Июль 2006 года

Как-то нехорошо получилось, и Андрей Говоров опасливо оглянулся. Но на счастье поблизости никого не оказалось, и тогда он снова икнул. Стало легче. Оглядел стеллаж, взял с полки бутылку минералки, тут же открыл её и с жадностью выпил почти половину. Довольно крякнул, опустил глаза и вдруг увидел рядом с собой ребёнка. Маленькая девочка стояла и с интересом смотрела на него, наклонив голову в бок, словно он был диковинным экспонатом в музее чучел.

— Чего тебе? — как можно более строго поинтересовался он.

Девочка даже не смутилась.

— А что это вы делаете? — поинтересовалась она.

— Пью.

— Дяденька, вы воруете воду?

Говоров начал свирепеть.

— Так, ребёнок… иди отсюда. Детям нельзя одним по магазину гулять. Иди.

— А я на вас нажалуюсь!

— Жалуйся… ябеда, — зло фыркнул Андрей и снова отпил из бутылки.

Потом за девочкой пришла мать, а ребёнок на самом деле принялся жаловаться и показывать на него пальцем. Женщина с сомнением посмотрела на него, Говоров этот взгляд проигнорировал, и тогда она взяла дочку за руку и увела. Андрей выглянул из-за стеллажа, чтобы удостовериться, что неприятный ребёнок скрылся из его жизни навсегда и покачал головой.

— Что за дети пошли? Никакого уважения к взрослым.

Родители, конечно, заметили, что он не совсем в форме, а точнее, мучается с похмелья. Мама укоризненно посмотрела, а отец молчать не стал и высказал несколько замечаний по поводу его помятого вида и мутного взгляда. А Андрей устроился в кресле, сложил руки на животе и вздохнул.

— Когда ты только успокоишься, — ворчал Константин Александрович. — В твоём возрасте у людей уже дети, заботы совсем другие. А ты свадьбы как огня боишься.

— Дети, — фыркнул Говоров. — Да уж, я сегодня имел удовольствие пообщаться с одной… Такая противная девчонка, ей только косичек крысиных не хватает, под стать характеру.

Родители переглянулись.

— И сколько же девушке лет?

Андрей пожал плечами.

— Лет шесть… Но характер просто отвратительный. Вот и заводи детей, — решил он пооткровенничать. — Вырастит вот такая… ябеда. Куда её тогда девать?

Людмила Алексеевна подняла глаза к потолку.

— Андрюша!

— Вот, Люда, а ты о внуках мечтаешь, — хмыкнул Константин Александрович.

— Сейчас Света придёт и расскажет, когда у нас внуки будут, — хохотнул Говоров.

— У вас?

— И у нас, и у вас. У неё всё лет на двадцать пять вперёд расписано. Вот свадьбу сыграем, и она эту запись красной ручкой аккуратненько перечеркнёт.

— Замолчи, я тебя прошу, — поморщился Говоров-старший. — Твои шуточки уже никого не смешат.

Андрей согласно кивнул и замолчал. Обсуждения предстоящей свадьбы плотно внедрились в его жизнь в последние несколько месяцев, и конца края им видно не было. Всё было слишком очевидно и скучно, а уж после их разговора со Светой, когда она откровенно предъявила ему ультиматум…

Он бы и так на ней женился, рано или поздно, но ей видимо ждать надоело, и она решила события поторопить. И умело воспользовалась козырем, который был у неё на руках. А вот ему крыть было нечем. И это было обиднее всего.

Да и весь этот вздор с ультиматумом… Света, конечно, ни на чём не настаивала, но поставила его перед выбором. И Андрей не осмелился ей возразить. А возможно и надо было, чтобы расставить всё по своим местам. Но он промолчал. Потому что быстро просчитал, какую прибыль, какой толчок вперёд получит их компания, если он сейчас промолчит и согласится с ней. И пусть всё происходящее поперёк души, но с другой-то стороны на Светке-то всё равно придётся жениться, так почему бы и не совместить… полезное с необходимым?

Мать подошла и погладила его по плечу.

— Андрюша, я тебя очень прошу… сходи в душ, освежись. Ты же знаешь, Света расстроится от твоего помятого вида. И уедет с неспокойной душой. Она и так улетает в эту командировку с неохотой, за несколько недель до свадьбы. О работе ли ей сейчас думать?

Говоров мрачно усмехнулся. Да, в этом спектакле у каждого своя роль, и главная как раз у его невесты.

— Андрюша, пожалуйста.

