— Мне позволено узнать, во что мы собираемся играть? — поинтересовался судовой врач, постаравшись сделать это так, чтобы вопрос его не прозвучал напуганно или робко.

— Конечно. Я даже назову тебе три разных игры, и ты сам вправе будешь выбрать, — великодушно предложило чудовище, и в руках его не пойми откуда возникла колода карт, которая была переброшена в воздухе красивым каскадом. — В картишки?

— Нет! Какие картишки, ты чего! — наперебой закричали зрители.

— Ларри, отказывайся сразу, ты ведь блефовать в жизни не умел!

— А попробуй — новичкам везет…

— Да у этого все рубашки крапленые!..

— Вы могли бы чуть потише, — деловито попросил Лауритц, обернувшись к товарищам, — отвлекает. Я и сам справлюсь. От карт я однозначно отказываюсь. Другую игру, пожалуйста.

— Другую так другую… — колода исчезла так же незаметно, как и появилась. — Тогда, может быть, в загадочки?

Загадки были старой, как мир, одной из излюбленных игр мифологических злодеев. Но в забаве, могущей показаться простой на первый взгляд, было множество подводных камней… И снова без комментариев из «зрительного зала» не обошлось.

— Выбирай загадки! Это ж раз плюнуть — детская игра…

— Не такая уж и детская — счас загадают что-нибудь такое, что мозги узлом завяжутся, и пиши пропало.

— Нет… — проговорил Ларри, стараясь не обращать внимания на беспорядочные выкрики. В этом решении он был уже не так уверен, как в предыдущем, и опасался, как бы третьим вариантом не оказалось что-то совсем провальное. — В загадки мне тоже неохота…

— Как скажешь. Тогда сыграем в небылицы.

— В небылицы?.. — что-то знакомое всплывало в памяти при упоминании этого названия, но доктор хотел убедиться, правильно ли он понял своего соперника.

— Да, в небылицы. «Кто расскажет небылицу?», знаешь такую игру?.. Да если и не знаешь — не беда! Правила проще простого. Мы рассказываем друг другу всякие истории, а кто первый скажет: «Неправда! Не верю! Не было такого!», тот и проиграл.

— И правда, проще простого, — заметил один из матросов. — В такую игру ни за что не проиграешь — только сделай морду кирпичом, да со всем соглашайся.

— Так в нее же и не выиграешь, — парировал другой.

— Согласен!..

Вот так и обрек простой судовой врач себя на игру с коварным Морским Дьяволом. Ни один из них не хотел уступать другому, потому играют они и по сей день в окружении дряхлых и седых, ни живых, ни мертвых пиратов на потаенном острове, и будет их неравный поединок длиться целую вечность, до тех пор, пока этому миру не придет конец… Ладно уж, все знают, что на самом деле все было совсем не так.

— Согласен!.. — воскликнул Ларри, обрубая себе все остальные пути к отступлению.

— Великолепно! Только тут уж тебе придется постараться, ведь я знатный рассказчик и хороших баек ценитель, а за тысячи лет своей жизни я столько всего видел и слышал, что удивить чем-то меня будет ой как непросто… — морской владыка гаденько захихикал, довольно потирая ладони…или плавники? Ну и руки у него были, гнулись, словно гуттаперчевые… — Даю тебе фору, Лауритц Траинен, можешь начинать.

— Хм… Однажды… — протянул лекарь, пытаясь собрать мысли в кучу и судорожно перебирая в голове известные сюжеты. Какая же это фора — сплошное издевательство! Так же только сложнее… — Как-то раз, когда ты служил юнгой на «Золотой Сколопендре»…

