Ванька уже минут десять усердно размазывал манную кашу по тарелке и мотал ногами. Тянул время, надеясь, что Ксения в поспешных сборах о каше забудет. Она несколько раз прошла мимо него, неизменно заглядывала в его тарелку, но молчала. Потом не выдержала.

— Ваня, ешь. Мы же в садик опоздаем.

Он вздохнул, поднял ложку и наблюдал, как каша тяжело падает обратно в тарелку.

— Мам, а давай я выпью какау. И печенье съем! Из железной банки.

— Печенье будешь вечером есть. А сейчас кашу.

Ваня снова вздохнул.

— Не хочу… Она невкусная.

— Почему? Такая же, как всегда.

— А она всегда невкусная, — сделал открытие ребёнок и развернулся на стуле, чтобы посмотреть на мать.

Ксения спрятала улыбку.

— Замечательно, молодой человек. Мама и бабушка готовят, стараются, а ему невкусно.

Ребёнок застыдился, снова повернулся к тарелке и даже сунул в рот ложку каши. Медленно прожевал, но затем решительно отодвинул от себя тарелку.

— Мама, я не хочу.

Ксения вздохнула, подошла к столу и забрала тарелку. Придвинула к сыну чашку с какао и бутерброд с сыром.

— Ешь и бегом одеваться. Опаздываем.

— На машине поедем? — спросил Ванька с набитым ртом. Он выглядел довольным, его избавили от пытки манной кашей. Ксения огляделась в поисках папки с документами, потом кивнула.

— Да, на машине. А ты лучше жуй. Опаздываем.

Он вытер рот рукой и слез со стула.

— Я всё!

Ксения посмотрела на детскую чашку и хлебные крошки, оставшиеся на столе. Подумала убрать, потом посмотрела на часы и мысленно махнула рукой. Если чашка до вечера постоит на столе, ничего из-за этого не случится.

— Ты руки помыл? — спросила она, застёгивая молнию на Ванькиной куртке.

— И рот тоже.

Она рассмеялась.

— Умница. Голову подними.

Завязывая шарф, Ксения посмотрела на сына, а руки вдруг замерли.

— Ваня…

— Что? — он был занят тем, что разглядывал человека-паука, вышитого на варежке, и не сразу поднял на неё глаза.

Ксения аккуратно расправила узел шарфа и вздохнула.

— Скажи мне, а что ты в садике про папу говоришь?

Ванька задумчиво выпятил нижнюю губу и невинно посмотрел на мать. Ксения внимательно наблюдала за ним.

— Ваня, я тебя серьёзно спрашиваю.

Он пожал плечами.

— Ничего… Просто так.

— Как это — просто так, Ваня? Ты рассказываешь то, чего нет.

Ребёнок замялся, неловко переступил с ноги на ногу, а потом открыто посмотрел на мать.

— Но ведь у всех есть папы, — заявил Ванька несколько удивлённо. — Мама, ты не бойся, он скоро вернётся. Поработает и приедет. Его же уже долго нет, значит, скоро.

Ксения моргнула раз, другой и почувствовала, как к горлу подступают рыдания. Ванька говорил так спокойно, словно знал что-то, чего она не знала. Он был уверен, что всё будет именно так. Что он ждёт и дождётся. А Ксения не знала, как его переубедить. Она вообще не знала, как и что сейчас сказать. Как сдержаться, чтобы своими слезами сына не напугать.

До боли закусила губу и с трудом заставила себя кивнуть. Ванька ещё немного потаращился на неё, потом тяжко вздохнул и поправил шапку, которая съезжала на глаза.

— Мне жарко, мама. Можно я за дверью постою?

Она снова кивнула.

Ванька, шурша непромокаемыми штанами комбинезона, подошёл к двери и повис на ручке.

— Только не ходи вниз, жди за дверью, — опомнилась Ксения.

Сынуля кивнул и вышел за дверь.

Ксения с надрывом вздохнула, потом подошла к зеркалу, посмотрела на себя и аккуратно вытерла повлажневшие глаза.

Как ей осмелиться сказать Ване, что Андрей им никто? И имеет ли она право лишать сына надежды на чудо?

