— Что-то они запаздывают.

— Да. Думаю, еще могут успеть. Жаль, что они не назначили встречу там, где поменьше людей.

— Какая тебе разница, Анита? Вероятно, твой муж сейчас тоже кого-то ждет, только в другом месте. Ты вправе поступать так, как тебе хочется. Поделом ему!

— Я знаю, твой супруг тоже обращается с тобой как с собакой, Алиса, но это еще не повод, чтобы..

Голос второй женщины прервался, она не закончила фразу.

Констанция Данлап невольно уловила эти слова сквозь гул разговоров и мелодичную музыку в большом обеденном зале, где день медленно переходил в ночь.

Она заглянула в новый модный отель «Вандервир» не для того, чтобы с кем-то встретиться, а потому что ей нравилось наблюдать за людьми в «Аллее павлинов», как часто называли здешний коридор.

Скромно сидя в глубоком кресле в углу зала, недалеко от выхода, Констанция размышляла о том, что очень немногие из жизнерадостно болтающих женатых пар и ожидающих кого-то мужчин и женщин вокруг и впрямь являются теми, кем кажутся на первый взгляд.

Невольно подслушанная беседа подтвердила справедливость этого мнения. За ближайшим к Констанции столиком разговаривали две молодые замужние женщины, жестоко обиженные на своих супругов. И они нетерпеливо ждали вовсе не тех, кто их обидел (настоящей была обида или мнимой).

Констанция подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть этих женщин. Та, что сидела ближе, старшая из двух, была очень привлекательной, со вкусом одетой и тщательно ухоженной леди. Та, что помладше, которая заговорила первой, более франтоватая, казалась слишком вычурной и поддельной. Перехватив ее взгляд, Констанция невольно подумала о старой пословице: «Никогда не доверяй мужчине, избегающему смотреть тебе в глаза, и женщине, которая смотрит».

Из бара вышли двое мужчин и неторопливо зашагали по длинному коридору. Войдя в обеденный зал, они сразу заметили двух подруг и вежливо заулыбались. Судя по приветствиям, которыми обменялись эти четверо, они давно знали друг друга. Оказалось, что мужчин зовут мистер Смит и мистер Уайт, а женщин — миссис Джонс и миссис Браун. Слушая, как они называют друг друга по имени, Констанция почему-то подумала, что это не настоящие имена.

— Вы получили мою открытку? — спросил мистер Уайт ту женщину, что сидела ближе к Констанции. — Извините за опоздание, но по дороге сюда я внезапно встретился с деловым партнером, и пришлось потрудиться, чтобы направить его в другую сторону.

Он со смехом кивнул на бар в дальнем конце коридора.

— Вы были плохими мальчиками, — надула губки более молодая девушка, — но мы вас прощаем… На этот раз.

— А можно надеяться, что нас полностью восстановят в правах после… э-э… чая… И танца? — спросил мистер Смит.

Все четверо направились туда, где играла музыка.

Только когда они смешались с толпой, Констанция заметила, что возле их столика остался лежать белый конверт. Констанция встала и подняла его. На конверте с эмблемой другого модного отеля мужским почерком были выведены имя и адрес: «Миссис Аните Дуглас, Мелкомбр-Сити».

Не успев понять, что делает, Констанция вытащила из конверта открытку и прочитала: «Моя дражайшая А., не могли бы мы встретиться завтра в четыре часа в «Вандервире»? Приводите с собой вашу маленькую подружку. Ваш…»

Констанция машинально смяла в руке конверт и открытку и, держа их в руке, стала рассматривать толпу. Бумагу она всегда успеет выкинуть, когда пойдет к выходу мимо мусорной корзины.

Все-таки толпа была очень интересным зрелищем. Наблюдая за комедией и трагедией человеческих слабостей, Констанция задержалась здесь куда дольше, чем предполагала. Один за другим люди или уходили ужинать в главный обеденный зал, или спешили по своим делам, и Констанция тоже решила покинуть это место.

