— Где горячая вода? — залетая в спальню к мужу, выпалила я.

— В кране, — натягивая атласные пижамные штаны цвета спелой сливы, невозмутимо ответил Дамас.

Под потолком плавал тусклый магический шар, едва освещая комнату.

— Ее там нет, — яростно воскликнула я, потом сделала глубокий вдох и продолжила тише: — Из обоих кранов течет холодная.

— И что ты хочешь? — упирая руки в бока голого торса, провокационно спросил мужчина.

— Хочу, чтобы ты починил, — складывая свои руки на груди, заявила я, пытаясь не опускать взгляд ниже уровня его подбородка.

— Я в этом ничего не понимаю, — легко признался супруг, — мастер сможет прийти только завтра днем. А пока можешь воспользоваться моей ванной комнатой.

— Ты специально, да? — сердито спросила я.

— Специально что? — сделал вид, что не понял Дамас.

— Знал, что горячей воды в моей ванной нет и ничего не сделал, — сдувая с глаза прядь волос, разъяснила я.

— Знаешь, — медленно подходя ко мне и заправляя непослушный локон за ухо, протянул муж, — если честно, то я не знал, что гостевая ванная сломана. Но даже если бы знал, у меня как-то времени не было это исправить, были другие неотлагательные дела.

— Хорошо, — отодвигаясь от него на пару шагов назад, прищурилась я. — Тогда приму душ у тебя, а ты завтра вызовешь мастера. И халат я тоже заберу, — схватила я с кровати теплый длинный шлафрок темно-сливового цвета и направилась к приоткрытой двери.

Но не успел супруг сойти со своего места, как я вернулась обратно.

— У меня тоже нет горячей воды? — криво усмехаясь, подначил темный.

— Нет, — комкая подол свадебного наряда, смущенно отвела глаза я. — Помоги мне снять платье.

— М-м-м, — игриво протянул супруг, — целый день мечтал только об этом.

— Дамас, — раздраженно передернув плечами, осадила его. — Ты можешь просто расстегнуть эти демоновы пуговицы?

— Конечно, — не делая при этом ни шага, заявил парень.

Я выразительно уставилась на него, а он картинно закатил глаза и потребовал:

— Ну, иди ко мне.

Пришлось недовольно вздохнуть и направиться к несносному темному. Подойдя к нему, я повернулась спиной и перекинула волосы через плечо. С отстраненным интересом провела по неровным кончикам, отмечая, что они теперь до талии и голове стало значительно легче. Давно, наверное, стоило обрезать их, да только жалко было.

Потом подумала о том, что надо после душа отрезанную косу сжечь в камине, пока не забыла. Спать хотелось очень сильно, но лечь, не вымывшись, я не могла. А заняться косой, прежде чем идти в ванную побоялась, вдруг воспользовавшись моим отсутствием, вредный супруг пойдет принимать ее первым.

— Что ты там делаешь? — недовольно спросила я, осознав, что мне никто не спешит помочь.

— Наслаждаюсь моментом, — ехидно заявил темный.

Затем он обнял одной рукой за талию и придвинул ближе к себе. Жаркое дыхание коснулось обнаженной шеи, вызывая толпу щекотных мурашек. Но дальше ничего не последовало.

Дамас отодвинулся и начал медленно расстегивать мелкие пуговички. Когда его горячие пальцы слегка задевали мою кожу, я невольно вздрагивала. Темное нечто приоткрыло свои зеленые глаза и приподняло голову.

— Какое интересное белье, — хрипло прошептал муж, добравшись до середины спины.

— Выбирала не я, — ответ отчего-то получился таким же хриплым.

— Я так и подумал, — прочищая горло, продолжил разоблачать меня супруг.

Я придержала платье, когда почувствовала, что оно готово соскользнуть с плеч.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я.

И уже собралась уйти в ванную, как ко мне сзади прижался голым торсом муж. По телу пробежала теплая волна возбуждения, а с губ едва не сорвался стон. Закусив предательницу, я сделала шаг вперед, но против ожиданий, меня никто не удерживал. Все правильно, ведь он не должен ко мне прикасаться, если того не требуют обстоятельства.