Он поднялся.

— Хорошо, мама. Душ мне и правда не помешает.

Света сияла, была весела и жизнью довольна. Как только Андрей снова оказался в гостиной, уцепила его за руку и принялась рассказывать о предстоящей поездке.

— Всё прекрасно, Андрюш, так что не волнуйся.

— А я и не волнуюсь вообще-то, — несколько небрежно отозвался он.

Она сделала вид, что его тон её нисколько не смутил, и улыбнулась шире.

— Алёна говорит, что остались лишь формальности.

— Очень хотелось бы на это надеяться, — кивнул Константин Александрович. — Подписание такого контракта для нас много значит.

— И как удачно, что подруга Светы оказалась женой такого важного человека. Такая удача бывает не часто.

Говоров откинул голову на спинку кресла и "радостно" посмотрел на невесту.

— Они и на свадьбу приедут?

Коротаева удивилась.

— Конечно, приедут.

— А-а, — глубокомысленно протянул Андрей. — А контракт мы когда будет подписывать? До ЗАГСа или после? А может прямо там? Чтоб уж наверняка.

Взгляд Светланы заледенел.

— Я не понимаю, чем ты недоволен. Разве ты не об этом мечтал? Продвинуться на европейский рынок. А то, что нужный нам человек оказался мужем моей подруги, это просто фантастическое совпадение.

— Мечтал, Светуль, и как раз об этом. Вот только сейчас получается так, что они нам великое одолжение делают, — не унимался Говоров. — А мы тоже чего-то стоим!..

— Конечно, стоим, — ответила Света, начиная злиться. — И всего сами добьёмся. Лет через десять. Давай покажем, какие мы гордые и откажемся!

— Успокойтесь оба, — прикрикнул на них Константин Александрович, потом посмотрел на сына. — Я всё понимаю, Андрей, но отказаться… Мы пережили кризис и толчок сейчас нам просто необходим. Понимаешь?

— Понимаю, — глухо отозвался он. Глубоко вздохнул и поднялся. — Свет, поехали домой, я устал.

Мать тут же расстроено всплеснула руками.

— Андрюша, ну что с тобой происходит?

Он заставил себя улыбнуться.

— Всё хорошо, мамуль. Просто я на самом деле устал.

Коротаева тоже поднялась.

— Мы на самом деле пойдём. Я ещё не все вещи собрала, а самолёт утром. — Взяла Андрея под руку. — Пойдём, милый?

Говоров кивнул.

В машине, по дороге домой, обсуждали подробности предстоящей сделки. На что надо обратить особое внимание, на чём настаивать и какую коллекцию демонстрировать новым партнёрам вначале — уже выпущенную и удачно продающуюся, либо рискнуть и сделать ставку на новую. Точнее это Света болтала без умолку, а Андрей только поддакивал в нужный момент. Она итак всё знала лучше него, это изначально был её проект, её "детище" и она уже продумала каждую деталь, интерьер каждого нового магазина, которые через несколько месяцев должны были открыться в нескольких европейских городах. Это Света уедет туда, чтобы наладить работу магазинов, а он, Андрей, останется здесь, будет заниматься расширением производства.

Семейный бизнес, мать его.

В последнее время он только и слышит о том, что когда-нибудь — когда-нибудь! — это всё перейдёт к их со Светой детям. И ради этого чудесного мига надо рвать зубами обстоятельства сейчас. И он послушно это делает. И упрекнуть его практически не в чем.

Вдруг припомнилась девочка из магазина, и это вызвало неприятную ухмылку.

Ты только работай, Говоров, а кому всё оставить — найдётся.

Оказавшись дома, Света как-то сразу позабыла о том, что чемодан наполовину не собран и потащила Андрея в постель. Мурлыкала на ухо что-то о том, что её не будет несколько долгих дней и что они должны немедленно скрепить свой союз, чтобы избавиться от всяческих сомнений и искоренить даже зачатки недоверия. Говоров лишь хмыкнул. Ради её отъезда и того, что он на несколько дней избавится от обсуждений подробностей предстоящего радостного события, он готов был ещё и не на такое.

Когда Света заснула, Андрей долго вертелся с боку на бок, а потом осторожно вылез из постели, боясь разбудить невесту, и вышел на балкон, по дороге прихватив из бара бутылку виски и стакан. С комфортом расположился в плетёном кресле, вытянул ноги и наполнил стакан. Выпил и глубоко вздохнул. Поднял глаза к тёмному небу и попытался мыслить позитивно.