Но, бросив взгляд туда, где еще недавно сидели две подружки, она увидела то, что заставило ее передумать. Молодая леди, так легкомысленно разговаривавшая с обиженной женщиной, теперь болтала с… Подумать только! С детективом Драммондом!

Констанция снова опустилась на плетеный стул, повернув его так, чтобы не бросаться в глаза. Что это значит? Если Драммонд имеет ко всему этому хотя бы отдаленное отношение, ничего хорошего ждать не приходится.

Внезапно на ум ей пришло разумное объяснение. Может, Драммонд решил нажиться на индустрии разводов, практиковавшейся только в Нью-Йорке? Нигде больше, кроме этого города, разводы не были поставлены на поток и не приносили причастным к этим печальным событиям людям столько барышей.

Констанция решила докопаться до истины не только ради того, к чему всегда стремилась, — ради острых ощущений. Ей стало очень любопытно, что на сей раз замышляет детектив. И она почему-то чувствовала, что должна заняться расследованием этого дела. Может, стоит начать с того, что вернуть конверт и открытку Аните Дуглас и, воспользовавшись случаем, познакомиться с ней? Чем больше Констанция об этом думала, тем больше ее привлекала такая идея.

Поэтому на следующее утро она отправилась искать «Мелкомбр» — огромное здание из камня и кирпича в той части города, где население имело тенденцию часто меняться.

Констанция уже выяснила, порасспрашивав некоторых знакомых, что Анита Дуглас — жена хорошо известного бизнесмена. Однако ее квартира казалась жилищем незамужней, одинокой женщины.

Миссис Дуглас приветствовала неожиданную гостью вопросительным взглядом.

— Вчера я проходила по коридору «Вандервира», — без предисловий начала Констанция, — и случайно увидела этот конверт, лежащий на ковре. Сперва я хотела его выкинуть, потом подумала, что, возможно, вы предпочли бы сами его уничтожить.

Миссис Дуглас почти ринулась на письмо, протянутое ей Констанцией.

— Спасибо! — воскликнула она. — С вашей стороны это было очень благоразумно!

Пару минут они болтали на всякие незначительные темы. Потом Констанция спросила:

— А с кем это вы вчера встречались в отеле?

У женщины перехватило дыхание, она слегка покраснела, без сомнения гадая, как много на самом деле известно Констанции.

— Я имею в виду ту молодую леди, — добавила Констанция, намеренно задавшая вопрос в двусмысленной форме.

— Почему она вас интересует? — с нескрываемым облегчением спросила миссис Дуглас.

— Потому что, сдается, я могу кое-что о ней рассказать.

— Мою подругу зовут миссис Мюррей. А что?

— Разве вы не опасаетесь ее… друзей, которые случайно туда заглянули? — спросила Констанция.

— Опасаюсь?

— Да. — Констанция постепенно подбиралась к сути своего визита. — Знаете, повсюду столько детективов…

Миссис Дуглас засмеялась, но смех ее был слегка натянутым.

— Вы хотите сказать, что за мной следили? Я знаю, как избавиться от слежки. На худой конец, всегда можно поймать такси. Кроме того, я могу распознать почти любого соглядатая. Если вы думаете, что за вами следят, нужно всего лишь завернуть за угол и остановиться. Как только шпион тоже свернет, вы его обнаружите, а после этого от него уже никакого толку. Вы, наверное, и сами это знаете?

— Все так, — кивнула Констанция, — но нынешние неразборчивые в средствах детективы известны мне лучше, чем вам. Они стряпают фальшивые улики. Понимаете, таков их бизнес. Вы можете распознать шестидолларового ремесленника, миссис Дуглас, но можете ли вы потягаться с детективом, которому платят двадцать долларов в день?

Теперь женщина выглядела не на шутку испуганной. Очевидно, ее посетительница и вправду куда больше ее самой знала о детективах.

— Вы… Вы же не думаете, что за мной следит такой первоклассный детектив? — тревожно спросила миссис Дуглас.

