крайней мере то, что предлагаю я.

Она плеснула в чашу янтарной жидкости и протянула мне.

— Пей, чтобы очистить свое тело и высвободить душу для страсти. Потом мы поговорим.

Видя, что я заколебался, она добавила:

— Пей. Это не опасно.

И я единым махом проглотил содержимое чаши.

Ее глаза еще раз встретились с моими и задержались на них. Тут я увидел, как изменилось выражение ее лица, а потом с ее уст сорвалось:

— Ну а теперь говори! Выкладывай свои секреты.

Я набрал в грудь воздуха и улыбнулся.

— Извините, ваше величество. Эти секреты принадлежат мне, и вы никогда их не узнаете!

Она отшатнулась и почти взвизгнула:

— Кто ты такой?! Никогда еще ни один смертный не мог сопротивляться напитку забвения! У тебя в груди бьется бесстрашное сердце, теперь я не сомневаюсь. Напиток забвения не подействовал на тебя?!

— Вы забываете, что я из другого мира.

Она опустила голову и, казалось, успокоилась.

— Поверь мне, чужеземец, что я на твоей стороне. И только я могу тебя спасти. Помни об этом.

Она придвинулась ко мне, почти касаясь грудью, и я увидел, что в ее глазах заполыхали огоньки бешеной страсти.

— Ты победил богиню, и она отдает тебе свое сердце. Пусть любовь разрушит недоверие в наших душах! Человек с Земли, мы можем бежать вместе, если ты этого захочешь.

— Бежать?

— Да. Бежать из Тартара в дальние страны, где никто никогда не сможет найти нас.

Я почувствовал себя как-то неуютно на мягком сиденье, пытаясь понять, в какую еще ловушку она хочет меня завлечь, но глядел на нее спокойно.

— Говорите!

— Прежде всего я прошу тебя не сомневаться в моих словах…

Я молча ждал дальнейшего, и она продолжила:

— Как ты думаешь, почему я тебя вырвала из когтей варваров? Почему я тебя здесь принимаю? Разве ты не догадываешься о тех чувствах, которые я испытываю к тебе? О благородный чужеземец, не отвергай любовь богини, если хочешь добиться освобождения…

— Но вы предаете своих? И только из любви ко мне?

Она опустила голову, и из груди ее вырвался глубокий вздох.

— Я люблю тебя так, как никогда и никого не любила…

Забыв всякий протокол, я вскочил, чтобы рассмотреть эту женщину.

Да, стоило продолжать игру, даже если она завлекала меня в ловушку. Я прижал ее к себе, трепещущую и безвольную.

Боже мой! Как прекрасна и соблазнительна была она в этот момент! Она сразу разожгла мою страсть.

Затем Ипполита мягко освободилась и повлекла меня за собой. Мы прошли через комнату, широкие окна которой выходили на дворец.

Ипполита вытащила из-за пояса ключ-излучатель, отпирающий замки, и нажала несколько кнопок. Створки стеклянной двери растворились под воздействием излучения, и мы вышли на цветущую террасу.

— Смотри, — протянула она руку к городу. — Тебе достаточно добраться до границ империи Плутона… и прямо двинуться на север. Ты доберешься через подземный ход, который я тебе укажу, до долины, окаймленной черным лесом Прозерпины, туда, где Стикс, Кацит и Флегетон, встречаясь, катят свои воды, прежде чем навечно впасть в Ахеронт. Там тебя будет ждать Тезириас с летательным аппаратом. Он глухой, слепой и немой, но дух его столь ясен, что один стоит всей мудрости мира.

Он предан мне и будет тебе повиноваться, как самый верный из рабов.

Я долго смотрел на Ипполиту и наконец спросил ее:

— Ты присоединишься ко мне?

Она улыбнулась, и я почувствовал ласку в ее взоре.

— Я надеюсь. Но если что-либо помешает исполнению моих планов, то, не колеблясь, беги. Беги с этого континента, не заботясь ни о чем. Беги туда, куда ты стремился…

Мы вернулись в роскошную комнату, и Ипполита, убедившись, что ничье нескромное ухо не могло услышать наш разговор, сказала мне:

— Тебя проводят обратно в тюрьму, в подземелье. Там ты останешься до ночи, а тогда и начнешь действовать.

Она протянула мне ключ-излучатель.

— Возьми. Он позволит тебе отпереть дверь темницы.

Потом сложила пополам какую-то бумажку и тоже передала мне.