Закрыв дверь с другой стороны, подошла к раковине и тяжело оперлась на нее. Взглянув на себя в зеркало, чуть не вскрикнула от неожиданности. В помещении, отделанном в темно-синих тонах, мои глаза сияли бирюзовым цветом, а на губах мелькнула хищная усмешка.

Отшатнувшись, я поскользнулась на коврике и едва не упала, но успела ухватиться за бортик ванны. Затем выровнялась и с опаской вновь подошла ближе к зеркалу. Глаза продолжали светиться, но уже тусклее.

— Мамино наследство просыпается, — обреченно прошептала я. Затем перевела мрачный взгляд на запертую темно-коричневую дверь и грозно предрекла: — Ну, мой милый, ты сам виноват.

Сбросила с плеч платье, вновь полюбовалась на себя в нижнем белье и чулках и, избавившись от них, залезла в ванну. Принимала душ максимально быстро. Почему-то казалось, что супруг, пользуясь моим отсутствием, может взять часть волос, которые я так опрометчиво оставила на спинке кресла в гостиной. Думать о том, как он их может использовать, не хотелось. С его фантазией и непонятным отношением ко мне можно было ожидать чего угодно.

Надев лишь трусики и обернувшись в большое черное полотенце, накинула сверху халат и вышла, чтобы застыть в дверях.

Муж лежал поперек кровати, раскинув руки в стороны и… спал. Темные шелковые волосы распластались на атласном покрывале и их концы свесились за край постели. Его скульптурная грудная клетка мерно вздымалась и опадала. Я воспользовалась моментом и с интересом стала рассматривать супруга.

Он был подтянут, на руках бугрились тугие мышцы, было заметно, что он не брезгует физическими тренировками. Темная дорожка от пупка терялась за резинкой пижамных штанов. Босые изящные ступни немного не доставали до пола.

Я тихо подошла к парню и, посмотрев на безмятежное лицо, медленно опустила взгляд на самое интересное место, которое было скрыто штанами, но заметно выделялось.

Конечно, я видела анатомию мужчины в учебниках и слышала от подруг, что они бывают разного размера и… искривленности. Но сама никогда не видела. Руки вдруг так и зачесались оттянуть ткань штанов и рассмотреть достоинство, между прочим, законного мужа. Темная кошка внутри уже давно проснулась и сидела, довольно кивая головой в знак согласия. Потом привстала на четыре лапы, будто нетерпеливо подталкивала воспользоваться моментом. Но я опасалась, что Дамас не спит, лишь притворяется, чтобы понаблюдать за мной.

"Давай, смелее", — мягко промурлыкал в голове голос, — "ведь ничего страшного не случится. Если муж не проснется, ты удовлетворишь свое любопытство. Ну, а если пробудится — поймет правильно, он же тебе не чужой, а законный супруг, между прочим".

Голос был такой обволакивающий и соблазнительный, что я даже сделала шаг к кровати. Но, дернув головой, словно избавляясь от гипноза, я вцепилась в платье и остальную одежду, что держала в руках, как в спасательный круг. Отступив на пару шагов назад, развернулась и стремительно вышла из спальни. Прошла в гостиную, кинула волосы в горящий камин и в каком-то оцепенении смотрела, как они вспыхнули и через секунду сгорели бирюзовым пламенем, не оставив и пепла.

Темная кошка внутри меня, недовольно фыркнув, улеглась спать, свернувшись клубочком.

Отметив мельком, что посуда и остатки ужина пропали, я направилась в свою комнату. Проходя мимо спальни темного, увидела, что его уже на кровати нет. А из приоткрытой двери ванной слышится веселый плеск. Ухмыльнувшись, пошла в свою комнату, облачилась в пахнущую свежестью рубашку и проспала до обеда.

— Почему меня не разбудил? — влетая в гостиную, спросила я.