— Ну, — медленно и многозначительно протянула Констанция, — я видела, как после вашего ухода ваша подруга, миссис Мюррей, разговаривала с детективом. И у меня есть все причины думать, что он один из самых беспринципных сыщиков на свете.

— Быть того не может! — заявила миссис Дуглас. — Моя подруга говорила с ним? Зачем?

— А вы подумайте сами. В ком вы в последнюю очередь заподозрили бы детектива? Да конечно же, в привлекательной девушке. Такова уж человеческая натура. Вот почему, если такой девушке-детективу удается свести знакомство с нужной особой, дело в шляпе. Потому что при нужных обстоятельствах эта особа выложит так называемой «подруге» все, что знает.

Миссис Дуглас ошеломленно смотрела на Констанцию.

— Например, — продолжала та, — сейчас я разговариваю с вами так, будто мы знакомы долгие годы. Эх, миссис Дуглас, мужчины рассказывают свои самые важные деловые секреты случайным сотрапезникам, считая, что те ими совершенно не интересуются. За чайным столом женщины говорят о своих самых интимных делах. Все, что остается в таком случае шпиону, — это держать ушки на макушке.

Миссис Дуглас встала, встревоженно глядя на Констанцию. Та поняла, что произвела нужное впечатление и все, что теперь требуется, это идти до конца.

— Итак, вы считаете миссис Мюррей своей подругой. А как вы с ней познакомились?

Собеседница Констанции опустила глаза. Но, как будто почувствовав, что Констанция отличается от других случайных знакомых, решилась ответить откровенностью на откровенность.

— Однажды меня пригласили в новый «Палас де Матчиш», — сказала миссис Дуглас негромко. — В туалетной одна женщина одолжила у меня сигарету. Так часто бывает, вы же знаете. Мы разговорились, и оказалось, что у нас с ней много общего. И не успела я вернуться туда, где меня ждал…

Миссис Дуглас прикусила губу. Она явно не собиралась признаваться, что встречалась в «Паласе» с мужчиной. Констанция, однако, как будто не заметила оговорки.

— Мы с ней договорились встретиться на следующий день и вместе пообедать, — торопливо продолжала миссис Дуглас. — И с тех пор подружились.

— Вы пошли с ней пообедать, и тогда… — подтолкнула Констанция.

— О, она рассказала мне свою историю. Очень похожую на мою… Муж — чистый медведь. Всякие скверные слухи о нем; разговоры о том, что как будто известно всем и каждому, кроме его собственной жены…

Констанция покачала головой.

— Действительно, — задумчиво заметила она, — странно, что в наши дни кто-то еще ухитряется сохранить свой брак. Кто-нибудь обязательно вмешивается, натравливая одного супруга на другого, и те начинают думать, что семейное счастье для них невозможно. А потом появляется беспринципный детектив…

Анита Дуглас, почувствовав себя слегка уверенней, изложила свою историю. Странная гостья и так знала про нее слишком много, так почему бы не рассказать ей о жестокости и бесчеловечности мужа? О том, как он пренебрегал женой и третировал ее?

Она рассказала и о слухах, ходивших о мистере Дугласе и девушке, которая была его стенографисткой, — мисс Хелен Бретт. Но он был осторожен, и против него так и не удалось найти прямых, неопровержимых улик. А значит, не было и поводов подать на развод, чтобы получить алименты.

Анита рассказала, что раньше они с мужем жили в красивом доме в Гленклейре — пригороде Нью-Йорка. Теперь же, когда супруги разъехались, она сняла вот эту небольшую квартирку в новом многоквартирном доме «Мелкомбр». Где сейчас ее муж? Наверное, по-прежнему в пригородном доме, когда не в офисе и не в клубе…

— И не где-нибудь еще, — горько добавила Анита и призналась: — Но здесь, в большом городе, мне бывает так одиноко.

— Понимаю, — сочувственно отозвалась Констанция. Пожалуй, пора было уходить. — Мне тоже часто бывает одиноко. Заглядывайте ко мне в гости. И не стесняйтесь обращаться, если у вас появятся проблемы. В общем, заходите без стеснения, я буду рада видеть вас в любое время.