— Это план подземного хода. Здесь все размечено, а твой ключ откроет тебе самые хитрые запоры.

Она нежно прижалась ко мне, и я почувствовал, как трепещет ее горячее тело. Лицо приблизилось к моему, и жаркие губы впились в мои.

— Уходи, — прошептала она. — Уходи и спасайся…

Долгий поцелуй, соединивший нас, похоронил остатки моей осторожности и недоверия. Я пал перед демонической красотой этого существа…

Затем послышались шаги… шум голосов… по стенам поползли тени… меня подхватили и поволокли куда-то… а потом я очутился в темнице.

Но маленький ключ я сумел сохранить, как и план подземелья.

Я верю ей… я верю ей… Я верю…

Я верю…

Образ Ипполиты все еще стоял у меня перед глазами, когда дверь камеры с шумом распахнулась и неожиданно появился Меркурий с обнаженным мечом.

За ним в коридоре, истекая кровью, бился в агонии на холодных плитах пола варвар, а возле стоял неизвестный мне человек… А дальше… дальше было чистое божественное создание, которое этим утром осмелилось противоречить Плутону.

Олицетворение Здоровья!

— Эй, Картье! Сделайте усилие! Напрягитесь! Придите в себя! Минуты сейчас на вес золота. Мы должны бежать, если еще осталось время…

Так говорил Меркурий, спустившийся в камеру, где плавал одуряющий запах гнилой соломы.

— Картье, вы еще под чарами Ипполиты. Очнитесь и идемте, прошу вас, иначе мы пропали.

— Думаю, что вы правы, хотя в любом случае мы уже мертвы…

— Ну, совсем свихнулся, — проворчал Меркурий. — Напиток забвения отнял у вас рассудок!

Я протянул ему ключ и, показав чертеж, изложил план Ипполиты.

— Все это гнусные выдумки, — сказал он, быстро таща меня в коридор. Это комедия, разыгранная по совету Плутона. Магический напиток сделал вас игрушкой в руках этой жестокой красотки. Вы должны были поверить в ее любовь и в конце концов встретиться с ее рабом Тезириасом. Ипполита уверена, что вам известен секрет Врат Времени, и полагает, что вы им воспользуетесь и приведете Тезириаса к проходу. Но за вами будут следить, и терпиане включатся в игру, надеясь, что вы доведете их до цели.

— Откуда вы все это знаете?

Он указал мне на маленького толстенького человечка, который топтался в коридоре возле девушки.

— В Тартаре нет секретов, которые были бы не известны Пану. Ему в этом мире известны все ходы и выходы. Он очень хочет помочь нам, и мы можем довериться ему.

Увидев, что я не отрываю взгляда от очаровательной девушки, стоящей лицом ко мне, он продолжал:

— Это — ясонка. Она символизирует здоровье нашей планеты. Терпиане держат ее пленницей только из желания показать свое превосходство. Именно благодаря ей мы и нашли возможность вытащить вас.

— Ну, а вы? — спросил я у своего полного решимости спутника. — Как вам-то удалось остаться живым и здоровым?

Он улыбнулся и, избегая прямого ответа, несколько туманно проговорил:

— Даже у терпиан боги обладают безнаказанностью. Поэтому давайте пользоваться предоставившимся шансом… Полагаю, что нам следует действовать побыстрее, пока не нагрянула стража.

Мы уже совсем собрались бежать, когда в коридор ввалились три варвара.

Меркурий, мгновенно выставив вперед меч, остановил их продвижение. Я сумел вмешаться только через несколько минут, но за это время моему спутнику уже удалось пронзить грудь первого противника. Он успел вытащить окровавленное лезвие и воткнуть его в печень другому, который попытался вмешаться.

Я подхватил валявшееся копье и насадил на него третьего.

Теперь путь был свободен.

Меркурий взял из рук Пана священную одежду и протянул ее мне со словами:

— Не желаете ли облачиться?

Я ошарашенно посмотрел на него и удивленно спросил:

— Каким чудом вы ее добыли?

Ответил мне мелодичный голос Пана:

— Прошу вас, друг, никогда не задавайте подобных вопросов покровителю воров.

Меркурий громко захохотал, быстро шагая по коридору, а я без колебаний — за ним, натянув чудесным образом возвратившуюся священную одежду.

Воспользовавшись полученным от Ипполиты планом, я хотел повести спутников к отмеченному проходу, но Меркурий и Олицетворяющая Здоровье остановили меня.