— Ах, как это все просто! Пооригинальней ничего не мог придумать? — тут же перебил его противник. — Так в эту игру играют разве что дети, а не взрослые, серьезные люди. Неужели ты думал, что сможешь таким образом меня сразу же подловить? Ан нет. Всему-то вас учить надо, салаги… Слушай и мотай на ус, пока тебе предоставлена такая уникальная возможность. А ведь я и правда одно время был юнгой на этом корабле, вот только не знаю, как ты смог об этом догадаться. Я же прикинулся обычным мальчишкой… Прыщавым таким и пучеглазым, у которого еще кличка была — Жаба, и нанялся на «Сколопендру», чтобы проверить, как у моего подопечного дела. Только прослужил я там недолго — прибыл с пиратами сюда, на Мимолетный, подождал с ними три дня, пока остров под воду не ушел, и по-тихому вернулся в свое царство. А у меня, между прочим, далеко не один захудалый островок, чтоб вы не считали меня каким-нибудь нищим, а целых двенадцать тысяч триста сорок пять дворцов по всему водному миру разбросано. И это не считая летних резиденций, а также домиков для гостей. И все там сделано из воды, например, ложе у меня выточено из твердой воды, сорок перин на нем сделаны из мягкой и теплой, а на окнах вот занавески из пены морской… Это для вас, сухопутных, вода всегда одинаковая, только соленая да пресная — невелика разница. А для нас, морских жителей, она бывает самой разной — тонкой и нежной, как шелк, прочной и нерушимой, как гранит. Из воды у нас одежду шьют (ведь добропорядочные рыбы никогда не позволят себе разгуливать по улицам голыми) и клинки куют, воду, как алмазы, ограняют и в воду оправляют, на воде ездят и водой погоняют. А корабли у нас по водной глади ходят с изнанки, кверху килем, книзу мачтами. Но для того, чтоб никто не заподозрил неладного, их делают точь-в-точь похожими на земные суда, называют точно так же, и пристраиваются они всегда аккурат под своим двойником, чтобы люди думали, что это всего лишь отражение в спокойной воде. Ну что, веришь ты мне? — радостно поинтересовался Морской Дьявол.

— Как же тебе не верить, верю, Твое Величество, — тут же согласился Лауритц, начиная понимать, что от него здесь требуется. — То-то я как-то за борт нечаянно ведро уронил, а снизу с корабля повысовывались какие-то люди — и давай мне что-то кричать, кулаками грозить, матом ругаться… Видать, зашиб кого-то ненароком… Ну, раз такое дело, то я тоже расскажу какую-нибудь историю из своей жизни. Меня на «Сколопендре» всегда любили и уважали, особенно на первых порах. Вот даже как-то в самом начале моей службы юнга мои сапоги к полу приклеил. Хорошие сапоги были, нарядные такие, с карманами… И я думаю — вот же незадача, куда же я без сапог, так и на обед опоздать можно. А на обед тогда как раз были щи, и пропускать его не хотелось. Лично я понятия не имею, что такое «щи» …но наш капитан очень любит все, что на эти буквы начинается, особенно щиколад, — Ларри покосился в сторону Шивиллы, но та лишь одобрительно кивнула, мол, ври дальше, хитрец. — Так вот, чтоб сапоги от пола отодрать, решил я для начала клей размочить, а для того полил их водой. Но они, как назло, почувствовали себя от этого только лучше, уверенней и корни прямо в палубу пустили, зацвели и заколосились. Тогда я решил сохранить их и привезти в ботанический сад, только вот во время одного шторма они пропали, и я больше их никогда не видел. Наверное, акула проглотила…

