— Вот, смотри сам. — Лена прошлась по банкетному залу, потом остановилась и обвела помещение рукой. Указала на противоположную стену. — Там будет подиум. Тебе нравится?

Говоров сунул руки в карманы брюк, огляделся и кивнул.

— Нравится.

Сазонова нахмурилась.

— А почему так кисло? Я старалась, между прочим. Если бы ты знал, чего мне стоило забронировать этот зал!..

— Лен, а другие твои клиенты как реагируют? Радостным и возбуждённым повизгиванием?

Она сморщила носик.

— Фу, Говоров, какой же ты всё-таки гадкий!

— Ну, ладно, ладно, — вздохнул Андрей. — Всё супер! И отель, и сам зал. А ты вообще — само совершенство.

Лена усмехнулась.

— Какая откровенная лесть. Но приятно.

Она снова прошлась по залу, что-то долго разглядывала на потолке, а Андрей подошёл к высокому, задёрнутому шторами, окну. Отдёрнул занавеску и выглянул. Вид совсем не впечатлял. Окна банкетного зала выходили во двор, совсем не живописный. Говоров пару минут наблюдал за тем, как внизу разгружают машину с продуктами, вытаскивают ящики, а затем резко обернулся и посмотрел на Елену.

— Я должен её отпустить?

Сазонова глянула на него через плечо и слабо улыбнулась.

— Ты совет спрашиваешь или моё решение?

— Вы ведь подруги… она наверняка тебе что-то рассказывала. Вот и скажи мне, должен?

— А у тебя нет другого выхода, Андрюша. Ты слишком много для неё сделал, чтобы снова запереть.

Он привалился спиной к стене.

— Называется, наступил на собственные грабли, да?

— А ты думал, что она станет твоей любовницей и всё будет шито-крыто?

Андрей помотал головой.

— Не знаю я, что думал… Просто я боюсь её отпускать.

— А ты не бойся. Ксюша — девочка сильная. Она справится.

Говоров недовольно посмотрел.

— Вот зачем ты это говоришь? Я беспокоюсь о ней, о Ваньке, а ты что говоришь?

— О себе ты беспокоишься, Андрюш, — Лена дружески погладила его по плечу. — О себе. О других пока не научился. — Встретила его взгляд и ободряюще улыбнулась. — Не злобствуй. Я тебе правду говорю.

— Спасибо тебе, — с издёвкой протянул он. — Даже не ожидал, что ты обо мне такого высокого мнения.

— Дело не в высоте. Просто ты эгоист. Будешь спорить?

Говоров чопорно поджал губы и отвернулся. Но вскоре не выдержал и спросил:

— Считаешь, что ей без меня будет лучше?

— Не знаю. По крайней мере, полезнее.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ей жить надо начать, понимаешь? Жить! Как ты живёшь, я, кто угодно другой. А не зависеть от своего прошлого, от каких-то слов и решений, принятых когда-то и под чьим-то давлением.

— Хочешь сказать, что я на неё давлю?

— А разве нет? Ты бы и сейчас с удовольствием надавил. Чтобы не позволить ей уйти. Разве не так?

Он отвернулся и вздохнул.

— Она не хочет уходить, я же чувствую.

— Я вот тоже овсянку есть не хочу, но ем, каждое утро. Потому что полезно.

— Хватит издеваться!

— А ты опять о себе думаешь. Издеваются над ним… А ты о ней подумай. Чего ты от неё хочешь, чтобы она согласилась на все твои условия и послушно ждала? Она уже ждала, много лет. И да, это был не ты, и это очень хорошо, для тебя. Ты пойми, Андрюш, он убил её. Растоптал, унизил и ко всему этому, не захотел воспитывать сына. Потому что ему не нужен был сын от неё. Она очень из-за этого переживает и себя винит, что из-за неё у Ваньки отца нет, что она такая плохая. А ты хочешь заставить её снова ждать? И главное, чего? Объясни мне или ей. Чего ждать? Ты женишься, весь уйдёшь в новый проект, с головой, будешь жить в самолёте первые месяцы, в Европе у тебя будет жена, а Ксюша с Ванькой ждать тебя будут? Когда ты найдёшь для них время между работой и Светой? Это, по меньшей мере, не честно, Андрей.

Он вздохнул.

— Тошно как-то.

— Сам виноват, — Лена осталась глуха к его страданиям. — Но и упрашивать её подождать… у моря погоды, ты права не имеешь. Сделай выбор. И всё будет так, как ты хочешь. У тебя есть шанс… если ты сам этого захочешь.

Говоров одарил её задумчивым и достаточно тяжёлым взглядом и промолчал.

С работы Ксения ушла с обеда, провожала родителей и Ваню на дачу. Собрала вещи, попросила сына вести себя хорошо, вполуха выслушала мамины наставления и невнятно в который раз объясняла отцу, почему ей надо остаться в Москве. А когда оказалась одна в квартире, в задумчивости походила по комнатам, в рассеянности перенося с места на место Ванькины игрушки, которые находились в самых неожиданных местах. Потом присела на кухне за стол и вздохнула.

Тишина, царившая в квартире, действовала угнетающе. В голове появлялись мысли о тоске и страданиях, и Ксения едва дождалась звонка Андрея.

— Я хочу приехать к тебе, прямо сейчас, — призналась она.

