Пока Ира добиралась до Шереметьево, Лёшка ей раз пять позвонил. Первый раз он позвонил, когда она ещё из дома не успела выйти. Напрямую не сказал, но Ира была уверена: переживал, что она проспала. Но она не настолько безнадёжна. Она проснулась вовремя, по звонку будильника, спокойно приняла душ, позавтракала, по настоянию отца проверила наличие всех документов, в особенности, медицинского полиса, и у неё ещё осталось пятнадцать свободных минут, на случай, если такси задержится. Так что, зря Алексей Вагенас считает её беспомощной и легкомысленной. К поездкам Ира всегда относилась со всей ответственностью. Но Лёшка, кажется, всё-таки удивился её собранности. И готовности. Хотя, готовности удивляться не стоило, они два дня не виделись, и она в аэропорт будто не на такси ехала, а на крыльях летела.

Он ещё и в дороге ей звонил, вопросов не задавал, не торопил, но что сказать ей, находил. Выключив телефон после последнего разговора, Ира улыбнулась, глядя в окно. Кажется, кто-то соскучился.

Тем неприятнее было увидеть рядом с Алексеем в зале ожидания молодого мужчину, которого Ира, к своему удивлению, даже со спины узнала, хотя не видела больше пяти лет. В дорогой фирменной одежде, стильно подстриженный, подкачавшийся и из-за этого ещё больше раздавшийся в плечах, но это всё-таки был Витька. То есть, Виктор как-то его там. Фамилию Ира не помнила, а, возможно, и не знала. Вполне вероятно, что Надю, её институтскую подружку, которая крутила с ним бурный роман тем памятным летом, фамилия и не интересовала.

Ира даже шаг замедлила, увидев их вместе. Стояли в сторонке и что-то живо обсуждали. Она подошла, понимая, что её взгляд мечется от одного мужчины к другому. И если Алексея она была рада видеть, очень-очень-очень, то Виктора не особо, хотя, причины к этому, вроде бы не было. Она так думала до того самого момента, пока Ефремов, обратив внимание на то, что Алексей отвлёкся, не обернулся, и Ира не встретилась с ним взглядом. Цепким, придирчивым и в то же время насмешливым. И тут же решила, что на самом деле встрече не рада.

— Я опоздала? — спросила она, обращаясь к Лёше.

Тот головой качнул, а улыбнулся как-то по-особенному ободряюще. Даже прищурился, как кот, к ней приглядываясь. А Ире всё-таки пришлось обратить своё внимание к Виктору. Посмотрела на него, снова встретила его взгляд и сказала:

— Ещё один строитель.

Ефремов широко улыбнулся. Широко, но не слишком дружелюбно.

— Ба, какие люди. — Его взгляд прошёлся по её телу под лёгким ярким платьем. — Отлично выглядишь, Ириш. — По его тону было понятно, что ему пришлось признать чужую правоту. Ира, отметив это, кинула на Алексея быстрый взгляд.

— Спасибо. Сколько лет, сколько зим, Витя.

— Да уж. Кто бы мог подумать.

— Хватит, — ненавязчиво одёрнул его Алексей, и Ефремов послушно примолк, только на Иру снова уставился. А та специально от него отвернулась. Водрузила на голову соломенную шляпку, которую в руке держала, с широкими полями и шелковым бантом на боку. Похвалилась Алексею:

— Я купила себе шляпу. Тебе нравится?

— Очень.

Он смотрел на неё так, будто целовал в этот момент, и от этого взгляда Иру в жар бросило. Смотреть на него дольше показалось опасным, и Ира отвернулась, правда, непонятно как оказалась стоящей к Лёше совсем близко, и он обнял её за талию, притягивая ещё ближе к себе. Прижался губами к её виску, а Ефремов выразительно закатил глаза.

— Вам точно надо в отпуск, напряжение скинуть… сексуальное.

Чтобы сбить с него спесь, Ира невинно поинтересовалась:

— Почему ты не спрашиваешь про Надю?

Виктор невольно сдвинул брови, явно недоумевая.

— Кого?

Ира смотрела на него в упор, пытаясь понять, прикидывается он или на самом деле не помнит. Кажется, он был вполне искренен. Ох уж эти мужики…

Но уже через секунду в его глазах мелькнула тень понимания, и он даже расцвёл в улыбке. Что сказать, улыбка у него была что надо.

— И как она?

Ира отвернулась, растеряв всю охоту говорить что-то этому мартовскому коту. А Алексей рассмеялся, за плечи её обнял и снова поцеловал. В лоб, но этот поцелуй, с виду целомудренный, совсем не был похож на вчерашний, дарованный им жене.