Сегодня "Волга" не подвела. Ксения благополучно довезла Ваньку до садика, а потом направилась в офис. Правда, ждали её совсем в другом месте, но доехать туда сама Ксения и не рассчитывала. Во-первых, старенькая "Волга" на такие путешествия по гололёду была уже неспособна, к тому же Ксения очень боялась "встать" где-нибудь посреди дороги. А во-вторых, поездка предстояла не близкая, и она в своих силах и умениях была ещё не столь уверена.

Села в машину, надела на ухо уже привычный наушник и ткнула в кнопку на телефоне. А когда услышала голос секретарши Сазоновой, деловито проговорила.

— Арина, это Ксения. Закажи мне такси к офису, я буду минут через двадцать.

Коротко поблагодарила, отключилась и посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Изобразила любезную улыбку.

Рабочий день начался.

Ехать пришлось на другой конец города, там в одном из дорогих автосалонов проводилась фотосъёмка. Снимали завлекательную рекламу для модного мужского журнала. Пиар-агенство Елены Сазоновой этой рекламой как раз и занималось, это было самым крупным заказом на данный момент, трёхсторонний договор, и все силы, соответственно, были брошены именно на этот проект. Но сегодня у Лены были другие срочные дела, так что присутствовать на съёмке и следить за всем предстояло Ксении. А это было самое нелюбимое её дело. Здесь от неё ничего не зависело, зачастую приходилось лишь важно кивать, совершенно не понимая, чем все недовольны и что конкретно их не устраивает. Например, никак не могла понять — почему настолько принципиально видеть на модели именно голубой купальник, а не бирюзовый, хотя никакой особой причины для этого, а соответственно и для скандала, нет. Поначалу сильно переживала по этому поводу, потом решилась поделиться своей проблемой с Сазоновой, а та рассмеялась.

— Главное, не спорь с гениями, — дала она дельный совет. — А если спрашивают твоё мнение, тыкай пальцем в то, что тебе больше нравится.

— А если я не угадаю? — удивилась и одновременно перепугалась Ксения.

— Значит, это будет твоё индивидуальное мнение, — рассмеялась Лена.

Вот этого принципа в своей новой работе Ксения теперь и придерживалась. Если "ляпать", так смело и уверенно, как говорила героиня всеми любимого фильма.

Степнова выскочила из такси и быстрым шагом направилась к входу в автосалон. Толкнула вращающуюся дверь, вошла в просторный, сверкающий холл, где на подиуме красовались несколько дорогущих автомобилей. Но Ксении некогда было на них смотреть. Она вошла, а к ней тут же шагнул охранник, дюжий молодчик в строгом чёрном костюме, а со стороны лестницы кинулся молодой человек в серебристой бейсболке. Увидев его, охранник тут же отступил назад.

— Где ты ходишь? — возмущённо воскликнула "бейсболка".

Ксения скинула с головы шарф и его краем стряхнула с пальто снег. Перевела дыхание и широко, но слегка отстранённо улыбнулась.

— Пробки, Гена, пробки.

Она уверенным шагом начала подниматься по лестнице, а Гена, наёмный администратор и совершенно незаменимый на таких проектах человек, который занимался большинством организаторских вопросов, лишь всплеснул руками, глядя ей вслед.

— Пробки, — повторил он за ней и кинулся следом. Догнал уже на самом верху и решил предупредить: — Ксюш, он не в духе.

— А когда он был в духе? — резонно осведомилась Ксения и смело толкнула стеклянную дверь в демонстрационный зал, в котором должна была проходить съёмка.

В зале было тепло, и после холодного, порывистого ветра на улице, Ксении стало душно. Она распахнула пальто, а потом и вовсе скинула его Гене на руки. Одёрнула блузку и гордо вскинула подбородок.

В этот момент её появление заметили. Разговоры разом стихли, Игорь обернулся и развёл руками, при этом состроив недовольную мину.

— А вот и она! Вот объясни мне, дорогая, почему я приезжаю на вашу съёмку, по вашему же приглашению, раньше вас всех вместе взятых?

Ксения лучезарно улыбнулась.

— Потому что вы хороший человек, Игорь.