Он слегка насторожился.

— Что-то случилось?

— Нет. Просто одной дома как-то неуютно. Такое не часто бывает.

Андрей облегчённо выдохнул.

— Ты меня напугала. Поезжай, конечно. Я ключи у консьержа оставил, ещё утром.

— А… это не будет слишком?

— Ксюш, ему деньги не за сплетни и рассуждения платят. Так что поезжай спокойно.

— А ты?

— А я буду попозже. Мне ещё надо с поставщиками встретиться, а потом я к тебе.

Ксения закрыла глаза и улыбнулась.

— Хорошо…

— Ждать будешь? — тихо спросил он.

— Буду. Только ты не задерживайся… постарайся.

Дома у Андрея на самом деле стало спокойнее. Ксения немного застеснялась, когда брала у консьержа ключи от квартиры Говорова, ей казалось, что он непременно потом кому-нибудь расскажет или просто посмеётся над ней. Схватила связку и быстро ушла, потом всё же выглянула из-за угла, ожидая, что молодой человек с усмешкой смотрит ей вслед, но он уткнулся в свой кроссворд.

Ксения вздохнула и снова на себя подивилась и поругалась. Ну почему она не может относиться ко всему проще? Многим даже в голову не придёт беспокоиться по поводу взглядов какого-то консьержа, а она переживает и ещё как. Каждый взгляд, каждый жест ей кажутся излишне красноречивыми.

Андрей вот её по таким пустякам всегда успокаивает, отмахивается и говорит, что это даже внимания её не стоит, а она потом начинает вспоминать, находит какие-то лишние детали и мелочи, которые только больше волнуют совесть. А Андрей всегда спокоен и уверен в себе… И как ему это удаётся?

Без дела она сидеть не смогла и, хотя Говоров запретил ей в этот вечер стоять у плиты, ужин должны были привезти из ресторана, Ксения себе дела нашла без труда. Просто сидеть бездельничать и от этого переживать ещё больше, она не могла. За два с половиной часа ожидания возвращения Андрея, переделала кучу дел. Рубашки Говорова погладила, получив от этого простого дела истинное наслаждение. Правда, найти утюг в доме Андрея, делом было не простым. Да и за домашними делами думалось лучше, мысли приходили нужные и важные и как-то сами собой раскладывались по полочкам, принося успокоение. Руки действовали автоматически, а в голове прояснялось. Поэтому когда Андрей появился на пороге, Ксения была уже почти спокойна. И на его изумлённый взгляд при виде гладильной доски и утюга, лишь улыбнулась.

Он развёл руками.

— А что ты делаешь?

Ксения слегка встряхнула только что выглаженную рубашку и аккуратно повесила её на плечики.

— Мне же надо было чем-то заняться. А рубашек твоих целый ворох.

— В понедельник пришла бы домработница и всё погладила. Ксюша, — Андрей подошёл и попытался отнять у неё утюг, — я тебе что сказал делать?

— Что?

— Отдыхать.

— А я что делаю? Я люблю гладить, меня это успокаивает. — Отдала ему утюг и теперь наблюдала, как Андрей с ним мечется, не зная, куда поставить. — Знаешь, Ванька когда только родился, стирать приходилось постоянно, и я гладила по два-три раза в день. Но зато с Ванькой родители гуляли. Я это терпеть не могла.

— Что?

— С коляской гулять. Андрей, отдай мне утюг. Поставь вот сюда и отнеси гладильную доску в кладовку.

Говоров дёрнул доску на себя, сунул руки под столешницу, пытаясь понять, как та раскладывается, точнее складывается. Доска никак не поддавалась. Андрей свирепо уставился на неё, даже ногой от нетерпения поддал. Ксения его руки оттолкнула. Две секунды, одно неуловимое движение, — и громоздкий стол превратился в небольшую компактную доску.

Андрей в удивлении качнул головой.

После того, как гладильная доска заняла своё место в кладовке, Андрей прошёл в спальню, постоянно прислушиваясь к тому, где Ксения и чем она занята. То, что она в квартире, и он может её слышать и чувствовать, очень ему нравилось. Раздеваясь, почему-то начал оглядываться, а когда она вошла в спальню и остановилась в дверях, наблюдая за ним, усмехнулся.

— Вижу, тебе на самом деле было нечем заняться.

Ксения посмотрела на полку над кроватью, на которой были в ряд расставлены все статуэтки и отдельно лежали книги и бумаги Говорова. Смущённо улыбнулась и пожала плечами.

— Я не люблю сидеть без дела.

— Знаю. — Он подошёл и обнял её. Собирался сразу отпустить, но потом передумал и прижал к себе покрепче. — Я так вечера ждал, — прошептал Андрей ей на ухо. — И даже не верится, что завтра утром я проснусь, а ты будешь здесь.

Она улыбнулась, привстала на цыпочки и потянулась, обнимая Говорова за шею.

— А мне вот стыдно… чуть-чуть, пришлось родителям соврать.

— Ничего, им свежий воздух пойдёт во благо. И Ваньке тоже. — Андрей быстро поцеловал её в призывно-приоткрытые губы. — А мы с тобой вдвоём, — шепнул он и заулыбался. — Пойдём в душ?

— Иди. А я ужин подожду, обещали привезти в течение получаса.