— Да, верю и очень тебя понимаю, дорогой доктор. За этими сапогами глаз да глаз только и нужен. А эту акулу я знал — она вечно была голодна и всякую гадость в пасть тянула. Это все с детства у нее, психологическая травма, понимаешь ли, она таким образом заедала свою хандру и одиночество (морские хищницы тоже бывают очень ранимыми и чувствительными натурами). А уж если кто-то обзывал ее толстой… Некоторые поговаривали, что однажды она даже проглотила целый остров. Что в корне неправильно, ведь на самом деле акула сама была островом. Выросла она такой огромной, что плавник у нее стал как гора, а спина покрылась лесом. Как и всякий остров, ее через некоторое время заселили люди, построили города и большой порт, начали искать на ней полезные ископаемые…ничего не нашли и огорчились, но покидать обжитые дома не стали. Только была у этого острова одна проблема. Даже не проблема, а маленькая особенность — он постоянно переплывал с места на место, потому что акулы никогда не останавливаются и даже спят на ходу. С одной стороны, это даже удобно, но с другой — было совершенно невозможно определить его географическое положение. И жил там один упрямый картограф, который вознамерился нанести остров Акулу на карту. И каждый день ему приходилось начинать свою работу заново, потому что, ложась спать на берегу одного моря, он просыпался уже совершенно в другом. Только он привыкал, что теперь жить придется на севере, как они уже оказывались на юге, меховую шапку опять приходилось менять на шляпу от солнца, а все его труды шли насмарку. Так он отчаялся, что решил укоротить себе жизнь, хотел с горя броситься в море…да только где-то, видать, с широтой и долготой просчитался и разбился о скалы. Все-таки он был не очень хорошим географом. И до сих пор его неприкаянный призрак является тем морякам, которые не умеют читать карты. А встречал ли ты когда-нибудь призраков, доктор?

— Да-да-да… Призраки — это дело такое…своеобразное. Было это у меня в юности, во время летних каникул. Помню, тогда как раз ударил лютый мороз, какого даже старожилы не видали, и оттого на улицах был жуткий гололед. Так вот, возвращался я вечером домой и вдруг услышал, как кто-то тихонько плачет, осмотрелся по сторонам — не вижу никого, а плач слышу, и он все громче становится, и вроде зовет меня кто-то. И тут только замечаю: в свете фонаря на земле сидит мадам привидение — бледная такая, прозрачная, волосы распатланы и глазища черные на пол-лица…в общем, как раз то, что ожидаешь увидеть в темном переулке. И обращается ко мне: «Помогите, пожалуйста! Я поскользнулась, упала и теперь не могу встать. Вы ведь мне поможете, сэр, правда, вы ведь доктор?». Ну как простой студент может отказать привидению, да еще и когда его доктором величают? Посмотрел я, что с ней стряслось, и говорю: «Да у вас, милочка, фантомный перелом фантомной ноги!». «И что же теперь делать?..» — испугалась она, а я говорю — лечиться надо. Хотел наложить ей шину из пушинки… Только не выходит ничего — призрак плачет и жалуется, что пушинка давит на ногу как колода. Хотел перебинтовать паутинкой — опять скулит, мол, повязка врезается веревками. Тогда решил я сделать вот что. Взял я длинный блик со льдинки, а потом преломил лунный свет, чтобы разделить его на спектр, выбрал самый тонкий лучик — фиолетовый, и закрепил им блик на сломанной ноге. Вот так вот я и спас травмированное привидение, взяв с него напоследок честное слово, что оно больше не будет пугать людей…по крайней мере, на нашей улице. Как считаешь, Твое Величество, прав я в этой ситуации?

— Мда, неплохо ты поступил… Да только твои врачебные методы какие-то устаревшие, доктор. Сейчас для привидений давно уже целые госпитали организованы, платные, разумеется. А деньги из них идут в казну на финансирование обычной медицины, культуры и образования, — хохотнул король поддонный, которого новая история врача, несмотря ни на что, явно позабавила. — А вот у нас в подводном царстве все намного проще. И доктора у нас намного лучше, чем ваши земные олухи. Вот, например, изувечится звезда морская (такое часто бывает, всегда находится шутник, готовый вытолкнуть несчастное создание из окна, чтобы успеть желанье загадать), а наши лекари лезут прямо на небо, чтобы отпилить луч у звезды небесной, на протез. Расквасят какой рыбе в драке нос, так пожалуйста, ей что хошь вместо него пришьют — меч, пилу, иглу, молот, топор…да хоть поварешку — любой каприз за ваши деньги. А если ей хвост откусят ненароком, то такой пациентке прописывают целиком проглотить рыбешку с хвостом понравившегося фасона, чтоб отрастить такой же. А еще бывает, что медуза хочет, следуя последним веяньям моды, увеличить купол. Тогда ей отливают его из первосортного холодца, да так качественно, что даже на ощупь не отличишь от настоящего. А если какая искусница-сирена простудится, завлекая своим пением моряков на холодном ветру, придет к врачу и будет хрипеть с больным горлом, он не станет поить ее гоголь-моголем. Он смастерит ей новый голос из серебряных струн, на которые гарантия дается минимум на тридцать лет. Веришь ты в это? Есть ли у тебя истории, настолько же правдивые?