Он выразительно глянул на окружавших его людей.

— Она подлиза, — сообщил он всем.

Степнова рассмеялась.

— И всё равно с твоей стороны это невежливо, — никак не мог угомониться фотограф, но уже тише и только для Ксении. — Я же жду!

— А я по утрам отвожу сына в садик.

Игорь насмешливо фыркнул.

— Нашла оправдание. Стыдись, как можно прикрываться ребёнком?..

Ксения промолчала, только улыбнулась, а потом и вовсе отошла в сторону и села на стул, поставленный специально для неё. Села и наконец, перевела дух. Наблюдала за происходящим, иногда улыбалась, прислушиваясь к гневным тирадам гениального фотографа. Её на время оставили в покое, и это было хорошо. Помахала рукой знакомому стилисту, понаблюдала, как выставляют свет, потом обратила внимание на девушек, которые готовились к съёмке. Они тихо переговаривались между собой, щебетали, хихикали и хвалились друг перед другом новыми нарядами. Ксения принялась пристальнее приглядываться к девушкам. Прищурилась, потом нашла взглядом Гену и подозвала его жестом. Он тут же подошёл, присел на корточки рядом с её креслом и проследил за взглядом Ксении.

— Вон те две девушки, — сказала она. — Тебе не кажется, что они слишком молоденькие? У нас проблем не будет?

— Обижаешь. Я всё проверил. Одной пятнадцать, другой шестнадцать, есть все необходимые разрешения от родителей. Всё честь по чести.

— Да? Хорошо, если так.

— Вот любишь ты всё перепроверять, Ксюш, — помолчал, затем томно вздохнул. — А всё-таки Игорь — гений, ты посмотри… И такой симпатичный!

Ксения дико глянула на своего помощника.

— Гена, иди работай!

Он ушел, и Степнова снова осталась одна, правда, ненадолго. Наблюдала за процессом, радуясь, что Игорь тоже не на шутку увлёкся, не вредничает излишне и постоянно её мнения и одобрения не требует. И возможно, ей удастся спокойно отсидеться в сторонке.

Но не обошлось.

Через какое-то время почувствовала, что за её спиной кто-то стоит и просто гипнотизирует её взглядом. Но прежде чем успела обернуться, этот кто-то облокотился на спинку её стула и голосом Дениса Горского проговорил:

— Здравствуйте, Ксения.

Она оборачиваться передумала, снова расслабленно откинулась на стуле и спокойно отозвалась:

— Здравствуйте, Денис Викторович.

— Как всё идёт?

— Отлично. У Игоря, кажется, хорошее настроение сегодня, так что, думаю, закончим вовремя.

— Действительно, отлично.

Ксения вежливо улыбнулась, хотя Горский её улыбки видеть и не мог, а её саму волновало совсем другое, если честно. До появления Дениса она сидела, свободно положив ногу на ногу, подол юбки слегка задрался, обнажая коленки, а теперь не знала, как бы ей сменить столь вызывающую позу и при этом не привлечь к этому внимание Дениса. Он по-прежнему нависал над ней, и Ксении казалось, что смотрит именно на её коленки, к тому же с насмешкой. Ксения ещё минуту всё это терпела, а потом поднялась, не придумав ничего лучшего. Сделала несколько шагов по площадке, делая вид, что внимательно наблюдает за съёмкой. Горский подошёл к ней, остановился рядом, и Ксения, наконец, посмотрела на него. И сама натолкнулась на изучающий, любопытствующий взгляд.

Сделала удивлённые глаза.

— Что-то не так, Денис Викторович?

Он покачал головой и разулыбался.

— Просто не видел вас давно. Вы изменились.

Она равнодушно пожала плечами.

— Возможно. Немного… В связи с изменившимися обстоятельствами.

— Уж не замуж ли собрались?

От этого вопроса она занервничала и подозрительно на Горского посмотрела.

— Нет, а почему вы спрашиваете?

Денис хохотнул и развёл руками.

— Да просто так…

Ксения отвела глаза, кивнула, а потом и вовсе отвернулась, потеряв к Денису всякий интерес.