— Ладно, пойдём. Скоро посадка.

Он подхватил её чемодан, по виду довольно вместительный, но он оказался на удивление лёгким.

— Ириска, ты поскромничала?

— Нет, — тут же отказалась она. — Просто мне брать нечего. Но Новороссийск — город большой, и думаю, магазинов в нём предостаточно.

Она прошла вперёд, деликатно постояла в сторонке секунд десять, ожидая, пока Лёша даст Ефремову последние указания, хотя, возможно, всё было совсем наоборот, и это Витька ему указания давал — не увлекаться. А потом они отправились к стойке регистрации, и у Иры в душе всё пело. На Лёшку посматривала, и старалась не отставать ни на шаг, хотя, он двигался вперёд решительно, несмотря на то, что у него на плече была сумка с ноутбуком и документами, на другом плече сумка с его вещами, как выяснилось, чемоданы на колёсиках он не признавал, а другой рукой вёз её чемодан. В очереди перед ними оказалось несколько человек, они остановились, Алексей опустил свою сумку на пол, и тут же Иру обнял. Она улыбнулась, правда, перед этим огляделась, будто воровка. Отыскивая взволнованным взглядом знакомые лица. Но их не было, и тогда она подняла голову, посмотрела Лёшке в лицо. Он наклонился и поцеловал её, губами к губам прижался и шепнул:

— Соскучился по тебе.

— А я по тебе. — Улыбнулась ему, поправила воротник рубашки-поло.

Алексей поцеловал её в нос и негромко, но воодушевленно проговорил:

— Неделя на море, Ирка.

— Ты же работать собирался, — напомнила она.

— Ага, — отозвался он, глядя на её губы. — Собирался.

— Ваши паспорта, пожалуйста.

Они оторвались друг от друга, и Ира суетливо стала выискивать в сумке паспорт. И, если честно, вздохнула с облегчением, когда он ей в руку попался.

Поселились в гостинице у самого моря. Оказавшись в номере, Ира первым делом к окну подошла. Её не столько интерьер двухкомнатного люкса интересовал, как вид из окна. Отдёрнула в сторону почти невесомую штору, и замерла, глядя на сверкающую синеву до горизонта, белые парусники и катера вдалеке. Внизу зелень и множество отдыхающих. Только при взгляде на всё это, настроение до небес поднималось. Хотелось бросить чемоданы и присоединиться к тем, кто уже успел проникнуться отдыхом и солнцем.

— Лёша, какая красота.

Он с улыбкой на неё посмотрел, сунул в руку портье купюру, а как только дверь за ним закрыл, подошёл к Ире, обнял и посмотрел за окно.

— Да, красота.

— Хочу покататься на катере, — тут же сориентировалась она. — И вон на той штуке, — она указала пальцем на яркий парашют, парящий невысоко над морем.

— Не боишься?

— Нет. Хочу.

— Хочу, хочу, — повторил он за ней рокочущим голосом. Носом в её шею уткнулся, потом пощекотал. — Я тебя хочу, это куда серьёзнее.

Ира развернулась в его руках, за шею его обняла и ответила на поцелуй. Лёшка тут же полез к ней под подол, но Ира его руки после минутной заминки оттолкнула.

— Пойдём в душ, — предложила она. Зазывно улыбнулась.

— Я только утром об этом думал, — сознался он. Споткнулся о чемодан и выругался. Рубашку через голову стянул, но видел уже только Ирину руку, которая пальчиком манила его из-за угла. Правда, он только пуговицу на джинсах успел расстегнуть, а она уже вернулась и серьёзным тоном пояснила:

— Там нет душа, там лоджия. Пойдём в другую сторону.

Алексей рассмеялся и отправился её догонять.

Полчаса под прохладными струями воды — самое лучшее, что может быть после перелёта, пусть и не слишком длительного. Хотя, нет, это не самое лучшее. Куда приятнее то, что в душе произошло, крепкое мужское тело за её спиной, сильные руки на её бёдрах и груди, и горячие губы на шее. Ира негромко стонала в такт его движений, довольно порывистых и быстрых. Она упиралась руками в стену, выложенную кафелем кремового цвета, потом голову опустила, но вскоре нетерпеливым движением убрала с лица мокрые волосы. Застонала громче и выдохнула его имя. А Лёша вдруг обхватил её подбородок ладонью, заставляя поднять голову. Губами в её шею снова впился, а свободная рука спустилась вниз по её животу, пальцы скользнули между ног, несколько умелых прикосновений, и Ира вскрикнула и обмякла в его руках. Алексей её к стене прижал, под бёдра подхватил, ещё несколько движений и он кончил, зарычав. А Ира рассмеялась, пытаясь справиться с дыханием. Голой грудью к прохладному кафелю прижалась, и пережидала. Давала ему время опомниться. И вот он отодвинулся, подставил лицо под струи воды и постоял так, закрыв глаза. Ира повернулась, привалилась к стене спиной, а Лёшку по груди погладила. Он глаза открыл, воду с лица смахнул, а потом наклонился к ней и поцеловал. Нежно и ненавязчиво.

