Я не собиралась выходить из комнаты, но желудок сводило судорогой, и у меня не было выбора. Встретив Иэна в гостиной, я удивилась. Думала, он станет избегать меня после неловкого инцидента в моей комнате и на улице. Еще больше возросло мое удивление, когда я заметила там, кроме него, пятерых человек: Элизу, Теодору, пожилую пару и девушку, с которой познакомилась во время своего первого визита в деревню, – Валентину.

– Сеньорита София, я безумно рада нашей встрече! – Валентина подошла ко мне, часто моргая.

У этой девушки действительно были проблемы с глазами.

– Я как раз спрашивала у сеньориты Элизы, будем ли мы иметь удовольствие увидеть вас, – закончила она, останавливаясь возле меня, слегка кланяясь и улыбаясь.

– А… Простите, Валентина. Я была…

– Я объяснил сеньорите Валентине, что вы не очень хорошо себя чувствовали этой ночью, – вмешался Иэн. – А теперь вам уже лучше, сеньорита София?

Я не осмеливалась взглянуть на него, все еще очень смущенная всеми событиями этого ужасного дня.

– Да, – ответила слабым голосом. – Спасибо, у меня все нормально.

– Очень рада слышать это. – Элиза взяла меня под руку. – Мне вас не хватало, София.

Чудесно! Еще один человек, которому будет больно, когда я уеду!

Валентина подошла к пожилой паре и подвела их ко мне.

– Сеньорита София, хочу представить вам моего отца сеньора Вальтера де Альбукерке и мою мать сеньору Аделаид де Альбукерке.

– Очень приятно снова увидеть вас, сеньорита. Думаю, на этот раз мы встречаемся при гораздо более приятных обстоятельствах. Кажется, вы чувствуете себя намного лучше, чем в день нашего знакомства.

Я так и знала: уже видела эти усы раньше! Это мужчина в цилиндре из экипажа.

– И Валентине так не терпелось увидеть вас. Кажется, вы произвели хорошее впечатление, юная леди.

– И мне очень приятно, сеньор. А производить – это мое призвание. Нина всегда так говорит.

«София что-то натворила!» – часто повторяла она, когда я выкидывала очередной номер. Обычно раз в неделю.

При этой мысли на моем лице появилась улыбка. Я просто безумно скучала по своей подруге.

Засмеялась только я, ведь больше никто не понял моей игры слов. Закатив глаза, вздохнула.

– Хорошо… – Элиза попробовала сменить тему, заметив общее смущение. – Надеюсь, ваше платье уже готово, сеньорита Валентина. Обязательно будьте на балу в субботу.

– Несомненно, сеньорита Элиза. Я уже заказала его. Завтра можно забирать. С нетерпением жду этого бала. Последний в прошлом месяце, на который была приглашена, состоялся в доме маркиза де Бурбон.

Маркизы все еще существовали? Ого!

– Этот бал был не очень приятным, – объяснила ее мать. Я заметила, от кого дочь унаследовала красоту: даже в пожилом возрасте Аделаид выглядела очень привлекательно. – Несколько кабальеро переборщили с виски, поэтому нам пришлось в спешке покинуть его.

– Да, маман, я помню. Но друзья семьи Кларк более уважаемые, чем друзья маркиза. Думаю, маркиз обзавелся не теми приятелями из-за того, что он одинок, у него нет хорошей жены, которая направляла бы его на путь истинный.

– О да! – горячо сказала сеньора Аделаид. – Неженатый мужчина всегда скатывается вниз.

Я заметила ее взгляд, брошенный на Иэна.

– Валентина будет прекрасной женой. Она очень хорошо подготовлена. Не правда ли, сеньор Кларк?

Как мило с ее стороны! Так тонко предложить свою дочь.

– Да, сеньора Аделаид, – ответил Иэн, откашлявшись. Он тоже заметил это предложение. – Полагаю, каждому мужчине нужна рядом хорошая жена. Счастливчик тот, кто сможет завоевать любовь вашей дочери.