А экипаж «Сколопендры» в это время наблюдал за дуэлью не как за спокойным интеллектуальным состязанием, а как за какими-нибудь петушиными боями или собачьими бегами, настолько все были возбуждены и взволнованы. С каждым рассказанным невероятным фактом со стороны наблюдателей раздавался восхищенный вздох или восхищенное междометие. Моряки знали, что своими высказываниями будут только мешать судовому врачу, и поэтому сдерживались изо всех сил…но получалось у них это не слишком хорошо. А сейчас, когда их «чемпион» на пару минут сосредоточенно притих, они не на шутку забеспокоились и, вопреки всем правилам хорошего тона, начали подгонять Лауритца, чтоб тот говорил хоть что-нибудь. Конечно, никому ведь не хотелось угодить в лапы к Морскому Дьяволу…

— Что-то я не совсем уверен… — пробормотал Траинен. — А буй его знает… Вот, точно, буй знает! Известно ли тебе, что у нас дома, в Малахитовом море, есть Всезнающий Вещий Буй, который все знает? Именно от него и пошло знаменитое простонародное выражение (а вовсе не оттуда, откуда можно подумать в меру своей распущенности). Этот оракул испокон веков стоит посреди моря, и со всей страны…да что уж там, со всего мира к нему совершаются паломничества. Некоторые особо фанатичные люди считают наивысшим достижением добраться до него вплавь без посторонних вспомогательных средств, для того, чтобы узнать свою судьбу. Этот Буй никогда не ошибается, и нет на свете такой вещи, которая не была бы ему известна. Полководцам он предсказывает победы или поражения, купцам — успех или неудачу в торговых сделках, а девицы могут погадать на нем на жениха. И был он настолько почитаем, что вокруг него даже религию основали и назвали ее…буизм. А буисты, в свою очередь, разделились на две враждующие конфессии, одни веровали в мир во всем мире, любовь, взаимопомощь и взаимопонимание, а другие отличались особо кровавыми жертвоприношениями и извращенными оргиями, но всех их объединяло благоговейное почитание Буя. Особо добродетельным буистам оракул не только раскрывал тайны прошлого, настоящего и будущего, а еще и в награду мог исполнить любые желания. За это его все почитали и уважали, в некоторых семьях даже настолько, что в его честь называли новорожденных детей (ну и смеялись же потом над беднягами в школе)…

— Это что еще за чепуха, — подводный царь презрительно фыркнул, да так, что у него аж усы зашевелились, — да не было ничего подобного. Чтоб какой-то непонятный Буй в море желания исполнял, а ему еще и поклонялись при этом? Ха!.. Да неправда. Никто, кроме Морского Дьявола, всезнайством не отличается и желаний не исполняет, и только я заслуживаю таких высоких почестей, так-то…

— Ага! — воскликнул Ларри, подскочив на месте от радости, и так забылся, что совсем невежливо ткнул в сторону соперника пальцем. Никто сперва даже ушам своим не поверил… — Не было такого, говоришь? Неправда? Не веришь?

И тут Дьявол понял, какую нелепую ошибку только что совершил.

— Нет-нет!.. — попытался отвертеться он. — Верю-верю!