— Спину мне потрёшь?

— Я тебя всего потру, — пообещала она.

Он вперёд неё из душа вышел. Полка в ванной комнате была забита полотенцами разного размера, Ира видела сквозь стекло кабины, как Алексей вытирается, потом повязывает одно вокруг бёдер и из ванной выходит. Выключив воду и ступив на пушистый коврик у душевой кабины, только тогда вспомнила, что никто из них не удосужился разобрать чемоданы. Пришлось тоже в гостиничное полотенце завернуться, хотела Лёшку крикнуть, чтобы чемоданы в спальню перенёс, но выглянув из ванной, вдруг услышала его голос и замерла в первый момент. Во второй поняла, что он по телефону говорит, по всей видимости, с женой. Правильно, она тоже всегда просила Мишу позвонить, как прилетит или приедет куда, а сегодня Лёшка отвлёкся и про отчётный звонок позабыл. Ира замерла посреди просторной спальни, рядом с огромной постелью на резных деревянных ножках. Замерла от звуков его голоса, но приказала себе не вслушиваться. Она не хочет ничего слышать. Повернулась к зеркалу, пригладила мокрые волосы, а потом и вовсе вернулась в ванную комнату и включила фен. Что бы уж точно ничего не слышать.

В гостиной появилась минут через десять, всё в том же полотенце, и обнаружила Лёшку сидящим в кресле и пьющим сок из высокого бокала. Он сидел, прикрытый только полотенцем на бёдрах, вытянув ноги, и судя по довольной физиономии, блаженствовал. Правильно, своё получил, жену обдурил — жизнь прекрасна. Ира вошла, и он на неё уставился, весьма выразительно, видимо, был уверен, что она понятия не имеет, что он по телефону с женой говорил. А Ира мимо прошла, присела на корточки у своего чемодана и открыла молнию.

— Ирка, я есть хочу.

— Тогда неси чемоданы в спальню и одевайся.

Он согласно кивнул, но с места не двинулся. За ней наблюдал. А Ира достала из чемодана комплект нового нижнего белья, заодно и новое бикини, которого Алексей ещё не видел, прихватила. Показала ему.

— Нравится?

Он посмотрел, после чего обстоятельно кивнул.

— Очень. Это повязка на голову? Судя по размеру.

Ира скривилась.

— Не будь занудой. — Она поднялась и приложила верх бикини к груди. Сама сверху полюбовалась. Сказала с чувством: — На пляж хочу. — Потом вспомнила кое о чём, и на Алексея взглянула с сомнением: — А когда тебе на работу?

Он усмехнулся.

— Завтра пара встреч, а там видно будет.

Она толкнула его ногой в коленку.

— Вставай тогда. Пойдём в ресторан.

Он пустой бокал на столик рядом поставил и рывком поднялся. Иру к себе притянул и поцеловал.

— Пойдём. — Волосы её от щеки отвёл, и опять поцеловал, на этот раз с большим пылом. А Ира бросила бикини на пол.

Хотя Алексей и обещал, что особо занят в Новороссийске не будет: несколько встреч и кратковременные поездки за город, но на самом деле в первые дни пропадал до обеда, а то и дольше задерживался. Ира, правда, чего-то в этом роде и ожидала, поэтому особо разочарованна или расстроена не была. А если и жалела, то самого Алексея, который не мог проводить у моря столько времени, сколько она. Гостинице, в которой они жили, принадлежал закрытый пляж, и там вполне вольготно, а главное спокойно, можно было провести время. Ира наслаждалась солнцем, близостью моря и покоем. А заодно размышляла о том, во что она всё-таки ввязалась, как Тома выражалась. Размышлять размышляла, но толка от этого особого не было. Решений-то не находилось, если только кардинальные, а на них желания не было. Даже представить сложно, как можно всё закончить, Лёшку от себя оттолкнуть, окончательно разорвать отношения, а ведь будь она человеком порядочным — в свете последних событий она начала в этом всерьёз сомневаться — она бы именно так и поступила. Вспомнила о женской солидарности, о том, как всю сознательную женскую жизнь презирала тех самых любовниц, подлых лазутчиц, которые семьи разбивают, отцов от детей уводят, а теперь сама на их месте. Никогда бы не подумала, что такое быть может. А вот поди ж ты, каждую минуту, каждое мгновение рядом с ним ловит и наслаждается этим.

