— Ты можешь дать мне хотя бы одну ночь покоя, прежде чем опять сбежишь? — спросил Зейн.

Индиго оглянулась через плечо, пристально глядя на запад. Она все время так делала во время их путешествия обратно в логово. И Зейн постоянно ловил ее, чтобы она не споткнулась о камень или не наступила в какую-нибудь нору.

Она посмотрела на него снизу-вверх, наклонив голову.

— Хм?

Он растрепал ее волосы.

— Сегодня спи в моей комнате, чтобы я не задумывался над тем, где ты.

— Хорошо, — сказала она, стукнувшись плечом об его руку.

Зима напоминала о себе только прохладным ветром, а на шпиле, возвышавшемся над логовом, уже давно не было снега. По пути к заливу они увидели стадо карибу, бродивших по долине, поросшей лишайником. Солнце по-прежнему стояло в небе. Там оно и будет оставаться до конца дня и большей части того, что было бы ночью.

Когда они приблизились к логову, что-то защекотало на задворках его сознания. Он поднял нос, чтобы понюхать воздух, но смог различить только знакомые запахи дома и Бриз, которая ожидала снаружи, положив руки на бедра.

Бриз сердито смотрела на Индиго, и казалось, что ее плотно сжатые губы не позволяли вырваться длинной тираде. Вероятно, Индиго заслужила каждое слово, которое она хотела сказать, но под строгим взглядом Зейна бета отступила.

Проходя мимо Бриз, Индиго бросила на нее осторожный взгляд, сгорбила плечи и потянула себя за ухо. Зейн остановился рядом с Бриз, не дожидаясь, пока Индиго будет за пределами слышимости, чтобы поговорить.

— Хотел бы я знать, как ты это делаешь, — сказал он.

— Очень просто. Вообще-то, она меня боится.

Зейн выгнул бровь и оценивающим взглядом посмотрел на миниатюрную женщину.

Бриз сказала, — Ее пугают не мои когти, а мой язык. — И понизив голос, добавила, — но если честно, я надеюсь, ты что-нибудь придумаешь, чтобы ее наказать. Потому что моих умственных способностей уже не хватает. Не представляю, как мы сможем удержать ее в логове. Разве что приставить к ней нянькой.

Роха.

— А кто тогда будет мыть полы?

Тэллоу потребовалось чуть больше недели, чтобы на юге найти Роха и Коралл, загнанных в ловушку одиноким медведем-оборотнем. Тэллоу почти погибла, пытаясь отвлечь медведя, но он убежал, когда к сражению присоединились Рох и Коралл.

После возвращения в логово Рох на неопределенный срок был отправлен заниматься уборкой. Во всяком случае, пока Зейн не решит, что больше не злится. Коралл пришлось чистить добычу, и это было более легким наказанием, потому что занимало только несколько часов в день. После того, что он узнал о Седна, он вообще не хотел ее наказывать, однако не мог позволить подавать дурной пример другим молодым волкам. Вполне хватало того, что постоянно убегала Индиго, и пока что без серьезных последствий.

Бриз наклонила голову.

— Я была уверена, что после того, как она попала в капкан, она перестанет заниматься этой глупостью. Но все становится только хуже, и с учетом того, что сейчас вокруг бродят медведи… Мне хочется, чтобы она нашла свою дурацкую пару и была уже его проблемой. Потому что тогда мне не придется все время о ней беспокоиться.

— Ты бы все равно переживала.

— Полагаю, ты прав.

Взглянув на вход в логово, Бриз страдальчески вздохнула, но когда посмотрела на Зейна, в ее глазах мелькнул озорной блеск. Это было так для нее нехарактерно, что он занервничал.

Она сказала:

— Есть один человек, который может нам что-нибудь посоветовать. Помнится, твоя пара очень хорошо уживалась с твоей сестрой. Возможно, мне стоит пойти и спросить, что она думает.

Улыбаясь, Бриз повернулась и направилась к входу. Зейн на мгновение замер, с трудом пытаясь сглотнуть. Он сделал несколько шагов вперед и сделал глубокий вдох, вбирая в себя множество запахов.

Под запахами жареного мяса, жженого шалфея и пота сотни различных оборотней, ему удалось уловить крошечные завитки чего-то, что заставило его ноги двигаться до того, как его мозг смог сформировать слово.