Посетительница уже давно исчезла, двери лифта за ней закрылись, но в мозгу миссис Дуглас продолжали отдаваться слова «если у вас появятся проблемы». И чем больше она об этом думала, тем больше волновалась.

Миссис Дуглас уже некоторое время флиртовала — сперва слегка, а потом более пылко — с мужчиной, представившимся ей как «мистер Уайт», а впоследствии оказавшимся Линном Мунро. Но относительно этого человека у нее не было сомнений, она инстинктивно чувствовала, что на него можно положиться. А вот что касалось Алисы Мюррей и ее приятеля, с которыми она познакомилась в «Палас де Матчиш»… Миссис Дуглас была вынуждена признать, что на их счет Констанция может оказаться права.

Мунро должен был на несколько дней уехать из города по делам. Анита знала, что именно поэтому он хотел повидаться с ней до отъезда. Они и вправду провели вечер вместе после того, как вторая пара извинилась и под каким-то предлогом ушла.

Анита позвонила Алисе Мюррей по номеру, который тот дала. Миссис Мюррей не было дома, и никто как будто не знал, когда она будет. Странно, потому что раньше всегда было можно застать Алису в любой момент, она сразу же отвечала на звонки. Странно и подозрительно.

Миссис Дуглас попыталась выбросить все это из головы, но безуспешно. У нее было предчувствие, что ее новая знакомая, Констанция Данлап, не зря предупреждала о детективах и слежке. То было чувство надвигающейся грозы.

Кризис наступил раньше, чем предвидела сама Констанция. Ранним утром, когда Анита все еще пребывала в тягостных раздумьях, к ней явился самоуверенный нагловатый мужчина. Он еще не успел представиться, как миссис Дуглас почему-то заподозрила, что перед ней детектив.

— Меня зовут Драммонд. — С этими словами посетитель огляделся, как будто хотел убедиться, что никто не может их подслушать. — Я пришел по довольно деликатному делу. — И, помедлив для пущего эффекта, рубанул: — Некоторое время назад меня нанял мистер Дуглас, чтобы… э-э… я следил за его женой.

Драммонд пристально наблюдал, какое действие произведет его замечание, — и остался весьма доволен. Миссис Дуглас побледнела и лишилась дара речи.

— С тех пор, — негромко проговорил Драммонд, — я наблюдал за ней и видел… то, что видел.

Последние слова потрясли женщину сильнее, чем потрясло бы прямое обвинение. Она все еще не знала, что сказать.

— Но я могу не упоминать об увиденном в своем рапорте, — вкрадчиво продолжал он.

Сердце миссис Дуглас стучало, как кузнечный молот.

— Правда, это будет стоить кое-какой суммы.

Женщина жадно ухватилась за брошенный ей спасательный круг.

— Кое-какой суммы? Какой же?

Драммонд не сводил глаз с ее встревоженного лица.

— Мне обещали гонорар в тысячу долларов, если я добуду письма, переданные женой моего клиента человеку по имени Линн Мунро. Мунро покинул город… И оставил свою квартиру без присмотра. Теперь эти письма у меня.

У миссис Дуглас упало сердце. Тысяча долларов! И даже больше тысячи, потому что детектив явно собирался предложить ей купить письма дороже, чем заплатил бы его клиент. А в битве денег ее муж обязательно победит. Тысяча! И это только начало шантажа.

— Я не могу… столько заплатить, — слабо и умоляюще сказала она. — А вы не можете… сбавить цену?

Драммонд покачал головой. Он уже выяснил все, что хотел. У нее не было достаточных средств.

— Нет, — отрезал он и добавил, словно всадив в нее нож: — Мне придется сегодня же передать клиенту все письма.

Миссис Дуглас выпрямилась во весь рост. По крайней мере, без боя она не сдастся.

— Вы ничего не докажете! — быстро заявила она.