Лёша на пляже появлялся уже после обеда, и Ира хоть и украдкой, но любовалась им. И была уверена, что не она одна. Вокруг было много женщин, и когда Лёшка выходил из моря, мокрый и в одних плавках, зрелище это было весьма захватывающее. Смотрела бы и смотрела, и это после того, как уже не первую ночь спала с этим мужчиной в одной постели. Поэтому чужой интерес был понятен и оправдан, куда приятнее было то, что любимый этого, кажется, и не замечал. Он на неё смотрел, и от этого внутри бабочки порхали. Ира улыбалась, надвигала на глаза шляпу, а Лёшка щекотал её, когда оказывался рядом. Опускался на соседний шезлонг, вздыхал довольно и закидывал руку за голову. За несколько дней под жарким солнцем, он ещё заметнее потемнел, смуглая от природы кожа приобрела красивый бронзовый оттенок, а волосы постоянно казались чуть растрёпанными, от морского бриза. Он стал похож на того Лёшку, пятилетней давности, о котором она столько лет тосковала. Без налёта столичного лоска, бремени состоятельности, без дорогих костюмов. Футболки, шорты, он выглядел расслабленным и улыбался, как раньше, задорно и по-мальчишески. И даже лёжа на шезлонге время от времени протягивал руку, чтобы коснуться её, погладить, пощекотать. И Ира хохотала, когда он начинал увлекаться, по нахальной руке его била, но помогало это мало. А потом сама его за руку брала и умиротворённо закрывала глаза.

— Ириш.

— М-м?

— Ты хотела полетать на парашюте. Уже не хочешь?

Она тёмные очки на лоб подняла, прищурившись наблюдала, как яркий купол парит немного в стороне. Выглядело это красиво и эффектно, и совсем не страшно, но Ира уже успела выяснить, что всё не столь безобидно, и если стоять совсем близко, то поднимались люди достаточно высоко над водой. Конечно, она допускала, что сверху открывался потрясающий вид, да и вообще, это отличный опыт и незабываемые ощущения, но как-то проверять это охота прошла. О чём она Алексею и сообщила, да и на аттракцион посматривала с заметным сомнением.

Лёша рассмеялся и снова взял её за руку.

— Если честно, я даже рад. Нечего тебе там наверху делать.

— Конечно, — добавив в голос нотку иронии, проговорила Ира. — Я девушка земная…

— Ты у меня чудо. Поэтому тебя необходимо поберечь.

Ира улыбнулась, проводила взглядом девушку, что прошла мимо них, в крошечном лимонно-желтом бикини. Та стрельнула в их сторону взглядом, Ира заметила, и покрепче взяла Лёшку за руку. Глупо, но он, кажется, ничего против не имел.

Так хотелось растянуть эту неделю. Сказать: бесконечно — очень бы хотелось, но Ира старалась не отрываться от реальности, поэтому говорила себе, что растянула бы ещё на недельку, две, побыть с Лёшкой подольше, не делить его ни с кем. Засыпать и просыпаться рядом с ним, обнимать и целовать, не чувствуя себя преступницей. Они проводили вечера в ресторанах, разговаривали обо всём на свете, Лёша очень любил говорить о своей работе, рассказывал о проектах, как уже построенных, так и тех, которые ещё были в планах. Ира слушала его, и думала о том, что в эти моменты, он наверное очень похож на своего отца, когда тот говорит о своём творчестве. Для Алексея архитектура была способом выразить себя, и он видел что-то удивительное, а порой даже трогательное и проникновенное в массиве и масштабе. Интересно, какой из его проектов олицетворяет для него «Геру»?

— Ты часто бываешь в Греции?

— Довольно часто. — Алексей отпил вина из бокала и, не скрываясь, усмехнулся. — Нужно же отца контролировать.

— Там красиво, наверное.

Он заинтересованно вздёрнул брови.

— Ты не была в Греции?

Ира головой качнула.

Алексей руку через стол протянул, накрыл её ладонь.

— Там очень красиво. Я тебе покажу.

Она рассмеялась, пытаясь скрыть лёгкую нервозность после его слов.

— Ты ещё и в Грецию меня отвезёшь?

— Покажу тебе вторую половину своей сущности. Вдруг тебе понравится? Греки — мужчины горячие.