Джиннифер.

* * *

— Пожалуйста, не могла бы ты остановиться?

Непреклонный тон голоса Джиннифер сказал, что это приказ, а не просьба. Но Тэллоу его проигнорировала. Когтистая рука волка-оборотня метнулась к другой стороне живота Джиннифер, плотно прижимая два пальца. В ответ ребенок сильно пнул.

— Мы играем, — Тэллоу принюхалась.

Джиннифер шлепнула ее по руке.

— Последнее время ты не играешь с малышом, ты его раздражаешь.

Было время, когда она находила милой одержимость Тэллоу ребенком, хотя сама с трудом могла в это поверить.

Когда Боаз и Тэллоу пришли за ней в Порт Трент, никто из них не знал, что она была беременна.

Находясь в Майами, она разговаривала с Боазам через Скайп Джека и сказала ему, что собирается приехать и забрать оставшиеся вещи. Она не знала, как рассказать о ребенке, так что оставила эту часть на потом, решив, что объяснит все при личной встрече.

Она не помнила, что оборотни могли унюхать гормональные изменения, вызванные беременностью. И как только они встретились на краю города, Тэллоу плавно подошла к ней и, упав на колени, потерлась лицом о ее живот.

Путешествие назад в логово заняло пять дней. Тэллоу настояла на том, чтобы нести Джиннифер, и.

Боазу пришлось бежать рядом с ними. Несмотря на то, что они были в логове уже три дня, его ноги до сих пор был покрыты волдырями.

Был и плюс в том, что Тэллоу находилась рядом, потому что она выступала в качестве ее стража. В какой бы комнате Джиннифер ни находилась, некоторым она не позволяла заходить, а других выпроваживала, если они задерживались слишком надолго.

Боаз положил руку на талию Тэллоу и потянул ее к себе на колени.

— Давай же. Прекрати, если ты не хочешь чтобы она снова тебя шлепнула.

Оборотень ерзала в его объятиях, хотя легко могла вырваться, если бы захотела. Невысокий, неуклюжий мужчина и длинноногая, привлекающая внимание волчица были странной парой. Но какимто образом они хорошо друг другу подходили.

Тэллоу прищурила свои разноцветные глаза, глядя на Джиннифер.

— Знай, человек, я позволяю тебе меня бить только из-за щенка. Но я веду подсчет, и, как только он появится, я собираюсь вернуть тебе каждый шлепок. С процентами.

Было заметно, что симпатия Тэллоу к щенку не распространяется на его мать.

— С нетерпением буду ждать, — сказала Джиннифер, мысленно добавляя в конце «сука».

Она приподнялась и села на кровати, когда кто-то отдернул шкуру, висевшую на двери. Тэллоу выглядела так, словно она собиралась возразить, но захлопнула рот, как только Индиго подбежала к.

Джиннифер.

— Я знала, что ты вернешься, — сказала Индиго, притягивая Джиннифер в крепкие объятия.

Джиннифер так же отчаянно ее обняла и, когда они отстранились друг от друга, поцеловала каждую конопатую щеку Индиго. Глаза Индиго с изумлением остановились на ее животе.

— Это… моего брата?

За нее ответила Тэллоу.

— Думаешь, она бы заставила нас привезти ее сюда, если бы вынашивала щенка не от Зейна? Ты явно перегрелась на солнце, и от этого у тебя поджарились мозги.

Обращаясь к Боазу, она сказала.

— Мне не нужно было спрашивать. Как только я понюхала ее, то сразу поняла, что буду тетей.

Лицо Индиго сморщилось от досады.

— Тебе даже не нравятся щенки, и не ты его тетя, а я.

Молодая оборотень наклонила голову к животу Джиннифер.

— Ох, ну надо же, я могу слышать его сердцебиение. Привет-привет, сладкий щеночек. Это тетя.

Индиго. Твоя единственная тетя.

До Джиннифер дошло, что они уже давно должны были услышать остроумный ответ Тэллоу. Но когда она посмотрела на нее, то увидела, что та смотрит куда-то в сторону. Джиннифер последовала за ее взглядом, туда, где, прислонившись к двери, стоял Зейн.

В течение нескольких недель она ждала и страшилась этого момента, снова и снова проигрывая его в своей голове и стараясь представить, как все пройдет. Все уже пошло не так, как она планировала.

