– Ну, и чего ты там забыл, в Тёмной долине? – спросил Карыч, перемешивая ложкой макароны по-флотски.

– Как – чего? – молодой сталкер по прозвищу Хомяк удивлённо поднял брови. – Там же лучше. Баня есть, артефакты под боком. Цены выше! Всё интереснее, чем здесь.

– Интереснее, это точно! Спасу нет как интересно. Эй, Блин Горелый!

– Аюшки! – отозвался из-за соседнего столика другой сталкер, носивший это странное прозвище.

– Мы с тобой на «Юпитер» неделю назад ходили?

– Ходили.

– Я сейчас историю рассказывать буду этой зелени, а ты прислушивайся, и если я соврал – кидай в меня кашей.

* * *

Зачистка – дело, в принципе, самое обычное. С артами как бывает? Где-то нихрена, а где-то их высыпает как грибов-волнушек. Предсказать, где и что – невозможно. Хотя Стоматолог и хвалился, что всё сможет с помощью своей хитрой электроники, но он ведь не сказал, когда сможет. Поэтому работа идёт по старинке: пришли, закрепились, осмотрелись, выбили мутантов (хотя они и сами уйдут, если пуганые) – вот тогда можно и поисками заняться. Если ты с хабаром, то уже через несколько дней на зачищенное тобою место набегут одиночки и испортят всю малину. Тогда можно сниматься с якоря и возвращаться на базу. Продали хабар, закупились – и по новой. И это всё наудачу. Можно, конечно, и на уже разведанных полянах шариться, но это для новичков, которые ничего круче ПМ и «Медведя» в руках не держали.

У них задача была, в принципе, аналогичная, только достаточно объёмная – две группы «Свободы» и одна «Чистого неба» зачищали «Юпитер». По всему заводу шли весёлые пострелушки. В подвалы летели гранаты, аномалии помечались полосатой лентой, найденные артефакты упаковывались в контейнеры. Учёные были наготове со своими приборами, чтобы после зачистки зайти на завод и рассовать их в нужные места.

Главное, что сейчас вся эта движуха была надёжно прикрыта бойцами «Монолита», занявшими ключевые точки: административный корпус и градирню. С высоты завод и окрестности просматривались великолепно, и при необходимости тяжеловооружённые монолитовцы готовы были придти на помощь или поддержать сталкеров огнём. Чёрт его знает, как там с ними договорился Крыло и какой у них интерес. Много будешь знать – скоро состаришься, но за спину сегодня опасаться не приходилось.

Карыч осторожно заглянул за угол и сразу же убрал голову. Снова выглянул, уже не спеша. Коридор был чист. В принципе, это было понятно сразу. На пол положили фонарик, который высвечивал его на всю длину. Мутантов свет бесит, снорки бы завизжали и либо напали бы, либо сбежали. Бригада Карыча уже подстрелила двоих. Видели и слепых псов, но те под выстрел не лезли.

Карыч сделал знак Плимуту. Тот, держа наготове автомат, пошёл по коридору, прижимаясь к стене. Карыч прикрывал его, держась чуть сзади. Блин Горелый шёл последним, то и дело оборачиваясь и заглядывая в помещения, расположенные по сторонам. Производственный цех тянулся метров на сто, и коридор проходил сквозь него. Под ногами хрустели мелкие камешки. Помимо этого хруста, тишину нарушал только редкий глухой кашель Плимута.

– Ты больной, что ли? – спросил его Карыч.

– Ерунда, – ответил тот. – Простыл.

– Ты героя-то не изображай. Кашель у тебя неприятный. Обратным ходом через Янов пройдём, пусть Костоправ глянет. У него есть этот… как его? Ну, которым лёгкие слушают.

– Фонендоскоп?

– Во-во! Он самый. Тихо!

Коридор наконец кончился. Перед сталкерами возник большой зал, частично скрытый от них громадным станком. Карыч, пригибаясь, обошёл Плимута и осторожно выглянул из-за станины.

«Ага! Хорошо, что не шумели. Вот оно, местное население».

Посреди зала сидело несколько зомбированных. Он сделал знак остальным отступать обратно в коридор.

– Что будем делать? Их там с десяток, – спросил Блин, когда они поднялись из подвала. – Сами, или…

– Или. С дробовиками на зомби переть опасно. Плимут, дай красную ракету – и ждём.