Андрей по-детски хныкнул. Ксения слегка толкнула его в плечо и отстранилась.

— Иди. А я на стол накрою. Голодный?

Он кивнул и со вздохом пошёл к двери ванной комнаты, по пути стаскивая с себя рубашку. Не глядя, кинул её в сторону кровати, правда, она не долетела и упала рядом. Ксения наклонилась и подняла рубашку, положила на кровать. В душе зашумела вода, а Степнова не удержалась и заглянула. Минутку постояла, прижавшись к дверному косяку и наблюдая за Андреем через запотевшее стекло душевой кабины.

Потом раздался звонок в дверь. Привезли ужин.

— Бумажник из кармана у меня достань, Ксюш!

— Достану, — отозвалась она как можно бодрее.

Ужин был странным. Ксении было немножко неловко. От свечей, торжественности, которая возникла сама собой, от долгих взглядов Андрея… Всё это осложняло "прощание", убивало покой, на который она себя настраивала перед приходом Говорова.

Андрей подлил ей вина, а потом вдруг поднялся, подошёл к окну и отдёрнул занавеску. На город не спеша опускалась ночь, небо темнело, и даже первая звёздочка появилась. А улицы заискрились разноцветными огнями, начиналась другая жизнь — ночная.

Говоров вернулся за стол и посмотрел на Ксению.

— Нравится?

Она кивнула. Взяла бокал с вином, сделала маленький глоток и посмотрела в открытое окно.

— Очень красиво.

Андрей наблюдал за ней, Ксения смотрела в окно со странным выражением, мечтательным и одновременно настороженным. Словно, боялась, что её мечта, если она у неё была, когда-нибудь сбудется.

Лена права, она боится… Но она сильная и справится.

Жаль, что помощь его ей не нужна.

— Расскажи мне про то, что было у нотариуса, — вдруг сказала Ксения, так и не посмотрев на него.

— А что у него было? — прожевав, переспросил Говоров.

Ксения посмотрела на него.

— Не знаю. Расскажи мне.

— Я же тебе сказал, что всё в порядке. Почему ты спрашиваешь? — Они помолчали, потом он подозрительно прищурился. — Он был у тебя?

— Нет, — покачала она головой. — Я ему звонила.

Говоров поперхнулся вином.

— Зачем?

— Я должна была. Иначе ждала бы каждый день…

Он звякнул вилкой о тарелку.

— И что?

— Я просто спрашиваю, Андрюш. Из любопытства.

— Жалко его стало?

— При чём здесь это? — Ксения поставила бокал.

— Да потому что ты так говоришь… — Андрей с трудом перевёл дыхание, положил вилку и взял бокал. Сделал большой глоток. — Почему ты о нём говоришь? Сегодня? Ты же хотела… сама хотела от него избавиться! А теперь жалеешь?

— Не заводись, пожалуйста. И я его не жалею. Мне просто не понравился его возмущённый тон и то, что он…

— Что?

— Он сказал, что его заставили всё подписать, — Ксения усмехнулась. — Сказал, что ему руки выворачивали.

— Вот как…

— Кто ему руки выворачивал?

— Не знаю, — Говоров отрицательно покачал головой. — Ему показалось. — Но, встретив её взгляд, вздохнул. — Честно, Ксюш. Никто ему руки не выкручивал. Я просто… У моего знакомого охранная фирма, вот я и попросил у него пару ребят. Для солидности.

— Для солидности?

— Ну да. Они просто посидели рядом. Твоему Старкову и этого хватало.

— Он не мой.

— Извини. — Выдохнул. — Почему мы должны об этом говорить? Я не хочу.

— Поклянись мне, что его не били.

— Клянусь. А это так важно?

— Да. Для меня — да.

— Я тебе клянусь.

— Налей мне ещё вина.

Андрей улыбнулся.

— Ты же не пьёшь.

— Чуть-чуть.

Он подлил в бокал вина, поставил бутылку, а потом взял Ксению за руку. Погладил её пальчики.

— Я подумал… Давай я Ваньку усыновлю?

Она отвела от губ бокал и от удивления приоткрыла рот.

— Андрюш, ты что?..

— А что? — Андрей посмотрел с воодушевлением. — Знаешь, это было бы лучшим выходом. И от Старкова бы избавились раз и навсегда.

— Андрюш, я думаю, что Света не придёт от этого в восторг.

Говоров тут же разозлился и отпустил её руку.

— Ну, при чём здесь Света?

— При всём. Она твоя жена…

— Ты торопишь события!

— Да? — она в открытую посмотрела на него, и Андрей смутился и глаза отвёл.

Ксения грустно улыбнулась.

— Не надо ничего этого… уж тем более усыновления. Думаешь, я бы тебе позволила? И давай закроем эту тему.

Он заметно загрустил, но быстро взял себя в руки и улыбнулся.

— Хорошо. Давай закроем.

Андрей был недоволен разговором и расстроен её отказом, Ксения это понимала. Он пытался хоть как-то зацепиться за их отношения, это было очевидно. Но она сопротивлялась. И делала это осознанно. Потому что и так прекрасно знала, что в понедельник ей будет безумно тяжело. Просто проснуться и сказать себе, что всё — вот новая жизнь и начинается, с понедельника, как это ни банально. И что нельзя будет позвонить Андрею, если что-то случится или пойдёт не так. Надо будет опять справляться самой.