Горский же косился на неё, прятал улыбку в уголках губ, наблюдая Ксюшину серьёзность, потом сложил руки на груди и тоже стал смотреть на площадку, где молоденькая девушка принимала соблазнительные, но уж слишком правильные позы, руководствуясь командами фотографа.

— А каталогом новой коллекции тоже вы будете заниматься?

Ксения покачала головой.

— Нет, Лена. — Ксения быстро глянула на Дениса, увидела понимающую усмешку на его губах и нахмурилась. — У меня опыта недостаточно, — пояснила она.

— А-а…

— Да, — твёрдо проговорила Ксения и снова отвернулась от него.

— Нет, ну что это такое? — воскликнул фотограф и расстроено всплеснул руками. — Я тебе сказал одну ногу на колесо поставить, зачем ты на эту машину карабкаешься? У тебя две ноги, поставь одну!

Девушка сникла от окрика и что-то пробормотала в своё оправдание. Ксения с Денисом не расслышали, что именно, а вот фотограф пошёл пунцовыми пятнами. Деловитой походкой вышел на площадку, подошёл к модели строго посмотрел на неё.

— Поставь ногу!.. Ставь, говорю!

Возникла некая заминка, девушка растерянно посмотрела на капот, потом обвела всех взглядом. И Игорь в итоге сдался и махнул рукой.

— Ладно, лезь на машину. Подсадите её! Гена!

— Я — подсадите? — ахнул тот. — Она булки жуёт, а я — подсадите?

Ксения закусила губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, и отвернулась. Рядом фыркал Горский.

Когда Ксения снова повернулась, Гена и один из осветителей как раз усаживали девушку на капот дорогой иномарки.

— Весело у вас тут, — раздался мужской голос прямо у Ксении над ухом. Степнова вздрогнула и резко обернулась. И с облегчением рассмеялась.

— А пугать-то меня зачем?

— Испугалась?

Ей пришлось чуть закинуть голову назад, чтобы посмотреть мужчине в глаза, улыбнулась, а потом вдруг смутилась, когда встретила ответный серьёзный взгляд. Собственный смех показался лишним и глупым.

Дмитрий Куприянов смотрел на неё сверху вниз, потом понял, что от его взгляда Ксении не по себе, и улыбнулся. Глянул на площадку, но лишь мельком, и снова посмотрел на девушку.

— Как всё идёт?

Она встала к нему поближе, чтобы можно было говорить тише и никому не мешать.

— Хорошо. Надеюсь, сегодня закончим.

— Да? Что ж, отлично.

Степнова быстро глянула на него.

— А если нет? С завтрашним днём проблемы?

Куприянов призадумался, потом пожал плечами.

— Да нет, завтра зал ещё свободен. Но, Ксюш…

— Я помню. Мы очень постараемся закончить побыстрее. Просто на завтра могут остаться какие-то мелочи, доработки, и зал ещё может понадобиться.

Он согласно кивнул.

— А Лена не появится? Я хотел с ней кое-что обсудить.

— У неё важная встреча, — Ксения пожала плечами и с сожалением посмотрела.

— Тогда придётся посетить ваш офис, — сказал он и весело на Ксению глянул. Она отвернулась от него, скрывая улыбку.

— Посетите, Дмитрий Михайлович, посетите.

— Тебе смешно? Я в который раз приезжаю? А у начальницы твоей всё дела какие-то важные. Все важные, кроме меня.

— Я передам ей вашу жалобу.

— Я не жалуюсь. Но если у неё на меня времени нет, может, ты мной займёшься? Займись, Ксюша.

— Вы слишком важный клиент, Дмитрий Михайлович, — в тон ему ответила Ксения. — Вами должен заниматься самый главный человек в нашем агентстве.

— Ты бы для начала поинтересовалась, кто для меня самый важный человек в вашем агентстве. Открыть тебе секрет?

