Наконец-то на пути показалась Белая Полоса... Не фигурально, а самым буквальным образом выражаясь. Белой Полосой эти земли назвали еще давным-давно первооткрыватели. Возможно потому, что первым делом их взгляду открылись длинные пляжи с белоснежным песком (которых теперь уже, кстати, почти не видать, так как берег застраивают, используя всю полезную площадь), а может быть, просто путешественники решили, что эта долгожданная удача, наконец, наступила в их судьбе, когда их нога ступила на землю, где лето царит практически круглый год... Кстати, за Белой, как положено, водилась и Черная Полоса (названная так то ли в честь темнокожего коренного населения, то ли из-за того, что у кого-то уже просто не хватило фантазии на сочинение новых географических названий, то ли еще из-за чего...), но туда королевские колонисты и путешественники забирались уже крайне редко, так что и к делу это не относится.
На Белой Полосе процветало плантационное земледелие. Плодородная (и не очень) земля здесь была разделена на мелкие лоскутки, на каждом из которых рачительный хозяин старался вырастить что-нибудь диковинное - кофе, какао, хлеб, который растет на деревьях, который не нужно молотить и молоть на мельнице, а только поставить в печь, орехи, из которых безо всякого рогатого скота получают масло, ничем не уступающее сливочному...и прочие полезные культуры, которые не перенесли бы первой дождливо-промозглой зимы северо-западного архипелага. Товаров на экспорт здесь производилось раз в сто больше, чем для внутреннего потребления, и многие предприниматели приезжали сюда, чтобы сделать одно из двух - или многократно обогатиться, или окончательно лишиться всего.
Когда до берега оставалась буквально половина суток пути, то акватория вокруг оживилась настолько, что приходилось уже совершать маневры для того, чтобы разминуться с другими торговцами, а особо чуткие моряки могли уже уловить в воздухе запах заморских специй и...денег. И вот он, настал, наконец, долгожданный момент, "Золотая сколопендра" смогла пришвартоваться у причала в шумном порту.
Шивилла Гайде, которая всегда предпочитала самостоятельно решать финансовые вопросы, засела в своей каюте в компании початой бутылки вина и одной рукой сосредоточенно щелкала косточками счетного аппарата, периодически делая кое-какие пометки в списке, а другой не глядя перебирала гладкие бусины янтарных четок. Каждому члену экипажа, соответственно его должности, положено было выдать месячное жалование, пусть даже не заботящиеся о дне грядущем матросы спустят всё за один единственный вечер - это уже не проблема капитана. Да, к тому же, сколопендровцам полагалась определенная компенсация за участие в бою с пиратами. Это было уже необязательной "премией", но мадам-капитан Гайде славилась своей щедростью и считала нелишним подкрепить расположение своих людей таким образом. К тому же, деньги нужно было выделить и на косметический ремонт корабля, да еще и так, чтобы на все хватило и все остались довольны...
- Как вы и просили, мадам-капитан, - судовой врач положил на стол перед девушкой исписанный аккуратным почерком листок бумаги. Кстати, чрезвычайно аккуратным у доктора сегодня был не только почерк. Перед выходом в порт он тщательно прихорошился, чуть подбрил отросшую бородку, придав ей форму, оделся во все чистое и светлое, и даже сменил просоленные сапоги легкими туфлями на пряжках... Авось, и капитанша оценит, - список тех, кому, по моему мнению, "сильнее всех влетело в драке".
- Угу... Спасибо, Ларри, - пробормотала Шивилла, не отрывая глаз от своих подсчетов. Выглядела она сейчас, можно сказать, даже забавно - такая строгая, собранная и, одновременно, озадаченная...будто никак не может отыскать пару ко второму чулку. - Ларри, постой, не уходи! Для тебя у меня тоже кое-что есть... - рыжекудрая отперла ящик стола и извлекла оттуда небольшой худой кошелек, в котором позвякивали монеты, номинал которых и металл, из которого они были отчеканены, с лихвой окупал их небольшое количество. - Твой персональный приз, - девушка очаровательно улыбнулась.
- За что?.. - насторожился Лауритц, застыв с протянутой рукой и ожидая какого-нибудь подвоха.
- За убитого пирата, - улыбка стала еще очаровательней.
- Мадам...ну, это как-то... Я ведь, право, не охотник за головами.
- Да ладно тебе, святоша! - капитанша шумно выдохнула и закатила глаза. - Я ведь обещала тебе отдельную награду. За то, что лечишь хорошо и язык умеешь держать за зубами. Бери, тебе это не будет лишним. И вот это прихвати, - помимо кошелька, она вложила ему в руку еще и маленький прямоугольничек бумаги, - я думаю, тебе это пригодится... Хватай и беги, пока я не передумала!