После ужина Ксения вышла на балкон и облокотилась на перила. Немного похолодало, но после жаркого дня это показалось благодатью. Степнова глубоко вздохнула и закрыла глаза, подставляя лицо ночному ветерку.

Андрей подошёл сзади, руки легли на её талию, и уткнулся носом в шею Ксении. Поцеловал.

— Не замёрзла?

Она качнула головой, прижимаясь к нему.

— Андрюш, я хочу тебя попросить.

— Проси, — с готовностью кивнул он. — Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы мы перестали с тобой говорить на важные темы. Хочу просто побыть с тобой. Это ведь не очень много, правда?

Андрей глубоко вздохнул, снова прикоснулся губами к её шее и чуть слышно простонал.

— Хорошо. Хорошо, пусть будет так.

— И помни, что ты обещал.

— Я же пообещал!

— Нет, я не об этом. Ты обещал, что не будешь искать с нами встречи. В понедельник всё закончится.

— Вот зачем ты об этом опять?..

— Чтобы ты понимал. И чтобы эти выходные стали самым приятным, не надо их ничем омрачать.

Он заставил Ксению повернуться и посмотрел ей в глаза. Провёл большим пальцем по её щеке и очень задумчиво посмотрел.

— А ты уверена, что так правильно?

— Да. — Она даже на секунду не задумалась, и это сильно кольнуло Говорова. Опустил голову и прижался лбом к её лбу. Вздохнул.

— Мне очень жаль, что так получилось. Правда.

Ксения прикоснулась пальцем к его губам.

— Ты обещал. И жалеть я ни о чём не собираюсь. У нас всё хорошо. Просто не судьба.

— Не судьба, — тихо повторил Андрей.

Целовал её, а сам вспоминал, как отец сказал ему однажды, что каждый человек сам свою судьбу выбирает. Вот он и выбрал в своё время. Только кажется, поторопился.

Чтобы избежать продолжения разговора, Ксения сама увлекла Говорова в спальню. Между ними уже не было неуверенности или смущения, все прикосновения были правильными и своевременными, а главное нужными. Андрей перехватил Ксюшину руку и поднёс к губам, потом втянул её пальчик в рот. Снял с неё полурасстёгнутое платье и стал водить руками по её телу, стараясь зафиксировать его контуры в памяти, затем прикоснулся к груди, рука скользнула по её животу вниз.

Она уйдёт, но запомнит многое, запомнит его, то, что между ними было. Всё самое сладкое и лучшее. Он готов на многое ради этого.

…Ксения осторожно пошевелилась, подложила под щёку ладошку, не желая просыпаться, но сон уже ускользнул, и она с неохотой открыла глаза. Зевнула. Вытянула ногу, наткнулась на ногу чужую и перевернулась на спину.

— Привет, — Андрей придвинулся к ней и поцеловал в щёку. — Как спалось?

— Хорошо, — Ксения снова зевнула и прижалась к Говорову, обняв его за шею.

Он довольно улыбнулся. Рука скользнула по её боку, от груди до самой коленки, а Ксения рассмеялась.

— Щекотно.

— Ночью щекотно не было.

— А сейчас щекотно. Который час?

— Десять.

— Сколько? Я столько не сплю!

— Спишь, спишь, — Андрей перевернулся на спину, увлекая её за собой, а когда она прижалась грудью к его груди, удовлетворённо вздохнул. Погладил её по спине. — Как хорошо с тобой просыпаться…

— А спать? Я не пиналась?

— А что, пинаешься?

— Не знаю. Ванька пинается. Может, это наследственное?

Он рассмеялся. Потом приподнял её подбородок и потянулся к губам.

Поцелуй прервал зазвонивший телефон. Ксения отстранилась, а Андрей недовольно скривился.

— Начинается… утро!

Дотянулся до трубки и вернулся на прежнее место, лёг, закинув руку за голову, и посмотрел на Ксюшин затылок, когда она прилегла, прижавшись щекой к его груди. Подул на её волосы и ответил на звонок.

— Я слушаю.

И замолк. Появилось какое-то тревожное чувство, Ксения минуту ждала чего-то, потом закинула голову и посмотрела в лицо Андрея. Одними губами спросила:

— Что?

Он моргнул и вновь поморщился.

— Да, да… — проговорил он и закрыл глаза. — Мама, о чём ты говоришь? Конечно, я приеду.

Ксения немного расслабилась, когда поняла, что он говорит с Людмилой.

Говоров разговаривал ещё несколько минут, потом со злостью телефон отключил и практически кинул трубку на полку над кроватью. Чертыхнулся вполголоса.

— Что случилось?

Фыркнул и мягко отстранил её от себя. Ксения села, натянув на грудь одеяло, и в лёгком беспокойстве посмотрела на него.

— Андрюш, что-то случилось?

Говоров зло откинул одеяло и встал, пошёл в ванную, даже не подумав прикрыться чем-нибудь. Всплеснул руками.

— Родители приехали! Сюрприз сделать решили! Ох уж эта мамина любовь к сюрпризам!

Он скрылся в ванной, а Ксения вздохнула и прилегла на подушки.

