После обеда Дарен с нетерпением расхаживал по дому, в предвкушении вечернего состязания. Он уже замучил Кеннета рассказами о продуманных им вариантах развития событий.

— Если Ингрид будет все-таки обгонять меня, то я намерен как-нибудь помогать своему пегасу. Кеннет, что я могу сделать? Я должен предусмотреть запасные выходы!

— Дарен, неужели это так важно? — удивлялся его воодушевлению брат.

— Абсолютно неважно, просто очень захватывающе!

Но больше всего Дарена интересовал вопрос о том, что написано в преданиях по поводу скорости единорогов.

— Я ничего не знаю о крылатых единорогах. Надо спросить у королевского библиотекаря, — отвечал Кеннет, — может, он встречал что-нибудь о них в старинных писаниях! В историях про обычных единорогов ничего не говорится об их скорости.

— Зачем обладателю такого животного быть самым быстрым, — согласился со старшим братом спустившийся из своей комнаты Аарон. — Ему же не надо ни от кого убегать.

В противоположность Дарену, Аарон был очень спокоен в отношении вечернего состязания. Это была не его идея, и его совершенно не волновал вопрос, кто быстрее, пегас или единорог, хотя его животным, как и Дарена, был пегас, так как они родились в один день.

Куда больше Аарона занимала книга, которую он держал в руках:

— На-ка, посмотри, — он протянул ее сидящему в кресле Кеннету. — Отец принес это сегодня из дворца.

Дарен тоже обратил внимание на небольшой томик, который выглядел настолько ветхим, что казалось, мог развалиться на частицы праха прямо в руках Кеннета. Ему было непонятно, почему какая эта книга была сейчас для Аарона важнее вечерней гонки.

— Потому что я всей душой болею за вас обоих и мне действительно все равно, кто победит! — услышал он ответ на свой вопрос.

Хотя они родились в один день и больше других детей Фаридэ походили друг на друга внешне, внутри они были очень разными. Аарон появился на свет часом позже Дарена, но из них двоих он всегда был в роли старшего: более спокойный, более уравновешенный, более вдумчивый. По сравнению с подвижным и темпераментным Дареном, он казался даже несколько отрешенным от внешнего мира. Но именно казался, потому что в бою, когда требовалось принимать незамедлительные решения, от которых зависели жизни его и его близких, Аарон всегда был быстрее и точнее своего брата. Дарен рвался на рожон, Аарон защищал его и вытаскивал из передряг. Несмотря на то, что они не были близнецами, между ними существовала очень сильная связь, более сильная, нежели с другими членами семьи Фаридэ.

Видя, что Аарон полностью увлечен книгой, Дарен задумался. Он не мог себе объяснить, но чувствовал, что эта книга в руках Кеннета превосходила по значимости то, что занимало все его мысли с сегодняшнего утра. Ему не терпелось, чтобы брат открыл ее или хотя бы сказал, о чем она, но Кеннет явно не был намерен утолить его любопытство. Он внимательно разглядывал переплет и молчал.

— Ты читал ее, Аарон? — спросил он, осторожно вытирая пыль с переплета.

— Я пытался, но, скорее всего, она написана на одном из вымерших наречий Долины. Ты у нас лучше всех разбираешься в диалектах побережья, поэтому отец и сказал, чтобы я передал ее тебе.

— Я не знаю его, — уверенно произнес Кеннет. — Нет надобности даже открывать книгу, чтобы понять это. — А отец не сказал, что в ней такого важного?

Аарон озабоченно покачал головой. Он сел в свободное кресло напротив Кеннета, перебирая в голове возможные варианты.

Дарен растерянно посмотрел на братьев и устроился на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж дома, понимая, что жизнь семьи Фаридэ сейчас будет сосредоточена вокруг этого не пойми откуда взявшегося древнего сочинения. Он уже вздумал заскучать, как открылась входная дверь, и послышался голос Филиппа Фаридэ, а за ним и Беатрис. Вскоре они появились в гостиной. Беатрис держала в руках несколько только что сорванных в саду яблок. Не говоря ни слова, она передала одно из них Аарону, другое Кеннету.

— Мама, я тоже хочу яблоко! — удивленно произнес Дарен.

