Пробуждение было приятным — кто-то положил прохладную ладонь на мой лоб, и сладко пахнуло цветочным ароматом. Я блаженно улыбнулась, но в тот же миг улыбка превратилась в гримасу боли. Лицо было обветрено и горело. Поморщившись, я ощутила, что одета в просторную ночную рубашку и лежу под мягким пуховым одеялом. Пришлось довольно долго соображать, чтобы понять, что в моей бедной комнатушке в Прокопово никак не может быть пухового одеяла.

«Значит, я не у себя, — заключила я. В голове волчком вертелось недоумение. Внезапно я почувствовала, что абсолютно не чувствую свою левую руку. Страшные события в лесу кинжалом вонзились в мое бедное сознание. Я в ужасе зажмурилась, всей душой желая снова отключиться.

— Не дрожи, пожалуйста, — попросил кто-то тихим мягким голосом. — Ты можешь сбить повязку…

Я распахнула веки, и перед глазами заплясали разноцветные пятна. Я тихонько застонала, болезненно щурясь от яркого света.

— Вот, выпей, — незнакомка (голос был явно женским) заботливо сунула мне чашку с каким-то отваром. В нос ударил тот самый цветочный запах. Сопротивляться я просто не могла — сделала глоток, другой, и выпила все до капли. Вкус был сладковато-горький и отдавал холодком, будто в отвар была добавлена мята.

Помедлив, я открыла сначала левый глаз, потом правый. Вместе со зрением вернулся слух — потрескивали поленья в печи, на огне тихонько посвистывал маленький черный чайничек. Я попыталась сесть, и мне это удалось. Устроившись поудобнее, я стала с любопытством оглядывать незнакомку.

Она сидела на корточках ко мне спиной, кочергой вороша в печи. У нее были необыкновенной красоты волосы — длинные, блестящие, ниспадающие по спине жидкой бронзой. Услышав, что я пошевелилась, она обернулась и резко встала.

— Привет, — я попыталась улыбнуться.

— Здравствуй, — кивнула она. Незнакомка была высокой и стройной, одета довольно скромно — в рубашку из хлопка и сарафан с поясом. Из-под подола выглядывали латаные валенки. Лицо у нее было серьезным. Она смотрела на меня своими темными, почти что черными глазами, и в них мне на секунду почудилась враждебность — уж слишком сильно она сжимала кочергу.

— Как ты себя чувствуешь? — странно, в ее голосе я не заметила напряжения.

— Руку не чувствую, — пожаловалась я. На свою конечность я боялась смотреть, опасаясь увидеть вместо нее окровавленный обрубок.

Девушка положила кочергу и, приблизившись, потрогала мой лоб.

— Спадает жар, — пробормотала она. — Надо тебе еще отвара малины дать…

— Что со мной стряслось? — я довольно грубо перебила ее. Она быстро глянула на меня и отвернулась, сняв с огня чайник.

— Это все вервольф, — проговорила она медленно. — Он напал на тебя и хватанул за руку. Не волнуйся, оборотнем ты не станешь! Отвар весь яд из раны убрал…

— То есть, он мне ее не отгрыз? — я с опаской покосилась на руку и выдохнула с облегчением. Все было на месте, но сильно опухшее и перевязанное.

— Нет, слава богам, — девушка качнула головой. — Хотя странно, обычно оборотни заживо съедают. Тебе повезло, что вчера ночью что-то заставило его тебя оставить.

— Это потому, что я его за ухо укусила, — похвасталась я и замолчала, увидев смешинку в темных глазах незнакомки. Она наконец-то улыбнулась. Девушка молча протянула мне чашку, и я взяла ее здоровой рукой.

— Как твое имя?

— Маричка, — ответила я, вытирая губы. — А тебя как зовут?

— Желена. Тебе очень повезло, Маричка, что я наткнулась на тебя в лесу.

— Да, — охотно согласилась я. — Спасибо!