Из ванной Говоров вышел минут через двадцать, в халате, и пригладил влажные волосы. Встретил женский взгляд и остановился перед кроватью, уперев руки в бока.

— Что ты загрустила?

Она через силу улыбнулась. Пожала плечами. Андрей присел на постель рядом с нею и щёлкнул её по носу.

— Сделаем так. Я сейчас съезжу к родителям, ненадолго… Они недавно прилетели, так что им не до меня, отдохнуть надо, а ты не торопясь позавтракаешь, ванну примешь… А потом у нас всё пойдёт по плану.

— А они… вдвоём приехали?

Говоров вначале непонимающе нахмурился, потом догадался, о чём она, и покачал головой.

— Она не приехала, Ксюш, успокойся. Родители прилетели раньше запланированного. Я недолго, хорошо?

Ксения глубоко вздохнула, кивнула и подтянула одеяло к подбородку. Андрей улыбнулся. Подался к ней и поцеловал в губы, затем в кончик носа.

— Расстроилась?

Она закусила губу и качнула головой. Не удержалась и всё-таки спросила:

— А вдруг они захотят сюда приехать? А я здесь…

— С какой стати они приедут? Они очень редко у меня бывают. Так что не волнуйся.

— Давай я тебе завтрак приготовлю?

— Я у родителей поем. А ты полежи ещё, — он потеребил её, добился улыбки и успокоенный поднялся с кровати.

Появление родителей не обрадовало. Неожиданный приезд заставлял пересмотреть некоторые свои планы, например, совместный завтрак с Ксюшей. По плану Андрея они должны были проснуться вместе, принять душ вместе, позавтракать вместе, а теперь? Говоров всю дорогу до дома родителей вздыхал.

Мать встретила его радостной улыбкой. Обняла и поцеловала.

— Ты хорошо выглядишь, — похвалила она.

Андрей рассмеялся.

— А должен выглядеть плохо?

Людмила Алексеевна пожала плечами.

Завтраком его накормили, Андрей видел, что отец выглядит усталым, он вообще плохо переносил перелёты, и поэтому Андрей надеялся, что после завтрака можно будет уйти, но мать была явно настроена на разговор.

— Мама, что ты на меня смотришь? — спросил он, допивая кофе.

Мать протянула руку и погладила его по голове.

— Ничего… Просто ты такой взрослый.

Андрей в недоумении замер, потом рассмеялся.

— Да… помнится, ты это же говорила на мой тридцатый день рождения.

— Как тебе не стыдно напоминать мне о возрасте? — в шутку обиделась она.

Он откинулся на стуле и посмотрел в сторону гостиной, куда ушёл отец несколько минут назад. Потом взял мать за руку.

— Мам, я не напоминаю, ни в коем случае… Ты мне так и не объяснила, почему вы прилетели так неожиданно. Что-то случилось?

— Нет, — покачала Людмила головой. — Просто Света волнуется. До свадьбы считанные дни, а этим никто не занимается. Вот я и послежу. А уж и она в понедельник прилетит.

Андрей снова взял чашку и допил кофе, посмотрел в окно. Мать вздохнула.

— Радости я не вижу.

— А по какому поводу она должна быть?

— Андрюш, люди перед свадьбой так себя не ведут.

— Не знаю, сколько друзей ни женилось, ни одного счастливым на свадьбе не видел.

— Просто они не на тех женились!

Андрей посмотрел на мать с интересом, а она замолчала, сообразив, что сказала что-то не то. От неудовольствия на саму себя поджала губы и сцепила руки в замок.

— Андрюш, я понимаю, ты несколько недоволен сложившимися обстоятельствами, но ведь ты просто упрямишься и сам это понимаешь.

— Не понимаю, — воспротивился он. — Но зато теперь понимаю, почему вы прилетели раньше времени. Чтобы промыть мне мозги?

— Не люблю, когда ты становишься нарочито грубым.

— Я не груб, мама. Но ведь цель была именно такая?

Людмила Алексеевна поднялась, подошла к сыну и обняла его сзади.

— Андрей, мы же говорили с тобой об этом.

— О свадьбе, или как ловко Светка всё устроила?

— Не говори так. Ты же мне сам говорил, что Света для тебя будет идеальной женой. Говорил?

Он покаянно кивнул.

— Хорошо, что ты это сам понимаешь. Света тебя любит, она будет хорошей женой, и когда ты перестанешь сопротивляться…

— Я не сопротивляюсь, мама! Просто мне не нравится, как она поступила!

— А как ты с ней поступал все эти годы? Это тебе нравилось?

— О Господи!

— Прекрати! Света столько лет терпела твои выходки, похождения… твоих женщин!

Андрей откровенно скривился. Мать заметила и слегка стукнула его по плечу.

— Хватит. Ты сам знаешь, что я права! И сейчас Света делает для общего, заметь, бизнеса даже больше, чем может. Чем должна.

— Её никто об этом не просит.

— Она для тебя это делает. А ты и это оценить не в состоянии. Мне стыдно за тебя, Андрей. Думаешь, она стала бы так стараться только ради компании? Но она знает, насколько для тебя это важно. И ты просто не имеешь права — слышишь меня? — не имеешь права испортить свадьбу… даже своим недовольным видом. Света этого не заслужила.

Он вздохнул и опустил голову. Согласно кивнул.

— Наверное, ты права. Не заслужила.