— Да ну? Разве письма не говорят сами за себя? Вы что, не понимаете, что даже этот наш разговор — уже достаточное доказательство? Невинная женщина не стала бы думать над моим предложением, не говоря уж о том, чтобы умолять сбавить цену. Ба! Я могу доказать все что угодно. А в данном случае и доказывать нечего, все и так ясно.

Драммонд стряхнул пепел с сигары в камин и встал, чтобы уйти. У двери детектив повернулся, чтобы сделать контрольный выстрел:

— У меня есть все необходимые доказательства. У меня есть улики. Сегодня вечером они будут в сейфе моего клиента. Если передумаете, ищите меня в моем офисе. Позвоните, назвавшись вымышленным именем — к примеру миссис Грин.

И он ушел, издевательски улыбнувшись на прощание.

Анита Дуглас поняла, в какую страшную ловушку угодила. Дело продвигалось не так быстро, как этого хотелось ее новой подруге, миссис Мюррей. Поэтому спустя некоторое время Алиса начала рассказывать про свои эскапады, пытаясь заставить Аниту признаться в том, что и у нее были похожие приключения. То был любимый прием детективов, работающих по новому психологическому методу с использованием закона предположений. В болтовне шпионка выудила сведения о Линне Мунро, что и помогло Драммонду заполучить вожделенные письма. Участвовал ли в заговоре сам Мунро? Анита не могла в это поверить.

Она понимала, что шантажист отдаст ее мужу материал, который выставит ее в весьма неприглядном свете, если дело о разводе станет рассматриваться в суде. Вдруг ее лишат маленького пособия? Она задрожала при мысли о том, что тогда окажется в бурном житейском море без руля и без ветрил.

Анита Дуглас не знала, как быть и что делать… А потом вдруг вспомнила о Констанции Данлап. Похоже, сейчас она могла рассчитывать только на помощь этой малознакомой, но такой располагающей к себе женщины.

— Все именно так, как вы и говорили! Это заговор! — выпалила миссис Дуглас, вбежав в квартиру Констанции. — Миссис Мюррей была просто подсадной уткой!

Констанция ожидала ее визита, но не так скоро.

— Как много им сейчас известно? — сочувственно спросила она.

Анита нервно сжала руки.

— Вообще-то… я созналась, — пробормотала она. — Но… Но… Я была неблагоразумной — да! Но нарушала ли я супружескую верность? Нет!

Последние слова она проговорила с вызовом.

Констанция внимательно слушала, стараясь не выдать своего интереса. Она знала, что в женской психологии есть интересный нюанс: ложь при таких обстоятельствах можно было считать добродетелью, доказывавшей, что женщина не безнадежна. А вот откровенное признание, даже подруге, показало бы, что женщина безвозвратно потеряна. Поэтому Констанция одобрила ложь миссис Дуглас.

— Все равно это скверно выглядит, — заметила она.

— Возможно, но только на первый взгляд, — настаивала Анита.

— Бедняжка, — утешила Констанция. — Не могу сказать, что обвиняю вас за… неблагоразумную дружбу. Можно сказать, вы скорее грешили против греха, чем просто грешили.

Она сочувственно обняла Аниту за талию, и та принялась тихо всхлипывать.

— Но теперь встает вопрос — что же делать? — вслух подумала Констанция. — Даже если бы речь шла только об одном детективе-шантажисте, справиться с ним было бы нелегко. К сожалению, в Нью-Йорке таких шантажистов достаточно много. Полагаю, после продажных политиканов и бизнесменов самые большие взятки берут частные детективы. Почти каждый человек скрывает какой-то грешок из прошлого, не желая в нем признаваться. Но некоторые слишком болтают, слишком рискуют — оттого и расцветает шантаж. Вообще-то удивительно, что денег не вымогают еще больше…

— Против меня есть улики… как он это назвал… есть мои письма к Линну… И та женщина напишет рапорты, излагая, что я говорила во время наших… наших бесед, — простонала Анита. — В каком свете все это меня выставит?!

Констанция лихорадочно думала.

— Сейчас пятый час, — проговорила она наконец, взглянув на наручные часы. — Вы сказали, что Драммонд нагрянул к вам меньше получаса назад. Даже если он и вправду передал письма вашему мужу, у того вряд ли был шанс внимательно их просмотреть.