Вот если всё взвесить, обдумать, то получается занятная картина. Не жизнь у него, а малина. И всё-то у него замечательно, как со страницы глянцевого журнала. Даже самому себе пожаловаться не на что. Всё по плану, как говорится. Школа, институт, даже профессию выбирать не пришлось, мучиться сомнениями, чем же он в жизни заниматься будет. Всё было понятно с самого начала. Учился шутя, по жизни шёл играючи. Даже женщины его никогда не бросали. А теперь вот семейный бизнес к процветанию поведёт… если повезёт и ничего не сорвётся.

Говоров повздыхал, вглядываясь в ночное небо и пытаясь понять, что же его всё-таки не устраивает и тревожит. И он даже решился и вслух поинтересовался неизвестно у кого:

— Что ж так тошно-то?

И в этот момент реально захотелось услышать ответ. От кого угодно, но честный. В ожидании смотрел на небо и в какой-то момент всерьёз уверился, что небеса развернутся и ему сверху пальцем погрозят. Мол, не гневи Создателя, смерд. Слишком много думаешь и сам не знаешь, чего хочешь.

— Андрюш, ты чего не спишь? — раздался за спиной сонный голос Светы.

Говоров пожал плечами и залпом допил оставшийся в стакане виски. Коротаева подошла и отобрала у него бутылку и пустой стакан. Потом взяла за руку.

— Пойдём, любимый. Не стоило тебе пить. Какое горе заливаешь?

Андрей что-то недовольно пробормотал себе под нос, вернулся в комнату и лёг в постель. Ожидал, что Света начнёт теребить его в свойственной ей манере, допытываться, чем он расстроен, но она неожиданно смолчала, легла рядом и просто прижалась к нему, а потом и ногу закинула. Андрей вздохнул, заложил руку за голову и закрыл глаза.

Пора начать свыкаться с мыслью, что он семейный человек.

--*--*--*--

Следующее утро

Автобус неожиданно тормознул, дёрнулся, и Ксения только в последний момент успела ухватиться за поручень и некрасиво повисла на нём. Перегнулась, охнула, но сумела удержать в другой руке тяжёлую сумку с документами и телефон. Снова поднесла его к уху.

— Куда ты пропала? — поинтересовался бывший сосед и друг детства на другом конце провода.

— Чуть не упала, — призналась она. — На работу опаздываю, хорошо хоть Говоров сегодня не рано появится.

— Как у тебя дела? Справляешься? Слушай, а может мне всё-таки попробовать неделю за свой счёт взять?

— Не выдумывай, Олеж, — оборвала она его. — Ты работаешь всего ничего, да и ни к чему тебе приезжать. Я справляюсь, честно. Что я, с собственным ребёнком не управлюсь?

— С твоим-то рабочим графиком?

— Родителей не будет всего две недели. Всё будет нормально.

— Всё-таки ты зря не говоришь о ребёнке на работе. У матерей-одиночек привилегии.

— Не нужны мне привилегии, мне надо деньги зарабатывать и семью содержать. Да и вряд ли Говоров взял бы к себе помощником женщину с маленьким ребёнком. Не буду же я его убеждать, что всё успею и смогу? А две недели я как-нибудь продержусь.

Олег вздохнул, выдержал паузу, потом сказал:

— Ксюш, я тут деньжат подкопил… Я же здесь ничего не трачу почти. Можно часть ссуды выплатить.

Она нервно сглотнула.

— Олег…

— Только не вздумай отнекиваться! — воскликнул он. — Я через пару дней пришлю. И если всё-таки не справишься…

— Я справлюсь, — заверила она его.

Автобус остановился, двери открылись, и Ксения вышла. Приостановилась, чтобы закинуть ремень сумки на плечо, а затем поспешила вперёд, печатая шаг.

— Конечно, справлюсь, — продолжала говорить она. — Да сколько женщин так живёт? И всё успевают. И с ребёнком, и на работе…

— Это смотря сколько у кого работ. У тебя вот сколько? Ты итак сутками за компьютером просиживаешь, а теперь и Ванька полностью на тебе… Всё-таки я приеду.

— Не вздумай. У тебя испытательный срок, не забывай. И, Олеж, очень прошу, хоть ты меня не нервируй!.. Доброе утро, Сергей Сергеевич. Андрей Константинович пришёл?

Охранник покачал головой и улыбнулся.

— Ну и отлично, — вздохнула Ксения. — Ладно, Олег, мне пора. Вечером созвонимся.