— И тебе доброе утро, — спокойно ответил супруг, сидя на диване, попивая ароматный кофе и читая какой-то свиток. Оторвав от него взгляд, который начал стремительно темнеть, муж сказал: — Умывайся, одевайся, завтракай и поедем в департамент, чтобы осчастливить твоего отца.

Только сейчас вспомнив, в каком я виде, тихо пискнула и убежала в свою спальню. Приведя себя в порядок и позавтракав, я сначала зашла в нашу с Фэл комнату, чтобы переодеться. Форменное платье было сильно измято, а свадебное надевать на встречу с родителем не хотелось. Дамас идею поддержал, даже предложил помочь собрать вещи, чтобы после визита перенести в наш с ним дом.

Взвесив все плюсы и минусы, я отказалась. Как оказалось, не зря. Всезнающая подруга уже собрала мои вещи в чемоданы, оставив одно темно-синее платье на кровати.

Соседки в комнате не оказалось, она была на лекциях. Прочитав записку, лежащую поверх платья, я поблагодарила Фелис вслух и, накинув теплый плащ, вышла к супругу, ожидающему меня в коридоре.

Несмотря на то, что выполнила условия пари, а, следовательно — выиграла, я немного нервничала. Супруг, мягко накрыв своей ладонью мои руки, сказал:

— Тебе не о чем волноваться. Скоро связанное с тобой дерево перенесем в твой дом, и ты получишь свободу от отца и рода.

— Знаю, — благодарно посмотрев на него, ответила я. — Только все равно неспокойно. Ты ведь не знаешь моего отца, он просчитывает все на несколько шагов вперед.

— И опытные стратеги иногда ошибаются, — продолжал успокаивать темный.

Я нервно кивнула и отвернулась к окну. Его искренняя забота вызывала отклик у темного нечто, избравшего себе форму кошки. Она рядом с Дамасом постоянно просыпалась и так и норовила потереться о него, заняв мое тело. Поэтому я прилагала значительные усилия, чтобы не уступить ей контроль. И старалась держаться подальше от мужа.

Но впереди меня ждало испытание. Надо будет не только достойно ответить отцу, но и хорошо сыграть любовь к Дамасу.

Выйдя на улицу из наемного экипажа, я взяла под руку мужа и, улыбаясь, сказала:

— Отец наблюдает за нами.

— Тогда не будем его разочаровывать, — притянув меня к себе, сказал супруг. Дальше последовал легкий поцелуй в губы, допустимый в приличном обществе. Едва касаясь согнутыми пальцами моей щеки, темный нежно обвел скулу и заправил выбившую прядь за ухо. Затем наклонился и, обдав горячим дыханием замерзшее ухо, прошептал:

— Надеюсь, этого ему будет достаточно.

— Боюсь, что нет, — смущенно покраснев, ответила я.

Остановившись около закрытых дверей кабинета отца, я глубоко вдохнула, выпрямила спину и гордо подняла подбородок. Дамас легонько сжал мою руку, подбадривая. Благодарно улыбнувшись, открыла дверь.

Родитель чинно восседал в своем кресле, будто император на троне, и, вежливо улыбаясь, поприветствовал:

— Адочка, доченька, как я рад нашей встрече.

Я непроизвольно скривилась от непривычного в устах отца обращения, присела в легком реверансе. Муж просто склонил голову.

— Отец, позволь тебе представить моего мужа — Дамаса дер Килена.

Радостно улыбнувшись супругу, наградила, как я думала, его нежным взглядом, и представила:

— Милый, познакомься с моим родителем — Фангорном Дри, Консулом Светлых.

Затем сняла плащ с помощью супруга, оставшись в темно-синем закрытом платье с рукавами, доходящими до середины рук. И дождалась, когда темный разоблачится сам.

— Проходите, присаживайтесь, — жестом указывая на кресла для посетителей, радушно предложил отец. Тут же насмешливо спросил: — Ну зачем так официально, Адочка? — и, обращаясь уже к Дамасу, сказал: — Можете называть меня мистер Фангорн.

