Утро началось с громкого непрекращающегося стука в дверь, усиленного магией входных чар. Громко застонав, я натянула подушку на голову. Но тут же отшвырнула ее с кровати, вспоминая все, что произошло этой ночью.

Резко села, ошеломленным взглядом обводя разгромленную спальню Дамаса, которого здесь не было.

— Дамас, — крикнула я, когда в дверь, судя по звукам, начали бить ногами.

Но мне никто не ответил. Либо он не слышал из-за непрерывного грохота, либо его не было дома.

Голова начала неприятно ныть в висках, недвусмысленно предупреждая о наступающей мигрени. Замотавшись в простыню, одежды поблизости не наблюдалось, я направилась открывать дверь. Незваному, нетерпеливому визитеру не завидовала, так как с каждым новым ударом головная боль усиливалась. И желание придушить на месте становилось болезненной необходимостью.

— Дамас, если это ты, то тебе остается только посочувствовать, — пытаясь перекричать шум, пригрозила я.

Грохот тут же прекратился, а в наступившей благословенной тишине послышался неуверенный, но решительный голос Марши:

— Ада, с тобой все в порядке?

— Было, пока не пришли вы, — открыв дверь и смотря на двух своих подруг, хмуро проинформировала я.

— Доброе утро, — высунулась в это же время Фелис из-за спины драконицы.

Вместо ответа бросила злой взгляд и молча отправилась в свою спальню, оставив им самим выбирать — заходить в дом или вернуться в академию. На ходу закрыла дверь в разгромленную спальню мужа. Меньше знают, крепче спят, желательно до обеда и подальше от меня.

Отстраненно отметила, что стала более импульсивной и менее уравновешанной. Раньше просто бросилась бы на шею подругам, расцеловала их, втащила в дом и, смущаясь и отчаянно краснея, рассказала о событиях последних двух дней. Сейчас же было одно желание — еще немного поспать.

Но, видимо, мой неприветливый прием не отпугнул подруг, так как стоило мне переступить порог своей комнаты, как за спиной послышался требовательный вопрос Марши:

— Ты ничего не хочешь нам рассказать?

— Ага, просто горю желанием, — пробурчала тихо я, все же не желая ссориться с драконицей. Ведь видно же что волновалась.

— Дайте мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок, — уже громче попросила я, скидывая на пол простыню и направляясь к шкафу.

В зеркале, что было прикреплено к его дверце, отразилась ошеломленная Марша с открытым от удивления ртом. Я саркастически улыбнулась, позабавленная такой реакцией. Естественно, бывшая Ада не смогла бы так бесцеремонно обнажиться, даже при подругах, которые никогда не стеснялись моего присутствия, переодеваясь.

Поймав мой насмешливый взгляд в отражении, драконица нахмурилась и сказала:

— Конечно, будем ждать в гостиной.

Не знаю, что было сильнее: желание позлить ожиданием подруг или понежиться в ванной. Но к ожидающим гостьям я вышла только через час. Честно говоря, думала, что они уже плюнули на все и ушли. Но, видимо, их любопытство оказалось сильнее обиды, так как при приближении к гостиной я услышала перешептывания девушек.

— Надеюсь, вы не успели заскучать? — сказала громко, прерывая тихое обсуждение.

— Нет, — довольно улыбнулась Марша, ставя чашку на стол. И, игриво посмотрев в сторону камина, добавила: — Нас вполне развлек Дамас.

До этих слов я с интересом разглядывала накрытый стол и с удивлением размышляла, когда и где они смогли достать чайник, кофейник, чашки, сахар, густое темно-бордовое, словно венозная кровь, варенье в невысокой креманке и аппетитные заварные пирожные. После брошенного взгляда резко повернула голову влево и заметила еще двоих присутствующих в комнате.

Дамас стоял непозволительно близко к Фелис, которая с увлечением разглядывала одно из зелий, что находились перед ней. Муж не только открыл шкаф со своими сокровищами, но и разрешил баньши потрогать его содержимое. А тихим бормотанием, что я приняла за перешептывание подруг, оказалось проговаривание Фел под нос свойств очередного пузырька.