— Вот именно. Она любит тебя, Андрюш, — уже мягче проговорила мать. — Любит. Вы так подходите друг другу, такая красивая пара, понимаете друг друга, знаете столько лет… Ну что ещё нужно? Это залог крепкой семьи.

— Кажется, ты перебарщиваешь, мама. У тебя слишком большие надежды на этот брак.

— Не на "этот", а на ваш со Светой. И я верю, что всё, в конце концов, успокоится. Вас свяжет общее дело, совместные достижения, вот увидишь, всё будет хорошо, — она обняла его и поцеловала в щёку. — Улыбнись. Всё не так уж и плохо, как тебе кажется.

Андрей старательно растянул губы в улыбке.

— Я боюсь, мамуль, что всё ещё хуже, чем мне кажется… В этом-то вся и проблема.

Мать разговором осталась недовольна, Андрей это заметил. Когда он уходил, она выглядела расстроенной и хмурой. Но он не стал её успокаивать. Просто поцеловал в щёку и ушёл. Правда, предупредил, что времени на ещё одну встречу у него в эти выходные не будет.

— До понедельника, мамуль.

— Мне кажется, или ты что-то от меня скрываешь, Андрей?

— Конечно, скрываю, — ослепительно улыбнулся он. — Я всегда от тебя скрываю ненужные факты. Чтобы ты не расстраивалась.

— Андрей!

— Пока, мамуль.

По дороге домой обдумывал слова матери. Сначала спокойно, но с каждой минутой всё больше злился, а пока стоял на светофоре, даже руками по рулю стукнул пару раз и удостоился удивлённого взгляда мужчины из машины, стоящей рядом.

Ксения стояла на балконе в его халате и пила чай. Андрей тихонько подошёл и обнял её. Ксения улыбнулась, продолжая смотреть вдаль.

— Не испугалась?

— Я твою машину видела. Всё в порядке?

— Всё в порядке, — он спустил с её плеча халат и поцеловал. — Милая моя, хорошая…

— Тебе нужно опять уехать?

— Нет, с чего ты взяла? Я весь день буду с тобой. Как мы и планировали.

Ксения развернулась и отдала Андрею чашку. Улыбнулась с какой-то робкой надеждой, ему так показалось.

— Тогда я сейчас оденусь. Или кофе тебе сварить? Ты поел?

Он рассмеялся.

— Успокойся! Иди одевайся, кофе я не хочу, и я не голодный.

— А куда мы поедем?

— Куда ты захочешь.

Он выключил телефон. Как только они вышли из дома, Андрей выключил телефон, оставив на автоответчике короткое, ничего не значащее сообщение для желающих с ним пообщаться. Не хотелось вернуться вечером и увидеть родителей под дверью собственной квартиры.

День прошёл замечательно, несмотря на грустные мысли, которые порой возникали у обоих. Но они старательно это скрывали, продолжали улыбаться и очень старательно эти мысли от себя гнали.

— Жалко, что Ваньки с нами нет, — сказал Андрей, наблюдая, как Ксения ест десерт.

Степнова засмеялась и кивнула.

— Если он узнает, где мы были — не простит.

Вот здесь нужно было сказать — в следующий раз обязательно возьмём его с собой, и оба подумали именно об этом и в один момент, но вот только следующего раза не будет.

Ксения улыбнулась Андрею как можно более непринуждённо.

Ужинали они в удивительном месте. Ксения много раз проходила по набережной и любовалась на довольно большой трехпалубный корабль в нордическом стиле, и никогда не думала, что когда-нибудь сможет посетить "Викинг". Как-то обмолвилась об этом Андрею, когда они проезжали мимо, и вот сегодня он устроил ей сюрприз. Как и положено на настоящем корабле викингов, здесь было много дерева, металла и кожи. Шкуры животных и холодное оружие на стенах создавали неповторимую атмосферу веселья и чревоугодия. Здесь действительно было весело. Несколько залов, караоке и суши-бары, и даже ночной клуб. Ксения с интересом оглядывалась, но к Говорову старалась не льнуть и за руку его не хватать, даже когда этого очень хотелось, чтобы поделиться впечатлениями. Постоянно напоминала себе, что в подобном месте Андрею могут встретиться знакомые. Хотела даже предложить ему уйти и пообещать, что вот ни чуточки на это не обидится, но посмотрела на него, поняла, насколько он доволен её реакцией, и промолчала.

У них оказался прекрасный столик, у иллюминатора, потрясающий вид на реку и огни, а готовили здесь просто великолепно. И Ксения первым делом меню перелистнула на десерты. И попросила Андрея сделать за неё заказ, а сама выбрала только вишнёвый штрудель с ванильным соусом и мороженым. Решила, что это будет невероятно вкусно.

Андрей улыбался, наблюдая за ней.

— Вкусно?

Ксения кивнула и подвинула к нему тарелку с десертом. Говоров отрицательно покачал головой.

— Не хочу. А ты сластёна.

— Неправда, — возразила она и даже чуть-чуть обиделась. — Я редко сладкое ем, я за собой слежу.

— Да ты что? — он с удовольствием хохотнул и сделал глоток кофе.

— Я серьёзно. Только в ресторанах удержаться не могу. Тут готовят просто невероятно вкусные вещи.

— А ты часто бываешь в ресторанах?