— Благодарю, — чуть склонился муж, следуя правилам этикета. Затем, вставая за спинкой кресла, в которое меня усадил, и, кладя мне ладонь на плечо, ответил Консулу в том же тоне: — Тогда и вы можете звать меня мистером дер Киленом.

Обменявшись холодными улыбками и недружелюбными взглядами, отец перевел взгляд на мою руку. Там красовалась татуировка, оставшаяся от брачного браслета и повторявшая его форму. Я заметила ее утром, когда муж снял украшение. Такая же находилась на руке супруга, но ее не было видно из-под рукавов камзола. Оценив ее, он только хмыкнул и выжидающе посмотрел на меня.

— Как видишь, я выиграла пари, — торжествующе улыбаясь, сказала я.

— Нет, — усмехнувшись, не согласился родитель.

— Как нет? — подпрыгнув от возмущения, спросила я. Ощутив легкое сжатие плеча, я успокоилась и уточнила: — Почему ты так считаешь?

— Твое дерево, Аделаида, не дало плод, — мягко улыбаясь, ответил отец.

Я бросила быстрый взгляд на ничего не понимающего Дамаса и, накрыв своей рукой его ладонь, спокойно ответила:

— Мы провели обряд в двух Храмах. И в обоих получили благословение Богов, — выставив руку с брачной татуировкой вперед, чтобы старому древеню было лучше видно, сказала: — Вот посмотри.

— Это ничего не значит, — положив подбородок на скрещенные пальцы обеих рук, саркастически констатировал отец. И, бросив пренебрежительный взгляд на хмурого Дамаса, сказал: — Ваш брак, видимо, не был консумирован.

— Да ты просто не хочешь выполнять условия пари, — вскочила на ноги раздраженная я. Под раздражением я пыталась спрятать испуг.

Муж развернул меня к себе и, обняв, спросил, глядя на светлого:

— Что значит "дерево не дало плод"?

— Очень неразумно с вашей стороны жениться на девушке, об особенностях жизни которой вы не имеете никакого понятия, — насмешливо смотря на темного, покачал головой отец. Затем милостиво пояснил: — После того как молодая дриада впервые познает мужчину, на связанном с нею дереве вырастает плод. Из этого твердого семечка-плода потом появится дерево для дочери лесной нимфы, если такая у нее будет. Если Лесной Бог одарит Аделаиду таким подарком.

Объятия Дамаса стали крепче, словно он ожидал услышать от Фангорна Дри что-то неприятное. И его предчувствия оказались не напрасны.

— Так что, — продолжил отец, обращаясь уже ко мне, — ты проиграла, Ада.

Я тихо выругалась сквозь зубы. Как же я могла забыть об этом? Но если хорошо подумать, то в принципе нет ничего удивительного. На меня столько навалилось в последние дни, да еще и эти брачные ритуалы выбили меня из колеи. Поэтому этот маленький нюанс выскочил из головы.

Хотя, с другой стороны, я могла бы опровергнуть слова родителя тем, что в споре не говорилось о наличии плода. Но отец может напирать на то, что в споре четко прозвучали его слова о "состоявшемся браке", то есть консуммация здесь предполагалась. И если я сейчас начну препираться, то он просто поведет меня на неприятную процедуру, которая точно выявит наличие у меня девственности. И у отца будет неопровержимое доказательство того, что спор он выиграл.

Эти мысли пронеслись в голове за несколько секунд, а потом меня озарила идея.

— Нет, — развернувшись к родителю лицом, решительно опровергла я. — Мы консумировали брак. А то, что мое дерево не дало семя, еще ничего не значит. Ты же помнишь, как долго оно расцветало? Возможно, и плод оно даст спустя некоторое время.

По лицу древеня пробежала волна преображения. Лицо на миг покрылось древесными морщинами, раскрывая истинную суть мужчины, глаза полыхнули изумрудом. Но, совладав с эмоциями, отцу пришлось признать:

— Ты права. Но не думайте, что я буду ждать долго. Максимум даю три месяца. Даже у твоей кузины дерево дало плод через полтора.