Темный стоял рядом с бывшей соседкой по комнате и внимательно следил за каждым ее движением. И какой-то частью сознания я понимала, что он просто опасается возможного взрыва или другой катастрофы, связанной с неправильным обращением с опасными зельями. Но в тот момент дикая всепоглощающая ревность накрыла с головой, разбивая вдребезги доводы разума.

— Милый, — пропела я, чувствуя, как по венам побежала жаркая волна темной магии.

Фелис даже не подняла взгляда от очередного пузырька, лишь бросила с улыбкой:

— Привет, Ада.

А вот Дамас почувствовал угрозу, повернулся и в одно мгновение оказался рядом со мной, обхватив лицо двумя руками.

— Успокойся, милая, — ласково произнес он, только вот в глазах нежности не было. В них плескалось лишь беспокойство, непонимание и… испуг. Наклонившись к моему уху, супруг сообщил: — У тебя глаза светятся бирюзовым. Неужели ты собралась причинить вред своей лучшей подруге?

Эти слова, а, может быть, успокаивающая близость мужа подействовали, как ушат холодной воды. Глубоко прерывисто вздохнув, я попыталась успокоить гуляющую по венам ревность.

— Вот умница, — похвалил темный, ласково касаясь щек большими пальцами. Затем поцеловал в кончик носа и весело громко добавил: — Приревновала.

— Да ну тебя, — отстраняясь, пробурчала я.

Посмотрела на удивленную баньши извиняющимся взглядом. А когда перевела взгляд на драконицу, то невесело улыбнулась. Марша, несмотря на хмурые складочки на лбу, была шокирована.

— Ладно, девушки, — ловко забирая бутылочку из рук Фелис, разрушил образовавшуюся неуютную тишину хозяин дома. — Вы здесь завтракайте, болтайте, а я пойду и приведу в порядок кое-какие дела, — проходя мимо меня, тихо добавил: — Уберу погром в спальне.

Если он думал, что смутит меня этим, то просчитался. По телу прокатилась жаркая волна при воспоминаниях о минувшей ночи, захотелось быстро распрощаться с подругами и продолжить наводить беспорядок уже в других комнатах. Но взглянув на притихших девушек на диване, закусила губу от мучительной борьбы, и… все-таки решила утолить любопытство подруг. Если не рассказать все сейчас, боюсь, они могут придумать что-нибудь ужасное. А зная решительную, боевую натуру Марши, не трудно предположить, что они пойдут за помощью к директору де Варгасу. Было бы досадно в самый интимный момент прерываться из-за нежеланных зрителей.

— Ну, — начала беззаботно я, присаживаясь на диван и наливая себе кофе, — что именно вас интересует?

— Что с тобой происходит? — настороженно поинтересовалась Марша, пристально наблюдая за моими действиями. Я просто всей кожей чувствовала ее взгляд.

— Я вчера прошла инициацию суккубы, — накладывая в тарелку эклеры, ответила, не обращая внимания на напряженность подруг. И, откидываясь на спинку кресла, надкусила пирожное, прожевала, посмотрела прямо в глаза брюнетке и добавила: — Приняла свою темную сущность.

— Понятно, — протянула драконица.

— Расскажи нам все, — расслабившись, попросила Фелис. И, подавшись ко мне, добавила тише, бросив взгляд в сторону выхода: — И с подробностями.

Откусив еще один кусочек эклера, покрытого темным шоколадом, я сделала глоток горячего черного кофе и отложила тарелку с лакомством на стол. Глядя попеременно на подруг медленно облизала каждый пальчик, измазанный глазурью и, удостоившись двух завороженных взглядов, таинственно улыбнулась.

— Хорошо. Расскажу все, что со мной случилось за эти два дня. А вы мне тогда поведаете, что было в академии в наше отсутствие.