— Нет уж, первое слово дороже второго! — строго заявил доктор. Он был лучше многих подкован в сказочной сфере и знал, что священные правила поединка не вправе нарушить даже самые отъявленные злодеи, иначе случится что-то ужасное. — Ты только что проиграл мне по правилам, которые сам же и установил. Так что теперь я требую признания твоего поражения и свой заслуженный выигрыш.

— Никогда еще ни один смертный не выигрывал у меня в эту игру!.. — в гневе, смешанном с отчаяньем, воскликнул повелитель глубин. Лицо его сперва вытянулось от удивления, а глаза настолько округлились, что полезли из орбит, а затем он нахмурился и стал мрачнее тучи в прямом смысле этого слова.

— Это следует понимать так, что кто-то все-таки выигрывал? — поинтересовался Ларри. — Все когда-нибудь бывает в первый раз… А новичкам, как говорят, везет. К тому же у меня был неплохой учитель. Хотя…сам-то ты когда в последний раз играл в эту игру, двести, триста лет назад? С тех пор, наверное, многое поменялось и усложнилось, а ты за прогрессом не поспел…

Хотя от этого и можно было воздержаться, рыжий поддразнивал Морского Дьявола, потихоньку перегибая палку, а с последним в это время начали происходить нехорошие метаморфозы… Шутовская личина искажалась, начиная лущиться и облезать, как старая мокрая штукатурка, потихоньку открывая чудовище, которое на самом деле за ней скрывалось, а Лауритц осторожно попятился назад, подальше от греха, лишь бы не бежать и не выказывать своего страха.

— Никогда! Никогда, — не своим голосом взвыл зеленобородый чудак, мелко дрожа, как в каком-то припадке, — Морской Дьявол не позволит так унизительно обставить себя, а потом еще и насмехаться! Если вы, людишки, возомнили себя умнее и хитрее, то вы очень ошибаетессссь… — последние слова вылетели с шипением, как пар из гигантского кипящего чайника. Вокруг ног чудища закрутилась воронка из просочившейся сквозь песчаную почву воды, и сколопендровцы, уже сбившиеся все вместе в одну кучу, с ужасом наблюдали за тем, как подводный царь, по своей ли воле или даже против нее, но не в силах сопротивляться природе, обратился в высокий водяной смерч. Этот водоворот с низким гудением, уханьем, хлюпаньем…с неописуемым звуком втянулся в бассейн, недавно показывавший ожившие картинки.

Все были настолько поражены, что не смогли вымолвить и слова, но тишина показалась далеко не умиротворяющей. Ощущения того, что все закончилось благополучно, не было, наоборот, казалось, — все еще только начинается. Подтверждением тому служила едва заметная вибрация земли под ногами и напряжение, пронизывавшее воздух так густо, что хоть режь его. Потихоньку отходившие от шока пираты потянулись к судовому врачу, все считали своим долгом пожать ему руку, похлопать по плечу, потрепать по волосам, похвалить, восхититься его находчивостью и смекалкой и даже полюбопытствовать, где он берет такую забористую траву. Но Ларри почти не обращал внимания на комплименты в свой адрес.

— У кого-нибудь есть план на этот случай?.. — тихо спросил он, с надеждой косясь по сторонам.

— Да, — мадам Гайде многозначительно кивнула и, выдержав паузу, крикнула: — Бежим!!!

Это было далеко не самое оригинальное решение. Даже не осознанно принятое решение, а экспромт, продиктованный инстинктом самосохранения. Все моментально рванули в ту сторону, откуда пришли…все, кроме одного. Кроме одной.

— Ты куда?! — возмутился судовой врач, хватая капитаншу за руку. — Вернуться захотела? Может быть, позвать Его обратно?..

— Нет, — быстро ответила девушка, хватая оброненную на землю суму водяного. — Я просто должна забрать свой трофей… Ты ведь так постарался ради него.