- Благодарю, мадам, - рыжий слегка поклонился. - А вы не...
- Что?
- Не беспокоитесь по поводу пиратов?
- А что не так с пиратами?
- Не так? А что с ними может быть "так"? На нас ведь напали! Нужно же что-то сделать...куда-то заявить...
- Напали в нейтральных водах. И не смеши меня...не суетись, курочка-наседка. Куда ты пойдешь и кому что заявишь? Здесь свои законы. И своих пиратов хватает. А то, что мы еще и своих, местных где-то подцепили, так это наши проблемы, это никого не волнует. Каждый день такое происходит.
- Ладно, как скажете. Мое дело полюбопытствовать...
Выходя из капитанской каюты в состоянии явной заинтересованности, Лауритц поближе рассмотрел врученную ему карточку. Он уже был готов ко всему, например, что Шивилла шутки ради посоветует ему контакты какой-нибудь дорогущей куртизанки, или, может быть...другого капитана и его корабля, чтобы Траинен проваливал устраиваться судовым врачом уже туда. Так что, приготовившись к самому худшему, молодой человек был приятно удивлен, обнаружив там надпись "Часовая мастерская" и аккуратно начерченную схемку, как пройти по нужному адресу.
А на верхней палубе уже собралась толпа, внимавшая вещавшему со шканцев первому помощнику. Видимо, если капитанша считала это лишним, то Бертоло был не прочь провести среди этих здоровых лбов инструктаж на тему того, что такое хорошо и что такое плохо.
- Монгоней - городок небольшой, особенно по сравнению с Порт-Каллат, - рассказывал старик с видом городского экскурсовода. - Кто никогда здесь раньше не был, подняли руку. Поднимаем, ребята, не стесняемся! - Лауритц сначала хотел прикинуться бывалым путешественником и просто тихонько послушать, но совесть заставила и его потянуть ладошку вверх. - Ага, хорошо! Так вот запомните, что здесь многое отличается от королевства. Например, бордели. Здесь над домами терпимости не вешают цветных фонарей, а отмечают их лентами-флажками. Красная лента - самые традиционные утехи, зеленая - девочки помладше, желтая... - со стороны большинства раздавался воодушевленный гомон, но Ларри слегка отвлекся от таких подробностей и вернулся к речи только на словах. - Но чтоб ни один скот руки не распускал и не смел приставать к порядочным женщинам в порту или на улицах! Здесь всякие вольности не к месту караются строго. Еще здесь в прислуге принято иногда держать рабов... С ними там тоже отдельные законы действуют, но черт их разберет, честно говоря... Помните, парни, что от дурной головы ногам тошно. И если кто-нибудь учинит пьяный дебош, задираясь с местными или, там, перепутает божий храм с кабаком... - он окинул собравшихся хитрым взглядом единственного глаза, мол, а чего вы хотите? В жизни и не такие ситуации случались, не стоит сразу зарекаться. - То пеняйте потом на себя.
После всех мыслимых и немыслимых сборов и моральных приготовлений, судовой врач уже спускался по трапу на пристань, как его нагнал мастер парусов.
- Эй, доктор Лауритц! Куда намылился такой красивый? Как собираешься оторваться на суше?
- Не то, чтобы оторваться... Я хочу заглянуть в одну часовую мастерскую, мне тут посоветовали.
- К часовщикам? Я с тобой! Может, тоже себе чего-нибудь прикуплю... Кстати, я уже показывал тебе свою коллекцию? - не дожидаясь ответа, который бы все равно оказался отрицательным, черноволосый парень выудил из кармана свои часы, совсем простенькие, которые лучше всего подошли бы, пожалуй, школяру из семейства средней руки... Но чем только они были дополнены! На маленьких кругленьких часиках болталась с полдюжины цепочек из разных металлов и больше десятка всевозможных брелоков, одни из которых напоминали дамские украшения, а некоторые - вообще какой-то хлам непонятного назначения... - Ну, каково?
- Здорово, - Ларри улыбнулся, подцепив пальцем и рассматривая повнимательней перламутровую ракушку, подвешенную на серебряной цепочке.
- Ага! Я в каждом порту приобретаю какую-нибудь эдакую штучку. Надеюсь, что и сейчас мне попадется что-нибудь интересненькое...
На пристани эти двое сразу миновали столпотворение девок, которые за ломаный грош согласны броситься на шею каждому моряку, как прождавшая его целый год любящая невеста, и барыг, готовых купить и тут же продать практически всё, что угодно. Прошли мимо внушительных механизмов, разгружающих суда, и по конструкции отдаленно напоминавших "журавли", которые прилаживают к некоторым колодцам в сельской местности для подъема ведер. По пути еще и пообедали чем-то невероятно острым, но очень вкусным в харчевне, мимо которой пройти мимо уже не смогли...