Бывшая соседка радостно закивала головой, а Марша немного расслабилась.

Я обстоятельно рассказала обо всем, что произошло после того, как они ушли вместе с Дамасом телепортом в академию. Описала поход в Священный лес и оказанный нам прием, пожаловалась, что не увиделась с Букой и, не особо вдаваясь в подробности, рассказала о минувшей ночи. Отметила лишь то, что Дамас помог мне побороть темную сущность и придал сил впитать ее в себя.

— Что ты сейчас чувствуешь? — взволнованно спросила Фелис.

— Ощущаю себя такой живой, — честно призналась я. — Во мне столько эмоций, что иногда кажется, будто я не выдержу и взорвусь.

— Ужас, — испуганно вскрикнула баньши. Посмотрев с сочувствием, добавила: — Когда мой второй дар активировался, я неделю не выходила из спальни. Меня накрывало то безумной радостью и любовью ко всему живому. То в следующую минуту безудержная ярость на всех обрушивалась на меня, мешая дышать. И тут же я начинала плакать навзрыд, желая смерти.

— Да нет, у меня не все так плохо, — немного неуверенно улыбнулась я.

— Да неужели? — язвительно спросила Марша, заломив темную бровь. И прищурив свои апельсинового цвета глаза, едко поинтересовалась: — А то, что ты чуть не выцарапала глаза Фэл, это твое новое приветствие лучшей подруги?

— Вы просто застали меня врасплох, — смутилась на секунду, затем вздернув подбородок, воинственно добавила: — Посмотрела бы я на тебя, разбуженную громким непрерывным стуком в дверь, когда ты поспала бы часа два от силы.

— Бурная ночка, — понимающе ухмыльнулась Марша.

— Я же говорю — инициация суккубы.

— Ну, конечно, — продолжила в том же духе драконица, — видимо, с первого раза твоя темная сущность не прошла инициацию?

Получив в бок локтем от более тактичной подруги, темная бросила виноватый взгляд.

Я не стала ничего отвечать на этот выпад. Все-таки Марша всегда была такой прямолинейной, как, впрочем, практически все темные. Вместо этого потребовала рассказа у подруг.

— Вся академия только и говорит о том, что ты не только заарканила самого завидного темного, но и каким-то образом заставила его принять тебя в его род, — тихо оповестила подруга.

— Некоторые даже делают ставки, — улыбаясь, добавила Марша. — На то, чья версия окажется ближе к правде.

— И на какую ты поставила? — спросила я, прекрасно зная об азарте темных.

— На свою версию, конечно, — сделав вид, что обиделась, ответила подруга. Но тут же рассмеявшись, пояснила: — Я предположила, что Дамас на тебя запал с первого взгляда. А вся эта показная неприязнь — специфическое ухаживание.

— И что, тебе поверили? — скептически спросила я.

— Сколько ты поставила? — прозвучал вопрос из коридора. Следом появился и сам его владелец. Муж успел снять сюртук и сейчас предстал перед нами в слегка расстегнутой на груди белоснежной рубашке, заправленной в темные штаны. Волосы были убраны в низкий хвост, так что мне даже показалось, что он их остриг.

— Всю свою стипендию естественно, — не смутившись, ответила Марша.

— А ты? — облокотившись о косяк и сложив руки на груди, отчего рубашка распахнулась больше, муж перевел взгляд синих глаз на баньши.

— Я не делаю ставок, — краснея, ответила Фел.

— Да брось, — снисходительно улыбаясь, сдала подругу драконица. — Ты после меня заходила к старосте вашей группы со звенящим мешочком.

— Демьян открыл тотализатор? — изумилась я, перестав неприлично таращиться на грудь собственного мужа.

— Он всегда там, где деньги, — откидываясь на спинку дивана, заметила Марша.

— А вообще, каков коэффициент? — легко оттолкнувшись от опоры, спросил темный. И, усаживаясь на подлокотник моего кресла, добавил: — Многие ли поставили на твой вариант?