Они не были наедине, и он ничего ей не говорил. Только пристально смотрел на нее с непроницаемым выражением лица, от чего каждый нерв ее тела был на пределе.

Планируя, что она скажет, она не могла предсказать, что с ней станет, когда она его увидит.

Поначалу ее охватил страх, и это было как падение сквозь слой льда. Затем появились неуверенность и стыд, и она угодила в яму, заполненную лавой. Внутренности скрутило, и ее стало мутить, и ей хотелось вырвать и заплакать.

Тэллоу потянула Индиго за рубашку.

— Пока что достаточно. Мама и папа должны поговорить.

Прежде чем покинуть комнату с Тэллоу, Боаз ободряюще улыбнулся Джиннифер. Когда Индиго проходила мимо, Зейн положил руку, чтобы ее остановить. Снова превращаясь из статуи в человека.

Он посмотрел на нее укоризненным взглядом и сказал.

— Можешь принять ванну или пойти в свою комнату, но не околачивайся поблизости и не подслушивай.

Индиго что-то ответила, но Джиннифер не услышала. От звука низкого голоса Зейна, знакомой властности и спокойного контроля, мышцы ее сердца расслабились. И у нее появилась отчаянная потребность быть рядом с ним, прикасаться к нему, чувствовать его запах.

После того как они оказались наедине, она несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь вспомнить все, что должна была сказать. Как она должна была объяснить ему, почему не вернулась раньше.

— Я должна была закончить свой документальный фильм, потому что это было слишком важно. Я должна была убедиться, что это именно та жизнь, которую я хотела. Я должна была быть уверенна, потому что как только я приеду сюда, я не смогу снова тебя оставить.

Слова застряли у нее в горле, когда Зейн подошел и присел рядом с ней. Он провел кончиками пальцев по ее животу и затем положил ладони на выпуклость. Его рука закрывала больше, чем половину живота, и впервые за несколько недель она почувствовала себя очень маленькой.

— Как? — спросил он, массируя ее кожу большими пальцами и делая маленькие круги.

Ее попытка говорить беззаботным тоном сорвалась из-за дрожи в голосе. — У него будет твоя способность к деторождению и моя ужасная память на даты.

Джиннифер увидела, как его губы дернулись, но он по-прежнему смотрел вниз на свою руку, лежавшую на ребенке. Она облизала губы и спросила.

— Ты меня ненавидишь?

Его золотистые глаза сдвинулись и встретились с ее глазами. Он поднял руку и погладил ее лицо.

— Как я могу тебя ненавидеть?

Зарыдав, Джиннифер наклонилась вперед, чтобы захватить его губы в страстном поцелуе. Зейн обнял руками ее спину, и его рот ответил полной мерой, целуя ее в ответ, горя от потребности. Его язык глубоко погрузился, исследуя каждый дюйм ее рта, прежде чем пригласить ее язык в чувственный танец.

Как только поцелуй усилился, их руки начали бродить, заново знакомясь с каждым изгибом и впадиной их тел. Его руки гладили ее шею, и он зарычал от удовольствия, когда пальцы коснулись его метки.

Она всхлипнула, когда он начал массировать ее грудь, и стала двигаться к нему поближе, пока.

Зейн не притянул ее к себе и не усадил на колени, так что она его оседлала. Его шкура упала рядом, и она почувствовала, как он возбудился.

Потребность иметь его внутри себя была непреодолимой. Это была не просто ноющая пустота нерастраченной страсти, но что-то, что находилось гораздо глубже. Ей нужно было вновь соединиться с ним на самом первобытном уровне.

Они продолжили целоваться, и она ловко сдвинула одежду в сторону таким образом, что могла расположиться прямо над ним. Она покачивала бедрами и подумала, что чувствует его твердую длину, пульсирующую напротив ее сердцевины.

Она оторвалась от него только для того чтобы сказать:

— Порви это.

Альфе не нужно было просить разъяснения. Он протянул руку между ними и, используя свои острые когти, осторожно разорвал ее трусики. Зейн схватил свой возбужденный член, и им обоим пришлось отодвинуть друг от друга бедра, чтобы дать ему возможность устроится напротив ее влажной расщелины.