Каменные столпы, ограждавшие «арену», начали рушиться, словно костяшки домино. Они падали медленно, как подрубленные мачтовые сосны, поднимая клубы пыли и вызывая оглушительный грохот. Даже на приличном расстоянии от них чувствовалась дрожь земли, которая покрывалась глубокими трещинами в тех местах, где еще недавно стояли озерца и лужи. А пиратам бы только добраться да своего корабля… Не факт, конечно, что это спасет их в случае реальной опасности, но на своей территории бой принимать всегда легче и спокойней. И хорошо, что они не оставили людей в лагере, иначе некоторые личности, почуяв опасность, имеют обыкновение сбегать, бросая товарищей на произвол судьбы, а потом говорить, что те «заблудились где-нибудь» или «сами решили остаться»…

— Проклятье! — Шивилла резко остановилась, когда прямо перед ее ногами треснула земля, а еще несколько человек на полном ходу едва не врезались ей в спину. — С островом что-то не так… И если мы не успеем с него выбраться, вам от меня и на том свете покоя не будет!

— А я ведь предупреждал, что ничем хорошим эта затея закончиться просто не может! — бодро заметил Веселый Сэм. — Мне полагается какая-нибудь награда за прозорливость?..

— Да я б тебе язык оторвал и бросил заместо полотерной тряпки за то, что накаркал! — проворчал седой боцман Белуга. — Влипли мы по полной, разрази меня гром и якорь мне в глотку…

Возможно, он с удовольствием присовокупил бы к своей тираде еще что-нибудь, но ему это уже не судилось. Точно так же, как не судилось никогда стать губернатором острова… Из туч, мгновенно затянувших небо, блеснула молния, через какую-то долю секунды пророкотал гром, и с небес прямо на незадачливого сквернослова обрушился…самый настоящий огромный якорь. Раздалось несколько испуганных криков, люди в страхе отшатнулись в стороны, подальше от нелицеприятного зрелища. Только сейчас стало понятно, какие нешуточные обороты принимает дело и насколько все влипли. И морякам захотелось заткнуть уши, когда снова послышалась странная песенка про Морского Дьявола и исполнение желаний с совершенно бессмысленным текстом и очень въедливой мелодией, и звучала она, казалось, не откуда-то снаружи, а у каждого в голове.

— Исполняет желания… Помилуй нас небо!.. — воскликнул один из пиратов, а Барт Ламберт невесело рассмеялся, у него даже глаз задергался на нервной почве, и выкрикнул, подняв глаза к небу:

— А я хочу вернуть свою шхуну! Можно мне… — но рот ему ладонью закрыла Гайде.

— Заткнись, болван, — хрипло выдохнула она. — Если тебе ее и вернут, то в таком виде, что век рад не будешь.

Остров рушился. Красивые хрустальные деревья скорбно звенели, осыпая прозрачные сферы плодов, и переламывались под корень, или распадались пополам, как от удара молнии. Крупные обломки срывались со скал, целыми оползнями сходили самоцветные камни вперемешку с пустой породой, в воздухе стояли клубы сверкающей пыли, дрожащей от глухого подземного гула. Никто не знал, было ли так задумано, или это люди-вандалы, как всегда, послужили причиной разрушения одного из великих чудес природы, суждено ли теперь «оскверненному» острову исчезнуть навсегда, или он, восстановившись через пару десятков лет, снова будет заманивать охочих до наживы отчаянных путешественников… Да никому это и не было интересно в то время, когда было самое время спасать собственные шкуры.