— В том-то и дело, что пока только я, — складывая на груди руки, довольно протянула подруга.

— Я тоже, — тихо добавила Фелис, опустив глаза на собственные руки на коленях.

— Значит, вас всего двое? — продолжал допытываться супруг.

Я же от близости просто теряла нить беседы, тело наполнялось истомой и предвкушением, а низ живота охватил спазм острого желания.

— Думаю, что Демьян тоже в деле, — высказала свое предположение драконица. — Коэффициент где-то пять целых пять десятых.

— Ну что, — посмотрев на меня сверху вниз, обратился ко мне супруг, — может, тоже сделаем ставку через подруг?

— Зачем? — чуть отодвигаясь в противоположную сторону, спросила я.

— Чтобы легко обогатиться, — пояснил простую истину Дамас.

— Но ведь все это неправда, — непонимающе обвела взглядом присутствующих. — На самом деле все было не так.

— Да кто узнает-то? — воскликнула Марша.

— Могут выяснить у Демьяна, на что вы с Фел поставили и тогда коэффициент упадет. Ведь все ринутся ставить на ваш вариант, так как вы — лучшие подруги и знаете наверняка, как все было, — нахмурившись, вслух озвучил свои опасения муж.

— Не проболтается, — уверенно заявила Фелис, — это не в его интересах.

— Отлично, — довольно потирая руки, подвел итог темный. — Значит, ставьте от ДиА тысячу золотых линтиков.

— Кто такой или такая Диа? — теперь не понимали все, кроме супруга.

— ДиА — Дамас и Ада, — расшифровал нам темный конспиратор.

— Как здорово, — восхитилась находчивости Дамаса Фэл.

— Нет, — вставая с кресла и пересаживаясь во второе свободное, чтобы близость моего мужчины не мешала нормально мыслить, отказалась я. — Вот узнают, как было на самом деле и придет разъяренная толпа адептов по наши души.

— Спрашивать будут у нас, — скользнув в кресло, которое недавно занимала я, муж подался ко мне, опираясь на подлокотник, — а мы всем будем говорить, что версия про любовь с первого взгляда верна.

— Все тайное всегда становится явным, — не желала ввязываться в эту авантюру я.

— В тебе еще слишком много от светлых, — недовольно заключила Марша. — А я уж было успела порадоваться, что в нашем дружественном трио стало на одну темную больше.

— Оставьте это мне, — вставая с кресла, мягко попросил Дамас. — Завтра она будет согласна.

— Такой самоуверенный, — вставая с дивана и молча поднимая Фел, усомнилась драконица. Окинув меня своими удивительными оранжевыми глазами, добавила: — Нам уже пора. Завтра ждать вас на занятиях?

— Думаю, что завтра мы уже сможем выйти за пределы нашего дома, — вставая за спинкой моего кресла, сказал муж.

Когда за подругами закрылась входная дверь, я соскочила с кресла и встала за диваном.

— Ты что о себе возомнил? — поинтересовалась со злостью.

— Ничего, милая, — медленно направляясь ко мне, ответил Дамас.

— Я не собираюсь сегодня целый день сидеть дома, — отступая, заявила о своих намерениях.

— Безусловно, — соглашался со мной темный, не останавливаясь.

Затем он начал медленно расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке, не сводя с меня взгляда.

— Ты не забыл о нашем брачном договоре? — хрипло спросила я, завороженно наблюдая за тем, как длинные и такие нежные пальцы просовывают белые кругляши в крохотные прорези.

— Не забыл, — самодовольно улыбаясь, ответил мой личный кошмар.

— Прикосновения только в случае необходимости или если сама захочу, — напомнила все-таки я.

— Да-да, — продолжая наступать и снимать предмет одежды, подтвердил темный.

— Тогда что ты делаешь? — спросила я, стискивая руки в кулаки, чтобы не подойти и не потрогать резные линии голого торса супруга.