Обычно матери не требовалось спрашивать своих детей о том, что им требуется в данный момент. Она все знала и чувствовала.

— Извини, сынок, — она подошла к нему и потрепала по голове. — Видимо, ты думал о чем-то другом.

Сев рядом с ним на ступеньку, она дала яблоко и ему.

— А где Ингрид и Тэган? — спросил отец, обводя взглядом гостиную. — Тэган уже идет. Он был на соседней улице… в гостях… — произнося это, Кеннет не смог сдержать улыбки. Вся семья уже знала, что Тэган влюбился.

Если родители просто радовались этому, то братья не упускали возможности отпустить пару шуток на эту тему в разговоре.

— А Ингрид? — Филипп Фаридэ посмотрел на Кеннета, как на старшего из присутствующих детей и соответственно несущего за младших ответственность в любой момент, когда родителей нет рядом.

— С ней все в порядке, — уверенно ответил Кеннет. — Я бы почувствовал, если бы что-то случилось, но где она, я не представляю.

Филипп посмотрел на жену.

— Я тоже не чувствую ее поблизости, — Беатрис отрицательно покачала головой.

— Что ж, будем ждать ее возвращения, — с этими словами он прошел в гостиную и занял свое любимое место напротив камина.

Но ждать долго не пришлось. Ингрид влетела в дом буквально через минуту после того, как отец произнес последнюю фразу.

— Где это? — воскликнула она, вертя головой в разные стороны.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Аарон, уже догадываясь, о чем идет речь.

— Мне прислали подарок из Эльмарена! Где он? — нетерпеливо пояснила она.

Сама не осознавая того, она двигалась в сторону Кеннета.

— Какой еще подарок? Кто тебе это сказал? — насторожился Дарен.

— Вот я и хочу узнать, какой! — словно бестолковому, пояснила ему Ингрид.

Она остановилась рядом с Кеннетом, опустив взгляд вниз. На лице ее появилась радостная улыбка.

— Ух ты! — только и смогла выдохнуть она.

— Это твое? — спросил Кеннет, протягивая ей книгу.

— Наверное, — Ингрид утвердительно покачала головой. Она с трепетом приняла предмет своей радости от брата. — Где ты ее взял, отец? — Ингрид села на диван рядом с Филиппом Фаридэ.

— Королевский библиотекарь сказал, она появилась в моем отсеке сегодня утром.

Каждый из магов Верховного Совета имел в библиотеке собственное отделение. Там хранились наиболее часто читаемые им сочинения. Если какая-то книга существовала в единственном экземпляре, то было указано, у кого из советников она находится в данный момент. Учитывая, что маги Совета имели преимущественно разные интересы, так было намного удобнее, нежели каждый раз брать и сдавать книги обратно.

— Мы думали, она написана на одном из исчезнувших наречий Долины, — задумчиво произнес он.

— Это легенды Эльмарена, — опровергла его предположение Ингрид.

— Неудивительно, что Кеннет отказался их читать, — усмехнулся Аарон.

— Зачем они тебе? — ничего не понимая в происходящем, спросил Дарен.

Он опустил голову на колени Беатрис, и она ласково гладила его по голове.

— Буду читать тебе на ночь, — пошутила Ингрид.

На глаза ее неожиданно навернулись слезы. Древний том словно по волшебству вернул ее в страну, в которой она провела свое детство. Она поняла, что всего за несколько дней, проведенных ею дома, она совсем забыла Эльмарен. Просто забыла о нем. Сердце ее сжалось светлой едва ощутимой тоской по чему-то очень родному и очень любимому.

— Значит, вопрос закрыт! — Кеннет решительно поднялся и расправил плечи. — Кто возьмет меня с собой?

Оставив непонятно каким образом появившуюся в семье книгу на попечение Ингрид, Фаридэ радостно переключились на вечернее соревнование, в котором дети участвовали вместе со своими животными.

В этот момент в дверях появилась могучая фигура Тэгана. Лицо его озаряла счастливая улыбка, какая всегда бывает у влюбленных.

— Я думаю, ты полетишь со мной или с Аароном, чтобы не перегружать пегаса Дарена! — весело сказал он, чувствуя, что для Дарена это состязание обладало наибольшей значимостью.