Вдруг ее озарила идея:

— А что, по-вашему, мистер Дуглас будет с ними делать?

Анита посмотрела на нее сквозь слезы.

— Он очень методичен, — уже спокойнее ответила она. — Насколько я знаю его привычки, он, скорее всего, захватит письма с собой домой, в Гленклейр, чтобы как следует изучить, а потом…

— Где он будет хранить их? — перебила Констанция.

— У него есть маленький сейф в библиотеке, там он держит личные бумаги. Я не удивлюсь, если он бегло просмотрел письма и запер в сейф, собираясь заняться ими не раньше следующего утра.

— Тогда у меня есть план! — воскликнула Констанция. — Вы готовы к игре?

Анита Дуглас посмотрела на нее с отчаянием женщины, сражающейся за свою жизнь и честь.

— Да, — ответила она негромко и напряженно, — я готова на все.

— После обеда встречаемся на железнодорожной станции. Мы едем в Гленклейр.

Они взглянули друг другу в глаза, и каждая за несколько мимолетных секунд нашла ответы на множество своих невысказанных вопросов.

Едва миссис Дуглас ушла, Констанция открыла шкаф и вытащила из фальшивого выдвижного ящика два маленьких пузырька с порошком и небольшую склянку с губкой. Потом к этому добавился стальной прут с изгибом на конце.

Женщины встретились на станции и без происшествий сели в поезд. В пути тоже ничего интересного не случилось. Миссис Дуглас почти все время смотрела в сторону, в окно, в черноту ночи. Может, она думала о других своих путешествиях в Гленклейр, а может, боялась встретиться с любопытными взглядами людей, которые ехали вечерним поездом и были слишком любознательны, как многие жители пригородов.

Выйдя из поезда, две женщины прошли по главной улице, а потом нырнули в темный малолюдный переулок.

— Вот его дом, — показала миссис Дуглас.

Похоже, она хорошо помнила привычки мужа.

Он и вправду уже вернулся домой — в библиотеке горел свет.

— Он не очень быстро читает, — прошептала миссис Дуглас. — Итак, эти письма были у него весь сегодняшний вечер. Должно быть, он глотал их одно за другим, буквально пожирал их глазами.

Раздался звук приближающихся шагов — кто-то шел по мощеной дороге. Люди, слоняющиеся без дела по улочкам пригородного селения, всегда вызывали подозрения прохожих, и Констанция увлекла Аниту в тень изгороди, которая отделяла участок мистера Дугласа от соседнего. С улицы никакой ограды не было, но возле угла участка рос большой куст, и женщины спрятались в его тени.

Им пришлось прождать несколько часов, глядя на свет в окне библиотеки и размышляя, что сейчас читает хозяин дома. Анита боялась разговаривать и могла только гадать, что у Констанции на уме.

В конце концов свет в библиотеке мигнул и погас — и дом погрузился во тьму.

Минула полночь, прошел мимо последний припозднившийся местный житель.

Наконец, когда луна исчезла за облаками, Констанция осторожно потянула Аниту за собой.

Возле дома не было ни души, однако Констанция соблюдала такую осторожность, как будто дом хорошо охранялся. Они быстро пересекли открытое пространство перед коттеджем, по возможности держась густой тени.

На цыпочках поднявшись на порог, Констанция попыталась открыть окно — то самое, через которое раньше виднелся свет. Окно оказалось заперто.

Без колебаний она вытащила длинный стальной прут и начала вставлять его острый конец между створками рамы.

— В-вы не боитесь? — заикаясь, прошептала ее спутница.

— Нет, — ответила Констанция, не прекращая работы. — Большинство людей мало знают о воровских фомках. А ведь против фомки обычный дверной или оконный замок — не защита. Видите ли, даже в руках женщины такой инструмент способен создавать давление около тонны. Ни один дверной замок не выдержит такого… а оконный замок вроде этого — и подавно.

