Часть первая. Потерявшийся

"Холодно… Огненное небо, вспышки молний, сухой холодный ветер… Это выброс. Почему я еще жив?.. Точно ли я жив? Точно… Примем, как данность. Жив, лежу, смотрю в небо, на выброс. Красиво… Только холодно. Костер?.. Хорошая идея. В небе меняют друг-друга оттенки пламени. Что может быть лучше, чем лежать, ощущать этот холод и быть живым? Надо подняться…"

Человек приподнялся на локте, но сразу же со стоном снова откинулся на спину. Голова буквально взорвалась болью, даже в глазах потемнело. Он полежал еще немного, потом все-таки заставил себя сесть. Капюшон мешал и был сброшен на спину. Головная боль прошла так же внезапно, как и появилась. Он осмотрелся.

"Ботинки… Армейские… Не лучший выбор для Зоны. И армейский камуфляж — тоже не лучший выбор. Что такое Зона?.. Глупый вопрос. Зона — это Зона. Вон же полосатая труба ЧАЭС видна. До неё километров десять, не больше, значит я недалеко от центра. Не далеко и не близко… А кто я такой?.. Ху из ху, как говорится?"

Ответ никак не приходил в голову, как человек ни старался вспомнить, кто он и что произошло. Между тем холод пробирал все сильнее.

"Не май месяц, однако. Прохладно. Хотя почему не май? Как раз на май очень похоже. Или на апрель. Травка молодая растет и кажется синей в свете горящего неба. Выброс, да… Почему же я жив? Если не согреюсь — точно сдохну. Сколько же я пролежал?.. Так!.. Костер нужен. Нужны дрова и нужен огонь. А еще лучше — теплое помещение. Вон там дом с провалившейся крышей. Смогу дойти? Должен. Значит смогу!"

Он попытался подогнуть ноги. Левую, потом правую. Ноги слушались, хотя изрядно отекли и казались чужими. Человек оперся на руки и приподнялся.

"Как снорк… А если сюда мутантов принесет? Оружие!"

Лежавший рядом и поднятый им пистолет надежд не оправдал. Рукоять была разворочена. Патроны взорвались в обойме и хорошо еще, что не оторвало пальцы. Он равнодушно повертел оружие в руках и выбросил. Бесполезная штука. Дубинка — и то опаснее. Дубинка, впрочем, тоже нашлась — двухметровый кусок водопроводной трубы, изогнутый на конце. Опираясь на него, человек поднялся и пошел по направлению к строениям. Что будет, если там окажутся мутанты, он старался не думать.

Мутантов не было ни в одной из двух комнат. Человек осмотрелся, оторвал от стены умывальник и примостил его на паре вывалившихся из потолка досок. Содрал со стены ленту обоев, скомкал, добавил для розжига сухой газетный лист, привычным движением похлопал себя по карманам.

"Я же курил… Должна быть зажигалка… Где? Нету… Не так уж много карманов на этом костюме. А это еще что?.."

В одном из карманов обнаружился запаянный в пластик листок бумаги от маленькой записной книжки. На листке печатными буквами было написано: "УБЕЙ СТРЕЛКА". Недоуменно посмотрев на него, человек хмыкнул и снова сунул листок в карман. Зажигалки не было, только это бумажка и один-единственный пистолетный патрон, который почему-то не разделил судьбу своих собратьев в обойме.

Повертев его в руках, человек задумчиво оглядел кухню, потом обшарил шкафы. Спичек конечно же не было, нашлись только пьезоэлектрическая зажигалка и динамический ручной фонарик, который тускло засветился и зажужжал при нажатии на ручку. Еды тоже не обнаружилось, зато рядом со шкафчиком висело небольшое зеркало.

"Ну и морда… Нос, ясное дело, ломали не меньше пары раз. Скар… Похоже, что от ожога… А в остальном — ничего так, вполне приличный видок. Внушает уважение. Даже не так уж небрит. Следил я за собой… Давай, ты будешь Скаром? Звучит по-джентльменски и все такое… Мсье, же не ма па сис жур! Хотя это кажется не из этой оперы. Кто я? И кто этот Стрелок? "

Ответа не было. Человек еще раз поглядел на патрон и надавил им на край стола, расшатывая пулю. Через пять минут в умывальнике весело горела подожженная от пороха (который в свою очередь был подожжен искрой пьезо-зажигалки) бумага и Скар, как он решил называть сам себя за неимением лучшего имени, подкладывал в огонь щепки от разломанного им ящика кухонного стола. Озноб понемногу проходил.

"Так… Одну проблему решили, но другая никуда не делась. Что будет, если на огонек припожалуют мутанты? Даже один снорк очень опасен. Рванет когтями, а раны от них воспаляются за считанные часы. Тогда все, приплыли… И где еды взять? Желудок уже сигнализирует, что его неплохо бы наполнить. Погреб тут есть, или подвал? А в других домах? Проверим, фонарик в помощь, но сначала нужно что-то посерьезнее этой трубы. Что можно придумать?.."

Взгляд остановился на старом, советском телевизоре в большой комнате. Скар довольно хмыкнул и протянул руки к костру. Работа предстояла тонкая и перед ней надо было как следует согреться.

Через два часа телевизор был разобран, а Скар развлекался, нажимая на ручку фонарика и глядя, как время от времени между кончиками двух вязальных спиц, которые он по всей длине обмотал изолентой, с громким треском проскакивает мощная электрическая искра. Той же синей изолентой были смотаны вместе маленький трансформатор, диоды и четыре больших конденсатора. Все это было собрано на пистолете Макарова, превратив его в подобие футуристического бластера и спаяно припоем, который он растопил разогретым на костре паяльником. Вместо канифоли сошла смола, которой было полно на дровах в поленнице. Десять нажатий на ручку — треск! Еще десять… он подождал… еще пара… треск! Трансформатор повышал напряжение, которое выдавал генератор фонарика, заряд накапливался… Вжжж-вжжж-вжжж… напряжение растет… щелк!

Скар нажал девять раз, подождал несколько минут и поднес шокер к плите. Треск и искра. Машинка держала заряд.

"От собак сгодится, от тех же снорков, вместе с дубинкой, тоже. Будем надеяться, что никого серьезнее на меня не вынесет. Что у нас теперь? Теперь у нас на повестке дня стоит вопрос подкрепиться…"

Подвал этого дома он уже обшарил. Съестного не нашлось. В погребе у хозяина хранилась картошка, но ее клубни сейчас сморщились и стали похожи на грецкие орехи. Полезными находками стали пила-ножовка и ватник, который Скар сразу напялил на себя. Ветхая ткань затрещала на его широких плечах, а руки изрядно выставились из рукавов, но зато сразу стало тепло, поэтому на дизайн было решено наплевать. Найденный в кармане ватника армейский ремень с латунной бляхой тоже пригодился, им ватник, на котором не было ни одной пуговицы, был перетянут.

"Просто красавец! Однако хозяин местный мог бы пару банок консервов припрятать, или хотя бы огурцов соленых. Воды дождевой — полная бочка, а вот огурчиков бы не помешало. Совершенно наплевательское отношение к гостям!"

Скар прихватил для костра несколько досок и выбрался из подвала. В комнате, куда он перенес костер в умывальнике, было уже довольно тепло. Он распилил доски, подбросил их в огонь, прикрыл разбухшую от влаги дверь и вышел во двор с шокером и обрезком трубы наготове. Ближайший дом был заколочен и он двинулся к дальнему, входная дверь которого была открыта настежь.

"Пусто. Кто-то тут уже побывал и давненько. Вон и крышка подпола распахнута. Разве что для очистки совести заглянуть… Ну вот что это такое? Не заберу, так хоть испорчу? Засранцы!"

На полу подвала валялись осколки стеклянных банок. Их содержимое превратилось в сухую корку на полу, в которой угадывались маринованные помидоры. Скар сплюнул от досады и полез наружу. Зато на чердаке обнаружилось наконец что-то съестное: связка высохшего лука. Он скептически осмотрел ее, но все-таки повесил на плечо. На бесптичье и жопа — соловей, как шутили наемники.

"Стоп! Наемники… Шутили… Откуда я это знаю? Я что, был наемником? Эта заламинированная страничка, которую я нашел в кармане — сувенир из того же прошлого? Не помню! Ничего не могу вспомнить. Но само слово явно для меня не чужое. Может быть я действительно из них, или какие-то дела с ними имел… Наемник… Скар… Нет, ничего!"

Доска, которой была забита дверь, отлетела в сторону. Скар хозяйственно сунул в карман ватника пару гвоздей-соток и потянул дверь на себя. Она открылась.

"Странно, что не заперто. Если дом не вскрывали со времен эвакуации, то хозяева должны были закрыть замок. А тут доска есть, а замок выломан. Значит мародеры закрыли. Зачем? Не поленились гвозди найти, доску… А нет ли у нас здесь тайничка? Если есть, то он наверняка цел. Головки гвоздей ржавые, значит сюда никто не возвращался."

Он внимательно осмотрел прихожую, попинал ящики. Пусть… В одном старая обувь, в другом тоже. Ничего полезного. На всякий случай пошарил рукой на полке. Одна пыль. Дверь на кухню была открыта нараспашку. Тоже ничего ценного. Хотя нет! Ножик складной на полке, пригодится. В столе с десяток ложек и вилок — тоже в карман по одной штуке. Плакатик с Аллой Пугачевой на холодильнике. Внутри… Мышь повесилась. Плита… Бинго!!!

Скар торопливо вытащил из плиты картонную коробку и открыл ее. Мда!.. Рановато губу раскатал. Жестяные банки вздуты и явно непригодны для употребления. Кургузый АКСУ без магазина. Патронов нет. Фляга какая-то… Он открутил крышку, понюхал — внутри была водка. Пригодится. А это что за палки? Палками оказалась копченая колбаса. Она тоже ссохлась до состояния камня, но запах от нее, когда Скар с трудом надрезал закаменевшую шкурку ножом, пошел приятный. Значит пойдет в суп. И самое полезное в его ситуации — детектор. Старый, добрый "Оклик". Он нажал на кнопку и прибор приветственно пиликнул. Работает, хреновина. В аномалии он лезь пока не собирался, тем более с этим хламом, но счетчик Гейгера, который есть в каждой модели, крайне полезен.

Он поставил коробку на кухонный стол, повесил автомат за спину, спустился из дома по жалобно заскрипевшим ступенькам крыльца и направился в тот дом, в котором развел костер. Вскоре он вернулся обратно, держа умывальник с горевшим в нем огнем на вытянутых руках и чихая от летевшего в лицо дыма. Дело было в том, что последний дом выглядел целее, чем остальные. Крыша достойно выдержала погоду Зоны, внутри было сухо, а в глубине комнаты Скар заметил полку с книгами. Пускаться на ночь глядя в путь он не хотел, тем более, что непонятно было, куда идти. Надо было попытаться вспомнить, что произошло и как его сюда закинуло.

Дверь тяжело заскрипела, закрываясь. Скар подпер ее стулом и обследовал комнату. На полке действительно оказались книги, советские детективы. Ну, лучше, чем ничего. На той же полке нашлись зажигалка и пачка сигарет. Зажигалка давно выдохлась, а вот сигаретам он обрадовался, как родным, сразу же прикурив одну от уголька. Закашлялся. Советская "Астра" драла горло не хуже рашпиля.

Теперь нужно было позаботиться о себе, любимом. Скар снова вышел, набрал дождевой воды из бочки в кастрюлю, не забыв проверить ту на радиоактивность. Разломанная на куски колбаса отправилась в воду, следом за пятью сухими луковицами. Кастрюля была поставлена на огонь. Потом он сел на стул в комнате и, прислушиваясь к треску горевшего в кухне костра, задумался, перебирая остатки памяти.

…

Ночь была холодной. Тряпье, которое Скар притащил на диван, не сильно помогало согреться. Кроме того, приходилось часто вставать и подкладывать дров в костерок, да еще и постоянная опаска пожара будила, так что выспаться толком не удалось. Будь они с кем нибудь вдвоем — можно было бы организовать дежурство у костра, а если бы были спички, то и дежурить бы не пришлось.

Вчерашняя кастрюля с бульоном снова оказалась на огне. В нее отправилась вторая палка колбасы и остатки порезанного на кусочки сухого лука.

"Вспомнить ничего не удалось… Ну и черт с ним. Солнце поднялось справа, если смотреть на трубу АЭС и немного за нею. Значит я сейчас нахожусь южнее станции. До нее на примерно 8-10 километров. Справа, на северо-востоке, должна быть Припять. Туда соваться пока не стоит. Почему-то возникает ощущение дежа-вю, когда я вспоминаю об этом городе… Я там что, бывал? Как много вопросов, как мало ответов… А севернее меня должен быть "Юпитер", дальше, за ним, Янов. Вот и определился на местности!"

Луковый суп закипел. Скар потыкал вилкой в колбасу.

"Деширак со вкусом тушкана… А ведь получается, что Зону я хорошо знаю. То, что нужно, вспоминается сразу. Вот кто такой тушкан? Это крыса мутировавшая. Могу вспомнить, как они выглядят, как нападают, где прячутся и каких примерно мест стоит избегать, чтобы не нарваться на их гнездо. Лекцию про них расскажу при необходимости. Значит потеря памяти временная. Будем надеяться, что она вернется.

Теперь вот еще что! У любого опытного сталкера, а тем более у наемника, найдутся враги. Можно ли мне на Янов идти? Что, если там найдутся знакомые, с которыми лучше не встречаться?"

Скар подумал, но ничего на эту тему в памяти не всплывало и он решил, что раньше времени заморачиваться на эту тему не стоит. Как говорится: решим по месту. Если будут к нему претензии — это лишний повод растормошить воспоминания.

"Решим по месту — так Черный любил говорить. Черный… Это наемник и мы были хорошо знакомы. Не дружба, нет, просто знакомство. Нормальные отношения сильных, уверенных в себе людей. Но ни портрета в памяти не всплывает, ни иной конкретики. Черный… Черный… Один белый, другой серый, а ты, значит, Черный…

Пахнет из кастрюли приятно. Кто бы знал, что копченая колбаса может так долго храниться?"

Вскоре с супом было покончено. Скар с сожалением поглядел на догорающий костерок. С собой не взять и трут делать тоже бесполезно. Шокером его не поджечь. Или… Он слегка опалил на огне кусочек ваты, выдернутый из телогрейки и попытался поджечь его разрядом. Не вышло. Ожидаемо…

Ну тогда пора выходить. Смотав ватное одеяло в плотный рулон, Скар засунул его в рюкзак, положил сверху три книги. Не то, чтобы он любил детективы, но время скоротать сойдет, да и для утилитарных целей сгодится. Съеденная колбаса рано, или поздно, попросится наружу, а грязная задница джентльмену не к лицу.

Поправить ремень на поясе, пустой автомат за спину, шокер на правую руку. Ничего не забыл? Тогда вперед. Он вышел из домика, не забыв прихватить с собой умывальник с углями, огляделся и высыпал их в канаву. Не хватало еще спалить домик.