— Собираюсь переодеться, — с ленивой насмешливостью ответил муж, будто специально меня раззадоривая, взялся за ремень.

И я не выдержала. Дикий огонь возбуждения пронесся по всему телу и словно подтолкнул меня к искусителю. Я за один удар сердца сократила разделяющее нас расстояние и вскрикнула, оказавшись жестко прижатой к горячему телу мужа. Не успела сделать вдох, как мой рот накрыли горячие уста мужчины.

В этот раз он вел себя иначе, темный терзал губы требовательным поцелуем, а его руки в это время исследовали тело, не зная запретов. Кожа под прикосновениями горела.

— Пошли в спальню, — прозвучал то ли вопрос, то ли приказ.

— Далеко, — мотнула головой, увлекая Дамаса на диван.

Дальше нам было уже не до разговоров.

И все же я сумела настоять на своем. Этим же вечером мы перенеслись в Священный лес. Я очень волновалась за Буку.

В этот раз нас никто не встречал, и неудивительно, учитывая, что мы пришли без приглашения. Да и портал настраивала я, поэтому мы вышли не у главных врат, а, так сказать, у тайного хода. Именно через него мне когда-то удалось сбежать в академию, теперь мы использовали его с совершенно противоположной целью. В последний наш визит я с помощью своей магии выяснила у Священного леса, что отец до сих пор не нашел его.

Дом встретил нас неприветливо. Ощерился острыми иглами гигантского шиповника, громко зашелестел потемневшими листьями, словно предупреждая.

— Что происходит? — спросил супруг, обеспокоенно переводя взгляд синих глаз с меня на лес.

— Священный лес чувствует, что я изменилась, — хмуро ответила я.

— Что будем делать? — подошел ко мне супруг.

Это его "будем" разлилось приятным теплом в районе груди, захотелось обнять, поцеловать, хоть как-то выразить свою благодарность. Но я отлично понимала, во что она может вылиться. Да и муж не ждал от меня ничего, кроме ответа на свой вопрос.

— Приносить кровавую жертву, конечно, — широко улыбаясь, ответила я.

Дамас посмотрел с опаской, будто боялся в своем ли я уме.

— И кто будет жертвой? — осторожно поинтересовался темный.

Так и хотелось пошутить, показав на него пальцем, но все возрастающее беспокойство за питомицу заставило отбросить веселье.

— Я, — бросила, подходя к шипам растений.

И прежде чем супруг успел остановить меня, оцарапала об острую иголку правую ладонь. На месте раны сначала ничего не было, кроме ровных бледных краев порезанной кожи. А через несколько секунд появилась первая алая капля, расползающаяся по всей длине пореза. Я сложила ладонь в форме чаши, собирая рубиновую жидкость и пытаясь не замечать угрожающе застывших шипов в нескольких миллиметрах от моего лица.

Дамас не стал ничего говорить, лишь подошел и обнял сзади, прижимая мою спину к своей груди. Я чувствовала, что он сильно напряжен и готов в любой момент оттащить меня от угрозы.

Собрав достаточно крови, я резко вскинула руку, щедро орошая ближайшие шипы растения.

Сначала ничего не происходило, затем все замерло. Лес будто пробовал жертву на вкус и прислушивался к своим ощущениям. После нескольких томительных минут ожидания, шипастые лианы отступили, открывая нам проход.

— А еще говорят, что только темные используют кровавые жертвы, — нервно отметил муж, с осторожностью пробираясь сквозь живой опасный коридор.

— А я теперь наполовину темная, — ответила, пожав плечами. — Нужно было, чтобы лес почувствовал, что хоть я и изменилась, все же принадлежу к лесному народу.

Далеко от границы мы не успели отойти. На меня налетел маленький зеленый вихрь, закружил на месте и радостно завизжал.

— Тише, Бука, прошу, — расслабляясь, попросила я. — Нам не надо, чтобы Глава рода узнал о нашем визите.

