Небываемое бывает
Как после Петра Первого русские вновь удивили шведов
Подводная лодка 613-го проекта – железная сигара в тысячу с лишним тонн водоизмещения и длиной в 76 метров. Естественно, предназначена эта штука ходить под водой. Но был в истории доблестного советского флота случай, когда сия махина выползла на берег. И, увы, берег не турецкий, который нам не нужен, а шведский.
Осенью 1981 года наше судно-разведчик «Линза» мирно дрейфовало в нейтральных водах близ славного острова Борнхольм.
Море было на удивление спокойным, боевая служба шла по плану, моряки находились в нормальном, то есть рабочем состоянии, так что мы с кэпом позволили себе порыбачить.
Не успел наш Михалыч забросить спиннинг в надежде выловить тресочку к обеду, как на ростры прибежал радист:
– Срочная, товарищ командир!
Командир, неласково поминая далекую «землю», бросил удочку на деревянную палубу и пошел в радиорубку.
А через пару минут застучали наши старенькие изношенные дизеля, и «Линза», величаво развернувшись, дала полный ход курсом норд-ост.
К вечеру мы были уже вблизи шведской военно-морской базы Карлскруна.
И смотрели интересное такое кино. Точнее, телевизор. Все шведские каналы в этот, как, впрочем, и все последующие дни, демонстрировали одну картинку: подводную лодку типа «С», залезшую носом на шведские камни, и наших бравых подводников, появляющихся один за другим в рубочном люке, дабы покурить и подышать свежим воздухом. Как этот «кит» (если хотите представить его себе, вспомните кинофильм «Командир счастливой «Щуки») сумел так далеко выброситься на камни, похоже, останется тайной, покрытой мраком, ибо сие по всем законам физики невозможно.
Хотя в истории этой таинственное так тесно переплелось с нелепым, что шведы до сих пор не могут поверить, что причиной захода русской лодки в шведскую базу – по суперсекретному фарватеру – была банальная халатность наших мореманов!
Дело в том, что «Шведский комсомолец» – так потом прозвали на Балтфлоте лодку-неудачницу – не имел желания даже входить в шведские терводы. Но в тот ненастный осенний день, когда подлодка шла в подводном положении, отказала навигационная система определения места «Дека». Как на зло, вахтенным офицером в те часы стоял замполит корабля, всплывать для контрольного определения своего места по звездам не планировалось, ибо в предыдущие дни «Дека» работала безошибочно и о том, что творится что-то неладное, догадались, лишь когда стальное брюхо «Эски» заскрежетало по супостатским камням. Ведь, если верить штурманской прокладке, лодка должна была находиться в сотне миль от шведских берегов.
Потом наши долго доказывали шведам, что во всем виноваты безграмотные и плохо подготовленные офицеры советской субмарины. Шведы упрямо твердили свое: такого не может быть, лодкой командовали высококвалифицированные моряки, ибо только профессионалы высочайшего класса могли провести подводную лодку секретным фарватером, да еще и в подводном положении!
Спор этот не закончился до сих пор. В 1996 году ФСБ России раскрыла попытки шведской разведки (при помощи спецслужб Латвии) завербовать нескольких офицеров Балтийского флота, в том числе и бывших. Причем в ходе очной встречи с офицером Боборыкиным, служившим ранее в Лиепае, где и базировался «Шведский комсомолец», шведские разведчики интересовались в первую очередь: не была ли авария ПЛ отвлекающим маневром для прикрытия другой разведывательной акции спецслужб СССР?
Любопытно, что тогда, осенью 1981 года, шведы погнали такую волну по поводу козней советской империи зла, что Министерство обороны нейтральной страны неплохо погрело руки – бюджет флота и сил обороны Швеции был значительно увеличен. Да и в последующие годы с завидным постоянством шведы трубили о русских подлодках, замеченных в терводах Швеции. И даже сбрасывали на них глубинные бомбы. Естественно, безуспешно, если не считать того, что после подобных бомбометаний можно неплохо порыбачить.
Больше всех пострадали престиж СССР и командир ВМБ Карлскруны капитан 1 ранга Андерсон, который был снят с должности за потерю бдительности. Он первым прибыл на нашу «Эску» и, пытаясь избежать скандала, предложил помощь в виде буксира – дабы снять лодку с камней и отправить восвояси, в родные воды Балтийского моря. Наши же сдуру заартачились, дали радио в Москву, сигнал был перехвачен, и… пошло-поехало.
Не получив согласия на свое предложение, командир шведской базы пригнал к месту аварии катерок с 20-миллиметровой пукалкой, поставил его на яшку позади нашей лодки, чуть поодаль установил щит-мишень, и шведы устроили показательные стрельбы. Чтобы убедить коварных русских: любая их попытка сняться с камней самостоятельно будет пресечена. И пуляли несколько дней, пока наши дипломаты улаживали конфликт.
Все это время наша «Линза» бродила вдоль кромки шведских тервод. И еще пара корабликов, уже боевых, правда. На всякий пожарный случай.