— Полгода, — решила понаглеть я, опираясь на грудь мужа. И, лукаво улыбнувшись, добавила: — Отец, это и в твоих же интересах. Как только созреет семя, я заберу дерево в наш дом, и ты уже не сможешь пользоваться его дарами.

Родитель холодно посмотрел сначала на меня, потом перевел колючий взгляд на Дамаса и нехотя кивнул. Было видно, что он не стал бы уступать мне, если бы не мои слова. Скорее всего, он договорился с неизвестным мне женихом о выгодных условиях моего замужества. И не хотел терять "покупателя" на мое приданое и тело. А в моем супруге он, видимо, не видел достойного партнера.

— Ну что же, — откидываясь на спинку кресла, раздраженно побарабанил по столу ногтями отец. Затем, словно спохватившись, предложил: — Хотите чаю, кофе или чего-нибудь покрепче, чтобы отпраздновать вашу свадьбу?

— Благодарю, но не стоит, — ответил за нас муж, — если все вопросы выяснены, то мы, пожалуй, пойдем. Нам не терпится остаться наедине, вы же понимаете?

И, судя по недовольно поджавшимся губам родителя, он еще и нагло подмигнул Консулу.

— Конечно, — согласился отец, но, когда мы уже развернулись к выходу, добавил: — Ада, ты же не против, чтобы мы собрали часть смолы завтра?

— Безусловно, — криво ухмыльнулась я. Отказать сейчас не могла, ведь это послужило единственным залогом моей отсрочки. — Мы будем у древа, как обычно. Предупреди стражу, что я буду с мужем.

— Стоит ли… — начал отец, но я не позволила ему договорить.

Посмотрев через плечо на нахмуренного древеня, твердо сказала:

— Он мой муж и, как ты правильно заметил, должен знать об особенностях жизни своей жены. Так что ему будет полезно увидеть это.

А когда Дамас с галантной вежливостью помог надеть плащ, я, победно улыбнувшись, проинформировала родителя:

— Кстати, я теперь Аделаида дер Килен. Мой супруг был так заботлив, что дал имя своего рода. Так что теперь у нас с ним все общее. В том числе и мое дерево.

Насладившись тем, как отец из последних сил сдерживает преображение, я мило улыбнулась и, приняв предложенный локоть супруга, гордо вышла из кабинета. Пока дверь не закрылась, я успела заметить, как родитель, приняв свой истинный облик могущественного древеня, крушит дорогое пресс-папье, подаренное любимой дочерью. Конечно же, не мной.

Всю дорогу до академии я улыбалась. Мне всегда было приятно вывести спокойного и кичащегося своей невозмутимостью отца из себя до такой степени, что у него непроизвольно происходила трансформация.

— Что будешь делать? — вывел из приятных воспоминаний муж.

Я недовольно скривилась и пожала плечами:

— У меня есть полгода. В конце концов, я думаю, что смогу один раз пережить исполнение супружеского долга, чтобы выиграть спор и отвоевать свое дерево. Полагаю, что за этот промежуток времени, я смогу свыкнуться с этой мыслью.

— А если ты права насчет времени созревания плода? — сухо спросил Дамас, видимо, обидевшийся на то, что мне необходим такой продолжительный период, чтобы разделить с ним супружеское ложе. — Тогда следует сейчас заняться этим… вопросом, чтобы точно быть уверенными.

— Я подумаю над твоими словами, — холодно произнесла, перестав улыбаться. — В любом случае ты узнаешь о моем решении первым.

— Покорнейше благодарю, — издевательски склонив голову, ехидно ответил Дамас. И обиженно отвернулся к окну.

Я последовала его примеру и с интересом смотрела на заснеженный город. Сегодня солнце светило особенно ярко, словно вместе со мной радуясь небольшой победе. Иногда набегали серые облака, и тогда я недовольно бросала взгляды на мужа, будто бы он был виноват в этом. Город тем временем жил своей жизнью. По улицам носились ребятишки, играя в снежки и катаясь с самодельных ледяных горок. Из-за использованной детской магии они светились то желтым, то серым цветом. Впрочем, малышню это только развлекало.