Она прекрасно намёк уловила, хотела всё свести к шутке, как обычно, уж слишком эти намёки её нервировали, если честно, но в следующую секунду Ксению словно огнём обожгло. Всё вдруг вернулось на свои места, и их с Куприяновым разговор в игривой форме, который в последние несколько минут занимал всё её внимание, отошёл на второй план, Степнова вновь вернулась к реальности — вокруг суета, голоса, щёлканье затвора фотоаппарата… и то чувство неловкости, которое её и заставило очнуться. В нескольких шагах от них стоял Денис Горский и нагло подслушивал. И даже не скрывал этого. С любопытством таращился и многозначительно ухмылялся, разглядывая Дмитрия. Ксения на Горского кинула гневный взгляд, а Денис, вместо того, чтобы отвернуться, направился к ним.

Ксении ничего не оставалось, как представить мужчин друг другу.

— Денис Викторович Горский, он представляет "Эстель", а это… Дмитрий Куприянов, владелец этого салона.

— Очень приятно, — явно переигрывая серьёзность, кивнул Денис, пожимая руку нового знакомого. И снова одарил Ксению красноречивым взглядом. Степновой очень захотелось его пнуть, да посильнее.

Настроение пропало. Куприянов с Горским разговорились о проходящих съёмках, делились впечатлениями (о чём ещё им было говорить?), а Ксения отвернулась от них, делая вид, что внимательно за процессом наблюдает и занята, а на самом деле в душе затосковала.

Все взгляды Горского она расценила верно. И прекрасно знала, что последует дальше. Денис наверняка, в меру своей испорченности, естественно, сделал определённые выводы из того, что увидел, и, судя по тем взглядам, которые он на неё до сих пор исподтишка бросает, ему просто не терпится позвонить Говорову и всё расписать в красках… И ведь не объяснишь, что ничего нет, что Дмитрий просто приятный человек, и она общается с ним… вот так, как общается, вот так у них сложилось… лёгкий дружественный флирт. А Горский наверняка всё распишет с несуществующими подробностями…

Ксения вздохнула. Почему же её это так сильно беспокоит? Настолько, что изнутри жар нестерпимый поднимается, и хочется закричать, чтобы дошло до Дениса… чтобы промолчал…

Быстро оглянулась на мужчин и натужно улыбнулась, встретив их взгляды.

Умом понимала, что переживания все эти необоснованны и надуманы. Какое ей дело до того, что узнает и подумает Андрей? Сейчас уже должно быть всё равно. Но всё равно не было. Даже боялась представить, как и что Денис ему будет рассказывать и как на это отреагирует Говоров. Что он о ней подумает…

Вскоре Куприянов глянул на часы и заторопился.

— Извините, у меня важный звонок, — коротко попрощался с Денисом, потом подошёл к Ксении и невзначай приобнял за талию, наклоняясь к её уху. — Пообедаем сегодня?

Она испуганно качнула головой.

— Я не могу…

Он заметно расстроился и вздохнул.

— Ну, хоть зайди в перерыв, кофе выпьем. Я у себя буду.

Ксении ничего не оставалось, как кивнуть.

Дмитрий ушёл, Степнова проводила его взглядом и замерла у края съёмочной площадки. Денис тихо приблизился, тоже понаблюдал за съёмкой с минуту, потом выразительно вздохнул.

— Говорову понравится, — сказал он.

Ксения посмотрела на него.

— Что?

Горский встретил её обеспокоенный взгляд и обворожительно улыбнулся.

— Реклама. А ты что подумала?

Ксения вспыхнула, а затем отошла к своему креслу, села и перестала обращать на Дениса какое-либо внимание.

--*--*--*--

Родители их приезду обрадовались. Впрочем, как всегда радовались, когда они собирались все вместе. Им нравилось наблюдать за сыном и невесткой, ловить их улыбки и взгляды, чтобы лишний раз убедиться в том, что всё правильно, и никто в принятых решениях не ошибся.

Андрея всё это смешило. Все дружно делали вид, что всё идёт, как нельзя лучше. Света в такие семейные вечера неизменно превращалась в домашнюю жёнушку-хлопотунью, неустанно кружившую вокруг любимого мужа. Вместе с его матерью готовила ужин, целовала Андрея в ушко, гладила по волосам и о чём-то беззаботно болтала с Людмилой Алексеевной, делилась их маленькими "новостями". Говоров всегда недоумевал, откуда Света эти "новости" берёт. "Их" новости, которые, по сути, должны появляться у любой нормальной пары, которая живёт своей маленькой семьёй. Света рассказывала о милых домашних вечерах, о мелких бытовых проблемах, с которыми они сталкиваются, а Говоров не уставал поражаться её фантазии и тому, что его родители даже задуматься не пытаются, когда это всё, по замыслам их дорогой невестки, должно было бы происходить.