Она осторожно пожала плечиком.

— С Леной. Но она любит восточную кухню.

— А если не с Ленкой?

Ксения подняла на него глаза.

— Тогда с тобой.

Он хотел взять её за руку, но она не позволила. Говоров вздохнул.

— Когда ты так делаешь, мне сразу курить хочется.

— Ты же не куришь.

— Кажется, не курю. Но на тебя смотрю, и сразу хочется всего запретного.

Ксения попробовала мороженое, а потом чуть наклонилась к Андрею.

— Тогда покури.

Она так на него посмотрела, что Андрею на мгновение показалось, что закружилась голова. Внимательный и лукавый взгляд, детский и взрослый одновременно, наивный и опытный… Было отчего потерять голову.

Он попросил сигареты.

— Ты сегодня очень красивая. Это платье тебе очень идёт.

Она не опустила глаза, не пожала жеманно плечиками, изображая приятное смущение и намекая на то, что выглядит так почти всегда. Так поступали большинство женщин, которых он знал. А Ксения даже не смутилась в этот раз. Только посмотрела на него радостно и улыбнулась совершенно искренне.

— Тебе правда нравится?

— Очень.

— Это хорошо, — проговорила она и задумалась о чём-то, облизала ложечку. — Лена говорит, что новую жизнь нужно начинать с нового гардероба. Она права?

Напоминание о "новой жизни" вернуло Андрея с небес на землю. Но он кивнул.

— Наверное.

— А ещё с новой стрижки.

Говоров нахмурился.

— Ты хочешь остричь волосы?

Ксения неопределённо пожала плечами. Андрей же решительно покачал головой.

— Не вздумай.

— Почему? Мне всегда казалось, что мои волосы стоит чуть-чуть… подкрасить. Они мышиного цвета.

— Прекрати говорить ерунду. У тебя необыкновенные волосы. Они золотые на солнце, такого никакими красками не добьёшься. А Сазонова просто завидует, вот и подговаривает тебя!

Предположение о том, что Лена может ей завидовать, хоть в чём-то, Ксению настолько поразило, что она на минутку замерла с приоткрытым ртом. А потом рассмеялась.

Андрей улыбнулся.

— Хочешь танцевать?

— А можно?

Он покачал головой.

— Нельзя.

Ксения весело посмотрела на него и показала язык. Андрей затушил сигарету, поднялся и протянул ей руку. Она сделала глоток воды и поднялась.

Они потанцевали, живая музыка очень способствовала романтическому настрою, Ксения рассматривала музыкантов, шептала Андрею на ухо о том, как смешно наблюдать за трубачом, а он обнимал её за талию и, наплевав на всех и вся, прижимал к себе.

После танцев за столом уже не сиделось, и они собрались домой. Но сначала прошлись по набережной, глядя на "Викинг" теперь со стороны. Ксения шла, путаясь в рукавах пиджака Говорова, наконец свободно могла держать Андрея за руку и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Они целовались, потом смотрели на воду и снова целовались.

В эту ночь Ксения на самом деле не вспоминала и не думала ни о чём. Она была счастлива и готова была кричать об этом и признаться в этом всем.

Она была счастлива как никогда.

И прошлое наконец-то отступило. Пусть только на эту ночь, но отпустило, и на душе стало легко и радостно. Говоров целовал её, а она в какой-то момент совершенно глупо разревелась, правда, сквозь смех. Обняла его, прерывисто вздохнула и снова улыбнулась.

— Что с тобой? — отчего-то шёпотом спросил Андрей и большим пальцем провёл по её щеке, вытирая слёзы.

— Я счастлива, — шепнула она в ответ.

Говоров подпёр голову рукой, глядя на Ксению сверху вниз.

В комнате царил полумрак, на полу стояла настольная лампа. Света она давала немного, но кромешную тьму разгоняла. И создавала таинственную и романтическую атмосферу. Была уже глубокая ночь, они лежали в постели, уставшие и довольные, и стойко боролись со сном. Не хотелось засыпать и впустую тратить время.

Но спать хотелось. Андрей видел, что Ксения всё чаще моргает и к нему прижимается крепче. Посмотрел на неё немного, прикоснулся губами к её лбу, а потом перегнулся через кровать, потянулся к лампе и выключил свет.

Темнота Ксении показалась бархатной и тёплой. Андрей вернулся к ней, и можно было снова к нему прижаться.

— Я очень хотел устроить тебе праздник, — так же шёпотом проговорил Андрей, чувствуя, как Ксения устраивается поудобнее и закидывает на него ногу.

— Это был праздник, Андрюш. Самый лучший.

Он мягко погладил её по спине.

— Знаешь для чего?

— М-м?

Андрей улыбнулся в темноте.

— Для того, чтобы ты запомнила…

— Я за… помню, — Ксения зевнула.

— Запомни, — рука Говорова поднялась выше и запуталась в её волосах. — Что я у тебя первый. А всё остальное забудь.