Когда 613-ю стащили с негостеприимных шведских камушков и на буксире доставили в Лиепаю, начался разбор полетов, в ходе которого, ясное дело, досталось всем. Кроме двух особистов, которые не теряли времени даром, а фиксировали, что надо, на том самом, не нужном нам шведском берегу. Чекистов, поговаривают, поощрили.
«Шведский комсомолец» навсегда вошел в историю российского флота как уникальный случай флотского головотяпства. А шведы до сих пор ищут в своих терводах российские подводные лодки.
Зря стараетесь, ребята. Повторить такой финт дважды невозможно. Это все равно что сбросить типографский шрифт с пятого этажа, а потом бежать со всех ног – посмотреть, сложился ли он сам собой в «Илиаду».
Почему я их не люблю,
Как я впервые увидел звериный оскал капитализма
В 1981 году эскадра НАТО отрабатывала минную постановку в проливе Скагеррак. Немецкие тральцы типа «Шютце» бороздили море строем уступа в охранении парочки английских фрегатов. Наш «Зонд», куда я был прикомандирован, следил за врагами мирового социализма.
Когда наше суденышко – оно было в семь раз меньше англичанина – подошло к фрегату на дозволенные международными правилами два кабельтова, я впервые увидел «звериный оскал империализма». Трое доблестных моряков флота Ее Королевского Величества демонстрировали русским морякам свои голые задницы. Добросовестно зафиксированные нашим корабельным фотографом.
Потом зажиревшие натовцы, очевидно, более чем плотно отобедав, сбрасывали за борт мусор. В отличие от нас, беспардонно засорявших воды Мирового океана (потому-то наши корабли всегда сопровождали вечно голодные и прожорливые чайки), наш извечный «вероятный противник» пользовался большими полиэтиленовыми мешками. Тонули мешки в течение пары-другой минут, так что надо было успеть подрулить к ним, дабы наш боцман, большим сачком стоявший на баке, успел вражеские отходы выловить.
Содержимое мешков высыпалось на палубу и тщательно изучалось. Чтобы найти в дерьме что-нибудь похожее на страшную военную тайну. Иногда кое-что находили. Помнится, в одном из мешков нашли вполне приличный (по состоянию) порнушный журнальчик – вещь в длительном походе незаменимую.
Если учесть, что все это происходило под пристальным оком натовских мореманов, полагаю, даже не смеявшихся над нами – кто поймет неумытую славянскую душу! – впечатления от подобной ловли оставались не самые приятные. Может, я не люблю НАТО именно из-за этого. Подсознательно, скажем так.
Я возненавидел этих гадов, когда в одном из мешков мы обнаружили распечатанный на ксероксе суточный план экипажа десантно-вертолетного корабля-дока «Сэр Герейнт», где значилось, что на обед у господ офицеров флота владычицы морей джина столько-то, тоника столько-то, а вина – вообще немерено. Не до любви, когда третий месяц потребляешь только шило, заедая его осточертевшей тушенкой и проспиртованным (для длительности хранения) хлебом.
И когда мне говорят, что НАТО – оплот мира на Земле, я лично не верю. Ну не верю, и все! Потому что присутствовал чуть ли не при начале третьей мировой войны. И виноваты в этом были – не поверите! – именно вражины натовские.
Дело было так.
В начале 1980-х наша «Линза» (родная сестра «Зонда», столь же старая и неуклюжая, как и он), «барражировала» своим мощным ходом в восемь узлов чуть западнее острова Рюген в надежде перехватить супостатские сигналы.
Это нам удалось. Причем сигнал, полученный и расшифрованный, означал одно – у НАТО повышенная боевая готовность, ракеты, коими тогда была напичкана Европа, начали работу «на подогрев».
Мы дали радио в Москву, там подсуетились, и наши малютки по 10–20 мегатонн каждая тоже запустили свои гироскопчики.
Через минут пять, к счастью, наши антенны-ушки уловили очередной сигнал, перевести который на флотский язык можно было приблизительно так: «Орудия на ноль! Дробь, не наблюдать». Отбой, короче. Как выяснилось вскоре, на КП НАТО дежурный генерал вышел по делу на пять минут, то ли по делу «маленькому», то ли, простите, по «большому».
Пока звездоносец отсутствовал, поступил сигнал учебной тревоги. А несмышленый натовский лейтенантик, оставшийся за генерала, понял его как боевой. И дал соответствующую команду.
Понятно, что когда облегченный, и не только высоким доверием, генерал, вернулся на свой пост, разобрался он быстро. Так быстро, что особо сдрейфить у нас времени не было. Хотя по всем законам военно-морской науки, и это нам было хорошо известно, первому удару в случае конфликта подвергаются корабли-разведчики, к коим мы и принадлежали.
Если вы думаете, что после подобного прибавляется любви к натовцам, вы глубоко ошибаетесь.
Ну, не люблю я их, хоть убей меня. И это навсегда. Уж поверьте. В крови.