"А мы пойдем на север… Реплика шакала Табаки из мультика… Шакал? Опять дежавю! Шакала я тоже знал раньше. Знакомство еще менее близкое, чем с Черным. Тоже наемник, тоже никаких подробностей. Кажется, я ни с кем раньше близких знакомств не заводил и если и был наемником, то наемником-одиночкой.

Проводник, быть может? Да, возможно. Зону я знаю неплохо. Вот сейчас иду, а глаза автоматически обшаривают местность, детектор тихонько потрескивает из нагрудного кармана и приходится постоянно напоминать себе, что автомат пустой, без патронов. Рука так и тянется перевесить его поудобнее для стрельбы.

На Янове раздобуду патронов. Если все нормально, то до темноты дойду. Места здесь более-менее спокойные…"

Накаркал!.. Только расслабься — Зона преподнесет сюрприз на блюдечке. Скар присел и отскочил за кусты, которые уже были покрыты свежей листвой и обеспечивали неплохое укрытие. Впереди, метрах в двухста, через дорогу перебирался на четырех лапах мутант.

"Все-таки скорее середина апреля, чем май! Клещей бы не наловить… Заметил? Вроде нет… Снорки днем видят плохо. Противогаз им нужен, чтобы защитить глаза от ультрафиолета в солнечном свете и стекла в нем редко бывают чистыми. Переполз, убрался за кусты. Он что, один? Снорки по одному ходят редко, надо подождать… Ну да, вон еще появился. Ну и чучело… Длинный шланг маски тащится за мутантом по земле, как кишка. Тьфу, ты! Да это и есть чья-то кишка! Кабанчика, похоже, завалили… Или человека?

У них там, вероятно, лежка. Нажрались, теперь спать залягут, до вечера. По дороге идти нельзя, услышат. Если справа от нее, то там аномальная роща, а у меня противогаза нет и детектор слабенький. Но аномалия по-любому лучше снорка…"

Решив так, Скар свернул направо, обходя место, где мутанты пересекли дорогу, по широкой дуге. Идти стало гораздо труднее. Местность была не то, чтобы болотистой, но земля еще не совсем просохла после сошедшего снега. Попадались и висевшие между кустами "трамплины", которые приходилось обходить. Потом он вышел на небольшую поляну и его глаза уперлись прямо в стекла противогазной маски обернувшегося на шорох снорка.

Секунду оба не шевелились. Скар рефлекторно сжал рычаг своего шокера и тот разрядился, выпустив между спицами длинную искру. Услышав звук, снорк подпрыгнул, приземлился на все четыре конечности и боком отскочил за кусты. По звуку ломаемых веток было понятно, что мутант со всей доступной скоростью ломится прочь. Потом издали раздался характерный хлопок разрядившейся аномалии и снорк на мгновение мелькнул над кустами, изо всех сил размахивая лапами.

"Давай, засранец, учись летать. Пригодится на будущее. Видимо принял разряд шокера за очень похожий по звуку разряд аномалии. Человека-аномалии надо бояться, все правильно. А чем это ты тут занимался?.."

Вот откуда кишка взялась! В траве лежал человек. Скар подошел поближе и присмотрелся. Судя по комбинезону, распоротому на животе в клочья — долговец. Экипирован вполне прилично. Бронежилет, хороший шлем…

"А где оружие? А вот оно… Блин! Что такое "не везет" и как с ним бороться? Ну кто сейчас с таким ходит? Рядом, в траве, лежал РП-46, который, вполне вероятно, был гораздо старше своего бывшего хозяина. Нет, на полтысячи шагов это верная смерть, но патрон-то не тот! А просто так его взять — потом долговцы же и предъявят тебе. И пистолета нет. Здесь я эту машинку конечно не оставлю… Где тут у него жетон именной? Вот он где…"

Имя и фамилия, выбитые на кусочке аллюминия, ничего не говорили Скару. Он порылся в карманах у мертвеца, но ничего интересного, кроме зажигалки и сигарет, не нашел. Бронежилет и разгрузка были в крови и наемник их снимать не стал, но из карманов разгрузки вынул два пулеметных магазина. Ни рюкзака, ни вещмешка не было. Либо пулеметчик пришел сюда не один, либо рюкзак лежал где-то за кустами. Рисковать встречей со снорками Скар не собирался. "Ну все, браток, отдыхай!" — мысленно он попрощался он с мертвецом, перехватил пулемет поудобнее и пошел прочь с поляны по направлению к видневшимся неподалеку строениям.

…

Алоха смотрел, как незнакомый сталкер в старом, подпоясанном армейским ремнем ватнике, входит в двери. Картина самая обычная. Необычным было только оружие — ручной пулемет. Крайне редкое снаряжение для одиночек. Они даже во время большой войны с собой пулеметы не таскали. Тяжело, дорого, неудобно… А этот вот в мирное время снарядился, как в поход. Торговец присмотрелся и подумал, что эту машину он не так давно где-то видел, но вспомнить, у кого, не успел.

Сталкер подошел к нему и низким, хриплым голосом сказал:

— Долговца неподалеку снорки порвали. Кому сообщить?

Алоха кивнул и заорал в коридорчик:

— Череп! Выйди сюда, ты нужен!

Из коридора послышались шаги и появился тот, кого звали: лейтенант "Долга", оставшийся на Янове главным после Шульги. Его взгляд сразу зацепился за пулемет.

— Где взял? — спросил он.

— Один ваш тут, неподалеку, сноркам попался. — сталкер порылся в карманах и вытащил жетон. — Держи.

Череп взял металлическую пластинку, прочитал написанное на ней, потом перевел взгляд на пулемет и кивнул.

— Допрыгался. Говорили идиоту: "Не ходи в одиночку!" — но нет, мы все знаем… мы всех на пальце вертели… Ты кто?

— Скар.

— Откуда?

— Одиночка.

— Покажешь, где лежит?

Скар кивнул.

— Кто со мной идет?

Череп оглянулся.

— А вон, трое наших пацанов с вахты сменились. Эй, Толстый! Комм цу мир!..

…

— Ну меня ты уже знаешь. Толстым кличут. А это, соответственно, Тощий и Длинный.

— Кликухи людям не даром дают, — отозвался Скар, чтобы поддержать разговор.

— Это точно! Мы когда в Зону в первый раз пришли — сразу приклеилось. Там история интересная вышла. Нас снорки загнали в подвалы под "Юпитером" и мы там наткнулись на монолитовцев. Они нас наружу вывели, потом к болотам проводили и они же так и прозвали.

"Я уже растроганно плачу! Монолитовцы вас выводят из подвалов, где и поопытнее вас мужики без следа исчезали, потом провожают… Расскажи эту сказочку кому другому! Хотя Череп этот не производит впечатление легковерного лоха, а историю свою Толстый явно не в первый раз рассказывает. Видимо, кто-то ее подтвердить успел…"

— Монолитовцы?

— Ага! Крутые ребята.

"Спору нет, они круты. Но чтобы альтруизмом страдали — про такое не слыхивал. Или это Зона так изменилась, пока я без сознания валялся? Тогда сколько времени прошло? Как бы узнать, какой нынче год?"

— Никогда живого монолитовца близко не видел.

— А давно ты в Зоне?

— Как сказать? — Скар пожал плечами. — Я в первый раз здесь был, когда война группировок началась. Один сезон, потом ушел. Теперь вот снова потянуло сюда.

— Четыре года, значит, получается.

"Сколько!? Едришкин чижик! Четыре года — это срок. И что, я это время, как Илья Муромец на печи провалялся без сознания?"

— Скар, ты чего?

— Что?

— Да говорю с тобой, а ты не слушаешь…

— Извини, задумался. О чем ты?

— Да об этом, к которому идем. Фокусом звали. Фокусы он карточные показывать умел. Постоянно здесь в округе артефакты искать ходил, вот и доходился. А ведь предупреждали, что нарвется, но куда там? У него же пулемет!

— Так оно и бывает…

"Как только сталкер начал себя считать круче всех — считайте, что надо заказывать деревянный ящик и музон в придачу. Зона не любит самоуверенности и хотя гибнут и новички, и ветераны, но самый большой процент потерь приходится как раз на таких вот самоуверенных щенков. Тех, кто сумел научиться азам выживания и возомнил, что знает о Зоне все. А Толстый этот, кстати, правильно идет. Осторожно. Только вот болтун он!… Двое сзади тоже хорошо держатся, так, чтобы держать под обстрелом максимально возможный сектор. И оружие у всех наготове… Кроме меня…"

— Толстый, магазином не поделишься?

— Семь-шестьдесят-два?

— Они, самые.

— Держи. Свой-то где оставил?

— Да в "жарку" уронил случайно. И рюкзак тоже сгорел.

— А чего у Алохи не купил?

— Денег нет. Я же говорю: сгорело все. Да там не много и было-то.

— Ну хоть сам живой! Надо было у Черепа патронов попросить. Он бы дал, без проблем.

Скар присоединил магазин к автомату и передернул затвор.

"Вот так-то лучше! У Черепа попросить можно было, но просить что-то у лейтенанта "Долга" означает задолжать тому же самому "Долгу". А потом прямая дорога к ним в группировку. Я им уже был должен один раз, хватит…"

— Что там ты про монолитовцев рассказывал? Они ведь раньше палили во все, что движется.

— Это давно было! — Толстый, видимо, попал на свою любимую тему. — Теперь от них даже поддержка идет. Я уж не знаю, как там Крыло и Чех с ними договорились, но можно в рейде встретить их, попросить помочь и помогут, что характерно.

"Чех? Крыло? Я смутно помню обоих. Почему-то вспоминается голова химеры и подземелья. Ну да, это же по заданию генерала "Долга" я по катакомбам "Агропрома" лазил. То еще было дельце! Вспомнилось сразу, как мы с их сержантом и еще тремя ребятами отстреливали вылезающих из норы мутантов. Потом настала пора лезть внутрь, в катакомбы, но долговцев проще было под танк с гранатой заставить кинуться, чем туда. Пришлось одному все делать…

Четыре года! Как это вышло-то!?"

— Скар!..

— Слушаю тебя.

— Ну вот проводили они нас, а на Болотах есть такой Сява. Не слыхал?

— Нет.

— Он в "Свободе" сейчас, новичков натаскивает. Весь на понтах! Он раньше с бандитами был, да и сейчас таким же остался. Я посмотрел на него, походил под ним немного и думаю: "Ну, нафиг! И подался в "Долг" с ребятами вместе.

— Что "Свобода" на Болотах забыла?

— Ты не знаешь? — Толстый аж подскочил. — Они же в не так давно там склад оружия нашли, еще советских времен. Говорят, там только танков не было. Чтобы все это не таскать, они заняли там тоннель, сделали ход на склад, поставили вышки. Получилась база. "Чистому небу" это не очень сильно понравилось, но как-то договорились.

— Да, повезло кому-то из их ребят… Смотрите! Вот он.

Толстый поморщился.

— Во как разделали! Ну ладно, где там лопатки? Глубоко рыть не будем…

— Шухер!!!

Я крикнул это, вскидывая автомат и пинком под колено сбивая Толстого на землю. Прыгнувший снорк пролетел над ним, попытался достать меня лапой, но не смог этого сделать и улетел дальше, в кусты. Следом полетели мои пули. Раздался визг. Зацепил я его. Тощий и длинный бестолково водили стволами по сторонам. Если начнут стрелять — положат друг друга.

— Ложись!!!

Я смещался боком в сторону кустов, выходя из сектора обстрела долговцев и стреляя по кустам одиночными. Еще одна серая тень взметнулась в воздух, но на этот раз я успел вовремя. Моя пуля сбила мутанта в сторону. Он, махая лапами, прокатился по земле и замер. Хедшот! Прямо в башку засадил, аж противогаз слетел.

— Это я называю: "Пораскинуть мозгами" — сказал я. — Дашь еще магазин?

Толстый наконец поднялся, направив автомат на кусты. Это было забавно.

— Конечно! Ловко ты их…

— Умеючи — дело не хитрое.

Сменив магазин, я отдал Толстому ополовиненный. Тот помотал головой.

— Оставь себе.

— Как скажешь. Давайте, закапывайте его, я покараулю.

— А мутанты?

— Больше не полезут. Дождутся, пока мы уйдем и сожрут своего.

— Откуда ты знаешь?

— Учителя хорошие были.

"Да только где сейчас те учителя? Это же Зона, "…иных уж нет, а те — далече…" Спросить его про Черного и Шакала, что-ли? Пожалуй, не стоит. "Долг" наемников никогда не любил. Дойдет до Черепа, чем я интересовался и начнутся вопросы. А чужие вопросы мне пока не нужны, я еще на свои не ответил…"

Долговцы быстро закончили с похоронами. Труп положили в неглубокую могилу, и закидали землей. Сверху на холмик положили каску. Я достал из вещмешка флягу с водкой, мы выпили по глотку. Отличные похороны, у многих и таких не было.

Тощий постучал лопатками друг об друга, стряхивая с них грунт. Я посмотрел на него, как на идиота.

"Сам к себе мутантов зовет. Ладно, тут снорки пасутся, которых мы уже пугнули и которые ни с химерой, ни с кровососом рядом не уживаются. А если бы кто-то из этих, последних, услышал? Химера на своей территории людей не терпит и попасть в нее бывает трудно. В кровососа, которого и на ровном месте заметить сложно — тем более. Как эти пацаны еще живы?.."

— Возвращаемся? — спросил я.

Толстый кивнул. Но когда мы цепочкой двинулись между кустов, мой детектор вдруг тихо пискнул.

— Стоп! — сказал я.

Долговцы остановились и уставились на меня. Из кармана снова послышалось пиликанье.

"Отклик" реагирует на присутствие артефакта только немелодичным "пи-и-и-йуп!" На нем нет ни индикаторов, ни экрана. Звук означает, что артефакт близко, а то, как часто он раздается, определяется расстоянием до артефакта. Срабатывает такой детектор обычно метрах в десяти от него.

Я внимательно осмотрелся. Вблизи аномалий не было и на них детектор бы отреагировал звуком другой тональности. Детская задача…

Бросив вещмешок на землю, чтобы отметить точку срабатывания, я начал обходить его по кругу. Первый круг радиусом около метра, второй — два. Отметил точку, в которой писк раздавался чаще всего и обошел ее третьим кругом. Детектор теперь пищал, не умолкая. Я наклонился, внимательно осматривая траву, провел над ней руками и ощутил легкое покалывание. Убрал руку. В паре сантиметров от грунта плясал маленький, серебристый цилиндрик.

— Что это? — прошептал сзади один из долговцев.

— "Батарейка" — ответил я. — Контейнер давай.

— На…

Свинцовая крышка повернулась над артефактом.

— Не зря ходили, — сказал я, выпрямляясь.

— Это артефакт, что-ли? — Толстый смотрел на контейнер так, будто никогда раньше таких не видел.

