По лицу Крэга было непохоже, чтобы он торжествовал, празднуя свою победу над сейфом. Я знал, что у него на уме. Да, он достал кинжал. Но он все еще не знал, где Инес.

Казалось, мы очутились в тупике. Где и как ее теперь искать? Зная кое-какие обстоятельства исчезновения девушки, я не мог поверить, что она не только по собственной воле поехала с Уитни, но и добровольно оставалась с ним до сих пор.

Я припомнил все, что Стюарт говорил о сеньорите Мендоза, все его двусмысленные шутки и грубоватые комплименты. А вдруг на самом деле он больше всего хотел заполучить Инес, а не кинжал? Или он был всего лишь орудием в руках одного из собравшихся здесь людей и выполнял хитрый план, призванный устранить Кеннеди и обеспечить чье-то алиби? Уитни был партнером Локвуда, сердечным другом сеньоры де Моше. На кого из них он работал теперь? Или на себя самого?

Ответов на мои вопросы не было, и мне подумалось, что их и не будет, если мы останемся здесь. Но как бы попытка уехать отсюда не усугубила ситуацию! Пока мы не выработаем план действий, можно хотя бы утешаться тем, что мы занимаем стратегически важную позицию в доме пропавшего Уитни.

Настала полночь. Бездействие убивало. Все, что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки!

Внезапный звонок телефона заставил нас вздрогнуть. Мне хотелось, чтобы он зазвонил, хотелось, чтобы хоть что-нибудь произошло, но, когда это случилось, я встревожился. Кто звонит и зачем? С сильно бьющимся сердцем я смотрел, как мой друг берет трубку.

– Да, Берк, это Кеннеди.

Последовала пауза, конца которой мы едва смогли дождаться.

– Где вы сейчас? А, в Колд-Стрим, милях в двадцати от Рокледжа? Хорошо, мы там будем. Да, дождитесь нас.

Крэг повесил трубку, и все дружно подались к нему.

– Они ее нашли? – хрипло спросил Локвуд.

– Звонил Берк, – ответил следователь. – Он сейчас в Колд-Стрим, в двадцати милях отсюда. Сказал, что мы легко сможем найти нужное место на скоростном шоссе, там, где крутой поворот сразу за городом. Машина Уитни попала в аварию.

Честер схватил его за локоть.

– Господи! – воскликнул он. – Скажите, она не… Она не ранена? Говорите!

– Пока что Берк нашел только разбитую машину, – ответил сыщик. – Я сказал, что немедленно прибуду. Локвуд, подвезите Джеймсона и Альфонсо, а я поеду с сеньорой де Моше и ее водителем.

Я тут же понял, почему Кеннеди хочет, чтобы мы разделились. Так ни мать, ни сын не будут иметь шанса от нас улизнуть. Мы с Локвудом, конечно, сможем справиться с Альфонсо, а приглядывать за хитрой индианкой детектив не доверил бы никому, кроме себя самого.

Хотя было поздно, мы стали лихорадочно готовиться к поездке – никто и не думал об отдыхе. О каком отдыхе могла идти речь, когда происходило такое!

Наконец мы тронулись в путь. Локвуд ехал впереди: хоть он и не знал дорогу как свои пять пальцев, ему случалось немало колесить в этих краях. В другое время я бы порадовался, что сижу рядом с водителем, но сейчас пожалел, что не занял место на заднем сиденье, чтобы приглядывать за Альфонсо. Не думаю, что при иных обстоятельствах Честер согласился бы терпеть за спиной своего соперника, но сейчас все его мысли были заняты сеньоритой Инес.

Сеньора де Моше и Крэг во второй машине представляли собой странную пару: она олицетворяла собой древний порядок, он – ультрасовременный. В глазах перуанки вспыхнул знакомый огонек при одном упоминании о разбитой машине. Хотя она ничего не сказала, я знал, что у нее на уме все та же неотвязная мысль: это дало о себе знать проклятие! Что же касается моего товарища, то он всегда искал естественные причины для того, что многим казалось необъяснимым и даже сверхъестественным.

Мы мчались стрелой: Локвуд был хорошим водителем, а теперь его подгоняла тревога, которую он и не скрывал. Его руки на рулевом колесе ни разу не дрогнули, он читал знаки на перекрестках, не сбавляя хода. Несмотря ни на что, я невольно им восхищался. Альфонсо на заднем сиденье по большей части молчал. Его лицо стало еще меланхоличнее, как будто он чувствовал себя лишь игрушкой в руках судьбы, но я знал, что под этой меланхолией должны тлеть угли горького негодования.