— Тогда все готовы к гонке! Выходим!

Ингрид первой оказалась во дворе. Она стояла рядом со своим единорогом и, подняв голову, вглядывалась за горизонт, туда, где за горным хребтом лежал Гронг. На лице ее блуждала загадочная улыбка. Кеннет, вышедший на улицу сразу вслед за ней, внимательно посмотрел на сестру. Он чувствовал витающее в воздухе предвестие какого-то события, поэтому обещал себе не спускать с нее глаз. Он решил лететь с Аароном, чтобы в случае чего Тэган, имевший наибольший опыт боевых столкновений, был свободен для маневра. Даже такое, по сути, невинное мероприятие, как вечерняя прогулка, могло обернуться чем угодно, особенно на пограничных территориях, так как в Долине все-таки шла война.

Наконец, во дворе появились остальные Фаридэ. Дарен шел, положив руку на холку своему пегасу. При этом он хитро улыбался. В глазах его плясали озорные искорки. Ингрид повернулась к нему. Они обменялись понимающими взглядами. Для них двоих сегодняшнее состязание обладало особенным смыслом. Из всех Фаридэ, наверное, только Ингрид с Дареном все еще любили испытывать дух соперничества, потому что до сих пор, не смотря на свой возраст, оставались детьми.

Тэган о чем-то переговаривался с Аароном. Самый крупный из братьев, даже он казался маленьким рядом со своим мощным грифоном. Его животное размеренно вышагивало чуть позади него, возвышаясь над всеми Фаридэ на орлиную половину своего туловища.

Родители завершали эту маленькую процессию.

Когда все, наконец, собрались в центре двора за домом, Ингрид с Дареном уже сидели на своих животных, ожидая готовности остальных. Кеннет, как и было решено, присоединился к Аарону. Тэган должен был лететь на своем грифоне один. В случае нападения, он мог прикрыть братьев и сестру одним только размахом стальных крыльев своего грифона.

Договорились сначала подняться в воздух, вылететь к кромке леса перед поляной единорогов, а там уже начать состязание.

Ингрид была абсолютно спокойна. Не потому, что она была уверена в своей победе, а потому, что исход гонки интересовал ее не больше, чем Тэгана или Аарона, например. А также потому, что ее полностью устраивал тот мир и та действительность, в которой она находилась. Положив руки на шею своего единорога, она вдыхала теплый воздух, в котором явственно чувствовалось начало вечера. Это было то самое время, когда солнце перестает нещадно печь и начинает светить своим самым ласковым светом, когда нежность и блаженство жизни беспрепятственно текут сквозь тебя.

Она взлетела одновременно с Дареном. За ними последовали Кеннет с Аароном на пегасе и Тэган на своем грифоне. Родители стояли внизу, махая детям руками. С каждой секундой они становились все меньше и меньше. Сначала Ингрид смотрела на них, а потом просто вниз. Зрелище под крыльями единорога потрясало ее своей красотой. Плоскость земли была расчерчена геометрическими фигурами самых различных цветов. Участки садовых деревьев темнели насыщенными зелеными квадратами. Луговые отрезки вытягивались изумрудными полосатыми прямоугольниками. Их перемежали выцветшие лоскуты пшеничных полей. Между ними блестела изогнутая линия реки.

Ингрид восторженно посмотрела на Тэгана, который летел слева от нее. Он понимающе улыбнулся ей. Амальон разворачивался перед ними во всем своем великолепии. Жизнь била в нем ключом, он переливался на солнце всеми красками. Очень трудно было поверить, что здесь возможно хоть какое-то проявление злобы или ненависти. Обняв своего единорога за шею, Ингрид закрыла глаза, оставив из ощущений только теплый ветер, бьющий ей в лицо, неистово развевающий ее короткие волосы цвета раскинувшихся далеко внизу пшеничных полей.

Даже сквозь сомкнутые веки она могла различать слепящее солнце впереди них. Они летели прямо на него. И Ингрид знала, что там, куда садится солнце, находится Гронг. Сил сдерживать себя больше не было.

Открыв глаза, она отыскала Дарена. Он летел справа от нее, также весь поглощенный пьянящими ощущениями полета.