Бристаль сверкал, словно был осыпан бриллиантовой крошкой. Многочисленные деревья, кроме вечнозеленых, спали спокойным мирным сном. Я потянулась к ним своей магией, желая проверить догадку. И с испугом отпрянула от окна, когда одно из них помахало мне своими голыми ветвями, стряхивая наваленный снег на прогуливающихся прохожих.

Бросила быстрый взгляд на супруга, но, кажется, он ничего не заметил. Или сделал вид, что не обратил на мое странное поведение никакого внимания.

— Свои вещи донесешь сама, — бросил холодно Дамас, когда мы подходили к главному входу академии. — У меня есть несколько дел, не терпящих отлагательств.

И, раздавив сферу мини-портала, исчез в образовавшемся переходе, оставляя недоумевающую меня стоять на лестнице.

— Поздравляю, — кинулась мне на шею Фелис, как только я вошла в нашу с ней комнату.

— С чем? — угрюмо спросила я.

— Ну как с чем? — оглянувшись на Маршу, стоящую за ее спиной, опешила подруга. — Со свадьбой и со свободой от отца и рода.

— Свадьба — не повод для радости, — обнимая подошедшую драконицу, сказала я. — А свободы не получу, пока не зацветет плод на моем дереве.

Скинув плащ, я подошла к столу, на котором стояло три бокала, бутылка изысканного вина и ваза с фруктами. Бросив в рот бусину спелого винограда, молча открыла бутылку, разлила розовую жидкость по бокалам и, жестом пригласив присоединяться, одним движением осушила его.

Налила вина вновь и, чокнувшись с удивленными моим поведением подругами, спросила:

— Есть ли у вас раскрепощающее зелье? Желательно, чтобы потом оно стерло все воспоминания о прошедшей ночи.

— Расскажи нам все, — потребовала драконица, решительно отбирая у меня вино.

Печально вздохнув, я взяла кисть винограда и села на свою, пока еще свою, кровать и принялась рассказывать обо всем, что со мной произошло.

Подруги слушали, не перебивая. Только в глазах Фэл читался восторг и умиление, как бывало всегда, когда соседка зачитывалась любовными романами. А практичная Марша, далекая от романтики, хмурила красивые широкие брови и прикусывала от волнения нижнюю губу, от чего она становились еще краснее.

— И вот мне надо найти раскрепощающее зелье, чтобы переспать с собственным мужем, найти информацию по развитию и контролю над проснувшимся даром суккубы и перенести все мои вещи, — закончила я, печально рассматривая два чемодана, стоящих у двери.

— Последнее о чем тебе стоит переживать, так это о вещах, — недовольно высказалась драконица, проследив за моим взглядом.

— Они тяжелые, — несколько капризно заметила я.

— Мы поможем, — вставая с соседней кровати, где они сидели с Фелис, развела бурную деятельность Марша. Взяла два пустых бокала, вновь наполнила их, и, подав мой фужер, сказала:

— Сейчас отнесем твои вещи в ваш дом. Затем ты с Фэл поедешь к ее матери за зельем, — повернувшись к оракулу драконица спросила: — Ведь твоя мама сегодня дома?

На миг застыв в страшной позе живого трупа, подруга уверенно кивнула.

— Даже найдет подходящее зелье для Ады.

— Замечательно, — делая глоток, констатировала девушка, тряхнув каштановыми кудрями. И, подняв бокал, добавила: — А я в это время навещу одну знакомую суккубу и, попытаюсь узнать о твоих новых способностях.

Радостно вскрикнув, я обняла темную, чуть не окатив ее вином. Дальше мы выпили еще по бокалу, обсуждая дальнейшие действия и, немного захмелев, подобрали чемоданы и пошли рассматривать мое новое жилище.

А вот картина, открывшаяся нам в холле, соединяющим оба крыла жилого этажа, стала для меня неожиданностью.