Дюйм за дюймом она опустилась на него. Из-за беременности количество крови в ее теле значительно увеличилось и сейчас это стало совершенно очевидно. Ее проход стал более узким и набухшим и гиперчувствительным. Казалось, Зейн так же почувствовал разницу и был вынужден прекратить ее целовать, чтобы резко втянуть в себя воздух. С почти страдальческим стоном, он уткнулся ей в шею, вздрогнув, когда погрузился в нее полностью.

Они на мгновение оставались соединенными. Их тела прижимались друг к другу так плотно, насколько позволял ребенок, находившийся между ними. Джиннифер ласкала его затылок, а Зейн терся носом об изгиб ее шеи.

Она прошептала в его ухо:

— Я могу встать на колени, а ты позади меня.

— Я буду слишком грубым, — сказал он ей, его грудь загрохотала от очередного рыка. — Мы сделаем это снова, когда я должным образом заявлю на тебя права, как на мою пару.

Тихо смеясь, она передвинула его руку на свой живот.

— Ты уже это сделал, куда же больше.

— Это ты так думаешь, моя пара, — сказал он, игриво покусывая ее шею. — Но в следующий раз, когда ты будешь фертильной, я тебя просвещу.

Прежде чем она успела ответить, губы Зейна снова сомкнулись на ее устах. Его руки схватили ее бедра, покачивая их в спокойном ритме, от чего они оба напряженно задышали. Ей хотелось, чтобы они кончили вместе, поэтому она зажмурила глаза и сжала руки в кулаки, стараясь сдержать волну. Это становилось все труднее, потому что его удары становились быстрее, и к тому времени, как она почувствовала, что его тело напряглось, она уже купалась в экстазе собственного освобождения.

Через некоторое время Зейн лег, укладывая Джиннифер рядом с собой. Он перевернул ее так, что ее спина прижималась к его груди, а его рука удобно устроилась на ее животе.

Она положила ладонь на его руку.

— Когда я раньше назвала ребенка он, я не сглупила. Прежде чем Боаз и Тэллоу привели меня обратно, я встречалась с Джини в клинике Порт Трента. У нее есть такая большая, громоздкая машина, которая… ну, я не знаю, как она работает, но она могла увидеть малыша — щенка. Это мальчик.

Ее грудь переполнилась от чувств, когда она вспомнила, как наконец-то согласилась посмотреть на экран. Она рассказала Зейну о прекрасной форме головы, длинных конечностях и прекрасно бьющемся сердце. Он спокойно слушал, но она могла услышать, как его собственное сердце колотилось в мускулистой груди.

Когда она закончила, он обнял ее второй рукой, так что теперь обхватывал ее живот двумя руками. Он прижался губами к ее макушке и сказал:

— Не думаю, что смогу уснуть в течении недели. Я знаю, что когда проснусь, все это окажется сном.

Это напомнило ей смешную фразу, которую использовал Джек, чтобы к ней подкатить, но вместо того, чтобы рассмеяться, ей захотелось заплакать. Джиннифер перевернулась на спину и посмотрела на него.

— Я больше никогда тебя не брошу, — сказала она ему. — Я люблю тебя, Зейн. Я остаюсь здесь, с тобой и нашим щенком независимо от того, что произойдет.

После этого он снова занимался с ней любовью. И когда они закончили, она сказала ему поспать, пообещав, что не покинет его объятий, пока он не проснется. Было еще много всего, с чем нужно было разобраться. Когда Джиннифер уезжала, она оставила записку Астрид, которой в тот момент не было дома. Однако она понимала, что ей, в конце концов, придется позвонить и все объяснить своей семье. И когда действительно придет время рожать, она бы хотела, по крайней мере, находиться в Порт Тренте.

Так, чтобы Джини могла принять роды — и использовать обезболивающие.

И что важнее всего, союз между Силуит и Седна был нарушен, за что она чувствовала личную ответственность. Это был лишь вопрос времени, прежде чем этот меч обрушится на их головы. И в то время, когда вся тундра, казалось бы, балансировала на грани глубоких изменений, она надеялась, что.

Седна окажутся единственной проблемой, с которой они столкнутся.

Но она лежала в объятиях Зейна, ее альфы, ее пары и отца ее ребенка, и все эти проблемы казались очень далекими. Она позволила себе погрузиться в сон, зная, что любые трудности на их пути они встретят вместе.

Конец.