Когда молодые люди достигли, наконец, порога часовой мастерской, из нее как раз выходила какая-то молоденькая дамочка весьма приятной наружности, явно состоятельная и немаловажная персона, так как сам хозяин-мастер этой лавочки провожал ее до дверей и уважительно раскланивался на пороге, забавно потряхивая в воздухе тонкими, как паутинки, серебристо-серыми волосами. Дама же отвечала на его церемонный поклон лишь сдержанным вежливым кивком. В ней, должно быть, смешалось немало кровей, что и отразилось на ее экзотичной, но, одновременно, очень близкой к северным представлениям об идеалах красоты, внешности.
- Мадам, - проникнувшись важностью момента, Элоиз за неимением шляпы стянул с головы бандану, покрывавшую его роскошную шевелюру, широко улыбнулся и галантным жестом пропустил даму. Только в его сторону она даже не посмотрела, а уделила крупицу своего высокого внимания, почему-то, Лауритцу, растерянно замершему рядом со своим спутником, и даже одарила его очаровательно-загадочной полуулыбкой, прежде чем пройти мимо, шелестя пышными, развевающимися шелковыми юбками.
- Какая женщина... Я бы пересчитал ее юбчонки, - шепнул Эльза лекарю на ухо, когда прекрасная незнакомка удалилась.
- Тебе же говорили, что здесь это еще более не принято, чем где-либо еще. Поймают на распускании рук - церемониться не станут, как у нас, а сразу ампутируют что-нибудь.
- Да ладно тебе... Уж и помечтать нельзя. Я ж знаю, что тут красотки есть, да не про нашу честь... Хотя, тебе хорошо говорить, на тебя она та-ак посмотрела... Интересно, почему?.. Может быть, это все из-за докторской треуголки? Многим нравятся приезжие интеллигенты... Слушай, а давай мы тебя на невольничьем рынке продадим, а? Ты парень еще молодой, рыжий, это как бы в диковинку, еще и врач... Да я сорву на тебе большой куш! Нет, не хочешь? Ну, ладно... Доктор Ларри, а дай-ка мне свою шляпу поносить!
- Не дам, обойдешься, мастер Эльза.
- Ну и зануда. Зажимистый зануда.
Про них впору было писать новую сказку "Красавица и Зануда". Вернее, "Красотка"...и "Наседка", как в насмешку прозвала судового врача капитан Шивилла.
Хозяин часовой мастерской увидел в них (по крайней мере, в чистеньком и отутюженном паиньке-докторе) людей в меру состоятельных, поэтому сразу уделил максимум внимания лекарю, желавшему обзавестись часами. Рыжему гражданину Королевства показали много разных достойных образцов часового искусства, из драгоценного металла и из бронзы, стальных, похожих на какое-то оружие, и инкрустированных каменьями, как дамская брошь, со створками из черепахового панциря и слоновой кости... Ему все нравилось, но и, одновременно, все было что-то не то. Ничего не вдохновляло.
Говорили, что подходящие часы не нужно слишком тщательно искать, они должны найти тебя сами. Как только ты возьмешь их в руку, то сразу поймешь, что они должны принадлежать именно тебе, а не кому-то другому... Только если тебе их не подсунул на шестнадцатилетие отец, потому что посчитал, что именно их покупка будет рациональна для семейного бюджета. А ты взял и обрадовался вне зависимости от того, понравилось тебе, или нет, только из вежливости и ради того, чтобы не обидеть родителей...
Следующим в руки Лауритца попал гораздо более занятный хронометр. Судовой врач взвесил часы в руке, они были крупными - занимали почти всю ладонь, и довольно массивными. Впрочем, он ведь и не девица, чтобы гнаться за тонкостью и изяществом подобного аксессуара... Створки часов были выполнены из чуть тронутого чернением серебра, и с обеих сторон украшены гравировкой. В две окружности были заключены две перенесенных на плоскость полусферы, миниатюрное изображение карты звездного неба. В этот предмет Лауритц влюбился с первого взгляда и уже знал, что купит именно его, хотя еще даже и не взглянул на циферблат. Эту симпатию сразу заметил и часовых дел мастер.
- Хороший выбор, господин! Сразу видно, что вы ценитель по-настоящему уникальных вещей. Если вы возьмете эти часы, то не пожалеете. Видите, что они выглядят, почти как новые? Но на самом деле их корпусу уже больше ста лет, а чеканка на нем - копия античной карты, которая практически полностью совпадает с современными. Механизм же внутри новенький, я сам лично собирал его в начале года, так что эти часы исправно послужат и вам, и вашим сыновьям и внукам... Ну как, вы что-то решили, сэр?
