Не сказать, чтобы я отличалась редкой сообразительностью, однако тогда я и вовсе впала в ступор, долго не соображая, что именно произошло. Оборотни сами подсказали мне ответ.

— Она убила вожака! — по кругу пронесся взволнованный шепоток, они не двигались с места, и в их глазах была смесь удивления, недоверия и страха. Похоже, они тоже находились в некотором ступоре. В это время подо мной кто-то тяжело вздохнул и слабо шевельнулся. Опомнившись, я спихнула труп и откатилась в сторону. Кар-Сэрс тяжело дышал, вывалив язык, я с радостным визгом кинулась к нему.

— Ты живой!!!

— Маричка… — он едва шевелил пастью, мне пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать. — Ты что наделала? Они ведь теперь…

Что именно «теперь» он не успел договорить, снова потеряв сознание. Зрачки у него расширились, пасть приоткрылась. Воспользовавшись замешательством оборотней, я схватила Кар-Сэрса за лапы и попыталась приподнять или хотя бы оттащить в строну от трупа Кэпэна. Ничего не вышло. Он был ужасно тяжелым, будто выкованным из стали. Мне захотелось пнуть его пару раз, но я усилием воли сдержалась. Пока я возилась, звери успели опомниться и теперь медленно сужали круг, подползая на полусогнутых лапах все ближе и ближе. Из разинутых пастей капала слюна, а глаза горели жуткой ненавистью.

— Да ладно вам, — жалобно проныла я. — Так уж вы его любили!

Я не предполагала, что мне ответят, но один из них прорычал:

— Он был нашим вожаком! Он водил стаю на протяжении десяти лет, он добывал нам пищу и кров!

— Да? Лично мне он никогда не нравился, — храбрилась я. Зубы стучали — от холода ли, от страха? С отчаянием я огляделась, но не смогла обнаружить ни единого просвета в кольце ощетинившихся оборотней. Глотая слезы, я обхватила Кар-Сэрса за шею и крепко прижалась, будто ища защиты и утешения.

И тут… чьи-то едва слышные шаги нарушили зловещую тишину, прерываемую лишь хриплым дыханием оборотней. Не веря своим ушам, я вскинула голову и увидела человеческую фигуру, мелькнувшую между деревьями.

— Э-эй! — радостно заорала я. — Люди! Я здесь! Помогите!!

— Маричка? — я узнала голос Желены, услужливо разнесенный эхом по лесу. — Маричка!!

— Желена! Спаси-и-и!

Один из оборотней с рычанием прыгнул на меня, я сжалась в комочек, и зверь пролетел прямо у меня над головой. Приземлившись, оборотень заскользил по льду реки. Лед неожиданно хрустнул под ним, и тварь с воем провалилась в прорубь — только вода плеснула. Остальные никак не отреагировали на потерю товарища, продолжая сужать круг.

— ЖЕЛЕНА! — с новой силой заорала я. Послышался топот копыт по снегу, и на берег реки из чащи вынырнул Овод, на котором лихим наездником восседала Желена. В руках она держала какую-то длинную черную палку.

Увидев оборотней, конь в страхе попятился, но травница не дала ему убежать, подстегивая поводьями и каблуками. Ловко наклонившись, она с силой размахнулась и шмякнула палкой по голове одного из оборотней. Зверь заскулил от боли, однако это не помешало ему вцепиться зубами в ногу Овода. Конь заржал, лягаясь и изворачиваясь, но еще один оборотень хватанул его за круп, и Овод упал на снег, чуть не придавив Желену. Девушка сумела вовремя откатиться в сторону, поднялась и ринулась ко мне, прямо в кольцо оборотней.

— Нет! Не подходи! — закричала я, размахивая руками. Один из зверей уже заметил Желену и повернулся к ней, оскалив клыки и припав на задние лапы. Травница замахнулась на него палкой, но я видела, что она ничего не может сделать.

«Не надо было мне ее звать, — с досадой подумала я. — Теперь вместе пропадем!»

