“Дни мои — как уклоняющаяся тень, и я иссох, как трава”.

 

Часть первая

Глава первая

Леха дрых, широко открыв рот и слегка похрапывая. А я не спал уже полчаса, думая о жизни. Что дальше-то делать будем? На двоих один ножик, два рюкзака и полсотни баксов. Выбираться с Зоны? А зачем тогда шли сюда? Конечно я уже понял, какую ерунду мы с Лехой сморозили, но от этого не легче. За бесплатно не поведет никто. У группировки наверняка есть каналы связи с периметром, но кто мы "Свободе"? Никто. Меньше, чем никто. Значит надо стать для нее кем-то…

Тут я заметил на стенке вагончика паука-косеножку. Безвредное, безобидное создание. Как всегда у меня глупое дело опередило умные мысли. Я подцепил паука соломинкой и стряхнул в открытый лехин рот. Леха еще раз всхрапнул, закрыл его, открыл глаза, сплюнул и несколько секунд недоуменно разглядывал паука в ладони. Потом стряхнул его и еще раз сплюнул.

— Фу! Вот ведь гадость какая!

— А ты бы еще пошире пасть раззявил, да погромче храпел. К тебе бы кто-то покрупнее залез. Делать что будем?

— Как что?.. Не знаю. Пожрать бы! — Леха широко зевнул.

— Так ты уже пожрал.

— Пауки не котируются. Как думаешь, Гоша, у этого ихнего повара осталась вчерашняя каша?

Я пожал плечами. Есть мне тоже хотелось, но не так, чтобы сильно. Впрочем других дел все равно нету. Я сказал:

— Ставлю задачу: добыть пожрать.

Леха обрадовано оскалился и мы начали сматывать спальники.

Ганжа скучал. Утренняя смена караула прошла час назад. Дневная смена сменила ночную на постах. Теперь двенадцать часов делать было почти нечего, если конечно не придет какой-нибудь вольняшка с хабаром.

(У "Свободы" на постах дежурства по два часа, потом смена. На каждый пост три человека. Такой порядок установили после того, как на четырехчасовой вахте часовой заснул и проморгал кровососа. Наказывать было некого. Кровосос убил часового, его сменщика и ушел невредимым.)

Двое новичков стали неожиданным подарком судьбы.

— Ну так что, ребятишки, рассказывайте, как докатились до жизни такой?

Я уселся на стул рядом со стойкой, пристроив рюкзак на пол. Леха сел на скамью. Из угла бара доносился приятный запах. Картошка… Вареная… С мясом… Мяса кажется много…

— Чем интересуешься? Все тебе расскажу, ничего не скрою.

— Всем интересуюсь… — Ганжа весь обратился в слух.

— Ну слушай. Жить ты будешь долго, но истинной любви так и не найдешь. А дорога тебе лежит через казенный дом к синему морю.

Ганжа засмеялся.

— Подколол. Но про себя я и так все знаю. Вы-то кто?

— Ну я Игорь, это Леха.

— Прозвищ нету значит?

— Нету.

— Яр как в воду глядел. Посмотрел на вас, сказал: "Принесло двух зеленых." — и не велел обижать. Типа присмотреться к вам нужно. Слушайте сюда. Никому не интересно, что у вас за жизнь была до Зоны. Но если косяки какие-то есть, или за вами оттуда хвост тянется — лучше скажи сразу, иначе потом вскроется и предъявят подставу.

— Нет. Такого нету.

Запах из кастрюли кажется стал сильнее. Рот у меня наполнился слюной.

— Ганжа, слушай, а там вроде картошка?

Ганжа усмехнулся, достал пару тарелок и зачем-то натянул на них чистые полиэтиленовые пакеты.

— Ладно, знайте мою доброту. Караульные не доели, так вам сгодится, — и бухнул на пакеты по паре черпаков жирного мясного гуляша, — Вода дождевая вон там, из крана.

— Спасибо. Ловко ты это с пакетами. И посуду мыть не надо.

Ганжа отдал нам тарелки и снова сел в свое кресло.

— Наши с котелками ходят и каждый сам за собой моет. А пришлые — черт их знает, кто они и что у них за микроб внутри живет. Лучше так.

Леха открыл ложку на складном ноже. Я вытащил футляр со своей. Гуляш оказался весьма неплох, порции начали быстро уменьшаться в размерах.

— Слушай, Ганжа… — начал Леха.

— Есть работа, есть, — бармен улыбнулся.

— Ты мысли читаешь, что ли?

— Чего тут читать? Тоже мне бином Ньютона. Снаряги у вас нет. Оружия тоже нет. Что вам нужно? Подняться. А подняться можно или за счет кого-то, или за счет чего-то. В бандиты вы, уж извините, не тянете. Значит вам нужна наводка на артефакты. Верно?

Я согласился:

— Истинно так. Поможешь?

— За разумный процент — почему не помочь? Помогу. Двадцать процентов и хорошее отношение. И слить хабар помогу. Как тебе?

Леха вопросительно смотрел на меня. Я думал. На смерть бармену нас посылать не выгодно. Значит осмотримся по месту. Если что-то найдем, нас конечно постараются обмануть, но тут уж как сложится.

— Договорились, Ганжа. Где и что?

Ганжа снял полиэтиленовые пакеты с тарелок и кинул их в мусорку. Тарелки отправились на полку. Мы ждали.

— Выходите сейчас из ворот. Караульный пропустит. Свернете вправо, вдоль забора. Там есть тропа, не ошибетесь. Через полкилометра примерно будет полоса жухлой травы. Теперь идете осторожно…

Ганжа наклонился и вытащил из под стойки тяжелый на вид мешочек. Открыл его. В мешке были гайки.

— Набивайте карманы. После этой травы начинается поле аномалий. В основном трамплины, есть шокеры. Часть их висит в воздухе. Обозначаете их гайками и обходите. Ночью там с вышки наши в оптику видели какие-то вспышки. Почти наверняка это арт. Они, если их кидает аномалией, светятся. Найдете — принесете. Вам информация ушла первой, имейте в виду.

— Спасибо, Ганжа. Выходим.

Глава вторая

Гайки оттягивали карманы. Полоса жухлой, рыжей травы была прямо перед нами. Аномалии впереди слегка мерцали, воздух как будто струился. Шагах в двадцати уже ничего не было видно. Я стоял и никак не мог решиться бросить первую гайку. Лехе это надоело.

— Чего стоим-то?

Я удивленно посмотрел на него.

— Спешишь на тот свет?

— Нет. Но я же вижу вон там проход!

— Где?

Леха показал пальцем. На мой взгляд воздух там ничем не отличался от воздуха в трех шагах влево и вправо.

— Кидай уже, — Леха чуть ли не приплясывал.

Ну с Богом… Брошенная мною гайка полетела вперед, туда, куда показал Леха. Разряда не было. В конце траектории гайку резко дернуло влево и она сразу исчезла из виду. "Трамплинчик"… Я слышал, как он работает, но видел впервые.

— Пошли уже!

Леха с детектором сделал несколько шагов вперед. Я видел, как пола его штормовки чуть приподнялась и опала. Леха повернулся влево, потом вправо, сделал еще десять шагов вперед. Я забил в землю первый из заранее запасенных колышков и привязал к нему пеньковый шпагат. Подошел к Лехе, забил ее один, обмотал шпагатом. Нить Ариадны.

— Пусто. Вроде и пищит по-другому, но ничего не вижу.

Леха осматривался, поворачивая детектор.

— Вон там и вон там проходы.

Он собрался сделать шаг вправо, но я остановил его. Гайка полетела туда, куда он направлялся. Разряд! Цветные пятна в глазах. Раскаленная гайка шипя зарылась в почву. Теперь шокер был виден отчетливо, в виде круга льдистого сияния. Но проход действительно был. Мы обошли трамплин и тут детектор громко пискнул.

— Опа!

Глаза Лехи (да и мои тоже, чего таить) широко распахнулись. Лехин детектор пищал. Все, как объясняли. Теперь нужно было засечь исходящее от артефакта радиоактивное излучение. Я достал свой детектор, мы разошлись на два шага и определили направления, которые показали детекторы. Пеленги взяты. На их пересечении явно что-то было. Переглянулись. Я бросил в этом направлении гайку. Ничего не произошло, она упала в траву. Леха, не дожидаясь разрешения, сделал несколько быстрых шагов в том же направлении. Его детектор вдобавок к писку затрещал.

— Смотри, нашел!!

Леха раздвигал пальцами траву. Между ними лежал… маленький камешек, или кусочек дымчатого стекла, слегка светившийся изнутри.

— Гоша, как думаешь, что это?

— Не знаю. Но знаю, что делать.

Я достал из нагрудного кармана камуфляжки свинцовый цилиндрик, открутил крышку и затолкал ею артефакт внутрь. Закрутил крышку. Вернул цилиндр в карман.

— Можно возвращаться.

— Ты что, Гоша? Давай еще поищем!

— Не искушай удачу.

— Эх… Ладно тебе!

— Пошли.

Спорить с ним я не собирался. Повернулся, убрал детектор, сделал шаг вдоль натянутого шпагата и сразу остановился. За кустом, мимо которого мы прошли, лежал сливавшийся с травой рюкзак. А чуть дальше, буквально рядом с засвеченным мною шокером, в промежутке между кустами лежал тот, кому этот рюкзак принадлежал при жизни.

В первый момент мне показалось, что это солдат. Рука рефлекторно дернулась к ножу. Потом я разглядел, что бронежилет на нем явно не фабричного производства, а шлем хотя и обычная "Сфера", но обтяжка на нем тоже чиненная-перечиненная. Значит сталкер. Для порядка обозначив место парой гаек, я подошел к мертвецу, потянул его за плечо и перевернул. Забрало шлема было откинуто. На груди бронежилета висела пришитая черными нитками эмблема "Долга".

Долговец в километре от базы "Свободы". Что он здесь забыл и что его загнало в аномалии? Я переглянулся с Лехой.

— Гоша, что будем делать?

В этот момент "мертвец" тихо застонал.

— Он живой, Гоша!

Леху надо представить к званию "капитан". Капитан Очевидность. Конечно живой, раз стонет. Но долго он не проживет. Здесь его не оставишь, по ночам холодно. На базу "Свободы" тащить "долговца"? Лучше уж оставить здесь. До ближайшего блокпоста "Долга" десяток километров, нам его не дотащить. Что же делать-то?..

— Гоша, что делать будем?

И этот туда же: мысли читать… Ладно. Что вырастет — то вырастет. Я потянул нож из ножен.

— Убить?! Зачем? Стой!

Не обращая на Леху внимания я спорол эмблему "Долга" с бронежилета. Зацепил за лямку рюкзак ("шокер" недовольно затрещал), подтянул к себе, сунул эмблему в кармашек на рюкзаке. Расстегнул броник (удобная штука) и наскоро обшарил карманы долговца. Так… Паспорт. Юрий Мельников. Значит кличка у него Мельник, это даже писять не ходи. Паспорт обратно в карман и застегнуть. В других карманах ничего интересного не нашлось. Рулетка (к чему она?), шнурок, четки, сигареты, зажигалка, туристические спички (вернуть в карман), медальон "Долга" на шее (срезать и в тот же кармашек рюкзака). Вроде все. ПДА нет.

Теперь рюкзак… Внутрь я не полез. Осмотрелся, выбрал роскошный куст, обкидал его на всякий случай гайками и сунул рюкзак в самую середину. Расправил ветки. Нормально, если не лезть внутрь, то рюкзак не виден.

— Леха, помогай поднять его!

Леха помог закинуть долговца на плечи. Мужик был высокий, но не тяжелый. Тащить его на плечах было не трудно. О том, что до базы "Свободы" топать еще километр, я старался не думать. Вытащить бы из аномалий… Леха поднял броник и мой рюкзак и мы пошли по нашей "нити Ариадны" к краю поля. Сзади обиженно плюнул разрядом в гайку зарядившийся "шокер".

До базы нам тащиться не пришлось. Я прошел с грузом на плечах не больше сотни метров. Только устроил себе первый перекур, как будто из под земли появились люди в камуфляже.

— Стой! "Свобода"! Руки в гору!

Легко. В гору, так в гору, хотя руки у меня изрядно дрожали от усталости. Леха, который уже успел разобраться с пряжками и надеть броник долговца, уронил мой рюкзак и заорал:

— Не стреляйте, мы свои! Нам Ганжа наводку давал!

— Не ссы в компот, в нем повар ноги моет. Узнали вас, зеленые.

Свободовцы опустили стволы. Старший поднял забрало шлема. Лис. Мир тесен.

— С вышки заметили, что двое третьего волокут, — сказал он. — Кто это?

Момент принятия решения. Сказать, что долговец — нас одобрительно похлопают по плечам и дальше в "Свободе" будет проще.

— Сталкер это. Юра Мельник. Я его на Затоне видел, на "Скадовске".

— Да? Проверим. Хотя на "Скадовске" кликуха "Мельник" — это как в Москве "Иванов", — Лис опустился рядом с Мельником на колени и начал обшаривать карманы.

— О! Паспорт… Я достаю из широких штанин и все возмущенно кричат: "Гражданин!" Действительно Мельник. И ксива старая, не похожа на подделку, — Лис сунул паспорт обратно.

— Так, пацаны! Берем контуженного за ноги, за руки…

— …и об угол? — боевики заржали.

— Отставить угол. Тащим на базу.

— Вспотеем же, Лис! — снова хохот.

От свободовцев тянуло коноплей. Ясно, почему все такие веселые. Один из них снял с плеча автомат и передал Лису, стянул разгрузку, отдал соседу. Ну и здоров же! Я поначалу подумал, что на нем броник и бушлат. Нифига. Просто камуфляжка. Вот это туша!.. Свободовец аккуратно поднял Мельника и… просто понес на руках.

— Смотрите, зеленые: в детстве надо было в спортзал ходить, как Лось, а не химию читать, — Лис пристроил автомат за спиной и пошел следом. Нас никто не приглашал, но мы тоже пошли.

— Лис, глянь…

— Что у тебя?

Я раскрутил крышку свинцового контейнера. Лис посмотрел внутрь.

— "Медуза". Мелкая. Хлам. Двадцать пять у Ашота, по прайсу. С первачком вас, зеленые. Дай Бог, чтобы и дальше везло.

На базе Лось, так и не отдавший Мельника никому, понес его в наш вагончик, а мы с Лехой направились к Ганже.

— Приветик, пацаны. Вы, говорят, с добычей. Кого там потащили?

Я снова скрутил крышку с контейнера.

— Новичкам везет, — Ганжа встряхнул контейнер — Что просишь?

— Двадцать пять.

— Давай так: десять баксов, три банки тушенки, ты мне ничего не должен и ужином покормлю вместе с караулом.

Леха тревожно взглянул на меня.

— Не мало три банки-то?

— Да ты посмотри, какая!

Ганжа полез под стойку и вытащил… банку "Китайской стены".

(Одфаги помнят эту "Китайскую стену". Отличная вещь.)

— Со складов наши таскают, советские запасы. Не знаю, что туда китайцы пихали и как готовили, но не портится даже открытая.

— Согласен.

Банки были по полкило каждая. Удачная покупка.

— А эту снарягу не продадите? — Ганжа показал пальцем на броник Мельника, так и висевший на Лехе. Три сотни сразу дам.

— Извини, чужое не торгуется. А нет ли у тебя антирада?

— Есть. Десятка. Обычная цена.

— Договорились.

Мы вернулись в вагончик. Лось сидел на ящике и смотрел на лежавшего на старом матрасе Мельника.

— Пацаны, такое дело… Он весь горячий. Видимо пока на поле валялся, хватанул дозу. Сейчас начнется лучевая. Я таких уже видел, откинет копыта через пару дней.

— Предусмотрено, — я показал ему пластиковый стерильный контейнер со шприцом.

— Во! Молодцы. Умеешь?

— Леха умеет.

Леха закивал головой, принял от меня контейнер, вытащил шприц и прямо через одежду воткнул Мельнику в руку. Надавил на поршень.

— Порядок.

Лось удивленно раскрыл глаза.

— Ты врач что ли?

— Стоматолог.

На лице Лося появилась улыбка.

— Лепилу Бог послал! Отличненько. Надо комменданту сказать.

Он поднялся с ящика и вышел. В дверь ему пришлось протискиваться боком. Ну и амбал…

Глава третья

— Говоришь этот мелкий — врач? — Коммендант базы смотрел на Лося удивленно.

— Ага. Зубной. Укол антирада он этому дохляку вколол так, что душа радовалась.

— Не верю своему счастью. Зови-ка его ко мне. И Щуплого вызови с караула, у него третью неделю зуб болит…

Через десять минут Леха стоял перед комендантом. Лось переминался сзади. В дверь постучали, вошел сталкер в зеленом комбезе, с СВД.

— Вызывали? — спросил он.

— Вызывал. У тебя еще вчера щека опухла. Сейчас малой тебя посмотрит. Он, говорят, врач.

— Говорят?! Не опухло у меня ничего… — Щуплый судорожно скосил глаза, пытаясь увидеть свою собственную щеку. — Не! Нуегонах, я лучше водки глотну, все пройдет. Уже все прошло.

Леха тоже запаниковал. — Эй! Я ведь не врач. Три курса всего. Я не могу… И пародонтологию мы еще не проходили!..

— Вот и проверим, что ты можешь, — комендант откровенно скалился.

Щуплый развернулся. У двери в вагончик, надежно ее блокируя, стоял Лось. Щуплый покорно вздохнул, смиряясь с неизбежным.

— Я винтовочку тогда у тебя оставлю.

— Ага, оставь. И пистолетик оставь, мало ли что?

Щуплый, накативший стакан водки без закуски, сидел в стоматологическом кресле и ждал, пока "наркоз" подействует. Лось, стоявший за креслом, придерживал его за плечи. Леха осматривался. На старом заводе был стоматологический кабинет, конечно давно пришедший в нерабочее состояние, но ему много и не требовалось. У Щуплого болел передний резец, когда-то не так давно обломанный. Начался пародонтоз, десна опухла. По-правильному зуб нужно было лечить, но лечить он не умел, да и не взялся бы. Оставалось только дергать. На столе кипел на спиртовке чайник, в нем кипятились скальпели и клещи. Еще пара скальпелей, уже продезинфицированных, лежала на чистом вафельном полотенце рядом с креслом.

— Ну-с-с, больной…

Щуплый с ужасом косился на инструменты.

— Не делайте так глазами, больной, иначе ваши дети будут иметь косого папу.

Лось гыгыкнул. Происходящее его забавляло. Сам он с зубами никогда проблем не имел.

— Откройте рот… Пожалуйста!..

…

Пьяный в зюзю Щуплый сидел на газоне перед цехом. Проходивший караульный, сменившийся с поста, недоуменно посмотрел на него. Щуплый разжал кулак и показал свободовцу выдернутый зуб.

— Штоматолог… Шука… Но рука лехкая, быштро шделал.

— Зеленый вчерашний что ли?

— Он… Шука, больно как…

Свободовец посмотрел в сторону цеха. На лице у него отобразилась сложность бытия. Стоматологи на базу заходили не часто, случаем надо было пользоваться. "Надо ребятам сказать." Он развернулся и быстро пошел к караулке. Щуплый откинулся на спину, блаженно глядя в небо.

Через три часа на газоне сидело уже трое "отдыхающих". Щуплый вырубился, но кулака с зубом не разжимал. Двое свободовцев рвали дикую ромашку на поле, за забором базы. Ее отваром больным было велено полоскать рот перед сном.

— Ромашка не помешает, но водкой лучше — сказал комендант Ганже узнав, что студент оказался действительно зубных дел мастером, — По двести на ночь пострадавшим от медицины.

Бар встретил распоряжение довольным шумом. Вышедшего из административного корпуса Леху чуть ли не силой утащили к Ганже и напоили до поросячьего визга. Ближе к полуночи он в сопровождении Лося ввалился в вагончик, гордо размахивая полученной от коменданта сотней и, не дойдя до спальника, рухнул на пороге. Лось пошатываясь ушел в сторону цеха. Я вытащил сотню из пальцев и подложил Лехе под голову скатанный ватник. Потом снова сел на ящик рядом с Мельником.

Дыхание раненого было слабым, но ровным. Ромашка сохла на полках, наполняя вагончик запахом сена.

…

— Лось, ты как? Говорить можешь? — комендант разлил крепкий чай в жестяные кружки.

— Обижаешь. Для меня это не вес, — Лось поставил автомат в угол, рядом с винтовкой Щуплого, принял горячую кружку голой рукой, чуть поморщился, отхлебнул.

— Тогда слушай сюда. Душа у меня не на месте. Лекарь этот — он нормальный.

— Это точно. Щуплый даже ойкнуть не успел.

— Не перебивай. Второй с ним — тоже. А вот Мельник — его опасаюсь. Может быть и зря, но его на поле нашли?

— Говорят, что да. Сам не видел, за ними Лис ходил.

— С Лисом уже говорил. Вроде заусенцев нету. И Мельник на "Скадовске" был, и Затон отсюда недалеко, но… отсюда и Рыжий Лес недалеко. Смекаешь?

— Думаешь он два километра пер через аномалии и еще три через подлесок? С Затона дальше, зато по нормальной дороге.

— Там невозможно пройти. Но что, если он прошел?

— Не верю.

— Я тоже. Но душа не на месте. Рыжий Лес — это монолитовцы. Присмотри за ними.

— Как скажешь…

Глава четвертая

Я проснулся от того, что затекло все тело. Встал, потянулся и только тогда обратил внимание на то, что топчан рядом со мной пустой. Мельника не было. Если бы его вытащили, то я бы проснулся. Значит пришел в себя, это радует. Я снял с пояса флягу, сделал пару глотков воды, закрыл крышку и поставил ее рядом с храпящим Лехой. Когда он проснется, сушняк будет жестоким.

В вагончике потемнело. Свет заслоняла собою фигура Мельника. Он вошел, посмотрел на Леху, который так и не снял его броник.

— Проснется — отдаст. Ты и так тяжелый, чтобы тебя еще и в снаряге таскать. Шлем пришлось там оставить.

— На поле?

— Да.

— Значит это вам я жизнью обязан? Сочтемся. Рюкзак мой там же?

— В куст сунул. Сегодня сходим, заберем.

— Спешить некуда. Если его еще не нашли, то и не найдут, а если нашли — тем более некуда. Да и я еще не в себе.

— Что с тобой было?

— Собачки на поле загнали. Гайки кончились, стемнело, шел ощупью. "Шокеры" в темноте видно, "трамплины" кожа чувствует. Вот в "фантом" и вляпался сослепу. Прошел насквозь, но по мозгам дало — мало не показалось. Ну и вырубился.

— А откуда ты шел?

Это уже спросил непонятно откуда взявшийся Лис. Тихо умеет ходит, когда хочет…

— С Затона.

— С целью?

— На Кордон, к Волку. Была у меня для него посылочка.

— Почему была? — Лис усмехнулся — Никуда не делись твои шмотки. Давай, проверяй — и он вытащил из-за стенки рюкзак Мельника, который я вчера закинул в куст.

— Еле достали. Студент перестарался, закидывая. Чуть ли не в "фантоме" спрятал. Марик глюки словил, но уже отошел.

У меня по спине пробежали холодные мурашки. Гайки, видимо, или не показали эту аномалию, или я второпях не заметил вспышки.

— Глянь, все ли на месте.

Мельник спорить не стал. Поднял рюкзак, отцепил сверху "сферу", отстегнул защелки. Сверху лежали два свинцовых контейнера. Лис спросил:

— Посылка?

— Она… Но до адресата она не дойдет.

— Поясни.

— Чуть позже.

Потом на свет появился пистолет. Я не очень разбираюсь в оружии, но судя по виду — старый ТТ. Котелок. Буханка хлеба в полиэтиленовом пакете. Фляга, которую Мельник сразу повесил на пояс. Армейский штык-нож. Тонкий спальник.

Рюкзак опустел.

— Ага, вот они где! — Мельник держал в руке два контейнера с антирадами.

— Что, колбасит? — Лис больше не выглядел озабоченным. Тон был скорее сочувственным. Ему, похоже, тоже не нравился этот добровольный обыск. Неприятная, но нужная обязанность.

— Нет. Но они понадобятся. Я еле до толчка дошел, слабость во всем теле. Надо ее срочно убрать.

— Как будешь делать?

— Смотри.

Мельник открыл один из контейнеров. Заглянул в него, закрыл, открыл другой. Вытряхнул из него на ладонь что-то, похожее на кусок жвачки, которую долго валяли в пепле.

— Видел такое?

— "Слизь" — уверенно опознал артефакт Лис.

— Смотри…

Мельник открыл один из антирадов и уверенно сделал себе укол в ногу. Потом принялся катать артефакт в ладонях. Минуту, не больше. Потом развел ладони. Артефакт исчез.

— Фокус-покус!

Мельник открыл второй антирад, сделал себе еще один укол.

— Так просто? Никогда раньше не видел, как он лечит.

— Век живи — век учись. Тут важно с дозой не переборщить. На мелкий арт два антирада хватит, но большой вот так катнешь — словишь пару зивертов сразу. Будет только хуже.

Мельник закрыл опустевший контейнер и начал собирать в рюкзак вещи.

— Ладно, — Лис, похоже, принял какое-то решение. — Первые сутки в "гостинице" для новичков бесплатно, дальше по пять баксов в день. Хабар сливайте Ашоту, или Ганже. Шефу я передам, что ты пришел в себя и бегаешь.

— Да, я в курсе местных порядков…

Лис ушел. Я перевел дыхание. Незаметный кармашек на крышке рюкзака никто открывать не стал. Лежавшую в нем долговские эмблему и номерной жетон объяснить было бы трудновато. Мельник похлопал себя по карманам, посмотрел на Леху. Я вытащил из кармана его сигареты и зажигалку.

— О! Спасибо.

Мельник выбил из пачки сигарету, закурил.

— Так, пацаны… Задержался я с вами, а меня ждут. Давай будить этого хпапельщика.

— Я давно не сплю, — Леха открыл глаза. — Я все слышал. Сейчас отдам снарягу.

Он поднялся и начал расстегивать пряжки. Броник вернулся к хозяину. Мельник переложил сигареты в карман разгрузки, пару раз подпрыгнул, подтянул пряжки.

— Готово. С меня причитается. Пошли в магазин.

Гоги был на месте, в своем магазине.

— Э-э-э! Кто пришел ко мне! Леха Стоматолог, вчера половину людей на базе из строя вывел. Страшный человек, да! Теперь за меня возьмется.

Мельник внимательно разглядывал висящий на стене листок бумаги. Потом повернулся к торговцу и вытащил из кармана контейнер. Перевернул его, открыл. На листочек бумаги перед Гоги вывалился темно-желтый, довольно крупный артефакт.

— Опознал?

Ашот перевернул артефакт пинцетом.

— Канэшно. Душа, крупная. Рэдкость, да. Что хочэшь за нее? В прайсе такой нэт. Двэ тысячи дам сразу.

— Маловато будет. Сидорович на Кордоне под заказ за такую обещал гораздо больше. Гораздо…

— Сколько больше? Скажи.

— Много больше, — Мельник уже убедился, что Гоги артефакт нужен, а значит спешить не нужно. Он еще раз взглянул в сторону прайса.

— Давай так. Я пацанам обязан. Им по "Макарову" и по полсотни патронов. Каски. Броники есть? Покажи пожалуйста.

Мельник осмотрел выложенный бронежилет кустарной работы. Поморщился.

— Барахло, но все лучше, чем штормовочка. По крайней мере карманы есть. Теперь мне… АК складной, под патрон 7.62. Патронов два цинка. Бинокль. Что-то еще забыл… Ага! Три фонарика динамических. И еще 500 баксов с тебя на сдачу.

Торговец шевеля губами прикинул сумму, потом достал калькулятор, посчитал что-то и видимо остался доволен. Все заказанное оказалось на прилавке, деньги перешли в руки Мельника и тот внимательно их пересчитал. Посмотрел в окно в бинокль. Кивнул.

— Проверить в подвале можно, в тире.

— Обязательно. Давай, удачи.

— Тебэ удачи тожэ!

Оружие было исправным. Мы зарядили обоймы, рассовали их и пачки с патронами по карманам броников.

— Мельник, а фонарики ты зачем покупал?

— Такое дело, пацаны… Есть у меня к вам предложение…

…

Щуплому было скучно. Похмелье еще чувствовалось, делать было нечего, карты в карауле были запрещены, а единственную шахматную доску заняли Перец с Дылдой и непохоже было, что они скоро закончат.

"Пойти что ли штангу потаскать? Неохота с похмелюги. Поспать бы еще…"

— Лысый! Слышишь меня?

Чистивший свой АК Лысый слегка повернул голову.

— Лысый, выйди за меня, а?

Лысый ухмыльнулся. Прикол был старый, для новичков.

— Твоя смена — ты и выходи.

— Ну плииииз! А я за тебя помолюсь. Во сне.

— Десятка.

— Жлоб ты, Лысый. Не хочешь помочь товарищу.

— Хочу. Вот прямо сейчас. А товарищу должно быть не западло поделиться десяткой.

— Давай должен буду. Нету сейчас.

— Не гони. Кто вчера Гоги продал "лунный свет"?

— Пропили все вчера. Лысый, чесслово. Ну болит же башка, дай полежать.

Лысый закончил собирать автомат и ударом ладони закрыл затворную раму.

— Должен будешь десятку. Когда отдашь?

— Да сочтемся! Чего ты, не знаешь меня, что ли?

— Знаю. Потому и беспокоюсь.

Щуплый довольно откинулся на топчан, скинул с ног кроссовки и накрылся спальником.

Перец передвинул на доске пешку и повернулся к Лысому.

— Салага ты, Лысый. Скоро год, как в Зоне, а все тебя на "потом отдам" разводят. Беспокоиться надо, когда соседские дети на тебя похожи. Все остальное — мелочи жизни. Давай собираться. Раз ты за Щуплого вписался, то смена наша через четверть часа. Как раз поссать успеешь.

— Когда бухали вчера — он свои деньги не считал, — ответил Лысый.

— Истину глаголит Лысый. Бухали вчера на мои. — высказался Щуплый со спальника.

— Ну допустим не только на твои. Если амбар с честностью открыть, то… Перец поднялся, поднял стоявшую у стола СВД. Тут же рефлекторно вскинул ее, направил на дверь, сразу же опустил.

Дверь распахнулась, вошел Лось. Увидев направленное на него дуло винтовки, сказал:

— Не шути так.

Вошел в комнату, осмотрелся.

— Так… Щуплый и… Казах — пошли. Снимаю вас с караула. Комми в курсе.

Спавший в углу Казах сел, начал надевать берцы. Щуплый, горестно вздохнув, поднял с пола не успевшую даже остыть кроссовку.

— Поспал, называется…

— Судьба такой. В рейд идем. Давай быстрее, я жду снаружи, — Лось вышел.

Щуплый с Казахом переглянулись. Казах покосившись на свой АКМС, вздохнул, продолжил шнуровать ботинки. Спорить с Лосем было не принято.

Перец и Лысый тоже поднялись. Пора было менять дежурную смену на постах. Рейд рейдом, а жизнь продолжается.

(Возникает вопрос, чего это все герои выражаются, как на светском рауте? Отвечаю: есть старая примета, что Зона не любит ругани. У Бандитов за мат могут вообще избить, а если выругался на базе, то должен полсотни в общак. Так что народ быстро привыкает к культуре речи.)

…

— В общем так, пацаны… Задерживаться мне здесь нельзя. Но до Кордона путь не близкий. Пойдете со мной, сопровождением? На Кордоне по сотне каждому и рекомендации Волку. Он там главный у вольняшек. Согласны? Думайте быстро.

Леха раздумывать не стал, сразу закивал головой. Не удивительно. Он еще вчера, пока его не напоили до состояния нестояния, прибрал часть инструментов из стоматологического кабинета. На Кордоне его ждала очередная клиентура и честный заработок зубодера.

— А ты, Студент? — Мельник посмотрел на меня.

Я поймал себя на мысли, что завидую Лехе. Вот человек с полезной профессией, уже нашел себе дело в Зоне. Скоро его будут знать везде. Даже у бандитов болят зубы и никто из них не тронет Стоматолога. Говорила мне мама: учись, сынок, на проктолога. Деньги в кармане, руки в тепле, работа с людьми… Ладно, поплывем по течению.

— Согласен. Когда?

— Сейчас. Десять минут на сборы.

Мы быстро шли на восток от базы "Свободы". Впереди метрах в восьмистах был виден "Большой фантом" — главная местная достопримечательность. Пси-аномалия диаметром метров сто. Большая, но слабая. Как мне рассказывали, ее вполне можно было пройти насквозь, расплатившись за это парой часов галлюцинаций. Мельник держал путь прямо к ней. Мы перевалили через пригорок, прямо перед в ложбине нами стоял брошенный старый трактор. Продырявленная пулями ржавая кабина напоминала решето. Мельник остановился, пошарил в кармане, вынул гайку.

— Ну-ка проверим… — он запустил гайкой в трактор.

Звон металла. Из-под гусениц, раскидывая лапами песок, ломанулась пара собак. Мы с Лехой схватились за рукоятки пистолетов.

— Не стрелять! — Мельник еще пару секунд рассматривал трактор, потом сделал шаг вперед.

— Если подстрелите одну, то сбежится вся стая. Они сытые. Пока мы их не трогаем и не лезем к логову, нас тоже кусать не станут. Что такое автомат они знают прекрасно.

— А как ты определишь, где у них логово? — спросил Леха.

— Видел, куда они почесали? Вот там оно и есть.

Логово очевидно находилось где-то рядом с оградой базы.

— Здесь вся земля в тоннелях. Старые дренажные системы. Собачкам есть, где укрыться. Мы, кстати, тоже под землей пойдем. Так быстрее.

— Под землей? — Это уже переспросил я, — Там не опасно?

— Не опаснее, чем на поверхности. Самая большая опасность Зоны — это люди. Под землей их нет, а мутантов не больше, чем здесь.

Мы продолжали идти прямо к "фантому". Мельник иногда останавливался, подносил к глазам бинокль, осматривался.

— Нам на Кордон отсюда два пути. Первый на юг. Там полно аномалий, а вся вода "фонит", причем фонит сильно. Второй — на запад, через блокпост "Свободы". Они нас пропустят, но дальше — территория бандитов. С вами я мимо них идти не рискну. Ляпнете чего-нибудь не то, вас и подвяжут за языки. Но есть и третий путь… Почти пришли. Ничего не бойтесь и делайте, как я.

Мельник остановился рядом с границей фантома. У меня в висках слегка покалывало, как после долгого недосыпа. Голова казалась одновременно тяжелой и легкой. Тело ощущалось, как что-то отдельное от нее. Казалось, что если сделаю еще шаг, то оно останется на месте, а вперед пойдет одна бестелесная душа. Мельник покосился на меня, хмыкнул и шагнул прямо в "фантом". Мы с Лехой, не успев испугаться, шагнули следом.

"Большой фантом" окружил нас мерцанием воздуха. Издалека до меня доносились странные голоса, звали куда-то. Перед глазами мелькали искры, причем в то же время я отчетливо понимал, что нет ни искр, ни голосов.

— Го-о-о-о-ша!

Это Леха сзади…

— Не-е-е о-о-т-с-с-та-а-ва-й-те…

Это Мельник… Не отс-с-стану, не волнуйс-с-с-ся. Растянутость мыслей казалась забавной. "Фантом" перестал казаться чем-то необычным. Собачки, которых мы спугнули у трактора, были умилительными. Солнце сменило цвет на ярко-зеленый, потом стало фиолетовым, снова обычным. Я обнаружил, что могу смотреть прямо на него, не щурясь. Потом мерцание воздуха исчезло. Мир превратился в поверхность чаши, я разом увидел всю базу "Свободы", выходящую из ее ворот четверку людей, собачек, снова занявших свое место в холодке под ржавым трактором. Потом…

Никакого "потом" не было. Мозги прояснились. Мы стояли рядом с почти полностью ушедшим в землю бетонным коробом. На коробе был люк, закрытый крышкой и эта крышка была чуть сдвинута.

— Пришли.

— Куда? — это Леха. Он тоже оклемался и с интересом разглядывал аномалию изнутри.

— Сюда.

Мельник взялся за крышку, поднатужился и сдвинул ее с отверстия. Изнутри тянуло теплым воздухом. Мельник втянул в себя воздух, я тоже принюхался. Пахло пылью. Лаз был глубиной метров десять, дно было видно.

— Вроде чисто. Пошли. Я первым, спускаюсь до дна, моргаю фонарем, если все в порядке. Если знака не будет — закрываете крышку и уходите. Все ясно?

Конечно ясно. Чего тут неясного? Мы кивнули. Мельник тоже кивнул, еще раз заглянул в люк и, отжавшись на руках, поставил ноги на лестницу.