- Да, мне, действительно, очень понравилось... - тихо проговорил Ларри, рассматривая поблескивающий циферблат, на котором отсчитывала секунды тонкая серебристая стрелка, а затем прислушался к мерному, успокаивающему тиканью. - Честно признаться, я не настолько хорошо разбираюсь в часах. Но я склонен полностью довериться вашему мнению. Мне вас посоветовала одн...один хороший человек, которому я тоже склонен верить.
- А кто, если не секрет? - поинтересовался часовщик. - Я едва ли не каждого своего клиента помню в лицо и по имени...
- Капитан Гайде, если вам это о чем-то скажет.
- О, как же, как же... Золотой аммонит с изумрудом в десять карат, конечно помню. Как же запамятовать такие роскошные часы...и такую женщину.
- Да, вы правы. Действительно роскош...ные у нее часы. А эти я буду брать, сколько они стоят?
Владелец мастерской не озвучил цену, а записал ее доктору на клочке бумаги. Лауритц был самую малость поражен, но согласился с тем, что хорошая вещь не может стоить гроши, и расплатился чистым золотом, которое пожаловала ему мадам-капитан. Серебряные часы, теперь уже полноправная собственность Лауритца Траинена, перекочевали к нему в правый жилетный карман, а цепочку он выпустил наружу и зацепил за пуговицу. В этот момент, стоя перед зеркалом, он испытал пусть мимолетное, но настоящее счастье.
- Ладно-ладно, ты красавица. Хватит перья распускать, - одернул его Элоиз, возвращая с небес на землю. - Пойдем уже, если ты купил все, что хотел.
Еще раз сердечно поблагодарив часовщика, лекарь покинул его лавку.
- А зацени теперь мою канительку! - молодой брюнет продемонстрировал тоненькую и короткую золотую цепочку, которую он уже прилаживал к своему хронометру.
- И когда ты успел?..
- Стянул, пока ты мастера отвлекал.
- Ты что?.. Ты ЧТО??? Так нельзя! Пошли обратно, ее нужно вернуть. Она же денег стоит, и немалых.
- Именно поэтому я и не собираюсь ничего возвращать, - недовольно фыркнул Элоиз. - Зануда. А знаешь, куда я теперь хочу тебя сводить? Ну, в первую очередь я, конечно, хочу сводить туда себя... В какой-нибудь хороший веселый дом.
- Я не думаю, что это очень удачная идея...
- Тогда ты сразу перестанешь ворчать и снова вспомнишь, что значит быть действительно довольным жизнью. Что ж я, не понимаю, что у нас негде, некогда и не с кем... Если вы только с Гайде не того, а то что-то ты частенько у нее бываешь в последнее время.
- Нет, - Ларри коротко и немного нервно рассмеялся, - мы с ней не "того" и не "этого". Ты, верно, шутишь... Ты хоть сам себе это представляешь?
- Да...да, пожалуй, с этим я загнул, - парень расхохотался. - Ладно, пойдем возвращать себе здоровый цвет лица. Только сначала дай мне примерить свою шляпу.
- Я уже сказал, что не дам. Шляпа - это святое.
Впрочем, в голове у Элоиза, как и в парусах, с которыми он возился круглые сутки, гулял ветер. Объяснять ему что-либо было бесполезно, если он что-то себе надумал, то обязательно сделает по-своему. Стоило Лауритцу буквально на секунду отвернуться, как парень аккуратно стащил с его головы треуголку и увенчал ею свои смоляно-черные, блестящие волосы
- Не возмущайся, дядя Ларри, - весело заговорил он, - мне ненадолго поносить. Чисто для завлечения девиц.
- Там, куда мы направляемся, - вздохнул Лауритц, не разделявший столь бурного веселья своего товарища, - для "завлечения" тебе ничего, кроме кошелька не потребуется...
- Да ладно тебе, выше нос! Не занудствуй, а то...
Он так и не успел договорить речь о последствиях докторского занудства. На пути молодых людей показалась запыхавшаяся девица в довольно экзотичном на их северный вкус платье, стремительно выбежавшая из здания, находившегося у них прямо по курсу. Судя по пучку разноцветных лент, постыдным стягом развевавшемуся над его входом, в нем легко можно было распознать публичный дом, и профессия всполошившейся девицы тоже не вызывала вопросов. Выглядела жрица любви так растерянно, словно не знала, куда ей бежать, но стоило ей лишь издалека приметить двух членов экипажа "Сколопендры", как она стремглав бросилась на них, и едва ли не налетела на парусных дел мастера.
- Доктор! - выдохнула она, хватая брюнета за руку и с неожиданной настойчивостью тут же попытавшись потащить его за собой. - Какая удача, доктор из Королевства!..
- О, вот оно! - подмигнул парень. - Что я говорил - стоило только надеть шляпу, как меня тут же все захотели!