— Никогда не находил, что-ли?

— Нет. Я их даже издали не видел. А почему он так проявился вдруг? Из-за детектора?

"Ну чисто дети! Артефактов не видели…"

— И из-за него тоже. Мне как-то объясняли, что артефакты на самом деле в нашей реальности и существуют, и не существуют одновременно. Детектор определяет не их, а место, в котором вероятность их существования может быть равна единице.

— Это ведь одно и то же!

— Не скажи, Толстый… Вот допустим у тебя в руках болонка. Обросшая такая, вся в шерсти. Как определить, где у нее голова? Надо ткнуть пальцем. Если кусается, то голова там.

— Ах-ха-ха! А причем здесь это?

— При том, что если не кусается, то ты все равно знаешь, где голова. Так же и с артом. Детектор — это палец, а тычешь ты им в Зону. Вероятность существования артефакта становится абсолютной и он засвечивается.

— Скар, я все равно ничего не понял.

— Не грузись. Я тоже нихрена в этой физике-шмизике не понимаю. Что мне рассказали, то и тебе повторил.

"Шакал был связан с учеными, нахватался от них всяких премудростей и любил повыпендриваться. От него я эту залипуху и услышал. Интересно, правдиво ли это объяснение, или он врал?"

— Скар, а что с артом сделаешь?

— Пропью… Шутка.

— А он дорогой?

— Не знаю. Так-то размер вполне приличный.

— А сколько такой стоит?

— Торговец оценит.

— А может, к ученым отнесем?

— Здесь есть ученые?

— Есть. Отсюда примерно километр до бункера.

"Бункер… Бункер… Как ни странно, я отчетливо представлял себе и это сооружение, и его планировку. Цукерман рассказывал, как все плохо у бедного еврея. Здесь, значит, такой же поставили?"

Вслух я спросил:

— На Янтаре была раньше база у ученых. Она еще стоит?

— База-то стоит, — Толстый догнал меня и пошел рядом, благо мы наконец вышли на дорогу, которая отлично просматривалась, — ученые только оттуда давно сдриснули. Там вообще места опасные.

— А чего они ушли?

— Не знаю. Может быть, им жрать стало нечего?

Толстый опять рассмеялся. Мне, однако, стало интересно.

"С чего бы Цукерману уходить? Он там сидел, как морковка в грядке, торговал со сталкерами, собирал коллекцию артефактов и его научные дела двигались. Когда я его видел, он никуда не собирался… Что случилось такого, что он решился на переход по Зоне?"

— Здесь, на Янове, те же самые ученые, что и на Янтаре были? — спросил я.

— Не знаю. Я тех не видел ни разу, да и этих всего раза два, когда зимой в караул к бункеру ходили.

— Их что, вы охраняете, долговцы?

— Ага! Второй год уже.

— И что, нормально платят?

— Они же не нам платят, а Черепу. Наверное, нормально. Иначе здесь бы гарнизон не держали.

"Ученым артефакт сдать, вероятно, выгоднее всего. Но что на это скажет Череп? С его людьми ходил, а хабар решил заныкать — вот, что он скажет. Не будем пока прыгать выше головы. Поделим деньги, как обычно одиночки делили: треть тому, кто обнаружил, треть тому, кто поднял и треть тому, кто охранял. Соответственно две трети мне, остальное им…"

Об этом я долговцам и сказал. Они сразу повеселели, предвкушая праздник и выпивку.

…

За "батарейку" Алоха поначалу предложил пятьсот и божился, что ученые в бункере дали бы столько же. Череп, стоявший поодаль, укоризненно посмотрел на него. Торговец замялся и сказал:

— Ладно, уговорил. Восемьсот и потом хабар тоже мне несешь.

— Договорились…

Я отдал три сотенных бумажки Толстому и собрался было уходить, но Алоха спросил:

— Ты как, покупать ничего не будешь?

— Нет. А надо?

— Сам смотри. Прикид-то у тебя не для Янова.

— Хочешь мне "СЕВА" и гауссовку предложить, за недорого?

— За недорого у тебя денег не хватит.

— Значит дело какое-то на полмиллиона?

Алоха потер небритый подбородок ладонью и прищурил один глаз.

— Может, и дело… А может и так… безделка. Для того, кто снорка на лету в глаз бьет, любой подвиг по плечу.

— Я тебе один умный вещь скажу, — сказал я, улыбнувшись, — только ты не обижайся. Деньги — не главное.

Торговец оживился.

— Ашота знаешь?

— Давно было дело, пересекались. Алоха, ты ведь меня не за дурачка держишь?

— Это ты о чем сейчас?

— Ты же меня в первый раз видишь. Если ты мне что-то поручишь, я имею в виду: что-то важное, а не просто с башен цементного завода вниз на кабанов поссать, то я попрошу аванс. Снарягу тоже попрошу. Ты скажешь: "Кто поручится, что ты с авансом ноги не сделаешь?" Никто не поручится. А подписаться без аванса на что-то серьезное… Вот и выходит, что либо я дурачок, либо ты.

— Скар, ты не шути так. — Алоха, кажется, разозлился. — Я здесь тоже не почесаться вышел. Янов начинался с меня, Локи, Черепа, Азота и Шульги. Меня все знают и знают, что я людей не кидаю. Не хочешь слушать — так и скажи, но потом за помощью не обращайся.

— Ладно… Излагай.

— Давай тогда, покурим на свежем воздухе?..

"Память о "Свободе" вернулась внезапно. Ашот, выдающий мне какую-то сумку, яма перед его "конторой", гараж Дядьки Яра, непонятный сталкер, за которым я пришел в Долину и о котором разговаривал с Чехом, затяжной бой вокруг какого-то болотца, где я оказался на крайне неудачной позиции… Сейчас бы посидеть, вспомнить все как следует, зацепиться за воспоминания, но надо слушать этого коммерсанта…"

— …Ты прав, Скар, я тебя вижу впервые и то, что ты Ашота когда-то слышал, ничего особенного не значит. Мало ли, у кого какие фразы в ассортименте? Доверять тебе не с чего. Но дело такое, что пойдешь ты не один.

Алоха замолчал, посмотрел на меня. Я молча затянулся сигаретой. Тогда он продолжил.

— У нас с Черепом выхода нет. Людей опытных сейчас под руками — раз, два и обчелся. Станцию совсем без охраны тоже не оставишь. А дело сделать нужно, причем сделать срочно, иначе его сделают другие.

— Так кто поручится, что я с авансом не сбегу?

— Никто. Попробуем тебе на слово поверить.

— Значит не убить кого-то надо, а что то принести. Верно? Не ученых же сопровождать опять?

— "Опять"? Ты раньше этим занимался?

— Я много чем занимался и не все из этого вспоминать хочется… Куда сходить нужно?

— Недалеко. Поселок рядом с "Ростоком", я покажу на карте. Ребята возьмут посылку и ты их проводишь к Кордону.

"Места знакомые… Ну как "знакомые"? Промплощадка "Ростока" — это неправильной формы трапеция, размерами полтора километра на два и заполненная производственными помещениями. Вокруг — поселки. Вокруг поселков — всякие АТП, сервисные предприятия и прочее, еще на километр. Знать все это, как свои пять пальцев невозможно, да и не стремится к этому никто. Там полно мутантов, хватает и сталкеров, и бандитов, причем одних от других бывает не отличить, но вот дорога туда… "Янтарь" ведь как раз по дороге! Зайти туда, глянуть на бывшую лабораторию Цукермана — вдруг еще что-то добавится в памяти?"

— Дня три уйдет, туда добраться, — сказал я. — Потом еще до Кордона пара дней. Это достаточно срочно получится?

— Достаточно, — кивнул Алоха. — Важно вовремя забрать посылку. Не подойдем мы — подойдут ребята из Темной Долины, а нам с Черепом важно, чтобы она прошла именно через "Долг".

— А тому, у кого она сейчас?

— Им это все равно.

"Артефакты? Или какая то информация? Скорее первое. Информация — слишком опасный товар. Со мной наверняка опять пошлют этого Толстого, а будь там что то горячее, Череп вызвал бы своих штурмовиков с "Агропрома"… Ну и что я с этого буду иметь?"

— Что мне за это будет, если вернусь?

— Смотри сам. За все, про все, Череп и я платим десять косых. Ты и трое его парней. Делить умеешь?

— Умею.

— Учти, что если кого-то по дороге потеряете, плата не увеличится. Скажем так: пятьсот — аванс. Что тебе нужно?

"Вертолет — вот что мне сейчас нужно!.. А еще вагон пива и бабу рыжую с крепкими зубами и плоской головой. Зубы крепкие, чтобы пиво открывать, а голова плоская, чтобы это самое пиво было, куда поставить…"

— Рюкзак нормальный нужен. Спальник. Ствол приличный, с оптикой. Обрез, чтобы мутантов было, чем встретить. Перчатки. Бинокль. По мелочи всякое барахло. Куртку приличную…

— А пулемет хочешь?

"Хммм… Неожиданно. Вообще-то я привык к оптике, чтобы прямо в лоб подарок отправлять. Но на промплощадке на приличное расстояние стрелять вряд-ли придется, зато ротный пулемет под винтовочный патрон может остановить даже атакующую химеру. А уж броник то он прошьет и не заметит…"

— Этот, который я притащил?

— Да. Черепу он не особо нужен. Сменяешь на свой АК. Все остальное я тебе подгоню.

— Что в посылке — мне лучше не знать? Ладно, как хочешь. Я провожу их.

…

— Согласился.

Череп кивнул. Гелий, в каморке которого собрались сталкеры, довольно хмыкнул и сказал:

— Куда бы он делся? Оплата королевская.

— Это точно, — согласился Алоха. — Студент, а может быть ты зря беспокоишься? Выглядит он сурово, но видали мы и покруче людей, и не раз.

Тьма в углу сформировалась в человека в сером камуфляже. Тихо скрипнули ремни бронежилета. Монолитовец поднялся и глянул в приоткрытую дверь.

— Не зря. Если бы вы ощущали Зону так, как ощущаю ее я, вы тоже не нашли бы себе места. Зона гудит, как колокол, по которому ударили ломом. С этим Скаром что-то не так.

— Так ведь нет человека — нет проблемы, — прохрипел Череп, который третий день ходил с ангиной.

— Нет, — покачал головой Студент. — Никто из братьев не станет его убивать. Может выйти хуже. Он сейчас, как жук, попавший в очень точные часы. Ползет между идеально пригнанных шестеренок и ни о чем не подозревает. Если его там раздавить, то часы придется чистить. И деликатно его не достать. Только ждать, пока сам выползет.

— Сложно это, Студент. Я своих людей конечно дам, но ты сам все понимаешь…

— В том-то и дело, что нет. Не понимаю.

— А Сестра?

— Она тоже. Дело в том, что он — меченый.

Сталкеры переглянулись.

— Тот самый что ли? — прохрипел Череп.

— Я имел в виду, что у него на руке татуировка. Ее описание и значение мне прекрасно известно. У него в мозгу работает программа, заложенная О-сознанием. Я не знаю, на что его нацелили, но сработать она может в любой момент.

— Да, — подтвердил Алоха. — У ватника рукава короткие и там буква "Р" была видна. Я и не подумал даже, когда заметил. Ну дела!..

…

Я смотрел в бинокль на маленький поселок, расположившийся в низине. Смотрел уже полчаса и никуда не торопился. Пулемет тоже смотрел: вверх, прислонившись к камню. Долговцы за спиной начинали проявлять нетерпение и перешептывались. Ничего, потерпят! Вроде бы все спокойно… Вон тот дом, с целой крышей, рядом с перекрестком, в окружении яблонь. Все, как мне Алоха и рассказывал. Тихо, никто не выходит. Если часовой и есть, то он дежурит у окна.

— Скар! Ска-а-ар!..

Толстый наконец решился. А ведь сказано им было: "Охраняйте, держите окрестности". Вот что от них толку? Зелень молодая.

— Вам что сказали?

— Так мы ничего… Что там?

— И там никого. — Я отполз за камень, сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой. — Совсем.

— Тогда идем?

— Толстый, ты что, в ветеринары готовишься?

— Нет. А чего?

— Торопливый больно. Спешка полезна, когда кошка рожает.

— Так я… Ты же сам говоришь, что ничего там нет опасного.

— Я так не говорил. Я сказал, что никого не увидел. Вы, пацаны, знаете, что в "Свободе" правило есть: если кто-то считает, что рейд не удастся, то его откладывают?

— Нет.

— Ну вот есть оно. Люди, кто долго в Зоне пробыл, начинают ощущать опасность и неудачу. К таким вещам относятся всерьез.

— А ты…

— Я сейчас опасность шкурой своей чую.

Долговцы переглянулись. Длинный спросил:

— И что мы делаем?

Я затянулся и отдал сигарету ему.

— Будешь?

— Давай.

— Мы сделаем вот что…

…

Как только Длинный открыл дверь, в висок ему уперся ствол пистолета и чей-то голос прошептал:

— Гостенек пожаловал!

Автомат сдернули с плеча и его втолкнули в комнату. Сталкер прижался к стене, глядя на дула направленных на него пистолетов. Не зря Скар опасался. Действительно, засада.

— Бердан, смотри, че у него тут! Сигналка!

Бандит, вытащивший ракетницу из его кобуры, обрадованно показывал ее главному. Тот, не опуская пистолета, нажал на защелку и открыл ствол.

— Зеленая заряжена… Ну что, ментенок? Позовем твоих друзей в гости?

Он бросил ракетницу обратно бандиту и сказал:

— Выйди, пальни. Только из-за двери не показывайся.

Тот кивнул и вышел. А Бердан обратился к долговцу:

— Сейчас со всеми вместе потолкуем и…

Договорить он не успел. Снаружи раздался хлопок ракетницы и сразу же по стене будто молотом ударило. От окна полетели стекла. Вдребезги разлетелся стоявший на нем глиняный горшок с давным-давно увядшим цветком. Стало ясно, что горшок был битком набит окурками. Бандит, который только что выпустил в воздух зеленую ракету, вполз в комнату, марая пол кровью и затих, а пулемет продолжал стрелять. Со всех сторон летела пыль, с потолка сыпался какой-то сор. Скар методично превращал брусковую стену короткими очередями в решето.

Бердан отскочил к печи. Пробившая стену пуля выбила из нее рядом кусок кирпича. Он залег, не опустив, впрочем, направленный на Длинного его же собственный автомат. Второй уцелевший бандит тоже лежал на полу, прикрывая голову руками. Потом он дернулся, вытянулся и заорал, держа окровавленную руку на весу. Главарь еще сильнее прижался к полу.

Длинный стоял, прижавшись к стене и смотрел ему в глаза. Мысли бандита были вполне понятны: засада провалилась, убьешь долговца — придется отвечать перед остальными и сильно повезет, если просто пристрелят.

