— Патруль! Это же здорово! — Маричка радостно захлопала в ладоши. Кар-Сэрс явно не разделял ее энтузиазма. Она это заметила и, сдвинув брови, сложила руки на груди.

— Ну, чего скис? — поинтересовалась она. — Боишься?

— Боюсь, — честно признался Чет. — За тебя.

— Нечего за меня боятся! — хмыкнула ученица. — Да я этих тварей… Ух, и надерем мы им шкуру, если встретим! Я тебе отвечаю! Я-то знаю, как с ними бороться!

Кар-Сэрс вспомнил глупую байку про прокушенное ухо, и на губах его заиграла дурацкая улыбка, которая не укрылась от девушки. Надувшись, она толкнула его в бок.

— Не веришь? Ну и не надо! Завидуй молча!

Парень с затаенным удивлением воззрился на нее. Странная она какая-то. Ведь он буквально минуту назад показал ей, что неровно к ней дышит, а она… Нет чтобы краснеть, загадочно молчать и тупить взгляд, как другие девчонки делают! Так она вместо этого запросто с ним болтает, как ни в чем не бывало!

— Ты что, совсем не боишься? — он попытался заглянуть ей в лицо, но она обиженно отворачивалась.

— Нет! Ни капельки! — видимо, ей надоело дуться, и она вскинула на него зеленые глазищи. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Так моя бабушка говорила… А ты чего весь какой-то дерганый, бледный? Не заболел?

Кар-Сэрс мотнул головой, покусывая губу.

— Неужели из-за патруля? Ты что, в патруль никогда не ходил? Про тебя же говорят, что ты в Южном лесу не одного оборотня ухлопал! Или врут?

— Не врут, — нахмурился Кар-Сэрс.

— Кстати, давно хотела спросить… Что-то в последнее время много чего произошло, и я все забываю… Короче, что происходит? — она рассердилась на себя за то, что позволила себе мямлить перед ним. — Еще тогда ночью, помнишь? Ты заявился ко мне в таком состоянии! Будто белены объелся! Потом звал на задание, а сам же говоришь Брумху, что мне еще рано… И ты ведь наверняка в курсе дел и что-то знаешь про оборотней в лесу! Ну? Что молчишь?

Чет и впрямь молчал, не зная, что ей ответить. Рассказать всего он не мог, да она бы и не поверила. Что же делать?

— Прости, — он опустил глаза в пол. — Я не могу тебе рассказать. Я понимаю, что со стороны все выглядит странно, но… я просто не могу. Ты понимаешь?

Он ждал чего угодно — упреков, обиженного взгляда, но она неожиданно серьезно глянула на него.

— Я понимаю, — тихо ответила Маричка, легонько касаясь его перевязанной ладони. — Понимаю… Но обещай мне, что больше не будешь меня так пугать и обязательно расскажешь обо всем, когда закончится вся эта путаница.

Нервно сглотнув, Кар-Сэрс кивнул головой.

— Обещаю…

— Вот и славно! — она повеселела и мигом вернула прежний решительный тон. — А теперь я пойду спать! Заявляются тут всякие среди ночи, спать мешают, ходи потом, как муха сонная… Где встречаемся?

— У харчевни, — подумав, ответил Кар-Сэрс.

— Идет, — кивнула Маричка и, схватив в охапку шапку и полушубок, вышла из кабинета. Чет остался в одиночестве, если не считать грустно уткнувшегося мордой в табуретку чучела. На полу поблескивало лезвие ножа.

Неожиданно что-то мелькнуло в воздухе и покатилось по полу. Насторожившись, парень разглядел мелкий камешек. Рядом шлепнулся еще один, и кто-то на улице негромко свистнул. На всякий случай подняв с пола нож, Кар-Сэрс осторожно выглянул в окно. За кустами смородины, росшими за зданием ИООО, прятался Кэпэн. Увидев Кар-Сэрса, он выпрямился и отвесил тому дурацкий поклон.

— Что за шутки? — зашипел Кар-Сэрс, однако речь шла вовсе не о камешках, швыряемых в окно. — Что за патруль? Это ты сам придумал?

— Сам, — негромко ответил охотник. — Эта дура Кинжал никогда бы не додумалась отправить практикантку в патруль, да еще в самое логово зверя.

— Тогда… — начал Кар-Сэрс, и лицо его посерело. Он почувствовал, как подоконник затрещал под его сжимаемыми пальцами, а сердце ухнуло куда-то вниз и, похоже, перестало биться.

— Ты приведешь ее к нам, Кар-Сэрс, — голос Кэпэна едва можно было различить. — И только тогда мы примем тебя в стаю. Иначе… я буду первым, кто смешает твою поганую шкуру с грязью и кровью. Ты все понял?

— Но… почему она? Почему не кто-то другой? — задушено спросил Кар-Сэрс, обращаясь, скорее, к небесам, нежели к охотнику.

Небеса промолчали, а Кэпэн ответил:

— Стая решила, что это будет хорошее доказательство твоей верности вожаку.

Кар-Сэрс отшатнулся от подоконника и упал на табуретку. Долго он так сидел, тупо глядя перед собой, а потом закрыл лицо руками, уткнувшись в перебинтованную Маричкиным платком ладонь, и беззвучно заплакал.

— Прости меня… — шептал он бессвязно. — Прости! Но иначе я не могу…