- Доктор, пожалуйста, не откажите помочь. Одной из наших девочек очень нужен врач.
- Оу...послушай, красавица, вынужден тебя разочаровать. Я не врач, врач - он, - Элоиз вернул красноперую треуголку ее настоящему владельцу и, для пущей верности, демонстративно ткнул в его сторону пальцем. - Ларри, это уже по твоей части. Небось, какая девка на сносях...фе, какая мерзость. Впрочем, я бы тоже заглянул в это славное местечко, но только на правах гостя.
Девушка, которая поначалу, кажется, не совсем поняла, в чем дело, сориентировалась и ухватила за рукав рыжего. Ей было все равно, кого вести, лишь бы поскорее... И все трое поспешили под гостеприимные своды дома терпимости.
Практически с порога их встретила высокая, богато одетая мулатка неопределенного возраста - судя по всему, владелица данного заведения. Она сама взялась проводить Траинена наверх, в комнаты для посетителей, в то время как Красотка Эльза задержался внизу, где было пошумнее, да народу побольше.
- Да, это настоящий доктор, - вещал он, уже успев ухватить за талию одну девку посмазливей, - он со мной, это я его привел. Нет, сам я не врач, но тебя, сладенькая, осмотрю с удовольствием!..
Лауритц, тем временем, уже поднимался по скрипучей лестнице с едва ли не до блеска отполированными сотнями пар ног ступенями, вслед за темнокожей матроной.
- Что случилось? - сразу же перешел он к делу.
- Один клиент поранить мою девочку, - с акцентом заговорила бордельная хозяйка, выходя вперед и показывая судовому врачу дорогу. Они прошли по узкому коридору, по обе стороны которого располагались гостевые комнаты. Одни из них пустовали, а из-за других же запертых дверей доносились недвусмысленные звуки. - Марике, ей осемнадцать, славная крошка, очень умелая, пользоваться большую популярность. Этот мужчина выглядеть достойно и не предупреждать, что хотеть причинять женщинам боль. У нас не висеть на входе черные ленты, мы не предоставлять таких услуг! Он заплатить тройную цену, но покалечить Марике, - она распахнула дверь одной из спален, пропуская доктора вперед.
Внутри ему открылась следующая картина - трое работниц заведения испуганно окружали четвертую, которая лежала на постели, завернув обнаженное тело в окровавленную простыню, и рыдала в три ручья, прижимая правую руку к груди. Рядом с ней на полу стоял таз с водой, розовой от крови, видимо, подруги уже поухаживали за несчастной в меру своих сил.
- Кыш-кыш! - шикнула на них матрона. - Хватит тут торчать! Я привести настоящего врача. Идите работать, девочки. Бегите, клиенты ждать вас внизу!
- Ей уже получше, но она все время плачет... - шепнула одна из девушек, шурша подолом платья, проскользнув в дверь.
- Марике, не реви! - строго приказала хозяйка, когда все посторонние покинули комнату. - Тихо! Иначе ты мешать гостям в комнатах вокруг, - девушка утерла покрасневшие от слез глаза краем простыни и попыталась совладать с собой, но все еще продолжала судорожно всхлипывать. - Вот доктор...как ваше имя, господин?..
- Траинен.
- Расскажи ему, что случиться. За что он тебя так... Ты сделать что-то, что ему не понравиться? - в ответ на этот вопрос молодая блудница только разразилась новой волной рыданий, темнокожая женщина только руками всплеснула и закатила глаза. - Не реви, девочка моя. Не хотеть говорить - не говори. Потом... Пожалуйста, доктор.
Лауритц присел на край кровати и, стараясь лишний раз не смотреть в глаза своей пациентке, аккуратно взял ее за так неловко прижимаемую к корпусу руку. Конечность была замотана уже пропитавшимся кровью полотенцем, а когда врач его осторожно размотал, то увиденное даже его на секунду заставило вздрогнуть. Он, конечно, всякого успел насмотреться за время своей практики... Но каким же нужно было быть зверем, чтобы так поиздеваться над невинной...то есть, ни в чем не повинной, совсем юной девушкой?.. Кисть руки Марике была красной и липкой от крови, а ее безымянный палец был отрублен. Подчистую, до зверски раскуроченного сустава последней фаланги. Она вся тяжело пульсировала, нетрудно было представить, что бедная девочка сейчас не чувствует ничего, кроме боли...
- Силы небесные... - прошептал судовой врач, а затем добавил уже громко. - К сожалению, при мне нет никаких инструментов. Если можно, распорядитесь, чтобы сюда принесли горячую воду, соль и спирт...что-нибудь вроде рома, сгодится любой самогон. И чистую простынь на перевязку.