Мы с Лехой смотрели сверху, как он спускается, как встает на пол, осматривается. Мельник сделал шаг в сторону, исчез из поля зрения и секунд десять его не было. Потом он снова появился под люком, моргнула вспышка фонаря. Леха полез в люк. Я пододвинул крышку, встал на лестницу и с трудом подтянул ее так, чтобы она прикрывала люк.

Внутри колодца было прохладно. Леха уже достал свой фонарик, включил его и направил в сторону единственного горизонтального прохода. Шириной — как раз пройти одному человеку. Метров через десять проход выходил в какое-то большое помещение, лучи фонариков терялись в темноте.

— Что там? — Спросил я.

— Технологические тоннели местного завода, — Ответил Мельник, — Я же говорил, что тут все перерыто. Трубопроводы идут от местного завода к Агропрому. Не знаю, что там качали и почему не пустили их по поверхности, но сейчас это самый безопасный путь под Свалкой.

— Тогда идем?

— Не спеши. Помереть всегда успеешь.

— Ты же сказал, что здесь безопасно.

— Я сказал, что это самый безопасный путь. Мельник почему-то смотрел вверх. Внезапно он повернул голову и перехватил поудобнее автомат.

— Тихо. Гаси свет.

Мы выключили фонарики. Мельник осторожно прошел по тоннелю вперед. Теперь и я различил блики от мощного фонаря в том большом помещении, куда выходил тоннель нашей шахты. Фонарь, разумеется, был не наш. Я потянул пистолет из кобуры. Рядом щелкнул предохранителем Леха.

— Стой! Кто идет? — крикнул Мельник.

Он уже выставил ствол автомата за угол и теперь целился по коридору в мелькающий вдалеке фонарь. Сразу после крика тот погас.

— Брателла, не шмаляй! — донеслось из темноты, — Дай пройти!

Мельник ответил:

— Здесь "Свобода"! Назови себя!

— Ребята, нас здесь трое, мы из Чапаевских! Заплутали в тоннелях. Покажи выход!

Леха прошептал мне:

— Бандиты?

— Да, — тоже шепотом ответил я.

— Здесь блокпост "Свободы"! — крикнул Мельник — Приблизитесь — будем стрелять! Поворачивайте и идите по широкому тоннелю! Выйдете к насосной через километр! Оттуда выход по лестнице рядом с вашим депо!

— Братан, спасибо!

Вдалеке снова зажегся фонарь. Теперь луч явно удалялся. Мельник, продолжая выглядывать за угол, опустил автомат.

— Ушли?

— Уходят.

— Идем следом?

— Нет.

Мельник почему-то опять смотрел вверх.

— Вот она. Ну-ка пошли к люку! Быстро!

— Кто "она"? — заикнулся было Леха, но Мельник буквально пропихнул его по тоннелю обратно к люку. Я уже взялся за лестницу, но Мельник сказал:

— Не надо. Смотри вверх, на лампы.

Я посмотрел. Спирали старых ламп горели красным.

— Что происходит?

Ответа не было. Из тоннеля донеслись далекие крики, несколько выстрелов, снова все стихло. Лампы уже разгорелись в половину накала. В тоннеле стало довольно светло. Мельник показал рукой в тоннель.

— Смотрите!

В слегка подсвеченной лампами темноте мимо выхода проплыл шар ослепительно белого огня. Я зажмурился. В глазах плавали цветные пятна. Шар пролетел и исчез. Лампы медленно гасли.

— Что это, Мельник?

— "Электра". Раз в полчаса примерно здесь проходит. Главный тоннель кольцевой.

— А те бандиты?

— Неприятная смерть, да… От аномалии не убежишь. Пойдемте, надо спешить. До следующего прохода примерно полкилометра. Надо успеть.

Мы снова включили фонари и, подсвечивая себе слабенькими лучиками света, вышли в главный тоннель. Шириной он был примерно метра три. Вверху сходился сводом. По дну шла довольно глубокая канава, а вдоль стен — несколько трубопроводов и проводка.

— К трубам не прикасайтесь. Они под напряжением. Не смертельно, но неприятно дергает. Из-за этого "электра" здесь и летает.

Мы быстрым шагом прошли мимо лежащих в тоннеле трупов бандитов. Трое. Черные бандитские куртки, самодельные бронежилеты. У одного был автомат АКСУ, который Мельник поднял и, осмотрев на ходу, передал мне. Похоже было, что в магазине взорвались патроны, но само оружие не пострадало.

Я оглянулся на тела. Первые смерти, которые я увидел в Зоне. Если бы Мельник пропустил их, то они могли бы успеть дойти к нашему тоннелю и спастись. Он же хладнокровно отправил их на смерть. Знал, что пройдет "электра", ждал ее и своими словами прикончил этих людей так же надежно, как если бы выстрелил им в голову. Я поправил незаряженный автомат и ускорил шаг.

Глава пятая

Группа покинула базу "Свободы" через западные ворота. Метров сто прошли вдоль бетонного забора базы, потом спустились в ложбину. Здесь Лось дал команду остановиться.

— Внимание всем! Даю вводную. Мы идем за Мельником и зелеными. С базы они вышли два часа назад. Пошли в сторону нашего западного блокпоста.

Лось посмотрел на "большой фантом", который находился как раз в той стороне.

— Задача: догнать их, незаметно сесть на хвост и проследить за их маршрутом. Вопросы?

— Причина?

Вопрос задал Казах.

— Лис, расскажи.

— На аномальном поле мы подняли рюкзак Мельника. Там в верхнем потайном кармане была долговская эмблема и номерной медальон. Предъявлять находку Мельнику не стали. Он мог сказать, что просто нашел их на трупе и при случае передаст долговцам. Я же усомнился, что он долговец после того, как он за пять минут вылечился при мне с помощью артефакта. Я так не умею и у нас на базе тоже никто так не может. Использование артефактов для лечения крайне опасно. Большинство из лечащих артов радиоактивно и очень сложно определить полученную дозу. Мельник же смог это сделать на глазок. Это высший пилотаж. В "Долге" нет людей с таким опытом и у нас тоже.

Лис замолчал. Лось продолжил:

— Комендант предположил, что Мельник вполне мог придти не с Затона, а с Рыжего Леса. До сих пор наше северное аномальное поле не проходил никто. Комми считает, что он вполне может оказаться монолитовцем.

— Исключено! — вскинулся Казах. Щуплый согласно кивнул, — Монолитовцы — это те же самые зомби, только говорящие.

— Год назад — задумчиво сказал Лис — на Янове несколько монолитовцев присоединились к "Долгу". Кто-то даже за них поручился, вроде бы знал раньше. Я их конечно не видел, но вряд ли это были зомбари…

— Может быть Мельник из этих и есть?

— Не знаю. Гадать не буду. То, что он матерущий сталкер — это факт.

Все помолчали. Лось закурил, потом сказал:

— Хватит демократии. Приказ ясен. Догнать, незаметно сесть на хвост, определить маршрут. Далее по обстоятельствам. Еще вопросы?

Вопросов больше не было.

— Тогда попрыгали напоследок и идем.

…

Мельник остановился. Тоннель здесь слегка расширялся потолок ушел вверх, трубы выгибались в виде буквы "П" и под этой буквой был небольшой, меньше метра шириной, проход.

— Туда, быстро!

Я пошел первым. Проход был коротким, фонарик высветил в двух метрах передо мной стальные прутья лестницы. Цепляясь затвором автомата за противоположную стену, я ухватился за них и полез вверх. За мной лез Леха.

— Быстрее, Студент! Если здесь "электру" дождемся — всем хана. Лестница окажется под током.

Лестница кончилась. Я сошел с нее и снова вытащил фонарик. Прошел через еще один короткий коридор и вышел в квадратную комната. Столы какие-то, стулья, на стенах плакаты гражданской обороны, два дивана. Какое-то административное помещение, видимо. В луче фонаря кружилась пыль. Я отошел в сторону, давая дорогу Лехе и Мельнику.

— Успели, теперь отдыхаем. Дальше будет легче, — Мельник скинул рюкзак и, усевшись на один из диванов, закурил. — Смотрите на лампы. Когда "электра" пройдет — они замигают. Но мы ее больше не увидим и слава Богу.

Мы тоже расположились на втором диване. Леха сразу поднялся, начал разглядывать плакаты на стенах. Мельник тем временем, не выпуская изо рта сигареты, вытащил из кармана бронежилета один из своих магазинов и бросил мне.

— Проверь автомат. Разбери, посмотри, все ли в порядке.

Я кивнул, передвинулся к столу, начал разбирать оружие. Грязи внутри хватало. Я заглянул в ствол, как мог протер затвор и раму куском бинта, снова собрал их, поставил на место, закрыл крышку, вставил полный магазин.

— Потом постреляешь, не досылай патрон.

Мельник уже скинул ботинки и удобно расположился на продавленном диване.

— Мельник…

— Что тебе, Стоматолог?

— А здесь мутанты есть?

— Есть.

— А мы тут так спокойно ходим…

— Какого конкретно мутанта ты боишься? — Мельник усмехнулся.

— Ну я даже не знаю… А какие тут есть?

— Собакам здесь делать нечего. Жратвы для них нет, а логово и поближе к поверхности можно устроить. Снорку слишком тесно. Они не любят узких проходов. Залезть конечно могут, но в таком месте у автомата все преимущества. Кровососы рядом с водой живут. Супер и химера здесь не пролезут. Остальные трем вооруженным людям не опасны.

— А контроллер?

— Не пугай контроллера и он тебя пугать не станет. У него пси-удар, как у тебя защитная реакция. Так-то он травоядный, не хищник ни с какого боку. Мясо вообще жрать не любит.

— Мне говорили…

— Тебе и про Деда Мороза в детстве наверное много говорили? Не стреляй рядом с контроллером, не пугай его и он сам уйдет. Ты ему приятен не больше, чем он тебе и вот в таком подземелье он не даст себя даже увидеть, если его в угол не зажимать.

— О как!.. Мельник, а ты давно в Зоне?

— Давно.

— Сколько?

— Столько не живут.

…

— На южном блокпосте их не было, на западном они не появлялись, а ушли на юго-запад, причем шли быстро. Значит ушли под землю. Это уныло.

Группа молчанием выразила свое согласие с Лосем. Действительно лезть под землю хотелось не сильно. Тоннелей под Темной Долиной хватало. Они были и под базой, но артефактов нормальных там никогда не находили, а вот аномалии и мутанты как раз встречались частенько. Вляпаться в "трамплин" в тесном проходе — верная смерть.

— У кого есть идеи? — Лось посмотрел на Лиса.

— На юге долины, за мостом, есть агрокомплекс. Может быть оттуда нырнули? Но что-то не слыхал я про тоннели в тех местах.

— Вряд ли, — сказал Казах — Через поле пошли — их бы заметили наблюдатели с базы. Через пруд — до сих пор бы пробирались. Не туда они ушли.

— Согласен. Щуплый, что скажешь.

Щуплый смотрел, как вечернее солнце за их спинами подсвечивает марево воздуха в аномалии.

— В том году один вольный поспорил с Ганжей на то, что пройдет "большой фантом" насквозь. Без шлема, разумеется. Мы с Кулаком были свидетелями. Пришли к аномалии, сталкер снял каску, штормовку и бегом проскочил "фантом" бегом за двадцать секунд. Сказать, что мы тогда охренели — ничего не сказать. К нему ведь даже близко подойти — глючит не по-детски, хотя и слабее, чем на обычном "фантоме". Внутри вообще быстро вырубает. "В чем, спрашиваем, секрет?" Оказалось, что во-первых: он от природы такой выносливый, а во-вторых: "фантом" — это кольцо. Внутри есть зона, где вполне можно находиться и глюки есть, но терпимы.

— И что?

— Сталкер этот говорил, что внутри, как раз в спокойной зоне, есть какой-то бетонный короб. Он даже собирался туда потом слазить, но не сложилось. Ушел с нашей группой на Склады. Напоролись на "Долг". Не вернулся.

Лось задумался. К "Большому фантому" он конечно подходил, как и все. Внутрь не полез, но слышал непонятный голос в голове. Лезть всей группой, наудачу? Не вариант. "Фантом" однако действительно был наиболее вероятным местом, где Мельник с зелеными ушел под землю. Надо проверить, а как?..

— Ты помнишь, где вы тогда стояли?

— Конечно.

— Пойдем, посмотрим.

Группа обошла аномалию.

— Вот здесь, — Щуплый показал на две растущие в метре друг от друга березы.

— Хорошо помнишь?

— Обижаешь… Ты хочешь… как?..

— Как-как… Простым каком!

Лось снял с плеча автомат и отдал Лису. Сбросил рюкзак. Проверил, как вынимается из кобуры пистолет, потом, подумав, тоже отдал его Лису. Повернулся и пошел к аномалии. Группа молча смотрела ему вслед.

Через минуту Лось вернулся. Камуфляж на нем был мокрым от пота. Он снова надел рюкзак, забрал у Лиса оружие.

— Что? — не утерпел Щуплый.

— Там и есть. Люк сдвинут, трава примята, вниз идет лестница. Вот только…

— Не томи!

— Запах оттуда нехороший идет. Я-то знаю, как свежие трупешники пахнут. Слабый запах, но отчетливый. Похоже, что кончилась у этого Мельника удача.

— Или у зеленых?

— Или у зеленых… Пошли, а то солнце скоро сядет уже, а воз и ныне там.

…

Мы шли по темным тоннелям, проходили какие-то перекрестки, комнаты, поднимались и опускались по лестницам. Я давно перестал соображать даже, в каком сейчас направлении мы двигаемся, но Мельник кажется ориентировался здесь превосходно. Только один раз, когда проход, в который мы свернули, оказался завален обломками бетонных плит, он, казалось, был озадачен. Но потом, вернувшись на полсотни метров назад, снова уверенно повел нас вперед. Компас у него в голове, что ли? Заночевали мы в комнате, из которой наверх вел лаз, закрытый сверху стальной решеткой. Мельник закрыл на засов стальную дверь, через которую мы вошли, поднялся по лестнице к решетке, подергал ее.

— Нормально, крепкая еще, — он спрыгнул и отряхнул руки., - Располагайтесь. Студент, готовь спиртовку. Сейчас покушаем и завалимся спать. Здесь безопасно.

— А мы где? — спросил Леха.

— Тебе зарифмованно ответить?

— Секрет что ли?

— Нет конечно. Мы сейчас на километр примерно западнее завода "Росток".

— Это где вербовочный пункт "Долга"? Мы туда пробираемся?

— Мы на Кордон пробираемся. Я же сказал, когда выходили. А ты что, в "Долг" записаться решил?

— Ну их! Скажешь тоже… — Леха отстал от Мельника.

Я тем временем поставил портативную плитку, на нее установил три наших котелка, плеснул в них воды и зажег под котелками сухой спирт.

— Кстати, Мельник, — сказал я — вода кончается. Весь день пили, а налить негде было.

— Завтра нальем чистой. Как там?

— Греется…

— Нормально. Я ведь ел три дня назад. Сегодня весь день на допинге от артефакта, а он скоро кончится и животик подведет так, что покажется, будто кишки к спине прилипли.

— Как ты вообще это сделал?

— Что сделал?

— Ну вот в ладонях арт подержал, два укола — и ожил. Со стороны — волшебство.

— Волшебство и есть, — Мельник улыбнулся, — Сильное колдунство.

— Но так ведь каждый может?

— Нет. Один и тот же арт на каждого подействует по-разному. Кого-то на ноги поставит, а кого-то наоборот в гроб загонит. Ты ведь знаешь, что у антирада побочный эффект есть? Нуклиды он связывает и выводит, но пару дней лежишь в отходняке, как после недельной пьянки.

— Да, предупреждали меня.

— Ну так вот. Арт нужно подобрать так, чтобы его воздействие конкретно на тебя компенсировало неприятные последствия применения лекарств тоже конкретно на тебя и одновременно этими лекарствами не блокировалось.

— Как этому научиться?

— Только на опыте, своем и чужом. Ты думаешь, почему постоянный спрос на мелкие арты есть? Эксперименты ставятся.

Воды в котелках зашумела. Я вытащил из рюкзака шесть пачек китайской лапши, раскрошил их в котелки, закрыл крышками. По комнате поплыл пряный запах.

— Может быть тушняк открыть? У нас "Великая стена" есть.

— Отличная мысль, — Мельник потер ладони и полез в свой рюкзак за ложкой, — Как там лапша?

— Забирай, если не терпится. В животе доварится.

Мельник взял свой котелок, поболтал его, снял крышку, перелил в нее часть бульона. Потом вывалил в котелок тушенку и снова поставил его на огонь. Поднял крышку, отхлебнул. Сказал:

— Это называется: "дошираки вместо чая". Горючее еще осталось?

— Есть еще упаковка.

— Беречь надо. Оно у торговцев не часто бывает. Чаю мы завтра напьемся, а вот горючка такая еще когда попадется… — Он допил воду, снова взял котелок помешал внутри тушенку ложкой, — Забыл сказать: если кому надо — за дверью направо и еще раз направо, десять метров пройти и в коридоре дыра в полу. Отлить туда можно.

Леха поднялся и быстро вышел за дверь.

— Сразу и приспичило?

— За весь-то день можно один раз на горшок сходить? — донеслось из коридора.

— Леха!..

— Ну чего?

— Леха, а чего у тебя глаза такие!?

— Да ты достал! Дай дело сделать спокойно. Лучше бы бумаги принес.

— У тебя что, майка короткая?

Мельник рассмеялся, чуть не подавившись лапшой. Прокашлялся. Из коридора вернулся Леха. В руке у него был пистолет.

— Мельник! Там…

Тот отставил котелок, потянулся к автомату.

— Что произошло?

— Там в дыре кто-то стонет…

Я тоже вынул из кобуры пистолет. Мельник поднялся, снял автомат с предохранителя.

— Пойдем, посмотрим что там.

Из дыры действительно доносился стон. Не человеческий, явно. Не может человек так стонать на одной ноте полминуты.

— Ну поздравляю, Стоматолог! — Мельник снова поставил автомат на предохранитель.

— С чем?

— Ты только что обосрал кровососа.

— Я???

— Ну не я же. Пойдемте кушать. Сюда ему не вылезти. Так и будет огорчаться там до утра.

Глава шестая

Лис осматривался в тоннеле. Справа явственно тянуло трупным запахом. Было тихо. Луч фонарика, закрепленного под стволом "Винчестера 1300" * высвечивал ржавые трубы, идущие вдоль стен и серый бетонный потолок. Тоннель уходил в темноту и где он кончается видно не было.

— Чисто!

Лис сделал шаг в сторону, освобождая дорогу остальным. При этом он задел локтем идущую вдоль стены трубу.

— Что за?.. Назад! НАЗАД!!! — и он кинулся обратно в проход, вытолкнув остальных в колодец, как живую пробку.

Защелкали предохранители. Стволы смотрели в темноту, искали цель. Прошло несколько секунд.

— Что там? — спросил Лось.

Лис не успел ответить. Лампы под потолком начали светиться.

…

— Ну счастлив твой Бог, Лис. Ты как угадал-то?

Группа Лося уютно расположилась в колодце. Посередине в котелке грелась вода. Все приготовили кружки с чайными пакетиками. Щуплый, как истинный (как он сам себя называл) гурман-алкоголик высыпал себе ложку растворимого кофе.

— Мы летом — ответил Лис — ходили на "Янов", на новую базу "Чистого неба". Они в прошлом году как-то договорились с "Долгом" и заняли рядом с водоочистной станцией тоннель. Я уж не знаю, во сколько им это обошлось, но там сейчас все серьезно. На водоочистной огневые точки, выбили там всех мутантов. Говорят, бюреры даже были. Сдали тушки ученым. В общем с ними было решено наладить отношения. Ходили я, Комми и еще трое пацанов. Нас в ихнем тоннеле разместили, показали на трубы и сказали, чтобы их не трогали. За стеной ходит "электра". А сейчас я до трубы дотронулся и током шарахнуло точно так же, как тогда. Даже подумать не успел — в тоннель сразу прыгнул.

— Да уж, ты так заорал, что мы думали тебя уже снорки жрут.

— От снорка хоть отстреляться можно — кивнул головой Казах — а в этот шарик стреляй, не стреляй — ему пофиг. И не убежишь от нее в тоннеле. Вот значит какая судьба зеленым выпала.

— Ты не спеши, мы их еще не видели — лицо Лося выражало сомнение.

— Думаешь, что они кого-то там завалили?

— Думать — занятие вредное и ненужное.

Лось посмотрел на часы. Пятнадцать минут со времени прохода "электры".

— Ждем пока. Все равно периодичность ее прохода узнать надо.

— Наливайте, закипело, — Лис снял котелок с огня.

Какое-то время все молчали. Делать было нечего. Лис достал из рюкзака детектив в мягкой обложке. Казах, казалось, задремал. Щуплый вылез по лестнице наверх, выглянул. Лось спросил его:

— Что там?

— Закат. Красиво выглядит через "фантом".

— Вот помню в Армении…

Лось не договорил. Снова зажглись лампы, снова мелькнул в коридоре белый огонь.

— Двадцать семь минут. Поднялись. Щуплый, слезай, выдвигаемся. Фонари проверьте.

Группа без лишней суеты и шума выдвинулась в тоннель. Лось с автоматом и Лис с дробовиком, держась у стен тоннеля, быстрым шагом двинулись вперед. За ними держался Казах с автоматом. Последним шел Щуплый. Снайперку он забросил за спину, в руке держал "Макаров". На пыльном полу отчетливо выделялись следы прошедших перед ними сталкеров.

— Ускорит шаг! "Электра" ждать не будет!

— Смотри! Вон они!

— Не они это.

Лось наклонился. Казах по-прежнему держал АК, направленным в коридор. Лис перевернул труп.

— Вообще какие-то левые ребята. Бандиты, судя по наколкам на руках. Ранений нет. Они не стреляли и в них никто не стрелял.

— Под "электру" попали? — спросил Лось.

— Наверняка. Смотри.

Лис держал в руках ПМ. Рукоять была разворочена.

— Патроны взорвались. Мельник с зелеными здесь были и ушли дальше.

— Обоснуй. Может быть это бандюки наследили?

— У двоих пистолеты. Теперь уже бесполезные. А третий пустой. Значит у него был автомат. Магазин разорвало, но автомат в дело еще годится. Автомата нет. Значит его забрали наши клиенты.

— Резонно. Идем дальше, по следам!

Группа перешла на полубег. Тяжелое дыхание, пот, мечущиеся по стенам лучи фонарей. Шли минуты. Тоннель сделал поворот. Сверху через вентиляционную шахту подсветило солнце, но лестницы не было. Побежали дальше. Миновали комнату, где трубы изгибались, а тоннель сделал еще один поворот. Побежали дальше. На часах Лося шла десятая минута и он всерьез задумывался о возвращении. И тут Лис сказал:

— Проход!

Свернули. Еще минута быстрой ходьбы вывела свободовцев в довольно просторное помещение. Последовала команда Лося:

— Рассредоточиться! Осмотрелись!

Вдоль стен стояли металлические стеллажи с хламом. Какой-то склад? Металлические двери, решетки… На пыли отчетливо выделялись следы.

— Пошли, аккуратно.

Теперь можно было не торопиться. "Электра" осталась сзади, в тоннеле. Потная камуфляжка Лося остыла и неприятно липла к телу. Не нравилось ему в этом месте. И пыль не тронута, и Мельник здесь прошел, но… не нравилось и все.

Склад оказался частью еще большего помещения. Тоже стеллажи, какие-то ящики. Появился очень слабый радиационный фон. Счетчики в детекторах тихонько потрескивали.

— Интересно, что там? — заметил мимоходом Лис.

— Нам пока без разницы. Потом зашлем группу, проверят. Но отсюда устанешь вытаскивать.

— А наверх поднять?

— Мы уже где-то под свалкой. С километр пробежали. Вытащишь — бандюки спасибо скажут.

Группа вышла в большой зал, двинулись вдоль стены, идя по следам. Прошли еще метров тридцать. Склад все никак не кончался. Потолок резко ушел вверх.

— Я что-то слышал…

Щуплый, шедший замыкающим, поднял пистолет и водил им следом за лучом фонаря.

— Я тоже, — подтвердил Казах — железо упало.

— Нет, не железо. Не такой звук.

— Тихо! Слушайте внимательно, продолжаем идти.

Еще несколько шагов…

Тишина кончилось. Грохнул дробовик Лиса. Картечь стегнула по ближайшему стеллажу, развернула и опрокинула его. Придавленный стеллажом снорк завизжал. Еще выстрел. Лис передернул цевье дробовика. Мутант затих. Сзади послышалось шипение.

— Бегом! Стрелять аккуратно, своих не задевайте!

Шипение стало громче и слышалось уже со всех сторон. Лось оглядывался на бегу.

— За мной!

Крикнув это, Лось выпустил короткую очередь в снорка, мелькнувшего в луче его фонаря. Бабахнул ПМ Щуплого.

— Сюда!

Группа вбежала в проход между ящиками. Лось угадал правильно. Небольшой отсек, вдоль стены шла лестница, вот только одна ее секция валялись на полу, а вторая обвалилась и свисала вниз.

— Попались… — Казах опустился на колено, направил автомат в темноту и водил подствольным фонариком. В луче опять мелькнул снорк, сразу с визгом отскочил в темноту. Казах не успел выстрелить.

— Лось, справа!

Справа была еще одна ниша. Подъемник. Загородка из сетки, а за загородкой — аварийная вертикальная лестница. Рассчитывать на то, что подъемник работает, было глупо, но по лестнице можно было подняться. Снорки прекрасно прыгают в длину, в высоту почти не умеют, но по лестницам лазают. Свободовцы переглянулись. Кто-то должен был остаться и отбиваться, пока остальные поднимаются вверх.

…

Лось забросил автомат за спину, вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор. Взял ТТ в левую руку, на правую надел кастет. Перед ним был примерно метр пространства, дальше стена, справа решетка из толстых стальных прутьев с перекладиной. Сноркам не развернуться, прыгать на решетку бесполезно, им придется заползать в закуток по одному. Дорого же он им дастся! Сверху сыпалась ржавчина. Его бойцы со всех ног и рук лезли вверх. Совсем рядом зашипел снорк. Учуяли…

Ожидание кончилось. Сразу два снорка прыгнули из темноты. Первый повис на решетке, уставился на Лося блестящими фасеточными глазами. Второй вкатился в проход, но развернуться не успел. Удар кастета пришелся в голову. Мутант свалился навзничь и замолотил конечностями. В первого Лось выстрелил из ТТ. Снорк с визгом оттолкнулся от решетки, снова отпрыгнул. В темноте началась возня, снова раздался короткий визг. Лось выглянул, посветил в ту сторону нашлемным фонарем. Куча-мала. Почуявшие крови сородичи мутанта рвали раненного. Очень быстро возня стихла, куча разбежалась. О снорке напоминало только пятно на полу.

Валявшийся перед Лосем мутант, получивший удар кастетом, перестал дергаться.

(Снорки — ночные хищники. Их глаза приспособлены для охоты в темноте: прыгнуть, рвануть жертву ядовитыми зубами, отскочить и ждать, пока ослабеет — вот обычная тактика охоты. Днем, на свету снорк чувствует себя неуютно. Его глаза совершенно не переносят солнечный ультрафиолет, так что противогазные маски они напяливают не для красоты. Стекла не пропускают ультрафиолетовое излучение и позволяют выходить на охоту днем.)

Ржавчина сверху давно перестала сыпаться. Ребята не вернулись, значит куда-то выбрались. Попробовать что ли самому подняться? Нет, опасно. Снорки хорошо лазают. Догонят и сдернут. Из ТТ отстреляться не получится, парочку тт-шных пулек снорк выдержит. Надо было у Лиса взять дробовик. Не подумал…

Что-то коснулось плеча. Сверху свешивался толстый электрический кабель, на конце которого была скручена петля. Стараясь не шуметь, Лось просунул в нее голову и плечи, дважды дернул. Кабель сразу натянулся, его потянуло наверх.

Лось успел подняться уже метров на пять, когда снорки поняли, что добыча уходит. Сразу двое проскочили в закуток подъемника, задрали головы, метнулись к лестнице. Тот, что покрупнее отпихнул мелкого и полез по скобам вверх. Лось никак не мог прицелиться, его раскручивало на кабеле. Попытался упереться ногами в стену — не вышло. Только сильнее раскрутился.

Сверху как кнутом ударил выстрел СВД. Пуля пробила снорка навылет, с головы до задницы и высекла искру из стальной скобы внизу. Снорк отпустил лестницу и полетел вниз.

— Подсвечивай их, если еще полезут — крикнул сверху Щуплый.

Лис и Казах окончательно взмокли, втаскивая Лося на двадцатиметровую высоту. Когда того вытащили из шахты подъемника, Щуплый вытащил из кармана гранату, выдернул чеку и с размаху отправил ее вниз.

— Лишнее — сказал Лось, высвобождаясь из петли, — Четыре дохляка. Одного убил Лис, одного ты и еще двоих я. Им теперь надолго жратвы хватит. За нами не пойдут.

— Ничего. Гоги не обеднеет от одной "лимонки".

— Хорошо, что выбрались без потерь и целые. У этих тварей ядовитый укус. Болело бы долго.

Лось осмотрелся. Куда теперь? Из комнаты, в которую выходила шахта подъемника, выходило двое грузовых ворот и одна дверь. Дверь была приоткрыта и из нее тянуло свежим воздухом.

— Лис, Казах! Проверить, что за воротами. Щуплый! Берем вон тот профнастил и накрываем лаз подъемника. Ночуем здесь…

Глава седьмая

Мельник проснулся первым. Ночью не дежурили. Единственный вход в помещение: стальную дверь заложили найденным здесь же куском стального уголка. За ночь он прекрасно выспался, последствия вчерашней ударной дозы антирада практически не чувствовались, удачно все получилось. Посмотрел на спящих на мешках Стоматолога и Студента. Будить не стал. Тихо поднялся, вытащил из рюкзака Студента сухое горючее и баклагу с водой, поставил на огонь свой котелок. Снова сел на спальник, прислонился спиной к бетонной стене.

Ночью снова приснился старый сон.

Технический кабельный канал. Красные лампы аварийного освещения. Блики на стеклах противогаза. В КЗМ жарко. Ты идешь, сзади все тише и тише звучит аварийная сирена. Это не кошмар, потому что страха уже нет…

Сколько же лет назад это было? Этот мальчишка спрашивал, давно ли он в Зоне. Сказать, что не уходил из нее вообще — не поверят. Ни за что не поверят. Сам бы не поверил. Из дежурной смены энергоблока, когда рвануло, не спасся никто. Лучевая болезнь не дает пощады. Плата за ошибки — смерть, а то, что сделали тогда, было даже не ошибкой, а чудовищной глупостью. Нельзя было так шутить со станцией. Нельзя было начинать эксперимент с выбегом. В Питере чудом удалось удержать энергоблок, так давайте еще разок попробуем. Попробовали… Нельзя было нажимать кнопку блокировки. Нажали… Хотя ты тогда в голос орал, что нельзя. Потом сирена, пол качается под ногами, ты пытаешься с пульта как-то управлять задвижками и клапанами, но поздно. Нечего ловить. У главных насосов срывает всас, стержни клинит, термопары в зашкале, вырисовывается картина, в которой людям уже нет места. Мастер пытается командовать, посылает куда-то людей, сам бежит следом. Бесполезный героизм отчаяния.

На ЦПУ остаешься ты за пультом и два студента, неделю назад приехавших на практику. Пол под ногами снова вздрагивает. У студентов глаза по полтиннику. Ты вытаскиваешь из ящика с аварийным комплектом три защитных костюма. Два кидаешь им, третий напяливаешь сам. Респираторные маски на лица. Аварийный выход. Долгий спуск по лестнице, кабельный канал глубоко под землей, аварийные лампы… Хотя бы студентов этих он тогда спас. Или не спас? Хотя если сам потом оклемался — должны были оклематься и они. Легко отделался. Потошнило чуток и все. Чем-то он смерти понравился…

— Вставайте, пацаны! Чай закипел. Сегодня нас ждут великие дела.

— Это какие например? — спросил я.

— Чаю попить, морду побрить и выходим.

— А как же второй завтрак?

Мельник усмехнулся.

— Ну как же!.. Сразу после первого. Курятину будешь?

— А есть? — это уже Леха проснулся — Тушенку же съели вчера.

— На, покури… — Мельник протянул ему окурок.

Я рассмеялся. Бородатый прикол с утра — что может быть забавнее? До Лехи дошло не сразу. Потом он тоже улыбнулся, снял со своего котелка крышку, подсел в плитке.

— Мельник, нам еще долго идти?

— Если ничего не обломится, то от силы час. Наливайте, заварился.

Кровосос под полом поприветствовал нас тягучим стоном. Мельник посветил вниз фонарем, но в темноте ничего было не разглядеть. Только спокойная, глянцевая поверхность воды.

— Они правда умеют невидимыми становиться? — спросил я.

— Нет — ответил Мельник — но камуфлируются преизрядно. Кровосос — водный хищник. Ляжет в воду, прикинется кочкой так, что с трех метров не отличишь и ловит себе рыбку щупальцами. На людей нападает, только если его потревожить. На Затоне в прошлом году вроде бы нашли какой то сухопутный вид и вытравили целое логово, но я в это мало верю. Не те люди рассказывали, чтобы доверять.

— То есть если не лезть, то не набросится?

— Всякое бывает. Может быть у него неудачный день и он голодный. Но если сытый, то в метре от него пройти можно, он не отреагирует. Пойдемте.

Мы пошли следом за ним, по прямому коридору. Коридор вскоре кончился круглой комнатой, из которой наверх вела лестница. Лестница вела к люку. Люк сдвинуть не удалось, даже когда я залез на лестницу вместе с Мельником и мы уперлись в него вдвоем.

— Завалило видимо. Это выход на окраине "Ростока". Хреново…

— Мельник, прислушайся.

— Ничего не… хотя погоди…

Сверху доносилась музыка. "По полю танки грохотали". Мельник хмыкнул.

— Видимо долговцы опять через свою трансляцию на блокпосту музыку включили. А раз музыка есть, значит и люди рядом.

Он вытащил нож и рукояткой постучал по люку. Прислушался, постучал еще. Сверху раздался шорох, потом снаружи по люку стукнули чем-то твердым, похоже прикладом. Мельник в ответ выдал дробь рукояткой ножа. Сверху донеслись неразборчивые команды. С краев люка посыпался песок, потом он открылся.

— Вылезайте, гости дорогие.

Мельник выбрался первым.

— Опа! Какие люди и без конвоя. Народ, смотрите, кто тут к нам вылез!

Мельника окружили долговцы. Скалились, жали руку, хлопали по плечам. На нас с Лехой никто внимания особого пока не обращал.

— Ладно, завязывайте на открытом месте пастись — сказал один из долговцев, — Мельник, порядок ты знаешь. Сдайте оружие.

Мельник снял с плеча автомат, отдал ближайшему бойцу. Вынул пистолет, тоже отдал. Кивнул мне:

— Разооружайтесь.

— Кто это с тобой?

— Это Студент, а это Стоматолог.

— Реально стоматолог?

— Реально. "Свобода" уже оценила.

— Да? Ну ладно, разберемся. Айда рапорт писать.

Казах наблюдал за этой сценой в бинокль с прожекторной вышки. Позиция была крайне удобной. Просматривалась вся северная окраина "Ростока". Вот только слезать оттуда было опасно, могли заметить с той же окраины. Залезал он на нее в утреннем тумане. Сейчас туман рассеялся, но слезать надо, деваться некуда. Ничего, метров пять вниз и от взгляда с окраины его скроет крыша цеха. Даже если и заметит кто-то — выстрелить не успеет. Казах сунул бинокль в футляр и пополз к лестнице. Перед спуском еще раз оглянулся, посмотрел вслед уходящим долговцам. Потом быстро полез вниз.

…

— Еще раз… Мельник и зеленые выбрались прямо перед постом "Долга". Их встретили, как родных, но оружие забрали. Ушли на "Росток". Все так?

— Да.

— Лис, готовь связь.

(По понятным причинам сеть сотовых станций в Зоне не развита. На периметре еще можно поймать сигнал соты и созвониться с цивилизацией, но во-первых: связь все равно очень нестабильна, а во-вторых: такие звонки отслеживаются военными. Бывало, что по любителям поболтать прилетал НУРС, или очередь из автоматической пушки, если у военных был в воздухе вертолет. Вообще любой радио-сигнал в Зоне — объект их пристального внимания. Поэтому связь только через спутник, только мгновенными кодированными пакетами. Ну или записки-малявы, ножками, как тысячу лет назад.)

Глава восьмая

Чех и Комми вышли на крышу административного здания, осмотрелись. Никого не было. Пост был специально снят, часовой отозван.

— Ну вот здесь и поговорить можем.

Впрочем Чех не торопился начать разговор. Он извлек из кармана пачку "Ротманс", выбил пару сигарет, они с комендантом присели на нагретый осенним солнцем грибок вентиляции, закурили.