— Я уже поняла, — продолжала она смеяться. Его палец вырисовывал круги на её открытой ладони, и в какой-то момент Ира поняла, что не может взгляда оторвать, наблюдает, как он это делает.

— Ирка, я рад, что мы встретились в Лондоне, — вдруг сказал он, и Ира вскинула на него глаза. Отчего-то затаилась внутренне. — Не смотря на всё, что потом случилось.

— Это ты что имеешь в виду? Моего мужа?

— И это тоже, — не стал он спорить. Разглядывал её некоторое время. — Ты с ним говорила?

— Говорила. — Она осторожно освободила свою руку, потянулась за бокалом с вином в виде оправдания. — Но наши с ним разговоры в последнее время… не радуют основательностью.

— Обратно зовёт?

Ира губы облизала, не спеша откровенничать. А по правде сказать, не знала, стоит ли это делать. Лёшка так смотрел на неё, будто ждал, что она начнёт заверять его, что ничего уже не вернёшь. Что она приняла решение, оставила мужа… но что дальше? Вот с ним, с мужчиной, что сидит напротив и задаёт ей все эти вопросы — что дальше?

— Возможно.

Он уловил её нежелание обсуждать эту тему, и ненадолго повисло молчание. Потом Алексей сделал попытку улыбнуться, правда, вышло не слишком удачно.

— Интересуюсь твоими планами на будущее. Зря?

— Зависит от того, для чего тебе это.

— Да, это ведь так непонятно.

Ира обвела взглядом зал ресторана, не зная, что ещё ему сказать. А Лёша уже через секунду примирительно проговорил:

— Не злись. И, наверное, ты права, я не должен тебя об этом спрашивать, тем более давить, но что поделать… — Раздвинул губы в подобие улыбки. — Меня это волнует.

— Почему? — Ира посмотрела ему в глаза.

— Почему? — Этот простой вопрос, кажется, поставил его в тупик, потом он плечами пожал. — Наверное, потому что я наполовину грек.

Уловив в его голосе тень насмешки, Ира заинтересованно вздёрнула брови.

— И что это значит?

— Что я горяч, необуздан и…

— Нахал, — подсказала ему Ира.

Алексей усмехнулся и покачал головой.

— Я хотел сказать: собственник.

— У тебя уже есть собственность, Лёша. Ещё чуть больше и ты надорвёшься.

— Может быть, — не стал он спорить. А, возможно, попросту испугался. И поторопился разговор свернуть, вместо него предложил: — Хочешь потанцевать?

Всё что угодно лучше размышлений и разговоров о том, кому и что он должен. Кивнула.

— Хочу.

Хуже всего было в те моменты, когда он звонил домой. Как в ужасном мелодраматическом кино, Лёшка уходил в ванную или на балкон, Ира принципиально отворачивалась от него, уходила, иногда даже уши затыкала, а потом они вместе притворялись, что ничего не произошло. Он ничего не делал, а она это «ничего» не заметила. Но вместо того, чтобы изменить это, послать всё к чёрту и вспомнить о порядочности, Ира вцеплялась в него, будто боялась, что он вспомнит о том, что он чужой муж именно в эту секунду, и это разобьёт ей сердце, в очередной раз. И всё думала о том, как Лёшка расспрашивал её о Мише. Кажется, его это на самом деле задевало. Он смотрел с прищуром, делал паузы между словами и тщательно маскировал раздражение. А вот она не задавала ему вопросов. Не спрашивала, любит ли он свою жену и сколько раз спал с ней за последние две недели. Ведь спал? Иначе это грозило ему вспыхнувшим подозрением со стороны супруги. Все эти вопросы становились всё назойливее и назойливее. От их отпуска оставалась всего пара дней, и, кажется, они оба мыслями уже были в Москве. А кто-то и в Лондоне.

Но бывали моменты, когда притворяться необходимости не было. И улыбка сама по себе возникала, и хотелось зажмуриться от счастья и вздохнуть лишний раз от удовольствия, просто от его прикосновения. Уверенного, приятного, знающего. Её никто так не касался, кроме него. Вот и сейчас провёл ладонью по её боку, ладонь приласкала грудь, губы коснулись плеча, а потом отодвинулся и с постели поднялся. Ира наблюдала за ним, откинув ногой спутавшуюся простынь, не удержалась и потянулась, ощутив непередаваемое удовольствие. Чувствовала усталость, но приятную. За окном ночь, неправдоподобно тёмная, ни луны, ни звёзд на небе, а поднявшийся ветер трепал занавески на окне. Ира следила взглядом за Алексеем, как он обошёл кровать, подошёл к окну, но вместо того, чтобы прикрыть его, открыл балконную дверь, и замер, подставив разгорячённое тело, ворвавшемуся в спальню ветру.