Хозяйка снова призвала одну из девиц и приказала, чтобы всё было сделано, как велит Лауритц. А затем все покинули их, предоставляя врачу возможность работать в одиночестве.
- Я оставить вас вдвоем. Марике, если доктор только этого захотеть, заплати ему потом.
"Чего хотеть доктор", это ему самому было еще невдомек. Так что он пока всецело сосредоточился на том, в чем хорошо разбирался - на крови, мясе и костях...и неважно, кому они принадлежали, особе ли благородного происхождения или обыкновенной шлюхе. На теле девушки обнаружилось несколько синяков и ссадин, но это было ничто по сравнению с изувеченной рукой.
- Я не делала ничего, что бы могло ему не понравиться... - вдруг заговорила Марике, пока Ларри возился с ее пальцем...вернее, с тем местом, где тот совсем недавно находился. До этого же девушка вообще не проявляла никаких признаков заинтересованности происходящим. - Он был всем доволен... - ее всхлипывания участились, кажется, она была готова вот-вот разреветься с новой силой.
- Нет-нет, ты ни в чем не виновата, - поспешно заговорил Лауритц, заставляя себя взглянуть в ее глаза...это были просто глаза напуганного олененка... - Я уверен, что ты...очень хорошо выполняешь свою работу. Хозяйка тебя хвалила. Ты молодец, а кто бы так с тобой ни поступил, он - настоящее чудовище.
За неимением другого успокоительного и хорошего обезболивающего, приходилось использовать доброе слово, которое, как ни странно, возымело определенный эффект.
- Сначала он был добр и ласков... - бледными губами бормотала девица, искоса поглядывая на совершаемые медицинские манипуляции. - Говорил, что не прочь на мне жениться... Хотел подарить кольцо...а потом...потом он достал нож... - она захлебнулась рыданиями.
- Чшшш... Тише-тише...Марике. Все уже позади, его здесь нет, больше он не станет тебя трогать.
- Доктор... Что теперь со мной будет?.. Вы пришьете мне палец? Вот он... - только сейчас Ларри заметил, что на прикроватном столике, рядом с подсвечником, на подносе с пустыми бокалами и графином вина, в довершение картины лежит отсеченный дамский пальчик. Видимо, на лице у лекаря сразу же отобразилось все, что он подумал по этому поводу, и Марике сразу это заметила. - Не пришьете? Не сможете?..
- Нет, боюсь, не смогу. Это в принципе невозможно. Я не знаю практически ни одного человека, который взялся бы за эту задачу, и еще меньше людей, у которых бы это получилось. Его остается просто...выбросить.
- Ах... - девушка поморщилась от боли. - Ну и ладно... Мне не так уж и важна эта рука, я и без нее могу быть красивой и хорошо работать...
- Да-да... Ты не беспокойся, ты и так красивая. А на руку внимания никто и не обратит...наверное.
Когда кровь удалось остановить, а увечная рука была туго перебинтована от самого запястья, Ларри смог спокойно передохнуть. Перегнувшись через лежащую Марике, он взял со столика бокал, протер его платком и налил себе вина. Оно оказалось красным и весьма неплохим - все-таки, далеко не последний у них бардак... Подумав немного, он налил еще и проститутке - все же за счет заведения, и устало откинулся на подушки, надвигая треуголку на глаза... Ну а что - понимает ведь человек, что не на приеме во дворце находится, что здесь и такое поведение вполне сойдет за приличное.
- Чтобы скорее восстанавливать силы и поправляться, - заявил он, отхлебнув из бокала, - тебе нужно правильно питание. Хорошее вино, молоко, мясо нужно кушать...
- Тогда вырастет новый палец?.. - оживилась прямо таки по-детски наивная девица.
Ну и вопросик... Над таким впору сентиментально расплакаться, но Лауритц постарался ответить спокойно.
- Нет. Он уже никогда не вырастет.
Еще некоторое время они пролежали в полной тишине, нарушаемой лишь негромким поскрипыванием кровати за стеной. И представляли они собой, стоит заметить, весьма странное зрелище - обнаженная юная красавица, завернутая в некогда белоснежную, а теперь запачканную кровью простыню, аки какая языческая богиня, требующая жертвоприношений, а рука - на перевязи, и молодой мужчина, одетый по нездешней моде, в докторской шляпе и туфлях, и каждый с бокалом вина в руке...
- Доктор... - снова заговорила Марике. - Спасибо вам, доктор.
- Не за что, - коротко ответил Ларри. И чуть не добавил по привычке "обращайся, если что", но вовремя осекся. Не нужно ему больше такого "счастья"...
- Доктор?.. Я могу вас отблагодарить, доктор... У меня сейчас нет денег... Но я могу сделать все, что вы захотите.