— Как дела в целом? — спросил Чех, сделав пару затяжек.

— Спокойно все. Мелкие житейские неприятности.

— Люди как?

— Тоже больших проблем нет.

— На склады никого отправить не хочешь? Я могу взамен оставить кого-то из своих.

— Лучше своих здесь оставь, а моих не забирай.

Чех хмыкнул. Комми считался хорошим, удачливым командиром. Он рулил базой с прошлого года, когда предыдущий комендант по прозвищу Щука спалился на продаже оружия на сторону. Щука успел сбежать с базы, но был замечен с группой наемников южнее базы и оказавшаяся рядом группа того же Комми успела организовать засаду. Если сейчас сказать ребятам, что на стройкомплексе в Темной Долине есть вакансии, то согласятся многие. На складах сытнее и безопаснее, но здесь можно хорошо подняться на артах, собираемых в аномальных зонах. Однако усиливать Комми в ущерб Складам и себе Чех не собирался.

— Набирай вольняшек. Здесь у тебя карт-бланш, — глава "Свободы" затушил чинарик и щелчком выбросил его с крыши.

— Теперь о главном. Артефакт, который выменял Ашот у этого пришлого, очень ценен. Причем на него был заказ, что еще больше увеличивает цену. Я специально пришел, чтобы убедиться в качестве и взял отряд для конвоя. Этот Мельник запросил совершенно ничтожную цену, автомат и два пистолета. Мог просить в десять раз больше, но слил раритет за бесценок.

— Группа Лося…

— Не перебивай, — Чех встал, прошелся по крыше. Комми тоже дисциплинированно поднялся.

— Сиди, не вставай… Я читал сообщение Лося. Твой радист сразу, как и положено, сделал для меня копию. Версия того, что Мельник — наемник на службе "Долга", вроде бы подтверждается. Но среди наемников нет идиотов. Следовательно либо он спешил так, что просто плюнул на прибыль, либо сам не знал цены своей добычи. Второе отпадает. Ашот говорил, что арт шел Сидоровичу под заказ. Сидорович та еще крыса, но и у него не хватило бы наглости дать пять тысяч за то, что стоит двадцать пять, а за периметром сотню. Так куда он спешил?

— Сколько???

— Ты не ослышался. Заказ уже есть, цена озвучена. Выдай Ашоту премию, только не сильно балуй.

— Сто тысяч долларов?!

— Да. Кому-то этот арт сильно нужен, — Чех опять сел, — Теперь о Мельнике. Твою версию о "Монолите" я не отвергаю, но пока считаю необоснованной. Мы очень мало знаем об их группировке. Возможно они тоже используют наемников, но Мельник пошел не в центр Зоны, а на "Росток".

— Отсюда это мог быть самый безопасный путь.

— Мог. И на долговцев он мог выйти случайно, встретить знакомых. И зеленых с собой потащил не просто так… Мы должны узнать, куда он пойдет дальше. Когда второй сеанс связи с группой Лося?

— Ночью.

— Передай: продолжать наблюдение за Мельником. Выведи Лося на наших людей на "Ростоке". Лосю понадобятся глаза внутри.

— Я распоряжусь.

— Да. Теперь о том, зачем я это делаю. В прошлом году отряд "Чистого неба" как-то прорвался в центр зоны. Что там было и сколько людей они потеряли — никто не знает. Но после этого они нашли деньги на оружие, на наемников, заняли на "Янове" тоннель и старую водоочистную станцию и укрепились там. "Долг" их не трогает, да и тронуть их там очень проблематично. Но ты же был в их тоннеле?

— Да, там все серьезно.

— Так вот… Поднялись они, очевидно, на артефактах с центра Зоны. Наш заказчик за Периметром получил один из них. "Рыбку", в пять с лишним граммов весом. Сам прикинь, сколько она стоила. Заказчика интересуют все арты такого же качества. Абсолютно все. На кого бы не работал этот Мельник, он должен работать на нас. Как это будет обеспечено — меня совершенно не колышет. Ты получишь всю необходимую помощь. Все понятно?

— Так точно. Про найм вольняшек — кандидатуры обсудить бы.

— Решай сам, я тебе доверяю.

 

Часть вторая

Глава первая

Небольшая комната с пятью кроватями. В углу железная печка, в другом сложены дрова. Два шкафа. На столе большой алюминиевый чайник. Окно зарешечено.

— Осваивайтесь, пацаны, — Мельник скинул рюкзак под дальнюю кровать и уселся на нее.

— Что это? — спросил я.

— Это гауптвахта у них такая.

— Не очень похоже что-то…

— Ну какая есть. На самом деле залетчики у долговцев сидят в гораздо более суровых условиях. А это вроде гостиницы. Порядок самый обычный. Вернувшаяся группа всегда имеет сутки на отдых и на подготовку рапортов.

— Но мы же не их группа? — спросил Леха.

— Я шел с их группой. Не знаю, вернулись ли остальные, но мне сейчас надо писать рапорт. Вы пока отдыхайте. Вон печка, вон кран с водой, в шкафу гречка и тушенка. Разводите огонь, кашеварьте, а я займусь писаниной…

"Я, Юрий Мельников, находился в составе оперативной группы "Долга", имевшей цель испытания нового детектора аномалий. Группа выдвинулась с базы, находящейся на "Янове". Я выполнял обязанности проводника. Через два дня группа без происшествий вышла на окраину Рыжего Леса и закрепилась в автотоннеле на восточном берегу реки Лиманки. На следующий день планировалось начать испытания детектора в условиях высокой аномальной активности. Ночью произошел выброс, после него в Рыжем Лесу началось массовое перемещение мутантов. Испытания было решено перенести на следующий день, но сделать этого не удалось, так как вышедшая в дозор пара бойцов столкнулась с боевиками неустановленной принадлежности, предположительно наемниками и завязала с ними бой. Старшим основной группы был отдан приказ двум бойцам скрытно обойти наемников по берегу Лиманки и уничтожить их огнем с фланга. Сам командир вместе со мной сделал попытку пройти по окраине Рыжего леса, и обойти наемников с тыла. Сделать этого не удалось. Мы наткнулись на подкрепление, двигавшееся к наемникам и вступили с ними во встречный бой. В ходе боя командир группы был тяжело ранен и приказал мне отходить, собрать группу и возвращаться на "Янов", а сам остался прикрыть меня. Я вернулся в тоннель, но никого там не застал. Бой на берегу к тому времени тоже затих, никто из группы в тоннель не вернулся. На мосту через Лиманку я заметил наблюдателя наемников и решил, что возвращение старым путем будет опасным. Поэтому я прошел через Рыжий Лес и вышел к базе "Свободы" в Темной Долине. На аномальном поле меня оглушило. Меня спасли и оказали помощь двое вольных сталкеров. При первой же возможности я вернулся в "Долг", чтобы сообщить о судьбе группы."

— Ну ты прямо Айвазовский… Образчик стиля. — Полковник "Долга" Шульгин положил исписанные листы на стол, — Группа вернулась позавчера. Потерь, кроме командира, больше не было. Ваши рапорта подтверждают друг друга. Ты где так писать научился?

— Объяснительных раньше много писал, — Мельник спокойно потягивал чай из своего котелка.

Шульгин повернулся ко мне. Ребята, там чайник горячий?

— Полчаса назад кипел.

— Отлично. Где-то там в шкафу кофе должен быть… А то этот тут чифирит, мне тоже захотелось.

— Налить? — Мельник приподнял котелок.

— Спасибо, я как обычно.

Полковник поднялся, заглянул в шкаф, порылся там и достал пакетик с растворимым кофе. Оттуда же вытащил пластиковый стаканчик, высыпал кофе, залил кипятком. С улицы задолдонил репродуктор, перечисляя блага, ждущие в "Долге" вольных сталкеров.

— Ну а сейчас что делать будешь? — спросил Шульгин у Мельника.

— На Кордон бы сходить.

— Это важно?

— Для меня — не очень. Но вот пацанов обещал туда вывести.

Шульгин посмотрел на нас.

— А вам туда сильно надо? У меня через два дня в ту сторону идет группа. Если подождете — пройдете под охраной. Жить можете здесь.

Мельник поставил котелок на стол.

— Надо думать, что я тебе нужен? — спросил он.

— Так и есть.

— Зачем?

— Вернувшаяся группа оставила прототип детектора вместе с другим барахлом в тайник. Винить их не за что, двое были ранены. Но детектор нужно вернуть. Возьмешься?

— Подумать надо…

…

— Чех!

Уже выходящий вслед за своими бойцами глава "Свободы" обернулся. К нему быстро шел Комми.

— Отойдем, поговорить надо.

Они отошли на полсотни метров в сторону.

— Вернулись мои люди с Кордона. Сидорович не знает никакого Мельника и ничего ему не заказывал.

— Все страньше и страньше… Ладно, все без изменений. Держи меня в курсе этой истории.

…

Шульга вышел, забрав листочки с рапортом Мельника. Мельник остался сидеть на кровати. Откинулся к стене, не торопясь отхлебывая уже изрядно остывший чай. Лицо у него стало грустным.

— Мельник, о чем думаешь? — спросил Леха, — Зубы не болят случаем?

Мельник широко улыбнулся.

— Не дождешься!

Он поднялся, поставил котелок с чаем на горячую плиту. Приподнял крышку кастрюли, в которой варилась гречка с тушенкой, принюхался, достал ложку и попробовал кашу.

— Можно кушать, — и первым навалил себе полную крышку от котелка.

Мы последовали его примеру. Леха вытащил из шкафа батон, собрался нарезать.

— Подожди! Режь этим.

Мельник достал из кармана складной нож в чехле.

— Никогда не используй боевой нож для продуктов. Черт его знает, что там на лезвии может остаться после рейда. И лучше для хлеба отдельный ножик держать.

Какое-то время слышалось только чавканье. Мельник доел свою порцию, положил из кастрюли еще, снова взял с плиты котелок с чаем.

— Ну что, пацаны… Подумавши: могу вам сказать следующее… — Мельник отпил чая, прожевал кусок хлеба, проглотил. Зависла пауза.

— Шульга от меня не отстанет. Вещица, с которой мы в Рыжий лес ходили, ему нужна и он постарается ее вернуть. Либо я ему помогу это сделать, либо за нею пойдут его бойцы, а они Зону знают гораздо хуже вот даже, к примеру, вас. Ну и если откажусь, то отношение ко мне будет немножко другое. Так что я соглашусь.

Мельник снова отпил глоток чая, вытащил из кармана две сотенных бумажки, положил их на стол.

— Вот ваши баксы за наш рейд. Теперь о вас. До Кордона вас долговцы проводят. Оружие и броня у вас теперь есть. Сможете без проблем присоединиться к вольняшкам Волка. Впишетесь нормально, вы для Кордона уже ветераны, а там как карта ляжет. Или вы можете остаться в "Долге", хотя я бы не советовал. У них здесь зарплата и дисциплина, больших капиталов не сколотите, зато с военными нормальные отношения и после окончания контракта спокойно выйдете за периметр. Или… можете пойти со мной.

— А куда пойдешь? — спросил Леха.

— От Рыжего леса группа могла отходить только через завод "Янтарь". Наверняка там же и тайник. Завтра поговорю с долговцами, которые были в группе, они расскажут, где он. Пока давайте спать. Думайте до утра. Если просто на "Янтарь" нужно будет сходить, то это дело не сложное.

Глава вторая

Утром Щуплый с Казахом вернулись с "Ростока" довольные жизнью и изрядно поддатыми.

— Все нормально, шеф! Крота нашли в баре. Про гостей наших он уже знает, хотя сам не видел. Посидели с ним, он обещал все выяснить. Вечером встречаемся там же.

— Я вижу, что посидели…

Лосю было скучно. Он и сам бы не прочь был побывать в "100 рентгенах", но его и Лиса знали слишком многие. Бар конечно нейтральная территория, но все равно с связываться с долговцами, да еще с пьяными и рядом с их же вербовочным пунктом никакого желания не было.

— Шеф, я все понял! — Щуплый, широко улыбаясь, вытащил из рюкзака бутылку водки, — Качество проверено лично. Самопал, конечно, но вполне приличный.

Казах подтверждающе закивал. Щуплый вытащил еще две бутылки.

— А закусь?

— Обязательно! Суп "кирпич" мелконарубленный, — В руках Щуплого появился гороховый концентрат, выпущенный, судя по штампу ОКТ на эткетке, аж в 1994 году, — Смотри, какая вещь! И ведь ничего ему от времени не делается. Сейчас заварим, хлеба и колбаски я тоже взял.

— Ну тогда зер гуд. Лис, закрой пожалуйста двери на засов, чтобы гости не пожаловали. У дверей на той стороне "шокер", там никто не пройдет. Кстати, смотрите!

Лось вынул свинцовый контейнер, снял крышку. Все заглянули внутрь.

— "Батарейка". Нормально. Когда успел?

— Пока Казах на вышку лазил, я прошелся с детектором. Вон там, в приямке лежала, рядом с "шокером".

— Ну за это же надо выпить? — Щуплый довольно потер ладони.

— Айда, режь колбасу! Лис, ворота-то закрой…

На свет из рюкзаков появились котелки и плитка. Лис достал газеты и разделочную доску. В два котелка налили воду и поставили на огонь. День обещал выдаться не самым грустным.

(Весь хабар, добытый свободовцами в рейде, вернее вырученные за него деньги, принято делить между всеми членами группы, а "батарейка" — вещь довольно редкая и стоит дорого. Поэтому Лось сразу и объявил о добыче. Повод действительно есть и радость Щуплого понятна.)

— Какие новости, о чем сталкеры в баре говорят?

— Да так, о ерунде всякой, — Щуплому налитые полстакана пришлись поверх уже принятого в баре. Он раскраснелся и слегка осоловел, — С Кордона пришло несколько новичков. С Затона проводник привел группу вольняшек. С мешками пришли, все с оружием, явно не пустые. Куда дальше — не сказали, а я особо не лез.

— Еще что-нибудь интересное?

— На болотах видели двух химер. Ну как видели? С километра примерно. И там пропала группа "Чистого неба". Наверное охоту начнут.

— Да, химера зверь страшный, — подтвердил Лис, — убить сложно, людей не боится и голодная постоянно. У чистонебовцев наверное сейчас шухер и готовят перемирие с местными бандитами. Таким тварям нельзя давать размножаться, на охоту пойдут все.

— Во-во! Так и говорили, что с Ботвой уже все обговорено и на болота идет группа охотников от блатных, — Щуплый разлил остатки из бутылки, поднял стаканчик — Дай Бог, чтобы им повезло.

— Еще что интересного? — Лось выпил водку, поморщился, закусил кусочком сервелата.

— Да вроде и ничего больше. Казах, а ты говорил, что видел химер?

— Видел одну. На Затоне, рядом с подстанцией. Там тоже на нее охоту объявили, ну и я сходил. Там смешно получилось.

— Расскажи.

— Там Глухой распоряжался, ну тот, что в прошлом году погиб, помните? Вывел к логову, расставил всех, сам взял шест длинный, в берлогу тыкать, а двое встали рядом с дробовиками. Химеру ведь как медведя берут. Тычут палкой в берлогу, она вылезает и ей всаживают картечью в башку со всех сторон. Ну и вот… — Казах потянулся за бутербродом…

— Когда смешно-то будет?

— Сейчас и будет. Глухой ткнул в логово своим дрыном, но то-ли дрын был какой-то не такой, то-ли химера не правильная попалась, но полезла она из логова жопой вперед. Глухой отскочил, а те двое стрелков дали залп. Я вам, ребята, скажу: химера, получившая в жопу две пули — она очень шустрый зверь.

Сидевшие вокруг рассмеялись.

— Погодите, не все еще. Стрелков она сшибла, но рвать не стала. Начала крутиться там по поляне. Народ оттуда ломанулся, я тоже вместе со всеми. Потом думаю: "У меня же дробовичок с жаканами!" Отпрыгиваю в сторону, поворачиваюсь, навожу в ту сторону. За мной бегут еще двое. Самый задний видит, что я целюсь, падает, чтобы не мешать и того, что бежит перед ним, хватает за штаны, чтобы тоже упал и не мешал. А тот, кого он схватил, упал и орет: "Пусти! Я не стрелял!"

— Это он химере орал, что не стрелял? — лицо Лося было красным от смеха.

— Ага! Но стрелять не пришлось. Химера обосрала всю поляну и убежала. Ее потом местные добили.

— Охотнички!., - Лис от смеха расплескал водку.

— Бывает… С перепугу и не такое закричишь.

— Супчик готов! Наливайте, — Щуплый тоже улыбался, но про обязанности кашевара не забыл.

Группа сгрудилась у котелков, черпая себе гороховый суп.

…

"Не спится опять. Вот всегда так: если за стенкой снорки лазают — спишь, как младенец, а когда безопасно — хрен заснешь. Подсознательно ищешь опасность и если ее нет, то расслабиться не получается."

Мельник поднялся с кровати. Студент со Стоматологом дрыхли в четыре ноздри. Как мало людям нужно для счастья… Он взял со стола пачку сигарет, нащупал в кармане зажигалку, вышел. Часовой на проходной оглянулся на скрип двери, кивнул головой, снова повернулся к воротам.

"Вот точно так же сидел на крыльце в темноте, глядя на сияние над взорвавшимся энергоблоком и на пролетающие вертолеты. Сад родителей находился километрах в десяти от станции. Его там никто искать не стал, да скорее всего и не искали вовсе. Дежурная смена к тому времени уже отдавала концы в больницах. Картошка была, крупы разные, было два ящика водки в заначке у отца, осталось со свадьбы. Потом объявили по радио о выселении. Он завел отцовский мотоцикл, съездил в Припять, но жены уже не застал. Квартира была заперта. Зашел, посмотрел на стены, снова вышел… Детей не завели, да не очень хотелось, так что пропал муж без вести — и ладно. Может хоть пенсию получит. За дверью соседей слышалось мяукание. Взял в своей квартире ломик, отжал дверь. Вниз по лестнице шуганулась одикшая от счастья забытая кошка. Ну раз так получилось, то сосед-то был охотник… Ружье было на месте, в сейфе, патроны там же. Забрал его, снова зашел к себе и ножовкой по металлу спилил стволы и приклад. Получился обрез, его первое оружие в Зоне.

Обрез пригодился буквально сразу. У мотоцикла его уже ждали двое мародеров в спортивных костюмах. "Эй ты! Иди сюда!" Первый получил заряд дроби в живот, второй прижимал ладони к тому, что осталось от лица. Он не торопясь перезарядил оружие, сунул под сидение и уехал. Больше он никогда не возвращался сюда. Даже когда приходилось бывать в Припяти, обходил стороной эту улицу и дом.

Он так и жил в садоводстве. Иногда выбирался за припасами, иногда нанимался на работу к ликвидаторам. Потом работы были закончены, реактор накрыли саркофагом, ликвидаторы разъехались, вместо них появились военные. Уцелевшие блоки станции продолжали работу, а вокруг Припяти началось строительство, в основном подземное. Там стало опасно, солдаты стреляли без предупреждения. Он уже собирался уехать за периметр, который тогда еще практически не охранялся, но не успел. Зона как-то резко изменилась, в ней начали появляться аномалии. По дорогам стало опасно ездить, а периметр опоясала цепь блокпостов. Он остался. Картошка есть, рыба в реке тоже (уже через два года после аварии она перестала фонить), прожить было можно. К тому времени у него уже был и автомат, выменянный у солдат на три ящика найденной в Припяти водки и вяленую рыбу. На улицах города он видел странных существ, но до поры мутанты боялись людей и близко не подходили.

Так и жил до первого выброса…"

— Не спишь? — слева подошел Шульгин.

— Перекурить надо.

— А я посты проверяю… Сходишь?

— Схожу.

— Отлично. Снарягу нужную выбери сам на складе. Я предупрежу старшину.

— Угу…

— Ребята твои что решили?

— Ничего пока. Утром скажут.

— Не брал бы ты их с собой. Молоды больно. Хоть и с тобой, а все равно зеленые. Возьми моих.

— Я подумаю.

— Ну ладно. Утром заходи в штаб.

Глава третья

Казах и Щуплый вечером никуда не пошли. Крот пришел сам, постучался в ворота. Информации по "клиентам" пока не было. Они сидели на вербовочном пункте, в "гостинице". К ним никто не заходил и они никуда не выходили.

— Ладно, утро вечера мудренее — философски сказал Лось, — Будешь?

У них оставалось еще полбутылки водки.

— Нальете — буду.

— Давай сам.

Крот сделал бутерброд, налил половину пластикового стаканчика, опрокинул залпом, закусил.

— Я чего пришел-то?.. Поговорить нужно.

Лось кивнул, поднялся. Они поднялись по лестнице, вышли на крышу.

— Что у тебя?

— От Комми только что пришел человек с запиской. Пишет, чтобы передал тебе, что пришла группа с Кордона. Говорили там с Сидоровичем.

— А я тут при чем?

— Твой клиент сказал Гоги, что несет арт Сидоровичу. Но ничего ему не заказывал и вообще такого человека не знает. Комми предупреждает, чтобы ты был осторожнее. Клиент темный. Пишет, чтобы ты помнил про ваш с ним разговор.

— Спасибо, что предупредил.

— Не за что. Завтра днем приходите, попробую что-то узнать.

Они спустились с крыши. Крот закусил вторым бутербродом остатки водки и ушел. Лось задумался.

"Сеанс связи был вечером. Лис, как и договаривались, держал станцию на приеме, но с базы ничего не пришло. Почему Комми послал курьера через Свалку, а не передал информацию во время сеанса? Ответ только один: он не хотел, чтобы о предупреждении узнал Чех. Любая радиограмма дублируется для него. Почему не хотел? Комми копать под Чеха не станет, но не станет и подставлять своих людей, не такой человек, вот и предупредил. Ну и ладненько, предупрежден значит вооружен. Хорошо, когда от командира не приходится ждать западла."

— Лис, подежуришь?

— Спи.

…

— Пацаны, поднимайтесь!

Где-то это уже было… Я сел, протер глаза. Вкусно пахло вчерашней кашей, Леха наварил с запасом.

— Я в штаб, вы пока кушайте, — Мельник вышел, дверь закрылась.

Леха заглянул в кастрюлю, начал накладывать в крышку кашу. Мне есть пока не хотелось. Я нашел в рюкзаке бритву и пошел к умывальнику. Надо было привести себя в порядок, пока есть возможность.

— Что делать будем, Гоша?

— Бриться.

— А потом?

— Потом чай поставим и подкрепимся, чем Бог послал.

— Не подкалывай. Идем с Мельником, или остаемся.

Я молча скоблил щетину. Не хотелось мне ничего решать. И идти никуда не хотелось, а в "Долг" вступать — еще меньше. Хватит с меня армии. Лучше всего было бы на мой взгляд вернуться в "Свободу", но здесь я об этом распространяться не собирался. Черт его знает, есть ли уши у этих стен.

— Ну так что скажешь?

Вот ты неугомонный…

— Как сказал бы Мельник: не спеши, помереть успеешь. Давай его дождемся.

Мы поели, вымыли котелки, кастрюлю, попили чая, посидели… Еще посидели… За окошком начал орать долговский громкоговоритель. Леха нашел в шкафу пачку старых журналов советских времен. Я как раз читал про пусковые работы на Братской ГЭС, когда Мельник наконец вернулся. На плече у него висел мой автомат, свой за спиной, из карманов куртки он выложил на стол оба пистолета, положил мешок с обоймами.

— Вооружайтесь.

Мы с Лехой положили "Макаровы" в кобуры бронежилетов, разобрали патроны.

— Я выхожу на "Янтарь" через полчаса. Либо со мной идут два долговца, либо вы. Думайте, у вас минута.

Леха выжидающе посмотрел на меня. Я кивнул:

— Я иду.

— Мы идем! — это сказал Леха.

Мельник посмотрел на нас, помолчал, потом сказал:

— Идемте.

Я полез за рюкзаком.

— Вещи не берите, мы сейчас вернемся. Вооружить вас надо.

Следом за Мельником мы вышли из домика, пересекли дорогу и вошли в здание с вывеской "Штаб". Часовой за дверью посторонился. Мы прошли по длинному коридору и оказались у зарешеченного окна. Мельник постучал по решетке.

— Иду!..

Из глубины помещения вышел седой мужчина, подошел к окну.

— А, вот это кто… Ну выкладывайте, что нужно.

Мельник сказал:

— Мне ничего. Ребятам — один хороший рюкзак, по паре гранат, любой автомат. И патронов сотни три.

Старик кивнул, снова ушел в глубину склада. Вернулся с потертым АКМСУ и двумя подсумками с магазинами. Сходил еще раз, погремел чем-то на полках, принес фанерную коробку, полную патронов. Сверху лежали две гранаты и все это было накрыто новеньким рюкзаком, с виду импортным.

— Все?

— Да, спасибо, — Мельник отдал автомат и рюкзак Лехе, подсумки мне. Забрал коробку.

— Все пристреляно и проверено.

Старик кивнул нам и снова ушел в свой склад.

Мы вернулись в домик, зарядили магазины, рассовали их по подсумкам. Упаковали рюкзаки. Леха попробовал подвесить гранату на чеке.

— Не делай так! — Мельник покачал головой — Гранаты только в карманы, ни в коем случае не за кольцо на пояс.

Он еще раз осмотрел нас.

— Надо бы вам хоть один дробовичок, но вы же с них не стреляли никогда, а с незнакомым оружием ходить — хуже нет. Ничего не забыли? Осмотритесь.

Мы осмотрелись, помотали головами.

— Тогда выходим.

…

— Ну как, есть новости? — спросил Лось вернувшихся бойцов.

Щуплый поставил на бетонный пол две пластиковые бутыли с водой, скинул рюкзак.

— Они вышли с утра. Пойдут на "Янтарь", там долговцы хлестались недавно с наемниками и что-то потеряли.

— Неизвестно, что точно?

— Нет.

— А может быть не что-то, а кого-то?

— Неизвестно.

— Что по Мельнику?

— Он с "Долгом" работает давно, но сам вольный, работает иногда проводником. Здесь он раньше не появлялся, но Шульгин его знает, вроде как еще по Янову.

Щуплый присел на деревянный ящик, отдыхая.

— Я тушняком запасся и хлебом. Все у Казаха в рюкзаке. Воды еще взяли и антирадов на всякий случай.

— Правильно сделал. Значит все-таки он вольный… — Лось помолчал — Янов… Тогда его и наши должны были там видеть. Лис, ты проснулся?

— Давно.

— Разворачивай связь…

Глава четвертая

— До Агропрома пойдем в сопровождении. Туда идут долговцы с новичками, мы с ними. По дороге свернем на север, к "Янтарю", — Мельник говорил, не выпуская из зубов сигареты — Мне сказали, что сбор на западном блокпосту. Нас будут ждать до обеда.

Мы быстрым шагом шли между цехов "Ростока". Место выглядело обжитым. В открытых проемах цехов видны были отблески костров. Какой-то сталкер обходил с детектором небольшой "трамплин" в углу, образованном двумя стенами.

— Он там может что-то найти? — спросил Леха Мельника.

— Навряд ли. Если и выпадет что-то, то мелочь. "Трамплинчик" мелкий.

— Значит чем больше аномалия, тем крупнее арты бывают?

— Не всегда, но как правило. На Янове аккурат между вентиляционным комплексом и АТП был "трамплин" метров пятнадцать в диаметре. Кабана при мне из него зашвырнуло почти на двести метров. Но ничего рядом с ним никогда не находили. Теперь он уже рассосался.

— Что значит "рассосался"? — это уже я спросил.

— То и значит. Мелкие аномалии держатся долго, но крупные нестабильны. После выброса всегда есть шанс, что аномалия исчезнет и где-то появится новая. Да вон, смотрите!

Мельник остановился и рукой показал в темную глубину заброшенного цеха. Там было заметно слабенькое свечение.

— Раньше ее здесь не было, — он скинул рюкзак и полез в карман. Достал несколько гаек, — Ну-ка, ну-ка… Тут и "мясорубка" рядом, может быть что-то и наклюнется.

Мы тоже сняли рюкзаки. Леха вытащил детектор, включил его. Тот попискивал, исправно сообщая о близости аномалии, но никакого намека на наличие артов не было. Мельник тем временем вошел в цех и остановился.

— Сейчас глаза привыкут. Да убери ты его, все равно толку нет. Не видит эта модель ничего серьезного. Так… "шокер" виден, а "мясорубок" целых две… Как же подлезть-то?..

Он боком двинулся вдоль стенки. Внутри ближайшей к нему "мясорубки" медленно разгоралось багровое свечение. Леха не вытерпел.

— Осторожно!

— Не болтай под руку, Стоматолог.

Еще несколько приставных шагов и Мельник оказался в огороженном аномалиями углу. Свечение погасло, только "шокер" негромко потрескивал. Сталкер опустился на одно колено и начал внимательно осматривать пол. Потом провел по нему рукой. Вытащил свинцовый контейнер, аккуратно загнал в него с пола какой-то камешек. Закрыл контейнер и убрал его в карман.

— Вот так примерно это и делается, — Мельник точно так же, как и зашел в угол, выбрался из него и открыл крышку, показывая нам маленький, невзрачный кусочек бетона.

— Что это?

— Возьми.

Мельник закрыл контейнер крышкой и дал мне. Я чуть не уронил его. Пустой свинцовый цилиндрик весит около трехсот граммов. Стенки у него довольно тонкие и при желании его можно смять в кулаке. Но этот увесисто оттягивал руку вниз.

— Ого! Кило три, не меньше. Зацени, — я отдал контейнер Лехе.

— Ага… Волшебство, да?

Мельник улыбаясь забрал артефакт, убрал в рюкзак.

— Это, ребята, "грави". Он конечно мелкий, но на безптичье и жопа — соловей. Детекторы его не проявляют, он не радиоактивен. Руками искать и брать нужно. Я потом покажу, что с ним сделать можно.

Глаза у Лехи (да и у меня тоже) до сих пор были широко раскрыты от изумления. Вот что значит опыт. Без детектора, на ровном месте человек поднял арт. Он даже не стал гайки в аномалии кидать. Просто подошел и взял.

— Мужики, вы что, нашли что-то? — к нам подошел сталкер, обыскивавший "трамплин".

— Так, безделицу, — Мельник снова надел рюкзак, — полезешь туда — учти, что "мясорубок" там две и вторую из-за "шокера" не заметно.

— Пойдемте, ребята, караван ждать не будет. Этот нам мелкий попался, а на Затоне мы однажды нашли "грави" размером где-то с автоматный патрон. В контейнер он еле влез, а тащили мы его потом втроем и с перекурами…

…

Лось с крыши разглядывал блокпост долговцев. Укрытие, найденное Казахом, было идеальным. На крыше за долгое время вырос большой куст, в середине которого осталось пустое пространство. Крот сказал, что "клиенты" уже вышли, но девять шансов из десяти было за то, что те воспользуются оказией. На Агропром, на главную базу "Долга" явно собирались отправить партию свежего мяса, рекрутов-вольняшек. Вон и конвой за укрытием сидит, десяток опытных бойцов с автоматами и в хорошей броне. Наверняка и проводник имеется. Неужели он ошибся и Мельник с "зелеными" пойдет своей дорогой? Тогда плохо… Придется догонять, а тамошние места он знает не слишком хорошо. Одно дело — дойти до Агропрома следом за караваном, другое — самому. Ему все больше не нравилось это задание. Чего Чеху дались эти сталкеры? Ну приволок один из них нормальный арт — повезло человеку раз в жизни. Теперь давайте всей "Свободой" за ним бегать и к сотрудничеству склонять? Ну проводник он хороший, так мало ли в Зоне проводников?.. Ерундой занимаемся.

— Че как?

"Это Лис сзади подполз. И, что характерно, неслышно. Этак сзади снорк подползет — не прочухаю…" — подумал сталкер.

— Без изменений. Хотя… Вон они, — Лось поднял бинокль.

— Да, они и есть. Обмундировались уже. У Студента и Стоматолога по автомату. А броники наши, на Складах такие шьют.

— Ну да, им же Гоги такие и выдал. Я поднимаю ребят?

— Да, давай. Они выходят, мы сделаем крюк и выйдем на дорогу за ними следом. Нужно поспешить, караван пойдет быстро.

Как Лось и планировал, они догнали Караван как раз на выходе с территории промплощадки "Ростока". Рекруты бодро топали в колонне по два. В голове и в хвосте колонны шел конвой. Долговцы выстроились "елочкой", отслеживая каждый свой сектор.

— Грамотно идут, — Казах выглянул из-за угла и смотрел вслед каравану, — Два-три часа и будут на месте.

— А представь, если выброс в это время…

— Не каркай, накличешь.

— Так-то Щуплый был прав насчет выброса, — Лось тоже выглянул из-за угла и посмотрел вслед каравану — Такую толпу еще суметь надо спрятать. Если хоть один все-же зомбанется, то начнет палить во все стороны. И в него тоже шмалять начнут в ответ. А если двое? У них наверняка вдоль трассы присмотрены убежища. Значит так… Держимся в пределах видимости каравана, прикидываемся вольняшками. Пользуясь случаем, вольняшки по следам доблестных защитников мира от Зоны топают на Агропром. Ничего интересного, верно?

Щуплый хмыкнул.

— А если остановятся и спрашивать начнут?

— Поэтому близко приближаться не будем. У них своя задача, отвлекаться от нее они не станут.

Последний долговец конвоя скрылся за поворотом дороги.

— Идем не торопясь, на глаза им не показываемся. Лис первым, мы с Казахом держим фланги, Щуплый со снайперкой сзади. Двинулись…

…

От каравана свободовцы отстали через два часа, как только он миновал заваленный железнодорожный тоннель неподалеку от базы "Долга". Сделали небольшой привал, перекусили.

— Как дальше идем? — спросил Лис.

Лось поднялся, поднес бинокль к глазам.

— Вон там прожекторную вышку видите?

— Ага. Хорошее место для засады.

— Нет там засады. Себе дороже туда лезть. Если от нас смотреть, то там как раз идет полоса радиации. Вот так примерно по сектору — Лось развел руки, обозначив сектор, — Никто туда не суется. Левее пойти — выберешься к Агропрому долговскому. Правее — через час ходьбы будет бункер ученых. Дальше — "Янтарь". Нашим клиентам тоже этого бункера не миновать. Заходить они туда может быть и не станут, но место там открытое, мы их увидим.

— Выглядит несложно, — Лис поправил рюкзак и автомат на груди, — Идем?

— Да, пора.

Они шли еще около часа. Время от времени детектор Лиса попискивал, ругаясь на аномалии. Один раз видели двух псевдособак. Те исчезли сразу же, как Щуплый скинул с плеча винтовку.

— Стой! К бою!

Это скомандовал Лис. Все залегли, выставив стволы в стороны.

— Что увидел?

— Смотрите сами. Щуплый, ползи сюда.

Лось выполз на гребень песчаного пригорка. Вон оно что… Правильно Лис скомандовал. Если бы вышли — могли бы и не успеть среагировать, вернее это чучело среагировало бы первым. Метрах в трехстах от них топал контроллер в компании одного-единственного зомби.

— Лось, ты раньше их видел? — Щуплый уже расчехлил оптику и целился, — Куда его бить?

— В башку попадешь?

— Попробую. А зомбаря?

— Если завалишь контроллера сразу — зомбарь отключится. В него не стреляй.

— Думаешь, что в себя придет? — спросил Лис, — Может ну его, от греха подальше?

— Лось правильно сказал! — вступил Казах — Зомби не ободранный, его контроллер только что пристегнул. Может оклематься.

СВД Щуплого хлестнула выстрелом, как кнутом. Контроллер рухнул, зомби тоже.

— Нормально! Щуплый, прикрывай. Они иногда ходят парами. Казах, Лис — проверьте зомбика.

Когда к нему подошли, зомби уже приподнялся и сидел на заднице, очумело осматриваясь.

— Где?.. Что?.. Ээээээ…

Его автомат валялся рядом. Лис подобрал оружие, наклонился к жертве контроллера.

— Ты кто?

— Баллон.

— А имя помнишь?

— Миха. А вы кто, пацаны? И как я здесь?

Лис с Казахом переглянулись и рассмеялись. Лис сказал спасенному.

— Поднимись, посмотри вон туда.

Баллон приподнялся, посмотрел на труп контролера и его перегнуло в приступе рвоты.

— Понял теперь?

— Ага, — Тот вытер рот рукавом, нашарил флягу, глотнул воды, — Значит он меня, а вы его… Ну, пацаны, по гроб жизни обязан. Расплачусь, или век из Зоны не выйти.

— Ты из чьих? — спросил Лис.

— У Чапая на подхвате, на Затоне.

— А знаешь там такого Мельника?

— Есть такой на "Скадовске". Проводником ходит. Я с ним не знаком, но наши говорили, что мужик правильный.

— Ладно тогда. Смотри, ты сейчас на Агропроме. Вон там — база "Долга", но тебе туда не надо. Иди на солнце, выйдешь к тоннелю, и топай на юг по дороге. Понял?