Валентина, покраснев, опустила глаза; на ее губах заиграла слабая улыбка. Я увидела, как кукольное лицо девушки выразило смущение и удовлетворенность.

Ситуация становилась все лучше и лучше. Зачем я вышла из своей комнаты?

Мужчины затеяли оживленную беседу об охоте, хотя я не могла представить себе Иэна, стреляющего в животное. Валентина села рядом со мной. Она неотрывно глядела на Иэна, свою мать и меня. В моей голове постоянно крутилась мысль, что знакомство с родителями Валентины было лишь поводом, а на самом деле ей с матерью хотелось узнать, что я здесь делаю и что об этом думает Иэн. Аделаид недоверчиво смотрела на меня, и, по правде сказать, интуиция ее не подвела.

Я говорила немного, поскольку не хотела ляпнуть какую-нибудь глупость, но слушала в основном беседу женщин. Абсолютно не важные для меня вещи: семья Боржес тоже купила новый экипаж; портной ссорится с булочником и отказывается открывать магазин, тогда как второй не убирает свой лоток с тротуара перед его дверью. И еще они говорили о лентах и платьях. Эта дискуссия была самой оживленной.

Я поняла, что Валентина действительно влюблена в Иэна. То, как она смотрела на него, не оставляло сомнений. В этом взгляде были восхищение, удовольствие, смущенность.

Мне это не понравилось.

Время от времени Иэн, улыбаясь, поглядывал в нашу сторону. Я не могла точно сказать, кому предназначались его улыбки: мне или маленькой, изящной и невинной девушке рядом со мной. Валентина краснела и опускала голову каждый раз, когда замечала его улыбку. Я чувствовала, как пылало мое лицо, но только не от смущения.

Как он смеет? Флиртовать с Валентиной у меня на глазах? А все, что он сказал мне сегодня днем? А тот поцелуй?

Впрочем, когда я пришла в себя, то подумала, что, возможно, было бы лучше, если бы он заинтересовался ею. Валентина может быть отличной женой и очень внимательной сестрой для Элизы. Кажется, они были близки. Хотя я и представить не могу, что кто-то не любил бы Элизу. Это практически невозможно.

С тяжелым сердцем я осознала, что, вероятно, жизнь Иэна так и следовала бы таким курсом, если бы я просто не переместилась в это столетие и тем самым не создала хаоса. И я хочу, чтобы он был счастлив. Валентина будет идеальной женой для него. Она красивая, если не учитывать раздражающее моргание, без проблем носит пышные платья. Валентине известно, как принимать гостей на праздниках и ужинах, как управлять домом и слугами. Она научит Элизу тому, что должна знать женщина девятнадцатого века, и в разговорах с друзьями своего мужа не станет допускать всяких глупостей.

Камнем преткновения была я, а не она.

Вдруг мой желудок свело судорогой. Я совсем забыла о голоде.

– Элиза, ты не возражаешь, если я уйду к себе в комнату? У меня болит голова, поэтому никому не смогу составить приятную компанию, – прошептала сестре Иэна.

– Ах, как жаль! – огорчилась она. – Хотите, я попрошу Мадалену сделать вам чаю?

– Нет, спасибо. – Мне просто хотелось уйти. Как можно быстрее!

– Надеюсь, вам скоро станет лучше, сеньорита София, – сказала Валентина, глядя на меня искренними глазами. – Жаль, что вы не составите нам компанию за ужином…

Я лишь кивнула в знак согласия, не желая больше ни минуты находиться с ней рядом. Ведь, несмотря ни на что, она казалась хорошей девушкой. Я не хотела, чтобы в конце концов она мне понравилась, тогда чувствовала бы себя дрянью, вмешавшейся в ее судьбу. И в отличие от Теодоры, Валентина, кажется, беспокоилась об Иэне, поэтому не могу ее ненавидеть, даже если бы хотела. Она изящная и приятная. Ему нужна такая женщина. Желудок снова свело.

Извинившись перед другими гостями, я решительно направилась в свою комнату. На Иэна даже не посмотрела. Между тем, когда уже прошла половину длинного полутемного коридора, услышала тяжелые шаги за спиной и обернулась посмотреть, кто это.