Вылетев на берег, сколопендровцы обнаружили его немного не там, где оставляли в прошлый раз. Линия прибоя заметно сместилась вглубь, и суша уже ушла на пару метров под воду. А волны больше не ласкались о пляж, тихо шурша перекатываемыми жемчужинами, они бурлили, выбрасывая вверх клочья грязной пены… Шивилла выстрелила в воздух из одного пистолета, а потом, заметив, что второй уже разряжен, выхватила оружие у своего кавалера, чтобы вторым выстрелом подать сигнал тревоги. То-то переполошились вахтенные на флейте, они-то единственные ни о чем не подозревали, бездельничая, ворча о том, что тоже хотели бы оказаться на берегу, и наверняка коротая одиночество за бутылкой рома. Загрузившись сразу в несколько шлюпок, народ уже приготовился махать веслами, как вдруг один из парней, которые, стоя уже по пояс в пене, отталкивали лодки от берега, вскрикнул, неловко взмахнул руками и исчез под водой. Ему хотели помочь, только боязно после такого в воду соваться, да и поздно было — иссера-белые, пузырящиеся хлопья уже окрасились в розоватый цвет в нескольких ярдах от места исчезновения. А в воде блеснуло что-то чужеродное, а потом зашевелилось активнее, убеждая наблюдателей в том, что им это не мерещится. В непосредственной близости от шлюпок над водой показывались и снова исчезали какие-то петли и кольца, подозрительно напоминавшие щупальца в руку взрослого мужчины толщиной.

— Это кракен! — заорал капитан Пратт, забравшись повыше на нос своего спасательного суденышка. — И он пришел за тобой, Шейла! — конечно, суеверному моряку что ни покажи — клубок бурых водорослей или связку сосисок в полумраке, — он везде готов увидеть кракена…

— Нет. Лучше… — однозначно заверил Лауритц, сидевший в другой лодке, вместе с Шивиллой и еще полудюжиной человек, — или хуже. Это морские змеи, — доктор заметил, что бледные щупальцевидные тела были покрыты мелкой мозаичной чешуей, а над волнами то и дело поднимались и открывали пасти крупные плоскомордые головки.

— Не паникуйте! Нам только до «Сколопендры» добраться, там они нас уже не достанут! — выкрикнула Шивилла, сама не слишком веря в эти слова, но ее призыв был воспринят с энтузиазмом, особенно первой шлюпкой, в которой Хельмут со своей поредевшей компанией и еще несколькими матросами сразу вырвались вперед. — Гребите быстрее! Раз-два-раз-два… — капитанша задала своим ритм, ударяя ладонью плашмя по борту, и вдруг осеклась, когда скользкая петля обвила ее запястье и резко дернула вниз. Судовой врач попытался удержать ее за свободную руку, но ему это не удалось.

— Шивилла! — копна рыжих волос скрылась под водой. — Силы небесные, Шивилла, нет!

— Ларри, что делать?.. — вопросил один из напуганных пиратов. — Стрелять по этой гадине?

— Нет, не вздумайте!..

Капитанша вынырнула резко, сопротивляясь длинной, обвивающей ее тело змее, и попыталась ухватиться за борт лодки, но лишь царапнула его ногтями, утаскиваемая в сторону и на глубину.

— Капитан!!!

— Шивилла!!! — лекарь свесился за борт так, что едва сам не выпал. Его вовремя ухватили товарищи, видимо, решившие, что лучше уж второй помощник в руках, чем капитан за бортом.

— Кэп, вы в порядке?! — угораздило даже спросить какого-то идиота.

— Охренеть, в каком порядке!.. — отплевываясь от воды, девушка нашла в себе силы даже язвить, это был хороший признак. — Нож… — крикнула она, прежде чем ее с головой накрыла волна. — Киньте мне кто-нибудь нож!..

Эта просьба была исполнена, в сторону Гайде метко, но аккуратно, чтоб не сделать еще хуже, метнули обычный походный разбойничий нож. Но руки ее к тому моменту уже не были свободны, и непойманное оружие ушло в воду рукояткой вперед, а за ней туда же была насильно утянута та, кому оно предназначалось. Прошло десять секунд. Точнее, девять, девять самых долгих секунд за историю «Золотой Сколопендры», и Шивилла снова появилась над волнами, одной рукой в непосредственной близости от своего лица сжимая за шею змею…если принять, что змеиное тело состоит из сплошной шеи, переходящей сразу в хвост…а другой вгоняя ей в пасть лезвие по самую рукоятку. На лице девушки сохранялось сосредоточенно-зверское выражение, а по предплечью заструилась бледно-алая водянистая кровь, но тут рыжеволосая неожиданно вскрикнула и выпустила нож.