— Ну и что делать будем, Бердан? — спросил он, когда обстрел прекратился. — Решай уже. Наших там пятеро, да еще с пулеметом. Уйти не дадут. Клади ствол на пол. Расскажешь все, так может быть и поживешь еще.

Бердан приподнялся, выглянул в окно и, увидев бежавших по склону вниз двоих долговцев, от души выругался. Автомат в его руках поднялся. Длинный, усмехнувшись, шагнул вперед. Не обращая внимания на сухой щелчок осечки, он перехватил оружие за цевье и не особенно сильно пнул бандита в пах. Не зря они из трех патронов вытряхнули порох, плеснули внутрь воды и зарядили их в магазин последними.

Долговец врезал бандиту прикладом, еще одним пинком отшвырнул его к стене и трижды передернул затвор.

…

Толстый и Мелкий скрылись за крайними домами и я опустил на траву приклад пулемета. Оставалось дождаться сигнала и он прозвучал даже раньше, чем я ожидал: два автоматных выстрела с большим промежутком между ними, затем еще два с маленьким. Причем сигнал подал вышедший из домика Длинный, я его прекрасно видел. Неужели засада сдалась? Пора было собираться. Рюкзак, служивший упором для пулемета, оправился на спину и я не торопясь пошел вниз по склону.

Длинный и Толстый приветственно помахали мне руками от крыльца. Я кивнул им и (куда нам спешить?) обошел дворик. У двери сарая, на которой остались дыры от пуль, я остановился и долго смотрел внутрь. Те долговцы, у которых мы должны были забрать посылку, умирали долго. Видимо у них хотели узнать, нет ли поблизости их тайников. Ну что же… Пора кое с кем поговорить.

Один бандит сидел под окном, сжимая ладонью простреленную руку. Второй стоял в углу. Мелкий держал их на прицеле. Ни слова не говоря, я вытащил из кобуры "Наган", которым меня не слишком щедро снабдил Алоха на Янове и выстрелил, целясь бандиту пониже колена. В тесном помещении выстрел и последовавший за этим вопль прозвучали оглушительно. Бандит рухнул на пол. Мелкий изумленно уставился на меня.

— Идите пока, посмотрите за округой, — сказал я ему. — А по пути загляните в сарайчик во дворе.

Он кивнул и вышел. Заглядывавшие внутрь лица Толстого и Длинного тоже исчезли. Вот и хорошо…

— Разговор у нас пойдет не для детских ушей. Верно? — я посмотрел на бандита. — Ты кто?

— Бердан, — со стоном ответил он. — Ты что творишь, гад?

— Глупый вопрос. Если я сейчас извинюсь — тебе легче станет?

Бандит молчал, со страхом глядя на меня. Тот, что был ранен в руку, отполз к стене.

— Так где посылка?

— Хрен я тебе что скажу!

— Мне? Скажешь…

Я подошел к столу, взял горячий чайник со стола и налил кипяток в стакан.

— Водичка дождевая? Отлично… Тебе чайку налить?

С этими словами я плеснул кипятком в сторону бандита. Тот вскрикнул, прикрыл руками лицо, машинально оперся на раненую ногу и заорал еще громче.

— Пойми, Бердан, одну простую вещь, — сказал я. — Ты труп. Просто ты пока еще разговаривать можешь, поэтому я с тобой и общаюсь. Ну зачем трупу все эти понты и героизм, а? Тебе что, вторая нога не нужна? Хотя да! Не нужна, ты же труп.

Говоря все это, я засыпал в стакан чай, а потом поднял "Наган" и всадил бандиту пулю во вторую ногу. Снова крик.

— Так и будешь верещать? Или все-таки поделишься знаниями?

В дверь заглянул Толстый и спросил:

— Скар, разреши мы его тоже по одному разу?

— У него же конечностей не хватит, соображать надо. Хотя… Вон тот инвалид тоже сгодится.

— Ага!

— Не надо!!! — заверещал второй бандит, отползая вдоль стены. — Я скажу! Белый контейнеры унес. А нам сказал еще неделю ждать, не всплывет ли еще артов.

— Всплывет? Это как? — удивился я.

— Там дыра в земле. Внутри аномалия и из нее "золотые рыбки" иногда вылетают.

— А сколько контейнеров было?

— Три штуки.

— Кто такой Белый?

— Пахан наш. Мы с Харькова. Пацаны приехали осенью, с хабаром, бабла подняли, Белый и решил рискнуть.

— Кто еще с ним?

— Заха и Камень. Белый сказал: отдаст бокс и вернется. Место больно уж жирное. Камень здесь в прошлом году сталкерил — он и повел их. А куда — не сказали.

"Ну вот как это назвать? Припершиеся в Зону беспредельщики, которые возможно даже ничего не знают о группировках, срывают гешефт "Долгу" и "Свободе". Идиотизм! И что мне теперь делать? Этот их Белый отсюда мог куда угодно податься. В Длину, на Кордон, на "Янтарь", на свалку… Три "рыбки" — такого хабара на моей памяти не выпадало (хотя памяти той и не слишком много) никому. Его найдут, конечно. Продать такие арты за их настоящую цену сложно, след останется. Но может быть эти бандиты и цену-то своей добыче не знают.

И, повторяясь: что сейчас делать мне? Пахан сюда уже не вернется, это точно, а если удачно столкнет арты, то и на свою историческую родину — тоже".

— В Харькове Белый что держит?

— Заправок пару.

— Опиши мне его…

Бандит уже немного успокоился, зубами уже не стучал. Словесный портрет был изложен довольно обстоятельно.

— Припомни, куда Белый податься мог? Сможешь нас на него вывести — обещаю до любого поста на периметре проводить лично.

— Да не знаю я, пацаны! Правда, не знаю. Вот в Харькове я бы вам его показал.

И жалобным голосом:

— Отпустите, а?

Мне послышалось детское: "…я больше не буду!" Я разрядил револьвер, прокрутил барабан, глядя в гнезда. Пусто. "Наган" я положил на стол, а два патрона выбросил в дверь, во двор.

— Видишь?

Бандит кивнул.

— Можешь один на дружка своего потратить, а второй на себя. Или наоборот. Как хочешь.

— Ты их так и оставишь? — удивился Длинный.

— Кровосос запах крови чует за километр. Сейчас весна, они голодные после спячки. Пойдемте.

…

К "100 рентгенам" мы вышли уже под вечер. Шульга, слушая мой рассказ, смотрел на меня так, будто я должен был его сразу узнать. Но если мы и были с ним знакомы раньше, то мне его лицо ничего не напоминало. Наконец я не выдержал и спросил:

— Мы что, пересекались раньше?

— Очень недолго и довольно давно. Ты был на нашей базе, на "Агропроме". Крыло давал тебе какое-то задание, но я тогда не вникал.

— Ну да, по подземельям вашим лазал.

— Не сильно помогло. Все равно потом пришлось зачищать их и решетки ставить в проходах. Ну ладно… Значит посылку вы упустили…

— Не я, а вы.

— Не путай. На "Агропроме" сейчас старший — Гавриленко. Те, кого убили бандиты, его люди. Тебя вообще послал Череп. При чем здесь я?

— Я имел в виду "Долг".

— Так ведь ты, если подумать, на "Долг" и работаешь сейчас. Вот ты и упустил. Согласен?

Я промолчал. Шульга продолжил:

— Каждый отвечает за своих людей, у нас с этим строго. Гавриленко, который с точки четырех бойцов отозвал зимой, Череп, который молодых лопухов в рейд отправил… Ну и что, что других не было? Сам бы шел, да свободовца своего, Алоху, прихватил, чтобы не скучать. По твоему рассказу — они только благодаря тебе живы и здоровы. Крыло вернется — Гавриленко и расстрелять могут, между прочим.

Он встал и прошелся по комнате.

— Белого, Заху и Камня уже ищут. Радист наш уже всем сообщил. Ищи и ты. Куда пойдете?

— На Кордон. Заодно с покупателем пообщаюсь. Вдруг на него кто то выйдет с этими артами?

Я поднялся и пошел к двери.

— Да не бычься ты, — вдруг сказал Шульга мне в спину. — Я-то чем виноват, что вы на два дня позже пришли, чем было нужно?

"А я чем виноват, что очнулся, а не сдох?"

Своим долговцам я изложил свою точку зрения на ситуацию. Они согласились, что Черепа подставлять нельзя и нужно приложить максимум усилий, чтобы догнать бандитов и вернуть артефакты. Значит договор в силе. Значит мы идем дальше.

…

Пятеро свободовцев деловито таскали какие-то коробки в прицеп трактора, не обращая на нас никакого внимания. Длинный уже рассказал мне, что это конвой, который вернется в Темную Долину с припасами для группировки и для расположенной на ее базе лаборатории. Роскошно живут господа ученые, ничего не скажешь. Денег не считают. Вооруженный конвой стоит не дешево, а сопровождающих не меньше десятка. На меня и троих в форме с нашивками "Долга" они не обращали почти никакого внимания. Так… Глянули мельком, без интереса.

Если здесь обломится, можно будет с ними до Долины попроситься, там поспрашивать.

Лейтенант наблюдавший за погрузкой, взял предложенную мной сигарету и, без интереса выслушав меня, помотал головой. Никого через блокпост не проходило за последние три дня. Он бы знал. Ты-то как, на ту сторону хочешь? Платишь деньги майору, сдаешь оружие и вали на все четыре стороны. Нет? Тогда тем более вали! А почему свободовцы с оружием бегают? Им можно, на ученых пашут. У каждого удостоверение есть. Но за периметр все равно без стволов. И обыск будет. Вообще, мужик, ты дохрена вопросов задаешь.

Я отошел от него. Бандиты здесь не появлялись, значит следующий вариант напрашивался. Сталкер с СВД за спиной, наблюдавший за погрузкой и время от времени покрикивавший на подчиненных, заинтересованно посмотрел на меня, потом улыбнулся и сказал:

— Привет, наемник! Сколько лет, сколько зим?

— И тебе не хворать. А мы знакомы?

— Ясен пень! Кто тебе три года назад на "калаш" планку Пикатини присобачил? Забыл уже?

— Извини, но…

— Ну да, времени изрядно прошло, не грех и забыть Дядьку Яра. Но и ты изменился. Сейчас в "Долге" что-ли?

— Нет. Работу у них взял, проводником.

— То-то я смотрю: ни нашивок, ни погон. Они же от всего этого тащатся, как муха от говна. И куда ведешь?

— В Долину собирались.

— Пошли с нами тогда. Лишние стволы лишними не бывают?

— Уговорил.

В кои то веки повезло. Но выяснилось, что везение мое на этом не кончилось.

— Здра-а-авствуйте! — раздалось из-за спины.

Вот этот голос я вспомнил сразу. Бункер на Янтаре, профессор Цукерман, пси-поле… И вдруг в голове как молотом ударило: "УБИТЬ СТРЕЛКА!" Что за?.. Все мгновенно прошло. Я не спеша обернулся.

— И вам не хворать, профессор. Что это вы в таком наряде?!

Цукерман был одет в военную форму с (не может быть!) капитанскими погонами. Благообразная бородка и очки с такой одеждой совершенно не вязались.

— Вы про форму? — он усмехнулся. — Приходится, знаете ли… Да-с! Приходится на старости лет. Руководство сказало: "Надо!" — и старый еврей ничего не мог поделать. Так уж положено, что в армии даже консультанты обязаны носить погоны. Мне даже отдают честь! А вы тогда куда пропали?

— Когда "тогда", профессор?

— Ну как же? Вы ведь ушли с группой Левого, на завод. Напряженность пси-поля стала понижаться, но я так и не дождался вас назад. Думал, что вы погибли.

— Профессор, видите-ли… Тут такое дело…

— Мешаю вам общаться?

— Нет. Можем мы с вами наедине поговорить?

— Конечно! У меня тут свой вагончик, пойдемте. Александр Сергеевич, — обратился он к Яру, — я к вам еще вернусь.

— Два вопроса к вам, профессор, — сказал я, сев на мягкий диванчик.

— Задавайте. Вы ведь кофе пьете, если мне память не изменяет?

— Да, покрепче… Первый: не вам ли была предназначена посылка, которую я должен был принести сюда, на блокпост? Три контейнера с артефактами.

Звяканье ложечки затихло и Цукерман обернулся.

— Я так понимаю, что-то случилось?

— Значит для вас она была… Посылку перехватили. Какой то бандит по кличке Белый.

— Хммм… Белый? Никогда не слышал. Ну что вам сказать? Нет артефактов — нет денег. По правде говоря: я очень рассчитывал на них. Но будут и еще, в конце концов. В последнее время местный торговец, начал приносить великолепные экземпляры.

— Я найду этого бандита и верну артефакты. Лишь бы найти его.

— Поспрашивайте у сталкеров в Долине. Как раз сегодня оттуда конвой пришел. Сейчас загрузятся и отправятся обратно. Держите кофе. А второй вопрос?

— Это уже моя собственная проблема. У меня амнезия. Как это лечится?

— А что послужило причиной? — Цукерман заинтересованно поправил очки. Удар, или какая-то химия?

— Если бы я знал!..

— Вообще-то среди сталкеров это, знаете ли, отнюдь не редкость. Причиной обычно служит банальнейшее отравление алкоголем. А память возвращается, или имеет место прогресс потери воспоминаний?

— Возвращается. Но очень медленно, урывками.

— Ну тогда вряд-ли нужно всерьез беспокоиться. Это займет некоторое время, но память вернется. Что же вам посоветовать?.. Вы же понимаете, что я микробиолог, а не психиатр?

— Да хоть пожарник.

— Ха-ха! Ну тогда витамины, какой нибудь комплекс и глицин. Глицин у меня есть, витамины тоже.

Он поднялся, открыл дверцу шкафа и, покопавшись внутри, отдал мне блистер с белыми таблетками и баночку с желтыми гранулами. Я поглядел на этикетку. Старый, добрый "Гендевит". Ну этим-то я и в Зоне смогу разжиться.

— Спасибо! — я допил стакан и поднялся. — Сколько с меня?

— Боже упаси! — замахал он руками. — Лишь бы вы вернули те артефакты. Я очень надеюсь на вас. По одной, утром и вечером, хотя вам все-таки лучше как можно быстрее посетить врача.

— Хорошая идея. Спасибо, проф. Если вдруг этот Белый, или его люди здесь появятся, то задержите их и дайте знать через сталкеров на любую из баз "Долга".

Я описал бандитов. Профессор с серьезным видом слушал меня и кивал головой.

"Почему они не пошли сразу на Кордон? Взят очень серьезный хабар. Если хоть немножко в ценах понимают (а среди них есть минимум один человек, уже бывавший в Зоне), то должны бы понять, что свалилось им в руки. Но на Кордон он не пошли. Ни лейтенант на блокпосту, ни сталкеры в деревне никого подходящего под описание не видели. Продавать "золотые рыбки" в Зоне, торговцам сейчас крайне опасно. Заложат "Долгу" и все, далеко не убежишь, за периметром из под земли достанут.