— Пацаны, а можно я с вами? Я тут не знаю ничего, а там глядишь и сочтемся за избавление.

Баллон еще раз посмотрел на труп контроллера, его передернуло. Лис с Казахом переглянулись. Лишний ствол, хотя и чужой, а с бандой Чапая отношения были хорошие. Сделанное зачтется. Лис сказал:

— Пусть Лось решает.

Казах кивнул.

…

— Не нравится он мне, Лось… Категорически не нравится.

— Обоснуй.

— Нечем.

Щуплый с пригорка смотрел в оптический прицел на человека, с которым разговаривали Лис и Казах. Еще никогда со времени конфликта в Приднестровье, откуда он был родом, ему так не хотелось нажать на спусковой крючок. Лось посмотрел в бинокль.

— Я его вроде знаю. На Затоне видел мельком. Но вот что он здесь делает?

— Тогда ладно… — Щуплый поставил оружие на предохранитель.

Глава пятая

Два, или три часа мы шли, раздвигая высокую траву. Иногда попадались проплешины, ровные участки, но в основном Мельник вел нас по густо заросшим гребням невысоких песчаных холмов. Один раз сделали привал, Мельник перекурил, мы отдохнули. Потом снова пошли. Все молчали, разговаривать было не о чем, да и не хотелось. Когда трава по пояс, идти через нее — тяжкий труд. Одежда промокла от пота. Впереди уже были видны заводские корпуса, когда Мельник остановился и спросил:

— Чувствуете?

— Что? — Леха тяжело дышал.

— Прислушайся к себе. Что ощущаешь?

— Ну это… Устал, вспотел, пить хочу. Голова разболелась.

— А у тебя? — Мельник повернулся ко мне.

— Да то же самое в принципе. А что?

— Головы болят, значит? Уверены?

— Ага, — Я переглянулся с Лехой, — А что?

— Ну вот и запомните это ощущение. Будет выброс. Большинство людей его приближение ощущают, но своим ощущениям значения не придают. Из-за этого в Зоне так много зомби.

Старая страшилка сталкеров. Внезапный выброс на окраине Зоны как правило не убивал даже на открытом месте. Люди отделывались головной болью и слабостью. Но говорили, что ближе к ее центру шансов остаться в живых при выбросе не остается. Проверять, правда ли это, мне нисколько не хотелось.

— Что делаем?

Мельник пристально посмотрел на нас, явно о чем-то думая.

— Ну спешить-то особо некуда. У нас примерно полчаса. Видите там русло ручья? Сейчас оно сухое. Идем вдоль него. Вон тот холмик видите?

— Да.

— Под ним проходит бетонная труба. Туда вытекает вода во время весеннего паводка. Там и отсидимся.

— А если там мутанты? — спросил Леха.

— Если там мутанты — не вздумайте стрелять. Выброс — это как лесной пожар. Во время него звери вас не испугаются и нападать тем более не станут. Вообще сейчас разрядите автоматы и пистолеты. Если, не дай Бог, кто-то из вас зомбанется, то хоть палить не начнет.

— Выходит и в укрытии может достать? — я отстегнул магазин, сунул его в подсумок. Передернул затвор автомата, поймав на ходу вылетевший патрон.

— Выходит… Выбросы разные бывают и местность тоже влияет, рельеф то есть. Но иногда зомбарь все-же успевает в себя придти, если его скрутить и дать часик отлежаться. Тогда считай: повезло… Ага, вот он!

Вход в трубу был прямо перед нами. Я посветил внутрь фонариком. Пусто.

— Залезаем. Метров пять от входа, больше не нужно. Если зверь залезет — не стреляйте.

Я заметил, что сам Мельник свой автомат разряжать не стал, но ничего на эту тему сказать не успел. Началось…

…

…и вот значит гонится химера за тушканом. Тушкан скачет, химера за ним и тут тушкан прыгает между двух дубов, а химера возьми, да и застрянь между ними. Тушкан такой обернулся, видит, что за проблема. Обошел химеру сзади и… трахнул. И убежал.

Химера стоит, плачет. Мимо ползет снорк.

— Химера, что с тобой?

— Да вот за тушканом гнался. Он прыгнул, я застрял, он меня обошел и поимел сзади. Помоги!

— Понятненько…

Снорк тоже подошел сзади и трахнул химеру. И ушел. Химера стоит, плачет. Мимо идет кровосос.

— Химера, что с тобой?

— Да вот…

И все повторяется. Кровосос ушел, мимо бежит супермутант.

— Химера, что случилось?

— Да ладно, трахай, потом расскажу…

Лось улыбнулся. Баллон оказался изрядным болтуном, тихо вообще не мог идти. То-ли с роду такой, то-ли на него контроллер так подействовал. Они уже узнали, как Баллон с братвой на свалке нашли склад электродвигателей, отстегнули Крюку, как положено, на общак и сейчас перетаскивали движки к периметру, где передавали для реализации на внешке людям Чапая. Охрана периметра получала процент, все были довольны. Двигатели фонили самую чуточку. Самые лютые из осевших на них изотопах уже давно распались. Теперь бригада Баллона имела на них по 500 долларов в день. Очень даже неплохо на шестерых.

Однако за разговором Баллон пытался и вопросы задавать. Куда идет группа, зачем, что за интерес у них к Мельнику. Свободовцы только хмыкали в ответ. Народ был опытный и языки привык держать на привязи. Хочет парнишка балаболить — пусть его. Идти веселее. Но много знать ему вредно.

— Стоп! — Лось остановился и поднял руку, — Посмотрите на небо.

Все подняли головы.

— Что? — спросил Лис.

— Потемнело… Ну-ка, ни у кого спина не ноет? Зубы не болят? В ушах не пищит ни у кого?

— Да нет вроде… — Лис посмотрел на Лося, потом снова на небо, — Думаешь начинается?

— Думаю да. Давайте вернемся. Там короб был бетонный с люками. Пересидим там.

— Вернемся — кивнул Щуплый — если подозрение есть — лучше отсидеться. Береженого Бог бережет.

— А небереженого конвой стережет.

"Ну не умеет этот Баллон язык за зубами держать…"

Открыли люк, спустились по лестнице в… Лось долго оглядывался и решил, что когда-то здесь было что-то вроде подстанции. Щиты на стенах, знаки высокого напряжения, план эвакуации в рамочке. А как раз над ними проходит по холмам ЛЭП. Или это ремонтная мастерская. Не важно. Можно будет потом полазить здесь, осмотреться на предмет той же меди. Возможно и в "Янтарь" пробраться удастся.

— Смотрите!

Казах показал на неплотно закрытый люк. Небо в нем стало багровым. Успели вовремя.

…

Это было очень странное ощущение, схожее с тем, что было в Большом Фантоме, но гораздо более резкое и грубое. Бетон подо мной трясло, хотя в то же время я осознавал, что никакой тряски нет. Труба на месте, в ней темно и тихо, сидим мы. Теперь я видел себя как будто с большой высоты, тенью под землей, рядом с двумя другими тенями. Потом точка обзора сменилась и я уже смотрел на себя снизу. Я начал проваливаться в глубину и в тишину. В темноте кто-то о чем-то спросил меня. Я не понял вопроса и не ответил. Вопрос повторился, с тем же эффектом. Во тьме появилось светлое пятно и я осознал, что гляжу на выход из трубы. Чуть повернул голову и встретился глазами с Мельником.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Гоша.

— А тебя?

— Алексей.

Мельник щелкнул предохранителем.

— Ну счастлив ваш Бог. Уцелели и крыша не поехала. Выходим. Самое время до "Янтаря" по прямой дотопать, пока зверье по нычкам сидит.

Мы выбрались из трубы. Я отряхнул колени, поднялся и уперся взглядом в три фигуры в темном камуфляже и закрытых шлемах.

— Приплыли!., - Леха тоже увидел их.

А у меня даже автомат не заряжен. Чего ждет Мельник?.. А эти?.. Как они под выбросом уцелели? Это что, "Монолит"? Они, говорят, выбросов не боятся…

Один из стоявших перед нами боевиков сдвинул на затылок маску шлема.

— Привет, Оператор!

— И тебе, Бродяжник! — ответил Мельник, — Не ждал тебя здесь встретить. Здравствуйте, братья!

Монолитовцы, державшие нас на прицеле, абсолютно синхронно опустили оружие. Как роботы. Леха удивленно глядел на Мельника.

— Оператор?..

Глава шестая

Лось сдвинул в сторону крышку люка, высунул голову, осмотрелся и выбрался из люка. За ним выбирались остальные, жмурясь после темноты бункера.

— Ничего не забыли? — Лось осмотрел бойцов и скомандовал:

— Идем! Времени потеряли много, а клиент ждать не станет.

— Если они сейчас вообще живы… Выброс был качественный.

Лось посмотрел на Лиса. Того кажется знобило.

— Ты как? Идти можешь?

— Смогу. Всегда колбасит после выбросов. Я рассказывал, как…

— Тихо! Ложись! — прошептал Казах.

Все залегли, кто где стоял. Баллон перекатился, прижался к бетону.

— Вон они…

Лось выглянул из-за плеча Казаха. Мельник и зеленые стояли в ложбине совсем неподалеку от них, три сотни метров, не больше. И их держали на прицеле трое людей. Кажется Мельник о чем-то говорил с их старшим.

Внезапно за спиной Лося раздался щелчок предохранителя и сразу же громкий свист. Лось резко обернулся. Баллон, опустившись на одно колено, направил на них автомат.

— Не двигаться! — сказал он и свистнул еще раз.

…

— Для своих — да, Оператор, — Мельник снова повернулся к монолитовцу.

— Вас тут не должно было быть.

— Я потерял разведчика. Вышли на поиски.

Справа раздался громкий свист, потом еще один и я сразу понял, почему бойцов "Монолита" считают главной опасностью центра Зоны. Все трое, скрутившись всем телом, мгновенно рухнули на землю. Бродяжник сделал перебежку, смещаясь вперед-влево. Снова залег. Сразу же подхватился второй его боевик, тоже перебежал, залег за кочкой, выставив ствол. Всего несколько секунд потребовалось, чтобы преодолеть треть пути то пригорка, откуда свистели.

— Ну как дети малые, право-слово… — Со вздохом сказал Мельник, — Все бы им в войнушку играть. Пойдемте.

Мы быстрым шагом пошли вверх по склону.

…

"Он нас не убил сразу, значит ему что-то нужно… Кто те трое? Бандиты? Снаряга не бандитская… И не долговская… Хорошая снаряга, импортные винтовочки… Монолитовцы? От центра далековато, но возможно они. Тогда и Баллон… Эх как же я так лоханулся? И не дернешься. Скомандовать можно, кто-то его положит, но потом уцелевшим придется драться с оставшимися… Нет, нельзя. Не за тем шли, чтобы подыхать, так что знака не будет и зря Лис так смотрит…"

Лось оглянулся через плечо. Мельник с зелеными шел вверх по склону. Остальных не было видно.

— Кто тут у нас? — спросил появившийся из-за куста человек. Еще один уже целился в них, укрываясь за бетоном.

— Здравствуйте, братья. Эти люди спасли меня.

— Мы искали тебя, Балу. Кто они?

В голосах монолитовцев было что-то механическое.

— Группа "Свободы". Они искали Оператора.

Подошедший Мельник запрыгнул на бункер, осмотрелся.

— Вы меня нашли. Дальше что? — он смотрел на Лиса, считая того старшим.

"Балу… Лис, балбес, не расслышал кличку. Ну да, каждый мог ослышаться, да и я этого Балу точно видел у Чапая… Или похожего?.. Если они решили говорить, значит поживем еще."

— Старший я — сказал Лось, — Нас послал Комми.

— Комми? — Монолитовец посмотрел на Мельника.

— Это комендант "Свободы" в Темной Долине, — пояснил Мельник и, обращаясь к Лосю:

— Продолжай.

— Твой артефакт оценили. Он очень хорош, в таких случаях у нас считается, что продавцу надо доплатить. Комми сказал, чтобы тебя нашли. Он хочет предложить сотрудничество.

Мельник вытащил пачку сигарет, вытряхнул одну, закурил.

— В каком смысле сотрудничество?

"Тоже что ли курить начать? Удобно. Пока закурил — подумать можно…"

— В смысле артов, исследований, взаимопомощи.

Мельник затянулся, выпустил дым. Осмотрелся, потом сел на бетон.

— Знал бы ты, сколько раз нам это предлагали… Всегда все заканчивалось банальнейшей жадностью. Знаешь, как это бывает? Нам говорят: "Сделайте то, что нам нужно, а мы отдадим все, что у нас есть." Потом выясняется, что отдавать-то и нечего, — Он снова затянулся, выжидающе посмотрел на Лося.

"Кто это вам предлагал?.. Если все-таки я Балу у Чапая видел, то… Терки с его бандой? Или с Бородой и его сталкерами? Интересный расклад."

— При мне Комми никого не кидал и с расчетом не обманывал.

— Может быть… Может быть…

Мельник поднялся, махнул рукой мне и Лехе, и пошел к вершине холма.

…

Уходившие монолитовцы словно растворились в сумраке, накрывшем Зону после выброса. Один из них еще минуту держал группу на прицеле, потом и он исчез. Лось смотрел вслед Мельнику, на него глядела его группа в полном составе, а он в первый раз в жизни не знал, что приказать людям.

Интермедия. 2006 год.

Тот самый первый выброс оказался и самым сильным. Его он застал на открытом месте, на берегу. Яркий свет со всех сторон, облака в небе исчезают вместе с тенями. Показалось, что снова шарахнул еще один энергоблок и он машинально повернулся в сторону АЭС. В той стороне стоял серый туман. Потом его накрыло. На мгновение он перестал видеть, затем зрение вернулось, но исчезли цвета. Мир был черно-белым, совершенно без полутонов. Белая трава и песок, черные и белые деревья, абсолютно прозрачная вода, черное небо и в нем яркие-яркие звезды. Казалось, что тело насквозь пронизывает горячий ветер. Уцелевшим краем сознания он понимал, что по-прежнему стоит на берегу Припяти, что никакого ветра нет, слышал плеск воды, но реальным в тот момент казалось только небо. Среди созвездий не было ни одного знакомого. Земля под ногами исчезла. Он стоял среди звезд, один и понимал, что каждая звезда — это чья-то жизнь. Он — тоже звезда, одна из многих. Хватающиеся сейчас за головы сталкеры, военные на вышках, ученые в лабораториях Припяти — сейчас эти люди умрут и их звезды погаснут. Кто-то уже умер, не выдержав повышенного напряжения в сети…

В сети?.. Разум ухватился за знакомую аналогию. Если есть сеть, то ею можно управлять. Ее элементы только кажутся самим себе самостоятельными. Нужно подать на вход подходящий сигнал и элемент отзовется, даже если он кажется сгоревшим. Вон там только что была крупная звезда. Она погасла у него на глазах секунду назад. Нужно перенаправить энергию. Как это сделать? Откуда она идет? В этот момент звезда снова загорелась. Мерцала, но горела. Что-то он только что сделал с нею. Что?..

Все кончилось. Мир стал прежним, сразу заморосил мелкий дождик. Ноги не держали, он опустился на речной песок. Огляделся. Вокруг все осталось, как было. Что произошло? Он подобрал связку рыбы и быстрым шагом пошел к своему садовому домику.

— Мессер, ты как? Живой?

Мельник вошел в домик, осмотрелся, бросил рыбу на стол, прошел в комнату, склонился над лежавшим на полу человеком. Порогал пульс на шее. Живой… Теперь ватку смочить нашатырем и дать нюхнуть.

— Фууууу! — Лежавший отмахнулся, открыл глаза, — Что тут было, Мельник?

— Не знаю. На станции что-то произошло.

— Меня как ломом по башке приложило, — Мессер, которого в его группе называли Стрелком, приподнялся, сел и потер затылок, — Думал все. Инфаркт, или там инсульт, хрен редьки не слаще.

— Не только тебя, — Мельник выбросил ватку в мусорный пакет.

— Ты о себе?

— О твоих ребятах.

— Думаешь хана?

— Думаю, что не нужно вам было тогда таскаться на АЭС. И сейчас они тоже зря туда пошли.

Мессер поднялся с пола, сел на диван, вытащил пачку сигарет. Мельник тем временем снял дождевик, стянул свитер и поправил кобуру на бедре.

— Сейчас чайник поставим… — Со времен работы на ЧАЭС осталась привычка каждый разговор начинать, как приемку смены — стаканом чая, или кофе. Помогало сосредоточиться.

Мельник зажег газовую плитку. Баллон был уже почти пустой. Нужно будет пройти по соседним дачам, поискать полный. Из подвала вылез серый кот, посмотрел на него, мяукнул.

— Васька! — позвал Мессер, — Кс-кс-кс…

Кот посмотрел на него и зевнул. Подошел к Мельнику, потерся об ноги. Тот сказал:

— Рыбу чует, обормот… Мышей иди ловить! — однако вытащил из пакета карася и отдал коту. Тот ухватил его и потащил в угол.

Мельник поставил на огонь сковородку и чайник.

— А, так ты рыбы добыл? — Мессер уже окончательно пришел в себя.

— Да, как раз возвращался, когда это началось.

— Я, кстати, с чем-то похожим уже сталкивался, — сказал Мессер.

— Вот как?.. Когда и где?

— Как раз когда на станцию ходили. Я рассказывал тебе. Там дверь была с кодовым замком, которую мы открыть не сумели. Так вот рядом с нею было точно такое же ощущение, как сегодня. Отошел от нее — оно пропало.

— Ага… И потом тебя начало глючить?

— Начало, да… Ребята меня тащили, а мне казалось, что нас преследуют, что я убегаю. В общем прихватило конкретнейше. Но ни Зуба, ни Нежить не зацепило и они меня вынесли сюда, к тебе.

— Сюрприз был, когда вы на лодке своей появились, — Мельник улыбнулся, — Так… Я рыбу добыл?

— Ну да, а чего?

— Я ее сюда принес?

— Да.

— Я кота накормил?

— Накормил.

— А теперь еще и тебя кормить? Хлебальничек не треснет? Готовь давай!

— Ладно, уговорил. Где там ножик чистый? — Мессер поднялся, подошел к столу, критически осмотрел рыбу.

Пока рыба жарилась, он вспомнал то, что видел в момент… как это называть-то?.. пробой?.. выброс?.. ну пусть будет во время выброса. Небо в звездах… Если он видел людей, как ячейки сети и сам был такой ячейкой, то наверное самой яркой звездой как раз и был Мессер, который был ближе всех. И он как-то зажег эту звезду снова… Он скосил глаза в сторону плиты. Мессер стоял к нему спиной. Он потянуться, как тогда, когда перенаправлял энергию сети, закрыть глаза… Звезда начала мерцать, мигнула…

Шум падающего тела. Мессер рухнул на пол там же, где стоял. Мельник удивленно смотрел на него. Из угла мяукнул кот. На падающих людей ему было чихать, но рыбой пахло все сильнее. Коту хотелось есть. Мыши попадались не часто, а крысы становились все крупнее и ему приходилось долго зализывать места укусов после охоты.

К тому же рыба была гораздо вкуснее.

Нашатырный спирт снова привел сталкера в чувство. Мельник сам взялся чистить рыбу, а ему велел сесть на диван и рассказывать, что произошло.

— Да ничего не было. Стою, чищу карпа. Потом уже лежу. Вот и все.

Мельник молча разложил жареную рыбу по тарелкам. Ясно было, что этот… выброс как-то связал его с Мессером. Опасно связал на самом деле. Но может быть и с другими людьми? А может быть там не все звезды людьми были? Ладно, не будем спешить. Присмотримся к себе…

— Будешь? — сталкер достал из-за дивана бутылку.

— Давай, немножко. За удачу!

— За нее.

Они чокнулись и выпили. Какое-то время слышалось только чавканье. Кот тоже хрустел в углу рыбьими головами.

— Ладно, давай перевяжу твою болячку на ночь.

Мельник взял бутылку с водой и пошел мыть руки. Сталкер приготовил бинт, стянул камуфляжку. Плечо у него было перевязано. Последствия неудачной стычки со стаей крыс вовремя рейда на станцию. На него кинулось сразу три, пришлось подставить руку, чтобы не вцепились в горло. Рана загноилась и если бы не Мельник, у которого нашлись антибиотики…

Они аккуратно, чтобы бинт можно было использовать еще раз, размотали повязку. Мельник снял марлю, долго смотрел на гладкую, ровную кожу на том месте, где вчера была гноящиеся раны, потом посмотрел в изумленные глаза сталкера.

— Нихрена себе ты доктор оказывается…

…

 

Часть третья

Глава первая

"Итак, что мы имеем? Группа, посланная Комми, задачу в целом выполнила. Проследили за Мельником, выяснили, что он связан с "Монолитом". При этом он там далеко не последний человек, боевики его слушались. В то же время он выполняет какие-то поручения "Долга". Но и наше предложение о сотрудничестве он не отклонил. Не сказал "да, согласен", но и не отклонил сразу. Что из этого следует? То, что "Монолит" ищет новые каналы за периметр. У них не может совсем не быть таких связей. Мельник у них видимо как раз и отвечает за это направление.

Теперь по пунктам… "Долг" на союз с монолитовцами не пойдет ни при каких обстоятельствах. Идеология не позволит. Кроме того монолитовцы — слишком хорошие бойцы, долговцы им в подметки не годятся. То есть со стороны "Монолита" интерес к "Долгу" может быть чисто меркантильный: оборудование, снаряжение, медикаменты. Интересно, у них там в Припяти что, учебный центр есть? Они по-настоящему профессионально воюют…

Теперь о нас… У нас ситуация с бойцами гораздо лучше, чем у "Долга" Фактически мы могли бы вообще вытеснить их к периметру. Не будь у Крылова хороших источников внешнего финансирования и отличных отношений с военными, это уже случилось бы. Нам с вояками сложнее. Каналы есть, но… сложнее. Фактически то, что мы можем предложить "Монолиту", нам самим достается очень дорого. Но мы можем предложить это открыто. Все капитаны одобрят договор с "Монолитом", но вот заинтересует ли это Мельника? Скорее да, чем нет.

Кого я упустил в раскладе? Бандитов. По этому направлению информации почти нет. Связь "Монолита" с бандой Чапая не доказана, но Мельник на Затоне засветился, это факт.

Значит выводы?.. Нужно выяснить, что Мельник делал на Затоне. Информация будет полезной в любом случае. Нужно продолжать отслеживать его передвижения. Нацелить агентуру на него и на Студента со Стоматологом. Нужно дать задание Кроту продолжать выяснение по функциям Мельника в "Долге".

Пока этого хватит, дальше будет видно, что еще нужно сделать…"

Чех открыл дверь кабинета и послал вестового за радистом.

…

Бродяжник прислонил к стене свою винтовку, напоминавшую знакомую мне СВД, но с гораздо более толстыми стволом и магазином. Подсел к костерку, протянул к огню руки. Над пламенем висели котелки, в которые я только что насыпал по паре горстей риса.

— Что это? — Я показал взглядом на винтовку.

Монолитовец обернулся, посмотрел, ответил:

— Вариант винтовки Драгунова, под патрон 9.3 миллиметра.

— Не видел таких никогда.

Бродяжник молчал, грея у огня руки. Из темноты появился Мельник, тоже присел к костру.

— Я поставил своих людей караулить. Вы отдыхайте, — сказал Бродяжник.

Мельник качнул головой. Потом подбросил в огонь несколько сучьев. Спросил монолитовца:

— Вы завтра куда?

— Вернемся в Лиманск. Туда просочились какие-то непонятные люди. Возможно наемники, но точно определить не удается. На днях они устроили засаду на группу "Долга", но те отбились и ушли через "Янтарь". Наемники потеряли троих, долговцы одного раненым. Раненого мы подобрали.

— Знаю. Я был в той стычке, пришлось уходить в Темную долину. Говоришь, долговец выжил?

— Он не проживет долго. Три ранения, он уже не приходит в себя.

— Где он сейчас?

— Здесь, в бытовке.

— Проводи.

Бродяжник поднялся, они с Мельником ушли в темноту. Фонариком монолитовец не пользовался и кажется в темноте он видел как днем.

— Леха!

— Тут я! — раздался голос из темноты.

Леха буквально свалился с ног, когда монолитовцы вывели нас к "Янтарю". Шли по каким-то оврагам, густо заросшим травой. У меня все руки были в ожогах от крапивы. Сейчас они начали зудеть, все время хотелось почесаться.

— Рис сварился, давай тушняк. И заварку неси.

Мы съели кашу, вымыли котелки. Я снова поставил кипятиться воду.

— Пойду, посмотрю где там Мельник,

— Давай. Я спать залягу. Устал, как собака.

Дело наверняка было не только в физической усталости. Леха хуже, чем я перенес выброс. Его и днем шатало, но он держался, а теперь у него наверное просто глаза слипались. Я тоже устал. Не лечь ли? С Мельником можно и утром поговорить… Я вздохнул, достал фонарик и пошел к воротам.

Луч выхватил из темноты фигуру монолитовца. Он не шелохнулся, только чуть повернул голову.

— Куда они пошли?

Монолитовец стволом показал на двкхэтажное здание напротив. Я кивнул и двинулся туда. Бродяжник с Мельником обнаружились сразу же, в комнате рядом со входом. На кровати с брошенным поверх панцирной сетки спальником лежал раненый долговец. Бродяжник стоял у двери, Мельник сидел на стуле рядом с раненым и разматывал повязки. На столе горела толстая свеча. От ран изрядно пованивало. Плохой признак. Вряд ли ему можно чем-то помочь.

Мельник размотал бинты, наклонился, разглядывая рану. Потом откинулся на спинку стула. Бродяжник обернулся ко мне, предупреждающе поднял ладонь: "Не мешай!" Я кивнул. Мельник не шевелился. У меня вдруг появилось такое же ощущение, как тогда в трубе, под выбросом: будто я смотрю на нас издалека и люди кажутся мне тенями в сумраке. Я мотнул головой, ощущение сразу прошло. Мельник посидел еще немного, поднялся с недовольно заскрипевшего стула и сказал монолитовцу:

— Накрой его. Утром будет в порядке, к вечеру сможет ходить, — он помолчал, вытащил сигаретную пачку, закурил. Руки у него заметно дрожали, — Вам нужно будет задержаться. Присмотрите за ним, потом проводите до Агропрома. Возможно и нас тоже, если успеем найти тайник.

— Этот долговец нужен тебе?

— Не больше, чем любой другой. Но он сказал мне, чтобы я уходил, а сам остался прикрывать. Значит я ему должен. Значит мы все должны. Посмотрим…

— Как скажешь. Братья с тобой.

— Я знаю. Студент, как там каша?

— Сварилась.

— Пойдем тогда. Надо срочно подкрепиться.

Выходя, я оглянулся на раненого долговца. Мне показалось, или дыра у него в боку исчезла?

…

— Ты вылечил его?

— Да.

Мы с Мельником сидели у затухающего костра. Он уже съел свою кашу, я отдал ему и свой котелок. Сейчас Мельник как раз заканчивал с ним. Леха храпел в спальнике. В проеме открытых ворот от времени на фоне освещенной лунным светом луны иногда проходил часовой-монолитовец. Где-то рядом пел сверчок.

— А как ты это сделал?

— Научиться хочешь? — Мельник облизал ложку, заглянул в опустевший котелок.

— Да неплохо бы.

Мельник молча сполоснул котелок, снова налил воды, подвесил над костром. Подкинул в огонь сучьев.

— Не знаю я, как это получается. Я ведь не доктор и не ученый. Делаю и все. Тут такое дело, Студент… Зона меняет людей. Сила действия равна силе противодействия. Мы меняем Зону, находим и используем артефакты, лазим в аномалии, а она тем временем меняет нас. И чем больше ты меняешься, тем больше можешь. Или меньше — тут как повезет. Ты можешь и вообще человеком перестать быть.

— Это как? В мутанта превратиться?

— В мутанта ты превратиться не сможешь. Просто не выживешь при этом. А вот в зомби — легко и просто. Ты думаешь, откуда они берутся?

— Откуда?

— Выброс, — Мельник пошевелил палкой угли, — Как-то он людей выбирает. Тем, кто слишком много в Зоне натворил, или может натворить, приходится плохо. Чем ближе к центру — тем хуже.

— А кто решает? Кто-то ведь тогда должен знать все, что человек сделал. И будущее тоже.

— Студент, я не знаю, есть ли у Зоны разум. Мне говорили, что есть и говорили обратное, причем говорили это одни и те же люди. Я думаю, что если в Зоне и есть свой творец, то мозгов у него не много.

Он помолчал, снова перемешал угли.

— Я помню, как все это начиналось и первый выброс. Зона была и до выброса. Были зомби, были мутанты, были аномалии… Их не выброс создал. Но после первого выброса все изменилось скачком. До него зомби можно было вывести за периметр и отдать психиатрам. Их даже приводили в себя. Сейчас зомби за периметром просто дохнут.

— Вы проверяли?

— Да. Но кроме зомби начали появляться и другие. Те, кто выжил под выбросом, сохранил разум. Они адекватно воспринимают окружающее, но реакции у них отличаются от реакций обычных людей. Мне сложно объяснить. Видел бойцов Бродяжника?

— Да.

— Мы называем таких людей "шудрами". У них нет внутренней мотивации, они не испытывают потребности в общении, но зато они очень хорошо ощущают Зону. Аномалии просто видят. Эмоции людей чувствуют, могут даже обмениваться навыками, читать мысли у таких же, как они. Поэтому они такие хорошие бойцы.

— Бродяжник нормально общается вроде…

— Нормально, да. Но сам он с тобой первым от нечего делать не заговорит. И он другой, он — "кшатра", руководитель.

— Индийская кастовая система?

— Она самая. Только правильное название: варна, а не каста.

— Тогда и брахманы должны быть?

— Они есть. Брахман тоже ощущает Зону, но он не зависит от нее. Только брахман может перейти периметр и покинуть Зону. А еще он может влиять на объекты в Зоне. Например лечить.

— Остальные не могут уйти?

— Кшатрий за периметром впадает в депрессию. У шудр на периметре начинаются эпилептические припадки. Они хорошо чувствуют себя только близко к АЭС.

Вода закипела. Мельник закинул в нее полгорсти чая, снова повесил котелок над огнем, завариваться. Достал пачку сигарет, прикурил от уголька.

— Вот так, Студент… Варианты твоей судьбы, если уж побывал под выбросом близко к центру, можно пересчитать по пальцам и на одной руке пальцев хватит. Вам повезло. Выброс в этот раз был довольно сильным, но с вами был я и вы были в укрытии. Однако меняться вы уже начали, это заметно.

— Знать бы, как…

— Узнаете обязательно. Чай будешь?

— Плесни. А то во рту какой-то вкус металлический появился… Мельник, а много таких брахманов?

— Два. Один — это я. Что я умею — ты видел. Со вторым ты тоже наверняка встретишься.

Какое-то время мы молчали.

— Мельник, а ты не боишься, что я все это расскажу, к примеру, долговцам?

— Ты не сможешь. Просто не сумеешь. Я же говорю: вы уже начали меняться. Ни одна тень монолита не сделает ничего во вред брахману.

— Но как?..

— Не веришь? Проверь. Царапни ножом, — Мельник протянул мне руку тыльной стороной вверх.

Я вытащил из кармана складной нож, открыл его, подержал лезвие над рукой Мельника, потом снова закрыл.

— Не хочу.

— Ты и не сможешь. А вот к примеру плюнуть мне на ботинок ты вполне даже сумеешь.

— И выбора значит нет?

— Раньше был. За периметром. Теперь ты монолитовец, — Мельник покосился на Леху, поправился — …вы монолитовцы…

…

"Вот так оно и бывает, малыш… Так и бывает… Живешь, не тужишь, а потом выясняется, что жизнь сыграла с тобой злую шутку и вся твоя свобода — пшик. Была — и нет. Как тогда Стрелок на меня смотрел — даже не с удивлением, он сомневался в собственном рассудке. Утром рана гноилась, болела, спасали только антибиотики. Днем она вдруг зажила. Волшебство. Детское удивление вытащенному из шляпы кролику. А я тогда испугался. Я-то сразу понял, что бесплатных пряников не бывает, что умение не дается так просто. До сих пор я боюсь каждый раз, когда воздействую на Зону и всегда вариантов только два: делать, или не делать. Не делать нельзя. Делать страшно. Где-то есть счет, который мне должны в один прекрасный момент предъявить и я никогда не знаю, уведичивается он, или уменьшается.

Знать бы еще, кто предъявит? Тогда, проломившись ночью через "фантом" и теряя сознание, я уже подумал, что ушел от оплаты, но эти двое вытащили меня. Значит зачем-то они нужны Зоне и я еще нужен.

Такие дела… Свобода — осознанная необходимость. Умный человек сказал. Спите, пацаны…"

Мельник допил чай и вышел в начавший уже сереть ночной сумрак. Нужно было посмотреть на раненного долговца.

Глава вторая

Утом Леха заболел. Высокая температура, сопли, ангина. Острое регистратурное заболевание, как выразился Мельник. Он потрогал лехин лоб, скормил ему таблетку анальгина и велел отлеживаться. Долговец тоже пришел в себя, но вставал и ходил с трудом. Ему помогли перебраться в цех, оставили двоих больных вместе, чтобы не скучали. С ними же остался Балин. Бродяга со своими боевиками куда-то ушел. Мы же с Мельником двинулись в глубину "Янтаря". Задание, данное Шульгиным, оставалось в силе.

Несколько минут мы шли вдоль заводской улицы между цехов. Потом Мельник хмыкнул, заметив что-то и осмотрелся по сторонам.

— Туда! — он показал на подмимающуюся на эстакаду стальную лестницу.

Мы поднялись метров на пять. Между трубами был проход с полом из профнастила, шириной примерно полметра. По нему мы и пошли.

— Так оно безопаснее, — сказал Мельник, — Трубье лежит часто, нас не сразу заметишь, Зато мы видим всю округу.

По эстакаде мы вышли к недостроенному зданию с покатой круглой крышей. Внутри все заросло черной осокой. В нескольких местах в сумраке было заметно дрожание воздуха. Аномалии. Мельник свернул на площадку, огибавшую здание изнутри. Мы зашли внутрь.

— Блин! — Он резко остановился, — Не с той стороны зашли. Вон тот кран видишь?

В окне, в котором еще оставались стекла, действительно был виден большой мостовой кран.

— Вижу.

— На нем тайник и есть. Нам на эстакаде нужно было свернуть, как раз бы к нему вышли.

— Вернемся?

— Примета плохая — возвращаться, — Мельник выглянул в окно, осмотрелся.

— Давай на крышу вылезем. Вон там можно подняться, — Сказал я.

— Да, пожалуй… Там должна быть аварийная лестница.

Крыша была теплой от солнца, хоть ложись, да загорай. Мы прошли по ней до пожарной лестницы. Я собрался лезть вниз, но Мельник придержал меня за рукав и кивнул головой в сторону крана.

— Что?

— Присмотрись.

— К чему?

— Не видишь что ли? Ладно, показываю.

Мельник вытащил из кармана гайку, зачем-то обмотанную ниткой. Взял нитку за кончик. Та размоталась, оказавшись примерно метр длиной. Мельник раскрутил гайку на нитке и метнул в сторону крана. Я ждал металлического звона, когда гайка ударилась в стенку небольшой цистерны, но его не последовало. Вместо этого цистерна вдруг ожила. Дернулась, выпустила две толстенные лапы и развернулась ища того, кто ее потревожил.

— Это еще что такое?

— Супермутант. Не видел еще таких?

— Нет… Ну и чучело!

Супер между тем так нас и не заметил. Он еще несколько раз повернулся, а потом, забавно переваливаясь на своих лапах, убрался в тень, а оттуда не торопясь пополз вдоль стены здания. Я передвинул автомат из-за спины на грудь.

— Не надо. Все равно не прошибешь, у него шкура, как кевлар. Да и незачем.

— Ты же говорил, что на кране тайник.

— Он сейчас уйдет. Крупный… Откормился на местной траве. Подождем.

Мельник присел на горячий бетон, потянулся за сигаретами.

— На болотах ребята из "Чистого неба" однажды прикормили такого.

— Как прикормили???

— Обыкновенно. Сгущенкой в пластиковых пакетах. Супер ведь не хищник, на людей не охотится и подпускает довольно близко, прежде чем начинает беспокоиться. Он потом у них так и жил рядом с базой. Лучшей охраны не нужно. Они его звали Лукой.

— А куда он потом делся?

— У чистонебовцев с базы выходила группа, Лука за ними увязался. Как его прогонишь? Не стрелять же. И попали они в засаду бандюков. Луке видимо стрельба не понравилась, он выполз, пару бандитов растоптал, остальные сдернули. Лука за ними. Те убежали и довели его до лагеря в мехдворе. Он и там всех разогнал, придавил ихнего пахана, сожрал, гонялся за ними, машины переворачивал…

— Ты же говорил, они на людей не охотятся?