Старший из подошедших монолитовцев выслушал Карыча, не сказав ни слова, и пошёл вниз по лестнице. Его люди – за ним. Карыч со своими бойцами шёл метрах в двадцати сзади. Он прекрасно видел, как монолитовцы заняли позицию за станком. Томительная пауза была прервана выстрелами из штурмовых винтовок. Несколько секунд – и с зомби было покончено. В ответ прозвучало всего несколько выстрелов.

Однако на этот раз без потерь не обошлось. Один из монолитовцев лежал на спине. Кто-то из зомби при жизни был неплохим стрелком и сумел навскидку попасть ему прямо в голову.

Карыч подошёл ближе. Стекло шлема было пробито. Голова убитого безжизненно склонилась на бок, и из-под шлема текла струйка крови. Оставшиеся двое монолитовцев, не обменявшись ни словом, наклонились над трупом и расстёгивали пряжки на бронежилете.

– Не пропадать же добру, – прошептал сзади Плимут.

– Засохни, – ответил Карыч, не оборачиваясь.

Ему тоже было не по себе от этой механической целесообразности. С одной стороны, да, броню здесь не оставишь, а с другой – хоть бы погрустили для приличия.

– Проверь лучше зомбарей.

Плимут кивнул и пошёл по залу, Блин – за ним. Карыч подошёл к монолитовцам. Их старший мельком глянул в его сторону, продолжая потрошить карманы мертвеца. Сзади раздался шорох.

Карыч обернулся и успел подумать:

«Не успею».

Дробовик он уже поставил на предохранитель. Сдвинуть его и поднять оружие займёт полсекунды, но снорку, который глядел прямо на него из коридора, этого более чем достаточно. На цевьё его оружия легла чья-то рука, опуская ствол к полу. Карыч обернулся.

– Не стреляй.

Глухой голос, искажённый мембраной переговорного устройства. Снорк тем временем приближался, но ним было что-то не так. Позже Карыч понял, что: мутант шёл на двух ногах. Боком, широко расставляя ноги, изрядно кривясь набок, но стараясь держаться прямо.

«Да что же это?!»

Он смотрел на снорка широко раскрытыми глазами, а тот подошёл к трупу, принял от второго монолитовца бронежилет и начал его надевать поверх изодранного камуфляжа. После чего мутант взглянул прямо ему в лицо и прорычал-прошипел:

– Шшшссстопялишшшшссссся!?

Монолитовец сделал шаг вперёд, загораживая Карыча от снорка. Мутант сразу утратил к нему интерес, продолжив возню с пряжками.

– Не провоцируй. Опасно смотреть в глаза. Потом станет нормальным.

Карыч только кивнул. Он всё ещё не мог оправиться от изумления. Снорк тем временем надел «балаклаву» и шлем, с которого сорвал и отшвырнул в сторону пробитое стекло. Теперь, если смотреть сбоку, его вполне можно было спутать с человеком, только очень худым и сутулым. Карыч слегка расслабился, волосы под шлемом перестали шевелиться, только холодный пот стекал по спине.

– Мистика! А он того… не пальнёт?

– Не сможет, – успокоил его монолитовец. – Когти мешают. Потом изменится, станет снова человеком.

– Никому не скажу.

– Неважно. Можешь говорить. Информация открыта.

* * *

– Да ты гонишь!

– Вот так всё и было, Хомяк. Ни слова я тебе не соврал, и Блин Горелый, раз уж он в меня кашей не кидает, мои слова подтверждает. Мутант этот потом вместе с монолитовцами в Тёмную долину ушёл, и я так думаю, что учёные ихние получили очередную игрушку для опытов. Поэтому месяца три я туда ходить не собираюсь. Ну их, от греха подальше! Сегодня снорк, а завтра контроллера туда притащат.

– Один хрен. Не верю. Это что, переселение душ, что ли?

– Хомяк, я не знаю. Я тебе рассказал, что видел сам, лично, вот этими зыркалками. Но говорят, что «Монолит» и Зона – это одно целое. Может быть, для них тушку сменить – это как для нас себе новые волосы отрастить взамен отрезанных.

– Ну, и как их тогда убивали, если они вот так возрождаются?

– Не знаю. Может быть, и вовсе никак.

– Всё равно не верю.

– Ну, твоё дело. Плимут в Долине остался, в лазарете у Стоматолога. Вернётся – ещё его спросишь.

* * *

Немного спустя Хомяку выпал случай проверить Карыча. Случай свёл их с монолитовцами у Складов, и он не удержался, спросив у одного из них:

– А правду говорят, что вы, монолитовцы, можете в снорков превращаться?

– Врут, – коротко ответил тот и улыбнулся.

Зубы у него были длинные и острые, как у мутанта.