Тогда что? Тогда, значит, у них есть кто-то в Зоне, к кому они и двинули. Тот, кто может помочь с продажей, или проводить за Кордон, или и то, и другое. Это не торговец и не офицер какой-то из группировок. Слишком велик риск спалиться. Если подумать, то кому можно доверять, имея при себе хабар на полмиллиона баксов? Никому. И все-таки этот Белый такого человека знает!

Кто это?.. Кто!? И где они могут прятаться?"

Я шагал за трактором, который тащил за собой восьмиколесный прицеп и думал. Воняло бензиновой гарью, было жарко, ремень пулемета давил на плечо, спина чесалась. Когда-то все это уже происходило со мною… Однако сейчас это не важно. Ничего не важно, кроме того, что наемники всегда выполняют то, за что берутся.

Ночью мне приснился странный сон.

Серое небо над головой и серый бетон под ногами. Стрельба со всех сторон. Впереди — громада четвертого энергоблока, тоже серая. Кольца на трубе должны быть красными, но почему-то серые и они. Я лежу, а передо мною опирается на сошки странное оружие.

УБЕЙ СТРЕЛКА!

Да. Я понял. Сейчас.

Мощный прицел приближает энергоблок. Темные точки на нем превращаются в человеческие фигурки, вернее в их силуэты, будто вырезанные из черной, глянцевой бумаги. Вспышки выстрелов. Это что, их всех надо убить? Ладно, как скажешь. Приступим…

Оружие дергается. Выстрел бесшумен. Бумажный силуэт рассыпается в пыль.

УБЕЙ СТРЕЛКА!

Еще выстрел. Черная пыль.

УБЕЙ СТРЕЛКА!

Выстрел… Выстрел… Выстрел… Фигурок не становится меньше, но прицел внезапно выхватывает из россыпи безликих силуэтов один, который не черного, а серого цвета. Может быть это он?

УБЕЙ СТРЕЛКА!

Палец привычно нажимает на спусковой крючок. Выстрел. Серый силуэт внезапно оказывается очень близко и заглядывает в прицел. Из под его каски на меня скалится голый череп.

— Внимание, приближается выброс! Приборы зашкаливает! Всем укрыться! Укрыться!!!

Череп приближается и все тонет в темноте его глазниц.

"Может быть зря я таблетки эти ем? Такая ерунда снится…"

…

— Причина не в нем.

— То есть?

— Он — лишь человек с татуировкой на руке. Таких меченых было много. Этот выжил — только и всего.

— Мы чего-то не понимаем.

— Да. Он — решение проблемы, которое предлагает Зона. Но что это за проблема и как это решение применить, мы не знаем.

— Значит узнаем. Это ведь ты говорила, что О-сознание всегда находило ответы на свои вопросы.

— Говорила. Вот только не всегда эти ответы нравились тем, кто их находил.

— Итак, что мы делаем?

— Нужно найти бандитов.

— Это очевидно. Их уже ищут и они никуда от нас не денутся. Что еще?

— Их обязательно должны найти мы, а не группировки. Мы и этот человек. Вместе.

…

Откинувшись на спинку скамейки, которую сталкеры явно приволокли в бар Ганжи с ближайшей автобусной остановки, я потягивал легкую, кисловатую брагу местного производства. Всего пара градусов, почти без запаха сивухи, яблочный вкус. Пьется очень легко, а если еще и охладить ее предварительно… Да я, было дело, пиво пробовал, которое было хуже на вкус. Самого Ганжи не было.

Брага и в самом деле была охлажденной. За стойкой тарахтел старый холодильник, запитанный от вертевшегося на крыше ветряка. Сталкеры обустроились в Долине, закрепились. По дороге сюда мне все уши прожужжали, как в прошлом году их тут штурмовал спецназ и как вояки отхватили по первое число. Причем каждый из рассказчиков лично забил прикладом минимум одного солдата в рукопашной.

Вслух я свое мнение об этих сказках выражать не стал, но внимательно присмотрелся к фабрике и к окрестностям, когда мы шли мимо нее. Впечатление было двояким. С одной стороны: два лежащих неподалеку сбитых вертолета говорили сами за себя. "Крокодил" — очень живучая машина. Сбить его из ручного оружия сложно. Значит у местных нашлись либо ракеты, либо что-то крупнокалиберное. С другой: дальний конец фабричной эстакады вообще лежал в руинах. Впечатление было такое, что внутри размотали и взорвали ленту пластида. Артефактное оружие, о котором столько слухов по Зоне ходит, или что-то иное, неизвестное. В любом случае для рукопашной возможности у спецназа были крайне ограничены.

Яр сидел рядом, тоже потягивал бражку и с гордостью рассказывал о том, что база держится на нем и что если бы не его ребята, все давно бы отсюда разбежались. Я слушал, хотя с гораздо большим удовольствием бы поговорил со свободовцами на тему пришлых бандитов. Толстый, Длинный и Мелкий куда-то запропастились и до тех пор, пока в бар не вошли еще двое, мы были там одни. Увидев входящих, я чуть не поперхнулся брагой от удивления.

— Яр, — тихо спросил я, — кто это?

Он повернул голову и взглянул на вошедшую молодую женщину, как на что-то вполне привычное.

— Это? Сестра и Студент.

— А… Э… У вас тут что?..

"Сказать, что я удивлен — ничего не сказать. Женщина в Зоне — нонсенс. Так не бывает! Во-первых: мало кому наплевать на свое здоровье и на здоровье своих будущих детей. Родить снорка — радости мало, а я слышал, что такое бывало. Во-вторых: в группировке несколько десятков мужиков, многие из которых женщин не видели годами. Поставь между ними одну — и начнутся такие разборки, что не будешь знать, куда сбежать. Поэтому даже у бандитов принято выпроваживать слабый пол за периметр".

— Да не парься. Она — шеф местной лаборатории. А Студент, который с нею — монолитовец, причем он у них там не последний человек.

Все-таки я поперхнулся брагой. Она полилась через нос, я чихнул и полез за салфеткой.

— …так что на нее здесь стойку делать не принято. Ты это запомни на всякий случай.

— Ага… Запомню…

— А что тебя так удивило?

— Ну так… "Монолит" же!

— И что? Тоже люди. Трое-четверо их бойцов постоянно здесь, на фабрике, держатся. Когда в прошлом году солдаты на вертолетах прилетали, они здорово помогли. Без них, я так думаю, и не отбились бы.

"Понятно, почему эстакада по кирпичику развалена. Так и думал, что там артефактное оружие в ход пошло. От "Монолита" этого как раз вполне можно ожидать. Но чтобы вот так сидеть в баре, за соседними столами… К этому надо привыкнуть!"

— Кстати, Скар!.. Ты ведь меня спрашивал о каком-то Белом

— Спрашивал. И что? Вспомнил?

— Ну как "вспомнил"? Навряд-ли тебе пригодится. На Болотах база "Чистого неба" была. Она и сейчас есть, конечно, но раньше там торговцем был некий Андрюха Белый. По фамилии звать его не стали, а прозвали Сусликом. Я про него давненько уже ничего не слыхал, с тех пор, как чистонебовцы хотели атомную станцию захватить, но обломались.

"УБЕЙ СТРЕЛКА… УБЕЙ СТРЕЛКА… — пульсировало где-то за гранью сознания. Я зажмурился. Все сразу прошло. Так, о чем сейчас речь шла? О Белом. Который был торговцем. Который мог погибнуть, но мог и остаться в живых. Торговец… Наверняка он и переправкой хабара за периметр занимался. Могли остаться старые связи? Конечно могли!

Бандит, который сдал мне своего пахана, говорил, что в Зоне бывал только один из них. Но он мог и не знать всего. Что, если Суслик заслал одного из своих на разведку, убедился, что его здесь позабыли и принял решение вернуться? "

Вслух я сказал:

— Так ведь сколько времени прошло…

— Изрядно, — согласился Яр. — Но может ты и найдешь кого-то, кто его знал. Так прикинуть, вроде бы он под твое описание подходит. Лицо круглое, блондин, уши оттопыренные… Поспрашивай там людей, куда он делся.

— Пока я спрашиваю, он три раза за периметр сбежит.

— Это вряд-ли! Если "Долг" его ищет, то помогать ему никто не станет. Наоборот: сдадут и награду получат. Так оно выгоднее. А насчет побыстрее — вот со Студентом и поговори. Он на Болота часто ходит, а лучше него проводника пожалуй что и не найти. Найди долговцев своих и подойди к нему вместе с ними. "Долгу" он вряд-ли откажет.

 

Часть вторая. Проводник

— Исключено! — Инга покачала головой. — Он погиб.

— Как? Когда? — спросил Скар.

— Кличка "Суслик" в данном случае действительно произошла от фамилии. Он был аспирантом у Кочергина. В "Чистом небе" заведовал складом. Погиб при штурме станции.

— Но ты же не видела труп?

— Не видела. Но оттуда вообще никто не спасся, кроме тех, кто пробирался по подземным тоннелям. Нереально было спастись. Исключено. Это не он.

Скар опустил голову, подумал, потом сказал:

— Все равно, мне нужно убедиться.

Я молча слушал. Фамилии были мне знакомы. Кочерга входил в основу О-сознания, как и Лебедь. Если Инга говорит, что они мертвы, то это так и есть. В конце концов она тоже из их числа и вне Зоны во время распада оказалась в общем-то случайно. Просто она оказалась единственной, кого основа "слышала" из-за периметра.

Лебедь тогда пожертвовал "Чистым небом", друзьями и собой. Мне стало вдруг интересно, где в то время был Скар? А не участвовал ли и он в том последнем бою, закончившимся вторым супервыбросом? Если так, то татуировка у него на руке вполне объяснима! И его явно тянет на Болота…

— Ладно, — я посмотрел на долговцев, перевел взгляд на Скара, поглядел в его почти бесцветные глаза. — Значит хочешь на Болота, причем быстро?

— Да.

— Быстро — это через Кордон. Вам прямо оттуда нужно было идти.

— Что же делать, если наводку дали только здесь?

— Все-таки подумай как следует. Может быть, другой след отыщется? Получается, что вы сюда с Кордона метнулись только затем, чтобы меня проводником записать. Но что я с этого буду иметь? Если мы найдем Белого — прекрасно. А если нет? След-то остывший. Нет артефактов — нет денег и вы наоборот всем должны.

Долговцы переглянулись.

— У нас есть немного… — протянул Длинный.

— Дело даже не в деньгах.

Ребята, кстати, меня не узнали. Не удивительно. Видели они мое лицо очень недолго, да еще и в неверном свете фонариков. Вот и делай людям добро — потом даже не вспомнят. Я усмехнулся про себя.

— Мы сейчас на базе "Свободы", а не на Янове. Здесь главный — Комми. Я сюда только в гости зашел. Он в курсе этого дела?

— Мы еще не…

— Вот то-то и оно, что "не". А с него и надо было начать.

— Это точно. С меня и надо было начать, — раздалось сзади.

А вот и начальство… Глупо было рассчитывать, что визит долговцев останется без внимания. Я, не оборачиваясь, приветственно поднял руку. Комми присел на скамейку рядом со мной. Шестерка из бара сразу подбежал с кружкой крепкого чая.

— Ага, спасибо, — сказал комендант. — Ну так что тут у нас творится?

— Да вот ищут ребята пропажу, — ответил я. — Только я думаю, что не там ищут.

— Может быть и не в пропаже дело? — Комми взял кружку, обжегся, поставил на место и перехватил поудобнее. — Может быть, причина в другом?

— В чем же? — спросил Скар.

— Это я должен спросить, в чем. Увижу Черепа — спрошу, не сомневайтесь. Ты видимо не в курсе этой истории, но место, где "золотые рыбки" появляются, мои люди нашли, не так давно. Вот он — Комми показал на меня — его зачистил. При чем тут "Долг"? Ни при чем. Но мне сказали: "Отдаем точку им, она на их территории". Ну ладно, отдали. Что получилось? Бандиты вырезают долговцев, забирают хабар и сваливают. Нормально, да? Подскажите, пацаны, я что, где-то не правильно понимаю ситуацию и так оно было задумано?

Долговцы молчали. Скар тоже. Тогда Комми продолжил:

— Идем дальше… Почему-то след бандитов ищут не где-то у черта на рогах, а в Долине, на нашей базе. Это что, толстый намек на что-то?

— Да какие еще намеки? — Скар пожал плечами. — Они оттуда могли уйти на Кордон, на Болота, или сюда. Не в Припяти же им отсиживаться. Сюда мы добрались с вашим конвоем. Прости, если чем обидели.

— Короче! Студент, отведи их, куда им надо. Пожалуйста.

Мне оставалось только кивнуть и сказать:

— Пусть к Гиви идут за припасами. Сегодня и выйдем, до вечера еще далеко.

…

Если уж взялся работать проводником, то будь готов к тому, что к озабоченные (в хорошем смысле слова) сталкеры могут постучаться в любое время дня и ночи. Им срочно нужно будет попасть на противоположный конец Зоны, но денег у них конечно же при себе сейчас нет. "Проведи, брат, сочтемся!" Ага, на том свете, у апостола Павла на посиделках. Но бывают и ситуации, когда людям действительно нужна помощь и именно от тебя зависит, что она успеет вовремя. Поэтому рюкзак у меня всегда собран, в нем сухпай на десять дней и все, что может понадобиться в рейде. Например такие нетрадиционные вещи, как резиновые медицинские перчатки (кто "снежинку" поднимал, тот согласится, что они при этом крайне желательны), большая упаковка презервативов (надуть и подбросить "полтергейсту", пусть ими играется) и сушеный чеснок (кровососы, кто не в курсе, не выносят его запаха). И арты в контейнерах, куда же без них?

Собственно, проводником я стал скорее случайно. В "Монолите" "проводник" — это нечто вроде штатной должности. Для ноосферы не интересно общаться с каждым из людей, которые по ее меркам находятся по развитию где-то рядом с медузами и муравьями. Наш вид — далеко не венец творения, но если уж часть людей ощутила себя частью чего-то бесконечно большего, то за ними нужно присматривать. Проводник для этого ею и выбирается — чтобы давать нравственную оценку поведению братьев и отчитываться об этом. Само слово "μονόλιθος" как раз и означает в переносном смысле "единый". Общение с людьми происходит, как с одним существом и без проводника оно крайне затруднено.

Ну а потом слово было услышано совершенно посторонними людьми. "Ты проводник? Отведи нас, по-братски…" Почему бы и нет? Что я с этого буду иметь и зачем это нужно? "Ну по-бра-а-атски же!.."

В общем рюкзак у меня всегда наготове, палатка привязана сверху, а автомат и так на плече. Поэтому я из бара никуда не пошел, а остался с Комми и Ингой.

— Значит тут замешано еще и "Чистое небо", — уже спокойнее сказал Комми. — раз уж этого наемника так тянет на болота. Студент, он раньше тебе не попадался?

— Нет.

