– У вас все хорошо, София? – спросила Элиза, когда кучер складывал коробки с платьями на крышу экипажа.

– Конечно. А почему нет?

Только благодаря тому, что я наконец-то безумно влюбилась в невероятного парня, который тоже влюблен в меня, и я знаю, что скоро очень сильно раню его и не имею возможности как-то помешать этому? Или потому, что я больше не понимаю, где мое место? Потому что рядом с Иэном уже ощущаю себя как дома. Разве это было поводом плохо себя чувствовать? Выбери любой!

– Вы грустная! – заметила она. – Я никогда вас раньше не видела такой. Может, могу помочь чем-то…

– Спасибочки, Элиза. Но у меня в самом деле все нормально. Просто… Кто знает. Мне не терпится попасть на бал, – соврала я, не в силах обмануть ее.

– Это из-за моего брата, да? Если он вам докучает…

– Элиза, Иэн – самый удивительный парень из всех, кого я знаю. Он мне не докучает. Это я делаю все неправильно, – печально опустила голову я.

– Вы?

– Да, я. Запутала его жизнь!

– Неправда. Я никогда еще не видела его таким счастливым, как сейчас.

– На данный момент, – зло прошептала я.

Элиза ничего не сказала. Теодора наконец-то присоединилась к нам после оживленной беседы с портнихой о новом платье. Поездка назад прошла в тишине, но Элиза то и дело поглядывала на меня, иногда с любопытством, иногда с сожалением.

Как только я приехала из деревни, сразу же пошла искать Иэна. Мне нужно было поговорить с ним. Следовало сообщить ему, что я больше не могу принимать его поцелуи, ласки и чувства, потому что должна возвращаться домой.

Я искала его по всему огромному дому, теряясь бесчисленное количество раз в еще не известных мне коридорах, но его нигде не было. Мадалена не могла сказать, уходил он или нет. Поэтому я отправилась искать единственного человека, которого не хотела бы видеть в ближайшее время.

Гомеса.

Переборов свой стыд от того, что он застал меня в неприличном виде со своим хозяином, я наконец нашла этого сеньора с тонким дружелюбным лицом в столовой, где он чистил ножи, вилки и ложки. Я решила, что он думает, будто я обычная девушка своего времени. Вертихвостка. И в этом была доля истины, принимая во внимание увиденное им сегодня поведение.

– Гомес, добрый день. То есть уже почти добрый вечер, – принужденная улыбка. – Я ищу. И… сеньора Кларка. Вы не знаете, где его можно найти?

– Хозяин уехал в город, сеньорита София. Думаю, он ищет что-то важное для бала. – Взгляд мужчины не был осуждающим, скорее дружелюбным.

Я порылась в столовых приборах, которые он так кропотливо полировал. Их были десятки. Возможно, сотни.

– На субботу? – спросила, поднимая один прибор.

– Да, сеньорита София. Завтра будет беспокойный день. И приготовления к банкету, и наши каждодневные дела. – Он полировал серебро очень быстро, демонстрируя весь свой опыт.

– Могу вам помочь, – предложила я.

– Ни в коем случае, сеньорита. Это работа для слуг, а не для дам, – упрекнул он меня, не глядя мне в глаза.

– Ай, Гомес, пожалуйста! Я нервничаю, когда мне нечего делать. Мадалена разве что не изрыгает пламя, когда я подхожу к кухне. Позвольте вам помочь. Если я стану все путать, вы можете меня отправить отсюда, и я молча уйду. Пожалуйста! – умоляла я.

Какое-то время он изучал мое лицо глазами с морщинками в уголках. Думаю, его убедило появившееся на нем выражение отчаяния, потому что он молча встал, подошел к серванту и достал оттуда еще одну салфетку, ну, или это показалось мне салфеткой.

Сначала я наблюдала за его действиями, а потом попробовала повторить его движения, но только медленнее. Долгое время мы полировали приборы в тишине. Еще одна огромная куча серебра ожидала своей очереди.

– Сеньорита – странное создание, – сказал он ни с того ни с сего, немного улыбаясь.

– Вы имеете в виду меня? – Слегка задумалась об этом я. – Предпочитаю «почти нормальная».

Его хохот разнесся по столовой.

– Как вам угодно.

Я отполировала еще несколько приборов, пока Гомес разбирался с чем-то другим.

– А почему вы так думаете? – спросила, не в силах побороть собственное любопытство.

– Вы не такая, как другие девушки. Вы не против поработать, вам нет дела до платьев, и вы не боитесь говорить то, что думаете, – он сказал это мягко, ничуть не укоризненно.

– Это потому что я не отсюда, помните? – Я подтолкнула его локтем. – Работа занимает много времени. А без работы я становлюсь нервной.

Он снова засмеялся.

Я не знала, как подойти к главному. После некоторых раздумий на данную тему решила, что откровенный разговор – наилучший выход.

– Гомес, насчет того, что вы видели сегодня…

– Но я ничего не видел, сеньорита, – перебил он меня. – Я уже был предупрежден: то, что видел, не являлось ничем особенным. Дружеские объятия, и всё.

Очень дружеские, действительно!

– Я просто хотела, чтобы вы знали, что я не нахожусь здесь только… – Я почувствовала, как мои щеки зарделись.

– Конечно нет! Я бы никогда не подумал о вас такого. – Он смотрел на меня искренним взглядом. Либо этот мужчина был искренним, либо – великолепным актером.