Ящерица перестала клекотать, уткнулась узким прохладным носиком в мой живот, зацепившись передними конечностями-крючьями за подол платья и присаживаясь на задние лапы, обиженно засопела.

Я погладила по оттопыренному шершавому хохолку на голове, прошлась ладонью по мшистой, а не чешуйчатой, как у всех ящериц, шее, успокаивая и успокаиваясь.

— С тобой все хорошо? — спросила я, проверяя магией состояние любимицы.

В ответ раздался недовольный яростный клекот. На меня взглянули болотные мутные глаза, полыхнувшие ядовитой зеленью.

— Прости, прости меня, — начала извиняться я, поглаживая питомицу уже двумя руками. Почесала под подбородком, прекрасно зная, что это она просто обожает. — Ты же понимаешь, что я не могла прийти раньше. Да и не знала, что отец сумеет добраться до тебя и усыпить. Что они тебе сделали?

Выслушав очередную обиженную тираду, я нахмурилась.

— Что случилось? — решил подать голос забытый на время супруг.

— Они в нее стреляли ядовитыми дротиками, — поворачивая к нему голову, гневно ответила я.

Не знаю, что я делала бы дальше, если бы Бука не вырвалась из моих объятий и не рванула с воинственным визгом к Дамасу.

Надо отдать темному должное, он не шевельнулся, не бросился бежать, спасая свою жизнь и не приготовился защищаться. Муж просто создал вокруг себя щит, тем самым обезопасив себя и мою питомицу.

— Бука, нельзя, — вмиг растеряв всю свою ярость, взволнованно крикнула я. Уже готова была остановить своей магией ящерицу, что сильно усложнило бы наши отношения, но этого делать не пришлось.

Любимица резко остановилась в нескольких миллиметрах от прозрачного щита и шумно принюхалась. Затем долго прохаживалась вокруг Дамаса, что-то тихо бормоча под нос.

— Мне стоит волноваться? — спокойно поинтересовался муж.

Бука недовольно рыкнула, словно его вопрос оторвал от важных рассуждений.

Я подошла, остановилась напротив замершей ящерицы и, глядя в светящиеся ядовито-зеленым цветом глаза, строго сказала:

— Его нельзя трогать. Это мой муж. Мой, Бука, понимаешь?

Ящерица нервно тряхнула головой, но затем быстро заклокотала.

Выслушав любимицу, повернулась к Дамасу и попросила:

— Убери щит, пожалуйста.

Темный не сомневался ни секунды. Щит тут же пропал, а питомица медленно, будто опасаясь спугнуть, подошла к парню и понюхала его. Затем стремительно села на задние конечности, вцепившись передними лапами в его сюртук, попыталась взглянуть в его глаза. Не знаю, что она там увидела, но после недолгого переглядывания, потерлась, будто кошка, мордочкой о его грудь и отступила.

— Ты принят, — улыбаясь, сказала я мужу.

— Безумно рад, — хмыкнув, ответил темный, хотя по лицу этого и не видно. Затем медленно приблизился ко мне, не отрывая взгляда от питомицы, что молча наблюдала за нами, обнял за талию и спросил: — Почему Бука? Часто обижается?

— Нет, — рассмеялась я. — Хотя и это тоже. Но когда я ее создала, мне было всего пятнадцать лет. И назвала я ее в честь дерева, из которого она получилась — Бук.

Потом мы долго просидели на той поляне. Муж и Бука осторожно знакомились друг с другом. Я же наслаждалась близостью их обоих.

Уже уходя из леса, я заметила, что листья, где стоял темный, обороняясь щитом, пошли некрасивыми черными пятнашками.

— Как странно, — вслух отметила я.

— Так бывает, когда я слишком зол или обеспокоен, — обняв за плечи, объяснил супруг. — Необычное свойство моей темной магии.

— Занятно, — задумчиво ответила я.

Попрощавшись с питомицей и пообещав навещать ее чаще, мы вернулись домой. Было уже поздно, а нам завтра рано вставать. Лекции никто не отменял.