— Лёша, — позвала она.

Он голову повернул, посмотрел на неё. Кажется, улыбнулся, в темноте Ира не разглядела.

— Поздно уже. Спать не хочешь?

— Хочу. — Она повернулась на бок, подложила ладонь под щёку и сказала: — Странно, что я вспоминаю то лето? Постоянно в эту неделю.

— Я тоже вспоминаю. Море, солнце и тебя. Правда, тогда наша постель не была столь мягкой и удобной. — Алексей подошёл к кровати, присел на край и к Ире наклонился. Потянул с неё простынь. — И атласных простыней не было.

Она негромко рассмеялась, коснулась рукой его щеки, а когда Лёша наклонился, поцеловала. Он замер ненадолго, потёрся носом о её щёку, а Ира, уступив разуму, призналась:

— Я не хочу возвращаться. — Рука скользнула на его шею, обняла, не позволяя ему поднять голову и взглянуть ей в лицо.

— Малыш…

Поморщилась, досадуя на себя.

— Знаю, это глупо.

— Это совсем не глупо.

Руку она опустила и легла, откинувшись на подушку.

— Зато подло. Я тоже, как выяснилось, подлая. А ещё жадная. — Пальцы пробежались по его груди, пригладили жёсткие волоски.

— Ты меня с ума сводишь. — Он принялся целовать её, короткими дерзкими поцелуями, губы прошлись по шее, спустились к груди, и Ира поневоле прикусила губу. Смотрела на Лёшкин затылок, запустила пальцы в его волосы, осторожно выдохнула, прислушиваясь к тому, что творится у неё в душе. А это было непросто, для начала необходимо было пробиться через приятный озноб, который рождали Лёшкины поцелуи, становившиеся всё смелее. И поэтому она замолчала, не найдя в себе ни сил, ни дополнительных слов, чтобы продолжить. Да и продолжать было нечего. Она приехала для того, чтобы провести с Лёшкой несколько дней, чтобы заниматься с ним любовью ночи напролёт, чем и занималась последние пять дней. Не разговаривать, не тянуть из него признания и обещания. Они оба взрослые, несвободные люди, и то, что между ними происходит — это измена. Правда, ощущения от этого не менее сладки.

— Домой я вернусь измотанная, — призналась она Томе, когда позвонила той на следующий день, чтобы немного отвлечься от Лёшки. — Я вообще не понимаю, как он ещё работает. Сегодня встал в восемь утра и уехал на какую-то стройку. Лично я спала до двенадцати.

— Когда ты это мне говоришь, в моей душе рождается чёрная зависть. Это не очень приятное чувство, Ира.

Она всё-таки улыбнулась.

— Мне извиниться?

— Да ладно, переживу. В конце концов, я сама сказала Вадиму «да» в загсе. Никто за язык не тянул. А ты брось прибедняться, измотали её. Вернётесь, дня не пройдёт, а ты уже к нему побежишь.

Ира пальцем по скатерти поводила.

— Не спорю. Но если бы это был просто секс, всё было бы куда проще.

— В этом случае всё в мире было бы куда проще. Фотку привезёшь, покажешь своего сексуального маньяка?

Ира фыркнула негромко.

— Ты уже завидуешь, не боишься за свою нервную систему?

Тамара откровенно ахнула.

— Настолько хорош?

И вместе рассмеялись. Телефон Ира выключила, оглядела зал ресторана, после чего подозвала официантку, чтобы попросить ещё чашку чая. Лёшка снова задерживался, Ира только на часы время от времени поглядывала, но не злилась и даже раздражения не чувствовала, понимала, что это она его отвлекает от работы, а не наоборот. Она отвлекающий элемент. Она та, из-за кого он не спит, та, из-за кого он опаздывает на встречи, та, кого он любит. По крайней мере, физически, весьма любит. Поневоле заулыбалась, глупой улыбкой влюблённой женщины. Поймала на себе заинтересованный взгляд мужчины за соседним столиком и поторопилась отвернуться, а заодно улыбаться перестала. И снова посмотрела на часы. Это ужасно, но она уже скучала. Даже прошептала чуть слышно, не скрыв тоски:

— Лёша…

Совершенно неожиданно позвонил Миша, вернув её этим звонком и именем на дисплее телефона, с небес на землю. Ира даже не сразу решилась ответить. Смотрела на телефон и медлила. Потом вспомнила, сколько они с мужем не говорили, и всё-таки поднесла телефон к уху.