— Специально — нет, но тут видимо разозлили его. В общем бандиты мечутся, чистонебовцы отстреливают их, по мехдвору носится Лука… Потом он залез внутрь склада и видимо кто-то из бандитов кинул в него гранату, или шмальнул из РПГ. В бочках видимо были остатки горючки. Рвануло знатно и Лука этого не пережил. Бандиты тоже. С тех пор болото окончательно и бесповоротно под "Чистым небом". Год назад там пытались было закрепиться мародеры, но не вышло. А через болота, между прочим, идет дорога на периметр, так что чистонебовцы сейчас с проходящих сталкеров хороший процент имеют. Ну ладно, уполз он, слезаем.

Тайник находился между колесами мостового крана. Мельник открыл крышку какого-то ящика на тележке, вытащил оттуда рюкзак и два автомата, снова закрыл крышку.

— Вот и все, возвращаемся.

Той же дорогой мы двинулись в обратный путь.

…

— Так-так… Кто это у нас здесь нарисовался?

Мы с Мельником только что слезли с эстакады по той же самой металлической лестнице. Ошибка конечно. Нельзя возвращаться по своим следам, никогда нельзя. Мельник обернулся на голос, я тоже. Из-за штабеля толстых труб на нас пялились три изрядно заросшие щетиной морды. У одной из морд был древний даже на вид автомат ППШ и автомат этот был направлен на нас с Мельником. Попадалово… Что делать-то теперь?

— Ну-ка снимайте мешочки, да киньте их в сторонку!

Мельник спокойно снял свой рюкзак, отбросил вправо. Я последовал его примеру. Странно, но хотя я и осознавал всю опасность ситуации, страха не было. Что-то как будто говорило мне, что выстрела не будет. Или патрон в давно не чищенном ППШ перекосит, или барабан заклинит, или еще что-то приключится. Как будто кто-то шептал мне это в ухо.

Автоматчик обошел трубы, приблизился, а двое других бандитов занялись нашими рюкзаками.

…

— Лось, он убьет их, — Спокойно сказал глядевший в оптический прицел Щуплый, — Сейчас рюкзаки обшмонают и он их завалит.

Смотревший в монокуляр в ту же сторону Лось согласно хмыкнул.

— Сделай автоматчика.

…

— Ну и чего ты лыбишься — бандит с ППШ смотрел на меня.

— А я чего-то знаю.

— Чего напри…

На лбу бандита появилась черная точка и сразу же слева-сзади долетел резкий звук выстрела. Стреляли примерно метров с двухсот. Бандит закатил глаза, как будто пытаясь разглядеть, куда попала пуля и начал заваливаться. Я сделал пару быстрых шагов вперед, подхватил ППШ. Один из тех, кто обыскивал рюкзаки, так и замер на корточках, второй пригибаясь бросился за бетонную опору эстакады и побежал прочь. Верно сориентировался. От снайпера и от нас его прикрывали трубы. Попасть в него было теперь очень сложно. Я повел стволом автомата, надавил на спусковой крючок. Сухой щелчок осечки. Ну а чему удивляться? Такой хлам даже в музее не сыщешь. Я отбросил ППШ, потянул из-за спины "Калашников".

Однако оружие мне не понадобилось. У Мельника уже был в руке его ТТ. Сухо щелкнул выстрел. Мельник даже не целился, выстрелил навскидку. Убегавший бандит с разбегу кувырком полетел в траву.

— Ну ты и ковбой…

Я смотрел на Мельника с удивлением. Метров с сорока, с пояса, в голову! Это надо уметь. ТТ тем временем выстрелил второй раз. Начавший подниматься и тянувший руку за пазуху третий бандит мешком свалился на трубы, ударившись головой. Мельник огляделся, выщелкнул обойму, вставил запасную, нашарил в кармане пару патронов и не торопясь вставил их в магазин. Так же не торопясь убрал магазин и пистолет в кобуру.

…

— Привет студентам! — Подходивший к нам сталкер, уже знакомый мне по базе "Свободы" в Темной долине, широко улыбался. Как его звали?.. Лось кажется?..

— И Мельникам конечно тоже.

— И тебе не хворать, — ответил Мельник, — Мир тесен?

— И не говори. Сидим, отдыхаем и вдруг видим, как трое залетных потрошат сталкеров. Щуплый в прицел посмотрел, говорит: "Да это же наши знакомые." — ну мы и впряглись. Не знаешь, кто это?

— Бандиты, — Мельник уже сколонился над убитым главарем, равнодушно осматривая тело, — Перстни на пальцах. Хулиганка… Грабеж… А у того руки чистые… Были.

Он выпрямился, посмотрел на Лося.

— Мародеры это. По "Долгу" проходила ориентировка, что рядом с "Агропромом" кто-то грабит и убивает людей. Вот эта банда видимо и есть.

— Ну собакам, как говорится, собачья. А вы здесь как, Студент? — Лось посмотрел на меня.

Я ответил:

— По делу.

— Ага. Лучше не спрашивать, по какому, верно? — Лось ухмыльнулся, — Но вы наши должники, однозначно.

— Не поспоришь — кивнул я, — Проставимся обязательно.

— Так куда вы сейчас?

— А пошли с нами, — сказал Мельник, — Сам и увидишь.

Пока мы обыскивали убитых, а потом возвращались в цех, где оставили Леху и выздоравливавшего долговца, я вспоминал, как Мельник свалил убегавшего. Тот выстрел был, как идеальный рисунок-скетч. Ни одной лишней линии, штриха, движения. ТТ выходит из кобуры, передергивается затвор, сразу же выстрел и бандит падает. Сорок метров там было, ну может чуть меньше. Я ведь я знал, что так будет! Разбираясь в своих ощущениях сейчас я понимал: еще до выстрела я знал, что он попадет. Это было совершенно новое ощущение, никогда раньше я такого не испытывал. И что ППШ не выстрелит я ведь тоже знал. Ох и тяжеленная дура, кстати! И неудобная. Дисковый магазин больно упирался в бок. Как ими предки воевали? Я перевесил автомат на другое плечо, снова вспомнил, как убегал бандит, посмотрел на автомат и понял, что вполне мог бы этот выстрел повторить. Интересно, видели ли свободовцы, как Мельник стрелял и что они об этом думают?

В воротах цеха нас встретил долговец с автоматом. Оружие он, правда, держал стволом вниз, но на Лося косился очень недобро.

— Здорово, Клык.

— Кому Клык, а кому и сержант "Долга" Клыков.

— Какие мы строгие… Извольте видеть! — Лось обернулся к нам — мы с этим сержантом старые знакомые. Водку вместе пили, морды вместе били. А потом дороги разошлись. "Вот и разошлись пути-дороги, один на север, другой на запад…"

— Где Бродяжник с людьми? — спросил Мельник у долговца.

— Ушли час назад. Старший ихний сказал, что с вами все будет в порядке и с Лехой тоже. За пять минут собрались и ушли.

— Леха как?

— В сознание приходил, вставал, потом опять отключился.

Я подошел к Лехе, потрогал лоб. Он был горячим.

— У него жар. К врачу бы его…

Долговец кивнул.

— К нам надо, на "Агропром". Фельдшер посмотрит.

— Не поможет ваш фельдшер, — Мельник присел на ящик, вытащил сигареты и закурил.

— Это у него после выброса. Бывает такое. Человек и в зомби не превращается, но и не отпускает его. Фельдшер, короче, не поможет. Обычно через сутки человек приходит в себя, но у него это затянулось. А то, что снова теряет сознание — вообще плохой признак.

— А ты сам? — я с надеждой посмотрел на него.

Мельник покачал головой.

— Тут я бесполезен. Но знаю, кто может помочь.

— Кто?

Мельник посмотрел на Лося.

— Ты знаешь, кто такой Лесник?

— Никто не знает, кто такой Лесник, — ответил Лось, — Говорят про него много, но чтобы кто-то видел — таких не знаю. А рассказывают по-моему сказки.

— Хочешь проверить, сказки ли?

— Шутишь? — Лось и Щуплый переглянулись, потом посмотрели на носилки, на которых лежал Леха, — Далеко тащить?

— Тащить не придется… — Мельник отбросил в сторону окурок и поднялся.

— Ты как, идти можешь? — спросил он у долговца.

— Могу. А что?., - действительно: по долговцу совсем не было видно, что еще этой ночью он собирался отдать концы от заражения крови.

— А то… Фокусы давно видели, ребятки?

Глава третья

Мельник отрезал от мотка два куска каната, метра по три длиной. Привязал концы веревок к ручкам носилок. Посередине свернул веревки скользящей петлей. Огляделся. поднял с пола серебристую бумажку от чая.

— Смотри, Студент.

В руках у него оказался контейнер с найденным на "Ростоке" "грави". Лось, Щуплый и Клыков вытянув шеи заворожено смотрели на то, как он обертывает артефакт фольгой, снова сует в контейнер и контейнер крепит в петле над носилками. Закрепил, разжал пальцы, но контейнер к моему удивлению не упал. Наоборот: он вел себя, как будто надутый гелием воздушный шарик. Канат натянулся, один из углов носилок даже оторвался от пола.

— Ну ты, блин, прямо этот… Акопян! — Лось восхищенно покрутил головой, — Слышал, что "грави" может вес у предметов снижать, но вижу в первый раз. А фольга зачем?

— Вроде как активатор… Не спрашивай, как это работает. Я сам не знаю. Берите носилки, нам надо спешить. Парень плох, а пройти надо километров пять и не по ровному.

Я взял носилки, которые почти ничего не весили, сзади, Лось спереди и мы двинулись…

…

Шли мы быстро. Носилки с лежащим на них Лехой, почти не давили на руки и мы не менялись. За четыре часа сделали только одну короткую остановку. Дело уже шло к вечеру, когда Мельник сбавил темп и начал оглядываться, как будто искал какие-то приметы. Пару раз он сворачивал на почти незаметные тропки между деревьями и наконец вывел нас к маленькой железнодорожной станции. Узкоколейка заросла травой, рельсы проржавели, но двухэтажное здание из белого кирпича, в котором раньше размещалась ремонтная бригада, выглядело совершенно целым. Даже стекла в окнах были на месте.

— На месте… — выдохнул Мельник, — Так, ребята, что он будет говорить — делайте и лишний раз языком не болтайте. Поняли?

Мы промолчали. Из-за здания донесся звук резкого удара. Дрова там колют, что ли? Потом из-за угла вышел седой старик и приглашающе махнул нам правой рукой. В левой действительно был топор.

— Пошли, приглашает.

— Мог и не пригласить? — тихо спросил я.

— Мог — ответил Мельник.

— И что тогда?

— Повернулись бы и обратно пошли. Помолчи пока.

Мы подошли к старику. Вблизи он уже не казался очень уж старым. Лет пятьдесят, от силы. Только волосы совсем седые и от этого он издали казался совсем древним.

— Здравствуй, Лесник, — поприветствовал Мельник хозяина. Тот кивнул в ответ, махнул рукой на сарайчик во дворе.

— Вон там располагайтесь. И этого — он показал на Леху — тоже туда. Я сейчас подойду.

Мы потащили носилки в сарай. Там было чисто. В углу стояла железная печка, вдоль стен шли широкие нары. В дальнем углу стоял стол.

— Аскетично, — сказал Щуплый, оглядываясь, — Вон туда, на топчан ставь.

Носилки уже приобрели какой-то вес. "Грави" быстро терял силу. Добрались как раз вовремя. Мельник тоже заметил, что веревки провисают. Он вытащил из петли контейнер с артефактом, потряс им зачем-то и открыл крышку. На ладонь к нему вывалился кусочек бетона и видно было, что он уже не оттягивает руку к земле.

— Скис? — спросил Лось.

— Ага. Ну хоть на дело потрачен был.

Мы, столпившись вокруг Мельника, глазели на артефакт у него на ладони.

— Не выбрасывай, — раздалось вдруг сзади.

Мы повернулись. Старик стоял в дверях, держа в руке пук какой-то травы.

— Нет, чтобы печку разжечь! На камешки любоваться начали…

Он подошел к печке, наклонился и открыл дверцу. Внутри была видна сложенная щепа. Лесник достал из кармана коробок, потряс им, вытащил спичку и чиркнул ею. Через полминуты в печке уже весело пылал огонь.

— Ставьте воду кипятиться. Во дворе колодец — берите там. А ты, здоровый, дров наколи.

Лось кивнул и вышел. Я и Щуплый полезли в рюкзаки за котелками. Клыков подхватил стоявшую рядом со столом деревянную бадейку и тоже вышел, к колодцу. Лесник тем временем осматривал лежавшего Леху.

— Давно? — спросил он Мельника.

— Вчера днем.

Лесник кивнул. Взяв принесенный с собой пучок травы, он зажег его от огня в печке и сразу же потушил. Подойдя к Лехе он начал окуривать его дымом. В воздухе отчетливо запахло коноплей. Я заметил, как Щуплый повел носом. Изрядно задымив сарай Лесник бросил траву в печь и сказал:

— Сейчас оклемается, — он повернулся к Мельнику — Ребята пусть располагаются, а нам поговорить надо.

— Может чуть позже? Дай отдохнуть немного.

— Тяжело идти было?

— Не говори. Еле пробрался.

— Это хорошо… — Лесник улыбнулся в бороду, — Так оно лучше. Кому не надо — и вовсе не пройдет. Позже, так позже. Все равно вам отсюда до утра выходить смысла нет.

Клыков притащил бадейку с водой, поставил на стол. Мы наполнили котелки, поставили их на плиту. Со двора слышались размеренные удары топора. Лось старался.

— Лесник, я это… — Щуплый замялся — А травы такой нет немного на закрутку?

Лесник усмехнулся.

— Сходи, да нарви между шпалами. Там есть засохшая. Но она слабая, не вставляет.

Щуплый выскочил из сарая. Топор на минуту смолк, потом застучал снова. Крюков потрошил свой рюкзак, доставая кружку и банку с чаем. Я тоже вытащил кружку, поставил на стол. Застонал Леха.

— Вот и очнулся ваш пострадавший, — Лесник покосился в его сторону, потом наклонился и подбросил в печку пару чурок.

Я подошел к носилкам.

— Леха, ты как?

— Бывало хуже.

— Воды дать?

— Мне бы отлить…

— За домом будка — сказал Лесник, поднялся и вышел.

Я помог Лехе встать. Его пошатывало, но видно было, что он приходит в себя. Из сарая он вышел сам. Лесник уже успел уйти в дом.

— Гоша, где это мы?

— Знать бы еще, где…

Леха непонимающе уставился на меня. Лось тоже перестал стучать топором.

— Объясни — спросил он.

— Мы шли сколько? Больше четырех часов. Шли быстро, да?

— Допустим…

— И никуда особо не сворачивали, держали в основном на северо-восток по солнцу…

— Я понял. Километров двадцать по прямой отмахали, а вокруг все тот же Рыжий Лес, — Лось хмыкнул, — Мы давно должны были к Свалке выйти, или даже в Долину.

— А прошли всего-ничего. Вон там, смотри!

Я показал рукой на запад. Там уже темнело, но высокая труба завода "Янтарь" была видна отчетливо.

— Трубу видишь? Километра два до нее.

— Соображаешь… Выходит мы всего с километр и прошли?

— Выходит так. И ни одной аномалии по дороге. В этих местах так и бывает?

— Нет. Тут их всегда полно. Это же Рыжий Лес.

От железнодорожного полотна приближался Щуплый с руками, полными соцветий конопли.

— Живем, ребята!

— Погоди, — Сказал Лось — Послушай, что Студент говорит…

Я повторил все для Щуплого. Он задумчиво посмотрел на трубу, потом на дом Лесника и сказал:

— Не так прост, значит, местный хозяин…

Из сарая выглянул Крюков.

— Вода кипит. Что варим?

— Давай рис, — Лось воткнул топор в колоду, — У меня там коробка с бульонными кубиками в рюкзаке. Щуплый, ты чего там пыхтишь, как паровоз?

Тот уже завернул траву в обрывок газеты и подкурил от уголька.

— Нифига. Слабая, совсем никакая. Один запах от нее.

— Ты конопли что ли насобирал?

— Ага.

— Сюда бы Казаха… — Лось наконец нашел в рюкзаке большую банку с рисом, — Он ее как-то по-особому сушит. Умеют у них это дело…

Крюков засыпал в котелок заварку, еще в два — рис и снова поставил их на огонь.

— А что вы там про километры говорили?

— Да вот Студент заметил, что мы за день всего километр прошли, — Лось откинулся на стенку сарая, старые доски жалобно застонали под его весом. Он снова отодвинулся.

— Как это?

— А вот так. Выгляни. Труба на "Янтаре" видна и до нее никак не двадцать километров.

Крюков выглянул, прикинул расстояние.

— Дела!.. Это как же так?

— Есть мысль на этот счет. Ты слышал про Ткача?

Долговец пожал плечами.

— Ну да. Первый генерал "Долга", погиб в Зоне. А что за история с ним?

— Ты молодой, не знаешь…

Лось помешал в печке, закинул еще одну чурку.

— Ткач конечно никакой не генерал был, а то-ли капитан, то-ли майор. Но "Долг" он создал, тут спору нет и командир он был отличный. Крыло у него был замом по личному составу. Так вот… "Свобода" в то время как раз обосновалась на армейских складах. Ткач с группой вышли на разведку в тот район и пропали с концами. Свободовцы их не видели. А через неделю сигнал его рации поймали в районе "Янтаря". Просьба о помощи. Туда набежал весь личный состав "Долга". Прочесывали местность, но… ничего и никого. Ноль по фазе. Причем сигнал тот ловили то и дело. Вроде бы группа где-то рядом, но найти не могли.

— Что-то такое я слышал… — протянул Крюков.

— Молод ты еще… В общем у долговцев были потери. Мутантов в тех местах всегда хватало. Крыло вернул людей на базу, а Ткача с тех пор считали пропавшим без вести. Потом, когда отключили выжигатель, вольняшки обосновались на "Янове" и на градирне поймали тот же самый сигнал с рации Ткача. Ну удивились конечно, но списали на шуточки Зоны. А прошлой осенью там же, на градирне, после одного сильного выброса нашли трупы Ткача и его группы. И трупам этим с виду было не больше суток. Оружие, документы — все было с ними.

— Хочешь сказать, что они два года вот так шли?

— Они-то шли может быть и не два года, а ту же неделю, но ситуация схожа. Мы тоже за четыре часа километр прошли. А может быть им два года неделей показались.

— Или неделя — двумя годами.

— Или так.

Мы помолчали, потом Щуплый сказал:

— Чего теперь гадать, что да как там было? Может и правда Ткач с Лесником не поладил — нам — то что? Или может быть здесь место такое… Давайте чай пить. Стоматолог, ты как, совсем ожил? Завтра тащить не придется?

Глава четвертая

Мельник присел на скамейку, закурил. Низко над лесом висела здоровенная, желтая луна. Сталкеры в сарае давно спали. Сзади послушались тихие шаги.

— Ну что, Оператор, все носишься? Никак не угомонишься…

— Не сидеть же сиднем на одном месте?

— Хорошо, когда кто-то сидит на одном месте и его всегда можно там найти, верно? Как припечет к кому бежите? Ко мне.

— Не поспоришь, — Мельник затянулся.

— Ладно, давай о делах, — Лесник вытащил из кармана трубку, насыпал табак, тоже закурил, прокашлялся, — Вот ведь барахло выросло. Не табак, а дрянь какая-то. Горло дерет хуже махорки.

— Оставить сигарет?

— Да есть они. Табак лучше, даже такой. Как там дела-то в центре?

— По старому все.

— Выбросы чаще стали. И сильнее.

— Причин не знаю. На станции все по-старому, никого больше не прорывалось.

— А внутри?

— Кристалл на месте. Подходить не стал.

— Что-то меняется, Оператор. Зона вокруг меня сживается все сильнее, я это ощущаю, — Лесник вздохнул, — А причины не вижу. Но она есть, уверен.

— Что-то? Или кто-то?

— Не знаю. Но знаю, что в Зоне ничего не происходит просто так. Что за пацанов ты на этот раз притащил?

— Один — долговец, еще двое — из "Свободы". И два молодых: Студент и Стоматолог.

— Ага! Клички даром не даются и ларчик открывается просто. Этот Стоматолог успел здесь кого-то подлечить?

— Успел. В Темной Долине.

— Ничего удивительного, что его не сразу отпустило. С одной стороны — на нем чья-то боль, с другой — кого-то лечил. Вот Зона и не знает, что с ним делать. Но это ничего, больше с ним такого не повторится, раз уж выжил. А вот второй…

— Что с ним?

— С ним интереснее…

…

"Длинный, широкий коридор. Вдоль голых каменных стен стен — статуи. Некоторые — просто куски камня, другие изваяны с максимальной точностью. Кажется даже, что это не камень. Подхожу к военному с пулеметом наперевес — нет, гранит. Шероховатая поверхность камня там, где должна быть сталь ствольной коробки. Статуя с насмешкой смотрит на меня сверху. Я оглядываюсь. Коридор тянется в обе стороны, его начало и конец тонут в серой мгле. На меня равнодушно пялятся серые, каменные глаза людей и мутантов. Интересно: где здесь начало и где конец? И зачем, если уж на то пошло, меня сюда принесло?

Издалека приходит неразборчивый вопрос.

— Что? — Мой голос эхом отражается от стен. Я оглядываюсь…

Вопрос повторяется. Я по-прежнему не понимаю его, но теперь я понимаю, откуда спрашивают, поворачиваюсь в ту сторону и делаю шаг. Серый туман становится темно-багровым. Багровое сияние касается статуй, они начинают с грохотом разлетаться на куски. Каменная картечь метет коридор. Взрывы приближаются. Конец?

Я, прикрыв глаза локтем, бегом бросаюсь навстречу сиянию…"

Проснулся весь в поту. С минуту лежал, вспоминая сон, потом поднялся со спальника. Рядом с сараем светился огонек сигареты.

— Мельник, чего не спишь.

— Думаю.

— Лучше не спрашивать, о чем?

— О жизни. Ты чего вскочил? Приснилось чего?

— Ага.

— Спи, здесь безопасно. Я посижу еще.

…

С Лосем и Щуплым мы попрощались неподалеку от Агропрома. Они звали с собой, но Мельник отговорился тем, что нужно сначала закончить с задание Шульгина. Свободовцы повернули в сторону Свалки, а мы двинулись дальше и через пару часов без всяких происшествий стояли перед долговским КПП. Клыкова здесь знали, вопросов никаких задавать не стали и все пошло по распорядку: сдали оружие и в сопровождении одного бойца пошли на местную гауптвахту. Клыков и Мельник сели писать рапорты, мы с Лехой заступили в наряд по местной кухне. Через час рапорты были написаны, переданы охране, обед был готов. Сразу после этого вызвали Клыкова, а еще через час — Мельника и нас.

Наш конвойный постучал в дверь кабинета с надписью: "Генерал Крылов". Оттуда послышалось:

— Войдите!

Мы вошли.

— Тащь генерал, по вашему приказа…

Крылов кивнул часовому.

— Свободен!

И нам:

— Присаживайтесь. Курите, если есть желание. Сам он тоже сел на скрипнувший стул и уставился на Мельника. Тот невозмутимо вытащил из кармана пачку, вынул из нее последнюю сигарету, закурил. Я сделал на лице уставное выражение. Леха во все глаза разглядывал охотничий трофей на стене — башку химеры.

Крылов проследил его взгляд.

— Это мне повезло… — он снова посмотрел на Мельника — В первый раз вижу так близко живого монолитовца.

Мельник тянул свою сигарету и молчал.

— Сержант Крюков в рапорте написал, что после боя с группой наемников его подобрали монолитовцы и оказали помощь. В себя он пришел в одном из цехов "Янтаря". Раны к этому времени затянулись. Потом монолитовцы ушли и далее он, в сопровождении двух вольных сталкеров и двух членов группировки "Свобода" сопровождал больного сталкера на окраину Рыжего Леса к… Леснику…

Крылов поднял глаза от листа.

— Вот этого больного, как я понимаю? — он кивнул в сторону Лехи.

— Правильно понимаете, — Мельников стряхнул пепел в консервную банку на столе.

— Каких-только чудес в Зоне не увидишь… — Крылов положил лист на стол, поднялся и подошел к окну, — "Монолит" спасает моего бойца и за трое неполных суток поднимает его на ноги… Крюков прошел срочный медосмотр. Вы мне не объясните, как человека с тремя слепыми пулевыми ранениями можно за три дня поднять на ноги? И это однозначно не имитация, рентген показал, что у него в легких и в брюшине осталось три пули. Причем одна уже в двенадцатиперстной кишке. Значит пробила кишечник и осталась там, а сейчас выходит естественным путем. Наш врач разводит руками. Как он выжил?

— Повезло ему.

— Мне бы такое везение! Далее вы пришли к Леснику и, что важнее, от него спокойно ушли. Лесник сам по себе — личность легендарная, а место, в котором он обитает, многие считают проклятым. Клыков — единственный долговец, который сейчас может сказать: "Я говорил с Лесником."

— И ему тоже повезло.

— А больше всех повезло мне. Не часто в один день столько чудес увидишь… Ваш рапорт я тоже прочитал. Детектор в рабочем состоянии, техники его проверили. Ваше задание считаю выполненным. С Шульгой договоренность о вознаграждении была?

— Да какая там награда? Мы же первое задание не выполнили, а детектор потеряли, — Мельник аккуратно погасил окурок и бросил его в ту же банку на столе, — Вот я его и вернул. Ничего, что вам, а не Шульгину?

— Правильно сделали. За моего бойца — отдельное спасибо, — Крылов снова, — Не смею задерживать. Если припасы нужны — у КПП сидит наш торговец. Только одна просьба: в следующий раз, если берете задания у моих офицеров, ставьте в известность меня. Договорились?

— Договорились.

Мы поднялись и вышли из кабинета. Конвойный ждал за дверью, на столе было разложено наше оружие.

— Проверяйте, все ли на месте.

На месте было все. Мы вооружились, расписались в каком-то журнале (здесь дело было поставлено куда более бюрократично, чем на "Ростоке") и в сопровождении того же долговца забрали с гауптвахты наши вещи. Потом он же проводил нас на КПП. Мельник купил блок сигарет и мы не торопясь пошли по дороге в сторону "Ростока".

— Нифига они нас выпнули!..

Леха оглянулся на оставшийся за спиной КПП. Я пошутил:

— Сталкер — птица гордая, пока не пнешь — не полетит.

— Крылова можно понять, — сказал Мельник- Всем рты не заткнешь. В "Долге" знают, что Шульгин посылал группу в Рыжий Лес и что она вернулась с потерями. И вдруг эта потеря нашлась… Начнутся вопросы. Клыкову Крылов прикажет молчать, но всем рты не заткнешь и в итоге выяснится, что на Агропром монолитовцы заходят, как к себе домой, а раненого сержанта вылечили совершенно чудесным образом. Завтра весь "Долг" будет знать о случившемся в три раза больше, чем на самом деле произошло.

— Вот он нас и выставил? — спросил я.

— Да. Сплетни сплетнями, а к "Монолиту" и "Свободе" счета есть у многих. Крылову конфликт после прошлогодней войны группировок совсем не нужен. Они тогда потеряли много людей, очень много.

— Мы куда сейчас? На "Росток"?

— Да. Там у вольняшек каких-только сказок не наслушаешься. Нас хоть монолитовцами объявят, хоть пришельцами с Альфа Центавра — никто особо не поверит. Заодно у Шульгина засвечусь. Отдохнем, подумаем, что дальше делать. Мне Лесник много интересного рассказал вчера…

Интермедия. Разговор двух умных людей

— Ты вот все суетишься, носишься, поэтому подумать-то тебе и некогда. И присмотреться к людям тоже. Помнишь Мессера?

— Помню конечно.

— А знаешь, что с его группой потом стало?

— Погибли все.

— Все, да не все… Ты думаешь сколько их тогда к станции ходило?

— Четверо.

— Ошибаешься.

— Я видел их всех. Мессер тоже говорил про четверых. Зуб, Нежить, Бобер и сам Мессер.

— Был еще пятый. Они не говорили тебе про него, потому что не могли сказать. Просто забыли.

Мельник повернул голову и недоуменно посмотрел на Лесника

— Как забыли?

— Простым каком. Он так захотел и так стало. Какой год-то тогда был? 2011? Да, точно. Я в тот день сразу понял, что происходит что-то не то. Зону как будто лихорадило. Потом ко мне на заимку вышел человек. Без оружия. Ты знаешь, что меня найти не просто, но он прошел как по прямой. Нельзя сказать, что я испугался. Меня, после всего, что я видел, испугать трудно. Но удивился. А он у колодца наполнил флягу, посмотрел на меня… Оператор, такие глаза наверное были у Христа, когда Он говорил: "Да минует меня чаша сия!.."

Мельник встал со скамьи, прошелся, разминая ноги.

— Ни до, ни после я такого в людях не видел. Помнишь, ты говорил, что если человек меняет Зону, то Зона меняет его?

— Говорил.

— В саму точку ты попал. Лучше не скажешь. Рычаг действует в обе стороны и что ты творишь — таким и станешь. Каждому по делам его. А этот — он мог менять Зону, меняя себя. Давить на рычаг со своей стороны. Понимаешь? Потому он и ко мне пришел так запросто — вокруг него не было Зоны. Был обычный мир, такой же, как за периметром. Я только потом это понял, когда он уже ушел.

— Ясно. И со своей стороны на рычаг, выходит, ему давить много легче было?

— Опять в точку. Совсем легко.

— Ну и что с ним было?

— Его звали: Сенсэй. Как по-настоящему — не знаю, не спрашивал. Он так представился. Рассказал, что он и еще четверо дошли до АЭС. Внутри станции он потерял группу, долго шел по коридорам, пока не вышел в реакторный зал. И там, в зале, он нашел то, что назвал "кристаллом".

— Монолит?

— Как ни называй — мы знаем, о чем речь. Этот кристалл заговорил с ним, пообещал власть над людьми, богатство, еще что-то… А Сенсэй — он ведь и на самом деле Сенсэй, черный пояс по какому-то ихнему каратэ — сказал, что деньги — чепуха и имеет значение только власть над собой. В следующую секунду он понял, что эта власть у него есть и что им самим она не ограничивается. Он научился менять мир вокруг себя. Сколько он там в зале простоял — он не знал. Потом повернулся и пошел прочь. Вспомнил про группу и подумал, что лучше бы им не помнить про то, что он шел с ними. Так и стало. Мир изменился по его желанию. А сам он пошел по прямой прочь из Зоны.

— Понял, значит?..

— Да. Он так и сказал, что и его эта власть меняла тоже. Тогда он решил, что никогда ею пользоваться не будет. И ушел из Зоны.

— Значит Большой Выброс…

— Мессер твой ни при чем. Выброс произошел, когда Сенсэй прошел через периметр. Зона тогда потеряла того, кто мог стать ее творцом. С тех пор и начались регулярные выбросы.

— Ладно. Ушел и Бог с ним. А я что?

— Студент этот твой… Я в нем вижу что-то похожее на Сенсэя.

— Думаешь он такой же?

— Не знаю. Но далеко от себя его не отпускай, ни в коем случае. Кто знает, до чего может дойти человек, которому разрешили менять мир и как он изменится сам. Не каждый Христос и на крест-то не каждый согласится. Понял меня?

— Да, я тебя понял…

Глава пятая

Мне было не по себе. Мельник ушел на призывной пункт "Долга" к Шульгину. Нам же с Лехой, кроме как сидеть за столом в "100 рентгенах" и слушать музыку, заняться было нечем. Можно конечно было уйти в любой из окружающих цехов и расположиться там, а бармену сказать, где нас искать, но там-то что делать? Только спать. Сталкер спит — служба идет. Леха нашел на скамейке "Остров сокровищ" Стивенсона без обложки и теперь увлеченно читал. Между нами на столе стояла бутылка "Посольской" и две рюмки. Закуской была тушенка из жестяной банки и тонко нарезанный хлеб. Скучно было до невозможности. Еще выпить, что ли?.. Музыкальный центр заиграл какой-то медляк, меня потянуло в дремоту. Не пойти ли и вправду залечь на спальник?

И тут я понял, что меня беспокоило.

— Леха!..

Он поднял глаза от книги.

— Слушай, как мы с Бродяжником встретились — помнишь?

— После выброса сразу?

— Да.

— Помню. И что?

— Допустим этот день мы считаем первым. Ночью тебя вырубило. Утром мы тебя потащили к Леснику. Это второй день. На третий, утром, мы от него ушли и к вечеру уже были на "Ростоке". Все правильно?

— Да.

— Но мы сегодня утром (а это четвертый день) встретили Лиса с Казахом. Они сказали, что с Лосем и Щуплым разбежались только позавчера. Это был вечер дня, который мы считаем первым. Для них наш четвертый день — это их третий. Куда делись одни сутки?

— Не знаю. Кто-то обсчитался наверное… — Леха пожал плечами.

— Кто? И как тут обсчитаешься? Лось и Щуплый наверное уже в Темной Долине, а Лис и Казах только идут туда, хотя вышли-то они на самом деле раньше.

— Да ну… Болтались где-то день, потом соврали. Может быть бухали здесь же.

— А глянь-ка сюда!

Я показал Лехе свои часы.

— Дату видишь? Глянь теперь на календарь на баре.

Леха повернул голову, присмотрелся, потом еще раз поглядел на часы. На них дата была на день больше. Он посмотрел на свои, показал их мне. Дата на его электронных часах соответствовала дате на календаре.

— Загадка тогда. Аномалия какая-то там, что ли?

— Аномалия? Может и так… Помнишь, что Лось рассказывал про Ткача?

— Это как они на два года заблудились?

— Про это самое. Они на два года, а мы на день. А знаешь, где время так себя ведет?

— Ну и где?

— В черных дырах.

— Ну это ты уже соплю из носа тянешь. Где тут черная дыра? Там как раз наоборот все происходит. Если в нее проваливаешься, то время замедляется и кажется, что снаружи все ускоряется. А здесь наоборот получается: ускорились как раз мы. Хотя пространство вокруг лесниковой заимки и правда вело себя странно. Ты говорил, что меня тащили долго, а прошли всего-ничего.

— Да.

— То есть это черная дыра "наоборот". Любопытный эффект. А нам с него какая польза?

— Да черт его знает, какая…

— Ну вот видишь. И не заморачивайся тогда, — Леха снова уткнулся в книгу, но глянул на бутылку и сказал:

— Немного осталось. Допить что ли?

— А давай. Не тащить же с собой.

Мы разлили остатки водки по рюмкам.

— За что? — спросил я.

— Дай подумать…

Додумать он не успел. Дверь бара распахнулась. Вошел сталкер с нашивкой "Долга" на куртке. Еще один остановился в дверях. Первый осмотрелся.

— Ребята, это вы Студент и Стоматолог? Мельник зовет вас.

Мы с Лехой переглянулись. Я поднялся.

— Ладно, пошли.

В конце концов задерживать нас, или убивать пришли бы по-другому.

— Чего же он сам не пришел?

— Не знаю. Пойдемте.

На этот раз на входе оружие у нас не забирали. Долговцы провели нас через КПП, провели мимо гауптвахты, где мы отдыхали несколько дней назад, спустились по лестнице в подвал, но пошли не к оружейке, а свернули налево и уперлись в стальную дверь. Долговец постучал. На двери отодвинулась стальная заслонка, снова закрылась. Лязг засовов, дверь отворилась. За нею было просторное помещение. На диване сидел боец в бронежилете и закрытом шлеме. За стойкой напротив двери стоял еще один, направив на нас автомат.

— Порядок, свои! — это сказал третий, который открыл нам дверь, — Проходите, ребята. Командир ждет.

Наш сопровождающий развернулся и затопал прочь. Дверь снова гулко захлопнулась, повернулся штурвал, засовы вошли в пазы.

— Там дальше хранилище, поэтому здесь так строго. Дверь полковника вон там! — долговец махнул рукой.

Мы пошли в указанном направлении. Искомая дверь обнаружилась справа по коридору, метров через десять. Мы постучались.

— Войдите!

"Где-то я это уже слышал и не так уж давно… Ненавижу армейскую службу!"

Мы вошли. В комнате стоял запах хорошего кофе. Пахло из стоявшей на электрической плитке турки. В кресле прямо напротив двери развалился Мельник, его автомат стоял рядом, прислоненный к стене. Шульгин сидел за столом, держа в руке в руке дымящуюся фарфоровую кружку. На столе стояла бутылка, с виду: с коньяком.

— Ого! — сказал я — Начальство на отдыхе…

— Разлагаемся со вкусом, — Мельник поднял левую руку. В ней тоже была кружка, в правой — сигарета, — Садитесь на диванчик, наливайте себе сами, вон чайник. Где еще отдохнешь?

— Да мы уже того, налили в "100 рентгенах"…

— Ну и что? Кофе еще никому не помешал, — Мельник стряхнул пепел в стоявшую рядом с креслом урну, затянулся, отпил глоток из кружки.