Дорога казалась бесконечной, хотя мы ехали очень быстро. Двенадцать миль черноты загородной ночи словно превратились в сотню.

Наконец мы проехали поворот, и фары машины Честера осветили белую изгородь, которая тянулась вдоль дороги, бежавшей вокруг холма. Слева от нас вздымался крутой склон, справа, за изгородью, уходил в лощину крутой обрыв.

Вдруг машина вздрогнула: Локвуд ударил по тормозам.

Впереди какой-то человек размахивал руками, приказывая нам остановиться, а когда автомобиль затормозил, побежал к нам. Он заглянул в машину, и я узнал Берка.

– Где… Где Кеннеди? – разочарованно спросил он. – Я, кажется, остановил не ту… А, это вы, Джеймсон!

– Крэг едет следом, – успокоил его я.

Мы услышали, как водитель второй машины неистово засигналил, приближаясь к повороту дороги.

Берк отпрыгнул в сторону и отбежал назад, жестами приказывая водителю остановиться. Только тут я впервые обратил внимание на изгородь впереди, которую теперь освещали фары двух машин. В одном месте она была проломлена и расщеплена, как будто кто-то проехал сквозь нее.

– Господи боже, вы же не хотите сказать, что они перелетели через край? – пробормотал Локвуд, после чего выскочил из автомобиля и побежал к пролому.

К этому времени детектив присоединился к нам, и мы поспешили следом. Внизу, в овраге, виднелся свет фонаря, стоящего на опрокинутой машине.

Честер спустился впереди всех и со страхом заглянул под тяжелый перевернутый автомобиль, как будто опасаясь увидеть там два изуродованных тела. Потом он выпрямился, взял фонарь и посветил вокруг. Свет выхватил лишь несколько разбросанных по земле частей машины.

– Где они? – вопросил Локвуд, повернувшись к нам. – Это и в самом деле машина Уитни!

Берк покачал головой.

– Они ехали впереди меня, за поворотом, когда это случилось. Понятия не имею, что тут произошло.

Все вместе мы сумели перевернуть машину, которая упала на небольшой холмик. Автомобиль слегка осел на вязкой земле, но теперь мы смогли заглянуть в салон.

Он был пуст.

– Принесите фонарь! – приказал Кеннеди и принялся внимательно, дюйм за дюймом, осматривать машину.

Взяв у Честера фонарь, я светил другу через плечо.

– Тут слишком многое разбито, чтобы воссоздать ход событий, – пробормотал он. – Уолтер, посвети-ка сюда!

Я так и сделал. Перегнувшись через заднее сиденье, Крэг вытащил из каркаса, поддерживавшего крышу, несколько прядей темных волос, которые застряли между стальными прутьями.

– Нет нужды прибегать к палитре человеческих волос Бертильона, чтобы идентифицировать мою находку, – заявил сыщик. – Итак, сеньорита и вправду была с Уитни.

– Да, – согласился Локвуд. – Но где она сейчас? И где сам Уитни? Может, они пострадали в аварии, кто-то их подобрал и отвез туда, где они могли получить помощь?

Берк пожал плечами.

– Я навел справки в ближайшем доме впереди. Мне пришлось это сделать, чтобы позвонить по телефону. Там никто ничего не знает.

– Но они исчезли! – настаивал Честер. – Вы же видите – на дне ущелья их нет.

Мой друг взял фонарь, снова взобрался на откос и перешел на другую сторону дороги, рассматривая все так тщательно, словно искал потерянный алмаз.

– Смотрите! – воскликнул он.

Там, где машина Уитни Стюарта перевалилась через край обрыва, шины глубоко врылись в грунт, оставив маленькие холмики. И поверх этих отпечатков мы увидели следы других шин – глубокие вмятины в холмиках.

– Тут была еще одна машина, – объявил Кеннеди. – Ее водитель проехал мимо, потом остановился и подал назад. Возможно, Уитни и мисс Инес вышвырнуло из автомобиля, они были без сознания, и тот человек их подобрал.

Это казалось единственно возможным предположением.

– Но в ближайшем доме ничего не знают! – настаивал Берк.

– Водитель второй машины не обязательно должен был останавливаться у того дома. Единственное, что мы можем сейчас сделать, – это добраться до перекрестка в поисках отпечатков шин. На шоссе они не видны, потому что покрытие слишком твердое.

