Эти двуногие совершенно наплевательски относятся к своей территории. Огромное логово, в котором живут целых три стаи, и никто не метит свои участки. Пёс не понимал этого. Может быть, это потому, что их слишком много и им сложно запомнить столько запахов? Впрочем, в такие тонкости он вникать не собирался. Как только лапы зажили и его выпустили из бетонной норы, первое, что он сделал – обошёл всю базу «Свободы» в Тёмной долине по периметру, как следует пометив забор с обеих сторон. На это важное дело ушёл весь день. Приходилось несколько раз возвращаться и пить воду.
Выяснилось, что за забором живёт собачья стая. Они с местными для порядка порычали друг на друга, но те к забору подходить опасались и более тесного «обмена приветствиями» не состоялось. После этого он подновлял «заявки» дважды в сутки. В один из таких ночных обходов он заметил нескольких прыгунов, подобравшихся к базе, и подал голос. Двуногие услышали его. С вышек взлетели ракеты, снорков увидели, и с двух сторон по ним ударили пулемёты. Пёс прижался к земле, пережидая стрельбу, а потом загрыз раненого прыгуна, отползшего под забор. Труп приволок к воротам логова двуногих. После чего на него надели ошейник с блестящими на свету кусочками стекла.
В логове двуногие жили вперемешку, но он по запаху уверенно выделял три стаи. Первая – те, кто принёс его сюда и вылечил. Только им он позволял прикасаться к себе. Вожаком этой стаи была та, что его спасла. Вторые – почти такие же, как и первые. Постоянно жившие в логове, но не пахнувшие лекарствами. От этих часто доставались подачки в виде недоеденной каши и вкуснейшей колбасы. Вожак её жил в длинном, тёплом здании, и ему на глаза пёс старался не попадаться. Третья стая пахла Зоной и приходила в логово время от времени, в основном прятаться на время выброса. Вожака у них не было. Двуногие первых двух стай относились к третьей свысока.
В целом жизнь была неплохой. Пса двуногие звали к кормушке странным словом «Балбес», кормили, он отъелся на подачках и оброс на зиму густой бурой шерстью. А потом вожак первой стаи пропала. Псу было непонятно, почему все так озабочены. Вожак с ещё несколькими двуногими ушли в Зону, на поиск новых мест. Все стаи делают это, когда на старом месте начинается голод. Вожак находит нору, принюхивается к идущему оттуда запаху, принимает решение, и стая уходит через неё в другое место Зоны. А там – как повезёт. Вот вожак и ушла. Остальных не позвала, значит, нужно проверить. Скоро вернётся за остальными. Единственное, что удивляло – зачем отсюда уходить? Еды здесь много. Но вожаку виднее. Беспокойство двуногих пёс чувствовал, но сказать им ничего не мог.
* * *
– Есть ли новости? – спросил Доцент, войдя в комнату.
Комендант покачал головой.
– Четвёртый день уже их нет.
– Считать умею. Есть новые предложения?
Теперь настала очередь очередь Доцента пожать плечами.
– Значит, нет. Наши группы сориентированы, их ищут. Пока ничего не найдено ни в том районе, где они пропали, ни вокруг. Ни крови, ни следов. Вернее, следы есть, но они теряются посреди тропы. Люди просто исчезли. Наши ребята предполагают, что группа попала в схлопнувшийся «пузырь».
– Пространственные аномалии?
– Да. Здесь они встречаются редко, но всё-таки попадаются. Детекторы на них реагируют с задержкой. Если не заметили визуально и шли тесной группой – могли влететь.
– Но надо же что-то делать!?
– Что?
– Не знаю.
– Я тоже.
* * *
Немой какое-то время смотрел, как Доцент ходит из угла в угол. Он чувствовал, что Инга и Стоматолог живы. Встревожены, но не испуганы. Больше ничего он сообщить не мог, потому и не говорил. В «Монолите» проще. Если ты знаешь что-то, то это знают все. А этим учёным попробуй что-то объяснить – повалятся градом всякие «что?», «почему?» и «где?» Причём каждый вопрос повторят раз по двадцать, а толком ничего не поймут. Так бывает у людей: знает человек много, но понять не может.
Однако Ингу всё равно нужно выручать. С нею трое опытных сталкеров, но сами они могут и не выбраться. Как это сделать? У него появилась идея. Откладывать причин нет, значит, выполняем. Он взял со стойки автомат Доцента, сдёрнул с антабок ремень и вышел из комнаты.
Валявшийся на полу в баре Ганжи пёс встретил Немого поднятой головой. Двуногий подошёл к нему и пристегнул карабин автоматного ремня к ошейнику. Пёс послушно поднялся. Он уже ходил на поводке и решил, что его поведут в место, где пахнет лекарствами.
– Эй, Немой! На прогулку пошли? – крикнул ему в спину Ганжа.
Немой обернулся и кивнул.
– Один? Опасно ведь! Возьми кого-нибудь. Вон хотя бы Вано.
Вано, только что сменившийся с караула, поднялся. Спросил:
– Куда идём, да?
– Учёных искать, – ответил Немой и вышел.
Вано, подхватив дробовик, пошёл следом.
– Далеко идти? Собраться надо?
– Нет.
Они быстрым шагом вышли за восточные ворота и свернули влево, на дорогу, по которой трое суток назад ушла научно-оперативная группа. Пёс оживился, нюхал воздух и тянул Немого вперёд. Тот с шага перешёл на лёгкий бег. Сзади топал Вано. На ходу он спросил:
– Он чует их, да?
– Чует. Давай быстрее! – поторопил Немой.
– Вано и так уже даёт без передышки! Нет чтобы попросить: «Вано, давай пожалуйста!» – вот тогда Вано даст.
За псом они бежали около часа, то и дело переходя на быстрый шаг. Наконец в небольшой осиновой рощице пёс остановился и завертелся на поводке. Немой отцепил карабин. Собака подбежала к толстой осине, встала на неё лапами и гавкнула. Немой присмотрелся и, показав пальцем, спросил Вано:
– Видишь?
– Где?
– Три метра от земли. Радиус – метров десять.
– Да. Ветки не на своих местах.
– «Пузырь». Был внизу, потом переместился. Группа там. Рубим вон то дерево.
Пёс, усевшись в снег, наблюдал, как двуногие колотят по дереву металлом. Вскоре осина наклонилась и повалилась кроной прямо в аномалию.
– Возвращайся, – сказал Немой Вано, убирая топорик. – Предупреди.
И пополз по срубленной осине вниз. Балбес немного покрутился внизу и тоже полез следом, обдирая когтями древесную кору. Вано побежал по их же следам обратно к базе.
* * *
Собака возникла буквально из воздуха и сразу кинулась на Лёху. Лис и Щуплый, игравшие на маленькой магнитной доске в шахматы, вскочили, хватаясь за оружие. Следивший за игрой Лёха не успел и был беспощадно облизан широченным слюнявым языком. Хвост Балбеса мотался из стороны в сторону с такой скоростью, что казалось, он сейчас оторвётся. Следом за ним появился Немой, державший в руке поводок.
– Ну, наконец-то, – устало произнесла Инга. – Вода уже кончалась.
– Ушли на два дня. Тревога на третий. Вас ищут.
– Я знаю. Как будем выходить?
– Собака выведет.
Инга кивнула.
– Ребята, поднимаемся!
Немой снова зацепил карабин за ошейник и, когда все взялись руками за ремень, сказал:
– Балбес! Жрать!
Тот встряхнулся головой и потянул их в нужную сторону. Слово «жрать» он научился понимать даже раньше, чем свою кличку.