— Я его видел года три назад, когда бывший комендант, Щука, сгорел на продаже оружия. Скар тогда воевал на нашей стороне, причем хорошо воевал. Я был старшим группы и как раз благодаря Щуплому и ему мы обошлись без потерь. Они снайперы, загнали наемников на ферму, ту, где вы потом убили контроллера, а мы подползли и забросали гранатами.

— Наемники никогда не были группировкой. Это те же бандиты, только приходящие из-за периметра. Скар больше сталкер, чем наемник.

— Пусть так. Но все равно опасайся его. Он очень опасный человек и странно, что сегодня он сидел тише воды, ниже травы. Так что думаешь насчет "Чистого неба"?

— Их старый состав и все руководство мертво. Если кто-то уцелел и теперь вернулся… В принципе, не исключено. Проверим. Берлогу, который сейчас у них главный, я хорошо знаю и поговорю с ним. А после той разборки с наемниками куда Скар подался?

— Не знаю. Я его больше не видел. Не до него было. Мы караулили Долину, потом был второй супервыброс, мы решили, что они будут повторяться и Чех приказал уходить на Склады. Там подвалы поглубже. Вернулись только на следующий год.

…

"Большой фантом" — своего рода достопримечательность Долины. Стабильная (по крайней мере со времени первого супервыброса) пси-аномалия. Он занимает довольно большую площадь, но воздействие оказывает не слишком сильное. К тому-же это кольцо, а не круг, как кажется со стороны. Внутри аномалии есть пространство, где пси-фон почти в норме. От базы "Свободы" до него примерно три часа хода. Сначала ориентир — старый трактор, потом можно держаться направления на высотку, которая находится на границе со свалкой. Как раз к нему и выйдешь.

Долговцы такого размера "фантом" видели впервые. Стояли, удивленно смотрели, переговаривались. Скар отнесся к нему, как к чему-то давно знакомому. Балбес, увязавшийся за нами, уселся на хвост и по-кошачьи почесал ухо задней лапой. Полетели клочья свалявшейся зимней шерсти.

— Готовы? — спросил я.

Доловцы замолчали.

— К чему? — удивился Толстый. — Нам что, туда?

— Боитесь? Просто идите за мной и не сворачивайте. Можете, конечно, здесь остаться…

— Ну ладно, веди.

Я пошел через струящийся воздух. Скар следующим, за ним долговцы. Последнего из них Инга слегка подтолкнула в спину. Балбес гавкнул и побежал за нею.

На меня "фантом" особого влияния не оказывает. Чтобы причинить значительное неудобство монолитовцу, необходимо совсем уж запредельный пси-потенциал, как у контроллера, например. В Зоне таких мест очень мало. На Затоне есть одна глубокая расщелина, еще рядом с АЭС излучатели и пожалуй все. Так что аномалию я прошел без проблем. Скар тоже держался хорошо, хотя и взбледнул с лица. А вот троим новичкам поплохело гораздо сильнее. Толстый свалился сразу, как только мы остановились. Длинный остался на ногах, но глаза у него смотрели в разные стороны. Мелкого Инга вытащила за рюкзак.

— Под землю лезть? — пробормотал Скар, глядя на открытый люк.

— А что? — спросил я. — Мутантов там не больше, чем тут, зато людей не встретим и пройдем гораздо быстрее, чем поверху.

— Нет, ничего. Ты ведешь, да и пес не беспокоится, значит не чует никого. А его как?

Он кивнул на Балбеса, который опять уселся чесаться.

— Веревкой обвяжу и опустим. Он у нас уже лазил по подвалам.

— Тогда я вниз?

— Давай. Только из комнаты внизу не выходи.

Скар начал спуск, подсвечивая вниз фонариком. Я тем временем обвязывал слепого пса ремнем. Долговцы понемногу оклемались и подошли к люку, с опаской заглядывая внутрь.

— Рюкзаки снимайте и спускайтесь по одному. Ждите меня в комнате внизу. Из нее — ни шагу.

— Там опасно?

— Опасно много вопросов задавать. Внутри хоть на ушах ходите, но будьте в ней.

Балбес тоже отправился вниз, следом за Ингой и долговцами. Потом я по одному зацепил карабином рюкзаки, переправил их в люк и наконец слез по лестнице сам.

Скар посмотрел на меня, но со свернутого спальника, на котором удобно расположился рядом со стеной, вставать не стал. Команды не было — куда спешить? Я тоже прислонил рюкзак у стены, рядом с выходом и поставил на него шлем. Глядя на меня и долговцы начали устраиваться поудобнее.

— Да, располагайтесь, — сказал я. — Нам тут полчаса сидеть, не меньше.

— А чего ждем? — спросил Скар.

— Увидите… Можем пока чай заварить.

— Как скажешь.

Он поднялся, распотрошил рюкзак, вытащил бутылку с водой, котелок и маленькую плитку. Вскоре под котелком уже горели таблетки сухого спирта. Я тем временем пошел по коридору и выглянул в тоннель, в который тот выходил. Темно, хоть глаз выколи. Ладно, подождем… Я вернулся в комнату.

— Студент, а чего мы ждем? — спросил Толстый.

— Я же говорю: увидите. Если повезет, то ждать долго не придется.

— Аномалия что ли? — спросил Скар.

— Угадал. "Электра" летает по кольцевой траектории. Чтобы дальше пройти — ее пропустить нужно, а у нее скорость каждый раз после выброса меняется.

Наемник кивнул, откинулся к стене и закрыл глаза. Долговцы, напротив, уставились в коридор. Вода в котелке тихо шипела и как раз успела закипеть к тому времени, как лампа на потолке замерцала и загорелась в полнакала.

— Смотрите! — сказал я.

В тоннеле не спеша проплыл шар ослепительно-белого огня. Балбес гавкнул.

— Трубы не трогайте, — спокойно сказал Скар. — Током шарахнет.

Долговцы отскочили от стен. Инга достала заварку и засыпала в кипяток.

— Теперь что? — снова поинтересовался у меня толстый.

— Теперь пьем чай ждем второго прохода и определяем периодичность. Если меньше двадцати минут — выбираемся отсюда и идем поверху, через свалку.

…

Три скелета в остатках кожаных курток приветливо скалились с пола. Я и Инга равнодушно прошли мимо, долговцы шарахнулись к стенам. Скар тоже замедлил шаг, вопросительно глянув в мою сторону.

— Не обращайте внимания, — сказал я. Под эту самую "электру" они и попали. Можно сказать: на моих глазах.

Толстый присел, подобрал с пола ржавый "Макаров", повертел в руках и выбросил.

— А как попали?

— С той стороны шли. Там выход на Свалку есть, вот и залезли на свою голову.

— Мы тоже через Свалку пойдем?

— Нет, пройдем под землей. Я ведь уже говорил.

— Ну мало ли, передумал…

Скелеты остались позади. Мы быстрым шагом оставили позади пару поворотов и свернули, выйдя в довольно большой, вытянутый склад, заполненный металлическими стеллажами.

— Вот здесь — внимательно! — сказал я. — Идем вдоль левой стены, оружие наготове. Здесь могут быть снорки. Вернее даже наверняка есть.

— Как понял? — спросил Скар.

— Запах.

— Понятно… — он щелкнул предохранителем пулемета. — Тогда я первым?

— Давай.

Я пропустил всех вперед и пошел замыкающим. Зал расширился. Лучи фонариков тонули в железном лабиринте.

…

Пулеметная очередь разорвала темную тишину. Скар опустился на одно колено и дал еще несколько коротких, в 3–4 патрона, очередей. Под стеллажами мелькали искры рикошетов.

— Видел? — спросил я, когда он прекратил огонь.

— Да. — полупустой магазин отправился в карман разгрузки. Наемник зарядил полный и передернул затвор. — Полз за ящиками. Попробовал рикошетами достать.

— Не жги патроны. Нам они здесь не страшны, им для прыжка места не хватит. Пойдемте.

Мы ускорили шаг. Балбес скалился и тихо рычал на ходу. Снорки время от времени мелькали в лучах фонарей, но ближе не лезли. Потом стеллажи кончились, а тоннель вышел в большой, круглый зал, заставленный ящиками и контейнерами.

— Дальше нельзя, — сказал Скар. — Вот здесь — их место. Даже я их запах слышу.

— Да, стая большая… — согласился я.

— Они нас не выпустят. Будут преследовать, а когда соберутся все — нападут и завалят массой. Можем и не отбиться. Нужно баррикаду из ящиков сделать.

Я пожал плечами.

— Тебе охота возиться? Дай-ка лучше обрез.

Скар вытащил из кобуры, висящей на ремнях слева, свой обрез и отдал мне.

— Что задумал?

— Сейчас увидишь… Значит так! Когда крикну — зажмурьте глаза и обязательно закройте их руками. Понятно?

Инга накрыла Балбесу голову курткой. Тот заскулил.

Со стороны могло показаться, что Студент решил эффектно покончить счеты с жизнью. Я прошел еще несколько шагов вперед, держа обрез под мышкой, а руками открывая контейнер с артефактом. Так… осторожно скручиваем крышку и стряхиваем арт в ствол… Контейнер обратно на пояс… Взводим курки…

— Внимание!!!

Активация "бенгальского огня" — великолепное зрелище. Правда с глазами после него придется попрощаться надолго, если не навсегда. При разрушении частицы артефакта выдает сильнейшую вспышку света, большая часть спектра которой лежит в ультрафиолетовой области. Для сетчатки человеческого глаза это опасно, но для фасетчатых глаз снорков, приспособленных для ночной охоты и вовсе непереносимо. Нажимая на курок, я заслонил глаза локтем, но вспышку увидел даже так.

Обернувшись, я спросил:

— У всех глаза целы? Никто не ослеп?

— У меня круги перед глазами, — пожаловался Длинный, — плохо вижу.

— Я же сказал: руками закрыться. Ничего, пройдет.

— Кожа горит, — подал голос Скар. — Это нормально?

— Да. Где не была прикрыта — потом покраснеет и будет шелушиться. Это загар. Идем дальше.

Мы снова вытянулись в цепочку, огибая зал по периметру. Из темноты нам под ноги шарахнулся ослепший снорк. Скар из всей силы пнул его сапогом. Мутант с визгом отлетел, наугад отмахнулся лапой и бросился в сторону, но сослепу налетел на контейнер. Посыпалась ржавчина. Я остановил рукой поднимающийся пулемет.

— Не стреляй.

— Что так?

— Кровью запахнет, остальные сползутся. Когда нет еды, они убивают и жрут своих раненых и ослабевших. А сейчас они все — инвалиды.

— Понял тебя, — кивнул Скар. — Будут жрать друг дружку. Совсем, как люди.

— А потом, когда наконец сумеют глаза регенерировать, они к такой диете привыкнут.

— Я же говорю, что понял. Крысиный волк получится. Но для людей они все равно будут опасны.

— Для мутантов — опаснее.

— Нам еще долго идти?

— Нет. Обходим этот зал. С той стороны стоят погрузчики, рядом с ними лестница. Нам туда. Но дальше — снова тоннели.

— Сколько же здесь нарыто…

— Грунт подходящий. На свалке здание есть, его все считают ремонтным депо…

— Знаю, видел. Там еще бандиты паслись в свое время.

— Давно уже не пасутся. Так вот: это на самом деле не депо, а воинская часть. Звезды на воротах видел? Там и есть основной спуск сюда. А уж что тут делали и что хранили — сейчас не определить. Те контейнеры пустые. Все вывезено, остался один металлолом.

— Пошариться бы тут…

— В теплой компании снорков?

— Да, общество неподходящее. Вижу погрузчики.

— Вот за ними лестница и есть. Сейчас поднимемся и ночевку устроим. Наши долговцы уже ноги еле тащат.

— Где там мой обрез?

— На, держи.

Скар повертел в руках то, что осталось от оружия. Одного ствола вообще не было, второй был оплавлен. Дерево ложа обгорело. Наемник отбросил обрез в сторону.

Под ногами хлюпает болото. Здесь настоящий лабиринт из островков и проложенных между ними дорожек из досок и старых покрышек. Вода фонит, аномалии, мутанты… чужие не пройдут. Для чужих есть проводник. А почему я один, ночью, на Болотах? Я же заблужусь!

Страх. Камыши шепчут о чем-то. Нужно только понять, о чем, тогда я найду путь. Хотя чего это я? У меня есть проводник. Вчера мы вышли с ним из Долины и сразу оказались тут. А где он? Не важно. Вот он, вход, ворота не заперты.

Странно, что никого нет. Костер, у которого собирались сталкеры, прогорел и на его месте серое пепелище, в котором тонут редкие капли дождя. Те, кто когда-то сидел тут, остались лежать бесцветными силуэтами на болотах, в Лиманске и на АЭС… Я тоже там остался, только почему-то не насовсем.

Впереди свет. Я подхожу и вижу стоящего за стойкой торговца.

— Эй! Привет!

Он поднимает голову. Глаз на лице нет. Вместо них черные дыры, как у того мертвого долговца, которого я видел в сарае. Вытекшая кровь кажется черной в неярком свете керосиновой лампы.

— Принес артефакты? — спрашивает торговец. — Не нужно. У меня уже есть.

Он протягивает ко мне руку в которой зажаты три контейнера. На моих глазах свинец начинает плавиться и его капли падают вниз, в серый пепел.

Это же не дождь сверху льется! Это расплавленный свинец! Боль прожигает меня и я просыпаюсь…

Я посмотрел на вскинувшегося наемника.

— Приснилось что-то?

Тот почему-то посмотрел на свои руки, потом ответил:

— Да. Приснилось.

— Спи, здесь безопасно.

…

Люк с металлическим скрежетом сдвинулся в сторону. На голову мне посыпалась сухая листва. Я высунул голову в образовавшееся отверстие, осмотрелся и выбрался наверх. Следом за мной по одному поднялись остальные. Вид с вершины открывался превосходный. Далеко на востоке — Кордон, залитый лучами розового восходящего солнца, а западнее — заболоченная холмистая равнина, которую все и называли Болотом. Там клубился утренний туман и склоны холмов купались в нем, как в молоке.

— Совсем немного осталось. Вон за той высоткой — я показал рукой — есть старая церковь. Нас там будут ждать.

— Уверен? — недоверчиво спросил Скар.

— Да. Пока вы вчера собирались, радист "Свободы" связался с местными. Берлога обещал нас встретить. Здесь ходить сложно, надо местность знать хорошо. Лучше с кем-то из чистонебовцев.

— Это точно. А неплохо мы пробежались. Меньше, чем за сутки, да еще и с ночевкой. А мы от Кордона два дня шли.

— Ну дык кто вел-то!? Сейчас по северному склону спустимся, а там дорога есть. По ней быстро дойдем, к середине дня, если ничего не помешает, будем на месте.

Долговцы наконец вытащили наверх рюкзаки и Балбеса, который сразу начал носиться вокруг и кататься по траве.