— Привет, Миша. — Тон сдержанный и ровный.

— Привет. — Он явно осторожничал. — Родители сказали, что ты отдыхать уехала. Где ты?

— В Новороссийске, — не стала она скрывать. — Я вернусь через пару дней.

Наверное, он уловил в её голосе намёк на оправдание и тут же поспешил успокоить.

— Я ничего не говорю, Ир. Отдыхаешь и хорошо.

Но что-то мешало ему поверить. Хотя, возможно, это было её собственное чувство вины. Ира даже снова принялась поглядывать на прохожих за стеклом, с опаской, надо признать.

— А у тебя как дела? — спросила она, чтобы свернуть тему её неожиданного отпуска.

— Да вроде ничего. Всё по плану. Думаю, поеду в Эдинбург. Помнишь, я тебе говорил, что Уилл хочет встретиться там с МакКуином? Вот…

— Тебе же нравится Эдинбург.

— Тебе тоже.

Она опустила глаза в стол, покрутила между пальцев чайную ложечку.

Они помолчали, после чего Миша сказал:

— Ты же понимаешь, что мы не можем бесконечно избегать этого разговора. Нам надо встретиться. — Он невесело усмехнулся. — Я всё ещё жду, что ты мне объяснишь… что у нас пошло не так. Нам надо встретиться, Ириш.

— Я понимаю.

— Понимаешь? Странный ответ.

Ира глаза закрыла, всего на минутку.

— Мы встретимся, Миша. Вот я вернусь… — Подумала о возможности поехать в Лондон, и ощутила тяжесть в душе. — Я вернусь, ты закончишь дела в Эдинбурге, и мы поговорим.

Миша, кажется, вздохнул.

— Поговорим, — повторил он. — Прозвучало, как приговор. Ирка, ты ведь не собираешься меня убить этим приговором?

— Миша… — Глаза открыла и оглядела зал ресторана. Вокруг люди, обедают, улыбаются, а она собирается сказать мужу, что всё кончено. Или не собирается? — Мне, правда, неудобно сейчас говорить. Давай отложим… на неделю. Ты вернёшься, и мы поговорим. Я обещаю.

Ему это не понравилось. Очередные отговорки, попытки увильнуть, Миша даже трубку бросил. Просто отключился, и в ухо понеслись гудки. Ира руку опустила, снова посмотрела на телефон, и тут же разозлилась на себя. Почему у неё не получается говорить с ним мягче? Это она виновата в их расставании, а слыша голос мужа, так и хочется свалить вину на него. Слабость, больше нечего сказать.

Лёша появился через час, они столкнулись в холле гостиницы, Ира возвращалась из магазина, а Алексей вышел из лифта, сменивший футболку, и волосы были ещё влажными после душа. Ира улыбнулась, увидев его, уткнулась носом в его плечо, когда Лёша прижал её к себе. Поцеловал в щёку и в лицо заглянул. Ира заулыбалась старательнее, но обмануть не смогла, Лёшка тут же заинтересованно вздёрнул брови.

— Что случилось? Тебя обругали в магазине и отняли банковскую карту?

— Да кто бы осмелился, — попробовала пошутить она. Позволила увлечь себя прочь от лифта, в сторону бара. Алексей забрал у неё пакет с логотипом, заглянул с интересом, и поинтересовался:

— Что это?

— Декоративные тарелки. В подарок маме и Тамаре.

— Здорово. А что случилось?

Ира подхватила его под руку, имитируя бодрость и уверенность.

— Миша звонил. Поговорили немного, и я задумалась.

На Алексея посмотрела, но он смотрел в сторону. Правда, осведомился:

— Что хорошего сказал?

— Сказал правильную вещь. Нам надо встретиться и всё обсудить. В конце концов, мы женаты.

Они присели за столик неподалёку от барной стойки, Ира опустилась в мягкое низкое кресло, кинула на Лёшку быстрый взгляд, и поняла, что он по-прежнему на неё не смотрит. Подошла официантка, и он сказал:

— Мне виски, а даме клубничный мохито.

А когда девушка отошла, в кресле откинулся, и тогда уже посмотрел на Иру, раздвинув губы в улыбке.

— О чём мы говорили?

— Лёша, прекрати.

— Ты поедешь в Лондон?

— Я не знаю. Миша едет в Эдинбург, по работе. Вот вернётся, и будет видно…

Он кивнул и повторил, уже не сомневаясь:

— Ты поедешь к нему в Лондон.

Ира поставила пакет с тарелками на пол, надеясь, что волна жара схлынет через несколько секунд, и она сможет что-то сказать ему. Что-то толковое.