Но Андрей молчал. Молчал, улыбался, не портил никому настроение и тем самым поддерживал спокойствие в семье.

— Я купила потрясающий журнальный столик в гостиную, — тараторила жена, разливая кофе. — Старинный, ручной работы… Андрюша, тебе понравится!

Он кивнул.

— А прежний куда денем?

— Прежний? — переспросила Света.

— Тот, который ты купила в Москве. Он же тебе нравился.

Андрей говорил спокойным и непринуждённым тоном, а сам украдкой наблюдал за женой. Она замерла и заметно озадачилась. Вспоминала.

Говоров едва заметно усмехнулся. Света просто не помнила. У неё не было времени запоминать интерьер "их" дома, она ведь жила будущим, а на настоящее времени просто не оставалось.

Но его мать была довольна.

— Очень скоро у вас всё окончательно наладится. И ты, Андрюша, успокоишься.

— А я разве злюсь, мамуль?

— Я же твоя мать и я вижу всё, — Людмила потрепала его по волосам, как маленького. Говоров заставил себя улыбнуться.

Константин Александрович тем временем перелистнул последнюю страницу отчёта по продажам за последний месяц и поднял глаза.

— Да уж, не спорь с ней, а то она ещё что-нибудь придумает. Лишь бы был повод поволноваться о вас.

— Костя, ну что ты говоришь? Я просто так никогда не волнуюсь, но я же вижу, что Андрею в Москве одному немного не по себе. Да и я очень жду, когда смогу приезжать в Москву со спокойной душой. Приезжать к вам и знать, что всё хорошо.

Андрей откинулся на стуле, сложил руки на груди и посмотрел на жену.

— А мне кажется, что кое-кому в Москве скучно стало, — сказал он.

Света рассмеялась.

— Отвыкла я. В Париже ни минуты свободной нет. Даже не знаю, как я буду в тишине и покое мужа дома с работы ждать?

Константин Александрович зашуршал документами.

— Это ты сейчас так говоришь, Света, — задумчиво проговорил он. — А вот дети появятся, и вы про тишину забудете. И про покой тоже.

Света с Андреем дружно заулыбались, демонстрируя готовность и согласие, но друг на друга так и не посмотрели.

Весь вечер прошёл в благодушных разговорах о светлом будущем семьи, а Андрей исподтишка поглядывал на жену и был уверен, что все эти беседы ей тоже не в радость. Не светятся у неё глаза, как перед свадьбой. Нет в них прежней надежды, мечтательности. Говоров всё это видел и понимал, но наблюдать за такими переменами было тошно. И обидно за то, что они вместе всё так бездарно загубили.

Под лёгкий разговор Андрей поднялся и заявил, что устал. Извинился. Мать улыбнулась.

— Иди, милый. Тебе выспаться надо.

Говоров поцеловал её, потом вопросительно глянул на жену.

— Я недолго, — пообещала Света.

Он кивнул, хлопнул по плечу отца и вышел из гостиной. Оттуда снова послышался смех, а Андрей с облегчением убрал с лица прилипшую улыбку. От неё уже скулы сводило. Потёр ладонью подбородок.

В комнате сразу повалился на постель, даже в душ идти сил не было. Легче всего было бы закрыть глаза и провалиться в блаженную темноту, без всяких сновидений. Полежал несколько минут, потом всё же сел, выдернул рубашку из-под пояса брюк, а после по привычке потянулся к своему пиджаку. Сунул руку во внутренний карман, но бумажника, к своему удивлению, не обнаружил, хотя точно помнил, что положил его именно туда. Его тут же накрыла неясная тревога, начал обшаривать другие карманы и вздохнул с облегчением, обнаружив пропажу. Достал бумажник, открыл его и в недоумении уставился на пустой кармашек, где должна была быть Ванькина фотография. Андрей несколько секунд таращился, не в силах прийти в себя от шока, даже заглянул во все карманы портмоне, как будто снимок сам мог туда перебраться.

