Карта была очень старой и неумело нарисованной. В воде плавали пышногрудые русалки и змеевидные морские существа, а по суше гуляли звери, которые, возможно, должны были выглядеть как тигры, но больше напоминали полосатых такс. А еще материк опоясывали непротяженные линии лесов и горных хребтов в виде перевернутой V, где на каждом шагу таились указатели опасности. Главной темой, конечно же, были череп и скрещенные кости. Художник, похоже, постарался распихать их везде, где ему казалось, что пергаменту чего-то не достает или место пропадает даром. Слова «Сокровища Капитана Фаррелла» были начертаны воздушным курсивом в левом верхнем углу, а в правом нижнем углу находился вензель «Б.Д.».

— Такое ощущение, что карту рисовал восьмилетка, — озвучила я свои подозрения.

— Никогда не стоит недооценивать мудрость и интуицию детей.

— Вот это существо напоминает утку с острыми зубами.

Джекаби склонился над картой через мое плечо.

— Карты никогда не бывают буквальными. Картография в большой степени полагается на символику и намеки.

— А это что еще такое? Редиска в цилиндре?

— Полагаю, что это брюква, а это очевидно же котелок. Возможно, я должен отвечать за навигацию. — Джекаби попытался выхватить у меня карту, но я успела вовремя с нею отпрянуть.

Я осмотрелась. Мы стояли на вершине высокого холма, откуда открывался вид на плодородную долину. Ручей под нами, змеясь, убегал в лесок, а позади нас ветви огромного, старого букового дерева образовывали почти идеальный купол. На ближайшую ветку, чтобы поглазеть на нас, вспорхнула черно-белая птичка. Не было видно никаких дорог или тропинок, никаких признаков цивилизации.

— Прекрасная сельская местность, — подметил Джекаби. — Определенно Новая Англия. Север Нью Фидлхэма? Может Юг?

— Вы даже не знаете, куда нас перенесли?

Он приподнял бровь, глядя на меня.

— Да ведь вы правы — мы безнадежно заблудились! Ах, если бы у нас была карта! — возвестил он насмешливо о нашей беде.

— То есть вы на полном серьезе хотите попробовать сориентироваться по этим каракулям любителя, которые гипотетически могут привести нас к маловероятно существующим сокровищам? Скорее всего — эта карта не более чем давно позабытая фантазия какого-то школьника. И кто, вообще, такой капитан Фаррелл? Никогда не слышала ни о каком ужасном пирате по имени Фаррелл.

— Это не пират, а британский крупный чиновник, — ответил Джекаби. — Неужели вы никогда не слышали этой истории? Фаррелл был капитаном гвардии, отвечающий за распределение жалований британским солдатам в Ирландии в середине XVII века. Его караван был ограблен одним дерзким разбойником, который удрал со всеми деньгами, не произведя ни единого выстрела. Язык серебра иногда доходчивее свинца. Грабитель звал себя Дерзкий Мошенник.

— Дерзкий Мошенник? Постойте, вы говорите о «Виски во фляге» ? Это же не правдивая история, а просто кабацкая песенка!

— Расскажите это Патрику Флемингу.

— Кому?

— Человеку, которого повесили за это преступление в 1650 году. Капитан Фаррелл схватил его, последовав совету неверной леди и пронырливого бармена, но денег он найти так и не смог. Дерзкий Мошенник спрятал награбленное добро до того, как люди Фаррелла окружили его. Оно все еще где-то здесь.

Я опустила взгляд на выцветшую грязную бумагу, а потом перевела глаза опять на Джекаби. Мой работодатель в ответ заиграл бровями. Я подавила усмешку, не желая подпитывать его несносный энтузиазм.

— Только потому, что сокровище существует, не означает, что эта карта приведет нас к нему. Даже если она подлинная, а я не говорю, что это так, кто сказал, что монеты уже не выкопаны?

— Есть только один способ это выяснить. — Его брови снова подпрыгнули и опустились, двигая вместе с собой вверх-вниз дурацкую вязаную шапку. Я не удержалась и улыбнулась.

— Если вы, в угоду своих желаний, какой-то хлопушке позволяете перенести нас куда попало, то с какой стати мы вообще должны следовать этой карте? Почему бы вам просто не перетащить нас в конец?