Констанция продолжала работать, стараясь как можно меньше шуметь. Наконец она быстро повернула фомку — и окно открылось. Плохо только, что открылось с треском. Сильного ветра не было, мимо никто не проходил и не проезжал, и скрип открытого окна ничего не могло заглушить.

Женщины подались обратно в тень и, затаив дыхание, стали ждать. Услышал кто-нибудь треск или нет? Не распахнется ли вскоре дверь или другое окно, не зазвучит ли сигнал тревоги? Но, кроме слабого шелеста листьев, не было слышно ни звука.

Несколько минут спустя Констанция осторожно подняла нижнюю раму, и они тихо шагнули в дом, в котором Анита Дуглас некогда была хозяйкой.

Констанция осторожно нажала кнопку маленького фонарика на батарейках и медленно повела им, освещая комнату.

В библиотеке было тихо. На столе в беспорядке валялись бумаги, как будто за ним недавно кто-то ожесточенно работал. Что за мрачные мысли посещали мужа Аниты, когда он обдумывал письма, которые детектив-шантажист продал ему по такой высокой цене, и разматывал липкую паутину лжи и инсинуаций?

Конус света упал на небольшой сейф в дальнем конце комнаты.

— Там, — прошептала Анита, показав на сейф.

Она боялась даже звуков собственного негромкого голоса.

Констанция тихо опустила все жалюзи и плотно задернула шторы между комнатой и прихожей. Потом из захваченного с собой пузырька насыпала аккуратную кучку порошка на верх сейфа.

— Что это? — спросила Анита, наклонившись к ее уху.

— Порошок алюминия, смешанный с оксидом железа, — прошептала в ответ Констанция. — Я прочитала об этой штуке в научном издании и решила купить себе немного. Вот уж не думала, что мне и вправду выпадет случай его использовать.

Она добавила порошок из другого пузырька.

— А это что такое? — спросила миссис Дуглас.

— Магнезия.

Констанция зажгла спичку.

— Отойдите, Анита, — прошептала она. — Назад! Туда, в дальний угол комнаты, и закройте глаза… отвернитесь!

Слепящая вспышка, потом ровный сияющий взрыв бесшумного, пронизывающего пламени.

Анита опоздала зажмуриться, и ей резануло глаза. К счастью, вняв предупреждению Констанции, она успела отступить в самый дальний угол, а когда оправилась после вспышки, едва поверила тому, что могла до сих пор видеть. Горящий порошок как будто впитывался в крышу сейфа, словно под ним была не сталь, а тающий лед! Это оптический трюк или зрение все еще подводит ее?

— Что это? — прошептала Анита в благоговейном страхе, придвигаясь ближе к подруге.

— «Термит», — шепнула Констанция в ответ, тоже зачарованно наблюдая за горящей массой. — Изобретение немецкого химика Гольдшмидта. Он прожжет в стали дыру… Температура адская, больше трех тысяч градусов.

Почти прогоревшая масса упала в сейф, словно тот был деревянной коробкой, а не сооружением из хромированной стали.

Женщины еще немного выждали, все еще моргая, чтобы прогнать пляшущие перед глазами пятна. Потом на цыпочках двинулись через комнату.

В крыше сейфа зияла дыра, достаточного размера, чтобы просунуть в нее руку.

Констанция так и сделала, вытащила пачку бумаг и осветила их карманным фонариком. То были тщательно помеченные чеки, которые педантичный бизнесмен заботливо хранил. Констанция торопливо просмотрела их. Все было как будто в полном порядке — оплата лавочникам, управляющему имением, всевозможные другие платы.

— Да, такие бумаги и счета у него никогда не валяются где попало, — заметила Анита.

Она начала понимать, что именно ищет Констанция. Некоторые чеки ее подруга изучала внимательней, чем другие, и внезапно очень заинтересовалась одним из них. По-видимому, то был чек на оплату услуг юриста.

Взяв принесенный с собой пузырек коричневатой жидкости, Констанция окунула в жидкость губку и слегка провела ею по чеку. Потом, не дыша, подалась вперед.

