Чья тяжесть обветшала, книга жизни По воле авторской впадает в сон Листающего личность, магазины, Многоэтажки лестниц, стадион. Пролёт на горизонте, не початом Врагом; лазурного газона тайм Порталом загазован; запечатан, Хранится приговор за тайной тайн. При божьих числ игре и горе меньше Нуля: наш грех, герой имперских мин, Корми рубеж окраины кромешной По кромке… по кремлю… Повременим! Сведёт концы к цимцуму мирозданий Глухая молния; Спрягать углы Не распечатанными впрок браздами Текут мозги молитвенной смолы. Ещё застыть не кратен воедино Вердикт свечи и вечной мерзлоты, А сердцу снится новая картина, — Мой свет, свидетельством измерен ты. Сражений вышних лига одинока, И левоногих форвардов главком Со всех пружин костыльного наскока Пасует гол отверженным ничком.