Они простились, и Ксения вскочила в лифт, проскользнув между закрывающихся дверей.

Она опаздывала на полчаса. Такое с ней случалось только в экстренных случаях, когда складывались непредвиденные обстоятельства. Обстоятельства эти Ксения Степнова не жаловала. Удобнее всего, когда в жизни всё чётко и ясно. Продуманно.

Вот такая жизнь у неё и была. Каждый день расписан по минутам. Она крутилась, зарабатывала деньги, а родители занимались внуком. Работать папа не мог, из-за больного сустава даже машину долго водить был не в состоянии. Конечно, переживал из-за того, что выглядит в глазах жены и дочери беспомощным, но изменить что-либо было не в его силах, да и боялся сделать ещё хуже. Мама же занималась домом, мужем, внуком и Ксения даже представить не могла, как бы она сама со всем этим справлялась. Вот и вышло, что добытчиком в последние полтора года была она.

А она и не жаловалась. Всё в конце концов устроилось и надо было только стараться везде успеть и ничего не позабыть.

Но вчера родители отбыли в санаторий, папино колено необходимо было подлечить. И чёткое, продуманное течение жизни сбилось. Ехать они не хотели, отец хватался за сердце, когда услышал стоимость путёвки, отказался наотрез, но Ксения сумела настоять на своём. Легко получила ссуду в банке и путёвки оплатила. Правда, пришлось найти подработку, чтобы было чем ссуду выплачивать. Но и это не беда. Подработку она брала и раньше, только тогда у неё было больше времени, а теперь надо помимо работы ещё посвятить себя сыну. Продержаться две недели, а потом родители вернутся, и всё встанет на свои места.

Конечно, она справится. Несмотря на то, что первое же утро "свободной" жизни принесло проблемы. Началось всё с того, что они проспали. Будильник прозвонил, Ксения послушно открыла глаза, выключила его и поклялась себе, что полежит ещё пять минут и встанет, обязательно, ровно через пять минут. И уснула. Разбудил её Ванька, который по привычке встал в это время в туалет, а потом забрался к ней в постель, чтобы поспать ещё немного у мамы под боком. Вот тут Степнова и проснулась, кинула непонимающий взгляд на часы и в ужасе подскочила. Обычно она вставала позже, утром родители давали ей поспать, но с этого дня и последующие две недели ей предстоит отводить Ваньку в садик. И ни в коем случае не опоздать на завтрак, чтобы не вызвать справедливый гнев воспитательницы.

С трудом растолкала хныкающего сына, тот сонно тёр глаза кулачками и зевал, но потом встал и даже начал сам одеваться, правда, несколько раз пытался засунуть обе ноги в одну штанину и несколько минут нелепо возился на ковре. Ксения даже не успела его путным, привычным для него завтраком накормить. Сунула ему бутерброд, развела какао и отругала себя за то, что она ужасная мать. Но зато через полчаса бестолковых метаний, они наконец покинули квартиру. Хорошо хоть, что Ванька и не думал капризничать и весело подпрыгивал рядом, держась за её руку.

Вышли из подъезда, и Ксения тут же почувствовала влажную духоту, которая окутала город с самого утра. Посмотрела на сына, достала из сумки его кепку и надела ему на голову.

— Мама, ты только не поздно меня забирай, хорошо? — затараторил Ванька, едва поспевая за ней. — А то вон Генку всегда поздно забирают и он один с Лалой Талнной сидит.

— Алла Витальевна. Я сколько раз тебя учила?

— Да, — немного невпопад, но согласно кивнул ребёнок. — Ты не поздно придёшь? Я не хочу последним…

— Я приду вовремя. Обещаю.

— И чипсы с сыром купишь?

— Не помню такого уговора, — покачала головой Ксения, но улыбки не сдержала.

— Ну, мама!

— Если будешь хорошо себя вести.

Ванька выпятил нижнюю губу и задумался. Но следом кивнул.

Проводив сына до дверей группы, Ксения поцеловала его на прощание, дала ещё несколько наставлений, а после поспешила на работу, изнывая от жары и духоты. И все напасти были на неё. Для начала споткнулась, едва не сломав при этом каблук, потом автобуса долго не было, и в итоге она опоздала на полчаса. Непростительно. Она ведь никогда не опаздывает, она дисциплинированный сотрудник.

Правда, будет ли сегодня от неё толк? Голова болит, перед глазами всё плывёт, надо постараться сегодня не засиживаться перед компьютером. Ей просто необходимо выспаться.