Конечно же он.

Я ускорила шаг, чтобы дойти до комнаты раньше, чем парень догонит меня.

– Сеньорита София, – позвал он тихо.

Почему мое тело начинает дрожать, как только я слышу звук его голоса? Р-р-р!

Я не остановилась. Пошла еще быстрее, почти побежала. Он тоже ускорил шаг.

– Сеньорита София, – тверже повторил Иэн.

Теперь я уже и в самом деле бежала. Пулей влетела в комнату и начала закрывать дверь. Но Иэн был намного ближе, чем я думала. Прежде чем успела закрыть дверь, он подставил ногу между створками. Я попыталась толкнуть дверь сильнее, всем своим весом давя на его ногу, однако тщетно. Побежденная, не имея выбора, сдалась, оставив обе створки двери открытыми настежь.

– Что ты хочешь? – холодно спросила я.

– Хочу с вами поговорить, – настаивал он.

– Мне кажется, сейчас не место и не время для этого. Ты можешь поговорить со мной завтра. А теперь возвращайся к своим гостям и оставь меня в покое!

Его глаза стали такими грустными, что сердце сжалось у меня в груди.

– Почему вы это делаете? – спросил он глубоким тихим голосом.

Меня прошиб озноб.

– Я ничего не делаю, – ответила дерзко.

– Вы делаете вид, будто ничего не произошло. Ничего не изменилось.

Серебристый блеск его черных глаз волновал меня. Зачем он так смотрит?

Иэн продолжил:

– Почему вы меня все время отсылаете?

Я застыла, глядя ему в лицо, не находя ответа на этот вопрос.

– София, – прошептал он. – Я не знаю, чего вы хотите. Но вам стоит только сказать, и я сделаю это.

– Хочу, чтобы ты вернулся на тот чертов ужин, – немного повысила голос я. Мои эмоции были в таком же беспорядке, как и мысли. – Хочу, чтобы ты вернулся и пользовался возможностью насладиться компанией будущей идеальной жены! Хочу, чтобы весело проводил время под невинными улыбками и взглядами Валентины. Хочу, чтобы держался подальше от меня! Хочу, чтобы ты уходил с глаз долой! – Я попыталась закрыть дверь, таким образом усилив убедительность своего заявления, но Иэн не пошевелился.

Меньше всего я ожидала увидеть на его лице улыбку, которая становилась все шире с каждой секундой.

– Вы ревнуете, – удовлетворенно констатировал он.

– Я? Ревную? Тебя? Ха! – Я еще раз попробовала вытолкать его вон с помощью двери, но он был слишком большим, чересчур сильным.

– А я думаю, ревнуете.

Его широкая улыбка раздражала меня. Как же я хотела разбить ему нос!

– Мне абсолютно не важно, что ты думаешь. А сейчас, пожалуйста, выйди. Ты уже врывался в мою комнату сегодня! Почему не можешь просто оставить меня в покое?

Я приложила все силы, чтобы закрыть эту проклятую дверь. Но он с легкостью помешал мне.

– Я должен задать вам вопрос, а потом оставлю вас в покое. Обещаю.

Вздохнув, я сдалась. От прилагаемых усилий у меня уже болели пальцы, но я не смогла сдвинуть Иэна ни на миллиметр.

– Только быстро, я устала, – фыркнула, принимая поражение.

– Вы помните, о чем мы говорили сегодня днем?

– Ты можешь быть точнее? Мы говорили много о чем.

Иэн лукаво улыбнулся.

Р-р-р!

– Конечно. Сегодня днем вы мне сказали, что никогда не посещали оперу, ведь так? – спросил он. Его глаза сверкали от воодушевления.

– И? – Я пыталась быть равнодушной, но тема, которую он поднял, застала меня врасплох.

– Просто я отправил Исаака купить билеты на спектакль, который состоится завтра вечером. Так что хотел бы… удостовериться, что вы не изменили свое мнение из-за моего… грубого поведения.

– Грубого? Думаю, адекватнее назвать это животным поведением. – Мои щеки горели от стыда при воспоминании о том, с каким смущенным лицом он смотрел на мое голое тело в ванной.

