Слетясь на в ответе словами поватую власть, Вестила по ватному свету свивальная стая Повтор сокрушений – хорош поневоле совпасть Покров с головой, – тороватая ветошь святая. Телесную речь обратили в словесную редь Просветы сторон, и – браток оперений запретных — На радостях судных повестку, бесстрашную впредь, Расчётливо празднует обморок стрех безответных. Посланница солнца стрела прошумела сквозь нуль. Шумер средиземной истории умер по шорты. Врастяжку падежной грамматики дождь шевельнул Гимнастику прошлых извилин постигшие шторы. Гараж запчастей..: парадиз божевольной души, Что чушь про Ничто отдышала зачатно и вчуже, Р-убежную з-речь, гражда-ночка, держи, не тужи — Завежливы стужей державные лживые лужи! Мгновенной оси о всемирном диаметре, с ним Не слюбится за-рас-кодировать вскрик закадычный, С-но-терпится детская умолвь тисненьем теснин За-трещины тирсовой встарь пере-лом злоязычный. Под ключик, бинокль-театрал, фортепьянь с холодца! — ПинокКио взял, на-хал-деев-увы-ю да ноги Стальные, гиньоль, как на грех золотого тельца Олений трофей гобелена Берлин одинокий.