Но тут… Желена отшвырнула бесполезную палку и быстро сунула руку в карман. В руке у нее оказался маленький мешочек, который она бережно развязала. Оборотни выжидающе глядели на нее, явно недоумевая. Сделав эффектную паузу, травница швырнула мешочек прямо в кольцо оборотней. Звери с воем ринулись в стороны. На секунду они скрылись в зеленом тумане какой-то пахучей пальцы, ошметками оседающей на снег. Позже, когда пыльца рассеялась, я увидела лишь две обугленные туши, безжизненно растянувшиеся на снегу. Я с ужасом глянула в ту строну, где в беспамятстве лежал раненый Кар-Сэрс. К счастью, с ним все было в порядке, если не считать того, что он едва дышал и истекал кровью. Ни секунды не медля, я схватила Кар-Сэрса поперек туловища, с силой приподняла и потащила, чувствуя, что сейчас у меня просто-напросто оторвутся руки или подогнутся колени, и я снова рухну на снег. Спотыкаясь о трупы, я старалась не глядеть в сторону уцелевших зверей, а они даром время не теряли. Расправившись с Оводом, они вновь вспомнили обо мне. Их осталось шестеро — четверо самцов и две самки. Последние сражаться явно не жаждали — в их рыке слышалась скорее угроза. В глазах оборотней-самцов же горела беспощадная ярость и жажда поживы.

Облизывая окровавленные морды, они медленно подбирались к нам. Один из них прыгнул на Желену и сумел повалить ее в снег, схватив зубами за одежду. Я закричала, травница тоже. Нагнувшись, я слепила снежок и швырнула в зверя, целя в голову, но он даже ухом не повел, занявшись Желениной ногой. Потекла кровь, окрашивая снег в розовый. Внезапно травница приподнялась и как-то дико, по-звериному закричала в сторону чащи. Крик был похож на кошачий ор, коей мы нередко слышим под своими окнами в начале весны.

И как ни странно… ей ответили. Из леса послышалось ворчание, будто кричал потревоженный медведь. Мелькнула чья-то рыжая шкура, и я узнала Мурсилия. Он выскочил из кустов ежевики, росших под могучими елями, и тут же сцепился с одним из оборотней. Одежды на нем не было — под шкурой перекатывались литые мышцы, клыки были оскалены, когти выпущены, уши прижаты к голове, пушистый хвост ходил ходуном.

Ударив лапой по морде зверя, котяра прыгнул ему за спину и вцепился в холку. Оборотень заскулил, как двухмесячный щенок, и закружился на месте. Упав на спину, ему удалось сбросить Мурсилия, но кот не отступал, старательно отгоняя противника к реке. Я поняла его тактику: хрупкий лед не выдержит веса оборотня, и тот может провалиться под воду.

— Желена! — закричала я. Та уже поднялась, тяжело подтаскивая раненую ногу. — Река! Надо загнать их в реку, лед не выдержит…

Договорить я не успела: мне на спину прыгнула какая-то осмелевшая самка, пригвоздив меня к земле, но верный нож был все еще у меня в кармане, и тварь позорно скрылась, подвывая от раны в боку. В живот мне ударить не удалось.

— Ну, давайте! — я резко повернулась навстречу двум подкрадывающимся зверям. — Двое на одного? Нечестно!

Краем глаза я заметила, что Мурсилию таки удалось заманить оборотня на реку. Лед не выдержал, и в результате… провалились оба!

— Мурсик! — забыв обо всем, я кинулась к реке, но в нерешительности остановилась у кромки, глядя, как кот барахтается в ледяной воде. Слева подползала Желена, справа — трое оставшихся зверей. Подумав секунду, я кинулась к травнице. Она лежала в снегу, сквозь прикрытые веки глядя, как тонет Мурсилий.

— Желена! — я принялась ее тормошить. — Можно же что-то сделать! СКАЖИ МНЕ!

— Палка… Лед… — едва слышно прошептала травница, закрывая глаза.

— Что? — я наклонилась к ней, силясь расслышать слова. — Причем тут лед?

— Палка…

— Что?!

— Разбей палкой лед! — неожиданно четко произнесла Желена и рухнула без чувств. Я оглянулась на берег. Палка валялась возле тела Овода.

— Зачем? — глупо спросила я, но никто мне не ответил. Вряд ли хриплое дыхание оборотней за спиной да вой Мурсилия можно было считать ответом.