Лауритц вопросительно посмотрел на обратившуюся к нему девицу. А ведь она была хороша собой, даже очень... Неудивительно, что такая, судя по словам хозяйки, пользовалась...спросом. Миниатюрное, стройное, красивое, даже несмотря на следы побоев, тело, блестящие волосы цвета красного дерева и темно-карие, почти черные глаза, контрастирующие на фоне белой кожи нежного личика... Да что же это, в самом деле, она ведь просто бледна от кровопотери... Но сказать, что доктору не нравилась в некоторой степени эта беззащитность, значило бы покривить душой. Ведь внутри Лауритца всегда жил Рыцарь, избавиться от которого было невозможно никакими противорыцарскими препаратами, а он периодически настойчиво требовал спасать обиженных и беззащитных...особенно прекрасных дам... Ах, каков рыцарь, такие ему, видимо, и дамы попадались.
- Кхм... А сможешь ли?.. - наконец удалось ему выдавить из себя вопрос, не самый удачный, честно говоря...
- А для этого мне совсем не понадобится рука, - спокойно ответила Марике, и даже улыбнулась. Опершись на левый локоть, она склонилась к уху Траинена и что-то ему нашептала, отчего судовой врач плавно переменился в лице.
- Серьезно, что ли?.. - девушка кивнула, а лекарь все еще сомневался, но не так уж и долго... - Л-ладно...давай.
Блудница улыбнулась. От уха рыжего она переместилась прямо к его лицу, склонившись над ним, еще одно мгновение, еще один взгляд, который никто не осмелился бросить друг другу в глаза, и она прильнула к нему в поцелуе. Девчонка знала свое дело, однозначно... Но вот губы шлюхи были на вкус...никакими. Безвкусными, доктор бы даже сказал, почти стерильными. Словно девушка тщательно вымыла рот с мылом, а затем еще неоднократно прополоскала его водой, обеззараживающим раствором...а потом снова водой. Положив ладони ей на плечи, Лауритц мягко отстранил ее от себя и опустил чуть ниже, чтобы та оставила эти прелюдии и сразу перешла к делу. Марике поняла все без лишних объяснений...
А примерно в то же самое время, в комнате напротив и через две двери направо по коридору разворачивалась совсем другая сцена. Там мастер парусов "Золотой сколопендры", успевший даже повысить градус своего веселья, уже уединился с одной из местных нимф, и теперь они оба хохотали, пока парень разматывал на девушке платье затейливого покроя и тискал ее за аппетитные округлости.
- О, вот это я понимаю - платье, - со знанием дела и без отрыва от процесса заявлял Элоиз, - не то, что у нас - девка напялит на себя десять одежек, и, вроде, всё, что надо, напоказ, а как возьмешься раздевать, так и в кровь собьешь все пальцы, пока справишься со всеми этими шнурками и крючочками... Отличное платье! Но без него ты мне нравишься еще больше...
Лишь только они собирались перейти непосредственно к предусмотренным природой любовным утехам, как в дверях их временного номера, которые кто-то непредусмотрительно оставил незапертыми, появился здоровенный детина, явно навеселе. Окинув парочку, слишком увлеченную друг другом, нетрезвым взглядом, он расплылся в улыбке от уха до уха.
- Ну надо же! Две девахи любятся! Мамзели, позвольте я к вам присоединюсь!.. - и в довершение своей краткой, но емкой речи, с размаху шлепнул широкой ладонью по тощей заднице мастера парусов.
- Чего??? - Красотка Эльза обернулся к незваному гостю, скорчив возмущенную мину на безбородой физиономии и сдувая упавшие на глаза длинные пряди. Астеничное сложение, водопад густых распущенных волос цвета воронова крыла, как говорится, шелком струился по худым плечам, и все такое прочее... Нечаянно принять его за девицу, действительно, было можно, особенно со спины, особенно по пьяни. Но это не значило, что парень воспринимал это как норму со спокойной душой...особенно по пьяни, особенно в такой неподходящий момент.
- Ох, ну и девка, плоская, как доска... - огорченно покачал головой детина, по габаритам, кстати, напоминавший средних размеров платяной шкаф.
- Да ты вообще страх потерял, молодчик, мать твою?! - гаркнул Элоиз, опешивший от такой наглости и запутавшийся в завязках собственных штанов. - "Девка" без грудей и с инструментом где надо! Тебе что, повылазило? Не видишь - мужик я!!! Мужик!
Широкое лицо вошедшего парняги осияло внезапно снизошедшее озарение.
- Ааа... Так тут еще и для любителей мальчиков того...этого. Тьфу, срамота! А если б не увидел с лица, так, пожалуй, и вжарил бы...