— Наконец-то, — недовольно проговорила секретарша Говорова, когда Ксения ворвалась в приёмную. — Где ты ходишь? У тебя в кабинете телефон разрывается.

Степнова остановилась и перевела дыхание.

— Андрей Константинович звонил?

— Ему не до звонков, он невесту провожает.

— Да? Ну и хорошо.

Открыла дверь своего небольшого кабинетика, поставила сумки на стол и сняла трубку телефона, положила её на стол. Это было нехорошо и почти преступно, раз начальника на месте не было, а вся ответственность за рабочий процесс ложилась на неё, как на помощника президента компании. Но ей нужно было несколько минут, чтобы просто отдышаться, а телефон звонил не переставая.

Кабинет у неё был крошечный, но зато отдельный и примыкающий к кабинету шефа. Узкое окно, книжный шкаф и письменный стол — вот и вся мебель. Даже маленькое кресло сюда не влезало, хотя Ксения и мечтала его сюда как-то впихнуть. Задерживаться на работе приходилось часто, и от долго сидения в одной позе иногда начинала болеть спина, и креслице — маааленькое — ей бы не помешало. Очень хорошо помнила, что когда она только устроилась на работу и ей показали её кабинет, то Ксения даже немного расстроилась, но с кем было спорить? Да и делить приёмную с секретаршей Говорова Викой было бы ещё хуже. Виктория была истинной секретаршей, таких ещё в кино всегда показывают — яркая внешность, ноги от ушей и минимум знаний. Зато улыбка обворожительная, посетители-мужчины от её улыбки таяли, а Ксению это неизменно смешило. Сама же она яркой внешностью не обладала, занята была исключительно работой и поэтому Виктория не считала её ровней себе и, наверное, поэтому за год работы, можно сказать, что бок о бок, общего языка они найти так и не смогли. Что Степнову, если честно, не особо и расстраивало.

Говоров появился только после обеда. Был чем-то недоволен, прошёл к своему столу и даже не заметил порядка, который Ксения успела навести на столе в отсутствие хозяина, разобрав и разложив документы аккуратными стопочками. Андрей махнул рукой, и пара листков плавно спикировала на пол. Говоров даже головы не повернул.

— Ксения!

Она тут же появилась на пороге его кабинета, выжидательно посмотрела и вежливо улыбнулась.

— Добрый день, Андрей Константинович.

— Добрый… — как бы нехотя отозвался он. — Что у нас на сегодня?

— Список дел я положила вам на стол.

Андрей стол оглядел, списка не увидел и маетно вздохнул. А Ксения бросилась к нему, непонимающе огляделась, увидела нужный лист на полу, и присела на корточки. Подобрала и протянула Говорову.

— Вот.

— Спасибо.

Она медленно поднялась и внимательнее присмотрелась к начальнику.

— Вы чем-то расстроены, Андрей Константинович?

Он пожал плечами.

— Да нет, всё в порядке.

Ксения потёрла лоб и на секунду прикрыла глаза, надеясь, что головная боль после таблетки баралгина хотя бы немного поутихнет. Но пока облегчение не наступало и очень хотелось сжать зубы до боли и даже застонать. Казалось, что если она испустит болезненный стон, то ей непременно станет легче.

Вот только её стоны Говорова явно не вдохновят.

Ксения снова посмотрела на него, но Андрей вроде уже успел позабыть, что она продолжает стоять рядом, сосредоточился на списке запланированных дел. Степнова незаметно вздохнула, а когда в висках заколотило особенно сильно, и накатила дурнота, тут уже не стерпела и попросила:

— Андрей Константинович, можно я к себе пойду?

Говоров рассеяно кивнул.

— Идите, Ксения. Я позову.

Она шагнула к двери, желая только одного — закрыть за собой дверь своего кабинета, чтобы хоть ненадолго остаться в тишине и полумраке. Вот только от духоты никак не избавиться, кондиционер ещё вчера сломался, а завхоз только обещания отремонтировать горазд давать.

При мысли о духоте даже дыхание в груди спёрло и снова потемнело в глазах. Ксения вцепилась рукой в дверной косяк, но и это не спасло. Колени предательски подогнулись, а к горлу подкатила тошнота.

— Ксения, что с вами? — голос Говорова звучал обеспокоено, но она даже ответить не смогла. Услышала, как его кресло откатилось в сторону и вот Андрей уже рядом, протянул руки, желая поддержать, а Ксения ждать больше не стала и благополучно упала прямо на его руки.