Так мы и сделали, и, когда затормозили у перекрестка, детектив снова начал исследовать землю с фонарем в руке.

– Есть! – воскликнул он. – Те же самые нескользящие покрышки. На задней был порез – все совпадает. Думаю, мы на верном пути. Здесь поверните и так же медленно поезжайте дальше.

Три машины двинулись в указанном направлении. Крэг стоял на подножке передней. Внезапно он поднял руку, дав сигнал остановиться, и спрыгнул.

Все собрались вокруг него, думая, что он нашел продолжение следов покрышек. Да, следы были, но мой друг смотрел не на них. Он смотрел на тонкую линию между ними.

Прикоснувшись к ней, Кеннеди понюхал пальцы и сделал вывод:

– Это не бензин. Наверное, течет радиатор. Может, он врезался на своей машине в машину Уитни и столкнул ее слишком близко к краю дороги. Трудно сказать. Но он не может далеко уехать с такой поломкой, не найдя воды, иначе у него треснут цилиндры.

Мы с удвоенным энтузиазмом возобновили преследование. Я ехал во второй машине и, когда она поднялась на холм, а после спустилась в тенистую долину, услышал впереди крик своего товарища.

Оказывается, он увидел брошенную машину. Она явно исчерпала свои возможности, съехав по инерции с холма, потом водитель остановил двигатель и дал ей медленно скатиться с дороги в заросли кустов, скрывавших маленькую лощину.

Но это было все, что мы нашли. Ни души в машине, ни души вокруг. Что бы тут ни случилось, это произошло несколько часов назад.

В ночной тьме не было видно ни единого огонька, словно долина была необитаемой.

Мы полазали под кустами, но не нашли ничего, кроме комаров, и лишь попусту потратили драгоценное время. Куда двигаться дальше?

– Если человек хочет скрыться, он не станет держаться дороги, – рассудил Кеннеди. – Тот, кто устроил аварию, наверное, знал, что за Уитни и сеньоритой Инес следят. Скорее всего, он решил двинуться через пустошь напрямик.

– С фонарем, в темноте? – откликнулся я. – И ты хочешь, чтобы мы поступили так же? Немыслимо.

Следователь посмотрел на часы.

– По-настоящему светло станет не раньше чем через три часа, – задумчиво проговорил он. – Те, кого мы ищем, опередили нас по меньшей мере на два часа. Пять часов – слишком большая фора. Берк, поезжайте вперед по дороге – мы все-таки не должны упускать ее из виду. Я возьму другую машину, вернусь в тот дом и позвоню О’Коннору. Уолтер, останься тут с остальными.

Когда Кеннеди уехал, я почувствовал, что, хотя мне как будто бы и нечем заняться, забот у меня полон рот – следить за семьей де Моше и Локвудом.

Локвуд вел себя беспокойно. Он начал шарить в подлеске в надежде найти хоть какой-нибудь след. Время от времени он бормотал себе под нос угрозы, суля жуткие кары всем и каждому, если что-то случилось с Инес. Я не мешал ему заниматься всем этим – как для его спокойствия, так и для своего собственного. Альфонсо присоединился к матери в машине, и они сидели там, негромко беседуя по-испански. Некоторое время я искоса наблюдал за ними, когда вдруг понял, что больше не слышу, как Честер шарит в зарослях. Я окликнул его, но не получил ответа.

Мать и сын вылезли из машины, и мы принялись звать его втроем, но нам отвечало лишь издевательское эхо. Я не мог нырнуть в кусты в поисках Локвуда, потому что тогда упустил бы из виду перуанцев.

Может, он начал собственную игру? Хотя следы в музее указывали на его виновность, последние несколько часов я начал восхищаться этим человеком.

Я послал водителя де Моше на поиски, но тот боялся уходить далеко и, конечно, вернулся ни с чем. Побег, который совершил один из моих подопечных, был вполне в духе этого авантюриста. У него хватило самообладания терпеливо дождаться подходящего момента, хватило ума, чтобы застать всех врасплох.

А возможно, Уитни похитил Инес не ради себя, а ради Локвуда, но наше с Кеннеди неожиданное прибытие сорвало планы партнеров. Не входило ли в эти планы и устранение Альфонсо? Не поэтому ли де Моше заманили в Рокледж, пока мы с Кеннеди напрасно теряли время в городе? Это тоже было весьма вероятно. Мне очень хотелось, чтобы Крэг вернулся, пока не случилось еще какой-нибудь беды.