Единственная настоящая проститутка, находящаяся в это время в помещении, ничуть не стесняясь, хихикала над таким забавным недоразумением. В принципе, все это можно было свести к шутке и решить мирным путем, но юный Элоиз, мнивший себя первым самцом всея округи, не терпел подобного к себе отношения. Глумиться над "Эльзой" было позволительно только друзьям, а другим - ни-ни, ни под каким предлогом, и извольте, пожалуйста, отправиться на энную комбинацию букв...
- Да я тебе щас как вжарю, мигом прозреешь! - парень залепил обидчику нехилую затрещину, только не рукой. Для убедительности он для этих целей ухватил со стола так кстати оказавшийся там металлический поднос.
После того, как у обознавшегося искателя любовных приключений отзвенело в голове - то есть, примерно через несколько секунд, - обнаружилось, что он тоже человек очень ранимый и обидчивый. А для того, чтобы это доказать, он, в свою очередь, вооружился стулом.
Быстрый и ловкий, как обезьяна, Эльза выскочил из комнаты в коридор, успев при этом распрощаться со своей дамой и не в силах удержаться от того, чтобы не выкрикивать на ходу оскорбления в адрес мужчины. Впрочем, даже в такой ситуации он не потерял оптимизма и мог немного порадоваться тому, что пусть досуг и не удался, но зато он как следует облапал красивую девушку совершенно бесплатно.
- ...Ах ты, каютная шлюха!..
- Шлюха??? А-ну, сымай портки и нагибайся, я тебе покажу, кто здесь шлюха!
На середине примерно такого диалога Элоиз, босиком, в одних штанах и расстегнутой рубахе, влетел в спальню, где после своих трудов как раз начал отдыхать Лауритц Траинен. Как можно догадаться на этом досуг для судового врача на сегодня тоже отменился.
- Ларри, спрячь меня! - выпалил черноволосый, подпирая спиной дверь, и только сейчас заметил, что доктор, вообще-то, тоже как бы занят. - Ой... Неужто я помешал чему-то более интересному, чем медосмотр?.. Ну, извините... А теперь спрячьте меня, иначе этот полудурок меня прибьет!
Ларри защелкнул пряжку на ремне и откинулся на подушки с обреченным видом и без особых признаков жизни. Марике испуганно отползла на край кровати, кутаясь в свою простыню.
- Хэй, спасите-помогите, ребята, - обиженно взмолился мастер парусов, чувствуя за спиной удары пудовых кулаков в дверь и заперев ее на щеколду.
- Я боюсь... - у черноглазой блудницы, кажется, вот-вот должен был случиться новый приступ истерики.
- О, не бойся! Это я боюсь! - уверил ее моряк. - Тот парень просто на дух не переносит длинноволосых юношей...
- А я-то тут при чем?! - скорбно простонал Лауритц, выползая из постели.
- А ты - со мной. Ты мой друг, старший товарищ, должен быть умнее и благоразумнее, и все такое...следить за мной, короче, - Элоиз раздвинул шторы и задумчиво посмотрел вниз. - Пожалуй, нам придется выйти через окно.
- Второй этаж...
- Ничего, там внизу кусты какие-то растут! Милочка, - обратился он к Марике, - эти кустики, случайно, не колючие?..
- Нет-нет... Знаете, кажется, их специально для того там и высадили. Не вы первые, кто уходит отсюда таким путем... Кхм... - девушка машинально потянулась пригладить свои волосы правой рукой, но вспомнила, что та перебинтована. - А как же мы с доктором? Я хотела с ним рассчитаться...
- Да хрен с ним! Рассчитаешься натурой...тьфу, то есть, деньгами! Занесешь нам в порт, на, - название он выговорил шепотом, - "Золотую Сколопендру".
И два товарища покинули это гостеприимное заведение. Почти, как через дверь...только если бы порог был высотой ярда в четыре. К счастью, кусты оказались действительно неколючими и, пусть это и не перина, но выполнили свою амортизирующую функцию.
Спустя несколько минут два невезучих дурака, иначе их и не назовешь, один рыжий а другой чернявый, опрометью неслись по извилистым улочкам в неизвестном направлении. Как Лауритц когда-то и говорил, бегал он, и правда, хорошо, только вот сейчас его настигло чувство, будто бы они уже заблудились в незнакомом квартале.
- Зачем мы бежим? - выдохнул он. - Разве за нами кто-то гонится?..
- О, да! Еще и со стулом!.. - вроде бы, даже и не шутя ответил Элоиз, уже минуты три не сбавлявший темп. - Нужно разделиться! На счет три! - резко выпалил он на бегу. - Раз!.. Два!.. - на ближайшем повороте Эльза со всей недевичьей силы толкнул Лауритца в какой-то переулок, придавая тому ускорение по прямой, а в спину доктору раздался только выкрик. - Встретимся на корабле!