— Потому, мисс Рук, что подобного рода вещи так не работают. Я понимаю, что вы еще новичок в делах такого толка, так что верьте мне, когда я говорю, что существует правильный путь и неправильный, которыми можно следовать в приключениях. Нельзя получить принца и при этом не поцеловать лягушку, следовательно, срезание углов влечет за собой последствия. В карте указаны семь пунктов, которые нам нужно пройти. Семерка — это хорошо. Мы начинаем с номера один.

Я внимательно просмотрела карту и нашла отправной пункт нашего путешествия. По правде сказать, я заметила нечто напоминающее круглое дерево, а извилистая линия рядом с ним может быть нашим ручьем.

— Наверное, мы находимся здесь... — начала рассуждать я.

— Ну вот вы уже приступили к расшифровке.

— ... нам нужно добраться до огромного пирога  с ключом, торчащим из него... — Я подняла карту так, чтобы и Джекаби было видно. — Но я не вижу вокруг никаких гигантских пирогов, а вы?

— Мисс Рук, вы глубоко разочаровали меня. Ну же, ваш острый глаз, подмечающий детали, оказался неоценимым во время нашего последнего дела... гмм, вернее, очень ценным. В общем, вы были не совсем бесполезной. На что бы вы в первую очередь обратили внимание, будь это местом преступления?

Я задумалась на мгновение. Нужно найти что-то не принадлежащее этому месту, что-то выбивающееся из общей картины.

— Птичка, — сказала я, наконец, указывая на фигурку, порхающую возле букового дерева. — Это сорока. Я видела их в Европе, но они не водятся в Новой Англии.

Джекаби поаплодировал.

— Замечательно! Я даже не заметил этого маленького приятеля. Я надеялся, что вы, возможно, заметили яркое, сверхъестественное свечение, исходящее из гнезда, но, полагаю, пульсирующий золотистый свет немного слишком очевиден? Вам это все же удалось по-своему.

— Нет здесь никакого золотого света, мистер Джекаби. Во всяком случае, нормальным людям он не виден. — Дар Ясновидца позволял Джекаби видеть то, что было сокрыто магически, проводить невероятные связи и параллели и распознавать ауры, окружающие предметы и людей, особенно магически значимых. Я же обладаю несколько менее уникальным даром — видеть мир таким, каков он есть.

— Разве? — Джекаби склонил голову в притворном сочувствии. — Как должно быть, печально быть вами.

— Только в вашей компании, — поддела я его в ответ. Я засунула карту за пояс юбки и начала искать подходящую ветку или точку опоры для ног. Дерево было старым, как минимум футов двадцать в обхвате, и нижние ветви были величиной с меня, поэтому я легко влезла сначала на одну ветвь, а потом на другую.

— Значит находить что-то по ауре, это не срезать углы? — спросила я. — Если мы должны делать все должным образом, значит, думается мне, мы должны были разгадать ребус карты. Теперь, если подумать, это довольно очевидная загадка: «пирог» и «сорока» . — Я почти добралась до гнезда, поэтому птичка прыгала передо мной туда-сюда, крича, что есть мочи, но держалась на расстоянии.

— Здесь нет жульничества. Я просто пользуюсь глазами, — крикнул мне Джекаби. — Но ребус про пирог довольно неплох. Очень остроумно загадать сороку в первом же ребусе Квеста Дерзкого Мошенника.

— Почему это? — спросила я, соблюдая осторожность, чтобы не слишком сильно сместить ветви, когда подобралась поближе. Самые нижние ветви уже выглядели размытыми с высоты моего положения.

— Клептопаразитизм! — весело выкрикнул Джекаби. — Именно этим славятся сороки. Другие птицы тоже могут быть воровками, но у сорок репутация любительниц блестящих побрякушек. Неплохой тотем для разбойника с большой дороги. Если это наша сорока, то каким, как вы думаете, будет ключ? Что он будет означать? Следующую подсказку? Возможно, средство решения последующих подсказок? А может быть, он очередное условное обозначение на карте?

— Вполне возможно. — Я уже запустила руку в гнездо, сплетенное из тонких веточек и соломы в идеальную чашу, и нащупала в самом центре холодный металл, вокруг которого сомкнула пальцы. — Или, — продолжила я, слезая, — это может быть просто ключ.