Потом вскочил. Ощущение было такое, что его лишили чего-то жизненно-необходимого. Воздуха, например. Коварно отняли самое важное. Украли.

И он прекрасно знал, кто именно это сделал.

Забыв про ботинки, босиком выбежал из комнаты, и с ужасным топотом спустился вниз по лестнице. Ворвался в гостиную, где по-прежнему продолжался непринуждённый разговор и зло уставился на жену. Родители непонимающе посмотрели на него, но Андрею было не до них. Он показал Свете бумажник.

— Где она? — тихо и угрожающе поинтересовался он.

Жена стёрла с лица улыбку и показательно вздохнула.

— Андрей, не устраивай спектакль, — попросила она. — Твоим родителям это ни к чему.

— Где фотография? — чуть ли не по слогам и от этого ещё страшнее, проговорил он.

— Андрей, что случилось? — строго спросил отец, но сын его вопрос проигнорировал.

— Света, не зли меня!

— Прекрати на меня кричать!

— Верни фотографию!

— Что за фотография? — Людмила Алексеевна выглядела расстроенной и сильно обеспокоенной.

Света недовольно поджала губы, потом кинула на мужа язвительный взгляд.

— Расскажешь родителям, что за фотографию ты всё время с собой носишь? Смех просто!

— Мне наплевать, кто и что подумает! Верни!

Она так смотрела на него, что Андрей на какой-то момент испугался, что она из вредности и обиды снимок могла выбросить. Но жена, посверлив его взглядом и вероятно осознав, что дальше его злить просто-напросто опасно, вздохнула так, словно он её страшно изводил и мучил, но достала из кармана фотографию и положила на стол. Андрей снимок тут же схватил, быстро глянул и с облегчением вздохнул. Но всё же напомнил:

— И никогда больше не трогай.

Он вышел из гостиной, но далеко не ушёл. Поднялся по лестнице и присел на верхнюю ступеньку. Знал, что дальнейший разговор пойдёт о его более чем странном поведении, и остался специально, чтобы послушать, что Света его родителям говорить будет. Слушал, ухмылялся, а сам смотрел на Ваньку, чувствуя, что невольно начинает улыбаться, глядя в детские, светящиеся счастьем глаза. Потом аккуратно вставил снимок в кармашек.

— Света, что это за фотография? — услышал Андрей голос отца.

— Помешательство, — раздражённо ответила та. — Он постоянно таскает с собой фотографию этого ребёнка, сына Степновой… секретарши его бывшей. Разве это нормально?

— Ванечки? — удивилась Людмила.

— Я не помню, как его зовут. Наверное. Он может смотреть на эту фотографию часами! Я не преувеличиваю. Просто сидит и смотрит. Я не знаю, что он там видит… но мне это не нравится и разве я не права?

Что ей ответят родители, как будут успокаивать и удивляться выявившимся новым странностям своего сына, Андрей не стал. Ушёл в комнату, сунул бумажник во внутренний карман пиджака. Всё-таки сходил в душ, а потом лёг в постель и даже свет выключил. Он больше не злился и не переживал, навалилась странная апатия и даже разговор, который ведётся сейчас внизу, его скорее веселил, чем беспокоил.

Но уснуть так и не удалось. Вскоре пришла Света, включила ночную лампу, и притворяться спящим Говорову стало гораздо труднее. Она присела на кровать и наклонилась к нему.

— Андрюш, я вижу, что ты не спишь. Не притворяйся.

Он со вздохом перевернулся на спину и открыл глаза.

— Я не притворяюсь. Я хочу спать.

— А поговорить со мной не хочешь?

Андрей снова вздохнул.

— О чём?

Света задумалась, внимательно вглядываясь в его лицо, потом несмело улыбнулась.

— Ну, хочешь… я тебе ребёнка рожу?

Андрей уставился на жену, затем удивлённо приподнял одну бровь, нисколько не поверив в её искреннее желание немедленно стать матерью. Что Света и подтвердила своими следующими словами. Отвела глаза и несколько смущённо улыбнулась.