– Вы не представляете, насколько я сожалею, что вот так вторгся к вам, сеньорита.

Стеснение в его голосе заставило меня покраснеть.

– Это не повторится, обещаю.

– В самом деле? Потому что у меня создается впечатление, будто сейчас ты делаешь то же самое! – выпалила я, скрестив на груди руки.

Иэн скривил губы и нахмурился. Он был смущен. Смущен и несчастен.

– Вы правы. – Парень отступил на шаг, оставляя свободное пространство, чтобы я могла закрыть дверь.

Однако я ее не затворила. Некоторое время смотрела на него. Грустное лицо Иэна помешало мне хлопнуть дверью и закрыться в комнате.

– Так вы поедете со мной? – после небольшой паузы неуверенно спросил он. – На спектакль? В оперу?

– Ты и я?

Он шутил надо мной?

– Да. Я и вы, – робко ответил Иэн. – Теодора и Элиза, конечно, тоже поедут с нами. Это очень известное произведение. «Золушка», пера молодого композитора Россини. Вы уже слышали о нем?

– Думаю, что нет. Я не очень-то разбираюсь в опере.

Он уже знал об этом.

Иэн подождал. Спустя некоторое время сдался и снова спросил:

– Итак? Вы будете меня сопровождать завтра?

Это прозвучало серьезно и настойчиво.

– Ты уверен, что не хочешь пригласить Валентину? Она точно знает, кто такой Россили.

– Россини, – поправил он меня, пытаясь не улыбаться, но безуспешно. – Несмотря на ваше отрицание, сеньорита, у меня все-таки складывается впечатление, что вы ревнуете к сеньорите Валентине.

Он поднял руку, когда я попробовала протестовать, сделал шаг вперед, чтобы приблизиться ко мне, и приложил палец к моим губам.

– Не утруждайтесь, твердя обратное, думаю, уже достаточно знаю вас, чтобы понять: вы никогда не согласитесь с этим. И у вас абсолютно нет повода для ревности, уверяю.

Мое тело сразу же отреагировало на его прикосновение. И в его взгляде я увидела, что и он реагирует так же. На уровне рефлексов.

Я хотела выгнать его вон. Хотела! Но мои губы не слушались команд, и не потому, что мешал палец Иэна (он очень нежно прижимал его к моим губам), а оттого, что была не в силах хоть что-нибудь произнести. Теперь я ничего не могла сказать, ведь бóльшая часть меня жаждала послать все к черту и вцепиться в него.

Спустя несколько мгновений Иэн нежно провел пальцем по моим губам, повторяя их контуры. Мое тело дрожало мелкой дрожью. И вдруг ни с того ни с сего он отстранился. Я, сбитая с толку, потеряла равновесие.

– Простите меня. Этого больше не повторится. Обещаю, – смущенно сказал он.

Я не знала, смеяться мне или плакать от отчаяния. Он давал мне то, что я просила, – соблюдал дистанцию.

– Отлично! – соврала я, все еще тяжело дыша.

Иэн засунул руки в карманы и после небольшого замешательства сказал:

– Итак, вы присоединитесь ко мне завтра?

Неуверенность в его голосе полностью обезоружила меня.

– Если ты будешь держать руки подальше от меня. – Я пожала плечами. Мне хотелось, чтобы он знал: меня не беспокоило то, что он больше не желает прикасаться ко мне! – …В таком случае присоединюсь.

– Я уже пообещал вам раньше. С этого момента буду предельно осторожен, уверяю вас.

Я заметила, как его лицо потемнело, будто на него набежали грозовые тучи. Упрямство во взгляде не оставляло сомнений: он выполнит обещание.

Я разочарованно кивнула. Теперь уже не знала, чего хотела…

– Тогда спокойной ночи. – Взялась за ручку, медленно закрывая дверь.

– До завтра, София, – прошептал он, и я увидела, как его фигура растворяется в темноте коридора.

Я почувствовала, как мой мир, вот уже несколько дней перевернутый с ног на голову, разрушился.