— Нам нужно кое-что обговорить, — это сказал Шульгин.

— Про него — он кивнул на Мельника — я знаю многое. Очень многое. Так что вопросы ему задавать мне не нужно и ему мне тоже. А вот вам… Что вас привело в Зону?

Я посмотрел на Леху, он на меня.

— Это важно? — спросил я Шульгина.

— Пойми меня правильно. Мы не спрашиваем у новобранцев, что у них там было раньше. Но вы-то не новобранцы, а поручение у меня к нему — Шульга снова кивнул головой в сторону Мельника — очень важное. Так почему вы здесь?

— Ну я со службы недавно вернулся. Контракт. Денег не скопил. Мать с отцом развелись, отец в деревню уехал, мать второй раз замуж вышла. Там меня никто не ждал, а в колхоз к отцу никакого желания не было. Леха — мой старый друг, еще со школы. Он и предложил на заработки податься.

— А меня из института отчислили, — сказал Леха, — Там правильно все, я на учебу совсем забил. И препод один рассказывал, что с Зоны привозят артефакты, за которые большие деньги взять можно. У них отдел в институте занимался их исследованиями. Вроде как и лечить можно этими штуками, и взрываются они почище гранаты, и много еще всего. Ну я и загорелся. Рассказал вот Гоше, а он говорит: "Поехали." Один-то я заочковал бы, а он — армеец. Вот и поехали. И на третий день нас чуть зомби не порвали.

Шульгин слушал, кивая головой.

— Я же говорил тебе… — вступил в разговор Мельник.

— Я помню, помню… — Шульгин еще раз кивнул, помешивая ложечкой в своей чашке.

— Тогда что скажешь?

— Решай сам. Если доверяешь им — рассказывай.

Мельник бросил окурок в урну, поднялся из кресла, прошелся по комнате с кружкой в руке.

— В общем так, пацаны… Дело в том, что Зона за последние полтора года очень изменилась. Гораздо больше стало аномалий, выбросы сильнее, все больше и больше мутантов и они наглеют. Началось все после первого, очень сильного выброса, но причиной видимо стал не он. Зону взбаламутили люди. Полковник считает, что причиной стали действия группы Стрелка. Я с ним не совсем согласен, но это сейчас не важно. Важно то, что если тенденция сохранится, то людям в Зоне станет очень неуютно. Либо мы поймем, в чем дело, либо потери превысят возможности пополнения и людей выдавит к периметру. И есть версия, что дело идет к росту Зоны. Понимаете?

— Версия? — спросил Леха.

Все-таки высшее образование у человека…

— Версия, теория — называй, как хочешь, — ответил Мельник и продолжил:

— Самое главное, что этому есть подтверждения от ученых. "Долг" охраняет их бункер на Янове, оттуда поступает временами ценная информация. Проблема в том, что меняется не просто сама Зона. Меняются основы. То, на чем стоит мир. Ученые в ходе исследований наткнулись на любопытные вещи. Константы, на которых основываются физические законы, здесь перестали быть постоянными. Число "пи" отличается от того, что есть за периметром, в пятом знаке после запятой. Гравитационная постоянная чуть меньше и так далее. У полковника есть отчет в руку толщиной, из которого я понял только результат.

Мельник поставил кружку на стол.

— Мир вокруг нас становится другим, пацаны. Полковник считает, что скоро в Зоне либо не смогут существовать люди, либо они перестанут быть людьми и что Зона неизбежно начнет расти.

— …Именно так! — вступил в разговор Шульгин — Тем, кто в Зоне давно, изменения очевидны. Они конечно не так сильны, как было при первом выбросе, но они есть и ситуация развивается не в лучшую сторону. Еще не так давно по Припяти можно было подняться от Днепра до Янова на лодке. Этим пользовались и именно поэтому Янов стал нейтральной территорией. Теперь это очень опасное занятие. Военные недавно потеряли патрульный катер совсем рядом с устьем Припяти. Официальная причина — техническая неисправность, но нам стало известно, что на самом деле катер попал в аномалию "водоворот" и аномалия была достаточно крупной, чтобы их кораблик пошел ко дну. Убран пост рядом с Машево. На Затоне и на Янове все больше и больше мутантов.

Шульгин поднялся, подошел к стене и отдернул занавеску. На стене висела карта Зоны.

— Это не шутки, ребята. Если "водовороты" появятся в Днепре, а "шокеры" на территории Белорусии, то плохо будет всем. В Зону войдут войска и будут решать задачу поиска причин ее роста по принципу: "Потерь не считать". Вы понимаете, чем это кончится для сталкеров?

— Видимо уничтожением — сказал Леха.

Он внимательно смотрел на папку, лежавшую на столе у Шульгина.

— Возьми, посмотри.

Леха цапнул папку со стола и открыл. Я тоже подошел к карте. АЭС была выделена крупной красной точкой. Район Припяти тоже заштрихован красным.

— А правда, что до Припяти можно добраться только под землей?

— Правда — ответил Шульгин, — Вокруг станции все фонит, антирад не спасает, а в озеро рядом с нею лучше вообще не соваться. По воздуху военные пробовали в прошлом году и тех, кто пробовал, в живых осталось не много.

— Ну и что мы должны сделать? — спросил я.

— Не только вы, — Шульгин прошелся по комнате — Руководители "Свободы" и "Долга" пришли к соглашению о необходимости исследовании аномальной активности в районе атомной станции. Мы собирались послать туда сборную группу, оснащенную теми приборами, которые удалось достать и которыми наши люди научились пользоваться. Но теперь планы изменились. Мельник говорит, что от приборов не будет толку и что рядом со станцией они все равно не будут работать. Тот детектор, который вы вынесли с "Янтаря", в теории может там продержаться, по крайней мере при первых проверках в аномалиях он выдержал. И у нас впервые появился такой проводник.

Полковник посмотрел на Мельника. Тот кивнул:

— Нужно идти. Не знаю, будет ли Зона расширяться, но надо попытаться выяснить перспективы. Ты — он показал кружкой на Леху — правильно сказал, что если в Зону войдут войска, то сталкерам конец. Но это не самое плохое. Зона обязательно отреагирует на это и ни я, ни Лесник не можем предсказать, как.

Леха оторвался от папки и спросил:

— А план какой-то есть по исследованиям?

— Есть — ответил Шульгин, — Смотри там дальше. Ближе к концу яйцеголовые излагают свою стратегию дальнейших исследований.

Леха кивнул и снова начал перелистывать листы, аккуратно упакованные в прозрачные файлы.

Глава шестая

Мы снова сидели в "гостевом" помещении гауптвахты вербовочного пункта "Долга". Комнату выделили в наше распоряжение. Леха по-прежнему изучал толстую папку, взятую у Шульгина. Мельник улегся спать. Я бездельничал и читал тот самый "Остров сокровищ", который мы прихватили в "100 рентгенах". Выход был назначен на завтрашнее утро.

— Не получится у них ничего! — вдруг сказал Леха.

Лежавший на кровати Мельник открыл глаза.

— Обоснуй.

— Ученые планировали свои исследования исходя из того, что Зона в целом — это просто природный объект. Для них она — одна большая аномалия. Ученые не сознают опасности.

Мельник внимательно слушал. Леха продолжил:

— По сути они собирались наступить на те же самые грабли, что и в первый раз. Они уже сделали когда-то Зону полигоном для своих исследований. Это привело ко второму взрыву на станции и к тому, что мы имеем сейчас.

— Да, — подтвердил Мельник, — Как раз после второго взрыва Зона и начала меняться всерьез. А потом, спустя довольно долгое время, начались выбросы.

— Именно. Как ты там говорил? "Если ты меняешь Зону…"

— …то Зона начинает менять тебя. Так всегда.

— Этот закон работает на самом деле. Что-то они там сделали в своих лабораториях. Такое, что последовал ответ. И сейчас собираются все повторить.

Леха захлопнул папку и бросил ее на стол.

— Все их планы — полное дерьмо. Они тыкают щупами в чей-то организм и думают, что тот ничего не чувствует. А тот все чувствует и вполне может ответить.

— Думаешь, что Зона — живое существо? — спросил я.

— Нет. По крайней мере не в том понимании жизни, к которому привыкли мы. Это не амеба и не кролик, нечто другое.

Мы помолчали. Потом Леха спросил у Мельника:

— Мы куда-то спешим?

— В смысле? — не понял тот.

— Мне нужно время. Кажется я что-то понял из этих материалов, но пока не понял, что.

— Нет, спешить некуда. "Долг" и "Свобода" уже пару месяцев собираются. Пара дней ничего не решат.

— Нужно еще поработать с этим, — Леха кивнул на папку — и поговорить потом с полковником.

Ночью я проснулся от звонкого щелчка. Леха лежал на кровати и листал страницы папки, а щелчок был звуком от тумблера фонаря. Я повернулся от света и снова заснул, отметив про себя, что Мельник совершенно не храпит и позавидовав ему.

…

Меня разбудили жизнерадостные крики со стороны КПП. Солнце, судя по яркому пятну на шторе, только что встало. Я попытался снова заснуть, но кричали все громче.

— Чего они там разорались? — проворчал я, сел на кровати и начал натягивать берцы.

Подошел к окну, выглянул. Напротив КПП стояла древняя "Нива" со срезанной крышей. Из ее багажника трое сталкеров выволакивали… сначала мне показалось, что это какой-то мешок, но потом я понял, что это здоровенная кабанья туша.

— Ага! То-то я ночью стрельбу слышал.

Это Мельник тоже выглянул в окно.

— Шашлык сегодня будет. Пойдем. Надо подсуетиться, отрезать кусок, а то будет потом: "В большой семье раздавалось характерное щелканье."

— А они не радиоактивные, кабаны эти?

— На удивление нет. То-ли жрут только чистое, то-ли научились как-то нуклиды из себя выводить. Ученые на Янове давно поросят себе просят для опытов. Пошли уже.

Мы вышли из домика. Долговцы у КПП разглядывали кабана. Вблизи он казался еще больше. Сталкеры-охотники стояли рядом.

— Сколько, мужики? — спросил Мельник, подойдя к ним.

— Штука, — флегматично ответил один из охотников.

— Срок дали, стакана не налили, а теперь и последнюю радость вам отдай? Двести.

Сталкер удивленно посмотрел на Мельника, переглянулся с другими охотниками.

— Я полагаю, что торг здесь не усместен.

— Ну нету столько сейчас!

— У Шульгина есть — охотник был все так же флегматичен и явно настроен отбить свои патроны по-полной.

Мельник оценивающе разглядывал тушу.

— У Шульгина может и есть, но у них здесь нынче не голодают. Увидишь: пятьсот даст и торговаться не будет.

— Посмотрим. В бар всегда толкнуть успеется за пятьсот-то.

— Давай так: если Шульгин больше пятихатки не дает, то я две сотни доплачиваю и оставляете кабана.

Охотник задумался, снова переглянулся со своими. Один из них кивнул. Старший тоже кивнул Мельнику.

— Договорились.

Ждать долго не пришлось. Шульгин так и не вышел из штаба. Вместо него появился долговязый долговец, заговорил с охотниками. Те замахали руками. Очевидно предложение Шульгина им не понравилось. Мы наблюдали этот спектакль из курилки рядом с КПП.

— Смотри: неохота им в бар тушу тащить. И там еще вопрос, дадут ли им денег. А протухнет бысто, самим не сожрать… — Мельник сказал это, откинувшись на широкую спинку скамейки, — Ну вот, рукой нам машет.

Охотники получив от Мельника пару сотенных, загрузились в "Ниву" и она запылила в направлении бара, оглушительно протарахтев напоследок дырявым глушителем.

— Сколько отдал? — спросил Мельник у долговца.

— Четыре сотни.

— Ну нормально. Не проспали значит.

— Что не проспали? — не понял я.

— В штабе, в дежурке, слышно все, что на КПП происходит. Микрофон. Дежурный слышал все, о чем я с ними говорил.

— Понятно. Развел их значит?

— А зачем переплачивать? Все равно пропьют, балбесы. Ты их физиономии опухшие видел? Неделю будут квасить. Да и цена вполне нормальная.

Мельник вопросительно посмотрел на долговца. Тот улыбнулся, вытащил из кармана две сотни, отдал Мельнику.

— Вот так. Кто не работает, тот ест. Учись, Студент, — и он махнул рукой караульным.

— Несите вон туда, в тенечек. Сейчас подвяжем и я им займусь.

Через три часа кабан был освежеван и разделан. Мельник справился один и теперь отмывался под душем. Шкуру и голову утащил один из долговцев. Я разделывал мясо, которое оказалось совсем не жирным и напоминало скорее говядину. Мне помогали Леха и один из караульных. Рядом уже дымился мангал и лежали на скамейке шампура.

— Ну ты как, ночью что-нибудь умное вычитал? — спросил я Леху.

— Там много чего умного.

— Что же там такого интересного?

Это уже спросил неслышно подошедший сзади Шульгин. В руках у него был нож и большой кусок фанеры. Фанеру он положил на столик и оценивающе посмотрел на ведра с мясом. Подцепил ножом кусок побольше, кинул на доску.

— Принеси чистое ведерко, — сказал он помогавшему нам долговцу. Тот кивнул и ушел в штаб.

— Ну так что там? — снова спросил у Лехи полковник.

— Быстро не рассказать, — Леха отложил нож, сполоснул руки в ведре с водой, — Сейчас принесу папку.

— Не надо. Ты кратенько. Так, чтобы я понял.

— Если кратко, то… Вы знаете, что такое стоячая волна?

— Представляю.

— Ну вот например это ведерко, — Леха поболтал в покрасневшей воде ножом, — Вот волны. Они отражаются от стенок и снова идут к ножу. Если правильно подобрать частоту колебаний, то волновая картина станет стабильной. Поверхность воды перестанет быть гладкой. Понятно, да?

— Конечно, — Шульгин раскромсал мясо на небольшие куски, вытащил из ведра другой.

— Что для этого нужно? — продолжил Леха и сам себе ответил:

— Нужен источник энергии и нужен объект, который будет воздействовать на воду и создавать волны.

— И что с того?

Шульгин закончил со вторым куском, сполоснул руки и вытащил из кармана небольшой мешочек. Открыл его. До меня донесся запах специй и чеснока. Полковник сыпанул соль со специями из мешочка в кучку мяса и начал перемешивать.

— А то, что если нашу Зону рассматривать, как это ведро, то аномальные зоны, в которых меняются гравитационная постоянная и другие константы — это и есть такая стоячая волна. Изменилась длина волны — аномалии переместились. В папочке есть схемка одна, так на ней это очень четко прослеживается. Они не разлетаются хаотично. Если знаешь, где одна пропала, то примерно можно сказать, где появятся новые аномалии.

— Да, так и есть, — включился в разговор вытирающийся полотенцем Мельник, — От них следы остаются и если на каком-то участке аномалий много, то получается иногда узор по траве. По узору видно, где лучше не ходить. Ближе к периметру этого не заметно, а вот в Рыжем Лесу — часто бывает.

— Вот я об этом же! — взволнованно сказал Леха.

Кажется ему понравилось, что его теория сразу нашла своих последователей.

— Ну а я уже сказал, что для образования стоячей волны нужны источник энергии и объект, который эту энергию преобразует.

— Я тебя понял, — Шульгин начал насаживать мясо на шампуры, — Источник энергии очевиден — это недогоревшее топливо на АЭС. Других просто нет, если конечно исключить всяких зеленых человечков. Оно конечно обеднено сейчас, но ядерный распад продолжается. А вот объект этот… Что-то мутит воду?

— Или кто-то!

Эти слова я и Леха сказали вместе.

Полковник выложил шампур с мясом на мангал, помахал газетой над углями.

— Или кто-то… А где центр этой волны ты определил? Ну этот объект твой?

Леха улыбнулся и кивнул.

К нам подбежал долговец с ведром и пачкой пластиковых одноразовых тарелок. За ним еще двое тащили большой железный ящик — коптильню.

Мельник сидел с Шульгой в его кабинете. Между ними на столе лежала в тарелке горка жареного мяса. Натюрморт дополняли нарезанные яблоки и четвертинка водки.

— Этот твой Стоматолог не один такой умный.

— В смысле?

— В Зону зачастили наемники. Пока никто из их командиров нам в руки не попадался, но дело явно нечисто. Лезут в центр, к Припяти. На одну из их групп натолкнулись вы с группой Клыкова.

— Тех наемников, кстати, уничтожили в тот же день.

— Кто? — Шульга посмотрел на Мельника с удивлением.

— "Монолит".

— Ну это уже вторично, кто. Это не первые и не последние. Они хорошо снаряжены, а недостаток опыта компенсируют боевой подготовкой и приборами. Приборы, кстати, тоже не удавалось захватить. Их не трогают вояки на периметре, то есть там все схвачено, причем на уровне больших звезд. Крылов не в курсе, через кого они действуют, хотя предположения есть.

Мельник слушал, жуя кусок мяса. Шульгин продолжил.

— Можно предположить, что выводы, подобные выводам Стоматолога, уже кем-то были сделаны. В целом он мне ничего нового не открыл. За периметром умных людей много и вероятно сейчас этой теории ищут подтверждение. Может быть хотят взять под контроль этот "источник колебаний".

— Понятно зачем. Это же какое оружие получается!

— Да. Даже моих невеликих знаний достаточно, чтобы оценить опасность. Тот же ядерный распад завязан на физические константы и если постоянная Планка изменится, то что будет с уже готовыми ядерными зарядами? Они или перестанут взрываться, или наоборот сдетонируют прямо в ракетных шахтах.

— Идеальная противовоздушная оборона?

— Она самая. А если на месте попадания простой пули будет возникать аномалия?

Мельник не ответил. Протянул руку, взял стакан.

— За удачу.

— За нее. Поведешь?

— Конечно.

…

Огонь горел, кабан коптился. Запах из коптильни шел просто замечательный. Шашлык тоже жарился. То и дело подходили долговцы. Повар у мангала накладывал им порцию мяса, отрезал кусок хлеба потолще и они рассаживались по скамейкам. Вскоре мы перезнакомились с половиной гарнизона вербовочного пункта. Двое сталкеров-вольняшек, привлеченные запахом из коптильни, стояли у КПП и о чем-то разговаривали с часовым. Потом к ним подошел еще один долговец, задал вопрос, выслушал ответ, кивнул и повел сталкеров к штабу.

— Гляди, Леха! Новые рекруты пошли.

— Ага. На шашлычок ловят новичков. Вот неделю назад мы бы тоже повелись, да?

— Точно. А сейчас сидим тут, как при коммунизме…

Я отрезал еще кусочек сочного, горячего мяса, положил его на кусок белого хлеба.

— Как там наш чай?

Чай настаивался в котелке на углях. Леха приподнялся, заглянул в него.

— Кажется порядок.

— Извлекай.

Мы разлили чай по стаканам. Я откусил кусок бутерброда, примерился откусить и тут со стороны КПП раздался знакомый голос:

— Иду я мимо и чую, что где-то жрут без меня! Питаетесь?

Я оглянулся. От КПП на меня улыбаясь смотрел Клыков. Я тоже улыбнулся и махнул рукой. Мы потеснились и Клыков, а с ним еще трое незнакомых долговцев уселись на наших скамейках.

— Отрезайте себе. Какими судьбами?

— Мир тесен, а Зона и вовсе маленькая.

Долговцы мигом растащили мясо и хлеб, заработали челюстями.

— Крылов отправил сюда. Сказал, что груз доставим и на месте задание объяснят, — Клыков заглянул в котелок с чаем и недовольно прищурился.

— Это все, что есть?

— А есть?

— Спрашиваешь…

Сержанты понимают друг-друга с полуслова.

— Леха, ты дожаривай эту порцию и забирай в домик. Айда, ребята.

Час спустя опустела и отправилась в рюкзак вторая бутылка. Мы никуда не торопились. Мяса было много, снова поставили чай. Водка развязала языки. Пошли разговоры про армию, про то, кого и куда носило. Клыков оказался человеком бывалым. Побывал в Армении, потом служил на Камчатке. Мне тоже было, что рассказать. Остальные долговцы и Леха ели, пили и слушали. А еще через час появились Мельник с Шульгиным. Долговцы дисциплинированно поднялись при виде командира. Мы с Лехой тоже встали.

— Садитесь, — Шульгин подошел к столу и принюхался. Посмотрел сверху вниз на Клыкова, потом на меня. Мы изобразили на лицах смесь невинности и полной готовности выполнить любое распоряжение командира.

— Ну что, алкоголики… Вас ждут великие дела. Ты — он посмотрел на одного из тех, что пришли вместе с Крюковым — возвращайся на "Агропром" и доложи, что груз доставлен. Прихвати с собой кусок из коптилки для генерала. Выходи прямо сейчас, заодно новобранцев проводишь. Для остальных и для тебя, сержант, будет особое задание…

Задание выглядело не сложным. Долговцы должны были проводить нас с Мельником через свалку до блокпоста "Свободы". День пути, не торопясь. Шульгин объяснил маршрут, показал его на карте, отдал карту Клыкову. Потом поговорил о чем-то за дверью с каждым из долговцев и ушел. Мельник остался. Они с Лехой начали обсуждать какую-то бумагу в папке, а я снова вышел во двор. На дне одного из ведерок еще оставалась кабанятина. Я наколол ее на шампуры, положил жариться, сполоснул ведра, разделочную доску и посуду под краном.

— Не заморачивайся, наряд вымоет, — сказал подошедший сзади Клыков.

— О чем там Шульгин вас за дверью инструктировал?

— А ты не в курсе? Планируется совместная со "Свободой" экспедиция к АЭС. Ведет Мельник, он же старший.

— Да, обсуждалось. А "Свобода" в курсе, что старший именно он?

— В курсе. Это правильно. Если бы на прошлой неделе мы Мельника больше слушали, то я бы без лишних дырок обошелся.

— Завтра выходим, ночевка в Темной Долине, берем тех, кого они выделят и идем в рейд.

Клыков перевернул шампуры. Я налил воды в котелок, поставил на угли.

— Слушай, а что там было? — спросил долговец.

— Где?

— На "Янтаре". Я ведь уже загибался. Крови потерял много и минимум одна пуля в кишки ушла. По-любому хана. Что я, не знаю что ли? А потом прихожу в себя и встаю на ноги. Шатает всего, но стою. Монолитовец мне автомат отдал, подсумок и они ушли. Что произошло-то?

— Да я сам не знаю. Повязки сняли, Мельник рядом с тобой посидел, потом мы ушли. Вот и все.

— Он колдун что ли?

— Это скорее Лесник колдун. Помнишь, как он траву жег и дымом Леху окуривал?

— Забудешь, как-же… — Клыков помолчал, — Много в Зоне странного.

— Точно. Мясо переверни. Там еще осталось у тебя в рюкзаке?

— Еще две есть.

— Ну не зря вечер пройдет. А эти, которые с тобой, к АЭС идут?

— Нет, нас проводят и вернутся. От "Долга" я один. Ну и Мельник и вы конечно, но вы типа волонтерами считаетесь.

— Скажи проще: наемники.

— Да как ни называй… Чай будешь?

— Давай.

"Снова я в коридоре со статуями. Контроллер, пулеметчик, странно искореженное дерево, собака… Я смотрю в багровый туман в глубине коридора.

Оттуда приходит вопрос.

Недоумение…

Ожидание…

Я делаю шаг вперед. От стен коридора отскакивает гулкое эхо. Красное свечение гаснет. Теперь туман вокруг меня и он такой густой, что не видно пальцев вытянутой руки."

Проснулся я от блика, отброшенного оконным стеклом. Открыл глаза.

— Мельник!

— Чего тебе?

— Нас там ждут, на станции.

— Знаю.

— Откуда?

— А откуда ты знаешь?

— Ну я… Знаю вот…

Глава седьмая

То, что было на базе "Свободы" в Темной долине, иначе как "трэшем" назвать было нельзя. Сопровождавших нас долговцев не отпустили обратно, ссылаясь на то, что уже темнеет, а ночью свалка — место опасное. Те и не рвались никуда особо. Сопровождающий с блокпоста проводил нас на базу, там нас встретили Комми с Лосем, свободовцы собрали вместе столы, накрыли их полиэтиленовой пленкой, выставили угощение, Ганжа притащил пластиковую бочку с брагой и начался пир. Пили за перемирие, за удачу, за Леху, снова за перемирие… В темноте устроили салют из ракетниц, потом соревнования по стрельбе из пистолетов по пустым бутылкам. Потом кто-то приволок арбалет. К полуночи на ногах остались только самые стойкие, включая вашего покорного слугу и дежурная смена караула, печально смотревшая с постов на этот праздник жизни. Леха отключился одним из первых. Долговцы держались достойно, но и их напоили в лежку. Двоих унесли отдыхать в вагончик, один так и остался под столом и сейчас храпел на всю "столовую" так, что скатерть на столе поднималась. Клыков тоже пока держался. С нами сидел Лось, на котором по-моему выпитая водка вообще никак не сказалась. Армейские рассказы кончились, шел спокойный, неторопливый разговор про прошлогоднюю войну группировок.

— …и вот когда отключились антенны "выжигателя", как раз в это время на посадочную площадку рядом с "выжигателем" сели два военных вертолета. Обычно вояки в Зону на вертушках не суются, но тут рискнули и рискнули удачно. Высадился десант и начал с кем-то хлестаться на территории антенного комплекса, а вертушки взлетели и начали садить ракетами по лесу за антеннами. Туда лезть уже не имело смысла. Зато открылась трасса на Припять и рядом с нею как раз оказались две оперативные группы, наша и "Долга". Мы успели первыми. Наша разведка доложила, что пройти по трассе можно, мы заняли позиции в постройках вокруг трассы и когда долговцы вышли к ней, сказали, чтобы они поворачивали домой.

— Не сказали, а обстреляли, — вставил слово Клыков.

— Предупредительными, — поправил Лось — Ни в кого ведь не попало, верно? И человеческим языком намекнули, что дорога наша. Те предупреждению вняли, собрались выслать парламентера и решить все на уровне генералов, как это обычно и делалось. И вот тут произошло то, что произошло. Из "выжигателя" вылезла пара вояк и, не долго думая, начала палить по "Долгу" с тыла.

— У-у-у, гады!… - Клыков отпил немного из стакана, закусил копченой колбаской.

— Точно. Группа, не зная, кто их атакует, начала менять позиции. Наши решили, что долговцы пошли на прорыв и тоже кого-то подстрелили. А у тех не осталось сомнений, что их взяла в клещи "Свобода". Рация была уже развернута и радист открытым тестом вывалил все это в эфир. И понеслась… Счетов взаимных к тому времени набралось очень много. Чеха и Крыло ничего не могли сделать, к тому же не у всех групп была связь. Выслали с баз людей с приказом прекратить огонь, но к тому времени полыхало уже везде и все успокоилось только ближе к зиме, когда даже самым упоротым объяснили, что так поступать нехорошо. Вовремя остановить драку удалось только на Янове, да и то Локи потом погиб.

— Бандюки тоже свою долю внесли в эту драку.

— Да, эти конечно постарались. Вероятно большая часть потерь "Долга", да и наших наверное тоже, на самом деле на счету у бандитов. Ну и в результате Припять так никто и не исследовал. Пробирались туда, но никакого "клондайка" не нашли. Артефакты попадались, но не сказать, чтобы очень качественные и очень много. Больше хабара по домам брошенным добыли. Зато мутантов там!.. Жеванный ежик! Так и бросили это дело. Зимой народ собрался по базам, успокоился немного, обсудили ситуацию и решили считать все недоразумением. Вот сейчас и сидим, считаем, — Лось усмехнулся.

— Айда еще по одной и будем отдыхать. Завтра по плану дневка. Ваших — Лось посмотрел на Клыкова — проводим обратно, соберемся не торопясь и выйдете по северной дороге на Янов.

Я спросил:

— С нами-то кто идет? Ты?

— Нет, — Покачал головой Лось, — Я хотел, но много народу тоже не есть гуд. Лис идет, он наш главный связист. С ним Щуплый. Снайпер вам не помешает. Ну вы их знаете.

Он взял стакан, выпил остатки водки, как воду и поднялся. Мы последовали его примеру. Я пошатываясь пошел к лестнице.

— Ты куда? — окликнул меня Клыков.

— Я наверху спальник кинул, на воздухе.

— А-а-а… Ну давай, отдыхай…

Клыкова тоже изрядно шатало. Он осмотрелся, составил вместе четыре стула, улегся на них и сразу же захрапел.

Я поднялся по лестнице. На моем спальнике уже лежал кто-то из свободовцев, "сдавшихся" раньше. Еще один любитель свежего воздуха!.. Я с чистой совестью спихнул его на голые доски, сбросил ботинки и залез в спальник сам, положив рядом автомат.

Проснулся я уже ближе к обеду. Утром внизу шумели, сменившийся караул опохмелял долговцев, но шум мне спать никогда не мешал. Так что я перевернулся на другой бок и спал, пока мне не начал сниться позавчерашний шашлык из кабана. Голод — не тетка. Я вылез из спальника и спустился с надеждой, что у Ганжи что-то осталось из еды после вчерашнего. В баре обнаружился совершенно никакой Леха, сидевший над миской с макаронами.

— Что, не лезет?

— Боюсь, что назад пойдет.

— Не пил бы, раз не умеешь.

— Откажешься, как же…

Ганжи не было. Чего же пожрать-то? На помощь пришел Леха.

— Вон там в коробке лапша в стаканах. Заливай кипятком и ешь.

Я залил кипятком пару порций лапши, вытащил из кармана плоскую фляжку и плеснул в стакан граммов двадцать водки. Поставил стакан перед Лехой.

— На, поправь здоровье.

— Блевану…

— Не вздумай добро переводить. Нос пальцами зажми и пей. Потом сразу заедай.

Леха так и сделал. Через минуту он уже наворачивал свои макароны за обе щеки. Лицо у него на глазах приобретало из синюшной нормальную окраску.

— Вот видишь! Старший сержант плохого не посоветует.

Я тоже проглотил глоток водки, заел лапшой. Жизнь начинала налаживаться.

Там же в баре нас и нашел Лис.

— Вот вы где! Мы уже по громкой связи вас искать собирались. Пошли!

— Выходим?

— Да. Через час все должны быть готовы. Сбор у ворот проходной.

— Голому собраться — подпоясаться. Пошли, Леха. Я только спальник свой подберу.

(Вы спросите: "Что у тебя только про пьянки-то? Где борьба с мутантами? Где богатство и слава?" Я заранее отвечаю: живых, нормальных людей геройствовать отнюдь не тянет. Понятно, что если Родина велела стать героем, то у нас героем становится любой и в жизни всегда есть место подвигу. Но даже Геракл свои подвиги совершал не подряд. Между ними он ел, спал, бухал кислое древнегреческое вино и делал прочие необходимые вещи. Так же и здесь. Если у сталкера будет выбор: подвиг совершить, или бухнуть, то он конечно пойдет бухать.

Вот так оно и получается.)

Глава восьмая

Забор тянулся метров на двести и выглядел достаточно серьезно. Вернее не забор, а вполне полноценная запретка. Внешний ряд — бетонные столбы с натянутой на них колючей проволокой. Второй — двухметровые бетонные плиты, опять же с колючкой, натянутой сверху. Земля между ними заросла высоченной крапивой и кустами. С одной стороны забор упирался в овраг, на дне которого текла мелкая речка. С другой заканчивался глухой бетонной стеной какого-то здания. За забором виднелась высокая ржавая труба. Солнце только что поднялось над горизонтом и светило нам в спины. День обещал быть жарким. Обходить этот комплекс по высоченной траве и с тяжелыми рюкзаками нам не хотелось нисколько.

Колючку конечно можно было прорезать, в крапиве протоптать тропу, а бетонные плиты просто перелезть, но Мельник сказал, что не хочет оставлять за собой след. Впрочем рядом с тем местом, где забор граничил со стеной, была проходная, к ней мы и потопали не торопясь.

— Черт! Невезуха, — зло сказал Лис.

Наружная дверь проходной была распахнута, но проход между кабин был перекрыт толстой сварной решеткой. Сами окна кабин тоже были зарешечены. Не пройти…

— Что будем делать? Через крышу?

В принципе вариант неплохой. Крыша всего метра три высотой. Двое встают внизу, по ним забирается третий и втаскивает всех остальных. В свое время я нечто подобное отрабатывал со своим отделением не раз и не два.

— Чтобы на нас вся округа пялилась? Нет уж, успеется.

Мельник огляделся и шагнул к неприметной двери, окрашенной под цвет стены. Дверь была заперта на засов, а в его петлях болтался здоровенный висячий замок. Мельник пнул его. Посыпалась ржавчина.

— Так и думал! — он чуть отошел, примерился и из всей силы ударил по засову ногой. Замок грохнулся на пол.

— Проржавело все за столько лет. Замку пофиг, он оцинкованный, а остальное — хлам. Чернуха, — сказал Мельник, с силой потянув дверь на себя.

Заскрипели проржавевшие дверные петли. За дверью оказался темный коридор с несколькими дверями. Мельник кивнул мне:

— Проверь!

Я прошел по коридору, попробовал потянуть за дверные ручки. Заперто. Двери металлические, замки внутренние. Прошел дальше. Коридор заканчивался открытой настежь дверью с надписью "Пост охраны. Ответственный ст. пр. Петренко." и выходил в небольшую комнату. Интересно, где сейчас этот старший прапорщик и жив ли он? В комнате немного фонило. Детектор пощелкивал, но в принципе фон был терпимым. Окна выходили во двор комплекса. Была и дверь, но она оказалась аккуратно заваренной по периметру. Ничего, можно и через окна пролезть, мы не гордые. Еще за одной дверью, тоже открытой настежь, была лестница вниз. Подвал? Потом разберемся…

Я надел респиратор и махнул Мельнику рукой.

— Фонит здесь. На пол не садитесь, — предупредил я остальных.

Все разошлись по комнате. Лис и Мельник разглядывали двор. Метрах примерно в ста было административное здание, а рядом с ним, судя по виду, котельная, из которой и выходила труба.

— Не нравится мне этот дворик, — сказал Лис, — Неохота на него выходить. Случись что — с него и деться некуда будет. Я бы вон из тех окон в одиночку весь двор бы держал. Из укрытий — только вон та бетонная будка посередине.

— Думаешь, засада?

— Да черт его знает… Береженого Бог бережет. Давайте подвал проверим.

Я кивнул и начал спускаться по лестнице вниз. Остановился перед дверью, на которой висела табличка "Убежище". Толкнул ее от себя, она открылась. На пол упал остаток стальной цепи. Ну да, такие двери и делаются так, чтобы открывались от первого пинка. В нос мне ударила волна неописуемой вони. Респиратор от нее не защищал совершенно. Я попятился.

— Назад!!! Уходи оттуда!

Это заорал Леха. "Намек понял!" Я развернулся и побежал по лестнице вверх. В комнате все прижались к стенам. В подвал смотрели стволы автоматов.

— Чего ты заорал? — спросил Лис у Лехи.

— Тухлятиной несет. Сероводород, — ответил тот.

— Ну и что?

— Во-первых: без противогазов задохнемся. Он ядовитый. Во-вторых: если его там много, то он и взорваться может.

— Насчет первого: противогазы у нас есть.

Лис заглянул вниз, но ничего не увидел. За дверью коридор поворачивал.

— Ну и вонища!.. А насчет второго… — он вытащил из кармана коробок охотничьих спичек, зажег одну и бросил вниз. Потом сделал шаг в сторону и прижался к стене. Спичка, брызгая искрами, упала на ступеньки, подкатилась к двери…

Мне показалось, что в окна ударил мощный порыв холодного ветра. Так оно и было. Из помещения как будто высосали разом весь воздух. Раздался громкий свист. БА-БАХ!!! С лестницы вылетело облако пыли, нас вдавило в стены. Пол ощутимо вздрогнул. Лис, прижимаясь к стене, ошарашенно смотрел на нас.

— Ты че творишь, придурок?! — заорал на него Клыков, протиравший глаза от попавшего в них песка.

— Да я…

— А если бы дом рухнул?

— Я же не знал!..

Я рассмеялся, Мельник и Леха тоже.

— Неплохо бабахнуло… Айда по второму разу!

Пол под ногами вздрогнул еще раз, гораздо сильнее. Со стены с грохотом обвалился кусок штукатурки. Из административного здания напротив вылетели все оставшиеся на местах стекла, а с будки во дворе, которую я принял за вентиляционную шахту, сорвало решетку. Ржавую дымовую трубу развернуло по шву. Она рухнула. Но до того из нее как из пушки вылетело вверх человеческое тело и грохнулось во дворе, ближе к нам.

Мы снова рассредоточились у окон. Только Щуплый, как обычно "державший" тыл, выглядывал в коридор, из которого мы пришли.

— По просьбам трудящихся! — сказал Лис.

— Угадал ты насчет засады.