— Начинаем! — мысленно произнесла она, так чтобы все братья смогли уловить ее призыв.

Дарен кивнул головой в знак согласия, еще сильнее прижался к своему пегасу и рванул вперед. Ингрид последовала за ним.

Но она даже не пыталась догнать брата. Куда больше ее манили начинавшие проступать вдалеке очертания Западного хребта, над которым повисло огромное приготовившееся к закату солнце. Оно, казалось, плавилось над горными вершинами, осеняя их своими разливающимися по всему горизонту лучами. И это солнце притягивало Ингрид словно магнит. Не прилагая никаких усилий, она чувствовала, как ее единорог летит прямо по направлению к Гронгу, набирая все большую и большую скорость. Дарен остался далеко позади. Стих шум ветра в ушах. Она оказалась будто бы в горном потоке, который неумолимо нес ее к водопаду.

Ингрид не видела, да и не могла видеть, как расширились от ужаса глаза Дарена, едва он понял, что происходит.

— Стой! — кричал он ей изо всех сил.

Но его крик не мог ее догнать. Братья пытались достучаться до нее мысленными посланиями, но Ингрид окружал будто бы непроницаемый для любых посторонних энергий купол. Аарон изо всех сил пришпорил своего пегаса, но с Кеннетом за спиной это было бесплодной попыткой. Грифон Тэгана был слишком тяжел для стремительных полетов.

С каждой секундой Ингрид все больше удалялась от них, превращаясь в точку на фоне ослепительного плавящегося шара, которое уже мало чем напоминало солнце, а казалось скорее огромной всепоглощающей пастью. И она исчезла в ней.

Как только Ингрид пропала из виду, солнце потускнело, опустившись большей своей частью в горы. И братья тут же смогли увидеть фиолетовую стену, угрожающе полыхающую энергиями. Она уходила высоко в небо. Это была граница с Гронгом.

Они остановились около нее, не решаясь ее переступить. Все они знали, что эта охранная стена, наполненная заклятьями, вмиг превратит любого мага с аурой, отличной по цвету от ауры гронгирейца, в поджаренный кусок мяса.

Все они видели, как Ингрид исчезла за ее пределами. Значило ли это, что она погибла, или ей как-то удалось пересечь гронгирейскую границу и избежать действия охранных заклинаний?

— Кто-нибудь чувствует ее? — спросил Кеннет, первым очнувшийся от охватившего всех оцепенения.

Братья медленно, один за другим отрицательно покачали головами.

— Что будем делать? — Кеннет будто в трансе смотрел на стену перед собой.

Она переливалась всеми оттенками фиолетового цвета, от почти черного до светло сиреневого. Он с трудом мог представить, как можно было ее пересечь и остаться невредимым. Он перебирал в голове все известные ему случаи проникновения амальонцев в Гронг и не мог вспомнить ничего похожего.

Тэган слез со своего грифона и прошелся вдоль стены на пару шагов туда и обратно:

— Я предлагаю вернуться домой. Если Ингрид жива, то вместе с родителями мы быстрее сможем найти способ вернуть ее. Если нет, то смысл здесь оставаться тем более отсутствует.

Последние слова он добавил тихо, будто боясь, что они могут сбыться только от их произнесения. Дарен растерянно повернулся к Аарону. В глазах его стояли слезы. Аарон с силой толкнул его в плечо:

— Не смей даже думать об этом! Ты ни в чем не виноват!

— Как я появлюсь перед матерью? — Дарен сокрушительно покачал головой.

— Так же, как и мы все! — произнес Кеннет и открыл портал.

Дождавшись, пока все братья вместе со своими животными исчезли в образовавшемся пространственном коридоре, он и сам шагнул туда, напоследок еще раз внимательно посмотрев на то место в стене, в котором Ингрид предположительно исчезла.

Дома родители встретили их с самыми серьезными лицами.

— Где Ингрид? — нетерпеливо спросила Беатрис, едва сыновья переступили порог. — Где вы оставили ее?

Она пыталась сохранять спокойствие, хотя была очень напугана.

Филипп Фаридэ сидел за столом, сосредоточенно глядя перед собой. Он пытался найти Ингрид в Долине, почувствовать ее. Ему, как опытному магу, как Верховному магу Совета, было под силу узреть членов своей семьи даже на территории Гронга. Но он не видел ее и там.