— Давай не будем это обсуждать сейчас. И, если честно, я вообще не знаю, как это обсуждать с тобой! — всё-таки не удержалась она. — Мы оба не свободны, Лёша, — проговорила она, понизив голос. — И мы оба об этом знали.

Принесли напитки, и Алексей сразу сделал большой глоток. После поболтал оставшийся виски в бокале. Кусочки льда зазвенели, а Ира окончательно расстроилась.

Она не исключала, что Лёшка искренне негодует и возмущён, но это было верхом абсурда. Он её ревновал. Как любимую женщину — это вполне нормально, но при их обстоятельствах, получалось, что он ревнует её к мужу. А она ревнует его к жене? Если честно, она всеми силами старается об этом не задумывать. Его жена для неё всё ещё человек абстрактный, она даже не стала искать информацию о ней, об их семье, в интернете, хотя соблазн был, что скрывать. Если бы нашла, если бы увидела её, то поневоле каждый раз, прощаясь с Лёшкой, представляла её, как она встречает его дома, как целует, а так — просто факт: есть женщина, которая имеет на него законные права. А вот у Лёшки абстрагироваться не получалось. Он злился и выходил из себя. А она, понимая, насколько это неправильно, спустя минуту начинала его оправдывать: думать о его характере, горячности, свойственной грекам, и настойчивости. В этом и была её слабость: она даже недостатки и проступки его зачастую могла оправдать.

Он подошёл и обнял. Ира стояла по пояс в воде, приливная волна ласкала тело, солнце грело, и она стояла, подставив лицо солнцу и закрыв глаза. Пытаясь запомнить тепло и шелест волн. А Лёшка подошёл сзади и обнял её за плечи. Прижал к себе несколько крепче, чем это было необходимо, но со стороны это вряд ли было заметно. А он щекой о её волосы потёрся, и спросил негромко:

— Я не прав?

— Я не могу судить, — честно ответила она. Провела ладонью по его руке, что обнимала её за плечи. — Всё так запутано.

— Я хочу тебя. Хочу тебя для себя. Это плохо?

Они покачнулись, когда налетела очередная волна.

— Ты сам знаешь ответ. Я понимаю, насколько это глупо и, наверное, смешно, но я всё ещё пытаюсь сохранить остатки порядочности. — Повернулась, провела ладонью по смуглой коже на его плече, поцеловала. — Просто если я… захочу тебя только для себя, что мы оба будем с этим делать?

Ответа у него не было, и Ира это знала. Никаких слов не последовало, Лёшка наклонился и поцеловал её. И это был один из последних чудесных моментов их отпуска. Вечером уже были в Москве. И почему-то в этот раз в аэропорту Ира жутко нервничала. Оглядывалась, выискивая взглядом ту самую абстрактную женщину, словно смогла бы её узнать. Но она ждала, что Светлане захочется встретить мужа, который отсутствовал целую неделю. Когда оглядываться надоело, посмотрела на Лёшку, который спокойно снимал с транспортёрной ленты их чемоданы с вещами. Он не оглядывался и не нервничал.

— Устала?

Она головой покачала, заставила себя улыбнуться. И сняла с головы надоевшую шляпу. Кончился отпуск, и её время кончилось. Это она про шляпу, если кто-то подумал что-то не то.

В такси Лёша к ней придвинулся, рука скользнула на её плечо, а Ира не удержалась, руку подняла и смахнула с его лба тёмную чёлку. Он заулыбался.

— Ириска, не хмурься.

— Я хмурюсь?

— Да.

Ира посмотрела на затылок таксиста, потом ещё ближе к Лёшке придвинулась, оказавшись практически в кольце его рук, и проговорила негромко:

— Я буду скучать по тебе ночью.

Он уткнулся носом в её щёку, подышал горячо, а она зажмурилась.

— Постараюсь завтра вырваться. Позвоню тебе. — И тут же добавил: — Не рано.

Она коснулась пальцем его подбородка.

— Позвони рано, я тебе разрешаю.

— О, какие поблажки. Постараюсь вырваться на обед завтра.

— Много дел?

— Да накопилось за неделю.

Ещё один поцелуй, глубокий, настоящий, и Ира отодвинулась от него. Неловко кашлянула и губы облизала. Присутствие незнакомого водителя, даже если он не наблюдал за ними в открытую, смущало. И она отодвинулась, на почтительное, как ей казалось, расстояние, чем Алексея насмешила. Но спорить он не стал, сел нормально, стал смотреть в окно, и только за руку её взял. И это прикосновение значило почему-то больше, чем недавний поцелуй.