— Он же не из окна вылетел, а из трубы. Может быть это старый трупешник. Проверить надо.

Мельник кивнул.

— Студент, айда! Стоматолог прикрывает.

Мы с Лехой выпрыгнули в окно, пригибаясь, пошли к телу. Я наклонился к трупу. Леха, стоя рядом, настороженно водил стволом автомата.

Нет, покойничек был свеженьким. На сталкера не похож. Хороший броник, защита на коленях, шлем с респиратором. Пистолет на боку в кобуре. На пальцах татуировка: 1975, а на кисти руки синее восходящее солнце. На одном из пальцев выколот воровской перстень, сплошной прямоугольник. "Отсидел срок звонком". Бандит что ли? Откуда же ты к нам залетел, родное сердце?.. И тут краем глаза я заметил блик в одном из окон котельной. Не став гадать, бликует солнце на остатках стекла, или это чей-то расчехленный оптический прицел, я от бедра дал в ту сторону короткую очередь и толкнул Леху в сторону будки. Вылетевшая решетка пришлась как раз кстати.

— Вниз!

Ответная очередь разочарованно срикошетила от бетона. Леха замешкался.

— Лезь вниз!

Я впихнул его в проем и спрыгнул сам. Приземлился на бетонный пол. Сверху грохнул взрыв, у меня второй раз за эти полчаса заложило уши. Вовремя спрыгнули. Угадал я насчет гранаты. По-другому нас из-за будки было не выковырять. Но что сейчас делать? Наверх не вылезешь, подстрелят. Наши нам тоже ничем не помогут. Не штурмовать же им эту котельную через двор.

Влево и вправо уходили два темных коридора.

— Леха, фонарик!

— Сейчас…

Луч уперся в рухнувшую с потолка бетонную плиту.

— Второй коридор!

Леха подсветил. Прямой коридор, в луче фонаря пляшет пыль и вроде бы эту пыль тянет к нам… Да, точно тянет. Сквозняк.

— Идем туда. Свети на пол передо мной. Пистолет наготове. Если что — просто падай.

— Понял.

Сверху донеслось несколько выстрелов. Я, стараясь не шуметь, пошел вперед, выставив перед собой автомат. Пятно лехиного фонарика прыгало метрах в десяти передо мной. Коридор был узкий, как раз пройти одному. Нам попался еще один поперечный коридор, но и он был завален. Мы пошли дальше. Сто шагов, двести… Я считал их, это помогает сосредоточиться. Коридор никуда не сворачивал. По-моему мы уже должны были выйти за пределы комплекса. На двести сорок пятом шаге коридор кончился. Мы вышли в темную комнату. Фонарик выхватил из темноты здоровенный вентилятор высотой с меня и трубу в два обхвата толщиной. Воздуховод…

Голос из темноты:

— Не стреляйте, братья. Мы вас ждали.

Знакомая интонация. Механический, лишенный эмоций голос. "Монолит" вступил в игру.

Глава девятая

Монолитовец вывел нас к небольшому кирпичному домику рядом с забором. Забор в этом месте был повален, а через кусты, выросшие в запретной зоне, была проложена аккуратная тропа.

— Мы ждали вас, братья.

То, что вначале показалось мне кучей сухой травы, развернулось, выпрямилось и оказалось человеком в маскировочном костюме.

— Бродяжник! Здорово.

Монолитовец кивнул в ответ и повторил:

— Мы ждали вас, — он посмотрел в сторону перестрелки — Сейчас закончим с теми, кто на вас напал и нужно выходить.

— Куда? — спросил Леха.

Бродяжник не ответил и пригнувшись скользнул вперед. Два его бойца беззвучно двинулись следом за ним. Из окна второго этажа домика высунулся ствол СВД. Прикрыть огнем с фланга? Разумно.

— Леха, давай в укрытие, — сказал я, тоже пригнулся и пошел за Бродяжником. Потом пришлось немного проползти, пока мы не оказались под прикрытием штабеля бетонных канализационных труб. Монолитовцы заняли позиции у концов труб. Бродяжник посмотрел на мой АКСУ, посмотрел мне в глаза и отрицательно помотал головой. Потом опустился на землю, сразу слившись с травой, прополз несколько метров, направил винтовку на здание, в котором засел наш неизвестный противник, оперся ею на кусок бетона и прильнул к прицелу.

Команды не было, но монолитовцы одновременно выскочили из-за укрытий и рванулись к зданию. Оттуда послышался крик, раздалась короткая очередь, но бойцы Бродяжника уже лежали один за толстым упавшим деревом, второй за бетонным кольцом. Бабахнула винтовка. Выглянув из-за трубы я увидел, как из окна в административном здании вывалился автомат. Монолитовцы сделали еще по перебежке и оказались в мертвой зоне. В них никто не стрелял. Один побежал вдоль стены и свернул за угол. Второй подтянулся и полез вверх по пожарной лестнице. Я снова посмотрел на Бродяжника. Он не обращал на меня внимания и не отрывался от прицела. "Выполняй последнюю команду…" Значит остаемся наблюдателями…

…

— Лис, что делаем?

Лис молчал, перезаряжая "Ремингтон". Клыков выглянул из окна, дал очередь наугад. В ответ прилетела такая же почти неприцельная очередь. Щуплый, стоя на одном колене в коридоре, смотрел через окно в сторону противника, потом он расчехлил прицел СВД и поднял ее к плечу.

— Попробуй выманить под выстрел.

Чехов дал еще одну очередь в два патрона, потом еще одну. Ему не отвечали.

— Они знают, что у нас есть снайпер — сказал Лис, успевший сесть и откинуться спиной к стене, — Не подставятся.

— Похоже на то — согласился Шустрый.

Он опустил винтовку, отступил в коридор. Мельник выглянул, прикинул расстояние до котельной, до будки и переполз к Лису и Клыкову.

— Плохо, — сказал он им, — Здесь не пройти, в подвале задохнемся. Придется обходить.

Клыков кивнул.

— Если все уйдем, то нам на хвост сядут. Потом не стряхнем их.

— Точно, — согласился Лис, — А обойти их можно только с той стороны, если вообще можно. Студент не высовывался, сержант?

— Нет, — ответил Клыков — не вижу.

— Значит ушли под землей. Мельник, ты не знаешь, что там?

— Вентиляция. Вон то здание, у которого краешек виден, скорее всего вентиляционный комплекс. Там дальше градирня должна быть, но ее не видно. Еще дальше — промышленная застройка на пару километров. Пройти сложно, но можно.

— То есть если Студент и Стоматолог где-то там выберутся, то ничего особенного им не грозит?

— Нет. Аномалии попадаются, но местность проходима. Мутантов здесь не было, по крайней мере на поверхности.

Лис думал, прикрыв глаза. Клыков дал еще одну очередь в окно. На этот раз ему ответили два ствола. Смачно влепилась в стену срикошетившая от подоконника пуля.

— Перегруппировались, что ли? — процедил сквозь зубы долговец.

— Может быть еще кто-то там после взрывов оклемался?

— Может быть… — протянул Лис.

— В общем так!., - он видимо принял решение — Нас они не ждали. Никто не мог знать, что мы запор на двери собьем, а если бы была засада, то заранее приготовили бы главный вход. Нас вероятно засек их дозор, а на трубе, или внутри ее была огневая точка. Потом я подорвал подвал, их снайпер погиб. Вот он, как раз и валяется рядом с будкой. Поэтому по нам и по Студенту садили только из автоматов. Штурмовать нет смысла ни им, ни нам. Щуплому снизу вверх стрелять будет не с руки, а их слепит солнце. Клыков и Щуплый остаются, время от времени тревожат их. Попробуйте подстрелить кого-нибудь. Мы с Мельником попробуем пройти вдоль забора. Есть возражения?

Все переглянулись. Щуплый кивнул, перевернул стоявший в углу стол на бок и задвинул его в коридор. Получилась опора для винтовки. Клыков выпустил еще одну беспокоящую очередь. В ответ не стреляли. Лис и Мельник поднялись и один за другим вышли в коридор, который и привел их сюда.

…

Я полулежал, опираясь на трубы. Бродяжник в своем комбинезоне был неотличим от травяной кочки. Со стороны проходной время от времени постреливали, но кто — отсюда было не разобрать. Монолитовцы скрылись из вида. Один — за углом здания, другой — на крыше. Тягостное, тоскливое ожидание было довольно долгим и прервалось внезапно. Внутри здания раздались выстрелы. Кто-то бил длинными очередями, потом автомат умолк. Кончились патроны? Грохнул взрыв, еще один. Снова все стихло. Я посмотрел на Бродяжника, он по-прежнему не шевелился и не отрывался от прицела. От домика пригнувшись подбежал еще один монолитовец. Знакомый.

— Балу… — я приветствовал его взмахом руки.

Он кивнул, присел за трубами. Ладно, опять ждем…

…

— Еще пострелять? — спросил Клыков.

— Давай.

Щуплый снова посмотрел в прицел. Глаза устали от постоянного напряжения. "Возраст уже не тот, чтобы в "Зарницу" играть" — подумал он. В окне напротив что-то мелькнуло. Щуплый плавно переместил ствол, но выстрелить не успел. Тень исчезла.

— Что там?

— Не знаю. Пробежал кто-то.

— Пошуметь?

— Погоди пока. Может быть вылезет.

Щуплый продолжал вести прицелом по окнам второго этажа. Нет, ничего. Солнце было расположено удачно, подсвечивая внутреннее пространство комнат. Ушли они что ли? Клыков выставил автомат, снова дал пару коротких очередей. Щуплый видел, как пули выбили куски бетона из стены между первым и вторым этажами. На стрельбу никто не ответил. Он отодвинулся от прицела, поморгал глазами, чтобы отдохнули.

— Может они ушли уже?

— Может и ушли. Ты спокойней, не мандражируй, — Щуплый снял палец с курка, несколько раз сжал и разжал кулак, — Задача поставлена, выполняем ее. А если ушли, то Лису попадутся.

— Кто еще кому попадется…

— Не сомневайся. Ты видел, как этот Мельник стреляет?

— Нет.

— А я видел. Из ТТ он при мне бандита бегущего в башку завалил, с тридцати метров.

— Случайно?

— Не скажи… Я как раз в прицел смотрел. Он пистолет выдернул, затвор передернул, сделал один выстрел и больше в ту сторону уже и не смотрел. Уверен был, что попал.

— Ого!

— Вот тебе и ого! Кто на него нарвется — тому я не завидую.

— А с виду — пиджак.

— Я тоже так думал. Позавчера бухали — Комми тоже его внимательно слушал.

Щуплый снова приник к прицелу.

В здании раздалась длинная очередь. В прицел были видны вспышки внутри темного коридора. Щуплый привычно прикинул поправки, повел стволом, но никто под его выстрел не полез. Стрельба прекратилась, взорвались две гранаты. Все снова стихло.

— Кто-то наших клиентов положил, — сказал Щуплый, снова оторвавшись от прицела и сняв палец с курка.

— Уверен?

— Нутром чую. Положили и ушли.

— Что делаем?

Высовываться Щуплому не хотелось, но и сидеть тут — что толку? Досидим до темноты, а тем временем тебя же и обойдут сзади. Причем неизвестно кто.

— Рискнешь пробежку к будке?

— Можно.

Клыков перезарядил автомат, переместился к противоположной от окна стене.

— Прикрываешь?

— Готов!

Клыков рванулся вперед, головой вперед прыгнул в окно, перекатился, приземлившись на выставленные руки с оружием, рванулся к будке. В него не стреляли. Клыков выглянул из-за будки, имитируя бросок, но выпрыгнул в другую сторону. То и дело меняя направление, зигзагами пересек двор, оказался в мертвой зоне. Щуплый внутренне напрягся. Если сейчас кто-то попробует бросить гранату, то промазать по нему никак нельзя. Но все было тихо. Клыков подтянулся, запрыгнул в окно первого этажа, скрылся.

Через полчаса, которые Щуплому показались неделей, он появился в том же окне, выпрыгнул и уже не торопясь вернулся. По дороге осмотрел труп у будки.

— Четыре холодных. Оружие собрано. Чисто сделано.

— Кто они?

— Без понятия. Ни документов, ни жетонов. Ничего. Одеты одинаково, броники гражданского варианта, тоже одинаковые. Наемники какие-то. Вон тот, что поближе, сидел, но скорее всего недолго.

— В Зону в последнее время всякая шваль зачастила.

Щуплый снова перевернул стол, уселся на него.

— Перекурим? — спросил он.

— Пять лет назад бросил.

— Да ты че?.. Герой. Тогда я тоже не буду, чтобы тебя не смущать. Итак, что мы имеем? — Щуплый поболтал ногами, — Путь свободен. Ждем ребят и идем за Студентом и Стоматологом.

— Оптимально. Не пожрать ли нам пока?

— Фонит здесь. На тот вход надо уйти.

— Согласен. Берем стол?

Они подняли стол, перетащили его в чистую комнату проходной, закрыли и подперли обе двери.

Ждать им пришлось долго…

Глава десятая

Штурмовики один за другим выпрыгнули из ближайшего к стене окна. Перебежали площадь и оказались рядом с нами. Один коротко доложил Бродяжнику:

— Там было трое. Сделали их. В подвале и в переходе от него еще семь трупов. Погибли во время взрывов. Мы собрали оружие, сложили в тайник под лестницей. У них было это… — он передал Бродяжнику два свинцовых контейнера.

Бродяжник скрутил крышки, заглянул внутрь контейнеров, потом передал их мне. В одном лежал, судя по виду, кусок жвачки. Довольно большой кусок, с фалангу большого пальца. В другом переливалась всеми цветами радуги маленькая бусина.

— "Слизняк" и "душа" — сказал Бродяжник, отдавая мне контейнеры и крышки — "Слизняк" крупный. Ваш трофей. Как вы взорвали их подвал?

— Когда зашли, полезли в подвал с той стороны. Завоняло чем-то, Леха заорал что-то насчет сероводорода. Мы отошли, Лис кинул спичку и там грохнуло.

— Вы у них почти весь отряд снесли этой спичкой. Мы давно за ними следили. Ждали, когда они покинут это место. Но когда вы их взорвали, решили атаковать.

Бродяжник осмотрелся и добавил:

— Уходим, братья. Нам пора.

— Куда пора? — спросил я.

— Я не знаю, как это назвать. Но ты сам должен знать, куда.

"Темный коридор, снившийся мне во сне, статуи, красное сияние, разлетающаяся между стенами каменная шрапнель… Ожидание…"

— Да, знаю. Идемте. Где там Леха окопался?

Я взглянул в сторону здания, за которым остался наш отряд, с которым мы сюда пришли. С ними Мельник, он разберется, что делать. Не пропадут.

…

— Ладно, спать пора, — Щуплый потянулся и зевнул, — После сытного обеда, или в нашем случае ужина…

— Куда Мельник и Лис делись?

Клыков последние три часа не находил себе места. Ходил по комнате, выглядывал в окно, несколько раз выходил наружу, осматриваться.

— Вопрос риторический. Ждем. Стрельбы в том направлении не было, а чтобы Мельника взяли без стрельбы — я не верю. Поэтому ждем.

— Сколько ждать-то?

— Пока до утра. Там подумаем.

Щуплый приподнялся, вытащил из кармана коробок спичек, достал две. Обломал одну и зажал спички в кулаке.

— Давай-ка решим, кто первый караулить будет. Тяни.

Долговец подошел, потянул.

— Длинная.

— Значит ты вторую половину ночи стоишь. Щуплый поднялся, перехватил поудобнее винтовку, подошел к окну.

— Ложись отдыхать.

— Таааак!..

До Клыкова дошло, что Щуплый обманул его, не объявив заранее, на какую спичку кто дежурит.

— Что "таааак"? Не служил что ли? Старший на пост встает первым, а я постарше тебя буду. А то, что наколол тебя — внимательней будешь. Ложись, спи. Тебе сейчас успокоиться надо.

Щуплый встал в простенок между окнами, откуда просматривалась площадка перед дверью. Привалился к стене, направил винтовку в сторону окна. Клыков расстелил у стены спальник.

— Кидай мой сверху, мягче будет.

Клыков кивнул, постелил поверх своего спальный мешок Щуплого. Через несколько минут он уже негромко похрапывал. Щуплый стоял не шевелясь и смотрел в окно на заходящее в облака солнце.

Утром Щуплого разбудил запах готовящейся гречневой каши. Он несколько минут лежал, не спеша окончательно просыпаться. Потом открыл глаза.

— Гречка?

— Ага, — ответил Клыков.

— На бульоне?

— Ага.

— Не балуют вас в "Долге". Возьми у меня в рюкзаке банку тушенки, вывали в котелок. Пахнет вкусно, но пусть будет с мясом.

— Химия улучшает жизнь!

Клыков залез в рюкзак, вытащил банку "Китайской стены".

— Ух ты! Раритет…

— Открывай. Химия — химией… Хотя вчера она нам действительно жизнь облегчила.

— Когда Лис подвал подорвал?

— Да, об этом, — Щуплый выглянул в окно, осмотрелся, — Стоматолог вовремя слово сказал.

— Кстати, они-то где?

— Стоматолог и Студент? Откуда мне знать? Сейчас поедим и поразмыслим на тему "куда все подевались". А ты что-то предлагаешь?

— Да, — Клыков разложил кашу с тушонкой из котелка по тарелкам, — Нужно спуститься в будку, куда они спрыгнули. Если там проход — пройдем по нему и посмотрим, где вышли.

Щуплый молча ел кашу, раздумывал.

— Так что? — Клыкову не терпелось.

— Куда торопишься? На шиле сидишь, что ли? Хорошо… Почему они не вышли сюда, когда перестрелка окончилась?

— Не знаю.

— Я тоже. Но в то, что это они положили наемников, верится мало. Студент неплох, а вот Стоматолог… Зубы дергает, но в Красную Армию не пригоден. Это кто-то другой. А если другой, то наших "зеленых" либо повязали без шума, либо они сами с ними ушли. Все правильно?

— Пока вроде да. Ты прямо этот… Шерлок Холмс.

— Тогда слушайте дальше, Ватсон… Если они столкнулись с врагами, то из них должны были выбить, где мы и сколько нас. А к нам гости не заходили. Значит там их друзья и они с этими друзьями ушли сами.

Щуплый за разговором продолжал есть кашу.

— …а кто у них друзья?

— Известно кто. Мельник этот с монолитовцами вась-вась. Я ему конечно по гроб жизни обязан и это его дело, но все равно не по себе как-то.

— Согласен. Монолитовцы как раз этих наемников вполне могли шпалами положить. Укладывается в картину, примем версию. Тогда если они ушли с монолитовцами сами, то мы их не догоним, даже пробовать не стоит. Значит наша цель — Лис и Мельник. Там еще каши нет?

— Вся.

— Жаль… — Щуплый облизал ложку и взял с плитки второй котелок, в котором уже заварился чай. Налил себе полкружки, стараясь не захватывать заварку. Спросил долговца:

— Есть идеи, что с ними?

— Тоже "Монолит"?

— Маловероятно. Лис бы вернулся, даже если бы Мельник с ними ушел.

— Тогда аномалия?

— Вот это вполне может быть. Рыжий лес рядом. Что угодно может на пути оказаться, в том числе и "портал".

— Ни разу не видел.

— Я тоже. Поэтому по их следам я идти очень не хочу. Хотя и говорят, что "портал" открывается только над твердой поверхностью, но куда он выкинет — только черти знают. Если их унесло "порталом", то искать…

— Есть идея.

— Излагай, — Щуплый допил чай, налил еще порцию.

— Рыжий лес рядом, значит рядом человек, который наверняка может помочь.

— Лесник?

— Он самый.

— Его заимку кто попало не найдет.

— Но мы же не кто попало. Кроме того посмотри вон в ту сторону, — Клыков показал в окно.

Щуплый выглянул.

— Ну и что?

— Вон туда смотри, за речку. Видишь железную дорогу?

— Насыпь вижу.

— Идет в сторону Агропрома. По ней к заимке и выйдем.

— Не пойдет, — Щуплый отошел от окна, сел на спальник, — Вдоль железки аномалий всегда как говна за баней. Там нас и найдут.

— Но ведь жизнь-то облегчает не только химия, но и физика. Верно? Зато там мутантов нет!

Клыков подошел к своему рюкзаку, наклонился над ним. Щуплый заинтересованно наблюдал за ним, потягивая чай…

…

— Что это, Мельник? Что за туман?

— Не знаю.

Со всех сторон их окружало белое марево. Лис вертелся из стороны в сторону, держа дробовик наготове. Мельник просто поворачивал головы. Потом он вытянул руку вперед, посмотрел на пальцы.

— Это вообще не туман. И не дым тоже. С виду плотный, но его незаметно.

— Был бы дым — мы бы уже задохнулись, — сказал Лис — Слушай, я давным-давно книжку читал. Там город какой-то накрыло густым таким туманом, а в тумане жили какие-то твари со щупальцами. И они за людьми начали охотиться.

— Типун тебе на язык!

Мельник порылся в кармане, вытащил гайку, бросил вперед. Гайка канула в туман метрах в трех от него.

— На три шага видно все. Дальше — ничего. Мысли есть?

— Аномалия какая-то.

— Не поспоришь.

Мельник подбросил вторую гайку вертикально вверх. Так же, как и первая, гайка скрылась в мареве. Назад возвращаться она не спешила. Прошло секунд десять.

— Ну и где она? Эй, мужик! — Лис негромко свистнул — Отдай гаечку.

Гайка упала, чуть не попав Мельнику по голове. Тот ловко поймал ее в воздухе.

— Уважают тебя, сразу вернули, — сталкер сунул гайку в карман, — Ну вот тебе и ответ.

— Я заинтригован.

— "Пузырь" это. Я такой уже видел. Одно время над железнодорожной веткой рядом с Кордоном такая штука висела. В ясную погоду не видно, но под дождем она искрилась. Тоже снизу гаечку кинешь — она из виду пропадает, а потом возвращается, но с задержкой. А если кинуть сбоку — не возвращалась вообще. Лично соваться внутрь конечно не стал никто. Никому она не мешала, висела в трех метрах над землей. Потом вообще исчезла.

Лис помолчал, переваривая информацию. Мельник тоже о чем-то думал. Потом он присел, потрогал траву под ногами.

— Холодная.

— И что?

— Ничего. Так, к слову. И роса на ней.

— Время к полудню. Какая роса? — Лис тоже наклонился, провел рукой по траве. Рука стала мокрой, — Точно, роса. Как так?

— Говорят, что "пузырь" не только с пространством шутки шутит, но и со временем. Может быть там, где мы стоим, сейчас ночь?

— А светло тогда почему?

— Без понятия. Давай попробуем десять шагов назад. Видишь, как я стою? Вставай рядом и пятимся.

…

Клыков вытащил из рюкзака пластиковый ящик. Пошаманил с кодовым замком. Откинул защелки, открыл крышку. Щуплый вытянул шею и заглянул внутрь. В ящике лежали два смартфона и что-то вроде защитных очков, только с черными стеклами. Долговец вставил смартфоны в гнезда в очках, передвинул тумблер, взял из ящика… Щуплый сначала подумал, что это пульт от телевизора, но вещица оказалась джойстиком от игровой приставки. Клыков нажал несколько клавиш на нем, подождал, нажал еще несколько.

— Сейчас настроится… Готово.

Он стянул очки с головы, протянул их Щуплому.

— Надень, попробуй. И в окно глянь в сторону речки.

Щуплый повертел очки в руках, оттянул резинку, надел.

— Ха! Ловко. Это типа бинокля?

Смартфоны, расположенные напротив каждого глаза, давали стереоскопическое изображение. Щуплому вначале показалось, что он глядит в бинокль с широкой базой, но очень маленьким приближением. Он повернул голову. Предметы в комнате забавно поплыли. Вытянул руку, посмотрел на нее. Пальцы казались раза в три длиннее, чем они были на самом деле.

— Ты на речку глянь.

Щуплый, оглядываясь по сторонам, медленно подошел к окну.

— Ну и что? Ага, понял. Вон там, на берегу "трамплинчик". Эта штука видит аномалии?

— Не только их. Еще зоны с высокой температурой, или зараженные нуклидами. И трехмерную картинку дает.

— О как! Любой сталкер за такую руку себе отгрызет.

— Называется: "Омега". Прототип детектора взяли в прошлом году у наемников на Янове. Как раз тогда погиб Локи. В его группе все были или ранены, или убиты, наемников добили наши. Раненых мы вынесли, а прототип переправили на Агропром. Чеха держали в курсе работы. Испытания пока не закончены, но скоро такие будут и у "Свободы".

— Кулибины…

Щуплый вышел, осмотрелся вокруг. Потом вернулся в комнату, взял винтовку, попробовал посмотреть в прицел.

— Нет, не получается. Значит с этим ты думаешь пройти по железке?

— Да.

— Ну шанс есть. Давай попробуем. Только сначала пройдем вдоль забора, где должны были Лис и Мельник пробежать. Кстати! Он у тебя на батарейках? Они есть?

— Да, запас. На пару суток работы должно хватить.

— Зер гуд, собираемся.

Щуплый отдал прибор долговцу, поднял рюкзаки Лиса и Мельника, бросил в угол и задвинул столом. Сказал:

— Вот так! Если вернутся — заметят, что стол не на месте.

Клыков тем временем смотал спальник. навьючил на себя рюкзак, надел на голову детектор, взял автомат. Щуплый тоже собрался, надел шлем.

— Выходим?

— Да. Сначала налево, вдоль забора. Потом возвращаемся и к железке. Переться через промзону мне неохота. Подвал мы конечно поджарили, но и из других подвалов мутантов наверняка выкурили. Давай, смотри. Я прикрываю.

Изрядно потрескавшаяся и заросшая травой асфальтированная дорога шла от проходной на запад. Пройдя по ней метров двести вдоль бетонной стены, а потом вдоль забора, Клыков резко остановился.

— Впереди что-то есть. Выглядит, как серая полоса на траве. Начинается от забора, идет вон туда, по кругу.

— Гайку брось, — посоветовал Щуплый.

Гайка полетела вперед и исчезла.

— Ты "портал" видел когда-нибудь?

— Нет. А ты?

— Аналогично. Будем считать, что это он и есть. И видишь его только ты, через детектор. Я вообще ничего не замечал, пока гайка не пропала из виду.

— Большой, зараза. Вот в него наши и влетели. Интересно, куда их закинуло.

— Узнаем, — Щуплый поднял винтовку, глянул в прицел, но разумеется не разглядел аномалию-ловушку, — Пошли к железке. Чем быстрее Лесника найдем, тем лучше.

Клыков кивнул, развернулся и они быстрым шагом двинулись обратно к проходной.

…

День уже клонился к вечеру, когда они вышли по железнодорожному полотну к знакомому кирпичному домику. Хозяин домика обнаружился здесь же. Сидел на скамейке и улыбаясь разглядывал гостей. Рядом с ним лежал ППШ, который ему оставили после прошлого визита.

— Здорово, папаша! — крикнул издали Щуплый, — Опять мы к тебе за помощью.

— И тебе поздорову…

Лесник кивнул головой подошедшим ближе сталкерам. Внимательно посмотрел на детектор, который Клыков снял с головы и держал в руках, но спрашивать ничего не стал.

— У нас тут беда…

— Знаю, что беда. Зону трясет. Что вы там учудили?

Щуплый и Клыков перебивая друг друга начали рассказывать. Когда рассказ дошел до описания "портала", Лесник махнул рукой.

— Достаточно! Вляпался, балбес… Не сидится ему. Ведь сколько раз говорилось ему, что он здесь не просто так? Нет, все ищет себе приключений на срандель. Вот и нашел.

Клыков спросил:

— Где они теперь?

— А мне откуда знать, где? — Лесник вздохнул, — Мельник решил с судьбой поиграть. Теперь как знать, куда зары по доске укатятся?

— Мы думали… — протянул Щуплый…

— Что колдун поможет?

— Ну мы… Типа того.

Лесник снова вздохнул. Потом вытащил из кармана трубку и кисет, насыпал табак, прикурил. Сталкеры ждали.

— Такое дело ребята, что жизнь-то предсказывать не получается. Ни у кого. Со смертью проще. Вот ты например — он ткнул пальцем в Щуплого — умрешь на берегу большой реки.

Щуплый переглянулся с Клыковым. Переспросил:

— Днепра что ли?

— Пожалуй что побольше Днепра — подумав ответил Лесник.

— А я? — спросил Клыков.

— А причиной твоей смерти станет твой старый друг.

— Вот те раз! А если таких нет?

— Нет, так будут.

— А когда?

— Это уже жизнь решит. Это тебе не книжка, странички не перелистаешь, в конец не заглянешь. Сколько страниц — тоже тебе никто не скажет. Зары катятся, их задевают все, кому не лень и как они лягут, что на них выпадет? Кому шестерка, кому и кол… Вот и Мельник кинул их, не подумав…

Лесник замолчал, тихо потягивая дым из трубки. Сталкеры тоже молчали. Потом Лесник заговорил снова:

— Где сейчас ваши я не знаю. Ни те, ни эти. Они на руках у судьбы.

— Значит зря шли.

— Я этого не сказал. Можно и судьбу под локоть подтолкнуть. Бывает, что получается. У смелых получается чаще, а вы не трусы и видели многое.

Лесник вдруг поднял глаза, поймал взгляд Щуплого. Подержал, отпустил. Снова отвел глаза. Продолжил:

— Да, многое… Но может и так оказаться, что будет только хуже. Вы сейчас можете спокойно вернуться по домам. Не играть. И без вас обойдутся, вы пока не в игре. Или можете сделать ставку. Выиграть, проиграть, или при своих остаться. Что скажете?

Сталкеры молчали.

— Хотя чего я спрашиваю? И так ясно все. Ты! — Лесник ткнул пальцем в Клыкова — Одевай свою игрушку. Надел? Смотришь? Вон туда посмотри, под угол дома.

Долговец повертел головой, сделал несколько шагов, опустился на одно колено, раздвинул густую траву.

— Вижу. Что с ним делать?

— Бери и иди, куда поведет.

— Что там? — спросил Щуплый.

— На, посмотри! — Клыков передал ему детектор.

Щуплый надел прибор. В траве переливался оттенками зеленого неизвестный ему артефакт. Казалось, что из него высовываются и снова втягиваются внутрь яркие, тонкие иголочки света.

— Что это?

— Какая тебе разница, как называется? — спросил Лесник, выбивая трубку — "Компас" это. Редкая штука и если появляется рядом с тобой, то либо ты его берешь и тогда он ведет тебя туда, где ты должен быть, либо не берешь и идешь своим путем.

Щуплый снял детектор. Теперь он и без него видел артефакт.

— А есть разница, кто из нас возьмет? — спросил он Лесника. Тот усмехнулся.

— Ну вот… Первый умный вопрос за все время. Для вас разницы нет.

…

Когда гости ушли, Лесник положил трубку обратно в карман и о чем-то задумался. Из дома вышел крупный серый кот, начал тереться о ноги, потом запрыгнул на колени, замурлыкал.

— Что скажешь, Васька? Влип твой бывший хозяин, который тебя мне подарил. Как теперь и вылезать-то будет, дурная голова?..

Кот продолжал мурлыкать и тереться об руки. Лесник погладил его по спине.

— Думаешь, что всегда выбирался и сейчас выберется? Ну посмотрим… Посмотрим…

Глава одиннадцатая

Рыжий лес по сторонам железнодорожной ветки казался самым обычным. Деревья никакие не рыжие, а зеленые, без признаков уродливых мутаций. Разве что между деревьев иногда заметно было мерцание шокеров. Колея тоже изрядно заросла мелким кустарником, кое-как укоренившемся в гравии.

— Клещей нахватаемся, — сказал Щуплый.

Клыков не ответил. Он шел рядом с насыпью, вертя головой, на которой был надет шлем с детектором.

— Как там твой "компас"?

— Никак пока. Холодный только, — Ответил сержант.

— Не тянет никуда?

— Тянет. Водки выпить и пивом полирнуть.

— Неплохо бы.

Клыков поднял руку, в кулаке которой сжимал артефакт, слегка раздвинул пальцы. В следующий миг мир вокруг изменился.

…

— К бою!

Выкрикнув это, Щуплый упал на одно колено, вскинул винтовку и почти не целясь выстрелил. Ему ответили автоматные очереди.

— В укрытие! Вон те ящики!

Клыков, успевший залечь, перебежал за металлическую будку с кирпичным основанием, снова залег. Рядом с ним тяжело дыша освобождался от лямок рюкзака Щуплый.

— Вляпались.

— Кто там был?

— Вояки, — Щуплый лихорадочно проверял прицел, — В форме и вроде даже со знаками различия.

— Попал в кого-нибудь?

— Вроде нет. Они тоже не пальцем деланные. Заметили нас и шарахнулись. Сейчас наверное решают, что делать.

Клыков тем временем успел осмотреться и слегка присвистнул. Щуплый, закончив возиться с винтовкой, тоже оглянулся.

— Опочки!

— Не то слово. Вот она, жопа, родная и безразмерная.

В двух сотнях метров от них высилась громада саркофага четвертого энергоблока Чернобыльской атомной станции.

Клыков раздумывал недолго.

— Смотри! Вон там ворота открытые видишь?

— Да.

— Надо до них добежать. Стена бетонная, из пушки не прошибешь. Из окон можно держать подходы. Ну а там внутри осмотримся и решим, куда дальше. Укроемся в энергоблоке и хрен нас вояки выковыряют.

— Там радиации наверное немерянно. Нахватаемся.

— Детектор покажет уровень и загрязненные места. Но лучше уж от антирада потом отходить, чем от пули дырку заколупывать.

Щуплый кивнул.

— Ладно, давай. Я прикрою. Добежишь — дай один выстрел, если все чисто.

— Понял.

Клыков поднялся и побежал, держась под прикрытием ящиков. Щуплый только сейчас обратил внимание на то, что на ящиках было написано. "Ацетилен" и "Кислород". Он прикинул, что баллоны внутри наверняка не проржавели, раз уж ящик целый и продырявить их автоматной пулей вряд ли получится. Бронебойная нужна. А вот гранатой… Даже если кислородные баллоны за это время опустели, то в ацетиленовых-то пропитанный ацетоном уголь. Свободовец усмехнулся и вытащил из кармана рюкзака Ф-1 и моток изоленты. Выглянул в щель между ящиками. Военные штурмовать его не торопились, их вообще не было видно. Обходят что ли? Ну их ждет сюрприз…

Он как раз заканчивал приматывать консервную банку к ржавому уголку, когда сзади от энергоблока хлопнул одиночный автоматный выстрел.

…

У них ничего не получалось. Как ни пытался Мельник менять направление и скорость — аномалия не отпускала. Мертвая тишина, белый туман вокруг, трава под ногами. Иногда вместо травы они попадали на фонивший радиацией асфальт, иногда на прелые листья. В последний раз они оказались на песке, смахивающем на речной, но туман, в котором крик глох без всякого эха, оставался на своем месте, окружая их белой стеной.

— Передохнем, — Мельник устало опустился на песок.

Лис уселся рядом.

— Давай подобьем бабки.

— Давай, — Хмуро отозвался свободовец.

— Вляпались конкретно. Воды — что есть во флягах. Пожрать — у меня пачка печенья.

— У меня вообще ничего.

— Все равно долго не протянем. Варианты: продолжать метаться, или сидеть ровно и ждать, что изменится.

— Метаться смысла нет. Как знать, куда нас утащит в следующий раз? Может вместо песка в воду бултыхнемся.

— Согласен, — Мельник вытянул из кармана пачку сигарет, — Будешь?

— Нет.

Сталкер закурил, убрал пачку.

— Но сидеть на месте тоже не годится. Есть подозрение, что ничего не высидим, кроме геморроя. Рацию ты оставил в рюкзаке?

— Ага.

— А ничего мелкого по части радиосвязи с собой не прихватил?

Лис помотал головой. Он закинул дробовик за спину, тоже присел на песчаный холмик и облокотился на колени. Потом, вспомнив про что-то, сунул руку за отворот куртки и вытащил оттуда картонную трубку.

— Вот что есть.

— Сигнальная ракета?

— Она самая.

— Польза проблематична, — Мельник не торопясь затянулся, — Давай прикинем. Песок вот этот тебе не знаком?

Лис зачерпнул горсть песка, пересыпал между пальцами.

— Познакомься, Песок, это — Мельник. Мельник, это Песок. Давай, спроси у него, откуда он.

Мельник усмехнулся.

— Только про Бармаглота не начинай, — Он докурил, бросил окурок и зарыл его в песок носком ботинка, — Давай пробовать дальше. Просто идем вперед, никуда не сворачивая. Ищем знакомые места.

Лис кивнул, поднялся, перехватил дробовик поудобнее. Из-за тумана донесся хлопок выстрела.

— Слышал?

Мельник тоже вскочил, вертя головой в стороны.

— По-моему оттуда! — он ткнул в туман пальцем.

— Айда туда!