Наконец мой товарищ приехал, причем не один. С ним был человек в полицейской форме и могучий пес, очень похожий на огромного волка.

– Сидеть, Прожектор, – сказал полицейский, когда собака начала проявлять ко мне пугающий интерес.

– Позволь представить моего нового детектива, – засмеялся Кеннеди. – У этого полицейского пса отличный послужной список. Я вытащил из постели О’Коннора, и тот позвонил в ближайший пригородный участок – вот почему полицейский и его пес добрались сюда так быстро.

Я нехотя рассказал другу о бегстве Честера, но тот как будто не очень расстроился.

– Он не уйдет далеко, если пустить по его следу собаку, – заверил сыщик. – Эта немецкая овчарка отыщет его в два счета.

Прожектор был прекрасным, сильным и крепким псом размером с крупного волка, темно-золотистой, как у льва, масти. Широкой грудью и пушистым хвостом он смахивал на колли, но в остальном был похож на древнего дикого зверя, в том числе стоячими волчьими ушами. В данном случае эти качества могли очень нам пригодиться. Хотя пес казался диким и необузданным, он хорошо слушался Кеннеди, а своему проводнику и вовсе повиновался с полуслова.

Прожектора отвели к брошенной машине и дали хорошенько понюхать пол в салоне, в том месте, где обычно находятся ноги водителя. Мгновение спустя пес взял след.

Альфонсо и его мать настояли на том, чтобы отправиться с нами, поэтому мы двигались по пересеченной местности не очень быстро. Спотыкаясь на неровной земле, мы оставили позади поле, обогнули лесок и наконец вышли к тропинке. И тут мы увидели впереди летний домик. Он казался необитаемым, свет в окнах не горел, но рисковать никому не хотелось, поэтому мы остановились на краю леса в тени деревьев.

Собака рыскала в траве, то появляясь, то исчезая. Мы ждали, вдыхая ночной воздух, и слушали, как печально шелестит в листве ночной ветер.

С другой стороны дома раздался легкий звук, и Крэг жестом велел всем отступить подальше, в густую темноту под ветвями.

– Думаю, там кто-то есть, – прошептал он. – Предоставьте действовать псу.

Прожектор, возникнув неподалеку, жадно принюхивался. Из своего укрытия мы едва могли его разглядеть, но слышали, как он втягивает носом воздух. Он услышал подозрительные звуки еще раньше нас и напрягся всем телом.

Вдруг овчарка стрелой метнулась в подлесок, а мгновение спустя раздался резкий треск револьвера. Прожектор продолжал мчаться, не задержавшись ни на секунду.

Бам! Почти в морду собаке плюнула вторая вспышка из темноты, и пуля, пролетев сквозь листву, со стуком вонзилась в ствол. Неизвестный промахнулся, и четвероногий «полицейский» вообще не обратил внимания на выстрелы.

– Одно из немногих животных, которые совершенно не боятся стрельбы, – пробормотал мой друг с восхищением.

Мы услышали низкий яростный рык: это пес ринулся в атаку.

– Он прыгнул на руку, которая держит револьвер! – крикнул следователь. – Этого пса научили, что стоит один раз сильно укусить человека за руку – и противник практически выведен из боя!

Он ринулся туда, откуда раздавался рык, а мы все устремились за ним.

Я опередил остальных и увидел убегающего человека и Прожектора, мчащегося следом. Вот человек споткнулся, упал, и полицейский тут же резко дунул в свисток – как раз вовремя, чтобы помешать собаке прыгнуть на врага.

Овчарка нехотя присела. Было ясно, что все ее инстинкты велят «взять» добычу. Но пес был приучен беспрекословно слушаться, поэтому с ощеренными зубами остался на месте, неподалеку от распростертой в траве фигуры.

– Не двигайтесь, пока мы не подойдем, не то вам крышка! – закричал детектив, на ходу выхватывая пистолет. – Вы ранены?

Ответа не было, но потом мужчина шевельнулся, желая посмотреть, кто за ним гонится.

Прожектор метнулся вперед, но еще один свисток заставил его отпрянуть.

Я нагнулся и заглянул в лицо лежащему, пока полицейский брал собаку на поводок.

– Этот пес – сущий дьявол, – с трудом выговорил наш пленник.

– Локвуд! – воскликнул Кеннеди.