— А я вспомнил эти места! — вдруг сказал Скар. — Отсюда не видно, но вон в том направлении Южный хутор, как его называли. Может быть туда? Там тоже тропы хорошие были.

— Они и сейчас там есть, — кивнул я. — Но там рядом, в тоннеле, "Свобода" сейчас обосновалась. Они в прошлом году склад оружия в нем нашли, а перетаскивать им было лень. Вот Чех и сделал там базу. Заодно новичков учат.

— Тогда почему не туда?

— Неохота мне с ними на буксире — я кивнул в сторону о чем то треплющихся рядом с рюкзаками долговцев — локтями с Сявой стукаться. Они раньше под его командой ходили, потом в "Долг" ушли, а Сява такие вещи долго помнит.

— Понятно… Ну к церкви, так к церкви. Навьючиваемся?

— Да, пора!

Солнце успело подняться к зениту, когда мы вышли к обросшей мхом кирпичной ограде. Двор церкви, замощенный бетонной плиткой, зарос кустами, пробивающимися в щели, а кладбище заросло кустарником сплошь. Не так давно кто-то позаботился прорубить в кустах проход. Я присмотрелся к срезам — совсем свежие, хотя уже успели подсохнуть.

— Два-три дня назад кусты срублены, — сказал я.

— Обратил внимание, — кивнул Скар. — Не наши ли клиенты?

— Кто угодно мог быть. Здесь часто народ стоянки устраивает. Если по лестнице подняться — там площадка. Самое то.

— Да, я помню.

Скар осматривался и было видно, что места для него знакомые. Долговцы рассредоточились вдоль забора. Инга стояла, положив руку на голову Балбеса. Мутант заинтересованно нюхал воздух.

— Он кого-то чует.

— Людей?

— Не похоже… На людей бы он голос подал. И не мутанта, не рычит.

— Проверим?

— Прикрывайте.

Я не спеша пошел между кустов. Ближе к церкви их видимо рубили на дрова. Проход стал шире, я вышел к дверям. Сами створки давным-давно рухнули, изнутри тянуло гнилью. Не было слышно ни звука, только сопение нюхающего воздух Балбеса. Я прошел по тихо скрипящим доскам к алтарю, посмотрел на Христа, оставшегося висеть на стене.

— Извини, свечек для тебя не припас.

— Нужны они мне, свечки твои! — раздалось сверху. — У меня фонарик есть.

Голос был знакомый. Вот кого Балбес унюхал — Берлогу. А не встревожился слепой пес потому, что тот не так давно в Темную Долину заходил и мутант его запомнил.

— Я не тебе, — сказал я, подняв голову.

Сверху на меня смотрели двое сталкеров в типичном болотном "наряде": резиновые сапоги, прорезиненные штаны и верх от защитного костюма. Жарковато? Да. Но если ты лазаешь по колено в радиоактивной водичке, то еще и свинцовые трусы под низ оденешь. А "ломоть мяса" только в таких условиях и можно взять.

— Понятное дело, — согласился Берлога. Его голос эхом отдавался в пустом здании. — Но есть тут и те, кому это не помешает. Забирайся к нам.

На площадке, на которой стояли сталкеры "Чистого неба", лежал труп. Я подошел, присмотрелся.

— Подходит под описание одного из тех, кого я ищу.

— Во-во! А приглядись еще. Гильзы видишь?

— Свеженькие. Он стрелял отсюда.

— Истину глаголешь! — на Берлогу тоже подействовала обстановка. — Косяк у дверей в щепки, туда и палил. И там же лежит всего одна гильза от ТТ.

— Метров двадцать… — я посмотрел на стену. Других следов от пуль на ней не было. — Неплохой выстрел. Первую же пулю в голову засадил.

— И крови не видно. Этот, как его там?..

— Белый.

— Ага, Белый!.. Он тебе сильно нужен?

— Мне — нет. "Долгу" — да, нужен.

— Мне рассказали, зачем.

— Я потому и пришел. Он по описанию очень сильно походит на одного человека, которого ты не мог не знать.

Берлога кивнул.

— Паша Суслик. На словах-то похож, но я его со времени штурма АЭС не видел…

Мы расположились в церковном притворе, разведя костер снаружи. Берлога рассказывал внимательно слушающему его Скару:

— К АЭС шли две группы. Первую вели сам Лебедь и Кочерга, она прорывалась поверху. Суслик был с ними. Вторую дали мне. Мы пошли низом, по подвалам. Была у нас схема старая, по ней прикинули, что можно к фанатикам выйти в тыл. Может, и получилось бы, но когда мы выбрались в энергоблок из тоннеля, то уже все кончилось. Стрельба затихла, а фанатики таскали трупы куда-то за угол. У меня пять человек всего было. Я и подумал, что за всех не отомстишь, а хотя бы этих пятерых сберегу. Это ведь все, что на тот момент от группировки оставалось.

— А Лебедев?

— Не видел мертвым, врать не буду. Но выброс на поверхности, да еще на таком расстоянии от станции — это верная смерть, без шансов.

Я переглянулся с Ингой. Не все было так просто, как казалось Берлоге. Для О-сознания выброс не представлял опасности, а Лебедь был из его основы и Кочерга тоже. Если они погибли (а скорее всего так и есть, потому что их не нашли в расстрелянных саркофагах, в лаборатории), то виноват в этом не выброс и не монолитовцы. Те не стали бы стрелять в них.

— И Белого ты тоже больше не видел?

— Нет.

— А где бы он мог прятаться, если бы в Зону вернулся?

— На болотах тайников много. Любой из брошенных домов подойдет.

— Нет, дом — вряд-ли. Мародеры случайно зайти могут.

— Да уж… — согласился Берлога. — Настоящий проходной двор. Кого только нет. Вчера свободовцы попались навстречу. Один — Коряга, второй — Саныч.

— Дегтярь что-ли?

— Да. Знаешь его?

— Конечно. А куда они шли?

— На северо-запад. Там ветка железнодорожная проходит — они вдоль нее и топали. Я особо не интересовался, куда они и зачем, а они сами не сказали.

— Железная дорога — самый удобный путь из Зоны, между прочим, — сказал Скар.

Берлога покосился на него, кивнул и сказал:

— Удобный. Был раньше. А вроде и ты мне знаком, мил человек…

— Разве что немного. Я у вас на базе особо не задерживался.

— Постой-постой!.. А не тебя ли тогда с железки и принесли после первого большого выброса? Еще учёных там четверо сгинуло в тот день.

— Может и меня, — пожал плечами Скар. — Не помню я, память отшибло.

— Кочерга еще что-то насчет устойчивости к выбросам говорил, да я не сильно верил. Вот они — Берлога посмотрел на меня, — они — да, устойчивые. Но ты же не из них.

— Мне он тоже что то такое врал. На самом деле действует, как на всех.

— Так и думал. Нет таких людей, чтобы выброс не подействовал. Кроме монолитовцев, конечно. Так о чем это я говорил-то? По железке сейчас не выйти. На северном полустанке все перегородило аномалиями. Мышь не пролезет. И что обидно: пустые все. Если Саныч хотел за периметр уйти, то это самое неудачное место будет.

— Проверим, — сказал я и откинулся на рюкзак. — Если по железной дороге не пройти, то куда им деваться? Сюда же и выйдут. Длинный!

— Что!? — отозвались с крыши.

— Смотрите внимательно! Есть шанс, что они здесь появятся, обратным ходом!

— Принято!

Я посмотрел в сторону наемника. Скар сидел в тени, оперевшись на рюкзак и закрыв глаза. Спит, похоже…

Трава в белом, тополином пуху. Красиво. Ветер переворачивает пушистые хлопья, бросает их, крутит маленьким смерчиком. Только это, похоже, не пух. Ошибся малость. Это пепел. Сзади тянет в спину теплом от сгоревшего бронетранспортера. Чем-то по нему таким приложили, что все, что было внутри, вспыхнуло разом. Не ПТУР, однозначно. Взрыва не было. Полыхнула яркая вспышка, но хлопка, ни ударной волны, ни осколков. Внутри все в пепел и этот пепел сейчас по траве таскает ветром.

Если мы под огнем, то почему я на открытом месте? Нужно залечь, найти укрытие. Но я и так лежу. На спине. Пепел — это помехи на экране телевизора. Очень сильно болит голова. Кажется, вчера мы что то отмечали. Интересно, что? Сейчас бы пивка холодненького… Что у нас справа? Аккуратно, чтобы не развалилась на части, повернуть голову… Стена. Бетонная. Бетон — это хорошо. Значит как-то я все-таки умудрился сюда заползти во время выброса. Что слева? Медленно сводим глаза… Мужик какой-то, в комбезе. Спит. Тоже отмечал. Хороший комбез, кстати.

Мир снова заволакивает тополиным пухом. С багрового неба бьет молния. Пух загорается и стена огня начинает двигаться ко мне.

Ну и пусть! Сейчас я сгорю, фильм кончится и наконец наступит покой.

Про себя я прикидывал, где могут оказаться бандиты. Если их главарь — бывший торговец "Чистого неба", значит в Зоне он относительно недавно. Болота он знает, но чтобы ходить по ним — этого мало. Нужно знать оперативную обстановку. Где можно пройти, где нельзя, где тебя заметят люди, а где шастают мутанты. У ведь них тоже свои пути миграции и охотничьи угодья. Интересно, что Дегтярь и Коряга здесь делают? Не идут ли они по тому же самому следу? Если так, то они серьезно рискуют. Тот, кто может с двадцати метров на вскидку всадить пулю из пистолета в голову автоматчику, очень опасная дичь.

И что теперь делать мне? В принципе я свое дело уже сделал, на болота людей привел, можно возвращаться. Инга возвращаться, похоже, не намерена, но мне ничего не говорит. Предполагает что-то, или знает то, чего не знаю я? Даже не смотрит в мою сторону. Беседует о чем то с Берлогой, смеется.

Вкусно пахнет жареная кабанятина. Сейчас покушать — и надо будет что-то решать.

…

Траву в Зоне по понятным причинам никто не косит. Она вырастает за лето, разбрасывает семена, сохнет, уходит под снег. Весной снег сходит. Сухая трава загорается от искры ближайшего "шокера". Пал проходит, пепел удобряет землю, семена прорастают и все повторяется снова. Но чем выше, тем жар от горящей травы сильнее. Поэтому в верхней части железнодорожной насыпи семена не выживают. Травы там мало и идти легко. Редкие "воронки" тоже обойти не сложно.

Туман, как это часто бывает на болотах при безветрии, днем не рассеялся, а даже уплотнился. Видимость была всего метров пятьдесят, не больше. Гравий похрустывал под ногами, а в стороне немелодично орали вороны. Потом справа появился серый силуэт здания.

Берлога остановился и сказал:

— Полустанок. Вот отсюда тогда его — он посмотрел на Скара — и принесли. там дальше отстойник для вагонов и мастерские, а в этом домике раньше дежурная смена чаи гоняла.

— Нам нужно разделиться, — сказал я. — Если бандиты, которых мы ищем, пойдут назад, то пройдут здесь же.

— Засаду хочешь оставить?

— Да. Вот их — я показал на долговцев — Скара и с ними кого-то из твоих ребят на всякий случай.

— Не очень мне эта мысль нравится, — сказал Скар.

— Студент дело говорит, — подумав, согласился со мной Берлога. — Если бандиты прорываться будут и надо будет взять их живыми, то опытный боец нужен, чтобы молодыми управлять. И людей много, чтобы огнем их прижать. Либо ты, либо Студент лучше всего подходите.

— Я же не спорю. Просто не нравится мне это.

— Тогда вон тот домик и займите. Огонь не зажигайте, сами не светитесь, смотрите из окон по сторонам.

…

Со Скаром, кроме долговцев, остались два охотника. Берлога повел нас с Ингой дальше по насыпи. Через час мы вышли к автомобильному переезду и свернули на дорогу. Из-под насыпи в этом месте бил родник и мы наполнили свежей водой фляги.

— Там, севернее, рядом с дорогой нычка старая есть, — объяснил охотник, закручивая пробку на пластиковой бутылке. — Проверим ее. Ближе нигде безопасной ночевки нет.

На глине были видны довольно свежие отпечатки нескольких армейских ботинок. Я показал на них Берлоге, тот кивнул.

— Сразу заметил. Я думаю, что это Дегтярь наследил.

— Ты говорил, что с Дегтярем был только Коряга, а здесь одни следы — от кирзовых сапогов, вторые от ботинок, а третьи вообще от кроссовок каких-то.

— Новичек какой-то зашел, должно быть.

Балбес тоже заинтересовался следами. Обнюхал их, гавкнул и посмотрел на Ингу.

— Проверим, что за новичок, — сказала она. — Давай, ищи.

Балбес, однако, оправдал свою кличку. Искать он ничего не стал, а подбежал к роднику и начал лакать воду.

По дороге мы тоже шли не долго. Берлога свернул на еле-еле заметную тропу среди камышей, которая вывела нас на небольшую полянку. В склоне холма был провал, перед которым спинами к нам стояли два человека.

Берлога опустился на одно колено, прячась за камышами и потянул автомат из-за спины под руку. Я положил руку ему на плечо и приложил палец к губам. "Молчи". Охотник кивнул, а я осторожно двинулся по траве к стоящим. Подошел совсем близко и шепотом сказал: "Бабайка".

Шутка удалась. Коряга подпрыгнул, одновременно попытался перехватить штурмовую винтовку, споткнулся и сел на задницу. Дегтярь просто обернулся, сразу узнал меня и покачал головой.

— Детство в жопе играет?

— Ага, играет! — согласился я. — Вам тоже урок: не расслабляйтесь. Что там?

— Есть кто-то в пещерке. Мы крикнули, чтобы выходил, но он что-то не спешит. Ничего, сейчас гранату закинем. Коряга, готовь "лимонку".

— Погоди, не спеши. Он, может быть, и не может выйти.

— Нет у меня желания проверять, что он может. Если и голос не подает, то граната точно лишней не будет.

— Не спеши, говорю.

Я осторожно подошел к пещере и заглянул внутрь. На полу дымился прогоревший костерок. Тот, кто его разжег, был похож на кучу тряпья, лежал на полу и не шевелился. Ранен? Мертв? Прикинув вероятность разных поганых сюрпризов вроде гранаты подмышкой трупа, я все-таки вошел внутрь. Лежавший чуть пошевелился, поднял голову и посмотрел на меня.

— Седой, ты что ли? Вернулся? — простонал он.

Не отвечая, я подошел ближе. От валявшихся у костра окровавленных бинтов воняло гноем. Вокруг вились мухи. Я ногой пододвинул бинты к углям, бросил в костер несколько веток.

— Седой? — снова застонал бандит.

— Нет… — ответил я и, обернувшись ко входу, крикнул: — Народ, заходите!

Балбес вбежал в пещеру первым, понюхал воздух, фыркнул и сунулся к раненому. Заскулил. Значит совсем плохо все, раз даже не пытается облизать рану.