Они рванулись, как будто сдавая норматив по стометровке, вломились в туман, но вместо того, чтобы как в прошлый раз перенести их в другое место, туман вдруг рассеялся.

Лис с трудом остановился на краю покрытой рубероидом крыши. Посмотрел вниз. Метров десять-двенадцать. Упасть было бы неприятно. Он оглянулся на Мельника.

— Эй! Что с тобой?

Мельник был ошарашен. Взгляд метался по сторонам, как будто он пытаясь в одну секунду запомнить окружающий его мир.

— Мельник!

Никакой реакции. Лис подошел и поводил у него раскрытой ладонью перед лицом.

— Очнись!

— Что?

— Приди в себя уже. Что тебя так напугало?

— А ты посмотри, куда нас вынесло.

Лис оглянулся, потом поднял голову. Прямо над ним в небо уходила толстая, полосатая труба Чернобыльской АЭС.

— "Он встал под дерево и ждет. И вот граахнул гром…"

Раздались выстрелы. Потом грохнул взрыв и на промплощадке перед ними расцвел огненный цветок.

…

Щуплый закончил с ловушкой, положил в консервную банку гранату с выдернутой чекой, подхватил рюкзак и побежал, повторяя путь долговца. Почти сразу же выяснилось, что выжидал он слишком долго. Военные все-таки пришли к какому-то решению. Сухо простучала короткая автоматная очередь, потом еще одна. Пули молотили по кирпичам фундамента, дробя их в крошево. Некоторые посвистывали над головой бегущего человека.

"Будка загораживает… Не попадут, да и далеко… Прикрывают, сейчас подбегут перебежками… А вот это уже серьезнее!"

Резкий свист пули и догнавший ее хлопок винтовочного выстрела.

"Вот чего они ждали — снайпер выходил на позицию… Целится сейчас… Двадцать два… Прыжок в сторону. Разочарованный свист пули… Рядом… Далековато ему… Двадцать два… Скидка! Опять промазал… Должны уже добежать до будки…"

Щуплый бросил рюкзак, снова отпрыгнул в сторону, сбивая снайперу прицел и вскинул к плечу СВД. Сто метров — детская задачка. Выстрел! Над будкой взлетело облако ржавой пыли и сбитая пулей консервная банка с гранатой внутри улетела прямо внутрь будки с баллонами. Граната выпала.

— Вот ты где!

Снайпер был метра в четырехстах, на крыше небольшого кирпичного здания. Камуфляж формы выделялся на черной крыше.

"Понятно, почему Клыкова не видно в окне. Тоже значит заметил, молодец. Делаем ноги дальше."

В этот момент Ф-1, а следом за нею и будка с баллонами, взорвались. Ослепительная вспышка, сменившаяся коптящим пламенем, отгородила Щуплого от бегущих к будке военных.

— Всем спасибо, все свободны, лошары! — Крикнул он, ухмыльнулся и, подхватив одной рукой свой рюкзак, а второй винтовку, он уже не особенно торопясь побежал к воротам.

…

— Это Щуплый бежит! — Лис обернулся к Мельнику — Как выбираться отсюда? Лестница есть?

Мельник уже пришел в себя.

— Пожарная — вон там. Но пока спускаемся — будем мишенями. Вон там за осью был выход вентиляции.

— Давай, пошли. Мы тут как на ладони.

Решетка размерами метр на метр оказалась там, где и ожидалось. Мельник выдернул два болта без гаек, висевших вместо замков, потянул створки на себя и… они остались у него в руках.

— Ну так даже легче!

За створками снизу вверх проходил бетонный короб шахты. Мельник заглянул в него и быстро полез вниз по вмурованной в бетон лестнице. Лис последовал за ним. Спустившись на пару метров они оказались перед крышкой закрытого на замок люка. Висячий замок здесь оказался в целости и сохранности, да еще и висел с другой стороны. Мельник отступил в сторону и без слов показал на люк Лису. Тот понял.

— Отвернись.

Дробовик оглушительно бабахнул в замкнутом пространстве. Одну петлю снесло напрочь, вторая вместе с замком повисла на одной заклепке. Лис пинком распахнул створки.

— Венткамера, воздухозабор, — Сказал Мельник, — Дурацкая планировка. Ее не использовали почти никогда, потому что этот люк постоянно воздухом открывало и воздух с насосной начинало гонять по кругу. Только зимой, в морозы сильные.

Снаружи снова раздались автоматные очереди, прекрасно слышимые через занимавшую всю стену комнаты решетку. Мельник прошел через комнату, толкнул небольшую стальную дверь. Та открылась.

…

Очередь справа раздалась тогда, когда Щуплый этого совершенно не ждал. Автоматчик бил короткими очередями, меньше чем с двухсот метров, с идущей к градирне эстакады. Пристрелочная выбила столбики пыли из асфальта. Вторая прошла выше. Уже бросивший рюкзак и изо всех сил набирающий скорость свободовец отчетливо понял, что следующая попадет. Так и случилось.

Пуля как молотком ударила по ребрам. Дыхание перехватило, бок сразу онемел. Щуплого развернуло. Он сумел не упасть, устоял на ногах, снова набрал скорость чувствуя, как по боку начинает стекать кровь. Даже не уронил оружие. Клыков, высунувшись по пояс из окна, бил в сторону эстакады, пытаясь сбить стрелку прицел.

"Не добежать… Приехал, значит… Какая же это большая река? Наврал Лесник, су…"

Пуля сбила с Щуплого каску и он кубарем вкатился в ворота, пятная пол кровью.

Клыков оттащил тело из проема ворот, вытер испачканные руки о ботинки, огляделся. Это называется: попал, как мышь. В помещении была всего одна дверь. Стальная, с кодовым замком. Выглядела она совершенно несокрушимой и была заперта. Сейчас прижмут огнем, подползет кто-нибудь в мертвой зоне и закинет пару гранат. Как бы подтверждая его мысли, в проем ворот влетела пуля и ударилась о заднюю стену, выбив облачко бетонной пыли.

…

С берега в воду уходила толстенная, почти в человеческий рост, труба. Как и положено, ее толстым слоем покрывала ржавчина, но несмотря на это металл выглядел еще прочным.

— Нам в воду лезть что ли? — спросил я.

Бродяжник молча покачал головой и сбросил рюкзак рядом с трубой. Привал значит. Два монолитовца, как и на двух предыдущих привалах, разошлись в стороны. Один залег в густой траве на пригорке, другой расположился рядом с трубой, там, где рядом с ней стоял древний трактор. Я оценил выбор позиции, как весьма удачный. С одной стороны нас прикрывала роща, из которой мы только что вышли. С другой — та же труба, причем если залезть на трактор, из-за нее можно стрелять, как из-за бруствера. Наблюдателю на пригорке видно все поле до самой АЭС и часть канала вокруг нее. С озера прикрывает разросшийся ивняк. Удачное место.

Балу уже успел поставить на огонь котелок. Леха сидел на траве, устало вытянув ноги. Бродяжник в своем камуфляже был похож на кучу сухой травы. Вдалеке высилась градирня, за которой виднелась полосатая труба АЭС. Я снял с плеча автомат, поставил его к трубе и сел рядом с Бродяжником, опершись спиной на бетонную опору. Посмотрел в сторону градирни.

— Чувствуешь это? — подал голос Леха.

— Что?

— Ожидание.

— Да.

Нас ждали на станции. Кто? По пути я несколько раз заговаривал на эту тему с Бродяжником, но тот отмалчивался. Потом я перестал спрашивать. Всему свое время и каждой вещи свое место под солнцем. Придем — узнаем. Наверное монолитовцы нас даже не стали бы удерживать, поверни мы в сторону и попытайся уйти. Точно не стали бы. Они вообще не обращали на нас внимания всю дорогу. Идут себе люди — и пусть идут. Захотят — пойдут одни, возможно потом дороги снова пересекутся. А возможно и нет. Я ни разу не видел, чтобы боевики Бродяжника что-то ели. Сам он и Балу только пили чай. И за все время — ни одного слова. Казалось, что они читают мысли друг друга, да наверное так оно и было.

Баллу засыпал в котелок заварку. Подкрепиться, что ли? Последний раз мы с Лехой ели… А ведь уже часов десять прошло! И никакого ощущения голода.

— Леха, есть будешь?

— Неохота.

— Поешьте, братья, — Проронил Бродяжник, — Идти не долго, но кто знает, что будет дальше.

Он расстегнул рюкзак, вытащил несколько пачек печенья. Баллу взял две, сбегал к боевикам. Еще две Бродяжник отдал нам с Лехой. Запивая овсяное печенье водой из фляги, я продолжал смотреть в сторону АЭС. Над трубой вились черные точки.

— Вороны?

Бродяжник посмотрел в сторону трубы, потом кивнул.

— Как они не передохли? Там же радиация.

— Фон очень слабый. Внутри вообще не фонит.

— Это как? — удивленно повернулся к нему Леха, — Там же должно быть самое грязное место.

— Раньше было. Теперь нет.

Бродяжник отлил настоявшийся чай в кружку, передал ее мне. Леха протянул свою. Ему тоже налили. Какое-то время слышен был только хруст печенья. Доев свою порцию Балу выплеснул из котелка в кусты остатки заварки и сполоснул его водой из фляги. Потом вопросительно посмотрел на Бродяжника. Тот застегнул рюкзак. Привал окончился.

Я поднялся, думая, что путь продолжится, но, как сразу выяснилось, не угадал. Бродяжник почему-то лег на землю и пополз под трубу. Вот оно что… Видимо в нижней части коррозия действовала сильнее и проела сталь насквозь. Зачем светиться на поверхности, если можно пройти под прикрытием?

Я последовал примеру монолитовца. Действительно дыра, изнутри совершенно незаметная. Стараясь не порезаться и ржавые лохмотья металла, я отжался на руках и оказался внутри. Стоять можно было, разумеется, только пригнувшись. Снизу послышалось кряхтение. Я отошел в сторону, давая вылезти Лехе. В воздухе кружилась ржавая пыль.

— Блин! А не проще было поверху?

Леха чихнул. Бродяжник по своему обыкновению не ответил, повернулся и согнувшись двинулся вперед. Шаги отдавались эхом. Я последовал за ним.

На удивление в трубе не было темно. Верх трубы тоже изрядно проржавел. Вниз (вернее вбок) кое-где били тонкие лучики света, отпечатываясь на рыжей стенке причудливыми узорами. На дне ржавчины не было. Видимо после дождя здесь стекает вода. Я спросил об этом Бродяжника. Тот в ответ что-то неразборчиво буркнул. Ну и ладно, сделаем вид, что поняли. Ноги от передвижения в полусогнутом положении начали болеть. Лехе легче, он меньше ростом. Я сильнее нагнулся вперед. Теперь начала болеть спина. Тогда я приспособился время от времени менять позу. Лишь бы ползти не пришлось…

Называется: накаркал. Примерно через час труба вывела нас в бетонный канал. Выпрямиться в полный рост и тут не получилось. Ржавое железо над головой сменилось серым бетоном, пришлось нагнуться еще сильнее. Бродяжник внезапно присел на корточки, поднял руку. "Внимание!" Сзади синхронно лязгнули затворы. Я тоже передернул затвор автомата, досылая патрон.

Мы стояли молча полминуты. Рука Бродяжника медленно опустилась вправо. Боевик, шедший сзади, начал медленно перемещаться в ту же сторону, держа оружие наготове. Он дошел на корточках до угла, выглянул, сразу же снова убрал голову. Посмотрел на Бродяжника. Тот повернулся ко мне и поднес палец к губам. Потом показал рукой вперед. Мы медленно пошли за ним. Заглядывавший за угол монолитовец пятился последним, держа автомат наперевес.

Проходя перекресток, где наш канал пересекался с другим, я внимательно вгляделся в полутьму. Вначале показалось, что я смотрю на комья стекловаты. Потом я понял, что это живые существа. Что-то похожее на больших белых червей, или на коконы. Они лежали вплотную, иногда медленно шевелясь. Что еще за твари? Я взглянул на Бродяжника. Он снова поднес палец к губам, потом опустил руку ладонью вниз, задержал ее, снова поднял, покачал вперед-назад. "Тихо. Пригнуться. Продвигаемся." Ладно, идем за ним…

Бетонная решетка наконец кончилась. Бродяжник вывел нас к короткой, не больше двух метров, узкой лестнице. По ней мы вылезли на бетонную решетку. Над головами у нас были какие-то ребристые черные блоки. Я вопросительно посмотрел на Бродяжника. Тот помотал головой, снова повторил серию жестов и направился вдоль загибающейся по кругу стены, оставляя черные блоки справа. Еще полсотни шагов и еще одна короткая лестница привела нас в насосную станцию. Когда замыкающий монолитовец закрыл за собой дверь, Бродяжник сказал:

— Повезло нам, братья.

— Что это было?

— Гнездо кровососов. Маточник. Это их личинки, но там и взрослые были. Они не реагируют на стук, или удар, но на человеческий голос сбежались бы все сразу, — Он помолчал, — Придется потом здесь все выжечь. Жаль. Корпус наверняка не выдержит и все здесь завалит.

— Корпус чего? — спросил Леха.

— Градирни. Мы прошли через градирню. Те черные блоки — насадка, по которым стекала вода. Их и подожжем, но это после. Пойдемте, осталось немного.

В этот момент снаружи послышался глухой звук выстрелов. Винтовочный выстрел, слившийся с автоматной очередью. Снова настала тишина. Монолитовцы переглянулись. Балу метнулся к стене, подпрыгнул, уцепился за свисающую балку и подтянулся, перелез на проходившую через помещение кран-балку и оказался напротив ряда небольших окон. Выглянул в крайнее, где было разбито стекло.

— Там человек пять военных. Залегли. Кто-то их обстрелял только что… Вижу кто. К станции бежит человек, видимо сталкер. Его не преследуют.

Бродяжник молчал, его боевики тоже, только переглядывались между собой. Спустя минуту снова послышалась стрельба. Балу сверху сказал:

— К станции бежит еще один. Военные подходят перебежками, под прикрытием стрелков. Засек снайпера военных…

Снаружи ударил взрыв. Стекла в насосной задрожали, но выдержали. Балу на секунду отпрянул и снова выглянул.

— Там что-то взорвалось. Не вижу отсюда что. Штурмующие залегли.

Совсем рядом с нами, за дверью начал бить короткими очередями автомат…

Глава двенадцатая

Клыков оттащил Щуплого в угол, к единственной запертой двери. Прикрыться трупом, когда полетят гранаты и постараться подороже продать свою жизнь, когда солдаты ворвутся в помещение — что еще оставалось? Переговоры затевать явно никто не хотел. Залег, сменил магазин в автомате. Вряд ли удастся много пострелять, но кто знает? Бетон почему-то был теплым. В другое время удивило бы, но какое это сейчас имело значение? Вспомнил про жестяную флягу в заднем кармане, вытащил, вылил в рот водку.

— Вот так-то лучше… Ну заходите, гости дорогие.

За дверью раздался металлический скрежет. Долговец перекатился на спину, направил на нее автомат. Снова скрежет, металлические удары, дверь чуть приоткрылась, скрипя заржавевшими петлями. Из-за нее раздался знакомый голос:

— Сержант, ты еще жив.

Клыков отвел автомат.

— Сомневаешься?

— Тяни ее на себя. Заклинило.

Клыков вскочил, ухватился за дверь, уперся ногой в косяк.

— И… Раз!

Ржавый скрип. Теперь в проем можно было пройти. Вошел весь красный, вспотевший от напряжения Лис. За ним появился Мельник, который сразу опустился на колени рядом со Щуплым. Потом скомандовал:

— Берите его и тащим!

Клыков и Лис подхватили тело, волоком втянули в темный проход. Мельник, упершись в стену ногами, потянул дверь на себя. На закрытие она пошла гораздо легче. Он повернул металлический штурвал посередине, который они с Лисом только что с трудом провернули с помощью найденного здесь же отрезка трубы.

— Готово. Пусть попробуют войти. Если смогут, конечно.

— Ну вы вовремя!., - долговца трясло, он прислонился к стене.

— Да и вы тоже. Мы на звук вашей стрельбы из аномалии выскочили, — Лис, водя лучом фонарика, широко улыбнулся, потом принюхался, — Когда нажраться успел?

— Скажешь тоже… Заначку выпил, когда помирать приготовился.

— Кто там был?

— Военные. Армейский спецназ, судя по всему.

— Круто…

— Не то слово. Напоролись. Щуплый прикрывал, ну и вот…

Мельник тем временем присел на корточки и положил руки на лежащее тело. Щуплый дернулся и тихо застонал.

— О! Живой, — Клыков удивленно посмотрел на него, — А ведь в голову попали. Я думал все.

— Кожу сорвало. И приложило тоже хорошо, но он жив. Сейчас починим.

Щуплый дернулся, заскреб пальцами по полу. Опять застонал, уже громче:

— Лесник… Наврал, га-а-ад… — Открыл глаза, — Что?!

— Оклемался? — Спросил наклонившияся к нему Клыков.

— Не совсем пока. Эй! Ты когда нажрался?

— Ожил, завидует! — Лис заржал.

Щуплый потрогал бок, озадаченно поднес к глазам ладонь.

— Посвети-ка!

Лис направил на нее луч фонарика. Рука была в крови.

— А не болит…

Лис перевел фонарь на его куртку. Щуплый расстегнул камуфляжку, озадаченно посмотрел на дыру от пули.

— Попало. А где?., - Он поднял пропитанную кровью майку, озадаченно уставился на белый шрам на ребрах, потом на долговца, — А как?..

— Вот так, — Ответил ему Мельник и выпрямился, — Поднимаемся, идти надо.

— Это точно, — Подтвердил Лис, — От вояк надо держаться подальше.

…

Я подпрыгнул, ухватился руками за площадку. Меня подхватили стоявшие там монолитовцы, подтянули к себе. Внизу остался один Бродяжник. Он не торопясь подошел к двери, за которой только что стреляли и отодвинул на ней засов. Потом открыл дверь, в которую вошли мы, оглянулся на нас, топнул ногой, негромко крикнул, сразу кинулся к нам. За дверью раздался низкий рев. Мы втянули Бродяжника на площадку.

Первый кровосос вломился в насосную. Черная чешуйчатая башка повернулась из стороны в сторону, ища добычу. Щупальца растопырились. Сзади напирали еще несколько. Из-за выходной двери опять раздался выстрел и мутанты с торжествующим ревом ломанулись туда, отпихивая друг-друга. Я насчитал тринадцать штук. Последний задержался, осматриваясь, но тут из-за двери началась суматошная стрельба из нескольких стволов. На стрельбу наложились крики людей и визг мутантов. Кровосос рыкнул и тоже кинулся в бой, успев мгновенно перекраситься в серый, под цвет бетона. Стрельба почти сразу стихла. Визг и рев начали удаляться.

Монолитовцы один за другим спустились на пол. Мы с Лехой последовали их примеру. Бродяжник не стал терять время и первым вышел из комнаты. От тех, кто был в коридоре, остались только окровавленные куски. В луже крови валялся изрешеченный пулями, дохлый кровосос. Отпечатки кровавых следов вели к люку в полу. Снаружи снова раздалась отдаленная стрельба и визги. Бродяжник перепрыгнул люк и побежал по коридору. Мы побежали за ним.

…

Длинный коридор из моего сна все тянулся и тянулся, как бесконечный сериал. Серый свет из запыленных окон и красный туман впереди. На самом деле тумана конечно не было, но я его видел. Я отстраненно наблюдал будто бы со стороны, как мы шли, поворачивали и снова шли мимо каких-то помещений, мимо старого, ржавого оборудования. Отпавшая штукатурка, облетевшая краска, хлам под ногами. Пыль, кружащаяся в воздухе. Передо мной покачивалась спина Бродяжника. Сзади глухо топали ботинки. Потом коридор кончился. Мы вышли в залитый красным сиянием зал.

Обелиск в углу зала, не бросался в глаза. Он был почти того же цвета, что и бетонная пыль на полу, которая смешалась с сажей старого пожара — черно-серый, глянцево отблескивающий на гранях. Высокий, почти под провалившуюся посередине крышу зала.

— Это… монолит? Тот самый? — спросил Леха сзади.

— Да, — Проронил Бродяжник. Посмотрел на меня и добавил: — Иди, брат. Тебя ждут.

Монолитовцы отошли в сторону, сели на пол, совершенно одинаково положив оружие рядом. Уставились на кристалл. Леха, глядя на меня, тоже отошел к ним. Присел на корточки и прислонился спиной к стене.

На половине пути к кристаллу я заметил рядом с ним человека. Черный комбинезон на темном фоне не выделялся и разглядел я его только после того, как человек шевельнулся, плавно переместившись с поворотом в сидячей позе "сейдза". Я подошел.

— Приветствую, — Его слова сопровождались коротким поклоном.

— Конничива.

Раз уж человек кое-что смыслит в ритуалах каратэ, то почему бы его не поприветствовать по-японски? Я опустился на левое колено, положил справа автомат, опустился на правое. Сидеть пришлось, что называется: "по-женски". Ботинки мешали принять правильную позу и пришлось опираться на пальцы ног.

Мой собеседник кивнул и сказал.

— Прости. Следовало встретить тебя более достойно. Но времени нет.

— Не стоит беспокоиться об этом, — Ответил я.

— Сейчас придут твои друзья. До этого мне нужно кое-что рассказать тебе.

— Мои друзья?

— Оператор. И с ним представители группировок. Нам нужны свидетели того, что произойдет.

— Что же?

— Об этом я и хотел поговорить.

Лица у него видно не было. Черный капюшон, под ним маска-балаклава, тоже черная. Глаза закрывали очки. Только теперь я разглядел слева от него небольшой автомат незнакомой мне конструкции. На руках перчатки. Если бы не потертый вид снаряжения и явно боевой вид автомата, то я бы решил, что он собирается играть в пейнтбол. И автомат справа, где и положено лежать оружию.

— Здесь меня зовут Сенсэем. Мое настоящее имя не важно, как и твое. Важно только то, что произойдет.

Я молчал, слушал.

— Ему — он бросил взгляд на кристалл — необходим проводник в этом мире. До недавнего времени проводников было несколько. Уже полгода, как он один. Это — я. Остальных больше нет…

Сенсэй помолчал несколько секунд, потом продолжил:

— Собственно самым первым проводником как раз я и был. Несколько лет назад мы пришли на станцию. Я отстал от группы и случайно зашел в этот зал. Заметил кристалл. Прикоснулся к нему. Он спросил меня, чего я хочу. Предложил власть и счастье. Я был молод и глуп, сначала говорил, а потом думал. Я сказал, что единственная власть, которая чего-то стоит — это власть над собой. Кристалл согласился с этим и дал мне эту власть. Выяснилось, что власть над миром — это то же самое. Я научился менять его по своему желанию.

Я испугался тогда. Ушел из Зоны. Те, кто знал меня здесь, забыли меня. Но и за периметром я долго пробыть не смог. Ответственность была слишком велика, последствия моих действий невозможно было предсказать.

— Карма?

— Да. Именно так: карма. Поступки как камни, которые бросаешь в воду. От них идут волны. Некоторые постепенно затихают, а некоторые обрушиваются на берег, как цунами. Но ты ведь и сам это знаешь?

— Знаю. Мне есть, что вспомнить.

— Мне тоже и не все из этого мне хочется вспоминать. В общем я вернулся сюда и понял, что все плохо. Сюда приходило слишком много людей. Кто-то просил несбыточного, кого-то его желания убивали, но были и те, желания которых исполнялись. Этот мир понемногу начал смешиваться с тем, откуда пришел он, — Сенсэй снова посмотрел в сторону черного обелиска.

— Объясни.

— Я не знаю, чем занимались в лабораториях под Припятью и Чернобылем, но ничем хорошим это не кончилось. Они пробили окно. Опять же не знаю, куда и во что, но пробили и оттуда на этот мир кто-то посмотрел. Бог, или боги — не знаю. Этот кристалл — и есть это окно. Закрыть его теперь невозможно. Даже если всю станцию залить бетоном на километр вокруг — это не поможет. На нас смотрят, нас оценивают и когда-нибудь он, оно, или они примут решение.

— При чем тут мы?

— Я уже говорил, что кристаллу нужны проводники. Объекты, вернее субъекты для оценки. Если их много, то и оценок много. В этом ничего хорошего нет, потому что Зона реагирует на каждую.

— И растет…

— Да. Хорошо, что ты это понимаешь. Я вернулся сюда и других проводников… не осталось. Однако что сделано — то сделано. Кристалл теперь гораздо сильнее, чем был. Он может сам выбирать тех, кто ему подходит. Я могу лишь сводить их количество к минимуму.

— Я кажется знаю, как.

Сенсэй покосился на свой автомат.

— Нет, не знаешь. Это долго объяснять, а у нас нет времени на это… А вот и они!

Он посмотрел в сторону, откуда пришел я. В зал вошел Мельник. За ним, держа наготове оружие, входили те, с кем я вышел с базы "Свободы" и так неудачно расстался. Мельник сделал несколько шагов в нашу сторону, остановился. Остальные, косясь на так и не шелохнувшихся монолитовцев, отошли в сторону. Леха отлип от стены, подошел к ним. Они о чем-то зашептались.

— Оператор… Очень хорошо. Но вернемся к нашим делам. Кристалл не дает своим проводникам убивать друг-друга. Оружие при такой попытке обратится против своего владельца. Это — карма. Я об этом знаю, он — Сенсэй посмотрел в сторону Мельника — тоже. Остальные не знали. Ничего не напоминает?

— Напоминает. Закон запрещал брахманам поднимать оружие, за исключением защиты своей жизни.

— Именно. По той же причине Оператор никогда не стреляет первым и действует только в ответ. Поднявший руку на брахмана обречен.

Я вспомнил, как Мельник (или все-таки правильнее называть его Оператором?) убил бандитов на Агропроме. Он тогда действительно не прикасался к пистолету, пока опасность не стала явной.

— Ты думаешь, что когда-то в Индии все это уже было и кастовая система пришла из другого мира? — Спросил я.

— Как знать? Может быть. По преданию йогу, которая впоследствии стала основой всех боевых искусств, передал людям Шива-разрушитель. Но речь сейчас не об этом, а о нас с тобой. Что будешь делать ты?

— Я?

— Конечно. Я сейчас пытаюсь сохранить равновесие в Зоне, остановить ее рост, последствия которого непредсказуемы и исправить то, что сделано. Оператор живет внутри Зоны, следует закону Кармы и на происходящее здесь не влияет. Для кристалла он — обычный человек, свои способности он получил в одно время со мной. А вот ты… Тебя кристалл выбрал новым проводником. Одного из многих.

— Я его не просил.

— Нет конечно. Поэтому мы и разговариваем сейчас.

— Варианты?

— Их не много. Ты можешь покинуть Зону. Предоставить этих людей их судьбе и забыть то, что происходило. Все, что ты получил здесь, а кое-что ты уже умеешь, при этом сохранится у тебя. Ты можешь, как Оператор, перестать влиять на происходящее. Отказаться от активных действий. Это очень сложно, но возможно. Или ты можешь стать единственным проводником, если докажешь тем, кто смотрит на нас, что ты лучше меня.

— Как это?

— Единственным способом, которое признало бы существо, научившее людей войне.

— Но убивать же нельзя.

— Оружием — да, нельзя. Но закон ничего не говорит о поединках без оружия. Вижу, что ты кое-что умеешь. Итак… Что ты решил? Свидетели нашего разговора здесь.

Я посмотрел в сторону. Монолитовцы казались серыми тенями. Леха, Клыков, Щуплый и Лис закончили шептаться и тоже расселись у стены. Мельник стоял ближе к нам, на него падал луч света вечернего солнца, отраженный одной из граней монолита, превращая лицо в гротескную маску.

Если я уйду, они останутся статуями в лабиринте. Станут камнем, я буду придумывать причины, чтобы вернуться и все-таки вернусь. Если останусь и не смогу держать равновесие, то в стены лабиринта, как в моих снах, начнет бить каменная шрапнель и они погибнут. Сколько уже людей погибло вокруг меня за последнее время? Я попытался сосчитать их, но подумал, что в этом нет смысла. Какой из меня брахман? Два моих деда — сержант и старшина. Прадед — унтер-офицер. Отец — младший сержант. Я тоже сержант. Мы не брахманы. Кшатре позорно уклоняться от битвы.

Еще один взгляд в сторону. Бродяжник неожиданно широко улыбнулся мне и кивнул. Я тоже кивнул в ответ.

— Сенсэй, мы будем драться.

Он кивнул и плавно поднялся на ноги.

…

"Красиво он поднялся. После долгого сидения в сейдза даже у опытных людей затекают ноги. У него не затекли, хотя сидел дольше меня. Привык. Значит тренируется давно…"

У меня так подняться не получилось. Ноги успели онеметь. Сенсэй снял балаклаву и очки. Обычное лицо, славянская внешность, серые глаза, темные волосы. Раньше не встречались.

"Перчатки и ремень он снимать не стал, значит и я не буду. Я скинул на пол броник, куртку, сверху положил нож и кобуру с пистолетом, выгреб все из карманов. Что мне еще мешает? Вроде ничего. Теперь размяться слегка не плохо бы. Ага! Сенсэй как раз этим занялся, значит и мне не грех. Где-то я эти движения при разминке уже видел… Сетокан? Может быть… Ладно, разминаемся… Ямэ! Ясумэ!"

Сенсэй вышел на освещенный солнцем через пролом в крыше участок пола, сделал приглашающий знак рукой. Я встал напротив, коротко поклонился. Он поклонился в ответ. Мельник тоже кивнул и негромко хлопнул в ладоши.

“Понеслась! Интересно, что он изучал? У японцев схожие ритуалы в разных стилях. Стойка грамотная, лицо прикрыто, солнечное тоже. Все-таки каратэ? Попробовать раскачать его… Не ведется… Отвлекающая связка в голову и маваши гири гэдан. Нет, блокировал грамотно и сделал попытку сорвать дистанцию… Дзюдо? Не похоже. Еще одна связка в голову, в солнечное, маэ гири. Срыв дистанции… Ай!”

Не знаю, как это называется в дзюдо, или в самбо, но бросок у него получился. Я извернулся, как мог погасил энергию падения, приземлился на ногу и выставленную руку, но все равно упал. Сразу перекатился на живот, напряг мышцы. Пинок Сенсея пришелся в них и даже помог подняться.

“Дзюдо, или самбо, плюс владеет и ударной техникой. Хреново, но видали и похуже варианты. Маваши гири гэдан снова… блокировал. Медленно движется, я быстрее… Но самбист… Нельзя позволить провести надежный захват. Задушит. Хорошо, что доги нет, я в футболке… Еще связка. Удачно! Он отшатнулся. Сразу маваши гири джодан! Удачно!..”

Сенсэй не потерял равновесия от моего удара. Мне это только показалось. На самом деле его нога тоже уже летела мне в лицо, а уклониться я не успевал никак. Ну тогда получай! Аж зубы хрустнули. Подъемом стопы попал. Нокдаун, без вопросов. Вкус крови во рту.

“Почему он не добивает? Сколько я уже так стою, шатаясь? Искры перестали мелькать перед глазами и я увидел, что Сенсэй стоит на одном колене, упираясь в пол рукой. Я тоже попал, значит. Бровь у него разбита, кровь течет”.

Неприятно, да… Я сильнее. Когда он на тренировке был? Год назад? Два? А я в прошлом месяце. Как же с тех пор времени много прошло-то… И он старше. Ему ведь уже лет сорок. Раньше не было заметно, а теперь видно. И дышит тяжело. И нокдаун в возрасте тяжелее перенести. И школа у тебя, Сенсэй, послабее моей будет. Самбо очень хорошая штука и пояс в каратэ, если он у тебя есть, ты не зря получил, но все-таки видно, что ты всю жизнь один на один боролся и голыми руками людей не убивал. По сравнению со свирепой школой армейского рукопашного боя, которую прошел я, это не катит. Совсем не катит… Главное на прием не попасться. После броска могу и не встать. Спасибо тебе, старший прапорщик Перевышин, за науку в учебке, за ребро сломанное, за зуб выбитый. И тем, кто тебя учил, тоже спасибо.

“Продолжим? Продолжим… Голова еще гудела, но зал вокруг уже перестал качаться. Я сделал шаг вперед. Лицо Сенсэя странно исказилось. Он выбросил вперед руку, как будто бросая что-то. Я машинально прикрыл лицо локтем и наши руки соединила ослепительно белая молния. Мир перестал существовать”.

…

Холодно. Лежу на спине. Шум морских волн. Под руками песок? Песок. Тоже обжигающе холодный. Ветер пахнет солью. Какое еще море, мы же дрались!

Я рывком поднялся на ноги. Вернее попробовал это сделать. Не получилось. Тело подвело и вместо этого я смог лишь перекатиться на бок. Щека коснулась холодного песка и этот песок был белым, как снег. Может это и есть снег? А почему не тает? И почему море не замерзло? Дурацкие вопросы… Я охнул. Живот скрутила судорога.

— Не спеши вставать.

Голос Сенсэя сзади. Я что, провалялся в нокауте, пока меня на берег не привезли? А нафига?

— Что?.. — Я потрогал языком разбитую губу и с трудом повернулся — Что произошло?

— Я сделал глупость. Приношу свои извинения.

— Не стоит беспокойства. А что именно случилось.

— В Индии есть город, погибший много тысяч лет назад. Некоторые считают, что он погиб от действия ядерного оружия…

— Мохенджо-Даро.

— Да. На самом деле тогда никто не заморачивался с ураном и плутонием. Там поработало то, что тогда называли небесным оружием. Знаешь четыре вида оружия? Ручное, метательное, метательное с возвращением и метательное с мантрой.

— Ни разу не слышал.

— Мантра это действие, способное обычное оружие работать эффективнее. Или заклинание. Или другое обращение к силам, — Сенсэй заговорил нараспев: "Сжигаемый жаром оружия, мир шатался, как в лихорадке. Слоны загорались от жара и дико носились туда и сюда в поисках защиты от ужасной силы. Вода стала горячей, звери погибали, враг был скошен, а неистовство огня валило деревья рядами. Тысячи колесниц были уничтожены, потом глубокая тишина опустилась на море. Начали дуть ветры, и Земля осветилась. Трупы погибших были изувечены ужасным зноем так, что они больше не походили на людей…" — слышал?

— Что-то подобное. И эта молния там?..

— Да. Нельзя было этого делать. Я понял, что проигрываю и не смог сдержаться. Еще раз прошу прощения. Ты сам тоже научишься этому спустя какое-то время.

Мы помолчали. Потом я спросил:

— Что теперь?

— Не знаю, — Сенсэй покосился на автомат, стоящий рядом с камнем, на котором он сидел, — Но может быть…

Он замолчал.

— Что может быть?

— Я всего один раз в жизни видел море. В детстве. Всегда мечтал вернуться, идти по пляжу вдоль кромки прибоя. Просто идти. Иногда останавливаться, смотреть на горизонт. И чтобы кто-то меня ждал там, за одним из поворотов берега.

Он опять замолчал. Потом добавил:

— В общем вот море, вон там мыс. Может быть там меня ждут? Я пожалуй пойду.

Сенсэй поднялся, закинул на спину рюкзак, поднял автомат. Антабка негромко лязгнула.

— Удачи. А тебе не холодно?

Он помотал головой, повернулся и зашагал не торопясь по границе пены.

Отлично. А я как же? Запах водорослей и морской соли вдруг сменился резкой вонью. Глаза защипало. Я зажмурил их, отмахнулся наугад, дернулся. Запах пропал. Снова пахло пылью, холод пропал. Открыв глаза, я увидел перед собой Леху.

— Оклемался!

Мельник убрал обратно в аптечку ампулу из-под нашатырного спирта и сунул в карман ватку, с помощью которой только что привел себя в чувство.

— А где этот… ну с которым ты дрался?

Я оглянулся. Там, где Сенсэй стоял на колене и опирался рукой на пол, ничего не было. Не удивительно.

— С ним все в порядке, — Ответил я. Потом посмотрел на Кристалл. От него к людям, окружавшим меня, тянулись почти незаметные тени. Выглядели они непривычно. Как будто сзади людей светило солнце, а от Кристалла тоже светил фонарик и тени отбрасывались ими в обе стороны. Я внимательно посмотрел на те, что шли от Лехи, проследил взглядом, куда идут обе. Та, что побольше, отпечаталась на стене зала угольно-черным силуэтом. Силуэт дернулся под моим взглядом. Леха поморщился и потер ногу.

— Отсидел. Судорога.

Если ты меняешь Зону, то Зона начинает менять тебя. Вот значит как Мельник людей лечит. Кстати!.. Я потрогал разбитую Сенсэем губу. Ни следа удара.

— Спасибо, — Сказал я Мельнику.

— Не за что.

Я снова посмотрел на Кристалл.

"И что дальше? Что делать-то?"

Кристалл разумеется не ответил. Я только сейчас понял, что у меня до сих пор сжаты кулаки. Разжал пальцы. На пол посыпался ослепительно белый песок.