— Уничтожение чернил — простой процесс, который превращает железо чернил из черного оксида в белый, — заметила она. — Другой реактив вернет чернилам оригинальный цвет… По крайней мере, на время. О да… Так я и думала. На этих чеках выводили чернила. На месте первоначальных были написаны другие имена. Сульфид аммония должен выявить то, что пытались скрыть.

Появились плохо видимые оригинальные строки. «Уплачено… Хелен Бретт…»

Миссис Дуглас едва подавила возглас гнева и ненависти, увидев имя женщины, с которой связался ее муж.

— Он был осторожен, — заметила Констанция. — Давать ей чеки было довольно безрассудно, и он попытался это скрыть. Он не хотел их уничтожать, но и не мог оставить такую улику. Поэтому вашему мужу пришлось изменить имя на погашенных чеках, после того как они вернулись к нему, оплаченные банком. Очень умно… очень.

Констанция снова сунула руку в сейф. Там лежали кое-какие деловые и личные письма, какие-то старые чековые книжки, золотые и серебряные украшения и столовое серебро.

Она издала негромкое восклицание, найдя связку писем и пачку тонких листков с машинописным текстом. Миссис Дуглас сдавленно ахнула. Письма были написаны ее рукой и адресованы Линну Мунро.

— Здесь и отчеты Драммонда, — заметила Констанция.

Она торопливо пробежала их глазами. Проклятые факты были так перепутаны, что это неизбежно должно было осложнить любую защиту, которую могла бы выстроить миссис Дуглас.

— Вот все улики против вас, — хрипло прошептала Констанция, протянув письма Аните. — Они ваши. Уничтожьте их!

Нетерпеливо, дрожащими руками Анита порвала все компрометирующие бумаги и бросила их в камин. Она уже собиралась чиркнуть спичкой, когда с лестницы раздался глубокий голос:

— Так… и что же это такое?

Спичка выпала из онемевших пальцев Аниты.

Констанцию пробрала дрожь при мысли о том, что ее поймали с поличным и обвинят во взломе и проникновении в чужое жилище посреди ночи!

Мгновенно во всем доме вспыхнул свет — включили электрическую систему, которая могла освещать все комнаты и действовала как сигнализация от воров. На лестнице стоял сам Дуглас, гневно глядя на жену и на незнакомку рядом с ней.

— Ну надо же! — сказал он с холодным сарказмом. — Решилась пойти на кражу со взломом?

Не успел он до конца оценить ситуацию, как Констанция быстрым движением чиркнула спичкой и поднесла ее к бумагам в камине. Бумаги занялись, и только тут хозяин дома понял, что именно горит.

Он одним прыжком очутился у камина, но Констанция положила ладонь на его руку.

— Минутку, мистер Дуглас, тихо сказала она. — Посмотрите-ка сюда!

— Кто… кто вы, к дьяволу, такая? — задохнулся он. Что все это значит?!

— Я думаю, — медленно проговорила Констанция, — что вы больше не захотите выдвигать обвинения против жены. А если все-таки решите это сделать… Что ж, не приходить же ей на суд с пустыми руками.

Она положила один из подделанных чеков на стол. Снова окунула губку в коричневатую жидкость. И волшебное прикосновение опять выявило предательское имя. Констанция показала пальцем на слабо различимое имя «Хелен Бретт» на чеке там, где поработал сульфид.

— Кроме того, — продолжала она, — суды не любят детективов, которые вступают в сговор и фабрикуют улики, не говоря уж о том, что шантажируют свои жертвы. Я думаю, вы бы предпочли никому не упоминать о нашем визите, не так ли?

Дуглас ошеломленно таращился на происходящее. Он потер глаза и снова уставился на последний умирающий язычок пламени в камине. И внезапно понял, что это не сон, что все это происходит на самом деле.

Он перевел глаза с одной женщины на другую. Ему поставили шах и мат.

Констанция демонстративно свернула подправленные чеки.

— Я… не буду… выдвигать никаких обвинений, — сипло выдавил Дуглас.