В слюне слепых псов содержится целая аптека, от антибиотиков, до обезболивающих средств. Зализывая рану, мутант может вызвать кровотечение, или остановить его, в зависимости от того, что нужно в данный момент. Ожог третьей степени Балбес может вылечить всего за пару дней, это проверено. Если он вот так, как сейчас, отказался "лечить" человека, значит дело дрянь и с тем уже все кончено.

В пещеру вошла Инга, поморщилась, подошла к бандиту. Тот молча глядел на нее и, как мне показалось, не верил своим глазам.

— Куда тебя?

— В живот…

— Давай посмотрим.

Рана была кое-как перевязана грязной футболкой. Края воспалились, изнутри вытекал гной. Инга выпрямилась.

— Как он и жив-то еще?..

— Все, значит? — снова простонал бандит. — Отходил, значит, свое Камень на этом свете.

— Точно! — кивнула Инга. — Давай, хоть укол сделаю, что-ли?

— Чтобы не мучался? Давай.

Она полезла в рюкзак. Я спросил:

— А Белый где?

— Ушел. И автомат мой забрал. Сказал: если встретит кого — пришлет помощь. Но кого тут встретишь?

— А тебя как подстрелили?

— Заха с катушек съехал. В церкви ночевали. Он наркоманил помаленьку, чего-то съел своего, колес каких то, ну его и переклинило. Начал озираться, потом в дверь очередь всадил. Там Белый как раз был. Меня зацепило, а Белый ствол выхватил и Захе между глаз маслину загнал. У меня пуля навылет прошла. Перевязались кое-как и к периметру двинули. Сутки ходили. Прохода не было. Потом вторые. Пришли сюда, здесь меня и прихватило конкретно.

Инга наконец нашла в аптечке нужный шприц и прямо сквозь джинсы загнала иглу в ногу бандита. Вскоре на его лице появилась улыбка, он "поплыл".

— Хорошо… Холодно только.

— Сейчас костер разведем.

Бандит уже не ответил. Наркотик действовал и он, блаженно улыбаясь, смотрел куда-то в пустоту. Дегтярь и Коряга о чем-то перешептывались.

— Как вас-то сюда занесло? — спросил я.

— Как-как?.. На "Агропром" зашли, а там этот Гавриленко, который за главного остался, бегает и волосы на заднице рвет. "Теперь проще самому застрелиться!" — кричит. Потом объяснил, что хабар ценный у него бандиты увели. Я расспросил его немного, прикинул, куда они могли податься и мы пошли с Корягой на Кордон. Там их не видели. Мы тогда на болота. Коряга здесь не раз ходил, места знает. Вышли к пещерке, а оттуда дымом тянет.

Я кивнул. Все сходилось.

— Как думаешь, куда этот Белый отсюда рванул?

— Отсюда, раз уж он проход не нашел, только обратно по насыпи.

— Тогда не уйдет. Там наши люди ждут, мимо них не проскочит.

Полковник подумал и сказал:

— Арты наверняка с ним.

— Арты эти принадлежат "Долгу".

— Знаю. Потому и хотелось их найти. Я Гавриленко давно знаю. Жаль будет, если его за этот косяк из группировки попрут.

— Там, в засаде, трое долговцев. Но я твой намек понял. Кто арты нашел — того и награда. Тогда идем за Белым?

— Без меня, пацаны, — сказал Берлога. — Дорогу вы знаете, а мне в разборку между "Долгом", бандитами, "Свободой", да еще и "Монолитом" до кучи, лезть совсем неохота. Потом предъявят, а у нас мир со всеми… Так что выведу вас к дороге — и до свидания.

— Да не волнуйся ты так, — сказал Дегтярев. — Никто никого убивать не собирается.

— Ага!.. "Не собирается…" Когда выжигатель мозгов отключился, тоже никто никого убивать не собирался, а потом целый год патроны жгли. Нет, извиняйте, но без меня дальше.

Снаружи раздался предупреждающий крик оставшегося караулить Коряги. Дегтярев, пригнувшись выглянул наружу и сказал:

— Берлога, там твои люди, похоже.

— Чего им тут надо? — охотник тоже выглянул. — Да это же те, что на полустанке остались! Что-то случилось, что-ли?

Между тем двое охотников быстрым шагом приближались к пещере от кустов. Шедший первым махал рукой на ходу.

— Что там? — крикнул Берлога.

— Как вы ушли, полдня не прошло — мы заметили какого-то мужика. — ответил охотник, отдуваясь после быстрой ходьбы. — Он до нас не дошел, забрался в мастерскую и там на дневку остановился, больше не выходил. Скар послал нас к вам, предупредить. Сказал, что будет ждать, но если тот выйдет, то он его попробует взять сам.

По лицу у охотника стекал пот. Резиновые сапоги и прорезиненный костюм плохо приспособлены для того, чтобы в них бегать.

…

Скару было не по себе. Намертво вшитая в его мозг программа имела три основных приоритета: подчиняться высшим, защищать Монолит, убить Стрелка. Пока рядом были Сестра и Студент, одна из высших и один из защитников, все было в порядке. Однако сейчас они ушли, предоставив его самому себе. Программа без внешних стимулов ушла вглубь подсознания и ему одновременно хотелось и выполнять приказ, и идти за ними следом, причем выбирать, что важнее. Сделать этого сам он не мог, а программа таких сложностей не предусматривала. Работал принцип: "Не знаешь, что делать — не делай ничего" — но и просто сидеть на месте становилось невмоготу.

Когда силуэт в черном плаще появился из кустов, Скар встрепенулся. Он зря сомневался в защитнике. Тот правильно оценил ситуацию, когда оставлял его здесь. Наемник жестом подозвал одного из охотников, объяснил, что нужно делать и снова поднес к глазам бинокль. "ПОДЧИНЯТЬСЯ…" "ЗАЩИЩАТЬ…" "УБИТЬ…" "ПОДЧИНЯТЬСЯ…" "ЗАЩИЩАТЬ…" "УБИТЬ…" Цикл повторялся бесконечно. После смерти Лебедя, который и был создателем программы, ее больше не модифицировали и применяли "как есть". Приоритеты метались в подсознании, как резиновые мячики и Скару становилось все хуже и хуже. Сам того не сознавая, он постепенно превращался в зомби, что и было обычной судьбой запрограммированных сталкеров.

…

Сестра и какой-то незнакомый ему сталкер появились в поле зрения бинокля совершенно неожиданно. Что произошло со Студентом и куда он делся, наемника не интересовало. Сомнений не было: высшей явно угрожала опасность. Программа активировалась снова, на этот раз в режиме приоритета. На то, чтобы полностью сломать человеческую волю и инстинкт самосохранения, у нее ушло всего несколько секунд.

Прикрывать Сестру из пулемета с трехсот метров было рискованно. Рикошеты никто не отменял. Скар положил бинокль на подоконник и повернулся к долговцам.

— Толстый, мне нужен твой пистолет.

Тот удивленно посмотрел на него, вытащил оружие из кобуры и отдал наемнику. Скар передернул затвор ПМ, поймал на лету вылетевший патрон, сунул его в карман, повернулся и вышел.

— Что это с ним? — недоуменно спросил Толстый у остальных.

Те только пожали плечами.

…

Я понял, что допустил ошибку сразу после того, как мы с Корягой вошли в здание мастерской через заднюю дверь. План был простой: войти, выкурить Седого на открытое место, там Скар прижмет его к земле пулеметным огнем и я возьму бандита живым. Не получилось. Мне надо было предположить, что Дегтярь и Инга не станут пассивно наблюдать, а тоже попытаются войти в здание.

Балбес негромко взвизгнул и опрометью кинулся в коридор. Когти скрежетнули по бетону, когда слепого пса занесло. Мутант свернул направо и пропал за углом.

— За ним! — сказал я Коряге, переходя на бег..

— Что-то случилось?

— Да. Не отставай!

Балбес опоздал, мы тоже. Когда мы выскочили в большой внутренний двор, через который проходили рельсы, Инга стояла в пяти метрах от бандита, направив на него ствол своего трехлинейного карабина. Бандит в свою очередь целился в нее из "калашникова". Мексиканская ничья. Балбес поскуливал, не зная, что делать.

Инга заговорила:

— До последнего не хотела верить, что это ты.

Бандит не ответил, только ствол его автомата чуть дрогнул.

— Кем ты стал, Паша?.. Из О-сознания — в бандитскую шайку.

— А что не так? — спросил Белый. — Лучше было быть шестеркой у Лебедя на побегушках?

— О чем ты?

— Все о том же. Вы придумывали, указывали, а мы делали то, что нам скажут. Копали, строили, воевали… И ведь не откажешься, не уйдешь! Пусть я теперь бандит, но мне никто не тычет пальцем, что делать!

— Поэтому ты и убил Лебедя? Не отпирайся. Только ты это мог. В него не стали бы стрелять ни монолитовцы, ни наемники, а ты был рядом с ним в его последнем бою.

— И что, мне теперь об этом пожалеть? — оскалился бандит. — Да, пристрелил я их: и его, и Кочергу. За то, что они положили ни за грош всех наших людей в погоне за призраками.

— А тебе какое дело до тех людей? — спросил молчавший до того Дегтярь.

Он поднял с полки один из стоявших та свинцовых контейнеров и показал его Белому. — Вот это ты где взял? Только не говори, что нашел на дороге и не знаешь, что внутри. Видишь номер инвентарный на крышке? Такие только "Долг" набивает. Ты их у долговцев забрал, которых сам же и убил. Скажешь: нет? Они-то тебе что сделали? Ты за себя отвечай, а не за других.

— Отвечу, не волнуйся! Вещь на место поставь и вали отсюда, а то убью ее и насрать, что дальше будет.

— Размечтался… — Дегтярев, не выпуская из руки контейнера, поднял "стечкин", направив его на Белого. — Мне она — никто, помрет — не захнычу! Положи оружие и мы тебя "Долгу" сдадим. Может и отмажешься. Нет — убью прямо здесь.

Тем временем Скар, с пистолетом в руке появился из за угла. Первый раз я видел в действии результат программирования человека О-сознанием. Передо мною был самый натуральный зомби, но одновременно он был и одним из нас, монолитовцев, и обычным человеком. Всеми сразу.

Высшие О-сознания (а теперь Скар узнал и второго) готовы были убить друг друга, но его программе это было все равно. Важно было совсем другое. Одному из них угрожал человек. Защитник был здесь же, но бездействовал, опасаясь спровоцировать высших на стрельбу и контролируя второго человека, со штурмовой винтовкой. В любом случае для полузомби вариант действий был только один.

Скар нажал на спусковой крючок. Пуля попала Дегтярю в грудь. Тот дернулся и вторая пуля угодила прямо в контейнер, смяв мягкий свинец и раздробив "золотую рыбку".

Разрушение артефакта как правило дает вполне определенный эффект и этот эффект напрямую зависит от размера артефакта. Например "кристалл" поднимает температуру вокруг себя, "пламя" и "бенгальский огонь" взрываются, "батарейка" создает мощный заряд статического электричества, а "рыбка" открывает проход в пространственную аномалию. То, что сталкеры называют "пузырем". На самом деле это именно вход, а не сама аномалия. "Пузырь" один на всю Зону, второго попросту не может существовать. Любой, пересекший границу входа, который со стороны выглядит мерцающей фиолетовой спиралью, или почти незаметной горизонтальной полосой, попадает внутрь аномалии. Дальше все зависит от его везения.

Дегтярев, все так же прижимая руки к груди, сделал шаг назад, пересек границу "пузыря" и исчез в голубой вспышке. Скар, стреляя на ходу, тоже в три прыжка достиг аномалии и нырнул в нее. Двумя персонажами на сцене стало меньше. На мгновение сознание наемника прояснилось. Ему показалось, что он попал во все аномалии Зоны одновременно. Падая в ослепительное ничто, он выронил пистолет и пустота взорвалась небытием.

Оглушительно рявкнул трехлинейный карабин. Наемник все-таки отвлек бандита. Ствол автомата на секунду дернулся в его сторону и Инга этим воспользовалась. Белого отшвырнуло к стене. Автомат вылетел из его рук и упал на рельсы.

"Пузырь" схлопнулся.

— С-с-студент… Пус-сти!..

Оказывается, я уже успел отобрать у Коряги его винтовку. Ее ремень при этом закрутился на горле сталкера и теперь душил его. Я выпустил оружие из рук и он сел на пол, растирая шею.

Подойдя к Белому, который полулежал у стены, я присмотрелся. Пуля прошла навылет, оставив на стене большое красное пятно. Под телом быстро расплывалась лужа крови. Стекленеющими глазами он посмотрел на меня и прошептал:

— Уйди… Не заслоняй… свет…

Ну что-же, не самое глупое последнее желание. Приходилось и похуже слышать. Пожав плечами, я отошел, поднял его автомат и сел на рельсы рядом с Корягой.

— Что это было? — просипел тот.

— Змея укусила себя за хвост, — ответил я.

— Вот ты сейчас все-все объяснил. А Саныч где?

— Мертв. Полгода уже, как мертв.

— Это… А как тогда?.. Ну ладно. А где этот, который стрелял? Тоже готов?

— Не знаю.

— Нихрена не понял. Что сейчас вообще было?

— Потом расскажу.

Я повернулся к Инге и спросил:

— Ты как? В норме?

Она не ответила. Так и стояла, боком ко мне, опустив голову и глядя на труп бандита.

— Инга!

— Что?

— Ты в порядке?

— Конечно! Я хотела отомстить за отца и отомстила. Я хотела узнать, кто убил моего учителя и узнала…

Она подняла голову и крикнула, глядя в серое небо над нашими головами:

— Кто может быть счастливее меня!?

По ее лицу текли слезы.

Эпилог

Лежащий на земле человек открыл глаза.

"Холодно… Огненное небо, вспышки молний, сухой холодный ветер… Это выброс. Почему я еще жив?.. Точно ли я жив? Точно… Примем, как данность. Жив, лежу, смотрю в небо, на выброс. Красиво… Только холодно. Костер?.. Хорошая идея. В небе меняют друг-друга оттенки пламени. Что может быть лучше, чем лежать, ощущать этот холод и быть живым? Надо подняться…"

Он приподнялся на локте, но сразу же со стоном снова откинулся на спину. Голова буквально взорвалась болью, даже в глазах потемнело. Он полежал еще немного, потом все-таки заставил себя сесть. Капюшон мешал и был сброшен на спину. Головная боль прошла так же внезапно, как и появилась.

Ботинки… Армейские… Не лучший выбор для Зоны. И армейский камуфляж — тоже не лучший выбор. Что такое Зона?.. Глупый вопрос. Зона — это Зона. Вон же полосатая труба ЧАЭС видна. До нее километров десять, не больше, значит я недалеко от центра. Не далеко и не близко… А кто я такой?.. Ху из ху, как говорится?"

Ответ никак не приходил в голову, как человек ни старался вспомнить, кто он и что произошло.