– Спасибо, – прошептала я.

– К вашим услугам.

Мы еще некоторое время полировали приборы в тишине. При этом не испытывали неловкости, это было рабочее, сосредоточенное молчание.

– Он мне и вправду нравится, – бросила я спустя некоторое время.

Гомес улыбнулся, не отрывая взгляда от серебряных приборов.

– Я уже давно это заметил, моя дорогая.

– Заметили?

Я сама поняла это всего несколько дней назад! Хотя и так тут всего несколько дней…

– Осмелюсь сказать: со дня нашего знакомства. У старости свои преимущества. Я видел уже многих влюбленных девушек. – Он улыбнулся и подмигнул мне.

– В него? – подстрекала Гомеса я.

Мужчина утвердительно кивнул головой.

Могу себе представить. Вежливый, умный, красивый, очаровательный, нежный, веселый, умеющий себя вести и богатый (хоть это для меня и не важно). Кто не влюбится в Иэна?

– Но он впервые отвечает взаимностью, – добавил Гомес.

Его слова и ранили, и одновременно излечили мое разбитое сердце. Невероятно, как в той путанице чувств, в которую я попала, мне все еще удавалось получить удовольствие от таких простых слов.

– Вы не знаете, он скоро вернется?

Я больше не могла откладывать разговор. Я все ему расскажу. Все. Не важно, станет ли он смеяться или выгонит меня из своего дома. Он имеет право знать все, знать причины, которые препятствуют тому, чтобы я осталась с ним, здесь.

– Мне это не известно. Но думаю, он еще немного задержится. Город находится достаточно далеко отсюда. Вы помните поездку в театр, не так ли?

Ах! Этот город. Он действительно далеко, если нет машины, передвигающейся на бензине.

Мы закончили полировать столовое серебро перед ужином. Иэн все еще не появлялся. У меня не было настроения слушать легкомысленную болтовню Теодоры (даже сейчас, когда она начала относиться ко мне дружелюбнее) о лентах, шляпках, бале и леди Катарине. Поэтому сразу по окончании ужина я пошла в комнату, попросив Гомеса сообщить мне, как только вернется Иэн.

После ванны (одетая в очень удобную рубашку в пятнах краски) расположилась возле окна, ожидая его. Но в такую темную безлунную ночь невозможно было что-нибудь разглядеть.

Усевшись в постели, я взяла свой потрепанный роман, чтобы скоротать время. Несколько раз поднималась взглянуть в окно, но только для развлечения. Прочитала много страниц и в конце концов уснула. Когда я пришла в себя, солнце светило мне прямо в лицо. Я столкнула книгу, которая все еще лежала у меня на животе, – ее углы начали давить мне на ребра. На задней обложке образовался еще один сгиб. Одной из причин, почему книга имеет такой плачевный вид, было как раз то, что я часто засыпала с ней, не складывая нужным образом. Другой было то, что бросала ее в сумку.

Одевшись, я отправилась на поиски Иэна. Нужно рассказать ему все до того, как мой проклятый мобильный покажет еще одно сообщение. Следующее может быть таким: «Проиграла, проиграла!», а потом пуф-ф – и я снова окажусь в своем времени.

На кухне царил настоящий хаос. На большом деревянном столе громоздились фрукты, зелень, стаканы, кастрюли, специи, яйца и тканевые пакеты (с мукой или сахаром, а может, и с тем и с другим). Много народу сновало взад-вперед, точно так же, как во время землетрясения, когда никто не знает, куда идти. Осмотрев этот беспорядок, я не нашла того, что искала, и направилась в столовую. За столом сидели Элиза и Теодора.

– Доброе утро, – поприветствовала я их.

– Доброе утро, – улыбаясь, сказала Элиза.

– Доброе утро, сеньорита София. Вы уже выпили кофе? – спросила Теодора.

Казалось, она пытается вести себя со мной дружелюбнее. Как хорошо! Она выросла в моих глазах, потому что беспокоилась о моих друзьях. По этой же причине сейчас была так дружелюбна со мной.

– Нет, еще не завтракала. – Подвинув стул, я села.

Взяла кусочек хлеба и начала крошить его, наблюдая за девушками. Они вели себя как обычно, значит, Иэн вернулся домой к этому времени. В противном случае Элиза уже рвала бы на себе волосы из-за исчезновения брата, а не сидела бы здесь, спокойно завтракая.

– А где Иэн? – спросила я спустя несколько секунд.

Эти двое, обменявшись заговорщическими взглядами, улыбнулись.

– Что такое? – озадаченно спросила я.

– Он в конюшне. Все еще пытается убедить Шторма не сбивать его с ног, – рассказала Элиза, сдерживая смех. – Мы с Теодорой обсуждали пару минут назад, сколько пройдет времени, прежде чем вы спросите о нем.

Обе рассмеялись.

Я смутилась и почувствовала некоторое раздражение. Поднялась из-за стола, оставив еду и направляясь в конюшню. Остановившись в дверях, спросила:

– И кто угадал?

– Я! – сказал Теодора с широкой улыбкой на лице. – Не злитесь, сеньорита. Просто невозможно не заметить того, что написано у вас в глазах.

– Вы его любите! – зачарованно воскликнула Элиза, словно это было хорошей новостью.

Я молча опустила голову и поспешно вышла из столовой. Надеюсь, они ошибаются. Надеюсь, он не может так просто читать все в моих глазах.