— Держитесь, кэп!

С лодки ей кинули веревку, насколько хватило длины, и когда капитанша вцепилась покрепче, ее в несколько пар рук втащили на борт. Ее и еще одного непрошеного пассажира в виде морской змеи, множеством колец обвившей женское тело от груди до самых коленей, размотать которую сразу не удалось. Гайде уложили на спину во весь рост, настолько это позволяла лодка, головой на банку и ногами на корму, и постарались ослабить змеиные путы.

— Как ты? — взволнованно спросил Ларри, который чувствовал себя так, будто сам только что побывал в воде.

— Нога… — выдохнула мадам капитан, тяжело переводя дыхание. — По-моему, оно ужалило меня в ногу, левую, выше колена, посмотри, пожалуйста…

Судовой врач опустил взгляд, и по спине у него пробежал холодок. Плотная парусина штанов оказалась для змеиных зубов не помехой, а на ткани уже проступило кровавое пятно там, где в женское бедро впилась широко разинутая пасть.

— Ларри, ну что там? Не молчи… Или настолько все ужасно? Эти морские змеи вообще ядовитые?..

— Да… Наверное, ядовитые… — рыжий рассеяно кивнул. — Но эти… Я вообще не знаю, что это за нечисть.

Он снова проследил за конфигурацией змеиного тела сначала снизу вверх, а потом сверху вниз и не поверил своим глазам. Одну голову твари Шивилла покалечила у всех на глазах…а вторая цапнула ее за ногу. Это казалось невозможным, но у змея было две головы, одной тело начиналось, а другой заканчивалось.

— Ты только не волнуйся, как только мы прибудем на корабль, я избавлю тебя от этой дряни… Если мы когда-нибудь туда прибудем, — повысил голос доктор. — У вас что, руки поотсохли? Гребите давайте!

Что бы там ни говорил Хельмут Пратт (который уже в числе первых поднимался на борт «Сколопендры»), факт был налицо — морские гады сосредоточились именно вокруг Гайде. Но только шлюпке, шедшей в самом хвосте, повезло еще меньше, чем капитанской. Зазевавшихся матросов вместе с их суденышком перевернуло так легко, словно бы они плыли в бумажном кораблике. Люди оказались в воде в полной беспомощности, а вернуться за ними возможности не было. Несколько из них вплавь добрались до товарищей, которые все-таки решились притормозить и подобрать их, а остальные…что ж, придется потом сказать, что они ушли искупаться и не вернулись.

На «Золотой Сколопендре» уже закипела жизнь, к каждой приблизившейся шлюпке сбрасывали забортный трап, матросы расторопно поднимались наверх и шли на помощь тем, кто уже начал выбирать якорь, а брошенные пустые лодки качались внизу, как пустая скорлупа.

— Эй, на палубе! Принимайте вашего капитана…единственного пока что! — возвестила мадам Гайде, которой уже помогли подняться, и добавила в ответ на ошарашенные взгляды в сторону своего пресмыкающегося «боа»: — Что пялитесь? Последняя мода — сейчас все так ходят.

— Ааа, Шейла, девочка моя… — криво улыбнулся ей дядюшка Хельмут. — Как хорошо, что с тобой все в порядке. А я взял на себя смелость подготовить корабль к отплытию.

— Спасибо, Хельмут. Твои услуги неоценимы, — процедила девушка сквозь зубы, а потом скомандовала громко: — Ставим все паруса и валим отсюда как можно быстрее!

— Какой курс, капитан?

— Все равно!.. — она на мгновенье скривилась от боли, привалившись к плечу судового врача. — Главное — подальше от этого проклятого места. Пошевеливайтесь, черепахи, штаны потом постираете!