Она открыла глаза и почувствовала, как сердце больно сжалось, а горло перехватило. Оставалось только порадоваться, что темно…

Она промолчала, а Андрей тихо вздохнул и закинул руку за голову. Он засыпал, а Ксения смогла только чуть-чуть отодвинуться, боясь его потревожить. Боялась, что он почувствует её слёзы, которые как по заказу потекли из глаз. Давилась рыданиями, уткнувшись в подушку, и дышала, как рыба, выброшенная на сушу, глубоко и беззвучно…

Следующий день получился несколько скомканным. Наверное, из-за того, что он был последним. Хотя утро прошло по плану и всё, что Андрей планировал на утро вчерашнее, воплотилось сегодня. Ксения сама приготовила завтрак, и они долго сидели за столом у распахнутого настежь окна, разговаривали, но о чём-то отстранённом и Ксения даже смеялась. А вот потом стало тяжелее. Уехали из дома, гуляли и всё больше молчали. Сказать было нечего, а порой страшно и от этого молчалось ещё лучше. Когда Андрей звонил Ваньке, Ксения намеренно ушла. Не хотела не видеть, не слышать… Когда становилось совсем невыносимо, в такие мучительные моменты хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Хотелось остаться одной, чтобы Андрей не мог видеть, как она мучается и выдавливает из себя улыбку, а в следующую секунду становилось страшно от осознания того, что потом уже ничего не повторится. Что как только она покинет квартиру Андрея, то не вернётся туда больше. И к нему не вернётся.

Наверное, они встретятся и не раз, и можно только надеяться на то, что со временем станет легче, и она сможет с собой примириться, принимать и переживать встречи с Андреем спокойно. Она уговаривала себя, а когда становилось обидно на судьбу, смотрела на Говорова, но все надежды от себя гнала.

Он тоже мучился, ощущал неловкость и смущение, Ксения всё это замечала. Он не привык испытывать подобное, его, наверное, даже тяготили подобные чувства. Как-то неожиданно всё зашло очень далеко, и случайный роман, начавшийся под воздействием удивительных для них обоих обстоятельств, перешёл ту грань, за которой он ещё был случайным и необременительным. Иначе, почему так тяжело расставаться?

Ксения ни на что не надеялась. Она не ждала от Говорова ничего, не мечтала… Она прекрасно знала, что ничего не изменится. Чтобы между ними не случилось, чтобы не обещали друг другу, и каких бы планов не строили, Андрей женится на Свете. Потому что так правильно, потому что так честно и нужно. И Говоров сам это понимал, чему Ксения была рада. И всячески показывала ему, что и она понимает. Что ей не нужно ничего объяснять, уговаривать, бояться её дальнейших действий…

Она взрослая девочка. И не верит в сказки. Только иногда их читает.

Прощальный ужин, последняя ночь вместе.

Да и не было никакой ночи. Вечер в той же тишине и молчании, полумрак, чтобы не видеть выражение глаз друг друга, огонь в камине и они, на полу у камина. Ксении даже это далось с трудом. Андрей её целовал, а она цепляла пальцами ворс ковра.

Но не всегда ведь так тяжело будет? Всё проходит, даже самое плохое.

Там же на полу и уснули. Андрей проснулся ближе к полуночи и Ксению разбудил, испугавшись, что она замёрзнет. Огонь в камине к тому моменту почти погас, и они перебрались в спальню. Андрей обнял её, укутал одеялом, как маленькую и поцеловал в лоб.

— Спи.

Она кивнула, потому что сказать ничего не могла. Положила руку на его живот, а Говоров тут же накрыл её своей ладонью. И всё ждал, когда же Ксения заплачет. Чувствовал, что она дрожит, беспокойно возится и тихонько вздыхает, уткнувшись лицом в подушку. Он всё понимал, сам до рези в глазах таращился в темноту, не зная, что сделать. Когда Ксения затихла, осторожно отвёл волосы, которые упали на её лицо, и едва касаясь, провёл пальцем по её щеке. И сразу руку отдёрнул, испугавшись, что разбудит девушку. Зато обнял покрепче, прижимая к себе и чувствуя, как она обнимает его за талию и прижимает ноги к его ногам. Кажется, он никогда ещё не мечтал так сильно, чтобы ночь не кончалась.

А проснулся оттого, что хлопнула дверь. Андрей снова уставился в темноту, потом потёр глаза, решив, что ему это приснилось. По привычке пошевелил рукой, чтобы прижать Ксению потеснее, и вот тут-то понял, что её нет. А под боком сгруженное одеяло.

Сердце сильно заколотилось, в первый момент захотелось вскочить и броситься за ней вслед, но удержался… Сел, прислушиваясь к нереальной тишине, потом потёр лицо рукой. Сильно. Взлохматил волосы. Усилием воли заставил себя лечь обратно и зло откинул от себя одеяло.

Всё закончилось.

Настырная… гордая девчонка.

…Ксения добралась до дома, когда уже начало светать. Выйдя от Андрея, по мобильному вызвала такси и через двадцать минут была уже дома. Очень раннее утро, дороги свободны, днём езда по московским улицам превращалась в пытку из-за постоянных пробок. Вот только Ксении было сейчас не до этого. Замечала, что водитель постоянно косится на неё в зеркало заднего вида, но она упорно смотрела в окно и молча вытирала слёзы. А войдя домой, захлопнула дверь и без сил опустилась на стул. Сняла босоножки и ногой задвинула их под стул. Чувствовала жуткую усталость и беспомощность. Привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Жутко хотелось спать… а через несколько часов надо было проснуться с новыми силами.

И начнётся новая жизнь.