— Нет, — сказала девушка. — Там мы пропадем. Есть путь гораздо более безопасный. Мы пройдем через лабиринт. Выход — прямо на берег океана, где ждет галера. Пошли…

И она повела нас, обливающихся потом и задыхающихся, за собой, а Пан подбадривал нас шутками.

Мы переходили из подземелья в подземелье, пока не добрались до зала с множеством массивных дверей.

По указанию Олицетворяющей Здоровье я направил аппаратик на одну из них, и она, скрипя петлями, тут же растворилась.

Мы проникли в коридор, слабо освещенный факелами и пропахший копотью.

Мы без конца куда-то поворачивали, неоднократно возвращались на прежнее место и в конце концов после еще одного поворота попали в тупик.

Нас охватило уныние, хотя никто об этом не говорил вслух, и все решили, что пропали.

Мы понимали, что блуждаем в лабиринте и теперь даже не можем обнаружить место входа в него, не говоря уж о выходе.

Мужество совсем уже покинуло нас, когда вдруг одна из стен повернулась вокруг своей оси.

В ярком свете, заливающем проход, перед нами появилась женщина в темной одежде и шлеме, с мечом в руке.

Меркурий радостно закричал:

— Боги не покинули нас! Это Ариадна — хозяйка здешних мест!

Блистательная супруга Бахуса действительно пришла к нам на помощь. Услышав наши шаги в лабиринте, верховной хранительницей которого она являлась, Ариадна помогла нам, но заодно сообщила и не очень приятную новость: у спасительного выхода снаружи нас ждет целый отряд варваров.

Эти были самые опасные в Терпии, которых никто не мог победить.

Но мы не колебались ни минуты. Помня о своей священной одежде, я решительно бросился вперед.

Как Тесей, напавший на Минотавра, я неожиданно врубился в центр варварской орды.

Враги поначалу пытались сопротивляться, но вибрирующее лезвие моего меча крошило черепа и вспарывало животы.

Я слышал, как рядом со мной прозвучал дикий клич Меркурия, который бился, используя все свое мастерство и силу.

Вокруг стоял вой, стон, рев; лились потоки крови и впитывались в песок. Победа была полная, и Меркурий дал выход своей радости. Но тут голос Пана призвал нас к благоразумию:

— Ликуй в душе, Меркурий, но не выражай так громогласно и открыто свои чувства. Твои враги уничтожены только по воле богов!

— Да, ты прав, не будем забывать о своей цели.

Распрощавшись с Ариадной, мы бросились бежать по пляжу к скалам.

Скоро я заметил высокие мачты галеры, стоявшей на якоре в узком фиорде. Добежав до ждущей нас шлюпки, мы быстро прыгнули в нее.

Меркурий и я, схватив весла, стали яростно грести и вскоре по веревочной лестнице, что было уже детской игрой, забрались на палубу, где нас окружила толпа матросов во главе с капитаном.

Это был рослый парень с обнаженным торсом. Он выражал почтительную покорность Олицетворяющей Здоровье и Меркурию, но в моем присутствии, казалось, чувствовал себя довольно неуютно, косясь на священную одежду.

И тут с берега донеслись крики, свидетельствующие, что мы обнаружены и поднята тревога.

Нельзя было терять ни секунды.

Капитан как будто заколебался, но Олицетворяющая Здоровье приказала ему:

— Вперед! Может быть, ты забыл свою клятву и отказываешься от своих слов?

— О блистательнейшая из блистательных, я ведь всего-навсего жалкий торговец и опасаюсь за жизнь своих людей. Если Плутон узнает о моем участии в заговоре…

Он искоса поглядел на меня. А я, мгновенно вскочив, выхватил меч, ожидая самого худшего.

Приставив лезвие к его обнаженной груди, я свирепо прорычал:

— Жалкий трус! Не хочешь ли ты погибнуть от моей руки?! Поднимай немедленно парус и командуй гребцами, если не хочешь, чтобы я сделал это сам!

Он покраснел от ярости, но, стиснув зубы, молча подчинился.

Через несколько мгновений паруса надул легкий бриз и корабль тронулся.

Многочисленные весла рабов вспенили воду вокруг галеры, судно заскользило по спокойной поверхности вод все быстрее и быстрее, а кормчий твердо и четко выдерживал направление.

Вскоре мы были уже в открытом море, и огни Тартара скрылись вдали, как звезды с небес при свете разгорающегося дня.