— Я не могу найти ее в Долине, — произнес он.

Его руки, испещренные морщинами, покоились на столе. Со стороны он даже казался расслабленным. Все молчали, ожидая, что он скажет дальше. Беатрис взволнованно смотрела на мужа. Так было всегда, если в семье или в Амальоне происходили чрезвычайные события, Филипп Фаридэ умел сохранять хладнокровие и ясный ум. Беатрис, как и ее дети, верили, что он может решить все трудности, с чем бы им ни пришлось столкнуться.

— Рассказывайте, что произошло! — попросил он. — Тэган!

— Мы взлетели со двора нашего дома, — медленно заговорил старший из братьев. — Потом, как и договорились, над Поляной Единорогов начали состязание. Сначала Дарен немного обгонял Ингрид, но потом она метнулась вперед так, будто бы ее притягивала какая-то сила. Мы хотели ее остановить, но не могли ни догнать, ни докричаться до нее. Потом она просто исчезла на горизонте, а перед нами буквально из-под земли выросла гронгирейская граница. Мы не решились ее пересечь. Кеннет открыл портал, и мы вернулись домой.

— Тогда наша единственная надежда состоит в том, что Ингрид в Гронге. Каким-то образом она там, просто мы не можем ее почувствовать, — уверенно произнес отец.

— Что же нам делать? — растерянно спросила Беатрис.

Она так и продолжала стоять посреди комнаты, сложив руки на груди.

Глава семьи пожал плечами:

— Ждать.

Взгляд его опустился на книгу, которую Ингрид оставила на столе. Повинуясь внутреннему импульсу, он открыл ее. Сам не зная, что он там ищет, не имея надежды понять эльмаренский язык, Филипп Фаридэ перелистывал страницы, пока не наткнулся на иллюстрацию. На рисунке была изображена маленькая девочка рядом с огромным драконом. Он наклонил к ней голову, устрашающе изогнув шею, его пасть была открыта, казалось, из нее вот вот вырвется пламя. Но глядя на рисунок, Филипп чувствовал спокойствие. По крайней мере, отсутствовали энергии страха и ненависти.

— Она в Гронге, — еще раз сказал он, и чуть погодя добавил, — с Дианой.

— Я пойду прогуляюсь, — решил Дарен, не имея сил сидеть дома и ждать, сложа руки.

— Я с тобой, — присоединился к нему Аарон.

— Не думаю, что она будет возвращаться через Поляну, — опередил их желание отец. — Поэтому нет смысла туда возвращаться и ждать ее там. Скорее всего, Ингрид сразу проложит портал домой.

— Все равно, лучше мы будем на улице. Там легче ее почувствовать.

Братья вышли во двор.

Филипп обменялся взглядами с женой. Она со вздохом покачала головой и села за стол. Тэган подошел к матери и сел рядом с ней. Кеннет в нерешительности стоял посреди комнаты:

— Может мне стоит отправиться в Гронг? — подумал он вслух.

— Вряд ли это разумно, — не согласился с ним отец. — Как бы это ни было тяжело, нам остается только ждать.

— Мама, папа! — раздались крики со двора. — Единорог Ингрид!

В одно мгновение вся семья оказалась на улице. Они еще успели увидеть, как в воздухе рассеивались следы только что закрывшегося портала, через который единорог и попал сюда. Ступив на твердую землю, животное остановилось как вкопанное перед собравшимися людьми.

— Что это значит? — Беатрис в ужасе повернулась к мужу. — Что это значит, Филипп?!

Глава семьи Фаридэ подошел к единорогу и провел рукой вокруг его головы. Он пытался проявить его ауру, чтобы понять, в каком состоянии находится животное. Может, это могло бы дать хоть какую-то информацию об Ингрид. О том, что она чувствовала несколько минут назад, если он был рядом с ней. Но аура единорога была бесцветной.

Пораженный, Филипп отступил на шаг назад. Беатрис подавила крик в груди.

Братья во все глаза смотрели на животное своей сестры и не могли понять, почему у него отсутствуют хоть какие-то цвета Амальона в тонком теле.