— Не сейчас, конечно… через полгодика. Я ведь знаю, как ты хочешь ребёнка.

Он смотрел на неё, но не чувствовал никаких особых эмоций, а ведь по идее должен был заволноваться от таких слов. Поднял руку и провёл пальцем по Светиной руке, погладил снизу вверх, а сам внимательно смотрел жене в глаза. Она улыбалась. Говоров улыбнулся в ответ.

Всё это было очень мило, о детях они заговорили впервые и, наверное, это был один из самых важных моментов в их совместной жизни… вот только Андрей был совсем не уверен, что хочет ребёнка от Светы. Да и не в ребёнке дело было. Он ведь не поэтому страдал и скучал. Дело было в Ваньке. Именно в Ваньке, в нём одном, таком единственном и неповторимом. И в том, что он сейчас далеко, Андрей его давно не видел, а мальчик возможно уже и думать о нём не думает… Это было мучительнее всего.

Наверное, что-то такое на его лице отразилось, какая-то тень набежала, потому что Света понимающе улыбнулась, посмотрела с неожиданным сочувствием, а затем провела ладошкой по груди Андрея.

— Он чужой, Андрюш. Ты же не можешь этого не понимать. Чужой ребёнок.

Поворот, который принял их разговор, Говорову совсем не понравился. Он недовольно посмотрел и заворочался, вроде бы собираясь от жены отодвинуться.

— Свет, давай не будем…

— Вот ты опять уходишь от разговора!

— Дело не в этом. Просто ты говоришь о том, в чём ничего не смыслишь! — Андрей едва сдерживал раздражение.

Света лишь плечами пожала.

— А что я должна понять, Андрюш? Если ты ничего не хочешь мне объяснять… — она выпрямилась и посмотрела на него в упор. — Ты с ними видишься, да? Я же тебя предупреждала!..

Он застонал сквозь стиснутые зубы.

— Я не вижусь с ними, Света! Не вижусь!

Он не сдержался и прикрикнул на неё, а жена тут же пошла напопятную. Успокаивающе погладила по плечу, потом наклонилась и поцеловала его в губы.

— Правильно. Это правильно. Ни к чему всё это. Ты знаешь, как я тебя люблю?

Андрей, не моргая, уставился в её глаза, а Света снова прижалась к нему и ещё раз поцеловала, уже с намёком на продолжение.

— Я тебя очень люблю. — Улыбнулась прямо в его губы. — И даже не подозревала, что из тебя получится такой замечательный муж.

— Замечательный? — скептически усмехнувшись, переспросил он.

Она кивнула. Её рука снова оказалась на его груди, очертила круг, затем проворные пальчики скользнули вниз. Говоров снова неуютно заёрзал, на секс он был не настроен, но Света прекрасно знала, как добиться от него желаемой реакции. Андрей через силу ответил на её поцелуй, затем закрыл глаза и заставил себя расслабиться, отвлечься от неприятных мыслей и сосредоточиться только на прикосновениях жены, довольно приятных, что скрывать…

Света его целовала, скользнула вниз по его телу, а Говоров запустил пальцы в её волосы, когда почувствовал её губы на своём животе. Сейчас он уже не хотел ни о чём думать…

Но жена вдруг от его рук освободилась, снова поднялась наверх и прижалась губами к его губам. Отстранилась и зашептала:

— Андрюш, ты даже не представляешь, что я придумала и какие у меня для тебя новости, — бормотала она, целуя его лицо. — Я недавно с таким человеком познакомилась… Обещаю, совсем скоро мы будем представлять новую коллекцию в Нью-Йорке, — с придыханием проговорила жена прямо ему в губы.

Говоров открыл глаза и непонимающе посмотрел в её сияющие глаза. Моргнул. А Света довольно улыбнулась.

— Нью-Йорк, Андрюш… Представляешь?

Андрей не выдержал и оттолкнул её руки от себя.

— О Господи, Света, — нетерпеливо выдохнул он и прикрылся одеялом.

Жене пришлось отодвинуться, и она с недоумением на него посмотрела.

— Что?

— Ничего! — Андрей повернулся на бок и потянулся к лампе, выключил свет. — Давай спать!